Сказъ про царевича Симеона и наследие предков

Глава 13. Оперативная рутина

Тренькнул телефон. Взглянув на высветившийся номер Славя облегчённо вздохнула:

— Охрана приехала.

— Охрана? — встрепенулась Раиса Булатовна.

— Альфа, как я понимаю.

— У вас в ФСБ всех так прикрывают? — напряжённо хмыкнул Пётр Иванович.

— Семён не все! — жёстко ответила Славя. И погрустнела.

То, что она узнавала об устройстве таинственной древней империи, наследниками которой они с Семёном оказались, ей категорически не нравилось. Особенно то, что ей стало известно о внутреннем устройстве императорского дома. Она была счастлива с Семёном, ей нравились её собственные чувства и их отношения, но из того, что она узнавала следовало, что она была генетически запрограммирована любить его. И это портило если не всё, то многое. Конечно, проблему следовало обсудить с мужем, но… она как-то не решалась. А тут ещё свекровь, добрая душа, подлила масла в огонь. И совсем без задней мысли, просто чтобы как-то разрядить напряжение, поинтересовалась:

— Славяна, а вам и правда 300 лет?

— 315 — рассеянно ответила Славя.

— А вы так сохраняете себя магией? Или какие-то зелья… Молодильные яблоки?

На это Ягична криво улыбнулась:

— Генетика… Раньше я думала, что всё завязано на биоэнергетику, теперь знаю: меня такой сделали.

— Наследственность от бабушки?

— При чём здесь это? Хотя… Это тоже, но не главное. Я — искусственное существо, хотя была зачата и рождена нормальным образом. Меня проектировали и собирали как идеальную пару для Семёна. Прабабушка подсуетилась, если я правильно понимаю.

— Вас? — сказать, что Раиса Булатовна была удивлена — значит ничего не сказать. — А не наоборот? Ведь Семён…

— Именно так. Меня для Семёна, — Славя сказала это, как припечатала. А подумав немного, очень тихо добавила: — Рядом с ним я счастлива. Мы понимаем друг друга… да я даже не знаю, как это назвать! Это действительно волшебно! Но когда понимаешь, почему так происходит… становится обидно. И за себя и за него.

На это Раиса Булатовна очень задумчиво ответила:

— Некоторые учёные считают, что любовь предопределена генетически. Она возникает между теми, кто подходит друг другу… А встретятся они или нет — дело случая. Считайте, что вам помогли.

Славяна на это пожала плечами и ответила:

— Наверное…

А потом улыбнулась и добавила: — Спасибо!

Не то, чтобы слова свекрови сильно разрядили её сомнения, но некоторое успокоение в мятущуюся душу внесли.

Семён шёл по ночному городу, тщательно соблюдая оптимальный темп движения, выполняя в положенных местах приёмы контроля за возможной слежкой и ухода от неё. А город смотрел на него тысячами недобрых глаз от чего царевич казался самому себе маленьким и беззащитным, вишенкой, лежащей на тарелке под яркой лампой. Сколь огромных усилий стоило ему не бежать, не оглядываться на каждом шагу! Через положенный промежуток времени он вышел в контрольную точку, совершил манёвр, который, по идее, должен был гарантированно сбросить возможный хвост, и направился к… Георгиевскому скверу, что на Большой Грузинской, ибо Юсуфов назначил ему встречу "у памятника Маяковскому", что на их кодовом языке означало: "у памятника Руставели". Пройдя вдоль сквера, Семён зашёл в него с противоположного конца, ещё раз убедившись, что хвоста нет и сел на скамейку возле памятника. Через пять минут, словно ниоткуда, возник Юсуфов.

— Всё чисто. Либо вы сумели оторваться, либо хвоста вообще не было.

Семён судорожно выдохнул.

— Ну, ну, не надо так нервничать, — успокоил его дядька и добавил: — Кстати, поздравляю с боевым крещением. А теперь рассказывайте: что случилось?

Семён пересказал Юсуфову свою встречу с отцом Онуфрием во всех подробностях.

— И что им от меня надо? — выдохнул он под конец.

— Это хороший вопрос, но, думаю, завтра они сами вам всё расскажут. Для вас, цесаревич, — последнее слово он явно выделил, — гораздо важнее другое. Что вам может понадобиться от них?

