Сияющий дракон

Глава семнадцатая

Обратный путь на корабль-лебедь был быстрым и опасным. Все еще в форме йети, Телдин и Рейвен боролись с веслами всего несколько минут, прежде чем Рейвен решила превратиться в одну из гигантских, похожих на угрей рыб, которые изобиловали в ледяной воде, чтобы она могла отбуксировать баркас обратно. Как только она сделала это заявление, она поднялась и нырнула в воду, исчезнув в бурном море. Сомневающийся Телдин бросил за борт буксирный трос, и баркас двинулся с таким рывком, что он рухнул на пол. Одной лапой Телдин отчаянно цеплялся за борт баркаса; другой рукой он держал потерявшего сознание полуэльфа. Баркас бешено рассекал неспокойные воды, оставляя за собой небольшой след. Снова и снова баркас с болезненным стуком опускался вниз после удара об особенно большую волну. К тому времени, когда они оказались в пределах видимости «Трумпетера», Телдин чувствовал себя разбитым и измученным только от усилий, направленных на то, чтобы оставаться в баркасе, и он боялся, что дикая поездка могла повлиять и на Гектата.

Инерция баркаса резко замедлилась, и угреподобная голова Рейвен высунулась из воды вместе с футом или около того чешуйчатой шеи. Телдин ошеломленно наблюдал, как верхняя часть существа превратилась в знакомые голову и плечи эльфийской женщины. Часть Рейвен, все еще погруженная в ледяную воду, сохранила свою рыбью форму. Когда она поднялась и забралась в баркас, метаморфоза прошла по ее телу. Наконец, она перевалилась через борт и оказалась в баркасе, полностью одетая и совершенно сухая. Эльфийка встретила его изумленный взгляд терпеливой, односторонней улыбкой, и Телдин понял, что разинул рот, как выброшенный на берег карп. Его клыкастые челюсти сомкнулись с отчетливым щелчком.

— «Клыки, опять эта проблема», — уныло подумал Телдин. В своей нынешней, форме гоблина вряд ли мог ожидать радушного приема со стороны эльфийской команды, но если бы он вернул себе человеческий облик, то поднялся бы на борт «Трумпетера», одетый только в гусиную кожу и плащ. Со вздохом смирения Телдин пожелал, чтобы плащ вырос во всю длину. Он набросил темные складки на свои широкие, покрытые мехом плечи, надеясь, что эльфы распознают его истинную личность по волшебному плащу.

— Измените свое лицо обратно, — предложила Рейвен. — Только ваше лицо. Сохраняйте мех, чтобы не замерзнуть, но уменьшите тело до чего-то, приближающегося к вашему нормальному телосложению.

Телдин быстро последовал ее совету. Когда он почувствовал, что черты гоблина тают, то почувствовал только облегчение. Использование силы плаща для изменения своей внешности больше не беспокоило его; он стал рассматривать волшебный плащ как инструмент и оружие, и отказ использовать его, когда это необходимо, имел не больше смысла, чем оставлять свой меч в ножнах во время битвы.

Когда они проплыли последние несколько ярдов до корабля-лебедя, Телдин увидел свет в портале баллисты. К его удивлению, в трюме был Рослум, высоко держа фонарь и с тревогой вглядываясь наружу. Широкая ухмылка озарила лицо аперузы, когда он увидел баркас, и, как только Рейвен закрепила веревки, цыган поднял судно в трюм.

— Капитан! — прогремел он. Он схватил пушистую руку Телдина и энергично потряс ее, но его глаза были устремлены только на Рейвен. — Я так рад, что вы не умерли.

Телдин благодарно кивнул и высвободил руку. Он наклонился, чтобы поднять полуэльфа из баркаса. — Рослум, вы можете отвести Гектата к целителю? Я приду, как только переоденусь.

Впервые глаза аперузы сфокусировались на покрытом шерстью теле Телдина, похожем на йети. Его густые черные брови взлетели вверх, но он просто кивнул в знак согласия. — Это, я вижу, может занять некоторое время. Я позабочусь о друге капитана, а потом приду и присмотрю за баркасом. Вам не нужно беспокоиться об этом. Аперуза легко взял полуэльфа на свои большие руки, и взбежал по лестнице на главную палубу.

— У эльфов будут вопросы, — заметила Рейвен.

— Они могут подождать, — твердо ответил Телдин. — Если вы столкнетесь с Валлусом, не могли бы вы сообщить ему, что я буду рядом, и постараюсь увидеть его, как только смогу? Я буду с Гектатом, и меня нельзя беспокоить. Если вы считаете, что это необходимо, поставьте драконов у дверей лазарета и у моих, чтобы не впускать незваных гостей. Он прямо посмотрел ей в глаза. — После того, как Гектат придет в себя, нам с вами нужно будет поговорить. Пора.

Медленная улыбка расплылась по лицу Рейвен, и она одобрительно кивнула. — Я думаю, вы правы, капитан.

*****

Пока Дилия Сноусонг проверяла Гектата на наличие травм, Телдин беспокойно расхаживал по лазарету, пока Рослум не усадил его в кресло, настаивая на том, что Телдин вызывал у всех в комнате «морскую болезнь».

Капитан все еще ерзал, с глубоким беспокойством наблюдая за неподвижным полуэльфом. Ему все еще казалось невероятным, что Гектат вообще мог выжить в аварии, не говоря уже о том, чтобы избежать серьезных травм. К такому выводу пришла Дилия. Пожав плечами, она заявила, что не может найти у Гектата ничего плохого, кроме легкого случая обморожения.

В тот момент, когда эльфийская целительница вышла из комнаты, Рослум покачал своей лысой головой в яростном несогласии. — Бледная, она красивая, но не мудрая, — пророкотал он. — Дорогому другу капитана она должна оказывать лучшую заботу. Эти эльфы, они слишком мало заботятся о тех, кто другой расы.

На этот раз Телдин обнаружил, что полностью согласен с цыганом. Он оценивающе посмотрел на Рослума, вспомнив, что Гектат сам хвалил мастерство аперузы в зельях. — Что бы вы сделали по-другому?

Рослум пожал плечами. — Я бы рекомендовал травы и лекарственные растения, которые часто дают с бульоном, чтобы согреть тело, разогреть кровь. С такой заботой ваш друг скоро поправится. Кроме того, кто-то должен присматривать за ним, пока он спит.

— Вы бы сделали это? — спросил Телдин, почти не надеясь, что эгоцентричный цыган действительно согласится на такое задание.

— Я? Ну, конечно.

— Вы бы сделали это? — переспросил Телдин, пораженный неожиданным ответом. — Почему?

— Почему, почему. Я всегда с вами, вот почему, капитан, — сказал аперуза обиженным тоном. — Что, у человека всегда должна быть причина?

Дверь приоткрылась, и снова появилось бледное, прекрасное лицо Дилии. — Я буду время от времени сюда заглядывать, чтобы проведать полуэльфа.

Телдин поблагодарил ее и бросил на Рослума лукавый взгляд. Нисколько не обеспокоенный тем, что его роман раскрыт, аперуза просто улыбнулся и пригладил свою курчавую бороду.

Оставив Гектата на попечение аперузы, Телдин вернулся в свою каюту, с удовлетворением отметив, что внимательный Тривит стоял у его двери. Лицо дракона было необычно серьезным. Должно быть, Рейвен вселила в юных драконов страх перед богами, с легким удивлением отметил Телдин.

— «Рейвен»! Телдин тяжело вздохнул. Пришло время уладить дела со своим странным союзником, но ему не хотелось искать ответы, в которых он нуждался. Он был совершенно уверен, что они ему не понравятся.

Телдин подошел к своему морскому сундуку и достал книгу, которую он одолжил у Валлуса несколько дней назад. Прежде чем он разберется с Рейвен Стормвокер, он хотел получить некоторое представление о ее истинной природе. Может быть, тогда он был бы в какой-то степени готов к тому, что она задумала. Он устроился за письменным столом и быстро пролистал книгу, просматривая описания знакомых рас, а также существ, которые будоражили его воображение.

Одна запись привлекла его внимание, и, когда он прочитал ее, кусочки информации, которую он собрал о Рейвен Стормвокер, встали на свои места: мимолетные видения золотых глаз и черного, покрытого чешуей лица; естественная способность Рейвен менять форму; благоговейный трепет драконов перед Рейвен и ее собственный восторг от поклонения. Потом еще кулон Рейвен. Это соответствовало описанию, данному лакшу, чьи поиски «кормила власти дракона» шли по пути, который вел из Реалмспейс к кораблю Телдина. Дракон дикого пространства, которого он видел глазами «Спеллджаммера» — и силой медальона — побывала в Реалмспейс. Все это совершило полный круг и привело к неизбежному умозаключению.

Телдин уронил книгу на колени и откинулся на спинку стула. Истина о личности Рейвен была перед ним все это время, но она была просто слишком велика, чтобы принять ее. Ее истинной формой, ее истинной природой был дракон.

И не просто какой-нибудь дракон. Существо, которое он знал как Рейвен Стормвокер, было лучезарным драконом: волшебным существом, которое в зрелом возрасте могло достигать длины почти в тысячу футов. Оно могло путешествовать по звездам своей собственной силой воли, принимать любую форму и дышать магическими шарами силы — что объяснило бы насильственную смерть лакшу, как ошеломленно заключил Телдин.

Он наклонился, закрыв лицо руками, а затем быстро потер лицо, пытаясь осознать все это. У лучезарного дракона было абсолютное кормило власти, и, если верить волшебному амулету, она уже побывала в пределах видимости «Спеллджаммера». Что же тогда она делала здесь? Почему она не приняла командование великим кораблем? Неужели она пыталась это сделать и потерпела неудачу?

Телдин вспомнил свое, вызванное амулетом, видение лучезарного дракона, в ярости убегающего от «Спеллджаммера»: это было существо, с которым он полагал столкнуться. Он оттолкнулся от письменного стола и встал, расхаживая по маленькой комнате, пытаясь привести в порядок свои вихрящиеся мысли.

Что касается Телдина, то обычный огнедышащий заурядный дракон уже был бы достаточной проблемой. Он видел такого дракона на Кринне, и даже в смерти это было страшное существо. Если бы кто-нибудь сказал ему тогда, что он подумает о заключении договора с таким существом, он бы счел его сумасшедшим. Конечно, тогда Телдин не поверил бы, что с ним может случиться что-то подобное, и не мог представить себе странных существ, с которыми он с тех пор подружился.

Когда шок прошел, Телдин осторожно начал рассматривать своего странного союзника в перспективе. Он имел дело со многими существами, одинаково странными: Эстрисс, иллитид, пожирающий мозг; Чирп и Тривит, ящерицы, похожие на центавров; Гомджа, воинственный сине-серый гуманоидный гиппопотам; даже фал, блестящий садовый слизняк размером с космический корабль. Так почему бы не дракон? Почему, черт возьми, нет?

Конечно, эти союзы не обходились без проблем. Например, Эстрисс. Телдин старался не думать об иллитиде с того дня, как Эстрисс недавно исчез, не сказав ни слова. Вера Телдина в своего друга и в самого себя была сильно подорвана этим отступничеством.

Телдин остановился у своей койки и заглянул в открытый морской сундук. Странная статуэтка, которую оставил Эстрисс, все еще лежала там, нетронутая. Древняя статуэтка, казалось, манила его, и Телдин рассеянно наклонился, чтобы поднять ее.

«К тому времени, как вы обнаружите моего посланника, Телдин Мур, меня уже не будет».

Слова сформировались в его сознании с четкой ясностью. Вздрогнув, Телдин уронил статуэтку. Она с грохотом упала на пол, и сразу же знакомый мысленный голос затих. После того как Телдин оправился от первоначального шока, ему пришло в голову, что Эстрисс, возможно, заколдовал статуэтку, чтобы «говорить» вместо себя. Он никогда не слышал о таком, но предполагал, что это можно сделать. Теперь ему стало любопытно, он наклонился и поднял древнюю статуэтку.

«Я сожалею о своем поспешном отъезде, но у меня есть веские причины покинуть вас. Аркан Нпамта видел «Спеллджаммер», и от него я могу узнать больше о великом корабле, чем смог бы узнать за столетие изучения. Что еще более важно, он, вероятно, сможет провести меня туда, хотя я не знаю, как это сделать.

Вы должны следовать своим собственным путем к «Спеллджаммеру», Телдин Мур. Я надеялся сопровождать вас в ваших поисках, но, как носитель абсолютного кормила власти, вы привлекаете слишком много врагов. Ваш путь вполне может быть долгим и полным опасностей. Я не трус по натуре, но я уже не молод. Мы много раз говорили о работе моей жизни: доказательстве существования «Джуны». Такую возможность, которую предоставляет аркан, нельзя упускать. Это может быть моим последним делом».

Мысленный голос иллитида умолк, и Телдин обнаружил, что понимающе кивает.

«Есть еще один вопрос. Скоро вы обнаружите тело убитого воина лакшу. Я был свидетелем ее смерти. Она была убита существом, которое называет себя Рейвен Стормвокер. Нападение подтвердило то, что я давно подозревал: эльфийская женщина не та, кем кажется. Она — сияющий дракон и обладает кормилом абсолютной власти. Что это значит для вас, я могу только догадываться, но действуйте осторожно. Ее присутствие на корабле-лебеде — еще одна причина, по которой я должен его покинуть. Между ее расой и моей существует давняя вражда. Я бы недолго был в безопасности от ее присутствия, и, честно говоря, я бы уничтожил ее, если бы представилась такая возможность. Если я попытаюсь это сделать и потерплю неудачу, она может легко сокрушить корабль-лебедь в своей ярости.

Это прощание, Телдин Мур. Если боги улыбнутся вашим и моим поискам, мы скоро встретимся снова на борту великого корабля».

Голос Эстрисса исчез из сознания Телдина, и капитан осторожно положил теперь уже немую статуэтку обратно в сундук. Он надеялся, что Эстрисс действительно нашел «Спеллджаммер» и на нем ответы, которые он искал. Телдин понятия не имел, какие испытания ждут его на борту великого корабля, но лелеял мысль, что там его может ждать друг. Перспектива быть встреченным дружелюбным лицом, даже украшенным щупальцами, была больше, чем надеялся Телдин. Глубокое чувство покоя наполнило его, и впервые он по-настоящему поверил, что его поиски могут закончиться успехом.

