Штрих Искушения

Глава 4

На следующее утро Энни была готова к восьми. Чувствуя себя нервной и перевозбуждённой, она ещё раз проверила одежду в зеркале. Она последовала совету Зака и надела много слоёв, начав с простой белой футболки и тонкого кашемирового свитера с V-образным вырезом, который божественно ласкал кожу. Вниз она надела любимые джинсы вместе с парой походных ботинок на случай, если поездка превратится в прогулку. Завершал наряд утеплённый пуховик.

— Я похожа на яйцо. — Каролайн заставила её купить весёленькое жёлтое платье, заверяя, что оно подходит к её лицу. Энни согласилась, потому что оно напоминало солнце. Но это не совсем лестно. Ну что ж, подумала она, снимая его и кладя в маленький рюкзак, в котором лежали фотоаппарат и вода, это не похоже на свидание.

«Сладких снов».

Воспоминание о голосе Зака желание потекло по венам. Она могла думать длишь о том, как его голос звучал, когда шептал на ухо, пока сильные руки касались её со смелой уверенностью.

— Проклятье. — Она прижала руку к животу. — Успокойся, Энни. Успокойся. — Было трудно прислушаться к собственному совету, когда она всю ночь мечтала о нём.

Татуировка, которую мельком увидела на его бицепсе, очаровала — в своих мечтах она гладила пальцами экзотические линии, прижималась губами к мускулистой плоти… а затем прикасалась к другой, более твёрдой части его тела.

— Целый день, — она чуть ли не застонала и потянулась, чтобы запустить руку в волосы, прежде чем поняла, что снова собрала их в хвост. Она взглянула в зеркало и скорчила гримасу. Энни не стала наносить макияж — кто ходит в лес с накрашенными глазами? — но поддался желанию навести лоск. От блеска у неё губы казались полнее… За исключением того, что губы и так были пухлыми. — Ах. — Слишком поздно она вспомнила, почему никогда не пользовалась блеском.

Она искала салфетку, чтобы вытереть губы, когда раздался звонок в дверь.

— Кто, ради всего святого? — Подбежав к двери, она распахнула её.

С другой стороны стоял леопард в человеческой шкуре.

— Я надеялся разбудить тебя, — протянул он, прислоняясь к дверному косяку. — Но ты уже полностью одета. — Он попытался изобразить печаль, но озорные огоньки, пляшущие в глазах, сделали это… невозможным.

— Ты рано, — заметила она, не в силах перестать пялиться. На нём были выцветшие синие джинсы, походные ботинки и мягкая серая толстовка с эмблемой «Сан-Франциско Джайентс». Повседневная одежда, но его волосы были влажными после душа, а подбородок свежевыбрит. Она изо всех сил сопротивлялась желанию провести кончиками пальцев по гладкой коже и втянуть мужской аромат в лёгкие.

— Я проснулся рано — надо было кое-куда съездить. — Он улыбнулся. — Ты меня пригласишь? — Он поднял коричневый бумажный пакет с логотипом ближайшей пекарни. — Я принёс завтрак.

Она знала, что не должна легко позволять ему поступать по-своему, но отступила.

— Что принёс?

— Сама посмотри. — Он подождал, пока она закроет дверь, затем последовал за ней на кухню через гостиную. — Ты любишь читать.

Она увидела, как он бросил взгляд на книги в мягких обложках на полках, сложенные стопкой на кофейном столике, положенные лицевой стороной вниз на подлокотник её дивана.

— Да.

— Я тоже. — Он поставил пакет на островок и опустился на табурет. — Почему стоишь там?

Она посмотрела на него с другой стороны островка.

— Хотела сварить кофе.

— Хорошо. — Он не открывал пакет. — Но ты не увидишь, что здесь, пока не подойдёшь сюда.

Он определённо флиртовал. И она определённо играла с огнём, позволяя это. Энни отлично знала, что хищные мужчины-Веры довольно свирепые собственники — а принадлежность к кому-то не входило в её планы. Конечно, она забегала далеко вперёд. Он всего лишь флиртовал. Не похоже, что он планировал утащить её в часовню.

— Что читаешь? — спросила она, говоря себе, что нормально — пытаться флиртовать в ответ, что тяга, которую она чувствовала к нему, не более чем сексуальное влечение.

— Триллеры, немного научной литературы. — Он оглядел её кухню и гостиную открытой планировки. — Тут мало места.

— Для тебя, может быть. — Он такой большой, бесстыдный мужчина, который захватил всё пространство… Угрожал захватить и её тоже.

Он взглянул на неё, и выражение его лица сменилось на что-то тёмное и бесконечно опасное.

— Хм, ты права. Ты немного меньше меня.

Она попыталась совладать с прерывистым дыханием, когда заканчивала готовить кофе. Он просто сидел и наблюдал за ней с кошачьим терпением, от которого у неё заныли нервы.

