Шестые звездные войны

VIII

Лавер сидел за широким столом, покрытым скатертью, сотканной из золотистых нитей. Справа и слева от него сидели соратники - непримиримые друзья по элите.

Лавер знал, что ненависть взаимна и сильна, но все они понимали: их мощь в единстве, поэтому, кроме мелких пакостей, вроде подсиживания, обгона на избирательных скачках, они не могли позволить себе ничего другого.

Перед ними был огромный зал, битком набитый представителями низовой элиты. Это тоже свои… И каждый мечтает посидеть за этим позолоченым столом, и каждый с надеждой ждет своего часа.

И, вертясь, как заводные игрушки, припадая к барьеру, взбираясь на опоры колонн, вокруг суетилась целая армия репортеров, кино-теле-операторов. Мигали «блицы»… Среди них, тоже с аппаратурой, с самым деловым видом мелькали сотрудники ВРУ, распознать которых в общей массе мог только представитель верховной элиты, да и то потому, что знал о их присутствии.

Лавер знал и то, что в каждом ряду огромного зала сидят по несколько агентов, расставленных в шахматном порядке. Их задача - безопасность сидящих за столом, ну и… каждый из них был экипирован записывающей и передающей аппаратурой.

Сейчас на трибуне торчал Родди. Вслушиваясь в его монотонный, хриплый голос, Лавер с тоской думал, что это надолго… И самое худшее было то, что Родди первый выступающий.,. Впереди еще куча выступлений, каждое из которых будет перефразированным первым докладом…

«Не могли мы вообразить, что-нибудь пооригинальнее,- подумал Лавер. При мысли об оригинальном он вспомнил, как этот самый Родди при посещении провинциального городишки, славного своими винными заводами, «оригинальничал» на банкете в честь «высоких гостей».

Напившись, Родди предложил позвать к столу работниц завода, а сам, раздевшись, тряся жирными прыщеватыми ягодицами, начал приглашать женщин на тур вальса. Лавер удовлетворенно потянулся в кресле, вспомнив, как пунцовые от стыда девушки дико верещали, когда преградившие путь к бегству агенты ВРУ срывали с них одежду, «приглашая» в круг. Ох, и повеселились они тогда!

Впрочем, только ли тогда? Почти каждый день проводятся подобные «спец-мероприятия,»

Лавер тяжело вздохнул.

«Устал! Устал! Может после этой говорильни махнуть на Эгину? Там, в Свободной Республике Фара, работают биологи и врачи… Там будущее верховной элиты - ее бессмертие. Туда идет самый лучший человеческий материал. А все это,- он обвел взглядом сидящих в зале, мысленным взором окинул весь Саргон,- лишь ступеньки вечности…»

На трибуне кряхтел еще кто-то…

Наконец, аплодисменты с воплями: «Слава! Слава!»

«Кажется,- комедия идет к концу»- Лавер с облегчением встал под звуки песни Свободных Граждан, которой обычно заканчивались все сборища Элиты.

Вся сознательная жизнь Лавера прошла в служении Великой Цели. Отец его - Верховный Правитель, отправил своего молодого отпрыска в небольшой провинциальный городишко - Коленд, где всеобщим голосование население выбрало назначенного «сверху» Лавера политическим мэром. Избрание сопровождалось пышной рекламной шумихой, долженствующей дать понять избирателям, насколько свободно они осуществляют права, гарантированные им конституцией Свободного Саргона.

Дальнейшее продвижение ничем не отличалось от первых выборов.

Случались, правда, на Саргоне и небольшие эксцессы, вроде недовольство рабочих, мятежи фермеров… Но несколько «случайных» автомобильных катастроф, в которых гибли наиболее рьяные возмутители спокойствия, несколько убийств, которые «тщательно» расследовались, и основные противники элиты перестали существовать. Случалось, что зачинщикам удавалось покинуть Саргон, но тут подключались средства массовой пропаганды… Имена бежавших на другие планеты предавались анафеме, даже родственники боялись упоминать их, дети отказывались от родителей, и наоборот…

Весь механизм работал исправно уже сотни лет»

В свою очередь, обеспечив подобное продвижение своим детям, Лавер решил уточнить перспективы на свое будущее и отбыл на Эгину.

