Сгореть в огне

2. Необъяснимо манит неизвестность

Тренировочная арена, куда ее отправил мастер, чтобы повысить шанс заточки клинков, оказалась серьезным испытанием по сравнению с привычными заданиями. Мастер предупредил – одна победа равняется одному проценту шанса на успешную заточку. Без ограничений по времени, Айсо вольна была сидеть на арене столько, сколько захочет.

Поле боя, где она оказалась, было без видимых границ, сумеречный лес с мертвыми деревьями, корни которых, словно лианы, оплетали полуразрушенные башни. Части статуй, когда-то гордо возвышавшихся над лесом, громоздились на серой земле, обломки каменных столбов, на которых до сих пор сохранились древние письмена, торчали среди почерневших стволов. Иногда встречались почти полностью сохранившиеся стены, жуткие строения, предназначения которых уже никто и не помнил, ступать в узкие проемы которых никто не осмеливался. Дорог не было, как и тропинок, под ногами лишь камни, земля и крупицы ксамантиса, который, случалось, начинал сиять сам по себе, разгоняя тени.

Среди развалин былого великолепия мелькали аренщики. Скрытные убийцы – ассасины и альгосы, непревзойденные лучники, грозные боевые тени – мистики и заклинатели, опасные отражения – психики, владеющие гипнозом, и фантомы, вовсю применяющие внушение, стражи пространства – хранители и протекторы, слуги времени – некроманты, чьи умения простирались далеко за грань жизни, и шаманы, довольно слабые дисенданты, но единственные и незаменимые лекари.

Представители всех пяти домов схлестнулись на арене за шанс улучшить свое оружие и броню. Блеск обнаженных мечей, свист болтов, с неба падали молнии и столпы искр, уничтожая всех, кто попал в радиус их действия, иногда даже самого мистика, если заклинатель успевал повернуть его умение против него же самого. Если дисенданты вдруг замирали – это была работа психиков, которые ловили в свои сети всех подряд и старались вытянуть из них жизнь. Дом пространства был опасен лишь в ближнем бою, его стражи были защитниками, могли выдержать немыслимые атаки, но догнать стремительных убийц или нежить некромантов им было не под силу. Поэтому они не ходили в одиночку, а объединялись с домом теней, прикрывая друг друга от атак. Шаманам были рады в любой компании, даже если они лишь щекотали врага светом. Либо просто били посохом.

Судя по оружию и броне, на арену допускались все уровни, от первого до сотого. Айсо притаилась за колонной, глядя на разлетающиеся тела и багровую землю, на оторванные конечности, которые сплетались между собой, извивались на камнях перед тем, как вспыхнуть искрами, и испытывала панический ужас при мысли, что придется сразиться с кем-то вроде Шайсы, что она сейчас окажется на месте несчастных, корчившихся под ударами более сильных противников. И внезапно пожалела, что согласилась участвовать в битве всех против всех. Проще выполнять задания торговцев и стражей, и пытаться заточить клинки обычным способом, чередуя удачи с неудачами, чем сидеть здесь на респе, ощущая себя полным ничтожеством. Пригнулась еще ниже, вытащила клинки из-за спины и почти бросила их на землю, собираясь сразу сдаться и покинуть лес, как вдруг передумала, пальцы в легких перчатках крепче сжали рукояти.

И едва не закричала, когда ей под ноги упали окровавленные части фантома, забрызгав густым месивом ей сапоги, а следом появился его палач. Несколько мгновений таращилась на сверкающую фигуру, потом шумно выдохнула, разобрав знакомый ник.

«Хён!»

«За мной», – коротко бросил протектор, прикрывая ее и себя щитом от сыпавшихся искр. – «Для чего ты вообще сюда полез, если не можешь скинуть наваждение даже слабого фантома?»

«Так это и было внушение?» – думала Айсо, пока бежала за Хёном под прикрытие груды валунов, где он уже собрал свою команду, и она успешно отражала атаки группы ассасинов и альгосов. Казалось, он принимал на себя все удары по дороге, попадал под каждый смертельный дождь и ливни огня, стряхнул парочку нежити с себя, заодно прибив щитом и самого некроманта, но весь урон выразился лишь в нескольких царапинах на серебристой броне. Он постоянно оглядывался вокруг, отыскивая угрозы для маленького ассасина, которого вел за собой, но то ли Айсо была так незаметна на фоне громадной фигуры, то ли никто не пожелал связываться с протектором, однако добрались до укрытия они оба живыми.

