Штурмовик

Глава 9. Буря надвигается

— Лорд Келсей, мы внимательно прочли ваше донесение, и нам необходимо выработать меры для предотвращения неприятных последствий, — адмирал Орукин, заложив руки за спину, стоял перед длинным столом и внимательно смотрел на сорокалетнего мужчину в темно-синем мундире, на котором не было даже намека на вычурность в виде золотых нашивок или витых желтых и черных косиц из тончайшего тамисского шелка на плечах и груди, как у особо приближенного к императору офицера. Не скромность, а практичность обмундирования заставляла этого человека не наряжаться словно попугай даже в тыловых условиях. Все, кто знал лорда Келсея, отмечали его постоянство в одежде, а иногда, поговаривали, он самолично напяливал на себя солдатскую робу и вместе со своими подчиненными целыми днями возился на полигоне, отрабатывая какое-то "взаимодействие". Право слово, чудной он, этот лорд.

Совещание высшего командования всех родов войск Сиверии проходило в Маселии, так как город лучше всего подходил для такого мероприятия. Во всем: организация; охрана; замечательный климат, где даже зимой можно было насладиться теплым солнцем; великолепные виноградники, дающие божественный нектар; красивые и доступные женщины, от которых невозможно было отказаться; и огромные термы с комплексом всех услуг разом. Впрочем, все эти достоинства были всего лишь предлогом для выбора места.

В Маселии планировалась грандиозная операция по окончательному захвату Соляных островов, чтобы как можно ближе подобраться к берегам Дарсии, построить мощный форпост по всей западной оконечности этих островов и диктовать условия с помощью своеобразной дубинки в виде флота и десантных отрядов. Согласитесь, что уговорить противника на свои условия гораздо легче, когда держишь пресловутую дубинку над его головой, готовясь размозжить ее.

Но самое главное вслух не говорилось. На Соляных островах были основные копи по добыче гравитонов. Они и стали в последние годы точкой преткновения между двумя мощными морскими державами. Стремясь получить полный контроль над шахтами, где добывались очень качественные кристаллы, Дарсия и Сиверия втянулись в бесконечную войну, вместо того, чтобы сесть за стол переговоров и разграничить сферы влияния. Запасов магических камней с умопомрачительной энергией, по данным ученых, проводивших исследования лет десять назад, хватило бы на долгие века. Драгоценная жила пронизывала все гряду островов и даже уходила под воду. При умелой эксплуатации месторождений гравитонами можно было завалить всю планету, но именно этого сценария не хотели монархи двух империй. Каждый мечтал о монополии на продажу ценных кристаллов.

Посему на важное совещание собрался весь цвет аристократии: командующий всеми сухопутными войсками, начиная от гвардейцев и заканчивая простыми маршевыми ротами, герцог Санадерс; командующий воздушно-морскими силами герцог Залнасар, адмиралы всех трех воздушных эскадр империи, а также адмирал единственной объединенной морской эскадры, чьи корабли не использовали гравитоны, маркиз Берцер.

Каждый из высокопоставленных гостей приволок с собой кучу адъютантов из числа сквайров, отчего во дворце дукса Дардасея — наместника южной провинции — было запросто растеряться от режущего глаза блеска драгоценностей и бьющего по ушам бряцанья шпаг, кортиков, сабель и палашей. Конечно, где есть бравые воины, там найдется место и для красоток. Поэтому дукс Дардасей тихо сатанел от наехавших гостей, не имеющих никакого отношения к войне. Пришлось выделять один из флигелей для гражданской знати и приставить к ней слуг, и так сбившихся с ног, выполняя прихоти заезжих аристократов. Для командования он отдал свой парадный зал, который сразу же был надежно изолирован вооруженной до зубов охраной.

В общем, нужно было раскошеливаться на грядущие увеселительные мероприятия, о чем Дардасей в силу своей природной хитрости, не жалел. Все должно было вернуться сторицей, как он надеялся. Дукс чувствовал, что затевается нечто грандиозное, и оно затронет его владения. Через перевал уже валили войска, интенданты рыскали по деревням, скупая продовольствие и фураж, а над Маселией не далее, как вчера, величаво проплыли две эскадры. Это была мощная демонстрация силы, величия и гордости империи. Сто тридцать судов, шесть вымпелов, распустив паруса, затмили небо, вызвав неописуемый восторг горожан. Они долго не давали солнечным лучам упасть на землю, впитывая в себя всю негу южной провинции, отчего казались окруженными золотисто-лазоревым нимбом.

— Мои агенты, рискуя жизнью, смогли передать сообщение, что дарсийцы планируют нанести удар по острову Гарпуний, где у нас очень мало сил для отражения атаки. Для этой цели королевский флот накапливает ресурсы в бухте Лангустов, — ответил лорд Келсей.

— Сведения надежны? — спросил герцог Санадерс, тяжело опершись ладонями о край стола. Для этого он даже отодвинул от себя кубок с вином.

— Я верю тем людям, — твердо заявил Келсей. — Вы могли бы не задавать такой вопрос, герцог. Все прекрасно знают, насколько ценна информация, перепроверенная на десять рядов.

— Это хорошо, когда есть настоящая уверенность в людях, которых не видишь годами, — едко заметил адмирал морских сил Берцер. — Но ведь все может быть иначе.

— Полагаете, маркиз, что их заставили играть по своим правилам? — довольно резко поинтересовался Келсей. — Что ж, вы имеет право так думать, как и все здесь присутствующие. Не буду разглашать свои методы по проверке каждого донесения.

Лорд обвел взглядом собрание, не упуская из виду даже то, что некоторые из аристократов опускали глаза. Лишь герцог Залнасар с легкой улыбкой потягивал вино, словно ему было без разницы — врут агенты Келсея или говорят правду. Ему-то что до этого? Воздушные силы могут обрушиться даже на Дарсию, нисколько не сообразуясь со сведениями шпионской сети. Единственное, что бесило лорда — это недоверие к его людям, к его методам сбора информации. Для высшей знати создание штаба глубокой разведки по личному указу императора Магнуса Второго считалось некой игрой, личной прихотью, а еще — дьявольской хитростью самого Келсея — выскочки из восточной марки, задворок империи. Дворянин из захудалого рода сумел пробиться на самый верх военной аристократии благодаря невероятным успехам на восточных границах. Он каким-то образом умудрился создать такую шпионскую сеть, что знал о всех намерениях кочевых племен и вовремя пресекал любую их возможность не то что дернуться, но и дыхнуть в сторону Сиверии. Это впечатлило императора, и он после долгого приватного разговора с Келсеем дал ему карт-бланш на создание агентурной сети и подбора персонала.

Таким образом баронет Келсей чуть ли не единовременно стал в один ряд с крупными шишками из Главного Штаба, но как был изгоем, так им и оставался, даже когда принял титул барона после смерти отца. Император видел такое отношение к своему любимчику, но не мог ничего сделать для исправления ситуации. Всему виной оставались традиции, против которых даже император не может пойти. Помог случай. В столице Сиверии — Марсии — удалось вскрыть сеть дарсийских шпионов, и приложил к этому разоблачению руку барон Келсей. Конечно, с помощью своих шептунов и внедренных агентов. Император расширил полномочия отдела, сконцентрировав под руководством Келсея как внутреннюю, так и внешнюю разведку. И в награду, как за особые заслуги, дал титул графа вместе с выморочными землями на восточных рубежах. Так что в свои тридцать лет Келсей стал обладателем обширных владений и хозяином двух тысяч душ. За последние десять лет степенный и никуда не торопящийся граф усилил свои позиции при дворе, расширил сеть информаторов, раскинул сети далеко за пределами империи. Его люди работали в Дарсии, в Аксуме, рыскали в диких степях Халь-Фаюма среди кочевников, месили грязь фронтира на Пакчете, ходили на абордажи вместе с пиратами, завоевывая таким образом авторитет среди головорезов — иначе было нельзя.

— Но! — Келсей поднял палец, словно призывал присутствующих внимательно отнестись к его словам. — У меня есть одно правило: доверяй, но проверяй. Каждая строчка и слово информации проверяется дважды и даже трижды совершенно посторонними людьми, которые даже не подозревают о своем вкладе в благополучие империи. Поэтому известия о готовящейся атаке на Гарпуний — это не болтовня пьяных матросов в заплеванных кабаках, а серьезная работа серьезных людей.

— Что ж, мы не оспариваем вести ваших агентов, — пошевелился адмирал Орукин и подошел к высокому стрельчатому окну, за которым в жарком мареве распластался день. — И каковы ваши выводы?

— Выводов два, — тут же откликнулся Келсей, вызвав оживление среди присутствующих. Все знали, что в планировании стратегических или тактических военных операций «граф шептунов», как его прозвали в узких кругах, совершенно ничего не смыслит. Хоть в этом можно было как-то уколоть Келсея. — Первый: укреплять Гарпуний посредством переброски мощной сухопутной группировки и воздушного флота. Второй абсолютно противоположен: не совершать никаких резких движений и дать возможность дарсийцам втянуться в авантюру.

— И в чем преимущество второго вывода? — иронично спросил герцог Санадерс.

— В том, что в момент развертывания основных сил противника уже иметь на острове Гринкейп, что лежит ближе к Дарсии, преимущество в виде штурмовых отрядов.

— Вот как? — приподнял бровь Орукин, внезапно проявив интерес к предложению графа. — Гринкейп — нейтральная территория, населенная пастухами и земледельцами, и никто не будет развертывать на, прямо скажем, плохом плацдарме силы для атаки на Гарпуний. Там ведь еще и пролив в три мили, не забывайте, дорогой граф. Зачем дарсийцам Гринкейп? Проще ведь сразу высадить десант на нашу территорию.

— Вы все проспали, господа, — сделал скорбное лицо Келсей. — На Гринкейпе уже давно противник создал вспомогательную базу, где хранится продовольствие, оружие и обмундирование. При внезапной атаке королевские войска смогут в кратчайший срок развернуть полноценную армию для захвата Соляных островов.

— Но каким образом? — воскликнул маркиз Берцер, в волнении схватив бокал с вином, после чего сделал большой глоток. Поперхнулся и закашлялся.

Все терпеливо ждали, когда маркиз придет в себя, и только потом граф Келсей продолжил:

— Все просто. Мы забыли, что воюем с коварным и опасным врагом. За десятки лет вялого конфликта было проведено несколько локальных операций, в которых дарсийцы показали себя отменными тактиками. И было бы глупо закрывать глаза на столь явное указание скорой атаки. Признаюсь, я тоже не сразу обратил внимание на подозрительную возню возле Соляных островов. После успешной победы и закрепления за Сиверией острова Гарпуний с подземными шахтами, все слегка расслабились.

— Если ваши сведения точны, то когда ожидать нападения? — нахмурился герцог Санадерс. — На Гарпуньем стоит трехтысячный гарнизон, да еще около тысячи обеспечивают порядок и охрану рабочих поселков с шахтами.

— В начале осени, когда в районе островов будут бушевать бури, — тут же ответил Келси. — Дарсийцев это обстоятельство нисколько не смутит, поскольку большая часть ударной группировки уже на Гринкейпе, а вот мы не сможем усилить группировку, обеспечить продовольствием и оружием свой гарнизон.

Сидевшие за столом аристократы разом загомонили, каждый стараясь высказать свои предположения сидящему рядом соседу.

— Получается, выход только один, — обвел всех пронзительным взглядом адмирал Орукин. — В самое ближайшее время перебросить на Гарпуний несколько штурмовых бригад, которые своими действиями скуют наращивание дарсийских сил, отвлекут от переброски наших войск и флота в район Соляных островов, а если понадобится — создадут плацдарм для высадки пехоты. Есть у вас возражения, лорды?

— Разумно и приемлемо, — согласился герцог Залнасар, что-то прикидывая в своем уме. — Я могу выделить Вторую эскадру адмирала Кардомара в количестве трех вымпелов. Каждый вымпел имеет по восемь-десять кораблей. Это достаточная сила для поддержки наших войск на земле и охраны с воздуха. Вот если маркиз Берцер выделит несколько кораблей для охраны Гарпуньего — будет совсем замечательно.

— Несомненно, ваша светлость, — кивнул адмирал. — В Гринмаре стоит несколько галеонов, экипажи которых изнывают от безделья.

— Не считая нескольких разнесенных по бревнышку таверн и десятков раненых матросов и пехотинцев, — усмехнулся адмирал Орукин. — Если так дело пойдет и дальше, нам некого будет послать на Соляные острова. Господин Дардасей и так уже нажаловался мне на ваших буйных подчиненных. Надо бы навести порядок в городе, маркиз.

Адмирал Берцер только развел руками.

— Какие штурмовые бригады будут задействованы в операции? — прервал ненужную болтовню Залнасар. С сердитым видом он посмотрел в бокал, не найдя там и капли вина, но претензии предъявлять было некому. Сквайры не были допущены до совещания, а слуг — тех вообще не подпустили к парадному залу. Слишком серьезный подняли вопрос, чтобы лишние уши могли уловить хоть каплю из этого совещания. Лорд Келсей недвусмысленно дал понять, что ему не нравится окружение наместника. В подозреваемые он вносил всех, кто состоял на службе Дардасея. Не делая исключений: слуга ли, дворянин ли, пусть даже и жена с детьми.

Герцог Санадерс кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Так как основную часть операции проводят пехотинцы, егеря и сухопутные части штурмовых отрядов, то наш император дал мне особые полномочия в разработке операции. Все указанные войска будут подчиняться мне до окончания военных действий на Соляных островах.

— Нам это известно, — ответил нейтральным тоном в голосе Келсей. — Предлагайте что-то дельное уже. Назовите штурмовые части, которые вы хотите привлечь.

— К сожалению, две сухопутные штурмовые бригады задействованы на Пакчете, и я не могу снять их с фронтира. Остаются морские абордажники, — тут Санадерс как-то уж очень виновато посмотрел на адмиралов. — Я уже отправил приказ в Ратисбон и Оксонию. Через несколько дней отряды будут в Гринмаре.

Кто-то из присутствующих издал протяжный стон.

— Пожалейте жителей города! — нервно засмеялся Кардомар, до этого молчавший, как рыба, и только успевавший прихлебывать из бокала. Его изящно изогнутые бакенбарды прикрывали лоснящиеся щеки. — Не хватало там осатаневшей от безделья солдатской массы, так вы еще и штрафников туда умудрились ввести!

Совещание взорвалось криками:

— Это какая-то провокация! Штурмовики и так не отличаются кроличьим нравом!

— Будет много крови, господа!

— Предлагаю поселить отряды отдельно друг от друга на разных концах города! Так и нам будет спокойнее!

— Действительно, как-то вы не продумали, — пожал плечами Залнасар. — Может, их перенаправить в Тамисс?

— Исключено! — выпрямился герцог Санадерс. — Оттуда планируется весь этот сброд бросить на Гарпуний. У меня нет лишних судов, чтобы распылять его между портами! Давайте уж потерпим некоторое время присутствие такой массы вооруженных людей в городе! Я приложу все силы, чтобы армия как можно скорее оказалась за много миль от Гринмара!

— А как насчет боевых магов? — вскинулся вдруг Залнасар. — Предстоит крупная войсковая операция, и без них будет хлопотно!

— Приказ был однозначный: магов штурмовикам не давать, — холодно ответил Келсей.

Глава 10. И это все она

Наш отряд прибыл в Гринмар пять дней назад на знакомой нам ускиере «Летяга» по приказу герцога Санадерса и сразу же прибавил головной боли градоначальнику и его подручным. Где-то надо было разместить двести с лишним человек, обеспечить питанием и не допустить безобразных выходок, коими славились все штурмовики. Опасения имели под собой все основания. Только днем ранее в городе высадилась бригада штрафников из Ратисбона, уже отметившаяся своим поганым поведением везде, где только имела случай квартироваться. Тех тоже было не меньше двух сотен, и их поселили в загородных поместьях идальго, неосмотрительно давших согласие дать крышу над головой таким головорезам. Польстились на хорошее денежное вознаграждение от наместника Дардасея. Как часто бывает — обещание побежало впереди реального куша. А идальго потеряли покой и сон.

«Ратисбонские выродки», как сами себя называли эти шумные братья, за пару дней поставили на уши весь город. Мало того, что они разогнали всех благочестивых горожан по домам, лишив их увеселительных прогулок по тенистым прибрежным аллеям и посиделок в трактирах, так еще умудрились затеять небывалую драку с пехотинцами. Весь центр города был залит кровью, замощенные камнями площади являли собой печальное зрелище. Вывороченные голыми руками булыжники валялись по всей округе. Выбитые окна, разграбленные лавки купцов, десятки жалоб местных дам на попытку изнасилования (удивительно, что до самого процесса не дошло. Говорят, женщин успели отбить) — все это заставило герцога Санадерса ввести гвардию и разогнать к чертям собачьим всех, кто участвовал в эпохальной битве.

Но это было только начало, потому как наш «Гадюшник» тоже намеревался оставить свой след в истории Гринмара. А что еще оставалось делать молодым парням, запертым в казарму артиллерийского полка, пустующую из-за отправки бомбардиров на какую-то войну в восточных степях? Приставленные к нам командиры для удержания порядка не имели никакого авторитета и веса. Штурмовики забунтовали, требуя выпустить их в город. Тогда местная префектура вместе с военным гарнизоном, боясь повторения недавнего побоища, издала жесткий приказ за подписью Санадерса о недопустимости ношения штрафниками любого оружия вне стен казарм. Нарушившие приказ будут казнены на месте без суда и следствия.

Серьезно, право применять силу оставалось только за гвардейцами, и они, нисколько не сомневаюсь, готовы были пустить его в дело. Видел я рожи этих усатых мордоворотов. Они смотрели на каждого штурмовика как на потенциальную жертву. И стоило бы кому-то из них показать даже рукоятку засапожного ножа — его тут же порубили бы на мелкую ветчину. Поэтому парни прятали ножи в укромные места, где зоркий глаз гвардейца не смог бы увидеть клинок. Чаще просто утапливали нож поглубже в сапог, а Джейдерс, например, спрятал его под мышку на хитрой системе ремешков и стяжек. Зато выхватить нож можно было резко и неожиданно для противника. Обычно все знают, где носятся острые предметы, и туда, чаще всего, обращают взоры. Этим паразит Джейдерс и пользовался. Я представляю, сколько народу он уже отправил на вечный покой, используя нехитрое приспособление во время боя или драки.

На месте патруля, будь я инициатором запрета на ношение оружия, приказывал бы обыскивать каждого штрафника, невзирая на протесты и угрозы. Мордой к стене, хороший шмон — и все, на плаху. Но, судя по последним событиям, с обыском просто так к нам никто не полезет.

— Я намереваюсь хорошо погулять, а вы как хотите, — сказал дон Ардио, подергивая плечом, словно свежий ветер с моря задувал под его поношенный камзол и холодил тело. — Мне уже грустно смотреть на эти убогие стены.

Мы, как по команде, взглянули на обшарпанные стены казармы. Двухэтажное здание знавало лучшие времена, но только не нынешние реалии. Лично мне оно показалось в еще более плачевном состоянии, чем наше жилье в Оксонии. Стены отсырели, покрываясь темно-зеленым лишайником, какое-то вьющееся растение облюбовало угол здания со стороны небольшого сада, примыкавшего к казарме, и жадно захватывало все больше и больше свободного пространства чуть ли не до крыши. И согласились с Леоном.

— Я знаю хорошее местечко, где подают отменное пиво, но и вино не хуже, — добавил Ансело. — Впрочем, все на любителя. Но то, что там довольно тихо — ручаюсь. Иногда туда заходят милые барышни, заметьте.

— Тогда поторопимся, — потер руки Рич, — я бы не отказался прочитать пару сонетов такой простушке. Вот только нож возьму.

— Эй, парни! — заволновался Еремил. — Сержант ясно дал понять, чтобы по городу ходили с железом осторожно.

— Знаем, знаем, — недовольно пробурчал я, ощупывая рукоять своего квилона, уютно спрятавшегося под камзолом. Носить нож с собой меня научили парни, аргументированно доказав, что штурмовик без холодного оружия — потенциальная жертва всех, кто имеет зуб на бойцов в черных одеждах. В любом месте и в любое время на нас могли напасть и пустить кровь широкой струей. Почему? А репутация такая сложилась у опальных дворян в Сиверии. Многие ведь под спудом рухнувших надежд и сломанных судеб пустились во все тяжкие, становясь, подчас, настоящими живодерами. Кто-то искал гибели в бою, иные стремились нарваться на хорошую драку с поножовщиной, и даже кровь не отрезвляла человека. Гибли и бывшие дворяне, и простые обыватели, и аристократы, и служивый народ. И мне не улыбалось встретиться с людьми, которые жаждали отмщения за прошлые обиды, пусть даже перед ними стоял совершенно другой человек. Просто черные одежды без каких-либо нашивок и береты на голове являлись раздражающим фактором для многих. Вот и изощрялись штурмовики, таская с собой разнообразное оружие, начиная от кастета и заканчивая простым мясницким ножом. Ну, это кому не хватало денег выправить себе приличный клинок. Во всей армии Сиверии штурмовики были самыми нищими.

«Деньги мертвецам не нужны», — шутили штрафники.

Наша компания дружно покинула казармы и отправилась в город, перед этим уведомив полковника Инигуса, который был придан нашему отряду в качестве командующего. Офицер, которому уже было далеко за сорок, с усталым лицом подписал увольнительное разрешение на пять человек, казенным голосом произнес ритуальную речь о недопустимости выпивки, драк и ношения оружия в общественных местах. Также добавил, что было всем давно известно, что за последствия нарушений ответственность несем только мы, и что гвардия имеет право лишить нас жизни при первой же угрозе городу. Мы покивали головами в знак согласия, дон Ардио схватил подписанную бумагу, небрежно сунул ее в подклад камзола и расшаркался перед полковником, пока не получил по шее от Ансело. С веселым настроением и шутками мы пошли в город.

— Трактир «Изумленная вдова», — торжественно объявил Ансело, останавливаясь перед одним из многочисленных заведений, которые мы проигнорировали благодаря нашему поводырю. Словно благородный в своей прошлой жизни дон знал, куда нас ведет, попутно распугивающих местную публику.

— А почему она изумленная? — логично поинтересовался Еремил, почесывая затылок, сбив берет на лоб.

— А кто ее знает. Видать, сильно удивилась, когда обнаружила в своей постели шустрого морячка, — флегматично заметил Ансело, первым ступая на деревянное крыльцо заведения, которое, надо признать, отличалось в лучшую сторону от многих забегаловок. Добротное каменное здание из светлого кирпича, широкие окна, задрапированные зелеными шторами; добротные двери со стеклянными вставками, высокий седовласый лакей в светло-голубом парадном камзоле и в перчатках, рядышком крутился крепкий темноволосый парень с квадратным, словно из топора вырубленным, лицом. Похож на вышибалу, сообразил я.

— Выясним этот вопрос внутри, — решил Ардио, дернув плечом, и зашагал следом за другом.

Вышибала с плеснувшимся в глазах беспокойством перекрыл нам единственную дорогу внутрь и раскинул руки в сторону, словно пытался своими мощными клешнями обхватить ненужных гостей и не пускать дальше.

— Господа, мест нет, — сказал он, стараясь правильно строить речь. Действительно, не с конюхами разговаривает. — Мы очень сожалеем….

— Уважаемый, а не кажется тебе, не пускать людей, защищающих твою шкуру, как-то совсем неприлично? — спокойно спросил Ансело, сверля взглядом верхнюю пуговицу на рубашке вышибалы. — Перед тобой не какая-то грязная пехтура, а настоящие бойцы, гроза дарсийцев. А ты жлоба давишь!