Виккерс на секунду очнулся, отряхивая свой мозг от дурно пахнущей субстанции, бывшей Лавером, и тут же окунулся в другую…

Сали находился в своем рабочем кабинете. Убранство кабинета было спартански строгим: большой несгораемый шкаф с цифровым замком, несколько телефонов на простом деревянном столе, экран селектора в углу, около стрельчатого окна стоял шкаф под стать столу* Простые стулья примыкали ко второму столу, образуя с первым букву «Т».

Из селектора прозвучал голос секретарши:

- Прибыл полковник!

- Пусть войдет!- отозвался Сали, нажимая кнопку включения селектора и открывая нажатием вторую дверь.

В кабинет вошел мужчина средних лет, в таком пиджаке и брюках, которые были на Сали. Собственно, весь облик вошедшего был как бы стремлением повторить все подробности туалета Сали, только в слегка уменьшенных размерах: полковник был ниже ростом…

Полковник вытянулся у двери, вопросительно глянув на Сали, после чего перевел взгляд на стол,

Сали понимающе кивнул и, достав из ящика стола металлический стержень, опустил его в углубление верхней части экрана селектора. Раздалось несколько едва слышных щелчков, а на экране появилась надпись: «Помещение блокировано».

- Садись, Ежир. Мы одни. Что там у тебя с мудрецами?

С «мудрецами» было плохо… Ученые, правда не все, отказывались от проведения экспериментов на человеческом «материале». Они имели наглость утверждать, что бессмертие кучки элиты не даст им морального права резать и калечить простых людей…

А опыты по воздействию на психику простого народа, превращающие его в убойный скот, еще на прапланете Земля назывались фашизмом… Да, строптивые ученые зашли в своем саботаже далеко и заслужили соответствующую «награду»! Но, поскольку, власть была «народной» и «справедливой», а весть о выступлении мудрецов получила широкую огласку, то должно было подыскать подходящий повод для расправы со «слишком умными» учеными, как любит выражаться Сали.

- Все готово!- согласился полковник, его голубые с белесыми ободками узко посаженные глазки удовлетворенно щурились под белесыми, под стать глазам, бровями и ресницами. Тонкий нос хищно шевелился, как бы вдыхая запах паленого мяса пытаемых «мудрецов». Его предвкушения, казалось, передались Сали, который с удовольствием потянулся, достал из кармана своих широких военных брюк платок и ткнул в него горбатый, лоснящийся от угрей нос. Раздалось лошадиное фырканье, и по усам потекли выделения, которые Сали, ощупав, вытер тыльной стороной ладони.

- Побеседуем с ними на этаже,- глухо, все еще ковыряясь в носу, сказал он.

Полковник понимающе кивнул. «Этажом» на жаргоне правящей элиты называли подвалы в резиденции Сали.

- Так что же эти бедняги натворили?- поинтересовался Сали.

- Разглашение государственный секретов!- последние два слова полковник произнес с особым ударением.

- Я лично всегда относился с недоверием к чистоплюям,.. Но тебе не кажется, что слишком часто у нас разглашают секреты? Так у нас и тайн не хватит.- Сали засмеялся, довольный шуткой.

- Тогда можно раскрыть подготовку покушения на представителя народа. Кстати, у меня есть в запасе такой представитель. Его все равно нужно убирать. После избрания, у него появился заскок: начал отстаивать интересы избирателей… Забер, может быть, вам уже докладывал? Особенно он распоясался, когда получил доступ к документам ВРУ. Поговаривают, что он готовит к изданию книгу с фотодокументами… Часть рукописей находится у академика Сегла. А он как раз один из «мудрецов». Мы одним ударом прихлопнем всех. Сегла обвиним в убийстве и похищении рукописи.

