Скрытые границы

Глава 1

— А зачем нам лететь? — я с удовольствием вытянул ноги и потянулся к вазочке с маленькими шоколадными вафельками, которые почему-то бесхозно стояли на столе.

— Издеваешься? — Райли даже привстал. — Ты сам всем мозги вынес с экспедицией к Центавру.

— Так я от нее не отказываюсь, — вафельки требовали себе в компанию кофе, но за ним надо было идти. — Просто зачем нам ЛЕТЕТЬ? Давайте закинем в систему Проксимы корабль со всем оборудованием и людьми, и дело с концом. Как руду таскали.

— Там на приеме никого нет, — Ву задумчиво крутил в руках какой-то электрический диагност.

— Да и ладно. Руду мы выносили на склад, там критично было не ошибиться с расстояниями. А так — планетарная система большая, миллион километров туда, миллион сюда, без разницы. Можно без приемника обойтись.

— А почему мы не можем просто долететь, как обычно?

— Можем. Но зачем, когда можно сделать необычно и выиграть два месяца времени.

— Я не думаю, что это возможно. По крайней мере так легко, — внезапно подала голос Ольга. — Если посмотреть всю историю ваших экспериментов, то передвигаться самостоятельно легко, а как появляются предметы, возникают сложности. Вы же видели это на примере скафандра и тяжелого оборудования в прошлой экспедиции. А корабль в разы больше и сложнее.

— Ну сложно, это не невозможно, — Ву крутил диагност, глядя на меня.

— Можем потренироваться в песочнице, — я пожал плечами.

— Стоимость проекта вряд ли окупится, особенно если вы убьете или потеряете корабль.

— Райли, почему «вы»? Вместе ломать и терять будем, — я все-таки встал. — Кофе принесу, надо кому еще?

За окном вился туман. Я ждал, пока кофе-машина сделает очередную порцию, и через разрывы, по чашке, передавал кофе Лео. А она одаривала им всех собравшихся. Такие привычные действия для нас — передать кофе из одного крыла здания в другое, коснуться друг друга, находясь даже не на одной планете… И это, по большому счету, мы еще толком не изучили свои возможности. К чему же мы придем, когда полностью с ними разберемся?

Себе я сделал огромную литровую кружку. Но, к моему полнейшему огорчению, вернувшись обнаружил, что вафельки уже закончились.

— В общем, внутри солнечной системы попробовать перемещать корабль на небольшие расстояния мы можем, — наконец согласился Райли. — Но к Проксиме полетим обычным образом, без разрывов. Подготовка к экспедиции займет четыре месяца. Ломать будем до или после?

— До, — уверенно отозвался я. — Поработать с большими объектами будет полезно. А то вдруг нам снова твои камни попадутся.

Райли фыркнул, но комментировать не стал.

Чтобы получить нужные разрешения, Эванс, закрывшись в кабинете, несколько дней вел переговоры с координационным советом и представителями космических ведомств. В итоге, для экспериментов нам выделили один из ремонтных доков в зоне Сатурна и прилегающий к нему сектор пространства. Еще недели полторы ушло на доуточнение деталей, бюрократические процедуры, закрытие сектора для полетов, перевод персонала на соседние базы.

Наконец, все документы были подписаны. С ними, уже я поехал в лондонский космопорт и оформил перевод на баланс института Эванса восьми списанных кораблей малой тоннажности. Это были легкие грузовые суда, ожидающие своей очереди на разборку и переработку. Все они сейчас находились в отстойниках системы Сатурна. Я договорился, что в ближайшие несколько дней корабли переведут в наш док на орбите Мимаса.

— Насколько они на ходу? — поинтересовался Райли, когда я ему переслал договор и перечень судов.

Говорили мы по коммуникатору. Я стоял у здания командного центра космопорта, оттягивая момент, когда нужно будет зайти внутрь и сказать майору Андервуду, что увольняюсь.

— Как минимум, на маневровых все должны двигаться. Я сильно поломанные не брал. Но, думаю, зафрахтуем еще тягач на всякий случай.

— Сам все вопросы решишь? Мое участие нужно?

— Сам разберусь.

Я завершил звонок и достал сигареты.

Уходить с вахтовой работы, конечно, придется. Мне нужно время для полноценного участия в экспериментах, а потом — экспедиция. Уступать роль основного пилота Мартинесу я не собирался.

Усмехнувшись, затушил сигарету и поднялся в управление, чтобы оформить документы. С майором мы проговорили долго. Он, как всегда, был подчеркнуто вежлив, предлагал разные варианты сотрудничества, от чего я чувствовал себя еще более неловко. Но в итоге, убедившись, что мое решение окончательное, майор пожелал мне дальнейших успехов, пожал руку и сказал, что в любое время готов принять назад. Это было приятно.

По ставшему уже привычным пути я дошел пешком от управления до общежитий. Собрал вещи, которых, на удивление, оказалось совсем немного. Я как-то сам не заметил, что уже почти переехал в институт. Кресло! Кресло надо было забрать. Связавшись с Лео, я отправил его через разрыв сразу в свой институтский номер.

Огляделся. На минуту открыл окно, послушать звуки космопорта. Еще раз осмотрел комнату. Убедившись, что ничего из вещей тут не осталось, спустился вниз и бросил сумку в машину.

Вот и все, перелистнулась еще одна страница жизни.

В док на орбите Мимаса, выделенный нам под базу, мы прибыли практически всем институтом. На Земле остались только Ольга с командой, несколько инженеров, участвующих в срочных проектах, и часть технического персонала. Места хватало: жилой блок заняли чуть больше чем на половину, а для работ с кораблями можно было использовать несколько ремонтных боксов, примыкающих к огромному ангару. Персонал не жил здесь постоянно, поэтому поддерживаемая сила тяжести была ощутимо меньше земной. Так что, когда мы пошли осматривать помещения, не сдержались и минут десять скакали по ангару как зайцы.

Устав скакать, Лео присела на пол.

— Зачем я пошла в лингвисты… Если бы экспедиция прошла без происшествий, так и не узнала бы, как весело живется пилотам и физикам.

— А то вам, лингвистам, обычно грустно, — фыркнул я, вспомнив, что самая веселая компания в нашей экспедиции была как раз лингвистическая.

— Не помню, чтобы во время работы лингвистом можно было подскакивать до потолка, — Лео снова встала и прыгнула.

После того, как мы закончили осмотр, Ву прикинул на планшете расстановку оборудования. Я вызвал Мартинеса, чтобы вместе переставить в ремонтный бокс первый корабль, на котором мы собирались экспериментировать.

Сейчас он находился в общем отстойнике, на центральной оси дока. Включать там двигатели было нельзя, и перемещать корабль нужно было с помощью внешних манипуляторов. До этого подобные операции мне приходилось делать только на тренажере. Манипуляторами управлял ИИ. От оператора, насколько я знал, требовалось лишь указать, какой корабль необходимо захватить и куда поставить. Обычно такие вещи делали работники доков, но на нашей базе никого из местного персонала не осталось. Я довольно быстро разобрался с управлением и, дублируя для Мартинеса голосом, что делаю, задал программу перемещения.

Огромные манипуляторы дока раскрылись и захватили один из кораблей. Плавно вытащили судно из отстойника и повели в сторону бокса. Мартинес едва дышал у меня за плечом.

— Второй корабль ты будешь переставлять, — сообщил я, пока мы наблюдали за движением.

Шлюзовые створки бокса распахнулись, оттуда выдвинулись лапы приемщика. Когда корабль приблизился, лапы подхватили его и завели в бокс. Получив подтверждение успешной приемки, ИИ запустил процесс отстыковки манипуляторов. На это ушло около семи минут, после чего манипуляторы сложились и убрались в ячейку на боковой поверхности дока.

ИИ доложил об окончании операции и отключился.

Я хлопнул по плечу Мартинеса.

— Пошли посмотрим на кораблик.

Выбранный мной корабль был на ходу. Терминал показывал высокую степень износа камеры основного двигателя, несколько повреждений обшивки, множественные неполадки в работе внутренних систем и низкий уровень заряда аккумуляторных батарей. Но это не должно помешать нам отогнать корабль на несколько тысяч километров от базы, а потом вернуть назад.

Мартинес был более педантичен, чем я. Он вывел на экран подробную диагностику всех систем. Внимательно просмотрел неполадки в жизнеобеспечении и контурах охлаждения, потом полез копать еще глубже. Я думал остановить его, но махнул рукой. Дополнительная информация о корабле нам не повредит, сверим состояние до перемещения и после.

Вечером мы по шагам проговорили все этапы нашего эксперимента. Умудрились чуть ли не поругаться. Я собирался во время переноса корабля оставаться на нем, но неожиданно встретил агрессивное сопротивление со стороны Ву.

— Совсем умом тронулся? — невежливо поинтересовался он. — Сначала физику переноса надо изучить.

Я не очень понимал, чего Ву так взъелся.

— В чем проблема? Как с приборами действовать буду.

— Скорее всего не получится, — задумчиво откликнулся Райли. — Корабль — это целый набор разнообразных приборов. Плюс размер. Мало ли что пойдет не так. Не надо в него лезть. В первый раз уж точно.

— И как вы предлагаете?

— Отправить корабль как ящик с рудой. Сможешь? — Ву подпустил в голос сомнения, чтобы меня подначить. Но я не повелся.

— Смогу и как ящик. Скорее всего.

— Значит, так первый раз и сделаем. А дальше посмотрим. — Райли открыл карту выделенного нам сектора космоса. — Ву, покажи, где что будет расположено?

Мы еще около часа обсуждали план эксперимента. Наконец, Райли убедился, что каждый понимает свою задачу и отпустил нас.

Лео была странно молчаливая. «Напрыгалась», — с улыбкой подумал я. На общее чаепитие в этот вечер мы не пошли. Чай я сделал в номере, и пили мы его практически молча. Каждый думал о чем-то своем.

В стартовой точке Ву, с помощью лазерных реперов, разметил пространство вокруг корабля кубической сеткой. С ней выставлять датчики на нужные позиции оказалось гораздо проще.

В теории все выглядело красиво: вот он корабль здесь. Хоп — и теперь он уже там. Но вечерний разговор с Ву и Райли меня несколько напряг. Теперь я тоже начал ждать сюрпризов. От этого нервничал. Даже начал бояться, что не смогу сдвинуть корабль или еще что-то сделаю не так. Но когда занял пилотское кресло, все волнение ушло.

По сетке я вывел корабль в заданную точку и убрал тягу, оставив только корректировку положения. Покрутил

внешние камеры, посмотрел на темный диск Сатурна с пересекающей его тонкой линией колец. Мы находились с ними в одной плоскости, над ночной стороной, и не закрытые Сатурном края колец ярко светились. Рядом с линией, ближе к ее концу горели две яркие точки — ближайшие к нам малые луны. Прометей догонял Елену, а она пыталась укрыться среди колец. И над всем этим, из-за темного диска Сатурна, звездной дорогой поднимался Млечный путь. Налюбовавшись видами, я перевел камеры на зону вокруг корабля. Здесь техники заканчивали расставлять гироплатформы с приборами и датчиками. Последняя гироплатформа была у меня — я должен был выставить ее, покидая корабль. Работа техников заняла около сорока минут. Наконец они все отчитались о выполнении и вернулись на базу.

Я застегнул скафандр, проверил подачу воздуха и прошел шлюзы. Пнул вперед себя гироплатформу и оттолкнулся от корабля вслед за ней. На корпусе платформы располагался навигационный экран, на котором отмечалось местоположение корабля. Также там показывалось, где находятся другие установленные вокруг приборы. Ориентируясь по этому экрану и подруливая ракетным ранцем, я отогнал гироплатформу в точку на продольной оси корабля, рядом с его носом.

— Ты на месте, — подтвердил Ву в динамик. — Оставляй и уходи. Не задень только выхлопом из ранца.

Я аккуратно обогнул платформу и включил ранцевые двигатели только когда отплыл от нее на достаточное расстояние.

— До корабля сам долетишь или вытащить? — Лео чем-то деловито щелкала в микрофон.

— Вытаскивай, — я отключил двигатели. Почувствовал ее прикосновение и шагнул в эту сторону, подтащив за собой скафандр.

В центре управления было оживленно. Техники следили за работой приборов и данными телеметрии, стоял гомон, пищали контрольные сигналы.

— У нас все готово, — увидев меня, Ву махнул рукой. — Гони корабль.

Я открутил шлем скафандра, снимать остальное не стал.

— Вместе? — Райли встал рядом.

— Не надо, я сам.

Я потянулся, потрогал корабль, ощутил его габариты. «Прошелся» по всем его переборкам и панелям, пытаясь запомнить их. Открыл разрыв и толкнул корабль туда.

Наступила зловещая тишина.

— Висит на месте, — прокомментировала Лео.

Странно, по моим ощущениям не должен. Я снова потянулся к кораблю, но что-то помешало мне его коснуться.

— Ушел, — Ву вскочил с места.

Приборы взбесились, наполнив центр разнотональным писком.

Радар молчал.

Мы нервно пялились в экраны, ожидая появления корабля.

Наконец, радар пискнул.

— Есть выход, — Ву наложил на изображение координатную сетку. — Пятьсот километров по заданной траектории.

— Усилие приложенное нам померить нечем? Чтобы сделать прогнозные точки выхода и там тоже навесить датчики? — я сунул нос в экран.

— Нечем, — Ву покачал головой. — Надо твои субъективные ощущения как-то оцифровать. Усилие в два бицепса, в один полубицепс и на два пальца от бицепса.

— Ясно.

— Пойдемте проверять судно, — Райли с группой техников уже стояли в скафандрах.

— Погоди полчаса, — неожиданно остановил его я. — Дай отфонить. Наверняка идет постреакция от перемещения.

Райли кивнул. Ждать было трудно, хотелось посмотреть, что же у нас получилось. Но мы стоически выждали условленные полчаса и, как только они истекли, на легком катере отправились к точке выхода корабля. Первым делом я скинул вокруг него еще несколько датчиков. Внешне корабль казался обычным, прежним. Датчики корректно регистрировали его линейные размеры, так что можно было предположить, что фонить корабль перестал. Радиации, повышенного фона электромагнитного излучения, гравитационных аномалий и прочих неприятностей тоже не наблюдалось.

— Стыкуемся? — Райли ждал моих действий. Но меня что-то беспокоило, хотя я никак не мог сформулировать, что именно.

— Нет, подожди. Давай пока повисим тут. А я возьму пару ребят, слетаем к нему на ранцах.

Надо отдать Райли должное, он чувствовал моменты, когда можно спорить и выяснять ситуацию, а когда нужно молча согласиться и все выяснения отложить на потом.

К кораблю мы подошли тихим ходом. Ребят я затормозил на некотором расстоянии, а сам подплыл к шлюзу и осторожно коснулся внешнего сенсора открытия. Сенсор сработал корректно, створка отъехала, раскрыв черный зев шлюза. Я включил фонарик на плече скафандра, он вырвал из темноты странные очертания стен, которых тут не должно было быть. Аккуратно завел внутрь руку, нащупал клавиши местного освещения и попробовал включить свет. Основное освещение признаков жизни не подало, лишь тускло обозначились вмонтированные в корпус корабля автономные лампы аварийной подсветки.

— Наверное это не очень нормально, — раздался в динамике голос Лео.

Вместе с остальными, она следила за передачей с моей камеры.

— Что там Райли говорил про угробленный нами корабль? — я пока не решался заплыть в шлюз. — Ву, корабль в стабильном состоянии?

— По приборам — да.

Я отослал техников назад, смысла в них не было.

— Захожу внутрь. Мы видим там что-нибудь?

— Нет, глухо, — Ву щелкал клавиатурой. — Все датчики внутри корабля отвалились. Я буду вести тебя вручную, скажу если что-то пойдет не так.

Чертыхнувшись, я заплыл внутрь. Если внешне корабль сохранил все свои размеры и вид, то внутри он выглядел так, будто его пожевали и выплюнули. Переборки я запоминал, какие переборки? Он был похож на жертву распада.

— Фильм ужасов, — прокомментировала Лео. — А ты хотел еще в нем оставаться.

— Возможно, если бы остался, корабль был бы целее.

Сквозного коридора не было, внутренность корабля напоминала нелепый лабиринт. В одном месте перекрытия сложились в такой причудливый завал, что я даже не с первого раза догадался, как мне пройти это место. В рубке я ожидал увидеть что угодно, кроме того, что там оказалось. А именно — ничего. Ни приборов, ни кресел, ни мониторов. Голые переборки, пустые глазницы в местах, где должны были быть экраны.

— И где всё? — Райли опешил не меньше меня.

— В общем, ладно, — я печально обвел рубку взглядом. — Давайте оттащим его к Мимасу, в ремонтный бокс, и поковыряемся в том, что осталось. Думаю, все, что пропало, найдется внутри лабиринта. Вот только в каком виде…

Тут корабль издал печальный вздох-скрип и вздрогнул всей своей массой.

— Что это? — я огляделся, пытаясь прикинуть ближайший возможный выход.

— Видимо, сброс внутренних напряжений, лучше выйти наружу, — отозвался Ву. — По левой стороне есть менее заваленный коридор, который, судя по данным со сканеров, подходит почти к самому выходу. Иди туда.

Я оттолкнулся от стены рубки, заплыл в рукав. И тут корабль еще раз вздрогнул. У меня что-то щелкнуло в наушниках и связь прервалась.

— Отлично, — буркнул я, чтобы разогнать зашевелившиеся внутри щупальца страха. — Теперь поди угадай, где тут «почти выход».

Я проплыл коридор до тупика и, уже начиная паниковать, искал пропущенный поворот, когда ощутил прикосновение Лео. Остановился. Она цепко ухватила меня и, не дожидаясь ответной реакции, потащила на себя. Подхватив скафандр я, через мгновение, вывалился в шлюзовой камере командного центра.

Лео слегка подтрясывало, она нервно бросилась откручивать мне шлем. Я успел остановить ее, пока шея еще оставалась на месте, и снял шлем сам.

— Ты чего? Что случилось?

Она странно на меня смотрела.

— Ты живой? В порядке? Точно?

Тут ожил наушник.

— Вытащила его, Лео? Он жив? — судя по голосу, Райли был взволнован не меньше нее.

— Жив, — отозвался я в гарнитуру. — Так что случилось?

— На тебя напали, и ты потерялся.

— Что⁈

— Внимание, база! Мы включаем автопилот и возвращаемся. Прошу осуществить приемку и загнать в шлюз, — скомандовал Райли по общему интеркому.

