Пограничник. Том 6: Шпионские игры

Глава 16

Стрелка компаса, справно указывавшая на север, снова дрогнула. На миг она указала по направлению на Шамабад и опять скакнула в правильное положение.

— Частенько ты поглядываешь на компас, а? — улыбнулся Шарипов, оглянувшись.

Мечеть осталась за спиной. Там же развернулась и степь. Ветер утих еще сильнее. Он пригнал тучи откуда-то с севера.

Когда мы вошли в ущелье, чтобы снова пересечь горы и на этот раз двигаться к Шамабаду, стало душно. Несмотря на то что солнце уже зашло, камни скал, раскаленные им, грели как надо. Заставляли спины и лица покрываться потом.

Капитан шел первым и вел свою лошадь под уздцы. В седле сидел советский разведчик. Искандарову будто бы стало лучше от травяного отвара, которым ему обработал ноги старый пастух. Тем не менее разведчик оставался все таким же необщительным. Он редко говорил с кем-то из отряда. Если и отвечал, то только односложно и по делу. Только с Шариповым несколько раз вел по-настоящему продолжительный разговор.

Искандаров был занят. Позаимствовав у Наливкина карандаш и несколько листков бумаги, он что-то писал прямо в седле. Писал медленно, в неудобной позе, но казалось, это занятие занимало все его внимание. Впрочем, остальные сильно к нему не лезли.

Мы с Нарывом шли конными следом. Везли в седлах собак. За нами ехал раненый Глушко, которому стало лучше после оказания первой помощи. Кровотечение его остановилось, но боеспособности он лишился почти полностью. Одной рукой с пулеметом не управишься.

Дальше переставляла ноги лошадь Ефима Маслова. Лейтенант тоже вел ее под уздцы. У него в седле, как-то сжавшись, ехал пакистанский шпион. Следом — свою кобылу вел второй Маслов. В его седле сидели девочка Тахмира с мамой.

Особист отдал свою лошадь раненому советскому пленному — младшему сержанту по имени Тимофей, который не мог перенести пеший переход и совсем ослаб. Спина его, иссеченная душманскими палками, воспалилась уже в мечети. Звада обработал его как смог — дал антисептик, но своим ходом солдат идти все равно не мог.

Замыкали строй еще двое советских солдат — Максим и Юра, ну и молчаливый афганец. За ними, арьергардом, ехали Звада и Малинин.

— Потому что компас сбоит, — сказал я.

— Как это — сбоит? — удивился Наливкин, но шага не уменьшил. Просто обернулся вполоборота, поглядывая на меня. — Стрелка скачет. Возможно, где-то поблизости залежи металлов.

— Всё может быть, — Наливкин пожал плечами. — Я во что угодно поверю, но только не в то, что дело в компасе. Штука — на века. Я им как-то на спор орехи колол. И ничего — как новенький.

— Так может, потому стрелка и скачет, что не пережила встречи с орехами? — ухмыльнулся я.

— Да не! Это давно было! Я этим компасом еще потом в Афгане пользовался. Работал вполне справно. Может, тебе показалось?

— Мне редко что-то кажется, товарищ капитан, — сказал я, защелкивая крышку компаса и убирая его обратно в чехол.

— Ну… — Наливкин сделал вид, что задумался. — Возможно, действительно какая-то магнитная аномалия. Мало ли что?

— Возможно, — ответил я негромко.

Сумерки всё густели. Монотонные звуки стука копыт и звона упряжи убаюкивали. Сами кони устало фырчали, хвостами отмахивались от вечерних комаров. Пахло конским потом, нагретой сухой пылью и душистыми травами. Возможно, где-то на вершинах этих скал обильно цвела полынь.

Минут через тридцать мы вышли к сухому руслу древнего горного ручья. Ручья тут не было и в помине, но неширокий мостик, сооруженный из старых бревен и досок, всё еще перекидывался с одного берега на другой. Дальше дорога снова вела по ущелью.

Здесь тропа, бегущая по дну ущелья, расширялась. Переходила в просторный каменистый берег. Когда мы выехали на него, я поровнял бока своего жеребца с кобылой Наливкина. Погладив Булата по холке, спрыгнул. Когда пес попытался слезть вслед за мной, остановил его.

— Мост вроде надежный, — сказал Наливкин, подойдя к переправе. — Хоть и старый.

— Лучше не рисковать лишний раз, — буркнул Шарипов, тоже слезший с лошади и решивший осмотреть переправу. — Не стоит заходить на него всем скопом. Пойдем по одному.

Наливкин наступил на суховатую доску щербатого, почти по всей своей поверхности моста. Доска протяжно скрипнула. Сквозь щели старинного деревянного покрытия можно было увидеть каменистое дно. Русло было неглубоким. Но упади лошадь вниз — точно переломает ноги.