- А что выяснило ВРУ относительно наших людей, исчезающих непонятным образом на Эгине? Кстати, этот ваш Забер тоже бывал на Эгине, знает много, а как видишь, не пропал… Запросите, чем он там занимался?- Сали приподнял стержень и кивнул на селектор.

- Слушаюсь!- тон полковника снова стал услужливо-четким. Он набрал серию цифр на пульте селектора и, после сигнала готовности, проревел в микрофон:- Досье Забера, Эгина…

Сухо клацнул патрон пневмопочты.

- Забер пробыл на Эгине 78 дней,- начал читать полковник документ, извлеченный из патрона,- из них 18 дней провел в окрестностях Фара. По его словам - охотился в джунглях. Секретный сотрудник ВРУ, которому было поручено следить за Забером, был разорван раненым ксигом во время охоты. Опрошеннные егеря описали подробности. Тут их показания… Непонятно внезапное исчезновение егерей перед повторным допросом. Не разысканы до сих пор. Показания Забера сходятся с показаниями егерей…

- Не нравится мне эта история,- Сали сердито разрубил воздух ладонью.- Пора с ним кончать!

- Спецгруппа готова! Все будет сделано…

Сали знал, что «спецгруппа» набиралась из убийц. Не профессиональных, как например, палачи, платные убийцы-наемники, а убийц по призванию, виртуозов своего, такого необычнного хобби… Он минуту помедлил и распорядился.

- Мою машину! Малыша! Вы со мной!- И пошел к выходу, добавив на ходу:- Вызывайте спецгруппу…

- Они ждут в машине, инструкции дам им по пути.

У подъезда уже ждала небольшая потрепанная машина старого образца. Ее всегда использовал Сали для «выезда в люди». Ее невзрачный кузов скрывал мощный мотор, стекла и обшивка были из пуленепробиваемых сплавов, радиотелефон и до зубов вооруженный водитель дополняли оборудование скромной машины.

Когда полковник заметил в метрах двухстах стоящую красную машину, он велел остановить «малыша» и, подняв трубку, связался со спецгруппой.

- Я в ста пятидесяти метрах за вами. Вариант три. Следуйте к Заберу. После акции уходите на площадь Свободы. Там дальнейшие указания. Действуйте!

Красная машина рванулась вперед, и полковник жестом указал водителю «малыша» курс за ней.

Сали, конечно, ехать было не обязательно. Решение выбраться немного «на люди» возникло внезапно - захотелось вспомнить молодость… ночные «бдения»…

Устав ВРУ гласил, что дневное время служит для восстановления правящих, а ночное - для уничтожения инакомыслящих или просто неугодных элите…

Машины ехали уже среди красивых, удобно спланированных домов, в которых проживали сливки общества… Движение машин на улицах «элитного» района разрешалось только при наличии специального пропуска: дабы не тревожить сон перетрудившихся «слуг народа», поэтому им несколько раз встречались патрульные машины, останавливающие идущую впереди машину и подобострастно бравшие «под козырек» узнанному «малышу».

Сали нахмурился.

- Вы что, не могли убрать их на это время?- сердито пробурчал он полковнику.

Полковник промолчал, и в машине воцарилась тишина.

Красная машина просигналила красными позиционными огнями, и полковник жестом приказал водителю «малыша» остановиться.

Проехав еще несколько метров, передняя машина тоже остановилась у небольшой, двухэтажной виллы, обнесенной металлической оградой. Из машины, как тени, выскочили пять фигур и, не утруждая себя звонками или возней с запорами ворот, перемахнули через ограждение. Через несколько минут в окнах виллы загорелся свет, и почти сразу же прогремел взрыв. Свет погас.

Где-то минуту спустя из окна нижнего этажа метнулась темная фигура и, перемахнув через ограду, как-то странно волоча ноги, направилась в сторону «малыша».

Полковник достал оружие, к бою приготовился и водитель…

- Сурек, ты?- окликнул полковник.

- Их не было,- послышался прерывистый голос,- они заминировали сейф… все убиты… я был внизу… контужен…- Говоривший повернулся и, все тем же заплетающимся шагом, двинулся к красной машине.

