Сиротка в Академии Драконов

Глава 9

Естественно, виновных в произошедшем так и не нашли, но я нисколько не сомневалась, что так оно и будет.

Хотя мы все сделали правильно – тотчас же обратились к распорядительнице общежития, и та, ужаснувшись открывшимся ей видом на разгромленную комнату, моментально вызвала дежурных магов.

Те не заставили себя ждать – явилось аж втроем и принялись осматривать наши двери и учиненный бардак, время от времени задавая нам с Линой вопросы. Но ответов у нас не имелось – подруга задержалась на консультации по истории, я же провела долгие часы в библиотеке вплоть до ее закрытия, так что в общежитие мы вернулись почти одновременно.

А тут… Тут такое!

Впрочем, ничего нового от трех магистров мы так и не узнали. Зато кое-что услышали от девиц с первого этажа, явившихся полюбоваться на наше несчастье. До моего слуха то и дело долетали их насмешки и злорадные комментарии о том, что так нам и надо и мы заслужили, потому что нам здесь не место!

Зато Селеста с Ормелией тотчас же принялись отпираться, заявляя, что они тут ни при чем, хотя их никто и ни в чем не обвинял.

Впрочем, уже скоро распорядительница разогнала зевак по их комнатам, а маги обнаружили лишь то, что защита на двери была взломана. Но сняли ее не абы как, а очень даже умелым заклинанием, не оставившим после себя следов.

Следовательно, тут поработал неплохой маг.

Затем дежурные принялись осматривать нашу с Линой комнату, но кроме учиненного погрома ничего нового они так и не увидели.

- И что же у вас могли искать? – то и дело спрашивали у нас маги.

На это я лишь разводила руками, стараясь, чтобы мой голос звучал жалобно и правдоподобно:

- Понятия не имею, – твердила им. -– Но ведь у нас нет ничего ценного! Разве что книги моего приемного отца – его трактаты о береговых насекомых Найрена… Энерих Гордон – возможно, вы слышали о таком? – Оказалось, они не слышали. – Хотя все папины книги на месте, их никто не тронул.

Повезло, Лина все это время хранила молчание, не собираясь выдавать мою тайну.

Потому что сейчас я прекрасно понимала: нашу комнату перевернули с ног на голову не просто так. В ней искали мамин амулет. Но не нашли – я успела незаметно в этом убедиться. Он все так же лежал, спрятанный в пространственном кармане.

Но раз в комнату вломились, это означало, что мамина вещь очень ценная, и, прознай о ней магистры, они непременно ее заберут.

А вернут ли ее мне?

Я серьезно в этом сомневалась, поэтому решила не отдавать им то, что принадлежало сперва Амелии ДиРейн, а сейчас находилось в моей собственности.

В конце концов нас оставили в покое. На прощание маги усилили защитные плетения на нашей двери и приказали – но уже не там, а распорядительнице, – держать запасной выход в конце коридора на замке.

Стоило всем уйти, как мы с Линой быстро навели в комнате порядок. Подруга молча собирала вещи, я ей помогала – до тех пор, пока наконец не выдержала.

- Прости, – произнесла я, расставляя учебники по полкам. – Ты же прекрасно понимаешь, что именно у нас искали. Но мне не хотелось, чтобы ты и твои вещи пострадали.

Лина неожиданно выпрямилась и посмотрела мне в глаза.

- Все в порядке, – сказала вполне спокойным голосом. – Ну раз они поступили с нами подобным образом, тогда и я…

- Что именно? – растерялась я.

- Тогда я сделаю так, чтобы никто из посторонних больше никогда не захотел явиться в нашу комнату. Есть один способ, мама меня научила… Ей, правда, это не помогло, но я не такая добрая, как она.

И больше ничего объяснять Лина мне не стала.