«Это еще кто?» – фраза, брошенная из пустоты. Айсо придвинулась ближе к Хёну.

«Мелкий, встань дальше за камни», – велел Хён, накладывая заклинание защиты на свой отряд. Глянул на Айсо. – «А, блин, забыл».

Тут же ей пришло приглашение присоединиться к отряду, которое она приняла. И беззвучно охнула, когда увидела, что в отряде самый низкий уровень – у нее, всего лишь тридцатый. У всех остальных сиял высший уровень развития. И еще она смогла увидеть невидимых членов: пятерых ассасинов, которые бесшумно патрулировали периметр, отправляя на респ одиночек, которые слишком близко подбирались к их укрытию.

«Шайса??» – это было потрясением даже большим, чем встреча с Хёном посреди хаоса, именуемого ареной.

«Знакомы?» – поинтересовался Уэст, мистик с массивным двуручным посохом, перевитым черной спиралью циолия, который искрился серебром и казалось, был готов спалить даже своего хозяина. В прорезях рогатого шлема весело блеснули глаза. И в то же мгновение мистик обрушил перед валунами сноп ослепительных молний, в ушах Айсо заложило от треска. Шайса окинул ее равнодушным взглядом, после чего бросился в гущу разрядов, безжалостно кромсая уцелевших ассасинов и альгосов. Заклинатель Таниас с шаманом исчезли в том же направлении. Хён махнул ей и направился за ними. Айсо осталась одна под защитой камней.

Не успела даже ни о чем подумать, как отряд вернулся обратно.

«Все на респе», – кратко сообщил шаман, окутывая весь отряд теплыми лучами, восстанавливая энергию и здоровье, отчего Айсо блаженно зажмурилась, хотя лечение ей и не требовалось. – «Хён, может, достаточно на сегодня?»

Айсо настороженно следила за Шайсой, который не обращал на нее никакого внимания. Взмахнул клинками, которые оставили после себя синюю дымку, и исчез, рассыпавшись искрами. Протектор согласно кивнул на слова Инсы.

«Хорошо, все свободны», – он обернулся к Айсо. – «Тоже уходишь?»

«Нет, у меня еще есть время и несколько заданий, которые хочу закончить сегодня», – Айсо было не по себе от встречи с ассасином, который ее даже не вспомнил. Сколько таких новичков он отправлял на респ раз за разом, не давая выполнять миссии и доводя до истерик? И что он получает от таких нелепых убийств? – «Хён, послушай. Насчет вашего Шайсы…»

«Тебя он тоже успел достать?» – Уэст закрепил посох за спиной и ободряюще похлопал сина по плечу. – «Не переживай, мелкий, он так развлекается. И вряд ли тебя помнит, так что извинений от него не дождешься».

С этими словами мистик рассыпался искрами, выходя из игры вслед за шаманом. Хён указал на свой дисплей.

«Могу помочь с заданиями, есть полчаса. Выбираемся отсюда?»

Одновременно они нажали выход с арены. И оказались в разных местах, Айсо в Сирамизе, рядом с мастером, отправившим ее в бой, протектор – у портала в Забытое подземелье в локации Нантин.

«Сейчас буду», – Хён сверился с картой, на которой светилась точка члена его отряда, и открыл портал в Сирамизу.

Снежный город Нан, один из самых древних в Сирамизе, вечно погруженный во мрак и практически вымерший. Темные окна пустых домов освещались лишь бледным светилом, которое едва виднелось в грозовом небе, все лавки были прикрыты покосившимися от времени гнилыми створками, вымощенные булыжником улицы, некогда широкие, теперь почти исчезли, заросли дикими лианами, через которые с трудом пробирались случайные путники. И которым путь указывали блуждающие огоньки, по старинной легенде – души жителей Нана, не желающие покидать свои дома. Бесконечно падал снег, который исчезал, не успевая коснуться земли.

Проходили дни, годы, столетия, принося в некогда прекрасный город лишь тлен и забвение.

Центр города был немного оживленнее, общественный портал, хранилище и несколько лавок с зельями охраняли стражники, предлагали свои услуги мастера по оружию и броне, расхаживали также торговцы, открывающие доступ к торгам.

