Схватка призраков

Глава 10 БРАТСТВО ПОЛУБОГОВ

Открыв глаза, он долго пытался вспомнить собственное имя. Попытки оказались безуспешными, и тогда он ощутил печаль. Из глаз сами собой потекли слезы.

— Ничего, — сказал кто-то, и он почувствовал прикосновение к лицу чего-то мягкого и прохладного. — Не стоит огорчаться.

Он поднял взгляд и обнаружил над собой человеческое лицо. Что это лицо, он понял сразу, а вот как назывались лохматые штуковины на нем, вспомнить не мог, хотя даже вспотел от усилий.

— Чудовищный результат, не правда ли? — сказал другой голос.

— Точно, — кивнуло лицо. — Обычного человека такая процедура, наверное, убила бы.

— Иногда гибнут и «призраки». — Лицо хозяина второго голоса появилось в поле зрения. На нем выделялись холодные светлые глаза. — Насколько мне известно, было несколько неудачных операций.

— Унизительно быть в роли нянек, — сказало первое лицо. — Мы его поим, обмываем, а работу делает кто-то другой. Мы даже не знаем, кто и что именно там происходит!

— Спокойнее, коллега. — Лицо с холодными глазами покачалось из стороны в сторону. — Шеф платит нам огромные деньги, а если мы начнем копаться в его тайнах, попросту устранит!

— Это я понимаю, — вздохнуло первое лицо. — Ну что, поехали?

Он ощутил, что его поднимают и несут. Тело было негибким и инертным, точно колода, перед глазами проплывали стены с закрытыми дверями, потолок с неяркими лампами.

Потом он окунулся в темноту, и стало отчего-то легче, а витающий тут сладкий запах заставил мозги чуть-чуть пошевелиться. Удалось даже вспомнить собственное имя — Виктор.

Рядом оказался еще кто-то, и этот «кто-то» сунул Виктору в рот что-то круглое, ласково-теплое. Сквозь него в горло потек сладкий, приятный на вкус дым.

Виктор глотал его, точно сироп.

Сверкнувшая под опущенными веками вспышка была такой яркой, что Виктор на мгновение ослеп, а когда вновь обрел способность видеть, то он висел в воздухе, а внизу от горизонта до горизонта раскинулась степь. Видно было, как ветер гонит по ней волны травы.

— Сегодня ты должен найти себя, — проговорили за спиной. — Вернуть то, от чего ты некогда отрекся. И для этого придется спуститься в Нижний мир...

По ушам ударил шум могучих крыльев. Виктора накрыла огромная тень, налетевший ветер растрепал волосы, а мощные лапы, снабженные когтями, вцепились в плечи.

Подняв голову, уперся взглядом в брюхо огромной птицы. Клюв ее блестел металлом, глаза пылали огнем, а крылья были так широки, что на них уселось бы три десятка человек.

Птица издала хриплый клекот и ударила крыльями. Человека она несла с легкостью муравья, внизу проплывала степь, а на горизонте вырастала огромная, до самых небес, гора.

— Чтобы спуститься, нужно сначала подняться, — сказал голос за спиной.

Птица пошла вверх, а внизу проплывали склоны исполинской горы, каменистые и голые, иссеченные трещинами. Потом открылось отверстие, темное и круглое, из него ударило таким зловонием, что Виктора едва не вырвало.

И тут птица разжала когти.

Виктор рухнул в темное отверстие, не успев даже испугаться. Он летел сквозь мрак, а вокруг свистел воздух. Потом падение замедлилось и что-то с силой ударило в подошвы.

Виктор стоял под серым, унылым небом, а равнина вокруг была завалена человеческими костяками.

— Иди, — подсказал дух-покровитель. — До самого дворца хозяина этих мест...

И Виктор пошел. Кости хрустели под ногами, скалились голые черепа, а двигаться было трудно, точно взбирался по крутому склону.

— Сейчас будет река, — продолжал наставлять невидимый дух. — И мост через нее. Его охраняет собака, но бросается она только на тех, кто боится. Так что изгони страх из сердца!

Пронесшийся над равниной тоскливый вой заставил Виктора содрогнуться. Пройдя еще сотню шагов, он оказался на краю крутого откоса. Внизу лежала река странного серебристого цвета, натянутый через нее мост казался не толще волосинки.

Собака, сидящая у входа на мост, размерами напоминала слона.

Но ноги уже несли Виктора вперед, прямо к чудовищному животному. Собака зарычала, вскочила и, распахнув усаженную белоснежными клыками пасть, ринулась навстречу.

