Шлак

Глава 16

Сон как рукой сняло. В голове пусто, никаких мыслей. Глаза скосились на МП. Тоже пусто, незнакомец взял его. Я что, реально уснул? Не заметил, как сзади подкрались, забрали автомат. Два километра до ворот. Всего два!

Запищал зуммер, пришло сообщение от Алисы.

— Планшет сюда. Сделаешь лишнее движение, проткну горло.

Чтобы не провоцировать незнакомца, я двумя пальцами вынул планшет из кармана и передал ему. Он прочитал и отбил ответ. Странный охотник. Если это вообще охотник. По повадкам больше на штурмовика смахивает. Он должен был убить меня сразу. Мог просто шею скрутить — и всё. Но не скрутил. Впрочем, рядом ни одного коптера, съёмка не ведётся, может быть из-за этого? Попробовать договориться с ним? Расскажу о танке, пусть забирает, а мне даст три минуты.

— Слушай, есть предложение, — прохрипел я.

Подлетел коптер. Жёлтенький. Алиса. Навела на меня камеру. Вот и всё. Кажется, я обещал девчонке передать привет перед смертью. Если успею. Похоже, не успею…

— Ладно, Дон, расслабься, — усмехнулись за спиной.

Я медленно повернулся. Гук!

Первым желанием было смазать ему по роже. Он предостерегающе поднял палец:

— Это тебе урок, шлак. Чтоб не дрых. Я твоё сопение метров за сорок срисовал. У тебя вообще инстинкта самосохранения нет. Приходи в чувства. Тебе уже говорили, это не Земля, вернее, Земля, но не та. Здесь всё по-другому. Здесь не спят, где захотелось, и не ссут, где прижало. Запомни это наконец.

Гук действительно походил на штурмовика, только на пенсии. На нём был тактический пояс, в руках однозарядный карабин с глушителем и оптическим прицелом. Мощный, как сама война. Для подобных мест — наиболее подходящее оружие: дальнобойное, хорошая пробивная сила, прекрасное останавливающее действие. Не удивлюсь, если патроны экспансивные. Что ещё нужно, чтобы встретить тварь? Или напугать приятеля.

— Спасибо за урок, Гук, запомню. Навсегда запомню.

— Не обижайся, сам виноват.

— Проехали. Можно узнать, что ты здесь делаешь?

Гук щёлкнул пальцами.

— Алиса, загляни за склады. Шум какой-то странный.

Коптер послушно улетел, а долговязый посмотрел мне в глаза.

— Пришёл посмотреть на человека, который надышался крапивницы и не превратился в мутанта.

— Может у меня иммунитет?

— Ага. Но в таком случае ты первый иммунный. Мои поздравления.

— Спасибо.

— Не радуйся. Как только Контора узнает об этом, твоим домом станет лаборатория, а ты сам — крысой.

— А они узнают?

— Обязательно, — он усмехнулся. — Но не от меня. Хотя я даже боюсь подумать, сколько может стоить такая информация.

Я замялся.

— Кроме нас с тобой не знает никто.

Гук хлопнул меня по плечу.

— Успокойся. Иммунных не бывает. В принципе. Тебе просто повезло, а воспаление действительно было из-за рёбер. Как они кстати?

— Нормально, зажили. Спасибо, что спросил.

— Тогда займёмся делом. Я сюда не грибы пришёл собирать. Алиса тебе говорила, что на тебя сделали ставку серьёзные люди?

— Разговор был про одного.

— Где один, там и два. А может и три. Сначала они послали тебе Алису, теперь меня. Алиса — глаза, я, — Гук поднял винтовку, — пуля. Моя задача провести тебя через промзону. Ты заключил особое соглашение? Мы его выполняем.

— У меня тоже есть оружие.

— Ты про это? — Гук носком ботинка подцепил МП и подтолкнул ко мне. — Действительно, оружие. Если умеешь им пользоваться. Ты не умеешь, поэтому стрелять будешь, только когда я скажу. Уяснил?

— Уяснил. Гук, а почему послали тебя? У них же штурмовики есть.

— Если Мёрзлый прокатил тебя на броневичке, это не значит, что он и дальше с тобой нянчится станет. Забудь о штурмовиках, я тоже кое-что умею.

— Ты бывший спецназовец, так? — я прищурился. — Погоди… Ты сам был штурмовиком. Угадал? Недаром тебя те глаголы в столовке испугались.