С новой решимостью Телдин покинул свою каюту в поисках сияющего дракона.

Валлус Лифбовер столкнулся с ним в тот момент, когда он покинул защищенное драконами уединение своей каюты. — Вы могли бы сказать кому-нибудь, что покидаете корабль, — сказал эльф.

— И я полагаю, что вы бы одобрили эту миссию?

Вопрос, заданный саркастическим женским голосом, удивил их обоих. Они обернулись и увидели Рейвен, стоящую у подножия лестницы, скрестив руки на груди и надменно улыбаясь Валлусу.

Валлус бросил быстрый взгляд на лунную эльфийку и обернулся к Телдину. — Это был глупый, ненужный риск.

— На самом деле, это было лучшее, что я сделал за последние несколько дней. Если бы вы узнали, что я планировал сделать, вы бы попытались остановить меня. Нет, не трудитесь отрицать это, — холодно сказал Телдин, когда Валлус начал протестовать. — Я устал притворяться. Правда в том, что с того дня, как меня подняли на борт «Трумпетера», я был пленником. Ваши разговоры о том, чтобы завербовать меня на эльфийскую сторону, — все это, как помет скавверов. Эльфы намерены заполучить плащ, будь он на моих плечах или на чьих-то еще. Использовать его или потерять. Это предел моего выбора, не так ли?

Пока Телдин говорил, Рейвен поднялась по лестнице. Валлус бросил тревожный взгляд в ее сторону. — Возможно, этот разговор следует провести наедине.

— Это ее дело в такой же степени, как и мое, — твердо ответил Телдин. — Она тоже обладает средством абсолютной власти. Вы тоже планируете держать ее в плену?

Рейвен выглядела удивленной этой идеей, но взгляд Валлуса переместился с нее на Телдина с растущим беспокойством. — Еще одно кормило? Рейвен ответила, молча, покачивая сапфировой подвеской. Валлус заметил ее самодовольное выражение лица и то, как она стояла рядом с Телдином, будто они смыкали ряды против общего врага.

— Какую роль она играет в этом? — спросил Валлус у Телдина.

Телдин повернулся и посмотрел прямо в глаза дракону. — Я еще не решил.

Она моргнула, пораженная резкостью в его голосе. — Он еще не решил, — пробормотала она себе под нос. Улыбка медленно расплылась по ее эльфийскому лицу, и она протянула руку Телдину.

— Мое настоящее имя «Силестиал Найтперл». Для краткости — Перл. Я ваш новый партнер.

Телдин не стал притворяться, что удивлен ее предложением, но и не взял ее за руку. — Ваши условия? — спросил он. Пока он говорил, в его голове промелькнули слова, которые давным-давно произнес Элфред Сильверхорн: Заключи сделку с драконом, и ты либо дурак, либо труп. Телдин не был полностью уверен, что его покойный друг ошибался, но дракону что-то было нужно от него, иначе ее бы здесь не было. Он решил сохранить их сделку на равных основаниях; у него не было намерения менять свой невольный союз с эльфами на другой вид рабства.

Перл пожала плечами и убрала предложенную руку, чтобы взяться за свой сапфировый кулон. — Ваш плащ обладает многими способностями. Как и эта безделушка. Возможно, вы можете себе представить, какой беспорядок мы бы устроили, если бы решили сражаться с использованием этих вещей. Один уголок ее рта дернулся в кривой, насмешливой улыбке. — К сожалению, мне не нужно использовать свое воображение. Я сражалась с другими потенциальными капитанами, и, чтобы доказать это, у меня есть шрамы в местах, о которых даже Рослум не подумал.

Телдин почувствовал прилив сочувствия и понимания; он знал, что значит, когда за тобой охотятся из-за средства власти. И все же, он не до конца поверил ее утверждению. Лучезарному дракону было нечего бояться его, несмотря на силу его плаща. Или она боялась? Плащ обладал неиспользованной силой, в этом он был уверен, но был ли его потенциал таков, что дракон мог его бояться?

— Так вы предлагаете перемирие? — осторожно спросил он.

— Партнерство, — подчеркнула она. — Проще говоря, вам нужен корабль, а кораблю нужен капитан. Я бы предпочла, чтобы это была не я, хотя я бы не возражала, если бы немного влияния и престижа от этой работы досталось мне. Итак, вот в чем дело: Я отведу вас к «Спеллджаммеру», вы будете капитаном, а я пойду своим путем. Время от времени мы могли бы объединять ресурсы для взаимовыгодных приключений.

— Почему вы сами не хотите использовать «Спеллджаммер»?

Ее ответная улыбка была воплощением тщеславия. — А кому это нужно?

Телдин кивнул. Какая польза сияющему дракону от заклинательного корабля, даже от такого? Она, вероятно, считала партнерство между лучезарным драконом и «Спеллджаммером» равным обменом.

— Взаимовыгодные приключения? — спросил он.

— Мы все сделали правильно на Ракхаре, — сказала она, и товарищеский блеск в ее глазах был странного цвета.

Телдин подтвердил это еще одним кивком. Она помогла ему, когда он в ней нуждался, без всяких вопросов и обязательств. Он взглянул на Валлуса Лифбовера, который слушал этот разговор с растущим беспокойством на своем угловатом лице. То, что предложила Рейвен-Перл, поправил себя Телдин, — было ему больше по душе, чем предложение эльфов. И, он должен был признать, ему нравилось быть рядом с ней. Во многих отношениях дракон напоминал ему Элфреда: полного жизнелюбия и всегда готового к новым приключениям. И все же, она что-то скрывала от него; Телдин был уверен в этом. И, несмотря на их дружбу, ему придется быть начеку, каким бы ни был этот секрет.

Это была дружба, которая завязалась между ним и драконом. Исцеляющая, полезная дружба, которая, как он подозревал, удивила дракона даже больше, чем его. С внезапной, кристальной ясностью, которую он стал воспринимать как должное, Телдин понял, что преимущества наличия союзника-дракона перевесят риски. Сделав глубокий вдох, он протянул руку, чтобы скрепить их договор.

Валлус схватил Телдина за запястье. — Конечно, вы не собираетесь объединять усилия с этой... с Рейвен Сторм... Он замолчал и покачал головой. — Нет, — резко поправил себя эльф. — Она не Рейвен Стормвокер. Этот эльфийский герой умер много веков назад.

— Я чувствую себя на удивление хорошо, учитывая сложившиеся обстоятельства, — пробормотала дракон в обличье эльфа.

— Моя точка зрения, Телдин Мур, — продолжил Валлус решительным тоном, — заключается в том, что вы не можете доверять существу, которое готово так откровенно извращать себя. Клянусь всеми богами! — воскликнул он, в отчаянии всплеснув руками, — вы даже не знаете, что она за существо.

— На самом деле, я знаю, — ответил Телдин.

Две пары эльфийских бровей взлетели вверх. — Правда? — в унисон спросили Валлус и Перл.

Дракон, превратившийся в эльфа, покачала головой и усмехнулась, будто сделала вывод. — Ну, что же вы знаете? Большинство людей поджали бы хвост и убежали. Или подвернули бы ноги и умерли, просто чтобы избавить меня от лишних хлопот. Вы играете в карты, капитан? Слишком плохо. То, как вы блефуете, было бы естественным для Высшего Паладина. Она пристально посмотрела на него. — Вы уверены, что не боитесь меня?

— А я должен? — возразил Телдин.

Она запрокинула голову и радостно рассмеялась. — Возможно, но не беспокойтесь. Быть почитаемым и обожаемым — это все прекрасно и хорошо, но я должна признать, что мне нравится ваш подход.

Валлус шагнул вперед и сжал предплечья Телдина.

— Вы должны пересмотреть это. Кем бы она ни была, вы понятия не имеете, к чему приведет вас такой образ действий, — серьезно сказал он.

Не будучи уверенным — предупреждал ли Валлус его или угрожал, Телдин вырвался из рук эльфа. Его сердитый ответ умер невысказанным, когда его глаза уловили далекую вспышку света, и его лицо обмякло от ужаса.

Горы-близнецы Ракхара вздымались в ночное небо, сверкая в ярком лунном свете, как отполированные бивни. Телдин несколько раз моргнул, молясь, чтобы его глаза сыграли с ним злую шутку. Нет, был еще один проблеск света, а затем третий, отражающийся от корпусов. Несколько кораблей покидали «Армистайк», неуклонно поднимаясь к сходящимся лунам.

— Великий Паладин, — выругался Телдин. Он схватил эльфийского волшебника за плечи и развернул его. — Видите это? Орки устремляются к звездам. Мы идем за ними.

— Кермджин на приводе, — немедленно согласился Валлус.

— Уберите его. Голос Телдина был неумолим. — Второй привод слишком медленный. Рейвен, нам понадобится ваш. Воспользуйтесь мостиком и попросите Кермджина быть наготове, чтобы позже сменить вас, на случай, если вы понадобитесь нам в другом месте.

— Перл, — многозначительно напомнила ему женщина-дракон, но поспешила к импровизированному мостику, чтобы сменить рулевого. Телдин поднял глаза и увидел проблеск бледно-розового света через дверь импровизированного мостика, и обратился к другим вопросам.

— Валлус, подготовьте экипаж к немедленному вылету, затем поставьте их на боевые посты. Пошлите оружейного мастера на мостик.

Волшебник кивнул и поспешил подать сигнал. В тот момент, когда высокая, пронзительная мелодия пронеслась по кораблю, члены экипажа напряглись, где бы они ни находились. Телдин ухватился за перила лестницы и широко расставил ноги.

«Трумпетер» поднялся прямо вверх, так внезапно, что вырвался из воды со звуком, похожим на небольшой взрыв. Подъем корабля-лебедя был плавным, сверхъестественно плавным после постоянной качки и кренов, порождаемых океаном «Армистайка».

Торопливо поднимаясь по короткой лестнице на мостик, Телдин прикинул шансы корабля. Из первоначального эльфийского экипажа только восемнадцать пережили атаку бионоидов. Их едва хватало, чтобы управлять кораблем-лебедем, не говоря уже о сражении с небольшим флотом кораблей. Даже с магией плаща, предстоящая битва не была чем-то определенным. Он был рад, что Кермджин был рядом на случай, если возникнет лучшее применение талантам Рейвен — Перл!

Телдин нашел ее сидящей, скрестив ноги на навигационном столе, вокруг нее были разбросаны звездные карты. Розовое свечение от ее заклинательного сапфира заполнило маленькую комнату, и ее лицо было напряженным и ярким от возбуждения. Кем бы она ни была, как отметил Телдин, она была прирожденной авантюристкой. Он повернулся и, прищурившись, посмотрел в окно мостика на три корабля, двигающиеся впереди. Под управлением Рейвен корабль-лебедь двигался невероятно быстро; через несколько мгновений они приблизились к ближайшему кораблю гоблиноидов.

Основной корпус судна представлял собой гигантского моллюска, круглую извилистую раковину типичного корабля иллитидов. Однако перед раковиной был длинный, неглубокий корпус, очень похожий на корпус драккара. Огромные, похожие на клыки выступы торчали вверх из носа, а между ними было установлено нечто, похожее на гигантскую рогатку. К нижней части корпуса были прикреплены длинные суставчатые ноги, которые могли принадлежать любому из кораблей: осе, стрекозе, даже кораблю-пауку неоги. Невольная дрожь пробежала по телу Телдина.

— Что это, черт возьми, за штука? — пробормотал он.

— А что не так? — парировала Жемчужина далеким, отстраненным голосом, который Телдин привык ассоциировать с волшебником заклинательного корабля. — В нем больше ингредиентов, чем в одном из супов Рослума.

— Сбавьте тактическую скорость, — приказал ей Телдин, и корабль-лебедь немедленно подчинился. — Мы почти в пределах досягаемости баллисты, — предположил Телдин, поворачиваясь к оружейному мастеру. Худощавый эльф, чье лицо было татуировано зелеными и коричневыми завитушками, мрачно кивнул. — Возьмите управление на себя, Квон, — приказал Телдин.

Эльф шагнул к переговорной трубе, которая вела вниз, на грузовую палубу, где была установлена передняя баллиста. Как только он это сделал, корабль орков, двигавшийся впереди, начал неуклюже описывать циркуляцию. Телдин поднял свою подзорную трубу, и едва смог разглядеть группу серых орков, суетящихся вокруг большого корабельного орудия. Он схватил Квона за плечо. — Поймайте их в цель, прежде чем они наведут на нас эту рогатку, — приказал он.

Эльф прокричал приказ стрелять, и огромная стрела полетела в сторону судна орков. Она промахнулась, безвредно пролетев над низким корпусом. Прежде чем команда баллисты смогла выпустить еще одну стрелу, к кораблю орков устремился огненный шар, и деревянный корпус корабля взорвался в пламени. Внезапно потеряв равновесие, секция корпуса, напоминающая раковину, начала головокружительный, спиральный спуск к ледяным водам далеко внизу.

— Один есть, — удовлетворенно сказал Телдин, хлопая Квона по плечу. — Продолжайте действовать! Он покинул мостик и направился на корму, где Ом лихорадочно вносила последние коррективы в «улучшенную» хвостовую катапульту. Тривит и Чирп стояли наготове рядом с кучей того, что казалось валунами и шипами. Взгляд через перила показал Телдину причину безумия гнома. Второй флот разношерстных судов — по меньшей мере, полдюжины стрекоз неправильной формы приближался к ним сзади.

— Почти в пределах досягаемости, — пробормотала Ом, бросив обеспокоенный взгляд на приближающиеся корабли. Она заметила Телдина и поднялась на ноги.

— Топните и сплюньте, капитан, — торжественно сказала она, назвав ритуал гномов для привлечения удачи, и затем бросилась к огромному рычагу.

