Шабаш

Глава 18

Подвал, куда их заперли, был просторным, пустым и темным. Торговые дела Гурия, и в самом деле, шли неважно. Недвижного Принца усадили на высокую бочку. Ведьмочка пристроилась у стены, обхватив колени руками. Она видела Принца в россыпях светлячков, которых выпустила из сумки. Минуты текли, а ведьмочка сидела, такая же неподвижная, как и Принц.

Дела у нее никакого не было, и в голове с отчетливой ясностью опять звучали слова Гурия. Увлеченная поисками карты, она не потрудилась обдумать, чем грозит непослушание. И теперь вдруг увидела свое положение в новом свете. Честно говоря, ей это мало нравилось.

Неожиданно что-то закрыло отдушину воздуховода, через которую проникал скупой свет угасающего дня. Сорока села в круге бледного света светлячков, но так, чтобы ведьмочка не могла до нее дотянуться. Некоторое время птица вертела головой, как будто насмешливо приглядываясь к ведьмочке. Та молчала и вздыхала.

— Допрыгалась! Допрыгалась! — затрещала она. — Отступница! Отступница! Преступница! Теперь суд, суд, суд!

— Пошла прочь, доносчица, — отозвалась та усталым голосом.

— Предупреждала, предупреждала! — кричала сорока.

Ведьмочка дернула рукой, намереваясь схватить надоедливую птицу, но передумала. Сорока при первом ее движении отскочила подальше, и поглядела оттуда, блестя круглым любопытным глазом, а потом взмахнула крыльями, протиснулась в отдушину и пропала.

Это она принесла весть Гурию. Ну и пусть! Отстраненно подумала ведьмочка. А чего это «ну и пусть»?! И больно дернула себя за волосы.

Настроение ее переменилось. Она вскочила на ноги, откинула капюшон и стала ходить взад-вперед, впервые серьезно обдумывая положение.

Путь назад, в Шабаш, отрезан с того мига, когда она проехала мимо поворота на Тайную Рощу. У нее, конечно, есть прекрасная возможность побывать еще раз на Лысой Горе, куда непременно увезут на судилище. Но ведьмочка решила, что приложит все усилия, чтобы избежать этого путешествия. Хотя попадет она туда или нет, судьба ее уже решена: она — отступница. Любопытство, погубившее пропасть кошек, явилось причиной и ее несчастий. Ведьмочка вынесла себе этот приговор, и оцепенение отпустило. Гораздо интереснее собрать карту, найти потерянную дорогу в Иную Страну, чем провести еще лет пятьдесят-шестьдесят в глупых пакостях и выращивании бородавок! Жалко, придется попрощаться с мечтами о симпатичном уютном домике на краю села. Вот только Принц…

Конечно, самое простое и бесконечно разумное решение — побег. Она ничуть не сомневалась, что сумеет выйти, невзирая на крепкие запоры. Но Принц…. Если довольно долго находишься вместе с людьми, то невольно проникаешься к ним расположением. А было так, что ведьмочка прошла с Принцем не одну версту, попадала в переделки, и приязнь мешала действовать холодно и разумно, как учили ее беспощадные наставницы.

Она взглянула на его неподвижную фигуру и опять вздохнула. Ведьмочка не знала снадобья, которым опоили Принца. Оставалось ждать, когда действие его прекратиться само. А времени у них в запасе не так много. Завтра приедут ведьмы, и тогда освободиться уже не получится. Что ж, сидеть сложа руки она не привыкла. Ведьмочка сгребла горсть светлячков, перенесла их на дверь, покопалась в сумке, нашла Разрыв-траву, растерла ее в пальцах, что-то шепнула и дунула в замочную скважину. Дверь неслышно отворилась. В темном коридоре бледно золотился светом лампы выход. Ведьмочка на цыпочках добежала по него, заглянула за угол — никого, и выбралась на волю.

