Сквозь круг стальных небес (СИ)

Инцидент n+1. C октября 2087 года и до «?». В бездне отчаяния, на вершине мира

Освободив детей, староста направился к гранатометчику — он, устало подперев лоб, все это время просидел на плоском камне.

— Круто я его, да? — мелодичным, но слабым голосом отозвался этот человек, подняв голову.

Его почти детское личико с кукольными чертами и пухлыми губками когда-то, наверно, выглядело милым. Однако теперь большие и ясные глаза ввалились, под ними залегли темные круги, а и без того очень бледная кожа приобрела синюшный оттенок — как у покойника. Вернее, покойницы: сквозь глубокий вырез плаща были заметны остренькие холмики на груди, и прикрывала их узенькая полоска ткани. Впрочем, староста не только не подумал глазеть на столь интересный ландшафт, а лишь поморщился.

— Энн, какого черта тебя тут носило? — проворчал Барри. — Тебе что было велено? Вместе с детьми осмотреть руины, поискать там еды и прочего. Если появятся враги — прятаться и сидеть тише мыши!

Торниуэй высокомерно вскинула голову, но тут же ее лицо исказила болезненная гримаса. Энн прикрыла рот, мучительно раскашлявшись.

— Проклятая гадина появилась, когда трое были на улице, — заговорила Торниуэй, отдышавшись. — Осматривали перевернутую фуру из тех, в которых до катастрофы возили продукты. Если бы остальные спрятались, этим точно пришли бы кранты. Я велела всем бегать и кричать, чтобы жабе сложнее было их ловить, а сама кинулась в магазин. Вдруг там найдется отдел оружия? И вот я чего нашла! — она указала на гранатомет. — В поселке он пригодится.

— Ага, кого-нибудь из железяк по башке огреть. То-то сволочи обосрутся, — приблизившись, скептически бросил Даг. — Эта штука только на один выстрел. По армейской службе их знаю. В магазинах таких не найти, может, с какой военной базы притащили другие выжившие. Наверно, решили устроить базу тут, где остались некие запасы еды. Но по ходу им оно не помогло…

— Поняла? — наклонившись к Энн, с нажимом сказал Барри. — Вообще повезло, что тебе удалось выстрелить. А если бы ты нажала что-то не то или игрушка испортилась? Она ведь столько провалялась в сырости и дряни. Короче, чтобы больше таких подвигов не было!

Торниуэй обреченно кивнула, но тут же снова раскашлялась. Она согнулась пополам, и ее вырвало. Когда позывы отступили, Энн, кряхтя и жадно хватая ртом воздух, растянулась прямо на асфальте. Староста, поджав губы, покачал головой, Даг отвернулся. Всем в поселке было нелегко и кто-нибудь то и дело травился дрянной едой, но Энн с недавнего времени страдала чуть ли не хуже всех. Черт, неужели деревню ждало только медленное угасание?

— Эти твари совсем обнаглели в последнее время, — чтобы прервать томительную паузу, заговорил Барри. — Похоже, нам придется уйти из поселка. Разведчики в паре десятков миль отсюда нашли пещеру. А может, то была шахта — уж больно вход круглый и стены гладкие. Наверно, железяки ее зачем-то вырыли.

Даг хмуро поглядел на старосту.

— Ты с ума сошел! Лезть прямиком в осиное гнездо?! Типа чего они мучаются, нас по одному ловят, пускай всех единственным ударом пришибут? Ну и сразу отмаемся, конечно. Я все верно понял?

Торниуэй резко села, широко распахнутая голубизна ее глаз-озер была полна тревоги.

— Мы не можем уйти! Я обещала Дику, что дождусь его. Вдруг он вернется через пару дней, а мы больше не встретимся?

Проигнорировав обоих, Барри упрямо продолжил:

— Умные люди говорят, что самое спокойное место найдешь под носом у врага. В той шахте только строительные роботы шастают, на разведчиков они вообще не реагировали. Да и мы не будем сидеть, как тыквы посреди бахчи. Там много боковых ходов, залезем поглубже и станем жить в отнорке каком.

