Система

Глава 20 Остров

«Следуй моему совету: оставь всю дипломатию на потом. Если нет шанса избежать встречи, лучше действуй наверняка», — вспомнил я главное наставление Пал Андреича, глядя через зеркало заднего вида на полыхающие крузаки.

Мы уезжали с места знакомства с кланом «Феникс» основательно прибарахлившись. Мы забрали с собой все их рюкзаки, оружие и даже вычистили багажники машин, где, кроме солидного количества боеприпасов, нашлись и редкие артефакты. Последние, как объяснила Айви, применяются в изготовлении и улучшении изделий. И потому очень ценятся клановыми ремесленниками.

— Мы нормально так наваримся, — уверяла меня моя новая рыжая спутница, сидя за рулём багги. — Мы же поделимся? Тридцать на семьдесят тебя устроит?

Торговаться с рыжулей я не стал. Неважно во сколько оценят торговцы наш лут. Это будет плата за то, что девушка проведёт меня в свой лагерь.

Да, я отказался от идеи направиться прямиком к союзовцам. И на то были веские причины.

Во-первых, меня не устраивал транспорт. Мало того что багги ехал на запаске, так в пути, как выяснилось, нам придётся как минимум разок заправиться. А это не просто лишняя морока, а полноценная проблема. Ведь никаких заправок в городе больше нет. По крайней мере таких, где можно накормить тачку без риска для жизни.

Во-вторых, снова багги. У машины Милы не была кузова, который защищал бы от внешних факторов. Чем тот снайпер успешно и воспользовался. Не стану скрывать, меня впечатлило, как он ловко раздал по головам людей в движущемся транспорте. А становиться лёгкой целью для другого такого же меткого стрелка в мои планы не входило.

— В-третьих, скоро ночь, — внимательно следила Айви за моими мыслями. — С тем учётом, что за нами охотится бо́льшая часть кланов, лучше не устраивать ночёвку в небезопасных местах. К тому же уже через три часа кто-то из наших врагов добудет себе оператора в «Осколке реальности». А тот даст ему пропуск в ретранслятор.

И оттуда противник сможет определить моё точное местоположение, — мысленно хмыкнул я. — Не нравится мне это. Надо придумать какую-то защиту от ретранслятора. Иначе эта штука нам никакого покоя не даст.

— Такая защита есть уже сейчас, — отметила брюнетка. — В клановом лагере монолит нас не увидит. А полноценную мобильную защиту надо искать в ментальных локациях.

Что ж, вот и ещё одна причина заглянуть к шептунам.

Также я решил не заезжать в волевую область, в которую направлялся изначально. Как ни крути, а трофеев на продажу уже итак предостаточно. К тому же невозможно будет Милу взять с собой на зачистку ментальной локации. А оставлять её без присмотра не хотелось.

И дело даже не в том, что я волновался за неё. Главная причина: девушка могла устроить мне неприятный сюрприз, пригласив своих соклановцев. А встречаться с ними раньше времени нельзя. При первой встрече с шептунами Мила должна находиться рядом со мной для гарантии моей безопасности.

— Очень нехорошие мысли, — нахмурилась Айви, подсмотрев мой план.

Не боись, девочка, — ответил я ей. — С Милы ни один рыжий волос не упадёт, пока она рядом со мной. Но шептуны об этом не знают.

— А ты хитёр, — уважительно надула Айви губки.

Это не хитрость. Это стандартная инструкция, о которой знает любой спецназовец.

— О чём задумался, человек? — нарушила молчание Мила, когда мы отдалились от прежнего места примерно на километр. — Не хочешь рассказать, откуда ты всё-таки взялся?

На дорогах в этой части города было гораздо меньше ровных участков. Если в остальных местах печатки очистили основные артерии для лёгкого передвижения по ним, здесь же картина была противоположная. Казалось, что шептуны даже специально накидали на дорогу побольше хлама, чтобы здесь можно было проехать только на внедорожниках.

— А что тут рассказывать, — не стал я вдаваться в подробности. — Срыбачили, как всех остальных.

— Серьёзно? — бросила она мне недоверчивый взгляд.

— А ты думала, что волевик с небес спустится? — усмехнулся я.

— Ну-у, — протянула рыжуля, — я считала, что волевик должен вырасти в старобытном клане.

— Это ещё кто такие? — заинтересовался я.

