Скованное льдом благородство и величие

Глава № 7: Тринадцатый

Цзянг Сяотиан тут же нахмурился и зыркнул на меня грозным взглядом. Судя по хмурому выражению на его крохотном личике, он определённо собирается выпалить строгое «нет», и чтобы не дать ему такой возможности, я спешно продолжила:

— Дай своему младшему братишке шанс попрактиковаться. Если не справлюсь, ты всегда сможешь меня заменить. По-моему, весьма приемлемый компромисс, ты так не думаешь?

Услышав мои слова, Цзянг Сяотиан ненадолго притих, колеблясь, но в итоге всё же согласно кивнул.

Тринадцатый же всё это время молча за нами наблюдал. Пусть оба похожих на медведя иных и находились в боевой готовности, нападать они на нас пока явно не намеревались. Думаю, мы заинтересовали Тринадцатого, потому-то он и не торопится нас убивать.

И это отнюдь не было хорошим знаком. Вероятно, Тринадцатый может позволить себе столь спокойно разглядывать своих врагов именно потому, что разделаться с нами он может в любой момент. А это значит, что группы а-Нуо и лейтенанта, скорей всего, находятся не в самом лучшем положении… ну или по крайней мере не представляют угрозы для Тринадцатого. Могу лишь надеяться, что они ещё не полностью перебиты.

Если вошедший сюда ранее элитный отряд полностью уничтожат, то и пришедшая следом подмога вскоре последует за ними. И пусть снаружи башни всё ещё есть другие солдаты, они не являются элитными воинами и не обладают достаточной смелостью, чтобы спуститься сюда. Разве ж стоит многого ожидать от подобных трусов? Этому лагерю беженцев однозначно пришёл конец. В худшем случае он превратится в охотничьи угодья для подчинённых Тринадцатого.

Успев добавить лишь ещё один слой бриллиантового льда, я подняла копьё наизготовку. Внешнее веко у этих медведей, возможно, и непробиваемое, но мигательная перепонка однозначно всё же уязвима. Вот только им это известно ничуть не хуже, чем мне. Будет непросто найти возможность нанести удар по этой слабой точке. Обездвижить их льдом как ранее паучков тоже, скорей всего, не получится, так как эти двое чувствуют себя абсолютно спокойно, стоя на моём льду…

Стоп, быть может, Тринадцатый стоит на теле Черныша именно потому, что не может стерпеть исходящий от пола холод?

Это вполне возможно, но, с другой стороны, Тринадцатый просто не может быть слабее этих бронированных медведей… В обществе иных сила значит уважение, в то время как интеллект ценится не больше грязи под ногами. Особенно на ранних стадиях апокалипсиса. Именно поэтому в будущем среди иных останется настолько мало умных особей, что лишь самые сильные иные смогут заиметь их в свои ряды… Именно так, даже на поздних этапах интеллектуальные иные не смогут править самостоятельно и будут вынуждены полагаться на защиту и покровительство бойцов. Покорять и завоёвывать других можно лишь грубой силой.

Однако не все иные хорошо переносят холод.

Что если я проигнорирую медведей и атакую сразу Тринадцатого? Он ведь в любом случае не станет молча смотреть на то, как я расправляюсь с его подчинёнными прямо у него на глазах. Если мне всё равно придётся сражаться со всеми тремя разом, почему бы не выбрать заранее своей первой целью того, кто, по всей видимости, обладает из них наибольшей чувствительностью к моему холоду? Если смогу быстро вывести его из строя, с оставшимися бронированными медведями будет куда проще разделаться.

И когда я уже принялась анализировать внешний вид Тринадцатого, гадая в чём могут заключаться его сильные и слабые стороны, воздух внезапно пронзили громкие скорбные женские вопли боли. И несмотря на то, что источник этих криков, по всей видимости, находился на приличном расстоянии от нас, они с лёгкостью проходили сквозь толстые стены этого исследовательского центра, достигая наших ушей. Ну а сразу же за женскими криками раздался пронзительный детский плач. Уже через мгновение оба визга смешались воедино, породив вместе настолько мерзкий звук, что аж волосы по всему телу дыбом встали. Возможно ли, что это и есть тот самый плачущий младенец, что мы слышали в самом начале? Так это Мамаша?

Я прислушалась. Этот крик звучал не совсем обычно, словно с нотками отчаянья в голосе. Возможно, положение военных не столь плачевно, как я думала ранее. Быть может, они даже смогут сами без моей помощи завалить Мамашу. Если бы мы сейчас находились в будущем, то убийство одного из генералов Тринадцатого в миг сделало бы их всемирно известными героями!

После этого крика лицо Тринадцатого внезапно изменилось. Нахмурившись, его брови настолько плотно сошлись на переносице, что аж кожа буграми пошла. Выражение его лица теперь походило на беспощадную гримасу самого дьявола. А как же образ офисного работника, что едва не заработал разрыв печени от количества переработанных часов? Окружающая его аура полностью изменилась; теперь всего один его взгляд моментально вселял в сердце страх и понимание, что с этим существом шутки плохи.

Но несмотря на эти внезапные перемены в его образе, он, к моему величайшему изумлению, потерял к моей персоне всякий интерес. Развернувшись, он двинулся в противоположную от нас сторону, и даже два медведя последовали за ним следом.

Хей! А вот это уже грубо!

Но прежде чем я успела даже разозлиться на его пофигистское поведение, Цзянг Сяотиан подле меня уже взорвался от гнева и с рёвом «СТОЯТЬ!» рванул следом за удаляющейся группой иных.

В тот же миг Тринадцатый резко обернулся и взглянул на нас своими огромными, словно блюдца, глазами. Стоило нашим взглядам пересечся, как моё сознание тут же словно пеленой заволокло. Не в силах пошевелиться, я могла лишь безвольно глядеть в его бездонную пару угольно-чёрных глаз. Затем же мою голову внезапно пронзила настолько резкая жгучая боль, что даже колени подкосились. Скрючившись на полу, я не могла ничего, кроме как, обняв голову руками, терпеть эту непереносимую боль.

— Эрге!

Юн-юн? Я повернула голову и взглянула на неё. Какая же моя младшая сестрёнка всё-таки милашка… Стоп! Не в этом сейчас дело! Я опять вижу сон, так? Значит, я потеряла сознание? Чёрт, да что сейчас происходит там, снаружи? Мне нужно поскорее проснуться!