Я дернулся было к рубке, но Лео меня остановила.

— Техники все сделают. Пойдем в медблок, пусть тебя быстро осмотрят. Как раз Райли вернется.

Я чувствовал себя совершенно здоровым, более того, не мог припомнить никакого нападения. Да и кто мог напасть на меня в пустом, помятом корабле?

Медики встречали меня в костюмах биологической защиты. Лео они отправили на карантин, пообещав выпустить, как только убедятся, что со мной все в порядке.

Сдержав эмоции, я дал себя осмотреть. Кроме осмотра, меня засунули в аппарат МРТ и сделали экспресс-тестирование. И только после этого разрешили одеться и выйти к людям. Лео тоже отпустили.

Когда я зашел в командный центр, Райли уже вернулся, и они с Ву подались мне навстречу.

— Что это было, Лёх?

— Это я у вас хочу спросить. У меня ничего не было, я двигался по коридору, отключилась связь, а потом меня вытащила Лео. А что было у вас?

Ву кивнул на экран. На нем воспроизводилась запись с камеры следовавшего за мной дрона. Мы смотрели, как я выплыл из рубки и начал двигаться по коридору. Метров через пятнадцать, сзади возникла большая тень и начала приближаться. Уже находясь рядом со мной, она сделала рывок, и я пропал. Видео прервалось.

— Интересно, прокрути еще раз. Поставь замедленное воспроизведение. Хочу понять — наушники у меня отключились, когда тень появилась или, когда я пропал с экранов.

Соотнеся причудливые изломы стен со своими воспоминаниями, я пришел к выводу, что, пожалуй, связь я потерял именно в момент исчезновения трансляции с камеры.

— А прокрути к моменту первого толчка. Камера поймала сотрясение корабля?

— В смысле, первого? Он был один. Его зарегистрировали и камера, и датчики, — Ву нашел нужное место и включил воспроизведение. — Больше толчков не было.

— Интересно.

Я невидяще уставился на экраны, пытаясь полностью восстановить собственные воспоминания.

— На Мимас мы ЭТО, как я понимаю теперь не тащим? — спросил Ву у Райли, ткнув в сторону злополучного корабля. — Гнать сюда передвижную лабораторию с орбиты Сатурна?

— Да, давай.

Райли, потирая руки от нетерпения, еще раз запустил запись.

Глава 2

Передвижная лаборатория прибыла только через шесть часов. За это время со мной ничего не произошло. Я не стал жертвой вируса, не распался на куски и никуда не исчез. Так что Райли велел отправляться к Мимасу, на базу, все равно ни от меня, ни от Лео толку на корабле сейчас не было.

За нами на челноке прилетел Мартинес. Ох, как я не любил полеты, где кораблем управляет кто-то другой… Но пускать меня за штурвал Мартинес не собирался: хмуро кивнул в сторону пассажирских сидений, а сам заперся в рубке.

Я развалился в кресле, проигнорировав ремни безопасности. Почему же все так сложно. Ничего не получается с первого раза. Набираешься знаний, опыта и… Ничем это не помогает. Каждый следующий шаг приносит новые сюрпризы. «Живы, и ладно» — так к этому относиться?

Лео погладила меня по плечу.

— Ты чего такой хмурый?

Я посмотрел на нее, собираясь даже что-то ответить, но вместо этого, вдруг, спросил:

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Серьезно? — она рассмеялась. По лицу было видно, что Лео принимает мои слова за шутку.

— Серьезно, — я взял ее руки в свои и посмотрел в глаза. — Я устал. От всех этих научных загадок. Пусть хоть что-то будет стабильно и предсказуемо.

— Ну… — Лео все еще недоверчиво улыбалась. — Если ты серьезно, то ладно. После экспедиции?

— Нет, — я удовлетворенно откинулся на спинку кресла. — До. Закончим с кораблями, вернемся на Землю и поженимся.

— Погоди. А как же подготовка? Сбор родственников?

Я пожал плечами.

— Родственникам можно и отсюда написать.

— Ладно, — Лео тоже откинулась на спинку кресла. — Только отпуска до экспедиции нам не видать… Хотя бы несколько дней у нас будет? Хочу в Прованс. Лавандовые поля уже отцвели, но…

— Ладно, — в тон ей ответил я. — Несколько дней Райли нас подождет. Там все равно еще миллион формальностей ожидается. Поедем в Прованс.

— Ты должен мне кольцо, — теперь улыбка стала шире.

— Меркантильная Леона Дюкре, — хмыкнул я.

Лео продолжала улыбаться. Я крепче сжал ее руку. Стабильность хоть в чем-то. Вот и все, что мне надо.

Вернувшись на базу, мы с Лео сразу отправились в номер. В комнатах жилого блока были сделаны окна-иллюминаторы. За ними открывался вид на печальную индустриальность: склады запчастей и металлолома, запаркованные манипуляторы ремонтной зоны.

Пока Лео переодевалась, я стоял у окна, оглядывая окрестности и размышляя о произошедшем.

— Как думаешь, что с произошло с кораблем? — спросил, когда Лео вышла из ванной.

Раздумывая, что мне ответить, она порылась в мини-баре и достала две маленькие бутылочки красного вина.

— Не знаю. В обломках точно что-то было, но я даже предположить не могу — что.

Продолжая смотреть в окно, я задумчиво произнес:

— Знаешь… Мне кажется, привычное нам пространство — это как слой наста на сугробе. Параллельные вселенные или дополнительные измерения — не знаю, что именно. Но чувствую, что рядом есть целые области, про которые мы ничего не знаем. Жили себе на поверхности и видели только ее. А сейчас научились смещаться на более глубокие уровни, но видеть их по-прежнему не можем. Только чувствуем. А корабль за счет массы и сложности конструкции, видимо, как-то зацепил эти уровни и подтянул к нашей «поверхности». Наверное, та тень была оттуда, и я, возможно, провалился глубже, когда у меня прервалась связь.

— Годная мысль. Поделись с Райли, — бокалов в номере почему-то не нашлось и Лео отхлебнула вино прямо из горлышка бутылки. — Ой, сносное вполне, — удивилась она, с интересом разглядывая этикетку. — Будешь?

Я покачал головой. Не раздеваясь плюхнулся на кровать и прикрыл глаза. Состояние корабля после перехода удручало. И еще больше удручало, что моя затея с перебросом через разрывы, похоже, полностью провалилась. Я совершенно не понимал, что можно сделать, чтобы корабль остался целым. Может, действительно нужно было запускать его в разрыв находясь внутри? Но проверять насколько целым после такого эксперимента окажусь я сам пока не хотелось.

Через шесть дней Райли разрешил отбуксировать корабль в наш док на орбите Мимаса. Ничего потустороннего на корабле больше замечено не было. Все, что можно проверить в космосе — проверили. Теперь Райли хотел разобрать его полностью и попробовать проследить логику поломок.

Вести тягач нужно было мне. Но, подумав, я отправил на него Мартинеса. В первый год после окончания летной академии мне удалось поработать на эвакуационных кораблях. У Мартинеса такого опыта не было. Вот пусть и тренируется обращаться со всеми этими лапами-манипуляторами.

В доке мы заняли один из ремонтных боксов и весь ангар. Разбирали смешанные, а местами спрессованные детали, рисовали схемы их расположения, чтобы потом сравнить с исходным планом корабля. Раскладывали по полу ангара. Ву лепил на детали метки и заносил в базу, чтобы, при необходимости, можно было легко найти любую из них.

— Нет никакой логики в смещениях — сокрушенно признал Райли на третьи сутки работы. — Ни по ходу движения, ни против, ни поперек. Сплошной хаос. И пустоту в рубке тоже объяснить совершенно нечем. Бессмыслица.

Мы сидели на ступеньках, поднимающихся к смотровому уровню ангара. Я пытался разобрать черный ящик. Извлечь данные из него у нас не вышло, он был сильно поврежден, но я очень хотел посмотреть, что внутри. Все-таки черный ящик сильно отличается от обычных приборов и степенью защиты, уровнем дублирования элементов. Вот и коробка осталась цела, хотя все остальные приборы разорвало и разнесло в невообразимом порядке.

— Отдай ребятам Ву, они распилят, — Райли с сомнением наблюдал за моими страданиями. — Послушай, Алексей. Несколько дней назад, я все-таки вызвал Ольгу к нам. Она помогла при конструировании стабилизатора распадов. У нее были дельные и применимые идеи. Сейчас мы опять в тупике. Нам не повредит свежий взгляд и очень нужны новые идеи.

Я пожал плечами. Как-то незаметно для себя, стерпелся с ее участием в наших проектах. Не простил и вряд ли когда-то смогу простить эту бессмысленную стрельбу. Но злость прошла.

— Давай сломаем еще один корабль? — неожиданно даже для себя предложил я. — Посмотрим совпадет ли картина поломок во второй раз? Если да, то, значит, логика есть, просто мы ее с первого раза не поняли.

— У нас так корабли скоро закончатся, — с сомнением протянул Райли. — Но, вообще — давай. Ольга с командой будет завтра, я заказал вторую передвижную лабораторию и новые датчики.

Я ковырнул ящик еще раз. Крышка отлетела в сторону. Мы с Райли склонились над открывшейся картиной из ювелирно перепутанных деталей.

— Мистика, — протянул Райли.

— Магия, — вспомнил я присказку Лео.

Ковырнул отверткой то, что должно было быть проводами и, с сожалением, отложил коробку в сторону.

Ольга приехала, когда я завтракал. Мы пересеклись в столовой. Она взяла кофе и уверенно уселась ко мне за столик.

— Где слезы, крики, требование немедленно отойти на безопасное расстояние? — я даже отвлекся от тарелки.

— А где требование вывернуть карманы, чтобы проверить, нет ли у меня оружия? — вернула мне Ольга.

Я хмыкнул.

— Давай, — было видно, что Ольга делает над собой усилие, — Договоримся. О каких-то границах, в которых сможем нормально работать друг с другом. Я… я по-прежнему боюсь тебя и твоих странных распадов. Но… как же это все интересно с научной точки зрения!

Тут я не сдержался и захохотал в голос.

— Ну и как ты видишь себе границы, Оля? Ты понимаешь, что в измененном состоянии для меня нет границ?

— Понимаю. Обещай хотя бы не пугать меня больше. И… не трогать. Когда ты такой. Просто не трогать.

— Хорошо, — уже серьезно кивнул я.

— Тогда ешь быстрее. Здесь есть лаборатория?

— Ангар. Мы там работаем.

— Отлично, значит туда и пойдем.

Я удивился, но не стал ничего спрашивать. Ольга уткнулась в свою чашку. Глядя на нее, я поймал себя на мысли, что меня нельзя просить что-то не делать. Потому что после такой просьбы именно это мне сделать и хочется. И вместо того, чтобы пережевывать пищу, я отгонял от себя мысли, как можно было бы эффектно напугать Ольгу.

В ангаре инженеры продолжали возится с поломанным кораблем, разбирая слепленные фрагменты на все более мелкие составляющие. Ву говорил, что через несколько дней сможет построить визуализацию того, как шли разрушения внутри корабля. Я думал, Ольга присоединится к Ву и займется разборкой корабля. Но она увела меня в дальний конец ангара, попросив помочь отгородить небольшой закуток мобильными перегородками.

— Скажи мне, ты пробовал переносить вещи, находясь в состоянии распада? — спросила она, когда мы оказались вдвоем в импровизированной комнате.

— Что? Через разрыв же…

— Да, — перебила Ольга. — А в распаде?

— Распад, это, ведь, не перемещение, это… даже не знаю, как объяснить.

Ольга взяла из ящика с инструментами отвертку и протянула ее мне.

— Покажи, что с ней будет, если уйдешь в распад.

— А что со мной будет, тебя не волнует? Кронштейн…

— На кронштейн ты сам напоролся. А отвертка у тебя изначально в руках. Дай только датчики по периметру кину и включу запись.

Из своей сумки Ольга стала доставать какие-то железки и раскладывать их вокруг нас. Я-то думал, она еще в номер не заселилась, пришла на завтрак с вещами.

— Ну все, давай. Только от меня держись подальше, — напомнила Ольга и отошла, вжавшись спиной в перегородку.

Распад уперся и отказывался приходить. Я тупо смотрел на отвертку в своих руках. И все искал, искал зарождающееся внутри изменение. Ольга молчала, никак не высказывая нетерпения. И, когда я уже почти сдался, распад пришел. Поднимаясь откуда-то из глубины, он захлестнул меня, заставил задохнуться и разлететься. Еще как-то владея собой, я отбросил отвертку и принял его. Только где-то на периферии сознания пульсировала мысль, что нельзя уходить надолго. Нельзя пугать Ольгу. Нельзя…

Я собрался. Вздохнул. Фонил.

Отвертка валялась около стенки. Тот конец, за который я ее держал, был испорчен. Я бы сказал — оплавлен, но нечем его было оплавлять. Просто разрушен, каким-то странным образом. А у меня на пальце красовалась рванная, набухшая кровью царапина.

— Стой, не трогай! — Ольга остановила мою попытку поднять отвертку. — Я сама.

Она достала откуда-то медицинский комплект. Такие обычно в аптечках на кораблях лежат: кровоостанавливающие салфетки, клей, рассасывающийся пластырь, бинты. Взяла мою руку. Я ойкнул, когда Ольга приложила салфетку к пальцу.

— Держи пока так.

Вооружившись диагностом и еще каким-то приборчиком, Ольга склонилась над отверткой. Долго изучала параметры, выдаваемые приборами на планшет. Потом выпрямилась.

— Слушай, Лёх, а здесь есть пустое помещение побольше?

— Ты хуже Боровского, — вырвалось у меня. — Объясни уже, чего ты хочешь.

— С разрывами пространства проводилось много экспериментов. Вы тащили через них предметы, толкали в них предметы, теряли их там и так далее. Но изучив работу с разрывами вдоль и попрек, в изучении распадов остановились на том, что немного научились их контролировать. Ваш распад и возможность ходить через разрывы, судя по всему связаны. Непонятно, что в этой связке первично, что вторично. Возможно что-то одно порождает другое, а может быть и распад, и ваши способности порождаются чем-то третьим, чего мы еще не обнаружили. Давай сделаем следующий шаг — попробуем использовать и распад.

— Тебе не кажется, что это не вовремя, Оль? Мы тут не просто развлекаемся, у нас есть конкретная задача.

— Да, Лёх, — она смотрела мне прямо в глаза. — Именно так.

Я ничего не понял, но дальше спорить не стал.

Ольга снова взяла меня за руку, сняла повязку, достала клей и аккуратно капнула на царапину. Наклонившись, подула, подсушивая клей. И в этот момент к нам заглянула Лео.

— Вот вы где, — начала она весело, но с каждым звуком голос становился все холоднее. — Хотела узнать, чем заняты.

— Палец порезал, — махнул я рукой.

— Пластырь, наверное, не надо, — Ольга протянула Лео аптечку.

— Ясно, — холодно кивнула Лео, пряча руки за спину. — Хотела предупредить, что мы с Райли полетим к Сатурну, на центральную базу. Нужно забрать оборудование для Ву. Я вернусь завтра вечером.

Ольга бросила взгляд на браслет своего коммуникатора.

— Ребята, я вас оставлю. Меня зовет Ву.

Быстро сложив планшет и приборы в сумку, она махнула нам рукой и скрылась за дверью.

— Неужели ты ревнуешь? — я, едва сдерживая смех, провел пальцем по нахмуренным бровям Лео.

— Нет! — недовольно отстранилась она. — Но…

— Ревнуешь! — я наклонился и поцеловал ее. — Даже не представляешь, как это приятно. Считай, я отомстил тебе за друга детства Шарля.

Лео фыркнула и отвесила мне шуточный подзатыльник.

С опозданием я поймал ее руку, а второй, за талию, притянул к себе. И поцеловал еще раз. Она ответила сначала, сухо, неохотно. Затем все горячее. Почувствовав, что Лео, наконец, расслабилась в моих руках, шепнул ей:

— До завтра.

— До завтра.

Но вместо того, чтобы уйти, она прижалась ко мне крепче, и мы целовались, пока нас не прервал звонок Райли.

Для «пустого помещения побольше» я выбрал один из не занятых ремонтных боксов. Он был меньше основного ангара, но больше любой из наших институтских лабораторий.

Ольга взяла с собой ящик с инструментами — всякими отвертками, плоскогубцами и ключами. Как только мы зашли, она расставила по периметру приборы, а сейчас что-то настраивала на планшете.

— Ладно, что ты от меня хочешь? — сунул я нос в экран.

— Давай попробуем перемещать предметы через разрыв, находясь в распаде. Выбери какую-нибудь небольшую область, покажи мне ее заранее, и кидай предмет в одну из ее точек. Ты же можешь отправить мелкий предмет в конкретную точку?

— Могу. Наверное.

— Бери инструменты отсюда. Только одинаковые, — Ольга склонилась над ящиком и достала оттуда две идентичные отвертки.

Я вдруг понял, что дал-таки сделать из себя подопытного кролика. Сам не заметил, как.

Взял первую отвертку и, не задумываясь, без какой-либо подготовки, швырнул ее через разрыв к дальней стене. Вот. Уже и так могу. А раньше — вдохи, замедление сердцебиения, осознание открытого разрыва…

С распадом оказалось сложнее. Мне не хотелось в распад. Не было настроения. К тому же, не факт, что распады проходят совсем без последствий и никак не влияют на здоровье. Но я же согласился. Поэтому стоял, раскачивал себя навстречу вселенной. И не заметил, как распад пришел. Вместо обычных ярких ощущений, я вдруг просто ощутил, что уже в распаде, но не тянусь никуда, не рвусь, а весь здесь. Прицелившись, кинул вторую отвертку в ту же сторону, куда улетела первая. И начал собираться. Но не успел. Отвертка с силой ударилась о стену ангара и полетела назад. Ольга вскинула одну из своих железок, и отвертка исчезла. Но этот же прибор нарушил мой процесс «сборки». Я ощутил боль, даже не будучи еще толком собой. Понял, что прибор мне мешает, закручивает мои частицы, мешая им вернуться. Я помнил, что нельзя пугать Ольгу, но она продолжала держать эту штуку включенной. Поэтому я значительной долей своих атомов лег ей на руку, заставив сначала взвизгнуть, а потом надавить на кнопку выключения.

