Сироткам в академии (не) место

Глава 8. Первые уроки академии

Алисия Боун

Речь ректора стихла, раздались аплодисменты, затем ученики медленно, но верно начали покидать столовую, а я всё так же продолжала сидеть на скамейке, пытаясь хоть как-то прийти в себя от того, что только что произошло.

Ректор вообще понимал, что только что сделал?

Он ведь буквально повесил мишень мне на спину! Хорошо ещё, что пальцем на меня не указал, ну для полноты картины.

Хотя, достаточно будет первого урока, чтобы все, кто поступил со мной, знали, кто я. А там…

Сколько времени понадобится?

Я понятия не имела, насколько быстро работает сарафанное радио в академии, но всё равно была уверена, что уже к вечеру все будут знать, кто я и где живу.

Автоматически я с сомнением посмотрела на грозного менталиста, который спокойно сидел рядом, как будто ничего и не случилось.

Сможет ли страх перед ним и его покровительством меня защитить или только сделает всё хуже?

Это был хороший вопрос, на который у меня не было ответа.

— Прекрати так сильно переживать, у меня всё под контролем, — внезапно сказал Альберт, а я вздрогнула от неожиданности.

— Интересно, каким? — язвительно поинтересовалась я. Признаюсь, не сдержалась. Каюсь. Но слова вылетели из меня быстрее, чем я осознала, что не стоит так разговаривать с человеком, который, вообще-то, был единственным, кто на сегодняшний день пришёл мне на помощь.

Ректора из этого списка стоило немедленно и решительно вычеркнуть. Потому что от такой помощи можно было очень быстро, а главное — болезненно, протянуть ноги.

— Я сумел сделать ментально-магический слепок, так что поработаю сегодня ночью и завтра смогу составить тебе список реакций всех учеников академии поимённо, чтобы ты могла точно знать, кто и как среагировал, а, соответственно, понимать, с кем можно общаться, а кого лучше обходить стороной, — спокойно и как-то даже равнодушно сообщил мне парень. Я же вцепилась руками в стол, чтобы просто не упасть. Ментально-магический слепок? Вот так просто? И ты будешь знать точно, кто и как к тебе относится?

Я судорожно сглотнула, потому что начала очень отчётливо понимать, почему его так боятся все в академии.

Да что там, у меня у самой по коже прошлась волна противных, мерзких мурашек, от которых я буквально не знала, куда деваться. Я нервно повела плечами.

— Тебе холодно? — с долей сомнения поинтересовался Альберт, а я уже было хотела ему соврать, но слова застряли в горле вместе с осознанием того, что этому человеку просто невозможно соврать. Он это тут же почувствует и увидит.

— Скорее, чувствую себя перед тобой голой, — после короткого молчания я всё-таки смогла худо-бедно облечь свои чувства в слова.

Альберт молча рассматривал меня, как будто увидел нечто совсем новое для себя. Новое и невероятное.

— Ты очень красивая, Алисия, красивая внутри. Береги это, это огромная редкость, уж поверь мне, — в словах парня проскользнула горечь, а у меня в горле застрял ком. Впервые пришла мысль: каково это — быть таким, как он? Как рано раскрылся его дар?

Что-то подсказывало мне, что весьма рано, и вряд ли это принесло ему много счастья.

Я была сиротой, а потому не испытывала никаких иллюзий насчёт окружающего мира и людей в нём, хотя и не умела видеть их чувства насквозь. Но каково было маленькому мальчику, который, скорее всего, жил в розовой сказке и внезапно узнал, что няня любит его только за деньги, а кухарка и вовсе периодически хочет отравить? Уверена, что мир аристократов отличается особым двуличием и цинизмом.

Многое хотелось спросить, но я понимала, что не могу. Точнее, не хочу вот так вот лезть к нему своими руками в душу — просто не имею на это права.

— Именно поэтому ты хочешь со мной общаться? — осторожно всё же поинтересовалась я, хотя изначально собиралась построить свой вопрос совсем по-другому, если не сказать больше.

