Серпентина (ЛП)

Она шла по огромному особняку, по привычке замедлившись возле комнаты госпожи. Слабый звук заставил ее замереть у дверей, на которых был вырезан лотос. Звук повторился — тихий стон. Чжэнь Ни снился кошмар?

Скайбрайт отодвинула в сторону дверную панель. Прихожая была погружена во тьму, но она прошла дальше, ведь знала это место и могла ориентироваться вслепую. Она прижала ухо к двери спальни. Шелковые простыни шелестели, слышалось тихое бормотание и вскрик. Госпоже точно снился плохой сон.

Она отодвинула дверь спальни, и в прихожую ворвался золотой свет лампы. Удивившись, что Чжэнь Ни оставила свет на ночь, Скайбрайт шагнула внутрь. В комнате было тепло, пахло персиковым кремом, жасмином, потом и…

Покрывало на кровати сморщилось, очерчивая объемный силуэт какого-то зверя или монстра. Закричав, Скайбрайт двинулась к постели, срывая покрывало, готовая всеми силами защищать госпожу. Но то, что она увидела, заставило ее застыть. Смутившись, она отшатнулась от кровати.

Чжэнь Ни и Лэн держались друг за друга, их глаза выделялись на белых лицах. Их волосы растрепались, спутавшись на их головах. Губы и щеки девушек были бледно-розовыми. Разве она не смывала с Чжэнь Ни косметику перед сном?

Скайбрайт отступила еще на шаг, понимая происходящее. Румянец на щеках девушек. Терпкий запах удовольствия в воздухе. То, что Чжэнь Ни и Лэн были без одежды. Скайбрайт прикусила кулак, чтобы не завопить, выбегая в прихожую.

— Скай! — крикнула Чжэнь Ни. — Стой!

Она остановилась, привыкшая слушаться приказов госпожи. Скайбрайт успела войти в темную комнату, сжимая зубами кулак, чувствуя, что не может нормально вдохнуть, а руки онемели от шока из-за предательства.

Чжэнь Ни через пару мгновений вышла, запахивая сиреневый халат.

— Скай, я хотела тебе рассказать, — ее госпожа попыталась взять Скайбрайт за руку, но та вывернулась.

— Сказать что? — вырвались слова. Она хотела услышать ответ лично от Чжэнь Ни.

— Это случилось только этой ночью. Мы не хотели…

Как она могла быть так глупа, ведь все происходило на ее глазах? Она была так отвлечена своими проблемами последние недели, что даже не заметила, что ее госпожа… она…

— Ты ее любишь? — голос Скайбрайт был таким тихим, что Чжэнь Ни пришлось склониться, чтобы услышать.

Госпожа покачала головой, еще сильнее растрепав волосы, что густыми прядями упали ей на плечи.

— О, Скай. Разве это важно?

— Так тебе это не важно?

Глаза Чжэнь Ни наполнились слезами, эти выразительные глаза, что сияли даже в темной прихожей.

— Это все для меня, — она прижала пальцы к векам, потом рука спустилась ко рту, оставшись там. — Лэн — все для меня.

— Но это девушка.

Смех Чжэнь Ни был коротким и придушенным.

— А что скажет ваша матушка? — спросила Скайбрайт.

Чжэнь Ни скривилась, словно Скайбрайт ударила ее по лицу.

— Я скажу ей, что практиковалась ради будущего мужа.

Скайбрайт отвернулась от госпожи. Как ей объяснить? Она всю жизнь знала, что госпожа будет связана с хорошим юношей из уважаемой семьи. А она останется ее служанкой. Она готовилась к тому, что госпожа отдаст себя мужу и полюбит его. Но этот муж не будет лезть в их жизнь, их женский мир.

Но такое. Она такое и представить не могла. Что Чжэнь Ни будет нравиться другая девушка. Девушка, похожая на Скайбрайт, но выше статусом. Девушка, что украла сердце ее госпожи, став ее другом и любовью. Что теперь требовалось Чжэнь Ни? Не дружба. Не помощь. Роза легко сможет стать ее служанкой.

— Я больше вам не нужна, — ее голос дрожал, Скайбрайт пыталась с этим бороться.

Она чувствовала руку Чжэнь Ни на плече, она мягко развернула Скайбрайт к себе лицом.

— Конечно, нужна.

Скайбрайт прикусила губу и отошла от Чжэнь Ни, госпожа осталась стоять с поднятой рукой, что ничего не держала.

— Что бы вы ни говорили, я всегда буду лишь вашей служанкой, а вы — моей госпожой, — вся ее жизнь была отдана на служение Чжэнь Ни, а теперь это ничего не значило. Другая же жизнь Скайбрайт, которую она едва знала, была ненормальной и чудовищной. — Вы использовали меня для прикрытия. Чтобы хранить секреты.

Пальцы Чжэнь Ни сжались в кулак.

— Мы с тобой сестры.

— Все, что я делала, было только из-за ваших приказов, — прошептала Скайбрайт.

Рука госпожи тяжело упала.

— Ты любила меня из-за приказа?

«Нет».

Она любила Чжэнь Ни, потому что та была полна жизни и приключений, дикости и озорства. Потому что она была храброй, хотя и вредной, эгоистичной, но и щедрой. Она любила госпожу, ведь это Чжэнь Ни дула на ее разбитые локти и коленки (в чем чаще всего сама госпожа со своими затеями и была виновата). Это она позвала няню Бай, когда семилетняя Скайбрайт проглотила выпавший зуб и кричала, вытирая кровь на подбородке; она настаивала, что Скайбрайт должна одеваться в лучшие туники и штаны, чтобы они выглядели скорее как сестры, чем как госпожа и служанка. Она любила госпожу за все это и не только.

Но она этого не сказала. Она хотела ранить Чжэнь Ни, как та ранила ее. Потому Скайбрайт ответила:

— Идемте. Уже прокричал петух. Я должна вас одеть.

Понурив голову, Чжэнь Ни вернулась в спальню.

Скайбрат шла за ней, чувствуя себя выжатой, пока открывала решетчатые ставни, как делала каждое утро. Слабый утренний свет окрасил спальню в приглушенные тона. Огромна кровать была пуста, на ней валялись подушки и смятая шелковая простыня.

Лэн успела незаметно сбежать.

* * *

Настроение в этот день было подавленным. Чжэнь Ни и Лэн почти не говорили и совсем не смеялись. Они сидели вдали друг от друга, не соприкасаясь телами, а лица были исполнены страдания. Лэн выглядела нездоровой, ни на кого не смотрела, ее кожа пожелтела. Она обхватывала себя руками, словно у нее болел живот, и выглядела младше своих шестнадцати лет.

Чжэнь Ни весь день бросала тревожные взгляды на Скайбрайт, ее губа была прокушена до крови от волнения. Обычно Скайбрайт не давала ей дойти до кровопролития, останавливая и массируя плечи, но сегодня она держалась в стороне и молчала.

Госпожа знала ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что она ни за что не выдаст ее и Лэн секрет. Ее верность, несмотря ни на что, была непоколебимой. Но она думала до этого утра, что знает о госпоже все. Но все это ощущалось так, словно она сама от себя что-то скрывала.

Так это и есть становление женщиной? Показывать только приемлемые стороны другим, даже тем, кого любишь?

Скайбрайт весь день дремала, истощенная эмоционально и физически. Чжэнь Ни ничего ей не приказывала, и она лишь следовала за госпожой в беседку в саду у пруда с рыбками, оттуда — в главный зал, а потом к каменным скамейкам под раскидистыми деревьями у водопада. Они ходили повсюду, как молчаливые призраки, а вот Перл и Роза за их спинами общались.

Ей снились короткие, но яркие сны. Она скользила, преследуемая большими нечеткими тенями, страх сдавливал грудь. Когда они с Кай Сеном целовались у ручья, ее душа была объята желанием. Прекрасное лицо Стоуна приблизилось к ней, словно она только проснулась, а он смотрел на нее.

«Ты одна из нас, дочь Опал. Монахи убьют тебя без колебаний».

