Штамм. Вечная ночь

Колумбийский университет

Гудвезер, просыпайтесь.

Голос Рожденного вернул Эфа к реальности. Он открыл глаза, увидел, что лежит на полу, а Квинлан стоит над ним.

Что случилось?

Возврат из видения в действительность стал для Эфа шоком. Он перешел из состояния чувственной перегрузки в состояние чувственного бедствия. Во сне он словно находился на одной из иллюстрированных страниц «Люмена». И это ощущение было весьма реальным.

Он сел, не чувствуя головной боли. Скулу саднило. Над ним маячило мертвенно-бледное, как всегда, лицо мистера Квинлана.

Эф моргнул несколько раз, стараясь прогнать тягучее гипнотическое влияние грезы, оно цеплялось к нему, как липкая плацента.

— Я все видел, — сказал он.

Что видели?

Эф услышал вибрирующий дробный звук, он становился все громче, сотрясал здание. Вертолет.

Нас атакуют.

Мистер Квинлан помог ему подняться на ноги.

— Крим. Он сообщил Владыке, где мы. — Эф схватился за голову. — Владыка знает, что у нас «Люмен».

Мистер Квинлан повернулся лицом к двери. Постоял, словно прислушиваясь.

Они обратили Хоакина.

Эф услышал шаги, мягкие и далекие. Шаги босых ног. Вампиры.

Мистер Квинлан взял Эфа за руку и помог подняться. Эф заглянул в его красные глаза, вспомнил конец своего сна, потом быстро выкинул это из головы, сосредоточившись на насущной угрозе.

Дайте мне ваш запасной меч.

Вручив ему оружие, Эф засунул в рюкзак дневник и последовал за мистером Квинланом в коридор. Они повернули направо, вышли к лестнице, ведущей в подвал, а там двинулись по подземным коридорам. Вампиры наводнили проходы. Звуки доносились до Эфа и Квинлана, словно переносимые потоком. Человеческие крики, удары мечей.

Эф вытащил меч, включил фонарик. Мистер Квинлан двигался быстро, Эф старался не отставать. В мгновение ока мистер Квинлан ринулся вперед, и когда Эф завернул за угол, то увидел двух обезглавленных вампиров.

После вас.

Еще один стригой появился из бокового помещения, и Эф с разворота вонзил ему меч в грудь. Серебро ослабило кровососа, и Эф, быстро выдернув меч, отсек ему голову.

Мистер Квинлан пошел вперед, он вступал в схватки, рассекал вампиров, прежде чем те успевали броситься в атаку. Так они продвигались по туннелям подземной лечебницы для душевнобольных. Лестница, помеченная флуоресцирующей краской Гуса, вывела их в коридор, а по нему на другую лестницу и назад в подвал одного из зданий кампуса.

Они вышли из здания математического факультета у центра кампуса, за библиотекой. Вампиры тут же бросились на них со всех сторон, не обращая внимания на серебряные мечи. Мистер Квинлан с его ошеломляющей скоростью и природным иммунитетом к кровяным червям укладывал в три раза больше стригоев, чем Эф.

Армейский вертолет приблизился со стороны реки, устремился вниз, прошел низко над зданиями кампуса. Эф увидел станковый пулемет, хотя поначалу его мозг отверг это предположение. За длинным стволом он заметил плешивую вампирскую голову, потом услышал выстрелы, но отдал себе отчет в этом, только когда пули ударили в каменную дорожку под ногами: с воздуха атаковали именно их, Эфа и мистера Квинлана. Они развернулись и побежали к укрытию — под козырек ближайшего здания. Вертолет пошел на следующий круг.

Они остановились у двери, но внутрь заходить не стали — там легко было оказаться в ловушке. Эф на ощупь извлек из рюкзака прибор ночного видения, поднес к глазам: около десятка отливающих зеленым светом вампиров пробираются к похожему на амфитеатр четырехугольному дворику, словно немертвые гладиаторы, вызванные на бой.

Мистер Квинлан, еще спокойнее, чем обычно, по-прежнему был рядом. Он смотрел перед собой, словно видел сквозь пространство.

Здесь Владыка.

— Что? — Эф оглянулся. — Он, вероятно, явился за книгой.

Он явился за всем.

— Где книга?

Фет знает.

— А вы — нет?

В последний раз я видел книгу в библиотеке. Фет разглядывал ее — хотел, чтобы подделка выглядела достовернее…

— Идем, — сказал Эф.

Мистера Квинлана не пришлось упрашивать. Громадное здание библиотеки с куполом стояло почти прямо перед ними в передней части четырехугольного двора с бассейном. Он выбежал из-под козырька, рубя на ходу наступающих вампиров. Эф не отставал, видя, как справа вертолет заходит на очередной круг. Он пробежал наискосок по ступеням, потом наверх, с вертолета стреляли теперь из полуавтоматического оружия, пули высекали осколки камня, которые впивались ему в ноги.

Вертолет завис над двором и открыл прицельную стрельбу. Эф бросился между двумя широкими колоннами портика, они кое-как защитили его от огня. Один вампир подобрался совсем близко к мистеру Квинлану и получил по заслугам — Рожденный голыми руками оторвал ему голову. Мистер Квинлан придержал дверь для Эфа, и тот забежал внутрь.

Он остановился посреди ротонды, почувствовав присутствие Владыки где-то здесь, в библиотеке. Об этом говорили запах и вибрации, перемещение воздуха, создаваемое его движениями, он то завихрял его вокруг себя, то создавал необычные перекрестные потоки.

Мистер Квинлан пробежал мимо Эфа в главный читальный зал.

— Фет! — позвал Эф.

Ему послышалось, что где-то в глубине залов тяжелые книги падают на пол.

— Нора!

Ответа не последовало. Он бросился за мистером Квинланом, водя острием меча то в одну, то в другую сторону. Владыка здесь. Он потерял мистера Квинлана на мгновение, а потому вытащил фонарик и щелкнул выключателем.

Больше года библиотекой никто не пользовался, и здесь собралось невыносимо много пыли. Пыль висела в воздухе в ярком луче фонарика. Направив луч вдоль стеллажей к открытому пространству в противоположном конце, Эф заметил разрыв в пыли, словно оставленный чем-то двигающимся со скоростью, неуловимой для глаза. Этот разрыв, это похожее на дуновение воздуха перегруппирование частиц с неимоверной скоростью надвигалось на Эфа.

Сильный удар сзади сбил его с ног. Эф поднял голову и успел увидеть, как мистер Квинлан во всю мощь замахивается на атакующий его воздух. Меч рассек пустоту, но благодаря этому движению мистер Квинлан переместился, чтобы отразить несущуюся на него угрозу. Столкновение было жестоким, хотя мистер Квинлан и имел преимущество — он стоял на месте.

Рядом с Эфом с жутким грохотом рухнул на устланный ковром пол стальной книжный стеллаж. Потеряв скорость, Владыка проявился — он отскочил от конструкции. Эф успел увидеть лицо повелителя тьмы (всего на миг, но этого было достаточно, чтобы разглядеть червей, неистово копошащихся под кожей), а мгновение спустя тот сумел выпрямиться.

Классический «роп-э-доп».[27] Мистер Квинлан сделал вид, что отступает, завлекая вампира в сторону беззащитного Эфа, только для того, чтобы нанести удар во время его атаки с неожиданной стороны. Стригой, для которого положение обманутого было в новинку, разгадал этот финт одновременно с Эфом.

УБЛЮДОК.

Владыка рассвирепел. Он выпрямился и замахнулся на мистера Квинлана, чей меч держал его на расстоянии, однако ему удалось пригнуться и снизу толкнуть Рожденного на книжный стеллаж.

Он отпрянул черным пятном и понесся прочь по круглому помещению.

Мистер Квинлан быстро выпрямился, свободной рукой поднял Эфа, и они вдвоем бросились за Владыкой и на поиски Фета.

Эф услышал крик — это явно был голос Норы — и метнулся в примыкающую комнату. Он увидел ее, высветив фонариком. С противоположной стороны появились вампиры, один из них угрожал броситься на Нору с верхнего стеллажа, другая пара стригоев швыряла в Фета книгами. Мистер Квинлан взгромоздился на стул и прыгнул на вампира, оседлавшего стеллаж, ухватил его свободной рукой за шею, пронзил мечом и упал вместе с ним на следующий ряд стеллажей. Это позволило Норе заняться тварями, швырявшими книги. Эф чувствовал Владыку, но не мог нащупать его лучом фонарика. Он знал, что вампиры, сеющие хаос, являются одновременно и отвлекающим маневром, и серьезной угрозой. Он бросился по проходу, параллельному тому, где находились Фет и Нора, и столкнулся с еще двумя стригоями, появившимися из дальней двери.

Эф взмахнул мечом, но это их не остановило. Они бежали на него, а он несся прямо на них. Зарубил он их легко, слишком легко. Их задачей было отвлечь его. Эф увидел еще одного стригоя, появившегося через эту дверь, но прежде, чем покончить с ним, рискнул оглянуться и посмотреть в конец прохода на Фета.

Тот отбивался мечом, закрывая лицо и глаза от летящих в него книг.

Эф повернулся, уклонился от вампира, который уже было бросился на него, и вонзил меч ему в горло. В дверях появились еще два стригоя. Эф подготовился отразить их атаку, но получил удар в левое ухо. Он пошарил лучом фонарика и увидел вампира, который стоял наверху стеллажа и кидал в него книги. В этой ситуации ему ничего не оставалось, кроме как выбираться отсюда.

Зарубив двух стригоев-камикадзе, Эф увидел мистера Квинлана, промелькнувшего в другом углу комнаты. Мистер Квинлан уперся плечом в стеллаж и скинул с него стригоя, швырявшего книги через всю комнату, но вдруг остановился. Он смотрел в сторону Фета, и Эф проследил за его взглядом.

Он увидел, как широкий клинок рассек еще одного беснующегося вампира. Это случилось в тот самый момент, когда Владыка спустился со стеллажа за спиной крысолова. Василий каким-то образом почувствовал Владыку и попытался развернуться, нанести удар. Но тот ухватил рюкзак Фета и резко дернул его вниз. Ремни соскочили с плеч, заведя ему руки за спину.

Василий мог бы высвободиться, но ценой рюкзака. Мистер Квинлан спрыгнул со стеллажа и бросился к Владыке, а тот тем временем когтем на среднем пальце перерезал ремни и сорвал рюкзак с Фета, хотя тот и сопротивлялся. Крысолов бросился на Владыку в надежде отобрать рюкзак, нимало не думая о себе. Вампир перехватил его одной рукой и швырнул (с такой легкостью, будто это была книга) прямо на мистера Квинлана.

Они столкнулись со страшным грохотом.

Эф увидел в руке Владыки рюкзак с книгой. Нора, вооруженная мечом, набросилась на него с другой стороны. Чего она не видела (но видели Владыка и Эф), так это двух вампирш, бегущих по стеллажам у нее за спиной.

Эф закричал, но Нора была словно парализована бормотанием Владыки. Эф с воплем ринулся на повелителя вампиров, выставив перед собой меч.

Владыка повернулся, предвидя атаку, но не ее цель. Эф ударил не в тело Владыки, а в срезанный рюкзак. Ему был нужен «Люмен». Он ударил по ремням, и рюкзак упал на пол. Эф по инерции пробежал мимо Владыки, и этого оказалось достаточно, чтобы вывести Нору из транса. Она повернулась и увидела над собой стригоев. Они изготовили жала, но серебряный меч Норы не позволял им приблизиться.

Король-вампир со свирепым отвращением посмотрел на Эфа, уязвимого из-за потери равновесия. Но тут на ноги поднялся мистер Квинлан. Владыка ухватил рюкзак, прежде чем это успел сделать Эф, и понесся к выходу в дальнем конце библиотеки.

Мистер Квинлан уже стоял на ногах. Он кинул взгляд на Эфа, потом бросился за вампиром. Нужно было непременно вернуть книгу.

Гус разрубил кровососа, с которым столкнулся в туннеле, ударил его еще раз, когда тот падал, и побежал наверх, в комнату, где остался Хоакин. Парень лежал на столе, голова его покоилась на сложенном в несколько раз одеяле. Он, вероятно, пребывал в глубоком наркотическом сне, но его открытые глаза смотрели в потолок.

Августин все понял: хотя очевидных симптомов не наблюдалось (было еще слишком рано), но он признал, что мистер Квинлан прав. Сочетание бактериальной инфекции, наркотиков и вампирского укуса погрузило Хоакина в ступор.

— Adios.

Гус убил его одним быстрым ударом меча, а потом некоторое время смотрел на нечестивую смесь, вытекавшую на стол. Наконец возня в здании вернула его к действительности.

Опять затрещал вертолет. Гус услышал выстрелы и решил выбираться наружу. Но сначала он побежал в подземные туннели, убил там двух невезучих вампиров, попавшихся ему на пути в аккумуляторную. Гус отключил все батарейки от зарядных устройств, сунул их в рюкзак вместе с лампами и приборами ночного видения.

Теперь он остался один, совсем один. И его логово было засвечено.

Он пристегнул одну лампу ультрафиолетового света к свободной руке, подготовил меч и пошел наверх мочить кровососов.

В поисках выхода Эф добежал до лестничного пролета. Нужно было выбраться наружу.

За дверью он увидел погрузочную площадку, почувствовал влажную прохладу вечернего воздуха. Эф выключил фонарик, попытался сориентироваться. Вампиров нигде не было, по крайней мере в этот момент. Вертолет находился где-то по другую сторону библиотеки над двором. Эф припустил к гаражной мастерской, где Гус хранил оружие помощнее. Противник имел подавляющее численное превосходство, и рукопашная работала на Владыку. Нужно прибавить огневой мощи.

Эф перебегал от здания к зданию, ожидая атаки с любой стороны, и в какой-то момент засек существо, бегущее следом за ним по крышам кампуса. Эф уловил только неясные его очертания, но большего ему и не требовалось. Он был уверен, что знает, кто это.

Он подбежал к гаражу, увидел свет внутри. Там горела лампа, следовательно, там человек. Эф подбежал поближе — дверь гаража была открыта. Он увидел навороченную серебряную решетку радиатора на желтом «хаммере» Крима.

Эф считал, что предатель давно бежал, но, завернув за угол, увидел легко узнаваемую бочкообразную тень Крима, который загружал инструмент и аккумуляторы в заднюю дверь своей машины.

Эф двигался быстро, но бесшумно, надеясь застать врасплох более сильного противника. Но бандит был начеку, и что-то заставило его резко развернуться. Он ухватил Эфа за запястье, обездвижив руку с мечом, и прижал его к «хаммеру».

Крим приблизил свое лицо к лицу противника, и тот ощутил запах собачьей еды в его дыхании, увидел крошки, прилипшие к серебряным зубам.

— Ты думал, какому-то чертову докторишке удастся переиграть меня?

Бандит занес огромную руку, его пальцы в серебряных кольцах сжались в кулак. Но в тот момент, когда эта кувалда уже двинулась к лицу Эфа, из-за капота машины выскочила тонкая фигура, ухватила его руку и отбросила гораздо более мощного Крима к задней стенке гаража.

Эф отодвинулся от «хаммера», ловя ртом воздух. Крим боролся с тем, кто напал на него, в затененной части гаража. Эф нашел фонарик и нажал кнопку.

Это был вампир, он рычал и царапал Крима, которому удавалось держаться только потому, что серебряная цепь на его шее отпугивала противника. Стригой шипел и вертелся, скреб своим когтем ногу Крима, рассекал его кожу, вызывая такую боль, что Крим рухнул под грузом собственного веса.

Эф направил луч на лицо вампира. Это была Келли. Она спасла его от Крима, потому что хотела оставить для себя. Фонарик напомнил ей об этом, и она зарычала, ослепленная светом, оставила раненого Крима и метнулась к Эфу.

Эф обшаривал цементный пол гаража в поисках меча, но не мог нащупать его. Он потянулся было к рюкзаку, чтобы взять запасной, но потом вспомнил, что отдал его Квинлану.

Он был безоружен. Он отступил назад, надеясь, что нога его наткнется на упавший меч, но этого не случилось.

Келли приблизилась к нему в полуприседе, ухмылка предвкушения искривила ее вампирское лицо. Наконец-то она добралась до своего близкого.

Внезапно это выражение сменилось испугом — она, прищурившись, смотрела куда-то за спину Эфу.

Появился мистер Квинлан. Рожденный встал рядом с Эфом, держа в руке серебряный меч, с которого капала белая кровь.

Келли переключилась в режим громкого шипения, тело ее напряглось, готовое к прыжку и бегству. Эф не знал, какие слова или звуки Рожденный посылал ей, но они отвлекали и бесили ее. Он посмотрел на вторую руку мистера Квинлана — рюкзака Фета в ней не было. Книга исчезла.

Эф, оказавшийся теперь у передней двери «хаммера», увидел внутри автоматическое оружие, поставленное Криму. Пока Рожденный занимался Келли, Эф ухватил ближайший автомат, накинул ремень себе на плечо, потом сделал шаг назад и мимо мистера Квинлана выстрелил в Келли — автомат вдруг ожил в его руках.

Первая очередь не задела вампиршу. Она запрыгнула на крышу «хаммера», спасаясь от огня, а Эф быстро обошел машину и попытался выгнать прыгающую Келли из гаража беспорядочной пальбой. Он стрелял в ее сторону, и она понеслась к ближайшему зданию, забралась на крышу и пропала из виду.

Эф тут же вернулся в гараж и прошел вглубь, где Крим уже поднялся на ноги и теперь пытался добраться до «хаммера». Эф направился к нему, целясь еще дымящимся автоматом в обширную грудь гангстера.

— Это что еще за хрень? — завопил Крим, глядя на кровь, сочащуюся из его разодранной ноги. — Сколько этих сраных кровососов сражается на твоей стороне?

Эф повернулся к мистеру Квинлану:

— Что случилось?

Владыка бежал. Далеко.

— С «Люменом».

В гараж вломились Фет и Нора; они согнулись пополам, переводя дыхание.

— Не сводите с него глаз, — бросил Эф мистеру Квинлану.

Он выбежал на улицу проверить, не гонится ли кто за Норой и Фетом. Никого.

Когда Эф возвратился, Фет осматривал Нору на предмет кровяных червей. Они так еще и не отдышались от испуга, от бега, от осознания, что живы.

— Нужно убираться к чертям, — выругался Фет.

— Владыка заполучил «Люмен», — сказал Эф.

— У нас все живы? — спросила Нора, увидев в задней части гаража Крима под присмотром мистера Квинлана. — Где Гус?

— Ты меня не слышала? Владыка выкрал «Люмен». Книги у нас нет. Все кончено.

Нора посмотрела на Эфа и улыбнулась. Фет сделал круговое движение пальцем, она повернулась к нему спиной, и Фет расстегнул ее рюкзак и вытащил оттуда что-то, завернутое в старые газеты.

Внутри был «Люмен» без серебряных накладок.

— Владыка унес Библию Гутенберга, которую я смастерил, — сказал Фет, улыбаясь больше собственной сообразительности, чем счастливому исходу.

Эф должен был потрогать книгу, чтобы убедиться, что она настоящая. Он посмотрел на мистера Квинлана, чтобы и от него получить подтверждение.

— Владыка лопнет от злости, — предрекла Нора.

— Нет, правда, книга очень хороша на вид. Я думаю, он будет доволен…

— Черт побери! — Эф посмотрел на мистера Квинлана. — Нужно уходить. Как можно скорее.

Рожденный ухватил Крима за загривок.

— А что такое? — спросила Нора, удивленно глядя на них.

— Это Крим сдал нас Владыке. — Эф повел стволом в сторону громилы. — Но он уже передумал. Теперь он будет помогать нам. Он проведет нас на склад и поможет найти детонатор. Но сначала нам нужна бомба.

Фет снова завернул «Люмен» в газеты и сунул в рюкзак Норы.

— Я могу проводить вас туда.

Эф забрался на водительское сиденье, пристроил автомат на торпеде:

— Ну, говори куда.

— Постой, — сказал Фет, запрыгивая на пассажирское сиденье. — Сначала нужно найти Гуса.

Остальные тоже сели в машину, и Эф завел двигатель, включил фары, осветившие двух атакующих вампиров.

— Держитесь!

Он нажал педаль газа и помчался на удивленных стригоев. Эф смял их, но погибли они от удара о серебряную решетку радиатора. Он свернул с дороги направо, проехал по осклизлому газону, преодолел две ступеньки и въехал на тротуар кампуса. Фет взял автомат и опустил стекло, высунулся на полкорпуса и принялся поливать огнем стригоев, бегущих на них.

Эф завернул за угол одного из крупных университетских домов, круша колесами старую велосипедную дорожку. Он помчался к заднему фасаду библиотеки и, посильнее вжав педаль газа, объехал сухой фонтан и сокрушил еще двух отбившихся вампиров, потом вырулил из-за здания и увидел вертолет, повисший над двором кампуса.

Зациклившись на вертолете, Эф только в последний момент заметил впереди длинный пролет широких каменных ступеней.

— Держитесь! — крикнул он как Фету, высунувшемуся из окна, так и Норе, которая разбиралась с оружием сзади.

«Хаммер» сильно накренился вперед и стал переваливаться по ступеням, словно желтая черепаха по стиральной доске, установленной под углом в сорок пять градусов. Их безумно трясло в машине, Эф ударился головой о крышу. Наконец они добрались до последней ступени, и Эф взял влево, к статуе Мыслителя перед зданием философского факультета, поближе к месту, над которым завис вертолет.

— Вон он! — закричал Фет.

Крысолов увидел Гуса и его ультрафиолетовую лампу — тот появился из-за статуи, где прятался от огня с вертолета, который теперь разворачивался в сторону «хаммера». Фет поднял автомат и попытался с одной руки попасть в летящую машину, держась другой за обод крыши. Эф сбил еще одного вампира и наконец остановился перед Гусом.

Автомат Фета поперхнулся, когда в рожке кончились патроны. Выстрелы с вертолета заставили его спрятаться в машину. Подбежал Гус, увидел за рулем Эфа, засунул голову в машину, протянул руку и взмолился:

— Нора, дай мне такую штуку!

Получив автомат, Гус приложил приклад к плечу и стал пристреливаться — сначала выпуская по одному патрону все ближе и ближе к цели, потом дал несколько коротких очередей.

Ответный огонь прекратился, и Эф увидел, как вертолет сдает назад, торопливо разворачивается, потом опускает нос и устремляется прочь. Но — слишком поздно. Гус ранил пилота-стоунхартовца, и тот осел в своем кресле, выпустив рукоять управления. Вертолет накренился и рухнул на бок на краю университетского дворика, погребя под собой еще одного вампира.