В последнем Юсуфов явно наступил на горло собственной песне: обычно он ходил круг да около до тех пор, пока Семён сам не приходил к нужным выводам. Но сейчас время поджимало.

Семён тут немного опешил и Юсуфов принялся ему выговаривать:

— Семён Петрович, вы это знаете, но иногда, как будто забываете. Вы — явление всемирного масштаба. Хотите вы или нет, но судьба обычного человека для вас закрыта…

Но тут сам Семён его неожиданно перебил:

— Вы правы, Ратибор Святославич. Не просто закрыта. Уже сейчас в моих руках огромная власть и возможности, а значит — ответственность. Огромное спасибо, что вы иногда мне об этом напоминаете, но сейчас я просто задумался: А и правда, чем они могут быть для меня полезны?

— Это зависит от ваших долгосрочных планов. Понимаете, люди не равны между собой. Есть люди разумные. Но их очень мало по сравнению с количеством условно разумных[1]. Условно разумными я называю тех, кто способен мыслить и поступать разумно только при условии, что за неразумное поведение им светит суровая порка. Но и их мало. Основная же масса способна действовать и рассуждать только по заранее доведённым до них шаблонам. И вот тут-то возникает необходимость в церкви, как некоей силе, освящающей эти самые шаблоны высшим моральным авторитетам. Церкви могут быть в этом вопросе как полезны, так и вредны, именно поэтому практически везде в истории мы наблюдаем определённое сотрудничество государства с церковью. Поэтому же чрезвычайно опасна ситуация, когда эти две силы начинают противостоять друг другу.

На этом Семён задумался. Пока он о таких масштабах не думал. Придавить бы этих таинственных гробокопателей из неотсюда, для этого — хоть как договориться со Стражей… А перспектива создания некоей глобальной структуры, чтобы защищать Землю и людей, на ней живущих, от тех же самых мародёров… Надо, конечно, и церковь здесь может как пригодиться, так и помешать, но это в такой далёкой перспективе и столь далеко от всего, что он знал и умел… И поэтому, только чтобы выкрутиться, Семён предложил:

— Обрисую им ситуацию и пусть сами расскажут, какая от них может быть польза.

Юсуфов на это рассмеялся, искренне и не сдерживаясь, что случалось с ним крайне редко:

— Цесаревич! Должен заметить, вы действительно талантливый молодой человек! Действительно! Они идут выяснять, какую пользу можно сорвать с вас, пусть вместо этого подумают, чем сами могут быть полезны.

— В конце концов, это они просят аудиенции, — усмехнулся Семён развивая мысль.

— Именно!

— Значит сейчас…

— …мы составим словесный портрет этого Онуфрия и вы, цесаревич, отправитесь домой, дабы успокоить семью и хорошо выспаться. А специально обученные люди подберут для вас информацию по отцу Онуфрию и его таинственному компаньону, дабы завтра утром вы смогли подготовиться к встрече.

Семён, было, вскинулся, но Юсуфов остановил его жестом:

— Сила таких организаций как ФСБ или Охранное отделение как раз и состоит в том, что на каждую задачу есть специально обученные люди. И со сбором информации они справятся, уж простите, всё одно лучше вас. И лучше меня тоже. А вам, цесаревич, следует запомнить, что полководец сам идёт в бой в совершенно исключительных случаях. Ваша задача — расставить полки и раздать правильные приказы.

— Да понимаю я! — вздохнул Семён и Юсуфов с усмешкой дополнил:

— …но молодая кровь требует действия… Не волнуйтесь, завтра вам предстоит очень напряжённая встреча. Ну так как насчёт словесного портрета?

Семён молча вытащил из кармана свой древний планшентник, положил на него руку, сосредоточился и перед ними возник полупрозрачный образ отца Онуфрия.

— Солидно! — с уважением произнёс Юсуфов, доставая свой мобильник. — Сфотографировать получится?

— Конечно!

На этом они и расстались. Семён отправился домой, а Юсуфов — в СКУНП, заниматься подготовкой завтрашней встречи. А следом за царевичем шёл человек из наружки — вёл контрнаблюдение. Так, на всякий случай. И Семёна это немного успокаивало. В смысле, успокаивало, но немного…

Молодой, но уже именитый сотрудник Института молекулярной биологии был заметно удивлён, когда возле самого подъезда его остановил опрятный мужчина неопределённой наружности.

