Сквозь туманы. Книга 2

Глава 2. Во тьме

Аня

Когда стало совсем темно Кори засобиралась домой. Анна уговаривала ее остаться, но подруга наотрез отказалась, мол, у нее еще планы есть. Анна колебалась, но потом, все же, вышла проводить гостью до остановки. Не будет же она всю жизнь сидеть в квартире и бояться любого шороха?

Возвращаясь домой, пожалела о своей смелости, которая сейчас казалась необоснованным риском.

Страх шел по пятам: скрипел ветками над головой, шуршал травой под ногами, взвизгивал цепями на детской площадке. Савина шла быстро и не оборачивалась. Старалась не привлекать к себе внимание и, где возможно, пряталась в тени домов.

Пройдя мимо арки, Анна почти влетела в шумную компанию у соседнего подъезда. Ребята притихли, но пропустили ее. Кто-то даже тронул за плечо и пожелал удачи. В последний раз Савина бросила взгляд в их сторону, когда они нестройным хором завели знакомую песню под гитару.

Подъезд утопал в черном провале между высокими фонарями. Анна шагнула к двери, но попятилась, когда перед ней выросла широкоплечая черная тень. По телу прошел разряд тока, ноги будто вросли в асфальт. Вот и все!

Мужчина не шевелился. Из-за темноты рассмотреть его лицо не получалось. Свет фонаря очерчивал кудрявые темные волосы и крепкое телосложение.

Анна отступила назад и, чуть не свалившись из-за бордюра, непроизвольно взмахнула руками. Незнакомец наступал.

– Пятишься, воровка? – рыкнул он густым басом.

– Что? – Савина оглянулась.

– Беги, что стоишь? – съязвил мужчина, наступая.

К стоянкам и гаражам или в сторону компании? Выбрала второе. Рванула. Молодые люди встрепенулись, зашумели, стали свистеть ей вслед. Минуя братию, Анна обернулась в страхе: никто не погнался за ней, и темноволосый будто растворился в воздухе. Остановилась. Куда бежать? Через темную арку к остановкам, где сейчас людей и того меньше? Догонит. Вон какие ноги длинные у него были.

Пока Савина стояла в нерешительности, ребята спрыгнули с лавочки и направились к ней.

– Куда бежим? Не к нам ли? – в темноте глаза одного из парней блеснули. Он тут же потянул ее за талию. Анна взвизгнула и оттолкнула его. И врезалась в другого. Тот зашел со спины и цепко схватил за плечи.

– Отпустите, – пропищала Анна. Она не хотела кричать. Там у подъезда ее ждал другой враг. И кто страшней? – Что вам нужно?

– Да так, ничего особенного, – тот, что стоял за спиной, говорил противным трескучим голосом. Он дернул волосы назад, заставляя Анну запрокинуть голову, и, потянув носом возле уха, лизнул шею. Стало мерзко, неприятно и страшно. Ноги подкосились.

– Ребят, отстаньте. Я же ваша соседка. Отпустите, – прошептала умоляюще Анна, все еще поглядывая в сторону подъезда. Бежать от одной беды в лапы другой?

– Соседка-конфетка… – покривлялся один из парней. Остальные подхватили шутку гаркающим хохотом.

Те, что сидели на лавочке, заинтересовались и подошли ближе. В темноте трудно было различить их лица и возраст, но по голосам они казались моложе Анны. Гитарист забренчал испанский напев.

– Станцуй нам, детка, – они стали в круг и вытолкнули ее в центр. Руки сводило от напряжения и боли, горло першило. Горячая лава подбиралась стремительно и растекалась внутри, сшибая все на своем пути, даже силу воли. Старые ощущения всколыхнулись, мышцы сковало и дыхание стало густым и рваным. Анна чувствовала, как накатывает знакомая волна приступа.