— Эрге, твой лоб просто горит! — с тревогой пробормотала Юн-юн, приложив ладонь к моему лбу. — Тебе не жарко?

— Так у меня температура поднялась? Отойди, Юн-юн, не хватало ещё, чтобы и ты от меня заразилась, — произнесла «я» хриплым голосом. Похоже, я сильно простудилась.

— Нет! — упёрто выпалила Юн-юн. — Я хочу остаться подле Эрге.

— Будь послушной девочкой, Юн-юн, и слушайся Эрге. Твой Эрге уже слёг. Что мы будем делать, если ещё и ты заболеешь?

Но Юн-юн даже не подумала уходить и вместо этого, схватив с прикроватного столика графин, предложила:

— Может, водички хочешь попить?

Мне оставалось лишь беспомощно вздохнуть.

— Сколько сейчас времени?

— Десять часов.

— Тогда почему ты до сих пор не в школе? — нахмурился я. Пусть голова у меня и трещала по швам, я всё ещё помнил, что сегодня однозначно ещё не конец недели.

— Я не пойду туда сегодня! — надув щёчки, выпалила Юн-юн. — Обычно Эрге встаёт по утрам первым и будит меня, но сегодня я проснулась сама, а ты к тому моменту всё ещё дрых. Лишь тогда, проснувшись, я узнала от Лин-бо, что ты заболел. Он хотел отвезти меня в школу, а затем заехать за доктором по пути назад. Сказал, что ему не хочется оставлять тебя дома одного без присмотра, но и отпускать меня в школу на такси тоже не правильно. Потому я решила, что просто останусь с Эрге дома. Лин-бо уже позвонил в школу и предупредил, что меня сегодня не будет.

Да уж, похоже, в доме и в самом деле не хватает людей. Не хорошо заставлять Лин-бо одного бегать взад-вперёд по различным поручениям. Наверно, стоит всё-таки нанять горничную с почасовой оплатой. Главное, чтоб она не с нами жила, а приезжала в определённое время.

Но всё равно мне до чёртиков не хочется впускать в наше семейное пространство посторонних людей. Я задумался, но вскоре голова вновь начала сильно болеть, так что я решил отложить этот вопрос в сторону, пока не поправлюсь. Всё равно не к спеху.

Взяв предложенный Юн-юн стакан с водой, я сделал несколько небольших аккуратных глотков, что в мгновение ока освежили моё сухое горло, и с гордостью улыбнулся. Моя милая младшая сестрёнка такая заботливая девочка! Как можно такую не любить?!

— Где Лин-бо?

— Поехал за доктором.

Я криво улыбнулся. Мог бы просто дождаться моего пробуждения и свозить меня самого к доктору. Зачем столько сложностей?

Раньше, когда мама с папой были ещё живы, в нашем доме постоянно кипела жизнь. Если сложить всех наших горничных, садовников, поваров и прочих получилось бы не менее десяти человек. Был даже личный семейный доктор, что приезжал по первому звонку. Лин-бо любит время от времени вспоминать те прекрасные деньки, но теперь мы лишь крохотное едва богатое семейство.

Даге научился весьма искусно добывать для нас деньги, но и расходы у него немалые. Поддерживать свой собственный отряд наёмников не такая уж простая задача, не говоря уже о том, что с каждым днём их территория всё больше и больше разрастается. Нам надо экономить! Надо бы не забыть потом отчитать Лин-бо за лишние растраты.

— Ты ведь не сообщила Даге, верно?

Это всего лишь жар. Я совсем не хочу, чтобы он шёл в бой, обременённый тревожными мыслями обо мне. Если Даге совершит ошибку в ходе миссии, это может стоит жизни как ему самому, так и его подчинённым! В его голове, мы, его ди-ди и мей-мей, всегда должны быть здоровы и никогда не болеть!

— Нет, потому как разницы от того, знает он или нет, всё равно никакой, — недовольно пробурчала Юн-юн.

Оп-па! Это что, жалоба? Я поднял на Юн-юн взгляд.

— На Даге лежит очень тяжёлая обязанность по поддержанию всей нашей семьи.

— Я знаю, — опустив свою маленькую голову, пробормотала Юн-юн. — Прости…

— Ничего страшного. Я тоже думаю, что наш с тобой Даге настолько редко возвращается домой, что однажды вполне может забыть, где он вообще находится.

Юн-юн тут же согласно кивнула. Если бы Даге когда-либо увидел это возмущённое выражение лица, он в тот же миг незамедлительно покаялся бы в своих грехах, коря себя за провинность. Но даже так в итоге он всё равно не изменился бы, так что и смысла видеть ему это никакого нет.

Я вытянул вперёд руку, желая погладить её по голове, что в моей лежачей позе оказалось сделать непросто. Я и оглянуться не успел, как эта маленькая девочка уже успела настолько подрасти. Как было бы здорово, если бы она и дальше смогла спокойно взрослеть, чтобы однажды стать прекрасной взрослой леди. Она определённо будет одарена как природной красотой, так и мудростью, и станет просто превосходной женщиной!

Однажды, какой-то чертовски везучий засранец женится на моей сяо-мей, после чего на свет появятся новые милейшие карапузы. Я представил себе нескольких бегающих вокруг меня и зовущих меня «дядя» миниатюрных версий Юн-юн и невольно расплылся в улыбке. Как же жаль, что будущее редко складывается так, как мы того хотим… Чёрт, о чём я вообще думаю?!

Что значит, редко складывается, как мы того хотим?! Тьфу-тьфу-тьфу! Надеюсь, я своими бреднями не сглазил свою мей-мей! Моя Юн-юн однозначно станет любимой фортуной счастливой принцессой. Это всё вина моих больных мозгов. Это из-за них мне в голову всякая ахинея лезет.

— Эрге, я собираюсь подогреть тебе молока и приготовить парных булочек. Лин-бо сказал, что ты непременно должен что-нибудь да поесть, — с серьёзным взрослым видом посоветовала мне Юн-юн. — Если что понадобиться, позвони на кухню по внутренней линии. Я мигом прибегу.

— Ладно-ладно, — не сдержав смешок, отозвался я. — Будь осторожна с духовкой.

Юн-юн резво кивнула в ответ и тут же ускакала прочь.

Лишь когда дверь за ней закрылась я смог облегчённо выдохнуть. Моя голова раскалывалась так, словно в ней кто-то кувыркается, а веки были настолько тяжёлыми, что мне едва удавалось держать глаза открытыми. Пожалуй, вздремну немного, пока еда готовится. Это ведь ничего…

— Веюн-джей, ты уже слышала о том, что Ксиа Зенгу опять привёл с собой женщин?

