Сильнейший ученик. Том 9

Глава 14

Разговор получился тяжёлым. В этот раз мне пришлось всё пересказывать лично вернувшемуся Старейшине и Эйко. Её, правда, вначале хотели выгнать, но она упёрлась и наотрез отказывалась уходить, пока не узнает про своего брата. Тут уже даже дедушка её не смог переспорить.

— Не думал я, что ты таким образом узнаешь часть истории нашей семьи, — после нескольких секунд тишины, с тяжёлым вздохом произнёс Старейшина.

— Неужели мой брат настолько зол на своих наставников? — удивлённо спросила Эйко.

— Как я понял, он решил оборвать все свои прошлые связи, считая, что это его ограничивало, — покачал я головой. — В нём чувствовалось много злости, которую он хотел выплеснуть. Да и то, что я в целом оказался после нашей встречи жив, было лишь по его прихоти. Действуй он сразу серьёзно, то я вряд ли бы выжил.

Как-то смягчать правду я не собирался. Всё равно, если её брат находится где-то в окрестностях города, то он может в любой момент пересечься с ней и тогда лучше, если Эйко будет понимать, чего от него можно ждать.

Понятное дело, что пока она с ним реально не столкнётся, то в первую очередь будет думать о нём так, каким его запомнила. С учётом же того, что он исчез, когда Эйко была совсем маленькой, то этот образ ещё будет приукрашен и совсем не совпадать с реальным положением дел. И это может быть слишком опасным для неё.

— Как вообще так получилось, что ваш внук, собственно… — не знал я, как подобрать правильные слова, особенно в присутствии Эйко.

— Стал таким? — провёл рукой по своей бороде Старейшина.

— Да, я совсем не ожидал, что увижу от него использование тёмных практик. Да и в целом я не думал, что увижу это где-то ещё, кроме как у представителей тёмных кланов, которые вроде бы официально уничтожаются другими кланами, не дающими им разрастись.

— Каждый стремится к силе, но не каждый готов ради этого становиться действительно лучше себя прежнего, в первую очередь изменяя себя. Тёмные практики дают слишком большие возможности и тем, кто их использует, кажется, что ничего страшного в этом нет. Это слишком лёгкий путь, по которому сложно не пойти, особенно, если ты видишь перед собой мастера, который идёт этой дорогой и не испытывает с этим никаких проблем.

— И всё же ему надо было найти подобного мастера, — пристально посмотрел я на Старейшину.

— Адриан, ты и сам уже должен был понять, особенно после учёбы в Академии Пардес, что в мире всё не так просто, как хотелось бы, и среди мастеров боевых искусств будут встречаться те, кто используют тёмные практики. Так что в мире хватает мест, где подобных мастеров с радостью примут и обеспечат им всё необходимое для комфортного проживания и дальнейшего совершенствования. Вы ещё не стали экспертами в боевых искусствах и об этом говорят только им, но раз уж так ситуация развивается… — тяжело вздохнул Старейшина. Пусть он и старался не показывать своего отношения к произошедшему, но по нему было видно, что новость про внука его сильно огорчила. — Каждый мастер боевых искусств является, по сути, стратегической единицей государства, в котором он живёт. С нами ведут дела правительственные службы и в случае какого-либо вооружённого конфликта несколько мастеров обязаны присутствовать с обеих сторон, чтобы как раз не допустить вмешательства этих мастеров в сам конфликт или вынести его за пределы сражения обычных людей. Сами должны понимать, чем может закончиться встреча мастера боевых искусств и обычных солдат. Так что этот вопрос уже давно урегулирован, как и правило, что мастера не вмешиваются в сражение учеников. Слишком опасно позволять мастеру боевых искусств выходить против обычных людей, как, впрочем, и затратно. Мастера может остановить только мастер.

— Получается, на данный момент мы ничего не можем сделать с Хидео? — спросил я, уже понимая, что не смогу оказаться в стороне от этого вопроса.

Невозможно сделать вид что это меня не касается, когда рядом находится Эйко, которая очень переживает из-за этого всего и видно, что ей хочется встретиться с братом. Да и в том числе эта тема касается моих мастеров, и я чувствую, что обязан им помочь хоть как-то.

