Шпион в Серебряном замке

— Спасибо, Стивсон. Ты принес мое оружие?

— Как и приказали, — Стивсон протянул хороший меч в отполированных кожаных ножнах, которые Калеб повесил на пояс. Ему шло, отметила Мика, и она вспомнила, как старалась шагать в такт с ним и решила, что у него была поступь солдата.

— Мы быстро разберемся с ними, милорд, — сказал Пит. — Их нельзя отпускать.

— Хорошо, — Калеб поймал взгляд Мики и кивнул ей. — Идем.

Мика зашагала рядом с Калебом, пока они двигались по району складов, сжимая в руках изогнутые ножи. Никто не комментировал имитатора в облике их лорда. Район складов был подозрительно пустым, словно рабочие ощущали, что близилась беда. Их сапоги хлюпали грязью, и звук был громким без утреннего шума.

Они все еще были в улице от места назначения, когда гонец одной из групп примчался к Калебу и Мике. Их отряд застал врасплох пару рабочих, несущих ящик к пристани. Там был пойманный Талант, Пятно, который убежал, как только ящик открыли. Рабочих забрали под стражу.

— Они не теряли время, когда поняли, что их обнаружили, — сказала Мика. — Мы с Дэнилом нашумели, выбираясь оттуда.

— Они, наверное, думали, что успеют убраться из склада и уплыть до того, как ты приведешь помощь, — сказал Калеб. Он повернулся к гонцу. — Скажи своей команде идти к пристани и найти корабль, куда погрузили ящики. Я пришлю еще группу помочь там.

— Да, милорд.

— Это хорошо для нас, — сказал Калеб, пока его люди выполняли приказы. — Они рассредоточены. Боятся. Мы быстро справимся с ними.

— Ведите, милорд, — сказала Мика.

Калеб усмехнулся впервые с тех пор, как услышал, что сделал его дядя.

— Так странно слышать, как ты говоришь моим голосом.

— Я могу выбрать другое лицо, если хочешь. У меня их много.

— Нет, оставь это, — он вдруг посерьезнел. — Мои люди защитят тебя жизнями, если я паду.

— Это не произойдет, — сказала Мика. — Ты все равно почти непробиваем.

— Как только я стал полагаться на это, меч ранил меня в живот, помнишь? — Калеб коснулся бока, и Мика вспомнила, каким шершавым был его шрам на теплой коже. Ее кожа стала меняться, она добавила шрам под туникой в напоминание. Она не собиралась позволять кому-то ранить его сегодня.

Склад был уже в хаосе, когда они прибыли. Стражи в форме города и простой одежде спешили вытащить ящики и разобрать жуткую мастерскую зельевара. Если бы Мика и другие подождали еще несколько часов для атаки, Талантов и улики забрали бы.

Когда первый отряд местных Талантов ворвался в двери, стражи попытались бежать, но другие ждали, чтобы перехватить их. Калеб хорошо продумал нападение, и как только они взялись за задание, подавить стражей и освободить оставшихся Талантов было относительно просто. Мика подозревала, что Калеб и его люди могли захватить склад и без помощи местных Талантов. Даже ее братья были бы впечатлены их дисциплиной и навыками.

Калеб явно часто тренировался со своими людьми. Мика видела до этого, как он бился самодельным оружием, но он спокойно и изящно управлял мечом, порой в нем вспыхивали скорость и сила. Она понимала теперь, почему он избегал танцев. Любой, увидев, как он двигается, понял бы, что с ним было что-то не так. Он быстро адаптировался под вспышки силы и скорости, и один раз меч скользнул по его коже, не разрезав ее. Но Мика знала, что вспышки Талантов вскоре лишат его сил. Она оставалась рядом с ним во время боя, готовая забрать его из опасности, если его тело не выдержит. Он замечал ее, останавливал атаки, когда ее ножи не справлялись. Это ощущалось даже правильно, словно они родились биться бок о бок.

Они пробивали путь по центральному ряду, и Мика заметила Эдвину, наступающую на похитителей ее мужа. Она била их палкой, как пекарь — тесто. У них не было шансов против ее ярости. Вскоре звон мечей и стук кулаков сменились криками радости, последних стражей поймали или прогнали. Только один человек боролся, хоть поражение и было близко. Хадделл, зельевар.

Старик бился яростно, плескался кислотой во всех, кто бросал ему вызов, пока двое Щитов Калеба с мечами не смогли ранить его и выгнать из его жуткой мастерской. Зелья, которые он бросал в них через плечо, сожгли их одежду местами, но они загнали его в угол склада, и его зелья кончились.

Калеб приказал Щитам отойти и приблизился к зельевару, загнал его к кирпичной стене. Мика оставалась рядом с ним, тяжело дыша от боя. Если ее силы заканчивались, Калеб вот-вот мог упасть. Но он мог узнать, почему и как был проклят.

— Все кончено, — сказал Калеб, шагая к зельевару. Голубые глаза мужчины были дикими, и кровь текла из раны в животе. Он долго не протянет без помощи. — Биться нет смысла. Мне нужно знать, что ты пытался тут сделать.

— Пытался? — старик безумно рассмеялся. — Я преуспевал!

— Расскажи больше, — сказал Калеб. — Я дам тебе спастись целебным тоником, если ответишь.

Зельевар влажно закашлялся и усмехнулся, растягивая шрамы.

— Ты меня не помнишь, мальчик?

Калеб не реагировал, крепко сжимал меч.

— Я давно работал с твоим дядей, — сказал зельевар, — с тех пор, когда он только начал развивать свои теории. Ты приходил к нам в моей мастерской, когда был маленьким.

— Значит, ты Хадделл, — сказал спокойно Калеб. — Я помню. Сколько еще зельеваров вовлечено в это? Или ты один?

— Лучший у него, — Хадделл безумно засмеялся, казался безобидным старым психом. Но Мика не поверила. Она слышала его хриплые крики раньше. Она знала, что безумие было игрой. — Обер знает свое дело, — продолжил Хадделл. — Он стал лучше с первых экспериментов. Но ты должен все знать об этом.

Плечи Калеба напряглись.

— О чем ты?

— Ты был одним из первых, — мужчина захихикал, кровь бурлила в уголке рта.

Мика готовилась. Он скоро попытается что-то сделать, решив, что Калеб отвлекся. Она придвинулась ближе, стараясь не привлекать внимания. Ладонь старого зельевара потянулась к карману.

Хадделл усмехнулся Калебу.

— Я считал, что ему не стоило пробовать на ребенке, еще и новую формулу, которую не проверили. Но он хотел. Да, он был даже тогда уверен в себе.

— То, что он сделал, плохо сработало, — спокойствие Калеба трещало по швам. — Ты был прав.

— Был, — зельевар склонил голову, его пальцы сжали что-то в кармане.

Блеск стекла. Крохотная склянка. Мика напряглась. У нее был только один шанс.

— Ему было стыдно за твое состояние. Годами. О, да. Он пытался загладить вину. Думаю, он тебя любит, если от этого тебе лучше.

— Нет, — сказал Калеб. — Где другие, на ком он проверял эту формулу? На острове Тимбрал?

— Уверен, ты хотел бы знать, — зельевар поманил его морщинистой ладонью, словно хотел раскрыть тайну. — Может, ты найдешь других, если посмотришь там, где меньше всего хочешь их найти.

Калеб нахмурился и чуть склонился.

— Где я…?

Хадделл бросил бутылочку в Калеба так быстро, что Мика почти пропустила это. Она прыгнула вперед и успела отбить бутылочку. Она разбилась об кирпичную стену, и та тут же стала таять, поднялся едкий дым. Когда дым рассеялся, старый зельевар обмяк на земле, мертвый.

