Шива из стали

11

Вернувшись в свой кабинет, комендант обнаружила стопку депеш, доставленных в последний час на Гиперборею беспилотным межзвёздным курьером, задержавшимся в полёте на много дней. В этом не было ничего странного, поскольку подобные опоздания, вызванные естественными причинами, – не такая уж большая редкость. Большинство депеш предназначались для пересылки дальше по этапу, а не для расшифровки на базе.

Однако одна депеша всё-таки предназначалась лично ей и потому была исправно расшифрована. В ней содержался запрос каких-то служб охраны правопорядка из сектора Омикрон, высланный до окончательной эвакуации и падения этих планет. Вкратце запрос сводился к следующему: не встречал ли кто-либо в Гиперборейской системе беглого Гарри Сильвера, каковой разыскивается в секторе Омикрон по обвинению в ряде преступлений? Упомянуто было только обвинение в контрабандной деятельности, остальные не уточнялись.

Клер погрузилась в раздумья, не выпуская депешу из рук и барабаня пальцами по корпусу головизора. Со времени отсылки запроса прошёл почти стандартный месяц, и теперь блюстители порядка из Омикрона, желавшие привлечь Гарри Сильвера к суду, скорее всего мертвы, а если им очень повезло – такие же беженцы, как сам Гарри. Возможно, со временем они учредят какое-нибудь правительство в изгнании – или как там это называется? – но сейчас у них болит голова о куда более серьёзных проблемах. А уж у неё и подавно.

Порешив на этом, комендант Норманди отложила расшифрованную депешу в личный ящик, чтобы разобраться с ней позже – если придётся.

Поразмыслив ещё минутку, вызвала адъютанта.

– Сэйди, это ты расшифровывала запрос по поводу лейтенанта… то есть, мистера Сильвера?

– Да, мэм.

– Не сообщай о нём никому, кроме меня. – Марут наверняка устроит по этому поводу настоящую бучу.

– Есть, мэм. – Одно из несомненных достоинств Сэйди заключается в том, что она умеет держать свой виртуальный рот на замке.

Развернувшись в кресле и бросив взгляд за окно, комендант Норманди увидела, что один из катеров улетает с партией приспешников императора, частью недовольных, но тем не менее послушных воле своего государя. Через несколько часов они вернутся на Баню, но чтобы вывезти всех отсеянных, придётся совершить ещё не один рейс.

Когда в кабинет заглянул подполковник Ходарк, собираясь заговорить о каком-то деле, она опередила его вопросом:

– Так как же Юлий и его добровольцы узнали о нашем призыве добровольцев? Если связь между поселениями на Бане действительно настолько неустойчива, как вы утверждаете, – выходит, они прослушивали наши переговоры.

Все радиопереговоры между Гипербореей и Благими Намерениями были соответственно зашифрованы и велись по остронаправленному лучу из опасения, что берсеркеры или доброжилы могут затаиться где угодно, и хороши любые средства, осложняющие им подслушивание.

– Вполне возможно, мэм, – кивнул Ходарк. – Но не менее вероятно, что у Юлия имеются шпионы или наушники в другом поселении, – то бишь, среди граждан, избравших Р и Г, – посвятившие его в суть происходящего. На самом деле ему всего-то и требовалось знать, что мы просили их о помощи и получили от ворот поворот. И как только он услыхал, что Р и Г отказали нам в помощи, само собой разумеется, он призвал своих подданных пойти в добровольцы – пусть хотя бы для того, чтобы позлить соседей.

– Но ведь он не только кинул клич среди подданных. Он явился сюда лично. Лезть в пекло самолично – весьма эксцентричный шаг, если хочешь просто позлить кого-то.

– Ладно, может статься, его намерения вполне серьёзны. Но тогда возникает вопрос, в самом ли деле хочет он участвовать в боевых действиях, или намерен обосноваться тут со своим штабом и навязывать нам стратегические советы?

– Если он попробует выкинуть подобный номер, то может сразу собирать вещички. Но надо отдать старине императору должное: он вроде бы действительно горит желанием ринуться в бой во главе своих людей.