— Молодец, умеешь логически мыслить. Но сейчас мне нужна не твоя способность аналитического мышления, а твоя реакция. Ты должен понимать, что светиться на камеру мне нельзя. А тебя будут снимать всё время. Если я засвечусь, плохо будет не только мне и тебе, но и тем людям… Сам понимаешь каким. Поэтому делаем так: ты впереди, я сзади. Следи за коптерами. Все операторы в доле, как только коптер начинает крутить зигзаги, знай: там противник. Прячешься и ждёшь. Заметил кого — стреляешь короткими, желательно одиночными. Куда — не важно, главное, в его сторону. Остальное я решу. Связь через Алису.

Я подобрал автомат.

— А как из этого стрелять одиночными? Здесь нет переводчика огня.

— Одиночного выстрела можно добиться коротким и резким нажатием на спусковой крючок. Сразу не получится, но со временем приноровишься. И помни, с непривычки из-за резкого нажатия мушка может сместиться и пуля уйдёт в сторону, поэтому для прицельного огня старайся стрелять короткими очередями. Нажимаешь мягко, раз-два, раз-два. И не держи за магазин, от этого ствол начинает плясать, а патрон может переклинить. Ты же не в кино снимаешься. Хват должен быть выше, за приёмник магазина или под кожух коробки. Выбери наиболее удобную для себя позицию.

— Запомню. Гук, а не проще ночи дождаться? Куда спешить? Время позволяет, счётчик на браслете обнулиться только в десять утра. Как думаешь?

— Думаю, у тебя минут пятнадцать, прежде чем здесь все группы соберутся. После этого даже я тебе не помогу.

Он отстучал сообщение и вернул планшет мне.

— Готов? Тогда вперёд.

Я перебрался на территорию промзоны и пошёл вдоль ряда приземистых заглублённых хранилищ, стоявших по обе стороны дороги. В таких обычно хранят овощи. Створки некоторых были распахнуты или вовсе лежали на земле, внутри гнездилась темнота, от которой по телу катилась дрожь. Для себя я сделал отметку: если охотники прижмут, главное, не лезть туда. Темнота выглядела не просто опасной — она шевелилась.

Подлетели два коптера, к ним присоединилась Алиса. Снимали меня только с боков и со спины. Несколько раз я оглядывался. Гука видно не было. Но он был рядом, я чувствовал его, и это внушало оптимизм.

Один коптер ринулся туда и начал выписывать круги. До него было около сотни метров. Появиться охотники могли только из бокового прохода между складами. Я огляделся: куда спрятаться? С одной стороны ржавый погрузчик, с другой несколько пустых бочек. Выбрал погрузчик. Прижался плечом к вилке грузоподъёмника, автомат установил на ложе сиденья, поймал проход в прицел.

Главное, не торопиться, даже проговорил вслух: не торопись, Женя. Пусть подойдут ближе, чтобы не успели нырнуть обратно. Основную работу сделает Гук, а для меня важно, чтобы они оставались на линии огня.

А вот это уже нехорошо. Две группы одновременно. Когда начнётся стрельба, вторая побежит на шум и выскочит прямо на меня. И совсем будет плохо, если где-то на подходе третья. Алиса говорила, что их вообще семь, и все семь стягиваются к воротам. Нет, здесь нам не пройти, надо искать другой путь.

На дорогу вышла первая группа. Двое присели возле поворота, один сделал несколько шагов вперёд, посмотрел в мою сторону. Меня не заметил, однако коптеры в небе указывали, что я должен быть рядом. Он обернулся к своим и кивком указал на погрузчик и раскрытые ворота хранилища: проверьте. Те нехотя поднялись.

Я навёл на них большой палец. Старшина в армейке учил, как по большому пальцу определить расстояние до человека. Если фигура по высоте равна длине ногтя, до него около семидесяти метров, если соответствует верхней фаланге, то метров двадцать пять, тридцать. До этих как раз метров семьдесят. Стрелять, не стрелять? Или ещё выждать? Для меня далековато, но для Гука в самый раз. Он ждёт, когда я начну, а мне надо дождаться появления второй группы. Начинать надо с них, иначе они выскочат и расхерачат меня в упор.

Я посмотрел назад. Гука по-прежнему не было видно, где засел — непонятно. У него однозарядная винтовка. Сколько нужно времени, чтобы перезарядить её, прицелиться и выстрелить? Секунд шесть-семь? Сделаем упор на его профессионализм, значит, пять. Каждые пять секунд он может укладывать по одному охотнику, в целом это полминуты… Да за полминуты они из меня решето сделают!

Охотники подошли достаточно близко, чтобы я услышал их переговоры.

— Давай просто долбанём по этому погрузчику. Чё патроны жалеть? Контора ещё выпишет.

— Ссышь что ли?