— Формально он ещё числится в статусе ученика и да, лично, ни я, ни твои наставники ничего, кроме как поговорить с ним, не могут сделать. А говорить Хидео с ними вряд ли захочет, — покачал головой Старейшина. — Но он считает тебя вызовом его прошлому и раз уже один раз напал, то может сделать это и во второй раз, — глава додзё низко склонился передо мной. — Я виноват в том, что так сложилась ситуация и прошу у тебя, Адриан, за это прощение.

— Не стоит, Старейшина, — замахал я на него руками, ощущая жуткое смущение от того, что он только что сделал. — Я понимал, когда становился учеником мастеров «Последнего приюта», что это изменит мою жизнь. Всё, чему меня научили, помогло мне при учёбе в Академии, и я каждый день благодарил своих наставников за преподанную мне науку. Так что я с радостью помогу вам чем смогу.

— Я благодарен тебе за это, Адриан и рад что не ошибся в своём выборе, чувствуя, что ты сможешь понять наш путь и пойти по нему, — улыбнулся сквозь бороду Старейшина.

— Просто я видел, что делает с людьми использование тёмных практик, — покачал я головой. — И я хотел бы поговорить с вами об этом, но только наедине.

— Эйко, дорогая, — обратился к ней старик.

— Я пойду в столовую и что-нибудь приготовлю, — коротко поклонилась она и поспешно удалилась из рабочего кабинета главы додзё.

— Надеюсь, этот разговор сейчас никто не услышит, — осторожно произнёс я, ещё сам не до конца уверенный, что эту тему вообще стоило поднимать.

Вот только после появления Хидео и тех методов, что он использовал, я всё чётче понимал, что лучше об этом не молчать. Знать бы ещё как правильно о таких вещах говорить, но надеюсь, Старейшина сможет меня понять и услышит правильно.

— Будь спокоен, Адриан, — улыбнулся он. — Наш разговор не выйдет за пределы этой комнаты, раз уж ты так беспокоишься об этом.

Одновременно с этим я почувствовал давление и сложилось такое впечатление, будто мне заложило уши. Спустя несколько секунд это ощущение прошло, но я всё равно чувствовал, что течение мистической энергии в этом месте изменилось. Немного, но даже я это ощутил.

— Хорошо, — кивнул я и решительно выдохнул. — В таком случае я хочу рассказать о том, что произошло со мной во время учёбы в Академии Пардес.

— Не могу сказать, что ты меня удивил своим рассказом, — после небольшой паузы произнёс Старейшина. — Кланы и раньше экспериментировали с тёмными практиками, да и раньше во время крупных войн… Хотя, чтобы понимать это, лучше объяснить один момент, о котором ты не должен распространяться.

— Я понимаю, — кивнул я, соглашаясь с его словами.

До этого я рассказал всё, что происходило во время встречи с тёмным кланом и то, что произошло во время моего пленения и детали приснившегося мне сна, который помог справиться с тёмной энергией.

— Мистическая, духовная, мировая энергия или ещё её называют — энергия жизни, как тебе уже должно быть известно от наставников из Академии, имеет множество названий, но по сути, эта энергия, которая присутствует вокруг людей, — начал говорить он, заходя, на мой взгляд, как-то уж очень издалека. — Первыми с ней взаимодействовать научились мастера боевых искусств. До этого момента о ней знали если только различного рода шаманы, которые с помощью своих весьма сложных ритуалов могли выходить на связь, как они считали, с духовным миром и задавать миру вопросы. Возвращаясь же к мастерам боевых искусств… — сделал он небольшую паузу. — Все боевые дисциплины так или иначе говорят про закалку характера и подчинение себе эмоций. Тот воин, который поддаётся страху, не сможет стать лучше и сильнее, достичь своего пика. Да и в целом, когда ты из раза в раз пытаешься преодолеть одну и ту же вершину, то тебя может невольно охватить отчаяние, и тогда весь проделанный путь оказывается разрушенным. Поэтому самодисциплина очень была важна как тогда, так и сейчас. В те времена войн был куда больше, и тогда лишь лучники могли поразить противника на расстоянии. Остальным же приходилось сталкиваться буквально толпа на толпу и надеяться, что твоей реакции и внимательности хватит, чтобы контролировать всё вокруг себя и успеть среагировать на опасность. Такие состояния, психически очень напряжённые даже для закалённых не в одном сражении мастеров. Так вот, — вновь перевёл он дыхание. — В таких местах эмоции достигают своего пика и на них реагирует мистическая энергия. На самом деле, первые примеры взаимодействия с этой энергией были связаны с далеко не радостными событиями.