Катапульта выстрелила, и, резко вдохнув, Телдин увидел, как разворачивается ее странный снаряд. Ом соорудила несколько гигантских приспособлений, какие Телдин видел на Кринне для ловли скота: большие шары с шипами, соединенные длинной цепью. Один снаряд развернулся на всю длину цепи по направлению к кораблю-насекомому, и шипы первого шара глубоко вонзились в деревянный корпус. Второй шар крутился вокруг корабля, удерживаемый на орбите длинной прочной цепью, набирая обороты и отрывая ноги с каждым оборотом. Его последний удар превратил судно в пламя и разлетающиеся осколки. Еще один снаряд пробил крыло второй стрекозы, просвистев сквозь хрупкое вещество. Однокрылый корабль вышел из-под управления.

Ом ухмыльнулась, и откинула катапульту для второго выстрела, а драконы быстро загрузили в оружие вторую стопку смертоносных припасов гнома.

К тому времени, как корабль-лебедь, содрогнувшись, пересек границу атмосферы, большая часть разношерстного флота была уничтожена. «Битва» закончилась за считанные минуты без жертв и повреждений корабля-лебедя. Телдин должен был быть доволен легкостью их победы, но он чувствовал напряженность и беспокойство. Что-то было не так. Все корабли орков и гоблинов, казалось, были хорошо вооружены, но, ни один из них даже не выстрелил в «Трумпетер».

Глубокое предчувствие наполнило Телдина, и он побежал на мостик.

*****

В третий раз за тысячелетие прозвучал магический сигнал тревоги на патрульном корабле-солдате.

Единственный живой обитатель корабельного мостика, раздутый третичный Мародер Ведьминого Света, с любопытством уставился на пульсирующий диск, подвешенный над его головой. Монстр потянулся к нему, и два его похожих на меч пальца обхватили толстую серебряную цепь. Небрежным, легким щелчком существо свело клинки вместе и разорвало цепь. Диск упал на пол, рассыпавшись градом осколков. Третичный мародер ловкими когтями поднял большой осколок кристалла и бросил осколок вверх — в свою зияющую пасть.

Он хрустнул им, подумал, потом сплюнул. Молча, монстр направил свой ненасытный аппетит обратно к своей любимой пище, и тела капитана корабля и боевого волшебника быстро исчезли. Над головой монстра изображение разношерстного флота гоблинов и потрепанного корабля-лебедя медленно исчезло с хрустальной панели.

Глава восемнадцатая

Телдин ворвался на мостик. — Отступаем! Уводите нас отсюда к чертовой матери! — крикнул он Силестиал Найтперл.

В эльфийских глазах дракона отразилось удивление, а затем понимание. — О, Когти Тиамата! — выругалась она в адрес бога злых драконов. — Эти корабли пытаются вести нас за собой, то есть, заманить в ловушку, не так ли?

Капитан мрачно кивнул в знак подтверждения, затем поспешил вниз на верхнюю палубу. Гастон Уиллоумир промчался мимо с охапкой арбалетных стрел, и Телдин схватил эльфа за плечо. — Не беспокойтесь. Мы прекращаем атаку.

— Вы позволите им уйти? Мы отступаем? — спросил первый помощник, не потрудившись скрыть свое презрение к капитану-человеку.

Телдин повернулся лицом к эльфу. — Когда вы сможете распознать засаду, возможно, вы будете готовы отдавать приказы. А до тех пор не подвергайте сомнению мои указания.

Гастон бросил взгляд в сторону левого борта, где Валлус Лифбовер стоял с боевыми волшебниками корабля. Валлус подтвердил приказ почти незаметным кивком, и, бросив последний разочарованный взгляд в сторону убегающих кораблей гоблинов, первый помощник отдал приказ отступить. Валлус сказал несколько слов другим волшебникам, затем пошел рядом с Телдином.

— Они не открыли ответный огонь, — прокомментировал эльф, когда они спускались по трапу на главную палубу.

— Вы это заметили, — сказал Телдин. — Интересно, что нас там ждало.

— Скро, без сомнения. Орки «Армистайка» где-то раздобыли корабли, и кто еще мог их снабдить?

— А как насчет тех бионоидов? — предположил Телдин.

Валлус резко остановился. — Это невозможно, — решительно ответил он. — Бионоиды, очевидно, хотят наложить лапы на ваш плащ, но зачем им служить оркам? Это эльфийское оружие.

В глазах Телдина вспыхнул гнев, но он сдержался. — Вы, наверное, не можете этого понять, Валлус, но вы только что ответили на свой собственный вопрос. Не доверяя себе, чтобы сказать больше, он отвернулся и пошел проверить Гектата.

Оглянись он назад, Телдин был бы поражен тем эффектом, который произвели его слова на эльфийского волшебника. Ошеломленное лицо Валлуса Лифбовера наводило на мысль о душе, которая мельком увидела себя в зеркале и была глубоко встревожена тем, что она увидела.

Нуждаясь остаться наедине, чтобы обдумать тревожное озарение, эльф вернулся в уединение своей каюты. Поскольку письмо обычно помогало ему разобраться в своих мыслях, Валлус подошел к запертому шкафу, в котором хранился судовой журнал, и автоматически его пальцы начали повторять заклинание, открывающее замок. Он остановился на полуслове, озадаченный, затем наклонился, чтобы рассмотреть поближе. Похоже, кто-то пытался открыть замок — физически, а не с помощью магии. Признаки вторжения были едва заметны: потускневший металл вокруг замочной скважины был немного ярче там, где был вставлен ключ или отмычка.

Валлус пробежал через отпирающее заклинание и схватил журнал. Он быстро пролистал его, проверяя последовательность и даты, чтобы убедиться, что ни одна страница не пропала. На его взгляд, книга, казалось, не была потревожена, и он медленно выдохнул с облегчением. Не то чтобы журнал дал бы много информации. Как и требовалось, все его записи были сделаны с помощью уникального магического кода, который он сам разработал, так что журнал было невозможно прочитать без мощных заклинаний. Конечно, всегда существовала вероятность, что кто-то достаточно сильный, чтобы взломать магический замок, сможет также со временем расшифровать код.

Эльфийский волшебник вернул журнал в шкаф, который запер и усилил дополнительными заклинаниями и оберегами. Покончив с этим, он начал готовиться ко сну. Он сильно подозревал, что его сны будут преследовать не только обвиняющие голубые глаза Телдина Мура, но и отголоски его собственных слов, полных слепой уверенности в эльфийском праве и разуме.

Валлус считал себя выше бездумного фанатизма, и он был глубоко встревожен, узнав об обратном. Не так давно он поздравил себя с тем, что непредубежденно принял полуэльфа Гектата Кира, но в тот момент, когда он узнал, что полуэльф был бионоидом, Гектат для него перестал быть личностью. Он был просто бионоидом, и все эльфийские предрассудки и неохотное чувство вины в отношении этой расы полностью отодвинули в сторону любую другую перспективу. Неудивительно, что скро находили готовых союзников против эльфов. Какие другие расы, задавался вопросом Валлус, чувствовали, что у них есть причины восстать против высокомерного господства эльфов в диком пространстве?

— «Ирония судьбы», — подумал Валлус, забираясь на свою койку, в том, что такие мысли пришли ему в голову сейчас, когда у него были веские основания подозревать, что Гектат Кир был шпионом.

Телдин Мур, конечно, никогда бы в это не поверил. В своем нынешнем настроении сам Валлус чувствовал склонность игнорировать факты. Тем не менее, они были, и их было слишком много, чтобы их игнорировать.

Кто-то, имеющий доступ к эльфийским технологиям, украл маскировочное устройство для клана бионоидов. Вполне вероятно, что корабли-сорокопуты бионоидов отслеживали «Трумпетер», используя информацию, полученную от кого-то на борту, и кто знал курс корабля-лебедя лучше, чем Гектат Кир, штурман? Тот, кто взломал запертый шкаф, был не вором, а кем-то, кто точно знал, что он ищет и где искать. Другие, более доступные ценности в его каюте — компоненты заклинаний, редкие книги, несколько бутылок редких эльфийских спиртных напитков — не были тронуты. Наконец, произошло таинственное исчезновение Гектата во время атаки бионоидов. Не могло быть совпадением, что полуэльф оказался на планете «Армистайк» на разбившемся корабле инсектов, который почти наверняка был тем же судном, которое издевалось над кораблем-лебедем во время битвы. И, по словам целителя, не было никаких причин, по которым Гектат Кир не должен был прийти в сознание. Что он задумал и зачем ему понадобился судовой журнал?

Валлус не мог избавиться от ощущения, что плащ Телдина Мура не был главной проблемой в этом таинственном заговоре. Когда бионоиды атаковали их, они легко могли убить всех эльфов на борту корабля-лебедя и захватить Телдина, но существа прекратили атаку, когда победа казалась гарантированной. Почему? Валлус ломал голову над этим, пока не погрузился в беспокойный сон.

Много позже его тревожные сны были прерваны громким стуком в дверь его каюты. Гастон Уиллоумир, который в качестве первого помощника исполнял обязанности командира третьей вахты, стоял по стойке смирно, и его угловатое лицо было глубоко встревожено.

— Капитан, мы заметили один из патрульных кораблей Имперского Флота.

— Ах. Валлус произнес это слово со вздохом. — Ну, это должно было случиться. Я удивлен, что нас задолго до этого не привлекли к ответственности за нарушение зоны «Армистайк».

— Им не нужен наш отчет, сэр, — ответил первый помощник. — Похоже, корабль попал в беду. Он дрейфует.

— Корабль-солдат дрейфует! — резко повторил Валлус, и Гастон кивнул. Знакомое ледяное чувство охватило эльфийского волшебника, тот же безымянный ужас, который он испытал на «Лайонхат», услышав рассказ о корабле-призраке армады. Сила, способная одолеть армаду или «солдата» не оставив и следа! — это была ужасающая перспектива. Он не слышал о результатах этого расследования, но задался вопросом — собирается ли он сам встретиться лицом к лицу с таинственным врагом.

— Вы предупредили капитана Мура? — спросил он у Гастона.

Вопрос Валлуса явно застал первого помощника врасплох. Не дожидаясь ответа, Валлус приказал ему немедленно позвать Телдина на мостик. Волшебник быстро оделся и сам направился на мостик. Он дал команду рулевому третьей вахты, Кермджину, осторожно приблизиться к кораблю-солдату.

Телдин появился на мостике всего несколько мгновений спустя. Его песочные волосы были взъерошены, а на одежде виднелись морщины, свидетельствующие о нескольких беспокойных часах в гамаке — он отказался от своей собственной каюты для Гектата Кира, чтобы полуэльф мог восстановиться в комфорте и уединении. Валлус быстро объяснил ситуацию, и, когда корабль-лебедь подошел достаточно близко к дрейфующему «солдату», Телдин направил свою подзорную трубу на его палубу. Он в ужасе отшатнулся и выругался так, что это сделало бы честь пьяному гному.

Эльфийский волшебник схватил вторую трубу и заглянул в нее. На палубе «солдата» бушевала стая серых отвратительных существ, занятых тем, что казалось безумием поглощения еды. Монстры двигались так быстро, что только вспышки серебристого и красного выдавали характер их пиршества. У эльфа разлилась желчь, и он опустил трубу дрожащими руками.

— Если мы хотим спасти кого-нибудь из этих эльфов, нам придется действовать быстро, — заявил Телдин.

Валлус покачал головой. — Ничего нельзя сделать, — сказал он глухим шепотом. — Спасать больше некого.

Лицо Телдина потемнело, и Валлус устало предположил, что человек, как обычно, будет спорить по этому поводу. Но молодой капитан пристальнее вгляделся в пораженное лицо Валлуса, и его гнев испарился. Хотя в его голубых глазах было много вопросов, он просто успокаивающе положил руку на плечо Валлуса.

Эльфийский волшебник кивнул в знак благодарности, и Телдин отвернулся и приказал рулевому держаться подальше от обреченного «солдата». Валлус был благодарен Телдину за его неожиданное сочувствие и здравый смысл. В этот момент он сам чувствовал себя охваченным отчаянием, неспособным говорить или действовать.

Этого было слишком много, чтобы можно было воспринять. Гоблины «Армистайка» убегали в дикое пространство, клан воинов-бионоидов, по-видимому, объединил силы с гоблинами, и ужасные Мародеры Ведьминого Света были выпущены на свободу. Валлус задался вопросом, могли ли даже худшие дни первой Нечеловеческой Войны сравниться с угрозой, с которой сейчас сталкивается эльфийский народ.

*****

Главная палуба корабля-динотерия огров звенела от звуков битвы. С верхней галереи за тренировкой наблюдала пара разномастных генералов.

Гримнош был, как обычно, безупречен: его кожаные доспехи с шипами были недавно смазаны маслом, искусно вырезанные тотемы украшали его клыки и лапы, а прекрасный плащ из темно-синего шелка струился по его широким плечам и подчеркивал поразительно белую шкуру альбиноса. Даже трофейные зубы, свисавшие с его торегха, были отполированы до блеска. Великолепно мускулистый и более семи футов ростом, Гримнош был внушительной фигурой, которая с апломбом несла как многократно использованное оружие, так и его ужасный наряд.

Его коллега, Убизник Редье, вряд ли мог походить на него. В отличие от военной выправки Гримноша, поза вождя орков напоминала присевшего на корточки бойца из трущоб. Убизник был уродливым существом, даже если не принимать во внимание шрамы, которые пересекали его лицо и закрывали одно веко над впалой глазницей. Однако в здоровом глазу орка сверкал хитрый ум, а звериный желтый оттенок и кроваво-красный зрачок подчеркивали свирепую натуру Убизника. Он был меньше пяти футов ростом, но его бочкообразная грудь и огромные конечности говорили о невероятной силе. Слои жилистых мышц выпирали под серой шкурой, более толстой, чем самая прочная кожа. На орке не было одежды, кроме пояса с оружием, а его единственным оружием были костяной нож и топор с глубокими зазубринами, выкованный давно умершими гномами. Действительно, во многих отношениях Убизник напоминал гнома; столетия жизни под землей и борьбы с карающей силой тяжести «Армистайка» высекли племя Убизника из того же камня. Однако более тщательное изучение выявило общее наследие генералов; у обоих были вздернутые морды, заостренные собачьи уши и смертоносные клыки их предков — орков.