Скайбрайт вскочила, и подушка, на которой она лежала на скамейке, упала. Чжэнь Ни пристально следила за ней, ее вышивка лежала на коленях. Ее плечи были опущены, но она выпрямилась, когда увидела, что Скайбрайт проснулась. Госпожа робко улыбнулась, но Скайбрайт опустила голову и не ответила на улыбку. Как Чжэнь Ни могла влюбиться в девушку? Госпожа чувствовала к Лэн то же, что и она к Кай Сену? Ее кожу тоже покалывало от прикосновений Лэн? Кровь Чжэнь Ни шумела в ушах, когда они целовались? Это казалось странным для Скайбрайт. Но она знала госпожу и видела, что чувства Чжэнь Ни к Лэн были правдой.

Она все еще злилась на Чжэнь Ни. Но Скайбрайт скучала по госпоже, как по части себя, по своей конечности или органу, скучала по легкости и близости их отношений. Смогли бы они помириться и снова быть близкими подругами? Скайбрайт не была девушкой, с которой Чжэнь Ни росла вместе, которую любила как сестру, которую якобы знала.

Что случится, если она скажет Чжэнь Ни правду, если раскроет свой змеиный облик?

Что там монахи, она точно отвернется от нее.

* * *

Обычные приготовления для сна были выполнены. В этот день купания не было, и Чжэнь Ни об этом не просила. Так что Скайбрайт раздела ее, омыла руки и ноги госпожи розовой водой, а потом вытерла спину ее влажным полотенцем. Привычное занятие в такой тишине выходило неуклюжим, и Скайбрайт терла кожу госпожи, зная, что Лэн касалась Чжэнь Ни совсем другим образом. Она набрала другую миску ароматной воды, чтобы госпожа умыла лицо.

После этого они сели перед туалетным столиком, и она принялась расплетать волосы Чжэнь Ни, расчесывая их, пока пряди не засияли в свете лампы.

— Я никому не скажу, — прошептала Скайбрайт.

Их взгляды встретились в отражении в зеркале.

— Я знаю, — сказала Чжэнь Ни. Она выхватила из рук Скайбрайт расческу и положила ее на столик. — Ты имеешь право злиться. Мы все друг другу рассказывали. Просто… ты была не в себе до этого.

Сердце Скайбрайт сжалось от желания рассказать госпоже правду, но она не могла. Ее секрет стал бы высокой стеной, что разделила бы их навеки. Наконец, она сказала:

— Вы не можете выйти замуж за девушку, госпожа.

Чжэнь Ни вскинула голову и сжала губы.

— Ты права. Не могу. Но я не нуждаюсь в свадьбе.

Скайбрайт покачала головой, чувствуя себя изможденной. Уставшей.

Чжэнь Ни развернулась и поймала ее запястье.

— Мы можем пойти завтра в город и купить украшения для твоих волос? Или устроить пикник у ручья?

— Сейчас середина Фестиваля призраков. Настоятель предупредил о зловещих знаках и опасности в этом году. Думаю, безопаснее оставаться в особняке… и наслаждаться временем с Лэн, — Скайбрайт расстелила шелковую простыню и взбила подушки на кровати, как и любила Чжэнь Ни. — Я не буду вам мешать, госпожа.

Чжэнь Ни отвела взгляд, но Скайбрайт успела заметить густой румянец на ее щеках. Она пожелала ей хорошего вечера и оставила Чжэнь Ни на просторной кровати в одиночестве, напомнив Скайбрайт невесту без жениха.

* * *

— Скайбрайт, — шепот был таким тихим, что она сперва подумала, что ей показалось.

Она давно потушила лампу, но, хоть и была уставшей, поняла, что загруженное сознание спать не собирается. Кто-то снова прошептал ее имя, и это было не похоже на зов призраков. Голос был похожим на Кай Сена. Она быстро обулась в тряпичные туфли и вышла в темный двор. Сладкий запах жимолости заполнил воздух, и она вдыхала глубже, наслаждаясь ароматом.

— Скайбрайт? — его приглушенный зов доносился из дальней аллеи.

Она прошла по узкой тропе и завернула за угол. Кай Сен стоял, как темный призрак, перед самодельным алтарем. Она обновила его перед тем, как идти спать, запах сандалового дерева еще витал в воздухе.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала она.

В несколько больших шагов он оказался рядом с ней и крепко обнял. Ее щека оказалась прижатой к его груди, и она уловила знакомый успокаивающий запах. Они стояли так пару минут, пока она не отстранилась.

— Я не знал, где ты спишь. Пришлось надеяться, что ты меня услышишь, — он положил ладонь не ее щеку, и она всем телом ощутила тепло его прикосновения. — Я думал, что ничего не выйдет, но попытаться должен был…

— Моя спальня по другую сторону этой стены, — она склонила голову, чтобы видеть его лицо, но оно было размыто тенью. — Что случилось?

— Голодные духи были правы. Здесь брешь в загробный мир, нежить и демоны пробудились. Я их видел, — он схватил ее за локти, и хватка стала крепче, когда он говорил. — Я убивал их.

Скайбрайт помнила, как видела Кай Сена в сражении вдалеке, пока скрывалась среди деревьев.

— Боже. Ты в порядке?

Его голова склонилась ниже, и она ощущала его дыхание, когда он заговорил:

— Это отвратительно. Я никогда никого не убивал. Я думал, что наставления настоятеля о существовании демонов… это бред. Тем текстам сотни лет, а некоторым и тысячи. Как они могут быть правдивыми? — Кай Сен печально усмехнулся. — Он всегда говорил, что я слишком легкомысленный. Прошлой ночью я выучил сложный урок.

— А что происходит сейчас?

— Я не знаю. Настоятель получил вести из других монастырей — демонов видели по всему королевству. Монахи в каждой провинции сражались с ними, чтобы уберечь людей. По традиции врата в загробный мир закроются через две недели после начала Фестиваля призраков. Но никто не знает, что будет с этой брешью между мирами.

Она прижала ладонь к его груди.

— Постарайся быть осторожным.

Она заметила вспышку его зубов, он улыбнулся.

— Потому я и пришел. Предупредить тебя. Опаснее всего ночью, но не стоит надолго выходить из особняка и днем. Особенно в сторону леса.

Скайбрайт была рада, что вокруг темно, так он не видел выражение ее лица, где промелькнули разные эмоции. Кай Сен убивал демонов, таких же монстров, как и она. Не обращая внимания на узел, завязавшийся в животе, она сжала в ладонях его черную тунику и потянула его к себе для поцелуя. Он послушался, сперва нежно коснувшись ее рта, ее губы покалывало. Его рука ласково скользнула по ее затылку, а другая легла на талию, и он притянул ее ближе. Их поцелуй был медленным и глубоким. И когда она почувствовала дрожь, за которой следовало опасное тепло, она представила, что холод окружает ее ноги, оставляя их раздельными.

Человек.

Он никогда не узнает. Никто из тех, кто дорог ей, не узнает. Но этот поцелуй она могла взять, потому что хотела.

Первым отстранился Кай Сен, выпуская ее и вытягивая руки в стороны, словно проверял равновесие.

— Боже, — тихо сказал он. Пару мгновений тишину нарушало лишь их сбившееся дыхание. — А ведь я собирался попросить поцелуй перед тем, как уйду… — он поднял руку. — Хорошо. Я прошу еще один.

Она рассмеялась, а потом поморщилась, ведь вышло очень громко.

— Кай Сен, ты мне нравишься. Но…

Он прижал пальцы к ее губам.

— Не надо. Я иду охотиться на демонов. Мы начинаем войну с загробным миром. Правильнее сказать: «Будь осторожен, Кай Сен» или «Я буду скучать, Кай Сен», — он отступил на шаг и улыбнулся. — «Я буду ждать тебя, Кай Сен», — сказал он и мгновенно взобрался на стену. — Надеюсь, мы скоро увидимся, Скайбрайт. Береги себя.

— Будь осторожен, Кай Сен, — прошептала она. — Я буду скучать.

Но сказала она это, только когда поняла, что он ушел.