— Мика! — Калеб смотрел то на нее, то на кирпич, разъеденный зельем. — Ты могла…

— Как и ты, — сказала она.

— Я должен был ожидать такое. Спасибо.

Они отошли на пару шагов от мертвого зельевара и едкого дыма. Голова Мики кружилась от того, как близко было поражение. Она не знала, могла ли бутылочка разбиться об ее руку, пока она отбивала ее. Она посмотрела на Калеба. Его волосы были спутанными, квадратное лицо было в грязи, и он никогда еще не был таким красивым.

— Я прикрою твою спину, — сказала она.

Он смотрел на нее минуту, словно у него тоже кружилась голова. А потом рассмеялся.

— Мою спину. Понял.

Мика резко вспомнила, что все еще была в облике Калеба. Она покраснела и тут же поменяла облик на женщину из города.

— Не говори другим мимикам, что я так сказала, — буркнула она. — Это худшая шутка.

Калеб рассмеялся, и она увидела в нем юношу с утеса в Галлтоне, веселого и галантного, несмотря на то, что он перенес этой ночью.

— Что угодно для женщины, спасшей мне жизнь.

Они улыбнулись друг другу, окруженные погромом в мрачном складе, и миг казался значимым.

Мика вдруг смутилась и отвела взгляд от юного лорда, посмотрела на результаты их действий этим утром.

Бой был окончен, и оставшихся Талантов освободили. Мика видела, как Эдвина приказала девушке из Мышц открыть ящик, и оттуда выкатился ее муж, потрепанный, но целый. Не всем так повезло. Дэнил не один потерял конечность. Мика не скоро забудет вид тех побитых и сломленных людей, которые долго пробыли в темноте. Хуже, она ощущала, что это было частью большого плана.

Таланты из Кристальной гавани занялись ранеными, пока люди Калеба связывали пойманных стражей и вели их в центр склада. Многие были в форме городской стражи. Потребуется время, чтобы понять, как сильно лорд Обер влиял на защитников Кристальной гавани. И куда он забрал остальных Талантов? На свой остров или в менее очевидное место? Придется биться, но работа Мики только начиналась.

Она заставила нижнюю губу расти и уменьшаться, пока думала, что делать дальше в затишье после боя.

— Я схожу с ума, когда ты так делаешь.

— Как? — Мика повернулась. Калеб подошел ближе. Он смотрел на ее нижнюю губу, которую она меняла, почти не думая об этом. Она вернула губам ее облик, а не того лица, которое изображала.

Он коснулся ее губ, провел по ним подушечкой большого пальца. Она перестала дышать.

— Мика, — тихо сказал он.

— Да?

Он ничего не говорил, лишь смотрел на нее, но ей казалось, что он видел ее настоящую за обликом, ее миссией и его статусом лорда. Ком появился в горле. Она не могла выразить, как сильно хотела, чтобы ее видели.

Она медленно изменила глаза на свои, простые ореховые.

Калеб склонился, словно цвет глаз был барьером, который сдерживал его. Он нежно коснулся ее подбородка и поцеловал ее в губы. Мика не осмелилась двигаться, боялась, что изменение ее черт остановит его.

Поцелуй был легким, как перышко, почти скромным, словно было серьезным делом соединять губы. Глаза Мики закрылись от этого прикосновения.

Он вскоре отодвинулся, разглядывая ее лицо. Его глаза стали мрачнее, словно стал осознавать, как дядя предал его. Мика хотела обвить руками его шею, поцеловать его снова, пообещать, что они разберутся вместе. Но она не успела пошевелиться, он отпустил ее и ушел к своим людям.

* * *

Они несколько часов чистили склад и допрашивали стражей. Они говорили, что не знали, куда корабли забирали Талантов, и никто не упоминал имя их лорда.

Калеб пообещал собравшимся Талантам, что накажет виновных. Они поспешили пожать его руку и поблагодарить, а потом скрылись в своих домах. Он заслужил этой ночью уважение многих. Слухи разнесутся о благородном спасителе Талантов. Никто не скажет об имитаторе, который бился рядом с Калебом, и какую роль она сыграла в раскрытии заговора. Мика вспомнила речь мастера Кива с Церемонии. Так и должно быть.

Когда ноги Калеба подносились, Стивсон и другие отнесли его в Серебряный замок без комментариев. Мика не успела поговорить с ним о словах зельевара.

«Ты был одним из первых».

Обер и Хадделл явно преуспели в открытии множества Талантов в других. Сколько их было, управляли ли они своими способностями? А если у Обера уже были люди, которые были сильными, быстрыми и непробиваемыми, и которые не теряли сознание после использования этих сил?

Она обсудит все это с Калебом, как только ему станет лучше. После того, что они достигли этой ночью, она не сомневалась, что они снова будут работать вместе. Она уже ждала этого, как и еще один их поцелуй. Она была удивлена тому, что почти не переживала теперь, что он был лордом.

Только вернувшись в свою комнату и рухнув на кровать, Мика вспомнила, что не забрала зелья Джессамин с крыши второго склада.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Слухи о рейде на загадочный склад ужасов бушевали следующие несколько дней. Никто не связал это с лордом Обером, но все знали, что смелый лорд Калеб спас десятки пленных Талантов от злого зельевара.

— Я слышала, он сам заколол безумца, — сказала леди Элана, группа леди собралась обсудить это в оранжерее. — Он бился бок о бок со своими стражами.

— Поразительно, — сказала леди Аманта.

Мика придвинулась ближе, сжимая в руках ножницы. Она изображала днем садовника, это было просто после недавних приключений.

— Помните, как он вел защиту в гавани?

— Это точно ужасало, — сказала леди Аманта.

— Да, но он был таким храбрым, — Элана вздохнула.

— Калеб всегда был героем, — сказала леди Ингрид, которая обычно не соглашалась с Эланой ни в чем. — Я не удивлена.

— Когда он стал таким привлекательным? — сказала Элана. — И его камзолы… — она накручивала рыжие волосы на палец с мечтательной улыбкой.

— Думаю, Джессамин теперь по-другому на него смотрит, — леди Аманта рассмеялась, и другие согласно захихикали. Мика срезала листья с ближайшего куста розы слишком агрессивно.

Она поняла, что поцелуй мог быть импульсивным поступком после боя, только и всего. Калеб все еще был аристократом, а Мика — нет, и сама принцесса могла выбрать его супругом. Но Мика не могла успокоить чувства. И Калеб был джентльменом, не только аристократом. Он не целовал бы ее так, если бы не выражал этим что-то.

— Кто был в ответе за то жуткое место? — спросила леди Элана.

— Я слышала, зельевар действовал сам, — сказала леди Ингрид. — Он же был безумным.

— Бредящим, — согласилась леди Аманта.

Мика поняла, что было даже хорошо, что никто не знал, что Хадделл совершал ужасы в здравом разуме. В сплетнях никто не упоминал, что за этим стоял лорд, и не связывал со спасением принцессу. Джессамин устраивало то, что злодеем считали зельевара. Если лорд Обер злился, что его племянник сам очистил склад, он хорошо скрывал это. Калеб был в своих покоях, защищенный Стивсоном и верными солдатами, пока спал после использования Талантов.

Мика все еще не понимала, почему они не могли арестовать лорда Обера. Она сказала это принцессе, пока они готовились к пиру в гардеробной принцессы через пару дней после рейда.

— Лорд Обер мог собрать армию верных людей с выдающимися способностями, — сказала Джессамин. — Какое будет лучше? — она подняла два разных ожерелья с жемчугом, прислонила их к золотистому платью.