Я уже начал было дремать, но эта внезапно раздавшаяся подле меня фраза вынудила меня резко пробудиться. Подле моей кровати стояла девушка, на вид которой было около двадцати лет от роду. Или, возможно, немного побольше? Не уверен. У неё были утончённые привлекательные черты лица и в целом она выглядела смутно знакомой, но я явно не был с ней знаком.

Но, невзирая на всё вышесказанное, «я» в ответ на её реплику презрительно усмехнулся:

— Позови, если он хотя бы раз вернётся назад без новых женщин. Вот тогда я действительно удивлюсь.

Что? Почему я это говорю? И ещё, мой голос, он… женский? Что со мной происходит?

— Нет, ты не поняла! — покусывая нижнюю губу от гнева, выпалила девушка. — Он привёл пару из матери и дочери. Девочке на вид ещё даже пятнадцати нет. Если бы не всё это, она бы сейчас всё ещё в среднюю школу ходила!

Так, а вот это уже и в самом деле явный перебор. Ну а из того, что я знаю о Ксиа Зенгу, реальная ситуация может быть даже более абсурдной, чем я думаю.

— Мать, она красива?

Девушка моргнула, после чего утвердительно кивнула головой.

— Раз у неё такая взрослая дочь, ей должно быть около тридцати с хвостом лет. Но сейчас все люди выглядят моложе своего реального возраста, так что ей на вид можно дать от силы двадцать с лишним. Да и, ко всему прочему, у неё довольно пышная грудь. Как раз в его вкусе.

Я тут же помрачнела. Неужели Ксиа Зенгу хочет забрать к себе сразу и мать, и дочь? Чёрт, надеюсь, в этот раз я ошибаюсь, и он не задумал устроит себе весёлую ночь с матерью и дочерью разом! Хренов ублюдок!

— Пойду, найду его. Попытаюсь вызволить девочку из его лап.

Девушка вновь согласно кивнула и последовала за мной.

— Сяо Ки, не иди за мной.

Я беспокоилась, что наш с Ксиа Зенгу конфликт может затронуть и её. В последнее время этот парень стал ещё более бессердечным, чем раньше. Ранее я успешно раздобыла и вырастила ряд съедобных растений и животных, благодаря чему голод нашей группе больше не грозит, но именно поэтому теперь я более не представляю для него существенной ценности.

Пусть у меня и больше опыта в нахождении съестных растений и их культивировании, чем у кого бы то ни было, Ксиа Зенгу не станет брать это в расчёт, так как у него есть много других женщин, что могут помочь ему с прополкой полей и прочим. Его вообще не заботит, насколько много еды может подарить всего один акр земли, ведь сам он в любом случае голодным не останется.

Если бы только Ксиа Зенгу продумывал свои действия хотя бы немного больше, наша коммуна процветала бы в разы лучше!

Тем временем та девушка, Сяо Ки, настойчиво продолжила следовать за мной. Мне оставалось лишь тяжело вздохнуть. Подумать только, нынче даже бывшие любовницы моего парня проявляют большую преданность, чем сам парень.

Когда же я отыскала Ксиа Зенгу, он, как и ожидалось, отказался отдать мне девочку. В таком случае, я решила попытать удачу со вторым вариантом:

— Тогда, позволь мне забрать её мать. Для ухода за всеми полями у меня не хватает рук.

— В этот раз я вернулся с целой уймой народу. Можешь забрать из них кого угодно, но мать и дочь мои, — нетерпеливо выпалил он.

Хо-о, так ты ни одну из них отдавать не желаешь. Похоже, моё опасение всё же подтвердилось. Этот сукин сын и в самом деле собрался стать партнёром сразу и для матери, и для дочери. Ничтожество!

— Ксиа Зенгу, трахнуть одну лишь мать тебе мало? Ты не способен сдержаться, чтобы не наложить ручки даже на чью-то несовершеннолетнюю дочь? Ублюдок, да ты вообще человек ещё?

— «Наложить ручки»? Это они ко мне ластились. Если бы я их не принял, они бы даже выжить в одиночку не смогли, знаешь ли! У тебя что, уже совсем сострадания к другим людям не осталось? Только и знаешь, что ревновать!

Ревновать? Я была настолько в гневе, что не сумела сдержаться и в голос рассмеялась. Да какая женщина всё ещё будет ревновать после того, как её парень собрал вокруг себя десятки, нет, сотни любовниц? Покажите мне такую, я хочу выказать ей своё искреннее уважение.

— Если бы ты сам не намекнул ей на свою заинтересованность, ни одна мать добровольно не сделала бы свою собственную дочь мужской подстилкой! Отдай мне девочку и внятно объясни её матери, что её дочь забрали ухаживать за посевами! Что у девочки будет еда и вода. Тогда и посмотрим, будет ли её мать по-прежнему желать запихнуть свою дочь в твою комнату! Или же ты считаешь себя каким-то мега-горячим парнем, от одного лишь взгляда которого любая девушка тут же захочет заползти тебе в постель?!

Лицо Ксия Зенгу напряглось, и он холодно выпалил:

— Гуан Веюн, ты с каждым днём становишься всё более и более вульгарной. Иди и спрячься в своей теплице, чтобы люди тебя не видели. Ты позоришь меня!

— Ебали всю твою семью вдоль и поперёк. Так достаточно вульгарно? — сорвалась я. — Как ни посмотри, но мои слова в сто раз более цивилизованные, чем то, что ты собрался сделать! Ты вообще специализируешься на грязных низменных поступках, которые ни один уважающий себя человек не стал бы делать, и при этом у тебя всё равно хватает наглости звать меня вульгарной?

— Ты! — вырвалось из уст разъярённого Ксиа Зенгу. Его лицо исказилось так, что от прежнего образа сидящего на коне и благородно одёргивающего меня за вульгарность «джентльмена» не осталось и следа.

Я спешно сделала шаг назад, но всё равно оказалась недостаточно быстра. Ксиа Зенгу уже успел схватить меня за шею. Про́пасть между нашей с ним силой теперь была настолько велика, что даже побег теперь был невозможен. Чёрт. Если бы только тогда я не опустила руки и не сдалась. Если бы только стала хотя бы чуточку сильнее…

Моё горло пронзила острая сдавливающая боль. Не могу дышать, но и молить о пощаде тоже не стану. Если этому ублюдку Ксиа Зенгу удастся хотя бы раз заставить меня взмолиться и склонить голову, то с того самого дня он более никогда не станет воспринимать меня всерьёз. Ни за что ему не поддамся, даже если это будет стоить мне жизни!