И в этот момент Виктор неожиданно для себя перестал бояться. Он смотрел на приближающегося зверя спокойно, и тот с каждым прыжком уменьшался, пока не превратился в крошечную шавку, размером едва больше крысы.

Она скакала и бесновалась, визгливый лай эхом разносился по сторонам.

Не обращая на собаку внимания, Виктор подошел к мосту, даже вблизи похожему на толстый канат. Под ногой тот прогнулся, грозя порваться. Серебристая вода внизу плеснула, из нее высунулась зубастая харя, выжидающе уставилась вверх.

— Лишенный грехов легко пройдет по мосту, — промурлыкал дух-покровитель. — Иди же, не стой!

И Виктор пошел. Мост качался и трясся под ним, к оскаленной харе внизу присоединились еще несколько таких же, но он шел и шел, точно заправский канатоходец, и ни разу не потерял равновесия.

А на другом берегу Виктора ждала хорошо различимая тропа, проложенная среди красных, будто окровавленных скал. Когда дошел до них, то со всех сторон обрушился громогласный лязг.

Виктор огляделся и невольно ускорил шаг.

Тропа вывела еще к одному откосу. Под ним виднелась гладкая и черная, будто выжженная, равнина, на ней сверкал исполинский дворец, построенный из золота и серебра.

— То, что ты ищешь, — внутри, — сообщил дух-покровитель.

Виктор с трудом спустился вниз и пошел ко дворцу. Внутри и около него ничего не двигалось, громадные ворота были приглашающе распахнуты, точно пасть чудовища.

Грозный рокот родился в недрах земли, когда Виктор прошел через них, но более ничего не случилось. Замершие у крыльца многорукие стражи, похожие на статуи, даже не шевельнулись, а их многочисленные глаза так и продолжали глядеть куда-то вверх.

Виктор поднялся на крыльцо и толкнул тяжелую дверь из черного металла.

За ней открылся зал, настолько большой, что противоположной от входа стены не было видно. Вдоль боковых стояли прозрачные ларцы, и в каждом билось алое человеческое сердце.

— Ты должен найти свое, — мягко сказал дух-покровитель. — И не медли! А то вернется хозяин, и тогда тебе несдобровать!

Виктор не спеша пошел между двумя рядами ларцов, вглядываясь в каждое сердце. Трепещущие комки алой плоти притягивали взгляд, одни были большими и темными, другие маленькими и светлыми, и каждое билось по-своему, при всяком ударе окутываясь облаком полупрозрачного огня...

Наткнувшись взглядом на одно, трепещущее мелко-мелко, как осиновый лист на ветру, Виктор остановился. Руки сами поднялись и ударили по прозрачной поверхности. Та лопнула и рассыпалась сотнями осколков.

— Ешь же! Ешь его! — Голос духа-покровителя потерял всю мягкость, превратившись в грохот рушащейся горы.

Виктор взял сердце обеими руками, ощутил, какое оно горячее и тяжелое, как трепещет в ладонях. Поднес ко рту, зажмурился и откусил. Язык и нёбо обожгло, что-то тяжелое скользнуло по гортани.

— Съешь его целиком! — бесновался дух-покровитель.

Виктор откусывал и глотал кусок за куском. Одни были горькими, как желчь, другие сладкими, третьи вовсе не имели вкуса. В утробе что-то урчало, хлюпало, все тело сотрясала дрожь.

Когда в руках оказалось пусто, тяжесть потянула к земле, и он рухнул на колени. Попытался открыть глаза, но не смог, усталость держала веки лучше самого сильного клея.

А потом налетевший ураган подхватил его и швырнул во тьму.

Просыпаться не хотелось. Тело ломило, а мышцы подчинялись не сразу, с запозданием. Виктор потянулся, ощущая, как хрустят позвонки и резко, рывком сел на кровати.

Вспомнилось все, что он пережил за последние дни: сладкий дурман, темная комната и человек в ней, чудовищные и красочные видения, полная неспособность осознавать происходящее в реальности...

В данный момент органы чувств работали как положено и мозг, судя по всему, функционировал нормально. Убедившись, что тело его слушается, Виктор открыл глаза и огляделся.

Кровать, на которой он лежал, стояла у стены довольно просторной комнаты. Окон тут не было, зато имелось сразу две двери, около кровати стояли несколько стульев.

Виктор попробовал извлечь из подсознания «маяк», чтобы зацепиться за него и войти в «маску». Перед глазами мелькнул «чертов сапог», но погружения в чужую личность не состоялось. Впечатление было такое, что совокупность психологических черт, именуемая «Камаль Ахмед», вообще не существует.