Гримнош с удовлетворением наблюдал за происходящим внизу. «Ледяные орки», как солдаты скро назвали новоприбывших, действовали хорошо. Обучение владению оружием началось немедленно, к мрачному удовольствию ледяных орков. Лишь у немногих из них были потрепанные клинки или топоры, и орки «Армистайка» отчаянно жаждали такого оружия. Они оказались практически неумелыми с мечами, поэтому Гримнош быстро переключил их обучение на боевые топоры. Это идеально подходило ледяным оркам, и они сражались так яростно, что Гримнош подумал, не намерены ли они порубить друг друга на щепки. У них было полное пренебрежение к нанесенным или полученным ранам. Как передовые отряды, ледяные орки были несравнимы: жестокие, варварские и полностью лишенные страха или остроумия. Гримнош был доволен.

По большей части ледяные орки хорошо приспосабливались к жизни на борту «Эльфсбейна». Хотя их жесткая шкура делала обычную броню скро излишней, Гримнош настоял на том, чтобы они были должным образом экипированы, от самого низкого пехотинца-орка до жрецов, которые бдительно следили за ужасным монстром, спрятанным в трюме «Эльфсбейна». Генерал скро знал значение ритуала и внешнего вида для обеспечения преданности; он уже мог видеть разницу в поведении и отношении ледяных орков. Они, казалось, стремились влиться в ряды команды «Эльфсбейна». Только Убизник сопротивлялся посягательствам культуры скро. Гримнош был уверен, что вождь орков, в конце концов, со всем согласится. Несмотря на свою неотесанную внешность, Убизник был хорошим офицером, который пользовался уважением и преданностью своих солдат. Конечно, его дисциплина не приводила к безусловному, точному порядку, известному скро, но Убизник достаточно хорошо держал свои войска в узде своими ворчливыми приказами, жестами рук и случайными ударами по головам. После того, как «Лайонхат» будет в руинах, а все войска орков и хоб-гоблинов покинут «Армистайк», Гримнош намеревался проследить, чтобы Убизник получил настоящее назначение. Другие командиры скро, возможно, и не оценили возвышение грубоватого орка до генерала, но они вряд ли могли спорить с Адмиралом Гримношем. Клыки скро сверкнули, когда он улыбнулся.

Убизник выглядел менее счастливым. — Не нравится мне это, — проворчал он. — Орки хотят убивать эльфов, а не быть наживкой для ловушки.

Генерал скро сочувственно кивнул, но не собирался менять свою стратегию. Зачем ему это? Эльфийское присутствие вокруг «Армистайка» систематически и эффективно уничтожалось. По нескольку кораблей гоблинов за один раз покидали атмосферу и поднимали тревогу. Когда эльфийский патрульный корабль бросался за ними в погоню, замаскированные корабли-сорокопуты бионоидов приближались к нему и сбрасывали либо бионоидных воинов, либо третичных мародеров, чтобы уничтожить эльфов.

— Не нравится мне это, — повторил орк. — Мы же договорились, что будем летать со скро и сражаться с эльфами.

— И вы будете сражаться с ними, — согласился Гримнош. — Как только все ваше племя и ваши слуги хоб-гоблины покинут «Армистайк», и как только эльфийское верховное командование будет уничтожено, вы сможете забрать эльфийские трофеи из сотни миров. Сначала о главном, мой добрый друг. Как вы сами сказали, мы заключили сделку.

Убизник хмыкнул в неохотном согласии. Металлический стук бронированных ботинок возвестил о приближении двух солдат скро. Ледяной орк настороженно наблюдал, как они вытянулись по стойке смирно и подняли кулаки в воздух, выставив их тыльную сторону так, чтобы был виден тотем их подразделения.

— Небесные акулы приветствуют Всемогущего Дукагша! — рявкнули они в унисон.

Гримнош лишь рассеянно кивнул в ответ на приветствие, но Убизник ответил по протоколу, ударив кулаком по ладони другой лапы и проворчав: — Гралнах Длиннозубый!

Дань уважения великого генерала-орка, заключившего Договор со стороны «Армистайка», была не понята солдатами скро. Предположив, что варвар оскорбил их, один солдат зарычал и положил руку на рукоять своего короткого меча. Убизник не потрудился потянуться за оружием, но его единственный красный глаз сверкнул вызовом, когда он ответил рычанием сквозь усмешку, обнажившую острые клыки.

— Вольно, — спокойно сказал Гримнош солдатам. — Войска генерала Редье, и их героический предок достойны уважения. Конечно, мы ведь можем допустить некоторые культурные различия?

Комментарий скро содержал в себе как прямой приказ, так и безошибочную угрозу. Без малейшего колебания солдаты решительно ответили на неортодоксальный салют ледяного орка.

— Мы получили сообщение от вашего информатора, генерал, — доложил один из скро, протягивая Гримношу листок бумаги.

Пока Гримнош читал, на его лице появилось задумчивое выражение. — Похоже, наш друг пытается искупить свою вину, — пробормотал он. После долгого раздумья он повернулся к своему союзнику-орку. — Что ж, генерал, похоже, вам придется сражаться с эльфами раньше, чем мы ожидали.

Жажда крови засияла в красном глазу Убизника, и ледяной орк обнажил клыки в свирепой усмешке.

*****

Гастон Уиллоумир чувствовал себя усталым и недовольным. Все на борту «Трумпетера» несли двойную вахту, и наконец-то, приближалось окончание двух его очень насыщенных событиями и тревожных смен. Его единственной оставшейся обязанностью было совершить последний обход корабля, и он спустился на нижнюю палубу, чтобы начать его.

Эльф не был доволен миссией корабля-лебедя или многими направлениями, в которых двигался Имперский Флот. Его родной мир был миром обширных древних лесов и священных традиций. Для его воспитания нарушение эльфийских традиций было серьезным делом. На борту этого корабля-лебедя они больше не соблюдались. Они приютили иллитида, страдали от постоянных манипуляций гнома и распутства этого ужасного цыгана. Они были вынуждены признать обычного человека капитаном и согласиться, когда человек назначил полуэльфа главным навигатором. Когда выяснилось, что полуэльф — бионоид, никто не должен был возражать. В это было невозможно поверить.

Погруженный в свои мрачные мысли, помощник капитана сначала не заметил темную фигуру, проскользнувшую через грузовой отсек. Он мельком увидел развевающийся халат — или одеяло, — когда кто-то вошел в комнату, где размещались механизмы для крыльев и весел.

— Эй, кто там? — позвал Гастон. Ответа не последовало, и разгневанный помощник поспешил за безмолвной фигурой. Он ворвался в дверь и тут же отшатнулся от сильного удара в лицо. Гастон сильно ударился о палубу и вскочил на ноги, выплевывая осколки сломанных зубов. В комнате было темно, но он мог разглядеть высокую эльфийскую фигуру, закутанную в развевающиеся одежды. Зрение Гастона перешло в спектр ночного видения. К его ужасу, нападавший в обличье эльфа проявился в узоре холодного синего и зеленого света, а не здорового красного, ожидаемого от теплокровного эльфа.

Гастон выхватил свой короткий меч и сделал выпад. Он прицелился — жестко! — в живот существа. Меч должен был пройти вверх и под грудную клетку, но единственным результатом был резкий лязг клинка, встретившегося с жесткой пластинчатой броней. Прежде чем первый помощник смог оправиться от неудачного выпада, он получил удар тыльной стороной руки, который разбил ему нос и заставил его пошатнуться. Незнакомец двинулся вперед, осыпая его ударами так быстро и яростно, что Гастону оставалось только поднять руки в тщетной попытке прикрыть лицо. Эльф упал на колени, и комната сомкнулась над ним с потоком крови и темноты.

*****

Сон не приходил к Телдину. Он вернулся в гамак в каюте Гектата. Несмотря на усталость, он не мог выбросить из головы образы серых монстров с мечами вместо рук и ненасытным аппетитом к эльфийской плоти. Валлус назвал их Мародерами Ведьминого Света, и он также пробормотал что-то о том, что они уничтожают целые миры. Из того, что увидел Телдин, он ни на минуту не сомневался, что такое возможно.

Также Телдина беспокоил выбор, который стоял перед ним. Он хотел объединить усилия с Перл, и не только ради того, что она могла ему предложить. Во многих отношениях дракон была родственной душой. Ее любопытство и любовь к приключениям напомнили Телдину и его деда, и Элфреда. Она была непочтительным персонажем, всегда сардонически подшучивала над условностями и авторитетными личностями. Одинокая по натуре, она ценила свою независимость, но, как и Телдину, ей нравилось, время от времени, бывать с другими. Это, как он понял, было одной из главных достопримечательностей альянса. Он слишком долго был один. Так много его друзей и товарищей пали жертвами его поисков, что он изолировал себя, боясь навлечь опасность на тех, кого любил. Дракон была бы не только хорошим компаньоном, но и долговечным. И на нем лежала ответственность за то, чтобы смерть его товарищей что-то значила.

С другой стороны, Телдина разрывало растущее чувство долга. Мародеров Ведьминого Света нужно было остановить. Он не был уверен, что сможет сделать с монстрами, но и не чувствовал, что может просто уйти. Как и Гектат, он не хотел ввязываться в разрастающийся конфликт между эльфами и гоблинами, но начинало казаться, что у него не будет выбора. Пока он не увидел серых монстров на корабле-солдате, Телдин не был уверен, что смог бы выбрать одну сторону, а не другую. Конечно, скро были злобными, жестокими персонажами, но методы эльфов тоже не были безупречны.

Телдин вспомнил свою первую войну, Войну Копий, на своем родном Кринне. Он вошел в нее, веря в черное и белое, в героев и злодеев; он покинул ее, веря очень немногому и глубоко подозрительно относясь к тем, кто находится у власти. Цинизм пришел легко; по крайней мере, так было до тех пор, пока он сам не столкнулся с необходимостью принятия решения. Он начинал понимать некоторые проблемы лидерства, некоторые подводные камни, которые приходят с властью. Не было правильных ответов, только борьба за то, чтобы найти большее добро — или меньшее зло. И власть! Он пережил попытки дюжины рас, которые были готовы убить его и других, чтобы завладеть волшебным плащом. Кем бы он сам стал в процессе владения плащом? И кем он станет в качестве капитана «Спеллджаммера»? Даже сейчас бывали дни, когда он смотрел в зеркало, чтобы побриться, и чувствовал себя так, словно перед ним незнакомец.

После того, как прошла половина вахты, Телдин не приблизился ни ко сну, ни к ответам. Со вздохом капитуляции он выбрался из гамака и отправился на поиски драконов. Они оба были на дежурстве в эту вахту, и, возможно, один из них будет свободен, чтобы потренироваться вместе с ним. Возможно, это занятие прояснит его разум. По крайней мере, это помогло бы отточить его навыки для следующей битвы. Если и было что-то, в чем Телдин был уверен, так это то, что сражения точно будут.

*****

Телдин отбивался от боевого топора Чирпа, когда Валлус поднялся на верхнюю палубу. — Мы должны поговорить о Гектате Кире, — сказал эльф без предисловий.

Тяжело дыша, Телдин вытер пот со лба и кивнул дракону. Поняв намек, Чирп сунул богато украшенное оружие в чехол и неторопливо зашагал прочь, насвистывая на ходу. — А что? — с тревогой спросил Телдин, убирая свой собственный меч в ножны. — Гектат, наконец, проснулся?

— Похоже на то, — торжественно сказал Валлус. — Мне жаль, что приходится говорить вам это, но вы должны знать. Первого помощника нашли в трюме, избитого почти до неузнаваемости и оставленного там умирать. Под умелыми руками Дилии он достаточно пришел в себя, чтобы описать нападавшего.

Голубые глаза Телдина сузились. — Мне не нравится, к чему это ведет.

— Гастон утверждает, что существо, напавшее на него, было покрыто пластинчатыми доспехами, как инсект. На борту есть только один человек, который мог бы соответствовать этому описанию.

— И этот человек лежит без сознания в моей каюте, — горячо возразил Телдин.

Валлус покачал головой. — По словам Дилии, травм бионоида недостаточно, чтобы объяснить его состояние. Разве не возможно, что он притворяется спящим, чтобы застать нас врасплох?

— Допустим, вы правы. Как Гектату удалось покинуть каюту незамеченным? — спросил капитан. — Кто-то был с ним все время. Если не Дилия или я, то Рослум.

В ответ Валлус просто повернулся и направился в каюту Телдина. Когда эльф осторожно приоткрыл дверь, их приветствовал громкий храп. Озадаченный, Телдин заглянул внутрь. Гектат все еще был без сознания. Его дыхание все еще было слабым и поверхностным, а непослушные рыжие волосы выделялись ярким пятном на бледном лице.

Рослум тоже спал. Он лежал на полу, закинув ноги в сапогах на письменный стол Телдина, и его огромный живот поднимался и опускался с каждым хриплым взрывом звука. На полу рядом с храпящим цыганом лежала пустая бутылка из запасов Телдина.

— Рослум мог проспать несколько часов, — сказал Валлус, закрывая дверь.

— Дней, — без тени юмора поправил его Телдин. Опыт научил его, что сагекорс — сильнодействующая штука, и, несмотря на огромную способность Рослума к спиртному, Телдин был удивлен, что кто-то может выпить целую бутылку и продолжать жить, чтобы храпеть.

Но даже если бы Гектат мог, и если он действительно покинул каюту, Телдин не верил, что бионоид был тем, кто напал на первого помощника. Как бы ему ни было неприятно это признавать, Перл была более вероятным подозреваемым. Нападение на Гастона было слишком похоже на ее бурную реакцию на чрезмерное ухаживание Рослума. С ее талантом менять облик она, безусловно, могла бы принять ту бронированную форму, которую описал Валлус. Это должна была быть Перл, если только...

— О, кровь Паладина, — выругался Телдин, запустив обе руки в свои волосы песочного цвета. Он снова повернулся к эльфийскому волшебнику. — Вы обыскали корабль? — резко спросил он.