— Сергей Степанович? Можно вас на минутку?

— Да? А кто вы такой и что вам надо?

— Я сотрудник Федеральной службы безопасности. Нам необходима ваша консультация по одному вопросу, — представился собеседник, предъявив удостоверение.

— Приятно познакомиться, конечно, но…

— Давайте проедем туда, где вам всё объяснят. Да и вам самому будет очень интересно!

Последнее ФСБшник произнёс с заметным энтузиазмом.

— Ну… давайте… — с заметным сомнением и замиранием сердца ответил Сергей Степанович.

Ехать пришлось действительно недалеко, всего пара кварталов. Учёный в сопровождении ФСБшника поднялся по лестнице (лифта в доме не было) зашёл в квартиру и…

— Добрый вечер, Сергей Степанович! — протянул ему для пожатия руку человек, не узнать которого было невозможно.

— Добрый вечер…

— Не надо имён. Я знаю, кто вы, вы узнали меня. Можно сразу перейти к делу. Вот образец крови одного человека. Уж какой удалось достать. Исследуйте этот образец и постарайтесь выжать из него максимум информации. И… как вам сказать?… Там может быть что-то необычное. очень необычное, но при этом не бросающееся сразу в глаза. Постарайтесь выявить такие моменты, но учтите, они могут быть очень малозаметны.

— Инопланетянин, что ли, какой-то? — с сомнением уточнил учёный, беря в руки контейнер с пробиркой.

— Давайте я не буду вам больше ничего говорить, чтобы у вас не возникло предвзятого мнения.

— Хо… хорошо… Но, можно вопрос? — и после напряжённого кивка собеседника он решился: — Ходят слухи, что есть какое-то управление по всяческой чертовщине…

— Этот человек связан с этим подразделением. Именно поэтому работу надо провести как можно более конфиденциально и по возможности быстро. Обратитесь к руководителю первого отдела[2], он всё для вас организует. Должен сразу же сказать: здесь всё, что удалось получить, не привлекая ненужное внимание, так что пополнения материала не будет. Расходуйте его бережно. Есть ещё вопросы?

Вопросов, кроме идиотского: "А что мне тут искать?", не было. Что на это мог ответить глава государства? Разве что не мене очевидное: "А кто тут генетик?".

— Как мне передать вам результаты?

Получив в ответ телефонный номер для связи и кодовую фразу, которой должен был известить о завершении работы, Сергей Степанович поехал домой. На служебной фсбшной машине.

Следующим утром Семён пришёл на службу раньше обычного. И вообще раньше всех. Кроме Юсуфова, который, похоже, вообще не ложился.

Дядька был всё также молодцеват и подтянут, но тёмные круги под глазами выдавали заметную усталость. Получив на руки папку с информацией на преподобного Онуфрия, его возможного компаньона и, в нагрузку, очередное внушение на тему, что он, Семён, не такой как все и задач у него громадьё, поэтому надо уметь выделять то, что лучше делать самому и поручать остальное другим, царевич отправился готовиться к операции.

Открыв папку он бегло проглядел первые листы, посвящённые месту встречи: положение кафе на плане ВВЦ, внутреннее размещение столиков, пути подхода и отхода, опасные и безопасные зоны, возможные позиции снайперов на соседних павильонах и их сектора обстрела… Прав дядька! Наружка сделала работу хорошо, нечего путаться у них под ногами. Но вот заглянув в досье этого Онуфрия царевич крепко задумался. В самом деле, что ему надо от церковников? Что он сам хочет сделать в ближайшее время? И в не ближайшее? Что ему НАДО делать? Этим размышлениям он и предавался большую часть времени, отведённого на подготовку встречи. В результате само досье он просматривал уже наспех, жутко мучаясь угрызениями совести: такую большую работу для него проделали, а он вот так безалаберно к ней отнёсся… Этим же он мучился всю дорогу до места встречи, продолжая размышлять о том, что ему надо делать как наследнику древней рухнувшей империи. И о том, что ему надо делать как фактическому хозяину Земли. Хозяину, потому что все технические средства, оставленные тут в надежде на возрождение, в полной мере подчинятся только ему. Да и организационные структуры… те что остались… должны… наверное…

К "Бульбяной" — уютному кафе в павильоне, посвящённом Белоруссии, они подошли одновременно, хоть и с разных сторон… Кстати, на тему времени у Семёна с дядькой случилось довольно содержательное обсуждение. С одной стороны, по всем канонам оперативной работы, на конспиративную встречу приходить надо строго в назначенный срок. С другой, это как-никак, аудиенция и тут как бы надо подчеркнуть свою важность. Судили, рядили, но в конце концов точку поставил Семён:

— Нет, Ратибор Святославич! Точность, это вежливость королей.