Он попытался обратиться к другим, но безрезультатно. «Маяки» появлялись, но более ничего не происходило. Внутри, там, где ранее находились «маски», ощущалась пустота.

Виктор обтер вспотевший лоб и откинулся на подушку, пытаясь сообразить, что же именно произошло.

Выходило, что его одурманили неизвестным веществом, вызывающим яркие галлюцинации, а побочным эффектом воздействия дурмана стало уничтожение всех «масок» и восстановление исходной личности.

Такое объяснение оставляло массу вопросов: каким образом был достигнут столь ошеломляющий эффект? кто выступал в роли духа-хранителя? и что это за галлюцинации, в которых человек может контролировать собственное поведение и совершать осознанные поступки?

Времени на то, чтобы дальше предаваться размышлениям, ему не дали. Дверь открылась — и в комнату шагнул Кобиашвили.

— Как ваше самочувствие? — спросил он.

— Нормально, — ответил Виктор, изображая недоумение и легкий испуг. — А вы, собственно, кто? И где я нахожусь?

Стоило помнить о том, что в здравом рассудке Виктор Зеленский в лагере «Острова Блаженных» еще не был.

— Вы на планете Меру, — ответил Кобиашвили. — В специальном лагере Службы Экстремальной Социологии. Обо всем остальном вам расскажут другие люди, так что не спрашивайте.

Вопросов было много, они так и теснились в голове но рот пришлось закрыть.

— Санузел вон за той дверью, — сказал врач, прикоснувшись портативным тестером к запястью Виктора и изучив появившиеся на миниатюрном экране данные. — Одежда на стуле. Есть хотите?

— Не отказался бы, — сказал Виктор, ощутив, что в животе пусто.

— Тогда идите мойтесь, а я все организую.

Когда Виктор вышел из душа, около кровати стоял маленький столик на колесах, весь уставленный тарелками. Зеленский натянул штаны и просторную рубаху из мягкой белой ткани, после чего приступил к завтраку.

Самая обычная овсяная каша показалась ему на удивление вкусной.

Вместе с сытостью навалилась сонливость, но она тут же пропала, когда дверь, закрывшаяся за укатившим столик Кобиашвили, вновь распахнулась, пропуская сразу двоих гостей. Один был невысок и лысоват, второй — поджар и мускулист, как гимнаст.

— Приветствую, коллега, — сказал лысоватый. — Я полковник Монро, но ты можешь называть меня просто Джаспер.

— Марек, — добавил поджарый, усаживаясь рядом с полковником.

— Мое имя вам известно, — кивнул Виктор, — как, скорее всего, и те вопросы, что я хочу задать в первую очередь.

— Само собой, коллега. — Полковник широко улыбнулся. — Ты находишься на планете Меру, в лагере СЭС, предназначенном для содержания потерявших рассудок сотрудников Службы.

— Потерявших... что? — Несмотря на весь самоконтроль «призрака», голос Виктора чуть дрогнул.

— Рассудок, — подсказал Монро. — Тебя доставили сюда с Нового Вавилона, после того как с тобой случился «слом».

Виктор с непроницаемым лицом выслушал рассказ о том, о чем узнал от Загоракиса еще на Земле, а потом спросил в точности то, что от него ждали:

— Но почему... почему нам, оперативным агентам, никто никогда не сообщал о риске, которому мы подвергаемся?

— Потому что мы расходный материал для Службы, и не более! — Марек чуть заметно усмехнулся. — Пусть дорогой и ценный, но нас используют, а потом выбрасывают...

В соответствии с планом разговора Виктор должен был ощущать сейчас обиду и гнев. Не желая разочаровывать собеседников, он изобразил, что борется, стремясь скрыть эти чувства.

— И в план Службы вовсе не входит возвращать рассудок бывшим агентам! — вкрадчиво сообщил Монро. — Их удел — жить тут, на окраине Федерации, до самой смерти!

— Но как же так? — Виктор изумленно поднял брови. — Я вовсе не чувствую себя... безумным!

— Все верно, тебе вернули способность здраво соображать, — сказал Марек. — Как и мне и многим десяткам наших товарищей. Но сделала это вовсе не Служба!

— А кто же?

— Мы! — Монро гордо выпрямился на стуле. — Братство бывших «призраков», отказавшихся от навязанных нам идеалов служения Федерации и человечеству!

— И кому же вы служите? — Виктор понимал, что собеседники ведут разговор в определенном, нужном им направлении, и ни в коем случае не собирался этому препятствовать.

— Только себе! — Глаза Марека сверкнули, он вскинул сжатый кулак. — И наша цель одна — власть!

— В каком смысле? — растерянно пробормотал Виктор.