— Отпусти Веюн-джей! — отчаянно воскликнула Сяо Ки, дёргая Ксиа Зенгу за правую руку, но откуда у неё, медика, взяться силе перебороть мужчину? В результате её всего одним лёгким движением отбросило в стену, да с такой силой, что она едва смогла остаться в сознании. Не став делать других тщетных попыток, она открыла рот и закричала что есть мочи:

— Помогите! На помощь! Веюн-джей сейчас убьют!

Её голос был настолько звонким, что даже я, жертва, едва смогла его стерпеть! И когда моё сознание уже начало постепенно мутнеть, в комнату один за другим начали вбегать люди. Увидев лица этих людей, я моментально расслабилась. К счастью, ими оказались не разношёрстная коллекция ублюдков, что Ксиа собрал на более поздних этапах апокалипсиса.

То были наши более ранние товарищи. Пусть в живых их осталось и немного, но каждый из них является сильным бойцом, и они далеко не всегда и не во всём соглашаются с Ксиа Зенгу. Славно, они пришли. Теперь, у меня появился шанс выжить. Нужно лишь поведать им о сумасшедшей затее Ксиа Зенгу. Тогда, возможно, они согласятся помочь мне уберечь девочку… Сяо Ки, помощь уже подоспела. Не плачь, а то голова раскалывается…

— Эрге! Эрге! Хнык-хнык…

Открыв глаза, я увидел перед собой зарёванную физиономию маленькой девочки. И когда я уже собрался было выпалить «Ты кто?», я резко опомнился, и вместо этого произнёс «Шуюн». Что со мной не так? Как я мог, пусть даже и всего на секунду, не узнать свою собственную младшую сестрёнку?!

— Эрге, тебе очень больно, да? — заливаясь слезами, спросила Юн-юн. — Только что ты выглядел так, будто тебе было очень больно. Я пыталась тебя разбудить, но ты всё не просыпался. Я так испугалась…

Я выдавил из себя улыбку и уже хотел было заверить её: «Я в порядке, не волнуйся», — как мою голову вновь пронзила резкая острая боль. Спазм был настолько сильным, что мне оставалось лишь, прикусив губу, закрыть глаза и терпеть, пока волна боли не пройдёт. Даже звука выдавить не могу. Это ещё больше напугает Юн-юн!

Лишь когда волна головной боли отступила, я позволил себе облегчённо выдохнуть и открыть глаза. И когда я уже собрался было открыть рот, чтобы утешить свою милую мей-мей, перед собой я увидев не её юное личико, а ещё более юное личико маленького ребёнка. Что происходит?

Я был озадачен.

Сон во сне. Пробуждение за пробуждением. Так что в итоге: проснулся я или ещё сплю?

— Шую! Шую, ты как? — паническим голосом спросил у меня малыш. — Скажи же хоть что-нибудь, Шую!

Переведя на ребёнка свой взгляд, я наконец-то пришёл в себя и, открыв рот, произнёс настолько хриплым голосом, что даже я сам был удивлён:

— Голова дико раскалывается. Его психическая способность просто зверски сильна. Даге, боюсь в этом временном континууме Тринадцатый может и не быть бойцом физического типа, как ты полагал.

В этом я теперь была почти уверена, особенно глядя на то, как он не смог выдержать холод моего ледяного пола, но при этом легко манипулировал другими иными.

Но Цзянг Сяотиана это сейчас, похоже, волновало в последнюю очередь.

— С тобой всё в порядке? — всё ещё обеспокоенно хмуря брови, уточнил он.

Да как после такого я могу быть в порядке? Волны боли продолжали то и дело вновь накатывать на меня, но уже не так сильно, как прежде. По крайней мере, теперь я уже не лишалась возможности говорить.

Куда больше меня сейчас беспокоил мой недавний сон, что оказался даже более путанным, чем обычно. По мере возвращения ко мне былых воспоминаний Шую, я всё больше и больше приближалась к заветному ответу, но в то же время не могла найти в себе решимости заглянуть в истину происходящего слишком глубоко. Разумеется, я была бы просто счастлива, окажись я действительно… Но, с другой стороны, это тоже немного…

Я не осмелилась дальше думать в этом направлении. Мне стоило немалых усилий заставить себя не отвернуться и не отвести взгляда от Цзянг Сяотиана.

— Сяо Ю, — раздался взволнованный голос Чен Янксинга, — у тебя глаза кровью налиты, да и лицо всё ещё очень бледное, как мел.

Тогда понятно почему Цзянг Сяотиан не бросился в погоню за Тринадцатым. Небось, за меня переживал.

— Я в порядке, — помотала головой я. — Нужно скорее двигаться дальше. Что-то случилось с Мамашей, и, скорей всего, это работа твоих товарищей-солдат. Если не поспешим и позволим Тринадцатому вмешаться, они могут и не выстоять до нашего прихода.

Мои слова ещё больше взбудоражили Чен Янксинга.

— Тогда идём быстрее.

Подобрав с пола своё копьё, я поднялась на ноги. Пройдя по ледяному коридору, я подошла к всё ещё лежащему лицом вниз Чернышу, чьё тело к этому моменту уже почти полностью покрылось коркой льда.

Присев рядом с Чернышом на корточки, я направила острый конец своего копья ему в голову, после чего подняла вопросительный взгляд на Чен Янксинга. Заметив мой взгляд, парень напрягся и выпалил сухим голосом:

— Позволь мне.

Я согласно кивнула. И, к моему удивлению, Чен Янксинг тут же шагнул вперёд и, не колеблясь ни секунды, всадил падшему товарищу пулю в затылок.

— Идёмте дальше.

Ничего в его облике, кроме разве что слегка трясущихся рук, не выдавало его внутреннего дискомфорта.

— Не стоит за него переживать, — успокоил меня Цзянг Сяотиан с ноткой восхищения в голосе. — До тех пор, пока есть хотя бы один ждущий его помощи товарищ, он не сломается. Этот парень и в самом деле очень даже неплох.

Я снова согласно кивнула. Видишь? Потому-то меня и нельзя винить за желание увести его с собой. Когда ты видишь перед собой талантливого человека, вполне естественно захотеть прибрать его к рукам. Жалко, что Черныш… ух!

