Сфера

Глава 45 ТЕНЬ

— О Боже! — сказала Бет, просмотрев его расшифровку, и поправила свою прическу. — Как это могло случиться?

— Эти послания начались вскоре после того как Гарри вышел из сферы, сказал Норман. — Вспомни, когда появились кальмары и прочие создания?

Тогда же.

— Да, но…

— Сначала появились обычные кальмары. Затем, когда выясни лось что Гарри их не любит, вдруг объявились креветки…

Бет молчала.

— И кто в детстве боялся гигантского кальмара из «Двадцати тысяч лье под водой»?

— Гарри, — сказала она. — Я помню это.

— А когда на консоли появлялись послания «Джерри»? Только в присутствии Гарри. А когда он передавал фразы из наших же разговоров? В комнате находился Гарри и все слышал… Кроме того почему «Джерри» не может читать наши мысли? Потому что этого не умеет Гарри. Вспомни как Барнс уговаривал уточнить имя, а Гарри увиливал. Почему? Он боялся что на экране появится его собственное имя.

— И моряк…

— В самом деле. Кто как не Гарри сказал что ему приснился сон о нашем спасении? — Бет нахмурилась.

— А гигантский кальмар?

— В разгар нападения Гарри ударился головой и потерял сознание.

Кальмар мгновенно исчез и не возвращался до тех пор, пока Гарри не проснулся и не подменил тебя у консоли.

— О Господи! — прошептала Бет.

— Да, — сказал Норман. — Это многое проясняет.

— Но как он это делает? — она вглядывалась в послание.

— Я не думаю что это он… По крайней мере, он не сознает этого.

Допустим, пока Гарри находился внутри сферы, он приобрел некую силу, воплощающую его мысли в реальность.

— В реальность… — нахмурилась Бет.

— Подумай, — сказал он. — Если бы ты была скульптором, сначала у тебя возникла бы какая-нибудь идея, затем ты бы воплотила ее в дереве или камне. Сначала мысль, затем творение и в результате создается реальность, отражающая твои старые замыслы. Так происходит в нашем мире: мы что-нибудь воображаем и прикладываем усилия чтобы воплотить это в жизнь. Порой это происходит импульсивно… как у того парня, который пришел домой раньше обычного и застал жену в объятиях любовника. Он ничего не планировал, все произошло само собой.

— Или у жены, заставшей своего супруга в постели с другой женщиной.

— Верно. В этих случаях все происходит неосознанно. Когда я говорю, я не думаю о каждом слове… Они вылетают сами по себе.

— Да…

— Гарри больше не «творит» статуй. Он просто думает и его мысли «проявляются» в реальность.

— Как только он вспомнил гигантского кальмара… мы сразу же увидели этого монстра?

— Точно. Когда он потерял сознание, кальмар просто исчез.

— Он обрел эту способность в сфере? — сказала Бет. — Почему он это делает? Он хочет нас убить?

— Нет, я думаю, все кроется в подсознании.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Тед предполагал что эта сфера подарок или послание внеземной цивилизации. Гарри представлял ее как контейнер, внутри которого кто-то сидит. Я считаю что это «мина».

— Хочешь сказать, она взрывается?

— Не совсем так… Это некий тест. Чужая цивилизация могла разбросать эти «мины» по всей галактике и любые разумные существа, подобравшие их, испытали бы на себе силу сферы… О чем бы ты не подумала, это становится реальностью. Если у тебя хорошие мысли, ты получишь на ужин прелестных креветок Если плохие, явятся монстры, жаждущие твоей крови… Тот же процесс созидания, но на более высоком уровне.

— Эта сфера, как мина которая взрывается когда на нее наступишь, уничтожает людей с неправильным мышлением?

— Или если они не могут управлять своим сознанием.

— Но можно ли сдерживать свои мысли? — внезапно заволновалась Бет. Разве можно попросить кого-нибудь не думать о гигантском кальмаре? Только он это услышит, он тут же представит этого кальмара и не сможет о нем забыть.

— Контроль мыслей вполне возможен, — сказал Норман.

— Разве что для йогов.

— Отвлечься от нежелательных мыслей может любой… Как мы бросаем курить? Как меняем убеждения? Контролируя свои мысли!

— Я все же не понимаю почему Гарри делает это.

— Вспомни свои слова о том что сфера ударит нас ниже пояса, как СПИД, поражающий иммунную систему, — сказал Норман. — Мы верили, что можем думать что угодно и без всяких последствий. «Палки и камни могут переломать кости — но их названия только слова» говорили мы и не придавали этому большого значения. Но вдруг название стало столь же осязаемым как и сам предмет и стало причинять боль… Наши мысли проявляются, и хорошие и плохие… Но мы не привыкли сдерживать свои мысли поскольку никогда не сталкивались с такой ситуацией.

— В детстве, — сказала Бет. — Я часто ругалась со своей мамой, а когда у нее обнаружили рак, я чувствовала себя виноватой.

— Действительно, дети считают, что их мысли обладают реальной силой, но мы вдалбливаем в их сознание, что это заблуждение. Разумеется, были и другие мнения. В Библии сказано «не возжелай жены ближнего» Мы понимали это как запрет адюльтера. Но на самом деле здесь говорится что мысль об измене не меньший грех чем сама измена.

— А как же Гарри?

— Ты знакома с учением Юнга? В начале двадцатого века Юнг порвал с Фрейдом и развил собственную психологию. Он предположил, что под человеческой душой лежит некая структура, отражающая мифы и стереотипы.

Одна из его основных идей заключается в том, что у каждого человека есть темная сторона сознания, называемая его тенью. Тень содержит все неосознанные черты личности: ненависть, садистские склонности и тому подобное. Юнг считал, что нам приходится считаться со своей теневой стороной, но мы предпочитаем думать о себе как о славных ребятах, которым не хочется грабить и убивать, калечить и насиловать…

— Да…

— Юнг считал что она управляет нашими поступками.

— Так это была тень Гарри?

— Гарри хочет называть себя мистер Высокомерный Все Знающий Черный Человек.

— Несомненно.

— Если он боится здесь оставаться — а кто из нас не боится? — мы обязаны развеять его опасения… Но тень Гарри все время подпитывает его страх, создавая монстров.

— Наличие кальмара подтверждает обоснованность страха?

— Да. Что-то подобное.

— Не знаю, — она приподняла голову и стала выглядеть почти как модель: элегантная, красивая и сильная. — Я биолог, Норман. Я хочу прикоснуться к вещам, посмотреть что они из себя представляют. Эти теории, они так… психологичны.

— Мир сознания так же реален и подчиняется тем же законам что и внешняя реальность.

— Я уверена что ты прав, но… — она пожала плечами. — Это меня не очень-то удовлетворяет.

— Ты знаешь что здесь произошло. У тебя есть другая гипотеза?

— Нет, — призналась она. — Я долго ломала голову, но ничего не придумала. Знаешь, Норман, ты провел прекрасную дедукцию. Поистине блестящую. Я увидела тебя в совсем ином свете.

Норман улыбнулся. Большую часть времени, проведенного на станции, он чувствовал себя пятым колесом. Теперь он принес какой-то вклад и радовался этому.

— Спасибо, Бет, — она взглянула на него своими прозрачными добрыми глазами.

— Ты настоящий джентльмен, Норман. Раньше я этого не заме чала, — она рассеянно притронулась к своей груди и ее пальцы коснулись материи плотно облегающего комбинезона, обрисовывающей твердые соски, затем неожиданно прильнула к нему.

— Мы должны держаться друг друга… Ты и я.

— Да.

— Потому что Гарри очень опасный человек… Он полон детских страхов и поэтому опасен. Что мы можем предпринять?

— Эй, — крикнул Гарри, поднимаясь по лестнице. — Это интимная вечеринка или мне можно присоединиться?

— Да, проходи, Гарри, — сказал Норман и отодвинулся от Бет.

— Я вам не помешал?

— Нет-нет, нисколько.

— Я не собирался вмешиваться в чью-либо половую жизнь.

— Ты пошляк, Гарри, — заявила Бет, садясь на диван.

— Вы чем-то озабочены?

— Мы? — переспросил Норман.

— Да. Особенно, Бет… Она все хорошеет, не по дням, а по часам.

— Я тоже заметил это, — улыбнулся Норман.

— Счастливчик! Держу пари, она в тебя вклеилась… — Гарри повернулся к Бет. — Что ты так на меня уставилась?

— Какая чушь!

— Побойся Бога, как будто я не чувствую.

— Гарри… — начал Норман.

— Я хочу знать, почему вы вылупились на меня как на преступника?

— Не будь параноиком, Гарри.

— Прячетесь здесь, строите всякие козни.

— Не выдумывай.

— Как будто я ничего не слышал, — он оглядел лабораторию. — Значит, двое белых и один черный.

— Гарри…

— Я не дурак, ты это знаешь. Здесь зреет заговор.

— Ничего подобного, Гарри.

«Бип-би-би» — настойчиво доносилось из сектора связи. Они переглянулись и спустились вниз, чтобы узнать в чем дело.

На экране консоли медленно появлялись триады букв.

CQX VDX MOP LКI

— Джерри? — предположил Норман.

— Не думаю что он решил вернуться к шифру, — сказал Гарри.

— Это шифровка?

— Несомненно.

— Почему она идет так медленно? — спросила Бет.

Каждая триада ритмично добавлялась через каждые несколько секунд.

— Не знаю, — сказал Гарри.

— Откуда это идет?

— Пока не знаю, — он задумался.

Можем ли мы обойтись без Гарри? — подумал Норман. Здесь он самый умный… и самый опасный. Но мы нуждаемся в его интеллекте.

CQX VDX MOP LКI XXC VRW TGК PIU YQA

— Периодичность пять секунд, — сказал Гарри. — Полагаю, эти сигналы идут из Висконсина.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что это единственное место, откуда они могут исходить. Это похоже на УНЧВ. Радиоволны очень быстро передаются по воздуху. Но вода слишком плохая среда, и даже для передачи на короткое расстояние нужен необычайно мощный сигнал.

— Верно.

— Но способность проникновения зависит от длины волн. Как правило, радиопередачи ведутся на коротких волнах. Но можно посылать и ультранизкочастотные волны, которые могут преодолеть большое расстояние…

Тысяча миль под водой? Нет проблем… Единственное неудобство — УНЧВ слишком медленные. Вот почему такая скорость. В Висконсине установили большую УНЧВ антенну для связи с военными подлодками.

— А шифр?

— Это наверняка код сжатия. Группировка на триады позволяет экономить время и передавать больше информации. Если передавать полным текстом, на это уйдут часы.

CQX VDX MOP LКI XXC VRW TGК PIU YQA IYT EEQ FVC ZNB TMК EXE MMN OPW GEW — передача кончилась.

— Похоже, это все, — сказал Гарри.

— И как это расшифровать? — спросила Бет.

— Если это секретный код, нам не справиться.

— Может быть, здесь есть дешифровальный блокнот?

— Спокойно, — сказал Гарри.

Экран замигал, переводя одни буквы в другие.

2340 час 7-07 ШЕФ — БАРНСУ ГД-8 — Послание Барнсу, — сказал Гарри. Они завороженно смотрели как переводились другие группы букв.

ÊОРАБЛИ ПОДДЕРЖКИ ИЗ НАНДИ И ВИПАТИ БУДУТ В ВАШИХ КООРДИНАТАХ 16:00 7-08 АВТООТСЧЕТ ВЫКИНЬТЕ МАЯК ЖЕЛАЮ УДАЧИ СПОЛДИНГ КОНЕЦ

— Вот здорово! — обрадовалась Бет.

— Да, — сказал Гарри. — Кавалерия уже в пути… Должно быть шторм стихает и не менее чем через шестнадцать часов корабли будут здесь.

— А что значит «автоотсчет»?

В это мгновение в верхнем правом углу каждого экрана появился маленький квадратик с цифрами 16:20:00.

— Это отсчет времени.

— Через которое мы покинем станцию? — уточнила Бет.

Норман смотрел на цифры. Они скакали назад, приближая их избавление.

— А субмарина? — спросил он.

— Думаю она нам еще пригодится, — сказала Бет и посмотрела на свои часы. — Через четыре часа надо сбросить таймер.

— Времени у нас навалом.

— Да.

Норман подумал, выживут ли они за эти шестнадцать часов?

— Это хорошие вести, — сказал Гарри. — Отчего вы такие унылые?

— Доживем ли мы, вот вопрос.

— А почему нет?

— Джерри может напасть в любой момент, — сказала Бет.

Норман почувствовал взрыв негодования. Неужели она не понимает, что творит, внедряя это в сознание Гарри?

— Мы не переживем очередной атаки, — продолжала она.

Молчи, подумал Норман. Ты подаешь ему идею.

— Очередной атаки? — переспросил Гарри.

— Гарри, — опомнился Норман. — Я думаю, нам следует поговорить с Джерри.

— В самом деле? Почему?

— Надо попытаться его образумить.

— Вряд ли это удастся, — сказал Гарри.

— Стоит попробовать. — Норман укоризненно взглянул на Бет.

Норман сел к консоли. Он знал что имеет дело не с Джерри а с неосознанной теневой стороной Гарри… Как использовать это преимущество?

В самом деле что я о нем знаю? Гарри вырос в Филадельфии худым замкнутым и впечатлительным мальчиком, одаренным способностями к математике. Но сверстники и родные не признавали его таланта. Гарри рассказывал, что, пока он занимался математикой, другие устраивали потасовки. Он до сих пор ненавидит всякие игры и спорт. В юности им пренебрегали, а когда он получил должное признание, было слишком поздно.

Ущерб личности уже был нанесен.

Я ЗДЕСЬ. НЕ БОЙТЕСЬ.

— Джерри?

ДА, НОРМАН.

— У меня есть к тебе небольшая просьба.

ПОЖАЛУЙСТА, Я СЛУШАЮ.

— Многие из нас ушли и нас осталось слишком мало.

Я ЗНАЮ. ЧТО ВЫ ХОТИТЕ?

— Пожалуйста, прекрати проявления!

НЕТ.

— Почему?

Я НЕ ХОЧУ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ.

Ладно, подумал Норман. Не будем терять времени.

— Джерри, я знаю что много веков ты был совсем один… Ты чувствовал себя никому не нужным, знал что никто не хочет с тобой играть и разделять твои интересы.

ДА. ЭТО ПРАВДА.

— Теперь наконец у тебя появилась возможность проявлять и получать от этого удовольствие. Тебе захотелось показать на что ты способен.

ЭТО ПРАВДА.

— И мы должны были обратить на тебя внимание.

ДА. МНЕ ЭТО НРАВИТСЯ.

— Это сработало.

Я ЗНАЮ.

— Но твои проявления опасны для нас.

МНЕ ЭТО БЕЗРАЗЛИЧНО.

— Они нас потрясли.

ОЧЕНЬ РАД.

— Нас удивляет что ты просто играешь.

Я НЕ ИГРАЮ. Я НЕ ЛЮБЛЮ ИГРЫ.

— Для тебя это игра, спорт.

НЕТ, ЭТО НЕ ТАК.

— Да, — сказал Норман. — Это игра, причем довольно дурацкая.

— Ты хочешь поссориться с Джерри? — спросил стоявший рядом Гарри. Вряд ли ему понравятся твои возражения.

Уверен, тебе это совсем не понравится, подумал Норман и сказал:

— Я сказал правду. В его выходках нет ничего интересного.

ВОТ КАК? НИЧЕГО ИНТЕРЕСНОГО?

— Ты законченный наглец, Джерри!

ТАК ВОТ ТЫ КАК ЗАГОВОРИЛ!

— Да. Потому что твои действия слишком глупы.

— Черт побери, — выругался Гарри. — Полегче с ним.

ТЫ ЕЩЕ ПОЖАЛЕЕШЬ ОБ ЭТИХ СЛОВАХ, НОРМАН.

Норман отметил что словарь и синтаксис собеседника стали почти безупречными. Притворная наивность и позаимствованные обороты были отброшены в сторону. Он знал что разговаривает сейчас не с инопланетчиком, а с теневой частью другого чело века.

Я ОБЛАДАЮ БОЛЬШЕЙ СИЛОЙ, ЧЕМ ТЫ МОЖЕШЬ ВООБРАЗИТЬ.

— Я знаю что ты очень сильный, Джерри, — сказал Норман.

— Ради всего святого, Норман, прекрати! — внезапно заволновался Гарри. — Он рассердится!

СЛУШАЙСЯ ГАРРИ. ОН БЛАГОРАЗУМЕН.

— Нет, Джерри, — сказал Норман. — Он просто боится.

ГАРРИ АБСОЛЮТНО СПОКОЕН.

— Я говорю это тебе и только тебе… Ты играешь в нелепые игры!

ИГРЫ ГЛУПЫ.

— Да, Джерри. Для тебя они ничего не стоят.

ОНИ НЕИНТЕРЕСНЫ ЛЮБОМУ РАЗУМНОМУ СУЩЕСТВУ.

— Тогда прекрати проявления, Джерри.

Я МОГУ ОСТАНОВИТЬСЯ КОГДА ЗАХОЧУ.

— Сомневаюсь, Джерри… Докажи это.

Долгая пауза. Они ждали ответной реакции.

НОРМАН ТВОИ ДЕТСКИЕ МАНИПУЛЯЦИИ СЛИШКОМ СКУЧНЫ. Я БОЛЬШЕ НЕ ЖЕЛАЮ С ТОБОЙ ОБЩАТЬСЯ. Я БУДУ ДЕЙСТВОВАТЬ ТАК КАК СОЧТУ НУЖНЫМ И БУДУ ПРОЯВЛЯТЬ ВСЕ ЧТО ПОЖЕЛАЮ.

— Наша станция не выдержит твоих проявлений.

МЕНЯ ЭТО НЕ КАСАЕТСЯ.

— Если ты причинишь ущерб станции, Гарри погибнет.

— Я и все остальные, — уточнил Гарри.

МЕНЯ ЭТО НЕ ВОЛНУЕТ, НОРМАН.

— Зачем ты нас убиваешь, Джерри?

ВЫ НЕ ДОЛЖНЫ ЗДЕСЬ ОСТАВАТЬСЯ. НАДМЕННЫЕ ТВАРИ, НАГЛЫЕ И БЕСЧУВСТВЕННЫЕ ЭГОИСТЫ, СЕЙЧАС ВЫ ЗАПЛАТИТЕ ЗА ВСЕ.