— Господин Неко будет недоволен, — чуть ли не жалобно произнес вышибала, опустив руки. Нагнетать обстановку, когда перед тобой пять штурмовиков, пусть и самыми добрыми намерениями (вот, один даже улыбается, демонстрируя недостаток зубов) парень не хотел. — Он дал указания не пускать никого из штрафников внутрь.

— Мы поговорим с твоим хозяином, — пообещал Ансело, — и он даже не заикнется, что ты впустил нас в трактир.

Я даже похлопал парня по плечу, выражая тем самым сочувствие вышибале, потому что знал: за такие косяки мало кто остается на своем месте. Рич со всего размаху положил в ладонь лакея мелкую монету.

— А что, дамы в зале есть? — спросил Ардио.

— Как же не быть, господин, как не быть, — лакей раздвинул губы в улыбке, — заходить изволят. Только…это, многие со своими мужьями или сопровождающими. Во избежание скандала, так сказать….

— Да поняли мы тебя, — лениво процедил Еремил, проходя последним.

Фрегат-капитан Фарли был знаком с изысканной публикой, собиравшейся в таких тавернах, но личность Игната Сиротина сказала бы, что это был ресторан, настоящий, сверкающий огнями сотен магических фонариков, чей свет отражался в серебре столовых приборов и вычурных стеклянных бокалов. В негромкий гул посетителей органично вписывался маленький оркестрик, игравший что-то вяловато-интимное.

— Мило, — вынес вердикт Рич. — Мне не приходилось бывать в таких местах.

— Привыкай, — беззаботно бросил через плечо Ансело. — Может, когда-нибудь пригласишь своих старых друзей выпить хорошего вина.

— Господа! — перед штурмовиками неожиданно возник седовласый, с аккуратной прической, мужчина, лет пятидесяти, с холеным лицом, на котором четко просматривалась тревога и напряженное внимание. — Чем могу быть полезен? Надеюсь, что ваше желание отдохнуть не идет в разрез нашим правилам? Здесь запрещено носить оружие и затевать скандалы. «Изумленная вдова» дорожит своей репутацией.

Получилось довольно двусмысленно. Мужчина сам понял, что сморозил глупость, и кашлянул в кулак.

— Нам нужен свободный столик, пару бутылок вина и чего-нибудь закусить, — небрежно бросил Ансело, поглядывая по сторонам. — Особых пристрастий у нас нет, так что не выдумывайте что-то такое, вроде лобстеров в карамели или тушеных омаров с морской капустой в соусе «гакамоль».

— О, господин весьма сведущ в кулинарии! — закивал головой седовласый. — Только вот столик я могу предложить не самый презентабельный, в темном углу…. Но, если наши гости не привередливы….

На нас стали косо поглядывать. Черные одежды действуют на людей одинаково: или испуг, или злость. Ни разу еще не встречал человека, который бы восторженно кричал, завидев штурмовую бригаду на марше. Так и здесь: публике почему-то не понравилось наше присутствие, а, может, не подобающие к данному месту наряды. Ну, на вкус и цвет товарища нет, правильно?

— Мы простые солдаты, привыкли к грубой пище, — успокоил мужчина Ардио, — и не нужно так страдальчески морщиться. Вам же лучше: меньше готовить.

Посидели мы, в общем, неплохо. Закуска была так себе, под стать нашим кошелькам. Однако мясо было хорошо прожареным, хлеб — свежим, овощи, соединенные в непритязательном салате — терпимыми, вино — слегка кисловатым, не «Идумейское», что уж. Привыкай, граф, — иронизировал я, поднимая очередной бокал, — скоро твой желудок адаптируется и будет переваривать даже гвозди.

В какой-то момент я отвлекся от рассказа дона Ардио о перипетиях его жизни и уставился на столик, стоявший метрах в десяти от нас возле резной колонны, на которой висели горшки с цветами. Вернее, заинтересовал меня не предмет мебели, а девушки, сидевшие там. Их было четверо, и я уже прикидывал, кого мы отсеем. Выходило, что Еремил отправится в казарму восвояси. Слишком он прямолинеен и груб.

Девицы были неплохи собой, чувствовалась аристократическая косточка. Прямая осанка, горделивый взор, голова не опущена, кисти рук расслаблены, когда тянутся к бокалам с вином. Пьют маленькими глотками, смакуют каждую каплю.

— Два румба вправо, по курсу — объект, — пробормотал я вроде бы неслышно, но парни чуть ли не разом развернулись в нужном направлении. Ну да, почти все моряки или ходили под парусом в качестве десантуры.

И тут же утратили к ним интерес. Ардио даже с каким-то печальным выражением лица посмотрел на меня и молча налил полный бокал вина.

— Выпей и забудь, — сказал он, пододвигая посудину к моей руке.

— А что не так? — напрягся я и стал срочно копаться в памяти Фарли. Должны ведь быть какие-то зацепки для таких случаев. Что остановило парней? Девушки относятся к какому-то роду, с которым опасно пересекаться? Какие еще моменты? Кто они? Потомки царственного рода или дочери боссов преступного мира? Черт, фрегат-капитан не мог дать точного ответа. Или не знал, или сознательно решил протестировать меня по ситуации.

— Ты знаешь, кто это? — спросил Ансело.

— Понятия не имею, — в этот момент я уловил заинтересованный взгляд одной из девушек, сидящей лицом ко мне. Она не блистала вычурной красотой подруг-аристократок, и все же была на порядок симпатичнее их всех. Длинные черные волосы были забраны в сложную прическу и уложены наподобие муравьиной кучи на затылке. Часть волос спадали с висков и обрамляли широкоскулое лицо, смуглое, как и у всех ярко выраженных южанок. В темно-зеленых глазах проскальзывали какие-то искорки, природу которых я бы не рискнул назвать. Губы слегка раскрыты, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. В общем, эта невысокая девушка в бирюзовом платье с неглубоким декольте и с длинными расшитыми орнаментом рукавами, стала моей примой.

— Болван ты, Фарли, — вздохнул Ардио. — Эти девушки принадлежат старинному аристократическому дому Магранов, ведущих свой род с далеких времен. Их предки были грандами приморских земель, а одна из представительниц вышла замуж за императора Сиверии. Маграны имеют мощное влияние на дукса Дардасея, и люди не зря поговаривают, что через него — и на самого императора.

— Они сестры? — уточнил я, нисколько не опечаленный падением перспектив.

— Они не сестры, — возразил Ансело, который тоже хорошо разбирался в хитросплетениях местных связей, — но принадлежат домену Магранов. Ты разницу чуешь? Поэтому говорю тебе: прижми хвост. Если эти красотки сидят здесь, значит, ищи охрану. Их сопровождают не хуже императорского «золотого конвоя». Знатные дворяне почитают за честь сопровождать девушек, и не задумываясь, пустят в ход мечи и ножи, чтобы продырявить нашу шкуру. Не самую ценную, заметь.

— В качестве фрегат-капитана у меня было бы больше шансов? — усмехнулся я.

— Чуть больше — но ненамного, — успокоил меня Ардио. — Не нашего поля ягода.

— Девки знатные, правда, — проснулся Еремил, но Рич показал ему кулак, требуя заткнуться. Здесь запросто могли греть уши слухачи.

Я тремя большими глотками осушил бокал и резко встал, отодвигая стул. Повертел головой, вслушиваясь, как хрустит шея. Решение было неожиданным, но я привык доверять первичному желанию что-то сделать в неразрешимой ситуации. Я просто хотел познакомиться с этой невысокой девушкой. Не знаю, что на меня накатило, но две сущности, которые жили во мне, словно толкали в спину: иди, иди! Не слушай никого, действуй так, как велит сердце. А я всегда был уверен, что первая пришедшая в голову мысль — верная.

— Эй, парень, перестань дурить! — в голосе Ардио послышалась тревога. — Не вздумай к ним приближаться! Здесь около десятка дворян с правом носить оружие при себе, а ты суешь нос в пчелиный улей!

— Главное — вы не вмешивайтесь, — сказал я в ответ и шагнул вперед.

Бирюзовая девушка обратила на меня внимание одной из первых, а также ее подруга, сидевшая вполоборота ко мне. Они прекратили разговор и вскинули головы, удивленно посмотрев на того, кто посмел нарушить невидимую границу, очерченную ими самими в силу родовой или доменной принадлежности. Одна из девушек (хорошо, что не та, на которую я обратил внимание!) обнаружила, что это всего лишь презираемый в обществе штурмовик в казенной черной робе. Выражение ее лица сменилось на брезгливость.

В зеленых глазах той, которая мне понравилась, появилось нешуточное любопытство. Но такое странное, похожее на то, как смотрят на препарируемую лягушку. Как долго будет жить распластанное скальпелем животное.

Я сделал небольшой маневр, чтобы оказаться поближе к девушке, и на ходу неожиданно для самого себя продекламировал:

Дальше произошло вообще непонятное. Бирюзовая девушка подхватила мой зачин:

Остановившись перед ней, я четким кивком головы поприветствовал девушку и с веселой нахальностью, подогретой выпитым вином, сказал:

— К вашим глазам идет это замечательное платье, донна! А еще я бы посоветовал вам белую пелерину, которая бы гармонизировала с цветом вашего платья. Бирюзовый с белым создают впечатление свежести и прохлады, что совсем не помешает в жарком приморском климате.

Боже ты мой, какую чушь я несу? Эй, фрегат-капитан, ты тоже запал на эту девицу? Тогда у нас одинаковый вкус.

За столиком повисло недоуменное молчание. Потом раздался смех. Конечно, смеялась она, запрокидывая голову. Я даже заметил маленькую жилку, бьющуюся на шее девушки.

— Каков нахал! — на высокой ноте воскликнула одна из подружек. — Покиньте нас немедленно!

На этот выкрик обратили внимание. Краем глаза я заметил встающих из-за соседнего столика пятерку молодых дворян в нарядных камзолах. Вероятно, это и были пресловутые охранники девушек. Их намерения были очевидны и легко читались по холеным физиономиям. Молодые, фигуристые, аристократичность так и брызжет из каждой клеточки их тела. Руки держат на рукоятях шпаг, но движения расслаблены.

— Эй, милейший, — окликнул меня один из них, такой же темноволосый, скуластый, с налетом породистости на лице, — сделай нам милость, отвали от столика этих дам. Не заставляй нас думать о тебе плохо.

— Господа! — я слегка приподнял берет и тут же напялил его обратно. — Рад был знакомству, но не кажется ли вам, что вы здесь лишние? Я же не вам читаю стихи, в конце концов!

— Еще один из «падших»! — хохотнул второй идальго, широкоплечий и розовощекий, словно младенец после кормежки, наполовину вынув клинок из посеребренных ножен. — Сколько их развелось в последнее время, как блох в постели! Аристократия империи вырождается в обычных ублюдков, способных только на трусость и предательство! Недаром император взялся за ваше отродье! Давно пора вычищать поганой метлой!

— А вот это было обидно, — беззлобно ответил я, — и за это ты первый схлопочешь по своей светящейся счастьем роже.

Откуда-то вынырнул знакомый мне седовласый управляющий и развел руками в стороны, словно разграничивая пространство между мной и наступающими идальго.

— Господа! Не вздумайте выяснять свои отношения в приличном месте! — с неподражаемой твердостью в голосе произнес он. — Если у вас возникли вопросы друг к другу — выйдите наружу!

— Пройдемся, милые гопники? — улыбнулся я той улыбкой, которую знали мои ребята из далекого будущего. — На улице свежо, приятно будет поговорить за жизнь, да?

— Модини, прекрати паясничать! — воскликнула зеленоглазая девушка, даже привстав от возмущения. — Ты все время ищешь причины, чтобы унизить незнакомцев! Чем тебе помешал молодой человек?

— Тем, что он посмел нарушить ваше уединение, донна, — поклонился породистый, которого звали Модини, — а кодекс чести не позволяет нам оставаться в стороне. А еще он — штрафник, который не должен здесь находится, да, Квинтий?

Седовласый побледнел, и даже отступил на шаг.

— Ты зря на старика наехал, дружище, — я откровенно нарывался на скандал, видя, что мои товарищи напряженно сидят на месте, но им хватает ума не вмешиваться в происходящее. — Хамить и угрожать — ваше самое лучшее достоинство?

Вжикнула сталь выдвигаемой из ножен шпаги. Модини резко побледнел.

— Хочешь узнать? — прошипел он. — Пошли на улицу, черная мразь!

— Я, вообще-то, белый, — пожал я плечами, — но с тобой охотно пройдусь.

— Болваны! — воскликнула «моя» девушка, сердито плюхнувшись на свое место. — Идите и перережьте друг друга, если у вас такая тяга к крови!

— Дагия, ты как всегда, несносна, — раздраженно заявила одна из подруг, до сих пор хранивших молчание, когда сошлись несколько петухов с распустившимися хвостами. — Твоему отцу не понравится, когда он узнает, что здесь произошло. Позволь Модини наказать хама.

— Модини сам хам почище многих, — отрезала Дагия. — Берегись его, незнакомец, он нечестен по отношению к другим людям.

Идальго что-то возмущенно зашипели, но мне было абсолютно наплевать на их ранимые души. Я уже успел сделать знак Ансело, и мои товарищи успешно ретировались из-за столика на улицу, где предстояло еще одно действие.

Вот чем отличается бывалый боец от напыщенного дурака, который думает, что наличие острого клинка автоматически делает его непобедимым роботом? А тем, что боец никогда не будет преждевременно показывать все свои способности. Я к чему? Ансело с ребятами просто замерли в сторонке от трактира, слившись с густой зеленью кустарников, вроде как они вообще посторонние люди. Модини со товарищи галдящей толпой вывалились на крыльцо и потопали вслед за мной. Я тщательно выбирал позицию. Драться долго я не намеревался. Не хотел получать добрый кусок стали в свое брюхо. И затягивать бой чревато. Патрули кругом шныряют.

А то, что горячий паренек захочет помахать шпагой — я не сомневался.

— Эй, мразь, куда ты так разогнался? — послышался его голос. — Неужели передумал? Или струсил? Стихи перед дамами читать куда приятнее, чем отвечать за свои слова?

— Это не стихи, неуч, а сонет, — я остановился и развернулся в сторону надвигающейся толпе. — Еще не передумал проучить меня?

— Постой, Модини, здесь что-то не так, — прорезался голос еще одного идальго, слишком умного для этой напыщенной компании. — Он же был со своими друзьями. Я их не вижу. Вдруг они задумали что-то нехорошее? Со штурмовиками я бы не стал связываться.

— Да они бросили его, Гилрой, как только увидели, с кем связался этот урод! — засмеялся Модини и выдернул не шпагу, а нож с богато инкрустированной ручкой. Хороший клинок, сталь при свете тусклых фонарей, подвешенных на карнизе трактира, играет синеватыми отсветами. — Иди сюда, неизвестный герой, сейчас будем разговаривать по-настоящему.

— Гилрой — сообразительный малый, а ты вот — редкостный дебил, — сказал я, делая шаг вперед навстречу Модини, который слишком уж быстро решил со мной сблизиться. Он даже не успел ничего понять. Его ошибка. Сближаешься — хотя бы клинок чуток приподними, чтобы противник смог самоубиться. Я ударил его головой в переносицу, жестко и коротко, после чего Модини с криком завалился на землю, вскинув к лицу руки. Знатно я его приложил. Даже в темноте было видно, что кровищи из носа натекло много, запачкав нарядный камзол и рубашку.

Товарищи Модини оторопели от такого способа ведения драки. Они-то, сердешные, привыкли к звону клинков, атакам, парированиям, комбинированным ударам шпагой и дагой, а тут — башкой в лицо. Впрочем, колебания идальго были недолгими. Они и не ждали иного от штурмовика, насквозь прогнившего в лицемерии, обманах и подлости.

— Ну, кто следующий? — я раскинул руки в стороны, давая возможность бравым защитникам право на месть.

Все четверо встали в стойку, и передо мной закачались острия клинков. Пара человек были вооружены еще и дагами, и это обстоятельство вызвало у меня смех.

— Я без оружия, господа! — только и успел сказать я, и резко увернулся в сторону, пропуская мимо себя удар, направленный в живот. Прыткий юнец, решивший атаковать меня, не рассчитал свои силы и совсем немного, но провалился вперед, чем я и воспользовался, заметив у идальго только шпагу.

Моя рука перехватила запястье руки, державшей оружие, резко сжала тонкие косточки, да так, что те ощутимо хрустнули, и заставил парня уронить клинок. Ни медля ни секунды, резко дернул парня на себя, и встретил его коленом в живот. Идальго по-щенячьи всхлипнул и выкатил глаза от боли. Тычком ладони в лоб я отправил того в гости к Модини, который не соизволил встать. Так и валялся, измазавшись в крови.

— Прекратите! — раздался звонкий девичий крик.

На крыльце таверны скапливался народ. Видимо, начало разборки вызвало несомненный интерес у местной публики, вот и потянулись на свежий воздух. Гул возмущенных голосов нарастал, но я видел только ее, Дагию, стремительно спускавшуюся к нам.

— Что вы сделали с ними, несчастный? — воскликнула она, глянув на лежащих сопровождающих.

— Несчастные, скорее, они, чем я, — я усмехнулся, не спуская глаз с Гилроя и его товарищей. Присутствие дамы не охладило их пыл, но серьезно сдерживало в отношении будущих действий. — Я не убил их. Через пару дней они будут выглядеть как новенькие!

— Уходите отсюда немедленно! — девушка смотрела на меня своими бездонными зелеными глазами, а я, словно дурень, уплывал от своих чувств к ней.

— Давай, Вестар, шевели задницей, — раздался голос Ансело, напрочь разбивая романтическую волну. — Сюда уже стража со всего города сбегается. Среди посетителей был какой-то дешевый маг, он и вызвал помощь. Не знаю, как у них получается, но нам сейчас лучше исчезнуть.

— Я думал, что вы поможете мне, вместо того чтобы в кустах позорно прятаться, — уколол я товарища.

— Ты и сам неплохо разобрался, — прогудел Еремил. — Здорово ты первого с ног сбил!

— Уходите, — чуть ли не умоляюще протянула Дагия, бросая взгляд на стонущего Модини. — Нет, постойте! Я помогу вам!

Она схватил меня за руку и с неожиданной для нее силой дернула за собой. Мне не оставалось ничего другого, как припустить со всех ног. Дагия оказалась на редкость легконогая, неслась словно лань по узким приморским улицам, нисколько не напрягаясь от сгущающейся темноты. Южная ночь темна и бархатиста, она создана для романтических прогулок и воздыханий, прерываемых влажными поцелуями…. А мы вместо этого ввязались в какую-то непонятную беготню по скользким от наползающего с моря туманом мощеным дорогам, рискуя переломать себе все конечности.

У Дагии были другие намерения. Она так и не отпускала мою руку до самого последнего момента, когда пришлось остановиться возле особняка, огороженного высоким забором, сложенным из плоского камня и густо увитого плющом. За мощными дубовыми воротами слышалось звяканье цепи. Без собаки здесь точно не живут. Прислонившись к теплой стене, я успевал перевести дух. Кто знает, что удумает в следующую секунду эта сумасшедшая зеленоглазая спортсменка. Может, дальше помчимся или….

Случилось «или». Дагия со всей силы заколотила маленьким кулачком в створ ворот, но даже собака не стала гавкать от производимого шума, а просто подобралась поближе к нам. Я даже чувствовал ее дыхание. Стоит, зараза, слюни пускает, ждет, когда мы захотим лезть через стену. Опасная тварь.

— Помоги! — запыхтела девушка; в этот раз ее кулачок врезался в мое плечо. — У тебя удар сильнее! Я же видела, как ты Вельдоса ладонью уронил на землю!

В логике Дагии не откажешь. Я пожал плечами и носком сапога врезал по воротам. Потом второй раз. Собака — и это было странно — молчала, только звяканье цепи стало интенсивнее, словно животное стало метаться из стороны в сторону.

— Кого демоны принесли? — раздалось по ту сторону стены. — Назовись!

— О, наконец-то, слышу человеческий голос, — прошептал я на ухо девушки, ощущая пряный запах ее волос.

Дагия захихикала, потом откашлялась и звонко крикнула:

— Дядюшка Жарон! Это я! Открой, пожалуйста!

— Дагия? О, демоны ночи, ты что здесь делаешь? Что-то случилось с доном Армоном?

Ворота неожиданно легко распахнулись, в лицо ударил свет небольшого фонаря. В нем явно присутствовала магия. В колбе пульсировала необычайно яркая искра, изредка переливаясь бледно-сиреневым цветом. Мужчина, которого Дагия назвала дядюшкой, был, наверное, слугой или управляющим. В солидном возрасте, с небольшим брюшком, угадывающимся под длинной суконной курткой, в высоких сапогах, с непокрытой головой. Дядюшка был обладателем роскошных усов, уже тронутых сединой, но таких длинных, что они спускались вниз, закручиваясь колечками.

— Дагия, кто это с тобой? — пропуская девушку вперед, напряженно спросил Жарон.

— Закрой ворота, и побыстрее, — сказала Дагия, и только потом облегченно вздохнула, непроизвольно привалившись к моему плечу. — Этому человеку нужно укрытие на несколько дней. Случилась небольшая неприятность, и его могут искать. Если сюда заявится Модини или еще кто-то из его прихлебателей — спусти на них Койю.

И только теперь я обратил внимание на странное существо, которое не лаяло, а всего лишь терпеливо дожидалось нашего появления нетрадиционным путем: в обход закрытых ворот. Настоящая смолисто-черная пантера ткнулась носом в ладонь Дагии, понюхала ее, махнула хвостом, норовя попасть по моим ногам. Хлестнула, словно плеткой, зараза такая. Дескать, ты жив лишь потому, что находишься под защитой знакомых мне людей. Я едва слышно перевел дух. Ничего себе, стражника нашли! Молчаливая смерть, такая же черная, как и наши одежды. Символично как-то.

— Но что скажет ваш дядя? — по-простецки почесал затылок Жарон. — Койя, не приставай к гостю! Это не мясо! Такой гость сам кого хочешь на мясо пустит….

Жарон откровенно намекал на мое нынешнее положение. Ну, не нравятся никому штурмовики. Все же такие чистенькие, глотки никому не режут.

Пантера подала голос, и ее урчание можно было принять за разочарование, что незнакомца нельзя использовать в качестве пищи.

— Дядя ничего не скажет, — улыбнулась девушка, — он же в Элодии, и прибудет через несколько дней. А за это время господин….

— Фарли, — быстро ответил я, так как заминка девушки грозила лишними расспросами со стороны бдительного Жарона. — Я бы и сам назвал свое имя, но присутствие замечательного сторожа возле своих ног меня слегка нервирует. Я ведь могу погладить Койю?

— Протяни руку и не шевелись, — сказала Дагия и присела перед пантерой. — Это свой, красавица моя, нельзя его трогать.

Пантера нагло ткнулась в мою ладонь, шумно засопела, после чего ощутимо ткнулась своей башкой мне под колено. Признала, надеюсь?

— И все демоны ночи, — пробурчал Жарон и медленно пошел по мощеной дорожке, вдоль которой росли цветы. Свет, падающий на растения, привлек кучу мошкары и ночных мотыльков, и они сотнями замелькали перед моим лицом. — Я поселю господина Фарли во флигеле для гостей, там как раз свободно. Только одно условие: не выходить наружу, чтобы госпожа не заметила тебя, парень. Приходить я буду сам, чтобы лишних вопросов у слуг не возникало. Два дня — не больше, Дагия! Ты меня поняла?