Собирался с трудом, словно меня всего перемололо в труху. Когда наконец начал дышать сам, почувствовал, как у меня болит все тело.

— Ты чего? — истерично выкрикнула Ольга, когда увидела, что я уже в себе.

— Что это за штука у тебя в руках? Что она делает? — я все пытался отдышаться. — Не включай это больше во время распада.

— Эмиттер, — Ольга бросила взгляд на свой прибор. — Мы слегка его упростили и сделали компактный вариант. Хотела тебе помочь — держала разрыв.

Я сел, а потом лег на пол.

— Вызывать врача? — Ольга пока не решалась подходить ко мне ближе.

Врача, или как минимум обезболивающих, мне хотелось. Но, насколько я понял, Ольга про свои эксперименты никому не говорила. И врач выведет ее на чистую воду, да еще объясняться придется.

— Обойдусь пока. Выкинь свой эмиттер.

Я полежал немного с закрытыми глазами и понял, что боль уходит.

— Интересно получается, — подойдя, Ольга села рядом со мной. — Из распада сила воздействия на предмет выше, хотя, казалось бы, должно быть наоборот — в разрыве направленное воздействие, а в распаде ты рассредоточен.

Я понял, к чему она клонит и отрицательно покачал головой.

— Не сегодня. И надо обсудить твои эксперименты с Райли.

Ольга покорно кивнула, но я шкурой чувствовал, что ничего она обсуждать пока не будет.

— Ты понял? — наконец тихо спросила она. — Из распада сила влияния на передвижение предмета больше.

— Проверим завтра, — нехотя согласился я. — А сейчас ты должна сходить со мной в бар и отпоить горячим кофе.

— Ну так вставай, — протянуть мне руку она так и не решилась.

На следующий день я проверил все оборудование, которое было у Ольги с собой. Вряд ли бы она стала открыто меня обманывать, но я хотел собственными глазами убедиться, что больше никаких сюрпризов нигде не припрятано. Мы договорились, что еще один раз повторим эксперимент с киданием отверток. И пока на этом остановимся. Я тщательно осмотрел стены бокса, пытаясь определить, куда лучше швырнуть отвертку, чтобы она не отлетела опять ко мне. Выбрав место, окликнул Ольгу.

— Начинаем. Я буду стоять здесь. Кидать вот в эту точку — взяв красный маркер я нарисовал на стене жирный крест. — Тебе же, наверное, хочется определить максимальную силу броска? Постараюсь кинуть как можно сильнее. Но соберусь только после того, как отвертка свое отлетает. Ты не мешаешь мне, я все контролирую сам. Ясно?

Ольга кивнула, переставила оборудование с учетом моей новой позиции и притулилась у дальней от меня стены.

Первый бросок я сделал, не входя в распад. Сегодня не стал торопиться. Вдруг быстрый бросок вчера смазал силу воздействия на отвертку. Подышал, сосредоточился, бросил максимально осознанно. И отвертка выскочила из разрыва точно там, где я и планировал.

В состоянии распада я мог только швырять предмет, определять точку выхода не получалось. Зато сила броска была действительно больше. Отвертка ударилась о стену и отлетела практически до противоположной. Свою позицию я рассчитал верно, упала она далеко от меня. Собрался.

— Ну хватит пока, — покосившись на меня Ольга снова уткнулась в планшет.

Помолчала, и опять подняла на меня глаза.

— Не хочешь завтра при толчке корабля использовать распад?

— Зачем?

Я озадачился. Мы же не собирались толкать корабль сильнее. Нам нужно было найти способ сохранить его целым.

Ольга покачала головой.

— Не знаю, смогу ли сформулировать словами. Но когда ты касаешься из состояния распада, контакт чувствуется не только снаружи. Мне кажется, так ты сможешь толкнуть все точки корабля одновременно. Плюс сила воздействия в распаде больше.

— Но датчики разрушаются, да и отвертки пострадали от моего контакта с ними.

— Ты их держал до его начала. А то, чего ты касаешься уже находясь в распаде, не разрушается. Не знаю точно, поможет ли это сохранить корабль, но разница быть должна.

Я молча кивнул.

— Райли-то когда скажем?

— Можем сейчас. Или завтра…

Я разглядывал свои исцарапанные руки. Не только снаружи, значит.

— Мы же ничего не скрываем, — внезапно подалась вперед Ольга. — Я думала прийти к Райли с какой-то фактурой, чтобы дальнейший план действий обсуждать не голословно, а с чем-то конкретным на руках. Но нет проблем, можем хоть сейчас пойти и поговорить.

— Я попробую завтра использовать распад при перемещении корабля, — откликнулся я. — Будет тебе фактура.

Глава 3

Лео прилетела ночью. Я планировал ее дождаться, но прилег на кровать с планшетом и в итоге задремал. Проснулся, когда Лео забрала планшет, скользнула ко мне и стала вытаскивать из-под меня одеяло, чтобы накрыть нас обоих.

— Не просыпайся, — шепнула мне Лео, когда я собрался спросить, как она съездила. — Все завтра.

И вздохнув, я окончательно провалился в сон, согретый ее теплом.

Утро, однако к расспросам не располагало. На сегодня был запланирован эксперимент со вторым кораблем. Перед его началом Райли назначил встречу в примыкающей к ангару комнате, чтобы окончательно проговорить, кто чем будет заниматься. Мы проспали и собирались в спешке. К тому времени как забежали в комнату, там уже сидели, переговариваясь, Ву с Ольгой, несколько инженеров из их команд и Мартинес. Стоявший у двери Райли раздраженно проводил нас взглядом и зашел следом.

Пока все рассаживались, Ву включил экраны. На одном из них крутились трехмерные модели обеих мобильных лабораторий. Второй экран полностью занимало полупрозрачное изображение корабля, покрытое сеткой красных точек. На остальных, судя по подписям к пиктограммам, перечислялось задействованное в эксперименте оборудование.

— В этот раз у нас две лаборатории и большой запас датчиков. — Ву махнул рукой в сторону экранов. — Одну из лабораторий расположим в точке старта. Помимо регистрации обычных метрик, будем сканировать корабль импульсами рентгеновского и гамма-излучения с нескольких точек. Так в момент начала перехода сможем отследить динамику изменения внутренней структуры корабля. Кроме того, на корпусе и внутри расположим ультразвуковые сонары. Данные с них будут непрерывно поступать по радиоканалу и обрабатываться компьютерами лаборатории. Ими мы дополним результаты лучевого сканирования и, может быть, сможем понять, когда и как запускается процесс разрушения.

Щелкнув пультом, Ву вывел на первый экран схему эксперимента. На ней между кружками, обозначающими начальную и конечную точки перемещения, тянулась пунктирная линия.

— По линии, соединяющей точки старта и финиша, расположим датчики гравитационных волн, колебаний g-поля и пространственных метрик. Да, корабль движется через разрыв. Но если в обычном пространстве при этом остается какой-либо след, попытаемся его засечь. На безопасном расстоянии от предполагаемой точки выхода будет находится вторая лаборатория. — Ву еще раз щелкнул пультом, зона вокруг точки выхода покрылась множеством точек, а чуть в стороне появилась пиктограмма мобильной лаборатории. — Зону в радиусе трех километров покроем датчиками, аналогичными тем, которые разместим по траектории движения. Плюс, конечно, повесим камеры и сканеры. Посмотрим, как выглядит выход.

— Расскажи, как распределяемся по лабораториям и кто когда вылетает, — поторопил его Эванс.

— С лабораторией в точке старта все просто — Ву вывел на экран координаты точки и ее положение относительно станции. — Алексей пристыкует к лаборатории подготовленный корабль и отбуксирует его вот сюда, это в пятидесяти километрах от дока.

Вокруг места старта на экране закрутилось кольцо маркеров.

— Отойдет от корабля на несколько сотен метров, после чего ребята займутся монтажом и настройкой приборов. Трех часов им должно хватить.

Ву переключил картинку, теперь на экране снова были соединенные линией начальная и конечная точки.

— Со второй лабораторией летим я Ольга, Райли и Лео. Поведет ее Мартинес. Чтобы добраться до финишной точки и расставить оборудование нам нужно часов пять, поэтому вылетаем первыми. Своих инженеров я распределил, Оля, своих раскидаешь?

Ольга коротко кивнула и уткнулась в список, быстро отмечая там людей.

— После того, как обе команды будут готовы, Алексей, — Ву кивнул в мою сторону, — толкает корабль в разрыв. Мы регистрируем прибытие, Лео перетаскивает Алексея, и начинаем обследование корабля. Дальше по обстоятельствам.

Я постучал пальцами по столу.

— Прихватите с собой буксир. Если опять придется разбирать корабль — отправим его в док, а лабораторию в точке выхода вы, наверняка, заходите подержать подольше. Мартинес, справишься?

— Конечно.

— Тогда вроде все, — подытожил Ву. — Вопросы есть?

Вопросов ни у кого не было. Ольга с Ву еще раз пробежались по спискам своих инженеров. Наконец, после окончательного согласования состава команд, все потянулись к выходу.

Своих ребят я отпустил, назначив сбор через два часа. Проводил вторую команду до шлюза. Когда они стартовали, отправился в бокс, где стоял подготовленный к эксперименту корабль.

Он был сильно меньше грузовика, на котором я возил руду. Корабли такого типа использовались для перевозки мелких партий грузов между орбитальными терминалами или станциями одного кластера. Он был заметно потрепан: в носовой части обшивка помялась, к тому же давно не красилась и в нескольких местах на белом покрытии проступали рваные титановые заплатки. Камера одного из маневровых двигателей прогорела, в этом месте в корпусе зияла полуметровая дыра с оплавленными краями. Продолжая считать, что чем лучше я буду представлять себе устройство корабля, тем выше его шансы выйти из разрыва целым, запустил сканирование и полную проверку. Сам внутрь не пошел — мало ли какие из приборов Ву зацеплю. Да и не хотелось тревожить, возможно, последний сон судна.

Терминал отчитался об окончании диагностики. Я мельком глянул на степень износа, пролистал список обнаруженных неполадок. Потом несколько раз прокрутил визуализацию внутренней структуры корабля, построенную по результатам сканирования. Старался запомнить каждую деталь, каждую царапину, все, что отличало этот корабль от сотен подобных.

Закончив с кораблем, я взглянул на часы и отправился к шлюзу. Туда уже начали подходить мои инженеры. Я дождался, когда соберется вся команда, после чего мы поднялись на борт передвижной лаборатории. Ребята сразу занялись оборудованием, а я отправился в рубку.

Из рубки подключился к ИИ дока и запустил процесс расстыковки. С помощью парковочных манипуляторов отвел лабораторию и корабль на несколько десятков метров от станции. Подождал, пока манипуляторы неспешно уберутся в карманы дока и дал небольшой импульс маневровыми двигателями. Плавно подошел к кораблю, подтянул его захватами к корпусу лаборатории. На малой тяге направил в заданную Ву точку, и только после этого включил автопилот. Прикинув, что даже с текущей черепашьей скоростью мы дойдем до нужного места меньше, чем за полчаса, решил сильнее не разгоняться.

Пока летели, успел поболтать с Лео. Она обиженно пожаловалась мне на Райли:

— Хотела выйти в космос, помочь с установкой датчиков. Мы, пока летели, часть раскидали автоматически. А гироплатформы у точки финиша надо ставить вручную. В космос вышли все, кроме Мартинеса. Я тоже хотела. Но Райли категорически отказал. Опыта мол нет. Так, а как его получить, если с корабля не выпускают? Да и на астероиде я же выходила, ранцем пользоваться научилась.

— Лео, это не одно и тоже, — я представлял себе ее возмущенное лицо и, почему-то, не смог сдержать улыбки. — У астероида я не выпускал тебя из вида, а здесь все заняты.

— Так у меня же получалось летать на ранце, я могла бы сейчас и помочь, и потренироваться. В конце концов покричала бы в рацию.

— Так Ву… — начал я.

Но Лео расслышала улыбку в моем голосе и разозлилась еще больше:

— И хватит смеяться надо мной!

— Ладно-ладно, — правда, перестать улыбаться никак не удавалось. — Выберемся в космос, полетать в скафандрах. Когда закончим дела. Могу даже домкрат прихватить с Земли.

Лео фыркнула.

— Скоро увидимся, — я бросил взгляд на счетчик расстояния. — Мы уже недалеко от нашей точки.

— Помнишь, — сейчас голос Лео звучал серьезно. — Ты толкаешь корабль, и я сразу тебя забираю к нам? Ранец не активируй.

— Помню. До встречи.

Датчики, которые нужно было расставить вокруг корабля управлялись дистанционно. После сброса в космос, я еще минут тридцать разводил их по нужным координатам, проверял, что они зарегистрировались в базе и стабильно передают информацию. Работа уже подходила к концу, когда ожил динамик громкой связи.

— Мы закончили с оборудованием — голос Райли заставил меня вздрогнуть. — У вас все готово? Начинаем?

— Дайте еще пятнадцать минут, настрою автопилот, чтобы ребята могли вернуться на станцию.

Честно говоря, автопилот я уже настроил. Просто хотелось перевести дух и выпить кофе. Вообще-то, я бы еще и поел, но столько времени мне Райли точно не даст.

Кофе взял американо без молока, с ним вернулся в рубку и стал разглядывать экран, где крутился корабль. Сделал несколько глотков, отставил в чашку в сторону. И, как в прошлый раз, потянулся к кораблю. «Прошелся» по каждой детали, ощутил расположение переборок, пульсацию электрических цепей, пустоту топливных магистралей. Пожалуй, я свой корабль не знал так хорошо, как теперь знал этот.

— Ну что, ты готов? — Райли решил меня поторопить.

Смакуя свое знание, я допил кофе.

— Готов.

Натянул скафандр, закрепил шлем, проверил подачу кислорода. Дождался открытия шлюза и шагнул в звездную пустоту. Еще раз, уже обычным взглядом, внимательно осмотрел корабль. Так, чтобы он окончательно впечатался мне в память. И дал начаться распаду. Но не полностью, впустил его на самую малость, когда еще сознание сосредоточено, а не разлетается по вселенной. Бережно направил себя к кораблю, обнял его собой и толкнул в разрыв.

Так же, как в прошлый раз, некоторое время корабль оставался видимым, хотя датчики уже уверяли, что пространство пусто. И наконец исчез.

Я собрался, дождался стабилизации и окликнул Лео:

— Забирай.

— Корабль появился, — доложил Ву. — Ты почти попал в координаты, сто тридцать метров отклонение.

Лео дернула меня к себе, но я зазевался и не сразу почувствовал ее прикосновение. По лбу стекал пот, заливая глаза. Я удивился, вроде терморегуляция в комбинезоне была в порядке. Оказавшись в шлюзе, открутил шлем и перчаткой стер пот.

— Что это с тобой? — Лео быстро расстегнула мне скафандр. Я весь был в ссадинах и порезах, которые кровили. И пот тоже был кровью. — Как это ты?

Но я понял и отмахнулся.

Сняв скафандр, быстро прошел в пульт управления.

— Покажи, что на сканерах, — я склонился над экраном и на стол Ву тоже упало несколько капель крови.

— Ты чего? — Ву удивленно обернулся.

— Нормально все, покажи схему, насколько уцелел корабль?

— Ни на сколько, — откликнулась со своего места Ольга. — Карта повреждений похожа на предыдущую. Ты отправлял его сюда из состояния распада?

Я молча кивнул.

— Ты что? — ужаснулся Райли.

— Это была гипотеза, — спокойно отозвалась Ольга. — Мы немного поэкспериментировали с перемещением предметов из состояния распада и решили, что так у корабля больше шансов остаться целым.

— Вы сговорились? — Лео опешила наравне с Райли. — И нам даже не сказали?

— Так вы уезжали, а потом мы закрутились и забыли, — я протер глаза и прислонился к переборке рядом с Ву. — Ждем, пока отфонит и тащим к Мимасу?

Ву кивнул.

Лео схватила меня за руку и вывела в коридор.

— Ты серьезно? Сговорился с Ольгой, которую терпеть не можешь и из-за которой сбежал из института? И два дня вы эксперименты без нас ставили!

— Да всего пару раз, — попытался вывернуться я.

— Ву сказал, что с момента моего отъезда тебя не было видно, — Лео развернула мою ладонь, на которой краснели старые порезы от контакта с отверткой и ткнула в них пальцем. — Посмотри, все руки исцарапаны. То есть ты почти на сто процентов знал, что эксперимент может тебе навредить и ни полсловом не обмолвился мне?

— Ты точно здесь и сейчас хочешь отношения выяснять или это подождет до вечера? — немного грубовато поинтересовался я.

Раздражающе зудели ссадины, да и разборка мне казалась странной и неуместной.

— А знаешь что, — ледяным тоном бросила Лео. — Ты прав, не хочу.

Она развернулась и скрылась в командном центре. Оттуда почти сразу выглянула Ольга.

— Помочь чем-то?

— Не надо, — я раздраженно стряхнул кровь с глаз.

— Пошли к медикам. Царапины пустяковые, но вот бровь, наверное, придется заклеить.

Я хотел ответить что-то язвительное. Но внезапно поймал себя на мысли, что обсудить эксперимент с Ольгой мне было бы интересно, потому что она единственная сейчас понимала, что именно я делал и зачем.

— Надо было сначала поговорить с Райли, — тихо сказала она, пока мы шли в сторону медицинской каюты.

Я отмахнулся. Уж сделали, как сделали, что теперь это обсуждать.

Врач была молодая и довольно хорошенькая. Не будь я уже практически женат, наверное, ходил бы на перевязки с каждой царапиной, еще и новых наделал бы незаметно.

— Шрам останется, — сказала врач, обрабатывая ссадину над бровью. — Потом на Земле сделаете пластику.

Я сильно сомневался, что сделаю. Не такой уж там будет шрам. Но спорить не стал, кивнул.

Когда мы закончили, Ольга хотела вернуться к остальным, но я ее остановил.

— Я с утра ничего не ел. Пошли перекусим и обсудим, что у нас не получилось в этот раз.

Ольга несколько секунд поколебалась, но в итоге пошла за мной.

Придя в камбуз, я порылся в холодильнике. Кроме стандартных пайков никаких особых вкусняшек там не было. Зато на полке рядом стояла закрытая бутылка виски. Бросив пайки разогреваться, я кивнул на бутылку.

— Отметим очередной неудачный эксперимент?

Ольга странно на меня посмотрела.

— Почему неудачный? Сравним разрушения, обработаем данные со сканнеров. Какие-то выводы уже сможем сделать.