— Это неправда.

НЕ СПОРЬ СО МНОЙ, НОРМАН.

— Извини, но бесчувственный эгоист — это ты сам. Тебя ведь не волнует, что ты творишь зло…

ДОВОЛЬНО!

— Он в самом деле рассердился, — сказал Гарри.

Я УБЬЮ ВСЕХ!

Норман вытер проступивший на лбу пот и отвернулся от кон соли.

— Думаю, с этим парнишкой следовало говорить иначе, — сказала Бет. Ты не смог его образумить.

— Не надо было его сердить… — почти умоляюще сказал Гарри. — Зачем ты это сделал, Норман?

— Я сказал ему правду.

— Но этим ты разгневал его.

— Гарри нападал и прежде, когда не был сердит… — сказала Бет.

— Ты хотела сказать, Джерри, — поправил ее Норман.

— Совершенно верно, Джерри.

— Это чудовищное оскорбление, Бет, — сказал Гарри.

— Ты прав… Извини, я оговорилась.

Гарри посмотрел на нее слишком пристально. Он не поверил в оговорку, подумал Норман.

— Даже не знаю, как ты могла спутать, — сказал Гарри.

— Это просто слетело с кончика языка.

— Понимаю.

— Извини, — сказала Бет. — Я очень сожалею.

— Да ладно… Не стоит волноваться, — в его манерах появилась решительность, сменился тон. Ага, подумал Норман. Гарри зевнул и потянулся.

— Знаете, — сказал он. — Я что-то устал. Пойду вздремну малость, — и он ушел в спальный отсек.

Глава 46 ОСТАЛОСЬ 16 ЧАСОВ 00 МИНУТ

— Нам надо объединиться против Гарри, — сказала Бет.

— Ты права, — согласился Норман. — Мы не можем рисковать.

Я УБЬЮ ВСЕХ!

Угрожающая надпись не исчезла, хотя Бет и отключила консоль.

— Ты думаешь, он действительно этого хочет?

— Да.

— Выбор стоит так: или он, или мы.

— Да. Я думаю, так.

— Эти проявления создает Гарри… — сказала Бет. — Ты полагаешь, чтобы не произошло страшное, он должен полностью лишиться сознания… или умереть?

— Да, — ответил Норман. Он уже думал об этом. Это казалось невероятным, но он, попав в экстремальную ситуацию, хладнокровно обдумывал убийство другого человека.

— Его надо убить, — заявила Бет. — Но я не знаю, как это сделать.

— Может быть, не надо его убивать?

— Тогда он убьет нас… — Бет тряхнула головой. — О дьявол, Норм, чего же мы тянем? Станция не выдержит следующей атаки Мы должны его убить!

Я не жажду новой встречи с этим монстром!

— Я тоже.

— Мы возьмем одну из этих гарпунных пушек и подстроим несчастный случай. И будем ждать прихода флота.

— Я не хочу его убивать.

— Я тоже. Но что нам остается?

— Мы можем просто лишить его сознания… — сказал Норман и подошел к аптечке.

— Ты думаешь, здесь что-нибудь есть? — спросила Бет.

— Возможно, какой-нибудь анестетик.

— А он сработает?

— Я думаю, сработает все что лишает сознания.

— Надеюсь, — сказала Бет. — Но если он будет грезить и проявлять свои кошмары, это будет не самая приятная перспектива.

— Нет, анестезия полностью отключает сознание… — он просматривал наклейки на пузырьках. — Ты в них разбираешься?

— Это не проблема, — она села за консоль. — Читай названия, я посмотрю, что на них есть.

— Diрhenyl рaralene?

— Это что-то от ожогов, — сказала Бет.

— Eрhedrine hydroсhloride?

— Это… полагаю, от тошноты.

— Valdomet?

— От язвы.

— Sintag?

— Это синтетический заменитель опиума. Очень кратковременное воздействие.

— Лишает сознания?

— Нет… Во всяком случае, ненадолго и только в последние минуты.

— Tarazine?

— Транквилизатор. Усыпляет.

— Хорошо, — он отодвинул пузырек в сторону.

— И вызывает полет фантазии.

— Нет, — он вернул таразин на место… Этого еще не хватало. Riordan?

— От бешенства.

— Oxalamine?

— Антибиотик.

— Chloramрheniсol?

— Тоже антибиотик.

— Черт побери! — пузырьки кончались, — Parasolutrine?

— Усыпляющее.

— Ты хочешь сказать, снотворное?

— Нет, тут сказано что в комбинации с рaraсin triсhloride используется как анестетик.

— Paraсin triсhloride, да, есть, — сказал Норман.

— Двадцать кубиков паразолютрина в комбинации с шестью парацина создает анестетик, пригодный для неотложных хирургических операций.

Сердечных эффектов не вызывает. Сон глубокий. Активность «Быстрого сна» подавляется.

— Срок действия?

— От трех до шести часов.

— Насколько быстро наступает эффект?

— Здесь не сказано… — она нахмурилась. — После достижения соответствующей глубины анестезии можно начинать хирургическое вмешательство. Но не сказано, сколько на это уйдет времени.

— Вот дьявол! — выругался Норман.

— Наверное, быстро.

— А если нет? Если это займет двадцать минут? Это сильнодействующее средство?

— Здесь не написано… — она помотала головой. Наконец они решились на смесь паразолютрина, дульцинеи, парацина и опиата синтага.

Норман наполнил полученным коктейлем большой шприц. Этот шприц в самую пору подошел бы лошади.

— Ты думаешь, это его не убьет? — спросила Бет.

— Не знаю. Разве у нас есть выбор?

— Нет, — признала Бет. — Ты когда-нибудь делал инъекции?

Норман покачал головой.

— А ты?

— Только животным.

— Куда его колоть?

— В плечо, — сказала Бет.

Он повернулся к свету и выпустил из иглы несколько брызг.

— О'кэй, — сказал он.

— Я пойду с тобой и буду держать, чтобы он не вырвался.

— Нет. Ты ведь спишь в лаборатории. Если Гарри проснется, он тут же заподозрит неладное.

— Но если он будет сопротивляться?

— Думаю, я справлюсь с ним.

— О'кэй, Норман. Поступай как знаешь.

Освещение в коридоре, ведущем в цилиндр С, казалось неестественно ярким. Норман слышал стук собственных шагов, гудение вентиляторов и обогревателей, и ощущал в своей руке приятную тяжесть шприца. Около дверей спальни стояли две женщины в униформе ВМФ. При его приближении они выпрямились.

— Доктор Джонсон! — Норман остановился.

— Да, — сказал он красивым темнокожим культуристкам.

— Сожалеем, сэр! У нас приказ, — они не расслабились.

— Понимаю, — сказал он и хотел пройти дальше.

— Сожалеем, сэр! — они преградили путь.

— В чем дело? — как можно невинней поинтересовался Норман.

— Сюда нельзя, сэр!

— Но я хочу спать.

— Сожалеем, сэр! Никто не должен тревожить сон д-ра Адамса.

— Я ему не помешаю.

— Сожалеем, сэр! Можно поинтересоваться что у вас в руке?

— В моей руке?

— В вашей руке, сэр. Вы что-то прячете.

Их настороженность, автоматы и пунктуальное «сэр» действовали ему на нервы. Оглядев скрытые под накрахмаленной униформой сильные мышцы, он засомневался, что ему удастся прорваться силой. За их спинами он заметил храпящего Гарри. Самое время сделать укол.

— Доктор Джонсон! Можно узнать что у вас в руке, сэр?

— Нет, черт побери, нельзя!

— Всего хорошего, сэр! — он повернулся и побрел обратно.

— Я все видела, — сказала Бет, кивнув на монитор, показывающий двух охранниц. На смежном экране виднелась сфера.

— С ней снова что-то случилось! — воскликнул Норман.

Скрученные бороздки безусловно сменились на более замысловатый узор.

Он был уверен что изменилась и сама сфера.

— Похоже, ты прав, — согласилась Бет.

— Когда это произошло?

— Можно прокрутить запись обратно… Но первым делом следует управиться с этой парочкой.

— Как? — спросил Норман.

— Очень просто… В машинном отделении у нас лежат боевые гарпунные ружья… Я возьму парочку и возьму на прицел этих ангелов-спасителей. Ты, тем временем, вбежишь к Гарри и сделаешь укол.

Хладнокровие Бет леденило бы душу, если бы не ее привлекательная улыбка. Казалось в эту минуту Бет стала еще более элегантной.

— Ружья в цилиндре В? — спросил Норман.

— Конечно… — она включила нужный монитор. — О дьявол!

Гарпунные ружья бесследно исчезли.

— Слишком поздно, — сказал Норман. — Они лежат под подушкой этого сукиного сына Гарри. Узнаю его почерк.

— С тобой все в порядке, Норман? — спросила Бет.

— Почему ты спрашиваешь?

— Посмотрись в зеркало.

Норман открыл дверцу аптечки и был потрясен, увидев свое отражение.

Он уже привык к своей серой щетине что вырастала на его лице за время загородного уик-энда. Но это было совсем чужое лицо — худое, с густой смоляной бородой и темными кругами под глазами, с клоком засаленных волос, свисающих над самыми глазами. Он выглядел как опасный маньяк.

— Я похож на доктора Джекила, — сказал он. — Или скорее на мистера Хайда.

— Да.

— Я не внушаю ему доверия… А ты еще более похорошела.

— Ты думаешь, это работа Гарри?

— Да, — сказал Норман и прибавил про себя:

— Я на это надеюсь.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как обычно. Изменился только внешний облик.

— Да, ты выглядишь несколько страшновато. Ты уверен что с тобой все в порядке?

— Бет…

— Ну ладно, — она отвернулась и посмотрела на мониторы. — У меня возникла идея. Мы оденем скафандры, затем пойдем в цилиндр В и перекроем воздух. Гарри потеряет сознание, его ох рана исчезнет и мы свободно сделаем укол. Тебе нравится мой план?

— Попытка не пытка, — он положил шприц и они направились в цилиндр А.

— Доктор Холперн!

— Доктор Джонсон! — окликнули их охранницы.

— В чем дело, девочки? — спросила Бет.

— Куда вы направляетесь, сэр?

— Обычная проверка оборудования.

— Хорошо, сэр, — последовало после небольшой паузы.

Их пропустили и они прошли по цилиндру В. Норман с опаской смотрел на это нагромождение труб и механизмов: ему сов сем не хотелось копаться в системе жизнеобеспечения, однако у них не оставалось другого выхода. В цилиндре А висело три скафандра. Норман снял свой.

— Ты знаешь, на что мы идем? — спросил он.

— Да, — сказала Бет. — Можешь на меня положиться, — она просунула ноги в свой костюм и начала застегиваться.

В этот момент на станции завыли сирены, замигали красные лампы.

Норман уже без всякой подсказки знал, что это сработали периферийные сенсоры. Началась новая атака.

Глава 47 ОСТАЛОСЬ 15 ЧАСОВ 20 МИНУТ

Они бежали по боковым коридорам в цилиндр D. По пути Норман механически отметил исчезновение охранниц. В D выли сирены и горели ярко-красные экраны периферийных сенсоров. Он взглянул на консоль.

Я ИДУ К ВАМ.

— Заактивированы внешние термальные, — крикнула Бет, бегло осмотрев контрольные экраны.

Норман выглянул в иллюминатор. Зеленый монстр уже добрался до станции. Его гигантские лапы обвили основание, а одна прильнула к иллюминатору и присосалась своими бесчисленными присосками.

Я ЗДЕСЬ.

— Гарри-и-и-и!!! — закричала Бет.

Пробный толчок: лапы кальмара обхватывали станцию поудобней.

Послышался медленный скрип металла.

— Кто это? — крикнул вбежавший в комнату Гарри.

— Сам знаешь… — сказала Бет. — Кальмар.

— О Господи! — жалобно застонал он. — Только не это!

В этот момент станцию сильно тряхнуло и погас свет. Продолжали светиться лишь красные экраны сигнализации.

— Прекрати это, Гарри! — крикнул Норман.

— О чем ты говоришь?

— Ты же знаешь, — сказал Норман. — Это твоя работа.

— Нет, клянусь Богом! Ты ошибаешься!

— Да, Гарри! — сказал Норман. — И если ты это не остановишь, мы погибнем!

Станцию снова тряхнуло. Один из потолочных обогревателей лопнул, выплюнув проволоку и горячие стеклянные осколки.

— Давай, Гарри… У нас мало времени!

— Станция больше не выдержит, Норман, — крикнула Бет.

— Это не я, — кричал Гарри.

— Ты должен это остановить, Гарри! — во время разговора он разыскивал глазами шприц.

Он помнил что оставил его где-то здесь. Но эти разбросанные бумаги и битые мониторы, весь хаос разрушения…

Станцию тряхнуло и до них долетел звук взрыва. Еще громче заревели сирены. К их реву прибавился глухой рокот. Норман мгновенно узнал эти звуки. Внутрь станции хлынула вода.

— Затопляет цилиндр С, — крикнула Бет и выбежала в коридор. Он услышал лязг закрываемой двери. Комната наполнилась соленой дымкой. Тогда он припер Гарри к стене.

— Одумайся и прекрати это!

— Это не я, — очередной удар откинул их в сторону. — Я ничего не могу сделать!

Затем он вскрикнул.

Норман увидел, как Бет вытянула из плеча Гарри шприц… С кончика иглы стекала кровь.

— Что ты сделала? — закричал Гарри. Но его глаза уже стекленели.

Он пошатнулся от очередного толчка и упал на колени.

— Нет… — прошептал он. Затем дернулся и рухнул на ковер, головой вниз. И тут же оборвался скрежет металла, захлебнулись сирены и в зловещей тишине слышалось только как где-то на станции булькала вода.

Бет быстро изучила показания мониторов.

— Все о'кэй, Норман! Никаких сигналов.

Он подбежал к иллюминатору… Кальмар исчез, морское дно было пустынно.

— У нас нет электроэнергии, — крикнула Бет. — Затоплены цилиндры Е…

С…

Потеря В обернется отключением системы жизнеобеспечения, мелькнуло в голове Нормана. Тогда мы погибли!

— Цилиндр В еще держится… — сказала она наконец. — Живем, Норман!

Он осел на пол, только сейчас почувствовав, насколько ус тал. Так или иначе, но кризис прошел. Они приняли единствен но верное решение… Его тело ослабло.

Все кончилось.

Глава 48 ОСТАЛОСЬ 12 ЧАСОВ 30 МИНУТ

После нескольких неудачных попыток Бет все же удалось установить капельницу с анестезирующим раствором.

Кровотечение из сломанного носа Гарри прекратилось. Сейчас он дышал более легче, размеренно. Норман снял лед чтобы осмотреть его распухшее лицо и измерил пульс. С Гарри о'кэй если не считать кислого запаха, похожего на олово. Раздался щелчок интеркома.

— Я рядом с субмариной, — послышался из динамика голос Бет которая ушла в последний раз сбросить таймер.

Норман выглянул в иллюминатор, увидел как она взбирается под купол ангара и снова повернулся к Гарри. Хотя в компьютере ничего не говорилось о двенадцатичасовой анестезии, им все же пришлось пойти на это. Гарри или выживет… или нет. Как и мы, подумал Норман и взглянул на экран консоли:

12:30.

Часы продолжали обратный отсчет.

Он укрыл Гарри одеялом и подошел к консоли.

На экране по-прежнему виднелась сфера, со своими изменившимися узорами бороздок. После напряжения последних событий он почти позабыл свое первоначальное восхищение сферой и ее природу. Ментальный энзим, так назвала ее Бет. Энзим делает возможным ход химических реакций, не принимая в них особого участия. Температура человеческого тела слишком холодна для нормального процесса большинства химических реакций, но энзимы, или ферменты, делают их возможными, ускоряют их ход.

Бет — умная женщина, подумал он. Ее импульсивность нам как нельзя кстати. С тех пор как Гарри потерял сознание, она не утратила своей красоты и Норман с облегчением заметил что к нему вернулся нормальный облик — глядя на монитор, он видел на фоне сферы свое собственное отражение. Эта сфера…

Интересно, что творится у нее внутри, на что это похоже? Он вспомнил крохотные огоньки, похожие на светлячков. Гарри что-то говорил про пену…

Послышалось жужжание и Норман вы глянул в иллюминатор. Снятая с якорей желтая субмарина плавно скользила над дном, освещая себе путь. Норман нажал клавишу связи.

— Бет! — крикнул он в микрофон.

— Я слушаю.

— Что ты там делаешь? Ты собираешься смыться?

— Нет, Норман, — она рассмеялась. — Можешь успокоиться.

— Скажи, что ты задумала.

— Это секрет.

Не хватало еще чтобы она свихнулась! Норман припомнил ее импульсивность, которой совсем недавно восторгался.

— Бет!

— Отложим этот разговор на потом, — сказала она.

Субмарина развернулась и он увидел зажатые в манипуляторах красные контейнеры, которые показались смутно знакомыми Он понаблюдал как она обогнула высокий стабилизатор звездолета и села на дно. Один из красных контейнеров мягко опустился на грязное дно. Поднимая донные осадки, субмарина про плыла еще сотню ярдов, остановилась и выпустила другой контейнер. Так продолжалось по всему периметру звездолета.

— Бет! — его слова остались без ответа. Норман оглядел контейнеры. На них были какие-то надписи, но прочитать что-либо на таком расстоянии не представлялось возможным.

Субмарина развернулась и направилась к ГД-8. Свет прожекторов ослепил его глаза. При ее приближении сработали датчики сигнализации и завыли сирены. Черт бы побрал эту электронику, подумал Норман. Как ее вырубить?

— Бет! Здесь включилась эта проклятая сигнализация!

— Нажми F8.

Где же она? Он оглядел клавиатуру и, наконец, увидел клавиши, помеченные от F1 до F20. Он нажал на F8 и все стихло. Субмарина была совсем близко, ее прожектора светили в иллюминаторы. В высоком акриловом пузыре отчетливо виднелась-то лова Бет, освещенная зеленой подсветкой панели.

Субмарина опустилась и скрылась из виду.

Он подошел к иллюминатору. «Глубинная звезда-III» покоилась на дне, освобождая последние контейнеры. Теперь он мог прочитать буквы «ВНИМАНИЕ!