Мы, словно воры, прокрались вдоль стены особняка и завернули за угол. Дядюшка Жарон свернул на боковую тропинку и повел нас к темнеющему среди высоких приморских сосен одноэтажному домику, сложенному из светлого камня, светящегося даже в кромешной тьме. Неплохой домик, с двускатной крышей, парой небольших окон и прочной дверью. Стены увиты пресловутым плющом и виноградной лозой — такое милое гнездышко, вздумай здесь кому-то уединиться. Жарон запыхтел, брякнул замком и распахнул двери.

— Оставь нас, пожалуйста, ненадолго, — попросила девушка, не обращая внимания на сделавшего недовольную физиономию старика. — Мне надо поговорить с Фарли.

— Я посижу на лавочке возле фонтана, — пробурчал Жарон и тихо исчез, только свет фонаря выдавал его местонахождение. Но вот и он погас. Конспиратором дядюшка был еще тот!

Дагия захлопнула дверь, толкнула меня вперед, чтобы я не топтался на пороге, и приглушенно сказала:

— Свет не зажигай. Здесь есть магическая лампа, но сейчас не стоит. Иди вперед пять шагов, упрешься в стол. Поворачиваешь налево, делаешь шесть шагов — там кровать.

Я все сделал так, как сказала девушка и присел на мягкие перины. Рядом примостилась Дагия.

— Ты глупец, которых свет еще не видывал, — тихо сказала она. — Неужели тебе не сказали, что к нашей компании не стоит подходить на тридцать шагов? А тебя понесло сонеты читать?

— Мне обрисовали общую картину, но я так и не понял, чем вы так знамениты? — честно признался я.

Тихий смешок.

— Скажу так: это дом моего родного дяди, всю жизнь старающегося обособиться от своей родни, входящей в клан Магранов, могущественной ветви всей южной провинции. А, значит, я принадлежу этому клану. Мой отец — второй советник при доме Магранов, и это очень хорошая должность. Он отвечает за все торговые связи между приморскими городами, а дядя помогает ему, но с большой неохотой. Все знатные роды дают клятву Магранам служить верой и правдой. Клятвопреступников жестоко наказывают. Все женщины клана выходят замуж за видных людей империи. Поэтому ни одна из нас не должна оставаться вне поля зрения охраны. Те идальго, которых ты даже не заметил, и есть наша охрана. Понимаешь, что тебя будут искать с целью наказать за наглость?

— Маграны…, — задумался я, лихорадочно роясь в тайниках памяти фрегат-капитана. — Это не им ли принадлежат копи на Соляных островах?

— Да, они являются подрядчиками по обеспечению гравитонами армии и флота Сиверии, — подтвердила Дагия.

— Но ты же не прямая наследница их дома?

— Нет, не впутывай меня, пожалуйста, в родственную клоаку Магранов, — засмеялась девушка. — Там столько наследников, что сам дьявол ногу сломит в их взаимоотношениях. Слишком сложная структура наследования. Я, так — с боку пятая нога. Одно слово — принадлежность, вещь.

— Разве плохо? — осторожно спросил я. — Жизнь налажена на долгие годы вперед. Семья, обеспеченный быт. Что еще надо для молодой девушки?

— Не такого, — честно призналась она, — сам не знаю, что мне больше нужно: свободы или сытого спокойствия.

— Самокритичная девушка, — пробормотал я удивленно.

— Что, прости?

— Не обращай внимания. Лучше скажи, что мне делать дальше. Я так понимаю, что в казармы мне идти не стоит. Там уже стража караулит, наверняка.

— Завтра утром я постараюсь встретиться с твоими друзьями и переговорить с ними, — сказала Дагия. — Назови их имена.

Я колебался недолго. Выбора у меня не было. Нападение на представителей дома Магранов может дорого обойтись не только для меня. Все пойдем под пресс. Знаю я эту южную мафию. Благочестие снаружи — злобные твари внутри. А нам завтра или через пару дней предстоит отплытие на Гарпуний. Если я не появлюсь в казармах — это будет мощный залет. Даже не залет — дезертирство. А оно мне надо? И я назвал имя Серехо, как более благоразумного человека в таких щекотливых ситуациях. А он сам разберется, что надо делать.

***

Дагия выполнила свое обещание и привела Серехо. Только мне пришлось покинуть уютное убежище, чтобы обитатели особняка дяди Армона не увидели нашу встречу. Дядюшка Жарон провел сложную комбинацию, чтобы вывести меня на улицу через маленькую калитку в заборе с северной стороны. Ее бы и не заметил даже очень зоркий глаз, настолько она заросла лозой и пышными цветами, но содержалась в идеальном порядке. Закралось подозрение, что дядя моей новой знакомой чутко держит ушки на макушке, и не доверяет той силе, которая стоит за его спиной.

Серехо ждал меня в небольшой харчевне где-то в извилистых лабиринтах узких улочек, выходящих на берег моря. Дагия молча провела меня до места, не проронив ни слова. В этот раз она была одета в неприметное серое платье с неподрезанным ворсом. Такие одежды использовались в повседневной носке большинством горожан, поэтому Дагия предпочла этот наряд, чтобы не выделяться из толпы. Свои черные волосы она распустила и перехватила у затылка широкой алой тесьмой.

— Садись, — скорчил свирепую рожу сержант и кивнул Дагии, словно намекая, что ей пора и честь знать. Но своенравие девушки проявилось и здесь. Она села рядом со мной на лавку и сложила руки на коленях. — Донна, вы рискуете своей репутацией!

— Спасибо за предупреждение, сержант, — холодно ответила девушка, — но я хочу удостовериться, что с Фарли все будет в порядке.

— Я не заказывал выпивку на троих, — не собирался сдаваться Серехо, но его бульдожье выражение постепенно слезало, как плохая маска, с лица.

— Пейте, сколько влезет, — пожала плечами Дагия, — у меня нет привычки заглядывать в чужую посуду.

— Ладно, — Серехо положил руки на стол и сжал кулаки. — Ты болван, Вестар! Нас всех уже задрали проверять! Прибыла какая-то непонятная комиссия с обвинением в нападении на знатных дворян города. Чуть ли не поножовщина с ведрами крови! Хорошо, что Ансело все рассказал, как было. Кто тебя в задницу клюнул, чтобы ты сделал такую глупость?

— Мне понравилась одна девушка, — я посмотрел на служку, поставившего перед нами кружки с пивом, взял одну и отхлебнул. — Разве в этом есть что-то постыдное?

Дагия при этом мило покраснела. Серехо снова набычился, бросил короткий взгляд на девушку, что-то прикидывая про себя, потом сделал большой глоток.

— Неплохое пиво, — кивнул он. — Вот с мозгами у тебя непорядок, Вестар. Завтра наш сводный отряд грузится на корабль. А тебя нет в казарме. И лучше туда не заявляться.

— Это дезертирство, — напомнил я.

— Да знаю, не напоминай. Что ты думаешь делать?

— Проберусь на корабль в тот момент, когда начнется погрузка, — сразу ответил я. — При суматохе легче потеряться. Дагия поможет дойти до порта, а дальше я сам….

— На какой корабль будете садиться? — спросила вдруг Дагия.

— Нам сказали, что это будет торговый корабль, — наморщил лоб Серехо. — Название забавное. То ли «Ласковая кошка» ….

— «Лохматая кошка», — сразу же ответила девушка и улыбнулась. — Это один из кораблей моего дяди. Я слышала перед его отплытием в Элодию, как он страшно ругался, что его корабли используют для перевозки «чертовых штурмовиков», ой! Извините!

Дагия поднесла к губам ладошку, испуганно захлопала глазами.

— Дальше говори, — искривил губы в усмешке Серехо. — Нам не привыкать.

— Я могу договориться с капитаном «Кошки», и он заранее спрячет тебя, Вестар, в трюме. Никто и не догадается. И можете расслабиться. Завтра никакой погрузки не будет.

— Это почему? — вот тут сержант удивился, да так, что почти осушил кружку. На его губах осталась пена, которую он осторожно стер ладонью.

— Утром пришла весть, что караван зашел в Дарли забрать большой груз атласа и сарсенета для наших мануфактур. Так что ждите своей очереди дня через два.

— Ого, ценная информация, — покачал головой Серехо. — А что такое сарсенет?

— Это легкая шелковая тафта. Используют для подкладки в одежде. Я не говорила, что Маграны являются хозяевами всех пошивочных мануфактур в городе? Вот для них дядя и везет товар, — Дагия легонько вздохнула. — Значит, сделаем так. У меня есть хорошие знакомые, которые могут переправить Вестара на «Лохматую кошку». Капитан Вилтон должен уже получить от меня письма по голубиной почте, где я подробно описала ситуацию. Остается только не пропустить караван. Вестара на лодке доставят на клипер, а там он уже сообразит, что делать.

— Для молодой девицы ты неплохо соображаешь, — хмыкнул Серехо и недоуменно уставился на кружку. Он сам не заметил, как полностью осушил ее. — Только вот вопрос у меня: а почему ты помогаешь нам? В чем твоя корысть или выгода? Не говори, что тебе понравился этот безмозглый мальчишка, бывший аристократ, покоритель небес, штрафник и прочие титулы…. А?

— Сама не знаю, — вздернула подбородок Дагия, — да уже и не важно. Такое поведение уже строго осуждают в нашем клане, даже предлагают лишить меня всех привилегий и выдать замуж за обычного торговца селедкой. Я, конечно, не пропаду, дядя Армон очень меня любит, и всегда поможет, но бодаться с аристократами клана не хочу. Сожрут. Легче пропасть на просторах Сиверии.

— Найдут, — уверенно сказал Серехо, незаметно подмигивая мне. — В твоем положении лучше покаяться. Чем громче блеешь, тем больше шансов, что тебя оставят в покое.

— Вот еще! — воскликнула девушка.

— И все же….

— Как только Вестар исчезнет из города — паду на колени перед папочкой, — кисло усмехнулась Дагия. — Дядюшка Жарон умеет держать язык за зубами, и ничего не скажет. Может, буря над головой промчится.

— А остальные причастные?

— Я уже говорила: это надежные люди.

— Хочется верить, — Серехо встал. — Я поговорю с Вальтором, как-нибудь прикроем тебя на пару дней. Бывайте. Я пошел. Не попадись страже на глаза.

Это он меня предупреждает. Как-будто у меня безудержное желание шляться по улицам незнакомого города до первого патруля, который уже имеет описание моей внешности.

Сержант вышел первым из забегаловки, что-то тихо посвистывая себе под нос. Через пару минут Дагия осторожно посмотрела по сторонам и кивнула, что путь свободен. Но пошли мы какими-то закоулками, пахнущими кошками и помоями. Совсем узкая улочка, метра четыре в ширину, глухие стены. Девушка шла впереди настолько уверенно, что я успокоился. Город свой она должна была знать хорошо — и Дагия это демонстрировала.

Улица сделала плавный поворот налево. Моя провожатая остановилась как вкопанная. Впереди со скучающим видом стояли два хмыря: худой, как корабельная крыса, парень лет восемнадцати, с узким скуластым лицом и лихорадочным румянцем во все щеки; его напарник выглядел посвежее и поупитаннее. Оба в грязных куртках, видевших лучшие времена. На ногах боты, хоть и не рваные, но видавшие виды. У худого оттопыривается пола справа. Явно дубинку спрятал. Ножи могут быть в карманах. Я вздохнул с облегчением. Это не стража и не люди из клана Маграна. Обыкновенная гопота.

— Сзади еще трое, — сдавленно произнесла девушка.

— Ты их знаешь?

— Откуда? На вид — обыкновенные бандиты ночных кварталов.

— Обыкновенные? — улыбнулся я, чтобы приободрить Дагию. — Ну, тогда бояться нечего. Когда начнется драка, прилипни к стене и не мешай мне.

— Ты будешь драться один? У них ножи, удавки, дубинки….

— Пустяки, — махнул я рукой.

Наше перешептывание было замечено. Худой глист нервно прикрикнул, отбрасывая полу куртки в сторону. Да у него там не дубинка, а настоящий чекан^[11]! Где-то умудрился прибарахлиться, явно не с мирного прохожего снял.

— Крылышками перестали махать! Встали смирно и выворачиваем карманы! Цацки, золото, серебро, украшения — бросать мне под ноги!

Через пару минут его голос стал выдавать удивленные нотки.

— Я не понял: перед кем сейчас голос надрывал?

Я стал вполоборота, чтобы наблюдать приближение троицы с тыла. Настороженно идут, видят мою форму.

— Разойдемся полюбовно, — обратился я к глисту. — Мы люди небогатые, у нас ничего нет, клянусь честью своей матушки.

И для наглядности похлопал по камзолу, скорее, проверяя, удобно ли расположен квилон, чтобы можно было выхватить его беспрепятственно, а не для демонстрации своей неплатежеспособности.

— У девки должны быть стекляшки, — грубым, да еще и сиплым голосом сказал его напарник, медленно вытаскивая из-за спины простецкий нож с деревянной ручкой. — Шевелись, милашка, сбрось ненужное. Зато живыми уйдете. А ты, головорез, стой спокойно. Не дергайся, если не хочешь, чтобы в тебе дырок наделали.

Я прикидывал шансы, пока троица передислоцировалась ко мне поближе. Бандиты всерьез опасались, что я могу натворить нежелательных дел. Дагия тем временем прижалась к стене и затихла, как мышка под веником.

— Эй, парни, не хотелось бы вас расстраивать, — я поднял руки, показывая, что они пусты, — но мы действительно пустые. Отпустили бы нас, ради всех святых!

— Да это же тот штурмовик, который славному идальго Модини нос сломал своей башкой! Об этом с самого утра говорят! И девку эту знаю! — воскликнул хмырь из троицы, блокировавших нам путь к отступлению. Его гноящиеся глазки пристально изучали Дагию. — Она часто трется возле дома купчишки, что на Торговой Линии! Иногда даже заходит к нему в дом! Сколько за услуги-то берешь, красавица? Парни, у нас крупный улов!

Вот же урод! Никак нельзя, чтобы в Дагии признали аристократку, связанную с кланом Магранов. Еще удумают взять в заложницы. Такой шум поднимется, что бандиты могут занервничать и наворотить дел. А девушка пострадает.

— За языком следи, фуфел, — резко сказал я, делая шаг навстречу троице. Их я посчитал слабым звеном, так, для массовки. Основную роль будет играть глист с чеканом и его помощник (или руководитель?). У этих чертей на троих пара ножей да носок, набитый песком. Стая шакалов, которая только и умеет бросаться толпой на беззащитную жертву. А тут жертва сама наступает. Вот и растерялись, ребятишки. Дрогнули. Я оскалился в улыбке.

Моя левая рука с растопыренными пальцами полетела в гноящиеся глаза козла, распустившего слюни не по делу. Неприятно для пальцев, конечно, но вырубать надо быстро. Уличный бандит вскрикнул, прижал ладони к лицу. Сейчас он ничего не видит, кроме яркого хоровода звездочек и блестящих шариков. Делаю еще один шаг, перехватываю руку второго бандита, уже выхватившего что-то наподобие заточки. Но даже размахнуться не успел. Жесткий захват кисти снизу, выворачиваю с хрустом в костях и кулаком левой руки провожу короткую серию из двух ударов в висок. Готов. Осыпался на дорогу. Третий дернулся в сторону с явным желанием смыться от расправы.

— Куда? — я схватил его за воротник камзола, сделал подсечку, и бандит грохнулся на землю с громким взвизгом, вздернув вверх ноги. Знатно приложился об камни. — Все остаются на своих местах!

— Шустрый какой! — просипел напарник глиста. — А я говорил, что «черного» надо валить без лишних разговоров. Сам теперь с ним разбирайся, Цуц.

Ну и кличка! За что же его так припечатали? Как на нормальный язык перевести? Цуцик, что ли?

Этот самый Цуц оказался малым не робкого десятка. Он махнул чеканом, да так, что я расслышал свист рассекаемого воздуха.

— Щас, погодь маленько, — глист на своих худых ногах двигался весьма проворно, но я не стал допускать его на расстояние удара. Чекан — оружие убойное, особенно в умелых руках. А Цуц умел им пользоваться. Сначала парень сделал крестообразный мах передо мной, убедился, что против такого оружия у меня нет аргументов. И хохотнул. Потом резко перекинул чекан с правой руки на левую и попытался зацепить меня клювом, чтобы потом вырвать кусок мяса из плоти, заодно переломав кости. Я цепко держал Цуца взглядом, и отступал с таким намерением, чтобы ненароком не встать под Дагию. Она и так вжалась в стену и со стеклянными глазами смотрит на спектакль, который непозволительно затянулся.

И я решился на один трюк, который подсмотрел из старых земных фильмов, крутившихся на борту челнока, когда бригада не была занята на операциях. Забавный трюк, постановочный, но может сыграть свою роль. Я был в хорошей форме, не забывал тренировать свое тело, делал растяжки, чем вызывал смешки и скабрезные шутки у своих товарищей. Ну, смеется хорошо тот, сами знаете….

Неожиданно для Цуца я разбежался, взлетел на пару метров по стене, и одновременно с разворота врезал ногой по его затылку тяжелым сапогом. Нелегко мне дался этот акробатический номер, я с трудом приземлился на ноги, и не давая возможности глисту очнуться, перехватил руку с чеканом. Болевой захват, выворачиваю плечо, и чекан оказался у меня в руках. И этим же чеканом с помощью обушка оглушаю бандита. Нужно-то было тюкнуть по темечку слегка, чтобы утихомирить уличного гоп-стопщика.

— О! — только и вякнул сиплый, выставив перед собой руки, отступая. — Я все понял!

— Меня и эту девушку ты забудешь навсегда, — предупредил я. — Если увижу ваши рожи еще раз — убью.

— Понял, гамберро^[12], — сощурил глаза сиплый, сделал еще пару шагов спиной, после чего развернулся и зашагал свободно, словно досточтимый горожанин, которого ждут важные дела. Про своих подельников он словно забыл.

— Сдаст он нас, — задумчиво сказал я, машинально схватив руку Дагии, а она и не сопротивлялась, враз как-то обмякнув. — Пошли, что ли?

— Кто ты такой? — девушка даже не выдернула свои пальцы из моего зажима. — Где обучают таким акробатическим номерам?

— Ты не поверишь, — я усмехнулся и посмотрел по сторонам. Странная улочка, вся из себя тихая, прохожих не видно, только подслеповатые окна, закрытые шторами или плотными ставнями, смотрят на нас. — А об остальном и знать не нужно. Я, граф Фарли, бывший фрегат-капитан Первой Эскадры, осужден за гибель своего корабля. История нехорошая и мутная, а в штурмовики определяют даже за меньшие преступления.

— Значит, граф, — ожила Дагия, — а дерешься, словно уличный мальчишка, подленько и гадко.

— В моем положении выбирать не из чего, — я даже не обиделся на ее слова. — Если буду расшаркиваться перед каждым петухом в нарядной шляпе — без головы останусь. А мне выжить нужно, вернуть доброе имя — и ради этого не грех и подленькими приемами воспользоваться.

После моего признания Дагия отпустила мою руку, и до самого особняка своего дяди и рта не раскрыла, только все время морщила лоб, отчего неглубокие складки постоянно собирались возле переносицы. Нам удалось избежать встречи с патрулями и даже знакомых девушки не встретить. Через потайную дверь проникли обратно, и еще долго сидели в густых зарослях, ожидая, когда слуги закончат свои дела в саду и возле фонтана. И только потом нырнули в спасительную прохладу флигеля, где я и попрощался с Дагией.

— Сегодня ночью мы уйдем из города, — сказала девушка, стоя возле дверей. В ее глазах читалась неуверенность, словно она не знала, как вести себя со мной. — Я пришлю людей, и они на лодке отвезут тебя подальше от Гринмара. А там как получится. Надеюсь, что вам повезет, граф Фарли…. Прощайте.

— Дагия, — торопливо окликнул я девушку, боясь, что она исчезнет навсегда из моей жизни, — я благодарен тебе за помощь, и мне не хотелось бы вот так просто уходить. Какую награду ты хочешь?

На губах девушки вдруг проскользнула легкая улыбка.

— Останьтесь в живых, Вестар. Сейчас это гораздо важнее, чем награда для девушки, которую вы знаете всего один день. Останьтесь в живых — а остальное само получится.

Глава 11. Глубокая разведка

В который раз я убедился, что фортуна и злой рок ходят рука об руку, издеваясь над своими подопечными. К последним я справедливо относил себя. После успешной высадки разразился настоящий шторм. Он налетел с севера и принес с собой холодный проливной дождь, тоннами льющийся с небес нам за шиворот. Вторые сутки грохотала гроза, раскалывая мрачное черное небо росчерками фиолетовых линий. Особенно жутко природная стихия ощущалась в предгорьях, куда завело нас задание полковника Инигуса. Над головами гремело, словно сто тысяч чертей разом били в чугунные котлы, в которых варились грешники, и казалось, получали от дикого концерта удовольствие. Помимо этих звуков в небольших промежутках наступала тишина, в которую вплетался грозный приглушенный гул моря, колотящегося в скальные породы, выходящие на побережье. Водяной молот беспрерывно долбил камни, пытаясь развалить твердыню и обрушить в морскую пучину. Каково сейчас капитану Арману, ведущему караван обратно в Гринмар?

Наш объединенный отряд вынужден сидеть в сырых и холодных пещерах, которых в предгорьях было предостаточно. Непрерывный дождь не давал возможности продвигаться в долину. Горные ручьи превратились в бушующие реки, несущие мутные потоки с лесным мусором и упавшими деревьями в море. Вальтор и Эсток решили переждать непогоду в лесном горном массиве. Вот мы и сидим, и мерзнем от холода, проклиная всех богов и дарсийцев в придачу.

На третий день, когда дождь пошел на убыль, в нору, где поселился я с Ричем, донами Ансело и Ардио, чуть ли не на карачках вполз Вальтор собственной персоной.

— Не могли еще глубже зарыться? — проворчал наш командир, устраиваясь поудобнее возле едва чадящего костра. Сухой валежник, который мы успели собрать, пока он окончательно не вымокнет, уже заканчивался, и только высокая температура костра позволяла нам понемногу подкидывать сырые ветки. Дым выходил через узкую расщелину в потолке, но и оставшегося хватало, чтобы беспрерывно кашлять. Вальтор тоже схватил свою порцию, натужно вытолкнул отравленный воздух из легких, погрозил нам кулаком.

— Хватит на жопе сидеть, — сказал он, окидывая нас внимательно и цепко. — Осень не за горами, а там и снег упадет. Не хотите зимовать в своих норах?

— Мы же не червяки какие, — проворчал Ардио. — Говори, что хотел, и проваливай, и так воздуха не хватает.

— Нужна глубокая разведка, — пояснил Вальтор, — и чтобы выяснить все обстоятельно, лучше вас людей не найду. Возьмите еще кого-нибудь одного, кому доверяете — и сегодня в ночь выходите.

— Нашел ведь, кого в дождь выгнать на улицу, — не угомонился Ардио, за что получил хороший удар по шее от Ансело.

— Ну, не Джейдерса же посылать, — не рассердился командир, даже голос не повысил от такой наглости. — Или Еремила прикажешь? Больше половины — увальни и болваны, только палашами умеют размахивать. Фарли может сколько угодно прикидываться простачком, но башкой соображает, языком не чешет на каждом углу.

Я промычал что-то нечленораздельное. Вальтор своеобразно похвалил меня, и его слова значили гораздо больше, если вдуматься в смысл сказанного. Командир среди штурмовиков искал союзников и верных людей, а как я успел выяснить, он никогда не стремился выделить кого-то из разнородной массы проштрафившихся дворян.