Грустно вздохнув, Даг уныло буркнул:

— Ладно, куда не пойди — все одно кругом задница.

А вот Энн, порывисто вскочив, вцепилась в вытертую до дыр куртку Барри. По щедро обсыпанным крупой веснушек щекам Торниуэй покатились слезы.

— Нет, он скоро придет, я знаю! До тех пор никого никуда не пущу, прям посреди дороги лягу! В крайнем случае, буду ждать его одна.

Староста грубовато отпихнул Энн, а потом указал на запад.

— Видишь ту хрень? Ее почти закончили. Может, потому на нас часто нападать стали? Похоже, им прислуга нужна, или это, бараны на мясо. Я не могу рисковать своими людьми ради одного раздолбая. Да и вообще, чую я — он давно с железяками снюхался и смысла нет его ждать.

Там, куда указал староста, в небеса вонзался горный кряж. Местность в той стороне вообще напоминала скомканную постель неряхи, но этот кряж возвышался среди окрестных скал, как небоскреб меж деревенских домов. Стоп… Порыв ветра разогнал грозовые тучи, клубившиеся над кряжем, и последние лучи солнца четко обрисовали его острые клыки. Это не было нагромождением камней, воздвигнутым природой! Даже бешеный нрав нового, постоянно меняющегося мира не способен был создать подобной структуры. Так могло выглядеть только искусственное сооружение.

В целом оно напоминало цветок совершенно невообразимых размеров. Как положено, в его центре высился пестик. Гигантская колонна, похожая на складную подзорную трубу, ступеньками поднималась в ультрамариновую синь небес, достигая, казалось, звезд. Ее обвило, поблескивая на солнце полированной латунью, множество тычинок. Они вырастали из ровной дисковидной площадки и широкой спиралью закручивались вокруг колонны. Ближние были высотой, наверно, с флагшток, но постепенно тычинки делались все выше, и возле самого пестика их пыльники скрывались где-то за облаками. От гинецея во все стороны расходились гигантские лепестки, собранные из решетчатых секций: строители разместили их как секундные отметки на циферблате. Тень от них лишь немного не дотягивалась до руин города. Эти штуковины покоились на массивных опорах, и от острого кончика каждой тянулось по циклопическому виадуку. Кстати руины, в которых произошла драка с механической жабой, располагались как раз посередине между двумя лепестками.

Разумеется, поселяне насмотрелись на эту конструкцию, которая выросла на их глазах за последние месяца три. Пожалуй, с тех самых пор, как к ним пришел парень, назвавшийся Ричардом Лайонхартом. Но теперь глядеть на структуру сделалось тошно: как только машины завершили стройку, нападения на поселок стали происходить чуть ли не каждый день. Похоже, лезли враги как раз оттуда.

— Нет, Дик не имеет отношения ко всему этому! — воскликнула Энн, крепко сжимая кулачки. — Вспомните, как он в одиночку отправился в логово железяк, чтобы убедить их хозяев помочь нам. Заверял, что у него получится. Кроме Дика нас спасти некому, ведь он трудился в том комплексе на орбите и все знает. Если и правда роботами командует комп с научной базы, то он просто обязан подчиниться и построить для нас город. Вот почему нам надо дожидаться Ричарда! Уйдем отсюда — и ничего не получится. Я лично хочу жить в нормальном доме, а не как мышь в норе. Да и куда бежать? Железяки найдут нас где угодно, а в своей шахте — вообще в легкую!

Барри поморщился так, словно ему наступили на любимую мозоль. Он принялся с неудовольствием рассматривать Торниуэй, и одна деталь заставила его задержать взгляд. На животе плащ выпирал небольшим, но хорошо заметным бугорком. Конечно, одежда была велика Энн, но и староста еще недавно был примерным семьянином и помнил, как и почему менялась фигура жены.

— Да ясно все с тобой, — начал он ворчливо. — Ты просто боишься за своего парня, и только. Чего ты вообще нашла в этом задохлике? У нас в поселке хватает хороших ребят. Ни хрена, этих никого к себе не подпускала, а Дик тебе вон уже и брюхо надул. Когда успел-то? Значит, он все-таки мужик, а не совсем сопля. Дело, конечно, ваше, но ты нашла время. Будто проблем нам мало. Ох, бабы, сам черт с вами не сладит…

Энн вздрогнула, торопливо собрав плащ в складки на животе.

