Северина и Адский Кондор

Глава 7

Мне снились колючие еловые ветки, втыкающиеся в спину, потом эти елки стали падать сверху, громоздясь над моим телом в гигантскую пирамиду. Я задыхалась и ломала хвою израненными пальцами, пытаясь выбраться из-под бурелома, но земля превратилась в жидкую грязь, и меня затянуло вглубь – вместе с елками.

Я подавила рвущийся из груди крик, когда поняла, что ко мне вернулось сознание. А вместе с ним боль во всем теле и ощущение несвободы. В голове пульсировало, в ранах на боку и плече кололо, но, по крайней мере, мне не казалось, что я умираю. Лежу на спине на чем-то мягком. Тепло, почти жарко. На руках и ногах – наручники. Сталь натерла кожу, в беспамятстве я дергалась, пытаясь вырваться.

События последнего дня всплыли в памяти мгновенно, будто на столе открытое досье вместе с фотографиями разложили. Вот я падаю с балкона в клумбу, затем бегу в сквер, прячусь от снайпера по складам, а затем оказываюсь в яме и слышу фразу, которая дает мне второе дыхание. Если удача мне и улыбается, то издевательски. Я встретила убийцу Егора, когда сама очутилась на дне могилы. Надо же было так глупо попасться. Не верю, что обошлось без Грача. Только он знал, что я отсиживалась в Лесогорске. Впрочем, время во всем разобраться у меня, кажется, появилось. Наверное, заказчик передумал и решил, что живая я буду полезнее. В последний момент меня раскопали и даже оказали медицинскую помощь. И вот я лежу не понять где, окутанная капельницами.

Стараясь не двигаться, я принялась осторожно изучать из-под ресниц мою новую тюрьму. Впрочем, если кто следил за приборами, к которым я была подключена, то уже давно понял, что я пришла в себя. Однако добровольно карты раскрывать не хотелось, а через пару минут я убедилась, что на тюрьму место, где лежала, совсем не походило.

Помещение, скорее, жилое, чем больничное. Миленькие обои на стенах, домашняя двуспальная кровать, правда, обставленная со всех сторон капельницами и мобильными медицинскими приборами, в которых я не была сильна, но поняла, что все они были подключены ко мне. Окно закрыто тяжелыми гардинами, однако сквозь плотную ткань в геометрический рисунок пробивался свет. Значит, день. Либо продолжается прежний, в котором меня подстрелили, либо начался уже новый. На полу коврики – именно они и вносили дисбаланс. Ладно если бы просто ковры, но эти – полосатые, с бахромой, узкие. Стиль «деревенский» называется.

На тумбочке рядом с кроватью громоздилась ваза с охапкой еловых веток. Вот откуда «еловые» кошмары. Комнату наполнял густой хвойный аромат. У подоконника – включенный конвектор, который жарил во всю мощь своего электрического тела. Только сейчас я сообразила, что меня переодели в какую-то нелепую розовую пижаму. Теплое одеяло накрывало ноги и бедра, но мне было так жарко, что сначала я приняла включенный конвектор за изощренную пытку теплом. Что и говорить, мысли все были о них – о пытках, которые неизменно ждали таких людей, как я, когда нам не везло.

Я сглотнула и уставилась на обычную межкомнатную дверь. В больничных палатах таких не бывает, и в допросных тоже – в обоих видах помещений бывала, знаю. А тут – витражные вставки с цветочками, приятный такой цвет под березу. И никакого замка. Неизвестно, что там на окнах, но хотя бы один путь к отступлению обрисовался. И плевать, если за дверью армия. Во что бы то ни стало нужно найти того бледного парня, пока он не уехал из Лесогорска. Сколько времени могло пройти? Судя по крови, пропитавшей повязку на плече, немного.

Если я справлюсь с наручниками, справлюсь со всем.

Я уже приготовилась выкручивать суставы больших пальцев – что у меня всегда получалось плохо, как дверь скрипнула, и в проеме возник человек в медицинском халате, небрежно наброшенным на широкие плечи. Под халатом виднелись теплый свитер с горлом и джинсы. Официальных костюмов нет – уже хорошо. На время отлегло от сердца. Те, кто являлись с пытками, обычно стерильностью и белизной в одежде не заморачивались.