К вечеру дождь не прекратился, но шел уже лениво, словно выдохся за несколько дней, поливая землю в таком бешеном ритме. В предгорьях сейчас властвовал ветер — холодный и пронизывающий до костей. Вдобавок к этому он толкал нас в спину, стремясь сбросить вниз со скользкой осыпи, по которой мы осторожно спускались в долину. Именно туда был направлен интерес Вальтора. В долине могли жить пастухи, которым наверняка известно, где расположился лагерь дарсийцев.

С собой мы взяли Бруно. Парень пусть и был со склочным характером, но умел незаметно подбираться к противнику, используя какую-то дешевую магию, доставшуюся в наследство ему от бабки. Не представляю как, Бруно просто-напросто исчезал с глаз, словно проваливался под землю, и выныривал уже возле пикетов врага. Так говорили о нем товарищи, а кто не верил, того раскручивали на пари. Я благоразумно поверил, но в деле еще не видел, как Бруно испаряется.

Спускались в долину недолго. Сначала пришлось перебраться через бурлящий ручей, а потом дорога пошла среди сырых сосен, стряхивающих нам за шиворот тонны воды. Ветер шевелил ветки, вот они и устраивали нам ежеминутный душ. Сдержанный Ансело начал тихо ругаться сквозь зубы. Видимо, и его допекла непогода.

Нам повезло. Мы уже почти спустились вниз, когда заметили среди посеревших от дождя сосен небольшую избушку, вросшую в землю чуть ли не по самую крышу. Дерновое покрытие делало строение почти незаметным. Почти…. Мы-то его обнаружили.

Хозяин должен был быть на месте. На это указывало наличие десятка коз, уныло бродящих по загону, примыкающему к задней стене избушки, а также едва уловимая струйка дыма, поднимающаяся из каменной трубы. Даже не дым, а дрожащий горячий воздух выдал наличие людей. Странно, что не видно собак. Пастухам, если это только они обосновались здесь, эти верные помощники никогда не мешали.

— Пастухи! — обрадовался Бруно. — Надо бы зайти, согреться.

— А ну, угомонился! — прошипел Ардио, хватая напарника за плечо. — Вальтор назначил командиром нашей группы Фарли, вот пусть он и решает, что делать.

— Рич, Ансело — к двери и ждать приказа! — приказал я. — Бруно контролирует хижину с тыла. Вдруг у них тайный лаз. Я с Ардио попытаюсь поговорить с хозяином.

Не вытаскивая ножей — за нас это сделали Рич с Ансело, готовые в любой момент накрыть неизвестных нам людей — мы под шорох дождя пробрались к двери. Я громко постучал и приник к двери ухом.

— А если у него есть ружье? — прошипел Ардио, постукивая согнутым пальцем по своему лбу. — Шарахнет через дверь — голову снесет!

Предупреждение было нелишним, но не в данной ситуации. Откуда у пастухов или охотников Гринкейпа огнестрельное оружие, если его и в армию толком не поставляют? Из серьезного арсенала разве что луки могут быть.

Дверь не торопились открывать, именно не торопились. Внутри кто-то был, страшно перепуганный пришествием незнакомцев. Затих словно мышь. Ардио со злости пнул носком сапога по скользкому от дождя полотну.

— Живо открыли дверь! — тихо рявкнул он. — А то разнесу вашу халабуду по бревнышку!

Дверь дрогнула, словно кто-то изнутри убрал засов или подпорку, и в образовавшуюся щель Ардио просунул руку и дернул полотно, сбитое из толстых жердей, на себя. Открылся темный зев жилища, в глубине которого неярко мерцала свечка. Обычная свеча, не магический фонарь. Я так и думал, что оторванные от цивилизации островитяне вряд ли обзавелись нужными новинками.

Первым вошел храбрец Ардио, выставив перед собой палаш. Леон как раз никому не доверял, ни пастухам, ни пастушкам. Суровый южанин не собирался по-глупому подставляться, и поэтому сразу ушел с подсвеченного тусклыми красками дня дверного проема, и сразу же раздался его насмешливый голос:

— Опусти лук, храбрая пастушка, а то стрела ненароком сорвется.

— Стой, где стоишь! — звонкий девичий голос наших парней весьма впечатлил. Пусть он и дрожал от страха, но решимости в нем хватало. — Кто такой?

— Амиса! Сделай так, как сказал господин! — в избушке, оказывается, был еще один персонаж.

Мы ввалились следом за Ардио, совершенно парализовав волю пастухов, вернее, пастуха и молодой девушки. Видимо, дочь. Мужчина был уже преклонных лет, с седой неопрятной бородой, в простой домотканой одежде и в куртке на козьем меху. Ему хватило ума не браться за нож, висевший на поясе. Ну, убьет он одного из нас, а дальше? Здесь девчонка, и как поведут себя незнакомцы после сопротивления? Пастух боялся за нее — страх плескался в глазах.

Амиса ослабила тетиву и опустила лук в земляной пол.

— Мы никого не тронем, — властным голосом, скорее для своих, сказал я. — У нас есть несколько вопросов, после чего мы уйдем. Все успокоились. Как тебя зовут, отец?

— Мое имя — Гилтон, — ответил мужчина, — я здесь пасу коз все лето. Скоро перегоню в деревню на зимовку.

— Кто эта девушка?

— Моя дочь. Помогает.

— Кроме нее здесь никого нет?

— Мы здесь вдвоем, — пастух, кажется, тихо обалдевал от моих вопросов, но никак не мог перевести дух. Я спрашивал быстро, чтобы у Гилтона не оставалось времени на раздумье.

— Есть поблизости еще кто-нибудь?

— На пять миль никого, — почесал бороду пастух, — большинство предпочитают южный склон хребта. Там трава мягче и сочнее. Животные хорошо вес набирают.

— А ты почему здесь? В чем причина? Знаешь лучший способ или самый хитрый?

— Осторожный, вернее, — Гилмор усмехнулся, постепенно приходя в себя. Кажется, уверовал, что незнакомцы их не прирежут. — Там лагерь королевских войск разбит, и солдаты повадились резать овец и коз. Свежего мясца всем хочется, а кто мне заплатит за убыток? Поэтому я поступаю проще: гоню стадо сюда. Здесь травка не такая вкусная, но тварям и этого хватает. Зато стадо в сохранности.

— На южно склоне, говоришь? — я задумался. — Большой лагерь?

— Тысячи три войска будет, — долго не думал пастух, как будто заранее посчитал количество дарсийцев. — Большой лагерь, много подъездов к нему, охрана, патрули. Вы, я вижу, не с острова?

Любопытство надо пресекать незамедлительно.

— Мы — супермены, сами проездом здесь, — грубо ответил я. — Вопросы задаю я, если не забыл, старик. Как добраться до лагеря?

— Если идти по загривку хребта — до вечера можно дойти, — пожал плечами пастух, — только дорога там плохая. Оползли частые, большие пласты земли срывает со склонов. У вас нет снаряжения, веревок. Есть риск наткнуться на королевских егерей.

Я переглянулся с Ардио. Мне не нравилась такая диспозиция. Любой егерь обучен лучше самого лихого штурмовика, исключений из правил не было. Будучи в теле Игната Сиротина, мне посчастливилось наблюдать работу егерей по зачистке одного горного района на Тефии. Конечно, разница между нынешними и будущими бойцами в несколько веков, но методы, наверное, остались неизменными.

Ардио скорчил небольшую гримасу, как будто хотел сказать, где видел он этих королевских вояк. Опасное заблуждение.

— Амиса пойдет с нами, — вынес я решение, — и не дергайся. Это на случай, если захочешь срубить пару медяков за наши головы. А так — будешь сидеть на заднице и дышать через раз. Уяснил?

— Да, господин, — сник пастух. — Прошу вас, не причиняйте зла девочке.

— Выйди на свет, девочка с луком, — Ардио на всякий случай переместился в дальний угол, где слился с темнотой.

Амиса выглядела как худощавый и вытянувшийся в рост подросток с подрезанными волосами. Лицо слишком грубоватое, темное то ли от загара, то ли от грязи, тонкие губы плотно сжаты, подбородок слегка выпячен вперед. Н-да, красавицей девушку точно не назовешь, но и совсем страхолюдиной она не была. Если бы отмыть и нарядить в приличные тряпки — глядишь, и засверкает новыми гранями. А так… Привыкла к тяжелой работе, таскаясь с козами по горным склонам. Руки в мозолях и цыпках, пальцы в порезах.

На Амисе была короткая кожаная куртка с мягкой шерстяной подбивкой и капюшоном, широкие штаны, заправленные в сапоги. За простенький потертый пояс заткнута беретка, висят ножны с приличным клинком. Интересно, умеет она пользоваться ножом? Надо внимательно за ней присматривать.

— Господин! — голос Гилмора прозвучал жалобно. — Обещайте!

— Если доведет нас до лагеря дарсийцев без всяких шуток — вернется домой, — я заторопился и кивнул Ардио.

Тот с усмешкой протянул руку и пошевелил пальцами. Жест его был понятен. Амиса с ненавистью в глазах кинула ему лук, потом отвязала ножны. Дон Леон забрал оружие и напомнил:

— Колчан неси сама. Так уж и быть: разрешаю.

Мы вышли на улицу, где к нам присоединились остальные. Девушка только скользнула взглядом по нашим черным одеждам, но ничего не сказала.

— Ты уже поняла, кто мы? — спросил я ее.

— Не дура, сообразила, — буркнула она. — Императорские штрафники, изгои общества, аристократы по крови, но трусы и предатели по жизни….

— Другой уже со свернутой шеей валялся бы за такие слова, — задумчиво проговорил Бруно, но с такой ноткой злости, что Амиса втянула голову в плечи.

— Для простой островной пастушки ты слишком хорошо осведомлена, — заметил я. — Откуда у тебя такие познания?

— Приходилось общаться с солдатами, — нехотя ответила девушка, — о вас рассказывают всякое. Извините, если я сказала глупость.

— Конечно, глупость, — хмыкнул Ансело, — и впредь следи за словами, и, прежде чем брякнуть чушь, предупреждай: дескать, говорю со слов такого-то злобного дядьки.

Амису мы пустили первой, потому что от головного дозора толку не было. Дорогу по лесистой местности никто не знал. За девушкой пристроился я, потом шел Ансело, следом Рич и Ардио. Бруно замыкал колонну. Узкая тропинка стала заметно тянуться вверх. Я прикинул, куда мы идем. Получалось, что от стоянки отряда мы оказались прилично далеко, за дальней грядой. Амиса повела нас параллельно пути, по которому мы пробрались сюда, только в обратную сторону. Проводницей она была, надо признать, отличной. Стараясь вести нас козьими или кабаньими тропами, девушка уверенно шла в нужном направлении. Тропки пересекались между собой, ныряли в расщелины, прятались в густых лесных зарослях, и нам приходилось нырять в них, костеря несносных животных за их любовь топтать дорожки в гиблых местах, где острые колючки и литры воды, льющиеся за шиворот с игольчатых веток. Хорошо, что паутины нет, лицо не облепляет. Не будешь же материть девушку! Не приличествует такое поведение дворянам!

Амиса сделала еще один нырок в низкий кустарник, и мы, вздохнув, повторили ее маневр. Хвала всем богам! Мы оказались на склоне горы, с которого хорошо была видна долина, где располагался лагерь дарсийцев. Нет, я не прав. Это был не лагерь, а хорошо укрепленный форт. По периметру шел свежевырытый ров, за которым свежо блестели дождевой влагой мощные стены из бревен. По углам торчали сторожевые вышки, на которых маячили часовые. Ворота глядели в сторону залива, и там спешно достраивали пристань. Причем в работу вовлекли личный состав гарнизона. От пристани шла неширокая дорога, уже мощеная, чтобы дожди не могли сорвать поставку стратегического сырья, подвозимого с континента.

На рейде, кстати, стояли два фрегата, и один из них был очень даже знаком. «Корина», участвовавшая в бою при архипелаге Карми, в том самом злополучном бою, где погиб мой «Дампир», развернулась левым бортом в сторону форта, тем самым частично прикрывая его от неожиданного нападения с помощью бортовой артиллерии. Хотя, какая неожиданность могла здесь быть. Долина была похожа на гигантскую бутылку, горлышко которой уходило в горный хребет и там терялось в лесистой зелени. Именно там я разглядел фортификационные сооружения, полностью перекрывавшие дорогу к форту. Частокол из наклоненных заостренных бревен, воткнутых в земляную насыпь, окутан сиреневыми огоньками, перекатывающимися с краю на край, отчего казалось, что кто-то зажег праздничную иллюминацию.

— Замагичили пост, — прошептал мне на ухо подобравшийся ближе Ансело. — Что-то вроде тревожных сигналов или еще хуже: огненная завеса. Если кто попытается прорваться через насыпь — сразу в пепел превратится.

Мы прятались за валунами, нависшими над обрывом, и внимательно, во всех подробностях, рассматривали, что собой представляет дарсийский гарнизон. Точного количества солдат мы не выяснили, но приблизительный подсчет показал: нам будет противостоять не менее восьми сотен человек. Да, в лоб бить — себе накладно. Кучу народа положим, а форт не возьмем.

— А почему нам магов не дали в отряд? — возмущенно пробурчал Бруно, расположившийся неподалеку от нас. Слова Ансело о магической защите фортификаций он слышал.

— Ты только сейчас об этом подумал? — усмехнулся дон Михель. — Я уже все мозги завернул в три слоя, но так и не понял, почему с нами нет боевого мага.

— Командование боится, что маги увеличат риск обнаружения отряда, — разумно высказался Ардио, в очередной раз дернув плечом.

— А ментальная защита? — возразил я.

— Это не мешает опытному магу обнаружить своего коллегу по ремеслу. Любое искажение пространства сразу наталкивает на мысль, что где-то рядом идет активная фаза колдовства, — заумно произнес Ансело.

— Значит, нам придется брать штурмом форт без помощи боевых магов, — задумчиво произнес я.

— Брать форт? — удивился Рич, отвлекшись от тихого разговора с Амисой. Парень-то не терял времени даром, воркуя о чем-то с пастушкой. — Да здесь всех положат на удобрение!

— А вы что предлагаете? — я хмыкнул, спиной чувствуя взгляды товарищей. Они явно были не в восторге от моих слов. — Сами смотрите: если нам удастся выбить дарсийцев из этой норы, мы тем самым станем раздражителем для королевских войск и флота. Можно уверенно сказать, что они попытаются вернуть свое укрепление. Здесь завяжется хороший стратегический узел, что и нужно нашим войскам.

— Фарли не отвык думать всеобъемлюще, — продолжал умничать Ансело. Кстати, что на него нашло? — Дружище, здесь решаются мелкие задачи, так что умерь свой пыл.

— И все же я считаю: форт надо брать, — упрямо ответил я.

— Как? — чуть ли не хором воскликнули все. Кроме пастушки, конечно. Она лежала за камнем и с изумлением вслушивалась в наш разговор, не забывая при этом вертеть головой. Что нас и спасло.

— Я вижу людей! — панически прошептала она, вжимаясь в каменистую почву.

— Где? — Рич тут же перекатился к ней и моментально сориентировался. — Командир, на три пальца влево от нас! Поднимаются по склону!

Мы, не сговариваясь, расползлись в разные стороны, используя для укрытия валуны. Хорошо, что их здесь было великое множество.

Как только неизвестные встали во весь рост, я рассмотрел их внимательно. Четверо военных в темно-зеленых коротких мундирах свободного кроя, перепоясанные широкими ремнями, на которых висели ножи; на боку — палаши; на руках перчатки с заклепками; кожаные сапоги с закатанными голенищами, за которыми угадываются рукояти дополнительных ножей. Завершают картину береты такого же темно-зеленого цвета, что и мундиры. Но самое интересное, все дарсийцы были вооружены пистолетами с колесцовым механизмом. Рукояти украшены своеобразным металлическим яблоком — наподобие маленькой палицы, чтобы по башке бить в рукопашной схватке.

Ясно, что эти бойцы не относятся к тому контингенту, что снует в долине, занимаясь грязной работой. Я по их лицам видел, что они считают себя элитой, выполняющей особые задания. Чем-то неуловимо смахивают на спецназовцев будущего, только вот амуниция вызывает небольшой диссонанс. Какая-то несовместимость профессионализма и эпохи. Вероятно, матрица майора Сиротина пытается найти соответствие прошлого и будущего, постоянно выстраивает логические цепочки и не находит их. Надо скорее становиться Вестаром Фарли! Лица у всех расслабленно-внимательные, зорко посматривают по сторонам, и каждый шаг сопровождается неуловимыми жестами, словно идет отчет за свой сектор осмотра. Так и есть. Все четверо смотрят в разные стороны.

— Королевские егеря, — пробубнил за моей спиной Ардио. — Угораздило нас наткнуться на этих зверюг.

— Неужели боишься? — удивился я. — Ты же штурмовик, тебе сам черт не брат!

— Дон Леон Ардио никого никогда не боялся, — сквозь зубы пробурчал товарищ. — Только стоит ли сейчас вступать в бой? Вдруг этих парней хватятся?

— Если нас не заметят — уйдем тихо и незаметно, — я согласился с доводами Леона, но на всякий случай распределил цели. Бруно я оставлял рядом с девушкой, остальные были полезнее в возможной стычке. Особенно я надеялся на Рича. По его словам, он не раз встречался с егерями, и всегда выходил живым из боя.

Тем временем дарсийцы рассыпались в недлинную цепочку и медленным шагом пошли в нашу сторону. Нет, их поведение не указывало, что они сознательно выбрали это направление, или, что они прекрасно знают, кто находится в укрытии за наносами крупных камней. Противник просто делал обход высотных точек, откуда в перспективе могли наблюдать за фортом всякие нехорошие люди, вроде нас.

Закралась мысль: нашу высадку заметили, поэтому спешно укрепляют гарнизон, а егеря ежедневно осматривают прилегающую территорию. Обычная служба….

Все бы прошло прекрасно, если бы не досадная случайность, а может, оплошность кого-то из нас. Внезапно один из валунов сдвинулся с места, словно его кто-то толкнул, упершись ногами, потому что невозможно было такой махине вообще придать движение. Камень скользнул по траве, негусто росшей в этом месте, и медленно стал сползать вниз. Еще несколько секунд — и он с грохотом улетит с обрыва по пологому склону прямо в нагромождение битого гранита. Оставалось только беззвучно выругаться и ждать развития ситуации.

Егеря насторожились. Они обязаны были сделать охотничью стойку. Двое остались на месте, а вторая пара с осторожностью двинулась в нашу сторону. В руках у них появились пистолеты. Бойцы разошлись в разные стороны, уходя с линии возможного огня с тыла, и крадучись стали приближаться к нам. Нервы у Амисы не выдержали. Глупая девка негромко ойкнула, но этого было достаточно, чтобы дарсийцы рассыпались в сторону.

— Кто здесь? Быстро показался! — властно приказал один из дарсийцев, лицо которого было похоже на морду лесного кота, которые в большом количестве обитают на Пакчете.

Если бы не Бруно, пастушка покорно повиновалась приказу. А так парень с силой надавил ей на затылок своей ладонью и не дал встать. Зато из-за валуна вихрем выскочил Рич. Я сразу понял, что он не врал насчет стычек с егерями. Парень мгновенно оказался возле одного из них, и, оценивая опасность, которую представляло оружие, с оттягом ударил своим кинжалом по запястью, разрезая перчатку и кожу до кости. Егерь едва не выронил пистолет, зашипев от боли, и попытался наставить ствол на Рича, и снова не успел. Вместо того, чтобы надеяться на огнестрел, его надо было бросать и хвататься за нож. Тогда какие-то шансы оставались. Рич перехватил руку с оружием и жестко вывернул ее до хруста костей. Егерь зарычал, понимая, что проигрывает. Клинок Рича влетел ему в горло.

Удивительное дело: дарсийцы оказались не робкого десятка. Единственное, что они себе позволили — восклицание при виде черных камзолов. Про штурмовиков наши враги были наслышаны, но по такой реакции теперь-то мне было ясно: о высадке бригады ничего не известно. Значит, тайна должна остаться тайной.

Дарсийцы обнажили палаши и бросились на нас, как только увидели количество нападавших. Дрались эти парни здорово. Я схлестнулся на палашах с худощавым егерем, на вид уже бывавшим во многих схватках. Бил он ощутимо. Размашистый мах слева направо, потом, не выходя из стойки, перенос ударов сверху вниз. Оскаленное лицо противника дергалось, словно в испорченном калейдоскопе. Я даже заметил крупные капли пота на лбу.

Под натиском егеря пришлось сделать несколько шагов назад, что было неправильно. Я чувствовал за своей спиной глубокий обрыв, в который мог свалиться в любой момент. Дарсиец почувствовал, что может дожать меня, губы его дрогнули в радостной улыбке. Он провел очередную серию ударов, и я решился на авантюру. Сделав вид, что запнулся, упал на пятую точку, удачно отбился своим клинком от верхней атаки, но егерь, что называется, закусил удила. Он с коротким рычанием подскочил ко мне, потянул руку, чтобы тычком клинка сверху проткнуть как бабочку булавкой. Мне казалось, что любого элитного бойца учат, что противник может провести «подлый» прием, после которого ситуация в бою кардинально изменится. Егерь попался на удочку. Значит, не учили? Ладно…

Моя правая нога резко, подобно пружине, выстрелила прямо в пах дарсийцу, и каблук сапога влетел точно в место назначения. Егерь закатил глаза от боли, и его удар пришелся по пустому месту. Я откатился в сторону уже с квилоном в руке, торопясь вскочить на ноги. Противник вызывал уважение. Несмотря на болевой шок, он среагировал на движение, успел выхватить из-за голенища нож, но встал в низкую стойку, чтобы хоть как-то снять неприятные ощущения в паху. К счастью, его приемы ножевого боя кардинально отличались от моих в худшую сторону. Проведя пару молниеносных атак с переменой рук, я одержал верх, загнав кинжал егерю под ребра.

— Никак не могу понять тебя, Фарли, — сплевывая тягучую слюну, усмехнулся Ансело. — Как ты умудряешься выходить живым из боя? Руками и ногами у тебя получается драться лучше, чем на клинках!

— Он опять непозволительно долго возился, — подтвердил Рич, обшаривая тело убитого им егеря. Трофеи собирал.

— Извините, если оскорбил вас печальным зрелищем, — я шутливо поклонился, потом заткнул дарсийский пистолет за пояс. Трофей может пригодиться, хотя огнестрел пока еще не популярен в войсках. Предпочитают драться железом. — Хватит по карман лазать. Нужно убрать тела подальше с глаз, чтобы убитых долго не нашли. И ходу отсюда!

— Что теперь будет с нашей деревней? — чуть не плача, спросила Амиса. — Если солдаты найдут егерей, они первым делом наведаются к нам!

— А вот чтобы этого не случилось — сматываемся отсюда, — придав голосу грозности, сказал я. — Если мы опередим дарсийцев хотя бы на один день — никто вашу деревню не тронет.

Глава 12. Атака с моря

Очень тщательно и обстоятельно я высказал свои доводы в пользу штурма дарсийского форта, и в шалаше, который был построен для полковника Инигуса, повисло молчание. Никто из присутствующих — а здесь были все низовые командиры отрядов и сам полковник — не торопились высказывать свое мнение. Сам Инигус с маниакальным упорством вглядывался в клочок бумаги, на котором я споро накидал план гарнизона. Признаюсь, не художник — но расположение постов и фортификаций я передал с максимальной точностью.