Первым ее делом было отыскать кухню и подкрепиться. Она почти ничего не ела с самого утра, и теперь жутко проголодалась.

В кухне несколько женщин, таких же неопрятных, как и весь дом, стряпали что-то в больших кастрюлях. Пар от кушаний смешивался с запахом прогорклого масла, кислых объедков и мыльной воды.

— Машка, да вынесешь ты или нет ушат поросятам! — кричала толстуха-повариха, грозя молодой медлительной девице поварешкой.

— Ща-а, — лениво бросила та через плечо, продолжая стоять возле сорокалетней краснорукой посудомойки, рассказывающей что-то необычайно увлекательное о своем новом кавалере.

— Дарьянка, помешай рагу! — дальше распоряжалась старшая. — Катька, где огурцы!

Ведьмочка задержалась на пороге, присматриваясь и прислушиваясь. Очень скоро она убедилась, что попала в нужное место и в хорошую компанию.

— Добрый вечер!

Глаза женщин поднялись на позднюю гостью и тут же соскользнули прочь, точно не могли вынести ее вида. Женщины, которые оказались в неудобном положении — лицом к ней, быстро повернулись спиной. Ведьмочка усмехнулась — поварихи блюли старинный этикет при встрече с ведьмой. Они ни за что не расскажут, что видели ведьму и даже убедят себя, что не видели ее вовсе. Для них это лучший способ избежать неприятностей.

Ведьмочка хозяйкой прошлась по кухне, заглянула в корзины, ящики, шкафы, выбрала кусок копченого розового мяса, мягкую сдобную булку, четверть головки соленого козьего сыра. Села тут же на короб и с удовольствием закусила. Поварихи не взглянули в ее сторону ни разу за это время. «Вот и отлично, подумала она, выбираясь из кухни. Настало время немного потрудиться, и в первую очередь, щедро одарить неверующего Гурия».

Ведьмочка обошла немало комнат прежде, чем попала в хозяйскую спальню. Масляная лампа на стене тускло освещала комнату с темно-синими прорезями окон на черном фоне стен. Купец и его подружка спали на коврах, расстеленных на полу, неприкрытые ни одеждой, ни простынями, а только длинными волосами женщины.

— Бесстыдники! Награду поделите поровну.

И ведьмочка быстро зашептала себе под нос, растирая сухие листья, и дунула. Трава, растертая в пыль, осыпала спящих.

— Двести сорок восемь, — проговорила она по привычке, опомнилась, пробормотала: «Чего теперь считать?» Плюнула себе под ноги и хотела уйти, но увидела сундуки возле стены. Их было три. Самый высокий с плоской крышкой посередине, два других, пониже, приставлены с боков. Видно, при надобности они служили столом и стульями.

Пробормотала: «Когда еще выпадет такой случай?!»

Ведьмочка начала с крайнего. Откинула крышку, покопалась в мягкой рухляди его содержимого. Закрыла. Большой сундук заперт на замок. Пока оставила его, заглянула в другой. Он тоже хранил какие-то лоскуты, кружева, крахмальные воротнички — ничего ценного. Ведьмочка вернулась к большому сундуку. Снова помогла разрыв-трава. В одной половине ровной высокой стопкой лежали какие-то тетради. Открыла верхнюю — торговая бухгалтерия. В другой половине — резная деревянная шкатулка. А в ней, поверх бумаг, кусок карты. Ведьмочка вынула его, повертела в руках. Он, как и полагалось, был твердый и теплый на ощупь.

«Жалко, карта дается в руки только по-честному! — подумала она. — Но теперь я знаю, что купец не надул нас». Она прибрала все на место, замкнула замок и огляделась. Ей до сих пор не давала покоя книга. Ведьмочка была убеждена, что единственная книга, которой стоит размахивать, — это Книга Ведьмака. Еще раз оглядев комнату, она заметила, уголок кожаного переплета, торчащий из-под подушки Гурия. На цыпочках прокралась к изголовью, наклонилась над спящим, но вдруг в носу жутко засвербело и, не сдержавшись, она чихнула.