НЕ КУРИТЬ! ДЕРЖАТЬ ВДАЛИ ОТ ЭЛЕКТРИЧЕСТВА! ВЗРЫВЧАТКА СИСТЕМЫ ТЕВАК»

— Бет! Какого черта, что ты делаешь?

— Потом, Норман! — ее голос звучал нормально.

Нет, она не сошла с ума, подумал он. С ней все о'кэй. Но он не был уверен.

Субмарина снова пришла в движение, ее прожектора потускнели в облаке донных осадков, поднятым гребными винтами. Облако отнесло к иллюминатору, затрудняя обзор.

— Бет!

— Все о'кэй. Я скоро вернусь.

Когда донные осадки снова осели, он увидел что субмарина повернула к ГД-7. Через несколько минут она была поставлена на прикол под куполом ангара. Бет скатилась с борта и опустилась на дно.

Глава 49 ОСТАЛОСЬ 11 ЧАСОВ 00 МИНУТ

— Все очень просто, — сказала Бет.

— Взрывчатка, — он указал на монитор. — На ней написано, что это «Тевак», самая мощная из всех взрывчаток. Какого дьявола ты разбросала ее вокруг станции?

— Успокойся, Норм, — сказала она, положив руки на его плечо. Ее мягкие нежные прикосновения успокаивали и он немного расслабился, умиротворенный ее теплом.

— Нам следовало все обсудить.

— Норман, нам больше не представится такой возможности.

— Но Гарри без сознания.

— Он может очнуться.

— Это исключено, Бет.

— Если из этой сферы вдруг вырвется новое чудище, мы сможем пустить весь корабль ко всем чертям.

— Но зачем ты разложила взрывчатку вокруг станции?

— Для обороны.

— Как же это нас защитит?

— Поверь мне, это поможет.

— Бет, держать поблизости подобные штучки очень опасно.

— К ним еще не присоединены провода, Норман. Я сделаю это позже, она посмотрела на монитор. — А пока вздремну пару часов. Ты устал?

— Нет, — сказал Норман.

— Ты давно не спал, — она одарила его оценивающим взглядом.

— Я присмотрю за Гарри, если это тебя беспокоит.

— О'кэй. Как знаешь, — сказала она и поправила свои великолепные волосы. — Лично я выбилась из сил, — она начала подниматься в лабораторию, но остановилась на полпути. — Если хочешь, можешь ко мне присоединиться.

— Что?

— Ты не ослышался, Норм, — она понимающе улыбнулась.

— Может быть, позже.

— О'кэй… Как хочешь, — она поднималась по трапу, покачивая бедрами.

В этом облегающем комбинезоне она выглядела довольно соблазнительно.

Гарри продолжал храпеть. Норман проверил лед и с восхищением подумал о красоте Бет.

— Эй, Норм! — донесся ее голос.

— Да? — он подошел к трапу.

— Здесь есть другой, чистый? — в его руки упало что-то голубое.

Это был комбинезон Бет.

— Наверное, в хранилище цилиндра В. Надо посмотреть.

— Принеси, если не трудно.

— Да-да, конечно.

По пути он понял что необъяснимо разнервничался. Что про исходит?

Разумеется, он понимал что Бет пыталась его соблазнить. Но почему именно сейчас? Кроме того, это было не в ее традициях.

Она изменила свои методы, думал Норман, доставая из шкафчика новый комбинезон. Он вернулся в цилиндр D и, поднимаясь по трапу, заметил падающий сверху странный голубой свет.

— Бет?

— Да, Норман, — он зашел в лабораторию и увидел, что она лежит на спине под ультрафиолетовым облучателем. На ее глазах были светонепроницаемые круглые пластинки. Она соблазнитель но пошевелила обнаженными бедрами.

— Ты принес костюм?

— Да, — ответил он.

— Спасибо. Положи его куда-нибудь.

— О'кэй, — он кинул его в кресло.

Она повернулась к лампам и томно вздохнула:

— Я тут подумала, что мне не мешало бы подкрепиться витамином D.

— Да.

— Тебе, возможно, тоже.

— Возможно… — ему показалось что раньше в лаборатории не было такой кучи ламп. Фактически он был уверен что здесь не было ни одной. Норман повернулся и быстро спустился вниз.

Трап тоже был не тот что раньше: он был окрашен в черный цвет. Это был совершенно иной трап.

— Норм?

— Одну минутку, Бет.

Он подошел к консоли и начал разыскивать файл с параметрами станции.

Наконец он нашел что искал.

Станция ГД-8 МИППРКонструкция

05. 024A… — ………. Цилиндр A

05. 024В….. — …… Цилиндр В

05. 024С……. — ……. Цилиндр С

05. 024D…. — ……….. Цилиндр D

05. 024Е…. — ……. Цилиндр Е

Ваш выбор:

Он нажал D. Появилось новое меню, где он выбрал план помещений и пролистал чертежи, пока не добрался до плана лаборатории.

Здесь ясно указывалось наличие целой сети ламп, прикрепленных к стене. Должно быть, они висели там всегда, он просто не обращал на них внимания. Равно как и на многое другое. Например, на аварийный люк на изогнутом потолке лаборатории на запасную выдвижную койку и черный трап.

Я в панике, подумал Норман. И ни секс, ни солнечные ванны не смогут ничего исправить. Я в панике, потому что остался вдвоем с Бет, которая не похожа на саму себя. В углу экрана бежал обратный отсчет времени. Секунды текли с поразительной медлительностью. Двенадцать часов и все будет о'кэй подумал Норман.

Он изрядно проголодался, но знал что здесь нет ни грамма пищи. Он устал, но поспать было негде. Цилиндры Е и С затопило, но он не хотел подниматься к Бет. Он лег на пол и долгое время не мог уснуть. На полу было сыро и холодно.

Глава 50 ОСТАЛОСЬ 9 ЧАСОВ 00 МИНУТ

Его разбудили ужасающие удары и тряска пола. Он перевернулся, вскочил на ноги и увидел стоящую у мониторов Бет.

— Что это? — закричал он. — Что происходит?

— В чем дело? — как ни в чем не бывало, спросила она.

Она улыбалась и выглядела внешне спокойной. Норман огляделся по сторонам и заметил, что нигде не мигали красные лампы и не выли сирены.

— Не знаю. Мне показалось…

— Что это новое нападение? — закончила она. Он кивнул.

— Почему ты так решил? — спросила Бет.

Она посмотрела на него как-то странно: холодно и прямолинейно. В ней не было и намека на соблазнение, или оно сменилось настороженностью прежней Бет.

— Гарри без сознания. Почему ты решил что на нас напали?

— Не знаю. Наверное, мне это приснилось.

— Скорей всего, ты воспринял вибрацию пола когда я ходила по комнате, — решила она. — Так или иначе, я рада, что ты наконец-то поспал, — все тот же подозрительный взгляд. Словно с ним что-то было не так.

— Ты мало спал в последнее время, Норман.

— Как и все мы.

— Но ты, особенно.

— Может быть ты и права, — проспав пару часов, он почувствовал себя намного лучше и улыбнулся. — Ты уничтожила последний кофе и датский?

— Здесь ничего этого не было.

— Я просто пошутил. Это была шутка, отражение создавшейся ситуации.

— Понимаю. Кстати, ты что-нибудь узнал про зонд?

— Про что?

— Про надувной зонд. Помнишь, мы о нем говорили?

Он этого не помнил и покачал головой.

— Прежде чем уйти к субмарине, я спросила про код запуска зонда и ты сказал что поищешь в компьютере.

— Я? — удивился он.

— Конечно ты. Кто же еще?

Он напряг память. Он помнил как они затащили тяжелое без сознательное тело Гарри на кушетку, как остановили кровотечение из его носа и Бет поставила капельницу — она уже ставила ее лабораторным животным. Она еще пошутила, выразив надежду, что Гарри проживет дольше ее животных. Те, как правило, вскоре погибали. Затем Бет вызвалась идти к субмарине, а он остался присмотреть за Гарри… Но он совсем ничего не помнил про зонд.

— В послании Барнсу говорилось что мы должны выкинуть маяк, значит, послать на поверхность радиозонд. Вопрос в том, как его выпустить. И ты сказал, что посмотришь файлы управления.

— Весьма сожалею, но я это не помню, — сказал он.

— Норман, в последние часы мы работали сообща.

— Абсолютно с этим согласен.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно. Просто великолепно.

— Хорошо, — сказала Бет. — Осталось совсем недолго, — она обняла его, а когда отодвинулась, он увидел в ее глазах ту же самую отстраненность и напряженность.

Спустя час, им все же удалось это выяснить. Они услышали глухой скрежет раскручивающейся с барабана проволоки, устремившейся вслед за уносящимся ввысь шаром. Затем все стихло.

— В чем дело? — спросил Норман.

— Мы на глубине тысяча футов, — пояснила Бет. — Потребуется некоторое время, чтобы зонд достиг поверхности.

Экран консоли сменился и они увидели показания о состоянии поверхности. Зарегистрирован солнечный свет. Ветер стих до пятнадцати узлов. Высота волн шесть футов. Барометрическое давление 20,9.

— Хорошие вести, — сказала Бет. — Все о'кэй.

Норман смотрел на экран, думая о солнечном свете. Он никогда еще так не тосковал по лучам солнца. Забавно, но сейчас он не мог представить большего блаженства чем видеть об лака и солнце, голубое небо.

— О чем ты задумался?

— Мне не терпится увидеть поверхность.

— Мне тоже, — призналась Бет. — Потерпи, осталось совсем недолго.

«Понг-понг-понг-понг» — Норман оторвался от Гарри и повернулся на звуки.

— Что ты делаешь, Бет? — спросил он.

«Понг-понг-понг-понг»

— Успокойся, — сказала Бет. — Я просто хотела узнать, как он работает, я имею в виду сканирующий сонар с фальш-дырами. Я не знаю, почему его так называют. А ты?

«Понг-понг-понг-понг»

— Я тоже, — сказал Норман. Звуки сонара действовали на его нервы. Бет, выключи это!

— Умопомрачительно!

— Прошу тебя, выруби эту штуку!

«Понг-понг-понг-понг»

— Пожалуйста, — сказала она.

— Зачем тебе это понадобилось? — он чувствовал раздражение словно она специально намеревалась досадить ему писком сонара.

— На всякий случай, — сказала Бет.

— Ты же сама говорила что Гарри без сознания. Атак больше не будет.

— Успокойся, — сказала она. — Я хочу быть готовой ко всему. Только и всего.

Глава 51 ОСТАЛОСЬ 7 ЧАСОВ 20 МИНУТ

Он так и не смог переубедить Бет; та настаивала на своем и собиралась выйти наружу, чтобы подключить заряды.

— К чему это, Бет? — спрашивал ее Норман. — У нас нет никаких оснований.

— Так мне будет спокойней… — заявила она и он не смог ее остановить. Это стало ее навязчивой идеей.

Сейчас он наблюдал за Бет; ее крошечная фигурка, с одиноким лучом фонаря, передвигалась от контейнера к контейнеру, извлекая наружу большие желтые конусы, скорее похожие на те что используют при ремонте дороги.

Когда она подсоединяла к ним провода, на конце каждого конуса загоралась красная лам почка. Норман с тревогой наблюдал как то там то сям вспыхивали огоньки.

— Только не подключай ближние заряды, — взмолился он.

— Хорошо, Норман, не буду.

— Обещай!

— Я же сказала… Раз тебя это так пугает, не буду.

— Пугает.

— Ну ладно.

Теперь вокруг корабля, начиная с туманно различимого хвоста, возвышающегося над кораллами, горела уже целая гирлянда красных огоньков.

Бет двинулась на север, к еще нераспакованным контейнерам.

Он перевел взгляд на Гарри; тот был по-прежнему без сознания и громко храпел. Норман походил по комнате, мимоходом взглянул на монитор.

Вдруг экран мигнул и на нем высветились буквы:

Я ИДУ ЗА ТОБОЙ!

Господи милосердный, подумал Норман. Как же так? Это невозможно!

— Бет!

— Да, Норман? — послышался из интеркома ее голос.

— Скорее сюда! Возвращайся, черт побери!

НЕ БОЙСЯ! — появилось на экране.

— В чем дело, Норман? — удивилась она.

— На экране кое-что появилось.

— Проверь Гарри. Он, наверное, проснулся.

— Нет, он спит. Возвращайся, Бет!

Я ИДУ!

— Ол райт, Норм, я иду.

— Быстрей, Бет!

И тут он увидел как задергался луч ее фонаря, услышал ее затрудненное дыхание. Она была в ста ярдах от станции.

— Ты что-нибудь видишь, Норман?

— Нет, ничего, — он постарался вглядеться в горизонт, откуда обычно приплывал кальмар. Сначала всегда появлялось зеленое сияние, но сейчас в том месте было темно.

— Здесь что-то есть… Я чувствую в воде… сильное движение, — она задыхалась.

Я УБЬЮ ТЕБЯ! — вспыхнуло на экране.

— Ты там ничего не видишь? — снова спросила Бет.

— Нет, ничего, — на черном фоне не было никого кроме самой Бет.

— Я чувствую, Норман… Это совсем близко! Господи, а как же сигнализация?

— Молчит.

— Боже! — ее дыхание превратилось в прерывистый свист; она побежала.

Но она, хотя и находилась в хорошей форме, не могла бежать так же быстро, как на поверхности. Не медли! — мысленно кричал Норман, но уже видел, что она выдыхается и движется все медленней, и все медленней покачивается фонарь ее шлема.

— Норман!

— Да, Бет? Я слушаю.

— Норман, я не знаю, успею ли я.

— Успеешь, Бет.

— Оно близко. Я чувствую это!

— Я ничего не вижу, — послышались быстрые щелкающие звуки. Сначала он подумал о статическом электричестве, затем понял что это стучат зубы Бет.

— Мне холодно, Норман… — он ничего не понимал; при таком напряжении ей должно быть жарко, а она мерзла.

— Спокойно, Бет.

— Не могу… говорить… близко…

Ее движения замедлялись. Сейчас Бет попала в зону освещения прожекторами станции и находилась не более чем в десяти ярдах от люка, но ее ноги переставлялись все медленнее, все более неуклюже. И теперь он, наконец, смог разглядеть в тем ноте за ее спиной нечто извивающееся. Это было как торнадо; бурлящее облако грязи и черной воды. Норман не знал что там внутри, но чувствовал что в нем скрывается мощная сила.

— Оно совсем рядом… не…

Бет споткнулась и упала на грязное дно. Торнадо неумолимо приближалось.

НА ЭТОТ РАЗ Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Бет поднялась на ноги, оглянулась и увидела несущееся на нее бурлящее облако. Что-то наполняло Нормана глубоким ужасом, ужасом детских кошмаров.

— Норманннн! — он отбежал от иллюминатора, еще не зная что собирается предпринять, но подталкиваемый увиденным и понимая что нужно как-то действовать.

Он вбежал в цилиндр А и кинул взгляд на скафандр, но времени не было; темная вода в открытом люке кипела, бурлила и клокотала. Внизу, прямо под ним, промелькнула перчатка Бет. Не раздумывая, он прыгнул в черную воду и ушел вглубь.

Ледяная вода рвалась в легкие, хотелось кричать. Его тело сразу же оцепенело, холод парализовал мускулы. Вода пенилась и, как большая волна, швыряла его из стороны в сторону, он был бессилен бороться против нее.

Голова ударилась о металл подводного дома. Норман ничего не видел и, слепо раскинув руки, разыскивал Бет. Жгло легкие; а вода крутила его в бешеном вихре. Он нашел Бет и тут же потерял снова. Водоворот не прекращался.

Он за что-то ухватился — это оказалось рукой Бет — начиная терять чувствительность, становясь более тупым и медлительным. Он потянул ее к себе, посмотрел вверх и увидел над собой кольцо света; люк. Дрыгал ногами, но кольцо не приближалось.

Он приложил максимум усилий и потянул за собой Бет точно мертвый груз. Возможно, она и была мертва. Легкие обжигало; это была худшая боль которую он испытывал в своей жизни. Он боролся с болью и бешеным потоком воды, дрыгал ногами, приближаясь к свету. Ближе к свету. Достигая света, света, света…

Свет.

Они в шлюзе. Лязгнуло о металл облаченное в скафандр тело Бет. Ее дрожащие руки потянулись к защелке, пытаясь освободиться от шлема.

Колено Нормана, оцарапанное о край люка, истекало кровью. Тряслись руки. Бурлила в открытом люке вода. По телу разливалась ужасная боль.

В глазах яркий свет, затем очень близко у его лица появилась ржавчина, острые края металла. Холодный металл и холодный воздух. Свет в глазах потускнел, погас.

Наступила темнота.

Стало удивительно тепло. Он услышал в ушах свист, открыл глаза и увидел Бет, успевшую снять скафандр; он лежал на па лубе, а она возвышалась над ним, регулируя большой потолочный обогреватель.

Норман с облегчением закрыл глаза и подумал: мы выиграли и на этот раз, мы по-прежнему вместе, у нас все хорошо, — он расслабился и почувствовал, как по коже поползли мурашки.

Я продрог, — решил он. — Скоро согреюсь.

Но ощущение было неприятным. И свист тоже; шипящий, прерывистый.

Что-то мягко скользнуло по его подбородку. Он открыл глаза и увидел серебряную белую ленту, затем разглядел крошечные глаза-бусинки и трепещущий раздвоенный язык… Это была морская змея!

Он замер и осмотрелся, шевеля только веками.

Ощущение мурашек возникало из-за дюжин белых змей, которые обматывали его лодыжки, ползали по ногам, груди. Он почувствовал холодное скольжение по лбу и закрыл глаза, чувствуя ужас оттого, что змеи ползут по его лицу, щекочут губы и нос.

Он услышал шипение и вспомнил рассказ Бет о том, что эти бестии необычайно ядовиты.

Бет, где же ты?

Норман не шевелился и чувствовал как змеи медленно обвивают его шею, скользят по плечам, между пальцев рук. Чувствуя прилив тошноты, он не хотел открывать глаза.

Бет! мысленно взывал он, не рискуя говорить вслух. Бет!

Он слышал змеиный свист и затем, когда не мог больше выдержать, открыл глаза и увидел массу извивающихся белых тел, их крошечные головки с раздвоенными жалами. Он закрыл глаза и вскоре почувствовал как одна змея заползла в брюки комбинезона, полезла дальше, неприятно щекоча кожу.