— Получай, сука! — прокричал Гус, глядя на вертолет.

Пламя тут же объяло упавшую машину. Как ни удивительно, из-под обломков выбрался вампир, охваченный огнем, и двинулся в их направлении.

Гус свалил его очередью в голову.

— Садись! — крикнул Эф, надрывая голос из-за шума в ушах.

Гус заглянул в машину, собираясь отшить Эфа: он, мол, сам знает, что ему делать. Он хотел прикончить всех до единого кровососов, осмелившихся посягнуть на его территорию.

Но тут Гус увидел Нору, прижимавшую пистолет к шее Крима, и любопытство одолело его.

— Это что? — спросил Гус.

Нора ногой распахнула дверь:

— Залезай!

Маршрут Эфу задавал Фет: на восток по Манхэттену, потом на юг к началу девяностых улиц, потом снова на восток к берегу. Ни вертолетов, ни других преследователей они не видели. Ярко-желтый «хаммер» слишком бросался в глаза, но у них не было времени менять автомобили. Фет показал Эфу, где припарковаться — на заброшенной стройке.

Они поспешили на паромную переправу, где Фет давно присмотрел на всякий случай буксир.

— Ну, кажется, добрались, — сказал Василий.

Он занял место в рубке, когда все поднялись на палубу, и отчалил от берега, направляя судно в бурлящий поток Ист-Ривер.

Эф сменил Нору — взял Крима под опеку.

— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — спросил Гус.

— Крим заключил сделку с Владыкой, выдал ему наше место, вывел его на нас, — ответила Нора.

Держась у борта раскачивающегося суденышка, Гус подошел к Криму:

— Это правда?

Крим показал свои серебряные зубы. Он скорее гордился, чем боялся.

— Это была сделка, мекс. Хорошая сделка.

— Ты привел этих кровососов в мою берлогу? К Хоакину?

Гус наклонил голову, вглядываясь в лицо Крима. Судя по его виду, он готов был взорваться.

— Предателей вешают, слышь, ты, мразь. Или ставят перед расстрельным взводом.

— Ну, ты, hombre, должен знать, что я не один такой.

Крим улыбнулся и посмотрел на Эфа. Гус, как и все остальные, проследил за его взглядом.

— Мы чего-то не знаем? — спросил Августин.

— Владыка вышел на меня через твою мать. Он предложил мне сделку в обмен на сына. А я настолько обезумел, или ослаб, или называйте как хотите, что стал взвешивать его предложение. Я… я колебался. Теперь я понимаю, что все равно остался бы в проигрыше, но…

— Значит, твой великий план, — прошипел Гус, — твой мозговой штурм и предложение подстроить ловушку Владыке, пообещав ему книгу, на самом деле не были никакой ловушкой.

— Были, — ответил Эф. — Если бы все получилось. Я играл и черными, и белыми. Я был в отчаянии.

— Мы все в отчаянии, — сказал Гус. — Но никто не собирался предавать своих.

— Я же говорю начистоту. Я понимал, что это предосудительно. И все же я взвешивал варианты.

Августин бросился на Эфа с серебряным ножом в руке. Но мистер Квинлан молнией метнулся к Гусу и успел встать между ним и Эфом. Он уперся парню в грудь ладонью, удерживая его на расстоянии.

— Пустите меня, — прохрипел Гус. — Дайте мне его прикончить!

Гудвезер еще не все сказал.

Эф балансировал в раскачивающемся буксире. Вдали на стрелке острова Рузвельта появился маяк.

— Я знаю, где находится Черное урочище, — наконец проговорил Эф.

Гус посмотрел на него через плечо мистера Квинлана:

— Врешь, сука.

— Я видел его. Крим ударил меня, я потерял сознание, и оно явилось мне.

— Явилось оно ему, говнюку! — взвился Гус. — Да он спятил, этот ублюдок. Он псих!

Эф не мог не признать, что изрядная доля безумия в его словах есть. Он не знал, как их убедить.

— Это было… откровение.

— Вот он предатель, а через минуту — уже пророк! — крикнул Гус, снова пытаясь достать Эфа ножом.

— Слушайте, — сказал Эф, — я понимаю, как это может прозвучать. Но мне было видение. Ко мне спустился архангел…

— Ну хватит! — завопил Гус.

— …с большими серебряными крыльями.

Августин снова бросился к нему, и опять на его пути встал мистер Квинлан, только на сей раз парень попытался драться с Рожденным, и тогда мистер Квинлан вырвал из его руки нож — аж кости хрустнули, — сломал его пополам и выкинул за борт.

Гус, схватившись за руку, отпрянул от мистера Квинлана, как побитая собака.

— Пошел он в задницу со своим гнилым враньем!

Он боролся сам с собой, подобно Иакову… как любой другой вождь, когда-либо ходивший по земле. Истинных лидеров отличает от других не вера, а сомнение. Способность преодолеть его.

— Этот архангел… он показал мне… — сказал Эф. — Он перенес меня туда.

— Куда перенес? — спросила Нора. — Где оно, это урочище?

Эф испугался, потому что видение понемногу стиралось из его памяти, как стираются сны. Но оно оставалось в его сознании. Впрочем, Эф не считал разумным подробно пересказывать его сейчас.

— Оно на острове. На одном из множества.

— На острове? Где этот остров?

— Неподалеку… Но мне нужна книга, чтобы убедиться. Теперь я смогу ее прочесть, я уверен. Я смогу ее расшифровать.

— Вот-вот, — ухмыльнулся Гус. — Принесите ему книгу! Ту самую, которую он собирался передать Владыке! Отдайте книгу. Может, Квинлан с ним в сговоре.

Рожденный проигнорировал обвинение Гуса. Нора жестом попросила его помолчать.

— Откуда ты знаешь, что сможешь ее прочесть?

Эф не мог объяснить.

— Просто знаю — и все.

— Значит, ты говоришь, остров. — Нора подошла к нему. — Но почему? Почему этот остров показали тебе?

— Наши судьбы — даже судьбы ангелов — являются нам в отрывках, — сказал Эф. — В «Окцидо люмен» содержатся откровения, но большинство из нас их игнорировали. Эти откровения были явлены одному из пророков в видении, а потом перенесены на несколько утраченных глиняных табличек. Так оно было всегда: подсказки, символы, свидетельствующие о мудрости Бога, являются нам в недостоверных понятиях — видениях, снах, предзнаменованиях. Мне кажется, что Бог отправляет послания, но их расшифровку оставляет нам.

— Ты отдаешь себе отчет в том, что просишь поверить в видение, которое тебе якобы было? — сказала Нора. — И это после того, как ты признался, что водил нас за нос.

— Я покажу вам место. Знаю, вы думаете, что доверять мне нельзя. Но вы можете мне поверить. Должны. Я не знаю почему… но мне кажется, я могу спасти нас. Спасти нас всех. Включая Зака. Раз и навсегда уничтожив Владыку.

— Да ты просто рехнулся, — гаркнул Гус. — Прежде ты был просто тупым говнюком, а теперь еще стал чокнутым сукиным сыном. Он наверняка оставил себе пару таблеток из тех, что дал Хоакину. А теперь лепит тут всякую чушь из своих приходов! Этот доктор наркоман, он накачался своей дряни. Или белочка пришла. И что, мы должны делать, что он говорит? После того как ему приснились какие-то ангелы? — Он воздел руки к небесам. — А если вы верите в это, то вы такие же долбанутые, как он!

Он говорит правду. Или, по крайней мере, считает, что это правда.

Гус уставился на мистера Квинлана:

— Это ведь не значит, что так и есть!

— Похоже, я ему верю, — сказал Фет, тронув Эфа своим великодушием. — Послушайте, тогда в лагере этот знак в небесах появился для него. Так что и видение ему было не случайно.

Теперь Нора посмотрела на Эфа так, будто видела его впервые. Вся прежняя близость их отношений исчезла, и он понял это. Он стал объектом. Как «Люмен».

— Думаю, стоит прислушаться к его словам.

Замок Бельведер

Зак сидел на большом камне в вольере снежного барса под ветвями мертвого дерева. Он чувствовал: что-то происходит. Что-то необычное. Замок всегда, казалось, отражал состояние Владыки, как метеорологические приборы отражали изменения температуры и атмосферного давления. Что-то надвигалось. Зак чувствовал это, хотя и не мог объяснить.

Винтовка лежала у него на коленях. Он не знал, пригодится ли она. Мальчик вспомнил о снежном барсе, бродившем здесь когда-то. Он тосковал по этому зверю, по своему другу, но в каком-то смысле барс оставался здесь, с Заком. В нем.

Он уловил какое-то движение за сетчатой оградой. В зоопарке вот уже два года не было посетителей, кроме Зака. Он в оптический прицел отыскал нарушителя спокойствия.

Это была мать, и она бежала к нему. Зак знал ее достаточно, чтобы понять, что она возбуждена. Она замедлила бег, приблизившись к вольеру и увидев внутри Зака. Рядом с ней на всех четырех скакали три «щупальца», словно щенки за хозяином в ожидании обеда.

Эти слепые вампиреныши стали теперь ее детьми. Вместо Зака. Но теперь ему казалось, что изменилась не она (превратившись в вампира и оставив людской род), а что он сам выбился из нормального существования. Что это он умер по отношению к матери и теперь являлся ей как потерянное воспоминание, словно призрак в ее доме. Это Зак стал необычным. Иным.

На мгновение, глядя на нее в оптический прицел, он положил палец на спусковой крючок и приготовился нажать его. Но потом опустил винтовку.

Он вышел через дверь для кормежки, потом через служебную дверь вольера и направился к ней. Она очень разволновалась. Он видел это по положению ее рук, по растопыренным пальцам. Зак спрашивал себя, откуда она появилась. И куда уходила по приказу Владыки. Зак был ее единственным живым близким. Так кого же она искала? И откуда это неожиданное волнение?

Ее красные глаза сверкали. Она развернулась и зашагала прочь, дав взглядом команду вампиренышам, и Зак последовал за ней, держа сбоку винтовку. Они вышли из зоопарка в тот момент, когда большая группа вампиров — полк из того легиона, что охранял замок Владыки, — бежала между деревьями к окраине парка.

Что-то случилось. И Владыка вызвал его.

Остров Рузвельта

Эф и Нора ждали на буксире, причаленном к острову Рузвельта со стороны Куинса, неподалеку от северной стрелки острова с парком и маяком. Крим сидел на корме и наблюдал за ними, за их оружием. На другой стороне Ист-Ривер Эф увидел огни вертолета между зданиями в районе Центрального парка.

— И что теперь будет? — спросила у него Нора; капюшон куртки защищал ее от дождя. — Ты знаешь?

— Нет, — ответил он.

— Но у нас получится?

— Не знаю, — сказал Эф.

— Ты должен говорить «да». Приободри меня. Чтобы я поверила, что у нас все получится.

— Я думаю, получится.

Нору утешило спокойствие в его голосе.

— И что делать с ним? — спросила она про Крима.

— Будет нам помогать. Покажет путь в арсенал.

Крим фыркнул.

— А что ему еще остается? — усмехнулся Эф.

— А что еще остается нам? — словно эхом проговорила Нора. — Убежище Гуса раскрыто. Как и твое место в Управлении главного судмедэксперта. А теперь и об убежище Фета известно Криму.

— У нас нет выбора, — сказал Эф. — Хотя на самом деле у нас все время было два варианта.

— Каких? — спросила Нора.

— Бросить все или уничтожить.

— Или погибнуть при попытке.

Эф увидел, как снова взлетел вертолет и направился на север Манхэттена. Темнота не скроет их от вампирских глаз. Возвращение с острова будет опасным.

Голоса. Гуса и Фета. Эф различил и фигуру Квинлана — он нес в руках что-то похожее на пивной бочонок и завернутое в брезент.

Гус появился на палубе первым.

— Они тут не рыпались? — спросил он у Норы.

Нора отрицательно покачала головой. Эф только теперь понял, что Нора осталась присматривать за ними обоими, словно они с Кримом могли предпринять попытку уплыть, бросив остальных на острове. Нору, казалось, смутило, что Гус не скрыл это от Эфа.

На палубу поднялся мистер Квинлан, буксир накренился под его весом и весом его ноши. Он легко поставил свой груз на палубу, подтверждая свою необыкновенную силу.

— Ну, посмотрим эту штучку, — сказал Гус.

— Когда доберемся до места, — отрезал Фет и поспешил к рубке. — Не хочу ее открывать под дождем. И потом, на армейский склад нужно пробраться перед рассветом.

Гус сел на палубу у борта буксира. Сырость, казалось, не беспокоила его. Он устроился со своим автоматом так, чтобы видеть и Эфа, и Крима.

Они добрались до причала, и мистер Квинлан перенес устройство в желтый «хаммер» Крима. Дубовые урны погрузили еще раньше.

Фет сел за руль и повел машину на север, к мосту Джорджа Вашингтона. Эф задавался вопросом, не нарвутся ли они на блокпосты, но потом понял, что Владыка не знает ни куда они направляются, ни места их назначения. Если только…

Эф повернулся к Криму, втиснутому на заднее сиденье.

— Ты сообщил вампиру про бомбу?

Крим уставился на него, взвешивая, что выгоднее ответить.

Он не сообщил.

Крим с нескрываемым раздражением посмотрел на мистера Квинлана, подтверждая, что тот правильно прочел его мысли.

Блокпостов на дороге не было. Они проехали по мосту в Нью-Джерси и помчались по указателям к 80-й федеральной дороге, идущей на запад. Эф еще раньше помял серебряную решетку радиатора, расталкивая машины на дороге, но никаких серьезных препятствий они не встретили. Когда остановились на перекрестке, соображая, в какую сторону свернуть, Крим попытался выхватить оружие у Норы. Но его размеры не позволяли действовать быстро, а потому ему пришлось отведать локоть мистера Квинлана, который помял ему серебряные фиксы на манер решетки радиатора.

Если бы их машину заметили на дороге, Владыка догадался бы о месте их назначения. Но река и вампирская неспособность пересекать по собственному желанию водные потоки, вероятно, задержали рабов повелителя вампиров, а может, и его самого. Так что пока все заботы были о джерсийских вампирах.

«Хаммер» пожирал топливо, и показатель бензобака приближался к нулю. А еще они гнали машину, потому что должны были добраться до склада к рассвету, когда вампиры уходят спать. Мистер Квинлан убедил Крима показывать им верные повороты.

Они съехали с шоссе в направлении Пикатинского арсенала. Все шестьдесят пять сотен акров громадного армейского сооружения были обнесены оградой. Согласно плану Крима, нужно было припарковать машину в лесу и брести полмили по болоту.

— Нет времени, — сказал Фет, зная, что топлива в «хаммере» остается всего ничего. — Где главный въезд?

— А когда просвет? — спросила Нора.

— Скоро. Мы не можем ждать. — Он опустил окно со стороны Эфа и показал на пулемет. — Ты приготовься.

Фет повел машину прямо к воротам, на которых висела табличка «ПИКАТИНСКИЙ АРСЕНАЛ. ОБЪЕДИНЕННЫЙ ЦЕНТР ВЫСОКИХ СТАНДАРТОВ ОРУЖИЯ И БОЕПРИПАСОВ», проехал мимо здания с надписью «ПРОВЕРКА ПОСЕТИТЕЛЕЙ». Из помещения для охранников выскочили вампиры, Фет ослепил их мощными штатными фарами и фарами на рейлингах крыши, а после сбил решеткой радиатора. Те, кто сумел избежать смертоносной косы «хаммера», отплясывали танец смерти под пулями Эфа, который поливал их очередями, высунувшись в окно.

Они непременно оповестят Владыку о местонахождении Эфа, но рассвет (солнечные лучи как раз начинали освещать вихрящиеся черные тучи на небе) давал им два-три часа форы.

Это не относилось к охранникам-людям — несколько человек выскочили из здания для посетителей, после того как мимо пронесся «хаммер». Они устремились к своим машинам, а Фет тем временем завернул за угол и помчался по некоему подобию маленького города. Крим показал, как проехать к исследовательскому корпусу, где, по его мнению, хранились детонаторы и взрыватели.

— Вот он, — сказал Крим, когда они подъехали к кварталу невысоких зданий без всяких обозначений.

«Хаммер» закашлялся, дернулся, и Фет свернул на обочину, проехал накатом, пока машина не остановилась. Все выпрыгнули наружу, мистер Квинлан вытащил Крима, словно тюк с грязным бельем, и задвинул «хаммер» под навес для машин, почти невидимый с дороги. Затем открыл заднюю дверь и вытащил оттуда ядерное устройство с такой легкостью, словно это был багаж, а все остальные, кроме Крима, за это время похватали оружие.

За незапертой дверью располагался склад научно-исследовательского отдела, где в последнее время, судя по всему, не наблюдалось никакой активности. Освещение работало, и при взгляде на этот склад возникало впечатление, что отсюда уже вынесено все, что представляло хоть какую-то ценность, — так выглядят полки универсама после распродажи с хорошими скидками. Все поражающее оружие было вынесено, но некоторые нелетальные устройства и детали остались на столах конструкторов и рабочих.

— Что мы ищем? — спросил Фет.

Мистер Квинлан поставил свою ношу. Василий стащил с нее брезент. Устройство было похоже на бочонок: черный цилиндр, ремни с пряжками по бокам над крышкой. На ремнях кириллические буквы. Из крышки торчит пучок проводов.

— Это что? — спросил Гус.

Эф обследовал косу толстых проводов в оплетке.

— Ты уверен, что это то, что нам надо? — спросил он у Фета.

— Никто не может быть абсолютно уверен, пока эта штука не расползется атомным грибком в небесах, — ответил Фет. — У нее мощность — одна килотонна. По ядерным стандартам это ерунда, но для наших нужд хватит с избытком. Это атомная бомба низкой эффективности. Ее приводят в действие урановые ядерные заряды. Эта штучка снесет все в радиусе полумили.

— Если ее удастся привести в действие, — сказал Гус. — Как нам совместить русские и американские детали?

— Она срабатывает от направленного внутрь взрыва. Урановые заряды, как пули, устремляются к ядру. Это все у нее там, внутри. Нам нужно только устройство, которое создаст ударную волну.

— Но такое, которое срабатывает с задержкой, — вставила Нора.

— Именно так, — подтвердил Фет.

— И все это нужно сделать на ходу. Времени у нас нет. — Она посмотрела на Гуса. — Ты сможешь достать для нас машину? Или две?

Гус кивнул.

— Вы, ребята, сварганьте тут атомную бомбу, а я тем временем сварганю машины.

— Остается только одно, — сказала Нора.

Она подошла к Эфу и стащила с себя рюкзак, в котором лежал «Люмен».

— Верно, — сказал Эф, вдруг испугавшись, что пришло его время.

Фет начал перебирать брошенные устройства. Мистер Квинлан стоял рядом с Кримом. Эф нашел дверь в коридор, в которую выходило несколько кабинетов, выбрал из них один, совершенно обезличенный: стол, стул, шкаф с папками и чистая белая электронная доска во всю стену.

Он вытащил «Люмен» из рюкзака Норы, положил его на щербатый стол, потом глубоко вздохнул, попытался выкинуть все лишнее из головы и открыл книгу. Она казалась очень обычной в его руках, в ней не было ничего от того волшебного предмета из сна. Эф медленно переворачивал страницы, спокойно принимая то, что поначалу ничего не происходило — никаких прозрений или откровений, похожих на удар грома. Серебряные нити страниц, украшенных рисунками, казались тусклыми в свете люминесцентных потолочных ламп, текст — пустым и безжизненным. Он попробовал потрогать буквы кончиками пальцев.

По-прежнему ничего. Как так? Может, он слишком нервничает, слишком напрягается. В дверях появилась Нора, за ее спиной — мистер Квинлан. Он прикрыл глаза рукой, чтобы не видеть их, чтобы ничто не мешало ему, и прежде всего — его собственные сомнения. Он закрыл книгу и прикрыл глаза, пытаясь расслабиться. Пусть другие думают, что хотят. Он ушел в себя. Погрузился в мысли о Заке. О том, что он вырывает сына из когтей Владыки. Что тьма на земле заканчивается. Что вокруг его головы летают ангелы высших чинов.

Эф открыл глаза, выпрямился и стал неторопливо вглядываться в текст, рассматривать иллюстрации, которые видел сто раз прежде. Это был не просто сон, сказал он себе. Он поверил в это. И все же ничего не происходило. Что-то было не так, что-то отсутствовало. «Люмен» не раскрывал ему свои тайны.

— Может, попробуешь уснуть, — предложила Нора. — Войти в книгу через подсознание.

Эф улыбнулся. Он был благодарен ей за поддержку в тот момент, когда он ждал шпилек. Все желали ему успеха. Им был необходим его успех. Он не мог их подвести.

Эф посмотрел на мистера Квинлана, надеясь, что Рожденный даст ему подсказку.

Оно придет само.

Эти слова повергли Эфа в еще большее сомнение. У мистера Квинлана не было ничего, кроме веры, веры в Эфа, а вера Эфа в себя истончалась.

«Что я натворил? — думал он. — Что мы будем делать теперь?»

— Мы оставим тебя одного, — сказала Нора, они вышли и закрыли дверь.

Эф стряхнул с себя отчаяние. Он откинулся на спинку, положил руки на книгу и закрыл глаза — что-то должно было случиться.

Временами он забывался, но потом заставлял себя пробуждаться, потому что не мог направлять свои сны в нужное русло. Ничто не приходило ему в голову. Он еще дважды пытался читать текст, но потом сдался, захлопнул книгу и с понурым видом пошел к остальным.

Все головы повернулись в его сторону. Фет и Нора прочли его выражение лица, его позу, их надежды развеялись. Эф не знал, что сказать. Он видел: они понимают его отчаяние, его разочарование, но это не делает его неудачу более приемлемой.

Вошел Гус, стряхивая дождь с куртки. Он миновал Крима, сидевшего на полу рядом с мистером Квинланом и ядерным устройством.

— Есть две тачки. Большой армейский джип с закрытым кузовом и «эксплорер». — Гус посмотрел на мистера Квинлана. — На джип можно поставить серебряную решетку, если вы мне поможете. Машины на ходу, но без всяких гарантий. По пути придется разжиться топливом. Или найти рабочую бензоколонку.

Фет показал найденное им устройство:

— Я знаю только, что это всепогодный взрыватель и его можно установить вручную. Два режима — моментальный взрыв и взрыв с задержкой. Простым поворотом выключателя.

— И какова задержка? — спросил Гус.

— Не скажу. Но в нашей ситуации приходится брать то, что есть. Судя по проводам, все подходит. — Фет пожал плечами, давая понять: он сделал все, что мог. — Теперь остается только узнать место.