* * *

Фестиваль призраков занимал особняк следующие дни. Устроили пир памяти предшественников Юань, сжигали деньги для мертвых в загробном мире. Свет не гасили по ночам, а ветер разносил по дому запах сандалового дерева. Из-за предупреждений монастыря и слухов о странных видениях леди Юань вызвала монахов, чтобы они весь день читали молитвы.

Приглашали и танцоров, певцов, чтобы развлекать блуждающих духов. Особняк был достаточно большим, чтобы в главном дворе можно было построить небольшую сцену, куда пригласили всех соседей.

Девушки были все время в особняке и не планировали секретных походов. Даже служанки, хотя им и поручали сходить на улицу, выходили по двое, а то и больше. Никто из особняка Юань, кроме Скайбрайт, не видел ничего необычного с момента начала Фестиваля призраков, но они поверили предостережениям настоятеля. И Скайбрайт была рада. Она больше не встречалась с голодными духами, хотя ночью она иногда слышала шепот сотен голосов или мерцание их света. Но если они и пировали, то не беспокоя ее.

Ее отношения с Чжэнь Ни медленно возвращались к нормальным, хотя Скайбрайт и оставалась более замкнутой. Если госпожа и заметила, она ничего не сказала. Она наблюдала, как Чжэнь Ни и Лэн возвращаются к близкой дружбе, смеясь и краснея. Чжэнь Ни пыталась привлечь и Скайбрайт в разговоры и развлечения с Лэн, но Скайбрайт чувствовала себя там лишней. Она беспокоилась, что не может понимать простой женский язык, которому учили обеих девушек, не может понимать поэтические отсылки, которые они использовали в общении. Но хуже было то, что двух девушек связывало очарование друг другом, желание и… что-то большее, что Скайбрайт и не пыталась понять или описать.

Казалось, что Чжэнь Ни и Лэн существуют в их личном мире, общаются на своем языке. Она видела это в их долгих взглядах, в том, как их пальцы касаются друг друга, пока они вышивали, как они тянулись друг к другу, сами того не осознавая, словно переплетались два стебелька орхидей.

Мысли Скайбрайт улетали к Кай Сену, и она думала, как он там. Она молилась за него каждый раз, когда представляла его сражающимся с теми огромными демонами. Решив следовать его предупреждению, она оставалась в особняке. Скайбрайт хотела быть лучшей служанкой для Чжэнь Ни. Она все еще могла оставаться с госпожой по утрам и перед сном, пока готовила Чжэнь Ни, и они могли сплетничать и смеяться, пока не приходила Лэн. Но когда прошло восемь дней, а Кай Сен так и не объявился, она забеспокоилась. Она начала зажигать палочку на алтаре для голодных духов, ходила по той аллее, пока не уставала, надеясь, что он придет к ней.

Он не приходил.

* * *

Чжэнь Ни лежала на своей просторной кровати, подложив под локти лиловую подушку. Ее брови были сдвинуты, пока она разглядывала черные и белые камни на доске перед собой. Она, как и обычно, играла днем в Го, но Лэн вместо Скайбрайт была ее партнером. Скайбрайт пыталась не терзать себя мыслью о том, что госпожа даже не пригласила ее поиграть, как только приехала Лэн. Но Скайбрайт находила и для себя причину расслабиться. Так Лэн сталкивалась с доказательством, что она слишком глупа, чтобы победить в игре Чжэнь Ни!

Скайбрайт вытирала нефритовые баночки и шкатулки на туалетном столике Чжэнь Ни, расставляя их на столике из розового дерева. Он не пела, пока работала, ее настроение было слишком мрачным после недели, проведенной без Кай Сена, проведенной в беспокойстве за него. И не зная, как вести себя перед Лэн, она постоянно чувствовала себя лишней. Постоянно чувствовала себя неуклюжей. Она знала, что и была другой, отличавшейся от остальных. Скайбрайт никогда не выйдет замуж, даже если у нее начнутся месячные, что были билетом во взрослую жизнь для других девушек. Чжэнь Ни и Лэн шептались за ее спиной, переплетя пальцы.

Скайбрайт открыла все решетчатые ставни в спальне, мягкий летний ветерок проник в комнату, принося нежный аромат цветов апельсина. Дневное солнце отбрасывало косые линии на бледно-зеленые стены. Скайбрайт только начала натирать зеркало у туалетного столика, когда Чжэнь Ни коснулась ее плеча, напугав ее.

— Я могу поговорить с тобой в прихожей, Скай? — сказала госпожа.

Оставив тряпку, которой она убиралась, на столике, Скайбрайт проследовала за госпожой в просторный зал. Двери вели во дворе, но были закрыты, чтобы оставить девушек наедине.

— Да, госпожа? — сказала Скайбрайт, видя, как счастлива Чжэнь Ни, чьи щеки раскраснелись. Ее выразительные глаза словно светились изнутри.

— Я хочу, чтобы ты поговорила с Лэн, — сказала Чжэнь Ни приглушенным голосом.

Паника сковала Скайбрайт.

— О чем?

Госпожа мягко рассмеялась и коснулась рукава Скайбрайт, как она всегда делала, когда хотела заставить Скайбрайт что-то сделать.

— Не глупи. О чем-нибудь, — прошептала она. — Я хочу, чтоб ты узнала ее лучше. Ты так тиха, когда она рядом. Я хочу, чтобы вы подружились, Скай.

Скайбрайт почти вздохнула.

— Я ваша служанка, госпожа. Мне не положено говорить с госпожой Фэй…

— Сделай это ради меня, Скай. Пожалуйста? — Чжэнь Ни схватила ее за запястье и втолкнула в спальню. — Я оставлю вас двоих ненадолго, — сказала она и закрыла зверь снаружи, выйдя во двор, пока Скайбрайт не ответила.

В этот раз Скайбрайт громко и недовольно вздохнула.

Чжэнь Ни всегда делала так, как хотела.

Скайбрайт расправила плечи и прошла в спальню. Лэн сидела на краю кровати Чжэнь Ни, сжавшись. Если забыть о ее громком смехе, Лэн говорила тихо и была замкнутее Чжэнь Ни. Но она была гостем в особняке Юань. Девушки безмолвно друг друга разглядывали, а потом Скайбрайт сказала:

— Вам что-нибудь принести, госпожа? Чай? Может, фрукты или сладости?

Изогнутый рот Лэн растянулся в улыбке, и Скайбрайт пришлось отметить, что у нее красивая, яркая и открытая улыбка. Но стоило представить, как госпожа целует полные губы Лэн, краснеет, как тогда, когда она обнаружила их ранним утром, и Скайбрайт снова ощутила то смятение и шок. Она завидовала. Не тому, что госпожа решила разделить кровать с другой девушкой, а тому, что Лэн прочно поселилась в голове Чжэнь Ни. А что осталось в ее сердце для нее?

— Прошу, зови меня Лэн.

Скайбрайт напряглась. Девушка просила ее нарушить одно из главных правил поведения.

— Я не имею права обращаться к вам по имени, госпожа, — Скайбрайт склонила голову, чтобы подчеркнуть свои слова.

Тишина была неудобной.

Наконец, Скайбрайт подняла голову, увидев, что Лэн покраснела, сжимая в руках вышитую простыню Чжэнь Ни.

— Прости, Скайбрайт, — сказала она сдавленным голосом. — Я пришла из бедного дома, у нас нет личных слуг. Хорошо, что у нас есть хотя бы повар и домработница, что помогают матушке, но они не живут с нами.

— Не стоит извиняться, госпожа Фэй, — Скайбрайт изначально знала, что семья Лэн не так богата, как Юани, но не осознавала, насколько. Они неловко смотрели друг на друга.

— Может, мы не так и отличаемся? — сказала Лэн, смущенно улыбаясь.

«Нет», — подумала Скайбрайт и прикусила язык. Как бы ни была бедна семья Лэн, как бы ни был низок ее статус, она все равно была выше служанки. И пусть у Скайбрайт туника была богаче, а рукава были вышиты красивее, это было лишь из-за желания Чжэнь Ни. Ее госпожа баловала ее, ведь они любили друг друга, но этот разговор только показывал, как Скайбрайт отличалась от Лэн, и каждая была в ловушке собственного статуса.