Альберт молчал. Так долго, что я даже начала волноваться.

— Можно сказать и так. Тут, в академии, не так много магов, которые не хотели бы воспользоваться мной, моими способностями, положением или деньгами. Воспользоваться тихо и нередко подло. Ты этого точно не хочешь, пусть я тебя немного пугаю и ты меня совсем не понимаешь, но тем не менее в тебе нет грязи. Я не могу тебе обещать дружбу и верность до гроба, это было бы просто глупо, но я могу пообещать, что приложу все усилия, чтобы не дать тебя в обиду тут, в академии, если ты взамен пообещаешь мне честность, — Альберт замолчал, выжидательно уставившись на меня, а я задумчиво помяла губы, но недолго. Как ни крути, та сделка, которую мне сейчас предлагали, была более чем заманчивой. Более того, у меня не было причин от неё отказываться.

— Договорились, — заметила я и протянула ему руку.

— По рукам, — менталист пожал мою, а я изумилась тому, что его руки умудрялись каким-то образом одновременно быть и нежными, и сильными. Как у него только это получается?

— Ну а пока, нам совершенно точно стоит просмотреть и твоё, и моё расписание, а затем поторопиться на уроки, — многозначительно заметил Альберт, а я просто не могла с ним не согласиться.

В результате оказалось, что наше расписание отличается как день и ночь.

— А что, к четвёртому году обучения на уроки уже ходить не обязательно? — поинтересовалась я, не сдерживая недовольства в голосе, а Альберт впервые за всё время нашего знакомства улыбнулся.

— Просто я уже почти всё сдал экстерном, и держат меня тут скорее, чтобы не нервировать отца. Ректор уже не раз и не два разговаривал с ним о том, чтобы меня выпустить, но отец категорически против. Он уверен, что всё должно происходить в своё время. Да и я, если честно, совсем не тороплюсь оканчивать академию и поступать на службу в тайную канцелярию. Но сейчас в этом есть свои плюсы: я смогу вполне спокойно встречать и провожать тебя почти на все занятия. Вот разве что с зельеварением будет накладка, но я думаю, что один урок ты вполне сможешь справиться и без меня!

Я только многозначительно хмыкнула, твёрдо решив, что отвечать на подобную провокацию просто ниже моего достоинства. Не буду этого делать!

Альберт тем временем уже распахивал передо мной дверь в аудиторию, а я с удивлением обнаружила, что мы уже пришли.

— Удачи, я тебя заберу, — пожелали мне в спину, и затем меня чуть ли не запихнули в кабинет.

К моему счастью, время до начала урока ещё было: не было ни профессора, и далеко не все ученики успели занять свои места. Поэтому я остановилась, осматривая аудиторию и пытаясь определиться, куда бы мне сесть. С одной стороны, хотелось место в самом первом ряду, чтобы всё хорошо слышать, с другой стороны, мне также было известно о том, что там обычно сидят либо заучки, либо любимчики. Я была совсем не уверена, что мне стоит выделяться ещё больше — господин ректор и так уже успел меня достаточно выделить.

Именно в этот момент меня весьма грубо толкнули в бок.

— Смотри, где стоишь, рыжая, — донеслось насмешливо. Мимо меня с самым важным видом на задние парты прошествовала компания парней.

Так что можно было смело сказать, что выбор был сделан за меня. Садиться рядом с ними было бы глупо и опрометчиво, так что я не стала терять времени даром и тут же поспешила занять место за первой партой — и вовремя, потому что в аудиторию зашёл преподаватель, и почти одновременно с этим раздался перезвон, обозначающий начало урока.

— Итак, дорогие мои! Я рад, что именно мне в этом году выпала эта сомнительная честь начать приобщать вас к знаниям. Меня зовут профессор Муркус, и я буду преподавать вам магическую историю. Обычно мы начинаем с переклички, но сегодня вместе со своим именем вы выскажете смелое предположение о том, зачем же в магической академии вообще преподают этот предмет. Итак, Алисия Боун!

