Синдик

Глава 18

Из-за газолиновых испарений они совсем не отдавали себе отчет, сколько прошло часов или дней. Время от времени им приносили еду, но по вкусу она напоминала то же самое авиационное топливо. Из-за постоянной головной боли он не могли даже думать. Когда Ли стала мучиться от непрекращающихся рвотных спазмов, Чарлз Орсино стал барабанить кулаком в люк и кричать. Он стучал и кричал около часа, причем его крик усиливался металлическими перегородками.

Наконец-то кто-то подошел — это был Риган. Когда тот открыл люк, глава Чарлза ослепли от яркого света.

— Что-нибудь случилось? — насмешливо спросил Риган.

— Мисс Фалькаро умирает, — ответил Чарлз. У него было такое ощущение, что по его горлу прошлись сапожной щеткой. — Мне не нужно говорить, что за вашу жизнь не дадут и пенни, если она умрет, и об этом узнают в Синдике. Ее нужно отсюда забрать, кроме того, ей требуется врач.

— Какой-то даго угрожает мне смертью? — развеселился Риган. — Как я понял из твоего собственного завещания, Синдик — это просто высоконравственные и глубоковерующие люди, это не какая-то зловещая организация. Да, здесь установлен микрофон. Это одно из неудобств ваших апартаментов. Тебе будет приятно узнать, что я считаю вашу беседу совершенно идиотской. Тем не менее, мертвая леди нам не нужна, а сейчас мы находимся в морском канале на входе в озеро Мичиган. Полагаю, никакого вреда не будет, если мы вас обоих переведем в другое место. Ты ее не поднимешь? Ступай впереди — и напоминаю, что, может, как сказала леди, я не такой уж хороший игрок в поло, но по части стреляющих игрушек я — настоящий эксперт. Пошевеливайся!

Чарлз не думал, что сможет сам удержаться на ногах, но показать свою слабость Ригану было невыносимо. Он должен попытаться. Шатаясь, он обнял Ли Фалькаро за плечи и помог ей выбраться черев люк. Риган с любопытством стоял рядом, приказав:

— Все время прямо и по трапу — наверх. Я отдал вам свою каюту. Скоро будем швартоваться — мне придется быть на палубе.

Чарлз уложил Ли в роскошную кровать, стоявшую в небольшой, но богато обставленной каюте. Риган высвистал палубного матроса и какого-то офицера, прибывшего с медицинским чемоданчиком.

— Сделайте для нее все, что сможете! — приказал тому Риган. А палубному матросу бросил: — Присмотри за ними. Они не должны ни к чему прикасаться. Если они будут доставлять какие-нибудь хлопоты, можешь их немного продырявить. — Насвистывая, он ушел.

Офицер беспомощно покопался в своем чемоданчике и ограничился тем, что прочистил ей лицо и горло. Матрос безучастно за ними наблюдал. Он был около шести футов ростом и не вдыхал целыми днями ядовитые испарения. Казалось, что от свежего воздуха молот в голове Чарлза стал стучать еще сильнее. Он свернулся в кресле и выдавил из себя, закрыв глаза:

— Пока вы боретесь с рвотными порывами, могу я попросить немного аспирина?

— Чего? О вас мне ничего не говорили. Вы с ней были в третьем трюме? Ладно, думаю, что можно. Вот, держите. — Он высыпал в ладонь Чарлзу с дюжину таблеток. — Эй, ты, дай ему немного воды!

Матрос принес стакан с водой из соседней ванной, и Чарлз запил несколько таблеток сразу. Офицер был занят изучением какого-то медицинского буклета, и через некоторое время с беспокойством спросил:

— Вы разбираетесь в медицине?

Трудноуловимая, без четких границ боль начала распространяться по всей голове Чарлза, становясь уже не такой резкой. Он почувствовал, как его затягивает сладкая сонливость, но все-таки нашел еще силы ответить:

— Какое-нибудь лекарство для спортсменов. Не знаю — морфин? Кураре?

Офицер снова перелистал свой буклет.

— Ничего о рвотных спазмах. Но тут говорится, что кураре — это от противосудорожное. Думаю, как раз то, что нужно. Спиртовой раствор, чтобы оно медленно всасывалось в кровь, и время, чтобы оно подействовало. В любом случае, если я подберу нужную дозу, это ее не убьет.

Через полуопущенные веки Чарлз заметил, как рука Ли Фалькаро скользнула за спиной офицера к его чемоданчику. Матрос смотрел на постель, и Чарлз, вскочив на ноги, сломя голову бросился в ванную. Матрос схватил его за руку: — Стоп, мистер. Куда это вы собрались?

— Еще стакан воды…

— Я принесу. Вы слышали, какой приказ я получил.