— Как долго ты здесь живёшь?

— Последние пять лет. Я переехала после того, как получила работу преподавателя.

— До этого ты жила у родителей?

Она рассмеялась.

— Господи, нет. Я ушла оттуда в восемнадцать.

— Тебе когда-нибудь бывает одиноко, Энни? — спросил он, и от его тона разливалось тепло по коже.

— Мне нравится жить одной. Я намерена так и продолжать. — Она подумала, что удивила его, но вместо ответа он поднял пакет и выгнул бровь. Это вызов. Энни никогда не считала себя особенно смелой, но обошла островок. Он кивнул ей сесть на табурет рядом. Зная, что отказываться было бы глупо, она встала, потирая бедро одной рукой. Он заметил.

— Тебе больно?

— Что? — Она посмотрела вниз. — О, нет, привычка. — По утрам всегда немного побаливало. — Итак, завтрак?

Он по-кошачьи осматривал её, и у Энни перехватило дыхание от силы этого взгляда.

— Ух ты.

Он улыбнулся.

— Давай сыграем?

У неё возникло чувство, что играть с большим котёнком очень плохая идея, но поскольку она уже поддалась безумию, спросила:

— Каковы правила?

— Закрой глаза. Съешь то, что я дам, и скажи, что это.

Мысль о том, что он будет кормить её, заставляла сердце биться со скоростью света.

— Что я получу, если угадаю?

— Таинственный приз. — Его прикрыл глаза, и ей показалось, что она уловила проблеск чего-то резкого, что пылало необузданным мужским жаром, но когда он снова поднял взгляд, в леопардовых глазах не было ничего, кроме веселья.

— Согласна?

— Да. — Она зачарованно смотрела, как он открывает бумажный пакет.

— Закрой глаза, милая.

Она проглотила голод совсем другого рода и опустила ресницы. Это заставило острее ощутить его запах, тепло, само его присутствие. Когда он сменил позу, чтобы поставить одну ногу на край её стула, эффективно поймав в ловушку, она открыла рот, чтобы сказать ему… хотя сама не знала что.

Но его палец коснулся её губ.

— Попробуй.

Он был повсюду вокруг, в её крови, в дыхании. Потеряв ход мыслей, она вцепилась зубами в изделие, которое он поднёс к её губам. Слоёная масса почти растаяла во рту, и Энни облизнула губы, не думая об этом.

Зак, казалось, был очень спокоен.

— Догадываешься?

— Датская булочка.

— Неверно. — Она хотела открыть глаза, но он сказал: — Нет, не открывай.

— Почему?

— Я дам тебе ещё один шанс, но за штраф. Уравняем шансы.

— Штраф? — Она задумалась, почему эта мысль так взволновала. — Ты не упоминал о штрафах.

— А ты не спрашивала.

Как она и думала, игра с этим котом — приглашение к неприятностям.

— А сейчас спрашиваю.

— Расскажу потом. Сначала попробуй. — Он поднёс что-то ещё ко рту, и Энни откусила, решив потянуть время, казалось, Зак слишком был восхищён идеей штрафов.

Она улыбнулась.

— Черничный маффин.

Палец коснулся её губ, заставляя резко открыть глаза.

— Крошка, — сказал он.

— О.

На этот раз он не улыбнулся, наблюдая за ней с напряжением, которое напомнило, что при всей игривости он солдат ДаркРивер. А ДаркРивер контролировал большую часть Сан-Франциско. Более того, они в союзе с кровожадными волками Сноу-Данс.

— О чём ты думаешь? — спросил он.

— Что ты опасен.

— Не для тебя, — сказал он. — Я бы не укусил, не попроси ты меня вежливо.

Жар залил щеки от дразнящего обещания, и она была более чем рада услышать писк кофеварки.

— Кофе готов, я принесу.

Он убрал руку, но у Энни возникло ощущение, что игра только началась. И что она сама добыча.

Заку захотелось застонать от разочарования, когда Энни ушла за кофе. Он был на волосок от поцелуя, когда она облизнула губы. Идеальные, сочные, покусанные губы. Он устоял перед искушением по двум причинам. Во-первых, коту нравилась игра. И, во-вторых, мужчине понравилась идея заставить Энни таять от прикосновений. Он планировал соблазнять её до тех пор, пока она не замурлычет.

— Кофе. — Она поставила чашку, и он сделал глоток, пытаясь вести себя прилично, хотя на самом деле ему хотелось притянуть Энни к себе и взять. Терпение, сказал он себе. Меньше всего он хотел напугать Энни дикой яростью своего голода.

— Вкусно. — Вздохнув в знак признательности, он передал ей маффин и слоёный круассан с шоколадной начинкой. — Вот что ты не угадала.

Она нахмурилась на булочку с шоколадом.

— Так я же один угадала, а второй нет. Может, забудешь?

