Синдикат ликвидаторов

Глава 5

Несмотря на позднюю осень, народу в кафе почему-то было полно и Смирнову с Серегой достался столик возле самого входа, где туда-сюда сновали люди и место это было, мягко сказать не презентабельным. В общем, место для лохов. Обычный небольшой столик с обычными, двумя табуретками. У окна, на широком обитым искусственной кожей диване за длинным столом, утоляла голод и жажду компания развязных парней, которые не обращая ни какого внимания на остальных посетителей кафе, обсуждали какое-то дело и громко матерились.

– Видал? – кивнул Смирнов на парней, – Вот они, хозяева нынешней жизни. И если быть честным перед собой, я даже не знаю, кем бы я сам стал, случись такая заваруха в стране, во времена моей молодости.

– Я думаю, что в откровенные бандиты, вы бы точно не подались, – ответил ему Серега запивая обед яблочным соком. – Это ж обычная пехота. И пахан их, несмотря на свой авторитет, тоже пехота. А их крыша, сидит в высоких кабинетах и бабло стрижёт, не чета им.

– Тут ты прав, – согласился с Серегой Смирнов. – Настоящих денег им не видать как своих ушей. И прав ты Серега и в том, что всё как ни крути, Москвой контролируется и весь этот беспредел происходит тоже исключительно с позволения Москвы.

***

Засовывая рюкзак в багажник джипа, Серега краем глаза увидел, как один из бандитов вышел из кафе и поправляя кожаную куртку, край которой зацепился за рукоять торчавшего сзади из джинсов пистолета, отправился за угол кафе.

– Я сейчас, – бросил Серега уже севшему за руль Смирнову и пошёл следом за бандитом.

В этом кафе как оказалось, туалет был на улице сразу за углом в густых зарослях тальника. Но бандит, здоровый накачанный молодой парень наверняка из спортсменов, в загаженную деревянную постройку с болтающейся на одной петле дверью не пошёл, а отливал прямо на стенку сортира.

Серега подобрал с земли каменюгу и подкравшись к бандиту сзади, саданул его по темечку. Бандюган от такого удара мгновенно отключился и пробороздив носом по стене деревянного сооружения, рухнул лицом в свою же воняющую забродившим пивом пенную лужу. Из-за задравшейся куртки на Серегу смотрела вороненая рукоять пистолета.

– Нормальный ход, – буркнул Серега вытаскивая из-за пояса распластавшегося на пузе бандита старенький потёртый ТТ. – И обойма полная – Вот свезло, так свезло. Теперь дорога будет веселей.

– Ну, я всё, можно ехать – озарив Смирнова довольной улыбкой, бросил Серега. Теперь, можно и в горы. Как там у Высоцкого?

«Выше гор, могут быть только горы»?

Смирнов надавил на газ и машина обгоняя редкие попутные фуры, рванула по дороге в сторону его последней мечты.

– Слушай, Стас, что ты мне все время, вы да вы, давай перейдём уже на ты что-ли, – предложил Смирнов. – Так ведь гораздо проще будет. Зови меня Лёха и мне приятней и тебе удобнее.

– Да мне по барабану, – пожал плечами Серега. – А ты тогда меня Серегой зови, меня так в детстве пацаны называли, а Станислав мне не нравился. Имя какое-то не наше, не родное, – соврал Серега.

– Нормальное имя Станислав, но мне тоже по фиг, – Серега так Серега, – протянул Сереге руку Лёха. – Вот и познакомились.

А я ведь Серега, в молодости по чужим карманам шустрил. Уж и ушлый был, жуть. За один заход рублей двести поднимал. Чуйка у меня на деньги была особенная, или может доля моя такая, где деньги, там и я. Меня так и прозвали – Лёха Доля.

– Сидел? – уныло спросил Серега. Похоже весь его план со скоростью курьерского поезда летел прямиком коту под хвост. Причём коту чёрному. У судимого и отпечатки в базе ментовской имеются, а значит, зря он с этим мудаком в горы поперся, только время потерял.

– А вот представь себе Серега, Бог миловал. Воровать воровал, а так ни разу и не попался.

«Фуфломет, – покосился на Леху Серега. – Лепит мне тут горбатого, а я и уши развесил. Какой из него щипач?»