— Это, — указала Мика, не глядя на варианты. Ей ожерелья казались одинаковыми.

— Так и думала, — Джессамин повесила жемчуг на шею.

— О лорде Обере…?

— Мы не знаем, как далеко он зашел в своих планах. Мы не можем его заточить, пока не узнаем, нападут ли на нас его солдаты, чтобы спасти его.

— Думаете, он собирает армию?

— Что еще может делать такой амбициозный человек, как лорд Обер, с этим зельем? — Джессамин открыла витрину с коронами и тиарами, критично смотрела на них. — Такое уже бывало. В Академии не учат истории? Мне нужно поговорить с отцом об этом месте.

— Почему для его острова так важно оставаться в империи? — спросила Мика. — Почему не дать им быть независимым королевством Тимбрал?

Джессамин многострадально вздохнула.

— Разве мы не говорили, почему появился Виндфаст, Микатея?

— Чтобы биться с армией Обсидиана.

— Именно. Если остров отсоединится, он будет уязвим перед темным королевством, и мы станем слабее из-за потерянных частей империи.

Мика подумала о своих братьях и родителях, которые бились бок о бок с мужчинами и женщинами со всей империи. Они были с Талантами и дисциплиной, но армия за морем была огромной.

— Так все сводится к Обсидиану?

— Всегда, — Джессамин выбрала корону, серебряную с большим жемчугом, висящим в центре. — Так лучше. Теперь помни: я выступлю против лорда Обера этой ночью, когда он думает, что я согласилась поддерживать его. Следи за лордами Доланом и Нобу и за леди Вендел. Думаю, они еще не решили, чью сторону занять. Я хочу знать, как они отреагируют, когда я не соглашусь с предложением лорда Обера о войне.

— Да, принцесса, — Мика прошла к зеркалу, чтобы повязать шарф на волосах. Она будет этой ночью служанкой, чтобы слышать сплетни. Аристократы редко смотрели на людей, наливающих им напитки. — Но вы уверены, что он предложит военные игры после того, что случилось?

— Он не может позволить скандалу со складом задеть его. Он днями собирал поддержку для предложения военных игр. Если он отступит сейчас, союзники его не поймут.

Мика нахмурилась.

— Но вы обещали поддержать его, принцесса. Уверены, что хорошая идея нарушать данное слово? Боюсь, если лорд Обер разозлится…

— Он будет очень зол, да, особенно, когда поймет, что я убедила отца занять мою сторону заранее.

— Вы не играете с огнем?

— Это никогда не мешало мне выступать против плохой идеи, — Джессамин хитро улыбнулась Мике в зеркале, восхитительная в своем платье и с жемчугом. — Я не боюсь лорда Обера.

И она повернулась и вышла из гардеробной.

* * *

Пир проходил в банкетном зале в центре Серебряного замка. Сотни свеч стояли у стен, озаряя комнату танцующим светом. Запах роз и воска висел в воздухе. Там были все обычные аристократы в богатых платьях и шелковых камзолах, сжимали хрустальные кубки в руках с кольцами. Мика удивилась тому, что роскошь стала привычной за последние несколько месяцев. Братья не поверили бы, что она шла среди красоты, не поражаясь.

Принцесса Джессамин была в редкой форме той ночью. Она кружила среди гостей перед пиром, очаровывала лордов тайными улыбками и шепталась с леди. Ее платье мерцало в свете свеч, идеально сочеталось с ее темно-рыжими волосами, которые ниспадали свободными локонами на ее спину. Она источала очарование, заставляя всех на банкете желать быть возле нее, ощутить немного ее магии. Она даже выпила с лордом Обером и леди Юфией, а потом пригласила всех занять места.

Аристократы угощались жареным мясом и сырами в меде, а Мика медленно двигалась вдоль длинного стола, наливая напитки и слушая обрывки разговоров. Разговоры были оживленными, но с ноткой ложности, которую Мика уже считала языком Серебряного замка. Никто не говорил прямо то, что хотел. Для некоторых не было ничего ужаснее искренности. Потому Элана и Ингрид хихикали вместе, хотя ненавидели друг друга, потому император и его дочь скрывали близость своих отношений, и потому Калеб выделялся среди Ривенов и Доланов при дворе.

Когда Мика замерла, чтобы наполнить кубки Эланы и Ингрид, леди все еще обсуждали героизм лорда Калеба, хотя его не было на пиру. Мика расстроилась, что он еще не восстановился так, чтобы присутствовать на пиру. Она хотела увидеть, узнает ли он ее в этом облике. Может, если бы Калеб узнал ее еще раз, это доказало бы, что его чувства были глубокими.

«Думай о задании, — напомнила она себе. — Тебе нужно помешать лорду Оберу. А потом сможешь думать о его племяннике».

Чем больше Мика думала о Калебе, тем больше хотела узнать, что именно его дядя сделал с ним. Из-за Обера Калеб был прикован к кровати после использования вспышек способностей, которые у него и не должны были проявиться. Она надеялась, что был шанс убрать это проклятие с него.

Аристократы пировали, их смех звенел в просторном зале, свечи догорали. Они сплетничали, шутили, болтали, пока Мика терпеливо ждала зрелища. Когда принесли десертное вино, лорд Обер склонился к императору Стилу и предложил собрать армии для военных игр в Талоне.

Болтовня утихла, словно все ждали этого момента.

— Это напомнит королю Обсидиана, что мы сильны, — сказал лорд Обер, описав свое предложение, — но это все еще не открытое нападение.

— И что ваши товарищи думают об идее? — спросил император Стил с каменным лицом.

Некоторые аристократы быстро выразили согласие, наверное, лорд Обер заранее договорился с ними. Мика следила за теми, кто поддерживал Обера. Громче всех это делала леди Ингрид из Талона.

«Военные игры помогут экономике ее острова, — подумала Мика, удивившись, как легко поняла это. Она стала понимать, как действовали аристократы. — Но что из этого получит лорд Обер?» — тут оставался недостающий кусочек, и она не понимала, что это означало.

— Мы должны показать, что нас не запугать, — заявил лорд Обер, пока одобрение росло. Он выпрямился, красивый и заметный в свете свеч, куда харизматичнее императора с каменным лицом. — Мы должны напомнить своим людям, как и нашим врагам, о силе империи Виндфаст.

Аристократы кивали, смотрели на энергичного лорда и шептались о том, что империя нуждалась в военных играх. Лорд Обер знал, как управлять людьми.

А потом император Стил поднял руку, и стало тихо.

Все повернули головы к главе стола, и Мика изменила мнение. Император Стил не очаровывал, но он использовал свою грозную строгость так же умело, как Джессамин и Обер — очарование. Когда он заговорил, даже самые наглые аристократы слушали.

— У вашего предложения есть потенциал, — сказал император, соединив пальцы, — но я не вижу смысла повышать напряжение сейчас.

— Я понимаю эти тревоги, ваше величество. Может, мы можем узнать мнение вашей уважаемой дочери? — лорд Обер галантно поклонился принцессе, не скрывая уверенности на лице. — Принцесса Джессамин, я знаю, двор ценит ваше мнение. Что думаете о моем предложении?

— Спасибо за вопрос, милорд, — Джессамин грациозно сделала маленький глоток вина. — Думаю, собирать силы, даже если ради военных игр, ухудшит уже сложную ситуацию. Я не думаю, что мы должны это делать.

Вежливая улыбка пропала с лица Обера.

— Некоторые быстро ответили бы жестокостью на случай в гавани, — продолжила Джессамин. — Вы были в их числе, лорд Обер, но оказалось, что это был мелочный поступок недовольной служанки.