Притворяться спящей смысла не было, и я уставилась на вошедшего, стараясь запомнить каждую черту лица. На всякий случай. Вдруг я сбегу, а он весь такой хороший, к моим врагам отношения не имеющий? Мне ведь потом захочется отблагодарить его за перевязку. И задать пару вопросов. Впрочем, можно было не стараться. Внешность у парня была настолько заметной, что в такой профессии, как у меня, ему точно делать было нечего.

Прежде всего привлекали глаза – синие, обрамленные густыми черными ресницами. Обычно у мужчин, которых природа не обделила ресницами, взгляд томный и наивный, как у олененка, а этот, скорее, волк. Смотрит с прищуром, будто заживо препарирует. Мне даже не по себе стало. Может, и не захочется его потом искать. А может, и не будет никакого «потом», так как я вдруг отчетливо поняла, что парень имел к моему похищению самое прямое отношение. Окинула быстрым взглядом фигуру, отметила подтянутое тело и сбитые костяшки. В лучшем случае занимается спортом, в худшем – регулярно бьет кого-нибудь по морде. Взгляд задержался на красивых скулах, отвела глаза я с усилием.

– А вот и девочка из леса проснулась, – улыбнулся мой визитер, присаживаясь рядом. Массивный табурет из цельной древесины он приподнял двумя пальцами, будто спичечный коробок передвинул. Опасный тип. Кажется, мое везение закончилось. И да – я ненавидела, когда меня называли «девочкой».

– Чего молчишь? Болит, наверное, все? Ощущения будто, катком переехали? – он хохотнул и участливо похлопал меня по ноге.

– Будто в землю заживо закопали, – прохрипела я, уставившись на его руку на своей ноге. Те, кто позволяли себе такие выходки, потом долго ходили с гипсом на пальцах.

– У тебя низкий гемоглобин, и железо сильно упало, – быстро перешел на серьезный тон парень. Я даже поразилось, как мгновенно в нем произошла перемена. Только что он издевался, а в следующую секунду уже изображал заботливого доктора.

– Воды можно? – попросила я, решив проверить границы дозволенного. Если насчет железа и гемоглобина было шуткой, то она была плоской. Очевидно, что я потеряла много крови.

– Но ты не беспокойся, идешь на поправку, – заверил меня незнакомец и налил в стакан воды из кувшина. Оказывается, емкость стояла за букетом и была мне не видна.

– Пей осторожно, могут быть спазмы в горле. А еще у тебя анализы плохие, будто ты из тюрьмы вышла.

Он поднес стакан к моим губам. Рука твердая, ни малейшей дрожи. При слове «тюрьма» я уставилась на него, забыв о воде и пытаясь оценить, издевался ли он, либо серьезно беспокоился о моем здоровье.

– Правильно, лучше пока не пить, – сказал он, и стакан с водой, которую я действительно хотела, безжалостно отодвинулся от моих губ, заняв место на столике у хвойного букета. Так и все елки мира возненавидеть нетрудно.

– Да, у меня тут и небольшая лаборатория имеется, – объяснил парень, будто прочитав вопрос в моей голове. – Сложные темы, вроде гормонов, не потяну, но биохимию, клинический анализ крови – это можно. Кстати, я тебе сделал переливание крови. Кажется, рассчитал все верно, но практики в этом деле у меня маловато. У тебя может подняться температура, однако пока с ней все нормально, – он перевел взгляд на один из мониторов. – Также может появиться чувство озноба, аллергия, сыпь. Ты как себя чувствуешь?

– Хреново.

– Не ругайся, лесная девушка. Ты ведь нимфа, а божествам грязь не к лицу.

Я уставилась на него, даже забыв, о чем хотела спросить. Разговор приобретал оттенок шизофрении.

– Так, хватит, давай к делу, – рявкнула я. Терпение заканчивалось. Где-то там в Лесогорске гулял бледный тип, который имел прямое отношение к убийству Егора, а я тут застряла с каким-то непонятным доктором, который уже заговаривался.