Персонал базы, регулярно уделяющий внимание событиям на поверхности Благих Намерений, уже давненько получал донесения, описывающие беспорядки, доходящие до кровопролития, среди различных групп тамошних поселенцев. Когда кто-то упомянул об этой проблеме при императоре, он лишь молча выслушал, а после продолжил попытки принять участие в планировании грядущего сражения. Оставив Баню позади, вознамерившись занять своё законное место верховного главнокомандующего в борьбе человечества Галактики против ужасного врага, Юлий не мог позволить себе роскошь отвлекаться на ничтожные дрязги покинутой планетёнки, более не интересующей его.

– Я отряхнул прах этой планеты со своих стоп.

Вообще-то в беспорядках на Бане нет ничего нового; они тлели с тех самых пор, как император со своими приспешниками прибыл на планету, и вспыхнули перед самым его отбытием. И его надежды, что в его отсутствие они угаснут, оказались тщетными.

В самом культе для Гарри не было ничего нового, однако он помимо воли заинтересовался им и никак не мог выбросить его из головы.

Члены культа доводили капитана Марута буквально до белого каления.

– С какой стати эти люди заявляют, что у них есть флот, когда у них нет ни шиша?! О, боги пространства-времени, мы ведь им не враги, которых они собираются взять на пушку!

– Люди – диковинные существа, – с кривой усмешкой развёл Гарри руками. – Со временем это до вас дойдёт.

Не ответив ни словом, Марут развернулся и зашагал прочь, бормоча экзотические ругательства.

Все достоверные факты, которые удалось раскопать коменданту Норманди, вопреки гласным заявлениям и сплетням, свидетельствовали о том, что никакого реального флота у культа не было и в помине – от силы эскадрилья из трёх-четырех кораблей, да и то в пору наивысшего расцвета. И всё-таки император не всегда был таким безнадёжным неудачником, как представляется теперь. Он со своей партией – или культом – за неопределённое число лет совершил не одну межзвёздную миграцию, перебираясь с одной колонизированной планеты на другую, снова и снова упорно подыскивая местечко, где можно осесть надолго, не опасаясь недопустимого с их точки зрения вмешательства соседей и сожителей. Но где бы они ни поселились, рано или поздно вспыхивали конфликты с местными жителями – и обычно рано, а не поздно. А число последователей культа тем временем мало-помалу шло на убыль. Конечно, с их точки зрения, идеальным вариантом была бы планета, целиком предоставленная в их распоряжение, причём пригодная для обитания и отличающаяся благоприятным климатом. Но такие подарки судьбы на дороге не валяются.

Идеал так и остался недостижимым. Подобные планеты – большая редкость.

Как припоминали некоторые свидетели (и как подтверждала база данных станции), лет двадцать или тридцать назад на планете, расположенной чуть ли не в противоположном конце освоенной людьми части Галактики, почти сто тысяч человек признали Юлия своим главой. И почти тысяча человек с неподдельным энтузиазмом была готова признать его своим богом. В базе данных нашлись даже снимки их шумных митингов, скандирующих имя императора. Число не слишком впечатляющее, если учесть, что человеческое население Галактики уже перевалило за триллион. Теперь же верность ему сохранили не более тысячи человек, а на войну вслед за ним отправилось не больше сотни – видимо, потому, что больше на корабль не втиснулось бы при самом горячем желании.

И всё-таки комендант до сих пор не распростилась с надеждой, что Юлий окажется ценным союзником. Горстка его приспешников, оставшаяся на Гиперборее – якобы самые необходимые члены команды его флагманского корабля – выглядела весьма разношёрстной компанией, не внушавшей особой уверенности; однако, может статься, это лишь ошибочное впечатление, результат невыгодного сравнения с аккуратными и подтянутыми бойцами ВКФ и прочих регулярных войск. А сам император в общении с людьми, не принадлежащими к его группе, зарекомендовал себя на удивление кротким человеком, хотя и не лишённым признаков былой харизмы.

Как только император устроился в апартаментах, зарезервированных для высокопоставленных сановников, он сбросил свой блистательный мундир и стал ходить в обыкновенном общевойсковом комбинезоне, как и все остальные. Его штатский костюм, как и в случае Гарри, снял вопрос о ранге. Едва адмирал и его приспешники чином пониже увидели, как поступил их идол, они тоже поспешно побросали свои пышные мундиры.

