Продрав глаза ото сна, я пару секунд пытаюсь сообразить, куда меня занесло. С обшитых деревянными панелями стен на меня взирают безвкусные картинки в типичном «мотельном» стиле», а сама я лежу, запутавшись в грубой простыне — наверное крутилась во сне как сумасшедшая. Кажется, я проспала лишь несколько часов.
Мотель B&B «Пейшнс Крик». Старое шпионское прибежище времен Холодной войны. Сэм ввел меня в курс дела, когда помогал ползти по коридорам этого странного местечка. У меня к тому времени от усталости шарики заезжали за ролики — даже странно, что в памяти хоть что-то сохранилось.
Сэм.
Он рядом, с другой стороны кровати. Он уже проснулся и теперь, свесив ноги, сидит спиной ко мне. Сэм почесывает шею и зевает. Он еще не заметил мое копошение. Перед сном он снял футболку, и вот я наблюдаю, как он протягивает руку к висящей на спинке стула потертой серой футболке, сосредотачивается и телекинезом заставляет ее плыть прямо к нему.
Я сонно улыбаюсь. Трудно поверить, что он — тот же самый парень, скитавшийся по коридорам школы в Парадайз и чуть не погибший от огня могов, когда мы впервые встретились. Прошло немного времени, но многое изменилось. Сэм все такой же худосочный и чуток нескладный, но теперь на его теле тут и там проступают мышцы. А еще на его запястьях появились свежие розовые тянущиеся до локтей шрамы — напоминание о времени, проведенном под пытками Сетракуса Ра.
Я кладу руку на спину Сэму и провожу вдоль рукой. Он подскакивает от неожиданности, теряет концентрацию, и его футболка падает на пол.
— Доброе утро, — тихо говорю я. — Сейчас ведь утро?
— Почти полдень, — отвечает Сэм, оборачиваясь ко мне и улыбаясь. Его взгляд несколько мгновений блуждает по моему телу, но потом он, спохватившись, вспыхивает и скромно отворачивается.
Тут до меня до ходит, что я полностью обнажена.
Теперь я припоминаю события прошлого дня. После того как Элла сказала, что мне не удалось убить Сетракуса Ра, я сорвалась. Сэм отвел меня в свою комнату и настоял, чтобы я приняла душ, что я и сделала, смыв с тела серо-зеленую пыль — остатки Святилища, и засохшую кровь Сары. Очень ясно помню, как грязная вода стекала по моим ногам и воронкой уносилась в водосток. Я долго стояла, вдыхая пар, вжавшись лбом в холодный кафель, пока кожа сморщивалась и краснела от горячей воды.
Потом в какой-то момент я добралась до кровати. Думаю, Сэм пытался бодрствовать, но ему это не удалось. Он не оставил мне чистой одежды, так что…
— Я положил кое-какие вещи на стол, — осторожно говорит Сэм.
— Похоже на то, — вслух соглашаюсь я.
На другом конце комнаты меня ждут просторная туника в цветочек и джинсы чертовски похожие на клёш. Я так понимаю, все довольствуются той одеждой, которую смогли найти в этом логове. Она чистая, и на том спасибо.
— Я… это… ну, ты типа заснула здесь… — смущенно продолжает Сэм. — Я не хотел тебя будить. Прости, если… Ну, я могу отвести тебя в твою комнату…
— Все нормально, Сэм, расслабься, — отвечаю я и без тени стыда сажусь прямо. Скользнув к нему по простыням, я обвиваю одной рукой его плечо, а другую кладу на грудь, притягивая ближе. Чувствую под ладонями тепло его кожи.
— После всего, что произошло, я думал, что ты… Не знаю. Что опять меня отошьешь, — тихо говорит Сэм, немного отвлеченный моим поцелуем в шею.
— Неа, — отвечаю я.
— Круто, — бормочет он.
Возможно, я выбрала не самое подходящее время. Моя голова и моя совесть до сих пор разрываются от самых разных мыслей, но чему я научилась у Джона и Сары, так это тому, что нужно использовать любой момент. Никогда не знаешь, какой шанс станет последним.
Естественно через пару минут нас прерывает стук в дверь. Сэм выскакивает из постели, словно сейчас получит нагоняй, натягивает футболку и спешит к двери. Он бросает на меня взгляд, и я с ухмылкой натягиваю простыню до подбородка.
Сэм чуть-чуть приоткрывает дверь. Я с удивлением замечаю в щелку стриженых под «бобрик» молодцеватых близнецов, которых я заметила, прибыв на базу — тех самых сопровождающих генерала Лоусона, который по словам Сэма всем тут заправляет.
Один из них созерцает Сэма с совершенно плоским лицом. Другой, чуть более дружелюбный, но тоже скупой на слова, сообщает:
— У нас собрание.
— Ладно, — говорит Сэм. — Мы будем через пару минут.
При слове «мы» близнецы одновременно приподнимают бровь, а Сэм тут же хлопает дверью у них перед носом.
— Кажется, отдых окончен, — обращается он ко мне.
— Снова на передовую, — киваю я с горьковатой улыбкой.
Приступив к натягиванию одежды, я киваю в сторону двери. Я столького еще не знаю в нашей нынешней ситуации. Лучше избавиться от всех вопросов, пока мы не явимся на совещание с этими военными.
— Что это за близняшки?
— Калеб и Кристиан, — говорит Сэм, пожимая плечами. — Парочка военных курсантов. Они ЗОНы.
— Да? А похожи на зомби.
Сэм смеется.
— Не, не зомби. «ЗОН». З-О-Н. Ты конечно вряд ли знаешь свеженькую аббревиатуру, изобретенную нашим правительством. Это значит «Земляне, одержимые наследиями».