— Ведь ты не станешь отрицать, что те, кто прошел нашу подготовку, куда лучше, чем обычные люди? — вновь вступил Монро. — Мы сильнее, выносливее, умнее, можем лучше управлять собой. По сравнению с гомо сапиенс мы просто полубоги... Ведь это так?

— Да, — согласился Виктор. Спорить с очевидностью было бы глупо.

— Но почему тогда человечеством управляют вовсе не лучшие, а такие же обыкновенные люди, как и бомжи, копающиеся в помойках? — вопросил полковник.

Вопрос явно был риторическим, так что Виктор просто пожал плечами.

— Править должны лучшие! — уверенно заявил Сагановски. — Эту идею предложил еще Платон! Ницше писал о сверхчеловеке, но его идей не поняли, а Гитлер втоптал их в кровавую грязь...

— Пойми, если мы сумеем взять Федерацию под контроль, это будет благом для нее же самой, — добавил Монро. — Члены единого братства, неподкупные, лишенные обычных человеческих слабостей, — кто может управлять лучше?

— Ну я не знаю, — Виктор почесал в затылке. — А Служба? Все же она нас создала.

— Никто не собирается ее уничтожать, — улыбнулся Марек. — Наоборот, она станет еще сильнее и больше. Нам понадобится смена, а где ее готовить, как не на острове Грасьоса?

Он замолчал. Два «призрака» испытующе смотрели Виктору в глаза, и он неожиданно понял, насколько тяжело находиться лицом к лицу с врагом, не имея на себе «маски».

Но его колебание истолковали по-другому.

— Я понимаю, — мягко сказал Монро. — Такое решение принять нелегко. К тому же ты не отошел еще после обряда. Отдыхай и думай, если чего захочешь — сенсор вызова вот тут, над кроватью.

— Хорошо. — Виктор кивнул.

— До встречи, брат, — улыбнулся Сагановски и, поднявшись, вслед за полковником направился к двери. Та хлопнула, оставив Виктора в одиночестве.

Полковник Монро пришел после полудня, и вновь не один. Виктор, без особого интереса читавший принесенную доктором Кобиашвили книгу, отложил ее и с удивлением воззрился на гостей.

Вслед за полковником, неуклюже и глуповато улыбаясь, шагал высокий и сутулый старик.

— Добрый день, — поздоровался Монро.

— Кто это? — спросил Виктор, продолжая изображать полную неосведомленность относительно дел лагеря «Острова Блаженных».

— Антон Михайлов, один из первых «сломанных», — сообщил полковник, усаживая старика и сам садясь рядом. — Он в лагере гораздо дольше, чем я.

— Почему же его не вылечили?

— К тому времени когда мы сумели разработать методику, его «слом» перешел в тихое помешательство. — Монро чуть виновато улыбнулся.

Михайлов забормотал что-то, потом сунул палец в нос, вытащил козявку и принялся рассматривать ее с пристальным вниманием.

— Сам-то чего надумал? — поинтересовался полковник.

— Не знаю...

— Подумай, что ждет тебя на Земле, — вкрадчиво проговорил Монро. — Никто и ничего! Служба отобрала у тебя все — близких, друзей, даже личность и возможность испытывать желания!

— Ну не все... — не очень уверенно ответил Виктор. Его что-то тревожило в сидящем около собеседника сумасшедшем, какая-то неправильность в облике Михайлова заставляла то и дело поглядывать на него.

— Пусть не все! — не стал спорить полковник. — Но вернись ты исцеленный на Землю, какая судьба тебя ждет? Новые задания и новый «слом» или уход на административную работу в СЭС.

— А вы что предлагаете?

— Работать на себя и на свое будущее! Получить власть! — В голосе Монро звучала вера в собственную правоту, и Виктор вспомнил множество фанатиков, с которыми встречался за время службы, — лидеров секты Крестоносцы Ислама, сионистов и нацистов...

То, что очередной из них оказался «призраком», мало чего меняло, лишь доказывало, что даже агенты СЭС могут попасть под власть примитивных инстинктов.

— Ну хорошо, а если я соглашусь, что будет? — сказал Виктор.

— Испытания, а если ты их пройдешь — посвящение в наше братство, — ответил полковник. — Ну что, согласен?

— Согласен, — кивнул Виктор.

— Вот и отлично. — Монро улыбнулся, продемонстрировав образец безупречной работы дантиста, и протянул руку.

Пожимая ее, Виктор понял, что так тревожило его в облике старого «призрака» — изредка появляющееся в блеклых старческих глазах осмысленное выражение.