Холодный гнев проник в глаза Обера от осознания, что Джессамин обыграла его. Мике хотелось вытащить ножи от этого вида. Стало хуже, когда принцесса продолжила:

— Вы были убеждены, что в ответе Обсидиан, и чуть не заставили нас воевать тогда, хотя доказательств не было.

— Это так, — прошептал кто-то. — Лорд Обер хотел, чтобы мы действовали.

— Так поспешно.

— Да, нам не нужно биться.

— Наша империя сильна, — сказала Джессамин для остальных аристократов. — Нам не нужно заставлять солдат бегать по Талону без повода. Отложим идею об игре в войну.

— Точно! — закричал лорд Фриц.

Лорд Долан поднял кубок.

— Принцесса мудра и красива!

Джессамин ответила ему ослепительной улыбкой, и несколько других лордов поспешили согласиться. Лорд Обер молчал, смотрел, как она принимала комплименты тех, кто сидел вокруг нее, его лицо краснело под ухоженной бородой.

Он все еще смотрел на принцессу, когда император Стил сказал:

— Моя дочь мудра. Простите, лорд Обер, но я не одобрю сегодня идею военных игр. Сосредоточимся на укреплении империи без бессмысленных ходов.

— Конечно, ваше величество, — лорд Обер чуть склонил голову, не сводя взгляда с принцессы Джессамин. — Я живу, чтобы служить империи.

* * *

После пира аристократы поднялись в бальный зал, чтобы остаток вечера танцевать и пить. Лорд Обер устроился в углу, говорил с теми, кто обращался к нему, но сам не лез в беседы. Мика ходила по балкону, наполняла кубки вином и следила за лордом из Тимбрала. Она хотела бы уметь читать мысли. Она хотела знать, подозревал ли он, что Джессамин была в ответе за оба его недавних поражения.

Лорд Обер оставался весь вечер в плохом настроении. Он даже отказался танцевать с женой, шепнул ей на ухо резкий отказ, когда она позвала его. Леди Юфия побледнела под слоем пудры и покинула зал.

Мика невольно задумалась, был ли гнев лорда Обера связанным с ситуацией. Почему он так хотел устроить военные игры? Это могло быть прикрытием для его планов с армией с множеством Талантов, которую он собирал, по мнению Джессамин? Как бы там ни было, Джессамин нажила опасного врага. Они уже видели, что мог Обер.

Мика должна была остаться и убрать после того, как аристократы покинули бальный зал, но лорд Обер ушел через пару минут после того, как принцесса ушла спать. Мика приняла облик, какой еще не использовала, и последовала за ним.

Она отчасти ожидала, что лорд Обер нападет на Джессамин в коридоре, но он шел в сторону своих покоев в западном крыле. Мика шла за ним тенью в темном коридоре. Обер не оглянулся, замер только для разговора с проходящим Щитом. Мика придвинулась ближе, чтобы услышать, как он спросил Щита о его пожилых родителях, звуча чарующе, как всегда. Приятный тон голоса Обера показался Мике подозрительным, ведь до этого он злился. Его же не могли заменить имитатором? Она не сводила с него глаз всю ночь.

Имитатор или нет, лорд Обер не делал петель по пути в свои покои. Он ушел туда и не вернулся. Мика следила из-за угла, сколько могла, но дверь не открывалась.

«Что ты там делаешь?».

Лорд Обер не принял бы поражение так просто, но Джессамин и Калеб настаивали, что он был осторожным. Он продумает ответный удар так же тщательно, как скрывал свою связь со складом. Хоть тревога осталась внутри, Мика решила, что он не будет действовать этой ночью.

Она покинула пост, думала заглянуть к Калебу и узнать, как он себя чувствовал. Но это могло пересечь черту, она даже не могла объяснить, что у них было после боя. И ей казалось, что она была нужна принцессе этой ночью.

* * *

— Ты вовремя вернулась! — сказала Джессамин, когда Мика прибыла в ее покои. — Расскажи мне все.

Пока Мика рассказывала принцессе, что она заметила во время пира, Джессамин кружилась по гостиной, словно история о ее триумфе взбодрила ее. Она особенно обрадовалась, когда Мика описала, как покраснело лицо лорда Обера, когда он понял, что Джессамин была против него.

— Такое он получил за то, что попытался нейтрализовать меня.

Мика нервничала, а не радовалась. Ей казалось, что они что-то упустили, какую-то слабость.

— Думаете, он подозревает, что вы приказали напасть на склад? Он знал, что вы были с Калебом той ночью.

— Слишком много совпадений, чтобы он не связал события, — сказала Джессамин, — но он не может это доказать, как я не могу доказать, что он стоит за творившимся на складе. О, интересно, каким будет его следующий ход, — она прошла к столику, где чайный сервиз, который она разбила пару ночей назад, уже заменили на новый, серебряный вместо хрупкого фарфорового. Она налила себе чай, хихикая из-за их с лордом Обером игры.

— Нам нужно быть осторожными, — сказала Мика. — Может, мне стоит изобразить леди Юфию и попробовать что-нибудь выведать.

— Вряд ли он рассказывает что-нибудь той глупышке, — сказала Джессамин, — но попробовать можно.

Мика нахмурилась, обдумывая слова Джессамин. Она вспомнила, как лорд Обер отказался танцевать с леди Юфией. Как такой хитрый мужчина оказался с ней? Она могла тоже что-то скрывать за ее глупым лицом?

— Отдохни, Микатея, — принцесса потягивала чай без тревоги. — Нам хватит дел утром.

— Да, принцесса, — Мика пошла к коридору слуг, хотя не собиралась отдыхать. Она хотела навестить Дэнила у Пита. Он скоро отправится к Сапфире.

Но, когда Мика отодвинула гобелен, она заметила что-то на столике. Стеклянный флакон лежал на боку рядом с серебряным чайником. На стекле был знак «Магии К». Она схватила флакон.

— Откуда это?

— О чем ты? — Джессамин сделала еще глоток чая. Ее чашка была почти пустой.

— Этот флакон, — Мика подняла его с дрожью в руках.

— Это для хорошего сна. Ты знаешь, у меня есть зелья для…

— Но откуда это? У вас кончились запасы. Я не принесла заказ…

— Успокойся, Микатея. Квинн лично доставила замену зелий, которые ты беспечно потеряла. Я же не просто так ее верный клиент.

Мике казалось, что пол пропал под ее ногами, пока она смотрела на пустой флакон, чашку, которую Джессамин уже осушила.

— Как… — она кашлянула. — Как она узнала, что я потеряла те зелья?

Джессамин застыла. Они посмотрели друг на друга, комната застыла на миг. Еще миг.

И серебряная чашка упала на пол.

Лицо Джессамин стало таять.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Мика бежала по замку изо всех сил, ее черты дико менялись, паника почти слепила ее. Крики Джессамин, казалось, гнались за ней, пока она неслась к западному крылу.

Мика оставила принцессу с Баннером. Щит держал ее в руках, пока яд растекался по ее телу. Джессамин еще была жива, но Мика не знала, сколько она продержится. Она все еще видела, как ужасно кожа Джессамин покрывалась волдырями и сползала, словно была близко к огню.

«Не думай об этом. Шевелись».

Мика заставила себя принять облик Джессамин, завернула за последний угол и зашагала как разъяренная принцесса.

— Мне нужно немедленно увидеть лорда Калеба, — заявила она стражу у двери. Это был Стивсон, Щит с длинными каштановыми волосами, которого она встретила пару дней назад на складе.