Уже скоро мы улеглись спать, а ночью, слава богам Арвена, ничего не произошло – единственное, она пролетела в одно мгновение, и вот уже звучит будильник, а взбесившиеся кровати пытаются скинуть нас на пол…

Вместо этого мы быстро встали, собрали учебники и отправились на завтрак. Порадовались, не обнаружив мерзких сюрпризов под дверью, да и встреченные на первом этаже девушки молча посторонились, не пытаясь в очередной раз доказать, что мы никто и нам не место в Академии Керна.

Меня это обнадеживало, как и то, что Лина уверенно шагала рядом, рассказывая, что ей уж очень сильно хочется есть. Зря она пропустила вчерашний ужин!

Вот и мой желудок согласно заурчал, намекнув, что надо бы поскорее добраться до столовой.

Мы шагали по залитым утренним солнцем дорожкам, вслух размышляя о том, чем нас могут порадовать на завтраке, пока внезапно на лавочке неподалеку от общежития я не заметила пожилого мужчину в дорогом костюме.

Выглядел мужчина довольно изможденным, но я отметила про себя, что черты его лица были приятными и благородными.

Завидев нас с Линой, он встал и, опираясь на черную резную трость, направился в нашу сторону.

Я замедлила шаг, неожиданно поняв, что этот человек явился в академию по нашу душу. Только вот по чью – мою или же моей подруги?

- Шанайя Гордон? – негромко произнес он, уставившись мне в глаза, и я поняла, что неприятности из нас двоих настигли именно меня. Причем еще до того, как я успела позавтракать.

Ничего хорошего от этого человека я не ждала.

Почему-то первым делом подумала об Ормелии – решила, что она уже успела нажаловаться своему отцу-казначею, и лорд Энарис подослал детектива, чтобы тот расследовал пути попадания насекомых в тарелки, на платья и за шиворот как Селесты Делавей, так и самой Ормелии.

С другой стороны, пусть еще попробуют доказать мою вину!

- Допустим, меня зовут именно так, – сказала я, заслоняя собой Лину. Решила, что раз уж это мои проблемы, то и разбираться мне с ними одной. – Что вам нужно, господин…

Уставилась на него с насупленным лицом, дожидаясь, когда он назовет свое имя.

- Лорд, – произнес он, а потом кашлянул.

Затем еще раз, после чего мы довольно долго ждали, пока он пересилит свой приступ и сможет снова говорить.

Я тем временем размышляла, что это мог быть за лорд и откуда он взялся на мою голову.

Возможно, он никакой не детектив, крутилась мысль, и гусеницы с бабочкой здесь ни при чем. Неужели этот кашляющий господин явился… за маминым амулетом? Вчера вечером его посланцы не смогли ничего найти, несмотря на то что они перевернули нашу комнату вверх дном, вот он и притащился в академию собственной персоной.

Интересно, начнет ли он мне угрожать? Или попытается запугать? Или же подкупить?

Но я не угадала ни в первый, ни во второй, ни в третий раз.

- Мое имя лорд Гильберт ДиРейн, и я… Я твой дядя, Шанайя! – произнес он.

Затем глубоко вздохнул и задержал внутри воздух, словно старался не дать захлестнуть себя очередному мучительному приступу.

Ему это удалось, тогда как я стояла, выпучив глаза и открыв рот. Пыталась прийти в себя.

Заодно вспоминала о том, как часто на Найрене грезила наяву… Представляла, что однажды отвергнувшая нас родня явится на порог моего дома, и я скажу в их высокомерные лица все, что о них думаю.

О том, насколько бессердечно они поступили с моей мамой, тем самым приблизив ее кончину. Потому что мама так и не оправилась от двух ударов подряд – от того, что сперва она стала любовницей пирата против своей воли, а потом семья презрительно выставила ее за дверь.

Вот и я собиралась выставить ДиРейнов за дверь – если, конечно, они объявятся. Заявить им, чтобы убирались с порога моей бедняцкой хижины и из моей жизни, потому что я не хочу иметь с ними никаких дел!