– Давай! Тряхни костями! Покажи, что ты умеешь! – подначивали другие, передергивая ее из одной стороны в другую. От этой карусели закружилась голова, горло сдавило так, что Анна согнулась пополам и раскашлялась.

– Да она какая-то чихотная! Валим, чуваки!

Склонившись над землей, Савина сплюнула подступившую к горлу жидкость. Она не видела ничего из-за слез, но уверенна была, что это кровь. На языке появился яркий соленый вкус. Руки не поднимались и тело тянуло вниз. Сейчас она упадет и найдут под утро уже окоченевшей. Осень в Центральном холодная и морозная.

Савина почувствовала, как кольнуло бедро, затем ее перевернули и подняли. Она, словно вспорхнула. В нос ударил запах: терпкий, мужской. Быстрые глухие шаги разносились по пустому двору. Анну все время потряхивало, но приятное тепло человека передавалось ей и, казалось, приступ отступал. Внутри подъезда в глаза ударил слабый свет ламп.

– Где ключи? – зашуршал голос.

Ее поставили на ноги и, придерживая за плечи, пошарили в карманах. В голове был такой гул, что Анна слабо понимала, что происходит. Мир размывало от головокружения и не было сил сопротивляться новым объятиям.

Ее аккуратно уложили на кровать. Анна с трудом приоткрыла глаза и увидела перед собой все тот же силуэт с кудрями. На секунду стало страшно, но сон втянул в глухой коридор так резко, что она едва разобрала последнее, что гаркнул над ухом гость:

– С тобой вечно одни проблемы.

Анна резко открыла глаза и поднялась. Не просыпалась, а словно включилась. Одеяло сползло на живот, и утренняя прохлада поползла по плечам, рассыпая дрожь. Уснула в одежде, в футболке и джинсах? Какой ужас! Не могла вспомнить даже момент, когда засыпала.

Савина подскочила на ноги, вспомнив, как вчера закончился вечер. Голова немного кружилась, но она смогла добраться до выхода из комнаты. Выглянула в коридор, вцепившись вспотевшими пальцами в косяк, – никого, только тишина настораживала и клокотала под ложечкой. Проверив на всякий случай входную дверь, которая была закрыта на ключ, Анна поплелась в ванную. Гопники, приступ и черный великан всего лишь сон? Но шарахнулась от зеркала в ванной, когда увидела запекшуюся кровь в уголке рта и размазанные бурые потеки на щеке. Так это было на самом деле!

Что случилось возле подъезда? Кто помог ей добраться домой и потом тихо ушел, захлопнув дверь? А если этот страшный сон продолжает длиться? Анна так устала от кошмаров, что с трудом различала реальность и вымысел. Особенно после прикосновения к брелоку – сны стали нестерпимо навязчивыми и словно выпивали ее жизненные силы. Каждую ночь они возвращали ее в Прибрежный, к озеру, погружая в холодный жуткий мрак. Стоило закрыть глаза, все повторялось. Тень, люди на постаменте и их смерть…

После утреннего душа, Савина поплелась на кухню и нашла в сумочке мобильный. Карина не отвечала на звонки. Родителям звонить не стала – нет нужды их беспокоить. Как всегда Анна оставалась одна со своей проблемой, потому что признаться, что сходишь с ума, было некому. Никто не поймет, почему она боится темноты, никто не поможет. Разве расскажешь, что в снах к ней приходит монстр с красными глазами и рвет ее душу на части? Просто покрутят пальцем у виска. Никто не подскажет, как защититься от черной тени, что следует по пятам даже в реальности. Никто. Никогда. Ее. Не поймет.

Пока заваривался кофе, Анна смотрела в окно и сдерживала порывистое дыхание. Страх сковывал плечи и сжимал в узел внутренности, казалось, что ее душу по клочку вытаскивали наружу, и сил оставалось все меньше. Хотелось плакать, но слезы не шли, будто высохли. От этого было еще хуже.