— Наверно, я что-то не так делаю, — вздохнул Эф. — Или мы упустили что-то. Или… я чего-то не знаю.

— Светлое время на исходе, — заметил Фет. — Когда наступит темнота, они заявятся сюда. Так или иначе, нужно сматываться.

— Я не знаю, не знаю, что сказать вам, — воскликнул Эф, хватая книгу.

— Нам конец, ты это хочешь сказать? — подсказал Гус.

— И тебе ничего не удалось прочесть в книге? — спросила Нора. — Даже…

Эф отрицательно покачал головой.

— А видение? Ты говорил, что это место на острове.

— На одном из множества островов. Только в Бронксе их больше двенадцати. На Манхэттене восемь или около того. С полдюжины на Стейтен-Айленде… Это похоже на место слияния реки и гигантского озера, — напрягал свой усталый мозг Эф. — Вот все, что я знаю.

— Может, нам где-то здесь удастся найти военные карты, — сказала Нора.

Гус рассмеялся:

— Я просто охреневаю оттого, что соглашаюсь со всем этим, что доверяю этому шизанутому трусу и предателю. Ну почему вы не прикончили его и не избавили меня от этого издевательства?

Эф отметил, что мистер Квинлан занят своим обычным делом: безмолвно стоит, сложив руки на груди, и терпеливо ждет, не случится ли что-нибудь. Эфу хотелось подойти к нему, сказать Рожденному, что он недостоин такой веры.

Фет вмешался, прежде чем Эф успел произнести хоть слово.

— Слушай, — сказал он, — после всего, через что мы прошли… через что мы идем… мне нечего сказать тебе такого, чего бы ты и сам не знал. Я просто хочу, чтобы ты на секунду вспомнил старика. Он умер ради той книги, которую ты держишь в руках. Пожертвовал собою, чтобы мы получили ее. Я не пытаюсь надавить на тебя. Напротив, я хочу снять с тебя всякое давление. Никакого давления, насколько я чувствую. Мы в конце пути. Больше у нас не осталось ничего. Только ты. Мы с тобой — и в радости и в беде. Я знаю, ты думаешь о своем мальчике. Я знаю, он не дает тебе покоя. Но ты вспомни на секунду о старике. Нырни на глубину. И если там что-то есть, ты его найдешь… Найдешь прямо сейчас.

Эф попытался представить рядом профессора Сетракяна. В твидовом костюме, опирается на громадную трость с волчьей головой и серебряным клинком внутри. Ученый и истребитель вампиров. Эф открыл книгу. Он вспомнил тот единственный случай сразу после аукциона, когда Сетракян имел возможность пролистать эти страницы, прикоснуться к книге, которую он искал много десятилетий. Эф обратился к иллюстрации, которую им показывал Сетракян, двухстраничный разворот со сложной мандалой в серебряном, черном и красном цветах. На эту иллюстрацию, на прокладочную папиросную бумагу он наложил контуры крылатого архангела.

Эф понял, что «Окцидо люмен» — это книга о вампирах, а не для вампиров. С серебряными накладками и посеребренным обрезом страниц, чтобы к ним не могли прикоснуться руки ненавистных стригоев. Столько сил было потрачено, чтобы сделать ее недоступной для вампиров.

Эф вспомнил свое видение… как он нашел книгу на кровати за дверью…

Был день…

Он подошел к двери, открыл ее, вышел на парковку, посмотрел на бурлящие черные тучи, за которыми уже начинал гаснуть бледный солнечный свет.

Двое последовали за ним в сумерки, а мистер Квинлан, Крим и Гус остались в дверях.

Словно не замечая никого, Эф обратил взгляд на книгу в своих руках. Солнечный свет. Даже если вампиры могли как-то обойти серебряную защиту книги, они никогда бы не прочитали ее при солнечном свете, потому что лучи в ультрафиолетовом диапазоне убийственны для вируса.

Он открыл манускрипт, обратил страницы к меркнущему солнцу, словно лицо, купающееся в уходящих теплых лучах. И тут текст ожил, подскочил над древними страницами. Эф открыл книгу на первой иллюстрации, и вплетенные в нее серебряные нити засверкали, изображение заиграло.

Он побежал по тексту. За словами появлялись другие, словно написанные невидимыми чернилами. Водяные знаки меняли саму природу иллюстраций, на монотонных вроде бы страницах сплошного текста появлялись подробно проработанные рисунки. Новый слой чернил реагировал на ультрафиолет…

Под мандалой на развороте при солнечном свете оказалось изображение архангела, сделанное умелой рукой и блестевшее серебром на выцветшей странице.

Латинский текст не переводился волшебным образом, как в его видении, но его смысл становился ясен. Наиболее понятной оказалась диаграмма, которая в дневном свете проявилась как знак биологической опасности с точками внутри цветка, расположенными как точки на карте.

На другой странице высветилось несколько букв, образовав странное, но знакомое слово:

AHSŲDAGŲ-WAH.

Эф быстро читал, откровения усваивались его мозгом через глаза. Бледный солнечный свет к концу стал увядать быстрее, а с ним и тайный смысл книги. А столько еще оставалось прочесть и узнать. Но Эф уже знал достаточно. Руки его дрожали. «Люмен» открыл ему путь.

Эф прошел внутрь мимо Фета и Норы. Он не чувствовал ни облегчения, ни радостного опьянения, он все еще вибрировал, как камертон.

Эф посмотрел на мистера Квинлана, и тот все прочел на его лице.

Конечно же. Солнечный свет.

Остальные поняли: что-то произошло. Все, кроме Гуса, который по-прежнему смотрел на Эфа скептически.

— Ну? — спросила Нора.

— Теперь я готов, — ответил Эф.

— Готов к чему? — спросил Фет. — Ехать?

Эф посмотрел на Нору:

— Мне нужна карта.

Нора побежала по кабинетам. Послышался стук открываемых и задвигаемых ящиков.

Эф будто отходил от электрошока.

— Все дело в солнечном свете, — объяснил он. — «Люмен» нужно читать при естественном свете. Страницы словно раскрылись. Я видел все… или увидел бы все, если бы не зашло солнце. Первоначально индейцы назвали это место «Выжженная земля». Но у них слово «выжженный» означает и «черный».

Oscura. Темный.

— Чернобыль, неудавшаяся попытка… имитация, — сказал Фет. — Это успокоило Патриархов, потому что Чернобыль означает «черная земля». И я видел одну бригаду из «Стоунхарта» — они вели раскопки у геологически активной зоны неподалеку от Рейкьявика. Эта зона известна как Черный бассейн.

— Но в книге нет координат, — откликнулась из коридора Нора.

— Потому что это место находилось под водой, — пояснил Эф. — В то время, когда были захоронены останки Озриэля, это место находилось под водой. Владыка появился лишь сотни лет спустя.

Самый молодой. Последний.

Раздался торжествующий крик, и Нора вбежала с пачкой больших топографических карт северо-востока США. С приложением в виде дорожного атласа в целлофановом переплете.

Эф нашел карту штата Нью-Йорк. В верхней ее части была и южная окраина канадской провинции Онтарио.

— Озеро Онтарио. Вот здесь, на востоке. — В устье реки Святого Лаврентия к востоку от Волчьего острова находилась группа крохотных безымянных островов с общим названием Тысяча островов. — Это здесь. На одном из них. Неподалеку от нью-йоркского берега.

— Место захоронения? — спросил Фет.

— Я не знаю, как это называется сейчас. Первоначальное индейское название этого острова было Ahsųdagų-wah. В приближенном переводе с языка онондага — «Темное место». Или «Черное место».

Фет взял атлас дорог из рук Эфа, открыл на странице с Нью-Джерси.

— И как мы найдем этот остров?

— Его очертания похожи на знак биологической опасности, что-то вроде цветка с тремя лепестками.

Фет быстро проложил маршрут из Нью-Джерси в Пенсильванию, а оттуда на север штата Нью-Йорк. Он вырвал эти страницы.

— Федеральная скоростная трасса номер восемьдесят, на запад до федеральной восемьдесят первой северного направления. Мы выйдем прямо к реке Святого Лаврентия.

— Расстояние? — спросила Нора.

— Около четырехсот пятидесяти километров. Пять-шесть часов — и мы там.

— Ну, это если все время ехать, — заметила Нора. — Но что-то мне подсказывает, что все будет не так просто.

— Он постарается вычислить, куда мы направляемся, и попытается нам помешать, — согласился Фет.

— Нам нужно ехать. У нас практически нет преимущества во времени. — Нора посмотрела на Рожденного. — Вы можете погрузить бомбу в…

Когда ее голос смолк на полуслове, все в тревоге повернулись к ней. Мистер Квинлан стоял рядом с бомбой, уже без брезента, а Крим исчез.

Гус побежал к двери.

— Какого?.. — Он вернулся к Рожденному. — Вы его отпустили? Я его втянул в это дело, я же собирался его прикончить.

Он нам больше не нужен. В то же время он может быть полезен.

Гус уставился на него:

— Как, интересно? Этот мерзавец не заслуживает жизни.

— А что, если его поймают? — спросила Нора. — Он слишком много знает.

Он знает достаточно. Можете мне поверить.

— Достаточно?

Достаточно, чтобы успокоить Владыку.

Эф вдруг понял. Понял так же ясно, какой видел теперь символику «Люмена».

— Владыка помчится сюда, в этом можно не сомневаться. Мы должны бросить ему вызов. Напугать его. Он делает вид, что превыше всяких эмоций, но это не так — я видел, как он выходит из себя. Корни этого еще в библейских временах. Он мстительное существо. Это в нем не изменилось. Бесстрастно управляя своим царством, он полностью владеет ситуацией. Он действует эффективно, отстраненно, видит все. Но когда ему напрямую бросают вызов, он совершает ошибки. Действует под воздействием момента. Вспомните, как его обуяла жажда крови после осады Содома и Гоморры. Охваченный безумной манией убийства, он прикончил себе подобного, архангела. Потерял контроль над собой.

— Ты хочешь, чтобы Владыка нашел Крима?

— Мы хотим, чтобы Владыка знал: у нас есть атомная бомба и средства, чтобы ее взорвать. И что нам известно, где находится Черное урочище. Нужно спровоцировать его на импульсивные поступки. Теперь мы хозяева положения. Настала очередь Владыки впасть в отчаяние.

Бояться.

Теперь Гус подошел к Эфу. Он встал к нему вплотную, пытаясь прочесть Эфа, как тот читал «Люмен». Оценив стоящего перед ним человека, Гус взял небольшую упаковку дымовых шашек — часть нелетального оружия, не тронутого вампирами.

— Значит, теперь мы должны беречь парня, который собирался вонзить нам нож в спину, — сказал он. — Я тебя не понимаю. И не понимаю вот этого… ничего этого… но в особенности того, как ты сумел прочесть книгу. Почему именно ты? Из всех нас.

Ответ Эфа был честным и откровенным:

— Я не знаю, Гус. Но я думаю, что узнаю позже, хотя бы отчасти.

Августин никак не ждал такого бесхитростного ответа. Он по глазам Эфа видел: тот боится, но и принимает вероятные события. Он видел человека, смирившегося со своей судьбой, какой бы она ни была.

Гус еще не был готов смириться, но был готов завершить их путь.

— Думаю, мы все это узнаем, — сказал он.

— И самое главное — Владыка, — подытожил Фет.

Темное место

Горло покоилось глубоко в земле под холодным Атлантическим океаном. Ил вокруг него почернел, и рядом с этим местом с тех пор ничто не росло и не жило.

То же относилось и ко всем другим местам, где были захоронены останки Озриэля. Ангельская плоть не подвергалась тлению и не менялась, но кровь из нее просачивалась в землю и медленно выходила наружу. Кровь обладала собственной волей, каждая ниточка двигалась вверх слепо, инстинктивно, пробивалась сквозь почву, скрытая от солнца, искала хозяина. Именно так и родились кровяные черви. В их телах оставалась человеческая кровь, загрязнявшая их ткани, направлявшая к запаху потенциального хозяина. Но еще они несли в себе волю своей первоначальной плоти. Волю рук, крыльев, горла…

Их тонкие тела извивались вслепую, преодолевая большие расстояния. Многие черви погибли, неплодоспособные посланники засохли в безжалостном пекле земной поверхности или остановились перед непреодолимыми геологическими препятствиями. Все они разбрелись от мест своего рождения, некоторые даже прилепились к ничего не подозревающим насекомым или животным. В конечном счете черви нашли хозяина — ввинтились в плоть, как добросовестные паразиты, зарылись поглубже. Поначалу патогенным червям требовались недели, чтобы вытеснить, похитить волю и ткани зараженной жертвы. Даже паразиты и вирусы учатся методом проб и ошибок, и они научились. К пятому человеческому хозяйскому телу Патриархи начали овладевать искусством выживания и вытеснения. Они распространяли сферу своего влияния через заражение и учились играть в эту игру по новым земным правилам.

И стали настоящими мастерами своего дела.

Младший из них, появившийся на свет последним, был Владыкой, горлом. Непредсказуемые глаголы Господа породили сушу и море, которые по Его воле вошли в соприкосновение и вздыбили землю, образовавшую место рождения Владыки. Прежде это был полуостров. А потом, сотни лет спустя, остров.

Капиллярные черви, рожденные из горла, отдалились от места происхождения и проделали самый длинный путь, потому что нога человеческая еще не ступала на эту недавно образовавшуюся сушу. Бесполезно и мучительно было пытаться вскормить или покорить низшие жизненные формы — волка или медведя. Они не поддавались полному, неограниченному управлению, а их синапс был враждебен и краткосрочен. Все попытки этих вторжений закончились неудачей. Но урок, выученный одним паразитом, тут же передавался коллективному разуму. Вскоре их число сократилось до нескольких десятков (слепых, потерянных и слабых), унесенных далеко от места рождения.

Под холодной осенней луной молодой ирокезский воин обосновался на ночевку на клочке земли в десятках километров от места захоронения горла. Индеец был онондага — хранитель огня, — и вот, пока он лежал на земле, один капиллярный червь завоевал его, проник ему в шею.

Боль разбудила индейца, и он тут же схватился рукой за шею. Червь еще не ушел под кожу полностью, и индейцу удалось ухватить его за хвост. Он тащил изо всех сил, но тварь корчилась и изворачивалась, противясь его попыткам, и все-таки вывернулась из его пальцев и ушла под кожу в мышечную структуру шеи. Боль была невыносимой, словно от раскаленного железа; червь проник в его горло, грудь и наконец исчез под левой рукой, где вслепую обнаружил кровеносную систему.

Когда паразит завладел телом, у индейца началась лихорадка, продолжавшаяся почти две недели и обезводившая тело хозяина. Но как только вытеснение завершилось, Владыка нашел себе убежище в темных пещерах и их прохладной, благодатной земле. Он обнаружил, что по непонятным причинам та почва, на которой он завоевал хозяйское тело, была ему наиболее приятна, а потому он, куда бы ни направлялся, стал брать с собой небольшой ком земли. К этому времени черви захватили почти все органы хозяйского тела, находили в нем питание и множились в потоке крови. Кожа натянулась и побледнела и теперь резко контрастировала с племенными татуировками и хищными глазами, прикрытыми третьим веком, ярко мерцающим в лунном свете. Несколько недель прошли без еды, но наконец как-то перед рассветом он увидел группу охотников-могавков.

Способность Владыки управлять вместившим его сосудом была все еще ограниченна, но жажда компенсировала недостаток бойцовских навыков и точности. В следующий раз заражение прошло быстрее — множество червей переместились в каждую из жертв через его влажное жало. Даже если атака получалась неловкой и едва ли доводилась до конца, черви делали свое дело. Два охотника отважно сопротивлялись, их метательные топоры повредили тело одержимого воина-онондаги. Но в конечном счете, хотя труп нападавшего лежал на земле, медленно истекая кровью, тела двух индейцев были захвачены паразитами, и вскоре их стадо умножилось. Теперь Владыка был триедин.

С годами он научился пользоваться обретенными навыками и тактикой таким образом, чтобы не нарушить свою тайну и остаться невидимым. Эту землю населяли свирепые воины, а прятаться он мог только в пещерах и ущельях, хорошо знакомых охотникам. Владыка редко передавал свою волю в новое тело, делал это только в тех случаях, когда комплекция или сила нового хозяина были крайне желательны. Шли годы, легенда о нем и его имя обретали все больше веса, а индейцы алгонкины называли его вендиго.[28]

Он мучительно хотел связаться с Патриархами, которых чуял своим естеством и чей маяк звал его из-за океана. Но каждый раз в попытке пересечь водные потоки его человеческое тело, каким бы мощным оно ни было, отказывало ему, пораженное неким приступом. Было ли это как-то связано с местом расчленения? С воспоминанием о том, как рукава Иордана стали для него непреодолимой ловушкой? Или то была некая тайная алхимия, отпугивающее средство, начертанное на его лбу перстом Бога? Это и многие другие правила он вызубрил за долгое время своего существования.

Он перемещался на запад и север в поисках пути на «другую землю», на континент, где процветали Патриархи. Он чувствовал их зов, и желание в нем становилось все сильнее, побуждая совершить мучительное путешествие с оконечности одного континента на оконечность другого.

Владыка добрался до запретного океана в стылых землях крайнего северо-запада, где охотился на алеутов — обитателей холодного, забытого богом края. Это были узкоглазые краснокожие люди, для тепла носившие звериные шкуры. Владыка, входя в головы своих жертв, узнал, как добраться до большой земли по другую сторону моря в том месте, где берега почти соприкасаются, как протянутые друг к другу руки. Он обходил холодные берега в поисках этого места.

В одну судьбоносную ночь Владыка увидел несколько примитивных рыболовных лодчонок около утеса, с них выгружали добычу — рыбу и тюленей. Он понял, что с помощью рыбаков он сможет пересечь море. Он научился с помощью людей пересекать небольшие водные пространства, так почему же не попробовать пересечь и большое? Владыка знал, как подчинить даже самую твердую душу, как навести на нее ужас. Он знал, как извлекать выгоду и жить за счет страха своих подданных. Он убьет половину из этих людей и объявит себя божеством, лесным гневом, стихией, наделенной силой, превышающей даже ту поразительную силу, которой он уже владел. Он подавит любое сопротивление и заполучит в союзники остальных, даровав им прощение или свою благосклонность… а потом переправится на другой берег.

Лежа на земле, насыпанной на дно лодки, под тяжелыми шкурами, Владыка попытается пересечь море и воссоединиться с теми, кто ближе всего к нему по природе.

Пикатинский арсенал

Крим некоторое время прятался в другом здании, опасаясь этого всесильного громилу Квинлана. Посеребренные зубы Крима все еще болели от удара локтем, прикус перекосился. Он злился на себя — нечего было ему возвращаться в этот университетский гараж за оружием, нужно было смирить свою жадность. Но ему всегда хотелось большего — еще, еще, еще…

Спустя какое-то время он услышал, как проехала машина, но не слишком быстро и шумно. Это больше походило на электрокар, подзаряжающийся от сети.

Крим проследовал к единственному месту, которого прежде избегал, — к въезду в Пикатинский арсенал. Снова опустилась темнота, и он шел на пучок огней, мокрый и голодный, чувствуя, как сосет под ложечкой. Завернув за угол, он увидел снесенные ворота в том месте, где они ворвались на склад, и каких-то существ, сгрудившихся у здания проверки посетителей. Крим поднял руки и двинулся к ним. Наконец его заметили.

Он объяснил, кто он, охранникам-людям, но его все равно заперли в туалете, хотя Криму хотелось только одного — поесть. Он несколько раз пнул дверь, но та оказалась на удивление прочной, и бандит понял, что туалеты использовались еще и как камеры для сомнительных посетителей. Он уселся на унитаз и стал ждать.

Вдруг стены сотряс страшный удар, похожий на взрыв. Здание выдержало, а первой мыслью Крима было: эти кретины по пути назад на скорости влетели в выбоину и взорвали половину Джерси. Потом дверь открылась, и за ней Крим увидел Владыку в плаще. В руке он держал трость с набалдашником в виде волчьей головы. У его ног суетились два маленьких существа, слепые детеныши.

Где они?

Крим сидел на унитазе, ощущая странное спокойствие в присутствии короля кровососов.

— Уехали. Отчалили совсем недавно.

Насколько недавно?

— Не знаю. На двух машинах. По меньшей мере на двух.

В каком направлении?

— Меня заперли в этом долбаном сортире — откуда мне знать? Этот вампир, что на их стороне, охотник, Квинлан, — вот говнюк. Помял мне челюсть. — Крим прикоснулся к своим перекошенным серебряным фиксам. — И потому будьте уж так добры — когда их поймаете, дайте ему и этому мексиканцу лишний раз по башке от моего имени.

Книга у них?

— Да, книга у них. И еще у них атомная бомба. И они знают, куда ехать. Какое-то Черное урочище или что-то в этом роде.

Владыка стоял молча. Крим ждал. Даже «щупальца» обратили внимание на молчание повелителя.

— Я сказал, что они направились в…

Они называли место?

Речевая манера Владыки изменилась. Он стал медленнее произносить слова.

— Знаете, что бы мне помогло освежить память? — сказал бандит. — Немного жратвы. Я тут совсем ослаб от усталости…

Владыка ворвался в кабинку, схватил Крима, поднял над полом.

О да…

Изо рта Владыки высунулось жало.

Подкрепиться не помешает нам обоим.

Крим почувствовал, как жало прикоснулось к его шее.

Я тебя спросил, куда они поехали.

— Я… я не знаю. Доктор, ваш дружок… он прочел книгу. Это все, что я знаю.

Есть и другие способы обеспечить твою полную покорность.

Крим почувствовал мягкий шлепок по шее, словно включился поршень, потом укол и тепло. Он взвизгнул, ожидая, что сейчас перекачают всю его кровь.

Но Владыка только держал в шее свое жало и сжимал его плечи, и Крим ощущал давление своими лопатками, ключицами, словно вампир собирался раздавить его, как банку из-под пива.

Ты знаешь местные дороги?

— Знаю ли я местные дороги? Еще бы!

Легким движением Владыка вытолкнул Крима из кабинки, и этот здоровяк распростерся на полу.

Садись за руль.

Крим поднялся и кивнул, не чувствуя маленькой капельки крови, выступившей на его шее в том месте, где к нему прикоснулось жало.

Охранники Барнса без стука вошли в его приемную в лагере «Свобода». Ассистентка кашлянула, предупреждая начальника, что нужно спрятать детективный роман, который он держал в ящике, делая вид, что просматривает бумаги на столе. Они вошли и придержали дверь. Барнс посмотрел на их темные, в татуировках, шеи.

Идем.