Я взял бутылку в руки.

— Мы же на работе, потерпи до вечера — Ольге идея с выпивкой, явно, не нравилась.

— Два глотка. А то тошно. Вроде делаем то же самое, считай. Ну побольше корабль размером, чем ваши генераторы, а так-то — методика переноса отработана. Но снова мы будто с чистого листа начинаем.

— Это Лёх и есть наука. Собираются факты. На них строится теория. Потом она проверяется на новых фактах и так до тех пор, пока не получится сделать однозначные выводы. Одни выводы, другие, третьи — и из них кристаллизуется очередной кусочек знания об окружающем мире. Ладно, давай свои два глотка.

Я поставил перед Ольгой бокал с виски, достал пайки.

— Ну и какие выводы мы сейчас можем сделать? Условия эксперимента изменили, распад добавили, а ты говоришь — все как в прошлый раз.

— Пока никаких. Состояние корабля еще надо изучить. Может картина разрушений и отличается. Что такая же — это первое впечатление по картинке с камер. Когда изучим все данные, возможно, оценка изменится.

Мне все равно было обидно. Повторять раз за разом один и тот же эксперимент, получая похожие результаты не хотелось. Хотелось с наскока, за оставшиеся до экспедиции время совершить научный прорыв. Закрыть эту главу и лететь к звездам.

Глядя на меня, Ольга развеселилась.

— Скажи мне, зачем ты так торопишься жить? С такой скоростью сам не заметишь, как жизнь закончится. Раз — и все. Все открытия сделаны, дороги исхожены, а ноги стерты. Сгорел.

— Ерунда, — я поколебался и плеснул себе еще виски.

— Да нет, не ерунда, — тихо ответила Ольга. — Не торопись. Мы наберем данных, обработаем их за два месяца, что будем лететь до Проксимы, настроим гипотез. Часть подтвердим, часть отбросим. Потом у Проксимы на что-нибудь еще наткнемся. Этот процесс и есть жизнь.

Я фыркнул.

Ольга протянула бокал за добавкой. Я удивленно вскинул брови, но налил и тут вспомнил про лед. Полез в холодильник.

— Какие-то закономерности мы выведем и из сегодняшнего эксперимента. У меня уже есть кое-какие мысли. А дальше — поживем и увидим.

Ву остановился в дверях, потирая затылок.

— Что? — неуверенной рукой я поставил бокал на стол.

— Корабль отправили к Мимасу, — он переводил взгляд с меня на Ольгу и обратно.

— Понятно. Сегодня начнете разбирать?

— Вообще, — Ву немного замялся. — Я планировал сначала пройтись по кораблю с тобой, сделать визуальный осмотр. Ты же готовился, запоминал где что было до перемещения. Но, смотрю, сейчас ты не в кондиции.

— Нет, погоди, — Ольга тоже села прямо, я изумился, как быстро она собрала себя в кучу. — Ву, не трогайте пока ничего. Твои ДНК, — она обернулась ко мне. — В момент начала перемещения, сонары зарегистрировали повышение плотности в нескольких областях на поверхности и внутри корабля. Я думаю, это те места, где ты, находясь в распаде, касался элементов конструкции. Мы должны найти следы, по идее, по ним должно получиться построить траектории смещения.

— Райли, не трогайте пока корабль, — обратился Ву в клипсу. — Интересная идея.

— Вооооот, — я расслабился и снова откинулся на спинку дивана.

— У меня есть детектор, — Ольга изобразила руками нечто. — Мы карту ДНК составим часа за два. Надо только того…

— Протрезветь, — подсказал Ву.

Заходя в кокпит он оставил дверь приоткрытой и, бросив взгляд в коридор, я увидел приближающуюся к нам Лео. Заметив Ву она притормозила и, не заглядывая еще в комнату, спросила:

— Не видел Алексея?

Ву ответить не успел, повернувшись Лео уставилась на нашу компанию. В ее лице что-то неуловимо изменилось, и резко, развернувшись, она скрылась в коридоре.

— Завтра разберусь, — виновато махнул я рукой.

Ву проводил Лео взглядом, окончательно вошел в комнату, нашарил чистый стакан и тоже плеснул себе виски.

— Если верить сканеру, по характеру разрушениям этот раз похож на прошлый. Я не заметил принципиальной разницы. Но, конечно, нужно смотреть более детально.

— Странно, — веско бросил я. — Какое-то влияние распада все-таки должно быть.

— Если бы ты не нажрался, мы уже через час могли бы посмотреть.

— Я и так через час смогу посмотреть. Я встал и, изобразив уверенную походку, дошел до кофе-машины.

— Интересно, — вдруг задумчиво протянула Ольга. — А ты сможешь при распаде отделить от себя алкоголь и оставить его снаружи?

Я хрюкнул.

— Прекращайте. Пей кофе, Лех, — Ву улыбался, все еще думая, что мы дурачимся.

Но мы не дурачились. Я понял, чего хотела Ольга. Напрягся и сфокусировался не на вселенной, а на себе, своих тканях и органах. Пожалуй, навыков для определения частиц, направленных на вывод из организма, пока еще не хватало, но принцип я понял.

— Это интересно, — кивнул я Ольге, собравшись.

— Мы тут вам не мешаем? — едко поинтересовался Райли, с порога. — У вас, смотрю, свои эксперименты.

До того, как я успел ответить, Ву примирительно поднял руки в наши стороны.

— Друзья, через сколько будем готовы вернуться к кораблю и провести визуальный осмотр? — спросил он.

— Утром, — жестко ответил Райли. — А пока отгрузи ЭТИХ на станцию.

Глава 4

Лео не пришла домой ночевать, и запланированное мной страстное утреннее примирение не состоялось. Еще и голова болела.

Я порылся в аптечке, нашел обезболивающее.

Проверил сообщения в телефоне и на коммуникаторе. Осмотр корабля перед разборкой был назначен на полдень по станционному времени. Так поздно из-за того, что Ольга с инженерами монтировали новое оборудование. Причем, судя по сообщениям в рабочих чатах, она начала это делать чуть ли не в шесть утра.

Я написал Лео: «Позавтракаем вместе?»

Почти мгновенно прилетел ответ: «Уже завтракала».

«Кофе, чай, лимонад, шоколадка?» — написывал я, стоя у иллюминатора.

Но Лео так и не ответила.

Я досадливо побарабанил пальцами по стене, наблюдая через окно-иллюминатор за тем, как манипуляторы складского комплекса неспешно перемещают грузовые контейнеры. Почему-то мне казалось, что мы с Лео наконец-то определились в своих отношениях. Но нет.

Отбив еще раз стаккато по стене, я наконец оторвался от иллюминатора и пошел ванную. Почистил зубы, попытался расчесать волосы и подумал, что они чересчур отросли. В глаза еще не лезли, но что расческа, что пятерня в них начали застревать. Оделся и пошел завтракать.

В кафе никого не было. Все наши уже разошлись. Я заказал свои привычные две чашки кофе и долго пялился на блюда в меню. Ничего из того, что предлагала раздача, не хотелось, поэтому я ткнул в одно из блюд почти наугад. И откинулся на спинку стула, ожидая заказ.

Приближающиеся сзади шаги я услышал заранее, но теперь они остановились совсем рядом, и кто-то хлопнул меня по плечу. Лениво запрокинув голову, я уставился на Ву.

— Мы запустили сканер ДНК. До половины первого он должен отработать и раскрасить нам корабль цветными точками, — Ву сел напротив и тоже вызвал меню раздачи. — Не хочешь спросить какого цвета будут точки?

— Фиолетового? — фыркнул я.

— Нет. Мы минут сорок спорили. Но остановились на варианте «сангрия».

— На каком? — я оторвался от тарелки и уставился на Ву, пытаясь понять, издевается он или серьезно.

— Потрясающий интерфейс у программы Ольги. В нем столько деталей.

Глаза у Ву смеялись, но сам он сохранял невозмутимую серьезность. С минуту еще наслаждался моим удивлением, но в конце концов сжалился.

— Красный это. Бордовый даже. На кровь похоже.

— Да ну тебя, — я отхлебнул кофе. — Где Лео, не знаешь?

— Была с нами, отстояла «сангрию», — Ву бросил на меня быстрый взгляд. — Сейчас, вместе с Райли, ушла куда-то. Я не спрашивал.

Ву, наконец-то, получив свои тарелки, замолчал и ели мы в тишине.

После моего завтрака, а его обеда, вместе пошли в ангар.

Снаружи корабль выглядел так же, как до ухода в разрыв. Я разглядывал его, подмечая все те же сколы и царапины, которые старательно запоминал вчера.

Ву, заметив, чем я занимаюсь, открыл на экране две схемы корабля.

— Я уже сравнил сканы из стартовой точки и после перемещения. Снаружи — полная идентичность. Обшивку изменения почему-то не затронули. Даже вмятин новых не добавилось.

— Удивительно, — я подошел ближе и провел рукой по поверхности дюз. — Как такое может быть?

— Это хорошо. Это значит, что принципиально перенести корабль из точки в точку мы можем. Просто нужно понять, что во время переноса происходит у него внутри.

Ву бросил взгляд на таймер.

— До окончания сканирования, еще часа полтора. Можешь не ждать здесь, а сходить прогуляться.

Сначала я думал все-таки дождаться результатов вместе с Ву, в ангаре. Но, постояв минут десять, решил пройтись. Открыл на коммуникаторе карту станции и пошел по коридорам. По пути разглядывал служебные надписи, навигационные знаки, маркировку на стенах и шлюзах. Постепенно стал ускорять шаг. За последние недели я соскучился по открытому пространству, возможности просто бежать вперед, не натыкаясь на стены. Удивительно, но спортивные тренажеры, которые были на любом корабле, меня совершенно не привлекали. Я с удовольствием прыгал по астероиду пока роботы собирали руду, но подходы к беговой дорожке делал неохотно и через раз. И сейчас, когда попадались длинные коридоры, я с удовольствием срывался на бег, чувствуя, с каким удовольствием отзываются на это мышцы в ногах.

Скоро я перестал смотреть на карту. Шел, бежал и думал. О том, сколько всего со мной произошло с момента, как я узнал о включении в состав четвертой звездной. О том, что согласие участвовать в ней перевернуло всю мою жизнь с ног на голову. Что с тех пор я плыл, тонул, боролся с закрутившим меня течением, проходя все его водовороты. Так пока и не понимая, удастся ли когда-нибудь выплыть на берег.

А Лео… Лео словно моя тростинка, способная вытащить из любой пучины. Чуткая, сильная, бесстрашная. Как же мне научиться не воспринимать ее рядом как должное? Не срывать раздражение, не игнорировать. Не просто ценить то, что она рядом, а сделать так, чтобы она видела, как сильно я это ценю. Почему такому не учат в школах и институтах? Ведь, по сути, не важно, сколько формул ты знаешь и как быстро можешь написать код. Важно уметь удерживать рядом с собой близких людей. Именно они — источник настоящей жизненной силы. Они дают способность справляться с любыми невзгодами. И только ради них, их благополучия и улыбок, есть смысл совершать настоящие подвиги. Выживать в распадах. Передвигать корабли в разрывах пространства.

Писк коммуникатора вырвал меня из раздумий. И только сейчас я осознал, что уже довольно давно бегу трусцой и совсем не представляю, где нахожусь. Остановившись на звук, сбился с дыхания. Наклонился, упершись руками в колени, стукнул по браслету, активируя аудиорежим.

Не успел ничего сказать, как в ушах раздался голос Ву. Ровный, четкий и спокойный.

— Алексей, мы уже минут двадцать как готовы к осмотру корабля. Ты где? Далеко?

Открыв карту, я нашел свое положение относительно ангара. К счастью, он оказался рядом, всего в паре коридоров.

— Буду через пять минут.

А неплохо побегал. Ноги отдавали приятной тяжестью, а выработанные во время пробежки эндорфины растянули губы в нелепую улыбку. В ангар я ввалился разгоряченный, все еще толком не отдышавшись, с бисеринками пота на висках.

Ребята расступились, Ву окинул меня удивленным взглядом, но ничего не сказал. Я достал из чехла и нацепил на плечо экшн-камеру, которую мы покупали вместе с Лео. Ву выдал мне клипсу передатчика.

— Ну что, кто пойдет? — я оглядел собравшихся.

— Вдвоем? — Ву тоже нацепил передатчик и поднялся со своего кресла.

— Я с вами, — Райли протянул руку за клипсой. — Остальные пусть наблюдают снаружи.

Порывшись в вещах, я отыскал визор из комплекта камеры и передал его Ольге.

Эванс убедился, что все готовы, пошел к кораблю и вдавил кнопку открытия шлюза. Как и у первого корабля, створки распахнулись без каких-либо капризов, открыв уходящий внутрь темный коридор.

— Страшно? — спросил я, оглядев замерших у шлюза коллег.

Включил фонарик и первым шагнул в темный проем.

Мы в молчании пробирались по коридорам, заваленным обломками переборок и спрессованным оборудованием. Закопавшись с настройками камеры, я немного отстал. В одном месте Райли споткнулся и застыл в нелепой позе, пытаясь удержать равновесие. Возникший при этом звук раскатился по всем искореженным внутренностям корабля, отражаясь новой нотой от каждого изгиба. Я замер на месте. Ву тоже остановился прислушиваясь.

— Что это? — в наушнике, почему-то шепотом, спросила Ольга.

— Райли это. Будит древнее зло. Злу не нравится.

Эванс ничего не сказал, но двигаться стал аккуратнее и медленнее. Я обогнал сначала его, а потом Ву и заметно ушел вперед, продолжая оглядываться по сторонам. Что тут скажешь — на первый взгляд, по разрушениям этот корабль действительно был похож на предыдущий. За полную идентичность завалов я бы все-таки не поручился, но что-то общее в них определенно было.

— Алексей, можешь медленнее, я не все успеваю разглядеть, — одернула меня Ольга.

— Так запись же идет, можно будет пересмотреть с замедлением.

Тем не менее я притормозил у перехода из грузового отсека в рубку и оглянулся назад.

— В записи не интересно, вернись вон к той куче, которая у тебя справа, дай посмотреть на нее поближе.

Райли и Ву пока дошли только до середины грузового отсека, так что артачится я не стал, вернулся к куче. Пожалуй, она была самая большая из всех, попадавшихся нам сегодня. Я наклонился ниже, пытаясь определить, что именно здесь намешано. Разделить детали руками было невозможно, все было слеплено в единый конгломерат. Но я распознал навигационную консоль из которой торчали ручки слившейся с ней печки для разогрева пайков. Где-то в основании притаился терминал. Его я узнал по выступающим кускам корпуса. Старая модель — такие я застал на первых самостоятельных полетах после академии.

Ву с Райли уже были где-то рядом, я слышал их шаги. Поэтому выпрямился и обернулся. На секунду перед моим взглядом все поплыло, я словно отключился. Но моргнул, и понял, что все в порядке — стою как стоял.

— Помеха прошла на картинке, — в голосе Ольги слышалась тревога. — Вот прямо сейчас. Случилось что-то?

— Нет, все в порядке, — с заминкой ответил я.

— У нас тоже все штатно, — откликнулся Эванс. Он нашел меня глазами и махнул рукой. — Алексея вижу.

Я еще раз моргнул. Точнее — начал и, где-то на середине, когда веко прикрыло глаз только наполовину, я ощутил, как все вокруг меня замедлилось. Словно замер и сгустился воздух, остановилось время. Я видел свои ресницы так четко, будто вел глазами макросъемку, но они абсолютно не шевелились. И тут я ощутил распад. Задохнулся им. Вспомнил про камеру. Мне очень не хотелось, чтобы она испортилась, и я скинул ее с плеча. Пытался взять себя в руки. Пытался собраться. Но меня растягивало по всему объему корабля.

— Он словно притягивает его! — голос Ольги я слышал откуда-то издалека. Хотя и не должен был его слышать: он был в наушнике, а наушник, абсолютно точно, уже должен был рассыпаться.

Я растекался по кораблю. Но собирал внутри себя что-то горячее, к чему скоро смогу потянуться, чтобы обрести целостность.

Где-то в остатках сознания пульсировала мысль, что нужно держаться в границах, нельзя пересекать их.

Наконец, горячего оказалось достаточно, чтобы я начал тянуться назад к себе. Вот он, первый вдох, вот границы моего тела.

Я фонил.

Райли и Ву не подходили. Так и стояли в отдалении, глядя на меня.

— Порядок? — спросил Эванс, когда фон почти стих.

Я кивнул, пока не в силах говорить. Поднял камеру с пола и прицепил снова на плечо.

Черт знает что сейчас произошло. Опять какая-то новая вариация. И что это было?

— Алексей, точно порядок? — взгляд Райли все еще был настороженным.

— Точно, — я отвернулся от него и пошел в сторону рубки. — Догоняйте уже.

Рубка, как и в первый раз, оказалась абсолютно пуста.

— Может быть… — Райли оглядывался по сторонам. — Может дело в том, что корпус опережает то, что внутри него? А то, что внутри доходит с разной скоростью и накладывается при выходе друг на друга?

— Возможно, — отозвалась Ольга.

Видимо, Райли переключил коммуникатор на громкую связь, чтобы я тоже ее слышал.

— Схема расположения ДНК пока до конца не готова, но все равно уже можно говорить о том, что все найденные части смещены к корме. В рубке ничего не найдено.

— Заколдованная рубка, — пробормотал я.

Мы еще погуляли по кораблю, но никаких интересных вещей больше не обнаружили.

— Ну что же, снова рутина? Разбираем и сортируем завалы? — поинтересовался Ву, когда мы отправились в обратный путь.

— Черный ящик заберите, — напомнила Ольга. — Вдруг в нем что-то уцелело.

Ву сверился со схемой разрушений предыдущего корабля и без труда нашел черный ящик почти в том же самом месте. Как и прошлый, с виду он выглядел целым. Ву подхватил ящик, и мы пошли обратно, к шлюзу.

Выходя наружу я надеялся, что пока мы ходили, Лео вернулась в ангар. Утром же она здесь была. Но Лео так и не появилась.

Я еще раз обошел корабль, а потом случайно посмотрел на руку. Что-то с ней было не так. Следы от вчерашних царапин еще оставались, но какие-то тусклые, будто почти зажившие. Хмыкнув, я подошел к Ольге.

— А ты можешь запустить сканер ДНК еще раз? — я показал ей ладонь.