— Ссу, — признался первый. — Что он с группой Тощего сделал, видел? А потом ещё в окно всех повыкидывал. И Афоню утюгом приласкал. Однозначно на всю башку конченый. С таким на близких дистанциях разговаривать нельзя, издалека валить надо.

Они боялись меня ничуть не меньше, чем я их. Это придало уверенности. Я перестал думать о секундах и надавил на спуск: раз-два. Короткая очередь. Снова: раз-два. Тот, который строил из себя смельчака, сжался и упал на колени. Ссыкун завопил, отбросил от себя ружьё и побежал назад. Я такого не ожидал. Поднялся в рост, прицелился.

Справа из-за хранилища выскочили ещё двое. Я заметил их периферийным зрением. Один поднял ружьё, но его тут же крутануло на месте, словно волчок, и отбросило назад. Сработал Гук. Второй охотник выстрелил, передёрнул цевьё, снова выстрелил. Картечь высекла искры из погрузчика. Подбородок обожгло огнём. Я пригнулся, прячась за аккумуляторный отсек. На голову посыпался поролон и куски дерматиновой обшивки сиденья.

Третий выстрел швырнул меня на землю. Охотник разряжал дробовик, с каждым выстрелом делая шаг к погрузчику. А я считал секунды. Тянулись они очень медленно, охотнику куда быстрее удавалась передёргивать цевьё. На счёте восемь я начал проклинать Гука. Сколько можно перезаряжаться? И тут до меня дошло: он не может стрелять, пока я прячусь, иначе зритель не поймёт, по какой причине охотник вдруг упал и умер. А подобные непонимания вызывают вопросы, которые впоследствии приводят к расследованиям. Надо хотя бы сымитировать стрельбу.

Я поднял автомат над головой и выпустил в белый свет остатки магазина. Дробовик замолчал. Минуту я прислушивался, потом рискнул выглянуть. На дороге лежали два трупа. Это те, кто выскочили с правой стороны. Не ошибусь, если скажу, что обоих положил Гук. Ещё один охотник скрючился возле хранилища. Этот точно мой, из первой партии. Он хрипел и пытался ползти. Было бы жестом милосердия добить его, но приходилось экономить патроны. Ладно, чёрт с ним, в яме одной тварью станет больше.

В радиусе трёхсот метров чисто. Бегом вперёд!

Я перемахнул через погрузчик и побежал, стараясь не выпускать силуэты коптеров из поля зрения. Слава богу, зигзагов они пока не выписывали. Алиса гудела винтами где-то правее. Я несколько раз заглядывался на небо, но разглядеть её не мог, глаза слепило заходящее солнце. Оно же помешало увидеть выскочившую из хранилища тварь. Небольшой пёсо прыгнул мне под ноги. Щенок. Он был намного меньше своих собратьев, с немецкую овчарку, но и этого вполне хватило испугаться. Вместо того чтобы выпустить ему в голову очередь, я начал отмахиваться от него автоматом, как дубиной.

Пёсо зарычал, хватанул воздух зубами и короткими прыжками начал наскакивать на меня, пытаясь схватить за брючину. Смелая шавка. Я двинул его прикладом по морде, он отскочил, обиженно тявкнул, потом совсем по-щенячьи присел и напрудил лужу. Мне стало настолько смешно, что я расхохотался во весь голос.

— Какой же ты уродливый, братец. Настоящий страшила.

В придачу к внешним недостаткам, у него не было левого уха, похоже, откусил какой-нибудь пёсо постарше. Рана не кровоточила, хотя была свежая. Мать зализала. То есть мать должна быть неподалёку. Вот уж с кем мне встречаться не хочется.

Щенок горделивым шагом вернулся в темноту хранилища, а я побежал дальше. Впредь надо быть осторожнее и держаться подальше от тёмных мест. Кто его знает, что там ещё может таиться.

Территория складов закончилась, дальше начинался пустырь, за которым поднималась терриконовая стена Загона. До неё оставалось метров семьсот по открытой местности. Настолько открытой, что сколько я не вглядывался, не увидел даже намёка на укрытие. Деревья срублены, строения разрушены, любой холмик, достаточно высокий, чтобы спрятаться за него, сглажен. Нормальный стрелок с нормальной винтовкой снимет меня в два счёта.

Я приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от солнца. Мне почему-то казалось, что последний отрезок маршрута будет наиболее простым, но хрен там. На этом пустыре я буду, как на ладони, открыт всем пулям. И Гук больше не помощник. Чтобы прикрыть меня, ему надо взбираться на террикон, а отсюда, со стороны складов, сделать это не реально.