Но теперь Гильберт ДиРейн – я слышала о нем от мамы, это был ее старший брат, – не в самом лучшем своем состоянии, очень худой, с изможденным и болезненным лицом смотрел на меня, и в его глазах было что-то такое…

Непонятное.

Мне казалось, что это была просьба. Вернее, даже мольба его выслушать.

- Ты очень похожа на свою мать, – наконец произнес он. – Такая же красавица выросла! Только волосы у тебя темные…

Я едва сдержалась… Хотя нет, не стала сдерживаться – зачем бы мне это было делать?

- Да, цветом волос я пошла в своего отца-пирата, – преувеличенно-любезным тоном произнесла я. – И глаза у меня ярко-синие, а не голубые, какие были у мамы. Кстати, это тоже в пирата, – сообщила я своему дяде.

Затем замерла, ожидая волну презрения, которая должна была вот-вот вылиться на меня, дитя преступника, со стороны очередного ДиРейна. При этом гадала, что ему могло от меня понадобиться.

Но лорд молчал. Вздохнул, затем навалился всем весом на трость, словно ему было тяжело стоять.

Конечно, я могла бы предложить продолжить разговор на лавке, чтобы облегчить ему жизнь. Но не стала этого делать.

Никто из ДиРейнов облегчать жизнь моей маме не собирался. Вместо этого они ее убили: отец – своим презрением, а Гильберт ДиРейн – тем, что все эти годы ему не было до нее никакого дела.

- Я всегда был плохим братом, – неожиданно произнес он, – потому что вся моя осознанная жизнь прошла в странствиях. Да, я слышал, что с Амелией случилось несчастье…

Я вспыхнула, с трудом удержавшись от слишком резких слов.

- И где же вы были, – спросила у него, – когда с моей мамой случилось то самое, как вы это назвали, «несчастье»?

- В тот год мне пожаловали субсидии из королевской казны, поэтому я снаряжал экспедицию. Мы должны были отправиться на неизведанный юг, флотилия из пятнадцати кораблей, и в тот момент у меня не было времени на семейные неурядицы. А потом, когда я вернулся, то снова получил деньги от короля, но уже для путешествия на север. Письмо с известием о смерти моей младшей сестры догнало меня только через два с половиной года после ее кончины. Во время пятой экспедиции умер отец, а мать мы с Амелией потеряли еще в раннем детстве.

Он говорил спокойно, не оправдываясь – просто излагал факты, как будто описывал путь своих кораблей по карте обитаемого мира.

- И вот теперь… – тут Гильберт ДиРейн все же замолк, затем сделал еще один глубокий вздох.

И нет, это был вовсе не вздох сожаления – кажется, ему стало трудно дышать.

- И что теперь? – спросила я, чувствуя, как сжимаются руки в кулаки. – Что вам от меня нужно, лорд ДиРейн?

- У меня больше никого нет, – произнес он негромко. – Ни жены, ни детей. Из всей семьи у меня осталась только… племянница. Поэтому я и здесь.

Но я лишь пожала плечами, нисколько не проникшись его проблемой.

- Зато у вас имеются великие географические открытия. Как по мне, это вполне равнозначный обмен. Вы бросили свою младшую сестру в беде, но вместо этого прославили род ДиРейнов. Надеюсь, вашим именем назвали хотя бы остров на карте?

Он едва заметно усмехнулся.

- И остров и пролив, и еще несколько рек и пару озер. Заодно море и залив.

- Отлично, – кивнула я. – Я за вас рада и всегда буду гордиться. Хотя нет, не буду, – покачала головой. – Зачем мне вам врать? Когда мою маму выгнали из дома и она умерла от тоски, в тот момент ей нужны были не великие открытия, а поддержка семьи. Вместо этого…

- Вместо этого меня никогда не было рядом, – кивнул он.

- Именно так, лорд ДиРейн, – согласилась я – Так что продолжайте в том же духе – не будьте рядом со мной, потому что вы здесь никому не нужны. То есть вы мне не нужны, – поправила я себя. – А теперь мне надо идти, у меня скоро начинаются занятия, – сказав это, я развернулась и подхватила под руку Лину, которая слушала нас, округлив глаза.

