Синяя жидкость

18

Тревога прозвучала ровно в полдень. Как раз, когда Кертис Оливер и доктор Лоретти сидели в номере профессора Брайена и втроем обсуждали данные вчерашнего исследования крови Таникавы. Впрочем, сидели только Кертис и Брайен - высокий, сухой, как мумия, старик с редким бесцветным пушком вокруг лысины. У него и лицо было, как у мумии - длинное, коричневое, сквозь ввалившиеся щеки явственно проступали зубы. И сидел он в кресле прямо и неподвижно, будто рос из него, как пальма из кадки. По одну сторону ковра Брайен, по другую - столь же перпендикулярный Оливер, словно две симметричные колонны. А между ними Лоретти - низенький, толстенький, с жесткой курчавой шевелюрой и овальным, как бейсбольный мяч, животиком. Он секунды не мог провести без движения. Его пухлое румяное лицо смеялось и хмурилось одновременно, а яркие толстые губы не закрывались, извергая нескончаемые водопады слов.

Но самое замечательное были его очки - огромные, притемненные, с золотой цепочкой между дужками. Они постоянно слетали с толстого носа, и Лоретти замечательно ловко ловил их, не переставая сыпать словами.

Собственно говоря, их должно было быть четверо. Когда филиппинские ученые, оскорбленные преднамеренной бестактностью цээрушников, покинули их, полковник Стивен включил в научную группу Томаса Хантера. Но с появлением на базе Таникавы Веселый док находился в состоянии постоянного изумления, преодолеть которое можно было только одним лекарством. И профессор Брайен, брезгливо морщась, сделал представление полковнику Стивену. На что полковник, сам удивляясь своей корректности, выразил сомнение, сможет ли досточтимый профессор, несмотря на все его громкие титулы, так мастерски вправить вывихнутую челюсть или наложить гипс на сломанную переносицу, как это делает Веселый док. В общем, договаривающиеся стороны не смогли договориться. И Томас Хантер, числясь в группе, старался держаться от нее подальше.

- Нет, сеньоры, вы можете думать что хотите, но сегодняшним арсеналом научных данных этот феномен мы не сумеем объяснить, - возбужденно сыпал Лоретти, подкатываясь вплотную то к одному, то к другому и резво отлетая назад, словно мячик от стенки. - Подумать только: никаких изменений! Никаких! Ни в составе крови, ни в строении клеток…

- Чепуху порете, сэр, - сварливо прервал его Брайен, почти не разжимая губ. - Как вы можете установить какие-либо изменения, не имея надлежащей аппаратуры? Здешний стандартный микроскоп и предписанный армейским уставом набор реактивов, позволяющий проводить исследования лишь на молекулярном уровне… - Он чуть оторвал руку от подлокотника, будто хотел махнуть ею, но на это у него уже не хватило сил. - Изменения, несомненно, есть, но чтобы обнаружить их, необходимо доставить объект в Штаты.

- Вы ошибаетесь, сеньор, уверяю вас, ошибаетесь, - подскочив к нему, Лоретти энергично замахал коротенькими ручками и подхватил очки, оказавшиеся в каком-то миллиметре от стены. - Для настоящего исследователя достаточно и стандартного микроскопа. Главный его инструмент - интуиция. Да, да, сеньоры, интуиция. Мы не заметили неожиданного, потому что ничего неожиданного нет. Организм функционирует совершенно нормально.

- И тем не менее эта невероятная регенерация… - бросил Оливер. - Готов согласиться с вами, что для организма, скажем, улитки это нормально. У нее даже отрезанная голова отрастает. Но для человека…

- Мистификация! - все так же сварливо возразил Брайен. Не могу отделаться от ощущения, господа, что все это ловко подстроенная мистификация. Такого просто не может быть. Ведь законы эволюции…

- Как раз эволюция здесь и действует, - задумчиво протянул Кертис, жестом остановив Лоретти, нетерпеливо подпрыгивающего от желания возразить. - Ведь что такое эволюция: приспособление организма к меняющимся условиям. Я имею в виду, разумеется, эволюцию биологическую. Но почему мы подразумеваем только внешние условия? А если меняется структура клеток? Или метаболизм начинает протекать с другой скоростью? Или, наконец, самая бредовая идея: вдруг для Таникавы изменилась скорость времени? Подождите, подождите, доктор, - остановил он Лоретти, издавшего нечленораздельный вопль. - Я не могу привести никаких доказательств, это та самая интуиция, за которую вы ратовали. И поневоле употребляю такие непрофессиональные обозначения, поскольку для этого явления еще не разработана терминология. Вспомните: организм более чем наполовину состоит из воды. В сером веществе нашего мозга ее еще больше - восемьдесят пять процентов. Недаром немецкий физиолог Раймон говорил, что жизнь - это одушевленная вода, А вода - самое загадочное вещество из известных нам на Земле.

Он сделал паузу, и этим тотчас воспользовался Лоретти.

- Не понимаю, сеньор, совсем не понимаю, о чем вы говорите, - завопил он, подхватывая очки у самого пола.

- Я тоже… - неожиданно согласился Кертис.