— Но я запрещаю тебе влюбляться до тех пор, пока ты не будешь полностью готов, вне зависимости от качества партнёра!

…Даге, даже спустя десять лет жизни в апокалипсисе, когда женщины уже стали похожи на мускулистых мужчин, а мужчины на монстров, когда люди уже перестали даже париться о том, чтобы соблюдать гигиену, когда сам род человека по большому счёту уже перестал иметь какого-либо значения, ты по-прежнему продолжаешь беспокоиться о том, что твоего ненаглядного ди-ди могут умыкнуть прочь просто потому, что на его пути появился человек! Я до сих пор даже не определилась, какой именно пол мне больше нравится, так что расслабься, не собираюсь я ни в кого влюбляться!

— Не выбирай себе в партнёры мужчину, — внезапно встрял в разговор Ву Яоджин. — С твоей-то силой, любой рождённый ребёнок станет огромным вкладом для всего человечества. Не недооценивай силу генетики!

— Да, дети — это хорошо, — согласно кивнул головой Цзянг Сяотиан, но тут же яростно продолжил, — но я никогда не позволю детям моей семьи быть расцененными как вклад в человечество. Можешь не сомневаться, любой, кто хотя бы попытается их так спозиционировать, умрёт на месте смертью храброго!

— …

Шаги идущего впереди меня а-Ксинга стали немного скованными.

Один прожил десять лет в апокалипсисе и успел повидать немало горестей, у другого же синдром Аспергера. Даже находясь в окружении стольких трупов, они оба продолжают спокойно рассуждать о любви и щенячьей любви, а также стоит ли выбирать своим партнёром парня или девушку. От этих двоих у меня уже голова идёт кругом. Даге, прошу, ты можешь оставить после себя более благоприятное впечатление а-Ксингу? Я всё ещё надеюсь переманить этого парня на нашу территорию семьи Цзянг!

Внезапно откуда-то издалека раздались звуки выстрелов. Они звучали приглушённо, так как доносились из-за стен, но всё равно были отчётливо слышны. Должно быть, они близко. Чен Янксинг тут же рванул по направлению к источнику звука, а я последовала за ним. Оглянувшись на бегу, я приметила, что и тот парниша не отстаёт. Ву Яоджин… если честно, я была бы не против, если бы ты отстал и желательно насовсем. Это бы освободило меня от необходимости решать, прибить ли тебя, чтобы излить свою злость, или же оставить живым.

Когда же мы прибыли на место, откуда были слышны выстрелы, вокруг оказалось на удивление тихо, словно и нет здесь никого. Их ведь не успели всех перебить, нет ведь? Я в спешке повернула голову, желая как можно скорее оценить ситуацию внутри комнаты, и невольно застыла, поражённая увиденной сценой.

Пространство внутри было поделено чётко надвое. С одной стороны в самом углу комнаты находилась кучка солдат. Недалеко от неё ближе к центру я приметила некое круглое существо, что было взято в кольцо другой кучкой вояк. Я не сразу даже поняла, где у этой странной твари что. Лишь приглядевшись я смогла различить её тонюсенькие ножки и голову.

Мамаша оказалась куда крупнее, чем я её себе представляла, особенно её громадный живот. Думаю, даже вдвоём полностью обхватить её не удалось бы. Живот Мамаши был широко разинут, и из его недр торчали множество окровавленных детских ручек и ножек. Некоторые из них были настолько длинными, что аж до пола доставали. Мамаша была уже настолько изранена, что, похоже, совершено не могла более двигаться, потому и оказалась в оцеплении.

Из солдат к этому моменту в живых осталось не более двадцати. Младший лейтенант, что привёл с собой вторую волну вояк, также был сейчас здесь и выглядел куда более бравым, чем ранее. Он и ещё несколько бойцов с налитыми кровью глазами и в равной степени красными и бледными лицами стояли впереди с винтовками в руках. Они выглядели как боги смерти. Как боги смерти в последние минуты своих жизней.

Но больше всего меня поразили сидящие вокруг Мамаши раненные солдаты. В их руках не было штурмовых винтовок; лишь гранаты и прочие схожие взрывчатые виды вооружения. С твёрдыми решительными взглядами, все они крепко держались за кольца, готовые в любой момент выдернуть чеку. И я ничуть не сомневалась в том, что, если такой приказ действительно будет дан, они с готовностью подорвут себя.

С другой стороны комнаты напротив солдат была кучка иных. Не очень большая. Приблизительно столько же, сколько и солдат. Впереди остальных своих сородичей, если не ошибаюсь, стоял никто иной, как Асура. Он выглядел почти также, как и на фотографиях базы данных, однако лишь встретившись с ним в живую я смогла в полной мере ощутить, насколько давящее воздействие он проецирует своим аномально высоким ростом. Однако сейчас он уже был в изрядной степени побит и изранен, а левая нога так и вовсе была разорвана до неузнаваемости.

Но чтобы добиться подобного результата, вояки тоже заплатили немалую цену. Весь пол между двумя враждующими сторонами был усыпан разорванными фрагментами тел, и пусть некоторые из них и принадлежали иным, большинство всё же были останками павших солдат.

Понимая, что обречены, эти бравые солдаты не желали погибать в одиночестве. Они были твёрдо намеренны пустить свои гранаты в ход. Даже понимая, что их мощи скорей всего не хватит для того, чтобы убить таких сильных иных как Тринадцатый или же Асура, хотя бы раненую Мамашу солдаты точно планировали утянуть за собою прямо в ад. Не будь их решимость и воля столь сильны, Тринадцатый не выглядел бы сейчас таким напряжённым и мрачным. Он даже принудительно заставил своих сородичей прекратить атаку. И это притом, что все десять с небольшим находящихся подле него иных выглядят весьма внушительно, потому, стоит только захотеть, и с полной зачисткой солдат у них не возникнет абсолютно никаких проблем.

— А-Нуо! — окликнул своего товарища Чен Янксинг. — Что случилось с лейтенантом и Гуо Хонгом?

— С какого ты сюда припёрся, придурок! — рявкнул в ответ а-Нуо, бросив на того яростный взгляд. — Пошёл вон, пока можешь!

От этих слов Чен Янксинг невольно вздрогнул на месте, после чего с мольбой во взгляде обернулся на меня.

Я тоже хотела бы быть достаточно сильной, чтобы одолеть Тринадцатого и его десять с небольшим подопечных, но всё отнюдь не так просто. На деле даже убийство одного лишь Тринадцатого уже вполне можно будет назвать крупной удачей, не говоря уже об остальных иных.