Видя, что Скайбрайт не собирается отвечать, Лэн сглотнула и попробовала еще раз.

— Чжэнь Ни так высоко о тебе отзывается, — лицо Лэн смягчилось, когда она произносила имя ее госпожи. — Ты ей как сестра.

— Мы росли вместе с самого детства, — ответила Скайбрайт. — Мы и дня порознь не проводили, — ее голос оборвался, а глаза защипало от слез. Эта простая правда показала, как много изменилось для Скайбрайт и Чжэнь Ни за последний месяц. Сколько Скайбрайт потеряла. Казалось, что от нее все ускользает, ведь Чжэнь Ни влюбилась и отказалась выходить замуж. Потому что Скайбрайт узнала, что не была смертной. И она не знала, как закрыть эту брешь между ними.

— Я завидую, — сказала Лэн. — У меня лишь одна сестра, и она на шесть лет меня старше. Мы никогда не были близки, я и вижу ее раз в год.

Что Чжэнь Ни от нее хотела? Чтобы Скайбрайт прыгнула на кровать и предложила Лэн сыграть в го? Хотя Лэн была стеснительной, но Скайбрайт видела, что она пытается быть дружелюбной, но Скайбрайт не могла отвечать ей не официально, не как слуга. Служанкой она была всю жизнь, и было непонятно, зачем Чжэнь Ни хотела, чтобы она совершила невозможное и нарушила этикет, потому что ей так захотелось.

Чжэнь Ни вернулась, пощадив ее, неся в руках поднос, полный сладких булочек, соленых грецких орехов и нарезанных персиков и апельсинов. Она улыбнулась им, развернувшись, словно играла в создание пар, и ей это удалось.

— Я не помешала? — весело сказала она. — Я попросила Ориолу принести чайник чая.

Радуясь, что ей нашлось дело, Скайбрайт забрала у госпожи поднос и принялась расставлять угощения на эмалированном чайном столике.

— Чем займемся остаток дня? — спросила Чжэнь Ни, обхватив рукой плечи Лэн.

— Поиграем, — ответила Лэн. — Но чтобы и Скайбрайт участвовала.

Чжэнь Ни уткнулась пальцем в подбородок.

— Мы не можем сочинять поэзию или играть в декламацию. Го и шахматы тоже не подходят, — она надула губы, и Лэн за ней повторила. Они рассмеялись, и Скайбрайт отвернулась от них, чувствуя себя посторонней, желая, чтобы Ориола поторопилась с чаем, чтобы она разлила его, отвлекаясь. — В карты, — сообщила торжественно Чжэнь Ни. — Как только закончим с чаем, — госпожа осмотрела спальню и нахмурилась. — У нас только два стула. Я и не замечала этого. Ты можешь принести еще один, Скай?

Скайбрайт пробормотала согласие и вышла к прихожую Чжэнь Ни, но здесь были лишь тяжелые кресла, а не стулья. Разочаровавшись, она пошла по особняку, пока Чжэнь Ни и Лэн вместе пили чай.

* * *

Был последний день седьмой луны, последний день Фестиваля призраков, после которого духи должны были вернуться в загробный мир. Четверть луны висела невысоко в небе, когда Скайбрайт решила, что ей нужно найти Кай Сена, чтобы убедиться, что он в порядке. Она не изменяла облик уже неделю, научившись прогонять жар, заменяя его холодом, оставляя ноги раздельными. Ей приходилось прилагать все силы, чтобы отказываться от этой части себя.

Но этой ночью ей нужно изменить облик.

Скайбрайт бежала по мрачному лесу, успокаивая себя грядущими объятиями любимого. Как же она скучала! Остановившись у толстого ствола, она скинула пижаму и переменилась, принимая змеиный облик, словно она обувалась в любимые туфли. Ночь открылась ей, гудя жизнью и наполняясь ароматами. Она подняла голову и пробовала вкус, чувствуя лисов и крыс, скрывавшихся за кипарисами, она искала обостренными чувствами людей. Или демонов.

Она вернулась на поляну, где в прошлый раз сражались монахи, но здесь было пусто и тихо. Неподалеку был лишь грызун. Она поползла в лес, чувствуя хвостом следы сражения. Запах убитых смертных и демонов был таким слабым, как далекие воспоминания. Тела явно убрали монахи. Даже убитые ею зомби пропали.

Победили ли монахи и закрыли брешь? Где сейчас был Кай Сен? Одна мысль о нем послала по всему телу приятную дрожь, что началась в груди и теплом пронеслась к кончику хвоста.

— Я надеялся, что ты вернешься в человеческом облике, — сказал за ее спиной глубокий голос.

Скайбрайт обернулась, шипя, руки вскинулись. Стоун стоял, как статуя, на краю поляны, его тело слабо светилось. Он был в той же броне, что и в прошлый раз. Он мерцал, а потом исчез и появился прямо перед ней, она даже моргнуть не успела. Она боролась с желанием пасть перед ним. Вместо этого она отстранилась, обнажив клыки.

Его лицо было непроницаемым, как у статуи бога. Она поймала себя на том, что сравнивает его с Кай Сеном. Стоун — прекрасный и далекий, самый красивый мужчина, что она когда-либо видела. Кай Сен был теплым и живым, он вызывал в ней так много разных эмоций.

Стоун не пытался снова приблизиться. Она была этому рада, хотя и понимала, что сбежать ей не получится.

— Так любопытно, что ты не можешь говорить в этом облике. Твоя мать была известна своим красноречием в этом облике. Она красиво говорила с жертвами перед их смертью, — Стоун низко расхохотался. — Она читала им классическую литературу и стихотворения из «Книги Богов» и «Книги Мертвых». Она говорила с такой страстью и гневом, она доводила мужчин до слез, заставляла валяться у ее хвоста, пока не убивала.

В отрывке, что читал ей Кай Сен, говорилось, что многие жертвы умирали во сне. Это точно не совпадало, когда разговор заходил о ее… матери. Скайбрайт с трудом выговорила мысленно это слово.

— Среди всех искусительниц, что создали боги, вы нравитесь мне больше всего, — Стоун медленно обошел ее по кругу, его руки были сцеплены за спиной. Каждое его движение скрывало огромную силу, что он держал в узде. Скайбрайт притихла, стараясь не показывать страх, чтобы не давать ему повода думать, что она из робких. — Неотразимые в человеческом облике, чарующие женщины, возвышенные в другом плане в змеином облике. Такая гибкая и сильная. Такая убийственная.

Он остановился перед ней. Между ними едва поместилась бы ладонь. Его запах окружил ее, глубокий, как земля, манящий и высокий, как вершина горы. Она склонила голову, пытаясь успокоить биение сердца.

— Я бы вернул тебе голос, если бы мог, Скайбрайт.

Она вздрогнула, ей понадобилась вся сила воли, чтобы не подняться на хвосте. Он знал ее имя.

Он улыбнулся, в его черных глазах словно отразилась луна.

— Я не читаю мысли. Хотя после стольких тысячелетий я вижу людей насквозь. У меня много шпионов.

Он поднял руку, и его серебряный рукав замерцал, словно сотканный из звезд и лунного света.

— Может, изменишь облик, чтобы мы поговорили?

Она покачала головой.

— Понимаю. Ты чувствуешь себя слабой в человеческом облике. Так и должно быть. Но знай, хотя человеческого в тебе больше, не то, что у других змеиных демонов… — Стоун обвел рукой ее обнаженное тело и руки, — нет сомнений, что ты — демонесса, — он коснулся ее лица, и ее хвост дернулся в ответ на его касание. — Я буду здесь, когда ты будешь готова поговорить, — сказал он и исчез.

И о том, что он был здесь, говорил лишь оставшийся запах и тепло на ее щеке.

* * *

Скайбрайт еще долго оставалась на поляне, когда Стоун ушел. Кем он был? Было понятно, что он бессмертен и силен. Почему он так ею заинтересован? Могла ли она верить его словам о матери? Инстинкты говорили ей, что Стоун не врал, говоря, что знал Опал, и что он верил, что она — дочь Опал. Но она не хотела верить его словам.