У соседнего подъезда толпились старушки. Там же вчера сидели ребята с гитарами, до того как…

Кто же это был? Кто отнес ее домой и знал, где она живет? Просто прямиком пошел к ее квартире.

В замке что-то щелкнуло, и входная дверь с визгом открылась. Анна задержала дыхание. Повернула голову и широко распахнула глаза, тело не слушалось и будто окаменело. Бежать было некуда.

На кухню, с большими пакетами в руках, ввалился чернявый крупный мужчина. Одет он был в темную рубашку и брюки, оттеняющие его смуглую кожу. Лицо отдаленно показалось знакомым.

– О, проснулась! – буркнул он и стал выкладывать продукты на стол невозмутимо спокойно, словно у себя дома.

– Кто ты… вы? Что вам нужно?

– А ты не знаешь! Хватит придуриваться! – незваный гость подошел к плите и, поставив сковородку на огонь, занялся чисткой и нарезкой лука.

Анна все не могла отойти от окна. Сцепила пальцы на гардине и, когда затрещали застежки под потолком, вздрогнула.

– Отойди, а то карниз оборвешь, – поддел мужчина и подмигнул темно-карим глазом. Кофе зашипел и едва не сбежал на плиту, но гость, ловко потушил конфорку.

Бояться его? Может, стоит через открытый проход в коридор выбежать на улицу? Но Анна не успеет толком обуться, и мужчина схватит ее в коридоре. Да и хотел бы причинить вред, уже бы это сделал.

– Сядь уже! – приказал чернявый и поставил на стол две тарелки с яичницей. Отдельно порезал на четыре части огурцы и помидоры.

Анна глянула в его карие, почти черные, глаза и поняла, что лучше не спорить. Присев, долго изучала и пыталась вспомнить почему лицо кажется ей знакомым.

Курчавые длинные волосы торчали в разные стороны, словно взрыв смолистых макарон. Мужчина был приятный и в чем-то притягательный, молодой, не старше Дениса. Где она могла его встречать раньше? На конференциях, на корпоративах? Где же?

Мужчина молча ел, не обращая на Анну внимания. В какой-то момент замер и снова приказал:

– Ешь! Вон уже кожа да кости! – намекнул на ее худые руки и плечи.

Анна поковырялась вилкой в тарелке. Выглядело аппетитно, но после приступа болело горло, и совершенно не хотелось тревожить раны.

– Болит? – заметил мужчина, когда Савина тяжело сглотнула. – Понимаю. Ничего не поделаешь. Нам нужно поговорить, и придется потерпеть.

– Что?

– Слушай, краля, какие у тебя были за мотивы мне все равно, но сейчас ты должна мне вернуть то, что взяла, – он говорил отрывисто и дерзко. Доев, отодвинул тарелку. Потянулся за огурцом и шумно стал его разжевать.

– Не понимаю… – пробормотала Анна.

– Ну, да! Прикинься дурочкой. Все вы, бабы, сначала нос суете в кипяток, а потом ищете виноватых в том, что кожа облазит! – он взлохматил свои, и без того пышные, волосы и откинулся на спинку стула.

Анна открыла рот, чтобы возмутиться, но мужчина жестом остановил ее и сложил руки на груди.

– Повторюсь. Зачем бы ты его не взяла – верни! Денис настолько дурак, что позволит себе умереть, но не станет просить и унижаться перед тобой. А я не гордый! – он хлопнул по столу крупными ладонями. Анна скукожилась и непроизвольно дернулась. – Верни! Слышишь?

– О чем ты? – тихо проговорила она, вжавшись сильнее в сидение стула.

– О черном камне, что ты у Дениса забрала! Или забыла, что Разумов вообще существует? Как быстро!

– Но… это всего лишь брелок, – промямлила Анна.

– Да? И ты взяла его себе, как напоминание о неудавшемся романе? Кого ты пытаешься обмануть? – он резко встал. Стул перевернулся и грохнулся на пол. Схватив Анну за руку, незнакомец потянул ее в коридор. – Я вообще не понимаю, как ты жива осталась постоянно контактируя с шерлом.