Юлий существенно упростил всем жизнь, с самого начала дав ясно понять, что не намерен оспаривать авторитет Клер Норманди в вопросах планирования грядущих военных операций. Ныне и в обозримом будущем его власть ограничивается лишь сферой духовного. Ознакомившись с текущей военной обстановкой – в том объёме, какой комендант сочла возможным открыть для его же блага – Юлий, Его Императорское Величество, провозгласил, что готов послужить Военно-космическому флоту на любом посту, который ему доверят.

Если адмирал Гектор и был огорчён подобным поворотом событий, то скрывал это весьма искусно.

С самого момента прибытия разбитого экспедиционного корпуса комендант из кожи вон лезла, чтобы держать высшее начальство в курсе последних событий, отправляя в Порт-Даймонд один автономный курьер за другим с депешами для штаба, для главного командования сектора, чаще всего именуемого Главкомсеком. В очередной депеше излагалось всё, что ей удалось разузнать о самопровозглашённом императоре.

Очевидно, император Юлий избрал Благие Намерения местом последней попытки утвердить свою державу, создать тихую гавань для себя и своего народа, успевшего стать гонимым.

Лет пять назад император со своей свитой прибыл в эту звёздную систему из другой, весьма отдалённой. А до того его народ жил ещё на другой планете, и ещё, и ещё.

Наконец, на Благих Намерениях, члены его секты смогли избавиться от сутолоки и не наступать на ноги соседям. Впрочем, возникновению конфликта это всё-таки не воспрепятствовало. Донесения с планеты, подтверждаемые и другими источниками, гласили, что стандартный год или два назад от его секты отпочковалась раскольническая фракция, основавшая собственное поселение километрах в ста от первого.

– Итак, – прокомментировала комендант, – теперь на Бане целых три города.

– Верно, – кивнул Гарри. – Первоначальное поселение, первый стан сектантов, а теперь ещё и стоянка раскольников.

Большинство жителей каждого из трёх селений недолюбливали представителей двух других, однако до военного положения всё-таки не доходило. До сих пор всем кастам удавалось совместно пользоваться единственным космопортом на условиях шаткого перемирия. На самом деле большинство стартов и посадок не нуждалось в услугах стационарного порта, и «Галактика» прекрасно обходилась без него.

За время, проведённое на Благих Намерениях, Гарри Сильвер не мог не заметить разнообразия конфликтов, разыгрывающихся между тамошними обитателями. Сам он мало интересовался происходящим, находя большинство политических игр человечества жутким занудством, зато теперь смог предоставить коменданту Клер интересовавшие её подробности об императоре и его культе. Конечно, сведения Гарри немного устарели: со времени его последнего визита многое могло измениться.

Как ни странно, императора просто-таки тешило каждое упоминание о том, насколько малочисленна флотилия, на помощь которой он пришёл, и насколько малы их шансы вернуться из грядущей битвы. Он то и дело просил посвятить его в подробности. Но ни ему, ни горстке его последователей, оставленных на Гиперборее, не говорили ни на йоту больше, чем комендант считала абсолютно необходимым. Избыток приспешников Юлия наконец-то отправился обратно на Баню, и Норманди осталась в полнейшей уверенности, что почти никакой военной информации с собой они не унесли.

В отличие от Гарри Сильвера, император охотно принимал на веру абсолютно все, что комендант считала нужным раскрыть ему о военном положении. Конечно, капитан Марут подтверждал все её слова, но Юлий и без того не нуждался в уговорах.

Однажды император спросил:

– Правильно ли я считаю, что мы находимся примерно в восьми часах подпространственного полёта от территории берсеркеров?

Интерес к положению берсеркеров он начал проявлять уже за некоторое время до того. Интерес его мало-помалу рос, пока он не увидел в них не простую угрозу, а грандиозное решение всех прочих его проблем.

Оперативный головизор коменданта находился у неё в кабинете, а вести гостя туда она не собиралась; неизвестно, сколько ещё вопросов может породить увиденное им на дисплее. Но все же она постаралась дать исчерпывающий ответ.