— Кто здесь?! — спросил он, мгновенно просыпаясь и садясь на постели.

За ведьмочкой только чуть колыхнулась входная занавеска.

Некоторое время Гурий глядел в полумрак, но потом снова упал на постель, тревожно нащупал рукой книгу и, успокоенный, опять заснул.

В эту ночь ведьмочка трудилась до первых петухов. Много, много нужно было успеть, чтобы оставить по себе долгую и славную память. Вернувшись в темницу, она посмотрела на застывшего Принца, вздохнула, и кое-как устроилась на бочках, чтобы поспать, — день будет длинный.

Ее разбудили отдаленные, приглушенные стенами крики. Поднимаясь, опадая, они вились над домом, сладкие для слуха, как напев жалейки на вечерней зорьке.

— Двести сорок девять, двести пятьдесят, двести пятьдесят один, два, три, — считала она по привычке очень довольная собой.

Была и еще одна причина, по которой ведьмочка проснулась. Назойливо зудел лоб и левая рука. Она почесывалась, сначала почти не обращая на это внимания, потом все раздраженнее.

— Что за ерунда?

Несмолкающие крики уже не радовали.

Вскоре на руке и лбу набухли бугорки, которые с каждой минутой росли, раздувались.

— Чирьи! — воскликнула она, вспомнила тот чих в комнате купца и догадалась, что попала под собственную волшбу.

Ведьмочка поспешно отыскала в котомке чистотел, пошептала над ним и втерла в лоб и руку. Зуд успокаивался. Она стала дожидаться, когда трава и заповедные слова подействуют и, коротая время, ругала свою неосмотрительность.

За дверью раздался топот бегущих. Ведьмочка встревожено прислушалась. Это было очень плохо. Люди эти показали себя суеверными и глупыми, а значит, им могло прийти в голову что-нибудь вроде казни злодейки на костре или утопление в воде.

Железная дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену. Явился Гурий с факелом в руках, за его плечами, напирая друг на друга, дюжина молодцов. Они протолкнули купца внутрь, и следом пролезли сами, толкаясь и мешая друг другу, от жгучего желания собственноручно расправится с негодяйкой. В толстенных, как полувековые сосны, руках остро блестели ножи, рты кривились в рыке, бешеные глаза вращались, вылезая из орбит.

У ведьмочки мелькнула мысль, что за одно это можно получить зачет. Однако, ситуация требовала немедленных действия, а не отвлеченных рассуждений.

— Если вы хоть пальцем тронете меня, то ведьмы, которые приедут сегодня за мной, с вами еще и не то сделают! — пообещала она твердым голосом.

Это соображение немного остудило горячие головы. Разбойники остановились в нерешительности.

— Что ты сделала со мною, ведьма?! — завопил Гурий.

Ведьма взглянула и, рассмотрев в свете факела, его лицо прыснула со смеху. Он являл собой забавное зрелище. Одна половина лица была у него смуглая, гладкая, другая забугрилась багрово-сизыми чирьями. Та же темная, страшная полоса спускалась и под ворот рубахи, за который он постоянно дергал, — материя натирала шею и причиняла боль.

— Хохочешь, ведьма?! — взъярился Гурий и замахнулся факелом.

— Эй, эй, погоди! — замахала руками ведьма. — Не вздумай драться. Поделом тебе, неблагодарный корыстолюбец! Оставить бы на твоем лице метины навсегда, но, видно, в счастливый час ты рожден — я помогу тебе избавиться от чирьев, если ты мне подаришь кусок карты и расскажешь, что знаешь о Вандее.

— Хорошо, — быстро согласился купец.

— Это мы уже проходили! Сначала ты принесешь мне карту, расскажешь, а потом я уже вылечу тебя.