— Это кланы человеков, как ты, — ответила Мила. — Ну почти как ты. Там хоть и живут самые классические люди, но они не подключены к системе. То есть у них нет мозговых мостов. Иногда они продают своих детишек, которым затем вживляют эмэмку и засовывают на двадцать лет в инкубатор. Но чаще малышей похищают во время разграблений человековых кланов. Как понимаешь, в таких случаях все взрослые пускаются в расход.

— И где такие кланы обитают?

— Чего, волевик? — рассмеялась Мила. — Родителей повидать захотел? Даже не думай об этом. Все ближайшие к Казани человековые общины уже лет десять, как истребили. Прости, но ты скорее всего сирота, — а затем грустным голосом добавила. — Что, впрочем, всё равно лучше, чем быть печаткой.

— Ну ты, по крайней мере, бессмертная, — попытался я приободрить девушку.

— А что в этом хорошего? — не оценила она моего жеста. — Мы живём в стагнирующем мире. Вся планета будто застыла во времени. Города не расширяются. Новые технологии не появляются. А вокруг тебя одни и те же люди. Замкнутый круг, мать его. У нас даже детей нет, представляешь? Нас сразу взрослыми печатают. Да, в симуляции печатки проходят через все детские периоды, но по факту мы с первой минуты взрослые. Как тебе такое, волевик?

— Звучит не очень, — покачал я головой.

Похоже, девушке нужно было выговориться. И я решил, что нужно ей эту возможность предоставить.

— Кстати, — попыталась рыжуля улыбнуться, — а ты какой период застал в симуляции?

— А что, там не один для всех? — удивился я.

— И да и нет, — покрутила она свободной рукой. — Симуляция то ли зациклена, то ли у неё несколько серверов… непонятно. Но суть в том, что люди приходят из разных времён. Даже в одном улове люди могут оказаться из разных годов. Разброс, конечно, небольшой. Самые ранние — восьмидесятые, а поздние — середина двадцать первого века. Например, в городе есть клан «Ледяная кузня». Так вот, там вся верхушка — это авторитеты из девяностых.

— Это многое объясняет, — проговорил я, наблюдая, как Мила ловко преодолевает очередное препятствие.

— Встречался уже с ними? — с подозрением глянула на меня рыжуля.

— Да, пришлось разок, — снова не стал я говорить лишнего.

— Погоди-ка… — что-то заподозрила девушка, — а не ты ли, случайно, Джона грохнул? Эта новость пронеслась по всей Казани.

— Кто это? — сделал я вид, что не знаю такого кузнеца. После чего резко перевёл тему. — А ты из какого времени пришла?

Мила ещё какое-то время смотрела на меня, делая какие-то свои выводы. А затем, будто поняв, что не следует сейчас углубляться в это, ответила на мой вопрос:

— С 2001-го я. Вернее, пробудилась, когда проживала этот год. А ты?

— Ничего себе, — не ожидал я такого ответа. — Я в том году только родился. А симуляция моя закончилась в 2025-м.

— Ооо, — протянула Айви. — На пороге самого интересного тебя выдернули. Впрочем, как посмотреть…

Мне сразу же захотелось выяснить, что же такого интересного случилось после двадцать пятого. Но в итоге решил оставить эту тему на потом. Сейчас лучше сместить акцент на Милу, чтобы избежать ряда вопросов, на которые я сейчас отвечать не планировал. Например, кто именно меня срыбачил.

— А как давно ты здесь? — хоть и не принято девушке задавать такие вопросы, но я был уверен, это не тот случай. Вспоминая послание той же Арины, которая прожила здесь пятьдесят лет, Миле запросто могло быть не меньше.

— Тридцать четыре будет через месяц, — цыкнула она.

— Хорошо сохранилась, — усмехнулся я.

— А то, — рассмеялась рыжуля. — Одиннадцать распечаток за плечами. Каждый раз выходила из принтера в теле девятнадцатилетней. Мы здесь все своего рода попаданцы в молодую версию самих себя. Разве что мир при этом остаётся прежним. Ничего не меняется. Ничего, — затем она с искренней улыбкой заглянула мне в глаза. — Но теперь заживём, — она толкнула меня в плечо. — Да, волевик?

Я и раньше об этом думал, но после слов Милы я будто ощутил на плечах тот груз ответственности, которые возлагают на меня печатки. А с более чётким пониманием, как они воспринимают свою однообразную жизнь, этот груз стал заметно тяжелее.