– Отсюда до ближайшей известной базы берсеркеров восемь стандартных часов полёта в подпространстве при благоприятных условиях. Если только в последнее время они не изменились. – Край тёмной туманности, угрожающий преградить путь, может стать одним из факторов, ведущих к существенной задержке, а кроме него, есть и ряд других. Вот где пригодился бы настоящий прогноз погоды.

Но император настаивал на получении прямого ответа на первоначальный вопрос.

– Откуда следует, как я понимаю, что они тоже всего в восьми часах полёта от нас?

– В подпространстве всё может обстоять совершенно иначе. Но в данном случае – да, примерно столько же. А наше местонахождение, надо полагать, им известно.

За последний год или около того берсеркеры всё чаще прощупывали почву, совершая набеги на сектор. Гиперборейскую систему до последнего времени обходили стороной. Конечно, разведывательные устройства берсеркеров могли появляться и исчезать в любой момент, если им удавалось избегнуть обнаружения.

– Если они и приближались, то недостаточно близко к астероиду, чтобы запустить наши наземные силовые поля и зенитную артиллерию. – Берсеркеры, как и люди, как вообще любая армия в затяжной войне, вынуждены экономить имеющиеся ресурсы, сосредотачивая свои усилия на участке, играющем узловую роль.

– Пока что, – продолжала комендант, – они не предпринимали серьёзных вылазок против нашей базы. Возможно, собираются совершить в ближайшее время. А может, они пока довольствуются тем, что удерживают авангард на Летнем Краю, планируя очередное наступление где-то в другом месте.

– Но если мы знаем, что они там?…

– Да, скорее всего им известно местонахождение нашей базы. – Комендант не собиралась тратить на разъяснения больше времени, чем нужно, не желая, чтобы эти полоумные сектанты знали больше, чем им необходимо для выполнения порученной задачи.

Комендант Норманди заверила капитана Марута, что категорически убеждена в решимости мистера Сильвера присоединиться к ним в качестве пилота. Он сам высказал это желание, и выкручивать ему руки, чтобы оформил всё документально, совершенно незачем.

– Ох, сомневаюсь я, комендант. Не тот он человек.

– Посмотрим, капитан. Под мою ответственность.

– Да, мэм. Пока наш экспедиционный корпус не покинет станцию, а тогда и поглядим, с нами он или нет. Если да, он уже будет в подчинении у меня.

Во время этой беседы коменданта Норманди с капитаном прибыл очередной курьер. Сэйди согласно установленной процедуре расшифровала и перебросила на дисплей последние новости то ли с Земли, то ли из Порт-Даймонда.

Последние донесения разведки из дальних секторов обескураживали; из сектора Омикрон вообще не было никаких новостей, кроме скверных, а в нём когда-то было целых четыре десятка колонизированных систем. Насколько можно судить, теперь эта территория представляет собой лишённую жизни пустыню, раскинувшуюся на сотни тысяч кубических световых лет. На планетах земного типа в этом секторе пространства не осталось ничего, кроме туч стерильной пыли и пара. Сведений о том, как же именно была сломлена оборона, так и не поступало.

Наконец, будучи приглашённым на официальный обед в компании коменданта Норманди и нескольких избранных офицеров (обед проходил в апартаментах коменданта; Гарри Сильвер, не то что не приглашённый, но даже не уведомлённый об этом знаменательном событии, проводил это время в баре) император Юлий встал, дабы возгласить речь. Вообще-то никто его об этом не просил, но никто не удивился, когда она встал и пустил в ход всё своё красноречие. Смерть, сказал он, растекается чернильной рекой, заливающей этот уголок Галактики.

– Колоссальная чёрная пелена смерти, едкий дым пылающих человеческих планет и тел, загубленных жизней и надежд, погибели, которую мы обязаны остановить и остановим во что бы то ни стало… – слушая Юлия, трудно было не поддаться его обаянию даже теперь.

Человеческие флоты, действующие в этом же объёме пространства, преуспевали ничуть не лучше. Выигранные сражения можно было перечесть по пальцам, а сумевшие выйти живыми из проигранных боёв рассказывали воистину жуткие истории. Потери доходили до сотен боевых кораблей, тысяч человеческих жизней.