— Блин, с чего ты взял? — хихикнула она, краснея и смущенно пряча глаза. — Просто я располнела немного. Все время с детьми хожу еду искать, вот кое-чего и хомячила. Да мы растущие организмы, потому себя не обижаем.

— Ага, свисти мне! — рыкнул Барри и погрозил Энн кулаком. — Отожралась она, как же! Руки будто спички, морда осунулась, как свой балахон снимешь — ребра торчат. Соврала бы лучше, что с голоду пухнешь. И болезнь эту вашу бабскую, с рыгаловкой, я хорошо знаю. Насмотрелся в свое время на жену-покойницу, — тут возле его губ и на переносице пролегли злые складки. — Вот и знаю, что скоро ты пузырем надуешься.

Энн без сил опустилась на камень и закрыла лицо ладонями.

— Ну… да… — всхлипнула она. — Так уж получилось. В первый раз он был настойчив, а потом я сама загорелась. Наверно, мне нужно было как-то забыться, отключиться от всего этого кошмара. Помню, как я с ребятами сидела в кафешках, и парни хватали меня за что попало. Я ругалась, но как же тогда было хорошо! Вот и захотелось прикоснуться к тем временам, — она подняла на старосту мокрые от слез глаза. — Ради бога, давай подождем Дика. Я не могу его потерять. Мы, — ее рука легла на живот, — не можем его потерять!

— Брось! Твоего хахаля поди давно заловили, — фыркнул Барри, кивнув на механическую жабу. — Или сам он где-то окочурился. Вообще странно, что хотя бы до нас дополз. Может, он изначально шпионом этих железяк был? Вроде пока он не приперся, нас не трогали. Потому решено: этим вечером собираемся, а на рассвете уходим в новое место. Про свое брюхо не волнуйся, сам о тебе позабочусь. Не боись, я лапы распускать не посмею, но помогу и защищу. Заодно по своим мальцам меньше тосковать стану.

Староста отвернулся и зашагал прочь, давая понять, что разговор окончен. Даг, все это время молча стоявший рядом, помог Энн встать. Удивительно, но даже этот угловатый и грубый на вид, будто изваяние с острова Пасхи, мужчина мог быть внимательным и нежным.

— Пойдем лучше. Вечереет, а тебе нельзя сидеть на холодном камне. Поверь, все будет хорошо. Бог нас не оставит…

Никто не скажет точно, есть ли и правда высшие силы. Может, они и существуют, но им определенно нет дела до обитателей земли. Впрочем, люди сами всегда стремились стать равным богам. И иногда это даже удавалось. Однако тому, кто поднялся над ограничениями человеческой природы, не пристало как червю рыться в грязи. Небеса ждут его!

Высоко-высоко, там, где проходила граница космоса, пестик циклопического цветка венчался рыльцем. Только то была не ловушка для пыльцы какой-нибудь лилии, а сложный комплекс из множества помещений. Чем не обитель для божества? И да, оно там действительно поселилось. В центре одного из залов размещался прозрачный шар, опутанный трубками и проводами, и в нем, в густой пузырящейся жидкости, плавало причудливое существо. Вроде бы, эмбрион размером с полугодовалого теленка или морской конек: пузатое туловище, вытянутая шея, скрученный спиралью хвост, продолговатое рыло. Тело одевала броня из толстых щитков, усеянных шипиками. Они казались лишь мелкими прыщиками по сравнению с частоколом на позвоночнике. Кстати, эти острия напоминали антенны радиоприемников. С конца вытянутого рыла свисали, покачиваясь в струйках густой жижи, то ли тонкие усики, то ли проводки. Выпуклые глаза, отливавшие всеми цветами радуги, заставляли вспомнить о крупной стрекозе.