— Одержимые? — я замираю, наполовину надев свитер. — Звучит как-то зловеще.
— Ага. Они используют слово «обретшие», когда вы, Гвардейцы, рядом, но мой отец видел одно из их внутренних электронных писем. — Сэм сконфуженно пожимает плечами, словно является представителем всего человечества. — Думаю, отвечающие за это люди не до конца уверены, что Наследия — это именно то, что должна развивать в себе кучка подростков. Они обеспокоены, не будет ли каких-то негативных последствий или побочных эффектов.
— Ну да. Один из побочных эффектов заключается в том, что теперь могам гораздо тяжелее пустить бластерный заряд тебе в лоб.
— Да ладно, я и так знаю, — отвечает Сэм. — Но как насчет среднестатистического человека? Это довольно трудно принять. То есть, сейчас мы должны осознать, что помимо нас существует еще две новых формы жизни, и это еще до того, как мы выясним, как вы, лориенцы, повлияли на нашу мутацию.
Я приподнимаю бровь.
— Мутацию в хорошем смысле слова, — добавляет Сэм.
— И что умеют эти близняшки? — спрашиваю я, возвращаясь обратно к теме разговора.
Он пожимает плечами:
— Насколько знаю, только телекинез.
Наконец я полностью одета, хотя у меня еще осталась уйма вопросов. Я встаю у двери, приложив руки к губам.
— А этот чувак, Лоусон. Что он за птица?
— Вроде бы в девяностые он был председателем Объединенного комитета начальников штабов. Теперь в отставке.
Я тупо смотрю на Сэма.
— Председатель Объединенного комитета — это как бы высший военный пост в Америке. Он подчиняется непосредственно президенту и так далее, и тому подобное. — Сэм потирает шею. — Я тоже не знал, что это такое, хотя и родился на этой планете.
— Ладно, а что случилось с нынешним председателем?
— Он был из МогПро. Они вызвали Лоусона, потому что он так долго сидел на пенсии, что никто не озаботился его модернизацией. Он тут самый адекватный.
— Кстати о МогПро, как я заметила, агент Уокер тоже тут обретается, — говорю я немного резковато. — Ты ей доверяешь? И этому Лоусону?
— Уокер за нас. Она сражалась с нами в Нью-Йорке. А вот Лоусон…
Сэм хмурится.
— Не знаю. После МогПро я с трудом доверяю каким-либо организациям, но если они обернутся против нас сейчас, у них точно сорвало крышу…
Не успевает Сэм закончить фразу, как стоящий на полке на противоположной стене старый телевизор вдруг оживает, издав треск статического электричества. Мы оба оборачиваемся в ту сторону.
— Какого черта? — спрашиваю я.
Сэм потирает виски.
— В этой старой дыре все наперекосяк, включая проводку. Наверное, этот ящик кишмя кишит пауками.
— Или скрытыми камерами.
Сэм ухмыляется:
— Надеюсь, что нет. По-любому они еще не настолько тут обустроились, чтобы следить за нами.
Сэм подходит к телевизору и нажимает кнопку включения. Ничего не происходит.
— Видишь? Он сломан, — говорит он, а потом бьет рукой по корпусу. — Врубайся!
В ту же секунду как Сэм произносит эти слова, все электроприборы в комнате — телевизор, ночник, старый телефон с дисковым набором — на секунду будто оживают. Новый всплеск статического электричества в телеке, яркая вспышка лампы, резкий звонок телефона. Сэм этого не замечает. Он занят отключением телевизора от розетки в стене. В итоге тот наконец гаснет.
— Видишь? Хрень какая-то. Один большой сумасшедший дом.
Я изучающе смотрю на Сэма:
— Сэм, это не проводка. Это ты.
— Что я?
— Это ты только что сделал с электроникой, — объясняю я. — Думаю, у тебя появляется новое Наследие.
Сэм, изумленно подняв брови, опускает взор на свои руки.
— Что? Уже?
— Да. Как только появляется телекинез, они идут одно за другим, — отвечаю я. — Ты видел того парня в совместной ментальной конференции, которую устраивала Элла? Который немец.
— Бертран Повелитель пчел, — напоминает мне Сэм имя парня. — И у Даниэлы одно появилось. Я просто не думал, что у меня это так быстро произойдет. Я еще и к телекинезу-то не привык.
Я не знаю, кто такая Даниэла, но все равно согласно киваю.
— Сущность знала, что мир нужно срочно защитить.
— Ага, — говорит Сэм, переваривая информацию. — Значит, это как-то связано с электроникой.
Он поворачивается обратно к телевизору и вскидывает руки в его направлении. Ему удается наслать на аппарат телекинетическую волну, которая сносит его с подставки, и он с грохотом падает на пол.
— Упс.
— Что ж, по крайней мере телекинез у тебя выходит неплохо.
Сэм оборачивается ко мне:
— Если это так, как мне научиться им управлять?
Прежде чем я успеваю сказать Сэму, что понятия не имею, нас прерывает новый стук в дверь. Мгновение спустя до нас доносится приглушенный голос одного из близнецов.
— Эм…. Ребят, не знаем, чем вы там занимаетесь, но это не может подождать? Генерал Лоусон сказал, что если мы не соберем всех к девяти часам, он надерет нам зад.
Мы с Сэмом обмениваемся взглядами.
— Поговорим об этом позже, — говорю я.
Он кивает, и мы, открыв дверь, присоединяемся к двум угрюмым курсантам. Пока мы идем по коридору, Сэм таращится на каждую лампочку, как на заклятого врага, которого нужно победить.