Барнс кивнул спустя мгновение, засунул несколько бумаг в свой чемоданчик.

— Что случилось?

Ответа не последовало. Он спустился с ними по лестнице, прошел к воротам, охранники открыли их. В воздухе висел влажный туман, слишком жидкий, чтобы открывать зонт. У него не возникло плохого предчувствия, правда, понять что-либо по лицам охранников было невозможно.

Подъехала его машина, и Барнсу пришлось сесть между двумя стригоями. Он сохранял спокойствие, хотя и рылся в памяти — не совершил ли какой-нибудь ошибки, не оскорбил ли случайно Владыку. Он был вполне уверен, что ничего такого не делал, но никогда прежде его никуда так не возили.

Машина направлялась к его дому, и он решил, что это хороший знак. Других автомобилей на подъездной дорожке не было. Они вошли в дом, там его никто не встретил. Но самое главное, его не встретил Владыка. Барнс сказал охранникам, что ему нужно в туалет, и провел там некоторое время в одиночестве, пустив воду и совместно со своим отражением в зеркале пытаясь понять, что происходит. Он был слишком стар для такого стресса.

Барнс отправился на кухню приготовить себе закуску. Не успел он открыть дверь холодильника, как услышал вертолет. К нему подошли телохранители.

Он направился к парадной двери, открыл ее, увидел снижающийся вертолет. Полозья мягко коснулись когда-то белых камней широкой кольцеобразной подъездной дорожки. За штурвалом сидел человек, стоунхартовец. Барнс сразу опознал его по черному пиджаку и галстуку. В вертолете был и пассажир, но не в плаще, значит не Владыка. Барнс облегченно вздохнул, дожидаясь, когда выключится двигатель и остановятся лопасти, чтобы прибывший мог выйти. Но телохранители Барнса подхватили его с двух сторон под руки, спустились по ступенькам и направились к вертолету. Наклонились под визжащим винтом и открыли дверь.

Пассажиром, пристегнутым крест-накрест ремнями безопасности, оказался юный Закария Гудвезер.

Телохранители затолкали Барнса внутрь так, словно он мог попытаться бежать. Он сел в кресло рядом с Заком, телохранители тем временем заняли передние сиденья. Барнс застегнул ремни безопасности. Охранники пристегиваться не стали.

— Ну, снова здравствуй, — сказал Барнс.

Парнишка посмотрел на него, но не ответил. Юношеское высокомерие, а может, что-то еще.

— Что это за история? — спросил Барнс. — Мы куда летим?

Как показалось Барнсу, мальчишка заметил его страх. И отвернулся с пренебрежением и отвращением.

— Владыке нужен я, — сказал Зак, глядя в иллюминатор набиравшего высоту вертолета. — Я не понимаю, с какой стати здесь вы.

80-я федеральная автомагистраль

Они ехали по нью-джерсийской части 80-й федеральной автомагистрали на запад. Фет мчался, вжимая педаль газа в пол и не выключая дальнего света фар. Мусор на дороге, брошенная машина или автобус заставляли его притормаживать. Несколько раз им попадались тощие олени. Но ни одного вампира на федеральной не было, по крайней мере они их не видели. Эф сидел на заднем сиденье джипа вместе с Квинланом, который настроился на телепатическую вампирскую волну. Рожденный был чем-то вроде антивампирского радара, и, пока он молчал, они чувствовали себя в безопасности.

Гус и Нора ехали следом за «эксплорером» в запасном автомобиле, поскольку вполне вероятная поломка представляла серьезную опасность.

Автомагистраль была практически пуста. Люди попытались уехать, когда вампирская чума вызвала настоящую панику (бегство — естественная человеческая реакция на распространение инфекционного заболевания, хотя на земле не осталось мест, куда не пробрался бы вирус), и трассы по всей стране встали в одну непроходимую пробку. Однако лишь немногие были обращены в своих машинах и вообще на дороге. Большинство захватили врасплох, когда они съезжали с магистрали — обычно на ночевку.

— Скрантон, — сказал Фет, проехав указатель на 81-ю федеральную, ведущую на север. — Не думал, что будет так просто.

— Путь впереди неблизкий, — напомнил Эф, глядя в окно на несущуюся мимо тьму. — Что с бензином?

— Пока ничего. Не хочу останавливаться вблизи города.

— Это правильно, — согласился Эф.

— Сначала переберемся через границу штата в Нью-Йорк.

Эф разглядывал Скрантон, пока они неслись на север под часто расположенными виадуками. Он увидел горящий вдали квартал и подумал о том, что, может быть, есть и другие не смирившиеся, кроме них, борцы меньшего масштаба в малых городских центрах. Его внимание привлекал редкий свет в окнах, и он размышлял о том отчаянии, которое царило в Скрантоне и похожих малых городах по всей стране, по всему миру. И еще он подумал, что где-то тут может находиться кровезаборный лагерь.

— Должен быть список фасовочных предприятий «Стоунхарт корпорейшн», полный перечень с указанием расположения кровезаборных лагерей, — сказал Эф. — Когда закончим, придется еще немало поработать, освобождая людей.

— Еще бы! — кивнул Фет. — Если все будет так, как с другими Патриархами, то клан Владыки вымрет вместе с ним. Исчезнет. Люди в лагерях не будут знать, что с ними случилось.

— Да, распространить информацию будет нелегко, ведь массмедиа нет. По всей стране станут появляться маленькие герцогства и феодальные владения. Каждый попытается взять бразды правления в свои руки. Я не уверен, что демократия расцветет сама.

— Да, — согласился Фет. — Будет непросто. Работы предстоит много. Но давай не будем бежать впереди паровоза.

Эф посмотрел на сидевшего рядом с ним мистер Квинлана, обратил внимание на кожаную сумку между его ног.

— И вы умрете вместе со всеми остальными, когда Владыка падет?

Когда Владыки не станет, не станет и всех тех, в ком течет его кровь.

Эф кивнул, ощущая жар ускоренного метаболизма полукровки.

— И ничто в вашей природе не противится тому, что вы фактически способствуете собственному уничтожению?

А вы никогда не делали ничего такого, что шло бы вразрез с вашими интересами?

— Нет, не думаю. Я наверняка не делал ничего такого, что могло бы убить меня.

На карту поставлена вещь более важная. К тому же месть — исключительно сильный побудительный мотив. Жажда мести пересиливает инстинкт самосохранения.

— А что у вас в этой кожаной сумке?

Вы наверняка уже догадались.

Эф вспомнил камеру Патриархов под Центральным парком, их прах в сосудах из белого дуба.

— И зачем вы взяли прах Патриархов?

Вы не увидели этого в «Люмене»?

Эф ничего такого не видел.

— Вы собираетесь… вернуть их к жизни? Воскресить каким-то образом?

Нет, что сделано, то сделано.

— Зачем же тогда?

Затем, что это было предсказано.

Эф взвесил его слова.

— Что-то должно произойти?

Вас не волнует, как будут развиваться события в случае успеха? Сами сказали, вы сомневаетесь, что сразу расцветет демократия. На самом деле люди никогда не управляли собой сами. И так продолжалось много веков. Думаете, справитесь без посторонней помощи?

У Эфа не было ответа. Он понимал, что Рожденный прав. Чуть ли не с начала человеческой истории Патриархи дергали за ниточки. Каким будет мир без их вмешательства?

Эф смотрел в окно; далекий пожар — а пожар был серьезный — скрылся из виду. Как восстановить все это в прежнем виде? Возвращение к нормальной жизни представлялось невероятно трудной задачей. Прежний мир был безвозвратно утрачен. На миг его даже одолело сомнение — а стоит ли игра свеч?

Конечно, сказывалась усталость. Но то, что прежде представлялось концом всех бед (уничтожение Владыки, возвращение планеты в руки людей), на самом деле станет началом новой войны.

Закария и Владыка

Ты предан мне? — спросил Владыка. — Ты благодарен мне за все, что я тебе дал, за все, что показал?

— Да, — ответил Закария Гудвезер, не усомнившись в ответе ни на мгновение.

За сыном наблюдало паукообразное подобие Келли Гудвезер, пристроившись поблизости на карнизе.

Конец времен близится. Мы должны вместе определить, какой будет земля. Все те, кого ты знал (все те, кто был близок тебе), исчезнут. Ты останешься верен мне?

— Останусь, — ответил Зак.

Меня много раз предавали. Ты должен знать, что я хорошо знаком с механикой таких заговоров. Часть моей воли передана тебе. Ты отчетливо слышишь мой голос, а я в обмен посвящен в самые потаенные твои мысли.

Владыка встал и осмотрел мальчика. Он не почувствовал ни тени сомнения. Зак испытывал трепет перед Владыкой, и его благодарность была искренней.

Однажды меня предали те, кого я имел основания считать самыми близкими. Те, с кем я делил саму плоть, Патриархи. У них не было гордости, не было истинного желания. Они были готовы прожить свою жизнь в тени. Они винили меня в том, что мы такие, какие мы есть, и искали убежища среди человеческих отбросов. Они считали себя всесильными, а были слабаками. Они искали союзников. А я искал господства. Ведь ты понимаешь, о чем я?

— Снежный барс, — сказал Зак.

Именно. Все взаимоотношения основаны на силе. Преобладание и подчинение. Третьего не дано. Ни равенства, ни близости, ни совместного правления. В королевстве может быть только один король.

И тут Владыка с точным расчетом посмотрел на Зака (изображая человеческую доброту, как, по мнению Владыки, она должна была выглядеть), а потом добавил:

Один король и один принц. Ты понимаешь и это, сын мой?

Зак кивнул, принимая и мысль, и титул. Владыка внимательно следил за каждым жестом, каждым движением мышц на лице мальчика. Он чутко прислушивался к ритму его сердца, следил за пульсом сонной артерии. Мальчик был тронут, возбужден этими показными узами.

Снежный барс в клетке был иллюзией, которую ты должен был уничтожить. Решетки и клетки — признак слабости. Несовершенные меры управления. Кто-то может считать, что они существуют для того, чтобы покорить находящееся внутри существо — унизить его, но со временем приходит понимание, что они для того, чтобы держать это существо в отдалении. Они становятся символом твоего страха. Они ограничивают тебя в той же мере, что и зверя в клетке. Только твоя клетка больше, а свобода барса ограничена решеткой.

— Но если ее уничтожить, — сказал Зак, продолжая мысль, — если ее уничтожить… то не остается никаких сомнений.

Поглощение — высшая форма подчинения. Да. И вот теперь мы стоим вместе, и остается сделать лишь шаг к безграничной власти. Абсолютного подчинения земли. И потому я должен быть уверен, что между мной и тобой ничего не стоит.

— Ничего, — убежденно сказал Зак.

Владыка кивнул, явно задумавшись, но на самом деле эта пауза была давно им запланирована для вящего эффекта. Откровение, которым он собирался поделиться с Заком, требовало точного временно́го расчета.

Что, если я скажу тебе, что твой отец все еще жив?

И тут Владыка почувствовал это — поток эмоций, переполнивших Зака. Буря, тщательно спланированная Владыкой, воодушевила его. Ему нравился вкус разбитых надежд.

— Мой отец мертв, — сказал Зак. — Он погиб вместе с профессором Сетракяном и…

Он жив. Я узнал об этом совсем недавно. Но если ты спросишь меня, почему он никогда не пытался спасти тебя или связаться с тобой, я не смогу ответить. Однако он очень даже жив и хочет меня уничтожить.

— Я ему не позволю, — сказал Зак, ничуть не лукавя.

И Владыка против воли почувствовал, что странным образом польщен чистотой порывов этого молодого человека. Естественное человеческое сочувствие, явление, известное как стокгольмский синдром, когда заложники начинают идентифицировать себя с террористами, было инструментом, на котором легко играл Владыка. Он был великим знатоком человеческого поведения. Но здесь он столкнулся с чем-то бо́льшим. Здесь таилась истинная преданность. Вампир верил, что столкнулся с настоящей любовью.

Ты сейчас делаешь выбор, Закария. Вероятно, свой первый взрослый выбор. И то, что ты выберешь, определит тебя и определит мир вокруг тебя. Ты должен быть абсолютно уверен.

Зак почувствовал комок в горле. Он негодовал. Годы траура в мгновение ока превратились в годы небрежения. Где все это время был его отец? Почему оставил его? Мальчик посмотрел на Келли, стоявшую поблизости, на этого ужасающего отвратительного призрака — чудовищного уродца. Она тоже стала жертвой небрежения. Разве все это не по вине отца? Разве он не пожертвовал всеми ими — матерью, Мэттом и самим Заком — ради погони за Владыкой? Его пугало-мать и та больше предана ему, чем Эф. Он всегда опаздывал, всегда был где-то далеко, всегда занят.

— Я выбираю вас, — сказал Зак Владыке. — Мой отец мертв. Пусть остается среди мертвых.

И опять в его словах не было и тени лукавства.

80-я федеральная автомагистраль

К северу от Скрантона стали попадаться стригои — они, словно часовые, стояли на краю автострады. Пассивные наблюдатели, вампиры возникали из темноты, глядя на мчавшиеся мимо машины.

Фет, увидев первых, хотел было остановиться и прикончить их, но Эф попросил его не утруждаться.

— Они уже засекли нас, — сказал он.

— Ты посмотри-ка, — кивнул на окно Фет.

Сначала Эф увидел знак «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ШТАТ НЬЮ-ЙОРК», а потом под знаком — вампиршу с глазами, сверкающими, как стекло. Она проводила их взглядом. Вампиры сообщали о местонахождении автомобиля Владыке по какому-то внутреннему навигационному устройству, и теперь тот знал, что его враги направляются на север.

— Дай-ка мне карты, — сказал Эф.

Фет передал ему карты, и Эф принялся изучать их в свете фонарика.

— Мы опережаем график. Но нужно быть осторожнее. Рано или поздно они устроят какую-нибудь пакость.

На переднем сиденье затрещала портативная рация.

— Ну, видели? — спросила Нора из «эксплорера», едущего следом.

Фет поднял рацию и ответил:

— Встречают с оркестром. Мы видели.

— Нужно ехать по объездным.

— Согласны. Эф изучает карту.

— Скажи ей, — вмешался тот, — что доедем до Бингемтона, чтобы заправиться, а после будем держаться подальше от автострады.

Так они и сделали, резко свернули с магистрали на первом выезде из Бингемтона под указателем на заправку, а дальше проследовали по стрелке к целому скоплению сервисов — заправок, закусочных, мебельных магазинов, двух-трех небольших торговых центров, при каждом из которых была своя кофейня, обслуживающая клиентов прямо в машине. Фет проехал мимо первой заправки — в чрезвычайной ситуации им нужно было больше пространства для маневра. На второй заправке они увидели три ряда колонок «Мобил» перед магазинчиком. Солнце давно зашло, и голубые буквы в надписи «МОБИЛ» тонули в темноте — осталась только красная «О», похожая на голодный открытый рот.

Электричества здесь не было, но они прихватили ручной насос Крима из «хаммера», предвидя, что придется качать вручную. Крышки на цистернах оставались на месте, что было хорошим знаком: вероятно, им удастся найти топливо в подземных емкостях. Фет подвел джип к одному из баков и монтировкой сорвал крышку. В нос ударил приятный запах бензина. Подъехал Гус, и Эф жестом велел ему встать рядом с горловиной. Фет вытащил насос со шлангами, засунул длинный конец в резервуар, а короткий — в бак джипа.

Его рана снова стала болеть, время от времени кровоточила, но Фет скрывал это от всех. Он сказал себе, что должен довести дело до конца, продержаться. Но сам понимал, что просто не хочет оставлять Нору и Эфа одних.

Мистер Квинлан стоял у темной дороги, поглядывая то в одну, то в другую сторону. Оружейная сумка Эфа висела на его плече. При Гусе был пулемет «штейр», заряженный вперемешку серебряными и свинцовыми пулями. Нора зашла за угол здания, чтобы облегчиться, и быстро вернулась к машинам.

Фет качал изо всех сил, но работа двигалась медленно, топливо только-только начало поступать в бак. Звук напоминал биение струи молока из вымени о стенку ведра. Чтобы поток не иссякал, нужно было качать быстрее.

— Не погружай шланг слишком глубоко, — посоветовал Эф. — Внизу осаждается вода.

— Я знаю, — нетерпеливо кивнул в ответ Фет.

Эф спросил, не подменить ли его, но Фет отказался, его крупные руки и плечи работали ритмично. Гус оставил их — пошел к дороге и встал рядом с мистером Квинланом. Эф собрался было размять ноги, но вдруг понял, что не хочет удаляться от «Люмена».

— Ну а с детонатором разобрались?

Крысолов, не переставая качать, отрицательно мотнул головой.

— Ты же знаешь, какой из меня механик, — усмехнулся Эф.

— Никакой, — кивнула Нора.

— Дальше я поведу машину, — сказал Эф. — А Фет сможет заняться детонатором.

— Не нравится мне, что мы тут столько торчим, — сказала Нора.

— Так или иначе, нужно дождаться следующего полуденного просвета. При солнце мы сможем работать свободно.

— Еще целые сутки? — удивилась Нора. — Очень долго. Слишком велик риск.

— Я знаю, — согласился Эф. — Но для успеха предприятия нам нужен солнечный свет. А до этого вампиров придется сдерживать.

— Но когда мы доберемся до воды, они не смогут нас тронуть.

— Перебраться по воде на остров — совсем другая задача.

Нора посмотрела на темное небо. Подул холодный ветерок, и ее пробрала дрожь.

— До просвета, кажется, целая вечность. Надеюсь, мы не растеряем здесь преимущество во времени. — Она посмотрела в сторону пустых улиц. — Такое чувство, будто на меня смотрят сотни глаз.

К ним по тротуару быстро приближался Гус.

— Медленно у вас дело двигается, — сказал он.

— Что? — переспросила Нора.

Гус открыл багажник «эксплорера», вытащил два фальшфейера, потом отбежал назад, подальше от паров бензина, и поджег их. Один он швырнул на парковку перед рестораном «Уэндис» на другой стороне дороги. Красная вспышка высветила трех стригоев, стоящих у здания на углу.

Другой фальшфейер он кинул к брошенным автомашинам на парковке перед зданием фирмы по прокату автомобилей. Прежде чем упасть на асфальт, фальшфейер ударился о грудь вампира, который даже не шелохнулся.

— Черт, — выругался Гус. — Квинлан, почему же вы ничего не сказали?

Они были здесь все время.

— Господи Иисусе! — воскликнул Гус.

Он бросился к зданию прокатной фирмы и открыл огонь по вампиру. Эхо выстрелов звучало еще долго после того, как вампир упал на асфальт, не убитый, но надолго выведенный из строя. Из ран сочилась белая кровь.

— Нужно убираться отсюда, — занервничала Нора.

— Далеко без бензина мы не уедем, — сказал Эф. — Как дела, Фет?

Фет усердно качал, топливо теперь текло ровной струей, наполняло бак.

Гус дал очередь в сторону парковки перед «Уэндис», пытаясь распугать вампиров, но они остались на месте. Эф увидел какое-то движение за автомобилями на парковке по другую сторону и вытащил меч. К ним бежали.

— Тачки! — закричал Гус.

Эф услышал рев двигателей. Машины ехали с выключенными фарами — вынырнули из темноты под виадуком и остановились.

— Фет, хочешь я?..

— Не подпускай их.

Василий качал без устали, стараясь не вдыхать ядовитые пары.

Нора залезла сначала в одну, потом в другую машину, включила все фары, осветила прилегающее пространство с запада и востока.

На востоке против автомагистрали у кромки света сгрудились вампиры, их красные глаза светились, как стекляшки.

На западе с дороги съехали два минивэна, из них появились фигуры. Местные вампиры были призваны к исполнению долга.

— Фет? — окликнул Эф.

— Перекинь шланг, — велел Василий, не переставая качать.

Эф вытащил шланг из почти полного бака джипа и перекинул его в бак «эксплорера», расплескав немного на корпус машины.

Он услышал шаги, но не сразу определил их источник. Они доносились сверху, с навеса. Вампиры окружали их и смыкали кольцо.

Гус открыл стрельбу по машинам, зацепил одного-двух вампиров, но серьезного вреда не причинил.

— Отойди от заправки! — закричал Фет. — Только огня мне тут не хватает!

Мистер Квинлан вернулся с дороги и держался теперь рядом с Эфом. Рожденный чувствовал, что главное — защитить его.

— Они наступают! — завопила Нора.

Вампиры надвигались толпой, координируя свои действия. Сначала бросились на Гуса. Четыре вампира — по два с каждой стороны. Гус расстрелял одну пару, потом уложил двух других, правда в последнюю секунду.

Пока он был занят, несколько темных фигур воспользовались возможностью прорваться с соседней парковки и побежали к заправке.

Августин развернулся и дал очередь в их сторону, уложил двух-трех, но ему тут же пришлось отразить атаку кинувшихся на него стригоев.

Мистер Квинлан с необыкновенной резвостью бросился навстречу трем собратьям и голыми руками свернул им шеи.

Скок! На крышу джипа с навеса прыгнул вампиреныш. Нора замахнулась на него, и тот зашипел, отпрянул, джип слегка закачался. Эф обежал машину в свете фар, намереваясь прикончить гаденыша, но не увидел его.

— Здесь его нет! — крикнул Эф.

— И здесь тоже.

— Он снизу!

Нора нагнулась и сунула меч под днище. Длины клинка хватило, чтобы выгнать вампиреныша назад к Эфу, который перерубил ему правое ахиллесово сухожилие. Но искалеченный вампиреныш не отступил, он выбрался из-под машины и прыгнул на обидчика, но на полпути встретил меч, который рассек жаждущего крови стригоя в воздухе. Эфу это далось труднее, чем когда-либо прежде. Усилие спазмами отдалось в мышцах. Боль от локтя стрельнула в поясницу, руку скрутила судорога. Он знал причину — недоедание, он совершенно изголодался. Он питался очень мало и плохо, без минералов, нервные волокна без электролитов постоянно пребывали в напряжении. Ценность его как бойца почти равнялась нулю. Эф упал, выронил меч, словно столетний старик. Он вздрогнул, услышав чавканье и хруст за спиной, повернулся и увидел мистера Квинлана в ярком свете фар: в одной руке он держал голову второго вампиреныша, в другой — его тело. Тот, воспользовавшись моментом, бросился было на Эфа, но Квинлан спас его. Рожденный бросил сочащиеся белой кровью части тела на асфальт и развернулся, готовый к новой атаке.

Рядом грохотал пулемет Гуса, поражая все новых вампиров, наступающих из темноты. Эф разрубил еще двух взрослых стригоев, выскочивших с тыльной стороны бензозаправки. Он волновался за Нору, предоставленную самой себе по другую сторону машины.