Валлус моргнул. — Для чего?

— Инсект, — ответил Телдин. — Я понятия не имею, как он попал на корабль, но я думаю, что у нас на борту есть инсект.

— Вы хотите, чтобы мы обыскали корабль в поисках инсекта? — недоверчиво повторил Валлус.

Прежде чем Телдин успел объяснить, с грузовой палубы донеслись звуки борьбы.

— Не беспокойтесь, — крикнул Телдин, сбегая по лестнице на нижнюю палубу. — Я думаю, что кто-то уже нашел его.

Глава девятнадцатая

Телдин и Валлус бросились вниз по ступенькам в грузовой отсек, обнажив мечи. Они обнаружили еще нескольких членов экипажа, столпившихся у подножия лестницы и глазевших на странное сражение.

Чирп и Тривит стояли в дюжине ярдов друг от друга, используя свои огромные хвосты, чтобы перебрасывать друг другу существо в коричневой мантии. Несмотря на игривый вид сцены, лица обоих драконов были мрачными, и слезы ручьями текли по зеленым щекам Тривита.

Все еще в облике лунного эльфа, Перл сбежала вниз по лестнице и протолкалась сквозь группу. — Я поймала его, капитан, — объявила она. Выпрямившись, она медленно и глубоко вдохнула. Опасаясь, что она намеревается выпустить магический снаряд, Телдин зажал ее рот рукой. Ее золотые и серебряные глаза расширились от шока.

— Не надо, — просто сказал Телдин. Он отпустил ее, затем вытащил ее широкий меч из ножен и протянул ей древнее оружие. — Если вам придется сражаться, используйте это. Не так эффективно, но он не пробьет еще одну дыру в корпусе.

— Чертовски неприятно быть эльфом, — пробормотала она, с отвращением глядя на меч в своих руках.

Телдин отвернулся и приложил ладони к своему рту. — Тривит! Чирп! Этого достаточно. Остановите инсекта, сейчас же.

Чирп послушно остановил кувыркающееся существо одной ногой, затем быстро поставил эту ногу на его распростертое тело, движениями, которые, казалось, были выучены на поле для кикбола. Телдин встал рядом с Перл. Хотя инсект выглядел потрепанным и ошеломленным, он уставился на него злобными черными глазами.

Телдин наклонился и откинул капюшон существа. Знание того, что он найдет, не делало зрелище менее странным. Лицо было эльфийским по форме, но имело цвет зеленых яблок. Длинные черные усики-щупальца поднимались из густой копны волнистых льняных волос и вились над заостренными ушами, как свернутые листья папоротника. Вспомнив, что Валлус сказал, что эти усики-щупальца можно использовать как смертоносные хлысты, Телдин схватил кончик одного из них и сунул его в руку Чирпа.

— Держи эту штуку, крепко. Тривит, ты подойди и возьми другое щупальце. Держите их натянутыми. Он ткнул инсекта ногой. — А ты, вставай на ноги.

Драконы быстро поняли эту идею, и вскоре между ними неподвижно стоял разъяренный инсект. Телдин не был бесчувственным к унижению, которое он причинил существу, но он не хотел, чтобы оно использовало свои щупальца против экипажа.

— Обыщите его, — приказал Валлус, и двое эльфов двинулись, чтобы выполнить приказ. В карманах мантии инсекта они нашли небольшой комок высохшей глины и ключ странной формы. Валлус внимательно осмотрел эти предметы, и его челюсти сжалась.

Эльфийский волшебник подошел к инсекту. — Кто вы такой и зачем вам судовой журнал?

— Возможно, вы знаете мое имя, — сказало существо сухим, ломким голосом. — Меня зовут К'тайд. Однако, мои цели — это мои собственные цели.

— Сэр, — дрожащим голосом обратился Тривит к Валлусу, — если вы согласитесь на это, Чирп и я были бы очень рады побудить это существо заговорить.

Глаза инсекта метались между его мучителями — драконами и эльфийским волшебником. Очевидно, решив нанести удар первым, инсект начал произносить заклинание на странном щелкающем языке. Его длинные зеленые пальцы жестикулировали, а глаза сверкали ненавистью.

— Перл! — крикнул Телдин. — Заставьте его замолчать!

Дракон в обличье эльфа ответила быстрой улыбкой и собственным заклинанием противодействия. Сфера тишины окутала инсекта, аккуратно оборвав его заклинание.

— Теперь появился философский вопрос для вас, волшебник, — небрежно сказала Перл Валлусу с ноткой презрения в голосе. — Если заклинание произнесено, но не услышано, было ли оно произнесено? Прямо подходит к ситуации: «если-дерево-упадет-в-лесу-и-никто-не-услышит-этого» — это же чепуха, о которой ваш тип существ любит размышлять.

Инсект запрокинул голову и беззвучно выругался. Разочарование и ярость исказили его зеленое лицо, когда он выдернул длинный сверкающий меч из складок своей мантии. Все члены экипажа в трюме рефлекторно отступили назад, от удивления забыв, что драконы обездвижили существо.

Никто не ожидал, что К'тайд освободится, отрезав свои собственные щупальца. Двумя молниеносными движениями инсект освободился и оттолкнул Валлуса Лифбовера в сторону. Сукровица стекала по его лицу и капала с подбородка, когда он бросился на Телдина. Жуткое рычание существа было таким же жестким, как у самой смерти, когда он бросился вперед, держа меч над головой обеими руками.

Пораженный капитан нащупал свой меч. Время замедлилось, когда магия плаща взяла верх, и Телдин сумел вовремя поднять свой короткий меч над головой, чтобы встретить нисходящий удар. Мечи встретились с оглушительным лязгом, сверхъестественно тихим. Сфера безмолвия, устроенная драконом, охватила их обоих, поглощая все звуки битвы.

Инсект сражался с отчаянным, безнадежным безумием, дико размахивая своим мечом. Как он ни старался, Телдин не мог попасть в пределы досягаемости существа, чтобы нанести удар. Даже с его измененным восприятием, все, что он мог сделать — только сдержать бешеного инсекта. Краем глаза Телдин увидел, как несколько эльфов окружили поле боя с обнаженными мечами. Клинки эльфов бесшумно и безрезультатно ударили по броне инсекта, и несколько потенциальных спасителей Телдина отшатнулись под силой диких взмахов существа. Затем удар слева задел руку Телдина с мечом и оставил глубокую рану от запястья до локтя. Взрыв боли пронзил буфер медленной, похожей на сон магии Телдина. Время разбилось вдребезги и начало головокружительно вращаться вокруг Телдина, когда короткий меч выпал из его окровавленной руки.

Действуя инстинктивно, Телдин поднял другую руку и направил ее на инсекта. Магические снаряды вылетали из пальцев Обладателя Плаща, один за другим. Существо напряглось, его тело содрогнулось в спазмах, когда его снова и снова трясло от магического оружия. Во время магического нападения заклинание Перл рассеялось, и ужасное обжигающее шипение сменило тишину. Зеленое лицо почернело, и из-под экзоскелета инсекта поднялся зловонный дым. Наконец существо пошатнулось и с глухим стуком упало на пол.

Ошеломленная команда уставилась на дымящиеся останки. То, что мгновениями раньше было инсектом, теперь превратилось в груду почерневшей пластинчатой обшивки и обугленной одежды, не более того. Тело существа просто распалось от силы снарядов Телдина. Охваченные благоговением и потерявшие дар речи, эльфы и драконы подняли глаза на человека. Телдин, сжимая свою кровоточащую руку, стоял над мертвым инсектом. Выражение его лица было ошеломленным, он выглядел дезориентированным и не слишком уверенно держался на ногах. Но даже в этом случае могущество окутывало его, как мантия.

— Это тебе за Гектата Кира, — тихо сказал Телдин, обращаясь к дымящейся куче.

Первой пришла в себя Дилия Сноусонг. Она бросилась вперед и помогла Телдину сесть на какой-то ящик. Быстро осмотрев рану, она оторвала его порезанный рукав и облила руку из маленького флакона травяным раствором с неприятным запахом. Она уже начала зашивать рану, прежде чем испуганные ругательства Телдина стихли. Драконы внезапно осознали, что все еще держат отрезанные щупальца инсекта. Оба вздрогнули и отбросили их в сторону. Чирп достал платок из кармана своих кожаных доспехов и брезгливо вытер когтистые пальцы, а Тривит тыльной стороной ладони вытер слезы с зеленых щек. Никто не заметил обеспокоенного, задумчивого выражения на лице Перл, когда она теребила свою длинную черную косу, и никто не видел, как она выскользнула из грузового отсека.

Подавленный Валлус тихо подошел к импровизированному лазарету. Он, молча, наблюдал, как Дилия накладывает последний шов на руку Телдина. Крошечная целительница вылила еще одну дозу спиртовой настойки на дело своих рук, затем быстро обмотала предплечье Телдина бинтами.

Только один раз до этого Телдин видел Валлуса в растерянности, и молчание эльфа нервировало его. Не зная, что бы ему сказать, он заметил, что Валлус все еще держал предметы, взятые из кармана инсекта. Телдин поднялся на ноги, не обращая внимания на новые волны боли, исходившие от его руки.

— Как вы думаете, откуда у инсекта эти ключи? — спросил Телдин сквозь стиснутые зубы.

— Я думаю, что могу ответить на этот вопрос, — со слезами на глазах вмешался Тривит. Дракон повернулся и направился к корме. Экипаж, молча, последовал за ним мимо механизмов, приводивших в движение крылья и весла. На полу, в круге разбросанных крошечных инструментов, лежало тело малышки Ом. Она лежала лицом вниз, ее голова была повернута под невозможным углом. Вокруг шеи был виден раздраженный красный круг в том месте, где ударило похожее на хлыст щупальце инсекта и убило ее. Телдин с трудом сглотнул, и у Тривита снова потекли слезы.

— Зачем было Ом заниматься с инсектом? — поинтересовался Валлус, глядя вниз на тело гнома.

— Скорее всего, она столкнулась с ним, как и Гастон, — предположил Телдин. Эльф покачал головой и протянул Телдину ключ, взятый у инсекта. Взгляд на диковинную рукоятку выдал ее происхождение под руками гнома.

— Если бы я выбирал наименее вероятного человека на борту, чтобы сыграть роль предателя, это была бы она, — размышлял Валлус. — Судя по всему, Ом не заботилась ни о чем, кроме своих машин. Что могло убедить ее сделать что-то подобное?

Глаза Телдина расширились, когда ему пришел в голову ответ, и он тихо застонал, обвиняя себя. И снова, истина была чертовски очевидна. — Кто ее убедил, а не что, — поправил он глухим голосом. — Ом не делала эти ключи для инсекта. Я сомневаюсь, что она даже знала, что это для инсекта, пока не встретилась с ним.

Не вдаваясь в объяснения, Телдин повернулся и зашагал обратно в грузовой отсек. Он поднял свой меч и поспешил вверх по трапу в свою каюту, беспокойство притупляло боль и ускоряло его шаги. Если его теория верна, Гектату может грозить серьезная опасность.

Телдин ногой распахнул дверь каюты. Как он и подозревал, аперуза больше не спал после принятия похищенного сагекорса. Рослум стоял, склонившись над письменным столом. Цыган повернулся лицом к Телдину, и его черные глаза расширились при виде лезвия, направленного ему в сердце.

— Она ваша, — прямо заявил аперуза, подняв свои огромные бронзовые руки в знак капитуляции. — С этого момента Рейвен — женщина капитана, и Рослум убьет любого мужчину, который скажет иначе.

— Просто для протокола, ее зовут Перл, и ты чертовски хорошо знаешь, что дело не в ней, — спокойно сказал Телдин. Меч казался неудобным в его левой руке, и он надеялся, что не выглядит таким неуверенным, каким себя чувствовал. Однако аперуза казался достаточно напуганным, и поднял руку, чтобы смахнуть капли пота со своей блестящей макушки. Глаза Телдина сузились. — Что это за зеленая дрянь у тебя в руке? — потребовал он.

— Зеленая? Рослум развел руки перед собой и принялся изучать свои пальцы, будто только что их приобрел. Понимание осветило его широкое лицо, и золотые зубы сверкнули с облегчением. — Ах. Это ничто. Просто целебные травы, которые я перемалываю, чтобы потчевать друга капитана. Цыган указал на маленькую ступку и пестик на письменном столе.

— Дай их мне, — потребовал Телдин, протягивая свободную руку. Паника вспыхнула в черных глазах аперузы, но его улыбка не померкла. — Я думаю, что нет, капитан, — ответил он. — Травы, они могут быть опасны, если мало в них разбираться.

— Вы могли бы также знать, что К'тайд мертв, — прямо сказал Телдин. Веселое выражение лица Рослума исчезло, и он тяжело опустился в кресло. — Как и Ом, — тихо добавил Телдин, но вторая информация, похоже, не дошла до аперузы.

— Я понимаю. Обычно раскатистый бас цыгана звучал странно приглушенно, и его лицо осунулось в смирении с поражением. — И, конечно, есть много вопросов. Что вы хотите от меня, капитан?

Грохот приближающихся драконов заглушил ответ Телдина. Две зеленые головы просунулись в дверь, их озадаченные лица обрамляли лицо Валлуса. — Позовите Дилию, — сказал Телдин эльфу.

— Я здесь. Целительница протиснулась в комнату.

Телдин указал на блюдо с измельченными травами и спросил ее, что это такое. Озадаченная, Дилия подошла к письменному столу и прикоснулась кончиком пальца к смеси. Она понюхала его, попробовала на вкус и сплюнула.

— Снотворное, — выдохнула она, взглянув на цыгана с зарождающимся пониманием. — Неудивительно, что полуэльф так и не проснулся.

Рослум вздохнул и достал из складок своего пояса маленькую зеленую бутылочку. — Это поможет, — сказал он, передавая ее целительнице. Она снова проверила это средство. Удовлетворенная, она быстро вылила жидкость в вялый рот Гектата. Затем она достала свой собственный флакон, какое-то целебное зелье, и тоже дала его Гектату. Почти сразу же цвет лица полуэльфа стал выглядеть немного лучше, и он вздохнул во сне.