Она вытянула руку.

— Видишь, я знаю средство.

Купец взглянул на ее руку. Там оставались небольшие припухлости, но не было того страшного, багрового цвета.

— Думай живее, — посоветовала ведьма. — Чирьи вот-вот созреют, а тогда я тебе уже не помощник. Придется ждать, пока все само не пройдет, и шрамы останутся.

— А как же мы? — возмутился кто-то из разбойников.

— А вы потерпите денек-другой! — заявила ведьмочка.

— Идите, идите! Если не хотите, чтобы я удержал из вашего жалованья, — пригрозил Гурий.

— Ты и так нам за два месяца должен! А теперь еще и это! Мы так не уговаривались! Кто нам за вредность доплатит! — выступил из-за широких спин тщедушный, но самый бойкий.

Остальные поддержали его одобрительным ворчанием.

— Бунтовать?! — заорал Гурий, так что вздрогнули каменные своды. — Ничего не получите! Поняли?! Ни гроша медного! Узнаете, кто тут хозяин!

Тщедушный нырнул обратно за спины.

— Ничего мы не бунтовать, — хмуро ответил помощник. — Карпушка верно сказал: не рядились мы на такое!

И он указал на товарищей длинным ножом. А посмотреть было на что. Шишки и наросты обезобразили лица больше, чем кривые зеркала. Ведьмочка хохотнула. Помощник хмуро сделал шаг, но Гурий заорал:

— Вон! Вон! Пошли все вон!

И самым непонятливым помог выйти тычками в шею. Они отступили, ворча, как голодные псы, отогнанные миски. Гурий вышел последним и запер за собой дверь.

Ведьмочка осталась очень довольна собой. С наслаждением почесывая руку, она думала, что вышло неплохо, тем более, что это все сделано безо всякого расчета, по капризу.

Гурий возвратился очень скоро. Он протянул кусочек карты, который ей уже доводилось держать в руках, и произнес ритуальную формулу дарения. Ведьмочка еще раз пощупала: настоящий ли?

— Расскажи про Вандею.

— Сначала избавь меня от этой заразы!

Ведьмочка, наученная горьким опытом, отрицательно помотала головой.

— Хоть начни! — взмолился Гурий.

Она опять покачала головой. Купец открыл было рот, по врожденной привычке торговаться о каждом пустяке, но сообразил, что ведьма не уступит, а он лишь откладывает лечение.

— Ну, ладно, — неохотно начал он. — Вот что я знаю. Королевство Вандеи лежит в двух днях пути отсюда, по Заброшеной дороге. Волшебницу давно никто не видел, может, ее и на свете нет. А за ее королевством Неприветливые горы, в которых, как известно, людям делать нечего, потому по дороге давно не ездят. Так вот, на вторые сутки пути увидите долину, окруженную отрогами Неприветливых гор. В нее нужно войти с рассветом, и следовать за солнцем. Так и придете к Вандее.

— Откуда такие указания?

— Откуда, откуда! — буркнул Караванщик, беспрестанно почесываясь. — Дядя Ваня рассказал, а ему — двоюродный брат его соседа, а тому — троюродная бабушка, дед которой ходил к волшебнице. Лечи уже!

— Скажи, ты все еще не веришь в ведьм? — ведьмочка достала из сумки траву.

— Я верю, что жена неизбежно превращается в ведьму с годами, — хмуро ответил купец.

Ведьмочка рассмеялась, и дунула траву с руки.

— Ее я тоже к тебе пошлю, — сказал Гурий тоном, не терпящим возражений. Ведьмочка догадалась, что он говорит о девице, которая проводила с ним ночь, и ничего не ответила.

Гурий ушел. Ведьмочка подозревала, что он запросто не отступиться, и поэтому она засунула в карман Принцу свои кусочки карты.

— Владей и радуйся! — сказала она и вздохнула: «как-то получишь их обратно?»