— Фет! Кончай! — закричал он.

— Еще немного! — прорычал в ответ крысолов.

Мистер Квинлан нанес очередной удар и бросил на асфальт останки стригоя-камикадзе, с его рук сочилась белая жидкость. Вампиры все наступали.

— Они пытаются задержать нас здесь, — сказал Эф. — Остановить.

Владыка уже в пути. Вместе с другими. Я это чувствую.

Эф нанес удар в шею ближайшему стригою, потом уперся ногой ему в грудь, извлек клинок и бросился на другую сторону машины.

— Гус! — окликнул он.

Тот уже отходил назад, его дымящийся автомат молчал.

— Патроны кончились.

Эф раскромсал двух вампиров, бросившихся было на Нору, потом вытащил шланг из бака «эксплорера». Фет увидел это и наконец бросил качать. Он выхватил запасной меч Эфа из его рюкзака и разобрался еще с одной тварью, выбежавшей из-за капота «эксплорера».

Гус запрыгнул на переднее сиденье «форда», схватил другой ствол.

— Поехали! Уходим отсюда!

Времени закинуть насос в машину не было, и они оставили его, бензин все еще вытекал из шланга, поливая кузов.

— Не стреляй здесь! — крикнул Фет. — Взорвешь нас!

Эф бросился к двери джипа. В окно он увидел, как мистер Квинлан схватил за ноги вампиршу, размахнулся и ударил ее головой о стальную колонну. Фет сел на заднее сиденье за Эфом, отбиваясь от вампиров, пытающихся подобраться к двери. Эф захлопнул водительскую дверь и повернул ключ зажигания.

Взревел двигатель. Эф увидел, что Нора села в «эксплорер». Последним влез мистер Квинлан — забрался на заднее сиденье джипа, к окну которого подбежал стригой. Эф включил передачу и вырулил на улицу, скосив по пути двух стригоев. Он увидел, как Нора остановила машину, прижавшись к краю дороги. Гус выскочил, пригнулся и дал очередь вдоль машины по растекающейся бензиновой луже. Она вспыхнула, и Гус запрыгнул на сиденье, после чего обе машины рванулись с места, а пламя поползло к открытой горловине танка, на одно краткое прекрасное мгновение воспламенило пары, вспыхнувшие крылатой огромной бабочкой, после чего резервуар взорвался злобным оранжево-черным грибом, вздрогнула земля, с заправки сорвало навес, и все стригои вокруг превратились в угольки.

— Ни хрена себе, — сказал Фет, смотревший в заднее окно поверх укрытой брезентом атомной бомбы. — И это еще цветочки по сравнению с тем, что тут у нас.

Эф нажал газ, минуя машины на дороге, некоторые вампиры спешили занять место за рулем. Его не беспокоило, обгонят они их или нет. Его беспокоил только Владыка.

Припозднившиеся вампиры бросились на улицу, они практически кидались под джип, пытаясь задержать его. Эф продирался сквозь толпу, глядя на эти жуткие лица, на миг выхватываемые светом фар перед ударом. Белая кровь проедала резинки на дворниках, стоило два-три раза пройтись ими по стеклу. На въезде, ведущем на 81-ю федеральную магистраль, собралась целая толпа стригоев, но Эф не поехал туда, а свернул на темную трассу к городу.

Он отдал карту Фету и помчал по главной дороге, поглядывая в зеркало заднего вида. Фар «эксплорера» не было видно. Он потерял их. Эф нащупал рацию на сиденье рядом с бедром.

— Нора, вы прорвались? С вами все в порядке?

Ее возбужденный голос раздался несколько секунд спустя:

— У нас все в порядке. Мы выбрались.

— Я вас не вижу.

— Мы… я не знаю. Вероятно, мы за вами.

— Держитесь направления на север. Если потеряетесь, встречаемся на Фишерс-Лэндинг, как только сумеете туда добраться. Поняла? Фишерс-Лэндинг.

— Фишерс-Лэндинг, — повторила она надтреснутым голосом. — Ясно.

— Где сможете, езжайте с выключенными фарами. Но только там, где сможете. Нора?

— Мы едем… вверх… дальше.

— Нора, ты пропадаешь.

— …Эф…

Фет подался вперед с заднего сиденья:

— У этой рации диапазон около полутора километров.

Эф посмотрел в зеркала заднего вида:

— Наверно, они поехали другой дорогой. Пока не выехали на магистраль…

Василий взял рацию, пытаясь найти Нору, но у него ничего не получилось.

— Черт! — выругался он.

— Место встречи она знает, — сказал Эф. — С ней Гус. Все будет в порядке.

Фет вернул ему рацию:

— По крайней мере, топлива у них хватит. Теперь наша задача — дожить до света.

На обочине у пустого экрана автокинотеатра под открытым небом стоял стригой с бесстрастным лицом. Он проводил машину взглядом.

Владыка раскинул свою телепатическую сеть. Хотя и могло показаться, что это нелогично, но взгляд с разных сторон давал ему возможность сосредоточиться на своих мыслях и смирить гнев.

Глазами одного из своих рабов Владыка увидел, как зеленая машина, за рулем которой сидел доктор Эфраим Гудвезер, пронеслась по неосвещенному перекрестку в сельской местности в штате Нью-Йорк; громадный джип шел по центральной желтой линии. Они все время двигались на север.

Вампир видел «эксплорер», его вела Нора Мартинес; машина проехала мимо церкви в небольшом городке. Гангстер Августин Элисальде высунулся из переднего окна, потом последовала дульная вспышка, и Владыка потерял их из виду. Они тоже двигались на север по другую сторону автомагистрали, с которой начали свой путь, — автомагистрали, по которой теперь мчался Владыка.

Он видел мальчика, Закарию Гудвезера. Тот сидел в вертолете, пересекающем штат по диагонали. Мальчик поглядывал в окно, не обращая внимания на доктора Эверетта Барнса — тот страдал от морской болезни, его старческое лицо приобрело синюшный оттенок. Мальчик и, возможно, Барнс помогут отвлечь или иным образом убедить Гудвезера.

Еще Владыка видел мир глазами Келли Гудвезер. Езда в машине несколько притупила ее чутье, но Владыка знал, что она идет по следу доктора Гудвезера, своего прежнего человеческого самца. Ее привязанность давала королю-вампиру еще одну точку опоры, с ее помощью он следил за перемещениями доктора Гудвезера.

Поверни здесь.

Автомобиль свернул на выезд с магистрали; за рулем сидел главарь гангстеров Крим, вел нервно, агрессивно.

— Черт!

Крим увидел придорожную заправку в огне. Бензиновая гарь просочилась в вентиляционную систему машины.

Налево.

Крим следовал указаниям. Не теряя времени, он свернул в сторону от взорванной заправки. Они проехали афиши кинотеатра под открытым небом и дозорного вампира. Владыка снова включил телепатическое зрение и увидел себя на дороге, трясущегося в черном автомобиле.

Они догоняли Гудвезера.

Эф мчался по сельским дорогам, петляя, но неуклонно продвигаясь на север. Он постоянно изменял маршрут, чтобы запутать преследователей. Вампиры-часовые стояли на каждом повороте. Эф понимал, что слишком долго едет по одной дороге, когда на ней начинали появляться баррикады: другие машины, тачка, сельскохозяйственные машины из магазина. При скорости в восемьдесят километров в час на черной, как ночь, дороге эти препятствия неожиданно появлялись в свете его фар и представляли серьезную опасность при объезде.

Несколько раз вампиры пытались таранить их другой машиной и гнались за ними, и тогда Фету приходилось высовываться с пулеметом в люк на крыше.

Эф обогнул город Сиракузы с востока. Владыка знал, где они находятся, но пока не знал, куда направляются, именно это беглецов пока и спасало. В противном случае он бы отправил своих рабов на берег реки Святого Лаврентия, чтобы поймать Эфа в ловушку.

Если бы хватило бензина, Эф ехал бы вперед до самого полуденного просвета, но останавливаться на заправку было слишком опасно. Придется рискнуть и дожидаться рассвета на берегу в виде потенциально легкой добычи.

Но чем дальше они продвигались, тем меньше стригоев попадалось на дороге. Малонаселенность сельской местности была им на руку.

За рулем сидела Нора. Гус не был силен в картографии. Нора уверилась, что в общем они движутся на север, но при этом время от времени забирают слишком далеко на запад или восток. Они проехали Сиракузы, но вдруг ей показалось, что Уотертаун — последний более или менее крупный городок перед канадской границей — слишком далеко.

Рация у ее ноги иногда потрескивала, но сколько она ни старалась вызвать Эфа, ответом было молчание. Спустя какое-то время она оставила попытки. Не хотела сажать аккумуляторы.

Фишерс-Лэндинг. Место, где они должны встретиться, как сказал Эф. Нора потеряла счет времени — она не знала, сколько часов прошло после захода, через сколько часов рассветет. Она знала лишь одно: до полуденного просвета еще далеко. Она так отчаянно ждала солнца, что не отваживалась доверять собственным инстинктивным прикидкам.

«Нужно добраться до места, — думала она. — Добраться — а там уж будет видно».

— Вон они, док, — сказал Гус.

Нора оглядела улицу впереди, но ничего не заметила. Она аккуратно ехала в темноте, напрягая глаза. И вдруг увидела: луч света, мелькнувший сквозь голые ветви деревьев.

Двигающийся свет. Вертолет.

— Нас ищут, — проговорил Гус. — Пока еще не засекли, кажется.

Нора одним глазом смотрела на луч, другим — на дорогу. Они миновали указатель на автомагистраль, а это означало, что они снова приблизились к федеральной трассе. Плохо.

Вертолет, заложив вираж, полетел к ним.

— Я выключаю фары, — сказала Нора.

Они ползли по темной дороге, наблюдая за приближающимся вертолетом. Свет стал ярче, когда вертолет начал спускаться в нескольких сотнях метров к северу от них.

— Стойте, стойте, — зашептал Гус. — Они садятся.

Луч прожектора приближался к земле.

— Они, вероятно, садятся на магистраль, — предположила Нора.

— Кажется, они вообще нас не видели, — кивнул Гус.

Она поехала дальше, оценивая ширину проезжей части по чернеющим на фоне темного неба верхушкам придорожных деревьев. Нора пыталась понять, что делать дальше.

— Может, рискнуть? — спросила она. — Рвануть отсюда?

Гус пытался разглядеть через лобовое стекло, что происходит на автостраде.

— Знаете что? Думаю, они вообще не нас искали.

Нора не сводила глаз с дороги.

— Что же им тогда нужно?

— Если бы знать. Вопрос в другом — хватит ли нам духу посмотреть, что они там задумали.

Нора хорошо изучила Гуса и знала, что для него это уже не вопрос.

— Нет, — отрезала она. — Мы должны ехать. Нельзя останавливаться.

— Может, там что-то занятное затевается.

— Например?

— Не знаю. Нужно посмотреть. Кровососов на дороге мы уже несколько километров не видели. Думаю, если взглянуть одним глазком, вреда не будет.

— Только одним глазком, — сдалась Нора, словно ее слова могли как-то на него повлиять.

— Идемте вместе, — сказал Гус. — Вам ведь тоже любопытно. И потом, они светили прожектором. Значит, с ними люди.

Нора прижалась к левой обочине, заглушила двигатель. Они вышли из машины, забыв, что при открывании дверей включается освещение в салоне; постарались побыстрее, но без хлопка, закрыть их и замерли, прислушиваясь.

Винт все еще вращался, но было слышно, что он замедляется. Двигатель вертолета только что выключили. Гус, карабкаясь по каменистому, заросшему сорняками склону, держал пулемет в вытянутой руке. Нора шла сзади и немного левее. Они остановились наверху, чуть высунув головы над дорожным ограждением. Вертолет стоял на трассе метрах в ста. Машин они не видели. Лопасти остановились, но прожектор освещал противоположную часть дороги. Нора различила четыре силуэта — один ниже остальных. Она не могла сказать с полной уверенностью, но ей показалось, что пилот — человек, иначе зачем бы ему понадобился свет, — остался в кабине и ждет. Чего ждет? Команды ко взлету?

Они нырнули за дорожное ограждение.

— Рандеву? — предположила Нора.

— Что-то вроде. Вы не думаете, что это Владыка?

— Не могу сказать.

— Один невысокий. Похож на ребенка.

— Да, — кивнула Нора…

Вдруг Нора замерла, затем снова высунула голову. Гус потащил ее назад за пояс, но она успела убедиться, что чутье не обмануло ее, — теперь она знала, кто этот растрепанный мальчишка.

— Боже мой…

— Что? — спросил Гус. — Какой бес в вас вселился?

Она вытащила меч:

— Мы должны подобраться поближе.

— Вот это другой разговор. Но что…

— Взрослых можешь застрелить, но парнишку не трогай. Не дай им уйти.

Нора перебралась через ограждение, прежде чем Гус успел ее остановить. Она побежала прямо на них, и Гусу пришлось поспешить, чтобы не отстать. Девушка увидела, как две самые крупные фигуры повернулись в ее сторону, хотя и бежала бесшумно. Вампиры увидели ее тепловое поле, почуяли серебро ее меча. Стригои замерли, потом повернулись к двум другим — к людям. Один из них схватил мальчика и попытался затолкать в вертолет. Включился двигатель, винт затянул свою заунывную песню.

Гус открыл огонь — сначала по длинному хвосту вертолета, потом прошил борт в направлении к пассажирскому отделению. Этого оказалось достаточно, чтобы вампир с мальчиком на руках отпрянул от машины. Нора была уже на полпути. Гус дал широкую очередь слева от Норы, целясь в стекло пилотской кабины. Стекло не треснуло, пули прошли сквозь него, а через образовавшиеся пробоины с другой стороны хлынули красные струи.

Тело пилота завалилось вперед. Лопасти набирали обороты, но вертолет оставался на месте.

Один из вампиров оставил человека, которого охранял, и побежал навстречу Норе. Она увидела темную татуировку на его шее и тут же узнала одного из лагерных охранников Барнса. При мысли о бывшем начальнике все ее страхи исчезли, и Нора набросилась на вампира с воинственным кличем. Здоровенный вампир в последнее мгновение неожиданно пригнулся, уворачиваясь от удара, но девушка, как матадор, сделала шаг в сторону и обрушила меч на вампирскую спину. Он пропахал лицом асфальт, сдирая кожу, но тут же рывком поднялся на ноги. С его бедер, груди, щеки свисала содранная бледная кожа. Но это не мешало ему. Ему мешала рана на спине, нанесенная серебряным мечом.

Загрохотал пулемет Гуса, и громадный вампир дернулся. Выстрелы оглушили, но не уложили его. Нора пресекла следующую его атаку — прицелилась в татуировки на шее и снесла ему голову. Нора повернулась к вертолету, прищурилась — винты гнали воздух в глаза. Второй татуированный вампир, оставив двух пассажиров, наступал на Гуса. Вампир понимал и уважал силу серебра, но не силу пулемета. Гус пошел на шипящего стригоя, оказался в радиусе действия вампирского жала и дал очередь прямо в голову. Вампир отшатнулся, а Гус, продолжая наступать, следующей очередью снес ему голову.

Взрослый пассажир вертолета стоял на одном колене, цепляясь за дверь. Мальчик видел, как уложили обоих вампиров. Теперь он развернулся и побежал к обочине в том направлении, куда светил луч прожектора. Нора заметила что-то в его руках, на бегу он держал этот предмет перед собой.

— Останови его! — крикнула Нора.

Гус, который был ближе к мальчику, припустил за беглецом. Худой паренек бежал быстро, но пошатывался. Он перепрыгнул через дорожное ограждение и удачно приземлился, но в темноте не рассчитал шаг-другой и запутался в собственных ногах.

Нора стояла рядом с Барнсом под крутящимся винтом. Барнса все еще тошнило после перелета, и он стоял на колене. Подняв голову и увидев Нору, он побледнел как полотно.

Девушка занесла меч и приготовилась нанести удар, когда услышала четыре сухих щелчка, приглушенных звуком двигателя. Это была небольшая винтовка, мальчик в панике отстреливался. Пули прошли в пугающей близости. Нора бросила Барнса и отступила в подлесок, потом увидела, как Гус прыгнул на мальчишку, прежде чем тот успел спустить курок. Он взял парнишку за ворот и развернул к свету, чтобы убедиться, что тот не вампир, затем вырвал винтовку из рук мальчика и зашвырнул ее в деревья. Ребенок взбрыкнул было, но Гус тряхнул его хорошенько, и тот понял намек. И все же мальчишка щурился на свету, пытался вырваться, явно опасаясь Гуса.

— Спокойнее, парень. Хватит.

Он перетащил мальчика через ограждение.

— Гус, ты в порядке? — крикнула Нора.

— Стрелок из него никудышный, так что все нормально, — отозвался мексиканец, продолжая бороться с пленником.

Нора посмотрела в сторону вертолета. Барнс исчез. Она, прищурившись, глянула в направлении луча прожектора, но никого не увидела. Нора неслышно выругалась.

Гус еще раз посмотрел на лицо парнишки и увидел что-то знакомое в его глазах, чертах лица. Мальчик показался ему знакомым. Слишком знакомым.

— Только не это, — проговорил он, глядя на Нору.

Пацан лягнул Гуса кроссовкой. Гангстер ответил ему тем же, только сильнее.

— Черт… вылитый папаша, — выругался он.

Услышав это, парень чуть угомонился. Он посмотрел на Гуса, не оставляя, впрочем, попыток вырваться.

— Что вы знаете? — спросил мальчик.

Нора посмотрела на Зака, узнавая и в то же время не узнавая его: глаза мальчика были совсем не похожи на те, что она помнила. Он повзрослел, как повзрослел бы и любой мальчишка за два года, но из глаз исчез свет, который она видела прежде. Если в них все еще и оставалось любопытство, то оно потемнело, ушло вглубь. Его личность словно отступила в его разум, желая постигать, не будучи постигаемой. А может быть, он просто в шоке. Ведь ему всего тринадцать.

«Оболочка пуста. Его здесь нет», — подумала Нора.

— Закария, — сказала она, не зная, что делать.

Мальчик смотрел на нее несколько мгновений, потом его глаза осветились узнаванием.

— Нора, — произнес он.

Произнес неуверенно, словно почти забыл ее имя.

Хотя рабов-дозорных для всех автомобильных маршрутов северного Нью-Йорка не хватало, уверенность Владыки в правильности выбранного пути только крепла. Он видел атаку доктора Мартинес глазами охранников Барнса, пока тех не отпустили. А теперь Владыка смотрел глазами Келли Гудвезер на вертолет с вращающимся винтом.

Вампир видел, как Келли дала указание своему водителю съехать по склону на вспомогательную дорогу следом за «эксплорером». Связь Келли с Закарией была гораздо сильнее связи с ее экс-самцом доктором Эфраимом Гудвезером. Тоска по сыну ощущалась гораздо острее, а в настоящий момент от нее был толк.

Теперь Владыка был даже лучше осведомлен о перемещениях врагов. Люди заглотили его наживку — вампир знал, что они не смогут воспротивиться такому искушению, и теперь следил за ними глазами Закарии, сидевшего на заднем сиденье машины, которую вел Августин Элисальде. Владыка практически присутствовал в джипе, направлявшемся на рандеву с доктором Гудвезером, который в настоящий момент владел «Люменом» и знал, где находится Черное урочище.

— Я следую за ними, — затрещал голос Барнса в рации. — Буду вас информировать. Вы должны меня видеть на навигаторе.

По навигатору и в самом деле ползла точка. Несовершенное, бледное механическое подобие связи с Владыкой, но только такую связь он и мог поддерживать с этим предателем.

— У меня есть пистолет, — сказал Барнс. — Я готов выполнить ваши приказы.

Владыка улыбнулся. Ах, какое раболепие.

От места назначения их отделяли, вероятно, считаные километры. Судя по направлению, пунктом назначения было озеро Онтарио или река Святого Лаврентия. И водный поток его не пугал. У Владыки был Крим, он перевезет его при необходимости. Даже оставаясь человеком, главарь гангстеров был в полном его подчинении.

Владыка отдал команду всем вертолетам на полной скорости лететь на север.

Челюсть у Крима болела. Десны горели в месте крепления фикс. Поначалу он думал, что это последствия удара мистера Квинлана. Но теперь начали болеть и пальцы, ему даже пришлось снять побрякушки, чтобы дать отдых рукам; серебряные вещицы он положил в чашкодержатель.

Чувствовал он себя неважно — кружилась голова, донимал жар. Поначалу он даже думал, что у него бактериальное заражение вроде того, которое унесло одного из парней Гуса. Но чем дольше он смотрел в зеркало заднего вида на темное лицо Владыки, под кожей которого копошились черви, тем сильнее росла тревога — уж не заразил ли тот его вампиризмом. На какое-то мгновение он почувствовал некое движение у себя в предплечье, а потом в бицепсе. Это было уже не похоже на зуд. Что-то искало дорогу к его сердцу.

Джип Эфа первым добрался до Фишерс-Лэндинг. Самая северная дорога штата шла вдоль берега реки Святого Лаврентия. Мистер Квинлан не чувствовал поблизости вампиров. Они увидели знак с надписью «ЛАГЕРЬ РИВЕРСАЙД», указывающий в ту сторону, где дорога упиралась в кромку воды. Они свернули на грунтовку, выехали на большую косу, вдающуюся в реку. Там стояли кабинки и ресторан, а по соседству кондитерская. От песчаного берега в реку уходила пристань, такая длинная и широкая, что практически сливалась с водой.

Эф резко свернул на площадку в конце дороги и, не выключая фар, показал на воду. Он хотел поскорее попасть на эту пристань. Им требовалась лодка.

Едва он захлопнул дверь, мощный луч ударил ему в лицо, ослепил его. Он приставил руку козырьком ко лбу и разглядел, что освещен двумя лучами: один из них бил от ресторана, другой — от прокатного киоска. Эф запаниковал было, но потом понял, что это искусственное освещение, в котором вампиры не нуждаются.

И тут он услышал голос:

— Стоять на месте! Не двигаться!

Живой голос, а не вампирский, приходящий прямо в голову.

— Хорошо, хорошо, — отозвался Эф, стараясь защитить глаза. — Я человек.

— Теперь видим, — сказала женщина.

— Второй вооружен! — донесся до него мужской голос с другой стороны.

Эф посмотрел на Фета.

— А вы вооружены? — спросил Василий.

— Можешь не сомневаться, — отозвался мужчина.

— Поговорим без оружия? — предложил Фет.

— Нет, — ответила женщина. — Мы рады, что вы не кровососы, но это не означает, что вы не рейдеры. Или не переодетые стоунхартовцы.