На том и порешили.

И вот сейчас Семён с одной стороны и два священника в штатском с другой одновременно подошли ко входу в павильон. Там они вежливо пожали друг другу руки, представились. Семён решил не строить из себя излишне вежливого и поинтересовался: чем же сейчас занимается святая инквизиция?

— Тем же, чем всегда[3], — смиренно ответил падре Теодор, — разве что богохульное сквернословие почти исчезло из современного лексикона. И это, должен сказать, целиком и полностью заслуга нашей конгрегации!

Последнее он произнёс с заметной гордостью.

Развивать тему дальше не стали, Семён милостиво пригласил гостей внутрь. А там, за одним из столиков у дальней стены сидели два прилично одетых господина. Стоило Семёну с гостями войти внутрь, как они молча встали и направились к выходу. Один из низ очень естественным образом качнулся в сторону состроившей недовольную мордочку официантки и что-то ей шепнул. От этого выражение недовольства на лице девушки сменилось лёгким обалдением. Семён же спокойно занял место за тем самым столиком и, о чудо, возле столика стояли именно три стула.

Лёгкая тень недовольства проскользнула по лицу католика, а вот отец Онуфрий остался каменно спокоен. Официантка принесла три чашки с чаем.

— Извините, преподобные, — произнёс Семён, — я не в курсе расписания ваших постов и не знаю, что вам можно, а что нельзя, поэтому выбрал самое нейтральное. Но если вы что-то хотите…

— Нет-нет, спасибо, прежде всего мы хотим прояснить некоторые вопросы, — быстро ответил падре Теодор.

Семён кивнул официантке и она испарилась. Он же демонстративно выставил на стол маленькую чёрную пирамидку — стандартный амулет от прослушки, применяемый в СКУНП, что вызвало заметное оживление со стороны преподобного Онуфрия.

— Слышать — слышал, но вижу впервые! — признался святой отец, внимательно разглядывая артефакт.

Семён не стал продолжать эти блуждания круг да около:

— Итак, преподобные, вы хотели меня видеть. У вас есть вопросы, у меня тоже. Но сначала я должен сообщить вам очень важную информацию…

---------------------------------------

1 идея "условно разумных" взята у С. Юрченко, "Школьный демон, 5 курс", https://author.today/work/51432

2 Обратитесь к руководителю первого отдела — первый отдел в любом НИИ, связанным с обороной прямо или косвенно, занимается защитой информации и секретным делопроизводством.

3 Чем сейчас занимается святая инквизиция? — Тем же, чем и всегда. — если не вдаваться в подробности, то современные исследования показывают: основными задачами инквизиции были: поддерживать внутрицерковную дисциплину среди монахов и клира и заставлять их хоть немного соответствовать необходимому моральному облику. Ещё одной задачей, очень важной и отнимавшей много сил, была борьба с тем самым богохульным сквернословием. Это когда народец ругался "упоминая половые органы Иисуса Христа, Бога отца, девы Марии, св. Духа, св. угодников, а также их интимную связь между собой и нечистыми духами.". Этим отметились все сословия в равной степени, в том числе и духовное. Конкретно в Испании была своя специфика: после реконкисты там осталось очень много мусульман и иудеев, которых вынуждали креститься, применяя, как это сейчас говорят, жёсткие экономические стимулы (кнутом без пряника). Многие из них принимали христианство чисто для виду, в тайне продолжая исповедовать свою старую веру. Вот они-то и составляли почти 100% клиентуры мадридских аутодафе (остальные — те св. отцы, которым не помогли исправиться ни галеры, ни порка, ни ссылка в дальний монастырь). Но при всех масштабах массового сожжения, количество таких дел не превышало десятой части от всей работы инквизиции. На преследование каких-то там ведьм после этого не оставалось ни сил, ни имевшегося личного состава, с ведьмами разбирались светские власти.