- Шанайя, – раздался усталый голос в спину, – скажи, что мне сделать, чтобы я мог исправить свою ошибку? Мне бы хотелось заслужить твое прощение!

Я остановилась, но оборачиваться не стала.

- Ничего, – сказала ему. – Вы уже сделали все, что могли, лорд ДиРейн! Вернее, вы так ничего и не сделали.

Произнеся это, я пошла прочь и Лину с собой увела. Шагала, распрямив плечи и вскинув голову, подозревая, что лорд ДиРейн смотрел мне вслед.

Но, похоже, от отца-пирата мне достались не только темные волосы и ярко-синие глаза, но и упрямый характер.

Я не собиралась прощать никого из той семьи, кто своим высокомерием и занятостью погубил жизнь моей мамы. Хотя прекрасно понимала, что не только я, но и Гильберт ДиРейн остались одни на всем белом свете.

Размышляла об этом, пока мы шли в столовую, затем когда стояли в очереди к стойке раздачи, чтобы получить тарелку манной каши, два ломтя белого хлеба с маслом и сладкий напиток – какао с молоком.

После этого мы с Линой отыскали свободный столик в той части столовой, где уже завтракал наш курс. Поздоровались с парнями, а Трейн и Мейру приветствовать не стали – те воротили от нас носы.

Парни, в отличие от однокурсниц, держались вполне дружелюбно и даже посочувствовали, когда узнали, какая беда приключилась с нашей комнатой.

Но затем нахмурились и замолчали, потому что к нашему столику подошли Ормелия и Селеста.

Те немного опоздали на завтрак, но причина оказалась заметна невооруженным взглядом. Их волосы были идеально уложены в красивые прически, губы и глаза подведены краской, а шею и руки украшали сверкающие драгоценности.

- Я уже рассказала обо всем отцу, – не опустившись до приветствия, заявила мне Ормелия. – О том, что ты сделала, Шанайя Гордон!

- И что же я сделала? – поинтересовалась я, но Ормелия не снизошла до ответа.

- Этим вечером на собрании лордов-попечителей встанет вопрос о твоем отчислении. Мой отец – один из крупнейших меценатов академии, так что, если семья Энарис не захочет кого-то видеть в этом заведении, его там не будет.

На это я положила в рот кусочек хлеба и посмотрела на Ормелию.

- Вкусно, – сообщила ей. – Вообще-то, меня взяли учиться в Академию Керна вовсе не по желанию лорда Энариса, а по решению короля Гериха. За меня платят из казны Арвена…

– Дурочка! – усмехнулась Ормелия, и в ее взгляде я увидела откровенную ненависть. – Мой отец – главный казначей Арвена. Неужели ты считаешь, что он не сможет донести до короля благую весть, что Арвен больше не в состоянии тащить на себе убогих сирот с болот? Таких, как ты, Шанайя Гордон, и твоя боящаяся всего на свете замухрышка-подруга! – С этими словами она уставилась на Лину – Даже не знаю, как тебя зовут, – заявила ей, – но не имею ни малейшего желания узнавать! Потому что тебе тоже здесь не место, и уже скоро тебя здесь не будет.

Лина опустила глаза и промолчала, но я не собиралась позволять Ормелии праздновать победу.

По крайней мере, так быстро.

Хотя мне уже стало понятно, что неприятности меня настигли довольно неприятные.

- Это решать не лорду Энарису и не совету попечителей, – сказала я, хотя мне стало тревожно до невозможности.

Сперва меня выбил из колеи разговор с Гильбертом ДиРейном, зато сейчас, глядя в высокомерное лицо Ормелии, я впервые подумала о том, что помощь и заступничество дяди мне бы не помешали.

Но однажды родственники уже «помогли» моей маме – да так, что все закончилось для нее могилой на краю рыбацкого поселка. Поэтому я собиралась разбираться в своих проблемах сама.