Здесь же, на центральной площади, выщербленные ступени вели к темнице, откуда начинал свой путь белый призрак Нуар. Там было что-то пронзительное, необъяснимо жестокое и одновременно притягательное, тайна его рождения, погребенная под слоем песков и веков. И войти в темницу могли лишь шаманы для разового обучения искусству целительства. Клубящиеся серебристые пряди тумана у стен темницы иногда разгоняло ветром, которого не быть могло в мертвой тишине. И Айсо сидела на нижних ступенях, наполовину скрытая маревом.

Подняла голову, когда перед ней появилась пара сапог.

«У тебя много свитков? Где ты их берешь?» – спросила она. Хён снял шлем, открывая суровое лицо, состоящее из сплошных резких линий. И неожиданно насмешливые карие глаза, единственное цветное пятно на бледной коже.

«У меня много денег», – это должно было, видимо, все объяснить. Айсо кивнула.

«Давно в игре?»

«Верно», – протектор тоже присел, краем щита царапая гранитные плиты площади. Айсо проследила взглядом за бороздами.

«Это же циолий?» – потянулась вперед, чтобы провести рукой над огненными искрами, опоясывающими щит. Что еще может так легко оставить следы на граните, кроме черного металла? Но, к ее удивлению, Хён отрицательно качнул головой.

«Ксамантис».

Айсо пораженно взглянула на протектора.

«Ты врешь. Откуда?»

Хён посмеялся над тем, что его объявили лгуном, встал и протянул ей руку в перчатке.

«Идем, закончим твои миссии. У меня немного времени, расскажу как-нибудь в другой раз», – он кивнул на ее дисплей. – «Что там? Монахи?»

«Откуда», – еще больше удивилась Айсо, хватаясь за протянутую руку и поднимаясь на ноги, – «знаешь?»

«Я точно так же проходил миссии, выполнял те же задания. Помню еще по уровням», – Хён нажал несколько раз на собственный дисплей и тут же Айсо получила в подарок тень – летающего скакуна. – «Так будет быстрее и безопаснее, ни один зверь не достанет тебя в небе».

«Но…» – Невероятно, Айсо снова уставилась на Хёна, не зная, что сказать. Этот протектор дарил крайне дорогие вещи совершенно незнакомому ассасину, от которого ему не было никакой пользы.

«Ко мне относились довольно враждебно, пока я сам не стал являться для всех серьезной угрозой», – Хён внимательно посмотрел на Айсо, словно понял, что от его подарка сейчас откажутся. Поэтому посчитал нужным объясниться. – «Вижу в тебе себя. Мне помогли, я тоже помогаю. Надеюсь, и ты поступишь так же в будущем».

Его шлем вернулся на свое место, за спиной бесшумно развернулись мощные серебристые крылья, способные поднять в воздух весь тот металл, в который он был облачен. Протектор влетел первым, сделал круг над площадью, осыпая все вокруг морозными иглами, дожидаясь, пока Айсо оседлает Каджу, тень, быстро скользнувшую в воздух и слившуюся с темным небом, скрывающую своего седока от взглядов снизу.

«Летим к монахам».

Приют Суры находился за пределами города, со всех сторон окруженный стеной обугленных, но все еще тлеющих деревьев. Слабый дымок поднимался над лесом, к Приюту вела единственная тропа, засыпанная пеплом. Некрополь, сейчас открытый для всех желающих сразиться с немыми монахами за части их накидок, изначально был домом для брошенных детей, но на него обратил сначала свой взор, а потом и гнев Дом Теней, спалив заживо всех его обитателей.

Монахи, которые разбирали пепелище, постепенно сходили с ума и в итоге стали стражниками душ, привязавшись к стенам Приюта. Заклинание, освобождающее души погибших детей, они почти не помнили, но, если их хорошенько встряхнуть – могли выдать часть. За чем Айсо и послали к ним.

«Они больно бьют?» – спросила она у Хёна, когда они почти подлетели к крыше.

«Когда-то казалось, что больно, пара ударов – и приходилось спасаться бегством», – медленно ответил протектор, вспоминая собственное прохождение миссий. Тогда еще слабый, тощий и довольно глупый, он проваливал задания раз за разом, пытаясь несуществующей силой взять то, что следовало получить хитростью. – «Сейчас будет легко, не переживай. Только под их плети не лезь, лечить я не умею».