— Прошу прощения, миледи, — сказал он, — но мне строго приказано…

— Я не просто леди, — рявкнула Мика. — Мне нужно поговорить с лордом Калебом о твоем обучении. Пропусти немедленно.

Стивсон опустил виновато голову, длинные волосы покачнулись.

— Да, принцесса Джессамин.

Мика уперла руки в бока, хмуро глядя на него.

— Ну?

Стивсон скривился, открыл для нее дверь.

— Простите, принцесса Джессамин. Позвольте, принцесса Джессамин.

Мика прошла мимо него, не глядя. Она не обращала внимания на простоту гостиной Калеба, где никого не было, даже не проверила, проснулся ли он. Она прошла к столику, где возле графина с водой стояло множество флаконов и бутылочек. Только Калеб в замке все время хранил при себе сильные тоники для здоровья. Ее ладони сильно дрожали, пока она бросала все флаконы в мешок и несла его. Стивсон удивился тому, что она быстро вышла, но она не стала ничего ему объяснять.

Она желала скорость Пятна, пока бежала по роскошным коридорам к покоям принцессы. Может, зелье в ее мешке могло временно ускорить ее, но не было времени узнавать. Она надеялась, что лорд Обер не портил зелья Калеба. Он злился на племянника за то, что он сделал со складом, но Мика не думала, что он стал бы травить Калеба. Нет, Обер винил Джессамин.

«Только бы она была жива».

Мика не понимала, что так сильно переживала за принцессу. Джессамин умела злить, но Мика и восхищалась ею. Она вела себя смело перед лицом властных, ходила по канату политики ради блага империи. И она спасла жизнь Мики, без колебаний нанеся смертельный удар, чтобы помочь Таланту, работающему на нее. Мика защищала такую принцессу.

«Прошу, пусть она будет жива».

Она открыла дверь ногой, подбежала к Баннеру, который все еще сидел на ковре, где она оставила его, сжимал Джессамин в руках.

— Она…?

— Времени осталось мало, — сказал Баннер.

Принцесса притихла, уже не кричала и не скулила. Ее дыхание было тихим рокотом. Мика не могла смотреть на ее лицо.

Она высыпала склянки зелий на мягкий ковер и стала искать что-нибудь с ярлычком о здоровье или энергии. Казалось, Калеб пробовал все виды лечения в своем состоянии. На хотела бы, чтобы у нее был зельевар, которому она доверяла, и он подсказал бы, что использовать, но она знала только Квинн, и именно она принесла яд.

Мика открыла потрескавшиеся губы Джессамин, чтобы вылить в ее горло первое зелье. Принцесса откашляла половину, но Мика заставила ее проглотить пару камень. Она откупорила еще бутылочку и замешкалась.

— Используй все, — сказал Баннер.

— Это для Щита…

— Сделай это.

Мика налила в рот Джессамин дозы разных зелий одну за другой.

Дав зелья, Мика взяла себя в руки и посмотрела на лицо Джессамин. Кожа с левой стороны стала волдырями и сползла, сделав ее черты неузнаваемыми. Справа изящное лицо Джессамин было испорчено пятнами красной кожи, словно ожогами. Схожее было и с ее телом. Шея, ладони, лодыжки. Где было видно кожу, она была или в ожогах, или потерявшая форму, как растаявший воск.

Мика и Баннер не говорили, пока ждали признака, что зелья действовали. Щит нежно придерживал голову принцессы, убирая ее волосы, промокшие от пота. Мика задумалась, что, пока Брин вздыхала по Баннеру, ему могла нравиться другая.

Шли секунды. Мика не могла понять, помогали ли зелья, но ущерб не становился хуже.

«Ну же, принцесса. Вы преодолеете это».

Мика сглотнула ком в горле, взяла Джессамин за менее пострадавшую ладонь, которая была в выпуклых красных пятнах, словно на нее плеснули кислоту. Глаза принцессы оставались закрытыми, но яд уже не распространялся.

«Боритесь».

Джессамин была слишком живучей, чтобы умереть. Она не могла быть побежденной лордом Обером.

Мика вспомнила, как леди Юфия ушла из бального зала после того, как лорд Обер шепнул что-то ей на ухо. Это произошло на ее глазах. Она упустила опасность, отмахнулась от Юфии легко, как все это делали.

«Разве ты не должна видеть людей насквозь?».

Может, и Квинн предала их? Или Юфия послала имитатора к двери принцессы с зельем. Кто бы ни отдал приказ, Мика выдала лорду Оберу личность доверенного зельевара Джессамин. Это была ее вина.

Дыхание принцессы стало легче, но Мике было все сложнее дышать. Она прижала ладонь ко лбу принцессы, борясь со слезами.

— Простите, — прошептала она, ей было все равно, что Баннер слышал это. — Мне так жаль.

Пятна на ладонях Джессамин стали меньше? Несколько ожогов на лице казались менее красными и воспаленными, чем мгновения назад.

Мика поклялась, что не подведет принцессу, если она проснется. Она затаила дыхание, сжимая пострадавшую ладонь Джессамин, умоляя дать ей еще шанс.

Веки принцессы дрогнули.

— Принцесса?

Они снова дрогнули.

— Принцесса, вы меня слышите?

Ее веки перестали трепетать.

— Джессамин? — Мика повысила голос, боясь, что искра жизни ей привиделась. — Джесса!

И принцесса открыла глаза.

— Честное слово, Микатея, где твои манеры? — прохрипела она. — Я требую все время обращаться ко мне по моему титулу.

Мика отклонилась, ощущая облегчение. Баннер расплакался.

Джессамин повернула голову в стороны, кривясь от того, как пострадавшая кожа натягивалась от движения. Она посмотрела на своих Мимика и Щита.

— Ну? Кто мне скажет, почему я не мертва?

* * *

Джессамин запретила Мике и Баннеру покидать ее покои, пока они не узнают, насколько плохим было ее состояние. Она не хотела, чтобы хоть кто-то уловил, что ее отравили — или что она выжила.

— Он сильнее, чем я думала, раз посмел попытаться убить меня, — сказала она, они устроили ее на большой кровати с пологом. — Нужно ждать, пока он проявит свою руку.

Мика не знала, что она имела в виду, но была рада, что Джессамин выжила, и не спорила. Она думала, что лорда Обера теперь точно арестуют. Если нет, Мика сама с ним разберется.

— У Обера есть план, — настаивала Джессамин. — Скоро увидим, какой.

Мика гадала, могла ли она бредить от боли. Зелья здоровья остановили яд, убрали из ожогов худшее, но не исцеляли дальше. В Джессамин нельзя было узнать красавицу в золотом платье и жемчуге, которая блистала на пиру.

Мика расхаживала по гостиной, тренируя облики, нетерпеливо ожидая то, что ждала принцесса. Она хотела знать, что происходило в остальном замке. Она хотела проверить Калеба, Дэнила и Квинн. Она хотела убить мужчину, который пытался убить ее принцессу. И больше всего Мика хотела перестать думать, как она помогла ему в этом. Она выдала тайного зельевара принцессы, а потом оставила зелья на складе, чтобы Обер нашел их.

Баннер переживал не меньше Мики. Он суетился у прикованной к кровати принцессы, заказывал сладкие угощения с кухни (не позволяя Элее, служанке, которая доставляла еду, даже заглянуть в спальню), и даже предложил покормить ее с ложечки. Джессамин благодарила его за каждый кусочек, вела себя величаво, хоть и лежала на подушках.

Мика не могла есть из-за волнения. Она боролась со стыдом, расхаживало, пока солнце поднималось над островом Эмбер вдали.