— Не шевелись, Норман! — это была Бет, и в ее голосе слышалось напряжение. Когда он открыл глаза, то увидел только ее тень.

— О Господи, который час? — прошептала она и он подумал: Какая, к дьяволу, разница? ему от этого не было ни тепло ни холодно.

— Схожу посмотрю на часы, — сказала Бет и он услышал стук уходящих ног. Она уходила, бросала его!

А змеи, тем временем, скользили по ушам, под подбородком и около ноздрей; скользкие и сырые тела.

Снова послышались шаги, на этот раз приближающиеся, и металлический «кланк-к!» открывающегося люка. Он открыл глаза и увидел, как Бет срывала змей с его тела и швыряла их через раскрытый люк в воду. Змеи в ее руках корчились, изгибались вокруг запястий, но она стряхивала их и кидала в люк. Некоторые не долетали до воды и корчились на полу — но большинство уже находились за пределами его тела.

Одна змея продолжала ползти внутри брюк к паху, но вскоре он почувствовал как она скользнула назад; Бет решительно вытягивала ее за хвост.

— Осторожней, ради Бога…

— Вставай, Норман, — сказала Бет.

Змея улетела, переброшенная через ее плечо. Он вскочил на ноги, и тут его вырвало.

Глава 52 ОСТАЛОСЬ 7 ЧАСОВ 00 МИНУТ

У него раскалывалась голова. Из-за зверской головной боли, внутреннее освещение цилиндра D казалось нестерпимо ярким. Вдобавок ко всему, он сильно продрог. Бет закутала его в одеяла и придвинула к обогревателям; настолько близко что шум нагревательных элементов гудел в его ушах. Но, несмотря на это, он никак не мог согреться.

— Ну как? — спросил он Бет, которая перевязывала его раненое колено.

— Плохо… Почти до костей, — сказала она. — Но с тобой все будет о'кэй. Осталось совсем недолго.

— Да, я… ой!

— Извини. Уже все, — она в точности следовала компьютерным рекомендациям.

Превозмогая головную боль, он прочитал на экране:

НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ ОСЛОЖНЕНИЯ (НЕЛЕТАЛЬНЫЕ)

7. 113 Травма

7. 114 Микросон

7. 118 Гелиевый шок

7. 119 Отит

7. 121 Токсическое заражение

7. 143 Синовальная боль

Ваш выбор:

— Что мне надо, так это немного микросна, — сказал он. — А еще лучше, хороший макросон.

— Ладно, устроим.

— Бет, а помнишь, когда ты снимала с меня змей, ты что-то говорила о времени? — вспомнил он вдруг.

— Морские змеи ведут дневной образ жизни. Как и у большинства ядовитых змей, их биологические ритмы разделены на двенадцатичасовые циклы активности — пассивный и агрессивный — соответственно, дня и ночи, объясняла она. — Днем змеи, как правило, пассивны. Их можно без опаски брать в руки. Индийские ребятишки даже играют с окаймленным крайтом, который в иное время ужасно ядовитый. Вот я и хотела узнать цикл этих змей, пока не решила что он пассивный, дневной.

— Почему ты так решила?

— Потому что ты был еще жив, — она хватала оставшихся змей голыми руками, зная что они ее не укусят, и выкидывала их в воду.

— Со змеями в руках, ты похожа на Медузу.

— Это такая рок-звезда?

— Да нет, мифический персонаж.

— Которая убивала своих детей? — она бросила косой подозрительный взгляд, так как в любой момент была готова услышать в свой адрес скрытый выпад.

— Ну что ты, совсем другая! — Бет спутала ее с Медеей, другой мифической женщиной.

Вместо волос, голову Медузы Горгоны покрывали змеи.

Ее взгляд обращал людей в камень. Персею удалось убить Медузу, глядя на отражение на своем щите.

— Извини, Норман. Это не моя область.

Просто удивительно, подумал он. Когда-то об этих персонажах и легендах знал всякий культурный западный человек, как семейные истории и своих друзей. Мифы представляли античные знания, служили точными психологическими портретами различных характеров. Но теперь и самые образованные люди не помнят мифы. Словно бы люди решили что их характеры изменились. А если это так? — он поежился.

— Все еще мерзнешь, Норман?

— Да. Но самое худшее головная боль.

— Скорей всего, обезвоживание организма… Пойду посмотрю не найдется ли для тебя чего-нибудь, — она подошла к аптечке первой помощи.

— Подумать только! Прыгнуть без скафандра в воду, которая почти приблизилась к точке замерзания! Смело, хотя и безрассудно! — она улыбнулась. — Ты спас мне жизнь, Норман!

— Я даже не думал, только действовал, — признался он и рассказал Бет о своем старом детском ужасе, том далеком воспоминании, ожившем в сознании когда он увидел преследующее ее облако мути. — И знаешь, что это было? Это напомнило мне торнадо из «Волшебника страны ОЗ», которого я боялся в детстве. Не хотел бы я увидеть его снова.

Возможно, это наши новые мифы, подумал он. Дороти, Тото и злая колдунья, капитан Немо и гигантский кальмар.

— Как бы там ни было, а ты спас мою жизнь, — сказала Бет. — Спасибо!

— Постарайся чтобы это не повторилось, — улыбнулся Норман.

— Хорошо, я не буду выходить наружу, — она принесла бумажный стаканчик с приторной жидкостью.

— Что это?

— Тоник с глюкозой. Пей.

Он сделал еще пару глотков, но это было чересчур приторно. В другом конце комнаты, на экране консоли, светилось:

НА ЭТОТ РАЗ Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Норман посмотрел на Гарри, который по-прежнему лежал без сознания, с капельницей в руке.

И все это время он лежал без сознания! Он непричастен ко всему происходящему!

— Бет, как ты думаешь, почему это случилось? Экран, буквы и нападение нового проявления?

— А что думаешь ты? — Бет выглядела безучастной.

— Это не Гарри.

— Да, это не он.

— Тогда кто? — он встал и обмотался одеялом. Согнул перевязанное колено. Рана болела, но не слишком сильно. Подошел к иллюминатору и, выглянув наружу, увидел цепь красных огоньков. Он не понимал зачем Бет заминировала звездолет. Вообще в последнее время, она стала какой-то странной. Ее поступки не поддаются никаким объяснениям.

Он перевел взгляд ниже. Под самыми иллюминаторами, у основания ГД-8, также горели красные огни. Она привела в боевое состояние всю взрывчатку!

— Что ты наделала! Ты заминировала и станцию!

— Разумеется, Норман, — сказала она, хладнокровно наблюдая за его реакцией.

— Но ты обещала что не сделаешь это!

— Да, помню, обещала.

— Как они работают? Где кнопка, Бет?

— Ее нет. Взрывчатка сработает от датчиков вибрации.

— Ты хочешь сказать что все это взорвется автоматически?

— Да, Норман.

— Ты сошла с ума! Кто-то продолжает создавать эти чертовы проявления… Но кто, Бет? — она улыбалась, ленивой кошачьей улыбкой, словно это ее чем-то забавляло.

— Ты в самом деле не догадываешься?

— Нет… — Теперь он все понял и мороз пробежал по его коже.

— Ты?

— Нет, Норман, не я. Это твоя работа.

Глава 53 ОСТАЛОСЬ 6 ЧАСОВ 40 МИНУТ

Норману вспомнились прежние годы, практика в психиатрической клинике Борреджо, когда наставник попросил его сделать заключение о ходе болезни одного «трудного» пациента.

Больной, двадцати с лишним лет, оказался на редкость общительным и образованным собеседником — Норман болтал с ним обо всем на свете: о лучших пляжах и гидравлической коробке передач «олдсмобиля», о недавней президентской кампании Стивенсона и поражении Уайта Форда, даже об учении Фрейда. Пациент много курил и держался несколько напряженно. Наконец, Норман поинтересовался, за что его поместили в клинику?

Первое время тот затруднялся ответить, даже извинился за свою дырявую память. Но после настойчивых расспросов Нормана он потерял внешнюю обаятельность, сделался более раздраженным и агрессивным, и наконец стал стучать кулаком по столу, требуя чтобы Норман сменил тему беседы.

Как выяснилось позже, перед ним сидел некий Алан Уайтир, который подростком зарезал в трейлере свою мать и сестру, а затем убил еще шесть человек на бензоколонке и трех в супермаркете, пока не сдался в руки полиции — в истерике, чувствуя вину и раскаяние. За десять лет пребывания в клинике, с ним не раз случались подобные припадки беспричинной ярости, когда он нападал на обслуживающий персонал.

Больной неожиданно вскочил из-за стола и запустил в стену стулом.

Норман, будучи в то время совсем неопытным школя ром, растерялся и бросился к двери, но та была заперта снаружи, как обычно, когда в комнате находился пациент, склонный к насилию. Больной, тем временем, схватил стол, опрокинул его на стену и стал медленно приближаться.

Норманом овладела страшная паника. Но тут послышался спасительный лязг замка, в комнату ворвались три дюжих санитара. Они скрутили и уволокли буйного пациента, который не переставал кричать и ругаться.

Почему? — сказал Норману наставник о причинах столь разительной перемены. — Разве мы вас не предупреждали? Разве вам ничего не сказало его имя?

Норман признался, что он как-то не обратил внимания.

Гляди в оба, — сказал тогда наставник. — Не всегда поблизости стоит охрана. Это очень опасно для жизни!

Сейчас, находясь на станции ГД-8, он сказал себе:

— Гляди в оба! Ты имеешь дело с помешанной и тебя некому защитить!

— Я вижу, ты мне не веришь, — спокойно продолжала Бет. — Ты можешь говорить?

— Да.

— Быть логическим?

— Да, — сказал Норман и подумал: я единственный здравомыслящий человек на этой станции.

— О'кэй, — сказала она. — Помнишь, ты говорил, что все признаки указывают на Гарри?

— Да, разумеется.

— Ты еще спрашивал, не вижу ли я иных объяснений. Тогда я сказала что нет. Но многое можно пересмотреть заново. Почему появились медузы? Однажды ты проговорился про свой комплекс вины перед братом, которого ужалила медуза. А когда мы общались с «Джерри»? Только в твоем присутствии. Когда кончались атаки? Когда без сознания был ты, а не Гарри!

Ее голос был так спокоен, так рассудителен. Он попытался проанализировать ее слова. Возможно ли, что она права?

— Оглянемся назад, — сказала Бет. — Ты психолог. Все заняты делом, только у тебя нет никакой работы. Разве ты не чувствовал себя «пятым колесом»? Разве не говорил что терпеть не можешь слоняться без дела?

— Да, но…

— А потом, когда начали твориться эти странные вещи, место инженерных проблем заняла психология… как раз по твоей части. Ты сразу же оказался в центре внимания.

Нет, она не может быть права, подумал он.

— А когда началось общение с «Джерри», кто заметил что он обладает эмоциями? Кто настаивал, чтобы мы имели дело с его эмоциональной стороной?

Никому из нас до этого не было никакого дела! Барнса интересовало только оружие. Теда — наука. А Гарри хотел поиграть в логические игры. И лишь тебя интересовали эмоции. А кто пытался манипулировать «Джерри», но по терпел неудачу? Это все ты, Норман!

— Нет, — заявил Норман, чувствуя начало головокружения. Он попытался найти хотя бы одно слабое звено в доказательствах Бет и нашел его. — Это исключено! Я не был внутри сферы!

— Был, — сказала Бет. — Ты просто не помнишь.

Удары сыпали не переставая и он, кажется, начинал терять равновесие.

— Ты точно так же не помнил, когда я просила тебя поискать коды для запуска зондов, — хладнокровно продолжала Бет. — Или когда Барнс спрашивал о гелиевой концентрации в цилиндре Е.

Какая еще, к дьяволу, гелиевая концентрация? — подумал он. И когда Барнс спрашивал меня об этом?

— У тебя подозрительно короткая память, Норман!

— Когда я был в сфере? — спросил он.

— Сразу после Гарри, перед первой атакой кальмара.

— Я спал!

— Нет, Норман. Тебя не было в спальном отсеке, когда туда заходила Флетчер! Целых два часа тебя не могли найти. Затем ты вдруг объявился, позевывая, как после сна.

— Я тебе не верю! — заявил он.

— Понимаю. Ты предпочитаешь переваливать свои проблемы на плечи других. Ты умен и искусен в психологических интригах. Помнишь, как ты до смерти перепугал всех в самолете, сказав что у пилота инфаркт? А здесь тебе вдруг понадобился монстр и ты объявил им Гарри. Но настоящее чудовище не он, ты! Вот почему изменился твой внешний облик! Потому что ты Монстр!

— Но в послании говорилось: «Меня зовут Гарри»!

— Да. И, как ты изволил заметить, некто постарался, чтобы на экране не появилось его подлинное имя.

— Гарри, — сказал Норман. — Там говорилось: Гарри!

— А твое?

— Норман Джонсон.

— Твое полное имя!

Он молчал. Рот как будто онемел. Память была пуста.

— Молчишь? Я навела справки. Норман Гарри Джонсон!

Нет, думал он. Это не может быть правдой!

— Это трудно принять, — продолжала она спокойным, гипнотическим голосом. — Я понимаю. Пораскинь мозгами и ты сам поймешь что хотел чтобы я это узнала! Вот почему несколько минут назад ты проговорился про «Волшебника страны ОЗ». Разве этого мало?

— Конечно.

— Ладно, перейдем к делу. Будешь со мной сотрудничать?

— Что ты собираешься сделать?

— То же самое что и с Гарри.

Он помотал головой.

— Только на пару часов… — сказала она и, внезапно решившись, ринулась на него.

Заметив блеснувшую в ее руке иглу шприца, он успел увернуться, и игла вонзилась в край одеяла. Он скинул с себя лишнее бремя и побежал по трапу.

— Постой, Норман! — он видел что Бет со шприцем гонится за ним по пятам. Вбежал по ступенькам в ее лабораторию. Захлопнул люк перед самым ее носом.

— Норман! — застучала в люк Бет. Норман прислонился к нему всем телом, зная что ей ни за что не управиться с его весом.

— Норман, открой сейчас же! — стук не прекращался.

— Ни за что, ты уж извини!

Что она может сделать? Ничего, решил он. Пока он в безопасности.

Затем он увидел как завращался толстый стальной стержень в центре люка. По ту сторону, Бет закручивала колесо. Запирала его в мышеловке.

Глава 54 ОСТАЛОСЬ 6 ЧАСОВ 00 МИНУТ

Свет в лаборатории горел только на карнизе, рядом с аккуратным рядом заспиртованных образцов подводной живности.

Он рассеяно погладил рукой стенки сосудов, затем включил лабораторный монитор и нажимал разные кнопки пока не экране не появилась Бет, сидящая у главной консоли. Рядом, по-прежнему без сознания, лежал Гарри.

— Ты слышишь меня, Норман?

— Да, Бет, — крикнул он. — Я слышу тебя.

— Норман, твои действия неуместны! Ты представляешь угрозу для всей экспедиции!

В самом деле? удивился Норман. Он так не считал.

Но как часто ему встречались пациенты, которые отказывались смотреть правде в глаза! Вот типичный пример: университетский профессор, его коллега, боялся лифта, но настойчиво утверждал, что ходит пешком для лучшего моциона. Он поднимался по лестнице даже на пятнадцатый этаж, отклонял самые заманчивые предложения по службе в высотных домах, и всю свою жизнь приспосабливался к проблеме — даже не подозревая о ее существовании.

Или женщина, которая доверила своей дочери флакон снотворного, поскольку считала, что той был необходим отдых. Девочка покончила с собой, приняв сильную дозу.

Или неопытный яхтсмен, который рискнул совершить морскую прогулку в Каталину в плохую погоду, и чуть было не погубил не только себя, но и своих близких.

В голову приходили дюжины других примеров. Это был своеобразный психологический трюизм — самоослепление — от которого не застрахован никто. Три года назад один его коллега, также профессор психологии, выстрелил себе в рот как раз на кануне Дня Труда. Газеты пестрели заголовками «Самоубийство профессора психиатрии», а сослуживцы недоумевали и заявляли что покойный «отличался веселым жизнерадостным настроением» На это особенно упирал декан факультета, вечно стесненный в фондовых подъемных… Все дело в том, что у психологии есть один крупный недостаток. Даже самый первоклассный специалист не может разобраться в своих знакомых, близких и уж тем более, в самом себе.

— Ты меня слушаешь, Норман?

— Да, Бет.

— Я была о тебе лучшего мнения.

Норман не отозвался, наблюдая за ней по монитору.

— Я думаю, у тебя хватит честности признаться в своих заблуждениях.

Самое трудное, это прозреть, взглянуть правде в глаза… Я знаю, сейчас ты ищешь зацепки, чтобы свалить вину на кого-нибудь другого. Но ты должен признать суровую истину: пока ты мыслишь, судьба экспедиции под угрозой.

Он чувствовал силу ее убеждения, спокойную уверенность в ее голосе.

Речь Бет словно бы обволакивала его тело. Он начинал поддаваться, смотреть на мир ее глазами. Она так спокойна. Должно быть, она права.

— Бет, ты была в сфере?

— Нет, Норман, зато был ты!

Он в самом деле этого не помнил, у него не осталось никаких воспоминаний. Гарри все помнил. Почему же забыл он?

— Ты психолог, Норман… — сказала Бет. — Ты, как и все, не хочешь допускать наличия у себя теневой стороны. Или ты застрахован от капризов психики? Конечно, ты будешь это отрицать.

Но как узнать, права ли Бет? Думалось тяжело. Болезненно ныло колено.

По крайней мере, хоть это было реальностью…

Тест на реальность! Вот нить к разгадке, понял он вдруг. Очевидно ли что он входил в сферу? Остались пленки на которых записано все, что происходило на станции. Если он ходил к сфере, надо найти запись где он, в одиночку, одевает скафандр и ныряет в темную воду. Пусть Бет предъявит ему доказательства!

Но эта кассета, скорее всего, на «Глубинной Звезде». Может быть, ее даже отнес он сам.

— Ради всех нас, пожалуйста, уступи, Норман!

Наверное Бет права, подумал он. Она все знает… Если он угрожает экспедиции, надо посмотреть правде в глаза и сдаться. Можно ли ей доверять? Надо! У него нет выбора!