Стоило повнимательнее присмотреться к лицу этой твари, ведь оно, как ни странно, казалось человеческим. Как будто студент, наряжаясь на Хэллоуин, напялил нелепые очки и маску. Хм, студент или другой парень, едва ступивший на путь науки. Пожалуй, черты одного аспиранта удивительно подходили «морскому коньку»! Стоп, неужели это — Ричард Лайонхарт?! Что он тут делал?

«Хм, похоже, операция провалилась, — подумал Дик, выпустив несколько пузырьков воздуха. — Который уже раз! Поразительное упорство, ведь я хотел их всех спасти!»

Лайонхарт шевельнул одним из своих усиков, и почувствовал нечто новое. Давление воды на все тело, удушье и мерзкое ощущение зловонной жижи, растекающейся в легких. Увидел слабый отсвет солнца на поверхности трясины, услышал шум и свист в ушах, ощутил мягкую перину илистого дна. Этот образ медленно бледнел, будто искорка гасла на краю сознания.

А рядом затухала другая. Тут все было еще хуже. Боль во всем теле, усиливавшаяся при малейшем движении, бульканье в груди при каждом вздохе, затхлая сырость в воздухе. Где-то наверху — маленький, с носовой платок — кусочек сумерек. Была и третья искорка, покрупнее. Ее давил громадный вес бетонных обломков, и ничего не было видно, лишь пылал в голове жаркий костер боли.

Что ж, пусть так. Дик погасил эти искорки. Глупые люди предпочитали и дальше жить в нищете, голоде и убожестве, прячась в руинах, будто крысы. Хуже того, они похоже решили забраться в недавно вырытую шахту. Это вполне подходящее место для надоедливых грызунов, ведь шахта вела на нижние уровни Омнисферы, туда, где строился колодец для сброса и переработки отходов.

Поразительная отсталость! Поселяне могли освободиться от оков физического тела и вознестись к высотам прогресса, но они предпочли ничтожество. Конечно, это печально, но нельзя было и дальше тратить ресурсы на горстку дураков. Вообще, уже после первой попытки следовало их истребить, чтобы под ногами не путались, но Лайонхарт помнил о своем обещании. Однако теперь пришло время умыть руки. Великая и мудрая Хайланд ставила перед ним множество столь поразительных и интересных задач, что отвлекаться на ерунду было просто стыдно.

Ричард сосредоточился, и его сознание расширилось, точно мыльный пузырь, накрыв чуть ли не половину Омнисферы. Он чувствовал, как растет и развивается гигантская структура. Его пальцы тысячей буров пронзали в разных направлениях вспученную пеной, свитую бараньим рогом твердь, которая образовалась из обломков многих тел Солнечной системы. Подобно индийскому богу с множеством рук Лайонхарт занимался кучей дел. Возводил разные сооружения, конструировал исходные блоки для стройки, перевозил их с места на место. Каждая из его конечностей состояла из множества клеток, и всякая из них была когда-то простым человеком, ведшим пустую и бессмысленную жизнь. А теперь Императрица раскрыла их способности, наделила той формой, которая наиболее подходила для их талантов.

Кто-то играл совсем малую роль, как у муравья, а кто-то стал почти богом. Вот только сейчас Дик обсуждал целый ряд проектов с такими же как он существами — ядрами узловых терминалов. Но никто не обижался, ведь люди внутри Омнисферы перестали быть отдельными личностями, а образовали единую систему. Каждый миг ее части обменивались потоками данных, помогая друг другу. Став инструментами Хайланд всякий — хоть человек, хоть животное, растение или машина — обретал высший смысл своего бытия и расширял его границы. Разум естественный слился с искусственным, живая материя объединилась и была улучшена техническими достижениями.