«Плети?» – повторила Айсо, но Хён уже сложил крылья и исчез внутри здания, попросту шагнув в дыру в крыше. Ассасин без раздумий прыгнула следом, отзывая Каджу в полете.

Частично обвалившаяся облицовка стен оголяла покрытый сажей камень, разбитое стекло усеивало пол вперемешку с плитами, обломками стульев и оконных рам, с заплесневевшего потолка коридора падали ржавые капли, эхо отражалось от стен и терялось вдали, растворяясь в темноте. Айсо непроизвольно вцепилась в пояс Хёна, услышав монотонный треск. Ее спутник остановился.

«Они близко», – говорил он тихо, чтобы не привлечь внимания всех монахов Приюта. За себя он не переживал, но хилый ассасин вполне мог оказаться на респе, если его случайно заденут огненные плети. – «Не шуми и держись за мной. Поймаем несколько монахов, потрясем их на заклинание и уходим».

«Говорят, что здесь можно получить накидку», – шепнула Айсо, продолжая держаться за протектора и ступая по его следам. Подавила желание забраться ему на плечи. Хён хмыкнул, обнажил меч, сквозь который просвечивался коридор впереди. Айсо тут же забыла о монахах и заклинании, уставившись на оружие. – «Это тоже ксамантис??»

«Тоже», – во второй руке заискрился щит, протектор остановился перед лестницей и глянул вниз, на трех монахов, которые раскачивались из стороны в сторону и шептались. Может, молились. Или пытались вспомнить части заклинания. Обернулся через плечо. – «Останься здесь, у этих святош радиус удара приличный и они немного нервные».

Айсо с большой неохотой отпустила пластины его пояса. Выглянула на лестницу.

«Ужас какой!» – с белых ряс монахов, опоясанных огненными плетьми, сыпался снег. Обожженный череп, скрепленные скобами челюсти. Пустые глазницы, которые уставились прямо на нее. Айсо отпрянула. – «Они могут видеть?»

Плеть молниеносно метнулась к ней, но обвила выставленную вперед перчатку протектора, который резко дернул ее на себя вместе с монахом. Острием щита смахнул в сторону череп, с глухим перестуком скатившийся вниз. К ним метнулись оставшиеся два мертвеца, которых Хён разрубил одним косым ударом.

«Они тебя слышат», – он вытер меч. – «Ну как, мы нашли что-нибудь?»

«Да», – Айсо передернулась при виде увечных трупов, которые были ни живы, ни мертвы и до их прихода. – «Ровно три слова».

«Надо десять. Еще семь. Идем», – Хён одним прыжком оказался внизу лестницы и указал щитом в сторону. – «Там их будет поболее, сейчас соберем твое заклинание. Почему ты не в клане?»

«Что?» – переспросила Айсо, прыгая через ступени. Протектор так быстро сменил тему разговора, что она сначала растерялась. – «Клан?»

«Ну да. Когда собираются в одну, скажем, семью. И помогают друг другу. Так же проще, согласись».

«Наверное», – отозвалась Айсо, впервые разглядев на плече Хёна клановую метку: пять лент, обвивающих крыло. Указала на нее. – «Что это означает?»

«Знак ксуров – пять герцогов и Эльноэль. Знаешь же историю этого мира?» – Хён остановился у проломленной стены, прислушался. – «Сейчас я зайду вот сюда, а ты подождешь, хорошо?»

Ксуры. Уникальный клан, объединивший сильнейших игроков. И один из них сейчас рядом с ней, помогает выполнить задание. Айсо не успела ничего ответить, как протектор вломился в бывшую столовую, снеся еще часть стены, и внутри все вспыхнуло. Воздух завибрировал, когда меч встретился с монахами, не успевшими даже разглядеть гостя, прошел сквозь них и вернулся на свое место за спину, оставляя за собой серебристый шлейф искр.

«Все?» – крикнул он из залы. Айсо потрясенно смотрела на проем, из которого Хён выбрался в коридор, не дождавшись ответа. – «Айсо, уже можешь прочитать заклинание?»

«Да», – проговорила она, все еще не веря, что за одно мгновение ее спутник выпотрошил несколько десятков монстров. – «Этого хватит на несколько заклинаний… Еще и парочку накидок можно сделать».

«Вот и хорошо. Потому что мне пора. Удачи, мелкий».