- Предупредили! Кто?- Сали буквально шипел от злости.

- Никто не знал об «акции» до момента, когда я из «малыша» издал приказ. Они распечатали приказ в машине - конверте вариантом… Тут что-то не то… Что с «мудрецами»? Забера нет, дом взорван… может их…- Полковник включил радиотелефон.- Две группы на Площадь Свободы,- и, обращаясь к водителю, добавил:- А ты гони туда же.

На площади их уже ждали две легковые автомашины и будка с надписью «Продукты». ВРУ имело сотни, если не тысячи подобных машин: были «Почта», автобусы «Экскурсия», «Технический контроль», даже «Скорая помощь».

В ВРУ шутили: «Наша помощь самая скорая». Действительно, машину медицинской помощи приходилось ждать по несколько часов и, если случай был серьезный, функция «Скорой» сводилась к констатации смерти и к отправке тела в морг.

Кортеж двинулся в менее представительные кварталы «мудрецов».

Если в элите были люди с деловыми качествами, такими, как влиятельные родственники, «чистая» анкета, в которой, начиная с прапрабабок и дедов не просматривалось расовых примесей, то «мудрецов» отбирать по таким признакам не приходилось.

Тут решающим фактором была голова, независимо, кому она принадлежит, то ли джуду, то ли любому другому, из любой прослойки общества. Это было даже удобно: заартачившегося «мудреца» можно убрать в любую минуту, не особенно утруждаясь соблюдением законности… Труднее было с устранением выходов из элиты. Их было мало и все они были на виду. Их приходилось убирать, сваливая вину на «черных» (независимо от цвета кожи) простых людей.

«Странно, что с Забером этот номер не прошел,- размышлял Сали.- Вмешалось, что-то непредвиденное».

В самом аппарате ВРУ не могло быть утечки: система «каждый докладывает о каждом» работала четко… Кроме того, прослушивались телефонные разговоры, в общественных местах и в наиболее важных квартирах были надежно упрятаны микрофоны и телекамеры. Детей принуждали доносить на родителей, причем обвиненные в чем-либо отцы и матери уничтожались вместе с донесшими на них детьми. Сали пришел к выводу, что случай с Забером можно объяснить только вмешательством… Он вдруг ясно представил себе этих проклятых мудрецов, сидящих за аппаратурой и напряженно вслушивающихся в мысли элиты… в ЕГО мысли! А, может, у них и на Эгине, в Храме, есть свои люди?!

- Быстрее!- он толкнул водителя в спину.

Тот кивнул на идущие впереди машины.

- Обгонять?

Напряжение покинуло Сали, он отрицательно покрутил головой, и поняв, что водитель не видел его жеста, сказал:

- Не нужно…

Не оправдав худших опасений Сали, все «мудрецы» были на месте, и их старательно рассовали по машинам. Сали с удовлетворением вслушивался в крики перепуганных, неодетых детей и женщин - забирали всех…

Несколько человек из спецгруппы остались на месте, перетряхивать пустые квартиры, а колонна двинулась в том же порядке в сторону столь милого сердцу Сали «этажа»…

Откинувшись на сиденьи, он размышлял о том, что давно уже пора съездить на Эгину с инспекционной поездкой…

Колонна почему-то изменила направление движения и стала приближаться к пригороду. «Малыш» следовал за ними, как привязанный. Сали пытался заговорить, но его, неожиданно, сковал дикий страх. Его трясло, тело непроизвольно сгибалось и норовило втиснуться под сиденье, где уже копошился полковник.

Наконец, колонна остановилась. Спецгруппа, двигаясь как во сне, открыла «продуктовую» машину, освобождая пленных. Потом чьи-то жесткие руки, нимало не соизмеряя усилий, рванули Сали за его знаменитый полувоенный френч, обрывая пуговицы и перехлестывая горло жестким воротником.