— Хотите сказать, что первое применение ей нашли в бою? А не сначала обнаружили возможность связи с этой энергией, а потом стали использовать для сражений? — решил уточнить я.

— Да, — кивнул Старейшина. — Многие древние кланы и рода ведут свои собственные хроники о тех временах, так что мне точно известно, что первое проявление мистических техник родилось на поле боя. Когда жажда достать того, кто убил всех твоих товарищей, достигала пика, некоторые мастера превосходили собственные пределы и творили по-настоящему легендарные для того времени вещи, — грустно улыбнулся старик. — Сначала все считали, что они просто вышли на пик своих возможностей, да и в целом мобилизовали организм, чтобы выжать максимум, что было не так далеко от истины. Но вот те, кто после подобного выживал и анализировал свои действия, обнаружил определённую связь с происходящим вокруг них. Как оказалось, мистическая энергия очень хорошо реагирует на эмоции, которые испытывает боец.

— Но ведь мне говорили, что она нейтральна по своей природе, — вставил я.

— И это верно, — согласился с моими словами глава додзё. — Изначально эта энергия имеет нейтральный окрас, и поэтому она не влияет на поступки людей. Будь иначе, то у нас был бы совершенно другой мир, как например, где-то были области, где в людях преобладает печаль, а в других, наоборот, радость. Причём без причин для таких эмоций в самом начале. Эта энергия просто протекает по миру и, как считают многие учёные, занимающиеся этим вопросом, является тем, что позволяет нам развиваться и эволюционировать. Ведь чем больше воин постигает на своём пути становления мастером боевых искусств, тем крепче он становится. Да и в целом нам всем не так уж сильно страшны обычные болезни — организм банально крепче, чем у других.

— А разве всё это не из-за закаливания организма и в принципе физически активного образа жизни?

— Ты пока ещё этого не осознаёшь, но когда дорастёшь до уровня мастера, то поймёшь, насколько всё это ощущается по-другому, — тепло улыбнулся Старейшина. — Возвращаясь же к мистической энергии… Как я и говорил, она подвержена сильным эмоциям, и в местах, где люди испытывают боль, страдают и в целом умирают, энергия на некоторое время становится тёмной и злой. Те, кто принимает её в себя, становятся разительно сильнее и опаснее, но все те эмоции, из-за которых она возникла, сами по себе весьма разрушительны, так и эта энергия неизбежно изменяет того, кто ёе использует. Судя по твоему рассказу, ты видел, что один из членов этого тёмного клана сошёл с ума?

— Да, действовал он точно не как адекватный человек, — подтвердил я.

— И это лишь один пример того, что может случиться с человеком, когда он часто касается этой энергии. Она слишком тёмная и при этом агрессивная, что со временем воин, который использует тёмные практики, сам погружается в эти эмоции, чтобы вызывать ещё больший отклик от энергии, — покачал головой Старейшина. — Невозможно остаться самим собой, когда ты в себе разжигаешь злость, чтобы стать сильнее и чем ты злее, тем большую силу получаешь. Все, кто становятся на этот путь считают, что это и есть истинные боевые искусства, а то, что они после этого начинают если и не заболевать, но ведут себя более агрессивно, чем до этого, им не кажется чем-то столь важным. Более того, я был свидетелем случаев, когда мастеров, слишком сильно погрузившихся в этот путь, попросту съедали болезни. Они безусловно были одними из самых опасных воинов, которых я встречал на своём пути, но стоит ли это того, когда ты отравляешь не только свою жизнь, но и жизнь окружающих?

— Получается, нейтральная мистическая энергия — это тот баланс, который позволяет быть в равновесии с собой и миром? — высказал я предположение. — Но тогда, если есть одна крайность, то есть и другая?