— Он должен скоро начать приходить в себя, — пробормотала Дилия. Телдин благодарно кивнул и вложил меч в ножны. Чувствуя легкое головокружение, он пододвинул единственный в комнате стул к кровати Гектата и опустился на него. Оставив Рослума разъяренному эльфийскому волшебнику, Телдин возобновил свое бдение над своим другом — полуэльфом.

— Как долго вы работаете на инсекта? — потребовал Валлус, выходя вперед, чтобы встать над аперузой.

— Работаю? Цыган отмахнулся от этой идеи, как от плохо сидящей одежды. — Мои люди подбирают старые корабли для восстановления. У К'тайда были хорошие деньги. Инсект, он также хотел купить информацию. Деньги за это были еще лучше.

— Какую информацию?

— Безобидные вещи: Куда двигается капитан. Что он делает. Во что он одет. К'тайду очень понравились истории о плаще, который меняет цвет, поэтому я сообщал то, что видел. Это просто маленький бизнес, — заключил он, еще раз пожав плечами. Телдин, который поднял глаза, когда Рослум упомянул об интересе инсекта к плащу, получил отчетливое впечатление, что Рослум понятия не имел, из-за чего весь этот шум.

— Кто еще был с инсектом?

Кустистая бровь изогнулась дугой. — Инсекты в виде эльфов, но это вы уже знаете, да?

Валлус заметно поморщился. — Итак, это были К'тайд и бионоиды, которые поставляли заклинательные суда для гоблинов «Армистайка». Почему?

— Об этом я не спрашивал.

— Хорошо, значит, в этом замешаны скро?

— Скро! Рослум фыркнул. — Кто может сказать? То, что делают скро, скрыто даже от тех, кто гадает на картах. Аперузы мало торгуют с такими существами.

— Кто-нибудь еще работает с вами?

— Время от времени, — согласился аперуза. — За хорошую цену бехолдер помог мне познакомиться с капитаном.

— В таверне на Гардене, — медленно произнес Телдин, вспомнив бехолдера, который выстрелил над его головой и отправил его, драконов и Рослума в совместный полет. Откровения Рослума также объяснили появление инсекта в таверне той ночью, как раз перед прибытием цыганского табора. И все же, Телдин был озадачен. Инсект хотел заполучить плащ, но его союзники — бионоиды легко могли захватить плащ, но не смогли этого сделать. Происходило что-то еще, возможно, что-то, что выходило далеко за рамки участия Рослума. Телдину не требовалась даже сила его медальона, чтобы понять это: ни одно разумное существо не доверило бы аперузе все детали заговора. Однако была одна тайна, которую цыган мог разгадать.

Телдин повернулся к аперузе. — Почему вы не давали Гектату проснуться? Какая возможная цель может быть в этом?

В первый раз аперуза, казалось, растерялся, не зная, что ответить. Он прочистил горло и открыл рот, как будто хотел что-то сказать, затем его лицо стало пустым, и он со щелчком закрыл рот. Недоумение аперузы удивило Телдина: Рослум никогда раньше не спотыкался на создании занимательного объяснения.

— Сэр?

Слабый шепот вернул внимание Телдина к полуэльфу. Гектат пошевелился, его веки с трудом открылись.

— Я здесь, Гектат, — ответил он успокаивающим тоном. — Вы снова на борту «Трумпетера». Вы долго спали, но с вами все будет в порядке.

Гектат замер, и отчаяние затопило его худое лицо. — Тогда я потерпел неудачу, — прошептал он. Брови Телдина удивленно приподнялись.

Валлус подошел и встал у плеча Телдина. — Боюсь, мне придется задать ему несколько вопросов.

— Позже, — заявил Телдин, не потрудившись поднять глаза.

— Они не могут ждать, — мягко настаивал Валлус.

С глубоким вздохом Гектат открыл глаза и одарил Телдина грустной, ободряющей улыбкой. — Все в порядке, сэр. Есть многое, что вы оба должны знать.

С помощью Телдина бионоид — полуэльф попытался сесть, а затем начал свой рассказ.

— После рейда инсектов, который уничтожил мою собственную семью, Клан Кир принял меня как одного из своих. Я все еще ношу их имя, но я покинул клан много лет назад. Возможно, вы знаете, что бионоиды, как правило, одинокие люди, живущие в одиночку или небольшими семейными группами. В нескольких случаях были сформированы более крупные группы, известные как боевые кланы. Клан Кир — боевой клан, его формирование подпитывается ненавистью к эльфам. Это они напали на «Трумпетер». Один из них одолел меня и доставил на борт корабля инсектов.

— Я видел, как это произошло, — тихо вмешался Телдин. — Женщина — бионоид попала прямо в ваш хрустальный глаз, в ваше уязвимое место. Я был уверен, что вы мертвы.

Гектат пожал плечами, явно испытывая неловкость от того, в каком направлении развивалась дискуссия. — Она пыталась сдержать свой удар, — пробормотал он.

— Милая девушка, — сказал Телдин сардоническим тоном. Он тут же пожалел о своей колкости, потому что Гектат выглядел так, словно его ударили в сердце. Полуэльфу потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями. Когда он смог говорить, он продолжил объяснять план бионоидов и их союз с инсектами и скро, в том числе коварный план инсектов освободить первичного Мародера Ведьминого Света против гоблинских рас «Армистайка».

Валлус подробно расспросил Гектата о предполагаемом нападении на «Лайонхат», но Телдин был почти в равной степени обеспокоен предполагаемым уничтожением ледяного мира. Он сам видел безумие третичных мародеров Ведьминого Света, и Гектат утверждал, что первичный мародер был во много раз страшнее, гигантский наземный слизняк, который мог превратить планету в безжизненный скелет в течение года или двух. Телдин вполне мог себе представить, каких разрушений может добиться неистовый монстр такого размера. Он решительно выбросил тревожные образы из головы, но подозревал, что Мародеры Ведьминого Света вытеснят паукообразных неоги из его кошмаров на много ночей вперед.

— Я сожалею, что вынужден спросить вас об этом, Гектат Кир, — сказал Валлус мягким голосом, когда Гектат закончил свой рассказ, — но мы должны знать, каково ваше участие во всем этом деле.

Гектат поднял руку, чтобы остановить протест Телдина. — Нет, сэр, это разумный вопрос. Мой клан сражается за скро, а я летал на эльфийском корабле. Уже одно это делает меня предателем. С любой точки зрения, если подумать об этом.

Бионоид прямо встретился взглядом с Валлусом. — Тех, кто предпочитает не сражаться во время войны, часто называют предателями. Я надеялся жить в мире, но это не входило в число предложенных мне вариантов. Инсект К'тайд поставил жизни каждого члена моего клана против смерти «Армистайка» и уничтожения «Лайонхат». Гектат остановился и прочистил горло.

— Я выбрал третий вариант, — продолжил он едва слышным голосом. — Я не мог санкционировать отнятие стольких жизней. И все же, если бы я бросил вызов инсекту, он нашел бы способ осуществить свои планы без моей помощи, возможно, даже без Клана Кир. Небольшая группа бионоидов, летевших с К'тайдом, охотно поддерживала его методы. Не видя другого способа остановить их, я организовал диверсию на корабле инсекта, чтобы он разбился на «Армистайке» и убил всех, кто был на борту. Это было... Я не мог придумать другого способа.

В комнате воцарилась подавленная тишина.

— Это был благородный выбор, — сказал Валлус с благоговением в голосе, но Гектат печально улыбнулся и покачал головой.

— Я не уверен, что на войне есть много благородства, — ответил он. Он повернулся к Телдину. — На борту «кликликака» было еще четыре бионоида. Все они погибли в катастрофе?

— Да.

Гектат кивнул с тихой покорностью на лице.

В комнату ворвалась Перл, ее длинные черные волосы развевались в беспорядке и были распущены вокруг ее позаимствованного эльфийского лица. — Извините, что прерываю вашу беседу, но у нас гости. Много гостей.

Телдин немедленно вскочил на ноги. Его плащ развевался вокруг него в темно-бордовых тонах. В последний раз такой цвет был на «Айронпис», в битве с...

— Скро? — спросил он Перл.

— Верная догадка, — сухо поздравила его дракон. — Там линейный корабль скро, и еще они притащили с собой за компанию кучу каких-то странных разнородных кораблей. Это будет большое событие.

Со вздохом разочарования Телдин повернулся к аперузе. — Мы здесь еще не закончили, Рослум. Я не могу никого выделить, чтобы охранять вас. Можем ли мы, по крайней мере, доверять вам, чтобы вы не путались под ногами?

Аперуза ответил отсутствующим кивком, его черные глаза остановились на Перл. Ее красивое лицо сияло от волнения, и, когда она выбежала из капитанской каюты, ее распущенные волосы развевались вокруг нее, как шелковое знамя.

Рослум медленно вышел из каюты, незамеченный теми, кто спешил на битву. Оказавшись в относительной безопасности камбуза, цыган вытащил кожаный ремешок из кармана своих просторных шелковых брюк. Долгое мгновение он смотрел на невзрачный предмет, который, на его взгляд, был красивее позолоченной ленты. Ранее полоска кожи связывала волосы Рейвен Стормвокер, эльфийской женщины, которая теперь называла себя Перл. Она дала ему это в залог, которого он так долго добивался, прося только, чтобы он углубил сон Кира. Конечно, Гектат умер бы от такой дозы, которую приготовил Рослум, но что для него значил один полуэльф? После битвы… Рейвен пообещала ему, после битвы.

Незнакомое чувство шевельнулось в самодовольном сердце аперузы. Беспокойство за чужую жизнь поднялось в его груди подобно набухающему приливу, и впервые Рослум заподозрил, что могут быть вещи, которых стоит бояться больше, чем смерти, и большие выгоды, чем богатство.

Глава двадцатая

Когда Телдин отправлял членов экипажа на их боевые посты, он читал на каждом лице уверенность в том, что предстоящая битва станет для них последней.

Само количество противников, которые были выдвинуты против корабля-лебедя, было ошеломляющим. Там было, по меньшей мере, тридцать кораблей орков, начиная от крошечных, похожих на жуков флиттеров и заканчивая грубыми версиями кораблей-скорпионов. Суда летали по головокружительным, кривым, казалось бы, случайным траекториям вокруг «Трумпетера». Несмотря на отсутствие навыков в навигации, продемонстрированных заклинательными кораблями орков, было очевидно, что они действовали под руководством опытного командира. Ни один из кораблей не рискнул приблизиться к баллистам, и за удивительно короткое время они окружили корабль-лебедь.

Источник команды был очевиден; вдалеке скрывался корабль-динотерий огров, длинный массивный овал, покрытый серым металлом. Он немного походил на кита, путешествующего в пустоте, за исключением двух длинных изогнутых таранов, которые торчали из его носа, как бивни слона. К нижней части корпуса динотерия было прикреплено несколько тупых клиновидных судов.

— Это стрелы кобольда, то есть злого духа, — сказал обеспокоенный Валлус своим волшебникам, указывая на эти маленькие кораблики. — Их использование — это именно то, что подразумевает название. Скро упаковывают в них дымовую энергию, чтобы они взорвались при ударе. Если один из них будет запущен в нас, поразите его любым заклинанием, которое вы можете вызвать, прежде чем он приблизится.

И все же нападения не было. Корабли остановились, как только окружили корабль-лебедь. Команда «Трумпетера» стояла на местах и ждала, но гоблины проявили необычное терпение. Через некоторое время большая часть эльфийской команды переместилась на верхнюю палубу, их обеспокоенные глаза перебегали с одного корабля орков на другой.

— Почему они ничего не делают? — недоумевал расстроенный Тривит, покусывая свои когти. Он и Чирп снова встали по бокам Телдина по приказу «Силестиал Найтперл». Телдин уже привык к тому, что у него были большие зеленые телохранители.

— Может быть, они планируют сбросить на нас некоторых из этих существ и понаблюдать за весельем, — сказал Телдин голосом, предназначенным только для ушей Валлуса.

Лицо эльфа посерело при одной только мысли об этом, но он твердо покачал головой. — Они знают, что вы на корабле, Телдин Мур. Они вряд ли рискнут уничтожить ваш плащ.

— Капитан?

Неожиданный басовитый голос позади него заставил Телдина подпрыгнуть, и он повернулся лицом к Рослуму. Перед лицом угрозы битвы он забыл о предателе аперузе.

— Я хочу помочь, — заявил цыган.

Телдин колебался. Они, конечно, могли бы использовать каждого бойца, которого смогли бы получить, но…

— Возможно, было бы безопаснее держать его подальше, — прокомментировал Валлус, вторя мыслям Телдина.

— О, пусть он останется, — заявил Чирп. — Аперуза мог бы оказать большую помощь, если бы мы подверглись абордажу. В тот момент, когда враг повернется спиной, Рослум может воткнуть в него нож, — предположил он с горьким сарказмом. Чирп взглянул на корабли гоблинов. — Как вы думаете, нас возьмут на абордаж? — спросил он Телдина.

— Они, вероятно, ожидают, что мы сдадимся, — заметил Телдин.

При такой масштабной демонстрации силы это казалось разумным предположением.

Рослум кивнул в знак полного согласия. — Это было бы разумно, капитан, — сказал он, заработав уничтожающие взгляды обоих драконов.

— Сдаться — значит умереть, — просто пояснил Валлус. — Когда скро завоевали мир под названием Бондель, они систематически пытали и убивали эльфийское население. Их цель — уничтожение эльфийского народа.

В этот момент Телдин принял решение, повернулся и направился к мостику. — Тогда давайте заставим их поработать над этим, — крикнул он через плечо звонким голосом. Удивленная и воодушевленная его ответом, эльфийская команда ответила радостными возгласами и поспешила обратно на свои места. Драконы бесцеремонно подняли Рослума между собой и сбросили его по ступенькам на нижнюю палубу, громко предлагая ему заняться на камбузе выпечкой слоеных пирожных с кремом.