Она смотрела, как свет медленно становился ярче в большом окне. Ей хотелось действовать. Но Джессамин сказала еще подождать. Лорд Обер потеряет терпение. Он сделает ход. Мика не знала, как они поймут это, когда сидели тут, но принцесса могла быть терпеливой, как статуя, когда хотела.

«Чего она ждет?».

Лорд Обер не мог показать свою причастность еще четче. Он был предателем империи Виндфаст. Он покалечил много Талантов, отравил принцессу. Этого должно было хватать, чтобы казнить его, а весь его остров засыпать солью.

Но Джессамин все ждала.

Когда солнце стало золотым шаром над гаванью, почти миновало пик, в дверь постучали.

— Ах, — сказала Джессамин. — Думаю, мы вот-вот узнаем что-то интересное.

Мика поспешила к двери, в коридоре Пит подпрыгивал на носочках.

— У меня срочное послание для принцессы!

— Оставайтесь там! — крикнула Джессамин. Послышался шепот голосов и шорох ткани, а потом она сказала. — Я приму вас, добрый сэр.

Мика провела Пита через гостиную в спальню, где Баннер задвинул полог, скрывая принцессу от гостя.

Пит немного растерялся, пока говорил через полог с невидимой принцессой:

— Вашей жизни угрожали агенты короля Обсидиана, ваше высочество, — Пит поклонился, хотя Джессамин не видела его. — Шестеро шпионов слышали шепот ночью, доложили своим аристократам-нанимателям. Разлетаются слухи, что обсидианцы планируют убить вас.

— Интересно, — сказала Джессамин. — Это еще смелее, чем я ожидала.

— Это не все, моя принцесса, — сказал Пит. — Аристократы уже разносят слух об убийстве, но я слышал из надежного источника, что история была передана их информантам. Насколько знают шпионы вокруг короля Обсидиана, нет никаких планов убивать вас, ваше высочество.

— Ха! — сказала Джессамин. — Думаю, Обер сейчас расхаживает по своим покоям и ждет, пока кто-нибудь обнаружит мое тело. Когда это произойдет, аристократы уже будут верить, что Обсидиан в ответе. Они даже не станут расследовать.

Пит уставился на шторы.

— В-ваше тело?

— Быстро, Микатея, — позвала Джессамин. — Ты должна появиться. Надень мое любимое черное платье с серебряными украшениями. Ты остановишь этот бред раз и навсегда.

— А они не заподозрят имитатора, если уже ходят слухи о вашей смерти?

— Тебе придется убедить всех, включая моего отца, что ты — это я. Быстрее. Иди в тронный зал. Уверена, лорд Обер планирует большой спектакль. Ты должна быть там и помешать ему. И, Микатея?

— Да, принцесса?

— Твое выступление должно быть безупречным.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Мика шагала к тронному залу, темная юбка шуршала вокруг ее лодыжек. Черное, как ночь, платье было с широким серебряным поясом и эполетами, создающими впечатление брони. Темно-рыжие волосы Джессамин развевались вокруг ее плеч, и серебряная корона лежала на ее голове. Она выглядела как принцесса, идущая воевать. Мика не удивлялась, что это было любимое платье Джессамин.

Баннер отказался покидать Джессамин, так что другой Щит сопровождал Мику, новый, с бритой головой и большими глазами, который не знал, что она не была принцессой. Пит убежал за своим источником, одним из шпионов мастера Кива, который мог подтвердить, что слух об убийстве запустили намеренно. Но улики будут не важными, если кто-то из аристократов в тронном зале поймет, что Мика не была Джессамин. Они поймут, что принцессу отравили, и ущерб будет нанесен. И тогда их не убедить, что виноват был лорд Обер, а не король Обсидиана. И тогда братья Мики пойдут воевать, и вряд ли получится победить там.

Она не могла подвести.

Щит открыл дверь, и Мика ворвалась в тронный зал.

Император Стил посмотрел на нее с возвышения и улыбнулся. Это изменило его обычно мрачное лицо, и на миг он показался почти любящим. Пока что все было хорошо. Джессамин рассказала Мике их с отцом тайный код. Только она носила серебряные короны. Она посылала Мику заменять ее с золотом, камнями и жемчугом на голове, но когда император видел серебро, он знал, что это была его дочь, а не мимик.

— Это единственный раз, когда я нарушаю его доверие, — сказала Джессамин, опуская серебряную диадему на голову Мики. — Не подведи меня.

Теперь Мика шла по золотому ковру, и все следили за ней, оханье разнеслось среди собравшихся. Слухи, что принцессу убили, опережали ее.

И она выглядела восхитительно.

Мика изобразила величавую красоту принцессы и усилила ее, но оставила правдоподобной. Яркие глаза. Блестящие волосы. Сияющая кожа. Идеальные губы, изогнутые в понимающей улыбке. Все будут очарованы при виде нее. Все черты, которые Мика добавила, вызовут желание порадовать ее, занять ее сторону. Красота была орудием, ее учили этому, и сегодня она сделает красоту оружием.

Лорд Обер стоял возле возвышения в десяти футах от трона. Шок был на его лице при виде нее, но он быстро сменился подозрением.

— Дочь, — ясный голос императора Стила разнесся по залу. — Лорд Обер говорил мне, что твоей жизни угрожал король Обсидиана. Некоторые думают, что тебя чуть не убили.

— Боюсь, отчеты о моей гибели преувеличены, — сказала Мика.

— Принцесса Джессамин, — лорд Обер поклонился. — Я рад вас видеть, конечно, но мы должны принимать угрозы всерьез. Мы не хотим, чтобы вы пострадали.

— Я ценю вашу тревогу за мое здоровье, милорд.

— Мы все хотим, чтобы вы процветали. И, — лорд Обер повернулся к императору, — думаю, нужно защитить принцессу лучше. Может, ей стоит отправиться на виллу в бухте Винноу, пока мы не определим, кто пытается навредить ей. Мы должны защищать наследницу престола любой ценой.

— Как вы добры, лорд Обер, — сухо сказала Мика. Ее невольно поразило, как быстро он попытался развернуть ситуацию себе на пользу. Сразу после попытки убить ее он уже придумывал новый способ избавиться от нее. — Но я боюсь, вы все еще ошибаетесь, милорд.

— В чем, моя принцесса?

— Вы не слышали? — Мика постаралась хорошо изобразить многострадальный вздох Джессамин. — Почему я всегда знаю больше всех при дворе? Вам нужны шпионы лучше.

— Прошу прощения, — сказал сухо лорд Обер.

— Я узнала от верного имперского имитатора, что угроза моей жизни от Обсидиана была сочинена. Это просто слух.

Шепот разнесся по тронному залу. Лорды и леди пылко шептались друг с другом, некоторые звали членов своих свит, словно подтверждали отчеты их шпионов.

Мика подняла руку, ждала, пока толпа затихнет, и продолжила. Она хотела, чтобы все они услышали это.

— Вы снова преувеличили опасность от короля Обсидиана, милорд. У вас развилась паранойя насчет него, — она взглянула на лорда Обера, его приметный нос, ненависть кипела в ней. Он был так близко к тому, чтобы убить принцессу. Она не даст ему уйти безнаказанным. Ее голос звенел громко и ясно в зале. — Можно почти подумать, лорд Обер, что вы пытаетесь подтолкнуть моего отца к войне.

Толпа притихла.

Император уже не улыбался.

— Ты уверена, что слухи — выдумка?

— Да, — Мика посмотрела в его глаза. Глаза императора были того же оттенка карего, что и у его дочери. — Мои информанты проверяют тщательно информацию, но угрозы из Обсидиана не видно. Думаю, они найдут источник слухов близко к дому.