— Надо же, — Ольга удивленно осмотрела сначала руки, потом лицо. — А над бровью рубец так и остался. Хорошо, запущу, посмотрим, что получится. К вечеру будет готово.

Райли готовился начать разборку корабля. Пока я говорил с Ольгой, он уже начал отдавать команды инженерам. Тормознув его и объяснив, что мы хотим сделать, я попросил перенести разборку на завтра.

Новую карту следов ДНК мы смогли посмотреть уже совсем вечером. Значительной части обнаруженных утром точек на ней не было.

— Любопытно, — Райли сделал наложение картинок и сейчас рассматривал разницу.

— Ага, — согласился я. Хотя уже всем нутром ощущал передозировку любопытного.

Мне срочно нужно было к Лео. Уткнуться в ее волосы, вдохнуть их запах. Вернуться к простым человеческим радостям, отбросив все любопытное.

Выйдя из ангара, я несколько раз пробовал связаться с Лео и по коммуникатору, и по телефону. Но ответа не было. Написал, что готов проползти на коленях по спиральной лестнице, ведущей в катакомбы Ком-эль-Шукафа в Александрии, если это поможет искупить мою вину.

«Ползи», — прислала Лео, но ночевать опять не пришла.

Второй корабль мы разбирали два дня. Задействованы были все. Я так натаскался железок, что к концу работ еле мог разогнуться. Но, когда разборка, наконец, была закончена, спать никто не пошел. Ву запустил программу детального сравнения компонентов двух кораблей. Пока она работала, мы просматривали данные, собранные лабораториями до и после перемещения.

Сканеры в точке старта утверждали, что «пуля вылетела целой»: до исчезновения корабля никаких изменений в его структуре не было. С сонарами получилось интереснее. Во-первых, они поймали мое «касание» корабля в распаде. Во-вторых, разрушились не все одновременно, а с разницей в несколько десятков микросекунд. То есть, последние сигналы передавали уже во время разрушения. Вот только с этими сигналами получилось так же, как с внутренностями корабля. Поехали и частоты, и форма. В белый шум они не слились, надежда выделить информацию из записи электромагнитного фона оставалась. Но сходу это сделать не получилось и Ву подключил к расшифровке Землю, отправив семплы нашего электромагнитного фарша в несколько институтов.

Через пару часов все имеющиеся отчеты были просмотрены. Мы уже думали оставить программу сравнения до утра и стали собираться на отдых, но тут компьютер выдал сигнал, что определение различий закончено.

Состояние кораблей практически совпало. Небольшие расхождения можно было списать на погрешность измерений.

— Ну что теперь с этим делаем? — Райли прокручивал схемы кораблей, скорее по инерции, чем с целью что-то внезапно обнаружить.

— Ломаем еще один корабль и начинаем собираться на Проксиму, — решительно заявил я.

— А еще корабль зачем? — удивился Райли.

Прежде, чем я успел открыть рот, за меня ответила Ольга.

— Давайте проверим, изменится ли характер поломок, если корабль отправить на большее расстояние. И если изменится, то как. Теоретически, чтобы корабль ушел на большее расстояние, к нему должно быть приложено большее усилие. Соответственно он начнет двигаться с большим «ускорением», чем в первые эксперименты. Посмотрим, сместится ли сломанное оборудование ближе к корме. Если да, то гипотезу о том, что корпус идет первым, а оборудование, внутренние переборки и другая начинка тянутся за ним и начинают мешать друг другу при выходе в нормальное пространство, можно будет считать подтвержденной. И тогда нужно будет придумать, как замерить «скорость» движения корпуса и каждой детали внутри корабля, а потом найти способ все движения синхронизировать.

— Но мы сейчас только сломаем третий корабль, потом слетаем к Проксиме. А уже когда вернемся, в спокойной домашней обстановке начнем все синхронизировать, — пообещал я. — Может экспедиция нам даст какие-нибудь новые данные и это поможет в работе.

Райли пожал плечами.

— Напомни, сколько кораблей нам выделил космопорт?

— Восемь. Три сейчас потратим, еще пять останется.

— Ну, если все согласны, то давайте разобьем еще один корабль. На какое расстояние ты планируешь его отправить?

— На сотню миллионов километров. Примерно. Дальше у лаборатории не хватит запаса хода. Как в прошлый раз, одну мобильную лабораторию поставим в точке старта, вторую заранее отгоним к предполагаемой точке выхода. Когда корабль выйдет в наше пространство, лаборатория сможет оперативно к нему подойти. Датчики сбросим только со второй лаборатории, когда будет куда. После того как отправлю корабль, Лео заберет меня в лабораторию у точки выхода. Надеюсь.

Я неловко улыбнулся.

— Хорошо, — кивнул Райли. — Делаем так и начинаем заниматься подготовкой к экспедиции.

Между тем, за последние два дня, Лео я так и не видел. Но теперь впереди у нас будет совместная работа и деваться ей точно будет некуда. Пора уже завершить этот дурацкий конфликт.

Глава 5

Оказывается, рутиной может стать любое действие. Даже бросок корабля через разрыв пространства. Сказал бы мне кто-нибудь такое полгода назад, а уж, тем более, раньше…

Мобильную лабораторию пред вылетом я даже не стал осматривать. До стартовой точки лететь всего полчаса, еще час уйдет на то, чтобы отцепить корабль и развернуть измерительное оборудование. А потом настрою автопилот на возвращение в док, толкну корабль и Лео заберет меня к финишу. Прогулка, а не полет.

Райли улетел два дня назад и забрал с собой почти всю команду. На станции, кроме меня, остались только несколько инженеров. Они разбирали оборудование, которое уже не понадобится, и упаковывали его для отправки на Землю. Поэтому в эксперименте не участвовали. Как только закончим с кораблем — сдаем док бывшим владельцам и возвращаемся.

Проводив Райли с ребятами, я первые несколько часов совсем не знал, куда себя деть. Хотел помочь с разборкой, но мне вежливо отказали. Спросил почему: не вызываю доверия? Чем спровоцировал на лицах инженеров улыбки, подтверждающие, что так и есть — не вызываю.

Пошлялся по станции. Выпил несколько чашек кофе. Побегал по коридорам. Пересмотрел данные с двух предыдущих экспериментов. Попытался построить собственную гипотезу, но то ли материалов для стройки не хватило, то ли строитель из меня неважный.

А потом смирился с вынужденным отдыхом, и решил провести эти два дня в собственном ритме. Откопал на планшете фильмотеку, на которую все никак не было времени. Не помню почему, когда ее закачивал сделал именно такой выбор, но в ней оказались исключительно детские фильмы. И почти все оставшееся время я провел в горизонтальном положении, просматривая знакомые, но, все равно, такие душевные кадры. Они были романтичные, живые. Пронизаны оптимизмом и верой в светлое будущее. Как сейчас и я сам.

Перед вылетом хорошо выспался. Собирался неспешно. Райли заранее скинул ожидаемое время их прибытия в финишную точку, так что причин разводить суету не было.

Корабль в этот раз мне достался не старый, боевой. Оглядывая его в ангаре, я даже удивился, почему он списан. Пока не зашел с другой стороны и не увидел, что обшивка в зоне грузового отсека сильно повреждена. Похоже, кто-то приложился об астероид или не справился с двигателями при стыковке. Повреждение залатали, но долговечной заплатка не выглядела. Во всем остальном корабль был в идеальном состоянии. Жаль, что владельцам показалось выгоднее сдать его на переработку, чем чинить. Он напомнил, как я сам, переломав руку, а в остальном будучи, в общем-то, вполне целым, пытался подвести себя под списание.

С кораблем мы поладили, и я был рад, что эта серия экспериментов завершается именно им.

Ожил динамик. Райли сообщил, что они прибыли. Я тоже уже был на месте, даже успел высвободить корабль из захватов и отойти от него на пару сотен метров.

Чтобы общаться без десятиминутных пауз поднял канал g-связи.

Пока настраивал оборудование, болтал с Ву. Сначала для проверки канала, потом просто так — не сидеть же в тишине. Ну, и еще Ву мне подсказывал что делать, когда я, несмотря на инструкции, начинал тупить.

— Не думал, что скажу это, но я уже не против хотя бы пару недель походить по твердой земле, — сообщил я ему, проверяя результаты диагностики с очередного прибора.

— Рано, — серьезно ответил Ву. — Еще Проксима впереди. Вот после нее можем расслабиться на какое-то время. Но тебя же все равно надолго не хватит, неделю посидишь и начнешь искать себе приключений.

— Возможно. А ну-ка глянь, не отзывается массив датчиков Холла.

— Да, он не активировался. Эти датчики на выдвижной консоли. Она разложилась?

Я переключился на наружные камеры и, действительно, нашел одну не разложившуюся консоль.

— Нам точно нужны эти датчики? Вроде бы в предыдущие два раза с магнитным полем ничего интересного не происходило?

— Я бы так не сказал… — задумчиво протянул Ву. — Ничего странного не творилось, да. Но момент исчезновения корабля на данных с датчиков Холла прослеживался хорошо. Причем поле начинало меняться чуть раньше, чем изменения фиксировались гамма-сканерами. Так что, терять этот источник данных не хочется.

Пока Ву говорил, я уже забрался в сервисное меню и нашел почему не разложилась консоль. Напряжение на сервоприводе было ниже номинального, поэтому контроллер отказывался включать двигатель, выдавая ошибку. Снизив порог, я без труда, хоть и медленно, вывел консоль в нужное положение, а затем активировал массив датчиков.

— Готово, проверяй.

Некоторое время Ву молчал.

— Да, сигнал есть. Ждем окончания диагностики.

Пролистав список приборов, я убедился, что во всех строчках индикаторы состояния начинают зеленеть.

— Кстати, а ты не говорил с Райли? Заявку на экспедицию уже одобрили? Какой корабль нам дадут?

— Не спрашивал. Будем на Земле — узнаем.

— Как прилетим, я хочу взять несколько дней отпуска. На личные дела… Ладно, после эксперимента сам уточню.

Обновив данные в системе я, наконец, увидел, что диагностика закончена.

— Ву, у меня все. Подтверди.

— Подтверждаю. Регистрирую поток данных со всего оборудования.

— Супер. Тогда скоро ждите в гости.

Выпив минералки, я пошел надевать скафандр. Проверил подачу кислорода, шагнул в шлюз и оттуда на общей частоте позвал:

— Лео?

— На месте, — откликнулась она.

— Готова?

Она секунду помедлила. По голосу я чувствовал, что Лео немного оттаяла. Злюка. Я улыбнулся.

— Все, готова. Ждем корабль.

— Ага.

Я оттолкнулся ногами от шлюза и поплыл, пока не активируя ранец. Почему-то вспомнились первые выходы в космос, которые мы делали еще в академии. Тогда было страшно. Не справиться с управление, затеряться в этой бездне. Сгинуть в пустоте. А сейчас я ощущал себя так комфортно, словно это и была естественная для меня среда обитания.

Включил тягу и, отлетев подальше от лаборатории, погасил движение, застыв в пространстве.

Ожидающий своего последнего полета корабль темнел впереди. Ему сейчас не досталось ни света Солнца, ни освещения лаборатории. Поэтому я даже не мог как следует разглядеть его очертаний — лишь неровное пятно, загораживающее звездный рисунок.

Не спеша я потянулся к кораблю. Разрыв пока не открывал, лишь коснулся обшивки. Сейчас уже не старался ничего запомнить, все равно это не давало эффекта. Но прикосновения создавали между мной и кораблем какую-то странную связь.

В наушниках стояла тишина. Меня никто не торопил, но и смысла дальше тянуть время не было. Я открыл перед кораблем разрыв, и, собравшись, с усилием толкнул в него корабль.

Как и два предыдущих, он исчез не сразу, еще некоторое время я смотрел на темное пятно. Но вот, дрогнув, пятно исчезло. На его месте проступили звезды.

— От меня ушел, — сообщил я.

— Ждем, — почти тут же откликнулся Ву.

— Тебя забираю? — поинтересовалась Лео.

— Погоди, дождемся, как выйдет, — я вертел головой по сторонам.

Справа от меня, закрывая четверть неба, висел Сатурн. Солнце подсвечивало узкую дугу по краю диска, которую, как арбалетная стрела, пересекала тонкая линия колец. А за дугой шла чернота. Словно кто-то огромный прогрыз дыру в небе и теперь на месте Сатурна висел черный туннель, затягивая меня в свою глубину. Стряхнув наваждение, я повернулся в другую сторону — там все звезды были на месте. Но ощущение темного провала за спиной будило иррациональную тревогу.

Через пару минут Ву наконец-то сообщил, что корабль вышел из разрыва и я с облегчением дал Лео отмашку меня вытаскивать.

Дернула она сильно, так что оказавшись в шлюзе, я еле удержался на ногах, гася инерцию. Лео хотела сразу уйти, но я остановил ее, придержав за плечо рукой в перчатке скафандра. Жестом попросил помочь снять шлем.

— Сегодня был паинькой, — сообщил я сразу, как шлем оказался у нее в руках. — Ни с кем не сговаривался, в распад не уходил. Смотри какой я целый и невредимый.

Лео хмыкнула.

Так обниматься было неудобно, поэтому я убрал руку с ее плеча и начал возиться с застежками скафандра, пытаясь поскорее от него избавиться. Сначала Лео просто стояла и смотрела. Но когда, из-за спешки, одну из застежек заклинило, сделала шаг в мою сторону и начала помогать. Я постепенно стал сбавлять темп, а потом даже как бы случайно заклинил еще пару застежек. В общем, сделал все, чтобы максимально застрять в скафандре. Чтобы Лео как можно дольше была рядом, касалась меня руками. Чтобы ее волосы продолжали щекотать мне лицо, когда я наклонял голову. И я жмурился от их мягкого прикосновения.

Через какое-то время Лео заметила, что я ей не помогаю и фыркнула.

— И что ты делаешь?

— Абсолютно ничего, — честно признался я. — Поухаживай за мной!

Руки из скафандра я уже высвободил, чем и воспользовался, притянув Лео поближе к себе.

— Ты мне мешаешь, — сообщила она.

— Да, — шепотом подтвердил я. — Именно этим и занят.

Мне нравилось, как мы запутались в моем скафандре, теперь уже вдвоем. Как встретились наши губы. Тепло ее рук на моих плечах.

— Алексей, ты скоро? — рявкнул внутренний интерком голосом Райли.

Мы с Лео вздрогнули. Она уткнулась мне носом в грудь и тихо засмеялась.

— Пойманы с поличным. Тут же камера где-то есть, наверняка.

— Ничего, вряд ли увидели что-то новое.

Я коротко поцеловал ее и, наконец, выпрыгнул из скафандра. Лео отвесила мне шуточный подзатыльник, за то, что я дурил ей голову. Но потом привычно подхватила меня под руку, и в рабочую зону мы вошли вместе.

— В этот раз в координаты ты сильно не попал, корабль дальше, чем мы планировали, — сообщил Ву, как только нас увидел. — Сам курс проложишь или оставим Мартинесу?

— Сам.

Плюхнувшись в кресло, я открыл навигационную консоль.

Корабль действительно вынырнул более чем в полутора сотнях тысяч километров от той точки, в которую я его направил. По сравнению с расстоянием между стартом и финишем отклонение небольшое. Но чтобы долететь отсюда до корабля нам требовалось около двух часов.

Я сообщил об этом Райли. Он кивнул.

— Ну как раз отфонит. Пойдемте пока подготовим приборы и выставим в шлюз.

Отозвав нескольких инженеров, он удалился в сторону боксов с оборудованием.

Я рассчитал маневр, загрузил программу в автопилот, убедился, что все работает корректно, и пошел за Райли. Оборудования в этот раз было немного: пара гамма-сканеров, штук пять гироплатформ со стандартным набором датчиков, два дрона с лидарами и несколько ящиков, назначения которых я не знал. С подготовкой мы провозились минут сорок. Закончив, вернулись в рабочий зал.

Больше дел не было, теперь оставалось только ждать прибытия. И тут я вспомнил, что хотел узнать у Райли про заявку на экспедицию и корабль. Оказалось, заявку подтвердили и корабль за нами уже закрепили. Снова «Дедал». Я вытряс из Райли документы, нашел свой раздел и начал просматривать схемы. Ву присоединился ко мне. Вместе мы проверили, что никаких новых модификаций в корабль не добавили.

— Прямо ностальгия, — Ву нашел в разделе папку с фотографиями помещений, вывел их на настенный экран и запустил перелистывание.

— Ух ты, — Ольга отвлеклась от своего монитора и подошла к нам ближе. — Какой шикарный.

Подтянулись Райли с Мартинесом, а через минуту и Лео.

— У нас же были свои фотографии, — Райли прервал трансляцию Ву и, порывшись в каких-то папках на коммуникаторе, запустил новый поток.

— О, серьезные какие, — Лео звонко расхохоталась, глядя на снимок где мы с Ву в лаборатории сосредоточенно склонились над экраном компьютера.

На фото у меня рука еще была закована в турбокаст. Напоминание об этом периоде болезненно кольнуло в глубине души, но я сохранил на лице улыбку.

— О, а тут смотри, — Ольга, покатываясь со смеху остановила кадр, где мы с Райли обсуждаем газовые облака. Лица у нас были очень воодушевленные. Но почему-то выглядело это, действительно, смешно.

— А я не видела этих фото, — озадачено произнесла Лео, забирая у Райли управление фотопотоком.

— Так, конечно, после вашей выходки с бегством в одном скафандре с летящего в глубоком космосе корабля было уже не до фотографий, — фыркнул Эванс.

Так, перебирая фото и вспоминая разные моменты из прошлой экспедиции, мы просидели до конца перелета. Столько воспоминаний нахлынуло. Теплых, уютных, несмотря на то, что не все моменты из них были приятными. Часть снимков я даже сохранил себе, скинув в локальную папку на коммуникаторе.

Нас прервал сигнал автопилота, сообщив о прибытии в заданную точку. Ву вздохнул и, перекинувшись со мной понимающим взглядом, переключил фотопоток на трансляцию с внешних камер. Снимки наших приключений исчезли, на экранах появился корабль, выхваченный прожекторами лаборатории из черноты космоса.

— Смотри-ка, фонит до сих пор, — удивился Ву. — Предыдущие за полчаса приходили в норму.

— Дистанция, наверное, сказывается, — пожал плечами Райли. — Нужно кому время на чай-перекус или сразу выносим датчики?