После проведенных в четырех стенах дней видеть голубое небо и ощущать тепло падающих на лицо солнечных лучей оказалось чрезвычайно приятно. Выйдя из экспериментального блока, Виктор позволил себе на несколько секунд замереть в блаженной расслабленности.

— Идем же, — поторопил его Сагановски, — вертолет ждет!

Виктор кивнул и вслед за провожатым заспешил к взлетно-посадочной площадке, где вращал лопастями небольшой вертолет. Пригнулся и проскочил в открытую дверцу.

— Стартуй, — бросил Сагановски пилоту и опустился на сиденье.

— Далеко лететь? — поинтересовался Виктор, устраиваясь напротив.

Сегодня его разбудили еще до рассвета, накормили и ничего не объясняя, принесли новую одежду — комплект полевой военной формы, дополненный шлемом и тяжелыми ботинками.

Едва Виктор успел переодеться, за ним пришли.

— Полчаса, — ответил Сагановски, немилосердно зевая. — Если все пойдет нормально, то управишься до полудня. К обеду вернемся.

Виктор кивнул. О том, какие испытания ждут впереди, он даже не спрашивал. Знал, что никто не ответит.

— А что за дрянь меня заставляли курить? Сладкую такую? — Этот вопрос заставил Сагановски удивленно хмыкнуть.

— Ты помнишь... — сказал он со странной интонацией. — А ответить при всем желании не могу. Подробности знают только старшие, нам эта информация ни к чему.

Больше Виктор ничего не спрашивал, молча смотрел в окно, на проносящиеся внизу пышные зеленые кроны, на волнующийся вдали океан.

— Вот и прилетели, — сказал Сагановски, когда под брюхом вертолета открылась небольшая поляна.

Летающая машина, едва не задевая ветви, скользнула вниз и замерла, коснувшись земли.

— Держи. — Сагановски вытащил из ящика под сиденьем самый настоящий излучатель армейской модели. — Также тебе положена фляга с водой.

— Это что, мне придется бегать и стрелять? — удивился Виктор.

— И это тоже, хотя говорят, что для каждого испытание свое. — Сагановски усмехнулся. — Вон там пенек, на нем найдешь инструкции для первого этапа. Остальные узнаешь по ходу дела!

Дверца распахнулась, и Виктор выбрался наружу, совершенно не представляя, что его ждет.

К пеньку оказался приколочен гвоздями лист писчего пластика, чуть потемневший от времени. «Пройди триста метров на юго-восток», — гласили крупные буквы.

Многословием авторы инструкций не отличались.

Виктор пожал плечами и, определив по солнцу направление, двинулся в чащу. Та встретила его запахом свежей листвы, визгливыми криками лесных обитателей в кронах и жужжащими в воздухе мелкими кусачими тварями.

Он шел не торопясь, осторожно выбирал маршрут среди толстых коричневых стволов — и только благодаря этому заметил ловчую яму. Замаскирована она была тщательно, так что остановился Виктор на самом ее краю. Еще шаг — и наступил бы на засыпанную листьями «крышку» из тонких прутьев.

Опустившись на корточки, расшвырял маскировку в стороны. Солнце, заглянувшее в глубокую ямину, осветило торчащие из дна колья, заиграло на острых кончиках.

Свалившийся туда человек не имел бы шансов выжить.

Все становилось ясно — прошедшего через «изгнание злых духов» кандидата проверяли на то, как он сохранил профессиональные навыки «призрака», и среди них — способность эффективно действовать в незнакомой обстановке.

Обойдя яму, Виктор пошел еще медленнее, поминутно останавливаясь, чтобы оглядеться. Но вторую ловушку чуть не проморгал. Едва уловил тонкий звон около правой ноги, и тут же бросился навзничь, не дожидаясь, пока приведенная в действие западня сработает.

Над головой пронеслось нечто тяжелое, обдало волной воздуха.

Когда поднялся, здоровенный, утыканный гвоздями шар все еще продолжал раскачиваться на длинной веревке. Не увернись Виктор, эта штуковина переломала бы ему кости.

Через триста метров заметил второй лист с инструкциями, висящий на дереве. Но сразу не бросился к нему, сначала осмотрел все вокруг в поисках очередной западни.

«Два километра на север», — сообщала надпись.

Но отойти Виктору дали едва на двести шагов. Миновал небольшую поляну, и только вновь ступил в чащу, как в кустах неподалеку что-то зашевелилось. Повинуясь чутью, он упал, и очередь прошла выше. В стороны полетели щепки и сорванные с веток листья.

Стрелял, судя по всему, не человек. Подняв голову, Виктор едва не схлопотал пулю, но все же разглядел среди кустов корпус боевого робота, массивный, похожий на округлую консервную банку с торчащими из нее дулами.