Она посмотрела на лорда Обера, знала, что все в тронном зале уловили намек. Они слушали каждое ее слово, были готовы поверить всему. Ненависть кипела, как зелье в котле, в ней. Она хотела голову Обера, а с этим лицом она могла их заставить отдать голову ей.

А потом голос разбил тишину.

— Откуда нам знать, что ты — принцесса, а не имитатор?

Мика ожидала такое, но вопрос озвучил не лорд Обер.

Она повернулась. Лорд Калеб стоял перед толпой, его лицо было бледным, словно он еще не оправился полностью от болезни. Страх сотряс ее, он глядел на ее маску. Он всегда мог увидеть Мику. Он не мог найти время хуже, чтобы указать на это.

— Я хочу доказательство, что это принцесса Джессамин, — Калеб посмотрел в ее глаза, и Мика подавила желание покачать головой, прося его не давить. Он должен быть на их стороне. Почему он помогал сейчас дяде после всего, что сделал для Талантов на складе?

Ее пауза подтвердила его подозрения. Тревога и нотка предательства проступили в его глазах. Он открыл рот. Но не успел выдать ее, громкий голос перебил его:

— Думаете, я не узнаю свою дочь? — прогудел император Стил. — Она — не имитатор. Джессамин, прошу, продолжай то, что ты говорила, пока тебя грубо не перебили.

Мика удивленно вздрогнула, заметила шок на лице Калеба от слов императора. К счастью, он смолчал, и Мика заговорила снова:

— Благодарю, отец. Как я говорила, действия лорда Обера могут быть провокацией или паранойей, а то и неуклюжей попыткой политического маневра, — она вздохнула в стиле Джессамин, сделала глаза чуть больше, добавила сияния, приманивая слушателей. — Может, будет лучше, если лорд Обер отправится в свою виллу в бухте Винноу, пока мы расследуем. Это пойдет ему на пользу. Жизнь в Серебряном замке бывает нервной.

Некоторые аристократы рассмеялись, и лорд Обер помрачнел.

— Может, ты права, — сказал император Стил. — Надеюсь, вы примете совет моей дочери всерьез, лорд Обер. Уверен, она хочет для вас лучшего.

Лорд Обер, казалось, глотал стекло, когда сказал:

— Уверен, так и есть. Благодарю, принцесса.

Он поклонился и скованно вышел из тронного зала, шепот преследовал его. Мика проводила его взглядом, надеясь, что поступила правильно. Она не стала просить казни Обера, потому что не знала, что сделает Калеб. Он сомневался в том, кем она был, и у него явно были смешанные чувства к дяде. Он мог попытаться остановить казнь. И Джессамин обычно не просила казни.

Аристократы шептались о лорде Обере с изумлением и насмешками, а Мика стала видеть, почему Джессамин хотела сделать это так. Назвав его действия неуклюжими, она заставила когда-то сильного лорда Обера потерять уважение аристократов. Его влияние было подорвано, и будет проще арестовать его, не устроив хаос среди его союзников. Опозорить его оказалось эффективнее, чем звать его предателем или наказывать.

Но Мика знала, что лорд Обер оставался опасным. И он не забудет это.

Калеб тоже вышел из тронного зала, не глядя на нее.

— Давайте закроем тему с тем, что король Обсидиана хочет навредить нам, — сказал император Стил. — Как говорит моя дочь, это просто паранойя. У нас сильная армия и сеть шпионов. Виндфаст не будет дрожать от неоправданных слухов.

Он отклонился на троне, его лицо снова было мраморным.

* * *

Мика вернулась в покои принцессы, как только смогла, желая увидеть, как там Джессамин. Баннер впустил ее в спальню, а женщина, которую она не знала, вышла оттуда, неся корзинку зелий. У нее были белые волосы, голубые глаза, налитые кровью, и ладони, морщинистые, как грецкие орехи.

— Она — целитель, — объяснил Баннер. — Принцесса верит, что она не скажет.

Мика кивнула старушке и поспешила к кровати принцессы, надеясь, что целительница смогла помочь.

Лицо Джессамин лучше не стало. Ее кожа все еще напоминала растопленный воск с одной стороны. Густая коричневая мазь покрыла ожоги, и ее глаза были красными, словно она плакала. Но она победоносно улыбнулась, когда Мика описала, что произошло в тронном зале.

— Что ж! Тут ты не натворила ошибок.

Мика поклонилась, поняв, что это было близко к похвале.

— Как вы себя чувствуете, принцесса.

— Хотела бы сказать, что бывало хуже, — Джессамин коснулась обвисшей кожи на левой стороне лица и скривилась. — Но я никогда еще не выглядела так ужасно. Целительница сомневается, что это можно исправить, по крайней мере, зельями, которые она знает. Я… боюсь, это новая я, — она быстро заморгала, сдерживая слезы.

Мика переминалась у кровати, не зная, как действовать. Она еще не видела, чтобы принцесса плакала. Джессамин всегда была энергичной и сильной, скрывала свою уязвимость так хорошо, что Мика не знала, какими были ее слабости. Но принцесса полагалась на свою внешность. Как быть, если она лишилась этого?

— Мне жаль, что это произошло с вами, — Мике нужно было признаться, что она рассказала лорду Оберу о «Магии К», но она не могла себя заставить, когда Джессамин была так опечалена. Она сказала. — Я так и не поблагодарила вас за спасение моей жизни в круизе.

— Да, это было грубо с твоей стороны, — Джессамин слабо улыбнулась. — Я была довольно смелой, да?

— Да, принцесса.

— Он все еще мне порой снится, — Джессамин понизила голос, показалась хрупкой и маленькой в кровати. — Я посыпалась в поту, ощущала, как удар звенел в костях.

— Понимаю, — прошептала Мика, думая о смерти Бенсона на складе.

— Не важно, — сказала Джессамин. — Это того стоило. Я защитила подругу.

— Спасибо, принцесса.

Они смотрели друг на друга пристально два удара сердца.

А потом Джессамин кашлянула.

— Тогда за дело. Ты справилась с изображением меня, и мне понадобится, чтобы ты все время это делала.

Рот Мики раскрылся.

— Прошу прощения?

— Верно. Сейчас опасно раскрывать мое отравление. Мы должны убедиться, что Обер под контролем, и как только это случится, мне нужно будет собрать всех союзников. А еще городская стража была подкуплена. Мне уже хватает проблем, с которыми нужно разобраться.

— Вы хотите скрыть отравление?

— Внимательнее, Микатея. Хм, может, ты не готова к заданию. Мне нужно, чтобы ты посещала все мероприятия в моем облике, пока я не найду способ исцелить этот кошмар или удобный момент, чтобы раскрыть правду.

— Вы просите меня все время быть вами?

— Разве ты тут не для этого?

Мика не ответила. Это задание отличалось от того, что она делала до этого. Она играла разные роли в Серебряном замке, как того требовала Джессамин. Но она все равно была собой. Она была Микой. Джессамин просила ее отказаться от своей личности и стать не имитатором, а самозванкой.

— Я не прошу это так просто, — сказала Джессамин. — Империя в кризисе, и так будет, пока мы не вырвем с корнями влияние лорда Обера. Я не могу сделать это, выглядя как жертва. Аристократы должны поклоняться мне, а не жалеть меня.

Мика вернула свое лицо, ей нужно было принять это решение в своей коже. Она взглянула в зеркало на стене на свой курносый нос, ореховые глаза, каштановые волосы. Она посмотрела на искаженную принцессу.