— И все же я не слишком хорошо понял доводы разведки, — наконец, поднял голову полковник. — Предложение об атаке на дарсийцев похоже на бред тяжело больного человека, которому все позволительно, ибо он болен. Так? Форт отлично защищен с моря двумя кораблями, которые могут подниматься в воздух, и в случае необходимости нанесут урон нашему отряду. Думаю, одной артиллерии хватит отбить атаку. Численность королевских войск превышает наши силы — это тоже бесспорно в твоих выводах, боец. Так зачем нам брать форт? Не проще ли сковать деятельность дарсийцев мелкими набегами с разных сторон? Удар — отход. Снова удар — снова отход. Таким образом мы заставим их вертеться как над языками костра.

— Не забывайте, господин полковник, что после пары таких атак гарнизон может просто укрыться за стенами и обеспечить подвоз продовольствия морем. Не обязательно напрягать местных жителей, — я старался говорить дружелюбно, не создавая спорную ситуацию. Иначе Инигус может в силу своего статуса закусить удила и сделать все по-своему: тупо последовать своему же желанию раздергать отряд на мелкие части. Тактика комариного укуса. Больно, но не смертельно. — Или еще хуже: начнут прочесывать остров, чтобы уничтожить диверсионную группу.

— Раз мы оказались на Гринкейпе — нужно пользоваться моментом, — поддержал меня Вальтор, которому идея атаки форта пришлась по душе. — Рядовой Фарли обрисовал мне свое видение ситуации. Мы захватываем корабль дарсийцев и сразу же положение меняется кардинально. Бортовая артиллерия фрегата может за несколько минут снести форт к чертовой бабушке, и никто пикнуть не успеет.

— Захватить фрегат? — Инигуса чуть кондрашка не хватила. Он беззвучно открыл рот, и тут же его захлопнул. — Подождите, ведь Фарли сказал, что там два фрегата!

— Именно, что два, — кивнул я, — только мне кажется, что для охраны форта хватит одного борта. Полагаю, что второй корабль в скором времени может уйти в море. Патрулирование побережья острова — это одно из мероприятий флота. Мы так часто делали, когда стояли на рейде Пакчета.

— Вы не можете говорить за королевский флот, — сухо заметил Инигус, внезапно перейдя на уважительное обращение к штрафнику, коим был я. — Разные уставы, разные методы ведения операций….

— Отличие в мелочах есть, но дарсийцы недалеко ушли от организации боевых операций и патрулирования, — возразил я. — Они обязательно выведут один из кораблей в море, надо только дождаться момента.

— Каким образом это будет происходить? — полковник неловко подогнул ногу, чтобы устроиться удобнее. Здесь все сидели плечом к плечу, теснота шалаша не позволяла нам сделать лишнее движение. Инигус под взглядами командиров отстегнул от пояса фляжку и приложился к ней, нисколько не смущаясь. — Если вы уже успели там как следует наследить, то убитых егерей должны уже обнаружить. А что сие происшествие означает — сами понимаете, Фарли. Дарсийцы обязательно удвоят бдительность.

— Да, на это и расчет, — я переглянулся с Вальтором, — поэтому все внимание противник будет уделять патрулям и засадам со стороны нашего возможного нападения. «Бутылочное горлышко» запечатано магией, и там ловить нечего. Часть отряда можно послать на отвлечение, а ударная группа ночью подберется вплавь к фрегату и захватит его. Состав фрегата может меняться от сложности задачи. Полагаю, что в данном случае на борту от двадцати до сорока человек, которые управляют парусами, примерно десять старших офицеров, штурман, врач, левитатор, плотник, — я перестал загибать пальцы, просто перечислял. — Основная команда — это бомбардиры. Я насчитал сорок пушечных портов. Это стандартное вооружение фрегата. На каждую пушку приходится четыре человека. Нетрудно подсчитать, что артиллерийская команда составляет около двухсот человек. Не больше

— Это много, — покачал головой Инигус, — чертовски много для штурмовой бригады.

— «Корина» — фрегат пятого ранга, — подтвердил я опасения полковника, — и ему положено такое вооружение. Второй фрегат — «Лонкорд», я о нем мало что знаю, но это «систершип», так что различий нет. Но смею утверждать, что мы можем справиться с экипажем силами ста — максимум двухсот человек.

— Бомбардиры опасны лишь в том случае, если в руках у них находится банник^[13], — усмехнулся Эсток, подмигивая мне. — Это не те вояки, которых стоит нам бояться. Я за план Фарли. Он сумасшедший, и мне нравится. Может получиться.

— Кто сумасшедший? Фарли? Согласен, даже перечить не буду, — проворчал кто-то из ратисбонских командиров. — Верная гибель. Нас всех скинут с бортов. Абордаж — куда ни шло, но подниматься по борту из воды? Такое количество людей все равно заметят.

— А как мы подберемся к фрегату? — задал вопрос еще один из ратисбонцев. — Только не говорите, что вплавь.

— Именно, — подтвердил я худшие опасения колеблющихся. — Плыть придется в холодной воде пару миль. Мы может пробраться до залива по суше, укрываясь естественным лесным массивом и холмами. Сторожевые посты расположены только на гребнях, и увидеть нас будет затруднительно. Передвигаться придется осторожно, но подобраться к форту можно. Следующий шаг: группа захвата дожидается ночи и вплавь достигает корабля. Самое трудное — снять охрану силами нескольких человек. А вот потом ничего сложного я не вижу.

— Да, здесь мало изъянов, — согласился ратисбонец с жутким шрамом на лбу. — Как будут действовать остальные? Будет ли отвлекающий маневр? Например, атака на форт….

— Ни в коем случае, — отрезал я, — все ждут сигнала с фрегата. Как только пушки начнут молотить по укреплениям — вот тогда и начинайте. Но в первую очередь надо снять все пикеты перед атакой и занять стратегические высоты. И все это предстоит сделать за очень короткое время. Слаженность и быстрота — залог победы.

— Господин Фарли — вы настоящий безумец, чей план погубит отряд, — проворчал Инигус, что-то высматривая на бумаге. — Но сидеть на ровном месте и ждать неизвестно чего — тоже глупо. Посему утверждаю этот план, пусть он и грешит авантюризмом и бесшабашностью.

— Полковник, вы не переживайте за исполнение, — пошевелился Вальтор, до этого молчавший. — Мы все — смертники, и за провал операции отвечать придется тем, кто останется жив. Ваше присутствие в отряде обусловлено желанием командования спихнуть заведомо тухлое дело на неизвестных исполнителей. Зато при успешном завершении вы получите кучу привилегий. Ставка, согласитесь, великолепная.

— Да, — хмыкнул Инигус, — если не считать, что я могу тоже погибнуть.

— А вы руководите с умом и не лезьте в пекло, увлекая своим примером остальных, — сказал Эсток. — Все равно никто не оценит ваш подвиг. В конце концов — вы единственный, кто здесь не по приговору Трибунала. Доверьте это дело нам.

— Сколько у нас времени, Фарли? — полковник внимательно посмотрел на меня, как будто перекладывая всю ответственность на того, кто предложил безумный план.

— С рассветом один из отрядов должен пойти по тому же маршруту, который проложили мы, — сказал я, беря на себя постановку боевой задачи, — и достичь форта, занять господствующие высоты, сняв все вражеские посты. После этого — затаиться и ждать сигнала. А с наступлением темноты — скрытое выдвижение к форту. Сразу предупреждаю: спуск будет трудным, много осыпей, крутых склонов. Поэтому надо заранее побеспокоиться о маршруте передвижения.

— Я так полагаю, ты возьмешь на себя штурм фрегата? — усмехнулся ратисбонец со шрамом.

— Да, — твердо ответил я, не отводя взгляда от его глаз, — планирование водной операции будет на моих плечах. И атаковать будет «Гадюшник».

— Кажется, командор здесь — Вальтор, — заметил еще один из ратисбонцев, — или твой подчиненный сел на твою шею?

— Я дал ему полномочия, — лениво произнес Вальтор, — пусть старается. Он ведь пойдет в первых рядах….

Я про себя пожелал Вальтору, чтобы ему слон приснился с железным хоботом. Хитро так выставил меня, снимая с себя ответственность за операцию. Впрочем, что я нервничаю? Захват корабля и форта мне нужен для скорейшего возвращения в нормальную жизнь. Меня со страшной силой тянуло в небо. Это сознание Фарли не дает покоя, будоражит меня несправедливостью произошедшего. Значит, я помогу своему реципиенту. Мы же теперь — одно целое.

— Ратисбонцы выдвигаются по суше, — сказал я твердо, не желая больше слушать бессмысленную перепалку. — Вас поведет человек, который уже знает дорогу. Пойдет весь отряд. Не суйтесь в долину. Будьте осторожны, у дарсийцев есть маги. Снимать посты начнете только тогда, когда один из фрегатов уйдет на патрулирование. До тех пор сидите как мыши под веником! Сигнал к атаке — бортовой выстрел из пушки.

— А если фрегаты останутся в бухте? — спросил Эсток. — Сколько нам придется ждать? Два дня или все пять?

— Уверен, что больше одного дня нам ждать не придется, — успокоил я командира «Ястребов». — Я сам настаиваю на быстром решении проблемы, но придется набраться терпения и осторожности.

— Маги, — вдруг сказал Вальтор, — вы забыли о магах. Это еще одно препятствие. Хороший боевой маг разнесет наши планы по ветру. А они у дарсийцев есть.

— Да, левитаторы почти никогда не покидают корабль, — подтвердил один из ратисбонцев.

— Левитаторы — элита магов, но они не применяют боевые заклинания, — я начал злиться. Штурмовики замялись, словно девочки-недотроги, и куда только подевалась их храбрость и бесшабашность? Чего они испугались? — Вся опасность таится в глубине форта. Если мы снесем его с лица земли — некому будет нас обижать. Наглость и решительность дадут нам перевес на первое время. Захватываем фрегат, разворачиваем пушки в сторону берега, бомбардиры сами расфигачат укрепления, потому что получить клинком под ребра никому не захочется. Я так думаю. В чем проблема, братья? Кишки от страха скрутило?

— Кто он такой вообще? — стали возмущаться ратисбонцы, хватаясь за рукояти ножей. — Твое дело было передать то, что увидел — и отвалить! Полковник, вышвырни этого недоноска из штаба!

— Парни, полегче! — встрял Эсток, перехватывая руку сидящего рядом с ним мужика со шрамом. — Давай-ка, успокойся, Аркрас! Фарли дело говорит. Он же не из постели красотки в штурмовики угодил! План не такой плохой, как вам кажется!

— Поляжем все как крысы, — проворчал Аркрас, метнув в меня злобный взгляд. — Если у вас есть шанс выжить — к нам это не относится. Дарсийцы и без магов справятся. Вооружение у них превосходит наше.

— Ошибаешься, — я ответил спокойно, игнорируя этот взгляд. — Как раз самая опасная часть операции лежит на нас. Если моряки заметят атаку раньше, чем мы окажемся на палубе — вот тогда хана всем придет.

— Хватит! — полковник Инигус вдруг вспомнил, что он является командиром всего сброда, и с силой хлопнул ладонями по коленям. — Превратили боевое планирование в лицедейское представление! Всем заткнуться и слушать мой приказ! Вальтор, ты назначаешься командором всего «Гадюшника». Завтра с рассветом твой отряд должен скрытно пробраться побережьем до бухты, где находятся фрегаты. До наступления темноты никакого движения. Даже чесаться не думайте! Заранее отбери самых смелых и крепких для захвата корабля. Если один из дарсийских фрегатов уйдет в патрулирование — осуществляешь захват судна на рейде. Господин Фарли сам напрашивался, не так ли? Вот пусть и покажет нам, как это нужно делать!

Последние слова полковник произнес с иронией, только я уловил в его голосе нотки надежды. Он, кажется, страстно хотел, чтобы предложенная мной авантюра увенчалась успехом. Она и увенчается, если командиры четырех отрядов, составляющих бригаду штурмовиков из Оксонии, все правильно поймут и не накосячат во время атаки.

— Ставлю задачу второму отряду. Командовать назначаю Аркраса. До начала штурма занять господствующие высоты, снять пикеты и ждать сигнала с фрегата. В бой вступать только в случае бегства дарсийцев, которые обязательно будут спасать свою шкуру от корабельных залпов. Больше сумятицы и шума! Если повезет — там и делать вам ничего не придется.

— Именно так, — подтвердил я слова догадливого полковника. — Весь расчет на артиллерийский огонь.

— Ратисбонцы не знают дороги, — Инигус оглядел присутствующих, но задержал взгляд на мне. — Ты, Фарли, ходил, и тебе знаком путь. Кого дашь в проводники?

— Пойдет Бруно, — этот вопрос я уже раньше обсудил с Вальтором, и он не стал возражать.

— На этом мы и закончим, — полковник поморщился, когда вставал на ноги. Видно, засиделся, мурашки атаковали. — Командирам проверить готовность отрядов, оружие и паек. Костры разводить не разрешаю! Не разрешаю!

Инигус повысил голос, прерывая ропот собравшихся. Решительности ему было не занимать, и жалобы на плохую погоду и отсыревшую одежду его мало тронули. Когда надо — полковник умел согнуть даже самых упертых. А упертыми и отмороженными считались ратисбонцы, не признающие никаких авторитетов. И даже они не стали перечить Инигусу, понимая правильность его приказов. Заполыхай сейчас костры на побережье — нам конец. Дарсийцы нагонят сюда весь воздушный флот, высадят десант и с нами будет покончено за несколько часов.

* * *

Лежать в сырой траве несколько часов — занятие не из приятных. Одежда промокла, да еще сверху капает с деревьев, причем все за шиворот. Дождя нет, с земли поднимается тяжелое испарение, и это удивительно, что к вечеру резко потеплело.

Вальтор, чтобы не выматывать людей, старался менять посты почаще. Мой наблюдательный пункт, сделанный в густом буреломе, тянущемся вдоль прибрежной полосы, он не трогал, справедливо полагая, что мне нужно находиться там без отлучки. Важное у меня дело было. Я внимательно следил за бухтой. Как я и говорил, несколько часов назад «Лонкорд» поднял паруса и вышел на патрулирование. Направлялся он в нашу сторону. Составивший мне компанию Рич условленным сигналом подал «тревогу», и наш отряд затаился в чащобе, чтобы ни единым шевелением не выдать своего нахождения в опасной близости от форта.

Место было удачным. Лесной массив упирался в скалистый холм, перекрывавший подход к бухте, а за ним виднелась чистая полоска пустого берега, просматривающаяся с форта. По задумке нам предстояло проплыть от холма к кораблю с оружием в руках и взять его на абордаж. Все просто, если не считать пару миль в не очень теплой воде.

Рич вернулся на место и с гримасой отвращения лег на землю. Согласен, не каждый выдержит пытку мокрой одеждой. Причем, от влаги никуда не деться; сидишь ты или лежишь — получаешь свою порцию прелести. Рич поерзал возле меня и с интересом уставился на фрегат, величаво проплывающий мимо. Артиллерийские порты были открыты, на носу стоял наблюдатель и зорко посматривал в сторону берега. На корме и марсовой площадке тоже маячили матросы. Экипажу, видать, наскучило торчать на виду форта без дела, и нынешний выход он воспринял как возможность отдохнуть на морском просторе. Не понаслышке знаю тяжесть бесконечного созерцания берега. Флот должен ходить в море и бороздить небесные просторы. Странное чувство овладело мной, как будто растворившийся во мне фрегат-капитан начал подавать признаки своего присутствия, желая донести до меня свои эмоции. Я хотел в небо. Я, человек из чужого мира, подселенный в тело погибшего моряка (или летчика?), стремился вновь встать под паруса, почувствовать тяжелый скрип деревянной обшивки корабля, поднимающегося на гравитонах вверх, шум срывающейся с корпуса воды, крики изумленных птиц, мечущихся между облаков. Да, я хотел этого.

— Они уходят, — выдохнул Рич, прерывая мои мысли. — Ты был прав.

Зашуршали ветки кустарника, и к нашей компании присоединился весь командный состав «Гадюшника». Кроме Вальтора и Эстока пришли командиры «Грызунов» и «Бешеных Псов». Неплохие парни, когда спят зубами к стене. Кирам из «Грызунов» — тот еще тип, любящий пустить кровь по малейшему поводу. Поэтому и загремел в штрафники, что не сдержал свое буйство и покалечил пару дворян в одном из гарнизонов. На беду Кирама, один из них был любовником придворной дамы. Дело получило огласку, об этой истории узнал даже император. А его трудно было заинтересовать мелкими разборками на нижних ступенях трона. В общем, Кирам получил по полному списку, и я подозревал, что до самой смерти ему не вылезти из штурмовых бригад.

Геор же был полной противоположностью Кираму. Не говорящий лишнего, он умудрялся держать в ежовых рукавицах неуправляемых «Псов», и в бою его отряд проявлял чудеса дисциплины и спаянности. Но в моменты, когда бригада находилась в месте постоянной дислокации, его парни слетали с катушек. Постоянные драки, поножовщина, выяснение претензий — все эти факторы добавляли головной боли коменданту Амельфи. Геор лишь разводил руками, дескать, ничего не могу поделать. Поэтому и небоевые потери в его команде были большими.

— Фрегат уходит на восток, — Вальтор с довольным видом уселся на какую-то гнилую корягу, испуганно закряхтевшую от веса командира. — Сегодня ночью идем на абордаж.

— А если ратисбонцы не поспели на позиции? — высказал опасение Геор.

Мы все об этом думали, но предпочитали не обсуждать момент, в котором ничего не было ясно. Если второй отряд накосячит — это еще не будет провалом. Так я и объяснил.

— В конце концов, у нас будет захваченный корабль. В отряде есть немало моряков, которые смогут управлять фрегатом пятого ранга, — добавил я. — Нанесем форту непоправимый ущерб и свалим куда подальше. Ладно, теперь к делу: вы подобрали людей, о которых я просил?

Все закивали. Дело в том, что еще на марше я потребовал от младших командиров выбрать самых ловких, умелых бойцов, хорошо плавающих в одежде и с оружием. Лезть всем скопом на фрегат я посчитал неумной идеей. Сорок-пятьдесят человек было достаточно для первой фазы операции. Вторая волна штурмовиков должна будет влезть на борт после условного сигнала.

— Я велел им собраться и ждать тебя, — сказал Вальтор, — все, как ты и хотел.

— Тогда я пошел, а вы изучайте обстановку, — я ухмыльнулся. Не все же мне одному продумывать операцию. — Рич, кстати, ты тоже идешь.

Меня действительно ждали. Сорок пять человек сидели отдельной кучкой и тихо переговаривались. Среди них я заметил парней из нашего отряда. Конечно, без благородных донов Ансело и Ардио не обошлось. Они готовы участвовать в любой свалке. Там же мелькал Джейдерс, Блоха и — удивительный поворот — сержант Серехо. Я подошел к ударной группе и без предисловий начал объяснять, что именно от них требуется. Слушали меня внимательно, многого не понимали, отчего пришлось чертить на песке схемы и втолковывать азы по захвату крупных объектов. Распределял роли и задачи, компоновал группы по десять человек, и дальше по кругу: для каждой группы — своя задача. Все слушали внимательно, задавали вопросы. Я видел: парням интересно. Новый подход к захвату вражеского корабля их увлек настолько, что до самого захода темноты меня тиранили расспросами.

— Мужики, мы должны взять этот приз, — сказал я по окончании «планерки», — иначе останемся на острове и позорно сдохнем, не нанеся урон врагу. У нас есть только один шанс. Самое главное: атаку начинаем одновременно со всех сторон. Всех, кто находится на палубе — списываем со счетов. Живых не оставлять. Делайте что хотите, но ни один писк не должен донестись до ушей экипажа.

— Сделаем, — пробурчал один из амбалов, которые помогали полковнику Инигусу во время высадки отряда на остров.

— Итак, у нас четыре отряда по десять человек, — оглядев отряд, напомнил я, — каждый знает свой маневр. Я поведу первую группу. Поднимаемся по якорной цепи и снимаем часовых. Следом идет десяток Экона.

Светловолосый парень с перебитым носом из команды «Ястребов» согласно кивнул. Ему предстояло пойти следом за нами и зачистить борт, с которого нужно было скинуть веревки, по которым поднимутся остальные.

— Действуем быстро, но без суеты. Не нужно обгонять друг друга, отпихивать, стремясь первым взять приз, — еще раз напомнил я, словно забивал гвозди, чтобы до всех дошло. — Работы всем хватит.

* * *

Ночь была темной, вода прохладная, но не настолько, чтобы в ней замерзнуть. Главной проблемой была легкая волна, которая мешала быстрому сближению с кораблем. На преодоление этого препятствия мы потратили больше времени, чем я рассчитывал, но к «Корине» подплыли без потерь.

Волна с плеском билась в борт фрегата, слегка покачивая его, однако не критично. Я схватился за холодную мокрую цепь и отдышался. Не следует тут же рваться наверх. Прислушался. Кроме влажных хлопков волн я ничего не услышал. Или охрана спит, или мастерски затаилась, чтобы ее видно не было. Тогда с дисциплиной у моряков очень и очень строго. Для нас плохо. Бдящий часовой разом сорвет операцию.

— Рич, Джейдерс, — прошептал я, отплывая в сторону, — пошли наверх!

Парни по-обезьяньи полезли по скользкой цепи, а следом за ними двинулись два дона, Блоха и Серехо. Меня бесцеремонно оттерли в сторону, и как только я попробовал возмутиться, сержант объяснил:

— Тебе еще фрегатом командовать. Во всем «Гадюшнике» ты первый такой фрукт с опытом. А мы пташки мелкие, нам можно умирать.

— Только попробуй, — пригрозил я, хватаясь за цепь. Нужно было торопиться. Следом за нами на поверхности моря болтались десятки голов. Как бы ни нашлось на корабле глазастого шустрика.

Ступив босыми ногами на палубу, я метнулся к командирской рубке. Там уже маячил Рич с ножом в руке. Он встретил меня и шепнул:

— Троих убрали. Парни ищут остальных вахтенных. Вдруг кто-нибудь заснул в укромном местечке.

— В рубке кто-нибудь есть?

— Ага, дрыхнет кто-то из старших вахтенных. Валим?

— Надо взять живым. Он должен провести нас вниз. Вдруг, и там охрана?

Рич осторожно потянул дверь рубки на себя, и я неслышно проник в помещение. Горевший в стеклянной колбе магический огонь был слабым по интенсивности, и едва освещал развалившегося на кресле человека. По нашивкам на мундире непонятно было, кто это такой. Явно, что из офицеров. Рядовых матросов сюда не пустят.

Я скользящим шагом подобрался к креслу, и тут произошло неожиданное. Тихий храп резко прервался, и спящий открыл глаза. Не давая ему опомниться, я врезал ему ребром ладони по гортани, только слегка, чтобы не убить. Офицер кувыркнулся назад, но я уже готов был подхватить падающее вместе с креслом тело, и аккуратно опустить его вниз. Тут же нарисовался Рич, помогая мне.

— Убил, что ли? — удивился друг.

— Жив, сейчас очухается, — проворчал я и с размаху залепил пощечину бездыханному телу. Потом с удовольствием повторил.

Офицер открыл глаза и с недоумением посмотрел на темные фигуры, нависшие над его тушкой. Видимо, он еще не отошел от удара, в голове не сформировалась правильная мысль. Открыв рот, чтобы подать сигнал тревоги, он тут же его захлопнул. Острая сталь ткнулась ему под кадык.