Попытавшись обойти робота с фланга, Виктор убедился, что дорогу перекрывает еще один.

— И как они только ухитрились ввезти эти штуки на Меру? — проворчал он и снял излучатель с предохранителя.

Последующие три часа прошли для Виктора исключительно насыщенно. Он мотался по лесу, отстреливаясь от поставленных там и сям боевых роботов. Задания, прописанные на время от времени попадающихся листах пластика, частью были опасными, частью выглядели просто дико, но все до единого требовали от испытуемого полной отдачи.

К поляне с вертолетом Виктор вернулся мокрым не только от морской воды, в которой пришлось поплавать, но и от пота. Ноги гудели, а укусы летучих кровососов отчаянно чесались.

— Поздравляю, — проговорил Сагановски, безмятежно валяющийся в траве. — Ты жив — и, значит, все прошел!

— А что, бывают такие, кто не проходит?

— Бывают. — Сагановски поднялся, отряхнул спину, к которой прилипли травинки. — Поехали!

Пилот, дремавший в кабине, натянул шлем. Вертолет ожил и, стоило двум «призракам» занять места в его брюхе, рванул вверх.

Проснулся Виктор в том же жилом блоке, где провел почти полтора месяца. Но теперь он знал, что не подвергается никаким процедурам, а в любой момент, когда захочет, сможет выйти из корпуса, и никто из сестер или санитаров не станет препятствовать.

Понятно, что младший персонал, набираемый из аборигенов Меру, не подозревал, кем именно являлся их пациент и что с ним произошло. Для них он оставался обыкновенным психом, успешно прошедшим через специальную терапию.

Фиксатор с него сняли вчера.

Поднявшись, Виктор прошел в душ, а когда закончил мыться, то в гостиной его ждала медсестра.

— Господин директор прислал сообщение, — сказала она. — Он просит вас зайти к нему в полдень.

— Хорошо, — кивнул Виктор.

С завтраком покончил в считанные минуты, после чего отправился гулять. Дошел до ограды, прошелся по кладбищу, вглядываясь в начертанные на камнях имена.

Возникло стойкое подозрение, что многие из якобы лежащих здесь людей на самом деле живы и здоровы.

— Гуляешь? — Шелестящий голос раздался прямо за спиной, и Виктор, кляня себя за невнимательность, повернулся.

Лю Ван Тай, неведомо как подкравшийся так близко, смотрел на коллегу безо всякого выражения.

— Гуляю, — ответил Виктор. — Проникаюсь мыслями о бренности всего сущего.

— В другой раз проникнешься, — сказал китаец. — Пойдем. Тебя ждут.

Вдвоем добрались до здания лагерной администрации. Лю Ван Тай уверенно шел впереди, а Виктор, следуя за ним, поднялся на второй этаж и оказался в кабинете директора.

Тут было на удивление людно. Монро расположился на месте, за столом. Рядом на табурете притулился Михайлов, а на стульях вдоль стен сидело еще множество людей.

При взгляде на них память Виктора заработала на полную мощность, выдавая одно досье за другим:

«Йелна Христодулу, капитан СЭС, в лагере с тысячи двадцать первого...»

«Акиро Хачимода, капитан СЭС, «сломался» пять лет назад...»

«Стюарт Эрфсон, майор СЭС, снят с задания в две тысячи двести пятом...»

В одной комнате собралось полтора десятка прошедших через безумие «призраков».

— Виктор, выйди в центр! — важно сказал Монро. Михайлов рядом с ним улыбнулся и вдруг разразился громкими рыданиями.

Директор лагеря покосился на пожилого психа, а когда Виктор исполнил приказ, то заговорил вновь.

— Возрадуемся же, ибо сегодня мы принимаем нового брата! Виктор Зеленский доказал, что достоин нашего братства! Приветствуйте еще одного полубога!

Сидящие у стен разразились аплодисментами, а Виктору показалось, что он ослышался.

— Кого-кого?

— Полубога, — повторил Монро, ничуть не смутившись. — Люди по сравнению с нами — низшая ступень эволюции, а слово «сверхчеловек» звучит довольно напыщенно, так что мы именуем себя полубогами! Братья, окажите уважение тому, кто стал одним из нас!

Первым с места поднялся Лю Ван Тай.

— Искренне надеюсь, — сказал он, подойдя к Виктору и глядя ему прямо в глаза, — что мои подозрения окажутся беспочвенными и мне не придется тебя убить.

За ним спешили другие — пожать Виктору руку, сказать пару слов, похлопать по плечу. Он рассеянно отвечал на приветствия, кивал, изображая сдержанную радость.