Ведь со мной их жизнь вполне может стать только хуже. Это в случае, если каким-нибудь кузнецам всё-таки удастся схватить меня. А это, в свою очередь, наталкивало на мысли, что для меня самого любой клан опасен. Ведь каждый из них с моей помощью, добровольной или нет, в первую очередь будет заботиться о своём благополучии.

Не веский ли это повод оставаться одиночкой и идти исключительно своим путём?

— Я с тобой согласна, Константин, — показала своё личико Айви, которая предпочитала прятаться во время моего общения с Милой. — Посещение лагеря «Братства шёпота» может стать для тебя ловушкой. Они запросто могут взять тебя в заложники. Увы, но на их территории ты едва ли сможешь сопротивляться. Скорее всего, тебя разоружат на входе.

То же самое может случиться и у союзовцев, — парировал я. — Нет никакой уверенности, что печатки из любого клана не будут рассматривать меня просто, как инструмент.

— Любой человек для печаток — инструмент, — напомнила Айви. — Все тебе подобные в этом мире заложники из-за невозможности родиться заново. Это ваш дар и одновременно проклятье.

Хочешь сказать, для меня заготовлены только плохие варианты развития событий?

— Скажем так, — задумалась напарница, — «Шёпот» — лучший из худших. Да, они тоже могут арестовать тебя прямо с порога. Но рано или поздно тебя всё равно отправят на зачистку ментальной локации. А этим заниматься тебе придётся уже в одиночку.

Что даст мне возможность сбежать.

— В точку, — кивнула Айви.

Тем временем мы выехали на мост, который тянулся над довольно широкой и бурной рекой. Здесь вся дорога была заставлена остовами старых машин, в основном большегрузов и автобусов. Каждый из них представлял собой отдельный рубеж обороны и нашей машине приходилось ехать змейкой, объезжая каждое препятствие.

Когда мы миновали этот участок, впереди показался небольшой остров с отвесными каменистыми берегами. В самом центре этого участка суши виднелись стены. Похожие на те, что демонстрировала мне Айви, когда рассказывала про клановые лагеря.

— Константин, внимание! — встревожилась Айви. — Железяка фиксирует впереди группу вооружённых печаток. Судя по всему, они знают, что мы приближаемся.

Вполне логично, что Мила каким-то образом смогла сообщить своим, что везёт в лагерь волевика. Я бы и сам сделал так же. Безопасность — превыше всего. И нам придётся какое-то время поиграть по их правилам.

Мост заканчивался на скалистом берегу, где из разного хлама и полусгнивших машин были возведены фортификации. Воротами здесь служил цельнометаллический кузов от грузовика. Когда кому-то надо было выйти или пройти внутрь, этот кузов поднимали парой электрических лебёдок.

Вот и ещё одна причина, почему «Братству» удаётся избегать общения с другими кланами. Они не просто устроились в стороне ото всех, но спрятались на неприступном острове-крепости. И я сейчас иду туда по своей воле.

— Два снайпера, восемь стрелков, — напарница расставила на мини-карте красные точки, что стояли в один ряд на стене. — Ещё один невооружённый. Предполагаю, что это кто-то из лидеров клана.

— Ты это, — обратила Мила внимание, как я проверяю своё оружие на боеготовность. — Только без агрессии, ладно?

— Ага, — кивнул я, следя за фигурами на стене. — Тормози.

— Чего? — удивилась девушка. — Зачем?

— Прогуляемся, — глянул я на рыжулю так, чтобы у неё отбило желание спорить со мной.

— Ладно, как скажешь, — Мила плавно остановила машину в пятидесяти метрах от ворот. — Ты же не станешь ни в кого стрелять?

— Первым нет, — ответил я, покидая багги. — Идём медленно, без резких движений. И сообщи главному на стене, чтобы выходил навстречу без оружия.

Девушка взяла в руки рацию, включила её и передала моё послание.

— Кость, они ничего тебе не сделают, — взволновалась Мила. — Зачем всё это?

— Тебе я верю, — я взял девушку под руку и повёл к стене. — Но десять огнестрелов доверия не вызывают.

— Как ты это определил? — напряглась рыжуля, бросив взгляд на Железяку. — Это дрон, что ли, добывает информацию для тебя? Он твой разведчик?

— Ты вызвала главного? — пропустил я её вопросы.

Но девушке отвечать не пришлось, так как в следующий момент лебёдка затрещала и кузов начал подниматься.

Наступает момент, который может стать решающим в моём отношении ко всем печаткам.