Остаток ночи она бродила по лесу, разыскивая монахов или монстров, но не нашла ничего. Разочаровавшись, она могла лишь надеяться, что с Кай Сеном все хорошо. За час до рассвета она лежала у ручья и пыталась менять облик из змеи в девушку и обратно. Она делала так, пока не смогла изменяться от малейшей мысли, почти рефлекторно. Удовлетворившись результатом, она оделась и вернулась в особняк Юань, а птицы уже встречали утро приветственной песней.

* * *

Скайбрайт уснула, не заметив, как это произошло. Он хотела только прилечь на минутку, чтобы глаза отдохнули, но ночная активность истощила ее, и она проснулась, не зная, который час. Она быстро переоделась и поспешила в комнату Чжэнь Ни. Луч утреннего света говорил, что она опаздывает на четверть часа.

Двери в спальню Чжэнь Ни были широко открыты, и она слышала крики. Встревожившись, Скайбрайт вбежала внутрь.

Посреди спальни стояла леди Юань, сжимая шелковые штаны в одной руке, а бамбуковый хлыст в другой. Чжэнь Ни скорчилась перед матерью, длинные волосы закрывали ее лицо, она была без одежды.

— Ты думала, я не пойму? Я твоя мать! Сколько еще ты собиралась мне врать? Врать отцу? — говорила леди Юань, и каждое слово звучало все выше. Скайбрайт скривилась, растерявшись. Она никогда не слышала, чтобы леди Юань повышала голос. — Скрывать такое! — леди Юань взмахнула шелковыми штанами, и Скайбрайт заметила, что на них сухое пятно крови. Боже, где она это нашла? Почему Чжэнь Ни не отдала их на стирку? — Скрывать, что ты уже стала женщиной и отказываешься выполнять свой долг дочери, — леди Юань дрожала от ярости. — Сколько ты собиралась это скрывать?

— Это началось в этом месяце, матушка. Клянусь, — Чжэнь Ни обхватывала себя и говорила с каменным полом. Видеть ее такой для Скайбрайт было невыносимо.

— Твои клятвы ничего для меня не значат. Ты — лгунья и… подумать только, я нашла ее в твоей кровати!

Только сейчас Скайбрайт заметила Лэн, спрятавшуюся на кровати, покрывало оставляло открытыми только ее округлившиеся глаза.

Богиня была милосердной. Что же они делали?

— Ты не только отказываешься исполнять долг дочери, но и отдалась девушке, — бамбуковый хлыст со свистом ударил в сторону Лэн. — Я рада видеть тебя гостем в моем доме, а ты отблагодарила меня, соблазнив мою дочь? Может, кто-то и позволяет такое в своем доме, но не я.

— Нет! Это не Лэн виновата! — закричала Чжэнь Ни, поднимаясь на колени.

Леди Юань ударила хлыстом по голой спине Чжэнь Ни. Госпожа склонилась вперед, но не закричала.

— Я слишком тебя избаловала. Была слишком мягкой. И так ты мне отплатила.

Леди Юань снова подняла руку, и Скайбрайт бросилась вперед, закрывая собой от матери дочь.

Она обхватила руками дрожащую Скайбрайт, защищая ее.

— Ты! Бесполезная служанка. Неблагодарное создание. Я растила тебя, как свою дочь, как часть семьи, и ты так меня предала, — хлыст опускался на спину и руки Скайбрайт снова и снова, и Чжэнь Ни кричала от каждого удара. — Моя дочь до такого без тебя не додумалась бы.

— Нет, мама, нет! Прости! — Чжэнь Ни и Скайбрайт вцепились друг в друга. Руки госпожи были на ее талии, она плакала в плечо Скайбрайт. — Мне так жаль!

— Ты должна запомнить этот урок, младшая дочь. Ты не можешь всю жизнь избегать ответственности, делая только то, что тебе нравится, — удар. — Ты взрослая, и теперь будешь принимать то, что тебе придется делать то, что ты должна, — удар.

Скайбрайт уткнулась лицом в шею Чжэнь Ни, сильно прикусив губу, ведь каждый удар становился все сильнее, она потеряла счет после десяти. Леди Юань ударяла ее, словно это она была виновата. Скайбрайт простонала, когда со свистом ее спину снова ударили. Ее демоническая сторона корчилась, шепча в ее груди. Она могла измениться и убить леди Юань за секунду. Эта мысль наполнила ее ужасом, она все же заплакала, нарушая молчание, не обращая внимания на физическую боль, сражаясь с монстром внутри.

Топот шагов приблизился к спальне.

— Леди Юань, леди Юань! Прекратите, прошу вас! Они просто не подумали.

Няня Бай.

— Прошу, отдайте мне хлыст. Видите, у бедной Скайбрайт уже течет кровь, — а это был Золотой Воробей, главный слуга, управляющий домом. — Юная госпожа никак не перестанет дрожать. Она так и умрет на коленях и без одежды.

Сквозь собственное затрудненное дыхание Скайбрайт могла слышать людей вокруг себя.

— Она должна понять, — сказала леди Юань, а потом громко разрыдалась.

Скайбрайт повернула голову. Мать Чжэнь Ни стояла в стороне, закрыв лицо руками, хлыст валялся на полу рядом с ней. Няня Бай и Золотой Воробей были на коленях перед леди Юань, вытянув в мольбе руки.

— Она должна понять, — повторила леди Юань дрожащим голосом, вытирая слезы с щек. — Мы не можем делать то, что хотим. Мы делаем то, что должны…

* * *

Няня Бай и Золотой Воробей вывели леди Юань из спальни, за ними шли служанки с огромными глазами, что пришли посмотреть причину шума. Чжэнь Ни и Скайбрайт не отпускали друг друга какое-то время, пытаясь унять дрожь в телах.

Тишину нарушила Лэн.

— Чжэнь Ни? — сказала она робким голосом.

Скайбрайт и забыла, что она оставалась в комнате.

— Лэн, — тихо ответила Чжэнь Ни, и то, как мягко она произнесла ее имя, сказало Скайбрайт достаточно.

Скайбрайт сжала зубы, пытаясь превозмочь боль, от которой тряслись руки, а из-за спины болело все тело. Покрывало зашуршало, она услышала легкие шаги Лэн, она протянула госпоже халат, нежно убрала черные волосы со лба Чжэнь Ни, погладив ее по щеке.

— Мне так жаль, — сказала Лэн, ее голос сорвался. Госпожа кивнула и забрала халат. Чжэнь Ни поднялась и, протянув руку Скайбрайт, отвела ее к туалетному столику, усадив на пуфик перед ним.

— О, Скайбрайт, — с болью выдохнула она. — Лэн, можешь принести теплую воду и пару тряпок?

Девушка поспешила выбежать.

— Нужно это смыть, пока твоя кровь не высохла, — Чжэнь Ни расстегнула пуговицы на тунике Скайбрайт. Ее руки дрожали и подпрыгивали. — Подними руки, — сказала она, справившись с пуговицами.

Скайбрайт так и сделала, морщась, когда напряглись мышцы плеч и спины. Чжэнь Ни медленно сняла с нее тунику. Шелк был мокрым и липким, словно вторая кожа. Она кричала, пока с нее снимали одежду.

— О, Скайбрайт, — повторила госпожа, уронив тунику.

Скайбрайт увидела, что спина была исполосована, пропитана ее кровью. Пальцы Чжэнь Ни пробежались по ее плечам, рукам, словно она не знала, что прикосновения приносят боль. Скайбрайт схватила госпожу за запястье.

— Все хорошо. Я вылечусь.

По лицу Чжэнь Ни потекли слезы, она покачала головой.

— Мне так жаль. Это на мне должны были быть все эти раны. Это моя вина.

Скайбрайт выдавила слабую улыбку.

— Какой бы я была служанкой, если бы не встала на место госпожи?

Чжэнь Ни склонила голову, тихие слезы заставляли ее тело дрожать, а Скайбрайт смогла лишь положить ладонь на руку госпожи. Наконец, когда рыдания утихли, она спросила:

— Где ваша матушка нашла те штаны?