– Конечно, давай, – кивнул парень и улыбнулся. Черт, лучше бы он этого не делал. Не щеках появились ямочки, а вместе с густыми ресницами они производили оглушительное действие. Я даже растерялась.

– Итак, все пули прошли навылет, жизненно важные органы не задеты, я тебя зашил, все, что надо, вколол, ушибы и ссадины обработал, лодыжку вправил. Какое-то время будешь хромать. Курс антибиотиков закончим на этой неделе, потом перейдем на витамины. Что еще? Питание поправим. Нужно срочно набирать вес. Лечебная физкультура запланирована, жаль, что у меня здесь нет бассейна. Он в другом доме, может, потом туда переберемся.

Он отчитывался, будто доктор в платной клинике. Я медленно выдохнула.

– Хорошо. Пусть так. Может, самое время задать вопросы?

Он, наконец, убрал руку с моей ноги, и я подумала – сейчас начнется. Впрочем, сама напросилась, однако ожидание пыток хуже самих пыток.

– Ты расстроишься, если я скажу, что у меня к тебе нет вопросов? – он все еще улыбался.

А я уже думала, что меня ничего удивить не сможет. Либо это была особая психологическая игра, либо все намного хуже, чем представлялось.

– Тогда сама спрошу, – решительно произнесла я. – Кто ты, черт возьми, такой?

– Кто угодно только не черт, – поднял он руки, будто защищаясь. – И, конечно, не дьявол. Я, когда на местном сайте прочитал, как меня обозвали, очень расстроился.

Мозаика постепенно складывалась. Я даже дыхание задержала от неожиданной догадки.

– Так ты тот тип, который отлупил местных наркокурьеров? И кажется, еще что-то там в парке поломал?

Парень скривился. Я задумалась, сколько ему было лет. Если мой ровесник – то слишком хорошо выглядит. Скорее всего, моложе.

– Ты нимфа, тебе просительно быть доверчивой. Не верь всему, что говорят и пишут. Я никого и пальцем не тронул, но люди любят придумывать. В каждом городе есть мифы, просто в Лесогорске их слишком мало.

– У тебя имя есть? – спросила я, решив пока игнорировать этих его «нимф» и «лесных фей».

– Есть, – кивнул он.

– Ты можешь его назвать?

– Могу.

Парень снова замолчал, а мне показалось, что надо мной издеваются.

– Назови свое имя.

– Касьян.

Ну, наконец-то. Интересно, стоит ли мне придумать себе имя, или так обойдется? У парня явно что-то в голове не совсем нормальное происходило.

– Ты выкопал меня из земли?

– Мне было скучно и тоскливо, – кивнул он. – И тут деревья сделали мне подарок. Послали свою дочь в утешение.

Точно дурак. Надо быть еще осторожнее.

– А что стало с теми, кто меня закапывал?

– Касьян – слишком длинно и сложно. Можешь называть меня Яном.

Уходит от ответа. Хоть бы моего тощего парня не прибил. С другой стороны, о чем это я? Меня закапывало человек пять наемников-профессионалов, включая Аллигатора. Справиться с такой армией мало кому под силу. Скорее всего, он дождался, когда они уйдут, а потом меня раскопал. Ладно, что-то проясняется. Может, все не так уж плохо, как казалось на самом деле.

Я открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, у меня их было много, но тут Касьян встал и переключил что-то на приборе, от которого ко мне вилась трубка капельницы.

– Ты утомилась, лесная фея, – решительно сказал он. – Тебе надо много спать и поправляться. Отдыхай.

В моих глазах начало резко темнеть, но я изо всех сил пыталась бороться с подступающим сном. Кажется, я поспешила с выводами. Ни черта не прояснилась. Кто ты такой, если не дьявол? Что это за место? Но самое главное! Что тебе от меня нужно?