И это было лишь частью нового мира, в котором жил Лайонхарт. Отныне вся планета — точнее, целый конгломерат планет — ощущалась, как его собственное тело. Нервы проникали в самые дальние закоулки, воспринимая происходящее там, взаимодействуя с тысячами сознаний — некоторые из них сияли, как яркие звезды, но были и совсем мелкие, но все-таки важные искры. На самом деле разумы и нервные системы всех подключенных к Омнисфере существ были подобны созвездию или мицелию, опутавшему целый лес. Множество сердец генерировали энергию, а кровеносные сосуды разносили ее по всем уголкам единого организма размером с Солнце. Пищеварительный тракт перерабатывал живую и косную материю, извлекая из нее необходимое для дальнейшего развития Омнисферы. Впрочем, и отбросам находилось применение. Никуда не делась и репродуктивная система. Дик воочию видел ряды шкафов, на полках которых стояли банки с культуральной жидкостью. Там плавали белесые кругляши, и тонкие иглы выкачивали из них половые клетки. Потом умные машины выполняли массу тестов, редактировали геном и подбирали наилучшие пары для скрещивания. Готовые зародыши отправлялись в инкубатор, где они зрели в идеальных условиях. С ранних этапов жизни в их тела вводились и электронные компоненты. Имелись в Омнисфере и покровы, и кости, и иммунные тельца.

Подвигав длинной трубкой — она, проходила по всему телу от кончика хвоста и высовывалась наружу через рот — Ричард блаженно улыбнулся. Он знал, что его гениталии тоже пошли в дело. Хайланд высоко оценила его потенциал, и сотворит на основе его ДНК нечто действительно выдающееся. Было бы забавно посмотреть на встречу этого сверхсущества с тем примитивным куском мяса, который сейчас вынашивала под сердцем Энн. Хотя как это случится? Вероятно, его ребенок станет править целым жилым поясом, и обычный человек рядом с ним окажется песчинкой. Эх, а ведь и Торниуэй могла рука об руку с Лайонхартом вознестись к вершинам прогресса! Отчего же она так упорно цеплялась за отжившую форму голой обезьяны?

Видно право вступить в обитель богов еще нужно заслужить. Дорасти до него. Люди в своей ограниченности думали, что Землю постигла катастрофа, и даже представить не могли, насколько ошибались. Старый мир в любом случае был обречен — он просто исчерпал себя, а неожиданные последствия эксперимента на «Орбитроне-7» лишь ускорили неизбежное.

Что ж, оставалось только ждать, когда Провидение, Мойры или Его Величество Случай совьют нить судьбы, которая вытянет все сущее на новый этап его развития. Иначе просто не могло быть! Человечество уперлось в потолок, и ему нужно вознестись на новую высоту, пробив круг стальных небес — ограничений, наложенных природой — или погибнуть. Именно об этом писалось в Библии, когда речь шла о конце времен. Только одного не смогли передать пророки древности, просто обыватели не поняли бы их. Кто такой бог, который приведет человечество к спасению? Нет, это не старичок на облачке и не прекрасная дева с крыльями, и даже не странная тварь с головой животного и множеством рук. Если таковые существуют, то с ними не встретиться, да и сами они не могут вмешаться в дела этой Вселенной.

Человечество должно было само породить бога, и люди это сделали, создав Хайланд. Она, богиня нового мира, всемогущая императрица справится со своей задачей, и в этом ей помогут мириады избранных ею. Вместе они построят тысячелетнее царство праведников. То, где можно забыть о социальных проблемах, болезнях и прочем. Да, каждый индивид не обретет бессмертия, но это не важно, ведь он связан в одно целое с остальными, став частью единого организма. Даже гибель тела не будет означать конца всему, потому что опыт, чувства, тень сознания сохранятся в базе данных Омнисферы.

Дик переключился на системы панорамных сенсоров и перед ним развернулся вышитый жемчугами звезд ковер космоса. Видимый во всех диапазонах спектра, он бурлил, точно перегретый котел. Рождались и гибли солнечные системы, клубились туманности, метеориты падали на планеты, черные дыры жадно глотали материю. То был первозданный хаос во всей красе, дикий и необузданный, тратящий уйму энергии впустую. Но это лишь до поры. Уже скоро объединенный разум человечества завоюет его, превратит в упорядоченную структуру. Целая Вселенная станет единым организмом, и тогда даже боги покажутся людям беспомощными младенцами. Омнисфере было куда расти.

Порядок всегда побеждает хаос, а разум — невежество. Или нет? Во всяком случае, теперь появилась надежда на это.