Телдин сменил эльфийского рулевого и сел в кресло. Когда он это сделал, то велел Квону стрелять во все, что, по его мнению, может попасть в корабль-лебедь. Оружейный мастер отсалютовал Телдину своеобразным, отчетливо эльфийским приветствием, и его глаза лихорадочно заблестели на татуированном лице. Плащ Телдина быстро превратился в мантию ярко-розового света, и, когда его воля стала движущей силой, «Трумпетер» рванулся вперед с невероятной скоростью.

Корабль-лебедь несся к одному из больших кораблей орков, скорпиону, оснащенному клешнями, которые выглядели на пару размеров больше, чем его корпус. В тот момент, когда корабль-лебедь оказался в пределах досягаемости, Квон выстрелил из передней баллисты. Гигантская стрела рванулась вперед, пробив левое плечо корабля-насекомого, и вонзилась в механизм левой клешни, которая бессильно опустилась на гравитационную плоскость корабля, и ее вес опасно накренил корабль набок. Орки с верхней палубы свалились за борт.

Прежде чем уцелевшие орки успели среагировать, Телдин резко развернул корабль по узкому, быстрому кругу, нацелив свою хвостовую катапульту на другого скорпиона. Чирп и Тривит немедленно послали в него снаряд с шипами, изготовленный под началом Ом. Скорпион получил лишь незначительные повреждения, но у драконов не было времени для второго выстрела. Корабль-лебедь уже мчался за пределами досягаемости своего оружия.

Знакомый свистящий вой начал приближаться к кораблю-лебедю, и в ответ дверь капитанской каюты распахнулась. Бледный, и слишком худой после долгого наркотического сна, Гектат нетвердой походкой направился к перилам, где собрались боевые волшебники.

— У кораблей бионоидов есть слабое место, — сказал он, быстро говоря в гонке против невидимого, приближающегося корабля-сорокопута. — Они заменили баллисту на баке волшебным хрустальным глазом — не могу объяснить это прямо сейчас. Прямое попадание в него должно вызвать магическую обратную реакцию, достаточно большую, чтобы уничтожить корабль.

— Как мы можем целиться в то, чего не видим? — спросил один из волшебников.

— Они будут парить над палубой, чтобы бионоиды могли сбросить...

— И маскирующее устройство может отключиться, когда корабль остановится, — вмешался Валлус. Он посмотрел на полуэльфа с новым уважением, и выражение его лица не дрогнуло, когда Гектат внезапно принял форму чудовищного инсекта.

Корабли-сорокопуты просвистели мимо, затем начали приближаться по кругу, замедляясь, готовясь сбросить своих смертоносных воинов. Валлус вопросительно посмотрел в большие лобные глаза бионоида, и Гектат кивнул своей головой насекомого. Пластины на бронированной груди бионоида откинулись назад, и мембрана под ними начала светиться волшебным красным светом. В то же время волшебники начали сложные жесты заклинаний, которые вызывали огненные шары.

Когда в поле зрения появился первый корабль-сорокопут, из груди Гектата вырвался энергетический разряд. Шар красного света прожег длинный заостренный клюв корабля-сорокопута и ударил прямо между куполообразными окнами бака. Красное свечение распространилось по всему кораблю, окутав его потрескивающим энергетическим полем и удерживая его дрожащим в определенном объеме. Эльфы приготовились к взрыву, но корабль-сорокопут горел слишком быстро. К их удивлению, корабль почернел и превратился в облако мелкого пепла. Уничтожение корабля-сорокопута произошло так быстро, что другие корабли бионоидов не успели среагировать. Когда второй и третий корабли-сорокопуты появились в поле зрения, эльфийские волшебники выпустили шквал заклинаний огненных шаров. Некоторые шары, не причинив вреда, улетели и сгорели в темноте дикого пространства, но одному удалось попасть в цель. Второй корабль исчез в дыму и пепле, которые дрейфовали вместе с инерцией сгоревшего корабля, покрывая палубу корабля-лебедя и потерявшего сознание невольного героя — полуэльфа.

— Верните Гектата Кира в капитанскую каюту, — приказал Валлус. — Ему понадобится день отдыха. Двое волшебников немедленно наклонились на фоне кружащихся звезд, чтобы выполнить его приказ. Корабль-лебедь снова быстро отступал. На этот раз, однако, третий и еще один корабль-сорокопут бросились за ним в яростную погоню.

Корабль бионоидов не рискнул заходить на посадку. Едва замедляя полет, он низко опустился над кораблем-лебедем. Огромное боевое средство выпало из него и с грохотом упало на палубу, и несколько бионоидных воинов выскочили вслед за ним. Пятерым чудовищным инсектам удалось удачно приземлиться, пригнувшись в последний момент и перекатившись на ноги с плавной, атлетической грацией. Шестому повезло меньше: он промахнулся мимо корабля. Размахивая своими шипастыми руками, он поплыл наружу, навстречу дикому пространству и своей смерти. Выжившие бионоиды схватили свои алебарды и образовали боевой круг.

— Вызываю на бой!

Хриплый шепот Гектата Кира эхом отозвался в неземной тишине. Он осторожно отстранился от эльфийских волшебников, которые поддерживали его, и медленно направился к захватчикам.

— Вы знаете наши боевые кодексы? — спросил один из них Гектата женским, недоверчивым тоном.

— Назови своего воина, — ответил полуэльф, на этот раз его голос был немного сильнее.

— Я Рония, капитан и старший офицер Клана Кир, — ответила женщина. Ее огромная черная голова медленно опустилась, когда ее многогранные глаза посмотрели на Гектата. — Но я не могу принять вызов чести от такого, как ты. Ты полуэльф.

— Как и ты, — тихо сказал Гектат.

Бионоидный воин гневно зашипела. Она быстро описала алебардой круг, показывая свою готовность к бою, и зловещие лезвия на каждом конце древка поймали и отбросили звездный свет сверкающей дугой.

— Оружие? — огрызнулась она.

— Алебарды, — ответил Гектат, протягивая руку другому бионоиду. Существо шлепнуло огромное оружие в ладонь Гектата, и полуэльф слегка пошатнулся под его весом. Он быстро упер кончик одного клинка в палубу и уравновесил толстое древко обеими руками.

— Время? — Голос Ронии был неумолим.

— До победы выжившего.

Она разразилась лающим смехом. — Конечно. Условия?

— Если меня убьют, ты отомстишь за смерть Суны, Винлара, Текуры, Энестера и Зеддопа. Если ты умрешь, остальной боевой клан с честью отступит, оставив корабль-лебедь и его команду невредимыми.

— Согласна. Ты много знаешь о наших обычаях, — сказала она с подозрением.

— Я должен. Меня зовут Гектат, я раньше принадлежал к Клану Кир.

Женщина — бионоид отпрянула с очередным яростным шипением и приставила лезвие своей алебарды к горлу Гектата. — Тогда быстро преображайся, или я выплюну тебя, как освежеванного зайца, — процедила Рония сквозь зубы. Она бросилась вперед, ведя клинком.

Гектат отскочил в сторону и развернулся. Как только он это сделал, с ним произошло Изменение, и в мгновение ока он превратился в инсекта ростом в десять футов, зеркальное отражение нападавшего. Развернувшись, он зацепил одним из своих изогнутых лезвий за древко алебарды Ронии, быстро наклонился вперед, используя импульс атаки женщины, чтобы подбросить ее вверх и над собой. Она перевернулась и приземлилась на спину с глухим стуком.

Мгновенно Гектат прыгнул на упавшего бионоида, держа алебарду перед собой. Рония подтянула колени к груди и ударила ногой высоко и сильно. Шипы ее ног прошлись по бронированной груди Гектата со звуком, похожим на скрежет ногтей по оконному стеклу. Гектат отшатнулся, сукровица капала с больших пластин на его груди, которые еще не сомкнулись после открытия для выброса заклинательного силового шара.

Проворно вскочив на ноги, Рония воспользовалась своим преимуществом. В молниеносной комбинации она высоко подняла левое колено и ударила ногой в хрустальный глаз Гектата, снова ударила его боковым ударом правой ноги и развернулась, чтобы ударить в третий раз левой. Она отскочила назад, обеими руками держа алебарду перед собой в горизонтальном направлении. Яростное ругательство вырвалось у бионоидной воительницы, когда она увидела, что Гектат все еще стоит. Свечение его центрального глаза потускнело, но кристалл не был разбит.

Гектат повторил ее позу и защитную позицию древком алебарды. Быстрый прыжок свел его лицом к лицу с Ронией. Толстые дубовые рукояти сталкивались снова и снова, когда два бионоида яростно сражались, каждый из них пытался пробить броню лезвием алебарды. В течение многих мгновений битва продолжалась. Монстры были настолько равны, что казалось, что только истощение может помочь одному из них.

Затем Рония развернулась, получив резкий удар в спину, но сильно махнув ногой назад. Ее нога с шипами врезалась в колено Гектата, и он упал с резким криком боли и хрустом треснувшей пластины и кости. С торжествующим воплем Рония подняла свою алебарду высоко над головой и нанесла рубящий удар. Гектат откатился в сторону, и лезвие глубоко вонзилось в деревянную палубу там, где только что была его голова. Прежде чем Рония смогла высвободить свое оружие, Гектат приподнялся на локте и ударил ее по колену кулаком в кольчуге. Сустав деформировался, и она упала.

Пластинчатая броня загремела по деревянной палубе, когда бионоиды перекатились и сцепились, каждый пытаясь получить преимущество. Наконец один из воинов высоко поднял голову и ударил лбом в лицо другого. Хрустальные глаза существ ударились друг о друга, как кремень и сталь, и возникла яркая искра и внезапная вспышка красного света. Затем наступила темнота, и оба бионоида остались лежать неподвижно.

После битвы эльфы и выжившие бионоиды неуверенно смотрели друг на друга, не понимая, что означает этот странный исход.

После долгого молчания одно из существ пошевелилось и неуверенно поднялось на ноги. На лбу другого бионоида была пустая овальная вмятина. Его хрустальный глаз разбился вдребезги; существо было мертво. Все на палубе затаили дыхание, пока зрители ждали, чтобы узнать, кто выдержал испытание.

Мертвый бионоид быстро сжался обратно, приобретя эльфийскую форму. Высокая, стройная эльфийка лежала на палубе, ее мокрые от пота черные волосы прилипли к голове, а янтарные глаза были открыты. Даже после смерти эти глаза сохраняли дикое, свирепое выражение ястреба. Все еще в своей чудовищной форме Гектат наклонился и закрыл глаза Ронии нежным когтистым пальцем. Он поднялся и повернулся лицом к остальным четырем бионоидам.

— Вызов был брошен и был принят. Вы уйдете, как и договаривались.

Четыре бионоида склонили головы в знак согласия, и один из них подал сигнал кораблю-сорокопуту, замысловато взмахнув руками в его сторону. Корабль бионоидов сделал круг, завис и сбросил абордажные канаты. Одно из существ подобрало эльфийское тело Ронии, и, не говоря ни слова, выжившие бойцы из некогда грозного боевого клана, вернулись на свой последний корабль. Корабль-сорокопут улетел, исчезнув в черных просторах дикого космоса.

*****

Гримнош ударил по перилам кулаком с белой кожей. — Бионоиды снова потерпели неудачу! Трижды проклятые эльфы, плодящиеся как садовые вредители, пригодные только в качестве пищи для гигантских мухоловок Зенувиана!

Скро некоторое время разглагольствовал, в то время как уродливый генерал ледяных орков бесстрастно наблюдал и ждал, когда пройдет буря.

— Какой план теперь? — наконец, спросил Убизник.

— У нас должен быть этот плащ!

— Да, плащ, скро желает получить плащ. Эльфийская кровь, орки.

— Действительно. Бесцветные глаза Гримноша сузились. — Возможно, пришло время нам обоим взять то, что мы хотим. Выберите четырех своих лучших солдат и немедленно явитесь на посадочную площадку. Мы отправимся на борт корабля-лебедя.

*****

Перл поднялась на главную палубу как раз в тот момент, когда Чирп и Тривит тащили безвольную бионоидную фигуру Гектата в капитанскую каюту. — Как раз вовремя, — удовлетворенно пробормотала она. Повернувшись к Валлусу, она потребовала рассказать, что только что произошло.

— Бионоиды отступили, — коротко ответил он.

— Хорошо. Такой ассортимент гоблинов — это уже достаточная проблема. Кстати, я должна сказать кому-нибудь, что у нас в грузовом отсеке закончились стрелы для баллисты.

— Возьмите немного с главной палубы, — рассеянно ответил Валлус.

— Спасибо, но я не бегаю по поручениям. Она повысила голос и вызвала Тривита, отправив дракона пополнить запасы стрел на нижнем уровне.

Эльфийские арбалеты зазвенели, когда корабль-лебедь атаковал еще один корабль орков — скорпион, и с кормы еще дважды донесся глухой стук катапульты.

— Как долго он сможет продолжать в том же духе? — поинтересовалась Перл, с глубокой озабоченностью глядя на мостик. — Рано или поздно эти ублюдки разозлятся, раздавят это жалкое подобие корабля, как спелую дыню, и уберутся вместе с капитаном.

Валлус Лифбовер повернулся лицом к таинственной лунной эльфийке. — Это было бы удобно для вас, не так ли? С уходом Телдина Мура у вас был бы свободный путь к «Спеллджаммеру».

— Удобно? Ха! — презрительно ответила Перл. — Телдин может занять должность капитана, и милости просим занять ее, — она бросила лукавый взгляд на эльфийского волшебника. — Я уверена, что вы можете это понять.

Валлус отшатнулся, будто она ударила его. — Но что он знает о «Спеллджаммере»? — стал настаивать волшебник. — Имеет ли он какое-либо представление об опасностях на борту корабля? Или о том, что о тех немногих, кто ищет этот корабль, больше никто ничего не слышал?

Глаза Перл насмехались над эльфийским волшебником. — Нет, если вы ему не рассказали.

— Вы видите, с чем столкнулись эльфы, — сказал Валлус, слегка защищаясь, указывая на продолжающуюся битву с флотом орков. — Имперскому Флоту грозит гибель. Нам нужен этот плащ.