Вот и миг, чтобы выбрать, насколько сильно она хотела служить империи. Когда она поступила в Академию, Мика говорила о службе родине, но она представляла приключение и даже славу — не так, чтобы ее узнавали на улицах Кристальной гавани, но так, чтобы в истории ее запомнили за значимые достижения. Когда мастер Кив сказал, что это было ее назначением, хоть тут не нужно было отправляться в далекие земли, она была против. Она жаловалась. Она боролась с приказами Джессамин. Но когда она стала работать вместе с принцессой, они спасли пленных Талантов и разбили власть самого сильного лорда империи.

Но теперь? Теперь она просила ее отказаться от себя, единственного, что у нее было, несмотря на то, что видели люди. Если лицо Джессамин не станет лучше, ей придется притворяться принцессой всю жизнь. Она была готова зайти так далеко?

— Мне нужно обдумать это, — сказала Мика.

Джессамин открыла рот, чтобы ответить, когда кто-то постучал во внешнюю дверь.

— Джесса! Это Калеб, — крикнул приглушенный голос. — Ты в порядке? Не заставляй меня выбивать дверь!

Джессамин посмотрела на Мику, приподняв бровь.

— Лучше думай быстро.

— Я разберусь, — Мика быстро приняла облик Джессамин, закрыла дверь между спальней и гостиной и сказала Баннеру впустить Калеба в гостиную.

Он прошел с убийственным видом.

— Где принцесса?

— Ты обезумел? — сказала Мика голосом Джессамин. У нее уже лучше получалось.

— Это была не она в тронном зале, — сказал Калеб. — Слухи — правда? Ей кто-то навредил?

— Конечно, это была я в тронном зале, — сказала Мика. — Я-то думала, что мой хороший друг знает лучше.

Калеб замешкался, словно впервые сомневался в себе. Он пригляделся к ней, и Мика уделила внимание своим губам. Она работала над этим обликом, пока он не указал на изъян, и она была уверена, что в этот раз облик был идеальным.

Он провел рукой по волосам, спутав их еще сильнее, и прищурился. Мика вздохнула как Джессамин, словно была обижена, и все были глупыми, кроме нее.

— Доволен?

— Пожалуй, — медленно сказал он. — После разговоров об Обсидиане я подумал… я рад, что ты в порядке.

Мика вдруг поняла, почему Калеб сомневался так, что привлек внимание к возможной самозванке в тронном зале. Он верил в слухи об угрозе. Он думал, что Джессамин убили и заменили. Было больно, что он подозревал, что она была предателем, после всего, что они пережили. Но она восхитилась тем, что он был достаточно верным, чтобы бросить ей вызов при дворе. Такую верность Джессамин вызывала в друзьях.

Мика знала, что ей нужно было делать.

— Что-то еще? — спросила она у Калеба. — Мне нужно приготовиться к уроку танцев. Мое новое платье заставит леди Элану сжаться в углу и рыдать.

Калеб усмехнулся, и напряжение пропало из его плеч.

— Не сомневаюсь. Прости, что побеспокоил, — он пошел, а потом замер. — Твой имитатор снова будет прятаться на балконе?

— Почему ты спрашиваешь? — сказала Мика как можно беспечнее.

— Я ищу способ понять свое… состояние после того, что мне рассказал Хадделл. Я думал, она захочет помочь, — он слабо улыбнулся. — И она — хорошая компания.

Сердце Мики с болью гремело от его слов. Почему он говорил это сейчас? Она не должна была позволять чувствам к нему расти. Он был слабостью, и она не могла позволить такое сейчас. Если она собиралась быть самозванкой, она должна была стать принцессой. Она уже не могла быть Микой, по крайней мере, сейчас.

Она глубоко вдохнула.

— Микатея больше на меня не работает.

Улыбка Калеба угасла.

— О чем ты?

— Она решила, что жизнь в замке не для нее, — Мика махнула на окно. — Уверена, она уже отправилась на миссию шпионки.

— Она оставила способ связаться с ней?

Грудь Мики сдавил кулак, и вся сила воли ушла на то, чтобы не стать собой и не обвить руками шею Калеба. Но она сказала:

— Я не могу отвлекаться на такую информацию.

— Так она просто… ушла? — он был так разочарован. Почему он все усложнял?

— Я не знаю, какое тебе дело, — сухо сказала Мика. — Она все равно не из аристократов.

— Пожалуй, — подозрение на миг мелькнуло в глазах Калеба, но пропало. — Было приятно знать ее, — он поклонился. — Увидимся на уроке танцев, Джесса. Процветай.

Мика ждала, пока дверь не закрылась за ним, а потом прошептала своим голосом:

— Процветай, Калеб.

А потом она выпрямилась и пошла сообщить принцессе о своем решении.

ЭПИЛОГ

Мика была со своим лицом, когда пошла проверить Квинн. Она весь день провела как Джессамин на осенней вечеринке в саду в замке, кружилась в оранжевом платье и пила с леди пряный сидр. Но она была в коричневой юбке мимика в своем походе в переулок зельеваров. У нее осталось незаконченное дело в «Магии К».

На вечеринке в саду сплетничали, что лорд Обер покинул Кристальную гавань. Он и леди Юфия уплыли через часы после спектакля в тронном зале на прошлой неделе, не дав его тихо арестовать. Говорили, он отправился в свою крепость на острове Тимбрал. Он ушел с позором, но возмущенный двор со временем забудет о его провалившейся попытке устроить войну с Обсидианом. Он вернется. Они могли лишь надеяться, что он не улучшит свое жуткое зелье и не приведет с собой армию солдат с множеством Талантов.

Переулок зельеваров был сонным тем вечером. Темнело, тени на брусчатке смягчались. Обычные запахи казались приглушенными, словно все место затаило дыхание, пока Мика заходила в магазин Квинн.

Дверь была не заперта, но магазин был пустым. Мика и не видела тут других клиентов, если подумать. Место было зловещим, и никто не хотел задерживаться среди зелий сотни оттенков красного.

— «Магия К»? — позвала Мика своим голосом. — Кто-нибудь есть?

Ответа не было. Мика замерла у двери мастерской, гадая, стоило ли сменить облик. Но Квинн не видела ее настоящее лицо. Она толкнула деревянную дверь.

Высокие окна озаряли мастерскую золотым мутным светом. Стол был все еще завален вещами, как в прошлый визит Мики, но флаконы и инструменты были покрыты тонким слоем пыли, намекая, что место не использовали. Только несколько зелий с ярлычками стояло на полках. Стопки бумаг, диаграммы, которые покрывали стол, пропали. Те бумаги больше всего придавали мастерской жилой вид. Теперь это был пустой магазин.

Мика вздохнула, потревожив пыль в мастерской. Тут не было следов боя, разбитых склянок или перевернутых столов. Человек, который забрал бумаги, сделал это решительно. Может, Квинн с ними создаст даже более сложные зелья. Или она была мертва, и кто-то решил, что ее записи будут полезными.

Хотя Мика отчасти ожидала найти тело Квинн, она боялась, что было хуже для империи, если она пошла по своей воле. Она работала теперь на лорда Обера, заменила Хадделла? Как он убедил ее предать принцессу? Пообещал деньги? Угрожал? Дал шанс продвинуться в карьере? Зельеварщица, сделавшая себе имя в Кристальной гавани, могла стать выше, работая на лорда Обера.

Мика не собиралась давать им зайти далеко. Она сделает все, чтобы остановить лорда Обера и его зельеваров, пока из-за них не пострадало больше Талантов, или проклятие Калеба не накрыло больше невинных людей. В этот раз будет проще. У нее были все ресурсы империи Виндфаст, ведь теперь она была принцессой.