Тут Ормелия презрительно фыркнула, кажется, решив, что у меня закончились аргументы и она победила, после чего прихватила Селесту, и они удалились. Вскоре уселись за столиком рядом с завтракавшими старшекурсниками, и никто их оттуда не прогонял.

Я же вернулась к своей тарелке и стакану с какао, но настроение у меня было хуже некуда. Хорошо хоть Лина не стала плакать и причитать, а… внезапно мне улыбнулась.

- Не переживай, – произнесла она. – Чем громче лает собака, тем реже она кусает, так говорили у нас в приюте. А эта Ормелия… та еще собака!

Я кивнула.

- Ты права, Лина! Хотя от тебя я такого не ожидала.

- Я вовсе не такая уж и трусиха, боящаяся всего на свете, – пожала она плечами. – Вот увидишь!

Затем, закончив с завтраком, мы отправились на занятия.

Первыми двумя парами в расписании стояли Зелья и Яды и лабораторное занятие по ним же. Еще в нашей комнате я с трепетом положила в сумку новенький учебник, не забыв прихватить две чистых тетради, но, как оказалось, ни одно, ни другое сегодня не понадобится, потому что Зелий и Ядов у нас не будет.

Вчера вечером молодая преподавательница решила испытать на себе собственную настойку белладонны. Хотела показать студентам, что нашла идеальную дозу противоядия, но вместо этого оказалась в лазарете.

Так что первой парой нам поставили Драконологию – ее передвинули с третьей по счету, а затем должно было быть два часа физической подготовки и боевых искусств, а потом уже занятия по Этикету и Истории.

- Этого еще только не хватало! – расстроилась Лина. – У меня нет никакой боевой подготовки и физической формы тоже.

Про себя я могла сказать примерно то же самое. Но нам предстояло обрести и одно, и другое, причем в самые короткие сроки.

Правда, сперва мы отыскали аудиторию, где должно было пройти занятие по Драконологии. Двери оказались распахнуты, и наш курс вошел внутрь.

Кайрен ВарШайлен уже был на месте – свежий, словно морской прибой, и красивый, как небеса, он приветливо кивал, отвечая на наши нестройные приветствия. Затем добавил, что мы можем положить рефераты на его стол и занять свои места за партами.

Уставился на меня, и я буквально утонула в синеве его глаз. Но попыталась выплыть, ухватившись за мысль о реферате. Принялась искать его в сумке, внезапно осознав, насколько сложно это сделать под пронзительным взглядом преподавателя.

Тут его отвлекли – к столу подошла Ормелия, вцепившаяся в руку Селесты, и с фальшивым раскаянием произнесла:

- Магистр ВарШайлен, у нас с Селестой вчера не хватило времени написать ваш реферат. Мы были очень заняты. Нам нужно было срочно обустраивать наши комнаты, чтобы мы могли принимать гостей. Но мы согласны на любую отработку.

Она нисколько не скрывала своего интереса к молодому преподавателю, едва не мурлыкая в его присутствии.

Я же совсем не к месту вспомнила вчерашние слова Рикара о том, что в постели Ормелии побывали все аристократы Керна, а теперь она взялась за Академию.

И мне почему-то стало стыдно.

За Ормелию Энарис – потому что та не унималась.

- Я готова на многое, – добавила она многозначительно и облизнула губы.

И сразу же получила ответ от Кайрена

- Конечно, вам придется отработать свою неудовлетворительную оценку, – согласился он. – Вольеры от первого до шестого в южной части сада. Спросите у смотрителя, где они находятся. Затем уберете их так, чтобы внутри было уютное гнездышко для всех обитателей, и они могли бы приглашать к себе в гости соседей. Заодно к завтрашнему утру положите мне рефераты на стол, иначе вольеры от седьмого до девятнадцатого тоже будут в полном вашем распоряжении.