— Тихо, тварь! — зло прошипел Рич, чуток нажимая на рукоять ножа. — Хочешь жить? Молодец! А теперь встал, медленно-медленно!

— Руки на затылок, лицом к стене! — приказал я и бесцеремонно пихнул офицера. Тот беспрекословно выполнил все, и замер. — Сколько человек на борту?

— Дежурная смена, — тихо проговорил дарсиец, — двадцать матросов и три офицера. Помощник констапеля и сорок бомбардиров. Остальные на берегу.

— Маги на корабле есть?

Неожиданно офицер замялся и выдавил:

— Они тоже на берегу.

— Врешь, сволочь! — прошипел Рич. — Маги с корабля никогда не уходят! Всегда кто-то остается следить за гравитонами!

По горлу потекла кровь, марая мундир офицера. Тот судорожно сглотнул и прошептал:

— Помощник спит в своей каюте.

— Сейчас ведешь нас вниз, и не вздумай вякнуть что-нибудь лишнее, — предупредил я. — Будешь хорошо себя вести — останешься жив.

На палубе уже вовсю хозяйничали наши парни. Дарсиец от неожиданности остановился как вкопанный, увидев десятки теней, слаженно передвигающихся вдоль бортов и начинавших скапливаться возле входа на нижнюю палубу. А по веревкам, сброшенным вниз, продолжали подниматься штурмовики.

— Что же вы бортовые огни погасили? — усмехнулся Рич, подталкивая поймавшего столбняк офицера. — Непростительная ошибка, господин офицер! Пошел живее!

— Дальше что? — встретил меня вопросом Экон. Он перехватил свои волосы широкой тесьмой, и с обнаженным торсом с рельефными буграми выглядел весьма впечатляюще. Даже дарсиец с уважением посмотрел на него.

— Все по плану, — сказал я, давая отмашку Серехо. Тот с грацией пантеры скользнул мимо нас и исчез в черном провале люка. За ним потянулись другие. Теперь оставалось ждать. На захват всего экипажа я отводил двадцать минут, учитывая ночное время. Все спят, не ожидают подвоха. Если даже кто-то сумеет обнаружить нападающих — это никому не поможет. Вальтор на пути к фрегату. Скоро весь «Гадюшник» будет здесь.

Я кивнул Ричу, и тот стукнул офицера по затылку. Дарсиец осел на палубу, и мы оттащили его в сторону, не забыв привязать к мачте. Я ведь обещал не убивать пленника. Пусть пока дышит.

С тревогой прислушиваясь к звукам с нижней палубы, я отчаянно желал, чтобы все прошло без форс-мажорных обстоятельств. Раздался тихий свист. Кажется, все. Группа захвата закончила свое дело. Мы с Ричем рванули вниз, проскочили узкий коридор и наткнулись на трех парней из «Бешеных Псов». Они торчали возле дверей и махали руками.

— Все в порядке, — сказал один, — офицерский состав и маг сидят в кают-компании. Мы их охраняем.

— А где дежурная смена и бомбардиры?

— Чуть дальше. Там небольшой замес был, парочку ретивых успокоили. Не наткнитесь на них, — ухмыльнулся второй штурмовик, подкидывая в руке оружие. У кого-то успел аркебузу отжать. — Там ваш сержант проводит воспитательную беседу.

— Мага посадить отдельно, — резко ответил я. — И быстро! Нельзя допустить, чтобы на него влиял офицерский состав! Руки ему свяжите!

Бойцы посерьезнели. Шутки с магом могли закончиться плохо для всех. Не обращая внимания на возникшую суету за нашими спинами, возмущенные крики и звуки ударов, я и Рич поторопились дальше.

Серехо постарался. В длинном и узком кубрике он умудрился выстроить всех бомбардиров. Выглядевшие спросонья кто испуганным, кто злым, дарсийцы взволнованно топтались на месте, не решаясь кинуться на вооруженных штурмовиков. При свете зажженных фонарей они видели, кто пожаловал к ним в гости. В кальсонах много не навоюешь.

— Итак, господа бомбардиры, — не теряя времени даром, я выступил вперед, оттирая сержанта в сторону. — У вас два ответа: да или нет. Сами решайте, как отвечать. Мне нужны добровольцы, которые сейчас пойдут вниз и развернут пушки в сторону форта. Понимаю, что стрелять в своих вам не позволит совесть, и всячески будете оттягивать момент, думая, что придет помощь. Помощь не придет, сразу говорю. Поэтому, кто согласен — делает шаг вперед и под охраной моих людей шагает вниз к бомбардам. Обещаю жизнь.

— А кто не согласен? — спросил кто-то из дарсийцев.

— Будет убит, — пожал я плечами. — Это же очевидно. С тебя и начнем. Согласен?

— Нет! — дерзко ответил бомбардир.

Я присмотрелся и подошел к нему. Молодой, харя широкая, плечи вразлет, в двери, наверное, не входят. Да тут больше половины таких шкафов.

— Уверен?

— Ты не сделаешь этого, — сбавил тон парень. Стоявшие возле него товарищи благоразумно хранили молчание, ожидая, что будет дальше.

— Время, Фарли, — негромко произнес Серехо.

Я вытянул палаш и рубанул бомбардира наискось с левого плеча. Кровь брызнула на одного дарсийца, который побледнел и пошатнулся.

— Кто еще против? Сразу говорите, не воруйте моего времени, — безразлично произнес я, оглядывая заволновавшуюся шеренгу. Возле упавшего мертвеца, еще дергающегося в конвульсиях, образовалась пустота.

— Пошли, шлюхины дети! — заорал громовым голосом Серехо. — Живо все к пушкам! И не вздумайте играть со мной! Ардио, гони этих баранов вниз!

Когда испуганная и ошарашенная команда бомбардиров с руганью и тычками была сопровождена к артиллерийским портам, сержант смахнул пот со лба и покачал головой:

— Честно, не думал, что у нас получится. Ты, Фарли, сумасшедший гад! Дальше что предполагаешь делать?

— Мы не будем укрепляться на острове, — я усмехнулся. — Надо предупредить командование на Гарпуньем, чтобы, не мешкая, начали переправляться сюда. Я хочу захватить второй корабль. Как думаешь, это нам по силам?

Серехо захохотал, хлопая меня по плечу.

— Ну, ты даешь, фрегат-капитан! С тобой не соскучишься! Да мы не устоим против «Лонкорда»! Там полный экипаж во главе с левитаторами! А кто у нас в отряде? У ратисбонцев если человек пятьдесят моряков наберется — и то хлеб! Как ты будешь драться против обученного врага? Мы же просто банда, нас даже пираты по выучке превосходят!

— Ладно, подумаем об этом позже, — не стал я продвигать свою идею дальше. Предстояло закончить начатое, и я не хотел пропустить представление.

На верхней палубе я столкнулся с Вальтором. Командир поздравил меня с успешным захватом корабля и добавил:

— Я оставил Эстока и Геора на берегу со своими головорезами. Это на случай, если дарсийцы кинутся вдоль берега, спасая свои шкуры. Как там пушкари? Готовы угостить своих земляков?

— Куда они денутся? — проворчал я, вглядываясь в мутные огни на берегу. Форт даже не подозревал, что происходит у него под боком. Несколько шлюпок, болтающихся возле самодельного причала, были пусты, и никому не пришло в голову возвращаться на борт корабля.

— А где Серехо?

— Ушел вниз, командовать пушкарями. Сейчас начнется….

Я даже не успел договорить, как фрегат вздрогнул от десятка выстрелов, прозвучавших вразнобой; вонючий дым окутал борт, и мы поспешили отойти подальше. Попаданий было немного, но паника в форте поднялась изрядная. Кое-где возник пожар, быстро разрастающийся по периметру. Теперь бомбардиры, сделав поправку, стали осыпать снарядами гарнизон чуть веселее. Задержек больше не было. Наверное, сержант казнил еще кого-то для назидания.

А паника разрасталась. Кто-то пытался организовать прорыв к шлюпкам, болтающимся возле причала, только попытка не увенчалась успехом. Несколько ядер разрушили деревянные настилы и разнесли в щепы плавсредства. Кто-то намеренно перенес огонь на них. Не удивлюсь, если Серехо и здесь сообразил, что делать.

Внезапно по моей спине пополз холодок. Я вспомнил разговор с Анастаром на «Летяге» и заторопился вниз, крикнув Вальтору, чтобы следил за передвижениями противника, мечущегося на берегу. Если присутствующий на борту левитатор окажется ярым патриотом, не боящимся отдать жизнь за короля — нас ожидает скорый полет к небесным ангелам.

— Куда вы посадили мага? — резко спросил я приставленного к двери кают-компании скучающих штурмовиков.

— В соседнюю офицерскую каюту, — один из бойцов оторвался от косяка, поправив палаш, висящий на ремне. — Пошли, провожу. Полетим, да?

— Полетим, если не успеем, — непонятно для него буркнул я.

Закрыв за собой дверь, чуть не прищемив нос любопытному штурмовику, я пристально посмотрел на безучастно смотрящего в потолок левитатора. Тот валялся в постели, забравшись на нее в сапогах, наплевав на белоснежные простыни. Положив связанные руки на живот, он что-то шептал.

— Предлагаю не совершать глупости, молодой человек, — с ходу произнес я, приближаясь к левитатору. Заметив по пути кресло, сел в него, закинул ногу на ногу. — Все мы агнцы божьи, и помирать по собственному желанию не имеем права.

— С кем имею честь разговаривать? — маг, а вернее, его помощник криво улыбнулся, открыв глаза. — А, штурмовик империи! Цепной пес, которому за верность вырвали зубы и нацепили ошейник….

— Давай без этих красочных подробностей, — поморщился я. Чертов юнец не выбил из себя романтических идей и мог натворить дел. Типа красивой смерти: сам умру, но заберу с собой всех супостатов! — У тебя есть шанс остаться в живых и сохранить жизнь своим товарищам. Согласись, неплохо для начала!

— Страшно стало, что взорву фрегат? — левитатор неплохо разговаривал на сиверийском языке, впрочем, как и многие жители Тефии, владеющие билингвом. Близость двух мощных держав сказывалась.

— Я — солдат, — пожав плечами, уставился на носки своих сапог, а сам зорко следил за движениями мага, — и привык к постоянному ожиданию смерти. Не надо меня пугать. Ты сам-то как планируешь дальше жить?

— Через несколько минут гравитоны утратят со мной связь — и «Корина» взорвется.

Собственно, об этом я и подумал, вспомнив разговор с сыном своего корабельного левитатора. Надеяться на то, что экзальтированный вьюнош будет здраво размышлять о своей дальнейшей судьбе — глупо. Он наверняка уже рвет все ментальные связи с кристаллами. Что бы придумать?

— Дьявол с тобой, можешь все здесь на воздух поднять, — ухмыльнулся я, чем вызвал нездоровую реакцию левитатора. Молодой парень, неуклюже подняв руи, откинул длинную челку со лба и с подозрением уставился на меня. Надо продолжать играть, может, сумею уговорить дурака. — Только хочу сразу тебя предупредить: начнешь кастовать отключение энергии — пущу пулю в башку.

Я продемонстрировал пистолет, отобранный у вахтенного офицера.

— Это усугубит ситуацию, — хмыкнул левитатор. — Так даже будет лучше.

— Не надейся, глупец, — я решил блефовать, — мне известны некоторые подробности, которые я собираюсь использовать для своего спасения….

— И что за подробности? — маг заметно напрягся, но руками перестал дергать.

— Дело в том, — я устроился удобнее, но пистолет не опускал, удобно устроив руку на подлокотнике, — что когда я тебя убью, то отрежу твою башку, и положу на ящик с кристаллами. Это даст время моим людям спастись с фрегата. Заметь, только мои люди, не дарсийцы.

— Бред! — нервно хохотнул маг. — Что тебе это даст? Моя смерть — катализатор отключения гравитонов!

— Не угадал! — я торжествовал, и, постучав пальцем по виску, продолжил: — Дело в том, что после смерти человека его мозг продолжает порождать некие волны, влияющие на внешний мир. Я знаю, чем ценна голова левитатора, и для своего спасения пойду на этот грязный шаг. Пока ты будешь пялиться умирающим взором на обшивку корабля, я успею снять всех своих людей с корабля. Поверь, времени мне хватит.

— Чью теорию вы сейчас преподнесли? — дрогнувшим голосом произнес помощник мага. — Господина Киверлеба? Он же в опале по высочайшему указу нашего короля! Его ересь в медицине давно уже подвержена обструкции!

— И зря! — я нагло продолжал блефовать. — Его идеи прижились в Сиверии, и надо сказать, некоторые наши светила науки признали, что в них есть рациональное зерно! Я даже скажу, что проводились опыты….

Фрегат снова ощутимо вздрогнул от слитного залпа пушек, и кресло подо мной завибрировало.

— А кто был подопытным? — дарсийца стало ощутимо потряхивать.

— Один вредный маг, вздумавший перечить высшей аристократии. Вовремя вскрыли его заговор на энвольтацию одного родовитого семейства. Только зачем зря материалу пропадать? Вот и проверили теорию Киверлеба. Башка предателя хорошо помогла истинным патриотам империи.

Я незаметно перевел дух. Сложно было запомнить с первого раза имя дарсийского ученого, чтобы вот так, в разговоре, не забыть и небрежно обронить, наблюдая реакцию мага. Кажется, левитатор спекся.

— Я прекратил обрывать связь с гравитонами, — после некоторого замешательства произнес дарсиец. — Понимаете, что меня сочтут предателем и всяко разно покарают?

— Но ведь жизнь дается всего лишь раз, молодой человек? — я загадочно улыбнулся. — Редко кому удается заново пройти путь из мертвецов в мир солнца. Видите, я тоже не чураюсь символов. Значит, мы нашли общий язык?

— Что со мной будет?

— Ничего, — пожал я плечами. — Берите на себя управление гравитонами, а об остальном я позабочусь.

— Тогда у меня просьба, — голос парня внезапно окреп, налился металлом. — Не посчитаете ее невыполнимой?

— Обычно я с подозрением отношусь к просьбам от незнакомых мне людей….

— Мое имя Эррадор, барон Арвидорский, — тут же отреагировал левитатор.

Я засмеялся находчивости молодого дарсийца, и жестом предложил ему высказать свою просьбу. А после сказанного у меня мурашки по спине пробежали. Барон Арвидорский хотел, чтобы мы казнили всех офицеров фрегата, оставшихся на борту, и остальных членов экипажа. Всех, до единого.

— Почему я должен сотворить столь чудовищное деяние? — без эмоций поинтересовался я. — Война — войной, но бессмысленное избиение претит офицеру.

— Вам нужен левитатор на корабле? Или вы собираетесь все время ползать по воде, рискуя нарваться на наш флот? — передо мной был уже не испуганный маг, а прожженный циник, и свой шанс выжить он пытался использовать на все сто процентов. — «Корина» — замечательный фрегат, и вы вряд ли откажетесь от него вот так, просто уничтожив на рейде.

— Ваше счастье, барон, что корабельные маги очень ценятся в мире, — я встал. — Мне нужно посоветоваться со своими людьми. Я не могу принимать единолично такие решения. Ждите.

Я вышел из каюты, показав топчущемуся на месте бойцу жестом, что надо продолжить охрану ценного кадра, а сам поспешил на верхнюю палубу. Судя по уменьшающейся частоте выстрелов, ночная операция подходила к концу. Берег полыхал огнем. Форт был уничтожен полностью, оттуда доносились крики, гулко стреляли аркебузы; и вся эта какофония медленно откатывалась вглубь острова.

— Ратисбонцы вступили в бой, — разглядел меня в бликах пожара Вальтор. — Что можешь сказать по левитатору?

— Я отговорил его взрывать фрегат, — я ухмыльнулся, — и он проникся желанием служить империи.

— Ну да? — Вальтор был поражен. — А я считал дарсийских магов фанатиками.

— Он не дурак — жить хочет.

— Какие его условия? Не просто же так предают короля?

Я рассказал, после чего Вальтор надолго впал в ступор. Для него тоже стал откровением прагматичный подход левитатора к продаже своих услуг врагам. Командир даже затылок почесал, словно это могло ускорить мыслительный процесс.

— Больше полусотни человек экипажа за одного мага? Не много ли он хочет?

— Парень хочет только одного: чтобы его считали мертвым. Героический экипаж «Корины» был беспощадно вырезан озверевшими штурмовиками. Никто не спасся. Фрегат перешел в руки сиверийцев, — словно читая пропагандистскую листовку, ответил я. — Слава нашим морякам!

Вальтор засмеялся, но как-то невесело, словно думка о предстоящей расправе многотонной махиной упала на его плечи. Он понимал, что приказ о ликвидации экипажа должен исходить от него. Это несмываемое пятно позора; аристократия Сиверии, узнав об этом инциденте, отвернется от семьи Вальтора, от него самого. Всеобщее презрение и обструкция. Какими бы ни были дарсийцы непримиримыми врагами — предстоящее действие шло вразрез всем негласным договоренностям между воюющими сторонами. Да, во время боя допустимы все способы уничтожения врага. На войне как на войне. Только не в этом случае.

— Сука он, твой левитатор, — скрежетнул зубами Вальтор. — Что делать, Фарли?

— Руки не хочется марать, командир? — спокойно спросил я, поглядывая на Вальтора. — Понимаю, от такой грязи отмыться не удастся…. Ты сколько времени в штурмовой бригаде служишь?

— Три года, — глухо ответил Вальтор. — Шесть боевых операций, два ранения.

— А почему нет помилования? Три года — срок большой. Да и выслуга достойная.

— Фарли, я не пойму, куда ты клонишь? — командир был мрачнее ночи, окутавшей нас. Вальтор схватился за леера и пристально вгляделся в догорающий форт. — Я не хочу ради фрегата брать на душу грех бездумного убийства. Это бойня — не война.

Не видел ты бойни, брат, — мелькнула у меня мысль. Далекие, затухающие отблески другой войны жили во мне эмоциями тысяч смертей. За «просто так». И никто не морщился, убивая невинных. А здесь — враг.

— Сделаем так, брат, — сжалился я над Вальтором, — поднимем паруса и пойдем к Гарпуньему. Там все наше командование, пусть оно и решает. Ты прав, фрегат не стоит ненужной крови.

Глава 13. Рандеву

Ратисбонцы потеряли во время боя около сотни человек. Во время бомбардировки форта основная масса дарсийцев бросилась вглубь острова, и командиры решили, что настал лучший момент для удара. Спустившись с холмов, они обрушились на бегущих в панике солдат. Завязался скоротечный бой, в котором дарсийцы, совершенно деморализованные, были оттеснены к «бутылочному горлышку» и попали в магическую ловушку, устроенную их же магами. Фортификационное сооружение, призванное охранять форт с тыла, оказалось атаковано совсем не теми, на кого оно было рассчитано. Мощный магический удар испепелил чуть ли не половину гарнизона.

Нам пришлось дожидаться утра, чтобы все, кто остался на берегу, переправились на борт корабля. Из нескольких шлюпок осталась всего лишь одна, которую и использовали для переброски. Только после этого фрегат поднял паруса и направился в том же направлении, что и «Лонкорд». Мы справедливо полагали, что патрульный корабль не пойдет в пролив между островами, боясь попасться в ловушку. А я тайно надеялся на встречу. Мне нужно было пустить второй фрегат на дно, и только после этого можно было готовить десант на Гринкейп.

Весь оставшийся в живых экипаж был под жестким надзором. Даже бомбардиры были изолированы. К пушкам приставили штурмовиков из ратисбонцев и ребят Кирама, многие из которых были знакомы с артиллерийским делом. В общем, мне повезло. Парней с морскими навыками направили на управление парусами. По моему приказу — а я как-то незаметно, с молчаливого одобрения полковника Инигуса и командиров отрядов взял на себя командование фрегатом — были выставлены впередсмотрящие, одного послал на марсовую площадку.

Отдав необходимые распоряжения, я спустился в каюту к левитатору. Вопрос с этим товарищем нужно было решить быстро, чтобы не оказаться на пороховой бочке посреди морских просторов. Обидится парень и разорвет связь с гравитонами. Вообще, как я понял, размышляя на досуге, все стали заложниками магических кристаллов. Если на суше магия играла существенную роль в жизни общества, то зачем нужно было пихать гравитоны в морские суда, да еще привязывать ментально их энергию к левитаторам? Вот произошел случай с захватом чужого корабля — и что я наблюдаю? Новый экипаж корабля зависит от заскока одного человека. Что сейчас у левитатора в голове? Пакость готовит или смирился с пленом? Избавиться от мага я не могу по известным причинам, а принять его предложение совесть не позволяет. Нет, здесь я неточен. У меня с этим проблем не было. Проблема была в болезненном восприятии некоторыми опальными дворянами «неправильного» решения вопроса. Вместо трофейного боевого фрегата с левитатором впридачу мы получили огромную проблему с дарсийским экипажем и человеком, который может в одиночку отправить всех на встречу с Богом. Обидится на изменение планов по отношению к своей персоне и взыграет ретивое сердце.

— Барон, вынужден вас слегка разочаровать, — сказал я с порога, и аккуратно закрыв дверь, прошелся по каюте. Потом, решившись, срезал кинжалом веревки, опоясывающие его запястья.

Левитатор так и продолжал лежать на кровати, совсем потеряв интерес к происходящему. Может, я его разбудил или оторвал от размышлений. Отыскав нужный мне предмет мебели, я открыл дверцу шкафа и достал пузатую бутылку с крепким напитком, похожим на земной коньяк. Со стуком поставив на стол пару кружек, я налил в них напиток в нужных пропорциях, и протянул одну магу.

— Сначала пейте, а потом поговорим, — сказал я и сел в знакомое кресло. Затягивать не стал и опрокинул в себя спиртное. Нормально, морская элита не держит дерьма в своих закромах.

— Вы передумали? — маг рывком сел, уставившись на меня глубоко запавшими глазами. Он с остервенением растирал запястья, на которых ярко алели следы от веревки.

— Я бы не передумал, если бы решал все вопросы единолично, — не стал убеждать его в обратном, — но, к сожалению, многие мои товарищи с отвращением относятся к подобного рода мероприятиям. Боязнь, знаете ли, подмочить репутацию, и так уже находящуюся ниже уровня сточной канавы….

— А вы, господин незнакомец, весьма прожженный циник, — усмехнулся барон Арвидорский, залпом осушив кружку.

— Зовите меня просто — Игнат, — я отсалютовал пустой посудиной.

— Игнат? — маг наморщил лоб. — Вы, вообще, подданный Сиверии? Имя странное. С вашей империей граничит Халь-Фаюм, степное государство. Не оттуда?

— Ни в коем случае, — покачал я головой, — просто мои родители дали при рождении это имя, отгоняя злых духов. Настоящее — другое. Но я привык и к этому.

— Забавный обычай, совсем не в духе аристократов Сиверии, — барон улыбнулся.

— На что только не пойдешь, чтобы оградить своих детей от опасностей мира, — я не поленился встать и снова наполнить кружки «коньяком», но теперь поступил умнее, забрав бутылку с собой. — Сами знаете: болезни подстерегают младенцев на каждом шагу. Вот и дают им отвлекающие злых духов имена.

— Очень забавно, не слышал о таком обычае, — левитатор стал пить не спеша, мелкими глотками. — Отдает язычеством.

— Сейчас это уже не важно. Что мне делать с вами, барон? — я пристально взглянул на мага. — Экипаж фрегата, скорее всего, останется жив, но только в качестве пленников. Значит, есть риск уничтожения всех, кто находится на корабле. Я правильно понял ваше решение, барон? Вы всерьез намерены довести дело до конца?