— Дура я, — сказала Чжэнь Ни с горечью. — Я запаниковала тем утром и сунула их в шкаф, забыв об этом. Мама, наверное, нашла их, когда проверяла мою одежду, — она схватила Скайбрайт за пальцы и посмотрела на нее. — Я люблю Лэн, Скайбрайт. Ты понимаешь? Я люблю ее.

Скайбрайт вздохнула, но ничего не сказала, а госпожа опустила голову на ее колени, и она гладила волосы госпожи. Она помнила, что спрашивала Чжэнь Ни, любит ли она Лэн, когда нашла их вместе. «Разве это важно», — ответила тогда Чжэнь Ни.

Мы делаем то, что должны.

Лэн вернулась с большой фарфоровой миской, полной теплой воды, и Чжэнь Ни нежно смывала кровь со спины и рук Скайбрайт. Скайбрайт вертелась на пуфике, хваталась за ткань на груди, сжимала зубы от боли. Няня Бай пришла позже и нанесла на ее раны мазь.

Лэн отправили домой следующим утром.

Глава шестая:

Только привычные дневные дела заставляли Чжэнь Ни двигаться по дому, после того как Лэн выгнали из особняка Юань. Она едва говорила. Она не ела. Она больше не смеялась. Озорные огоньки в ее глазах померкли, она смотрела пустым взглядом и ничего не видела. Казалось, что госпожа таяла на глазах у Скайбрайт. Она пыталась приободрить Чжэнь Ни, предлагая поиграть на лютне, спев для нее, и раньше это всегда ее развлекало. Но она отказывалась. Скайбрайт заказывала все любимые блюда Чжэнь Ни: суп из крабового мяса, тушеные свиные ребрышки с морковью, обжаренную креветку в остром соусе. Но госпожа ела так, словно у блюд не было вкуса, словно помнила лишь о том, что еду нужно подносить ко рту.

Не забывала Чжэнь Ни лишь промывать раны Скайбрайт и наносить на них каждый день мазь няни Бай. Госпожа радовалась, что раны быстро заживали. Скайбрайт же была истощена физически, каждое утро она спала, оставляя заботы по одеванию Чжэнь Ни Розе. Госпожа настаивала, чтобы та отдыхала, когда ей это нужно. Но из-за ран она не могла часто присутствовать с госпожой, а ведь Чжэнь Ни это было просто необходимо.

Дваждый за ночь Скайбрайт просыпалась в змеиной форме, чтобы прохладой превратить себя обратно в девушку. Она долго не могла спать в одежде, но засыпала каждый раз человеком. Последний сон приводил ее к Кай Сену, к теплу его смеха и жару объятий.

Так прошло девять дней, каждый из которых был лишь отражением ее, медленным и невыносимым. Была середина восьмого месяца, ночи были невероятно жаркими. Спина Скайбрайт была покрыта затягивающимися ранами, они дико чесались. Она крутилась с боку на бок на узкой кровати, не в силах уснуть. Сдавшись, она оделась и вышла в теплую летнюю ночь на узкую аллею за своей спальней. Алтарь для предшественников убрали, но она все еще приходила сюда, надеясь на визит Кай Сена, надеясь, что она увидит его согнувшийся темный силуэт на стене, услышит, как он шепчет ее имя.

Она могла лишь думать, где он, и надеяться, что с ним все в порядке.

Тень замерцала во тьме, и призрак, в котором она признала главу духов, возник из этого света. Он пришел один.

— Госпожа Скайбрайт, — сказал он, поклонившись.

— Мне пришлось убрать алтарь с окончанием Фестиваля призраков.

Дух кивнул.

— Многие духи вернулись и остались в загробном мире, как только фестиваль закончился. Мы благодарны за ваши подношения. Но брешь еще открыта, так что я прорвался в этот мир, чтобы собрать новости.

— И демоны тоже прорываются, — сказала я.

Призрак подплыл к ней. При жизни он был крупным мужчиной.

— Да. Монахи сражаются день и ночь. Я видел и юношу с меткой на горле, что тоже может нас видеть. Вы зовете его Кай Сеном.

Смесь эмоций нахлынула на нее с такой силой, что она прижала ладонь к сердцу. Кай был живым.

— Я могу отвести вас к нему.

— Можешь? — она могла увидеть Кай Сена, лично убедиться, что с ним все в порядке. — Я пыталась сама найти его, но мне не удалось.

Дух светящейся сферой вел ее по лесу. Скайбрайт остановилась под большим деревом, чтобы сбросить с себя одежду, не думая о скромности. Она не могла быстро и безопасно передвигаться по лесу в человеческом облике, она была беспомощна без своих змеиных чувств. Дух завис над ней, когда она остановилась, а потом понесся дальше, когда она разделась. Она преследовала его, превращаясь на бегу в змеиный облик, меняя его с легкостью. Мир открылся ей, пока она скользила за ярким призраком, и ее тело дрожало от удовольствия быть свободной и полной жизни.

О, как она по этому скучала!

Дух летел сквозь деревья на немыслимой скорости, но Скайбрайт не отставала. Они углубились в лес, двигаясь к горе Тянь Куан, так далеко она еще не заходила. Наконец, дух приостановился на краю леса, что переходил в широкий луг. Склон горы перед ними переходил в низкое плато. Некоторые монахи были у подножия горы, остальные остались ниже. У каждого в руке был факел и меч, такими она их видела и в прошлый раз. Вот только сегодня казалось, что атакующие демоны и нежить никогда не закончатся.

Зловонные мертвецы собирались в кучи, мельтеша, как саранча, пытаясь заразить своими болезнями живых, укусив их или коснувшись. Огромные демоны с головами козла, быка и лошади заполнили поле битвы, размахивая огромными топорами. Скайбрайт заметила демона с головой грифа и черными крыльями, торчавшими из его щироких плеч. Мускулистые бедра создания были покрыты бронзовыми перьями и заканчивались лапами с огромными когтями, которые он впустил в монаха, распотрошив его одним острым ударом.

Она искала в этом хаосе Кай Сена. Он был у самой горы, от движений пламя и блеск его сабли сливались. Он сражался каждую ночь с момента их расставания? Он был подвижным и гибким, как и всегда, но она видела напряжение в его движениях даже на таком расстоянии. Его руки и туника были покрыты черными вязкими пятнами.

Яркий дух исчез, когда они добрались до места сражения, и Скайбрайт мысленно поблагодарила его, даже если он и не мог ее слышать. Она скользила вдоль деревьев, пытаясь приблизиться к Кай Сену, что сражался с группой мертвецов, поджигая их факелом. Ночь озарялась объятыми пламенем существами. Скайбрайт держалась вдалеке среди деревьев, чтобы ее никто не заметил. Она тихо и победно шипела каждый раз, когда Кай Сен убивал демона или мертвеца. А потом произошло что-то странное.

Мертвец, почуявший ее, прыгнул в чащу, вытянув руки. Она помчалась глубже в лес, но он преследовал ее. Скайбрайт душила его и, как уже делала раньше, отовала так ему голову, после чего вернулась к месту сражения. Каждый раз, когда она приближалась, другой мертвец бежал на нее, иногда и не один. Скайбрайт заманивала их глубже в лес снова и снова, убивая их все тем же путем, пока землю не заполнили тела, а воздух не стал тяжелым от их дурного запаха.

Наконец, они перестали на нее нападать, и она остановилась, скрытая деревьями. Кай Сен сражалася с демоном с головой грифа в одиночку. Монстр возвышался над ним, будучи почти в два раза выше. Скайбрайт уже видела, как он убил монаха этой ночью, ее сердце бешено билось о ребра. Как ей помочь Кай Сену? Она приблизилась к черте леса, а мертвец прыгнул на спину Кай Сена. Скайбрайт мягко прошипела ему, и мертвец пошел к ней, после чего она убила его, кольцами хвоста оторвав голову и бросив его тело в лесу.