Ормелия отшатнулась, а на лице Селесты появилась крайняя степень замешательства.

Я же с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться.

Вместо этого потащила Лину за последнюю парту возле окна. Со стороны Кайрена провокаций я не ожидала, но по привычке выбрала место подальше от стола преподавателя.

Вскоре начался урок, и прошел он на удивление интересно.

Кайрен рассказывал нам о воздушных драконах и тут же показывал все на деле. Послушные взмаху его ладоней, с которых лилась магия, в центре аудитории возникали иллюзии.

Сперва появился огромный черный дракон и уставился на нас зеленым взглядом змеиных глаз. Затем расправил крылья и взлетел – и вот он уже парил над высоченными, занесенными снегом горными вершинами и еще немного над нашими головами.

Все в аудитории ахнули и затаили дыхание.

Потом драконов внезапно стало целых три – и все закружили над нами в сложном танце, то замирая на мгновение, то исчезая, чтобы появиться в новом месте, если кто-то протягивал к ним руку, словно не верил в то, что это иллюзия.

Я тоже смотрела на драконов раскрыв рот: мне еще не доводилось видеть подобного волшебства. Тут на спине у одного из них – самого большого, даже устрашающего – возникла хрупкая всадница.

Она вполне уверенно держалась на здоровенном крылатом ящере. Неслась на нем над горами, а затем над морем, а позади нее под порывами ветра развевалась алая лента в темной косе.

Всадница чертами лица напоминала меня, и я бросила быстрый взгляд на Кайрена. Оказалось, на столе перед ним лежал мой раскрытый реферат, и преподаватель ответил мне пронзительным взглядом синих глаз.

Затем драконы исчезли.

Вместо них мы открыли тетради и взялись за перья, принявшись записывать то, что диктовал нам магистр ВарШайлен. Одни лишь Ормелия и Селеста и не подумали конспектировать. Вместо этого они о чем-то шушукались, не обращая внимания на преподавателя

Лина заметила, куда я смотрю, после чего наклонилась к моему уху и прошептала:

- Наверное, обсуждают, как лучше почистить вольеры.

Я не удержалась и прыснула со смеху, но затем ответственно взялась за перо, потому что Кайрен перешел от драконов к рассказу о седлах. Картинок стало значительно меньше – лишь иллюстрации креплений и седельных лук, – и драконы над нами больше не летали.

Так продолжалось до конца пары.

Наконец раздался мелодичный перезвон, означавший, что время занятия вышло. Все поднялись на ноги и принялись закручивать чернильницы и собирать тетради, но тут Ормелия подняла голову и произнесла – громко и отчетливо, чтобы ее услышал весь класс:

- Вам такое не сойдет с рук, магистр ВарШайлен! Вы даже не представляете, с кем связались! Не знаете, кто мой отец! Очень скоро вас уволят вместе с вашими глупыми драконами, вот увидите!

После чего она схватила Селесту за руку и утащила за собой из аудитории. Но я бы не сказала, что дочь губернатора Найрена выглядела при этом счастливой.

Впрочем, остальные отнеслись к выходке Ормелии как к забавному происшествию, и даже Лина фыркнула:

- Представляешь, что будет, если всех выгонят из академии и в ней останется одна Ормелия? – спросила у меня, смешно округлив глаза.

- И дракона своего она тоже не призовет, – кивнула я. – Потому что я не знаю, какой дракон выдержит ее вздорный характер.

Мы с Линой сложили вещи и собирались покинуть класс, когда раздался голос Кайрена:

- Мисс Гордон, задержитесь ненадолго, – попросил он. – У меня возник вопрос по вашему реферату.

Лина кивнула:

- Подожду тебя за дверью, – сообщила мне, после чего покинула аудиторию.

Уже скоро за ней вышли и остальные, а я осталась. Стояла и мялась возле преподавательского стола.

- Я что-то неправильно написала? – спросила осторожно, стараясь не встречаться с Кайреном глазами.

Уж очень он меня волновал.