Вопрос прозвучал как риторический: сам Эванс явно был охвачен нетерпением, да и из нас никто не хотел оттягивать момент осмотра корабля. Пока выставим датчики, он как раз отфонит. А если нет — будет время и на чай, и на перекус.

Я пошел в шлюз первым. Там меня нагнали два инженера из команды Ву, а чуть позже к нам присоединился и Райли.

— Можно я с вами? — на пороге появилась растрепанная Ольга.

Кажется, она бежала.

— Да мы быстро сами все раскидаем, — отмахнулся Райли.

— Интересно было бы почувствовать на себе как это — делать что-то в открытом космосе, — Ольга не настаивала, но Эванс внезапно сдался и кивнул в сторону стойки со скафандрами.

— Вот ничего ж себе, — раздался в клипсе голос Лео, которая видела нас через камеры. — Меня ни разу не пустили!

— Ну сейчас спешки нет, корабль все равно фонит. И Ольга инженер. Ей, действительно, надо потренироваться перед экспедицией.

— Замечательно, — едко откликнулась Лео.

Я послал ей в камеру воздушный поцелуй, после чего натянул шлем. Инженеры тоже были уже готовы, мы ждали только когда Эванс закончит проверять скафандр Ольги.

Показав руку с поднятым большим пальцем, Райли сообщил, что все в порядке.

— Можно выходить.

Я открыл шлюз и аккуратно, чтобы удалялись они не слишком быстро, вытолкнул датчики наружу. После чего, слегка оттолкнувшись ногами от шлюза, выплыл сам. Следом за мной вышла Ольга, а потом инженеры. Замыкал нашу цепочку Райли.

Ольга ухватилась за один из ящиков и попыталась его тащить. Я с минуту смотрел на это, потом оставил свой датчик болтаться на месте и пошел на помощь.

— Вот, смотри, его не надо тащить. Когда ящик сзади — остатки реактивной струи из ранца отбрасывают его назад. Включаешь малую тягу, толкаешь ящик вперед, выключаешь ранец и летишь вслед за ящиком. А в точке, где он должен стоять — наоборот. Обгоняешь его, включаешь малую тягу, ловишь и гасишь двигателями инерционное движение.

Я на собственном примере продемонстрировал все, о чем сейчас рассказал и махнул перчаткой, чтобы Ольга пробовала сама.

Корабль по-прежнему сильно фонил, даже невооруженным глазом это было видно. Внимательно вглядевшись в его черный колеблющийся силуэт, я кивнул на него Ольге и сказал:

— На всякий случай, пока он в таком состоянии, к нему лучше не приближаться. Поэтому толчки делай небольшие и следи за координатами, которые тебе показывает коммуникатор.

Ольга рукой показала, что все поняла. Слегка подтолкнула ящик. Тот начал отплывать от нее, но совсем с черепашьей скоростью. Второй раз она толкнула его сильнее. Ящик, набрав скорость, начал выходить за пределы области, в которую его нужно было поставить. Ольга прибавила струю в ранце и кинулась догонять ящик.

— Стой! — мне тоже пришлось прибавить тягу на ранце, только догонял я Ольгу. — Нельзя близко к кораблю!

Поймав ее за ногу, я толкнул Ольгу себе за спину. От этого движения меня развернуло и кинуло ближе к кораблю. Я не сразу сориентировался в пространстве и, включив ранец, только еще сильнее увеличил скорость сближения.

— Лех, в другую сторону! — крикнул в клипсу Ву.

Ответить ему я уже не успел. Пространство вокруг меня покрылось каким-то туманом, связь пропала. Ни корабля перед собой, ни лаборатории сзади я не видел. Появилось ощущение, будто «сосет под ложечкой», а вслед за ним закружилась голова. Я чувствовал, как сознание пытается ускользнуть от меня и бросил все силы на то, чтобы его удержать.

Через какое-то время стало легче. Я позволил себе оглядеться. Вокруг меня текло нечто. Назвать это космосом было затруднительно: пространство пронизывала струящаяся дымка, образующая маленькие галактики в инверсии. Я медленно крутанулся на месте в надежде найти корабль, Ольгу, датчики. Но ничего этого рядом со мной не было. А от того, что было, снова закружилась голова и накатил приступ тошноты. Пытаясь справится с ней, я закрыл глаза и неожиданно для себя самого «коснулся» корабля. Он был где-то тут, рядом. Плотнее стиснув веки я потянулся к нему. Двигаться не получалось, мы будто оба застряли в болоте. И чем сильнее я пытался прорваться к кораблю, тем больше увязал в том месте, где находился. Я почти отчаялся, почти сдался, когда внезапно ощутил движение корабля ко мне, навстречу. Удивленно открыв глаза смотрел, как из дымки показываются его очертания. Словно в замедленной съемке, корабль прорезался из небытия весь, целиком, и застыл прямо передо мной.

Долго смотреть на что-то я не мог, начинала кружиться голова. Поэтому приходилось делать перерывы, закрывать глаза и глубоко дышать. Я ждал. Корабль оставался на месте. В этом странном пространстве я не понимал, фонит он или нет, но терять мне, похоже, было нечего.

Надышавшись на некоторое время вперед, я распахнул глаза, активировал ранец и, набрав небольшую скорость, поплыл в направлении корабля. Добравшись, нашел какую-то техническую скобу, уцепился за нее и, с облегчением, снова зажмурился. Так провисел какое-то время, пока голова не пришла в норму и опять открыл глаза.

Воспринимать картинку в инверсии было тяжело, поэтому я никак не мог сообразить, в какой части корабля нахожусь. Пришлось потратить некоторое время, чтобы найти шлюз. К моей радости датчик внешнего открытия дверей оказался рабочим и шлюз распахнул мне свой зев, блеснув пронзительной белизной корабельного нутра. Я включил фонарик на скафандре и темный луч пронзил эту белизну, выхватывая в ней детали внутренней части шлюза. Зажигать корабельный свет я не стал — меня снова сильно тошнило и кружилась голова, не стоило даже пытаться искать кнопку включения.

Я заплыл внутрь, закрыл за собой внешнюю дверь и, миновав шлюз, оказался в коридоре. Через силу огляделся. Да, в этот раз мы, определенно, поломали корабль каким-то иным способом. Завалы волной шли сначала в сторону кормы, а потом разворачивались к носу, делая красивый изгиб. Датчики скафандра утверждали, что воздух во внутренней части корабля есть. Я хотел снять шлем, чтобы поберечь дыхательную смесь, но потом передумал.

Попробовал дотянуться хоть куда-нибудь — до Лео, Райли, лаборатории, Мимаса. Все было тщетно, сколько бы не пытался, отклика не было.

На меня накатила паника. Я чувствовал, как холодный пот собирается на лбу и между лопаток, как безумно, почти в горле, колотится сердце. Но взял себя в руки. Снова закрыл глаза, крепко, до боли сжал веки и еще раз потянулся, пытаясь нащупать хоть что-то. Отзывалась пустота. Снова и снова одна пустота. И вдруг, на пределе возможностей, я нащупал нечто знакомое. Самыми кончиками чувств, так, что было даже не ухватиться. Но мне так сильно хотелось вырваться из чуждого мне пространства, что я вцепился в это нечто. И потащил себя и груду железа, которая раньше была кораблем, к тому, что казалось сейчас знакомым.

Оценить насколько мне удается это движение я не мог. Глаза продолжал держать закрытыми, очень боясь снова потерять эту тонкую связь. Как я надеялся, связь с нормальным пространством.

Реальность вокруг явно трансформировалась. У меня снова засосало под ложечкой, вернулось головокружение. Я старался не отвлекаться и крепко держать свою цель. Она становилась все более явной. Еще чуть-чуть. Я напрягал все силы, не поддаваясь ни панике, ни головокружению. И тут нас сильно тряхнуло. Я не устоял на ногах, упал на пол. Корабль выписал пируэт, меня инерцией отбросило на стену. Появилось ощущение, будто я прорываю какую-то пленку, продираюсь сквозь нее. Заложило уши. Голову сжало, словно тисками. Да не только голову, всего меня. Дышать больше не получалось, воздуха не было. Глаза словно выдавливало из черепа наружу. По телу разлилась боль, которая усиливалась с каждой секундой, так что невозможно уже было ее выносить. И сознание отказалось принимать во всем этом участие. Я улетел в темноту, напоследок крепче уцепившись за то, что мне казалось нормальным пространством.

Глава 6

— Алексей, что случилось? — Лео подалась вперед.

Корабль исчез со всех камер и радаров. Космос вокруг лаборатории был пуст. Возле шлюза висели Райли, Ольга и два инженера. Алексея нигде видно не было. Только медленно удалялись от корпуса так и не выставленные на свои позиции датчики.

Лео резко повернулась к Ву.

— Куда они делись?

— Не знаю, — Ву сосредоточенно уткнулся в мониторы. — Телеметрия со скафандра не передается. Корабля тоже ни один прибор не видит. Если верить нашему оборудованию, они просто исчезли.

— Что значит, просто исчезли? — Лео растеряно улыбалась. Ей еще казалось, что это шутка такая.

— Ты чувствуешь Алексея? — Ву оторвался от мониторов. — Можешь его найти?

— Конечно, — уверенно откликнулась Лео.

Она застыла на месте, сосредоточено глядя в одну точку. Время шло, Лео так и продолжала сидеть, невидяще глядя в пространство перед собой. Только скулы на ее лице с каждой минутой заострялись все сильнее.

Минут через десять в командный центр зашли Райли с Ольгой. Ольгу трясло. Эванс усадил ее в кресло и вызвал медиков.

— Не надо, — попыталась сопротивляться Ольга. — Я в порядке.

Но на ее возражения никто не обратил внимания.

— Не чувствую, — внезапно, очень тихо произнесла Лео.

— Что? — удивленно обернулся к ней Райли.

— Я не чувствую Алексея. Совсем. Даже когда вы были на Проксиме, я могла его коснуться. А сейчас его будто нет. Нигде нет.

У Ольги из глаз покатились слезы.

— Прекратить истерику, — рявкнул Райли и обернулся к Ву. — Что говорят приборы?

— Ничего, — Ву даже не взглянул на мониторы. Он сочувственно смотрел на Лео. До нее, постепенно, начинала доходить ситуация. Ее лицо побледнело, а глаза наоборот потемнели, наполнились страхом.

Ольга взяла себя в руки, рывком встала и перебралась на рабочее место.

— Смотрите, выглядит так, будто перед тем как пропасть с приборов, корабль пошел назад, — подала она голос буквально через минуту. — Ву, его нет в исходной точке?

— Смотрю.

Лео тихо подошла и встала за спиной Ву, напряженно вглядываясь в экраны.

Первая лаборатория еще была на месте. Задействовав ее оборудование Ву осмотрел и просканировал пространство вокруг стартовой точки. А потом, подключив и наши приборы, прощупал всю линию от старта до финиша.

— Нет корабля, — Ву кивнул на свой монитор.

— Что за чертовщина? — Райли один за другим пересмотрел полученные результаты. Потом связался с лондонским филиалом института Дальнего Наблюдения попросил подключить к поиску пропавшего корабля все обсерватории.

— Не паникуем. Возможно, сейчас их кто-нибудь обнаружит, — попытался он успокоить команду. — Стационарные спутниковые обсерватории гораздо мощнее наших приборов. И раскиданы они по всей Солнечной системе, от орбиты Меркурия до рассеянного диска.

Ольга отказалась от медпомощи. Врач бросила взгляд на Лео, но подойти к ней не решилась. Лео стояла, прислонившись к стене, сжав руки в кулаки и невидяще смотря в одну точку.

Глядя на нее, Райли тоже несколько раз попробовал потянуться поискать Алексея. И так же безуспешно. Заметив его попытки, Лео севшим голосом выдохнула:

— Пробую все время, не останавливаясь. Нет его.

Ольга сгорбилась перед монитором. Лица не было видно, но Ву мог поклясться, что она снова плачет.

Райли решительно встал.

— Нужно выйти, более тщательно обследовать место где исчез корабль. — он махнул рукой в сторону шлюза. — Возьму пару ребят, снимем волновую карту g-поля, посмотрим на остаточный фон после закрытия разрыва. Ловите данные и сразу запускайте обработку. Может что-то выясним по свежим следам.

Данных было много. Границы закрывшегося разрыва проступали во всей красе. Пожалуй, это был первый эксперимент, в котором удалось получить такие интересные результаты. Но, к сожалению, они совсем не помогали понять, где же искать корабль.

Лео молчала. Не вступала ни в какие разговоры. Раз за разом пыталась дотянуться до Алексея, но все было тщетно.

Вернувшись в командный центр, Райли подсел к Ву и Ольге.

— Ну что тут у вас?

— По остаточному фону красивая картина, — грустно откликнулась Ольга. — В другой ситуации я бы на одной ножке скакала от счастья.

— И анализ данных ничего не дает? — не поверил Эванс.

Ву покачал головой.

— Ну, смотри, что мы имеем. Детектор разрывов зарегистрировал множество характерных вихревых структур. Плотность их распределения неравномерна. Если сделать визуализацию карты плотности — на ней угадывается сильно сглаженный контур корабля. Я рассчитал радиус сглаживания. Он равен два пи, с точностью до четвертого знака. Точек вы сняли много, так что вероятность ошибки здесь небольшая. Градиент изменения плотности очень резкий. Внутри контура вихревых структур немного, почти все они сосредоточены на краях…

Лео тихо вышла из командного центра. Уловив движение краем глаза, Райли проводил ее взглядом. Потом встал, хлопнул Ву и Ольгу по плечам.

— В целом, понятно. Подумайте еще, может быть все-таки получится найти зацепки для поиска корабля.

Развернулся и вышел за Лео. Нашел ее в камбузе. Она сидела на стуле, сгорбившись, обхватив плечи руками. Сухие глаза выглядели нездоровыми. Блестели будто от лихорадки.

Эванс присел рядом, на соседнюю табуретку.

Лео на это почти не среагировала, только поежилась, как от сквозняка.

— Он либо слишком далеко, либо без сознания. Либо… еще хуже. Даже следа найти не могу, — прошептала она, словно в ответ на невысказанный вопрос.

Затем, недобро посмотрев на Райли, спросила:

— Зачем ты разрешил человеку без опыта выходить в космос с оборудованием? Меня ты никогда не выпускаешь на такие задания! Даже в спокойном космосе, без фонящего рядом корабля.

— Ольга инженер… — начал Райли.

— Ольга убила его. И ты виноват в этом не меньше нее. Ты разрешил!

— Я виноват, да, — Райли неосознанно потер руками глаза. — Но Ольгу не вини.

— Да иди ты, — Лео больно ткнула Эванса в плечо, встала и подошла к кофемашине.

Долго стояла, перелистывая меню. Потом раздраженно стукнула кулаком по столешнице.

— Алексей сейчас наварил бы на всех свой нестерпимо сладкий кофе, с горой сливок. У него на любую неприятность всегда один рецепт. А я даже не знаю какой кофе с молоком он мне выбирал, когда мы просто сидели у этой дурацкой машины!

— Алексей пил латте, — тихо откликнулся Райли.

— Пил? — взвилась Лео. — Ты похоронил его уже что ли?

— Прости, я не так выразился.

Лео то ли вздохнула, то ли всхлипнула и снова уставилась на кофемашину.

— Когда ты застрял в разрыве у Проксимы, — так и стоя спиной, медленно произнесла она. — Алексей искал тебя до последнего. Несмотря на травму. Несмотря на то, что все почти сдались. Он искал тебя!

Райли вздрогнул. Лео обернулась и вперила в него взгляд, полный ненависти и… пожалуй, презрения.

— Так какого рожна ты тут сидишь, а не ищешь его? — спросила она холодно.

— Хотел убедиться, что у тебя все в порядке.

— У меня, — Лео выделила это «меня», — в порядке. А у него нет! И ему нужна помощь, а не твое покаяние. Давай, руководитель целого института, подключай все свои ресурсы, используй рычаги. Ищи его наконец!

Райли встал. Выскакивать из комнаты во так вот, после окрика, как провинившийся ребенок, не хотелось. Но Лео была права, сидеть и винить себя бессмысленно, надо что-то делать.

Лео проследила за тем, как Райли вышел, и створка камбуза закрылась за его спиной. После чего, ткнула на кофемашине в программу «латте». И, наконец, заплакала.

Поздно вечером Райли собрал всех в центре управления.

— В общем, здесь мы сделали все, что могли. Всем составом караулить одну точку, надеясь на чудо, бессмысленно. Ольга говорила, что перед тем как пропасть, корабль начал смешаться в обратную сторону. Вернемся на станцию, а по пути еще раз просканируем окрестности вдоль маршрута. Ву уже проверял этот участок, но на расстояниях в десятки миллионов километров разрешающей способности мобильных лабораторий могло просто не хватить. На случай, если корабль все же вернется в ту точку, из которой пропал, отстыкуем исследовательский модуль и оставим здесь двух дежурных. Через сутки их сменит команда спасателей, они уже вылетели с сатурнианского хаба. Кроме того, я вызвал с Земли катер со сверхсветовым двигателем, он на пути к нашему доку. Когда Алексея найдут, нам, скорее всего, понадобится лететь к нему максимально быстро. Лаборатория для этого плохо подходит. Так что давайте не будем терять время, возвращаемся к Сатурну.

Спать никто не пошел. Постепенно, один за другим, большая часть команды собралась в камбузе. Люди пили кофе, или просто сидели за столами небольшими компаниями, тихо переговариваясь. Лео прислушивалась. К правдоподобным и не очень гипотезам, которые выдвигали коллеги. К рассуждениям. К внезапным воспоминаниям, иногда даже вызывающих на ее губах легкую улыбку. Но потом, осознав, что Ву среди собравшихся нет, Лео встала и пошла в командный центр.

Ву сидел там один. Вроде бы смотрел на монитор, но словно не видел его.

— Привет, — Лео села рядом. — Мы правильно сделали, что ушли с места аварии?

Ву вздрогнул и обернулся к ней.

— Правильно, — он уверенно кивнул. — Там мы прочесали все вдоль и поперек. Пространство полностью успокоилось. Вряд ли корабль вернется в ту точку. Нужно искать где еще он мог выйти, возможно это далеко отсюда. И когда найдем, лучше лететь туда на скоростном корабле, а не на медленной лаборатории. Гнать же катер к точке выхода тоже плохая идея. Мы пока не исключили связи наших способностей с эффектом от сверхсветового перемещения, так что не знаем к чему это приведет. К тому же, есть шанс, что найдем корабль и Алексея по пути к станции. Не приборами, так через способности.