— Нет. Штраф есть штраф. — Он посмотрел на её губы и задержал там взгляд. — Поцелуй, Энни. Ты должна мне поцелуй.

Она приоткрыла рот, дыхание с тихим шёпотом вырывалось наружу.

— А — она кашлянула — что получу я за победу?

— Позже сегодня получишь. — Он хотел впитать её аромат, приправленный соблазнительностью растущего возбуждения. Однако этого возбуждения было далеко не достаточно, чтобы утолить дикость его страсти. Но кот терпеливый охотник. К концу дня он планировал уговаривать и искушать Энни Килдэр до тех пор, пока не будет так же отчаянно нуждаться в нём, как и он в ней. — А теперь ешь, или опоздаем.

Она откусила круассан, бросая на Зака быстрые взгляды, пока он доедал рогалик, который купил для себя.

— Когда собираешься… забрать штраф? — спросила она позже, убирая чашки с женской деловитостью, которая не смогла замаскировать реакцию.

— У меня впереди весь день. — Он соскользнул с табурета и улыбнулся. — Готова?

— Ты очень похож на кота, когда так улыбаешься, — заметила она. — Тебе нравится дразнить меня.

Он подошёл и взял корзинку, которую она взяла с маленького столика в углу.

— Что это?

— Я упаковала пару вещей для пикника и закуски в дорогу.

Он заглянул внутрь.

— Шоколадный торт?

Шоколадный кекс из всего, что было, — сказала она с очаровательной ноткой гордости, которая вызвала у него желание тут же потребовать штраф. — Я приготовила его вечером.

— Ты станешь лучшим другом Саши. — Наклонившись, он провёл губами по её уху. — И да, училка, мне нравится дразнить тебя.

Энни всё ещё не оправилась от ощущения губ на коже, когда Зак вышел на улицу.

Открытый сексуальный жар пронизывал поддразнивания, но она не была уверена, как далеко он зайдёт. Если надавит, она сдастся? Искушение было ослепительно сильным. Мало того, что он красив самым мужественным образом, откровенно ей нравился. Быть с Заком, хотя бы одну ночь, было бы наслаждением.

«Он не был бы ни капельки эгоистичен», — подумала она.

Удовольствие его партнёрши имело бы большое значение. И, учитывая его натуру, он вряд ли захотел бы каких-то обязательств.

Было бы идеально.

Но Энни поймала себя на том, что колеблется. Она уже отреагировала на него глубже, чем на любого другого мужчину. Что бы с ней произошло, переспи она с ним и узнай его так близко… А потом он бы ушёл?

Её разум переключился на слайд-шоу изображений. Все были одной женщины. Женщина с годами разочарования в глазах.

— Смотри.

Она вздрогнула при звуке его голоса.

— Что?

— Вот. — Он указал на лобовое стекло.

Она округлила глаза при виде парада старомодных автомобилей на другой стороне дороги, с огромными кузовами и сверкающей краской. Они были такими старыми, но с чем-то безумно сексуальным.

— Потрясающе. Интересно, куда они едут?

— Я что-то читал о выставке старинных автомобилей. Мы могли бы заскочить после пикника.

Несмотря на страх от того, как быстро он проник ей под кожу, она не могла не радоваться тому, что он хотел проводить с ней больше времени. По пятам за этим неотвратимо наступало разочарование.

— Я должна вернуться к шести, — сказала она. — Семейный ужин.

Зак бросил на неё быстрый взгляд.

— Не слышно в голосе энтузиазма.

Она расслышала удивление в его голосе. У всех котов ДаркРивер была общая черта — семья была основой их мира. И, насколько они были обеспокоены, стая — одна большая семья сто старшими членами стаи, которые не раз приходили на родительские собрания, когда родитель болел или задерживался.

— Моя мама продолжает пытаться свести меня с мужчинами.

Выражение лица Зака изменилось, и впервые она увидела безжалостного солдата.

— Что это за мужчины?

— Всякие академики. — Она пожала плечами. — Мама и папа оба профессора в Беркли — математика и физика.

— Академики в твоём вкусе?

— Нет.

Он снова посмотрел на неё, и его глаза стали леопардовыми.

— Уверена?

— Вполне. — Она поймала себя на том, что отказывается поддаваться чувству зарождающейся опасности. Если она уступит хоть на дюйм, Зак захватит целую милю. И хотя она, возможно, не была доминирующей женщиной, важно, чтобы он уважал её. Она нахмурилась. Конечно, важно, но эта мысль настолько яркая, сильная, интуитивная — будто разум знал что-то, чем ещё не был готов поделиться.

Затем Зак заговорил, прервав ход её мыслей.

— Значит, ты пропустишь ужин. — Это ясный и незатейливый приказ.

Энни открыла рот и произнесла:

— Нет, ты поедешь со мной.