Это мог быть и я, думал он. Мог!

Мысль была так ужасна: ведь под подозрением находился он сам. Он сопротивлялся так неистово, а это дурной признак… Слишком сильное сопротивление.

— Норман? Ну как, ты согласен?

— Дай мне еще минуту.

— Ну что же, о'кэй!

Он заметил видеомагнитофон и вспомнил, как Бет не раз просматривала одну запись, где сфера раскрылась сама собой. Рядом лежала кассета. Он сунул ее в щель и включил устройство. Зачем ты ее смотрела? — думал он, оттягивая капитуляцию.

Загорелся видеоэкран, на котором он ожидал увидеть знакомое изображение Бет с кексом. Но это была другая запись. На мониторе появилась сфера, лежащая на палубе звездолета. Отливающая серебром полированная поверхность.

Он подождал пару секунд, но ничего не изменилось. Сфера, как всегда, была неподвижна… Он пригляделся внимательней, но не увидел ничего нового.

— Норман, ты спустишься, если я открою люк?

— Да, Бет.

Он обреченно вздохнул и опустился в кресло. Сколько времени он проведет без сознания? Немногим меньше шести часов. Хорошо. Бет права, он уступит.

— Норман! Зачем ты поставил эту пленку?

Он испуганно оглянулся. Разве здесь установлена видеокамера? Да, у самого потолка, около верхнего люка.

— Она здесь лежала.

— А кто тебе разрешил?

— Никто, — согласился он.

— Ради Бога, выключи эту проклятую штуку! — она была не на шутку испугана.

Он хотел было спросить в чем дело, но тут на экране появилась Бет…

Она остановилась около сферы. Закрыла глаза и сжала кулаки. Изогнутые бороздки плавно разъехались в стороны, обнажая тьму. Он увидел, как Бет шагнула внутрь и створки беззвучно сомкнулись за ее спиной.

— Все вы такие! — послышался гневный голос Бет. — Никого из вас ни на секунду нельзя оставлять без присмотра!

— Ты обманула меня, Бет!

— Зачем ты смотрел эту пленку? Я же просила… Это только навредит! она уже умоляла, готовая вот-вот расплакаться.

Изменчивая и непредсказуемая, как и все женщины. Но в ее руках была вся станция!

— Прости, Норман, я не могу тебе больше доверять!

— Бет…

— Я отключаю тебя, Норман! Я не буду больше…

— Постой!

— …слушать твои слова. Я знаю какой ты опасный и коварный. Я помню как ты интриговал против Гарри, извращал факты сделав его козлом отпущения… Теперь ты хочешь все свалить на меня? Не выйдет, Норман! Я не услышу больше твоих ядовитых слов, и не попаду в сети твоих интриг. Так что не трать попусту свой голос!

Он выключил видеомагнитофон… Сейчас на экране была Бет сидящая рядом с консолью.

— Бет! — она не откликалась, нажимая какие-то кнопки и что то бормоча себе под нос.

— Ты сукин сын, Норман! Ты настолько подл, что тебе не терпится извалять в грязи и остальных! — Она имеет в виду себя, понял он. — Меня тошнит от тебя, Норман! Твое подсознание жаждет смерти. Ты хочешь погубить и себя, и других. Я не позволю…

Его начинал пробирать озноб. Бет, с ее комплексом неполноценности, заходила внутрь сферы и обладала сейчас чудовищ ной Силой, не умея контролировать свое сознание. Бет всегда представляла себя невинной жертвой, боровшейся против злого рока. Она была неудачницей во всем: в мужчинах, в работе, в жизни. Повсюду она терпела неудачи… А сейчас заминировала станцию, вспомнил он вдруг.

— …это сделать и остановлю, чего бы мне это ни стоило!

Все, что она говорила, было истиной — перевернутой с ног на голову.

Сейчас он начинал понимать это.

Бет раскрыла секрет сферы и тайно пробралась внутрь, поскольку ее всегда влекло к силе. Но, заимев Силу, она оказалась не готова к ней психологически.

Математик Гарри жил в мире абстракций, и его пугали конкретные формы; такие, как, например, гигантский кальмар. Но биолог Бет боялась некой абстрактной силы которую нельзя ни увидеть, ни пощупать руками.

Бестелесной, непонятной Силы.

И, защищаясь, обложилась взрывчаткой. Сомнительное средство защиты, подумал он. Если она подсознательно не желает покончить с собой. Ему стал ясен весь ужас реального положения дел.

— Я этого не допущу, Норман! — кричала она, продолжая нажимать на кнопки. Что она задумала?

Внезапно в лаборатории погас свет… Через секунду смолк большой обогреватель. Остывая, гасли его красные спирали… Она отключила электричество.

Сколько он протянет с выключенным обогревателем? Он закутался в одеяло, позаимствованное с кушетки Бет. Определенно никак не шесть часов.

— Извини, Норман… Но пока ты мыслишь, моя жизнь в опасности!

Может быть, без тепла, я продержусь час, мрачно подумал он.

— Пойми меня правильно, Норман, я делаю это ради тебя!

Он услышал свист… На груди зазвенел личный индикатор — даже в темноте было видно что значок стал серым.

Тут он все понял… Бет отключила воздух!

Глава 55 ОСТАЛОСЬ 5 ЧАСОВ 35 МИНУТ

В темноте слышался звон индикатора и свист уходящего воздуха…

Давление стремительно падало. Его уши почувствовали слабый хлопок, точно он находился в взлетающем самолете.

Действуй, думал он, чувствуя нарастающую панику.

Но он был заперт в верхнем отсеке цилиндра D и не мог из него выбраться. Бет умела обращаться с системами жизнеобеспечения и под ее контролем было все оборудование. Она отключила ему электричество, отопление. А сейчас перекрыла подачу воздуха. Он был в ловушке!

По мере падения давления взрывались, как бомбы, сосуды с запечатанными образцами. Осколки стекла разлетались по всей комнате… Он укрылся одеялом, чувствуя как они ударяются о материю.

Дышать становилось все труднее. Он подумал что это из-за нервного напряжения, но тут же понял, что воздух стал более разреженным. Скоро он потеряет сознание.

Действуй!

Он не мог думать ни о чем другом, кроме дыхания.

Действуй! Делай хоть что-нибудь!

Но все мысли неизбежно сводились к одному: ему требовался воздух!

Затем он вспомнил об аптечке. Нет ли там аварийного запаса кислорода? Он не был уверен, но, кажется, да… Когда он поднялся на ноги, лопнул очередной сосуд и он едва успел увернуться от просвистевших осколков… Он задыхался. Грудь тяжелела… Перед глазами поплыли серые пятна.

Он стал шарить по стене, нащупывая аптечку. Наткнулся на какой-то цилиндр… Кислородный баллон? Нет, пожалуй, слишком большой… Скорей всего, огнетушитель. Где аптечка? Его пальцы шарили по стене… Где аптечка?

Он нащупал выпуклое покрытие с рельефным крестом, открыл дверцу и засунул внутрь пальцы. Пятен перед глазами прибавилось… У него мало времени!

Пальцы натыкались на маленькие пузырьки и мягкие пакеты. Но, черт побери, здесь не было кислородного резервуара! Бутылочки полетели на пол, и, вместе с ними, на его ногу упало что-то более весомое. Он нагнулся, ощупал пол, порезался о битое стекло, но не обратил на это никакого внимания.

Пальцы наткнулись на металлический цилиндр, чуть подлинней ладони. На одном конце насадка…

Это было нечто вроде аэрозоля. Он отшвырнул его в сторону. Кислород!

Ему требуется кислород!

Нет ли аварийного баллона у постели? — подумал он вдруг и нащупал кушетку, на которой спала Бет. Ощупал стену у изголовья. Здесь непременно должен быть кислород! Сейчас у него кружилась голова и туманились мысли…

Нет кислорода!

Тут он вдруг вспомнил что это помещение не предназначено для сна, этого могли и не предусмотреть. Черт побери! Затем он прикоснулся к прикрепленному к стене стальному цилиндру. На конце что-то мягкое…

Кислородная маска!

Он быстро надел маску, нащупал и повернул на баллоне небольшой вентиль. Послышался свист и он наконец вздохнул живительный долгожданный воздух… Сильно закружилась голова, немного прояснились мысли. Кислород!

Как это прекрасно!

Он ощупал баллон, оценивая его размеры; несколько сот кубических сантиметров. Насколько этого хватит? Ненадолго, на считанные минуты, подумал он. Это только временная отсрочка.

Делай хоть что-нибудь!

Но у него не было выбора. Он был заперт в этой комнате.

Он вспомнил старого толстяка доктора Темкина. «Безвыходных положений не бывает, — говорил тот. — Всегда можно что-нибудь сделать!»

Но сейчас у меня нет выбора, подумал он. В конце концов, доктор Темкин никак не имел в виду побег из запертого помещения. Такого опыта у него не было, как не было его и у Нормана.

От свежего кислорода голова стала легче пуха. Или он уже кончался?

Говорят, перед смертью перед тобой проносится вся твоя жизнь. Перед ним проносились лики его старых учителей. Миссис Джеферсон, которая советовала ему стать юристом. Старик Джо Лампер, который со смехом говорил «Поверь мне, секс это все! Все, так или иначе, связано с сексом». Доктор Стейн который говорил: «Трудных больных не существует. Существуют только трудные врачи… Если вы не справляетесь с пациентом сходите с ума, носите клоунские одежды, брызгайте в пациентов из водяного пистолета, пинайте их, делайте все что взбредет в голову, какой бы нелепостью это ни показалось.

Только не сидите сложа руки!»

Интересно, как бы оценил его положение доктор Стейн? — подумал Норман. Что бы он сказал?

Открой дверь… Я не могу, она заперта снаружи.

Поговори с Бет… Она не слышит меня.

Включи воздух… Не могу, это под ее контролем.

Перехвати контроль… Не могу.

Найди помощь внутри комнаты… Я здесь один.

Тогда выйди… Не могу, я… — он осекся.

Это было неправдой… Он может выйти, разбив иллюминатор или воспользовавшись аварийным люком на потолке. Вода почти ледяная, а он не в скафандре. Он выдержит ее лишь считанные секунды, затем погибнет. Если он выйдет наружу, то почти наверняка погибнет от холода. Возможно, даже раньше, чем комнату зальет водой.

В мыслях он увидел как доктор Стейн в насмешливой улыбке приподнимает свои густые брови. Ты погибнешь в любом случае Что ты теряешь?

У него начал обрисовываться план. Если он откроет люк на потолке, он сможет выйти из станции. Оказавшись снаружи, он перейдет в цилиндр А, заберется в шлюз и оденет скафандр… Затем все будет о'кэй. Сколько это займет времени? Тридцать секунд? Минуту? Сможет ли он задержать на столько дыхание и выдержать холод? Ты погибнешь в любом случае!

И затем он подумал: Черт побери, старый болван! В твоем распоряжении кислородный баллон и тебе хватит воздуха, если не будешь терять времени. Иди!

Нет, подумал он. Я что-то упустил из виду… Давай!

Он решился и залез к потолочному люку. Задержал дыхание, одной рукой уцепился покрепче, а другой повернул колесо, открывая люк.

— Что ты делаешь, Норман? Ты свихнул… — услышал он крики Бет, и все утонуло в реве ледяной воды, водопадом хлынувшей внутрь станции.

Оказавшись снаружи, Норман осознал свою ошибку. Ему недоставало тяжести. Тело было плавучим, его тянуло вверх… Он сделал последний вздох, сбросил кислородную маску и отчаянно ухватился за подпорку станции, зная что если он разожмет пальцы, его ничто не остановит на пути к поверхности… Где он лопнет как воздушный шарик.

Держась за трубу, он лез вниз, разыскивая очередной выступ. Это походило на альпинизм наоборот — если он сорвется, он упадет вверх и погибнет… Тело окоченело, движения давались все труднее. Легкие обжигало… У него мало времени!

Он достиг днища, проплыл под цилиндром D разыскивая шлюз Его не было!

Шлюз исчез… Затем он догадался что находится под цилиндром В и двинулся к цилиндру А. Потянул колесо шлю за, но то было крепко затянуто, и он не смог сдвинуть его с места.

Все кончено… Его охватил ужас. Он знал, что у него остались последние секунды сознания. Пытался открыть люк и молотил по стали, ничего не чувствуя онемевшими от холода пальцами.

Колесо закрутилось само собой, люк с шумом открылся. Наверное, он случайно нажал аварийную кнопку…

Он вынырнул, набрал в легкие воздуха, снова ушел вниз… Он добрался, но был не в состоянии влезть в шлюз… Он слишком замерз, мускулы закоченели.

Сделай это, твердил он себе. Пальцы ухватились за металл соскользнули и ухватились снова… Подтянуться! Только один раз, думал он. Налез грудью на металлический обод, шлепнулся на палубу, не чувствуя удара. Изогнулся, пытаясь втащить ноги, и упал обратно в ледяную воду… Нет!

Он снова перегнулся через край… Пробовал снова и снова пока одна его нога не оказалась на палубе. Затем другая…

Вот он уже влез внутрь и лежит на палубе, дрожа от холода. Попробовал встать на ноги, и тут же упал. Тело тряслось так сильно, что он не смог удержать равновесие.

Он увидел свой водолазный костюм, висевший на стене шлюза. Шлем с надписью «ДЖОНСОН». Подполз к скафандру, попытался встать и не смог. Прямо перед его лицом болтались ботинки. Он попробовал уцепиться за них, но пальцы не слушались. Попытался уцепиться зубами, но те стучали от холода.

Щелкнула внутренняя связь и послышался голос Бет:

— Норман! Я все знаю!

В любую минуту она могла появиться здесь… Во что бы то ни стало, он должен надеть скафандр! Он смотрел на него, висящий в считанных дюймах, но был бессилен что-либо сделать. Наконец, он заметил петли, около талии.

Уцепился за них и с их помощью поднялся на ноги. Просунул в скафандр одну ногу, затем другую…

— Норман!

Он потянулся за шлемом, но прежде чем смог надеть его на голову, тот сыграл о стенку небольшое стаккато. Он приладил шлем, услышал щелчок замков.

Все еще холодно. Почему не греет скафандр? До него дошло что он еще не включил электричество. Выключатель располагался на ранце. Он прижал ранец к стене, натянул плечевые ремни. Пошатнувшись под тяжестью, потянулся к кнопке. Нажал… Послышался щелчок и мерное гудение циркуляторов.

По его телу разливалась боль. Заледенелая кожа болезненно реагировала на повышение температуры… Повсюду закололи иголки и булавки.

Бет что-то говорила — он слышал ее голос, но не вникал в смысл ее слов. Присел на палубу. Вздохнул, уже зная что поступил правильно. Боль отступила, прояснялись мысли. Он уже не трясся так сильно как раньше…

Было еще холодно, но все скоро пройдет.

— Тебе меня не достать, Норман!

Он поднялся на ноги, защелкнул пряжки пояса. И не сказал ни слова.

Сейчас он чувствовал тепло… Все было о'кэй.

— Я окружена взрывчаткой, Норман! Если ты приблизишься ко мне, я разорву тебя в мелкие клочья! Ты умрешь, Норман!

Но он направлялся не к ней. У него был совсем иной план. Он послушал свист воздуха и выравнивание давления в скафандре. Затем прыгнул в воду.

Глава 56 ОСТАЛОСЬ 5 ЧАСОВ 00 МИНУТ

Он полюбовался собственным отражением на идеально отполированной поверхности сферы, поблескивающей в лучах света, и подошел к входу.

Это похоже на рот, подумал он, глядя на чужие нечеловеческие узоры.

На утробу прожорливой примитивной твари, готовой его сожрать. Напряжение сменил липкий проникающий страх. Он засомневался, что сможет попасть внутрь.

Не бойся, твердил он себе. Гарри и Бет сделали это и они выжили!

Словно набираясь смелости, он еще раз осмотрел ее поверхность. Но уверенности не прибавлялось… В изогнутых бороздках отражался свет.

О'кэй, — решился он наконец. Я сделаю это! Я зайду внутрь и тоже останусь в живых!

Но она оставалась такой же, какой и была раньше… Закрытой.

Загадочной. Идеально отполированной сферой.

Что ему нужно?

Он хотел разобраться в своих намерениях… И снова вспомнился доктор Стейн. «Постижение это тактика отсрочки, — критиковал он отдельных студентов. — Здесь не до психодинамики! Это как в плавании… Тот, кто действительно хочет научиться плавать, сразу прыгает в воду. Все прочие просто боятся воды и изучают теорию»

О'кэй, подумал Норман. Поплыли… Он повернулся к сфере и мысленно приказал ей открыться. Безрезультатно.

— Откройся! — сказал он вслух прекрасно понимая что это не сработает.

Тед часами надрывал свой голос и не добился никаких результатов. А проникшие внутрь Гарри и Бет не проронили ни слова.

Он закрыл глаза и сосредоточился на мыслях. Откройся!

Затем открыл глаза. Никаких изменений.

Я уже созрел для контакта! — думал он… Но тщетно. Сфера не желала открываться.

Норман не думал что ему не удастся ее открыть… В конце концов, это удалось уже двоим.

Но каким образом? Первым догадался Гарри, с его безупречной логикой.

Но догадался только после просмотра видеозаписи с открывшейся сферой… Он нашел там ключ, путеводную ни точку. Бет изучала ее часами и, в конечном счете, тоже разгадала секрет. Там что-то было…

Жаль, что ее нет под рукой, подумал Норман. Но обстоятельства можно легко восстановить по памяти. Как это было?

Он помнил что Тина что-то сказала о пленках на субмарине Бет что-то сказала в ответ. Тина вышла из кадра и спросила: Как ты думаешь, им удастся открыть сферу? Может быть, — ответила Бет. — Я не знаю… И сфера открылась. Почему?

Как ты думаешь, им удастся открыть сферу? — спросила Тина и, в реакцию, Бет могла представить открытую сферу.

Помещение наполнили гул и рокот.

Сфера раскрылась. Ее створки разъехались, обнажив непроницаемую тьму.

Да… Именно так все и было, — подумал он. — А если вообразить, что она закрыта… — сфера закрылась, — …или открыта, — сфера снова открылась.

Не надо искушать судьбу. Сейчас или никогда, — подумал он и шагнул в тьму. Створки за его спиной быстро сомкнулись.