— Что случилось, как ты думаешь?

— Пока ничего не могу сказать, — серьезно ответил Ву. — Не хочу строить скоропалительных гипотез.

— Мы ведь найдем его? — Лео пытливо смотрела ему в глаза.

— Я не знаю, — честно ответил Ву. — Ситуация нестандартная. Беспрецедентная. То, что даже ты его не чувствуешь, если честно, тоже оптимизма не добавляет. Но мы будем искать пока есть хоть малейшая надежда.

Лео кивнула.

— Можно посидеть тут с тобой?

— Посиди, конечно, — Ву улыбнулся.

— Алексей всегда знает, что в какой ситуации делать, — Лео, присев около монитора, окинула взглядом непонятные ей цифры.

— Нет, — Ву внезапно рассмеялся. — Он тоже бывает ошарашен происходящим, растерян и напуган. Ошибается, злится, делает глупости. Одно то, как мы Райли вытаскивали…

— Значит, — перебила Лео, — он сейчас где-то один, ошарашенный и испуганный.

Ву медленно кивнул.

— Но Алексею не привыкать, Лео. Он умеет как влипать в неприятности, так и выпутываться из них. Почему ты спать не идешь?

— Да как же тут заснешь, — всплеснула руками Лео.

— А надо, — серьезно сказал Ву. — Представь, завтра появится информация, а ты вся разбитая. Нужно отдохнуть. Если что-то случится, я сразу тебя разбужу.

— Все равно не засну, — упрямо тряхнула Лео головой.

— Возьми у медиков снотворное. Хочешь, сходим вместе?

— Нет. Не уходи отсюда. Вдруг обсерватории или наши сканеры что-то обнаружат. Я сама… сама схожу к медикам.

Лео ушла.

А Ву продолжал смотреть на мониторы.

Когда утром Лео заглянула в командный центр, Ву там уже не было. Зато застала Райли. Периодически повышая голос, он вел переговоры с обсерваториями. Лео не стала мешать, пошла в камбуз. Там у кофемашины стояла Ольга. Вид у нее был уставший, будто неделю мешки с цементом на себе таскала. Лицо — зареванное и опухшее.

— Жалеешь себя? — едко поинтересовалась Лео.

В глубине души она понимала, что поступает неправильно, но ничего не могла с собой поделать. На ком-то надо было выместить всю злость и обиду за произошедшее. И Ольга на роль жертвы подходила как никто другой.

— Жалею, — между тем ответила Ольга.

Помолчала. Потом тяжело продолжила:

— Мне ведь с этим жить.

— Вот именно, — фыркнула Лео. — Тебе всего лишь жить. Просыпаться по утрам, заниматься своей наукой, любить, дружить. А он, возможно, уже погиб, нет его. И жить он с этим не будет!

Губы Ольги задрожали. Она пыталась сдержаться, но слезы не заставили себя долго ждать.

— Ты так и не можешь его найти? — спросила она, принимая упрек и никак не пытаясь защищаться.

— Не могу.

Воинственность Лео сдулась. Вчера перед сном, сегодня с утра, да и почти каждую минуту Лео пыталась найти Алексея. Тянулась через пространство, искала. Надеялась. Но ответа не было.

— Прости меня, — одними губами произнесла Ольга. — Я сама себя никогда не прощу, но ты… ты прости пожалуйста.

— Зачем? Живи теперь с этим.

Забыв, что хотела в камбузе, Лео развернулась на пятках и вышла. Им всем теперь с этим жить, но ей хотя бы есть кого винить. А Ольге и Райли остается злиться только на себя.

Ву вернулся в командный центр ближе к обеду. Собранный и серьезный. В комнате уже были Райли с Ольгой и старательно дистанцировавшаяся от них Лео. Она сидела здесь в надежде услышать сигнал о том, что корабль найден. Место выбрала так, чтобы все, кто находится в комнате, были у нее за спиной. Но когда услышала шаги, взгляд на пришедшего бросила.

— Знаете, что, — заявил Ву с порога. — Думаю, я могу ограничить область вероятного расположения точки выхода корабля. Зацепившись за то, что корабль начал смещаться назад, предположил, что при движении в разрывах пространство ведет себя как упругая среда. Исходя из него набросал модель, и результаты первых двух экспериментов неплохо в нее уложились. Конечно, без ясного понимая физики происходящего, с одной стороны, это как тыкать пальцем в небо. Но с другой — хоть какая-то гипотеза, подтверждаемая имеющимися данными.

— Что будешь использовать для расчетов? — поднялся со своего места Райли. Ольга подскочила к Ву с планшетом.

Лео тоже привстала, но близко не подошла.

— Данные с прошлых экспериментов для уточнения модели. Расстояние между токами входа и выхода. Влияние гравитации Солнца, Сатурна и спутников введу как возмущения. Грубо говоря, попробую по результатам прошлых экспериментов вывести условную «силу», с которой корабль был отправлен в разрыв. Предположим самое простое, что величина его отскока возрастающая функция, зависящая от этой «силы». Конечно, это упрощение, и нет никакой гарантии, что все обстоит именно так. Но предварительные результаты обнадеживающие. Давайте обсчитаем, посмотрим, что получится. В общем, ждите.

С расчетами Ву провозился почти двадцать часов. Лаборатория успела прибыть на базу около Сатурна. Команда выгрузилась, все разбрелись по своим комнатам — кто в душ, кто переодеться, кто просто вытянуть ноги и подремать. Но уже меньше чем через час ребята начали стягиваться в комнату рядом с ангаром, где стояли основные компьютеры.

Ву дождался, когда подойдут Райли, Лео и Ольга и, протирая красные от усталости глаза, вывел полученный результат на экран.

— Смотрите. По данным двух предыдущих экспериментов я сделал оценку приложенной к кораблю силы. Экстраполируя результаты получил области возможного отскока. Модель довел, используя критерий Бартлетта и коэффициенты ранговой корреляции. Так что результат не из воздуха, хотя дисперсия вышла высокой.

Ву наложил свои расчеты на звездную карту и вывел на экран.

Все печально смотрели на то, что получилось.

— Вот это очень далеко, — Лео ткнула на помеченный как расчетный участок за пределами Солнечной системы. — Наши средства обнаружения ничем не помогут.

— Обследуем все, насколько возможно, — Райли задумчиво разглядывал карту. — Ву, скинь мне эти данные, передам в Центр наблюдения. Часть обсерваторий переключим на эти области, пусть изучат их как можно детальнее.

— Мы ведь его уже не найдем? — Лео в упор смотрела на Райли.

— Давайте пока обойдемся без панических настроений, — Райли вдруг встрепенулся. — Кстати, Ву, а мы можем рассчитать сколько у Алексея воздуха? Как надолго его хватит? Система регенерации на корабле скорее всего не работает, но два предыдущих раза корпус поврежден не был, воздух внутри оставался. В третий раз в точке выхода тоже не было никаких следов утечки.

— Я могу посчитать, эти данные у меня есть, — откликнулась Ольга.

— Посчитаешь, выведи на большой экран таймер обратного отсчета. Будем знать, сколько у нас есть времени.

— Не факт же, что Алексей на корабле, — заметила Лео.

— Пессимистичный расчет на основе запаса скафандра тоже можно вывести на экран, — легко согласился Райли. — В этих скафандрах улучшенная система регенерации воздуха, у них хорошая автономность. Работаем!

Первое, что увидела Лео, зайдя вечером в комнату рядом с ангаром, это монитор, на котором сменяли друг друга цифры. Он показывал, сколько часов жизни было отмерено Алексею. Если он на корабле. Второго счетчика не было и Лео поняла, что тот отсчет уже закончился. Если Алексей остался без корабля, искать его имело смысл только, чтобы похоронить.

— Обсерватории пока ничего не нашли, — сообщил Райли, встретившись с ней взглядом. — Но мы смогли договорится о том, чтобы все другие задачи с них сняли. Сейчас обсерватории должны заниматься только поиском корабля.

— Мы так уверены, что искать нужно именно корабль, а не Алексея? — Лео скептически подняла брови.

— Не уверены, но шансы найти корабль есть. Найти человека — нет, — Райли помолчал, давая возможность всем осознать этот факт. — Кроме того, дыхательная смесь в скафандре уже около десяти часов, как должна была закончиться. Поэтому ищем корабль и надеемся, что человек окажется внутри.

Лео отметила, что Райли перестал называть Алексея по имени. Теперь это был человек. Не друг. Не коллега. Не ее, Лео, будущий муж. Человек. Она болезненно сморщилась, давя в себе сухое, без слез, рыдание. Уцепилась пальцами за спинку стоящего перед ней кресла.

Как же так? Столько надежд. Столько планов на будущее, все перечеркнуто в одну минуту. Как принять это?

Цифры на мониторе тоже не вызывали оптимизма. Оставалось двое суток. Всего лишь.

— Ву, Оля, что у вас? — Райли пытался растормошить команду и заставить что-то делать. — Может быть какие-то новые расчеты есть?

Ву только покачал головой. Ольга перестала смотреть на Лео и повернулась к Эвансу.

— Я разобрала данные со второго эксперимента. Влияние распада было действительно минимальным, но данные о ДНК позволили отрисовать направления смещения оборудования внутри корпуса. Картина соответствует первому перемещению и разнится с данными со сканеров в третьем случае. Сейчас пытаемся разобраться, даст ли нам это что-нибудь для поиска.

Райли кивнул.

Лео отпустила спинку кресла. Выпрямилась. Тяжело вздохнула.

— Я хочу вернуться на Землю, Райли, — она смотрела Эвансу прямо в глаза. — Хочу поехать в Россию, в Санкт-Петербург, к родителям Алексея. Они должны узнать о том, что произошло лично, не по спутниковой связи. И я побуду там с ними, пока не будет окончательных новостей. Или… Или принесу им эти новости, если они появятся до того, как я доберусь до Земли.

— А если мы найдем Алексея и надо будет лететь туда? — Райли правда и сам не знал, стоит или нет удерживать здесь Лео. Помочь она все равно ничем не могла.

— Ну я вам точно не пригожусь. Я не инженер, не медик, только обуза в спасательной операции, — Лео бросила выразительный взгляд на Ольгу.

— А достать его через разрыв? — глаз Ольга не отвела, голос ее звучал тихо.

— А достать его я могу и с Земли. Если найдете, — едко ответила Лео.

— Ты настолько не веришь, что найдем? — Райли сочувственно коснулся ее руки.

— Не верю, — тяжело ответила она, кивнув на обратный отсчет на мониторе. — Родителей пугать не буду, мы в любом случае будем ждать ваших новостей.

Лео обвела присутствующих тяжелым взглядом и вышла.

— Ну вы-то хоть депрессию отставьте, — призвал Райли, взглянув на поникших Ву и Ольгу. — Время еще есть. Нужны идеи, давайте думать.

Глава 7

Холод пробирал до самых костей. Кровь словно застыла в жилах и заморозила все вокруг. Сознание возвращалось, но неуверенно. Пронизывающую стужу я уже чувствовал, но еще не понимал где я и что со мной случилось. В этот момент судорогой свело одну мышцу, затем вторую. А после судорога охватила все тело целиком и болью меня выкинуло из уютного, хоть и морозного бессознательного. Не чувствуя под собой опоры, я затрепыхался, стукнулся обо что-то шлемом и, наконец, открыл глаза. Правда, от этого мало что изменилось. Вокруг была темень, вырви глаз. И холод.

Что-то не больно, но ощутимо ткнуло в бок. Я рефлекторно ухватился за это «что-то» и завис рядом, так и не чувствуя под ногами ничего похожего на пол. На минуту меня охватила паника. Но потом я вспомнил, где нахожусь и как здесь оказался.

Получается, я вишу в скафандре у одной из стенок корабля, в районе шлюзовой камеры. Индикаторы скафандра не горят. Надеюсь, потому, что снаружи нормальное давление и электроника отключилась через полчаса моего бездействия, а не потому, что сломалась… Нащупав расположенную в основании шлема кнопку включения, я нажал ее. Скафандр ожил: на стекле шлема зажглись полоски индикаторов и информационные надписи, задула теплом система терморегуляции.

Теперь свет. Помня, как меня мутило при каждой попытке открыть глаза, налобный фонарь я включал с опаской. Но здесь тоже все было в порядке: мир вокруг перестал вращаться и обрел естественные, не инвертированные цвета. Поводив лучом в разные стороны, я осмотрелся. Стенка корабля, действительно, была недалеко, метрах в трех. Я держался за торчащую из нее металлическую трубу. Возможно, раньше это был поручень лестницы. На противоположной стене, чуть в стороне виднелись створки шлюза. Значит, шлюзовая камера не уцелела и при входе в корабль я спустил в космос приличное количество воздуха. Черт…

Нужно проверить давление и температуру. Вспомнив про температуру, я поежился. Хотя система терморегуляции скафандра работала, согреться пока не получалось. Поводив взглядом по меню шлема, нашел нужные индикаторы и вывел их на стекло. Давление практически нормальное, температура — чуть выше восьми градусов. Вполне прилично, я бы сейчас не удивился и минус ста.

Все тело болело, к тому же раскалывалась голова. Но, все-таки, в первую очередь, хотелось согреться. Сделав над собой усилие, я активно помахал руками и ногами, а потом, как рыбка, проплыл пару кругов по отсеку. Это помогло, озноб начал отступать. Порывшись еще раз в меню, нашел раздел аптечки. Она предлагала стандартный набор инъекций: обезболивающее, стимулятор, глюкоза. Немного подумав, решил пока ограничиться обезболивающим.

Через пару минут я начал чувствовать себя вполне сносно. Сообразил, что долго жечь фонарик не стоит, заряд батареи скафандра нужно экономить. Поводив лучом в разные стороны, нашел на противоположной стене, у шлюза, выключатели аварийного освещения. Оттолкнулся ногами от стенки и поплыл в их сторону.

Я опасался, что света не будет. Но неуверенно мигнув, аварийные лампы зажглись, залив отсек тревожным красноватым светом. Зажглись, правда, не все, а в каком-то странном порядке, оставив в неосвещенных местах глубокие тени.

Выключив налобный фонарь, я некоторое время висел около шлюза, раздумывая, что делать дальше. По рации скафандра попробовал связаться с лабораторией. Никто не ответил. Оставив рацию, попытался через пространство дотянуться до Лео. До Райли. До Мартинеса! Каждый раз меня встречала только пустота, без всяких следов живого или, хотя бы, чего-то материального.

Снова вернулся к рации. Переключился на аварийный канал, несколько раз передал PAN-PAN и долго ждал ответа. Потом начал просто перебирать каналы. Цифровые молчали, на аналоговых слышался только шум помех. А ведь мне казалось, что то, к чему я потянул и себя, и корабль — это планета. Был почти уверен, что Земля! Но все попытки связаться с кем-то что по рации, что через способности, раз за разом оказывались безуспешными.

Я посмотрел индикаторы. Температура в отсеке медленно падала: опустилась на пару десятых, но пока оставалась в пределах восьми градусов. Батарея показывала восемьдесят шесть процентов заряда, то есть, если экономить, ее можно растянуть дня на три. Может быть еще удастся подзарядить от аварийных аккумуляторов корабля, пока их не высадят лампы. Запас дыхательной смеси меня удивил: полоска на стекле шлема утверждала, что кислорода хватит еще на двадцать шесть часов. Видимо, в скафандрах лаборатории использовалась какая-то улучшенная система регенерации. Обычно смеси хватало часов на восемь. Но все равно, запас скафандра лучше лишний раз не расходовать, оставить на крайний случай.

Отключив регенерацию кислорода, я снял шлем и осторожно вдохнул. Воздух корабля оказался холодным, отдавал химией, в остальном же был вполне нормальным. Значит, в ближайшие несколько дней смерть от удушья мне не грозит. Можно заняться другими проблемами.

Радовало хотя бы то, что я точно находился в своем родном пространстве. Измерении. Слое? Как это все обозвать. Попытался почесать затылок, но обнаружил, что рукой в плотной перчатке это получается так себе. Хотел, было, совсем снять скафандр, но, вспомнив про температуру в отсеке, передумал.

Первым делом, нужно выйти наружу и осмотреться. Заодно, еще раз попробую связаться с кем-нибудь по рации. Корпус корабля частично гасит сигнал, так что снаружи может и получится.

Когда-то в начале своей пилотской карьеры, я наслушался страшилок про затерявшихся в пространстве космонавтов. Как кто-то из-за аварии, не справившись с ранцем, или на спор отлетал на несколько десятков километров от корабля и погибал до того, как его успевали найти. При этом потерявшийся до последнего общался по рации с поисковой командой, видел, как они пролетают мимо, всего в нескольких километрах. Но из-за высокой скорости дрейфа и неточности пеленга, долететь вовремя у команды не получалось.

Тогда я установил себе на телефон приложение, определяющее по карте пульсаров точные текущие координаты и вектор движения. Ребята подшучивали надо мной, что, мол, при современном покрытии Солнечной системы спутниковой сетью, отработанной технике навигации и сверхсветовой связи, это приложение никогда не пригодится. Но, вот, поди ж ты…

Выйти можно было бы, как и прошлый раз, через основной шлюз отсека. Судя по размеру и небольшому количеству завалов — грузового. Но раз камера разрушена, так я опять спущу в космос кучу воздуха. А сколько придется сидеть на корабле пока не придет помощь — неизвестно. Так что воздух лучше поберечь. Где-то рядом с основным должен быть аварийный шлюз. У него небольшая камера, в скафандре там даже развернуться выходит с трудом. Раз обшивка цела, должна уцелеть и она, осталось только найти.

Активировав магниты в ботинках, я опустился на пол и пошел вдоль стенки. Долго искать не пришлось. Вход в аварийный шлюз нашелся в одной из неосвещенных секций. Я снова нацепил шлем, вывел на него картинку с телефона и втиснулся в узкую камеру. Несколько раз повернув кремальеру, задраил внутреннюю створку шлюза, а потом, тем же способом, открыл внешнюю. Оттолкнулся ногой от пола и выплыл наружу, разглядывая, куда же меня занесло.

Никаких планет астероидов или станций поблизости видно не было. Через меню шлема я запустил на телефоне древнюю программу навигации и стал ждать результатов. Спустя пару минут, она нашла штук восемь пульсаров и красиво отрисовала направления. А вот по координатам выдавала какую-то ерунду.