— Давайте я пойду первым, — проговорил Шарипов. — Проверю. Может, он меня и пешего не выдержит. Мост, все-таки, выглядит ветхим.

Наливкин не возражал, и Шарипов ступил на доски. Медленно, аккуратно пошел вперед. Доски скрипели у него под ногами. Конструкция пошатывалась, но держала.

— Нормально, — обернувшись, сказал Шарипов. — Переберемся.

Не успел он пойти назад за своей кобылой, как мы услышали топот копыт и блеяние в ущелье, что лежало на том берегу.

— Пастухи? — спросил Ефим Маслов, ждущий у плеча Наливкина.

— Нет, — сказал я. — Местные в такие места скотину на выпас не выводят.

Впрочем, ответ явился нам почти сразу. Короткошерстые, рыжевато-дымчатые животные высыпали на противоположный берег. Это были козлы. Стадо, состоящее по большей части из короткорогих козочек и ягнят, вел огромный козел.

— Ишь ты, — хмыкнул Наливкин, наблюдая, как животные, чутко навострив уши, уставились на нас — незнакомцев. — Красавцы какие.

— Как ни как, а дичь, — задумался Фима, поправляя ремень АК на плече. — Товарищ капитан, разрешите?

— Отставить. Еще чего, — недовольно надул ноздри Наливкин. — Не до охоты нам сейчас. Да и ты посмотри на них? Это ж безоаровый козел. Краснокнижный.

Ефим ничего не ответил Наливкину. Но казалось, погрустнел.

Тем временем козел уставился на нас с интересом. Он был велик. Навскидку весил не меньше восьмидесяти килограммов. Козел носил на голове огромные, загнутые назад, толстые и очень бугристые рога.

— Щас пройдут, и мы двинемся, — заключил Наливкин.

Да только проходить стадо не спешило. Даже напротив — козел зашел на мост, да так и остался там стоять, сверля нас желтыми с черными черточками зрачков глазами.

Козочки же, будто бы попривыкнув к нам, принялись скакать по пологим стенам ущелья, щипать то там, то тут низкорослую травку, что пряталась в камнях.

— Кажется мне, они уходить и не думают, — хмыкнул Шарипов.

Наливкин вздохнул.

— Ладно, щас я их шугану.

Он сунул под мышку короткую жесткую нагайку, поправил автомат за спиной. Решительно посмотрел на козла. Тот уставился на капитана не менее решительным взглядом.

Уже тогда я понял — намечается что-то легендарное.

Наливкин уверенно пошел по мосту. Всем видом он показывал козлу, что ни капли его не боится. Козла это не впечатлило. Самец заблеял, кинулся вперед, кивнул рогами, пытаясь отогнать капитана «Каскада».

Наливкин аж присел. Но, стараясь не уронить свой авторитет перед бойцами, назад не отступил.

— Пшел… Пшел отсюда… — махнул он рукой на козла.

Козла не впечатлило и это. Кивая головой с могучими рогами, животное медленно пошло на Наливкина. Пристукивало копытцами.

— Ах ты, козлина упрямая!

Отряд затаил дыхание. Все молчали, наблюдая за тем, как капитан борется с козлом в настоящей психологической схватке. Конечно же, неравной. И перевес был явно не на стороне Наливкина.

С минуту человек и козел потоптались на мосту, а потом Наливкин не выдержал: он выхватил нагайку, несколько раз стеганул ею по воздуху и попытался ткнуть козла кисточкой в морду, надеясь напугать.

— Э? Э! Ты чего творишь, скотина! — крикнул он, когда бесстрашный козел схватил кисточку в зубы и принялся жевать.

— Отдай! Отдай, падла такая! — закричал Наливкин и с трудом, но все же вырвал нагайку из козьего рта. Осмотрел пожеванную кисточку. Страшно выругавшись матом, добавил: — Ах ты, падла рогатая! Че встал тут как истукан⁈ Пшел! Пшел! Ай… Да тьфу на тебя!

Наливкин по-настоящему плюнул в козла. Нерастерявшийся козел тоже плюнул в Наливкина. Выплюнул ему на сапоги.

Тут капитан «Каскада» не выдержал. Разразившись страшной матерной бранью, он стянул автомат с плеча.

— Э! Э! — крикнул Шарипов и помчался к нему, чтобы остановить. Он подоспел раньше, чем разъяренный капитан Наливкин успел вскинуть оружие. Схватил его за ремень АК.

— Ты чего тут, решил стрельбу в горах развести⁈ А если где духи⁈

— Ну ты видал, че он вытворяет? Видал⁈ Наглая скотина! — тыча в козла пальцем, кричал особисту Наливкин.

— А ты чего от него ожидал, товарищ капитан⁈ Это ж козел! Он стадо свое оберегает!

— Вот и пусть оберегает в каком-нибудь другом месте!