Чарлз отошел в сторону. Когда ему удалось снова бросить взгляд на Ли, ее рука уже была протянута вдоль тела, а офицер в третий раз проверял по справочнику нужную дозировку. «Врач» вздохнул и обратился к Ли:

— Вы даже не почувствуете. Расслабьтесь.

Он еще раз взглянул на шприц и еще раз сверился со справочником. Он прикоснулся иглой к плечу Ли и нажал на поршень. Раздался свистящий звук, и Чарлз понял, что мельчайшие частицы лекарства так быстро проникли под кожу, что нервные окончания даже не успели среагировать.

Матрос принес ему стакан воду, и он одним глотком его осушил. Офицер убрал использованный шприц, закрыл чемоданчик и проговорил, обращаясь сразу к ним обоим, с сомнением в голосе:

— Это должно помочь. Если… если что-будь случится, или лекарство не подействует, зовите меня, и я еще что-будь попробую. Может, морфин.

Он вышел, и Чарлз устроился в кресле. Боль уходила, и его снова начал одолевать сон. «Еще не время, — сказал он сам себе. — Она что-то стащила из чемоданчика».

Орсино спросил матроса:

— Можно мне помыться и умыть леди?

— Валяйте, мистер. Можно. Но не пытайтесь выкинуть какой-нибудь фокус.

Матрос следил за дверью ванной, поочередно переводи взгляд с Чарлза над умывальником на Ли, лежавшую на кровати. Чарлз смыл с себя толстый слет угольной пыли и взял смоченные водой губки. Спазмы медленно отпускали Ли. Пока он ее умывал, она попыталась ему улыбнуться и незаметно подмигнула.

— Вы женаты, птенчики? — спросил матрос.

— Нет, — ответил Чарлз. Она слабо подняла правую руку, чтобы он ее тоже вымыл. Протирая ей руку, он почувствовал, что незаметно из ее ладони к нему перекочевал небольшой цилиндрик. Чарлз так же незаметно сунул его в карман и закончил с умыванием.

Офицер вернулся с пакетом молока.

— Ну как, мисс, стало получше?

— Да, — прошептала она.

— Отлично. Попробуйте-ка выпить молочка, — явно польщенный успехом своего лечения, он примерно минут пятнадцать поил ее молоком. На этот раз ее не вырвало. Он ушел, выдав в заключение утешительный прогноз. За это время Чарлз незаметно изучил трофей Ли: одноразовый шприц с ярлычком, на котором стояло, что это должен быть раствор сульфата морфина. Он был полным и готовым к употреблению. Чарлз отломил защитный колпачок и стал ждать своего шанса.

Этот шанс возник, когда Ли подала ему знак и подозвала матроса, что-то пробормотав слабым голосом. Она бормотала так неразборчиво, что тот был вынужден наклониться над ней, если хотел разобрать, что она говорила. Чарлз бросился вперед и всадил весь шприц в его толстую ягодицу. Тот дернулся и сказал Ли:

— Нужно говорить громче, леди.

Тут он хихикнул, посмотрел вокруг ошарашенно и свалился на пол с закатившимися глазами.

Ли без видимых признаков боли села.

— Иллюминатор, — проговорила она.

Чарлз подошел к нему и стал возиться с запорами. Иллюминатор раскрылся — и по всему кораблю разнесся сигнал тревоги. Только теперь он разглядел волосок, разъединивший электрический контур.

За дверью загрохотали шаги, и они улышали противный голос Джимми Ригана:

— Ну, подождите, идиоты! Вы, там, — все в порядке? Вы что, попытались что-нибудь стащить?

Чарлз молчал и покачал девушке головой. Он схватил стул и стал у двери. Противный голос что-то проговорил, что не было слышно через дверь, — и дверь внезапно распахнулась. Чарлз шнырнул стул в чью-то рожу, почувствовав только, что он какой-то больно легкий.

Рожа оказалась Ригана, а в руках у того был обнаженный ствол. Вернее, он был у Ригана. Его череп был размозжен прежде, чем он это понял. Чарлз почувствовал себя так, словно у него была уйма времени. Он подобрал пистолет, поднял его в направлении какого-то шума и, как в замедленном фильме, разрядил его в сторону коридора.

Пистолет был автоматическим, но пятнадцать пуль, похоже, по прицельности своего боя больше напоминали церемониальный салют. Риган по своей предусмотрительности носил при себе два пистолета. Чарлз наклонился за вторым и сказал Ли:

— Пошли!

Он знал, что она бежит за ним: он промчался по пустому коридору и спустился по трапу, направляясь к трюму, где их держали взаперти. По стенам мигали красные лампочки тревоги. Минуя выкрашенную в красный цвет переборку отсека, от которой отходили трубопроводы с датчиками, он перевел пистолет на полуавтомат. Повернувшись, он трижды выстрелил по этим трубам. Последний выстрел был заглушен шумом вырвавшегося на свободу газолина и последующим за этим взрыва. На бегу их чуть не задели, пролетев мимо, словно пули, осколки переборки и труб.