Мало того, что цифры были подозрительно круглыми — они показывали точку недалеко от Солнца, внутри орбиты Меркурия. Но никакого Солнца отсюда видно не было. Знакомых созвездий тоже не нашлось. То есть, корабль не в Солнечной системе и даже не рядом с ней.

Теперь я огляделся более внимательно. Нашел Млечный Путь, он никуда не делся, но выглядел совершенно не так, как я привык его видеть с астероида, Сатурна или других точек Солнечной системы. Да и с Проксимы Млечный путь тоже выглядел иначе. Сейчас он был ярким и занимал половину видимого мне пространства, частично разгоняя космическую темноту, даже отражаясь в обшивке корабля. Видимо, из странного пространства я вышел где-то очень далеко. Даже не у Проксимы… Ну хоть галактика своя, родная. Будь я героем космооперы, рядом наверняка пролегали бы торговые пути каких-нибудь регульцев. Нужно было бы разжечь ионный костер световым мечом или атомным огнивом, а потом обменять свой металлолом на комфортный бизнес-рейс до Земли.

Глупо хихикнув, я осмотрел корабль. Отметил, что антенны уцелели — и параболическая для дальней связи и обычная, ненаправленная. Значит, к ним можно будет подключиться изнутри. Заскриншотил картинку с направлениями на пульсары, их нашлось уже несколько десятков. Попробую сам прикинуть где нахожусь и в какой стороне Солнце.

Еще некоторое время полюбовался незнакомыми созвездиями. Вздохнул, включил на ранце малую тягу и полетел в сторону шлюза. Втиснуться в узкую камеру снаружи оказалось сложнее, чем изнутри. Но со второй попытки я справился.

Снова оказавшись в грузовом отсеке, снял шлем и отключил системы скафандра, чтобы зря не тратить дыхательную смесь и батарею. Пусть остаются на крайний случай. Ох, как хотелось надеяться, что до него дело не дойдет. Шлем закрепил на полке у шлюза, скафандр снимать не стал — даже с отключенной системой терморегуляции он неплохо грел, если двигаться.

Снова попробовал дотянуться до Лео. Она даже на Проксиме умудрялась меня касаться. Где же я нахожусь сейчас, если все мои попытки заканчиваются ничем? И как отсюда выбираться?

В животе похолодело, стало трудно дышать, как будто в отсеке внезапно стало душно. «Давайте не поддаваться спокойствию и сохранять панику» — вспомнил я смешную записочку, висящую над столом у кого-то из группы Ольги. Сохранять панику у меня сейчас получалось очень хорошо и с этим надо было заканчивать. Страх мешал трезво думать.

Чтобы отвлечься, я решил осмотреть корабль изнутри. Вдруг что-то полезное мне все-таки попадется на глаза. Оттолкнулся от пола и поплыл по отсеку, внимательно оглядываясь по сторонам.

В переходе между грузовым и жилым модулями я нашел странный, заваленный со всех сторон сломанным оборудованием, ящик. Сложно сказать, чем именно он привлек мое внимание. Наверно, тем, что был довольно большим и при этом ухитрился сохранить правильную форму. Я решил посмотреть, что у него внутри. Судя по расстоянию от шлюза, раньше здесь была то ли техническая палуба, то ли начинало жилой зоны. Может быть сохранился передатчик или еще какое-нибудь полезное устройство.

Сначала я пытался отделить «наросшие» на емкость детали руками. Но это оказалось плохой идеей: с трудом оторвав несколько штук, я чуть не порвал об острый край перчатку скафандра. Еще раз осмотрел грузовой отсек и нашел узкий, но прочный кусок переборки, который нелепо врос в кучу каких-то уже совершенно неопознаваемых деталей. Примагнитившись для устойчивости к полу, я стал раскачивать этот штырь и, вскоре, смог его выломать. В месте слома конец заострился, так что теперь выломанную железку можно было использовать не только как рычаг. Перехватив новый инструмент как копье, я вернулся к заинтересовавшему меня ящику.

Не знаю, сколько еще проковырялся, но, наконец, с помощью штыря, мне удалось отделить верхний слой корки из деталей, а дальше дело пошло веселее. Отколупывая последнюю пластину, я надеялся увидеть что угодно, кроме того, что там оказалось. Ящик был полностью заполнен водой. На вид — совершенно обычной. Прикинув расположение реактора, я решил, что радиоактивной вода быть не должна. И правда, дозиметр скафандра, показал всего двадцать шесть микрорентген. Чуть выше стандартного фона.

Я зачерпнул ладонью немного воды и отхлебнул. Действительно, она оказалась самой обычной, без всяких привкусов и запахов. Вода как вода. Видимо, уцелел один из танков камбуза. Не передатчик, конечно, но вещь полезная и, на отправленном на демонтаж корабле, совершено неожиданная.

Вдоволь напившись, я решил продолжить обход. Вдруг найду еще что-нибудь интересное? Переплывал от одной кучи к другой, разглядывал странные конструкции, похожие на сюрреалистические скульптуры. Иногда попадались довольно крупные фрагменты корабельной техники: куски плат, фрагменты внутренних переборок, петли проводов. В одном месте даже получилось выломать небольшой вентилятор из чего-то превратившегося в наплыв стеклянистой массы. Однако, странных ящиков больше не нашлось. Завершив обход корабля, я вернулся к емкости с водой.

Что же делать?

Наверняка, меня ищут. Но смогут ли найти? Хватит ли мне кислорода, чтобы дождаться помощи? Может попробовать сделать скачок через разрыв? Но, куда? Выбрав неверное направление, я могу уйти еще дальше, чем сейчас….

Снова попробовал до кого-нибудь дотянуться. Все с тем же результатом.

Вдруг мне вспомнилось странное нечто, которого я коснулся, когда искал Райли. Что если искать не людей, а это нечто? Не уверен, что тогда именно оно мне помогло, да и ощущения, что мы хоть как-то понимали друг друга, не было. Но чем черт не шутит… По крайней мере, в разрывах оно явно ориентируется лучше, чем мы. И Райли, в итоге, вытащить получилось.

Я отбросил все второстепенные мысли. Сосредоточился. Дал начаться распаду. Самую малость, продолжая сохранять сознание. И потянулся. Бьенор. Проксима. Земля. Что угодно. Словно сканировал пространство вокруг себя. Но кого бы я ни пытался найти, ответом мне по-прежнему были лишь тишина и пустота. Ни люди, ни нелюди не появились.

Собравшись в себя, я понял, что провисел почти час на одном месте и совершенно замерз. Тратить батарею скафандра на обогрев явно не стоило — если температура продолжит опускаться, настоящий мороз еще впереди. Нужно соорудить себе какое-нибудь укрытие, до того, как корабль остынет.

Во время обхода в зоне реактора, мне попалось несколько куч из которых торчали листы термоизоляции, а в грузовом отсеке нашлись крупные куски контейнеров. Правда, термоизоляция слегка фонила, но я сейчас был не в том положении, чтобы беспокоиться о потенциальном вреде здоровью.

Стащив куски контейнеров к емкости с водой, я соорудил вокруг одной из ламп аварийного освещения нечто, напоминающее логово слетевшего с катушек робота-погрузчика. Сверху положил внахлест листы термоизоляции. Обрезками проводов притянул конструкцию к стенке, чтобы не разлеталась.

Сдвинув лист термоизоляции залез внутрь. Что же, вполне уютно, хоть и тесновато. И тепла аварийная лампа не дает.

Выбравшись, я слетал в носовую часть корабля, где среди обломков попадались фрагменты кухонного оборудования и систем жизнеобеспечения. Из них наковырял кусков ТЭНов и проволоки. Вернулся в убежище, соединил ТЭНы проволокой и подключил к лампе. Рядом подвесил найденный еще в первый обход вентилятор: в невесомости горячий воздух сам по себе никуда не поднимается. Греть эта конструкция грела, но при малейшем прикосновении норовила развалиться, так что лучше ее не задевать.

Сняв наконец скафандр, я зафиксировался у стены парой обрезков проводов и стал обдумывать, что делать дальше. Рассчитать по пульсарам направление на Солнце и прыгать через разрывы, пока не закончится кислород в скафандре? Ждать что Райли и ребята смогут пойти за кораблем? Они, наверняка, попытаются. Но даже если окажутся в этом районе космоса — как найти небольшой, затерянный в пространстве корабль? Это даже не иголка в стоге сена, скорее песчинка, упавшая на Юпитер.

Видимо, я заснул и проспал достаточно долго. На часы смотреть не стал. Время потеряло всякое значение. Не было смены суток на корабле. Не было привычной жизни, под ритм которой нужно было бы подстраиваться.

Хотелось есть.

Некоторое время я висел, пытаясь сообразить, сколько дней человек может продержаться без еды. Потом вспомнил, что несколько тюбиков с чем-то съедобным должны быть в наборе первой помощи, которым комплектуется каждый скафандр. Никогда не думал, что этот набор может кому-то реально понадобиться.

Порывшись в недрах скафандра, нащупал полужесткий контейнер. В нем нашлись два тюбика с витаминно-протеиновой смесью, пачка галет и плотный пакет с водой, примерно на стакан. Растягивать на несколько дней такой скромный набор смысла не было. Поэтому я с удовольствием съел половину запаса, запив водой из своей емкости. Внезапно, оказалось даже вкусно — похоже на печенье с вареньем. Вот, только горячего чая не было.

После еды ко мне вернулся боевой настрой. Я очередной раз облетел корабль. Из громоздящегося кучами фарша, надергал проводов и микросхем, чтобы попробовать собрать усилитель. Последний раз я что-то паял самостоятельно лет десять назад. К тому же, никогда не делал это заостренным куском ТЭНа. Голова чуть не взорвалась, пока я колдовал над собранными сокровищами пытаясь соединить детали нужным образом и не спалить в процессе. Последнее получалось хуже всего. Но несмотря ни на что, минут через сорок у меня стало что-то выходить. А еще через пару часов появились основания считать усилитель работающим.

Подключив через него рацию скафандра к корабельной антенне, я выставил полную мощность и несколько раз передал SOS на аварийной частоте. Затем перешел в режим приема и снова долго шарил по каналам. И снова без ответа. В эфире была все та же тишина, только шумы на аналоговых каналах теперь были более разнообразными. Иногда, при некоторой доле фантазии, в них даже можно было различить что-то, похожее на голоса. Голоса пустоты. Голоса звезд. А может и голоса ригелианских торговцев, пропускающих выгодную сделку с покупкой металлолома.

Значит, рядом никого нет. Когда-нибудь мой сигнал дойдет до Земли. Это было бы забавно. Я представил, как лет через пятьдесят буду сидеть на веранде, окруженный внуками, а из обсерватории сообщат о странном сигнале, пришедшем со стороны Тау Эридана. Дыхание перехватило, так заманчива была эта картина. А потом меня разобрал нервный смех. Какие внуки?

Похоже вселенная против того, чтобы у меня наладилась личная жизнь. Как только заходит речь о свадьбе, вселенная отправляет меня в нокаут. Может, ревнует? Сначала Кристина и распады. Теперь Лео и вот это… Давно бы пора не строить заранее планов, а просто пойти и сделать. Что же я такой дурак…

Лео. Понимает ли она, что как бы мы с ней не ругались, она все равно останется для меня самым дорогим человеком? Успел ли я дать это почувствовать? С какими эмоциями она будет меня вспоминать?

Последняя мысль меня отрезвила. Какое вспоминать? Во-первых, меня ищут. Во-вторых, и сам сейчас что-нибудь придумаю.

Вернувшись в свое убежище, я вывел на экран скриншот с картой пульсаров и засел за расчеты. Чистая стереометрия: нужно просто выбрать тройку максимально разнесенную в пространстве, отложить на карте направления на них и посмотреть где эти направления сходятся. А проделав построение несколько раз, с разными группами пульсаров, можно усреднить результаты и уменьшить ошибку.

Уже первое построение показало, в чем причина моих неудач. Но я сделал еще штук десять, в надежде, что ошибаюсь. А потом еще проверил результат численными расчетами.

Пожалуй, даже особая точность мне не нужна. И понятно, почему программа, рассчитанная на навигацию по Солнечной системе, не смогла показать моего местоположения. Я находился в рукаве Лебедя, более чем в шести тысячах световых лет от Солнца. Направление понятно, но через разрывы я столько не пройду.

Сигнал, все же стоит отправить. Даже с направленной антенны при таком расстоянии он покроет большой сектор. И люди доберутся туда, где его можно поймать гораздо раньше, чем через шесть тысяч лет. Может быть, всего лет через сто. Я грустно усмехнулся, вспомнив про оставшийся запас галет…

Температура на корабле опустилась уже ощутимо ниже нуля, вылезать наружу не хотелось. Но если уж отправлять сигнал потомкам, надо выдать максимально возможную мощность, а то могут и не услышать.

Натянув скафандр, я еще несколько раз облетел корабль, собирая все детали, которые можно пустить в дело. Потом долго возился с импровизированным паяльником, пытаясь объединить их в рабочую схему. Когда усилитель, наконец заработал, подумал, что и в электронике я могу дать бургундскому петуху Шарлю фору.

По случаю хорошо выполненной работы, устроил себе маленький праздничный ужин из галеты, чуть подкрашенной протеиновой смесью, и неограниченного количества воды. Потом проверил, что уровень углекислого газа в воздухе еще далек от опасных пределов, «припарковался» у стенки и провалился в сон.

Следующие пару дней я потратил на запись сообщения. Так много всего хотелось сказать, только никак не удавалось подобрать слова. Нужно было рассказать Лео как я ее люблю. Поблагодарить ребят за дружбу и поддержку. Нужно было объяснить, как ценно мне каждое мгновение, которое я провел в экспедициях, резервации, даже в больнице. Что распады изменили нас, сделали другими, и, хотя мы и научились какому-то контролю, это все равно еще волшебство. Магия, как говорила Лео.

Как сказать, что я люблю весь этот мир целиком? Даже сейчас, когда никакого выхода не видно. Даже в это мгновение, я люблю и этот разбитый корабль, и сверкающий, такой близкий отсюда Млечный путь. И черную пустоту, наполненную молекулярными облаками. Где мы так и не набрали спирта… Я улыбнулся, а потом расхохотался в голос. И Земную жизнь я тоже люблю. Кофе с халвой. Вино в неуклюжих бокалах. Суету на улицах городов. Ласковый океан. У меня столько всего в жизни было, что я мог любить. И так много еще не было.

Как вложить это все в одно сообщение? Без соплей и нытья. Чтобы в душе тех, кто его примет послание оставляло не боль, а уютное тепло. Чтобы среди сказанных слов сквозило — все хорошо, все так, как и должно быть. Донести, что мне хватает любви внутри своего сердца, чтобы принять все как есть, не испытывая никаких обид.

И я мучился, подбирал слова. Записывал снова и снова.

Когда решил, что послание готово, запустил финальный вариант на прослушивание. Ел галеты, смотрел в потолок, вспоминал людей, к которым обращаюсь. Подумав, затер несколько мест, слишком уж личных, чтобы отправлять их всему миру.

Пристегнул шлем. Дышать без него уже становилось опасным. Вывел на стекло указатель направления на Солнце. Больше не экономя воздух, вышел через основной шлюз. Добрался до отражателя антенны дальней связи.

Сервопривод не работал, поворачивать антенну пришлось вручную. Двигалась она тяжело, так что провозился я больше часа. В перерывах между подходами поворачивался спиной к кораблю, чтобы ничто не закрывало обзор, и разглядывал чужие созвездия.

Закончив с отражателем, я вернулся на корабль. Нашел выход антенны дальней связи, подключил к нему свой усилитель. Слетал в убежище, там вынул из скафандра блок рации и доел последнюю галету. Вернулся к усилителю, подключил к нему рацию и запустил запись. Пусть передается, пока не сядут аккумуляторы корабля.

Окинул взглядом индикаторы скафандра. Температура внутри корабля опустилась ниже минус сорока. Давление еще оставалось довольно высоким: почти шестьсот миллиметров ртутного столба, но содержание углекислоты подошло к границе в красной зоне. Свой запас скафандр оценивал в шесть часов.

Оставаться на корабле, который окончательно превратился в бесполезную груду металлолома, смысла уже не было. Я открыл шлюз, оттолкнулся от корпуса и поплыл вперед. Отчаянно попробовал дотянуться хоть до кого-нибудь. Конечно, безрезультатно. Оставив бесплодные попытки, я включил тягу на ранце и отдался движению.

Передо мной раскинулся яркий звездный мир. Справа, будто подсвеченная изнутри, крутилась туманность, по форме похожая на далекую галактику. Слева раскинулся перемигивающийся с ней звездный ковер. Некоторые звезды, видимо, были довольно близко от меня. Они выглядели не точками, а мелкими шариками, которые освещали бескрайнее пространство, протягивая ко мне свои лучи. Я помнил, что это результат преломления света шлемом скафандра, но выглядел он эффектно.

Отключив двигатель ранца, я продолжал плыть вперед, глядя вокруг себя. Снова попробовал до кого-то дотянуться, снова потерпел неудачу.

Летел. Вспоминал.

Резервацию и осень. Больницу. Питер. Центавр. Распады. Лондон. Я ни с кем не успел попрощаться. Внезапно улыбнулся — так меня и запомнят, как человека, который всех бесит.

Я вдохнул и понял, что воздух в скафандре тоже подходит к концу.

Умирать от удушья? Или…

Огляделся вокруг. Прекрасный, волнующий, неизведанный мир.

Помедлил еще, осознавая, как тяжелее и тяжелее дается каждый вдох. И когда от недостатка кислорода начало темнеть в глазах, принял распад. Он обрушился на меня волной, смел все сомнения и терзания, высушил слезы сожаления. Я как никогда ощутил близость вселенной, отдался ей, с каждой секундой становясь больше ей, чем собой. Почувствовал предел, после которого уже не будет возврата назад. Затормозил возле него. Снова вспоминал. Всё. Всю свою жизнь. Убаюкивал себя этими воспоминаниями, смаковал их. Оплакивал.

И сделал последний шаг.

Дорогие читатели!

Спасибо, что остаетесь с героями цикла «Касание пустоты»

Напоминаю, что меня очень вдохновляют лайки и комментарии.

Кроме этого

COMING SOON.

Подписывайтесь уже сейчас, чтобы не пропустить начало выкладки третьей, заключительной книги цикла! Все тайны в ней будут раскрыты. Рояли вытащены из кустов и расставлены на места. Ружья выстрелят. И произойдет это скоро.