– Ты Серега ствол то под сиденье засунь и рюкзак с бабками тоже под заднее сиденье спрячь, а то ведь неровен час менты обшмонают. Сильно шмонать нас не за что, но по карманам пошарят и в багажник нос сунут, – ошарашил Серегу Лёха.

– Чего пялишься? Я ведь тебе сказал, что чуйка у меня на деньги, где деньги, там и я. Или наоборот, где я, там и деньги. А ты не поверил что ли? – Лёха прибавил газу и обогнал какой-то старенький иностранного производства микроавтобус.

– Ты между прочим ведь не так просто ко мне пришёл. Ты думал, что это ты сам так решил. А тебя бабки в твоём рюкзаке ко мне привели. Ну ничего, поймёшь ещё, что к чему. А мне эти деньги незачем, – предупредил Лёха начинающее подниматься в Серегиной груди беспокойство. Не трону я ни их, ни тебя. На что они мне?

А Серега между прочим напрягся. Видеть деньги Смирнов не мог, это точно. Насчёт ствола, тут бабка на двое сказала. Смирнов мог тоже торчащий из-за пояса у парня пистолет видеть и просто сложить дважды два. Но ухо с этим Лехой нужно держать востро и не расслабляться. Серега на всякий случай оглянулся и проверил, нет ли за ними хвоста.

– Ну так что, останавливаемся? Деньги то будешь прятать или нет? – спросил Лёха не отрываясь от дороги.

– Тормози, – сказал Серега, за одно и отольём.

Лёха снизил скорость и вырулив на обочину остановился и вышел из машины. Серега достал из багажника рюкзак, сунул его под заднее сиденье и направил на Леху ствол ТТ.

– Откуда про деньги в рюкзаке узнал? – спросил Серега. – Ты лучше не темни, на трассе сейчас пусто, закопаю тебя тут в лесочке по-тихому и дальше поеду, но уже один.

– У тебя же прав нет, – ухмыльнулся Лёха. – На чужой тачке, без прав и с мешком денег. Далеко ли ты уедешь? Назад на этой машине нельзя, там сейчас братва землю роет за того парня, что ты булыжником по макушке приложил. И вперёд далеко тоже нельзя. Впереди зима и граница. Здесь каждый друг друга как облупленного знает и затеряться не получится. Все друг другу родня включая ментов и к тебе столько вопросов появится, не вывезешь. А насчёт денег, я тебе уже всё объяснил. Хочешь верь, хочешь не верь, дело твоё, – пожал плечами Смирнов.

– Ладно, убедил, – сунул за пояс пистолет Серега. – Садись за руль, поехали.

Лёха на Серегу похоже совсем не обиделся и вёл себя так, как будто и не было среди них ничего.

Колеса джипа шуршали по асфальту, а Лёха снова заговорил.

– Есть у меня одна особенность, уж и не знаю, дар это, или проклятие какое. Но только если я что увижу и сильно захочу это иметь, оно у меня тут же и появится. Не веришь? – посмотрел Лёха на Серегу. – А ты проверь. Возьми в руку что-нибудь и сожми в кулаке.

Серега порылся в кармане и достал из него смятую купюру, повертел её перед Лехиным носом и зажал в кулаке.

– Ну, что дальше то? – спросил Серега глядя на свой кулак.

– А дальше Серега, я возвращаю тебе твою денюжку, – протянул Лёха Сереге смятую купюру.

Серега разжал кулак и уставился на пустую ладонь.

– Это как это?

– Я ж говорю тебе, говорю, а ты все не веришь и не веришь, – рассмеялся Лёха. – Вот такой у меня дар, или косяк. Тут как хочешь, так и думай. Я потому ни разу и не попался, что по карманам не лазил, а деньги ко мне прямо из кошельков, в карман сами прыгали.

– Да ладно! – Серега никак не мог понять разводит его Смирнов или нет?

«То, что он у него смог из кулака деньги умыкнуть, тут да, было, ничего не скажешь. Причём сделал это Лёха на ходу и не отрываясь от баранки. А может гипноз? – покосился Серега с опаской на Леху. – Этого мне ещё не хватало. А что? Это то как раз всё и объясняет и про деньги в рюкзаке и про пистолет. Сам я ему всё и выложил, да забыл.»

– Ты завязывай на мне свои фокусы отрабатывать, – нахмурился Серега. – А лучше, высади меня где-нибудь у кафе, я пожалуй в город вернусь. Не поеду я с тобой никуда.