– Пусти, – попыталась воспротивиться Савина.

– Конечно! – он брезгливо вытолкнул ее вперед. – Обувайся!

Анна не стала спорить. Нырнула в туфли и накинула жакет, что валялся на тумбочке в прихожей. Во рту все сильнее растекался горький привкус, который жутко напоминал ей Прибрежный. Все те случаи, когда ей становилось плохо.

Они вышли со двора. Черноволосый молчал и кусал пухлые губы. Анна тоже не смела говорить. Она его не боялась, но какое-то тревожное чувство не отпускало, и никак не могла понять откуда знает его лицо. То, что он знакомый Дениса – понятно, но вот кто?

Они быстро прошли под аркой и направились к небольшому закрытому детскому садику. Анна любила прятаться там в тени деревьев и фотографировать прохожих.

– Стой здесь! Смотри, – мужчина повернулся и побежал вдоль аллеи, удалившись метров на десять. На удивление Анна испытала огромное облегчение в груди, словно колышек горечи, что застрял в горле, вытащили и дали ей минуту покоя. Чернявый постоял немного, а затем вернулся.

– И? – удивилась Савина, чувствуя, как снова сдавило в груди, стоило ему подойти ближе. Это было странно.

– Ничего не почувствовала? Это еще не все, – он снял с шеи кожаный ремешок с закрепленным на конце кулоном из черного камня и протянул ей. – Возьми и иди к тем березам.

Анна попятилась. Это же турмалин! Не может быть!

– Бери, говорю! – прикрикнул черноволосый и вложил в ее ладонь украшение. Камень болтался на опасном расстоянии от руки, и Анна чуть не закричала. Она помнила, что будет стоит его коснуться.

– Я…

– Аня, не зли меня! Времени нет ни минуты. И так разжевываю тебе, как ребенку.

Пришлось покориться. Пока Анна шла по мощенной тропинке, ощущение тяжести накатило с такой силой, что казалось, ноги прилипают к камню. Губы пересохли, под горлом стоял знакомый кашель. Расстегнув жакет, Савина попыталась вдохнуть, но не смогла. Хрип вырвался из груди, а голова помутилась. Только бы не коснуться камня, только бы не коснуться. Слишком хорошо она помнила, что будет, если хоть один раз притронуться к холодной поверхности минерала.

Пусть до конца показался бесконечным. Савина сделала еще несколько утомительных шагов и, когда над ней нависли кудрявые листья стройных деревьев, обернулась.

Чернявый развалился на земле в нелепой позе. Анна не сразу поняла, что случилось. Плохо стало? Он махнул ей рукой, но не встал. С ума сошел? Решил показать, как приятно побарахтаться в пыли?

Савина задумалась. Может стоит сейчас же сбежать? Догонит ее или нет с такого расстояния? Но его слова стучали в голове, как барабанная дробь: «Денис настолько дурак, что позволит себе умереть, но не станет просить и унижаться». Почему «умереть»? Что случилось?

Она должна узнать все. В Прибрежный не поедет, но может хоть этот чудак приоткроет тайны. Анна осторожно двинулась назад.

На середине пути незнакомец приподнялся, а когда она подошла ближе – встал. Отряхнулся и снова взъерошил распатланые волосы.

– Ты решил прилечь? – прыснула Савина. Его поступок и пугал и смешил. Не удержалась и захихикала: – Теперь ты точно… эм… чистый.

– Хм… я понял, сейчас. Стой тут!

– Ага! Да стою, – развеселилась Анна еще больше. Ситуация напоминала трагикомедию. Пришел, напугал, накричал, обозвал, а теперь фокусы показывает, не имеющие смысла.

– Главное, не иди за мной! – мужчина серьезно глянул на нее исподлобья.