Если меня и мучили кошмары, то они провалились в небытие вместе с другими снами. Я проснулась так резко, будто мне в вены влили крепкий кофе. Открыла глаза и уставилась в темноту, в которой угадывались смутные силуэты. Память не подвела, услужливо перечислив все, что со мной произошло, включая появление… Касьяна. Вот уж загадка. А если я все-таки не у врагов? Вдруг меня кто-то спас и поместил в частную клинику, а я сразу о пытках и тюрьме. Могли же быть у меня в прошлом друзья. Ответ отрицательный – врать себе сложно.

Я крепко задумалась и, еще толком не придя в себя, протянула руку к тумбочке в поисках чего-нибудь, что включает свет. Пальцы что-то нащупали, я щелкнула, вспыхнул неяркий ночник, стоящий рядом с вазой и стаканом воды. Хвойный букет остался на месте, правда, в нем появились крашеные метелки полыни, комната тоже, вроде, прежняя, а вот наручники исчезли. Я поднесла руки к глазам, разглядывая в тусклом свете красные линии на запястьях, натертых металлическими кольцами. На поврежденных участках кожи блестела мазь. Перевязки на локте и пластырь на боку, там, где чиркнула пуля, на месте. Теплое одеяло, коврики, гардины – все те же. На мне по-прежнему розовая пижама, волосы расчесаны и заплетены в аккуратные косы.

Я осторожно встала с кровати, замерла, держась за изголовье, но головокружение быстро прошло. Перевела взгляд на босые ноги и переступила на коврик. Пол был чертовски холодным. В два шага пересекла комнату и отдернула гардину, ожидая увидеть все, что угодно, но только не густую стену непроходимых зарослей. В парках и скверах, которые часто высаживали вокруг клиник, хоть немного, но прослеживалась деятельность садовника – стриженый газон там, декоративные кусты и деревья, высаженные в определенном порядке. На меня же смотрела буквально тайга.

В метре от дома начинался склон, поросший гигантскими кедрами, дубами и березами. На вид деревьям было не меньше ста лет. Их густо переплетали дикий виноград и лианы, кустарники хаотично смешивались с буреломом. Когда-то по этому месту прошелся буран, повалив великанов, которые сейчас лежали корнями вверх, напоминая покоренных чудовищ. Снег накрыл природный хаос белой пеленой, сгладив острые углы и неровности, но его было еще не так много, чтобы спрятать под собой весь лес.

Снежное убранство мерцало розовыми и золотыми оттенками. Небо едва виднелось сквозь мохнатые еловые ветви, нависшие над домом, но я предположила, что начался рассвет. Интересно, какого дня? Следующего после того, как меня подстрелили, или время сдвинулось на неопределенный срок? В боку покалывало, но рана на плече почти не болела. Чувствовала я себя отдохнувшей, пусть и немного побитой.

Неожиданно вспомнился мой аварийный рюкзак. И японский нож мне тоже не помешал бы. Если уж мечтать по полной, то я хотела огнестрел – всегда чувствовала себя с ним увереннее. Орудовать кулаками – все-таки не моя стихия.

Дверь отворилась бесшумно, но я услышала движение воздуха и заставила себя не дергаться. И так уже увидела, что окна заперты, а стекло казалось бронированным – стулом не разобьешь. Я очутилась в глухом лесу в крепости, и сейчас в комнату вошел ее хозяин.

Сегодня Касьян выглядел иначе. Медицинский халат исчез, но официоз остался. Черный костюм с галстуком цвета стали сидел на нем, как влитой. Ботинки блестят, прическа тоже, вроде как, другая. Вместе с ним в комнату вплыл аромат мужского парфюма с восточными нотками. Может, этот тип местом ошибся? Он весь такой наряженный, а я босиком и в розовой пижаме. Этот Касьян был из тех людей, что в мешок наряди, и тот будет на нем сидеть, как влитой. И эти его скулы… Румянами он их мажет, что ли? А может, пластика?

– Еще не оделась? – спросил Касьян, будто мы пять минут назад виделись. – Просыпайся скорее, соня. Дверь в ванную там, – он указал на декоративное панно слева от меня, – гардероб напротив. Сегодня холодно, одевайся теплее.

– Мы куда-то торопимся?

– Расписание, – парень постучал по циферблату. – Надо придерживаться графика. Мы опаздываем на завтрак.