— Я их явно недооценил, — подметил Цзянг Сяотиан. — Не думал, что им удастся настолько сильно ранить Асуру и Мамашу. С этим, у тебя теперь действительно есть шанс одолеть Тринадцатого. Просто оставь солдат разбираться с остальными иными, а сам займись прицельно Тринадцатым.

Но если я так сделаю, выживших в итоге солдат можно будет пересчитать по пальцам одной руки. Их и так уже изрядно потрепало, да и держатся они из последних сил. Я уже почти что могу видеть нависшую над их головами тень мрачного жнеца.

Судя по тому, что я видела, судьба Мамаши Тринадцатому по какой-то причине небезразлична. Возможно, мне удастся обеспечить безопасность этим загнанным солдатам, если возьму её в заложники и тем самым заставлю Тринадцатого отступить.

Признаться, меня очень впечатлила стойкость этих ребят и их воля биться до последнего вздоха. Даже перед лицом смерти они остаются самоотверженными. Выходит, в начале апокалипсиса действительно существовали не только коррумпированные до мозга костей солдаты, но и такие вот благочестивые ребята, как эти. Скорей всего, большинство славных вояк просто-напросто не дожили до более поздних этапов апокалипсиса.

Хорошие люди долго не живут; ублюдки живут вечно. Как по мне, так этот закон жизни просто омерзителен, и сейчас всё, чего я желаю, так это помочь стоящим передо мной хорошим людям выбраться из этой передряги живыми. Ну же!

— Даге, я не хочу жертвовать этими солдатами.

Стоило мне это произнести, как Чен Янксинг тот час же вылупился на меня.

— Я знаю, о чём ты думаешь. Ты ни меня не желаешь в бой пускать, ни жертвовать стоящими перед тобой людьми. Уж больно многого ты «не желаешь», Шую, — холодно произнёс Цзянг Сяотиан. — Ты ведь прекрасно знаешь, что если Тринадцатый сейчас сбежит, то в будущем от его рук погибнет куда больше людей, чем эта горстка солдат. Твоё нынешнее решение людей не спасёт. Ты лишь обменяешь жизнь десятка на жизни десятков тысяч!

Знаю. Я это понимаю! Более того, на деле общее число павших от рук Тринадцатого во много раз больше нескольких десятков тысяч. Принимая это в расчёт, не то что солдатами, даже если ради его убийства придётся пожертвовать жизнями всех людей в лагере беженцев, это всё равно будет стоить того… Ага, щас!

Жизни людей вам не числа на бумажке, чтобы вот так просто их считать! Серьёзно, для меня жизнь Юн-юн стоит больше жизней десятков миллионов прочих незнакомцев! Да, это лицемерие чистой воды, но и что с того? Я знать не знаю всех этих десятков тысяч людей, что умрут от рук Тринадцатого, если он сбежит, а вот этих солдат, что из последних сил яростно сражаются прямо у меня на глазах, я знаю и искренне ими восхищаюсь!

— И всё равно, Даге, я хочу, чтобы они жили, — едва слышно заканючила я жалостливым голосом. — Помоги мне.

К моему удивлению Цзянг Сяотиан в ответ на эти слова не разозлился, а напротив расплылся в ехидной ухмылке.

— Знаешь, Шую, до этого момента я всегда думал, что твой образ мыслей уж больно взвешенный и расчётливый. Совсем не такой, какой должен быть у человека, что лишь недавно вступил в эпоху апокалипсиса, и уж тем более не такой, какой мог бы быть у восемнадцатилетнего юнца. Лишь теперь ты наконец-то зазвучал как настоящий подросток.

Это потому, что в душе я тридцатипятилетняя тётка, что прожила в апокалипсисе добрых десять лет. Я испытала на своей шкуре приблизительно столько же времени в апокалипсисе, сколько и сам Сяотиан. Разница лишь в том, что я в какой-то момент отчаялась и опустила руки. Возглавив сборище брошенных и смирившихся со своей участью любовниц, я с головой ушла в земледелие, отрезав себя от остального внешнего мира. Все сражения последних лет благополучно прошли мимо меня.

— Валяй. Делай что хочешь, — равнодушно бросил Цзянг Сяотиан. — Даже если сейчас позволишь ему уйти, мы вполне сможем нагнать его вновь позднее.

То есть как ни крути, а убить Тринадцатого мне всё равно придётся, так? Я горько вздохнула. Ладно, так уж и быть. Иначе я буду чувствовать угрызения совести каждый раз, как до меня будут доходить слухи об очередных зверствованиях Тринадцатого.

— Тринадцатый, отпусти их, — громко крикнула я.

Услышав мой оклик, Тринадцатый повернул голову в нашу сторону, при этом окружающая его аура и выражение лица ещё больше обострились, намекая на то, что он без колебания готов закончить эту конфронтацию полным взаимным уничтожением.

Невольно сглотнув, я попыталась придать себе как можно более грозный вид и яростно взревела:

— Забирай своих прихвостней и проваливай отсюда. Однако если настаиваешь на том, чтобы закончить дело дракой, ты её получишь!

После этих моих слов глаза Тринадцатого слегка сощурились. Однако уже через секунду его взгляд резко переметнулся на Цзянг Сяотиана, и в его глазах тот час же мелькнула тень страха. Хорошее чутьё! Он смог с ходу определить, что именно Сяотиан среди нас самый опасный. Что и следовало ожидать от будущего короля иных!

— Её тоже? — спросил он, бросив равнодушный взгляд на Мамашу. Хоть он и старался не подавать виду, но уже потому, что он бросился Мамаше на выручку, стоило ей лишь раз вскрикнуть, и потому, как крепко были сжаты сейчас его кулаки, было ясно видно, что этот иной для него действительно важен.

Более того, Цзянг Сяотиан уже упоминал ранее, что даже десять лет спустя Асура и Мамаша так и останутся генералами Тринадцатого. Скорей всего, он готов хладнокровно пожертвовать любым количеством прочих иных из этого исследовательского центра, лишь бы только уберечь Асуру и Мамашу.

— Нет! — внезапно рявкнул а-Нуо. — Если отпустим эту тварь, они точно объединятся и вместе сотрут нас в порошок!

Однако Цзянг Сяотиан его полностью проигнорировал и вместо этого, глядя Тринадцатому прямо в глаза, ответил:

— Только если пообещаешь немедленно уйти, не тронув этих солдат. Только тогда мы позволим тебе забрать Мамашу.