Демон и Кай Сен ходили по кругу, не отрывая друг от друга взгляда, глаза демона сияли оранжевым пламенем, а глаза Кай Сена мерцали своей тьмой. Он начал читать мантру на древнем языке Ксиа низким и сильным голосом, она едва узнала его. Демон взмахнул огромным топором, и Кай Сен бросился в сторону, в тот же миг ударяя мечом по телу демона. Он вздрогнуд, нечеловеческий вопль пронзил ночной воздух. Демон истекал черной густой жидкостью. Он в ярости размахивал смертоносными когтями, но Кай Сен легко уклонялся, вонзая саблю все глубже в ногу демона. Он кричал, дико размахивая топором, и Кай Сен отскочил, словно у него были невидимые крылья. Он не прекращал читать мантру. Демон повернулся, чтобы продолжить сражение, но его раненная нога не выдержала, и он рухнул на одно колено. Кай Сен тут же напал на него, вонзая саблю в горло монстра, и время словно застыло на тот миг, когда демон упал, а Кай Сен отпрянул, вовремя вынимая меч.

Он вытер лезвие о ногу демона, о его перья. Он тяжело дышал, она это видела по быстрому движению его груди. Другой мертвец прыгнул к Кай Сену, вытянув руки. Он оставался возле демона, опустив голову.

Не подумав, Скайбрайт выскочила из-под деревьев, шипя. Мертвец оглянулся, словно она его позвала, и прыгнул к ней. Она поползла обратно в лес, но до того, как мертвец достиг края леса, его одежда загорелась, а длинные волосы вспыхнули пламенем. Мертвец зашатался и рухнул на землю.

Кай Сен стоял позади, озаренный пламенем.

Скайбрайт вскрикнула, но прозвучало только долгое шипение. Он прыгнул к пылающему мертвецу и вскоре оказался рядом с ней, снова читая мантру тем сильным голосом. Она попыталась ускользнуть, отвернуться. Слова мантры были быстрыми и сливались в одно целое. Она поняла, что это заклинание, когда не смогла двигаться, прикованная хвостом к земле. Она вытянула руку, чтобы защититься, увидев, как Кай Сен быстрым движением вскидывает меч.

Испугавшись, не в состоянии говорить, она убрала руку и посмотрела ему в лицо. Темно-карие глаза Кай Сена расширились, а меч полетел вниз. В последний миг он с поразительной скоростью остановил удар, и лезвие оцарапало ее щеку, а не убило. Он прекратил читать мантру, отпрянув и отпуская ее из-под действия заклинания. Она не чувствовала порез, но на губах была теплая кровь. Скайбрайт смахнула ее хвостом, ударив им у его ног и ускользив в лес.

Он пришел в себя и помчался за ней. Она слышала его громкие шаги, что дрожью разносились по земле. Он был быстрым, быстрее всех людей, что она знала, но она была быстрее. Ее змеиные чувства показывали ей, каков лес, она могла ползти по нему и с закрытыми глазами. Ее сердце стучало в горле, пока она скользила среди стволов древних кипарисов, чувствуя, что расстояние между нею и Кай Сеном увеличивается. Кровь гремела в ушах.

А потом что-то острое вонзилось в ее шею. Мир стал мутным, тьма заволокла ее, сжав в кулак.

* * *

— Она не проснулась? — глубокий голос эхом разнесся по комнате.

Скайбрайт приоткрыла глаза, пытаясь определить, где находится. Все еще была ночь, стены пещеры озаряли факелы. Приземистый мужчина стоял неподалеку, облаченный в багровые одежды. Он говорил с высоким юным монахом. Она была в клетке с толстыми деревянными планками. Едва заметное движение хвоста подсказало ей, что она все еще оставалась в змеином облике.

— Мы допросим ее, когда она проснется. Представь только, что мы сможем от нее узнать. Она, может, даже примет человеческий облик. Тогда не дай ее красоте обмануть тебя.

— Да, настоятель Ву.

— Она — первый оборотень, что появился с момента, когда демоны начали прорываться из загробного мира. Шанс невероятен. Позови меня, когда она проснется, брат.

Юноша склонил голову.

— Да, настоятель Ву. Но что мы сделаем с ней потом?

Скайбрайт закрыла глаза, после чего настоятель повернулся, чтобы проверить ее.

— Убьем, конечно. А потом очистим это место.

Она слышала хруст гравия, они ушли прочь, а ее желудок сжался. Она пыталась встать, подняться на руках, но тело было слишком слабым. Ее зрение затуманилось, мир покачнулся. Голова Скайбрайт упала, она снова потеряла сознание.

* * *

Когда она проснулась в следующий раз, то почувствовала, что кто-то разглядывает ее так пристально, что от этого согревалась ее кожа. Встревожившись, она приоткрыла глаза, не желая, чтобы посетитель знал, что она проснулась.

Кай Сен сидел перед ней, вцепившись руками в деревянные планки.

Она почти бросила к нему, но изо всей сил удержала себя на месте, а лицо сохраняла спокойным, словно еще спала.

— Скайбрайт? — прошептал он.

Ее грудь болела из-за его голоса, из-за его присутствия. Она чувствовала его запах, прекрасный аромат становился сильнее из-за змеиных чувств, и он взывал к чему-то дикому в ней.

— Это… точно ты? — его голос оборвался. — Не может быть. Это проделки хозяина ада.

Скайбрайт не дышала, боясь, что снова зашипит. Она была рада, что не может плакать в змеином облике, иначе Кай Сен увидел бы слезы на ее лице.

Он встал и выбежал из пещеры, сверкая пятками.

Она следила за тем, как он растворяется во тьме, хотя понимала, что он еще придет. Скайбрайт крепче скрутила хвост, перестав чувствовать дрожь земли от его шагов, и ее грудь казалась пустой, словно он унес с собой ее сердце.

* * *

Скайбрайт проснулась от слабого утреннего света, во рту пересохло, казалось, что его набили грязью, слишком горьким был привкус. В пещере никого не было, факелы догорели. Она дрожащими руками приподняла себя. Ее тело болело, казалось, что кожу головы слишком сильно натянули, словно она была маской. Клетка была не такой и высокой, чтобы мог встать человек, но она смогла подняться на своем хвосте. Скайбрайт схватилась за деревянные планки онемевшими пальцами. Их не получилось бы сломать.

Но центральные планки лежали не так прочно, как остальные. Скайбрайт коснулась одной, и она отодвинулась, открывая небольшую квадратнцю дверцу.

Кай Сен.

Ее сердце бешено забилось, когда она выбралась из клетки. Люди были лишь вне пещеры, но они перемещались. Она подползла к входу, заметив высокого монаха, что говорил с настоятелем. Его спина была почти полностью повернута к ней, и она на огромной скорости устремилась к деревьям вдалеке.

Он заметил движение и закричал удивленно, устремляясь в погоню. Но он бежал медленнее, чем Кай Сен. Голова Скайбрайт гудела, щека болела, но она скользила так быстро, как никогда еще не скользила, белки и зайцы разбегались с ее пути. Она нагнулась к земле так, что весь ее хвост касался земли, собирая ее силу и на нечеловеческой скорости двигаясь к деревьям. Она прижала руки к бокам, опустила подбородок, чтобы быть более обтекаемой. Монах не смог бы ее догнать. Она не останавливалась, пока не заметила высокую стену монастыря, а там уже выпрямилась и направилась к дому. Ее вещи оставались там, где она оставила их, когда преследовала духа прошлой ночью, казалось, что это было в другой жизни. Она стала человеком и оделась, после чего побежала в особняк Юань.

* * *

Все было таким знакомым. Служанки суетились, начищая спальни, пока остальные чистили подносы, готовясь подавать обед. Скайбрайт опустила голову, поспешив в спальню на дрожащих ногах, никто ее и не заметил. Она проскочила в свою комнату и чуть не закричала, увидев, что на ее кровати статуей сидит Чжэнь Ни. Ее руки были скрещены на коленях, солнечный свет, льющийся из решетчатого окна, подчеркивал ее скулы и подбородок. Она похудела без Лэн.

— Госпожа, — сказала Скайбрайт, сжимая потными ладонями тунику.

— Я никому не сказала, — сообщила Чжэнь Ни. Она встала и приблизилась, а потом скривилась, увидев ее лицо. — Что случилось, Скайбрайт? Придется зашивать. Порез глубокий.

