Симфония

Глава 12. ВЕТЕР С ТИБЕТСКИХ ГОР

Идель сидел дома и скучал. В квартире стояла полная тишина. Выкурив десятую сигарету, он взял в руки расстроенную гитару и, устроившись на диване, стал в задумчивости и тоске перебирать металлические струны. Гитара жалобно застонала, и звук этот принес недолгое утешение. Идель попытался спеть, но по причине дребезжания струн его голос был совсем не слышен, хотя он очень старался. Он пел гимн чукотских шаманов, нараспев повторяя их главное заклинание: «Гет сур пур-шур-шур». Заклинание подействовало, и комната до потолка покрылась снежными сугробами, вьюга заметалась по квартире, выстудив весь воздух. На кухне замерзла капавшая из крана вода. Отломав от носа сосульку, Идель заглянул под диван и обнаружил там молодые кустики ягеля.

– Ну вот, перестарался, – огорчился он. Затем подул на струны и, когда они немного оттаяли, спел другое заклинание: «Гет сур пур бест, он шар увай». Мгновенно изменился климат, и в квартире началось таяние снегов. Когда половодье затопило диван, Идель взобрался на шкаф и втащил за собой гитару. Там уже сидела полярная сова Дашка, а рядом копошилось с десяток полярных мышей. Умная птица следила, чтобы мыши не разбежались, и то и дело сгоняла их в кучу мощным ударом крыла.

… Вода не спадала уже часа три. Идель за это время окончательно закоченел и страшно проголодался. Прямо под ним, рассекая мутную воду, проплывал в кухню благородный северный олень. Его ветвистые рога задели низко висевшую люстру, и осколки стекла со звоном обрушились вниз.

«Ах ты, черт, – подумал с грустью Идель, – где же я теперь новую достану.» Половодье ему уже надоело, и он вдруг вспомнил про спасительную мелодию Даосяолинь, которую слышал однажды в исполнении Мен Цзяо. Мелодия вызывала великую сушь.

Идель тут же заиграл ее, в надежде, что вода быстро испарится. И она действительно стала испаряться с огромной силой. В комнате повис водяной пар, а когда он, наконец, рассеялся, взору взмокшего Иделя предстал живописный вид пустыни Гуахиро. По истрескавшемуся бетонному полу ползали змеи и носились юркие ящерицы.

От палящего зноя Дашка упала в обморок, а мыши попрыгали со шкафа, но тут же были съедены подоспевшей змеей. Из туалета выскочил чукотский шаман и, подпрыгивая по раскаленному полу, побежал на кухню. Там он, сбросив меховое одеяние, нырнул в холодильник, прихватив с собой лишь шаманский бубен.

В эту минуту Иделю захотелось, чтобы подул ветер с Тибетских гор и остудил зной. Но ветер не подул, а Идель так и остался сидеть на шкафу, умирая от жары.