— Мы не то и не другое, — сказал Эф, закрываясь рукой от света. — Мы приехали ненадолго… по делу. Но времени у нас мало.

— На заднем сиденье еще один! — крикнул мужчина. — Покажись, кто ты!

«Черт, — подумал Эф. — С чего начать?»

— Слушайте, — сказал он, — мы приехали из самого Нью-Йорка.

— В городе наверняка будут рады вашему возвращению.

— Вы… вы говорите, как бойцы сопротивления. Мы тоже бойцы. Тоже сопротивляемся.

— У нас тут полный комплект, приятель. Нам никто не нужен.

— Нам необходимо попасть на один из островов.

— Бога ради. Можете перебраться с любого другого места на берегу Святого Лаврентия. Нам не нужны неприятности, но мы к ним готовы.

— Если дадите мне десять минут, то я вам все объясню…

— Даю тебе десять секунд, чтобы убраться. Я вижу твои глаза и глаза твоего дружка, они у вас нормальные. Но если ваш третий не выйдет из машины, мы начнем стрелять.

— Во-первых, у нас в машине кое-что очень хрупкое и взрывоопасное, так что стрелять не советую. Во-вторых, третий наш приятель вам не понравится.

— Он понимает мысли вампиров, — поддержал Эфа Василий. — Его зрачки горят на свету. Потому что он наполовину кровосос.

— Так не бывает, — ответил мужской голос.

— Так случилось всего раз, — возразил Эф. — Он на нашей стороне, и я могу объяснить… или попытаться… если вы позволите.

Эф почувствовал, что источник света сместился. Он напрягся, ожидая атаки.

— Осторожнее, Энн! — предостерег мужчина с другой стороны.

Женщина, судя по источнику света, остановилась метрах в десяти от Эфа. Достаточно близко, чтобы он почувствовал жар от лампы. За лучом он различил локоть и резиновые сапоги.

— Уильям! — воскликнула она.

Уильям, в чьих руках был другой светильник, подскочил к Фету.

— Что случилось?

— Ты посмотри на его лицо, — сказала Энн.

Теперь уже оба луча светили в лицо Эфа.

— И что? — спросил Уильям. — Он не вампир, это я вижу.

— Да нет же, тупица. Ты вспомни новости. Он в розыске. Вы — Гудвезер?

— Да. Меня зовут Эфраим.

— Гудвезер, беглый доктор, который убил Элдрича Палмера.

— Вообще-то, — возразил Эф, — обвинение было ложным. Я не убивал этого сукина сына. Хотя и пытался.

— Но они вас очень хотели найти, эти кровососы.

— И все еще хотят, — кивнул Эф.

— Не знаю, Энн, — сказал Уильям.

— У тебя есть десять минут, говнюк. Но твой так называемый дружок пусть остается в машине, а то вы все отправитесь на корм рыбам.

Фет стоял у задних дверей джипа, показывая в свете фонаря бомбу и таймер, который к ней приделал.

— Ни хрена себе. Это же атомная бомба, — выпалила Энн.

Она оказалась женщиной лет за пятьдесят, с длинной обтрепанной косой седых волос. На ней были рыбацкие сапоги и клеенчатый плащ.

— Вы думали, она больше?

— Не знаю, что я думала.

Она снова посмотрела на Эфа и Фета. Уильям, человек лет сорока с лишком, в ворсистом шерстяном свитере и потрепанных джинсах, стоял в стороне, держа обеими руками винтовку.

Лампы лежали у его ног, одна из них все еще горела. Отраженный свет попадал на мистера Квинлана, стоявшего рядом с машиной в устрашающе-темном плаще.

— Я знаю только одно, — сказала женщина, — такого нарочно не придумаешь.

— Мы у вас ничего не просим, — кивнул Фет. — Кроме карты островов и лодки, чтобы добраться туда.

— Хотите взорвать эту хрень?

— Хотим, — подтвердил Эф. — Вам придется переехать, и неважно, где находится этот остров — в полумиле отсюда или больше.

— Мы здесь не живем, — сказал Уильям.

Энн бросила на него красноречивый взгляд, но потом смягчилась, допустив, что с Эфом и Фетом можно говорить откровенно, потому что они были откровенны с нею.

— Мы живем на островах, — пояснила она. — Туда этим кровососам хода нет. Там есть форты еще со времен Войны за независимость. Мы там и обосновались.

— И сколько вас?

— Если всех считать, то сорок два, — сказала она. — Было пятьдесят шесть — вот скольких мы потеряли. Мы живем тремя группами, потому что даже после конца света некоторые кретины никак не могут ужиться друг с другом. Мы вынужденные соседи, которые прежде и не подозревали о существовании друг друга. Мы возвращаемся на большую землю, чтобы разжиться оружием, инструментами и едой, — считайте нас робинзонами крузо, если рассматривать остальной мир как потерпевший крушение корабль.

— У вас есть лодки? — поинтересовался Эф.

— Он еще спрашивает! Три моторки и целый флот яликов.

— Это хорошо. Очень хорошо. Надеюсь, вы сможете дать нам что-нибудь на время. Извините, что взваливаем это на вас. — Эф посмотрел на Рожденного, который стоял неподвижно. — Есть что-нибудь?

Ничего срочного.

Эф почему-то сразу понял, что их время на исходе.

— Вы знаете эти острова? — спросил он у Энн.

Она кивнула:

— Но так, как Уильям, их никто не знает. Как свои пять пальцев.

— Давайте зайдем в ресторан, и вы покажете мне направление, — предложил Эф. — Я знаю, что ищу. Это остров почти без растительности, скалистый, в форме трилистника, что-то вроде трех колец внахлест. Похож на знак биологической опасности, если вы его себе представляете.

Энн и Уильям переглянулись так, что сразу стало понятно: они точно знают, о каком острове идет речь.

Эф почувствовал в крови адреналин.

Щелчок рации застал их врасплох, нервный Уильям отскочил в сторону. Заработала рация на переднем сиденье машины.

— Это наши друзья, — успокоил их Фет, подходя к двери; он вытащил рацию: — Нора?

— Слава богу, — раздался ее голос, чуть искаженный. — Мы наконец добрались до Фишерс-Лэндинг. Где вы?

— Езжайте под знак на общественный пляж. Увидите указатель на лагерь «Риверсайд». Дальше по грунтовке до воды. Мы нашли кое-кого — они помогут нам добраться до острова.

— Кое-кого? — переспросила она.

— Не сомневайся и езжай к нам. Скорее.

— Хорошо. Я вижу указатель на пляж, — сказала она. — Сейчас будем.

Фет положил рацию:

— Они рядом.

— Хорошо.

Эф снова повернулся к мистеру Квинлану. Рожденный смотрел на небо, словно ждал сигнала. Это его обеспокоило.

— Вы нам ничего не скажете?

Все спокойно.

— Сколько времени до полуденного просвета?

К сожалению, довольно много.

— Вас что-то беспокоит, — сказал Эф. — Что?

Я не в восторге от водных прогулок.

— Это я понимаю. А еще?

Владыка к этому времени уже должен быть здесь. Мне не нравится, что мы его не видим…

Энн и Уильяму хотелось расспросить пришельцев о деталях, но Эф попросил их только набросать путь до острова на салфетке, а сам вернулся к Фету. Крысолов стерег бомбу, установленную на прилавке мороженицы в кондитерской рядом с рестораном. Через стеклянную дверь Эф видел мистера Квинлана, который ждал вампиров на берегу.

— Сколько у нас будет времени? — спросил Эф.

— Не знаю. Надеюсь, достаточно. — Фет показал на взрыватель с задействованным предохранителем. — Для задержки нужно повернуть в эту сторону. — Он ткнул в шильдик с изображением часов. — А вот в эту сторону… — он указал на шильдик с крестом, — не поворачивай. Установишь — беги со всех ног.

Эф ощутил, как судорога снова наползает на его руку. Он сжал кулак, стараясь скрыть боль.

— Мне бы не хотелось оставлять ее там. За несколько минут много чего может произойти.

— У нас нет выбора. Если хотим выжить.

Оба они обернулись на свет приближающихся фар. Фет побежал встречать Нору, а Эф вернулся к Уильяму.

Энн предлагала всевозможные варианты, а Уильям раздраженно ее слушал.

— Да все ясно, через четыре острова на пятый.

— А как насчет Большого Пальчика?

— Да как ты можешь давать этим островкам уменьшительные имена и предполагать, что все их запомнят?!

— Третий остров похож на большой пальчик, — пояснила Энн.

Эф посмотрел на рисунок. Маршрут был прописан четко, а больше ничего и не требовалось.

— Не могли бы вы отвезти остальных на ваш остров? Мы там не задержимся и не посягнем на ваши припасы. Нам только нужно место, чтобы спрятаться, пока все это не кончится.

— Конечно. Тем более вы сделаете то, что обещаете.

Эф кивнул:

— Жизнь на планете снова изменится.

— Нормализуется.

— Не уверен, — сказал Эф. — Нам предстоит пройти долгий путь, прежде чем мы вернемся к более или менее нормальной жизни. Но кровососы больше не будут править нами.

Энн казалась женщиной, которая умеет управлять своими надеждами, не позволяя им воспарять слишком высоко.

— Извини, что назвала тебя говнюком, дружище, — сказала она. — На самом деле ты крутой сукин сын.

Эф не смог сдержать улыбку. Сегодня он был готов принять любой комплимент, даже самый сомнительный.

— Вы не расскажете про Нью-Йорк? — попросила Энн. — Мы слышали, весь центр выгорел.

— Нет, он…

Стеклянные двери магазина распахнулись, и Эф повернулся. Вошел Гус с пулеметом в одной руке. Потом он увидел Нору, приближающуюся к дверям. Но вместо Фета рядом с ней шел мальчик лет тринадцати. Они вошли — и Эф застыл на месте, потеряв дар речи. На его сухих глазах тут же выступили слезы, горло сдавил спазм.

Зак с опаской оглядывался, его взгляд скользнул по Эфу, потом остановился на старых рекламках мороженого на стене… потом медленно вернулся к лицу отца.

Эф подошел к сыну. Мальчик открыл рот, но не сказал ни слова. Эф встал на колено — прежде лицо ребенка в таком положении оказывалось вровень с его лицом. Теперь пришлось поднять взгляд на несколько сантиметров. Пряди волос ниспадали на лицо Зака и практически закрывали глаза.

— Что ты здесь делаешь? — тихо спросил Зак.

Как же он вырос! Волосы, длинные и нечесаные, заправлены за уши — именно такую прическу выбрал бы любой мальчишка, не присматривай за ним родители. Он казался вполне чистым. И с питанием у него, судя по всему, проблем не возникало.

Эф обнял сына и крепко прижал к себе, удостоверяясь, что ему это не снится. Зак казался каким-то необычным в его руках. Он него пахло иначе, он и был иным — старше. Слабее. Эфу пришло в голову, что и он, вероятно, кажется Заку обтянутым кожей скелетом.

Мальчик не обнял его в ответ, он стоял неподвижно, терпел отцовские ласки.

Эф чуть отстранил от себя Зака, снова посмотрел на него. Он хотел знать все — как Зак попал сюда, как… но тут же понял, что сейчас все это не имеет значения.

Зак был здесь. Необращенный и свободный.

— Ах, Зак, — выдохнул Эф.

Он вспомнил тот день, когда потерял мальчика почти два года назад. В глазах у него стояли слезы.

— Я так виноват. Так виноват.

Зак смотрел на него недоуменно.

— В чем?

— В том, что позволил твоей матери забрать тебя… — начал было Эф, но остановился. — Закария, только глянь, каким ты стал! Такой высокий! Настоящий мужчина…

Мальчик так и стоял с открытым ртом — он был слишком ошеломлен и не мог говорить. Он смотрел на отца, на человека, который преследовал его во снах, приходил к нему, как всемогущий призрак. Отца, который бросил его на произвол судьбы. Человек, которого он помнил высоким, сильным, мудрым, ослаб, высох, стал ничтожен. Неухоженный, дрожащий, хилый.

На Зака накатила волна отвращения.

Ты предан мне?

— Я все время искал тебя, — говорил Эф. — Я никогда не сдавался. Я знаю, тебе сказали, что я мертв, но я все это время боролся. Пытался вернуть тебя…

Зак оглянулся — в дверь вошел мистер Квинлан, и Зак дольше всего задержал взгляд на нем.

— Мама меня ищет, — сказал Зак. — Она будет сердиться.

Эф уверенно кивнул:

— Знаю, будет. Но… со всем этим почти покончено.

— Я в курсе, — сказал Зак.

Ты благодарен за все, что я для тебя сделал, за все, что показал тебе?

— Иди-ка сюда…

Эф взял Зака за плечи и повел к бомбе. Фет хотел было остановить их, но Эф даже не обратил на него внимания.

— Это атомная бомба. С ее помощью мы взорвем один из островов. Чтобы уничтожить Владыку и всю его нечисть.

Зак уставился на бомбу.

— Зачем? — спросил он, преодолевая себя.

Конец времен близок.

Фет посмотрел на Нору, холодок пробежал по его спине. Но Эф ничего не замечал, сосредоточившись на роли щедрого отца.

— Чтобы все было как прежде, — объяснил он. — До стригоев. До темноты.

Зак смерил отца странным взглядом. Его глаза усиленно моргали, словно у парня случился приступ нервного тика.

— Я хочу домой.

— Мы с тобой поедем домой, — кивнул Эф. — Все твои вещи в спальне, на тех местах, где ты их оставил. Всё. Поедем, как только все это кончится.

Зак покачал головой, уже не глядя на Эфа. Теперь он смотрел на мистера Квинлана.

— Мой дом в замке. В Центральном парке.

Надежда на лице Эфа начала гаснуть.

— Нет, ты больше никогда туда не вернешься. Я знаю, тебе придется привыкать и на это уйдет какое-то время, но все будет хорошо.

Мальчик обращен.

Эф резко повернулся к мистеру Квинлану. Рожденный смотрел на Зака.

Эф уставился на сына: волосы при нем, нормальный цвет кожи, глаза не кажутся черными лунами в красном море. Горло нормальное.

— Нет. Вы ошибаетесь. Он человек.

Физически — да. Но загляните в его глаза. Он пришел сюда не один.

Эф схватил сына за подбородок, отвел волосы с его глаз. Они были… тускловатыми. Слегка отсутствующими. Поначалу Зак смотрел на него с вызовом, потом попытался отвернуться, как сделал бы любой тинейджер.

— Нет, — сказал Эф. — Он в порядке. Все будет хорошо. Он обижен на меня… но это естественно. Он злится на меня, и… мы должны посадить его в лодку. Увезти на остров. Чем скорее, тем лучше.

С последними словами Эф посмотрел на Нору и Фета.

Они здесь.

— Что? — переспросила Нора.

Мистер Квинлан плотнее натянул капюшон на голову.

Отчаливайте. Я буду держать их здесь, сколько смогу.

Рожденный направился к двери. Эф схватил Зака, поволок его к выходу, но вдруг остановился.

— Его и бомбу нужно перевезти вместе, — сказал Эф.

Фету это не понравилось, но он ничего не сказал.

— Он мой сын, Василий! — воскликнул Эф. Голос его звучал умоляюще, горло перехватывало. — Мой сын… это все, что у меня есть. Но свою миссию я доведу до конца. Я не подведу.

Впервые за долгое время Фет увидел в Эфе прежнюю решимость… властность, которой невольно восхищался. Это был человек, в которого когда-то влюбилась Нора, за которым пошел сам Фет.

— Тогда оставайся здесь.

С этими словами Фет взял свой рюкзак и пошел следом за Норой и Гусом.

Энн и Уильям прибежали к нему с картой.

— Идите к лодкам. Ждите нас.

— Все не влезут, если хотите добраться до острова.

— Что-нибудь придумаем, — сказал Эф. — Поспешите, а то они их утопят.

Эф запер за ними дверь, затем повернулся к Заку и посмотрел на лицо сына в поисках чего-нибудь, что укрепило бы его надежду.

— Все хорошо, Зи. Все будет хорошо. Все это скоро закончится.

Зак быстро заморгал, глядя, как отец складывает карту и засовывает ее в карман куртки.

Стригои появились из темноты. Мистер Квинлан видел их тепловые контуры, мелькающие между деревьев. Он неподвижно ждал, когда они приблизятся, чтобы перехватить их. Десятки вампиров, а за ними — еще и еще. Наверное, сотни. Подбежал Гус и принялся стрелять вдоль грунтовки в неосвещенный автомобиль. От капота рикошетили пули, лобовое стекло треснуло, но машина не остановилась. Гус стоял перед ней и стрелял, пока не выпустил в лобовое стекло с сотню смертельных доз свинца, после чего отпрыгнул в сторону, как ему показалось, в самый последний момент.

Но автомобиль свернул за ним, и пришлось нырять в лес. Толстый ствол дерева с глухим звоном остановил машину, но она успела ударить передком по ногам Гуса, отбросив его вглубь перелеска. Левая рука треснула, точно ветка, и, поднявшись на ноги, Гус увидел, что она висит бесполезным крюком вдоль туловища, сломанная в локте и, вероятно, в плече.

Августин выругался сквозь зубы, превозмогая боль, будучи настоящим бойцом, добежал до машины. Он ждал, что оттуда, как цирковые клоуны, посыплются вампиры.

Гус протянул здоровую руку (ту, в которой держал «штейр») и поднял голову водителя над рулевым колесом. Это был Крим. Теперь его голова покоилась на подголовнике, будто Крим вздремнул, вот только во лбу у него сидели две пули, а одна — в груди.

— Теперь из тебя только зомби выйдет, гад.

Гус отпустил голову, и она с хрустом ударилась носом о поперечину баранки.

Пассажиров в машине Гус не увидел, но задняя дверь почему-то была открыта.

Владыка…

В мгновение ока рядом в поисках жертвы оказался мистер Квинлан. Гус на секунду прислонился к борту, начиная ощущать, как сильно тянет его вниз сломанная рука. И в этот момент он обратил внимание на струйку крови, сочащуюся из шеи Крима…

Но не из пулевой раны.

Глаза Крима распахнулись. Он выпрыгнул из машины и бросился на Гуса. Мощное тело врезалось в Гуса, и тот только охнул — с такой же силой, наверно, бык бодает матадора. Мексиканца отбросило в сторону на расстояние не меньшее, чем после удара машины. Гус не выпускал из руки пулемет, но пальцы Крима сомкнулись на его предплечье с невероятной силой, сокрушая сухожилия и вынуждая Гуса выпустить оружие. Колено Крима уперлось в сломанную руку, словно ступкой перемалывая его кости.

Парень закричал от бешенства и боли.

Глаза Крима были широко раскрыты, они смотрели безумным косым взглядом. Его серебристая улыбка задымилась, изо рта повалил пар — вампирские десны загорелись от контакта с серебряными фиксами. От перстней выгорела кожа на костяшках пальцев. Но Крим держался, поддерживаемый Владыкой. Челюсть Крима распахнулась, с громким щелчком вышла из суставов, и Гус понял, что Владыка вознамерился захватить его, Гуса, чтобы разрушить их планы. Гус взвыл от боли в левой руке и на миг отвлекся от главного, но он видел жало, созревающее во рту Крима (медленный, зачаровывающий процесс): красная плоть, пробужденная к своему назначению, раздваивалась, раздвигалась, обнажая новые слои.

Воля Владыки форсировала трансформацию. Жало набухало среди густых паров серебра, готовилось нанести удар. Слюна и остаточная кровь закапали на грудь Гуса, когда рехнувшееся существо, бывший Крим, подняло вампирскую голову.

Отчаянным усилием Гусу удалось ухватить пулемет и прицелиться. Он выстрелил один, два, три раза. При таком близком расстоянии каждый выстрел вырывал громадный кусок плоти и костей из лица и шеи Крима.

Жало взметнулось в воздух, ища контакта с Гусом, и одна из пуль попала в него. Когда Гусу удалось наконец перебить позвоночник и спинной мозг Крима, повсюду были вампирские черви и кровь.

Тело Крима перевернулось. Дергаясь в конвульсиях и дымясь, оно тяжело рухнуло на землю.

Гус откатился подальше от возбужденных кровяных червей. Он почувствовал жжение в ноге и быстро задрал левую брючину: паразит ввинчивался в его плоть. Инстинктивно ухватив острый кусок автомобильной решетки, он вонзил его себе в ногу, вскрыл мышцу, чтобы увидеть червя, который ввинчивался все глубже и глубже. Гус ухватил паразита и потащил из раны. Паразит цеплялся колючками за его плоть, доставляя Гусу мучительную боль, но ему все же удалось извлечь тонкого червя, швырнуть на землю и убить.

Гус поднялся, грудь его вздымалась, из раны в ноге текла кровь. Он был готов смотреть на эту субстанцию сколько угодно, лишь бы она оставалась красной. Вернулся мистер Квинлан, оглядел место схватки, дымящееся тело Крима.

Гус ухмыльнулся:

— Ну, compa, видишь? Меня нельзя оставить одного ни на одну минуту.

Рожденный почувствовал других незваных гостей, идущих вдоль берега, и сообщил об этом Фету. Они напали на Рожденного. Эта первая волна камикадзе шла в наступление без оглядки, и мистер Квинлан не уступал им в жестокости. Он мельком увидел справа от себя три «щупальца», окружавших вампиршу. Один вампиреныш оторвался от группы и на всех четырех поскакал на Рожденного. Мистер Квинлан сбил с ног взрослого вампира, чтобы заняться шустрым слепым «щупальцем». Рожденный ударил его, тот отскочил назад, а потом опять, словно четырехногое животное, которого отпихнули от потенциальной жертвы, поскакал на мистера Квинлана. Следом набросились и два взрослых вампира, и мистер Квинлан уклонился от них, не спуская глаз с вампиреныша.

В этот момент с одного из столов, стоявших на пляже, с пронзительным визгом взвилась в воздух чья-то фигура. Она приземлилась на спину и плечи мистера Квинлана. Это была Келли Гудвезер. Она взмахнула правой рукой, раздирая кожу на лице Рожденного. Он взвыл и ударил кулаком, а вампирша попыталась было расцарапать его еще сильнее, но он перехватил запястье Келли.

Пулеметная очередь согнала ее со спины Рожденного, который, ожидая очереднуой атаки «щупальца», посмотрел в его сторону, но вампиреныш лежал на земле, весь в рваных пулевых отверстиях.

Мистер Квинлан потрогал лицо — на руке осталась клейкая белая жидкость. Он хотел было броситься за Келли, но та исчезла.