Темнота, а потом, когда приспособилось зрение, что-то похожее на светлячков. Это была танцующая светящаяся пена. Во круг него кружились миллионы огоньков.

Что это?

Здесь не было никакой структуры, не было никаких границ.

Это был бурлящий океан, блестящая многоликая пена… Норман чувствовал умиротворенность и великое блаженство. Здесь было покойно… Он пошевелил руками, взвихрив подвижную пену, и заметил что они стали как бы прозрачными.

Сквозь них проникал чудный божественный свет. Он перевел взгляд и увидел что ноги, живот… все его тело стало таким же прозрачным. Он стал частью пены, и это было верхом блаженства.

Он вдруг сделался необычайно легким и воспарил, поплыл в безграничном океане, закинув руки за шею. Ему захотелось остаться здесь навсегда.

Внезапно он осознал еще чье-то незримое присутствие.

— Кто здесь? — спросил Норман.

«я»

Он чуть было не вздрогнул, настолько это было громогласно. Или это показалось? Слышал ли он вообще?

— Ты сказал вслух?

«нет»

— Тогда как мы общаемся? — удивился он.

«тем способом, каким общаемся с другими»

— Каким?

«зачем ты спрашиваешь, раз уже знаешь ответ?»

— Но я в самом деле не знаю, — пена мягко и нежно перенесла его на новое место. Но отклика не последовало. Или он снова остался в одиночестве?

— Ты здесь?

«да»

— Я думал ты ушел.

«мне некуда уходить»

— Ты хочешь сказать что замурован в сфере?

«нет»

— Ты отвечаешь на вопросы? Ты кто?

«я не кто»

— Ты Господь Бог?

«это только слово»

— Я хотел спросить, ты Высшее Существо или Высший Разум?

«выше кого?»

— Выше меня, я подразумеваю.

«ты высший?»

— Скорее, низший. По крайней мере, я так представляю.

«ладно, это твои проблемы»

— Ты шутишь? — спросил он, барахтаясь в пене.

«зачем ты спрашиваешь, раз уже знаешь ответ?»

— Я разговариваю с Богом?

«ты говоришь ни с нем»

— Ты все воспринимаешь слишком буквально… Это потому что ты с другой планеты?

«нет»

— Ты из другой цивилизации?

«нет»

— Откуда ты?

«зачем ты спрашиваешь, раз уже знаешь ответ?»

В иных обстоятельствах он был бы раздражен подобным ответом, но сейчас не ощущал никаких эмоций, просто воспринимал реакцию.

— Но сфера создана иной цивилизацией?

«да»

— И, возможно, в ином времени?

«да»

— И ты не часть сферы?

«теперь да»

— Тогда откуда ты взялся?

«зачем ты спрашиваешь, раз уже знаешь ответ?»

Слегка покачивая, пена перенесла его на новое место.

— Ты все еще здесь?

«мне некуда уходить»

— Боюсь, я не слишком глубоко разбираюсь в религии. Я психолог и имею дело с человеческой психикой.

«понимаю»

— У психологии и религии мало общего.

«разумеется»

— Ты согласен?

«конечно»

— Слава Богу!

«не понимаю. почему?»

— Кто я?

«в самом деле, кто?»

Он плавал в пене, чувствуя миролюбие беседы, несмотря на сложность взаимопонимания.

— Я боюсь.

«излей свою душу»

— Мне не по себе, потому что ты похож на Джерри.

«этого следовало ожидать»

— Но Джерри в действительности был Гарри?

«да»

— Ты тоже Гарри?

«нет. конечно же нет»

— А кто?

«я не кто»

— Тогда почему твоя речь похожа на речь Джерри или Гарри?

«потому что мы вышли из одного источника»

— Не понимаю.

«когда ты смотришь в зеркало, кого ты видишь?»

— Себя… Или это не так?

«ты видишь свое отражение»

— Это общеизвестный психологический трюизм, клише.

«понимаю»

— Ты Чужой разум?

«ты чужой разум?»

— С тобой трудно общаться. Ты дашь мне Силу?

«какую силу?»

— Ту самую, которой ты наделил Гарри и Бет… Дашь ее мне?

«нет»

— Почему?

«ты уже обладаешь ей»

— Я этого не чувствую.

«я знаю»

— Когда я ее обрел?

«как ты сюда зашел?»

— Я представил, что двери открыты.

«да»

Он плавал в пене, ожидая дальнейшей реакции. Но осталось лишь мягкое покачивание, безвременность и полусон.

— Время идет. Объясни мне, что происходит?

«На вашей планете водятся животные именуемые медведь. Это большие умные звери. Их мозг не меньше вашего, но они не обладают тем, что вы называете воображением. Они не могут создавать мысленные образы, не различают прошлое и будущее.

Эта способность делает вас непохожими на других, и ничто более. не ваша обезьянья природа, не труд, не язык, не насилие, не воспитание детей, не социальные группы… всем этим обладают и другие. Ваше величие в воображении.

Воображение основная часть того что вы называете разумом вы думаете что это лишь ступень к познанию или творению, но заблуждаетесь. воображение есть само творение.

Ваша способность представляет опасность, поскольку вы не умеете контролировать свое богатое и, вместе с тем, ужасное воображение. ты говорил что видишь в себе добро и зло, но в действительности там только одно… воображение.

Надеюсь, тебе понравилась лекция, которую я подготовил к мартовской конференции американской социологической и психологической ассоциации в Хьюстоне… По-моему, получилось неплохо».

Норман был в замешательстве.

«Ты думал что говорил с богом?»

— А с кем?

«С самим собой, разумеется».

— Но ты что-то отличное от меня!

«Я это ты. Ты вообразил меня».

— Расскажи еще.

«Мне больше нечего сказать».

Его щека касалась холодного металла палубы. Норман перевернулся на спину и взглянул на узоры возвышающейся над ним сферы. Они приобрели новые очертания.

Он бодро поднялся на ноги, чувствуя умиротворение и свежесть сил, как после доброго сна. Он помнил все, с абсолютной ясностью. Прошел к рубке управления корабля, затем — по коридору с ультрафиолетовыми лампами вышел в комнату анабиоза… В каждой капсуле спал космонавт.

Норман вспомнил что, пробуя Силу, Бет проявила единственную космонавтку — отважную амазонку. Теперь в Силе был Норман, и он собрал полный экипаж.

Неплохо, — подумал он, оглядев комнату. — Исчезайте по одному!

Прямо на глазах, пустели капсулы, пока не опустела самая последняя.

— Вернитесь!

Они материализовались вновь.

— Все мужчины!

Женщины обратились в мужчин.

— Все женщины!

Все стали женщинами.

Он обладал Силой!

Глава 57 ОСТАЛОСЬ 2 ЧАСА 00 МИНУТ

— Норман!!! — усиленный голос Бет летел по пустынным коридорам. — Я знаю, ты где-то здесь! Я чувствую тебя, Норман!

Он прошел камбуз — мимо пустых банок коки на стойке — за шел в рубку управления где на всех мониторах виднелось лицо Бет. Похоже, и она видела его.

— Норман, я знаю, ты был в сфере! — он попытался выключить экраны, но безрезультатно.

— Норман, отзовись! — он прошел рубку, направился к шлюзу.

— У тебя ничего не выйдет! Ты слышишь меня, Норман? Я тоже обладаю Силой!

Он зашел в шлюз и надел шлем. Воздух внутри шлема был сухой и прохладный.

— Норман! — голос Бет настиг его и тут. — Почему ты молчишь? Боишься?

Его раздражало столь частое повторение его имени. Он нажал кнопку открытия шлюза и уровень воды стал быстро подниматься.

— Теперь я тебя вижу, Норман! — она захохотала.

Он повернулся и увидел видеокамеру, вмонтированную в робота, который до сих пор стоял в шлюзе. Отвернул ее в сторону.

— У тебя ничего не получится, Норман!

Он вышел из звездолета, постоял у шлюза, наблюдая за неровной линией красных огоньков на конусах — словно это были огни посадочной полосы, проложенной безумным инженером.

— Норман! Почему ты молчишь, Норман?

Бет была сильно встревожена… В ее голосе явственно различался страх… Он лишит ее оружия. Разрядив, если сможет, заряды.

Мины обезврежены, представил он.

Все красные огоньки тотчас погасли.

Недурно, подумал он.

Но через секунду они вспыхнули вновь.

— У тебя ничего не выйдет, Норман! — смеялась Бет. — Я буду сопротивляться!

Он знал, что она была права, и им придется мериться силой, усилием воли включая и выключая заряды. В этом споре не могло быть победителей. Он должен сделать что-то более существенное!

Он подошел к ближайшему конусу. Вблизи тот оказался больше, чем он себе представлял. Лампочка располагалась на высоте четыре фута.

— Я вижу тебя, Норман!

На серой поверхности отчетливо различались желтые буквы. Он склонился и прочитал следующее:

«ВНИМАНИЕ! ВЗРЫВЧАТКА СИСТЕМЫ ТЕВАК. ВМС США. ТОЛЬКО ДЛЯ ВЗРЫВНЫХ РАБОТ. ДЕТОНАЦИЯ 20:00. ПРИМЕНЕНИЕ СТРОГО ПРИ РАЗРЕШЕНИИ РУКОВОДСТВА.

VV/512-А.»

Ниже были другие надписи, но слишком мелкие и он не смог их прочитать сквозь мутноватое стекло шлема.

— Норман, что ты делаешь с моей взрывчаткой?

Он осмотрел провода — один, тонкий, вбегал под основание конуса, другой выбегал и бежал по дну к следующей мине.

— Норман! Ты действуешь мне на нервы!

Один провод входит, другой выходит.

Она соединила их последовательно, как лампочки в рождественской гирлянде. Оборвав один провод, он обезвредит все заряды. Он нагнулся и схватился за провод.

— Норман!

— Успокойся, Бет!

Его пальцы зацепили мягкую пластиковую изоляцию.

— Если ты дернешь провод, сработает детонатор! Мы взлетим ко всем чертям!

Он не думал что это правда… Бет лжет. Она свихнулась и очень опасна. Она обманывает… Он потянул провод.

— Не делай этого, Норман! — провод натянулся до предела.

— Замолчи, Бет!

— Ради Бога, Норман! Это конец, поверь мне!

Он заколебался… Могла ли Бет сказать правду? Она разбирается во взрывных устройствах? Что он почувствует, если это взорвется? И почувствует ли вообще?

— Черт с ним! — сказал он и дернул провод.

Пронзительный звон сигнализации, зазвучавший внутри шлема, не на шутку перепугал его. На маленьком жидкокристаллическом дисплее в верхней части смотрового стекла быстро мигало: «АВАРИЯ. АВАРИЯ. АВАРИЯ».

— Черт побери, Норман! Доигрался!

Ее голос был едва слышен… По всему периметру звездолета замигали красные огоньки. Он приготовился к взрыву… Но тут сирены прервал спокойный мужской голос:

— Пожалуйста, внимание! Пожалуйста, внимание! Всем срочно покинуть зону взрывных работ! Заактивирована взрывчатка «Тевак»! Начинаем обратный отсчет!

На конусе вспыхнул красный дисплей «20:00» и цифры поскакали в обратном порядке: «19:59… 19:58… 19:57…»

То же самое повторялось и на дисплее его шлема.

Тут он все понял и снова посмотрел на желтую надпись:

Только для взрывных работ… Конечно же, это не было оружием!

Взрывчатка применялась для взрывных работ и была снабжена двадцатиминутным таймером, чтобы рабочие успели отойти на безопасное расстояние.

Взрыв через двадцать минут, и у него еще масса времени!

Норман повернулся и направился к субмарине, оставленной у ГД-7.

Глава 58 ОСТАЛСЯ 1 ЧАС 40 МИНУТ

Он шел спокойно и уверено, без малейшего напряжения. Дышалось легко и свободно.

— Норман, пожалуйста! — настроение Бет резко изменилось.

Она умоляла, но он не обращал на нее никакого внимания и продолжал идти своим курсом. Записанный на пленку голос повторял:

— Пожалуйста, внимание! Всем покинуть опасную зону! Осталось девятнадцать минут!

Норман ощущал подъем сил и глубокую целеустремленность. У него не осталось никаких иллюзий и сомнений — он знал, что надо делать… Спасать свою шкуру!

— Я не верила что ты все же решишься на это, Норман!

Верила, подумал он. В конце концов, что ему оставалось? Бет сошла с ума и стала опасной. Спасти ее невозможно. Фактически, к ней нельзя даже приближаться. Она склонна к убийству. Однажды, Бет уже попыталась отправить его на тот свет и чуть было не достигла успеха.

А Гарри уже тринадцать часов под наркозом. У него наступила клиническая смерть, его мозг умер. Задерживаться здесь не имело смысла…

Субмарина была совсем рядом.

— Норман, пожалуйста, не бросай меня!

Извини, подумал он. Но я выхожу из игры… Он прошел под сдвоенными гребными винтами, под кормовой надписью «Глубинная Звезда». Взобрался по скобам под купол.

— Норм… — теперь он стал недосягаемым для радиоволн. Открыл люк и залез внутрь. Снял шлем.

— Пожалуйста, внимание! Осталось восемнадцать минут!

Сел в кресло пилота, повернулся лицом к приборам. Панель замерцала.

Прямо перед ним вспыхнул экран:

ГЛУБИННАЯ ЗВЕЗДА — III КОМАНДНЫЙ МОДУЛЬ

Вам требуется помощь?

Да. Нет. Отмена команды.

Он нажал «да» и стал ждать смены экрана.

Как ни жаль, но приходится бросать Гарри и Бет… Они не справились с собственным «я» и потому оказались уязвимы для обретенной Силы.

Классическая ошибка, так называемый триумф рационального над иррациональным. Ученые имеют дело только со своей рациональной стороной.

Все прочее — Эйнштейн называл это личными склонностями — просто не принимается во внимание.

Личная склонность, с презрением подумал Норман… Из-за нее люди убивают друг друга!

ГЛУБИННАЯ ЗВЕЗДА — III СПИСОК ОПЕРАЦИЙ

Погружение — Подъем

Защита — Герметизация

Монитор — Отмена команды

Нажал «подъем» и стал ждать дальнейших инструкций.

Да, подумал он. Ученые отказываются иметь дело с иррациональным. Но оно от этого не исчезает. Наоборот, обретает силу и новые возможности.

Не помогут и плакальщики, плачущие в воскресных приложениях о предрасположенности человека к насилию и разрушению. Это не борьба, а признание в собственной слабости.

ГЛУБИННАЯ ЗВЕЗДА — III контроль ПОДЪЕМ

1. Установить сброс балласта на «вкл»

Продолжить. Отмена команды.

Он нажал «продолжить» и стал ждать смены экрана.

В конечном счете, почему ученые ведут свои исследования? Они считают что прогресс неизбежен, исследования нельзя остановить. Если мы не создадим бомбу, — говорят они, — это сделают наши враги! Потом бомба попадает в руки политиков и те говорят: Если мы ее не применим, это сделает наш противник! Ученые находят что политики иррациональны и безответственны Мол, во всем виноваты они! На самом деле ответственность лежит на каждом. Каждый делает свой собственный выбор.

Гарри и Бет уже ничем не поможешь… Ну что же, спасение утопающих дело рук самих утопающих!

Послышалось гудение генераторов. Заурчали моторы…

ГЛУБИННАЯ ЗВЕЗДА — III ПАНЕЛЬ УПРАВЛЕНИЯ В ДЕЙСТВИИ

Поплыли, подумал он, уверено положив руку на панель.

Мини-субмарина чутко откликалась на каждое его действие.

— Пожалуйста, внимание! Осталось семнадцать минут!

Внизу заклубились донные осадки, поднятые гребными винтами, и «Глубинная Звезда» выскользнула из ангара.

Все как в машине, подумал он. Никаких забот!

Он сделал легкий вираж от ГД-7 к ГД-8, проплывая на высоте двенадцати футов; достаточно высоко, чтобы промыть загрязнившийся акриловый иллюминатор.

Осталось семнадцать минут. Максимальная скорость подъема 6.6 фут/сек, — он быстро прикинул в уме. — Значит, он достигнет поверхности через две с половиной минуты… У него была масса времени.

Он подплыл к ГД-8… Прожектора станции поблекли, светили бледно-желтым светом. Наверное, упало напряжение. Он осмотрел повреждения.

От цилиндров А и В поднимались гирлянды пузырей. Выбоины в D и зияющая брешь в затопленном цилиндре Е. Станция погибала… Зачем он сюда приплыл?

Он подвел субмарину к самым иллюминаторам и понял, что надеется взглянуть напоследок на Гарри и Бет. Он рассчитывал увидеть труп Гарри и Бет, в ярости потрясающую кулаками.

Он хотел убедиться что поступает правильно, бросая их на верную гибель. Но, увидев внутри лишь тусклый электрический свет, почувствовал глубокое разочарование.

— Норман!

— Да, Бет? — он решил что сейчас было вполне уместно отозваться.

В конечном счете, субмарина была готова к всплытию и Бет ничего не могла с этим поделать.

— Ты в самом деле сукин сын!

— Ты покушалась на мою жизнь, Бет.

— Я не хотела тебя убивать, но у меня не оставалось иного выбора, Норман!

— Да… У меня тоже.

Лучше выживет один, чем никто! — подумал он, чувствуя свою правоту.

— Ты нас бросишь?

— Да, Бет.

Его рука придвинулась к шкале скорости подъема и установила 6.6 фут/сек.

— Уматываешь? — в ее голосе слышалось презрение.

— Да, Бет.

— Ты, который говорил что мы должны держаться вместе?

— Прости, Бет, так получилось.

— У тебя, верно, трясутся поджилки!

— Вовсе нет, — он действительно не чувствовал страха, лишь силу и уверенность.

— Норман! Пожалуйста, спаси нас!

Ее слова подхлестнули в нем пробуждающиеся чувства человеческой доброты и профессиональной компетентности… Он по чувствовал смущение, однако не потерял самообладания и решительно потряс головой.

— Извини, Бет, слишком поздно!

Он нажал «подъем» и услышал грохот сбрасываемого балласта. «Глубинная Звезда» покачнулась. Станция скользнула вниз и он поплыл к поверхности.