— Ты всегда был сообразительным, Адриан, — улыбнулся Старейшина. — Да, лучший путь, который был выведен, благодаря десяткам различных способов познать эту энергию, действительно есть — путь гармонии. По сути, путь самой жизни. Но есть и возможность использовать эту энергию, применяя спектр эмоций, противоположный негативному, но эта тема является такой же запретной, потому что она выжигает мастера, который её использует. Да и подходить к этому вопросу надо даже, наверное, более осторожно, чем к тёмным практикам. Последние даются слишком легко, а обратные им доступны лишь немногим и спустя долгие годы тренировок. По сути, это пик возможностей мастеров, которые идут таким путём. Правда, нельзя сказать, что в то же время он является таким уж правильным. Вообще, нельзя сказать наверняка, что чей-то путь правильнее другого — мы все разные люди, и у каждого из нас свои дороги. Мы лишь можем, используя нашу мудрость, подсказать те ошибки, что допускали сами, и которые могут вас уберечь от многих проблем.

— То есть и тёмные практики могут быть… — не смог я подобрать верного определения.

— Даже тёмные практики могут быть прекрасными родителями и защитниками, — продолжил за меня глава додзё. — Не всегда этим путём идут добровольно, но чаще всего, свернуть с него очень сложно. Кто-то вообще это делает осознанно, а потом всю жизнь живёт, совершенствуя свою самодисциплину и контролируя свою тёмную сторону. Ведь самый опасный зверь — это ты сам. Так что нельзя сразу причислить всех тёмных практиков к абсолютному злу, да и есть ли вообще подобное? Вот я не возьмусь утверждать наверняка.

— А что насчёт моего случая? Я тогда видел, что один из моих предков использовал ритуал, чтобы пойти по тёмному пути? — задал я тот вопрос, что беспокоил меня всё это время.

— Если считать то, что ты увидел, как часть тёмной практики, то да — это была она, — кивнул Старейшина. — Есть много различных тёмных ритуалов, которые используют для довольно большого спектра задач. И ты, как я понимаю, видел что-то вроде получения иммунитета от этой энергии.

— Иммунитета? — переспросил я.

— Твоего предка проводили через ритуал боли, а потом влили в него тёмную энергию, с которой он должен был бороться, — подтвердил старик. — И если мои предположения верны, то либо это делалось для того, чтобы получить определённую устойчивость перед этим явлением, чтобы в дальнейшем он, как член рода, не подвергся её воздействию даже в самой кризисной ситуации, либо чтобы научиться принимать её в себя и использовать осознанно, но не теряя голову. Своего рода защита в любом из этих случаев. Такое тоже делают, чтобы пользоваться возможностями тёмной энергии, если других вариантов уже не остаётся.

— Получается, что-то вроде оружия последнего шанса?

— Не в полной мере, — покачал головой Старейшина. — Тут можно понять только на практике, да и в целом, после использования тёмных техник, если ими не злоупотреблять, можно восстановиться и вернуть себе прошлое равновесие. Как я понимаю, ты, как раз благодаря воспоминанию, пережил то испытание, что проходил твой предок и повторил его, используя избыток энергии как часть ритуала. Именно это и позволило тебе не сойти с ума от её воздействия. Я сильно сомневаюсь, что в тот момент ты был готов отражать подобную атаку — этому надо учиться намного дольше, чтобы понимать, что на твои поступки ничто не влияет. Всё это сложный вопрос, на который, порой, и самые мудрые из нас не могут найти ответа. Меняемся мы тоже далеко не сразу.

— Получается, вы надеетесь, что Хидео сможет вернуться к изначальному пути? — понял я, к чему клонит старик.

— Бросать свою кровь я не собираюсь, — грустно улыбнулся он. Действительно, сейчас выглядел не как непоколебимая скала, коим всегда представал передо мной и другими, а стариком, который пережил многое за свою долгую жизнь. — Я буду пытаться достучаться до внука, но в этом мне может потребоваться твоя помощь.

— Я готов помочь вам, Старейшина, — склонился я. — Только вот в нашем сражении я проиграл, а ведь он не действовал всерьёз.

— Мы что-нибудь придумаем, — загадочно произнёс глава додзё.