Он сам, а не ошибки в моем реферате.

- Работа великолепная, как и… – начал Кайрен, но замолк и осекся.

На миг мне показалось, будто он хотел добавить «как и ты, Шани» или же «как и вы, мисс Гордон», но поймал себя на этой странности и не договорил.

Или я все себе выдумала?

Как бы там ни было, мое сердце ухнуло куда-то в пятки, а кровь прилила к щекам.

- Но если не реферат, тогда… в чем дело? –- выдавила из себя.

- В академии в последние дни стало довольно неспокойно, – негромко начал он. – Поэтому я бы хотел…

Но не договорил – в этот самый момент в дверь постучали, затем она распахнулась, и в аудиторию просунулась голова секретаря:

- Магистр ВарШайлен, вас срочно к декану! – заявил тот.

Кайрен едва заметно поморщился.

- Я скоро буду, – сказал он секретарю, после чего снова повернулся ко мне: – Нам нужно серьезно поговорить, но там, где никто не помешает. После занятий я буду ждать у Восточного спуска, на смотровой площадке. – Потом официальным тоном добавил: – Теперь можете идти, мисс Гордон!

Не зная, что мне и думать, я покинула аудиторию, за дверью которой меня поджидала Лина, и мы поспешили к общежитию, чтобы успеть переодеться в тренировочную форму перед занятием.

Она оказалась синей, с эмблемой академии на груди. Сперва нужно было надеть узкую и короткую тунику, похоже, задуманную для того, чтобы грудь не мешала при беге. Затем шла вторая туника – плотная и намного длиннее, – а еще просторные штаны и мягкие сапожки.

- Но я совсем не умею драться, – пожаловалась мне Лина в процессе одевания. – Вернее, если и могу, то только как девчонка.

- Так и дерись, – усмехнулась я. – Вряд ли у тебя получится выдать себя за мальчишку, – и кивнула на выступающую выпуклость ее груди, которую не удалось спрятать даже под тугой туникой.

Лина посмотрела на меня круглыми глазами, после чего мы с ней поспешили на урок Физической подготовки. А по дороге я думала, что это будет то еще испытание!

Заодно гадала, явятся ли Ормелия с Селестой на физическую подготовку. В общежитии мы с ними не встретились – столкнулись только с Трейн и Мейрой, причем уже на лестнице у самого выхода из здания.

Однокурсницы, завидев меня и Лину, отстранились, пропуская нас к двери, а потом, уже на улице, шли следом, но при этом шушукались и смеялись нам в спину.

Уже скоро я не выдержала.

- И что с вами не так? – повернувшись, спросила у них. – Мы вместе будем учиться следующие пять лет, тогда почему бы вам не попытаться пусть не стать нашими подругами, то хотя бы не ненавидеть нас насколько громко и откровенно?

Мейра растерялась после моих слов, зато Трейн вздернула подбородок:

- Подругами? – переспросила у меня. – Мы никогда ими не станем, потому что вас скоро здесь не будет. Ормелия Энарис сказала, что отец внял ее словам и созвал на сегодня совет попечителей. На нем встанет вопрос о вашем исключении. Возможно, лорды-попечители уже собрались, и завтра вас вышвырнут из академии!

Я сжала кулаки, но затем все-таки нашла в себе силы выдохнуть и ответить как можно спокойнее:

- Ну, это мы еще посмотрим. Увидим, кого именно здесь завтра не будет!

Хотя к горлу и подобрались слезы из-за несправедливой обиды -– ведь обижали нас с Линой и выкинуть из академии тоже хотели именно нас.

- Не расстраивайся, – негромко сказала я подруге, когда наши однокурсницы все же нас обогнали и скрылись за поворотом, ведущим к стадиону. – Мы до сих пор здесь, и одним лишь богам известно, что с нами будет дальше.

То, что мы все еще здесь, заметил и магистр Борель, наш преподаватель по физической подготовке и боевым искусствам. Заодно он знал, что будет дальше со всем нашим курсом на его уроке.