Черная вода. Никаких признаков движения, исключая показания зеленой панели. Он начал обдумывать свои поступки, словно уже находился под следствием… Правильно ли он поступил бросив Гарри и Бет?

Несомненно. Инопланетная сфера наделила человека способностью проявлять мысли. Хорошо, чудесно! Да только вот человеческое сознание несовершенно. Имеет трещину, раскол в мышлении. Сознательная половина полностью контролируется, и не представляет никаких проблем. Зато подсознание разрушительно и очень опасно.

Проблема людей типа Гарри и Бет в том что они не сбалансированы. Их сознание развито чрезмерно, а подсознание темно и дремуче. В этом заключалось существенное различие между ними и Норманом, который, как психолог, в какой-то степени был знаком с подсознанием… Для него там не таилось неприятных сюрпризов.

Вот почему он, в отличие от Гарри и Бет, не проявлял монстров. Он владел подсознанием… нет… Неверно!

Норман испугался собственных мыслей. Он в самом деле не прав? Он проверил логику своих рассуждений и не нашел в ней никаких изъянов.

«Контакт с новой формой жизни может иметь самые непредсказуемые последствия, но наиболее вероятно состояние полного ужаса» — в голове проносились формулировки его собственного рапорта. Почему он вспомнил это именно сейчас? С тех пор прошли долгие годы.

«В состоянии страха люди часто принимают неудачные решения»

Но он ничего не боялся, был уверен в своих силах и действовал по заранее составленному плану. Почему он вдруг вспомнил тот рапорт? В свое время, он долго мучился над его формулировками, обдумывал каждое предложение. Почему это пришло в голову?

— Пожалуйста, внимание! Осталось шестнадцать минут!

Он осмотрел показания приборов. 900 футов. Субмарина поднимается, теперь ее уже не повернуть назад.

Почему он подумал о повороте назад?

Бесшумно всплывая в черной воде, он чувствовал как внутри него расширяется какая-то трещина. Почти шизофреническое разделение личности.

Он чувствовал что поступил неправильно Что-то он не учел.

Но что он мог упустить? Ничего, решил он… Поскольку, в отличие от Гарри и Бет, я в здравом рассудке и сознаю, что делаю. Но он уже в это не верил. Совершенное сознание может быть целью философии, но не реальным достижением. Сознание похоже на гальку, лежащую в ручье неосознанного. Оно непостижимо, даже для психолога.

У тебя всегда есть тень, — говорил профессор Стейн.

Что делала сейчас его теневая сторона? Что происходило в подсознании, в отколотых частях его мозга? Ничего.

Он беспокойно заерзал в кресле… Он так стремится к поверхности, чувствует такую уверенность…

Я ненавижу Бет! Ненавижу Гарри! Я не хочу о них думать и не несу никакой ответственности! Я хочу спастись и ненавижу их, ненавижу!

Он был потрясен этим открытием.

Я должен вернуться… Если я вернусь, я погибну!

Бет правильно напомнила его слова — они должны держаться вместе! Имел ли он право бросать их в беде? Нет.

Он должен повернуть обратно… Я боюсь!

Наконец-то. Вот оно! Страх, и настолько сильный, что заставляет предавать друзей.

Норман остановил субмарину и начал погружение… Заметил как сильно задрожали его руки.

Глава 59 ОСТАЛСЯ 1 ЧАС 30 МИНУТ

«Глубинная Звезда» мягко опустилась на дно около станции ГД-8.

Норман залез в шлюз субмарины, затопил бокс, а через пару секунд вышел наружу и направился к станции. Конусы взрывчатки «Тевак» мерцали красными огоньками, точно на странном празднике.

— Пожалуйста, внимание! Четырнадцать минут!

Он прикинул, сколько ему понадобится. Минута чтобы войти внутрь.

Пять-шесть чтобы одеть Гарри и Бет в скафандры. Четыре чтобы дойти до субмарины и залезть внутрь. Две-три минуты займет всплытие. О'кэй, все в порядке.

— Ты вернулся, — послышался в шлеме голос Бет, когда он достиг опор станции.

— Да, Бет.

— Спасибо… Господи… — она заплакала.

Слушая ее рыдания он добрался до цилиндра А. Нашел люк и повернул колесо шлюза. Оно заклинилось.

— Открой люк, Бет… — она не отзывалась. — Бет, ты слышишь меня?

Открой люк!

— Норман, пожалуйста! Спаси меня! — она всхлипывала и плакала как ребенок.

— Я пытаюсь тебе помочь. Открой люк!

— Не могу.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Из этого не выйдет ничего хорошего.

— Выходи, Бет, — сказал он.

— Я не могу это сделать.

— Можешь. Открой люк, Бет!

— Тебе не стоило возвращаться…

— Соберись с силами и открой люк, — времени было в обрез.

— Нет, Норман, не могу, — она снова заплакала.

Один за другим, он перепробовал все люки. Цилиндр В, закрыто. Цилиндр С, закрыто. Цилиндр D, закрыто…

— Пожалуйста, внимание! Тринадцать минут!

Норман остановился у затопленного при нападении кальмара цилиндра Е.

На поверхности зиял неровный разрыв — дыра была достаточно большой, чтобы попытаться пролезть внутрь. Но он рисковал порвать свой скафандр.

Нет, решил он. Это очень рискованно!

Он прошел под днище цилиндра и увидел люк. Попытался повернуть колесо, и то поддалось без особых усилий… Толкнул люк и услышал как тот лязгнул о внутреннюю стену.

— Это ты, Норман?

Он подтянулся и вплыл внутрь. Задыхаясь от усилий, опустился на четвереньки и перевел дыхание.

— Пожалуйста, внимание! Двенадцать минут!

Господи, подумал он. Уже двенадцать?

Что-то белое пронеслось мимо шлема… Сердце ушло в пятки. Но это оказалось коробкой с кукурузными хлопьями. Когда он коснулся ее рукой, она рассыпалась, и хлопья разлетелись в разные стороны, точно желтый снег.

Он был в камбузе. За печкой располагался другой люк, ведущий в цилиндр D которому удалось избежать затопления. Значит, надо как-то загерметизировать Е.

Он поднял глаза и, увидев над головой проходной люк, ведущий в отсек с пробоиной, быстро вкарабкался наверх. Нужно найти сжатый газ, что-нибудь вроде цистерны!

Наверху было темно. Лишь слабый рассеянный свет потускневших прожекторов просачивался сквозь дыру. В воде плавали по душки и клочья мягкой обивки. Вдруг его что-то задело сзади Он обернулся и увидел черные волосы, закрывающие чье-то лицо. Часть черепа была снесена начисто. Тина.

Он вздрогнул и инстинктивно оттолкнул ее тело. Оно поднялось вверх.

— Пожалуйста, внимание! Одиннадцать минут!

Время бежит слишком быстро, подумал он. Едва хватит чтобы унести ноги!

Не обнаружив никаких баллонов, он спустился обратно и за драил за собой люк. Оглядел печь. Открыл дверцу духовки. От туда поднялось несколько пузырей задержавшегося воздуха.

Не может быть! Гирлянда пузырей не обрывалась. Барнс рас сказывал про кухню в подводных условиях. Что-то в этом процессе было необычно, но что именно? Он не помнил… Они используют газ? Но нужен и кислород? Значит…

Кряхтя от усилий, он отодвинул печь от стены… Наконец, его поиски увенчались успехом… Приземистая бутыль с пропаном и две голубых цистерны!

Он повернул вентиль… Кислород с ревом вырвался из цистерны и около потолка образовался большой воздушный карман. Он открыл вторую… Уровень воды падал на глазах — сделался до пояса… До коленей… Остановился…

Неважно, достаточно и этого уровня!

— Пожалуйста, внимание! Десять минут!

Норман открыл люк и шагнул в цилиндр D.

Тусклый свет. Стены покрывала подозрительная зеленая плесень. Гарри лежал на диване с капельницей в руке. Норман выдернул иглу из вены. Стал трясти Гарри надеясь привести его в чувство. Веки Гарри дрогнули и только.

Норман взвалил его на плечи и поволок с собой.

— Норман, тебе не стоило возвращаться… — стенания Бет не кончались.

— Ты где, Бет? — спросил он и посмотрел на внутренний монитор…

9:32… Обратный отсчет продолжался и, казалось, секунды летели слишком быстро.

— Забирай Гарри и уходи! Оставьте меня здесь!

— Ты где, Бет? Отзовись!

Он прошел в цилиндр С, но там ее не оказалось. Гарри, висевший на плече мертвым грузом, затруднял проход.

— Норман, из этого не выйдет ничего хорошего!

— Пойдем, Бет!

— Я знаю, я плохая! Не надо меня спасать, Норман!

— Бет… — он слышал ее по радио и не знал где она спряталась.

Рисковать, снимая шлем, он не мог.

— Я заслуживаю смерти, Норман!

— Прекрати, Бет!

— Пожалуйста, внимание! Девять минут!

Гудки сигнализации стали громче, участились.

Он находился в сплетении труб и приборов цилиндра В. Все когда-то чистое и разноцветное, покрылось ядовитой плесенью В отдельных местах свисали волокнистые пряди мха. Это походило на болото в джунглях.

— Бет…

Она молчала. Наверное, она где-то здесь, — понял он. — Цилиндр В, от которого зависела работа станции, всегда был ее излюбленным местом… Он снял с плеч Гарри, прислонил к стене… Тот соскользнул и упал на палубу, ударившись головой, закашлял и открыл глаза.

— Боже мой, Норман… — он сделал Гарри знак замолчать.

— Бет?

— Оставь меня, Норман!

— Не могу, Бет. Я заберу и тебя.

— Нет. Я остаюсь здесь, Норман!

— Бет! У нас нет времени на ненужные споры!

— Я остаюсь здесь! Я этого заслуживаю! — тут он ее увидел.

Она пятилась к трубам и плакала совсем по-детски, сжимая в руках подводное ружье с разрывным наконечником… Смотрела на него со слезами на глазах.

— Норман… — шептала она. — Ты же нас бросил!

— Извини. Я был не прав.

Он пошел ей навстречу, протягивая руки, но она предостерегающе вскинула ружье.

— Нет, ты поступал правильно. Уходи!

На светящемся мониторе, над ее головой, неумолимо скакали цифры.

8:27… 8:26…

Я могу это изменить, подумал он. Остановитесь!

Время не останавливалось.

— Ты бессилен против меня, Норман! — она прижималась к углу. Ее глаза сверкали ненавистью и гневом.

— Я вижу…

— У тебя мало времени! Уходи, Норман!

Она направила на него ружье и он вдруг осознал нелепость всего происходящего — он вернулся спасать ту, которая вовсе не жаждала спасения.

Времени едва осталось чтобы уйти самому, прихватив Гарри…

Гарри, — вспомнил он вдруг. — Помоги мне, Гарри!

Цифры неслись вспять. Осталось чуть более восьми минут.

— Я пришел за тобой, Бет!

— Уходи, Норман, — сказала она.

— Но, Бет…

— Нет, Норман. Я все сказала! Почему ты не уходишь? — заподозрив неладное, она оглянулась. Но было поздно. Зашедший с тыла Гарри опустил на ее голову увесистый гаечный ключ. Послышался глухой звук. Она упала на палубу.

— Я ее не убил? — спросил Гарри.

— Пожалуйста, внимание! Восемь минут!

Он сконцентрировался на часах. Остановились. Обратный от счет прекратился. Но в следующее мгновение снова продолжился. Тревога? Это она помешала его концентрации? Он попробовал еще раз… Счет остановился.

— Забудь это, — сказал Гарри. — Это бесполезно!

— Но это должно сработать…

— Нет. Она еще в сознании… — Бет застонала и дернула ногой.

— Пожалуй, — согласился Норман.

— Сделать ей укол?

Он покачал головой… На поиски шприца не оставалось времени. И, если не сработает, это будет стоить жизни.

— Ударить сильнее? — предложил Гарри. — Убить?

— Нет, — сказал Норман.

— Это единственный выход!

— Нет… Мы же не убили тебя, Гарри.

— В таком случае, мы ничего не сможем сделать с таймером. Надо рвать когти! — они поспешили в цилиндр А.

— Сколько у нас времени? — спросил Гарри. Они находились в шлюзе и пытались облачить Бет в скафандр. Она стонала и слабо сопротивлялась создавая дополнительные трудности. — Сколько у нас осталось?

— Семь с половиной. Может быть, меньше, — ее ноги уже были внутри костюма.

Они засунули ее руки, защелкнули молнию и включили подачу воздуха.

Норман помог Гарри облачиться в скафандр.

— Пожалуйста, внимание! Семь минут!

— Сколько потребуется чтобы достигнуть поверхности? — спросил Гарри.

— Две с половиной, после того как мы окажемся в субмарине.

— Чудесно, — повеселел Гарри. Норман тем временем загерметизировал его шлем.

— Уходим! — первым вышел Гарри. Норман спустил ему тело по терявшей сознание Бет. В скафандре она была еще тяжелей.

Когда они достигли «Глубинной Звезды» Норман полез к люку, но непривязанная субмарина непредсказуемо болталась под его весом. Гарри пытался подтолкнуть Бет вверх, но та упрямо сгибалась в талии. Норман подхватил ее, но потерял равновесие и слетел вниз.

— Пожалуйста, внимание! Шесть минут!

— Быстрей, Норман! Осталось уже шесть минут!

— Слышал, черт тебя побери!

Он поднялся на ноги и снова полез вверх. Взбираться стало труднее.

Грязные перчатки соскальзывали с поручней.

— 5:29… 5:28… 5:27… — считал Гарри. Норман подхватил Бет, но она выскользнула из рук.

— Черт побери, держи ее крепче!

— Пытаюсь.

— Держи!

— Пожалуйста, внимание! Пять минут!

Сирены сделались более интенсивными, частот прибавилось. Чтобы слышать друг друга, приходилось кричать.

Норману, наконец, удалось зацепить Бет за шланг воздухопровода. Он боялся, как бы не выдернуть шланг, но решил рискнуть. Держась за шланг, он затащил ее на корпус субмарины и подтянул к люку.

— 4:29… 4:28… — Норман с трудом удерживал равновесие.

Он засунул в люк одну ее ногу, но другая застряла в проходе. Всякий раз, когда он наклонялся, субмарина кренилась, и ему приходилось удерживать равновесие.

— 4:16… 4:15…

— Перестань считать и займись делом!

Гарри стал подпирать корпус, смягчая качку. Норман наклонился и поправил ногу Бет… Она свободно скользнула в люк. Следом протиснулся и он.

— Пожалуйста, внимание! Четыре минуты!

Шлюз был рассчитан только на одного, но Бет была без сознания. Норман прижался к ее телу, с трудом захлопнул над собой люк и выкачал из шлюза воду. Потянулся к ручке внутреннего люка, но тело Бет, лишенное водяной поддержки, обмякло и не давало ему манипулировать в тесном пространстве.

Субмарина покачнулась. Это взбирался Гарри.

— Какого дьявола, скоро вы там?

— Заткнись, Гарри!

— Что же ты медлишь?

Он дотянулся до ручки, но люк не открывался — здесь было слишком мало свободного пространства.

— Гарри! Возникла проблема!

— О Господи! 3:30…

Норман покрылся испариной. Сейчас они в самом деле попали в затруднительное положение.

— Гарри, я передам ее тебе и войду первым!

— Скорее, Норман!

Он открыл верхний люк. Гарри с трудом удержал равновесие, балансируя наверху субмарины, и, подхватив Бет за воздухопровод, вытянул ее наружу.

Норман потянулся закрыть люк.

— Гарри, ты можешь убрать ее ноги?

— Я и так еле удерживаю равновесие.

— Разве не видишь, они мешают… — Норман раздраженно толкнул их в сторону. Люк захлопнулся. Произошла герметизация.

— Пожалуйста, внимание! Две минуты!

Норман зашел в кабину и закрыл за собой люк. Контрольная панель светила зеленым светом.

— Норман?

— Попробуй ее спустить, и как можно быстрее!

Они попали в ужасный переплет… Потребуется, по меньшей мере, тридцать секунд чтобы спустить Бет… Еще столько же, чтобы впустить Гарри… Минута на обоих.

— Порядок. Она здесь!

Норман подпрыгнул к клапану, выпускающему воду.

— Так быстро?

— Народным способом, — сказал Гарри. И прежде чем спросить что это значит, Норман открыл люк и увидел что она засунута вниз головой. Он подхватил ее за плечи, втянул внутрь и захлопнул люк. Мгновение спустя, послышался свист выдуваемого воздуха.

— Господи, уже 1:40, — крикнул появившийся из люка Гарри. — Ты знаешь, как управлять этой штукой?

— Да. — Норман сел в кресло пилота и положил руки на пульт управления. Заурчали моторы. Субмарина покачнулась, поднимаясь со дна.

— 1:30. Сколько, ты говорил, до поверхности?

— 2:30, — напомнил Норман, включая предельную скорость.

Субмарина задрала нос и резко понеслась вверх.

— Это предельная?

— Да.

— О Господи!

— Все будет о'кэй!

Внизу они увидели уплывающие огни подводной станции, обступившие звездолет огоньки «Тевака». Пронеслись мимо гигантского стабилизатора, и их обступила черная вода.

— 1:20 — Глубина 900 футов… — объявил Норман. Движение почти не ощущалось — на их подъем указывали только показания зеленой панели.

— Слишком медленно, — скулил Гарри. — Там уйма взрывчатки!

Это достаточно быстро, — мысленно подправил его Норман.

— Ударная вода разнесет нас как банку сардин!

Не причинит никакого вреда…

— 800 футов.

— 40 секунд, — сказал Гарри. — Мы никогда не увидим неба.

Они стремительно поднимались. Вода обрела слабый голубой оттенок. На эту глубину уже просачивались солнечные лучи.

— 30 секунд, — считал Гарри. — Где мы? 29… 28…

— 620 футов, — объявлял Норман, — 610… — внизу едва различались контуры станции, слабые точки света. В салоне закашляла Бет.

— Слишком поздно, — скулил Гарри. — Я знал это с самого начала.

— Не дрейфь! — прикрикнул на него Норман.

— 10 секунд… 8… 5… 3… Держись! — Норман прижал Бет к своей груди. В этот момент взрывная волна настигла субмарину и закрутила, точно детскую игрушку.

— Мама! — закричал Гарри, но уже все кончилось.