Солдаты один за другим с абсолютно очумелым видом перевели свои взгляды на маленького ребёнка, словно не могли поверить собственным ушам и глазам.

Я же просто опустила взгляд на Сяотиана. Недоверие а-Нуо было абсолютно понятно и небезосновательно. Стоит нам отдать ему Мамашу, и ничто уже не сможет гарантировать, что Тринадцатый действительно последует договору и послушно уйдёт прочь.

— Тринадцатый широко известен тем, что всегда чтит своё слово, — пробормотал Цзянг Сяотиан, как видимо почувствовав на себе мой взгляд. — Ради соблюдения данного обещания он однажды даже добровольно покинул уже фактически выигранное сражение. В тот раз он в одночасье потерял несколько десятков тысяч своих сторонников и при этом ничего не получил взамен.

Ух, даже люди не обладают настолько подавляющим чувством собственного достоинства. Теперь я даже не могу стоять перед ним с высоко поднятой головой!

— Мамаша?.. Лучше чем 005, — кивнул Тринадцатый, неожиданно легко приняв новое обращение, и прямо заявил. — Хорошо. Мамаша отдать мне. Мы уйти. Солдаты не трогать.

Услышав ответ Тринадцатого, солдаты ошарашено застыли, но во взглядах так и читался скепсис и недоверие.

— А-Нуо, делай так, как велит Сяо Ю, — крикнул Чен Янксинг. — Он и этот ребёнок — не обычные люди.

Но а-Нуо так и не отозвался. Его лицо было холодным и безэмоциональным. По сравнению с тем живчиком, каким он был в нашу первую встречу, сейчас он казался совершенно другим человеком.

— Чувак, просто доверься мне! — взволнованно продолжил убеждать товарища Чен Янксинг. — Мы достаточно братьев уже за сегодня потеряли. Пусть хотя бы оставшиеся уцелеют. Там, снаружи, всё ещё полно людей, что по-прежнему нуждаются в нас. Этому исследовательскому центру уже пришёл конец, а блуждающие по округе монстры могут напасть в любой момент. Мы не можем позволить себе умереть!

— По-твоему, я не хочу выжить?! — рявкнул в ответ а-Нуо. — Разумеется, хочу! Но если отпустим этих чудовищ на свободу, ни у нас, ни у остальных снаружи не будет и шанса на выживание. Думаешь, монстр станет держать своё слово? Да ты, должно быть, шутишь!

— Если он нарушит своё обещание, — встряла в разговор я, — я жизнь свою на кон поставлю ради вашей защиты.

— …Ты-ы? — протянул а-Нуо и истерически рассмеялся.

Не дожидаясь новых грубых реплик с его стороны, я приподняла своё ледяное копьё и с силой стукнула им об пол. В тот же миг всё пространство вокруг меня разом покрылось толстой ледяной коркой. Сразу же за этим я создала на своих ступнях ледяные лезвия. Немного поразмыслив, я пришла к выводу, что всё это по-прежнему выглядит недостаточно внушительно. А раз так, я могу заморозить всю свою ногу вплоть до щиколотки, создав тем самым своего рода ледяные ботинки. Разумеется, я также не забыла приделать к ним устрашающего вида ледяные лезвия. Так должно выглядеть более внушительно.

— Да, я!

К этому моменту взгляды всех в комнате были сосредоточены на мне. Я молча подняла своё копьё и, ткнув им на Асуру, приказала командным тоном:

— Асура, подойди поближе и помоги Мамаше.

Однако Асура в ответ лишь оскалил на меня свои зубы. Не похоже было, что он понимает человеческую речь.

— Асура? — повторил за мной Тринадцатый, словно пробуя слово на вкус. — Неплохо.

Только не говорите мне, что до этого момента у них ещё не было этих имён? Хотя, если припомнить, Ву Яоджин всё это время называл их исключительно как 005, 013 и 042. В смысле, будучи всё ещё запертыми в стеклянных цилиндрах, им навряд ли бы пришло в голову начать давать друг другу имена. А раз они только-только сбежали, то откуда бы они так быстро взялись?

Я только что сама того не осознавая даровала имена трём довольно значимым иным. Это… ведь несильно изменит ход истории, нет ведь?

С самого своего пробуждения я то и дело побуждаю разного рода изменения в этом мире, наиболее существенным из которых, разумеется, является возвращение Даге из Глассии домой. Но учитывая значимость личности Ледяного Императора для всего человечества, одно лишь это изменение настолько повлияло на мир, что я даже предположить не берусь, к каким последствиям это в итоге приведёт. В будущем мне стоит тщательнее обдумывать свои шаги и действия. С этого момента, принимая решения, мне не стоит полагаться лишь на память Гуан Веюн.

Тринадцатый метнул в Асуру взгляд, и тот, по всей видимости, сразу же понял, чего от него ждут. Он и в самом деле иной психического типа. Получив указания, Асура медленно и осторожно двинулся в сторону солдат. Тринадцатый же тем временем озвучил свой приказ вслух:

— Ты идти поддержать Мамаша.

Услышав слова Тринадцатого, Асура с озадаченным видом обернулся назад, словно спрашивая, зачем нужно было повторять приказ, но всё равно продолжил выполнять порученную ему задачу.

Но стоило Асуре всего на пару шагов приблизиться к воякам, как те недолго думая направили на него дула своих автоматов. Не имея возможности подойти ближе, Асура угрожающе оскалился на них, после чего оглянулся и зыркнул на Тринадцатого. Этот его взгляд был очень красноречивым и выражал вовсе не злость или же ярость, а скорее жалобу. Что-то вроде «Вот видишь! Не дадут они мне забрать Мамашу».

Тринадцатый покосился на меня многозначительным взглядом.

Мне же оставалось лишь свирепо уставиться на своих союзников-солдат за их разочаровывающее поведение и уверенным шагом двинуться к ним. Проходя на своём пути мимо группы иных, я приметила мелькнувшую на лицах вояк обеспокоенность и мысленно вздохнула от облегчения, радуясь тому, что не зря трачу здесь своё время, спасая их жизни.

Некоторые из иных при моём приближении действительно выглядели так, словно желали на меня наброситься, но я глянула на них ледяным взглядом… действительно «ледяным». Всплеск морозного воздуха вынудил ближайших ко мне иных отступить на несколько шагов назад, моментально их усмирив. Иные всегда будут чтить и бояться сильных.