Кто-то впереди закричал:

— Что это, к черту, Мак? Что взорвалось?

— Где реакторное отделение? — спросил Чарлз, направив пистолет ему в грудь. Человек судорожно глотнул и показал.

— Быстро туда. Вперед!

— Сейчас посмотрим, Мак…

Чарлз ненавязчиво рассказал ему в деталях, куда и как он будет убит. Человек побелел и повел их по коридору в реакторное отделение.

Трое в белых халатах с отсутствующим взглядом реакторщиков уставились на них, будто увидели полицейских, ворвавшихся в не запятнанное ничем подозрительным заведение. Старший из них произнес:

— Что это значит, позвольте спросить, вы что — члены команды?

Ли захлопнула за собой дверь и приказала:

— Включите сигнал радиационной тревоги!

— Ни в коем случае! Должно быть, вы та — парочка, которую мы…

— Включи сигнал радиационной тревоги! — Она взяла с пульта пару делительных циркулей и подошла к технику. Ее лицо не предвещало ничего приятного. Он подождал, пока он не поднесла две острые ножки циркуля к его глазам и не повторила: — Включи сигнал радиационной тревоги!

Никто в помещении, включая Чарлза, не имел ни малейшего сомнения, что если последует отказ, то она воткнет эти иглы прямо в зрачки бедняги-техника.

— Делай, что они говорит, Вилли, — еле слышно проговорил тот, следя глазами за иголками. — Ради бога, сделай, что она говорит. Она — сумасшедшая.

Один из них сдвинулся, очень осторожно, не спуская глаз с Чарлза и его пистолета, к красному рубильнику и потянул его вниз. Стальной щит перегородил всю комнату, а переливчатая трель стандартной радиационной тревоги разнеслась по всему судну.

— Выгружайте реакторное топливо, — приказал Чарлз. Его глаза блуждали в поисках выхода и нашли-таки его: обозначенный красным аварийный выход, обычный для всех помещений повышенной опасности.

Техник вскричал:

— Мы не можем этого сделать! Этого делать нельзя! Там на миллион баксов тория со столетним периодом полураспада — имейте сердце, мистер! Они нас просто распнут!

— Ничего, достанут еще, — проговорил Чарлз. — Выгружайте топливо!

— Выгружай топливо! — металлическим голосом произнесла Ли. Она даже не шелохнулась.

Глаза старшего техника все еще были устремлены на кончики циркуля. Он молча кричал.

— Выгружай! — проговорил он.

— О'кей, шеф. Под вашу ответственность, запомните!

— Выг-гружай! — заорал старший.

Техник проделал какие-то манипуляции на панели управления, и через некоторое время постоянный шум работающих турбин стих, и палуба под ногами начала уходить из-под ног.

— Ли, скорее к двери! — прокричал Чарлз.

Она выполнила указание. Орсино последовал за ней через аварийный пыход. Он напоминал приваренный к корпусу водолазный колокол, где были большие светящиеся поручни, по которым можно было вытащить себя из воды под самый свод колокола. Чарлз бросил пистолет в воду, набрал побольше воздуха и полез вниз. Ли не было и следа.

Он вынырнул из темной воды довольно далеко от судна. Могло быть хуже. При пожаре, радиационной тревоге и мертвом капитане на борту у команды было чем заняться кроме поиска на воде чьих-то голов.

Чарлз огляделся вокруг и поплыл так, чтобы представлять собой мишень минимального размера. К кораблю он даже не обернулся. Его темные волосы менее заметны, чем бледное лицо. И даже если бы он собирался пустить по ним очередь-другую, результат его совершенно не интересовал. Впереди он увидел на какое-то мгновение светлые волосы Ли на волнах, но они сразу же исчезли. Он сделал глубокий вдох, нырнул и поплыл под водой в ее направлении. Когда Чарлз вынырнул, небо осветили языки пламени, и в воздухе воняло горящей нефтью. Он снова нырнул и на этот раз схватился за Ли. Ее лицо было мертвенно-бледным, глаза пусты. Откуда она брала силы, ему было совершенно не понятно. Позади них из корабля вырывались языки пламени и черного дыма, а сигнал радиационной треноги был еле слышен. Перед ними показались неясные очертания берега.

Он обхватил ее голую руку, закоченевшую в мартовской воде озера Мичиган, забросил себе за шею и стал подталкивать ее к берегу. Легкие его готовы были разорваться в груди, а перед воспаленными глазами весь мир казался черно-серым. Он греб своими усталыми руками так, будто каждый гребок был последним, но каким-то чудом этот последний все не наступал.