«Спасибо!» – восклицание прозвучало в пустоту. Хён расформировал отряд и рассеялся в воздухе.

* * *

Сайя уже полчаса стояла в кабинете ректора, сгорая от стыда и не смея поднять глаза выше блестящего паркета. Тоири ее предупреждала, что закончится все именно так. Как и случилось.

– Синора, – Таймин Крид хмурился, листая ведомость ее успеваемости с приписками наставников. – Вы отдаете себе отчет, что через две недели – окончание триместра? А у вас по рисунку две оценки, и те ниже проходного балла? Про остальные предметы промолчу, с натяжкой проходите дальше. Но это… – Он замолчал, достал из-под ведомости другую папку и раскрыл ее. Развернул к Сайе. – Это оценки за прошлый год. Полюбуйтесь и объяснитесь. Сайя Синора! – Сайя испуганно вскинула глаза от резкого окрика. Ректор приподнял брови. – Может, перестанете сторожить дверь и подойдете взглянуть?

Сайя тут же разжала пальцы, сжимающие дверную ручку, спрятала руки за спину.

– Ректор Крид, – «Ну почему я не сдала эти рисунки? Ведь То каждый день говорила об этом». – Я все сдам. Обещаю, к концу триместра у меня будут стоять оценки за все работы.

По лицу ректора было видно, что его одолевают большие сомнения по поводу ее слов. Таймин Крид подпер щеку рукой и хмуро взглянул на Сайю, потом еще раз на ведомость.

– Вы – одна из лучших учениц нашей школы. – Подумал и добавил: – Была. У вас, может, есть проблемы, которые не дают учиться? Или вам нужны дополнительные занятия?

«Моя проблема – Руины Нарсама», – подумала Сайя. Каждый вечер перед ней стоял выбор, какие задания выполнять – школьные или игровые. И она постоянно откладывала рисунок, пока не стало слишком поздно. Однако и подумать не могла, что ректор лично изучает успеваемость учеников и что придется оправдываться не перед наставником Ройсом, а перед пугающим всех и каждого Таймином Кридом, который мог одним взглядом заставить почувствовать себя полным неудачником. Как у него получалось теплый карий оттенок глаз превратить в лед – она не понимала. И сейчас ректор сжал губы в жесткую линию и ждал от нее ответа.

– Вам больше заняться нечем? – машинально проговорила Сайя. Ректор Крид на мгновение опешил, потом медленно встал, оперся руками на стол и наклонился вперед, не веря в то, что услышал.

– Прошу прощения, что??

Только после того, как руководитель школы заметно изменился в лице, Сайя сообразила, что именно она сказала, еще и вслух. Зажала себе рот, в ужасе глядя на пиджак стального цвета, который начал резко вздыматься в районе груди. Видимо, это ее последний триместр в этой школе: ректор был в бешенстве.

– Я… – голос Сайи сорвался на писк, она сцепила пальцы за спиной и сглотнула комок в горле. – Простите. – Ничего лучше в голову не пришло, она зажмурилась от собственной глупости.

Ректор Крид ждал продолжения, ученица несчастно молчала, все сильнее сжимая руки, пока не хрустнули пальцы.

– Это все? – уточнил он после минуты тишины. Сел обратно, откинул волосы, упавшие на лоб, назад. – Значит, так, Синора. После последней пары вы остаетесь в классе и занимаетесь своими долгами. И так каждый день, пока я не увижу, что вы все сдали. Если по остальным предметам будете продолжать в том же духе – к рисунку добавятся еще и они. – Выжидательно приподнял подбородок, но Сайя и не думала возражать. Она мучительно краснела, умирая от стыда за свой язык.

– Ректор Крид, я действительно не хотела, простите меня. Не понимаю, как так вышло… Просто в школе столько учеников, я и подумать не могла… Каждого проверять, это же сколько времени надо? – снова замолчала, когда сказала очередную грубость. Таймин Крид устало потер переносицу.

– Выпейте воды, Синора, – он указал на низкий столик, на котором стояли бутылочки. – И идите на пары. То ли вы не в себе, то ли я, не пойму.