Пленные сели в большую машину для пассажирских перевозок, туда же, им в ноги, швырнули Сали. Дверь захлопнулась, и машина некоторое время катилась по булыжной мостовой, потом остановилась, мотор заглох, и появилось ощущение полета…

Виккерс очнулся и вскочил с кресла.

- Ну и гадостью тут угощают!- фыркнул он, прекрасно понимая, что на это «угощение» сам и напросился.- Ладно, будет еще немного информации об элите…

- Знаешь, Вик, я понимаю все! Но, думаю, что всех Бессмертных нужно топить в малом количестве воды, как и предлагал Джон,- и добавила, сама удивившись своему изречению:- Ты познакомился с элитой, неужели кроме этой и мозговой гнили ничего в этой памяти нет?

- Трудно сказать… Сейчас я почти не способен думать нормально - столько злости и грязи прошло сквозь меня…- Виккерс, придерживаясь за подлокотник, снова сел.

«Ту го приходилось ученым этой благославенной страны»,- подумал он, откидываясь на спинку кресла.

- Папка приехал!- радостный вопль сопровождался толчком, после которого Андрес едва устоял на ногах. Его дочери повисли на нем.

- Брысь, негодяйки, в один прекрасный день я свалюсь у порога и расшибу себе голову!- Он, смеясь, стаскивал расшалившихся детей со своих плеч.

Радостная встреча слегка растворила неприятный осадок от разговора с координатором ВРУ по науке. Координатор настаивал на ускорении работ, финансируемых президентом…

Работа… Андрес поежился. В молодости он избрал профессию бионика. Мог ли он предположить с чем придется иметь дело? Насекомые, животные стали пройденным этапом… План перспективных работ по бионике предусматривал переход к опытам с человеческим материалом.

Годы кропотливой работы дали возможность продлить жизненный цикл особи до бесконечности, он мечтал о провале всей этой затеи.

Эта мысль окрепла в нем после встречи с Греем - сыном соседки…

Однажды в их лабораторию поступила партия «свежего материала». Среди двух десятков избитых, покалеченных людей, Андрес, хотя и с трудом, опознал Грея.

Соседей он знал давно. Мать Грея - Даро, будучи совсем молодой девчонкой, переехала на материк Эгина, в поисках края, где расовые различия не являются мерилом полноценности человека, где любой гражданин может получить образование и жить, не подвергаясь преследованиям.

По Саргонским меркам, Эгина, пережившая жестокую встряску войны, вторжение объединенных армий Орлов и Справедливых, то есть испытавшая на своей шкуре весь ужас геноцида, шовинизма, фашизма и еще десятка подобных «благ», решительно отбросила все виды насилия и подавления личности.

Народы, населявшие материк, вздохнули полной грудью воздух свободы, пропитанный запахом пороха, разлагающихся трупов, немытых человеческих тел… Для граждан свободной Эгины это был аромат новой жизни, новых взаимоотношений, новых понятий.

Простой неграмотный крестьянин мог высказать свои соображения по поводу управления страной и, по воле народа, мог стать руководителем страны.

Окрыленная победой страна мечтала о великом будущем, проявляя истинный героизм в защите своих завоеваний и в мирном труде. Молодежь строила новые города, фундаментом которых были кости от непосильного труда, недоедания и холода энтузиастов. А власть в стране исподволь переходила к заново возникшей элите. Элите умной, которая учла все ошибки старых правителей и сделала почти невозможными новые выступления народных масс.

Внешне все было хорошо: средства инфрмации сплошь и рядом втолковывали народам всего Саргона, других планет и систем, что нет страны счастливее Эгины.

Вот так и Даро, поддавшись пропагандистской шумихе, нашла возможность перебраться на материк Эгина, в край свободных и счастливых людей.

А тем временем, на Эгине гибли лучшие умы, что было и не удивительно: они-то одними из первых поняли, куда катится страна.

Теперь даже слово «интеллигент» звучало, как оскорбление.

Спустя десятилетия, народ начал понимать подоплеку происходящего, но цепи нового рабства были добротно скованы.