Дойдя до оборонительной линии солдат, я подошла к а-Нуо. Опустив рукой дуло его пистолета, я произнесла твёрдым командным тоном:

— Все, отойдите в сторону.

Но солдаты даже с места не сдвинулись, лишь дружно перевели взгляды на А-Нуо. Как и думала, с таким лицом и телосложением крайне тяжело управлять массами. Пусть моя демонстрация способности контроля льда и вселила в их сердца толику страха и уважения ко мне, это вовсе не значит, что солдаты тот час же с готовностью побегут исполнять мои указания.

— Если эти монстры нарушат своё слово, ты продолжишь стоять перед нами и защищать нас, даже если это убьёт тебя, — опустив на меня взгляд, рыкнул а-Нуо. — Уверен, что сможешь так?

— Если они действительно нарушат своё обещание… — тихо произнесла я и ухмыльнулась, — я позволю им умереть у вас на глазах. На это я более чем способен.

Опешив на пару секунд от моих слов, А-Нуо затем усмехнулся и, обернувшись назад, махнул рукой в сторону.

— Слыхали, ребят? Расступитесь и дайте дорогу нашему бравому Сяо Ю. Иначе, если дадим ему шанс в одиночку выкосить всех тварей, лишимся последней толики гордости!

Услышав слова командира, солдаты также заухмылялись в ответ, притом что лица их так и остались искривлены гримасами боли. Некоторые отступили назад, таща за собой раненых товарищей, и сразу же приступили к перевязке. Для многих из них это действительно сейчас было жизненно необходимо. Стоило напряжению немного спасть, как их лица тут же мёртвенно побледнели. Казалось, они уже были одной ногой в могиле.

Тем временем Асура подобрал с пола Мамашу, что, сказать по правде, выглядело со стороны очень странно. Представьте фрикадельку, в которую воткнули четыре зубочистки, нанизали на две палочки для еды и полили сверху кетчупом. Возвращаясь к своим, они предпочли обогнуть меня по широкой дуге; похоже, исходящий от меня морозный воздух им очень не нравился.

И как только Асура добрался до Тринадцатого, те и в самом деле тут же развернулись, желая уйти, но Цзянг Сяотиан и Чен Янксинг по-прежнему стояли в дверном проёме, преграждая им путь. Цзянг Сяотиан сделал это явно нарочно, а вот Чен Янксинг, скорей всего, просто не сориентировался вовремя и пропустил момент, когда стоило отойти. Что же касается Ву Яоджина, то он попросту исчез. Хм, стоит ли мне вообще объяснять? Уверена, он заметил, что ситуация складывается не в его пользу, и быстренько сбежал прочь.

Я глянула на Цзянг Сяотиана, немного опасаясь того, что он не позволит им просто уйти. Ранее он сказал, что Тринадцатый всегда держит своё слово, но вот о том, держит ли он сам своё слово, Сяотиан не сказал. Но, всё же, Даге должен быть из тех людей, что верны своим обещаниям, так ведь?

Если человек нарушит своё слово, в то время как даже иной сдержал обещание, то получится крайне ироничная ситуация. Я не хочу подобное видеть. Это заставит меня почувствовать себя ниже иного. И, кроме того, Цзянг Сяотиану запрещено использовать свою способность!

К счастью, мои худшие опасения не подтвердились. Цзянг Сяотиан спокойно глянул на меня, по всей видимости догадываясь, о чём я сейчас думаю. Потянув Чен Янксинга за рукав, они оба отошли в сторону и встали вдоль стены.

— Так они что же действительно собираются сдержать своё слово? — боясь поверить собственным глазам, пробормотал а-Нуо.

— Погоди, — Внезапно выпалил Тринадцатый и обернулся, до такой степени напугав этим движением вояк, что те едва вновь не подняли на изготовку свои ружья. Но Тринадцатый даже внимания на них не обратил. Его взгляд был устремлён лишь на меня. — Ты нас знать? Мамаша. Асура. Моё имя как?

— Нет, я вас не знаю. Тебя зовут просто Тринадцатый, — честно ответила я. Гуан Веюн не была настолько невезучим человеком при жизни, чтобы познакомиться с тобой лично, но вот с Цзянг Сяотианом тебя связывает ничем неутолимая вражда. Причём настолько ярая, что Цзянг Сяотиан жаждет искромсать тебя на кусочки, а затем переловить твоих подчинённых и, попересажав их в клетки, сделать из них своих питомцев.

Асуру ещё можно поставить где-нибудь снаружи дома в качестве скульптуры, но вот Мамаша попросту слишком уродлива. Даже если Цзянг Сяотиан, наплевав на гордость и честь Ледяного Императора, начнёт, катаясь по полу, плакать крокодильими слезами, я всё равно буду категорически против этого! Что если она до смерти напугает мою Юн-юн?!

— Тринадцатый? — с явным недовольством повторил собственное имя Тринадцатый.

Блин, если бы я знала, что до этого дойдёт, назвала бы его «Истинус Злодейнус». Тогда, каждый раз произнося своё имя вслух, он с ходу бы лишался половины своей внушительной ауры. Даже жаль немного, что я упустила такую возможность. Быть можешь, ещё не поздно что-то подправить?

Тринадцатый, пусть и не был особо рад своему имени, но всё же принял его, мотнув головой, и взглянул на меня.

— Твоё имя?

Раскрыть своё имя будущему королю иных? Это представляется мне крайне опасной затеей… но такой заманчивой!

— Я — Цзянг Шую, — представилась я, едва сдержавшись, чтобы не продолжить своё представление словами «и я тот, кто в будущем станет Ледяным Императором». К счастью, у меня всё же хватило скромности на то, чтобы не произнести подобную избитую фразу вслух.

— Цзянг Шую, — повторил моё имя Тринадцатый, после чего, следуя своему обещанию, развернулся и вместе с прочими иными проследовал к выходу из комнаты.

Лишь после того, как последний странно выглядящий иной скрылся из виду, солдаты позволили себе нарушить царившее прежде гробовое молчание. Воздух наполнился перешёптываниями, восклицаниями, плачем и смехом… словно они до сих пор не могли поверить в то, что сумели выжить.

Солдаты одновременно рыдали и хохотали. Все они были настолько счастливы, что бросились радостно обниматься друг с другом, совершенно не обращая внимания на то, какими потными вонючими и грязными они все сейчас были.

— Мы и в самом деле не умерли!