Сайя попятилась к столику, схватила одну бутылку и вылетела за дверь. Ректор проводил ее глазами, потом дернул галстук, расстегнул верхние пуговицы рубашки. Пиджак вовсе снял и бросил на спинку кресла. Раздраженно обвел глазами свой кабинет, вид которого обычно вызывал умиротворение, но в данный момент хотелось смахнуть стопки бумаг на пол, перемешать все книги на полках, занимающих четыре стены из шести.

Он возлагал большие надежды на Сайю Синору, она отличалась во всем, за что бы ни бралась. До последнего времени. Вернувшись за парту после каникул, ученица привела всех наставников сначала в недоумение, потом в обеспокоенность. На его столе за триместр собралось столько докладов на одного человека, сколько не было на весь курс. И что с этим делать – он не знал. Рекомендовал беседы, но бумаги все не уменьшались, Синора уверенно двигалась по пути отчисления за неуспеваемость.

В итоге решил сам выяснить причину перемен, но разговор у них вышел странный.

Пока ректор размышлял о ее оценках, Сайя на цыпочках кралась по пустым коридорам к кабинету истории. Шли занятия, и если ее заметят вне класса – она повторно попадет в кабинет Таймина Крида. Сжимала в руках бутылку с водой и не верила, что удалось так легко отделаться: всего лишь нарисовать работы и сдать. Она и так собиралась это сделать.

Наставник Джойс Самич, один из древнейших преподавателей школы, который, судя по глубоким морщинам и высушенной бледной коже, прожил не меньше века, холодно глянул на нее поверх очков, низко сидевших на крупном носу. Несмотря на возраст, он был вполне в своем уме, резкий и с отличной памятью, которой могла бы позавидовать сама Сайя. Невысокий и болезненно худой, на нем мешком висели все вещи. Но все это отходило на второй план, когда он открывал рот – безукоризненно вежливой речью он доводил учеников до слез.

Сайя невольно вздрогнула и сдавила бутылку.

– Наставник Самич, – быстро проговорила, чтобы он не успел первым. – Меня вызывал ректор. Поэтому опоздала. Разрешите войти?

При упоминании о ректоре наставник Самич умерил свое негодование, потому что именно туда он обычно грозился отправить опоздавших. Скользнул взглядом по бутылке с водой, которую, судя по форме и эмблеме школы, ученица действительно могла получить только в кабинете Таймина Крида.

– После очередного посещения ректора у вас появилось желание учиться? Мне больше не придется тратить свое личное время на написание рассказов о том, как вы постепенно теряете память?

Послышался сдавленный смех в классе, Сайя скрипнула зубами. Наставник сухо улыбнулся.

– Синора, займите свое место.

Тоири взволнованно следила за ней, глазами спрашивая, все ли в порядке. Сайя кивнула и села за свою парту. Открыла рюкзак, чтобы обнаружить, что вместо истории утром взяла проектирование. Под пристальным взглядом наставника достала учебник, тетрадь и ручку, отчаянно надеясь, что Джойс Самич удовлетворится уже сделанным выговором. Иначе смешить ей одноклассников до окончания пары.

К вечеру, оставшись в классе после последней пары, как ей велел ректор Крид, она просто положила голову на лист бумаги и уставилась в окно, за которым понемногу темнело. Поняла, что ни разу за день не вспомнила об Айсо, которая дожидалась ее возвращения, чтобы вместе пробежаться по локациям, прокатиться в грозовом небе на Каджу, возможно, встретить Хёна.

Сайя действительно много пропустила, слишком заигралась в ассасина. Ее знания стремительно катились вниз, как и успеваемость. Всерьез представила, как на общей паре в начале второго триместра под дружные аплодисменты ей торжественно вручают уведомление об отчислении. И ехидную усмешку наставника Самича.

– Вот уж нет! – воскликнула она. – Не дождетесь, все сдам! Сама буду смеяться над вами всеми, вот посмотрите!

– По какому поводу смех? – раздался голос с порога, заставивший Сайю испуганно прижать руки к груди. Она быстро оглянулась – новенький, темноволосый, с мольбертом в одной руке и жесткой прямоугольной сумкой – в другой. Стоял у открытой двери и вопросительно оглядывал класс. – Это ты сама с собой тут? Совсем скучно, да?

– Иди отсюда, – невнятно пробормотала Сайя. Парень фыркнул и прошел в класс.

– Сожалею, но мне нужно закончить проект. Придется потерпеть. Мое общество. – Он установил мольберт, раскрыл свою сумку и достал перо. Чуть повернул голову вбок, проверяя освещение. – Сделай вид, что меня здесь нет. По крайней мере, я собираюсь поступить именно так.