Наливкин еще раз попытался напугать козла, притопывая и громко на него крича. Козел лишь кивал головой и время от времени делал вид, что атакует: наскакивал на особиста с капитаном «Каскада», но предусмотрительно пятился, не пропуская их на тот берег.

К этому моменту спешились почти все. Весь отряд собрался на берегу, подбадривая Наливкина и Шарипова. Тахмира с мамой просто наблюдали. Молчаливый афганец присел у камня и молчал. Развеселившиеся солдаты, в том числе Малинин с Звадой, невпопад выкрикивали советы. Последних, к счастью, быстро осадили лейтенанты.

— Падла упрямая, — буркнул напоследок побежденный козлом Наливкин, возвращаясь к нам. — Вот как его согнать оттуда?

— Мож, я жахну, товарищ капитан? — спросил Глушко, потрясая своим пулеметом, схваченным здоровой рукой.

— Отставить жахать, — прошипел Наливкин. — Товарищ Шарипов прав. А что, если и правда тут где-то еще «Аисты» шастают? Хотите на засаду недобитков нарваться? Тут нужно по-другому. Как-то иначе подойти.

— Есть одна идейка, — сказал я задумчиво.

Все обернулись ко мне.

— Какая? — спросил удивленный Наливкин.

Козел так и стоял на своем. Козочки так и щипали травку за его спиной. Но теперь они рассеялись на группки. Стали кормиться то тут, то там. Подходили ближе к переправе.

— Думаешь, справится? — спросил Наливкин почти полушепотом.

— Посмотрим, — ответил я, поглаживая Булата по плотной шерсти на загривке. — Должен отогнать.

— Ты смотри, Селихов, добро казенное не попорть, — скептически заявил Шарипов.

Булат зыркнул на особиста. Заурчал низким рыком.

— Не нравится ему, что вы его «казенным добром» называете, — хитровато ухмыльнулся я, глянув на Шарипова.

Капитан особого отдела опасливо отвел взгляд от пса. Прочистил горло и сделал вид, что чешет нос.

Я сел рядом с Булатом, взяв его за ошейник. Указал на козла.

— Фас!

Буля сорвался с места как ракета. Не успел я моргнуть, как он вмиг оказался на середине моста. Бежал молча, не рычал, не лаял. Ровно так, как если бы ему пришлось задерживать нарушителя Государственной Границы — быстро и тихо.

Козел было нагнул голову, заблеял, кивнул рогами. А потом не выдержал. Стал пятиться и поворачиваться боком, норовя отойти.

Проблемы пришли откуда не ждали. Булат замер как вкопанный на том конце переправы, когда несколько козочек, рвавших там среди камней травку, взошли на мост.

То, что они совершенно не боялись Булата, сбило его с толку. Пес просто не привык к такой реакции окружающих. Он застыл на месте, оттопырил хвост и навострил уши, не сводя глаз с козочек.

Когда пес гавкнул, они даже не вздрогнули. Полные любопытства, пошли к нему.

— А че это они делают? — удивился Наливкин.

Я хмыкнул. Быстро сообразил, что Булат своим окрасом напоминал козла-вожака, что отступил с моста под его напором.

«Неужто дамы нашли себе нового…» — я не успел додумать эту мысль.

Когда одна из козочек тоненько заблеяла и совершенно бесстрашно подошла к Булату, недоумевающий пес отступил на шаг, опустил хвост. Когда коза ткнулась в овчара мягким носом, тот опешил от такой наглости и даже вздрогнул. Отскочил.

Другая козочка, как ни в чем не бывало, подцокала к нему и… лизнула в ухо.

— Да они его сватают! — рассмеялся Нарыв.

Буля отскочил снова. Поджав хвост, прижав уши к большой голове, он принялся опасливо, на полусогнутых, удаляться от надоедливых «невест». Пес то и дело оборачивался, поглядывая на «рогатых дам».

Последней каплей стало то, что третья коза догнала Булата и ткнулась ему носом в бедро. Пес аж подпрыгнул. Потом рыкнул, гавкнул, разогнав коз, и стрелой кинулся ко мне.

— Да, Буля, — я опустился, погладил все еще напряженного, уставившегося на рогатых дамочек пса по голове. — Женщины, они такие. С ними глаз да глаз нужен.

Тем временем козел гордо вышел обратно на мост, продолжая упрямо сторожить свое стадо.

Тут не выдержал даже Шарипов. Он достал Стечкина.

— Пальну в воздух. Должны разбежаться.

— Товарищ капитан, — с укором глянул на него Наливкин, — ты ж говорил, стрелять небезопасно. И я, представь себе, с тобой полностью согласен.

— Кончились игры. Мы и так тут лишних десять минут потеряли.

— Спрячьте пистолет, Хаким Булатович, — сказал я, поднимаясь от Булата, — с псом не сработало, потому будем использовать план «Б».

Наливкин удивился.

— Какой еще план «Б»?