— 200 футов, — сказал Норман. Вода снаружи стала совсем си ней. Он снизил скорость — слишком быстрый подъем был опасен для жизни. Гарри ликовал и хлопал по спине Нормана.

— Мы сделали это, сукин ты сын! Никогда бы не подумал! Мы выжили, черт побери!

Сквозь выступавшие на глазах слезы, Норман едва различал панель управления… А затем прищурился от яркого солнечного света, вдруг хлынувшего в кабину.

Они всплыли на поверхность и увидели спокойное море, синее небо и пушистые облака.

— Ты видишь это? — закричал Гарри прямо в его ухо. — Чертовски прелестный выдался сегодня денек!

Глава 60 ЧАС НОЛЬ

Проснувшись Норман увидел яркий солнечный луч, проникающий сквозь иллюминатор барокамеры и падающий на перегородку химического туалета.

Оглядевшись кругом, он увидел что лежит на койке в пятидесятифутовом цилиндре. В центре комнаты металлический стол и стулья. На верхней койке вовсю храпел Гарри. Напротив спала Бет, по-детски укрывшись рукой.

Откуда-то снаружи долетали молодецкие крики, приглушенные толстыми стальными стенами. Норман зевнул и поднялся с постели. Тело слегка побаливало, но в целом, было терпимо. Он подошел к иллюминатору и выглянув наружу и щурясь от яркого солнечного света, увидел корму исследовательского судна «Джон Хоуз». Белые вертолеты Тяжелые катушки кабеля. Металлическую раму подводного робота. С криками, матерщиной и жестикуляцией рук, моряки спускали на воду второго робота. Рядом с камерой мускулистый моряк разворачивал зеленый контейнер с кислородными резервуарами. И три судовых медика, наблюдавших за декомпрессией, коротали время за игрой в карты.

Выглядывая наружу через толстое дюймовое стекло иллюминатора, он чувствовал себя посторонним наблюдателем за миниатюрным миром, населенным интересными экзотическими существами… Этот мир был таким же чужим, как и тот, который он однажды увидел в иллюминатор подводной станции ГД-8.

Норман смотрел как медики играют в карты, наблюдал за их азартной жестикуляцией. Он не понимал этих людей, казавшихся ему незрелыми студентами. Они ни разу не взглянули в его сторону. Собираются ли они исполнять свои прямые обязанности? Сосредоточенные на игре, медики казались равнодушными к стоявшей поблизости барокамере, безразличными к трем уцелевшим, что находились в ее чреве, равнодушными к той информации, которую они принесли с собой, и к неоценимому значению их миссии.

Возможно, они ничего и не подозревали.

Он отошел от иллюминатора и сел за стол. В колене пульсировала боль.

Кожа вокруг марлевой повязки распухла; во время его транспортировки из мини-субмарины в камеру декомпрессии, судовые врачи оказали неотложную помощь.

Они поместили обнаруженную субмарину в герметизированный колокол и перенесли уцелевших Нормана, Гарри и Бет в барокамеру, где им предстояло провести целых четыре дня… Норман не мог с уверенностью сказать, сколько они здесь находятся; он сразу уснул, а его наручные часы были разбиты, хотя он и не помнил при каких обстоятельствах.

Он погладил нацарапанную на столе надпись «Кровопийцы» и вспомнил бороздки на серебряной сфере… Теперь они находились во владениях Военно-Морского Флота.

Что мы им скажем? — подумал он.

— И что мы им скажем? — спросила Бет через несколько часов когда все собрались за металлическим столом… Никто из них не пробовал общаться с экипажем корабля.

Словно бы мы — негласно — сговорились оставаться в изоляции как можно дольше, — подумал Норман.

— По-моему, надо рассказать все, — сказал Гарри.

— Ни в коем случае, — сказал Норман, удивляясь силе и твердости своего голоса.

— Согласна, — поддержала его Бет. — Я не уверена, что мир готов принять сферу… Я, например, оказалась не готова, — она одарила его застенчивым взглядом.

Норман ободряюще положил руку на ее плечо.

— Чудесно… — сказал Гарри. — Но давайте рассмотрим это с точки зрения военного флота. ВМС провели крупную дорогостоящую операцию. В результате погибло пять человек, уничтожены две подводные станции. Но ради чего? Они захотят это узнать и добьются полного представления.

— Мы можем держать язык за зубами, — предложила Бет.

— Не имеет значения. Они располагают видеозаписями.

— Верно… пленки, — сказал Норман.

Он совсем забыл про доставленные в субмарине видеокассеты, где было записано все, что происходило на подводной станции за время их пребывания… Гигантский кальмар, сфера, гибель экипажа… Абсолютно все.

— Мы должны уничтожить кассеты, — заявила Бет.

— Возможно, нам и следовало это сделать, — согласился Гарри. — Но сейчас слишком поздно.

Он прав, подумал Норман. Скрыть происшедшее невозможно, равно как и помешать Пентагону узнать о скрытой в сфере все сокрушающей Силе… Это было ужасно, но они ничего не могли сделать. Если не…

— Думаю, мы все же можем помешать им узнать о сфере, — сказал он.

— Каким же образом? — удивился Гарри.

— Мы по-прежнему обладаем Силой, разве не так?

— Полагаю, да.

— И она может творить все, что угодно, силой одной только мысли, продолжал Норман, — Мы можем помешать флоту, забыв о Силе!

— Вопрос лишь в том, — скептически нахмурился Гарри, — Обладаем ли мы такой способностью?

— Нам следует постараться, — сказала Бет. — Эта сфера слишком опасная штука.

Все замолчали, обдумывая последствия. Ведь они рисковали только стереть свою память, но не уничтожить сферу. Но надо было заставить ее исчезнуть. Без следа, словно бы и никогда не существовало.

— Это решительный шаг, — сказал Гарри. — После всего случившегося, забыть…

— Потому что мы сами прошли через это, — сказала Бет. — Будем откровенны… Мы не смогли с ней справиться!

Норман отметил что сейчас она говорила взвешенно, ее былая задиристость исчезла бесследно.

— Боюсь, это действительно так, — сказал он. — Это был тест, и мы просто не выдержали испытания!

— У меня другое мнение на этот счет, — сказал Гарри. — Предположим, ты разумная бактерия, плавающая в открытом космосе и случайно встретившая наш орбитальный спутник.

Что за странный объект? — думаешь ты. Дай-ка я его исследую…

Допустим, тебе все же удалось проникнуть внутрь и ты нашел там много интересного. Но, в конечном счете, ты риску ешь попасть в топливный бак и сгореть в водороде. Последнее что придет тебе в голову — это устройство предназначено для тестирования бактерий и их уничтожения, если они сделают не верный шаг… Что правильно, с точки зрения разумной бактерии, но совершенно не совпадает с точкой зрения его создателей, ибо мы сделали совершенно нормальное устройство, никоим образом не предназначенное для проверки разумных бактерий.

— То есть, ты хочешь сказать что она могла и не быть посланием или ловушкой? — спросил Норман.

— Совершенно верно… — сказал Гарри. — Это могло быть простым недоразумением, несчастным случаем.

— Но зачем кому-то понадобился такой странный механизм?

— Такой же вопрос бактерия задала бы и о спутнике связи.

— Это может оказаться и формой жизни, — сказала Бет.

— Возможно, — кивнул Гарри.

— Если сфера живая, должны ли мы сохранить ей жизнь?

— Мы не знаем живая ли она.

— Эти рассуждения, конечно, весьма интересны, — сказал Норман. — Но, в реальности, мы не знаем о ней ровным счетом ничего. Мы не знаем что она из себя представляет и откуда взялась. Не знаем, живая она или мертвая. Не знаем, как она попала внутрь звездолета. Фактически, даже можно ли называть ее сферой? Мы не знаем ничего, за исключением собственных пред положений, которые говорят больше о нас, чем о самой сфере.

— Точно, — согласился Гарри.

— Для нас она является как бы зеркалом.

— Наконец, сфера могла оказаться и творением земных человеческих рук, — сказал Гарри, к изумлению Нормана, и пояснил свою мысль.

— Рассмотрим следующее, — сказал он. — Звездолет из будущего пролетел сквозь «черную дыру»… Нам остается только догадываться о побочных эффектах… Разве не могло произойти сильное искривление времени?

Предположим, корабль был запущен в 2043-м, и летел тысячелетия. Разве экипаж не мог что-нибудь изобрести за это время?

— Сомневаюсь, — сказала Бет.

— Допустим это только на минуту, — мягко сказал Гарри. Как отметил Норман, в нем исчезла заносчивость. На ГД-8 они держались разрозненно, но сейчас действовали слаженно, единой командой.

— Мы не знаем, что будет завтра… — продолжал Гарри. — Пять веков назад великий Леонардо сделал эскиз вертолета, в прошлом столетии Жюль Верн предвидел подводную лодку — из этого мы сделали вывод о предсказуемости будущего… Но ни тот, ни другой не могли вообразить, скажем, компьютер, который впитал в себя слишком многие знания, непостижимые в те времена. И мы, сидящие здесь, не мудрецы. Мы не могли даже предполагать, что человеку удастся запустить корабль в «черную дыру», о существовании которой, совсем недавно, мы и не подозревали — и, уж конечно, не можем даже догадываться, каких высот достигнет человечество будущего.

— Будем считать, что она создана человеком!

— Да, будем считать так.

— А если нет? Если сфера и в самом деле продукт внеземной цивилизации? Оправданы ли наши действия, если мы сотрем всю информацию о чуждой нам жизни?

— Не знаю, — Гарри покачал головой. — Если мы решили забыть сферу…

— Тогда она исчезнет, — сказал Норман.

— Если бы только мы могли кого-нибудь спросить, — задумчиво произнесла Бет, уставившись на поверхность стола.

— Спросить некого, — сказал Норман.

— Но можем ли мы забыть? Сработает ли это?

— Да, — сказал Гарри после последовавшей затем долгой паузы. — В этом нет никаких сомнений, мы должны забыть! Это снимает логическое противоречие, мучившее меня с самого начала. Помните, на корабле не было никаких признаков, что его строители были знакомы с полетами сквозь «черную дыру»?

— Не усек, — честно признался Норман.

— Трое из нас видели звездолет, прошедший «черную дыру» и знаем что такое путешествие возможно.

— Да…

— И, тем не менее, через полвека люди снова построят экспериментальный корабль, явно не зная что такой уже найден в прошлом…

— Может, это один из парадоксов времени, — возразила Бет. — Нельзя же ведь встретиться в прошлом с самим собой.

— Не думаю что это парадокс… — покачал головой Гарри. — Я считаю, что все знания о корабле просто утеряны.

— Ты хочешь сказать, мы забыли?

— Вот именно. И если честно, я думаю, что это самое лучшее решение.

Пока мы находились на станции, я думал, что никто из нас не вернется живым; поэтому оставил завещание.

— Но если мы решимся забыть…

— Совершенно верно, это приведет к такому же результату.

— Знание о ней должно исчезнуть, — решил Норман.

Он колебался, ему было странно неохотно продолжать дальше. Погладил царапины на столе, словно это могло подсказать правильное решение.

В известном смысле, думал он. Мы состоим из воспоминаний Наша личность определена памятью, именно на ней основана наша культура. Есть отдельные воспоминания, которые мы называем историей и наукой. Но отречься от прошлого…

— Это трудно, — сказал Гарри.

— Вовсе нет, — возразил Норман. Хотя, фактически, он разделял это мнение.

И все его существо восставало против самой идеи забыть.

— Хорошо, — сказал Гарри. — Я, по крайней мере, убежден, что мы это сделаем.

— Я подумала о Теде, Барнсе, остальных, — сказала Бет. — Мы единственные знаем правду о их смерти, и если забудем…

— Бет права, — сказал Гарри. — Следует продумать детали.

— Это не проблема… — сказал Норман. — Мы убедились в ужасающей силе нашего подсознания. Оно же позаботится и о деталях.

— Даже если и так… — сказал Гарри. — Надо прийти к единой версии, иначе все перепутается.

— Правильно, — поддержал его Норман. — Итак, зачем нас вызвали?

— Я думаю, произошло крушение самолета.

— О'кэй. Значит, здесь произошла авиакатастрофа.

— Прекрасно. А дальше?

— ВМС США спустили на дно независимую комиссию, чтобы про извести расследование причин крушения, и тут возникла проблема…

— Стоп, какая проблема?

— Гигантский кальмар.

— Нет, лучше техническая.

— Что-нибудь с штормом?

— Во время шторма отказала система жизнеобеспечения.

— И в результате возникли жертвы?

— Постойте, не так быстро. Отчего могла полететь система?

— На станции образовалась течь, — предложила Бет. — Морская вода вывела из строя газоочиститель. В результате выделился ядовитый газ.

— Такое возможно? — спросил Норман.

— Да, запросто.

— И в результате инцидента погибли несколько человек.

— О'кэй.

— Но мы выжили. Почему?

— Мы были на другой станции?

— Она тоже уничтожена. — Норман покачал головой.

— Может, она взорвалась позже?

— Слишком запутано. Давайте придерживаться простоты. Инцидент произошел внезапно. Появилась течь. Вышел из строя газоочиститель. В результате многие погибли, а мы нет, потому что…

— В момент катастрофы находились в субмарине?

— О'кэй, — сказал Норман. — В субмарине.

— А почему мы там оказались?

— В соответствии с графиком переносили записанные кассеты.

— А что покажут пленки? — спросил Гарри.

— Они будут полностью подтверждать нашу версию, равно как и все остальное. Да и мы сами будем помнить только эту историю.

— И больше не будем обладать Силой? — нахмурилась Бет.

— Разумеется, — сказал Норман.

— О'кэй, — сказал Гарри.

— О'кэй, — кивнула Бет, после долгих раздумий.

— Мы готовы забыть о том что однажды обладали Силой? — сказал Норман.

Они кивнули, но Бет вдруг заволновалась.

— Но собственно говоря, как мы это сделаем? — спросила она.

— Все очень просто, — сказал Норман. — Стоит только закрыть глаза и пожелать забыть о сфере.

— Ты думаешь? — Бет продолжала нервничать.

— Да, Бет. Надо только отречься от Силы.

— Тогда мы должны сделать это все вместе, одновременно.

— О'кэй, — сказал Гарри. — По счету три… Один, — он открыл счет и все закрыли глаза.

В конечном счете, забывать о своем прошлом вполне в людских традициях, подумал Норман.

— Два… — здесь он сосредоточился на сознании.

Снова увидел сферу.

Идеальную. Отполированную. Сверкающую как звезда И подумал: я хочу забыть что когда-либо видел сферу…

И она исчезла.

— Три… — сказал Гарри.

— Три чего? — удивился Норман. Он потер болящие глаза руками и посмотрел на Гарри и Бет. Они сидели тут же, за металлическим столом в камере декомпрессии. Все выглядели невероятно усталыми и утомленными.

Это естественно, подумал Норман. Учитывая то, что нам довелось пережить.

— Три чего? — повторил он.

— Простите, я кажется произнес это вслух, — сказал Гарри. — Нас осталось только трое.

Бет печально вздохнула. Норман заметил выступившие на ее глазах слезы. Она достала из кармана носовой платок, высморкалась.

— Нам не в чем себя винить, — сказал он. — Это был несчастный случай, мы ничем не могли им помочь!

— Я знаю, — сказал Гарри. — Но они задохнулись — в то время как мы находились в субмарине. Я слышал их крики… Господи, как бы мне хотелось, чтобы этого не было на самом деле!

Норман хотел того же, но их желания не имели никакой силы.

— Что было то было… — сказал он. — Надо проще смотреть на вещи.

— Да… я знаю, — сказала Бет и снова высморкалась.

— У меня большой опыт по исследованию сильных психических травм, продолжал Норман. — Твердите себе, что у нас нет оснований для самобичевания. Что было то было. В том, что мы выжили, нет нашей вины. Это был всего лишь несчастный случай!

— Знаю, — сказал Гарри. — Но мне от этого не легче.

— Займитесь аутотренингом, — Норман поднялся из-за стола и подумал: Что-то я проголодался.

— Пойду попрошу еды, — сказал он вслух.

— Я не голодна, — сказала Бет.

— Я знаю, но нам следует подкрепиться.

Он подошел к иллюминатору. Отзывчивый морской офицер тут же его заметил и спросил по внутренней связи:

— Вам что-нибудь нужно, доктор Джонсон?

— Да, — сказал он. — Что-нибудь подкрепиться.

— Будет сделано, сэр!

На лицах моряков читалась неподдельная симпатия. Они понимали, в какой переделке побывали эти трое.

— Доктор Джонсон, ваши люди в состоянии говорить?

— Говорить?

— Да, сэр. Наши эксперты просмотрели видеокассеты и у них возникли кое-какие вопросы.

— Например? — спросил Норман без особого интереса.

— Когда вас переносили в барокамеру, доктор Адамс бормотал про какого-то гигантского кальмара… Вот только на пленках никаких кальмаров нет и в помине.

— Я ничего не помню о кальмарах, — удивился Норман и повернулся к Гарри. — Ты что-нибудь говорил о кальмаре?

— Кальмаре? — тот задумался. — Вряд ли…

— А что, собственно, показывают записи? — спросил Норман.

— Они сделаны почти до того момента как воздух на станции вы же знаете, был несчастный случай…

— Да, — сказал Норман. — Это я помню.

— Из них нам удалось узнать что на станции случилась течь в результате которой вода вывела из строя газоочиститель… Это произошло так внезапно, сэр!

— Да, — сказал Норман. — Разумеется.

— Значит, вы готовы давать показания?

— Думаю, да… — совершенно механически, он засунул руки в карманы куртки и нащупал на дне листок бумаги… Это оказалось фотографией красного «корвета».

Возможно, она принадлежала кому-то из персонала станции, кто носил эту куртку до него и погиб в катастрофе… Норман скомкал снимок и выкинул его в урну для мусора… Ни к чему подобные напоминания… Он и так ничего не забудет до самой смерти!

Бет уставилась куда-то вдаль, сосредоточившись на собственных мыслях… Но лицо ее, несмотря ни на что, оставалось прекрасным.

Норман подумал что она выглядит просто великолепно.

— Знаешь, Бет, — сказал он. — Ты очень красивая.

Она, казалось, не расслышала его слов, но потом медленно повернулась.

— Спасибо, Норман, — сказала она. И улыбнулась.