– Да куда ж я денусь? – Анна кивнула, сдерживая уголки губ от улыбки. На глаза навернулись нелепые слезы. Впервые за этот месяц Анна на миг забылась и позволила себе расслабиться, но страх и горечь не уходили. Сдавливали грудь и мешали нормальному дыханию.

– И не смейся! – пригрозил ей указательным пальцем чернявый.

– Конечно, – сдерживаясь, сказала Анна, напуская на лицо серьезность. Но смех прорывался рывками, и пришлось отвернуться.

Незнакомец тряхнул черными «макаронинами», глубоко вздохнул, чтобы что-то сказать, а затем, махнув рукой, стал удаляться.

Несколько шагов он сделал уверенно, затем качнулся и пошел медленнее, а когда расстояние увеличилось до десяти метров он потянул ноги. Зачем этот цирк? Пару шагов еле передвигался и помогал себе руками, будто инвалид. Вот шутник! А еще чуть дальше он замер и просто свалился в пыль, как мешок картошки. Листья разметались и, обижено-медленно разложились вокруг него веером.

Анна постояла немного, не решаясь подойти ближе. Хотелось неудержимо смеяться, но почему-то жуткое предчувствие стало поперек горла и перетянуло жгутом грудь. Чудак поднял руку и позвал к себе. И Савина поняла, кто он. Ее осенило так внезапно, что она даже закачалась от шока. Улыбка слетела в миг.

Мужчина приподнялся, но остался сидеть на земле, сложив руки на коленях. Он смотрел так пронзительно печально вдаль, что Анна снова задержала дыхание. Тяжелая догадка кольнула сердце. Как же она ошибалась!

– Ты решил мне показать несколько способов поваляться в грязи? – спросила она, подойдя достаточно близко. – Получается ты знаешь Дениса, и твое лицо мне знакомо. Кажется, я даже поняла, кто ты. Влад. Правильно?

– Аня, ты сделала глупость, когда взяла его, – заговорил он серьезным тоном с нотой печали. Поднялся и устало, как старик, пересел на лавочку. – Денис в очень плохом состоянии. И если ты не вернешь его камень, боюсь, у него останется не больше недели.

– О чем ты? При чем здесь брелок? При чем здесь турмалин? Что с Денисом?

Влад отряхнул пыль со штанин.

– Он уже больше месяца в больнице. Неделю был в реанимации. Его еле вытащили. И ты виновата в этом! А мне он даже не сообщил! Я же в другом городе живу, заподозрил, когда Денис на звонки перестал отвечать. Примчался сразу, но было поздно – моя помощь уже не работает. Камень уже не работает, Анна! Видимо, Разумову важно было себя загубить…

Анна отступила, кулон в руке колыхнулся и коснулся кожи. Тело пронзило током, спину выгнуло, и яркий свет вспыхнул перед глазами. Знакомые тысячи слайдов ворвались в сознание и потянули ее в липкий мрак. Она закачалась и едва устояла на ногах.

– Но, видишь ли, на тебя камень действует губительно, – Влад резко подошел ближе. Выдернул кулон и надел себе на шею. – До сих пор не могу понять, зачем ты его взяла.

– Я… – Анна сделала несколько тяжелых шагов в сторону, руками нащупывая опору, чтобы не упасть. Услышанное не укладывалась в голове: рушились конструкции, разваливалась логика, а во рту расширялся огненный ком.

– Идем, – мягче сказал Влад и потянул ее за локоть к дому.

Вспомнились все моменты, когда становилось плохо. Первый раз на пляже, потом в отеле. Дениса тогда рядом не было, хотя… кажется, он заходил в номер. Остальные приступы случались либо перед тем, как приходил проводник, либо, когда он был рядом. Стоп! А в пещере? Неужели у Димы тоже есть такой камень? Но зачем он им? И почему у нее обратная реакция? Какой-то страшный сон! Пусть лучше это будет сон!