Стоило только услышать свое имя, как всё внутри меня буквально замерло и перевернулось, а глаза стали огромными, словно плошки. Хотя я должна была ожидать, что моё имя окажется где-то в самом начале — ведь перекличка всегда идёт в алфавитном порядке. Просто раньше я была одной из многих, и сейчас точно не была готова оказаться первой. Да и ответ на вопрос профессора я не успела подготовить, а ударить в грязь лицом совсем не хотелось.

— Алисия Боун? — как ни в чём не бывало повторил профессор Муркус, словно моя фамилия для него совершенно ничего не значила.

— Видимо, сиротку уже успели сожрать до первой лекции, — раздалось громкое и насмешливое с задних парт. Мне даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, что это была та самая компания парней, которые так грубо толкнули меня при входе.

Старенький профессор очень удивился подобной реплике, но не успел ничего ответить, потому что я одним движением поднялась со скамьи. Я ведь обладательница огненной магии, и не в моих правилах отсиживаться в сторонке — маги, у которых есть хотя бы небольшой намёк на честь и совесть, так не поступают.

— Алисия Боун, господин профессор, — мой звонкий голос буквально звенел от напряжения. — Я считаю, что магическая история крайне важна, ведь она даёт нам шанс учиться на опыте других, вместо того чтобы набивать собственные шишки, — сказала я, а затем, в оглушающей тишине, села обратно на своё место, буквально ощущая, как все взгляды в аудитории были устремлены на меня. Какое счастье, что я не менталист и не могу считывать эмоции. Готова поспорить, что сейчас мне бы это очень не понравилось.

Профессор пару мгновений молчал, а мне казалось, что это продолжалось целую вечность.

— Какой любопытный ответ, — медленно и задумчиво начал он, а меня начала буквально бить дрожь. Что значит "любопытный"? Всем ведь известно, что ответы бывают правильными и неправильными. "Любопытный" — это какой из них?

В груди медленно, но верно нарастала паника, с которой было очень тяжело справиться.

— Он многое говорит о вас самой, госпожа Боун, а также о том, что, вполне возможно, вас ждёт блестящее будущее, если вы, конечно, сумеете найти в себе зрелость и мудрость следовать собственным заветам, — продолжил профессор, а затем разрешил мне сесть.

Оглушённая, я села на своё место.

Это что же, получается, меня похвалили?

В подобное верилось с большим трудом, но, видимо, именно так оно и было.

Я смогла начать по-настоящему вслушиваться в то, что отвечали другие на этот вопрос, только когда профессор дошёл примерно до половины списка, и всего пары ответов мне хватило, чтобы понять — мне не показалось. Меня, сироту, действительно похвалили на первом же уроке.

А сам профессор Муркус оказался весьма едким и язвительным человеком, несмотря на свою внешность. Например, он совершенно не постеснялся посоветовать одному аристократу научиться смотреть дальше собственного носа, когда тот пафосно заявил, что история нужна для прославления собственного рода. А затем и вовсе, вновь посмотрев на фамилию, не постеснялся рассказать на всю аудиторию весьма нелицеприятную историю о том, как этот самый род когда-то был простыми лавочниками, а в некоторых сражениях и вовсе проявлял себя трусливо.

Оскорблённый парень тут же попытался демонстративно покинуть аудиторию и даже пообещал пожаловаться ректору и дойти до попечительского совета, на что профессор деланно мягко рассмеялся и спокойно сообщил, что если он сейчас покинет аудиторию, то уже никогда в неё не вернётся и зачет не сдаст, а значит, и учиться здесь не сможет. А так, конечно, выбор за ним, потому что он слишком стар для того, чтобы ограничивать глупость.

От таких слов притихли все, а я и вовсе начала пытаться судорожно вспомнить, сколько всего предметов являются обязательными. Выходило, что очень много, точнее даже большинство.

Тут же вспомнилось то, что говорил Альберт и ректор насчёт того, что многие вылетают уже в первый год обучения, и сейчас мне стало вполне понятно, почему так происходит. Вот только я твёрдо решила остаться, чего бы мне это ни стоило.