– А что доктор говорит? Мне уже можно вставать?

– Какой доктор? – выражение его лица приняло искреннее удивление.

– Мне показалось, что это вы, – осторожно предположила я, подвигаясь ближе к панно, за которым скрывалась желанная ванная. Касьян небрежно облокотился о косяк, подол пиджака распахнулся, и я уставилась на поясе кобуру – не пустую. Черт. Интересно, как хорошо этот тип подготовлен? И насколько я вышла из строя с двумя ранениями? В голове немного кружилось, но, если без сюрпризов, уложить его я смогу. А если сюрпризы имеются? Я совершенно ничего не знала о нем, кроме того, что он заговаривался и, возможно, имел проблемы с башкой. Вчера доктор, сегодня – кто? Деловой костюм оставлял слишком много места для догадок. Если он шпион или наемник, да еще ведет собственную игру, я точно проиграю, атаковав его первой. И тогда, возможно, вернутся наручники, и завтрак мне тоже никто предлагать больше не будет. Что ж, для начала попробую придерживаться правил, а потом посмотрим.

– Я тебе все объясню в столовой, – объяснил Касьян. – Врачом я был вчера, сегодня я твой телохранитель. И нет, у меня нет биполярки или раздвоения личности. Просто прими как данность.

Так и хотелось спросить: а я тогда кто? Но, кажется, я знала ответ – лесная нимфа. Чтобы не погружаться в его безумие глубже, я предпочла скрыться в ванной, убранство которой соответствовало пятизвездочному отелю.

– Только не задерживайся, – крикнул мне вслед Касьян. – Я тебя здесь подожду. Кстати, ты ешь свинину? У приготовил омлет с ветчиной.

Я была готова проглотить целого быка, но решила не упрощать ему жизнь.

– А если скажу, что вегетарианка, пойдешь варишь мне кашу? – подначила я его, немного растерявшись перед богатым ассортиментом разных бутылочек и коробок. Никаких брендов и фирменных упаковок. Разобраться что где будет непросто.

Ответ последовал не сразу. Кажется, мне удалось его озадачить.

– Нет, каши не будет. Ты будешь есть свинину.

Я намотала на ручку двери полотенце особым способом – открыть можно, но сложно, и залезла под душ, включив воду на полную мощность.

Касьян, или как там его, начал ломиться в дверь буквально через пять минут.

– Все вылезай, мы опаздываем.

Сейчас он пока лишь громко стучал, но я не сомневалась, что у него не заржавеет выломать дверь или вскрыть ее другим способом. Что ж, расслабляться нельзя. Я не на курорте и даже не в больнице. Просто тюрьма попалась комфортная.

Пока я вытиралась, он справился с моим импровизированным замком, и, открыв дверь, просунул внутрь руку с одеждой.

– Я сегодня сам тебе выбрал, ты наверняка возиться будешь. Одевайся, а то у меня терпение закончится.

Когда тюремщик намекал, что у него заканчивается терпение, мешкать, действительно не стоило. Решив не возиться с волосами и макияжем, я схватила тряпки и, особо не думая, облачилась в то, что дали. Все же лучше, чем сидеть где бы там ни было завернутой в полотенце. Так и вышла – с мокрыми волосами, в лосинах и в обтягивающем вязаном платье до колена и с длинными рукавами. Все – синего цвета.

– Хорошо я все подобрал, – похвалил сам себя Касьян, окинув меня придирчивым взглядом. – Сапоги или кеды?

Он кивнул на две пары обуви, ожидающие меня на коврике у кровати. Узкие кожаные сапоги на шпильках никак не входили в мою концепцию скорого побега, поэтому я, не раздумывая, выбрала кеды. Бегать в них по лесу будет холодно, как, впрочем, и без нижнего белья, потому что ничего такого мне не предложили, а лосины особой плотностью не отличались. Но я не привередливая, ко всякому привыкшая. Стринги, которые я ненавидела всей душой, и бюстгальтер из ниточек как-нибудь переживу. Пусть пялиться на мою грудь, коли хочет. Чем дольше будет отвлекаться, тем больше у меня шансов на побег.