Повернув голову, наткнулся на пристальный, очень внимательный и разумный взгляд Михайлова. Тот не отвел глаз, но они как-то сразу обессмыслились, стали пустыми, а из приоткрытого рта старого безумца потекли слюни.

— Вот и отлично, — проговорил Монро, когда приветствия закончились. — Нас стало больше, и это значит, что мы сделались сильнее!

Никакого видимого приказа отдано не было, но «призраки» заспешили к выходу. Они просто знали, когда завершается ритуальная часть церемонии, где дозволено присутствовать всем.

Через пять минут в комнате остались Виктор, полковник и бормочущий что-то себе под нос Михайлов.

— Теперь поговорим о делах, — сказал Монро. — Если у тебя, Виктор, есть вопросы или пожелания, выскажи их сейчас. Потом я начну отдавать приказы и для подобных вольностей места не останется.

— Желать мне особенно нечего. — Виктор пожал плечами. — А вопросы есть. Что за сладкую дрянь меня заставляли курить?

— Беспокоишься, не повредит ли она здоровью? — хмыкнул Монро. — Совершенно зря. Из тех, кто применил ее для исцеления, никто не пострадал. При регулярном употреблении есть риск привыкнуть, как и с любым наркотиком...

— Так это наркотик?

— Конечно. Местное название — сладкий яд Брахмы. Его делают из корней кустарника, именуемого тропунцией ядовитой, — сказал полковник. — Аборигены используют его очень давно, а для излечения сладкий яд стал использовать предыдущий директор лагеря Хулио Осорио. Он вообще был большой экспериментатор и пытался лечить «сломанных», применяя всяческие психотропные штуки...

— Так это он придумал методику излечения?

— Скорее всего, — Монро вздохнул и покосился в сторону громко рыгнувшего Михайлова, — хотя точно неизвестно, в записях Осорио не осталось подробностей.

— В записях? — насторожился Виктор. — А как он погиб?

— Утонул, отправившись на рыбалку. Тут неподалеку. — Полковник чуть заметно нахмурился, давая понять, что любопытство нового брата его не радует. — Еще вопросы?

Виктор отрицательно покачал головой.

— Ну и отлично. — Монро вытащил из стола папку и вынул из нее лист. — Так, что тут у нас... Ага... Сам понимаешь, что твоя преданность нашему братству и его идеалам должна быть подтверждена делами. Через двенадцать дней ты отправишься на Землю, где проведешь некоторое время — своеобразный испытательный срок. Только после этого будешь окончательно признан и получишь доступ ко всем нашим тайнам. Понятно?

— Конечно, — ответил Виктор. — А как я полечу? Под своим именем?

— Зачем. — Полковник усмехнулся. — Правительство Меру давно в наших руках, так что фабриковать документы граждан этой планеты для нас не проблема. Наши люди в столице сегодня же получат соответствующие указания. Вопросы есть?

— Нет.

— Тогда с завтрашнего дня ты поступаешь в распоряжение Сагановски, — сообщил Монро. — Он поможет тебе вернуть твою лучшую форму! Можешь идти.

Виктор кивнул и поднялся.

— Подъем! — От рыка над самым ухом Виктор привычно подскочил на кровати и, даже не открыв глаз, принялся одеваться. — Две минуты, — тем же рычащим голосом повторил Сагановски и вышел из жилого блока.

— Иду, — пробормотал Виктор, натягивая ботинки. В коридор он выбрался, когда Сагановски уже в нетерпении поглядывал на часы.

— Чуть не опоздал, — сказал Марек. — Ладно, побежали!

Сегодняшний день обещал стать калькой с предыдущих трех, прожитых по одному и тому же жесткому распорядку.

Оставалось загадкой, как Сагановски ухитрялся просыпаться чуть ли не в пять. Но к пяти тридцати поляк, до СЭС работавший учителем физкультуры, успевал разбудить каждого из отданных ему в распоряжение «призраков».

Невыспавшиеся и мрачные, они выбирались на улицу и пускались в часовую пробежку вдоль берега океана. Песок скрипел под ногами, из-за горизонта вставало солнце, а волны с равнодушным шумом набегали на берег.

Вернувшись к лагерю, еще на сорок минут отправлялись в спрятавшийся около кухни небольшой спортзал и занимались тем, что Сагановски скромно именовал «зарядкой».

После зверских упражнений у Виктора болели все до единого суставы, ныли растянутые сухожилия. Но после завтрака их тащили на расположенное за оградой, чуть в стороне от лагеря, стрельбище.

— Оружие приготовить! — рычал Сагановски, раздав подопечным излучатели. — Пли!