В принципе, можно укрыться за железнодорожной насыпью. По пологой дуге она уходила вправо к западной окраине города. В высоту всего-то около метра, но если добраться до неё, то где вприсядку, где ползком можно пройти к самым воротам.

Я оказался на распутье. Проще всего свернуть направо и вдоль остатков забора добраться до насыпи. Но по карте это не меньше трёх километров. Всё моё преимущество перед охотниками грозит растаять, как мороженное в жару. Пока я буду маневрировать, они просто выйдут к насыпи и перекроют путь.

Прямо тоже нельзя, уж лучше сразу нарисовать на спине мишень, чтоб не мучиться. А если по диагонали, то бежать придётся около километра, и бежать быстро. Усреднённый вариант и наиболее подходящий. Надеюсь, охотники не сразу меня заметят.

Надежда умерла, едва я преодолел первую сотню шагов. Ударили сразу две винтовки. Звук от выстрелов слился в один. Если бы не два буранчика, взбивших пыль метрах в десяти правее, я бы так и решил, что стрелок один. А два — это много. Это не пятьдесят на пятьдесят, это все сто.

Я не стал останавливаться. Чтобы перезарядиться, поймать меня в прицел и выстрелить у них уйдёт шесть секунд… пять… четыре… три… две… одна…

Я резко ушёл влево, и снова два буранчика взрыхлили сухую землю в метре от меня. А до насыпи оставалось… Много. Но каждый шаг увеличивал расстояние между мной и стрелками. Две… одна…

Я опять прыгнул влево. Выстрелы сухим эхом ударили по ушам. Коптеры всполошенной компанией кружили вокруг, снимая меня во всех ракурсах. Две… одна…

На этот раз я просто упал. Как бежал, так и рухнул. Стрелки уже привыкли, что я прыгаю влево. А теперь… Упал — и тишина.

Перехитрили!

Мгновенно вспотев, я крутанулся вбок. Выстрел. Ещё раз вбок. Второй выстрел. Обе пули легли точнёхонько туда, где я только что был. Нет, ребята, шутите, мне очень нужно выжить!

Я рванул с места как спринтер, снова всуе упомянув Усейна Болта. Может, это и помогло. Пули впивались под ноги, одна прошуршала возле уха, или мне так показалось со страха, но ни одна не попала в цель. Потом дробью застрочила автоматная очередь, но я уже влетел на насыпь, махнул через рельсы и скатился вниз. Залёживаться не стал. Согнувшись в три погибели, пополз на карачках вдоль насыпи к воротам. Полз быстро, не обращая внимания на щебень и мусор, раздирая ладони и колени в кровь. Боли не было, боль придёт после… после того, как доберусь до ворот, как окажусь на территории Загона.

Коптеры продолжали кружить надо мной вороньей стаей, лишь один спустился ниже и покачивался, привлекая внимание. Жёлтенький. Алиса. Хочет предупредить? О чём? Почему не напишет в чат?

Я оглянулся — позади чисто. Снял с плеча автомат, приподнялся и выглянул. По пустырю бежали охотники. Человек десять. Они нацелились на ворота, отрезая мне путь к спасению.

Нет, нет, нет, нет…

Я пристроил МП на рельс, поймал в прицел первую фигурку. Вдохнул глубоко, задержал дыхание. Промахиваться нельзя, у меня последний магазин. Бить надо короткими: раз-два.

Нажал спуск, автомат вздрогнул, фигурка покачнулась и упала. Остальные залегли. Я нырнул за насыпь и снова пополз к воротам. Там, где я только что был, забили земляные фонтаны. Охотники ложили кучно, только я тоже не дурак, в армии служил, знаю, что на одном месте сидеть нельзя. Отполз метров на пятнадцать, встал в полный рост, дал две очереди и опять пополз.

Теперь они будут бить на упреждение. Так и есть. Пули зазвенели о рельсы. Неприятный звук. И непривычный. Когда слышишь его в фильмах, он кажется естественным и завораживающим. В жизни хочется зарыться куда-нибудь поглубже и сжаться. Но если я сожмусь, то никогда больше не услышу этот звук. Такой вот парадокс.

Дождавшись, когда выстрелы стихнут, я прильнул к насыпи, увидел поднимающихся людей, и новой очередью уложил их на землю. Побежал. До ворот не больше сотни шагов. Бронированная створка сдвинута настолько, чтобы мог пройти человек. Вот он мой финиш!

Я ввалился в ворота мокрый от пота и побрёл по туннелю на свет. Кто-то протянул бутылку воды. Я приник к горлышку и не остановился, пока не выпил половину. Остатки вылил на голову.