Андресу повезло. Дара стала его репетитором, передав ему весь багаж своих знаний, скопленных ее недюжинным умом. Он стал специалистом-биоником, а поскольку элита, державшая в руках судьбу страны, была обеспокоена тем, что рано или поздно сроки жизни, отпущенные судьбой, истекали - бионики были нужны, несмотря на сомнительное, с точки зрения властей, происхождение.

Находясь у кормила власти, или как еще подшучивали в народе, «у кормушки», элита не останавливалась ни перед какими затратами, субсидируя исследования…

Мозги «яйцеголовых» оставались в цене. Но иногда слишком уж «заумных» ученых убирали…

Андрес старался объединить вокруг себя сотрудников, пытаясь создать центр саботажа заданий элиты.

Сегодня, вызванный к координатору, он выслушал весьма нелестный монолог, из которого узнал, что «паршивый интеллигентишка» возомнил себя вершителем судеб элиты, а на самом деле он… Дальше следовало непечатанное. Когда он вышел из кабинета, адъютант-секретарь вручил ему предписание выехать для продолжения исследований в Фара. Андрес не взял предписания и ушел…

Ночью, когда вся семья уже спала, раздался звонок, потом удары чем-то тяжелым в дверь. Открыть Андрес не успел: дверь с грохотом упала на лестницу. Около десятка мужчин, одетых в гражданскую одежду, но с военной выправкой, заполнили квартиру.

Детей и жену Андреса, не успевших одеться, сбросили с постели, после чего, вслед за хозяевами, на пол полетели постельные принадлежности. Ворвавшиеся что-то искали.

Андрес стоял у стены, наблюдая, как спокойно и деловито агенты ломали шкафы, рвали книги, распарывали диваны и кресла, вытряхивали чемоданы. Досталось и детским игрушкам: их давили каблуками, если игрушка была в твердой, и пороли ножом мягкие.

- Есть!- заявил один из прибывших, поднимая над головой руку с зажатым в ней, якобы найденным, парализатором военного образца.- Заговор! Подготовка покушения!

Он подошел к Андресу и ударил его в лицо. Затылком Андрес врезался в стену, у которой стоял, и потерял сознание. Пришел в себя уже в машине. Его везли на аэродром.

- Хратит! Нанюхался я их счастья…- Виккерс помассировал виски и проделал несколько движений, разминая мышцы.- Нужно кончать с этими…- дальнейшее было сказано на языке, которого Фарлен не знала, а о содержимом могла судить по тону и выражению лица говорившего.- Для продления жизненного цикла им нужна Фара! Там их ждут наши. Всем нам предстоит нелегкий труд по сбору и уничтожению знаков Фара. Но до этого надо изменить программу гипноизлучателей: в минуту опасности они могут успеть дать импульс уничтожения жителей. Попытаемся ограничить число жертв. Сорок «же» им на плечи!..

Он поднял поручень кресла, намереваясь закрыть пульт управления, но его остановил молчавший все время Джон.

- Можно мне?- Он сел в кресло и нажал на клавишу «Техника».- Поинтересуюсь, если удасться, что делать с излучателями и знаками…

- Отлично, малыш!- засмеялся уже начавший приходить в себя Виккерс, но Джон уже не слышал: его глаза закрылись, тело расслабилось… Некоторое время он сидел неподвижно, потом вскочил на ноги и закрыл пульт-поручень.

- Лучше всего,- как заученный урок отрапортовал он,- прибегнуть к помощи мозга, имеющего к Саргону пространственный туннель из галактики А-32, сектор Млечного Пути, система «Дерущихся Змей», В-Змеи, 8-я планета… Вы что-то говорили о супермозге…- Он обернулся к Виккерсу.- Может это он? Пока мы будем изымать Знаки, он может продублировать гипноизлучатели…

- Вик, связь с запалом Знака идет на обычной радио-частоте… Зачем сейчас мозг? Сначала соберем Знаки… Хотя,- Фарлен задумалась,- можно внушить им, чтобы все их добровольно принесли и свалили их в любую яму…