Стрелять приходилось по-всякому — в прыжке, лежа, с разворота, но в любом случае мишень двигалась, а наставник оставался недоволен результатом. Даже десять попаданий в голову его не вдохновляли.

— Медленно! Пся крев! Медленно! — ругался он. — Пока ты целишься, тебя пять раз пристрелят!

После стрельбища наступал черед кросса километров на двадцать пять. Бегали через джунгли, а успеть за указывающим путь Сагановски было ох как не просто. Мышцы, легкие и сердце работали на пределе, в первый день Виктор едва не потерял сознание.

После обеда давался час на отдых, и начиналось второе занятие в спортзале, на этот раз серьезное. После него болело абсолютно все, и невольно вспоминались дни обучения на острове Грасьоса, где агентов СЭС еще только учили быть «призраками».

Рюкзак на спине у Виктора был наполовину пуст и выступал скорее в качестве дополнения к костюму, чем средства для перевозки вещей.

— Ничего не забыл? — спросил Монро с интонациями заботливого отца.

— Ничего, — ответил Виктор, еще раз осматривая комнату.

— Тогда пошли, я тебя провожу. — И полковник первым шагнул к двери.

Они прошли коридором, миновали пост, где Виктор вежливо кивнул сестре и помахал рукой санитарам. Услышал, как один из них со вздохом пробурчал:

— Очередного увозят... Опять новых привезут, мучайся с ними!

— Как обычно, — согласился второй с обреченностью узника, тридцать лет питающегося кашей на воде.

После утреннего дождя трава была мокрой, и Виктор порадовался, что обут в высокие армейские ботинки, не пропускающие влагу.

— Хорошо, — сказал полковник, шумно вдыхая. — Хоть и не положено, привык я к этой планете. А тебе как, не жалко уезжать?

— Не жалко, — ответил Виктор. — Я привыкнуть не успел.

На поляне, где размещались вертолеты, стояли две летающие машины — большая, для перевозки грузов, и маленькая, которой и предстояло совершить дальний рейс. Рядом с ней невозмутимо ждал Лю Ван Тай.

Лопасти вертолета были неподвижны, но Виктор с удивлением понял, что слышит все усиливающийся стрекочущий звук.

— Ха, какое совпадение! — усмехнулся Монро. — Вы отбываете, а кое-кто прибывает...

На поляну упала тень — и еще один небольшой вертолет, раскрашенный в синие и алые полосы, пошел вниз. Закачались кроны деревьев, примялась под посадочными опорами трава. Затих мотор, с негромким щелчком открылась дверца, и из нее, потирая затекшие поясницы, выбрались двое крепких парней.

Виктор видел их в первый раз, но заметил что-то знакомое в их повадках, а когда один из парней помог выбраться из вертолета девушке со скованными руками, понял, кого именно они напоминают.

— Ой, девицу привезли, — сказал Монро, и в его го- лосе послышалось удивление.

— А что, они не «ломаются»?

— Куда реже, чем мужики, — ответил полковник. — Иди-ка к вертолету, а я этих встречу и санитаров вызову.

И он полез в карман за коммуникатором.

Пока Виктор шел до вертолета, смог хорошо рассмотреть девушку. Легкая одежда не скрывала стройной фигуры, зеленые глаза ярко блестели, а каштановые волосы были зачесаны назад.

Если бы не надменное выражение лица, ее можно было бы принять за Джоанну Несс.

Девушка повернула голову и заметила, что ее разглядывают. Брови сошлись к переносице, а в глазах появился гнев.

— Чего пялишься, ублюдок? — спросила она ломким, капризным голосом. — Эй, да я ведь тебя знаю!

— Что, встречался с ней в Службе? — поинтересовался Лю Ван Тай, бесстрастно наблюдающий за происходящим.

— Нет, первый раз вижу, — совершенно честно ответил Виктор. — Должно быть, перепутала с кем-нибудь.

— Ну-ну. — Китаец чуть скривил тонкие губы и бросил пилоту: — Заводи.

Монро расписался на протянутом ему листе, а к сине-алому вертолету подошли двое санитаров. Вырывающуюся и что-то кричащую девушку передали им.

— В компании полетите, — сказал полковник, подойдя к Виктору, и мотнул головой в сторону цветастой машины. — Ну удачи! И надеюсь, что ты меня не разочаруешь!

— Я постараюсь, — ответил Виктор и полез в салон.

Через пять минут лагерь ушел вниз, скрылась за деревьями фигурка Монро. Остался только темно-зеленый лес внизу и раскинувшаяся вокруг сапфировая чаша небес.