— Спасибо за откровенность, Игнат, — кивнул Эррадор, — а то мне снова в голову приходят нехорошие мысли. Подозревать неладное я уже стал давно. Мне не хочется погибать, честное слово. Однако Главное Командование резонно задаст вопрос, почему помощник левитатора не уничтожил фрегат. Там сидят такие умельцы, которые распутают все узелки, и мне не поздоровится, когда произойдет обмен пленниками.

— Неужели в вашем морском Уставе прописан даже такой случай: самоуничтожение?

— Да, мы смертники, по своей сути, — барон стал хмелеть, но я дружески подлил ему еще немного. — А у вас разве не так?

— Не имел чести сталкиваться с таким решением проблемы, — сознался я, — до сих пор не слышал о захвате наших кораблей.

— Вы где служили?

— Я бывший капитан погибшего в бою возле архипелага Керми фрегата «Дампир» …. Погибшего в столкновении с вашим кораблем.

— О! — только и смог вымолвить маг, при этом широко распахнув глаза. — Надо же, какой оскал судьбы я увидал!

— Скорее, насмешку Фортуны, — я усмехнулся. — Не поэтизируйте такие повороты в своей жизни. Бывает и похлеще. Что, в самом деле настолько потрясены, что потерял дар речи?

— Фрегат-капитан Фарли! — промолвил барон, залпом выпив «коньяк». — Вот так встреча! А ведь мы получили королевское благословение после той битвы! Новейший фрегат Сиверии развалился на части, утянув в пучину своих лучших сынов! Полагаю, именно эта причина заставила вас захватить наш корабль! Месть сладка, фрегат-капитан, да? Так что вы решили со мной делать?

— Уничтожать левитатора, связанного с гравитонами — признак сумасшествия, и я не страдаю оным. Оставить в живых — получите много неприятных минут в разговоре со своими специалистами, когда окажетесь дома. Действительно, что нам всем делать? Замкнутый круг.

Я задумчиво прошелся по каюте, вертя в руках кружку. Хмель не брал меня, в отличие от мага. Того совсем перекосило. Я заволновался. Не переборщил со спиртным? Накачал левитатора по самую макушку. А если отключит в таком состоянии связь с кристаллами? Нехорошо так стало.

— Не бойтесь, фрегат-капитан, — заплетающимся голосом произнес барон, заваливаясь на спину. — Я, даже пьяный, не теряю контакт с гравитонами. Так уж устроено у магов. Нас намертво привязывают к этим чертовым кристаллам. Мы все… заложники… в этой поганой лоханке.

Барон захрапел, закатив глаза.

Я вышел на палубу, полной грудью вдохнув свежий ветер. Над головой хлопали паруса, с носа раздавались голоса штурмовиков. Больше половины отряда расположилось наверху и спало, завернувшись в одеяла, реквизированные у бывшего экипажа «Корины». Вахтенные бдили, а на капитанском мостике я в раннем утреннем свете различил Эстока, Геора и ратисбонца Аркраса. Жаль, не грохнули его при штурме. Неприятный тип.

Поднявшись на мостик, я демонстративно взял паузу, вглядываясь в бледную гладь моря, изредка морщащуюся от волн, идущих откуда-то с востока. Удивительно, что до сих пор мы не натолкнулись на патрульный фрегат. Куда он, кстати, подевался?

— Где полковник? — спросил я Эстока.

— Дрыхнет, как и Вальтор, — ухмыльнулся командир «Ястребов», — думали, и ты под шумок решил пару склянок перехватить.

— Не до того, дел много, — отмахнулся я. Вопрос с магом можно теперь отложить до тех пор, пока тот не очухается после вливания в свой организм убойной дозы (для него!) алкоголя. — «Лонкорд» не появлялся?

— Горизонт чист, как простыня девственницы, — жуя табак, откликнулся Геор. — Дарсийцы могли спрятаться в какой-нибудь бухте….

— Здесь нет подходящих мест для дрейфа, только мористее, — возразил я. — Или они идиоты, что поперлись в пролив? И королевский флот старательно обходит этот район.

— Нет, не идиоты, — проскрипел Аркрас, словно подхватил простуду, и теперь мучается горлом. — Смотрите туда!

Рука его вытянулась в направлении южной оконечности острова, из-за которой показались характерные обводы фрегата «Лонкорд». И тут же заголосили вахтенные, на удивление, не спавшие на своих постах.

— Боевая тревога! — зычно выкрикнул я. — Сигнального ко мне! Блоху ищите, живо! Сейчас дарсийцы вопросами закидают! Поднимайте полковника!

К моему счастью Геор и Эсток не стали вставать в горделивую позу, типа, а что это подчиненный раскомандовался здесь? Парни кубарем слетели вниз, надавали подзатыльников попавшим под их горячую руку штурмовикам, отправив некоторых искать искомых товарищей.

Звон рынды разнесся по воздуху. Штурмовики ошалело вскакивали на ноги, ничего не понимая. Тот еще бардак! Как воевать будем?

— Аркрас, бегом к пушкам! — не отрываясь от маячившего на горизонте фрегата, произнес я тем голосом, каким привык отдавать приказы на своем корабле. Видимо, что-то было в нем такое, что ратисбонец открыв было рот, захлопнул его и помчался вниз, суматошно выкрикивая витиеватые ругательства.

Часть штурмовиков, приписанных к артиллерии, спустилась вниз, а остальные стали готовиться к абордажу, как они сами думали. А мои думы были куда мрачнее. С таким «веселым» экипажем нас в два счета потопят, когда разберутся, что происходит на «Корине». Использовать гравитоны дарсийцы не будут, видя, что и «систершип» не стремится вверх, а значит, предстоит бой на море. Одному лишь дьяволу известно, у кого будет преимущество: у нас, имеющих фактор неожиданности, или у «Лонкорда» с его полноценным и спаянным экипажем.

Прилетел Блоха с помятым и испуганным лицом. Глянув на меня, потом на силуэт чужого фрегата, присвистнул.

— Влипли, Фарли, да? — неизвестно зачем, спросил он.

— Еще посмотрим, кто влип, — пробурчал я. — Готов морочить голову дарсийцам?

— Да не вопрос, — хмыкнул Блоха. — Что делать?

— Как только сигнальщик «Лонкорда» начнет отмашку, слушай меня. Давай, лети на носовой.

Блоха ускакал, а на его место поднялись полковник Инигус и Вальтор, как всегда аккуратный, и без следов сна на лице.

— У меня нет желания начинать огневой бой, — честно предупредил я, — потому что не хочу потерять фрегат. Это мой приз, ясно? Буду до последнего избегать атаки, а при сближении пойдем на абордаж. Штурмовые команды готовы?

— Уже от нетерпения штаны намочили, — хохотнул Вальтор. — Две команды сформированы, осталось только сблизиться. Борт к борту?

— Нет, наши люди не справятся, — покачал я головой. — Придется прыгать на «Лонкорд» с помощью веревок. Помнишь, как я действовал на той площадке в «Гадюшнике»?

— Я понял тебя, сейчас отдам распоряжение, — Вальтор ободряюще хлопнул меня по плечу и его сапоги прогрохотали по лестнице. Можно не волноваться — атака будет что надо. Командуй, это твой день.

— Без моего приказа никто даже чихнуть не должен! — заорал я и удовлетворенно кивнул. С разной степенью тональности и небольших изменений в лексике, приказ улетел под палубу.

Появление второго фрегата вдали от базы должно было вызвать массу вопросов у капитана «Лонкорда», что и подтвердили сигнальные флаги на мачтах дарсийского корабля. В принципе, я сам мог прочитать вопрос, звучавший на нормальном языке как «какого хрена вы вообще здесь делаете? Кто разрешил выход второго фрегата?»

— Имею важные сведения, иду на сближение, — передал я по цепочке ответ.

Блоха с энтузиазмом начал махать руками. У меня не было времени подбирать сигналы на мачту, и уже это могло вызвать подозрения. Я надеялся на быстрое развитие ситуации. Если «Лонкорд» даст нам возможность сблизиться на расстояние броска, абордажники всей массой задавят экипаж дарсийцев. Сообразят, что дело нечистое — пушками разнесут нам весь борт.

Корабли шли на контркурсах, но так как мы оказались с подветренной стороны, то пришлось манипулировать с парусами. И вот уже совсем рядом замаячили обводы «Лонкорда». Вцепившись в леера, нам что-то кричал бородатый боцман, зажав в руке свой картуз. Глаза его выражали непонимание происходящего. Суета на «Корине» озадачивала всех дарсийцев. А наши штурмовики деловито оседлали мачты, привязываясь к веревкам. И только теперь до капитана фрегата дошло, что на «систершипе» творится неладное. Засвистели дудки, палубы вздрогнули от топота множества ног.

— Марра! — заорал Вальтор, опережая врага на несколько минут, пока основная масса экипажа не показалась на верхней палубе.

Дикий вопль из десятков глоток потонул в разнобойной пальбе из пистолетов и аркебуз. «Лонкорд» окутался ядовитым облаком порохов.

— Пошли, пошли! — орали наши командиры, и очередная волна жаждущих крови штурмовиков отправлялась по воздуху на дарсийский фрегат.

К отражению абордажных атак учат всех, кто ходит под парусами, неважно, в воздухе или на море. У дарсийцев на каждом судне для таких случаев находится бригада по отражению подобных нападений. Если она успеет полностью развернуться согласно боевому расписанию — мало не покажется. Огневая поддержка просто сметает с бортов противника. Насколько я знал, защитная бригада имела в своем составе пятьдесят-шестьдесят человек, из них два десятка всегда вооружены аркебузами, причем на каждого участника приходится по два ствола. Перезаряжать некогда. Делается два залпа, после которых атакующие несут большие потери. А стреляющие, как свежая сила, вступают в рукопашную. И надо сказать — режут они не хуже штурмовиков.

Мы в этот раз оказались в лучшем положении. Во-первых, от нас не ожидали такой наглости, во-вторых, стрелки не успели развернуться в боевой порядок, когда первый вал штурмовиков обрушился на палубу чуть ли не с небес. Этот прием оказался неожиданным. Завязалась банальная рукопашка, где не было место стрелковому оружию. Какое оружие, когда перед лицом мелькает смертоносная сталь? Рев стоял по всему фрегату, а Вальтор раз за разом посылал десятки штурмовиков на «Лонкорд», предельно насыщая узкий пятачок между палубой полубака и шкафутом, где наши уже очистили пространство от дарсийцев.

— Где ратисбонцы? — крикнул я, заметив, что все наши четыре отряда перескочили на вражеский фрегат. — Маги начинают строить защитный полог! Если не перекинем остальных — они закроются и уничтожат отряд!

— Аркрас сейчас ударит из пушек! — заорал Вальтор, напряженно всматривая в картину происходящего, держась за веревку. Кажется, собрался сам нырять в гущу свалки. — Попробуем отвлечь левитаторов от боя!

Об артиллерии думали не только мы. Одновременный залп двух фрегатов был ужасен. Обшивка кораблей полетела в разные стороны. Разом завопили сотни глоток. Пороховые газы окутали поле боя, а я услышал надсадное гудение, словно мириады рассерженных пчел устремились к «Лонкорду». В отличие от нас, у дарсийцев левитаторы не сидели под охраной, и, плюя на личную безопасность, работали не покладая рук. Светло-сиреневое мерцание стало пробиваться сквозь рассеивающийся дым, постепенно образуя неправильной формы кокон. Больше внимания маги уделили нижним палубам, потому как там были значительные разрушения. Непроницаемая пелена стала закрывать вражеский корабль снизу, утончаясь ближе к фальшборту, становясь прозрачнее.

— Отставить стрельбу! — заорал я сверху. — Вальтор, гони ратисбонцев на помощь! Иначе не успеем!

«Ублюдки» уже торопливо цеплялись за веревки, словно обезьяны; некоторые зажимали ножны кинжала в зубах, готовясь выдергивать клинки по приземлению на палубу; другие, более смелые или отчаянные, ножи не трогали, а палаши закидывали за спину. Ясно же, что сразу в бой им не придется вступать. Высадка планировалась на освобожденный плацдарм.

— Шевелитесь, крабьи выползки! — орал Аркрас, одним из последних карабкаясь по вантам. Его голос перекрыл многоголосый рев. Дарсийцы решили очистить пятачок, занятый штурмовиками.

— Штурвал влево до упора, — резко приказал я рулевому из ратисбонцев.

— Врежемся же! — захлопал тот глазами.

— Выполнять! — внезапно заорал Инигус, обнажая палаш. Горячая ситуация добавила ему воинственности. — Врежь ему в борт, иначе полностью закроется!

— Соображаете, господин полковник! — одобрительно кивнул я. — Палубной команде: паруса долой!

Смешанная бригада из бывших моряков, знающих толк в своем деле, споро выполнила поставленную задачу. Паруса опали в тот момент, когда тяжелый корпус «Корины» рыскнул по водной глади и поцеловал борт «систершипа». Я намеренно бил в то место, где наблюдалось наибольшее скопление экипажа «Лонкорда». Досталось и нашим, многие попадали, однако таким маневром мне удалось сбить кастование защитного полога.

Столкновение кораблей привело к перегруппировке сил. Наша штурмовая бригада проломила плотные ряды защищающихся. На верхней палубе все смешалось. Там сам черт ногу бы сломал, если бы вздумал разобраться, что происходит. Звенела сталь, раздавались крики боли и ярости, но никто не собирался уступать.

— Кажется, там будут резаться до последнего бойца, — буркнул Инигус.

Рулевой вытер пот с лица и с ожиданием чуда уставился на меня, словно я его и должен преподнести всем участникам боя.

Внезапно мой вестибулярный аппарат уловил изменение в состоянии нашего фрегата. Ощущение было, словно попал в невесомость. Желудок подкатился к горлу, ноги словно потеряли опору.

— Какого дьявола? — только и успел воскликнуть полковник с удивлением, машинально хватаясь за перила мостика.

— Ах, барон! Ну, гаденыш! — я сорвался с места и рванул вниз, чтобы успеть сбить кастование. Ситуация была непонятной. Зачем понадобилось поднимать «Корину» по вертикальному лучу? Догадка озарила меня. Барон Арвидорский решил с помощью гравитонов воздеть тяжелый фрегат и обрушить всей массой на второй корабль. Уничтожить всех, согласно Уставу дарсийских морских сил.

Отчаянно скрипя бортами, «Корина» увеличивала амплитуду раскачивания. Видимо, в одиночку магу было тяжело управлять начальным ускорением, вот и не мог сбалансировать корпус фрегата на одном уровне. Но дело свое сделал. Огромная масса воды словно отлепилась от днища и рухнула вниз, сбивая с ног дерущихся. Где-то уже вопили от ужаса. Ну да, я бы тоже в штаны наложил от страха, видя такую громаду, нависшую над головой.

— Ах, ты, паскуда! — я ворвался в каюту, не обращая внимания на остолбеневшего от удивления охранника, которому было запрещено покидать свой пост. Из соседней кают-компании доносились крики о помощи. Колотили в дверь. — Ты что удумал?

Эррадор Арвидорский с безумным взглядом в глазах застыл посредине каюты, раскинув руки в разные стороны. Пальцы его быстро шевелились, словно бегали по клавишам пианино. У меня же создалось впечатление, что он отбивал некую команду из связных фраз на клавиатуре невидимого компьютера.

Хрясь! Мой кулак влетел в челюсть барона — тот опрокинулся на спину, с грохотом увлекая за собой посуду и бутылку, что остались после нашей попойки. И только потом сообразил, что помочь кораблю ничем не смогу. Сейчас пойдет команда — и фрегат обрушится всей массой вниз, ломая и круша надстройки «Лонкорда» и убивая людей. Отбивная с кровью…. Да и команда не нужна. Если бы знать, как «отлепить» левитатора от гравитонов — я бы уже давно сделал это.

Фрегат резко накренился на бок, и я полетел на барона, пытавшегося встать с пола. Тяжело ударившись в костистое тело мага, я припечатал его к стене. Наконец, тот очнулся и с мутной поволокой в глазах посмотрел на меня.

— Я не могу иначе, капитан! — промычал он, придавленный моим весом. — Так или иначе — смерть!

— Как можно заставить «замолчать» кристаллы? — рявкнул я, хватая мага за ворот мундира. Встряхнув его для верности, чтобы мозги встали на место, снова повторил вопрос.

— Не могу! Процесс уже неуправляем! — завыл барон, царапая ногтями мне щеку. — Если сможете — бегите отсюда! Сейчас фрегат рухнет вниз!

— Сука! — я влепил придурку хороший хук слева, голова его со стуком ударилась о переборку, и маг замер, закатив глаза. — Ну и подыхай здесь, рыба!

Я вылетел из каюты и крикнул охраннику, глядевшему на всю эту сцену с отвисшей челюстью.

— Какого хрена ты еще здесь? — заорал я. — Бегом наверх, спасайся!

А сам хорошим пинком по двери кают-компании распахнул тяжелые створки. Удивительно, как эти идиоты не сообразили при не самой плотной охране попробовать устроить грандиозный шухер в нижних палубах. Как сидели за длинным столом, так и продолжали сидеть, только вскинули головы при моем появлении. Кто-то, впрочем, наплевал на все и дрых на диване. Даже завал фрегата его не разбудил.

— Господа офицеры, прошу всех наверх, — я улыбнулся так мило, что у многих из дарсийцев рожу свело. — Мы падаем, и поэтому мне неприятно будет, если вы умрете в затопленной каюте. А так — есть небольшой шанс.

— Что происходит, черт возьми? — воскликнул один из офицеров, по возрасту самый старший из всей группы заложников.

— Много вопросов, — я развернулся и со всех ног бросился наверх. Мельком подумал о бомбардирах, тоже запертых в своих кубриках, но тут же отбросил мысль об их спасении. Времени не оставалось. Что же, и себя гробить, чтобы вытащить врагов наверх? Нет, дьявол с ними. Чем меньше опытных артиллеристов останется у дарсийцев — тем выше шансы у нашего флота. Хватит и офицерского состава, который, словно стадо испуганных антилоп, несся за мной.

А болтанка наверху была весьма приличной! Да еще верховой ветер бил в правый борт. Я глянул вниз. «Корина» поднялась на десяток метров вверх, ломая мачты «Лонкорда», и словно слон в посудной лавке, неуклюже разворачивалась по оси. Внизу каждый занимался своим спасением. За шлюпки шли ожесточенные стычки. Кто-то прыгал в воду, надеясь на свои способности хорошего пловца. Берег, в общем-то, был недалеко.

Я ждал прямого падения корабля, а «Корина» решила сделать нырок. Нос фрегата клюнул вниз, и желудок чуть не вылетел у меня через рот. Палуба стала уходить у меня из-под ног, и я рванул вверх, чувствуя, что начинаю проскальзывать. Мимо моего лица пролетела веревка, и я, ухватившись за нее, крепко влетел в какую-то надстройку, отчего в груди что-то опасно екнуло. Еще ребра не хватало сломать в такой момент. Тяжко взвыли гравитоны, теряя магическую связь с левитатором. Мелькнули переломанные мачты «Лонкорда» — мощный удар сотряс корабль. От такого столкновения меня снова куда-то понесло, в самую середину вздымающихся в желтоватой щепе балок и досок. Если попаду в эпицентр — меня просто перетрет в мясное пюре. Я пролетел над крошевом, образовавшимся в результате тарана, увидел хлынувшую в разлом фрегата воду, чудом увернулся от мачты с угрожающе торчащим обломком поперечной реи, и как только увидел под собой кипящую от сотен людей воду, разжал руки.

Появившись на поверхности, я стал жадно накачивать воздухом легкие, и с остервенением погреб в сторону от тонущих фрегатов. Шлюпки уже были далеко, а одиночные пловцы хватались за доски, сундуки, балки — за все, что могло помочь продержаться на воде. Я старался уйти подальше от крушения, памятуя о гигантской воронке, которая скоро затянет нерасторопных пловцов в свою утробу.

За моей спиной что-то протяжно вздохнуло, словно гигантский зверь появился на поверхности и стал подавать унылые звуки. Лопнул водяной пузырь, и меня ощутимо потянуло обратно. Кто-то завопил, предчувствуя близкую смерть. Сжав зубы, я широкими гребками попытался выбраться из воронки. Мне повезло, что я был на самой кромке, отделяющей безопасную воду от бурлящей могилы, что не стал ловить подручные средства для спасения, а сразу рванул на выход. Поэтому и остался жив, и еще долго лежал на спине, переводя дыхание, глядя в прозрачную глубину неба.

А когда над притихшим морем зависли три громадные туши с лакированными боками, я узнал один из кораблей. Это был головной фрегат "Скат" с зеленым вымпелом из Второй Эскадры. Кажется, сегодня я буду ночевать на суше, а не в обнимку с тяжелым брусом в морской воде.

Глава 14. Вербовка

— Кто мне объяснит, что это вообще было? — герцог Санадерс обвел недоумевающим взглядом присутствующих в штабной палатке представителей военной аристократии, среди которой был лорд Келсей, герцог Залнасар, адмирал Второй Эскадры Кардомар и пара высших офицеров, под чьим руководством на Гарпуньем были развернуты две дивизии. Вчера прибыло пополнение в составе полутысячи новобранцев, и голова болела у всех. — Меня будят ночью вестовые, что-то невнятно бубнят про бой между двумя дарсийскими фрегатами, о наших потерявшихся штурмовиках — и я спросонья ничего понять не могу! Лорд Келсей, может, у вас получится разъяснить мне понятным языком, что я пропустил?

— Охотно, — лорд блеснул массивной золотой печаткой на пальце, когда потянулся к кубку с вином. — Мне даже немного смешно, как все произошло. Где здесь провести грань между счастливой случайностью и обыкновенным раздолбайством? Как вы помните, несколько дней назад штурмовой десант из-за навигационной ошибки капитана Армана был сброшен возле острова Гринкейп. Как оправдывался сам капитан, караван попал в сильное течение, и не смог войти в пролив, чтобы заякориться возле Гарпуньего. Вместо этого наши головорезы не нашли иного решения, как вплавь преодолеть несколько миль и высадиться на вражеском берегу.

— Это из области раздолбайства? — попробовал пошутить Залнасар, с вялым любопытством поглядывая на тарелку, где лежал бекон с яйцом. Есть ему не хотелось, и поэтому он слегка ковырялся в еде. За спиной невозмутимо застыл пожилой денщик.

— Штурмовикам повезло, что берег оказался пустынным, а основная база и маршруты патрулей лежали южнее, — не обращая внимания на Залнасара, продолжил главный разведчик Сиверии. — Парни быстро разобрались, куда попали, и недолго думая, развалили форт дарсийцев.

— Как им удалось? — удивился Кардомар. — Без подготовки?

— Что вас удивляет, адмирал? — хмыкнул Келсей. — В отряде служит много боевых офицеров, для которых молниеносные операции не в диковинку. На Пакчете только так и воюют. Тактический прием «бросок кобры» — слышали?

— Приходилось, — проворчал Кардомар.

— Была разработана операция по захвату вражеского фрегата, стоявшего на рейде, — лорд едва заметно улыбнулся, — и отличился в этом некий Фарли, бывший фрегат-капитан с «Дампира». Я навел о нем справки. Толковый вояка, и обвинение странное….

— Нет странных обвинений, — вскинул голову Санадерс и поучительно поднял палец вверх, — есть дворяне, которые своими проступками оскорбляют честь мундира. Полагаете, он еще и невинно осужденный?