В этот момент и началась тревога. Из скрытых динамиков обрушилась на людей резкая колокольная дробь. Лоретти от неожиданности шарахнулся в сторону, чуть не опрокинув телевизор. Оливер резко выпрямился, и даже Брайен изобразил эдакое осуждающее шевеление. Внезапно колокола смолкли, и, не давая опомнится, комнату заполнил металлический голос:

- Всем участникам операции «Горный обвал» немедленно явиться к начальнику базы.

- Сеньоры, «Горный обвал» - это мы! - испуганно воскликнул Лоретти.

- Совершенно верно. Знать бы еще, где сидит начальник, придумавший такой дурацкий код, - раздраженно проскрипел Брайен, выбираясь из кресла. - Эти идиоты не подумали объяснить заранее…

Дверь распахнулась, и в комнату вдвинулась голова сержанта Вестуэя. Зеленый берет все так же Залихватски сидел на его жестких волосах.

- Господа, попрошу следовать за всеми в административный корпус. Третий этаж по коридору направо в зал заседаний.

И скрылся, оставив дверь нараспашку. Чертыхнувшись, Брайен подхватил Оливера под руку и нарочито медленно двинулся к лифту. Лоретти вился вокруг них, как волчок на веревочке. Первые несколько шагов им еще удавалось сохранять достоинство. Но вокруг, задевая их локтями и бедрами, бежали, спешили, проносились люди в форме и штатском. Пол гудел под каблуками. И этот поток захватил их. К тому же подстегивало любопытство. Оказалось, что замороженный Брайен способен развить вполне приличную скорость.

Вся эта толпа еще не успела разместиться на жестких стульях в порядке субординации - старшие в передких рядах, младшие позади, поскольку трудно было сразу согласовать иерархию армии и разведки - когда в зал стремительно ворвался начальник базы полковник Стивен, на ходу застегивая мундир. Махнув рукой, чтобы прекратилась беготня по рядам, он объявил:

- Господа, ввиду чрезвычайных обстоятельств вылет на объект состоится через тридцать минут. Прошу собрать необходимое снаряжение в соответствии с розданными вчера реестрами. Машины для доставки на летное поле будут ждать, у каждого корпуса. Задача ясна?

- Не совсем, Лесли, - неторопливо отозвался полковник Хоман, сотрудник Пентагона. - Почему такая спешка? Мы ведь не успеем подготовить все снаряжение.

- По сообщению наблюдателей, к объекту идет гражданский вертолет. Мы знали об этой частной экспедиции, но не думали, что они сумеют опередить нас. Это что касается первого вопроса, Говард. Что касается второго, то снаряжение вы обязаны иметь всегда под рукой полностью готовым…

- Почему же вы не выставили вокруг объекта посты заграждения? - тоном начальственного выговора произнес Хоман, игнорируя выпад по поводу снаряжения.

И полковник Стивен взорвался.

- Тысяча чертей в бочке из-под протухшей селедки! Да потому, что мы находимся на территории суверенного государства и наша юрисдикция - до ворот базы. Вы забываете, полковник Хоман, что мир, будь он неладен, меняется каждый день, а звезды и полосы[11] давно потеряли былой пиетет. Кстати, не без помощи некоторых деятелей из пятиугольной коробки,[12] ядовито добавил он и закончил: - Выполняйте приказ!

Он повернулся и выскочил из зала так же стремительно, как влетел. Раздался грохот отшвыриваемых стульев и топот ног. У дверей образовалась пробка. Лишь полковник Хоман двигался неторопливым шагом, бормоча под нос что-то о разложении офицерства на далеких окраинах планеты. Впрочем, хотя он и не торопился, но на пункт сбора прибыл первым.

Казалось невероятным, что удастся собраться за столь короткий срок. И все же первый вертолет взмыл в воздух ровно через тридцать минут. Сказалась блестящая армейская организация. Но вот со второй машиной вышла заминка. Никакими силами нельзя было заставить профессора Брайена идти быстрее, чем ему хотелось. Затем оказалось, что доктор Лоретти забыл в номере индивидуальную аптечку, и за ней пришлось посылать солдата. Полковник Хоман бросал выразительные взгляды на полковника Стивена, лицо которого приобрело оттенок радиоактивного облака. Но когда вдруг обнаружилось, что Веселый док находится в столь изумленном состоянии, что не может попасть в широкий люк вертолета, все время забирая куда-то в сторону, да еще не имеет с собой никакого снаряжения, Стивен не выдержал и заорал, чтобы этого пьяницу немедленно швырнули в море…

Армейский закон гласит: приказы не обсуждаются, а выполняются. Если бы солдаты бросили дока в море, он отделался бы в худшем случае легким насморком. Но его бросили в вертолет, нарушив приказ, благо Стивен в этот момент отвернулся, а Хоман молчал и улыбался. И эта улыбка не предвещала ничего хорошего некоторым офицерам, разложившимся на далеких окраинах. А глухой стук, с которым док приземлился на жесткий пол вертолетной кабины, означал, что кольцо случайностей замкнулось и теперь судьба каждого предопределена.

Уже в воздухе радист соединил Стивена с постом наблюдения.

- Объект изменил курс и огибает гору с севера, - доложили с земли. Стивен быстро открыл на колене планшет.

- Великолепно! - бормотал он. - Это удлиняет их трассу миль на восемьдесят, если не на все сто. Да точно: на девяносто. Мы еще успеем…

И подтвердил курс пилоту: к вершине кратчайшим путем!