— Какое мне до этого дело? — возразила Перл. Ее рука обвилась вокруг сапфирового кулона в жесте преднамеренной угрозы. — Я сама хочу получить Телдина Мура, и это конец истории. Если Имперский Флот вмешается, я уничтожу его сама. Это касается любого другого, кто встанет у меня на пути. Это такое же хорошее хобби, как и любое другое. Подумайте об этом, маленький волшебник.— Она развернулась и бросилась вверх по трапу на мостик.

Телдин на мгновение поднял глаза, когда в комнату ворвалась Перл. — Они затягивают петлю, — пробормотал он далеким, рассеянным голосом. — Они начинают приближаться к нам, а мы не можем достать их всех.

— Вы можете прорваться? Убежать от них? — предложила она.

— Я сомневаюсь в этом. Корабль-лебедь держится на веревках и клинышках, — уныло ответил Телдин. От него отваливаются кусочки каждый раз, когда я совершаю ускорение.

— Тогда нам пора уходить, — заявила Перл. — Оставьте корабль и его проблемы эльфам и идите со мной.

Ее предложение поразило Телдина. — Уйти? Но как? На чем?

— Своими силами! — ответила она, и ее голос запел с ликующей свободой дикого пространства. — Подумайте об этом: ваш плащ позволяет вам менять форму. Что может быть лучше, чем принять облик сияющего дракона? Ах! — она замолчала, ее лицо сияло. — Как было бы хорошо снова полетать. Полетели!

Телдин был слишком ошеломлен ее предложением, чтобы говорить, и он просто уставился на протянутые, умоляющие руки Перл. Возможно ли такое? Он принимал другие человеческие лица и формы, пережил краткую интерлюдию в качестве гнома, сражался в теле генерала орков и принял облик гоблина планеты «Армистайк», но дракона?

Что-то ударило по кораблю-лебедю с протяжным, дребезжащим стуком. Корабль накренился, и Перл упала навзничь, приземлившись прямо на спину. Она вскочила на ноги, глаза ее сверкали. Пока она ругалась и терла оскорбленную часть своей неудобной эльфийской анатомии, Телдин окинул корабль своим магически расширенным зрением. Один из кораблей орков выпустил из катапульты заряд камней. Телдин почувствовал трещину в нижней части корпуса, чуть выше линии весел. Они могли бы летать и, вероятно, приземлиться, но они медленно затонут, как только сядут на воду. И все же могло быть и хуже.

Как по команде, началась атака. Скорпион выпустил еще один заряд. Камни обрушились на корабль-лебедь, как летний град, и крики раненых эльфов донеслись до мостика.

Все еще используя свое странное двойное зрение, Телдин завис над кораблем. К своему ужасу, он увидел маленький треугольный кораблик — одну из тех вещей, которые Валлус назвал «стрелами кобольда», — летящий прямо на них. Он развернул корабль-лебедь, но потом заметил, что «стрела» изменила свой курс. Крошечный кораблик полетел прямо в сторону корабля-скорпиона, который только что напал на них. Два корабля орков встретились в огненном шаре, и, волна за волной, взрывы сотрясали горящие остатки.

— Вот вам наглядный урок, — сказала Перл. — Кто-то на этом линкоре не хочет, чтобы корабль-лебедь подвергся нападению, и они дают понять другим оркам, чтобы они не увлекались. Им что-то нужно на этом корабле, капитан — возможно, ваш плащ, хотя я никогда не видела скро, который бы хорошо смотрелся в розовой одежде. Ее шутливое выражение исчезло, а лицо и голос стали мрачными. — Если вы сейчас же не пойдете со мной, скро доберутся до вас. Эльфы не смогут остановить их, и вы это знаете. Вы должны выбрать друзей, от которых будет какая-то польза, капитан, и это означает меня.

Глаза Телдина молили о понимании. — Я не могу вот так просто оставить их здесь умирать.

Дракон в эльфийской одежде уставилась на него, и ее эльфийские глаза превратились в неотразимые золотые шары, прорезанные вертикальными черными зрачками: глаза дракона.

Одна из историй Элфреда вспыхнула в голове Телдина, история о драконах, которые могли сплетать заклинания очарования своими глазами. Действительно, Телдин мог чувствовать тепло и силу разума дракона, охватившего его собственный разум, и свечение его плаща немного потускнело, когда его власть над собой, и его магия — ослабли. Он смутно помнил, как приземлились на «Армистайке», когда Перл использовала свое подвесное кормило власти, чтобы посадить заклинательный корабль. Он крепко спал и мало что помнил о высадке на берег. Неужели она очаровала его тогда? И если да, то будет ли она всегда пытаться навязывать ему свою волю?

— «Нет», — молча, поклялся Телдин. Он не будет принадлежать ни эльфам, ни дракону. Телдин стиснул зубы и изо всех сил попытался сбросить с себя чары дракона, отвести взгляд от ее неотразимых золотистых глаз.

В сознании Телдина возник образ, воспоминание о летнем дне в далеком детстве. Он увидел гораздо более молодую версию самого себя, лежащего в траве, смотрящего вверх и восхищающегося полетом птиц. Непреходящая тоска мальчика по крыльям наполнила его, и он поднялся со своей травяной постели, широко раскинул руки и приготовился взлететь в золотой свет.

Как он ни старался, Телдин не мог освободиться от этого видения. Он собрал всю силу своей воли и погрузился в сон наяву. Он вспомнил другие детские радости — свежесобранное яблоко, купание в ручье, запах весны — и представил, как корни соскальзывают с его маленьких босых ног и привязывают его к земле. Мечта о полете исчезла.

Перл пробовала снова и снова, проецируя в его сознание образы тех моментов, которыми он дорожил, людей, которых он любил, и все они купались в тепле золотого света. Один за другим Телдин одолевал их.

Постепенно он пришел к пониманию, что под властью драконьего обаяния он может заглянуть и в ее разум. Подавляющая гордость и безмерное тщеславие составляли большую часть ее ментального ландшафта, но образ дракона поразил Телдина: Перл видела его более могущественным, чем он мог себе представить. Смесь благоговения и страха охватила его, когда он прочел неохотную веру Перл в то, что он, Телдин Мур, потенциально может сравниться с лучезарным драконом.

Равный. Партнер. Внезапно Телдин понял, как ему освободиться от чар дракона. Он сосредоточился на договоре, который предложила ему Перл, договоре, который предлагал ему свободный выбор. Затем он создал яркую мысленную картину отрекшегося от клятвы дракона, которого с позором изгоняют из его логова.

Так же внезапно, как и начался, золотой свет исчез, и в золотых и серебряных глазах Перл не было ничего, кроме раздражения. — О, люди! — проворчала она. — Я обещаю вам выбор, и вы должны начать с плохого. Что ж, давайте, разберитесь.

— Спасибо, партнер, — тихо ответил он.

— Ладно, не докучайте,— проворчала Перл. — Если вы не собираетесь выпутываться из этой передряги, полагаю, мне придется это сделать самой. Она развернулась на каблуках и вышла с мостика.

Магическое зрение Телдина преследовало ее, когда она бежала по палубе. Она подошла к перилам, перелезла через них и спрыгнула в бездну.

У него перехватило дыхание, когда он увидел, как она плывет вдоль гравитационной плоскости корабля-лебедя, и он заставил себя мысленно взлететь высоко над кораблем, чтобы последовать за ней. Когда она отошла на безопасное расстояние от корабля, знакомый серый туман окутал ее эльфийское тело, затем выстрелил в обоих направлениях, сразу же укрепившись в мерцающих черных чешуйках. Телдин уже видел сияющего дракона глазами магии медальона, но полное великолепие существа, называемого «Силестиал Найтперл», было ошеломляющим, пугающим в своем величии.

Дракон был огромен; длинный и змеевидный, одно только ее тело было, по меньшей мере, в пять раз длиннее корабля-лебедя, а ее сужающийся хвост добавлял, возможно, еще четыреста футов. Она расправила в полете свои сверкающие полупрозрачные крылья, и Телдин предположил, что пара эльфийских армад легко могла бы проплыть под их тенью. Конечности не мешали полету дракона, и она двигалась в диком пространстве с плавной, извилистой грацией. Ее голова была длинной, треугольной, с неотразимыми золотыми глазами, которые Телдин мельком заметил несколько мгновений назад. На ее шее висел золотой кулон с сапфиром, теперь размером с небольшое заклинательное судно. Еще более удивительными были ее жемчужные украшения; хотя они были темнее, чем дикое пространство, они ловили и отражали свет тысячи звезд.

«Силестиал Найтперл» запрокинула голову и взревела, затем, как свернутая пружина, она бросилась к ближайшему кораблю и нырнула под него. Он взлетел вверх, как выбитая пробка, отброшенная мощной гравитационной силой существа. Проносясь мимо, она взмахнула хвостом, и два флиттера орков превратились в обломки дикого космоса.

Орки возобновили атаку, бросив все, что у них было, на новую угрозу. Почти игриво, Перл увернулась от их жалкого маленького оружия и продолжала крушить корабли своим хвостом или переворачивать их своим гравитационным полем. Казалось, для лучезарного дракона это было не более чем забавой, и флот орков рухнул перед ее мощью.

Телдин был так поглощен битвой, что не заметил эльфийского корабля-солдата, приближающегося из-под них. Открыв огонь по кораблям орков, патрульный корабль вызвал усталые приветствия экипажа корабля-лебедя.

Дракон выплюнула клешню, которую она только что откусила от корабля-скорпиона, и помчалась к кораблю-солдату. Когда она проносилась мимо, небрежный взмах ее хвоста разбил одно из огромных кристаллических крыльев корабля. Эльфийский корабль начал выходить из-под контроля управления. Не удовлетворившись этим, Перл развернулась и сделала второй заход. Ее огромные челюсти открылись, и голубой свет выстрелил в сторону кренящегося судна. Огненный шар огромной силы ударил в корпус, и корабль взорвался ярким оранжевым пламенем.

Перл низко спикировала, кружа над кораблем-лебедем так, что массивный пузырь воздуха, окружавший ее, слился с атмосферой корабля-лебедя. Ее золотистые глаза отыскали Валлуса Лифбовера, который в ужасе стоял у поручней корабля. Голова дракона откинулась назад, и над кораблем-лебедем прокатился оглушительный рев. В этом устрашающем звуке была слабая музыка издевательского смеха эльфийской женщины.

На протяжении всего одностороннего сражения командный корабль скро держался в стороне. Однако Телдин внимательно следил за ним и с дурным предчувствием увидел, как стройный корабль-скорпион поднялся с массивной палубы динотерия и начал широкий круг к кораблю-лебедю. В то же время он заметил движение у основания корпуса корабля, и один из маленьких клиновидных корабликов, прикрепленных там, устремился к сияющему дракону, как гигантский наконечник стрелы. Он вонзился в нее и взорвался брызгами металлических осколков и разлетающейся чешуи.

Перл запрокинула голову и зарычала, и Телдин почувствовал и ее агонию, и ее ярость. Одержимая жаждой мести, дракон помчалась к кораблю-динотерию, оставляя за собой след из капель крови. Запутанным, извилистым движением она обвилась вокруг корабля. Она напряглась и сжалась, сжимая корабль, сминая его в своих кольцах, будто была гигантской анакондой.

Металлический корпус динотерия запротестовал, взвизгнул и, наконец, поддался. Огромная трещина пробежала по динотерию от киля до верхней палубы. Перл все еще сжимала, и металлические пластины начали отваливаться. Наконец, даже металлический каркас корабля прогнулся, и корабль начал разваливаться на куски. Ошеломленные эльфы стояли, разинув рты, наблюдая за необычной атакой.

Со своим расширенным зрением Телдин был первым, кто увидел странное серое существо, появившееся из трещины в грузовом отсеке и поднявшееся по разрушенному кораблю так же проворно, как паук. Ростом около двадцати футов, это существо казалось карликом по сравнению с могущественным лучезарным драконом, но оно было не менее устрашающим. Похоже, это была чрезмерно выросшая версия третичного Мародера Ведьминого Света. Внезапно Телдин испугался за Перл.

Быстрый и проворный, монстр пробежал по кольцам дракона, пока не достиг ее шеи. Огромные когти на его руках нашли опору среди ее чешуи, и огромная пасть существа деловито приступила к работе. Кровь Перл свободно текла по монстру, усиливая его неистовство.

Дракон ревела и извивалась, но она не могла оторвать существо от своего горла. Она выпустила разбитый динотерий и взлетела, раскачиваясь, и бросаясь в стороны, в попытке избавиться от цепляющегося ужаса. Наконец существо в своем безумии попыталось откусить золотую цепочку, висевшую на шее Перл.

Телдин быстро втянул воздух, зная, что сейчас произойдет. Любой, кто пытался снять с него плащ, получал резкий, болезненный удар. И действительно, из кормила власти дракона вылетела яркая искра, и серое существо было сброшено. Оно дико замахало руками, и одной из его рук удалось глубоко вонзиться в основание крыла Перл.

Шесть металлических когтей прорвали перепонку, когда монстр падал, превратив великолепное крыло дракона в кровавые клочья. Существо ненадолго повисло на кончике крыла, прежде чем потеряло хватку и упало обратно в ледяную тюрьму, которая была его родным миром.

Перл тоже попала в беду. Не имея возможности использовать свое разрушенное крыло для полета, она начала снижаться по спирали.

— «Изменяйся», — молил ее Телдин, но дракон, казалось, была слишком ошеломлена, чтобы призвать свою магию для изменения облика. Он был вынужден наблюдать, как огонь угасает в ее золотистых глазах. Телдин напряг свои магические связи с кораблем, но он мог следить за спуском дракона только до сих пор. Он оставался с ней так долго, как только мог, пока у него не закружилась голова и не ослабело зрение, и пока он не почувствовал, что начинает проваливаться во тьму дикого пространства.

Глава двадцать первая

Огромным усилием воли Телдин заставил себя вернуться на корабль-лебедь. Словно во сне, словно с большой высоты, он увидел себя лежащим на полу мостика. Розовый свет исчез с его плаща.