Это был крепкий, загорелый мужчина с короткой бородой и железным голосом, который тотчас же отправил всех бегать по стадиону.

- Три круга – бегом марш! – приказал нам. – А те, кто будут плестись в хвосте, получат дополнительный круг за отсутствие рвения.

И это тотчас же добавило всем рвения.

Все бросились исполнять его команду, и не сказать, что мы с Линой сильно отстали. Вернее, не отстали и вовсе – я финишировала в числе первых, да и подруга обогнала многих.

Где-то ближе к концу второго круга на стадионе наконец-таки показались Ормелия и Селеста.

Одеты они были в такую же тренировочную форму, как и остальные, зато в руках у Селесты был кружевной зонтик, под которым она старательно пряталась от солнца.

Ее зонт выглядел настолько комично и нелепо на уроке по физической подготовке, что все на него засмотрелись, и я едва не влетела в Рикара. Зато Коэн и Джерет все-таки столкнулись и покатились по пыльной траве.

Но Селеста и не думала расставаться со своим зонтом. Вместо этого попыталась втолковать магистру Борелю, что должна защищать свою кожу от солнца – пробегая мимо, я услышала обрывки ее фраз.

Правда, преподаватель не проникся, поэтому Селесте пришлось положить зонт на пыльную траву и… отправиться на стадион, как и остальные. Ормелию тоже отправили бегать, но где-то к середине первого круга она попыталась изобразить обморок.

На это магистр Борель тотчас же распахнул портал и оказался рядом с ней.

Уж и не знаю, что именно он ей сказал, но Ормелия все же поднялась на ноги и вполне сноровисто пробежала кросс, как и остальной курс.

После этого мы отправились в дальний край стадиона, где уже были расчерчены шесть квадратов для поединков – примерно пять на пять метров каждый – и стояли стенды с оружием.

Мы с Линой недоверчиво покосились на деревянные мечи и торчащие из бочек длинные шесты – все выглядело довольно устрашающе.

Но оказалось, сегодня оружие нам не понадобится. Вместо этого магистр Борель заявил, что сейчас у нас будут тренировочные спарринги, и на этот раз нам самим предстоит разбиться на пары.

Он хочет посмотреть, на что мы способны.

- Никакой магии, никакого оружия или крови, – добавил преподаватель. – Покажите мне ваши реальные навыки ближнего боя.

Я повернулась к Лине:

- Станем в пару? – спросила у нее. – Покажем магистру Борелю, что у нас с тобой нет никаких реальных навыков.

Но ответить Лина не успела, потому что рядом со мной оказалась Селеста.

- Шанайя Гордон, – произнесла она. В ее устах мое имя прозвучало словно ругательство, а меня в очередной раз поразила снедавшая ее ненависть. – В этом поединке мы будем стоять вместе!

Я с удивлением взглянула ей в лицо – оно блестело на солнце так сильно, словно Селеста продолжала усиленно потеть, хотя день был не жарким, а с моря то и дело долетали порывы ветра.

Я пожала плечами:

- Хорошо, – ответила ей спокойно. – Раз у тебя есть, что мне сказать, причем с самого Найрена, то можешь сделать это в бою.

Ормелия тоже была тут как тут. Ткнула Лину пальцем в плечо, после чего брезгливо поморщилась и вытерла руку об одежду.

- Эй ты, вшивая… Как тебя там! Будешь со мной в паре. Но только посмей ко мне прикоснуться, и я тебя засужу.

Лина на секунду опешила, и на ее лице появилось жалобное выражение. Я уже собиралась прийти подруге на помощь и отшить титулованную зазнайку, но внезапно Лина успокоилась, словно приняла для себя важное решение.

- Хорошо, – заявила она неожиданно твердым голосом. -– Да, я согласна быть с тобой в паре, Ормелия Энарис!

И я с удивлением взглянула на подругу – такой уверенной в себе я Лину еще никогда не видела.