Где-то в ресторане звенело стекло. Эф изготовил свой серебряный меч. Он отодвинул Зака за угол кондитерского прилавка, где тот был в относительной безопасности и в то же время находился словно в ловушке, откуда не мог бежать. Бомба оставалась на прилавке у стены над рюкзаком Гуса и черной кожаной сумкой Рожденного.

Из ресторана прискакало злобное маленькое «щупальце», следом за ним — еще одно. Эф выставил перед собой серебряный клинок, чтобы слепые существа почувствовали его. В сумраке дверного проема за ними появилась неясная фигура, темная, как пантера.

Келли.

Она ужасно изменилась, почти до неузнаваемости. Даже бывший муж с трудом находил знакомые черты. Ярко-красная бородка раскачивалась ниже ее шеи, мертвые черно-красные глаза сверкали.

Келли пришла, чтобы забрать Зака. Эф знал, что должен сделать. Был только один способ снять проклятие. От этой мысли меч задрожал в его руке, но источник вибрации был в самом мече, а не в его нервах. Он поднял меч перед собой, и тот, казалось, слабо засиял.

Вампирша пошла к нему, по бокам от нее возбужденно прыгали «щупальца». Эф показал ей клинок.

— Это конец, Келли, — сказал он. — Мне очень жаль… чертовски жаль…

Она не смотрела на Эфа — только на Зака, который стоял за его спиной. Ее лицо было неспособно отражать какие-либо эмоции, но Эф чувствовал позыв владеть и защищать. Он и сам остро чувствовал его. Судорога пробежала по его спине, боль стала почти невыносимой. Но ему удалось справиться с приступом.

Келли сосредоточилась на Эфе. Она резко выбросила руку вперед, и «щупальца» бросились на него, как служебные собаки. Они приближались, петляя, и Эфу понадобилась доля секунды, чтобы выбрать кого-то одного. Он нанес удар, но промахнулся, зато сумел лягнуть в бок другого. Первый вампиреныш набросился на Эфа, но тот встретил его, вернее, ее — когда-то это была девочка — мечом; правда, ему удалось только сбить ее с ног, да и то лишь ударом по голове плашмя. Она откатилась назад, оглушенная, и встала не сразу.

Келли вскочила на стол, а потом спрыгнула с него, намереваясь проскочить к Заку. Но Эф успел преградить ей путь, они столкнулись, и Келли упала на бок, а Эфа отбросило назад.

Он увидел, как другое «щупальце» подбирается к нему сбоку, и подготовил клинок. И тут мимо него метнулся Зак. Эф едва успел ухватить его за ворот куртки и отбросил назад. Мальчик выскользнул из куртки, но остался на месте, замер перед отцом.

— Прекратите! — крикнул Зак.

Он поднял одну руку в сторону матери, другую — в сторону Эфа.

— Хватит.

— Зак! — вскричал Эф.

Мальчик стоял близ отца и матери, и Эфу стало страшно: вот они с Келли сейчас схватят сына за руки, потащат каждый на себя и разорвут на части.

— Прекрати! — закричал Зак. — Пожалуйста, пожалуйста, не трогай ее! Кроме нее, у меня нет никого!..

И этими словами сын сразил его. Это он, вечно отсутствующий отец, был здесь третьим лишним. Он всегда был лишним. Келли расслабилась на мгновение, опустила руки вдоль обнаженного тела.

— Я пойду с тобой, — сказал Зак. — Я хочу вернуться.

Но тут глаза Келли засветились с новой силой, в них проявилась чужая чудовищная воля. Она тут же прыгнула вперед, оттолкнула Зака. Челюсть у нее отвисла, и она выбросила жало в сторону Эфа, который едва успел отпрянуть. Он увидел, как мышечный придаток рассек воздух в том месте, где только что была его шея. Эф ударил мечом, но промахнулся — не успел принять устойчивую позу.

«Щупальца» прыгнули на Эфа, ограничивая его подвижность. Зак закричал. Келли убрала жало, лишь его кончик высовывался изо рта, как тонкий раздвоенный язык. Она бросилась на Эфа, целясь ему в живот, и ей удалось сбить его с ног — он упал на пол, проехался на спине и остановился, сильно ударившись о прилавок.

Он быстро поднялся на колени; мышцы спины скорчила судорога, ребра сдавливали грудь, некоторые из них были сломаны и затрудняли дыхание. Он не смог как следует замахнуться и отогнать вампиршу. Келли ударила его по руке ниже локтя босой ногой, и его кулак врезался снизу в выступающий прилавок. Меч выскользнул из его пальцев, упал на пол.

Эф поднял голову. Глаза Келли, несущейся на него, горели красным светом и решимостью убивать.

Эф не глядя пошарил вокруг себя, и ему повезло нащупать рукоять меча. Он выставил вперед клинок в тот самый миг, когда Келли рванулась вперед с отвисшей челюстью.

Клинок попал прямо в горло и вышел сзади из шеи, рассек мышцу. Эф в ужасе смотрел на ее вялый вампирский язык, а Келли глядела с недоумением. Ее открытый рот полнился кишащей червями белой кровью, ее тело повисло на серебряном шампуре.

На мгновение (возможно, Эфу это только показалось, но он принял это как реальность) в глазах, которые теперь умиротворенно смотрели на него, он увидел прежнюю Келли.

Потом вернулась вампирша и, уходя, обмякла всем телом.

Эф держал ее, пока белая кровь не подступила к самой рукояти меча, потом, преодолевая потрясение, развернулся, вытащил клинок, и вампирский труп Келли рухнул на пол.

Раздался вопль. Зак вскочил и в приступе злости расшвырял «щупалец». Слепые вампиреныши тоже впали в бешенство и бросились на Эфа. Он взмахнул липким от белой крови мечом по диагонали вверх и легко рассек одного. Второй отпрыгнул. Эф проследил за тем, как вампиреныш бросился прочь из комнаты, повернув назад голову почти на 180 градусов и глядя на Эфа.

Он опустил меч. Зак стоял над останками матери-стригоя и всхлипывал. Он с мучительным отвращением посмотрел на отца.

— Ты убил ее!

— Я убил вампира, который забрал ее у нас. У тебя.

— Я тебя ненавижу! Чтоб ты сдох!

Зак в ярости схватил с прилавка фонарь с длинной ручкой и бросился на отца. Эф блокировал удар, нацеленный в его голову, но инерция движения Зака увлекла Эфа, он упал, а его сын оказался сверху. Мальчик был на удивление силен, и Эфу здорово досталось. Зак продолжал молотить отца, тот защищался, выставляя вперед предплечье. Фонарик выпал из руки Зака, но он продолжал бороться, бил кулаками по груди отца, его руки заползли под куртку Эфу. Тот вынужден был бросить меч и схватить сына за руки.

В левом кулаке мальчика Эф увидел смятый клочок бумаги. Заметив этот взгляд, Зак стал противиться попыткам отца разжать его кулак.

Наконец Эф отобрал у Зака помятую рисованную карту. Зак попытался было вернуть ее, и Эф, заглянув в глаза сына, увидел, что ими смотрит Владыка.

— Не надо, — проговорил Эф. — Нет… пожалуйста. Не надо!

Эф скинул с себя Зака. Ему было нехорошо. Он посмотрел на карту и сунул ее в карман. Мальчик попятился от отца. Эф понял, что он собирается броситься к бомбе, к детонатору.

Путь ему преградил Рожденный, он перехватил Зака могучими руками, развернул. Лицо Квинлана от левого глаза вдоль всей щеки пересекала царапина. Эф поднялся на ноги. Мучительная боль в груди не шла ни в какое сравнение с той болью, какую он чувствовал от потери сына.

Эф поднял меч и подошел к Заку, которого все еще держал Рожденный. Мальчик корчил рожи, ритмично качал головой. Эф поднес серебряный клинок к телу сына, наблюдая за его реакцией.

Серебро не вызывало у Зака отторжения. Владыка находился в его голове, но не в теле.

— Это не ты, — сказал Эф Заку и одновременно пытаясь убедить себя. — Все будет хорошо, ты вернешься. Я должен увезти тебя отсюда.

Нужно торопиться.

Эф выхватил Зака из рук Рожденного.

— Идем к лодкам.

Квинлан закинул на плечо кожаную сумку, потом ухватил за ремни бомбу, стянул ее с прилавка. Эф взял сумку, лежавшую у его ног, и толкнул Зака к дверям.

Доктор Эверетт Барнс прятался за мусорной будкой в пяти метрах от ресторана, на краю грунтовой парковки. Он всасывал воздух через разбитые зубы и ощущал от этого приятную тягучую боль.

Если в качестве козыря в этой игре и в самом деле собираются использовать атомную бомбу (а так и было, судя по мстительной одержимости Эфраима), то нужно уносить отсюда ноги, пока не поздно. Но сначала нужно пристрелить эту сучку. У него был пистолет. Девятого калибра. С полным магазином. Предполагалось, что он воспользуется им против Эфраима, но, как он видел это теперь, его наградой станет Нора. Вишенкой на торте.

Он попытался перевести дыхание, чтобы немного успокоить сердце. Прижав пальцы к груди, он почувствовал, что сердце бьется неровно. Он плохо себе представлял, где находится, подчиняясь вслепую навигатору, которым был соединен с Владыкой и который определял местонахождение Зака по датчику, спрятанному в кроссовке мальчика. Несмотря на заверения вампира, Барнс нервничал; тут бродило столько стригоев, никто не мог гарантировать, что они смогут определить, кто тут друг, а кто враг. Он решил приглядеть какое-нибудь транспортное средство, на случай если у него появится хоть малейший шанс бежать, прежде чем это место поглотит атомный гриб.

Он разглядел Нору с расстояния метров в тридцать, прицелился, как умел, и открыл огонь. Пять пуль одна за другой вылетели из ствола, и по меньшей мере одна попала в Нору, которая упала за деревьями… оставив за собой в воздухе кровавое облачко.

— Ага, получила… мерзавка! — с торжеством в голосе проговорил Барнс.

Он оттолкнулся от калитки и побежал по открытой площадке в направлении внешней кромки деревьев. Если по грунтовке удастся добраться до главной улицы, то он сможет найти машину или какое-нибудь другое транспортное средство.

Он добежал до первого ряда деревьев, остановился, когда увидел лужу крови на земле, но… Норы не было.

— О черт!

Он инстинктивно развернулся и, засунув пистолет в карман брюк, бросился в лес.

— Черт! — выругался он еще раз.

Барнс и не подозревал, что пистолеты так нагреваются. Он держал скрещенные руки перед лицом, защищая глаза от ветвей, которые цепляли его форменный мундир, срывали медали с груди. Эверетт остановился на полянке, спрятался в подлеске, тяжело дыша; горячий ствол жег ему ногу.

— Меня ищете?

Барнс оглянулся и увидел Нору Мартинес всего в трех деревьях от него. На лбу у нее была рваная кровоточащая рана толщиной в палец. Пуля задела девушку по касательной, в остальном она казалась невредимой.

Эверетт попытался сбежать, но Нора ухватила его за воротник мундира, потащила на себя.

— Наше последнее свидание так тогда и не состоялось, — сказала она, выволакивая его на дорогу.

— Прошу вас, Нора…

Она выволокла его на открытое место, оглядела. Сердце Барнса колотилось как сумасшедшее, дыхание перехватывало.

— Ведь не вы заправляете в этом лагере, — сказала она.

Он попытался вытащить пистолет, но рука запуталась в кармане брюк. Нора быстро отобрала у него оружие, одним ловким, умелым движением взвела курок, приставила ствол ко лбу Барнса.

Он поднял руки:

— Пожалуйста.

— Ага, вот и они.

Из-за деревьев появились вампиры, готовые броситься в атаку, но их сдерживал серебряный меч в руке Норы. Стригои окружили людей в ожидании подходящего момента.

— Я доктор Эверетт Барнс, — сообщил Барнс.

— Не думайте, что им есть дело до регалий, — усмехнулась Нора.

Не подпуская вампиров ближе, она пошарила по карманам Барнса, нашла навигатор, бросила на землю, смяла каблуком.

— К тому же, я бы сказала, вы с этого момента не представляете для него никакой ценности.

— Что вы собираетесь делать? — взвизгнул Барнс.

— Собираюсь спустить на вас кровососов, конечно, — сказала она. — Вопрос в том, что собираетесь делать вы.

— Я… у меня больше нет оружия.

— Какая жалость. Потому что их, как и вас, не заботит равенство сторон в бою.

— Вы… вы этого не сделаете…

— Сделаю. У меня и без вас проблем хватает.

— Дайте мне оружие… пожалуйста… и я сделаю все, что вы скажете. Я дам вам все, что угодно…

— Вам нужно оружие? — спросила Нора.

Барнс в ответ проскулил что-то похожее на «да».

— Тогда… Получайте!

Она достала из кармана столовый нож, который с таким трудом затачивала, и вонзила его в Барнса между плечевой костью и ключицей.

Тот взвизгнул, и из его плеча хлынула кровь.

С воинственным кличем Нора бросилась на самого большого вампира, рассекла его мечом, потом развернулась, подманивая других.

Они помедлили несколько мгновений и, убедившись, что у второго человека нет оружия и запах крови исходит именно от него, побежали на Барнса, как бездомные собаки, которым кинули кусок мяса.

Эф, тащивший за собой Зака, последовал за Рожденным к пристани. Он увидел, что мистер Квинлан помедлил несколько мгновений с бомбой в руках, а потом шагнул с песка на доски.

Появилась Нора и бегом бросилась к ним. Фет, встревоженный ее раной, побежал навстречу.

— Кто это сделал? — взревел он.

— Барнс, — ответила она. — Но можешь не беспокоиться. Больше мы его не увидим. — Она посмотрела на мистера Квинлана. — Вам нужно уходить. Скоро полдень.

Владыка только этого и ждет. Поэтому я остаюсь. Возможно, мы в последний раз увидим солнце.

— Пора отправляться, — заметил Эф, таща за руку Зака.

— Я готов, — отозвался Фет, направляясь к пристани.

Эф поднял меч и направил острие на горло крысолова, тот посмотрел на него с нарастающей злостью.

— Только я.

— Какого дьявола?.. — Фет своим мечом отбил меч Эфа. — Ты что это надумал?

— Ты должен остаться с Норой, — помотал головой Эф.

Нора переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Нет, — возразил Фет. — Без меня у тебя ничего не получится.

— Ты ей нужен, — с трудом произнес Эф. — А со мной будет мистер Квинлан.

Эф оглядел пристань, чувствуя, что время уходит.

— Возьмите лодку и плывите вниз по реке. Я передам Зака Уильяму и Энн, чтобы его увезли отсюда. Скажу им, чтобы они нашли вас.

— Пусть мистер Квинлан установит детонатор, — сказала Нора. — Просто высади его.

— Я должен сам убедиться, что детонатор взведен. Потом я вас найду.

Нора крепко обняла его, потом отошла, подняла голову Зака за подбородок, посмотрела в его глаза, чтобы ободрить его или успокоить. Мальчик моргнул и отвернулся.

— Все будет хорошо, — сказала ему Нора.

Но мысли мальчика были где-то не здесь. Он посмотрел в небо, а мгновение спустя услышал и Эф.

Черные вертолеты приближались с юга на малой высоте.

Гус, хромая, появился на пристани. Эф сразу заметил, что его левая рука искалечена (распухла под кровавой коркой), хотя это обстоятельство ни в коей мере не остудило неприязнь гангстера к Эфу.

— Вертолеты! — заорал Гус. — Какого хрена ты ждешь?

Эф скинул рюкзак с «Люменом» со спины.

— Возьми его, — сказал он Фету.

— К черту твой учебник, — усмехнулся Гус. — Переходим к практике.

Мексиканец бросил пулемет и с мучительным стоном стащил с плеч собственный рюкзак — сначала со здоровой руки, а Нора помогла ему скинуть ремень со сломанной. Гус порылся в рюкзаке и извлек два цилиндра пурпурного цвета. Он вытащил зубами заглушки, покатал дымовые шашки туда-сюда. Появился фиолетовый дымок, его подхватил речной ветер, и берег с пристанью заволокло дымом, скрывая от приближающихся вертолетов.

— Валите отсюда! — рявкнул Гус. — Вместе со своим сынком. Разберись с Владыкой. Я прикрою твою задницу… Но помни, Гудвезер, когда все это кончится, нам с тобой придется уладить одно дельце.

Превозмогая мучительную боль, Гус осторожно подтянул рукав от распухшего запястья вверх, показывая Гусу слово «MADRE», сложенное из многочисленных порезов.

— Эф, — сказала Нора, — не забывай, Владыка где-то поблизости.

В дальнем конце пристани, метрах в тридцати от берега, в двух трехметровых лодках с навесными моторами ждали Энн и Уильям. Эф бегом потащил Зака к первой. Мальчик не хотел садиться, и Эф поднял его и опустил вниз. Он посмотрел на сына.

— Все это кончится, Зи, и все будет хорошо. Договорились?

Зак не ответил. Он смотрел, как Рожденный грузит бомбу в другую лодку, ставит ее между задней и средней скамьями; потом мистер Квинлан осторожно, но решительно подхватил Уильяма и поставил его на пристань.

Эф вспомнил, что Владыка видит все глазами Зака. Видит сейчас Эфа.

— Ну, осталось совсем немного.

Ветер унес фиолетовый дымок от берега, разогнал его завесу над деревьями, и они увидели новых вампиров, надвигающихся на берег.

— Владыке нужен человек, чтобы переправиться на остров, — сказал Фет, подходя к Норе и Гусу. — Я думаю, кроме нас троих, никого не осталось. Никого нельзя пустить к лодкам.

Фиолетовый дымок странным образом раздвинулся, словно его разорвало что-то. Словно что-то промчалось сквозь него с огромной скоростью.

— Постойте… вы это видели? — вскрикнул Фет.

Нора ощущала гудение Владыки. Невероятным образом стена дыма полностью изменила направление, ушла с деревьев и накатилась на реку против дующего с нее ветерка и заволокла берега. Нора и Фет мгновенно оказались разделены, вампиры бросились на них из дыма, их босые ноги шлепали по песку едва слышно.

Лопасти молотили воздух прямо над ними. Люди слышали треск и глухие удары, песок под ногами взлетал фонтанчиками от огня с вертолетов. Снайперы стреляли вслепую через дымовую завесу. Пуля раздробила затылок вампира, которого Нора собиралась рассечь мечом. Винт гнал дым на нее, и она, откашливаясь, с выставленным вперед мечом сделала вслепую разворот на триста шестьдесят градусов. Девушка вдруг поняла, что потеряла ориентацию и не знает, где берег и вода. Она увидела водоворот в дыму, похожий на пыльный вихрь, снова услышала громкий гул.

Владыка. Нора молотила мечом, рассекая дым и все, что может быть в нем.

Гус, заведя искалеченную руку за спину, вслепую бросался то в одну, то в другую сторону в удушающем облаке, он держался близ берега. Лодки покачивались в двенадцати-пятнадцати метрах от берега.

Левый бок Гуса пульсировал, его бросало в озноб, рука распухла. Он вырвался из фиолетового тумана у ресторанного окна, выходящего на берег, предполагая увидеть стаю голодных вампиров. Но на берегу он оказался один.

Один на берегу, но не в воздухе. Он видел черные вертолеты, шесть штук, прямо над ним, еще шесть или около того подлетали сзади. Они шли низко, как гигантские механические пчелы, надувая песок в лицо Гусу. Один вертолет завис над рекой и принялся разбрызгивать воду, струи секли, словно стеклянные осколки.

Гус услышал выстрелы и понял, что они стреляют по лодкам, пытаются их потопить. Фонтаны песка вокруг ног подсказали, что стреляют и по нему, но его больше волновали вертолеты, полетевшие к озеру в поисках Гудвезера и бомбы.

— Que chingados esperas? — выругался он по-испански. — Чего вы ждете, суки?

Августин отчаянно палил по вертолетам. Что-то обожгло голень, и Гус упал на одно колено. Он понял, что ранен, но без остановки стрелял по машинам, направляющимся к озеру. Пуля высекла искры из хвоста вертолета.

Теперь что-то впилось в бок.

— Сделай это, Эф! Сделай!

Гус упал на локоть, продолжая стрелять. Один из вертолетов завихлял в воздухе, из него кто-то вывалился. Машина завалилась направо, хвост задрался вверх, ударил по другому вертолету, оба закрутились и упали в воду.

У Гуса кончились патроны. Он лежал на песке в нескольких метрах от воды, глядя на витающих над ним птиц смерти. Вдруг точки лазерных прицелов из цветного тумана словно оспинами покрыли его тело.

— Гудвезеру являются долбаные архангелы, — рассмеялся Гус, захлебываясь воздухом, — а мне — хреновы снайперы!

Он увидел стрелков, нависших над ним через открытые двери.

— Ну, подожгите меня, суки!

Фонтанчики песка взрывались вокруг него, пули пронзали его тело. Десятки пуль разорвали его, размолотили, расчленили… и последней мыслью Гуса было:

«Уж ты, док, только теперь не напортачь».

— Куда вы меня везете?

Зак стоял посреди покачивающейся на волнах лодки. Тарахтящий источник этих волн растворился в дыму и фиолетовом тумане, и в голове у Зака осталось только обычное гудение. К нему примешивался низкий рокот приближающихся вертолетов.

Женщина по имени Энн оттолкнулась от отбойника пристани, а Уильям дергал и дергал пусковой тросик кашляющего навесного двигателя. Мимо них пролетали пряди лилового тумана.

— На наш остров. Он ниже по реке. — Она посмотрела на Уильяма. — Поспеши.

— И что у вас там есть? — спросил Зак.

— У нас есть крыша над головой. Теплые постели.

— И?

— Курицы. Сад. Работа по дому. Это старый форт времен Войны за независимость. Там есть дети твоего возраста. Можешь не беспокоиться — там ты будешь в безопасности.

Ты был в безопасности здесь, — услышал он голос Владыки.

Зак кивнул, моргая. Он жил, как принц, в настоящем замке в центре гигантского города. У него был свой зоопарк. Все, что он пожелает.

Пока твой отец не попытался увезти тебя.

Что-то подсказывало Заку, что он должен сосредоточиться на пристани. Мотор затарахтел и ожил, и Уильям, расположившись на заднем сиденье, взял в руки руль и направил суденышко в стремнину. Теперь уже вертолеты были видны. Их прожектора и лазерные прицелы освещали лиловый дым на берегу. Лодка двинулась, пристань начала уходить назад, и Зак отсчитал семь раз по семь морганий.

Облако лилового тумана в конце пристани взорвалось, и из него появилась темная фигура Владыки, его плащ развевался наподобие крыльев, руки вытянулись в стороны, в одной он держал трость с волчьей головой.

Его босые ноги гулко ударили о дно алюминиевой лодки. Энн, стоявшая на коленях на носу, едва успела повернуться.