— Не знаю, не встречался с ним, — холодно отпарировал Келсей. — Речь сейчас не о нем, а той ситуации, которую нам нужно использовать в кратчайшие сроки. Фрегат «Корина» был захвачен, форт сметен с лица земли артиллерийским огнем. После этого штурмовики направились к Гарпуньему, но столкнулись с патрульным «Лонкордом». Оба фрегата на дне моря, и, если бы не рейд зеленого вымпела под командованием графа Магинора — мы бы и не узнали ничего.

— Кто командовал отрядом? — промокнул губы салфеткой Залнасар. Он все же заставил себя съесть некоторое количество бекона.

— Полковник Инигус, приданный штурмовой бригаде еще в Гринмаре, — тут же ответил герцог Санадерс. — Я лично подписывал приказ. Засиделся полковник на месте, ему боевая выслуга нужна, а он штаны протирает в гарнизоне.

— А что с ним? Он жив после купания? — любопытствовал Залнасар.

— К счастью — да, немного простудился в холодной воде, но чувствует себя бодрячком.

— Каковы потери в отряде после боя?

— Подсчет предварительный, но уже можно подвести итоги, — Санадерс, не глядя, вытянул руку, в которую вышколенный адъютант вложил листок бумаги. Герцог посмотрел в него, беззвучно похлопал губами. — Ага…. Сводная бригада состояла из двух отрядов: из Ратисбона и Оксонии. Большие потери у ратисбонцев. Из трехсот шестидесяти человек в живых осталось сто девять, из них больше половины — ранены. Бригада из «Вороньего Гнезда» потеряла чуть меньше: около двухсот убитыми и пропавшими без вести. Это всего лишь предварительные подсчеты, но уже можно делать выводы. Штурмовая сводная бригада обескровлена, однако свою задачу выполнила. На Гринкейп с восточной и северной стороны уже высаживаются кадровые части империи. Остров разделен пополам горным хребтом, расходящимся в разные стороны подобно рогатине, и в двух местах есть долины, по которым войска выдвигаются в сторону уничтоженного форта. Вторая Эскадра обещала поддержку….

— Несомненно, — кивнул величаво головой адмирал Кардомир. Зеленый и красный вымпелы в общем количестве пятнадцати единиц уже патрулируют акваторию острова. Мне только непонятно: почему дарсийцы так вяло отреагировали на потерю плацдарма?

— Меня этот факт тоже напрягает, — согласился с ним лорд Келсей. — Помимо форта у дарсийцев на острове находится еще один отряд, занятый добычей продовольствия. Связи с королевством у них нет, поэтому что-либо узнать о происходящем на Гринкейпе Аммар не сможет в ближайшее время. Однако это обстоятельство не должно расхолаживать. Нужно очень быстро взять остров под свой контроль. У меня все, господа!

Келсей встал и коротко кивнув, вышел из палатки, направившись в сторону лагеря, разбитого чуть поодаль от ставки командования. Там сейчас находился отряд штрафников, и лорду хотелось выяснить кое-какие детали произошедшего. Он был разведчиком и искусным дознавателем. А вопросов накопилось предостаточно.

* * *

В странном и гибельном бою, где решающую роль сыграл сопляк-барон из Дарсии, мы потеряли многих товарищей. «Ночные душители» не досчитались половины отряда. Погибшими считали Блоху, Бруно, Верти, Еремила, сержанта Серехо — и это только тех, с кем я сблизился за последнее время. Благородные доны Анжело и Ардио отлеживались в полевом госпитале, где их усердно врачевали молодые маги-интерны из Медицинской Академии города Тамисс. Они прибыли с пехотным полком и сразу же организовали в центре лагеря лечебный пункт. Кто же знал, что уже следующим днем он будет полон спасенными в море штурмовиками.

Джейдерс глухо ворчал, когда ему перевязывали рассеченное до кости плечо, но оставаться в госпитале категорически отказался, сказав, что хочет хорошенько надраться, а маги-лекари не любят в своей епархии такого безобразия. Посему он тихо удаляется, как будто его здесь и не было.

В нашей палатке было шумно. Выжившие сгрудились возле низенького походного столика, на котором была навалена солдатская снедь с кухни, оставшаяся со вчерашнего ужина, а посредине горделиво возвышалась огромная бутыль с мутной, отдающей желтизной «яблоневкой». По мне, так это был дешевый плодовый самогон, но с хорошим градусом. Ничего так, уже пару стаканов в себя принял, даже хорошо стало.

Вальтор, расстегнув камзол, сидел на низенькой раскладной кровати и угрюмо смотрел в земляной пол. Как он сказал, его до сих пор трясло от произошедшего. Он оказался прямо под корпусом падающего фрегата и чудом остался жив. Если бы не Ансело — в списках погибших считали бы и его. Но больше всего командир переживал за пропавшего Серехо. Мне тоже было жаль сержанта, только смерть, к сожалению, не выбирает среди хороших и плохих. Она снимает свою жатву, методично размахивая орудием в виде острой косы. Попасть под нее раньше срока никто не хочет, но у смерти свой холодный расчет. Как и у каждого трудящегося, — пошутил я про себя, — у нее тоже есть сменно-суточное задание.

В самый разгар попойки в палатку заглянул молодой лейтенант с нашивками пехотного полка из Тамисса. Желтый шеврон на левом плече указывал на его принадлежность к штабу. Скорее всего, он был чьим-то адъютантом.

— Мне нужен Вестер Фарли, — громко сказал лейтенант, стараясь перекричать гомон штурмовиков.

— По какому поводу? — встрепенулся Вальтор, нехорошо сузив глаза. — Мы на отдыхе.

— Я знаю. Мне велено сопроводить рядового Фарли к лорду Келсею.

В палате воцарилась могильная тишина. Кто-то икнул, и тут же получил мощный шлепок по спине. Об этом товарище знали многое, и не знали ничего. Так, сплошные слухи, легенды и сказки.

— Такую вечеринку испоганили, — сплюнул я на пол, и, не обращая внимания на взгляды товарищей, вышел из палатки. Лейтенант, сохраняя невозмутимость, последовал за мной, однако снаружи обогнал, вышагивая, словно цапля на болоте. Спеси у него было полная котомка, вот ее и демонстрировал передо мной, а в палатке вел себя осторожно.

Лорд ждал меня в своем темно-зеленом шатре, сидя за столом, заваленным бумагами. И не просто так они лежали. Келсей их внимательно изучал, что-то изредка черкал пером, перечитывал и отлаживал в сторону. Мне понравилось, что его палатке не претендовала на самое комфортное место в лагере. Походная раскладушка, тумбочка, несколько стульев для совещания, печка в углу, пара мощных светильников с магическим огнем — вот и все, пожалуй. Ну и охрана с алебардами. Скромный мужчина.

Лорд поднял голову, когда адъютант звонко выкрикнул, что рядовой Фарли доставлен, недовольно поморщился и жестом показал, чтобы лейтенант покинул помещение.

— Сплошные фанфароны и службисты, — пробурчал он себе под нос, но так, чтобы я услышал.

Мне осталось только сделать морду кирпичом. Не улыбаться же Петрушкой — может, проверяет на лояльность. Я с этим дядькой шутить не хочу.

Келсей поднял голову, отложил в сторону перо, аккуратно собрал все бумаги в стопку и уложил в папку.

— Бери стул и садись, не торчи перед глазами, — недовольно сказал он. — Давай, не жмись. Не на приеме у императора. Здесь все свои.

— Угу, — недвусмысленно хмыкнул я, всем своим видом давая понять, что про «своих» лорд пусть заливает в другом месте.

— Меня разбирает любопытство, с какой наглостью был захвачен фрегат дарсийцев, — Келсей заворочался на стуле, устраиваясь удобнее, но глаз с меня не сводил. — Необычно. Последний такой случай произошел лет…сорок назад. Тоже был такой же ушибленный деятель. В тот раз он атаковал пиратскую шхуну, а не корабль пятого ранга, да еще хорошо охраняемый….

— Да не охранялся он, как подобает Уставу, — нехотя возразил я, пропустив мимо ушей про «ушибленного». — Мы вели за ним наблюдение весь день. Видели, что половина экипажа съехала на берег, второй фрегат ушел на патрулирование. Я, видите ли, милорд, знаком с распорядком боевого дежурства, и предполагал, что один из кораблей покинет бухту.

— Отряду повезло, что у него оказался такой специалист, — кивнул лорд без всяких издевок в голосе. — Еще один момент: на «Корине» находился всего лишь один маг?

— Да, помощник, барон Арвидорский, как он сам назвался, — не стал врать я. Да и зачем? Все необходимые сведения лорд добудет сам, из независимых источников. Только потом ко мне доверия не будет. А я считал Келсея тем человеком, который поможет мне вернуться в общество. Ну, надеялся, на это.

— Барон Арвидорский? — лорд задумался. — Он не говорил, кто его отец?

— Знаете, между нами не было такой доверчивости. О своей родне мальчишка не говорил.

— Как ты уговорил мага не активировать гравитоны на уничтожение? Он согласился на сотрудничество?

— Сначала мне так показалось, тем более что барон выдвинул условие: уничтожить экипаж, чтобы скрыть свое предательство.

— Но ведь в королевском штабе не дураки сидят, — удивился лорд, — там бы сразу сообразили, что дело нечистое. Гравитоны может отключить только привязанный к ним левитатор. Насильственное прерывание связи — это неизбежная гибель корабля.

— Я об этом тоже подумал, но не стал давить на парня, сослался лишь на необходимость довести его условие до командования отряда. К сожалению, вбитые в голову положения Устава сотворили то, что привело к гибели двух фрегатов и кучи народа.

— Это не положения им вбивают, — хмуро возразил лорд, — а некий код, связку магических ограничений, о которых молодые левитаторы не знают, когда начинают учебу в академиях. Опытные магистры делают это столь замысловато, что никто ничего не замечает.

— Всеобщая необходимость для магов?

— Слишком любопытен, Фарли, — Келсей холодно взглянул на меня. — Пить будешь?

— Я уже напился кислятины, — сморщился я, — не полезет.

— «Идумейское» тоже? — лорд засмеялся и самолично налил в бокалы вино аристократов. Причем, все необходимое он с ловкостью волшебника достал откуда-то из-под столика. — Пей. Забыл уже, каково истинное вино на вкус?

— Зачем вы меня позвали, милорд? — спросил я напрямик, и не став ломаться, отпил пару глотков нектара. — В прошедшей акции нет ничего удивительного. Обычная война обычных людей. Маги здесь только мешаются.

Лорд засмеялся, трясясь крупной дрожью, легко, от души. Вытер ладонью выступившие на уголках глаз слезы.

— Да, иногда эти баловни судьбы лезут не в свойственные им дела…. Я поговорил со многими бойцами, успел, знаешь ли…. Интересно мне стало. После гибели «Дампира», коей я касаться не намерен, у тебя появились странности.

— Какие? Внешность изменилась? — скривил я губы. Боязни не было. Лорд не до такой степени провидец, чтобы раскрутить клубок этих самых странностей, начиная от моего подселения в тело фрегат-капитана Фарли.

— Стал моложе после ранения, как сказали сами слуги твоего поместья, — лорд сделал глубокий глоток, — я ради интереса поговорил с ними, уже после того случая, когда ты перешел дорогу Магранам. Потом имел беседу с девушкой… Дагией, кажется? Она поведала мне очень интересную историю, как ты расправился с дворянчиками и бандитской швалью. Необычно, зло, жестко пресек их попытки убить тебя. Откуда навыки «ночных теней» у моряка-воздушника?

— А еще что нарыли? — я незаметно сжал кубок, сделав зарубку насчет «ночных теней». Что это еще за звери?

— Нарыл? — удивился лорд. — Тебя заносит, рядовой! Ты же не с простолюдином разговариваешь! Следи за языком!

— Извините, милорд, — я привстал, сжимая зубы, чтобы не сорваться, но по взмаху руки Келсея сел на место. — Действительно, язык развязался не в ту сторону.

— Ладно, продолжу…. Я уже успел встретиться с твоими товарищами из отряда. Некоторые рассказали о тебе тоже много забавного. Ну, это для них забавы, потому что дальше своего носа не видят. Некий Леон Ардио недоумевает, почему профессиональный моряк, дворянин, аристократ так плохо владеет длинными клинками. Действительно, я тоже недоумеваю. А вот с ножами у тебя выходит не в пример серьезнее. Техника боя приближена к пакчетским пластунам. Рич, кажется…. Да, именно он указал на эту странность. Хотя, тоже удивляется, что техника похожа, но совершенно другая.

— В чем же она странная? — я расслабился.

— Хват рукояти другой, работа кистью очень пластичная, более жесткая защита с одновременным переходом в атаку. Стараешься при ударе нанести максимальный урон врагу. Пластуны обычно довольствуются бросками ножей с дистанции, но если вступают в бой — принимают удары на клинок. А ты же часто применяешь для своей защиты руки. И не боишься. Откуда это?

Не дожидаясь ответа, Келсей резко встал, прошел куда-то вглубь шатра и вернулся оттуда с двумя широкими поясными ремнями, на каждом из которых висели ножны с торчащими из них рукоятями. С шумом бросил ремни на стол. Кивнул.

— Выбирай, что по нраву.

Я, стараясь сохранять невозмутимое выражение на своем лице, скрывая легкое обалдевание, вытащил ножи и внимательно рассмотрел их. Обычные, хорошо закаленные, видно, что за ними ухаживают. Без зазубрин, отлично заточенные. Широкие лезвия, плавно сужающиеся к острию. Изящные ручки. Одна из тщательно отшлифованной кости неведомого животного, а другая — деревянная, потемневшая от времени и частого пользования. Не замагиченные, на них даже рун нет. Обычные узоры в виде виноградной лозы у основания.

— Что вы от меня хотите, милорд? — я поднял голову.

Келсей нетерпеливо приплясывал на месте, словно мальчишка, дорвавшийся до развлечения, но вынужденный ждать разрешения, чтобы начать игру.

— Выбрал?

Я поколебался, и все-таки взял тот, у которого ручка была из кости. Вторым, я готов был поспорить, лорд Келсей пользовался часто, и, возможно, был любимым ножом. Лорд удовлетворенно улыбнулся и резко выхватил нож, после чего сделал широкий шаг назад.

— Покажи мне, как ты справляешься со своими врагами.

Проснувшийся во мне граф Фарли вопил, чтобы я не вздумал играть с матерым шпионом, не поняв, что ему надо от меня. Но мне пришлось отбросить сомнения и встать навстречу лорду.

Мощная фигура тут же ринулась мне навстречу, стараясь первым же ударом поразить в горло. Я на инстинктах отбил руку с ножом и тут же нанес боковой, разворачивая клинок в плоскость. И с ужасом увидел, что Келсей не успевает отбить удар. Еще секунда — и лезвие войдет под левое ухо. Но произошло невероятное: лорд развернулся и качнулся назад, провожая взглядом мерцающий в свете фонарей клинок. А затем рукой так саданул мне по шее, что в голове сразу зашумело, и хмель куда-то улетучился. Ах, так? Я встрепенулся. Чувствуя спиной, что сейчас противник нанесет удар уже не рукой, я нырнул вперед кувырком, сбивая стул на землю, вскочил на ноги и принял на блок летящий в живот нож. Лорд даже ойкнул, когда встретил жесткое сопротивление. Не раздумывая, я махнул своим ножом, распарывая кожу на шее лорда — так, слегка, чтобы угомонить ретивого аристократа — и пока рука двигалась по инерции вперед, перехватил рукоять. Секунда — и я обозначаю мощный обратный удар в шею. Лезвие застыло в миллиметре от бьющейся жилки. Келсей сглотнул тягучую слюну. Он так и не смог выйти из блокировки. Рука его безвольно повисла вдоль тела.

В палатке стало шумно. Я почувствовал прикосновение палашей в районе поясницы и к своей шее.

— Фарли, отпусти нож, — тихо сказал лорд. — Все спокойно, бойцы. Вышли отсюда, живо!

— Я не собирался вас убивать, милорд, — мой голос источал миролюбие. Нож полетел в сторону.

Мы тяжело дышали, когда снова оказались за столом. Дрожащей рукой Келсей налил нам обоим вина, которое тут же было выпито залпом.

— Кто твой учитель? — спросил, наконец, лорд после затяжного молчания.

— Многие люди вложили в меня свои умения, — мне не хотелось говорить лишнего, а проницательный Келсей мог извлечь из разговора много полезной информации. — Не трудитесь их искать. Моя жизнь давала такие резкие повороты, что я сам не знаю, где правда, а где вымысел…. У вас есть пахитоса, милорд?

— Тоже приверженец новомодных поветрий? — усмехнулся Келсей и полез за пазуху мундира и к моему счастью выудил оттуда две толстые тугие трубки. — Странно. Я-то думал, что ты, получая отпуск со службы, стремился домой, в поместье, а оказывается… получал специфичные знания? Хм. Если не затруднит, принеси фонарь, чтобы прикурить, — лорд кивнул, когда я поставил перед ним светильник, предварительно сняв стеклянный конус. Мы склонились над огоньком, и как два паровоза запыхтели дымом.

Опасный дядька, ой, опасный! Все-то разнюхает!

— Однажды мы разгромили аксумский караван с контрабандой, — вспомнил я, наслаждаясь ароматом пахитосы, — но маркграф не захотел выделить мне мою долю вот этим замечательным товаром. — Имел ли он право решать за меня?

— Маркграф Шиматт? — усмехнулся лорд. — Отчаянный забияка и ловелас, знаю. Я поговорю с ним при встрече и напомню о твоем праве. Ладно, теперь о деле. Вызвал я тебя не просто так. Хотел посмотреть на человека, к которому у меня будет деловое предложение. Или приказ? Пусть будет приказ. Так легче вникнуть в суть дела. Приказы ведь не обсуждаются, а выполняются.

Лорд Келсей без сожаления пригасил пахитосу о край стола и отложил ее в сторону. Я последовал его примеру. Сейчас я не ровня этому человеку, и отчаянно дымить, пока он будет отдавать мне приказ — сверх наглости. Нужно уметь подчиняться, чтобы потом научиться командовать, как говорил мой первый командир — капитан Залесский — еще в той, прошлой жизни, когда я был сопливым курсантом, вступившим на путь космического десантника.

— Боевая операция за овладение последним из Соляных островов входит в острую фазу, — сказал лорд, — и штурмовой отряд здесь более не нужен. Учитывая большие потери, принято решение отправить ратисбонскую бригаду и вашу, в том числе, к месту постоянной дислокации. Но…. В мои планы входит сформировать небольшую группу, которая должна внедриться в пиратский анклав на архипелаге Керми и заставить повернуть всю эту многочисленную и управляемую жесткой рукой ораву на северное побережье Дарсии. Пора выбить из-под королевских войск стул, на котором они прочно сидят.

— Полагаете, что таким образом король Аммар вынужден будет оттянуть от острова Пакчет многочисленную группировку и флот на отражение набега? — усмехнулся я. — Не слишком ли самонадеянно? Вы упомянули, что пиратские отряды кем-то руководятся?

— Да, у меня есть сведения, что видимый разброд между пиратскими флотилиями есть всего лишь отвлекающий маневр. На основании этих сведений я полагаю, что в самом сердце архипелага существует некий штаб, имеющий влияние на всех одиозных капитанов. Кто-то, кто хорошо и вовремя просчитал ситуацию, чтобы под нашим боком был неуправляемый и постоянный источник опасности.

— Королевский агент?

— Теперь понимаешь, почему я решил с тобой пообщаться один на один?

— Не очень хорошая идея, — я слабо улыбнулся. — Бывший фрегат-капитан с кучкой смертников в пасти флибустьеров. Мы не обучены тонкостям агентурной игры, милорд. Уверены, что сделали правильный выбор?

— Я хорошо вижу людей и их потенциал. Скажу даже больше: если удастся задуманное, я лично буду хлопотать перед императором о вашем помиловании с кучей дополнительных привилегий.

— Это весомый довод для согласия, — отчаянно почесав макушку, я пристально взглянул на Келсея. Лорд и не думал отводить глаза. Попробуй откажи такому — найдет способ сделать твою жизнь невыносимой даже среди диссидентствующих штурмовиков.

— Ну и отлично. Тогда даю тебе три дня на подготовку отряда. Выберешь сам, кого привлечь к операции.

— Сколько человек я могу взять?

— Не больше четырех. Незачем лишать маневра группу. Чем меньше людей задействовано в деле — тем легче следить за ситуацией. Вам все равно не потребуется проводить боевых действий или освобождать какой-нибудь остров.

— Как нам внедриться к пиратам? Думаете, нас ждут с распростертыми объятиями?

— Все продумано. Вас по возвращении в Гринмар арестуют. Ты же хотел убить благородных аристократов? Вот и получите срок. И будете отбывать его на острове Салангир. Знаете о таком?

— Каторжная тюрьма. Ни одного побега, — я хмыкнул. — Каменоломня, где добывают розовый мрамор. Место не для слабонервных.

— Осведомлен, рядовой, похвально! — лорд встал и заложил руки за спину.

Вскочил и я.

— Корабль, на котором будут перевозить партию каторжников, неожиданно собьется с курса и окажется в водах, контролируемыми пиратскими флотилиями. Естественно, поживиться чем-то вкусным вольные охотники морей не откажутся. Произойдет нападение, команду перебьют, а каторжникам предложат выбор: на дно моря или дать клятву верности пиратскому делу. Вы, конечно, выберете второй путь. Оно надо, кормить всякую морскую живность? На первое время готовьтесь к проверкам на благонадежность. Возможно, сразу придется пройти испытание на кровь. Не надо изображать благородных. Понадобиться зарезать невинного — сделаете это, рядовой! Мне важно, чтобы вы как можно глубже влезли в это болото и выяснили, кто стоит за организацией набегов на наши земли и нападений на имперский флот. Оповещать меня о всяких успехах не нужно. Там у меня есть один верный человек — вот с ним и будете работать. Он сам вас найдет. Впрочем, более подробно поговорим через три дня, когда вся твоя команда будет готова.

— Вам не жаль людей, которые могут погибнуть ради вашей игры?

— Мы не играем, — холодный блеск промелькнул в темных глазах Келсея. — Здесь идет война, где каждому отведена своя роль. Мне нужны сведения о том, что происходит на архипелаге, нужна дикая сила флибустьеров, чтобы дарсийцы на своей шкуре ощутили, каково это — почувствовать на своей шее клыки зверя.

— Вы уверены, что пираты дадут нам шанс?

— А откуда они берут пополнение, по-твоему? — усмехнулся лорд. — Не каждый каторжник подходит к ним, но и резать всех подряд командоры не дадут. У вас будет шанс — и его надо использовать. Думайте, соображайте.

Я вышел из шатра лорда-разведчика слегка оглушенным. Никогда бы не подумал, что в этом мире есть люди, способные на действия такого масштаба. Даже закралась мысль, что Келсей один из пациентов профессора Линкера, но хорошенько подумав, решил: вселенная многомерна и разнообразна, и чтобы в одно и тоже место попали два человека, в разное время ушедших из жизни — это невероятный случай, которого просто не может быть. Нет, лорд Келсей — не аватар, не подселенец. Это человек, который просто опережает свое время, и нет ничего удивительного, что он по какому-то наитию выделил меня из толпы. Подобное стремится к подобному.

Я дошел до своей палатки, где веселье уже было в самом разгаре. Меня встретили ревом и тут же сунули в руки яблочное пойло. Улыбнувшись товарищам, я сделал вид, что пью, а сам жестами показал Ричу, чтобы он вышел наружу.

— А не сходить ли нам в лазарет к доблестным донам, брат? — я хлопнул по плечу Рича. — У меня есть интересная история, которую вы непременно захотите услышать.