– Ну, как знаешь, тебе решать конечно, – улыбнулся Лёха. – Только вот незадача, не будет больше на этой трассе ни каких кафе. Да и попуток в город тоже пожалуй не дождёшься. Осень Серега, она и есть осень. В этих краях только летом туристы туда-сюда шастают, а сейчас уже не сезон. Да и доля у тебя такая, мой дар от меня принять иначе, не пришёл бы ты ко мне. А я ведь тебя только и ждал, знал, что прийти должен, вот и дождался.

– Какой ещё дар? – обреченно буркнул Серега.

– Да тот самый, что я тебе в нужном месте передать должен. Дар этот не может со мной уйти, и я стало быть, уйти тоже не могу. А я ведь не железный, болит всё и устал я как загнанная лошадь, пора мне уже Серега, под дела свои черту жирную подвести. Я ведь заметил, что мы с тобой чём-то схожи и лицом и телом. Вернее телом теперь уже не очень, выболело оно у меня. А лицом точно схожи, так что как отойду и машину мою заберёшь и квартиру и имя. Ты ведь за этим ко мне шёл? А заодно и дар заберёшь.

Серега все не мог отделаться от мысли, что он всё ещё находится под каким-то хитрым гипнозом и мотая головой, пытался скинуть с себя этот морок. Но морок не хотел его отпускать и Серега в конец вымотавшись сдался.

«Да хрен с ним, пусть несёт что ни попадя, до места доедем, а там видно будет», – нашёл наконец Серега спасительную для себя ниточку и успокоился.

Дорога несмотря на то, что приходилось ехать преодолевая подъемы и спуски, всё время вела вверх, в горы. Уже давно проехали заснеженный Семинский перевал и спустившись с него, попали из зимы которая обосновалась на перевале, в тёплую осень. На трассе было темно и пусто, не было ни попутных, ни встречных машин и вообще никого не было.

Лёха сбавил скорость и свернул на проселочную дорогу, которая петляя, уходила куда-то за заросшие лиственным лесом вершины гор. Проехав по проселку ещё часа три, Лёха наконец уткнулся бампером в какое-то строение и заглушил двигатель.

– Всё Серега, приехали, дальше дороги нет. Я имею в виду на машине дальше не проехать, а пешком, пожалуйста, топай и топай. Пошли в дом, переночуем как люди, а утром своим пёхом выше в горы почапаем.

Серега вытащил из-под заднего сиденья рюкзак с деньгами и открыв скрипучую дверь, вошёл в жилище, в котором Лёха уже зажег стоящую на столе керосиновую лампу и что-то шурудил в чугунной буржуйке.

– Щас тепло станет, дрова есть и причём листвяк, а от него знаешь жар какой – Ого-го! Нары которые слева не занимай, это мои. Я на них всегда сплю когда в горы ухожу, – сказал Лёха. – Эту избушку я сам и построил когда молодой ещё совсем был. Ну и туристы, или охотники какие, тут иногда ночуют.

Серега достал из большой клетчатой сумки «побирушки», в которых торговцы на Новосибирской барахолке по утрам товар привозят две банки говяжьей тушёнки, шмат обильно посыпанного чёрным перцем и чесноком сала и краюху чёрного ржаного хлеба. Этот набор продуктов, они купили ещё в городе по настоянию Лехи, который сказал, что он только с таким набором в горы и ходит.

Пока Лёха возился у печки, Серега порезал сало и хлеб и открыл тушенку.

– Готово что ли? – подошёл к столу Лёха. – Ну, тогда грех не выпить под такую-то закуску и поставил на стол литровую, с закатанной металлической крышкой банку. – Открывай, Серега слезу родниковую. Да не бойся, не отравлю. Это я из заначки достал. Из-под пола, вон там в углу. Спирт это, на маральих пантах настоянный.

Серега открыл банку и в нос шибанул запах спирта.

– Ну че ты скривился? Наливай. Стаканы вот, на столе стоят, – подвинул Сереге свой стакан Лёха. – Ну хочешь, я первый выпью.

Лёха опрокинул стакан и выпив за один большой глоток его содержимое, отправил в рот сало.

«Ну да, выпил, – подумал Серега. – Тебе то так и так кранты, ты сейчас что угодно заглотишь и не подавишься.»