Он повязал на голову бандану, пряча под ней волосы до плеч, сел к ней спиной и действительно принялся за рисунок.

Сайя перевела взгляд на свой идеально чистый лист, на котором уже должны быть хоть какие-то наброски. Достала угольный карандаш, занесла руку над бумагой и задумалась.

– Для угля лучше взять холст. С этой бумаги все осыплется, – заметил парень. Слегка отклонился назад, сжал и разжал пальцы, потер следы туши, оставленные пером. И вновь склонился над своим мольбертом.

– Умник, – едва слышно сказала Сайя. – Сама знаю.

Вот только ни холста, ни текстурированной бумаги у нее с собой не было. Поэтому она тоже взяла перо и тушь. Парень оглянулся и хмыкнул.

– Слушай, – не выдержала Сайя. – Ты сказал сделать вид, что тебя здесь нет. Но ты слишком много болтаешь для пустого места.

– Нервы шалят? – спокойно спросил парень, не отрываясь от рисунка. Мимоходом потер шею. – Синора, я не виноват, что тебя оставили после пар. Я каждый вечер сюда прихожу, так что это ты находишься на моей территории, а не наоборот. – Он оглянулся, и Сайя впервые рассмотрела его губы, припухшие, будто воспаленные, чуть треснувшие. Их уголок искривился, когда парень заметил ее взгляд. – Я не буду работать натурщиком, не нужно так меня разглядывать.

– Да что с тобой? – вскричала Сайя, бросая перо на парту. Оно скатилось на пол и тихо звякнуло, ударившись о ножку стула. – Кому ты нужен – смотреть на тебя? Поищу другое место, подумаешь…

– Соседний класс открыт, – подсказал парень. Сайя рывком схватила бумагу, смяв ее край, разозлилась еще больше, подняла перо и вышла из класса, с трудом сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью.

Соседнее помещение и в самом деле было свободно, она бросила помятый лист на парту, нависла над ним, нанося резкие штрихи. Кипела от злости на нового ученика, на его нелепое замечание о натурщике, одержимо черкала на бумаге, выводя все новые и новые рваные линии, в которых постепенно стали угадываться очертания уродливого леса, объятого языками пламени. Над заревом зависла крылатая тень, размытый силуэт, едва видимый в клубах дыма. Удивительно яркая луна освещала часть стены, проглядывающей сквозь ветви.

Сайя выдохнула, когда ее рука замерла над изображением, не зная, что еще можно добавить. Глаза пока не воспринимали картину целиком, видели только фрагменты. Она с усилием разогнула спину, растерла онемевшие плечи, даже не представляя, сколько времени провела вот так, согнувшись над партой. Немного отошла, закрыла глаза, чтобы стереть из памяти все штрихи и увидеть свою работу заново, целиком и со стороны. И едва не завопила, когда сбоку раздался голос.

– О, впечатляюще! Очень даже, – ректор чуть сдвинул брови и всмотрелся в полыхающий лес. – Синора, у вас интересное видение неизвестности. Такая, по-моему, была тема?

– Ректор Крид! – Сайе пришлось присесть на краешек стула, чтобы унять дрожь в коленях. Совершенно не ожидая, что в классе, кроме нее, еще кто-то есть, она сильно перепугалась, когда ректор обнаружил себя.

– Уже поздно, – Таймин Крид не отрывал взгляда от бумаги. – Свет горел, я и решил проверить. – Он указал на освещенную луной каменную кладку стены. – Что это?

– Стена, – пробормотала Сайя, сама не веря, что нарисовала Приют из игры. Она даже не задумывалась, когда выводила на бумаге линию за линией, рука с пером будто жили отдельно от нее.

– И что там? – спросил ректор. – За ней?

– Неизвестно. Такая же была тема? – Сайя положила перо в футляр. – Ректор Крид, я могу идти?

– Да, конечно, – он оглядел класс. – Почему вы здесь?

– Там этот… – Сайя сморщила лоб – она до сих пор не знала имен новых учеников. Тоири наверняка ей говорила, вот только мозги были заняты совершенно другим. – Ну, тот, который перевелся из Второго Центра. Нам стало тесно.

«И все-таки, где он мог взять ксамантис?»