— Ни хрена себе…

Она увидела Владыку, узнала бледное лицо Габриэля Боливара. Ее племянница всегда фанатела от этого парня. Она ходила в футболках с его изображением, вешала на стены постеры. А теперь у Энн в голове была только одна мысль: «Никогда я не любила его сраную музыку…»

Владыка оставил трость, протянул руки к Энн, схватил ее и одним движением разорвал на две части, как силачи разрывают очень толстые телефонные книги. Он зашвырнул останки в реку.

Уильям смотрел на происходящее, словно загипнотизированный. Мастер подхватил его под мышку и с такой силой ударил ладонью по лицу, что шея Уильяма треснула и голова повисла за спиной, словно откинутый капюшон. Владыка и его швырнул за борт, потом взял свою трость и посмотрел на мальчика.

Отвези меня туда, сын мой.

Зак сел за руль и изменил курс суденышка. Вампир стоял на средней скамье, его плащ развевался на ветру, они шли по курсу исчезающей кильватерной струи лодки Гудвезера.

Дым начал рассеиваться, и Фет услышал оклик Норы. Они нашли друг друга, потом отыскали тропинку в ресторан и побежали, опережая град пуль, которыми осыпали землю снайперы.

Внутри они нашли остатки арсенала Гуса. Фет схватил Нору за руку, и они подбежали к окнам, выходящим на реку, открыли то, что было ближе всего к пристани. Нора взяла «Люмен», сунула его в рюкзак.

Лодки покачивались на волнах.

— Где Гус? — спросила Нора.

— Придется плыть к лодке, — сказал Фет.

Его раненая рука кровоточила, рана снова открылась.

— Но сначала…

Крысолов выстрелил в прожектор одного из вертолетов, и тот погас.

— Они не могут стрелять в то, чего не видят! — прокричал он.

Нора последовала его примеру, оружие заклацало в ее руках. Она тоже разбила один прожектор. Оставшиеся лучи обшаривали берег в поисках стрелка.

И тогда Нора увидела тело Гуса, лежащее на песке совсем рядом с плещущей о берег водой.

Потрясение и боль парализовали ее, но девушка быстро взяла себя в руки. Боевой дух Гуса тут же вселился в нее и в Фета. «Не скорбеть, а сражаться». Они выбежали на берег и принялись стрелять по вертолетам Владыки.

Чем дальше отходили они от берега, тем сильнее раскачивало лодку. Рожденный крепко держал ремни бомбы, а Эф рулил, стараясь вести суденышко так, чтобы их не перевернуло. Густая зеленовато-черная вода плескалась о борта, обдавала брызгами оболочку бомбы и дубовые урны; под ногами образовалась лужица. Снова пошел дождь, а они все плыли навстречу ветру.

Мистер Квинлан убрал урны подальше от воды. Эф не знал, для чего Рожденный это делает, но тот факт, что мистер Квинлан вез прах Патриархов к месту происхождения самого младшего из их клана, напомнил Эфу: дело близится к развязке. Потрясение, которое он пережил, увидев Зака таким, каким он стал, выбило его из колеи.

Они миновали второй остров, вытянутый скалистый берег, в глубине которого виднелись голые умирающие деревья. Эф сверился с картой. Бумага в его руках намокла, чернила начали расплываться.

Перекрывая треск двигателя и вой ветра, Эф прокричал прерывающимся от боли в ребрах голосом:

— Как это Владыка сумел, не обращая Зака, образовать между ними такую связь?

Не знаю. Главное, что сейчас мальчик разделен с Владыкой.

— Влияние Владыки потеряет силу, когда мы с ним покончим, и тогда исчезнут все его вампиры?

Все, что он собой представляет, перестанет существовать.

Эти слова воодушевили Эфа. Надежда окрылила его. Он уверовал, что они снова станут отцом и сыном.

— Это будет, я думаю, что-то вроде развенчания культа. Другой терапии не осталось. Я приведу сына в его старую спальню. Начну оттуда.

Выживание — единственная терапия. Не хотел говорить раньше — боялся, что вы разнервничаетесь, но я думаю, Владыка готовил вашего сына, чтобы со временем занять его тело.

Эф сглотнул:

— Я этого боялся. Не мог представить, зачем еще ему держать мальчика при себе необращенным. Но почему он? Почему Зак?

Вполне возможно, это никак не связано с вашим сыном.

— Вы хотите сказать, что это как-то связано со мной?

Я не знаю. Мне известно только, что Владыка — существо извращенное. Мучительство доставляет ему удовольствие. Он любит низвергать и растлевать. Может быть, он видел вызов в вашем лице. Вы первым поднялись на борт самолета, которым он прилетел в Нью-Йорк. Вы подружились с его заклятым врагом Авраамом Сетракяном. Подчинить себе целый род — большое достижение, но обезличенное. Владыка из тех существ, что любят персонализировать боль. Ему необходимо чувствовать страдания другого существа. Необходимо видеть это своими глазами. Ближайшее людское название для этого — садизм. Мы увидели это зло в его чистом виде.

Эф в изнеможении смотрел на проплывающий мимо третий остров. За четвертым он направил лодку к берегу. Определить форму этого клочка земли с реки было непросто, а в темноте невозможно увидеть все шесть обнажений породы, не обойдя вокруг острова, но Эф нутром чуял, что карта точна и они прибыли к Черному урочищу. Голые черные деревья на этом необитаемом острове напоминали обгоревшие кости многопалых гигантов, воздевших к небу руки в безмолвном крике.

Эф увидел бухту, свернул в нее и выключил двигатель. Нос лодки врезался в берег. Рожденный взял бомбу, поднялся и вышел на каменистую землю.

Нора была права. Оставьте меня здесь. Я все сделаю. Возвращайтесь к вашему мальчику.

Эф посмотрел на вампира с расцарапаным лицом, готового закончить свое существование. Самоубийство — неестественный акт для смертного человека, но для бессмертного? Жертва мистера Квинлана являла собой нечто гораздо более жестокое, неестественное, насильственное.

— Я не знаю, что сказать, — пробормотал Эф.

Рожденный кивнул:

Тогда пора идти.

С этими словами Квинлан двинулся по каменистому склону, неся бомбу-бочонок и прах Патриархов. Эфа останавливало одно: его видение и навязчивые образы. Рожденного не было там в роли спасителя. Но у Эфа было слишком мало времени для изучения «Окцидо люмен», и, возможно, там содержались иные пророчества.

Эф опустил винт двигателя в воду и взялся за пусковой тросик. Он уже собирался дернуть его, когда услышал урчание другого мотора. Звук несся к нему вместе с вихрем.

К острову приближалась моторка. Но на пристани оставалась лишь одна лодка с мотором.

Лодка Зака.

Эф оглянулся на Рожденного, но тот уже исчез за склоном. Напрягая глаза, Эф вгляделся во влажный туман над рекой в поисках приближающейся лодки. Судя по звуку, двигалась она быстро.

Эф выпрямился и выпрыгнул на берег, прижимая руку к сломанным ребрам и ощущая, как рукоятки мечей бьют по плечам. Со всей скоростью, на какую был способен, он вскарабкался по склону, по земле, испускающей пар навстречу моросящему дождю, словно почва нагрелась в предчувствии атомной кремации.

Доктор поднялся на вершину, но мистера Квинлана так и не увидел. Он бросился в мертвый лес, громко, насколько позволяли сломанные ребра, окликая Рожденного. Деревья кончились, и Эф оказался на болотистой полянке.

Туман здесь стоял высоко, и Эф увидел, что Рожденный установил бомбу приблизительно посреди этого островка в форме трилистника, в центре кольца из аккуратно выложенных валунов, напоминающих черные каменные волдыри. Он расставлял вокруг бомбы дубовые урны с прахом Патриархов.

Мистер Квинлан оглянулся на зов. И в этот момент почувствовал приближение Владыки.

— Он здесь! — завопил Эф. — Он…

Неистовый вихрь взбаламутил туман. Мистер Квинлан едва успел твердо встать на ноги перед ударом и ухватить Владыку, когда тот молнией возник из ниоткуда. Удар был такой силы, что оба тела пролетели еще несколько метров и скрылись в тумане. Что-то пронеслось мимо Эфа и упало. Ему показалось, что это трость Сетракяна с набалдашником в виде волчьей головы.

Забыв о боли в груди, Эф побежал к бомбе и выхватил меч. Его окутал туман.

— Папа!

Услышав голос Зака прямо за спиной, Эф повернулся но тут же понял, что его провели. Ребра болели. Он шарил в тумане в поисках бомбы, ногами нащупывал каменное кольцо, пытаясь найти дорогу.

И тут перед ним из тумана возник Владыка.

Эф подался назад, потрясенный его видом. Две раны рассекали лицо монстра, образуя нечто похожее на букву «Х», — результат схватки с Рожденным.

Глупец.

Эф никак не мог прийти в себя и подыскать подходящие слова. В голове у него гудело, словно после взрыва. Он увидел копошение под кожей Владыки; кровяной червь выбрался из разреза, прополз по открытому глазу вампира и ввинтился в другой кожный разрыв. Владыка даже бровью не повел. Он поднял руки, раскинул их в стороны и оглядел дымный остров своего рождения, потом с торжествующим видом посмотрел на небеса.

Эф собрал все силы и побежал на монстра, нацелив меч в горло чудовища.

Владыка ударил ладонью в лицо, и Эф закувыркался в воздухе и рухнул на камни в нескольких метрах.

Ahsųdagų-wah. Черное урочище.

Поначалу Эф решил, что Владыка переломал ему шейные позвонки. От удара о землю перехватило дыхание, и он подумал, что пробиты легкие. Второй меч выпал из рюкзака и звякнул о камни где-то между ним и Владыкой.

Язык онондага. Захватчики-европейцы не потрудились перевести эти слова правильно. А может, и вообще их не переводили. Ты понял, Гудвезер? Культуры умирают. Жизнь идет не по кругу, а по прямой.

Эф попытался встать, сломанные ребра вонзились в плоть.

— Квинлан! — выкрикнул он, хотя его голос был едва слышен.

Тебе следовало бы выполнять условия нашего договора, Гудвезер. Я бы все равно, конечно, не сдержал обещания, но ты, по крайней мере, смог бы избежать этого унижения. Этой боли. Сдаться всегда проще.

Эмоции переполняли Эфа. Он выпрямился, как смог, и увидел сквозь туман всего в нескольких шагах очертания атомной бомбы.

— Тогда позволь мне дать тебе последний шанс сдаться.

С этими словами он метнулся к бомбе, нащупал детонатор. Он понял, что ему повезло, когда Владыка отбросил его прямо к бомбе… и именно эта мысль заставила его снова посмотреть на вампира.

Из тумана появилось еще одно существо — Зак. Он подошел к Владыке, явно призванный телепатически. Зак теперь показался Эфу почти мужчиной — любимый ребенок, которого ты в один прекрасный день перестаешь узнавать. Зак встал рядом с Владыкой, и Эф вдруг почувствовал, что ему все равно… и в то же время ему никогда еще не было так не все равно.

Все кончено, Гудвезер. Теперь закроем книгу навсегда.

Монстр все рассчитал. Он верил, что Эф не сможет причинить вред сыну, что не взорвет врага, если его гибель повлечет смерть сына.

Сыновья рождаются, чтобы бунтовать против отцов.

Владыка воздел руки к небу.

Так было всегда.

Эф посмотрел на Зака, стоящего рядом с вампиром, и улыбнулся ему со слезами на глазах.

— Я прощаю тебя всей душой, Зак, — сказал он. — И надеюсь, черт побери, что ты простишь меня.

Щелкнув выключателем, Эф перевел его из положения таймера в положение ручного управления. Он действовал так быстро, как только мог, но Владыка несся вперед, сокращая расстояние между ними. Эф отпустил детонатор в последнюю секунду, иначе монстр деактивировал бы бомбу, вырвав из нее провода.

Он мешком упал на землю. Оглушенный, он тряхнул головой, попытался встать. Владыка снова мчался на него, его глаза в кривой букве «Х» горели красным светом.

За спиной повелителя вампиров появился Рожденный, держа в руке второй меч Эфа. Он пронзил Владыку, и тот, не успев увернуться, скорчился от боли.

Квинлан вытащил клинок, и Владыка повернулся к нему. Лицо мистера Квинлана превратилось в месиво, левая щека была разорвана, челюсть выбита из сустава, радужная кровь покрывала его шею. Но он продолжал наносить мечом рубящие удары по рукам монстра.

Ярость Владыки рассеяла туман, и он, забыв о боли, бросился на собственное порождение, оттолкнул гиганта от бомбы. Отец и сын схватились в смертельной борьбе.

Эф увидел, что Зак стоит в одиночестве за мистером Квинланом, внимательно наблюдая за поединком, а его глаза горят огнем. Мальчик вдруг отвернулся, словно его внимание отвлекло что-то. Владыка отдавал ему команды. Зак наклонился и поднял что-то длинное.

Трость Сетракяна. Мальчик знал: если повернуть рукоятку деревянных ножен, обнажится серебряный клинок.

Он взял клинок обеими руками и посмотрел в спину мистеру Квинлану.

Эф ринулся к сыну. Он встал между Заком и Рожденным, прижимая одну руку к больной груди, а в другой держа меч.

Мальчик, не опуская клинка, уставился на отца.

Эф опустил свой меч. Он хотел, чтобы Зак ударил его. Тогда ему будет легче осуществить задуманное.

Ребенок задрожал. Может быть, он боролся с самим собой, противясь приказу, что отдавал ему Владыка.

Эф протянул руку и вырвал трость Сетракяна у Зака.

— Вот так, — сказал он. — Вот так.

Мистер Квинлан одолел Владыку. Эф не слышал, какими словами они безмолвно обменивались, но в голове у него стоял оглушительный шум. Мистер Квинлан ухватил монстра за шею и вдавил в нее пальцы, проникая в плоть, разрушая ее.

Отец.

И тут Владыка выпустил жало, и оно, как поршень, вонзилось в шею Рожденного. От удара позвоночник мистера Квинлана сотрясся. Кровяные черви проникли в его незараженное тело, понеслись под его кожей в самый первый — и самый последний — раз.

Эф увидел огни и услышал треск приближающихся к острову вертолетов. Они нашли их. Лучи прожекторов обшаривали бесплодную землю. Нужно принимать решение — сейчас или никогда.

Со всей скоростью, какую позволяли ему развить проколотые легкие, Эф побежал к бочкообразному устройству, которое словно сотрясалось в такт его движениям. Его отделяли от бомбы всего несколько метров, когда раздался вой и его ошеломил удар в затылок.

Мечи выпали из рук Эфа. Он почувствовал, как в бок что-то вцепилось, отозвалось мучительной болью во всем теле. Он вцепился в мягкую землю, видя перед собой отливающий серебром клинок Сетракяна. И в тот момент, когда он ухватил рукоять с волчьей головой, Владыка поднял его в воздух и крутанул.

Рассеченные руки, лицо и шея монстра кровоточили белым. Он, конечно, мог залечить раны, но пока у него не было на это времени. Эф рубанул было по его шее серебряным клинком Сетракяна, но вампир перехватил запястье. Грудь разрывалась от боли, а Владыка был неимоверно силен. Он отвел руку Эфа назад, направил клинок в его горло.

И тут на них упал луч прожектора. Сквозь пелену тумана Эф увидел сияющее разодранное лицо противника, увидел кровяных червей под его кожей, возбужденных близостью человеческой крови и предвкушением убийства. Голова Эфа гудела, потом в этом шуме прорезался голос, поднялся чуть не до ангельской высоты.

Новое тело ждет меня. Когда кто-нибудь в следующий раз посмотрит в лицо твоего сына — он посмотрит на меня.

Черви, словно в экстазе, клокотали под плотью.

Прощай, Гудвезер.

Однако Эф перестал сопротивляться Владыке за миг до того, как тот поднял руку для решающего удара. Эф проколол собственное горло, вскрыл вену. Он видел, как струя его красной крови хлынула прямо в лицо Владыки, и кровяные черви взбесились.

Паразиты выпрыгивали из открытых ран вампира, выползали из порезов на его руках, отверстий в груди, пытаясь поскорее добраться до крови.

Вампир застонал, встряхнулся, отшвырнул противника и поднес руки к лицу.

Эф приземлился неудачно. Собрав последние силы, он перевернулся и увидел, как в луче прожектора Владыка неуверенно пятится, стараясь усмирить собственных червей-паразитов, которые устроили пляску на человеческой крови, застилающей глаза.

Эф и сам был словно в тумане, все вокруг замедлилось. Удар по земле совсем рядом привел его в чувство.

Снайперы. Еще один прожектор нашел его, красный луч лазерного прицела плясал на его груди и голове… и на атомной бомбе в нескольких шагах впереди.

Эф потащил себя по земле, приближаясь к бомбе, хотя пули рыхлили землю вокруг него. Он ухватился за край ядерного бочонка, подтянулся, пытаясь достать детонатор.

Он взял его в руки, нащупал кнопку, а потом рискнул оглянуться на Зака.

Мальчик стоял рядом с распластавшимся на земле Рожденным. Несколько кровяных паразитов перебрались на него, и Зак попытался стряхнуть червей с себя… а потом несколько червей начали ввинчиваться в кожу на руке и шее.

Поднялось тело мистера Квинлана, в его глазах появилось новое выражение, новая воля. Воля Владыки, который досконально понимал темную сторону человеческой природы, но был чужд любви.

— Это любовь, — прошептал Эф. — Боже, как больно… но это любовь…

И тот, кто всю свою жизнь опаздывал почти везде, на этот раз успел, успел на самое главное событие в своей жизни. Успел нажать кнопку.

И — ничего не случилось. Одно мучительное мгновение остров для Эфа оставался оазисом тишины, хотя над ним кружили вертолеты.

Он увидел, как мистер Квинлан идет к нему, движимый последним усилием воли Владыки.

Два удара в грудь свалили Эфа на землю. Он лежал и смотрел на свои раны: из кровавых дыр чуть правее сердца текла на землю его кровь.

Эф поглядел мимо мистера Квинлана на Зака, его лицо светилось в свете прожектора. Он еще не лишился собственной воли. Он все еще был здесь, все еще владел собой. Он видел глаза Зака (его сына, даже теперь его сына), у него по-прежнему были самые прекрасные глаза…

Эф улыбнулся.

И тогда случилось чудо.

Он в жизни не знал ничего мягче — это было не землетрясение, не ураган, воды моря не расступились. Небо прояснилось на мгновение, и сверху упал столб чистейшего очищающего света в миллион раз ярче и мощнее, чем свет любого прожектора. Одеяло черных туч разошлось, и земля озарилась благодатным сиянием.

Мистер Квинлан, зараженный кровью Владыки, зашипел и скорчился в ярчайшем свете, точно омар в кипятке. Из его тела вырывались дым и пар, и Рожденный закричал.

Но что бы ни происходило вокруг, Эф ни на миг не отрывал взгляда от сына. И Зак увидел, что отец улыбается ему в мощном свете великого дня, и узнал в нем того, кем он был…

— Папа… — произнес он одними губами.

А потом взорвалась бомба. Все вокруг эпицентра испарилось — тела, песок, растительность, вертолеты. Все.

Очистилось.

С берега гораздо ниже по течению реки, близ озера Онтарио, Нора видела вспышку всего лишь одно мгновение, а потом Фет схватил ее и утащил за скалистый выступ — оба они, свернувшись клубком, упали на землю.

От ударной волны содрогнулся старый заброшенный форт, из стен полетела пыль и осколки камня. Нора была уверена, что все сооружение рухнет в реку. Уши заложило, вода вокруг вздыбилась стеной, и хотя глаза были плотно зажмурены, а голова закрыта руками, она все же видела яркий свет.

Струи дождя сдуло, земля завопила от боли… а потом свет померк, каменный форт осел, не разрушившись, все вокруг замерло, наступила тишина.

Позднее Нора поймет, что их с Фетом временно оглушил взрыв, но в то мгновение тишина казалась глубокой и осмысленной. Фет, закрывший телом Нору, поднялся, и они вместе выглянули из-за скалы, когда вода отступила от берега.

Нора лишь позднее поняла, что увидела — великое небесное чудо.

Гавриил, первый архангел (существо из света такого яркого, что рядом с ним меркли солнце и атомная вспышка), спустился в столбе света на сияющих серебряных крыльях.

Михаил, убиенный, подобрал крылья и молнией устремился вниз, но приблизительно в полутора километрах от земли замедлил падение и дальше стал планировать.

А потом, словно поднявшись из самой земли, появился Озриэль, снова цельный, восставший из общего праха. Он поднимался к небу, с его громадных крыльев сыпались камни и земля. Он снова превратился в дух, оставив плоть.

Нора видела все это в абсолютной тишине временной глухоты, а потому, вероятно, ее восприятие обострилось. Она не слышала яростного гула, от которого дрожали ноги, она не слышала треска ослепляющего света, который согрел ее лицо и ее душу. Истинный ветхозаветный миг, свидетелем которого стал человек, облаченный не в древние одеяния, а в вещи из «Гэпа». Это мгновение на всю оставшуюся жизнь потрясло ее чувства и веру. Нора, даже не замечая этого, плакала, слезы свободно текли по ее лицу.

Гавриил и Михаил присоединились к Озриэлю, и вместе они воспарили над планетой. Дыра в тучах засияла невыносимым блеском, когда три архангела достигли ее, а потом, сверкнув божественным сиянием, отверстие поглотило их и закрылось.

Нора и Фет оглянулись. Река все еще бушевала, их лодчонку унесло. Фет посмотрел на Нору, убедился, что она цела.

— Мы живы, — произнес он одними губами, слова не были слышны.

— Ты видел? — спросила Нора.

Фет отрицательно покачал головой, но это не означало, что он не видел, он хотел сказать: «Я не верю».

Они посмотрели на небо.

Песчаные берега вокруг превратились в переливчатое стекло.

Из форта вышли его обитатели, несколько десятков мужчин и женщин, на руках у некоторых были дети. Нора и Фет предупредили, что нужно укрыться, и теперь островитяне ждали объяснений.

Норе пришлось кричать, чтобы ее услышали.

— Энн и Уильям? — спросила она. — С ними был мальчик, тринадцатилетний мальчик.

Взрослые отрицательно покачивали головами:

— Они отчалили раньше нас!

— Может, они на другом острове?

Нора кивнула, хотя и не думала так. Они с Фетом добрались до форта на весельной лодочке. Энн и Уильям должны были прибыть раньше.

— А что с Эфом? — спросил Фет, положив руку на плечо Норы.

Подтвердить это было невозможно, но она знала: Эф больше не вернется.