Порез.

Скайбрайт схватила зеркальце и посмотрела в него. Она едва узнала себя. Ее лицо было в грязи и крови, ее волосы были спутаны. Порез пересекал левую часть ее лица, начинаясь на скуле и заканчиваясь уголком рта. Рана была открытой, ярко-красной, из-за нее напрягалось лицо. Порез болел, и боль увеличивалась, пока она смотрела на рану.

— Куда ты ходила? — спросила госпожа.

Она дрожащей рукой вернула зеркальце на столик.

— Я ходила в лес. Меня ударила ветка.

Слезы замутняли зрение Скайбрайт, и она обхватила себя руками, пытаясь успокоиться.

— Ты изменилась. Я не увидела этого, пока Лэн была здесь. Но я следила за тобой всю прошлую неделю…

— Госпожа…

— Это из-за юноши?

Скайбрайт подавила дыхание и опустила голову.

— Из-за девушки?

Она подняла голову, госпожа вскинула брови.

— Вы правы. Из-за юноши, — все же прошептала Скайбрайт.

— Скай, как можно было скрыть это от меня! У тебя проблемы? Ты беременна? Он сделал это с тобой? — Чжэнь Ни указала на ее лицо, тревога сменилась яростью.

О, богиня.

— Нет! Нет, мы ничего… не делали. А это просто несчастный случай.

Чжэнь Ни легонько положила руку на ее плечо и рассматривала лицо Скайбрайт ближе. Запах ее жасминовых духов заполнил дыхание Скайбрайт.

— Я позову няню Бай.

— Не надо!

— Рану нужно зашить. Нам не нужна инфекция. Я все объсню. Не говори не слова, ладно?

Скайбрайт только успела кивнуть, и Чжэнь ни покинула ее спальню.

* * *

Чжэнь Ни вскоре вернулась с няней Бай. Старушка громко возмущалась, разглядывая лицо Скайбрайт.

— Останется шрам на всю жизнь, — она покачала головой и тяжко вздохнула. — Вот и потеряли мы красивое личико.

Скайбрайт фыркнула громко, она устала. Шрам казался ей меньшей из всех проблем.

Няня Бай заставила Скайбрайт выпить большую кружку крепкого алкогольного напитка, а потом прочистила ее рану. Она кричала, но Чжэнь Ни держала ее за руку, пытаясь выглядеть храброй. Когда няня Бай начала зашивать рану иголкой с ниткой, Скайбрайт думала, что умрет от боли. Старушка дала ей кусочек кожи, чтобы она сжала его зубами, потому вместо криков слышны были лишь сдавленные стоны.

Скайбрайт не знала, когда няня Бай закончила. Она помнила лишь, как Чжэнь Ни нежно положила ее голову на подушку и накрыла покрывалом, а потом Скайбрайт утонула в забвении.

* * *

Чжэнь Ни пришла на следующие день поздним утром, принеся с собой поднос с рисовой кашей, маринованными огруцами, бобами и кусочками свинины. Ориола шла за ней и оставила чайник горячего чая. Они оставили ее, когда Чжэнь Ни осмотрела рану Скайбрайт и сказала, что вскоре пришлет няню Бай проверить шов.

Она как раз доедала завтрак, когда кто-то постучал.

— Да? — звук был слабым и гулким.

В комнату заглянул Золотой Воробей.

— К тебе посетитель у главных ворот. Юноша по имени Кай Сен?

Скайбрайт чуть не подавилась, успев набрать полный рот еды.

— Скажите ему, что меня нет.

Золотой Воробей с интересом разглядывал ее.

— Боюсь, я уже тебя выдал. Я же сказал, что спрошу, готова ли ты принимать посетителей, — она сжала губы, сдерживая любопытство. — Я не думал, что ты его избегаешь.

— Но скажите ему, что нельзя. Я не могу его видеть.

Золотой Воробей кивнул.

— Ты в порядке, Скайбрайт?

— Все хорошо. Спасибо, — она не смотрела на главного слугу.

Она снова легла, чтобы отдохнуть, щека ныла, но тут она услышала, как кто-то слишком громко шепчет ее имя.

Нет. Этого не может быть.

Скайбрайт отодвинула дверь и обнаружила во дворе Кай Сена, на лице которого была тревога. Он бегал вокруг, словно бамбуковый стебль заблудившийся среди цветов лотоса.

— Кай Сен! — она взмахнула рукой, и он подбежал к ней, его плечи опустились от облегчения. Скайбрайт втащилаа его в комнату за тунику, когда он был достаточно близко. — И что ты творишь? — спросила она, закрывая дверь. — Почему ты весь мокрый?

Туника прилипла к его груди, казалось, что он мыл голову в ручье.

— Женщина, с которой я говорил, облила меня ведром воды, пытаясь прогнать. Я хотел пройти в главные врата, но она прогнала меня. Потому я перелез через стену, — Кай Сен шагнул ближе, кровь прилила к ее голове. — Я должен был тебя увидеть.

Он скривился, увидев ее рану, его пальцы почти коснулись ее щеки, кожу покалывало.

— Так это правда, — его загорелое лицо побледнело. — Я не хотел этому верить. Я не мог поверить.

Она опустила голову так низко, что подбородок почти касался груди, голова казалась тяжелой. Все шло не так, как должно было. Почему все были здесь, нарушая ее покой, когда она хотела побыть в одиночестве?

— Я чуть не убил тебя прошлой ночью, Скайбрайт, — шепот был едва слышным.

Она подняла голову.

— Ты никому не скажешь? — он выглядел нездорово, словно кто-то ударил его в грудь. — Прошу, Кай Сен. Никто, кроме тебя, не знает.

— Как такое возможно? — спросил он.

— Я не знаю. Няня Бай говорила, что нашла меня в лесу. Видимо, моя мать была такой.

— И ты здесь, как и остальные демона из загробного мира, чтобы атаковать нас?

— Нет! Это произошло почти в то же время, как мы встретились. Я и не знала, что я… Я всегда думала… — слишком много. Она сдерживала слезы, с трудом отгоняя их. Они только растревожат ее рану. — Я всегда думала, что я… обычная.

— Ты отвлекла мертвеца, что собирался атаковать меня.

— Я убила многих мертвецов той ночью, — сказала она, с трудом улыбнувшись. — Но я не трогала людей. Ты должен мне поверить.

Кай Сен покачал головой, накрыв рукой глаза.

— Тогда что ты там делала, если не собиралась убивать их?

— Я… хотела увидеть тебя, — это прозвучало глупо. О чем она думала? Показавшись в бою в змеином облике, она приравняла себя к другим монстрам из ада?

— Ах, — Кай Сен сглотнул. — Скайбрайт, твоя щека. Мне так жаль.

— Она заживет.

— Но шрам…

— Мне все равно.

Кай Сен рассмеялся. Этот полный боли смех был коротким, неуклюжим и непривычным.

— Ты в порядке?

Скайбрайт кивнула, глядя в пол. Она не могла смотреть на него.

— А что случилось с брешью?

— Мы сражались каждую ночь. Они прибывали постоянно, — он замолчал, тишина была напряженной. — Настоятели всех монастырей встретились и разработали план. Атаки шли от горы Тянь Куан. Нам пришлось пойти туда, надеясь, что там мы убьем их раньше, чем они доберутся до городов и деревень.

Они стояли далеко друг от друга, словно на разных берегах ручья. Она больше всего хотела дотянуться и схватить его за руку, оказаться в его сильных объятиях, от которых перехватывало дыхание.

— Ты цел?

Он улыбнулся, но улыбка, как и ее, была вымученной.

— Бывало и лучше.

— Ты сильный боец.

Они смотрели друг на друга, ей казалось, что у нее кружится голова.

— Прости, Скайбрайт, — снова сказал он.

— Это не твоя вина. И спасибо. Спасибо, что освободил меня.

Они начали приближаться, словно их тянули за ниточки, но он выпрямился и моргнул. Что сверкнуло в его глазах? Сожаление? Вина? Он чувствовал себя виноватым в том, что отпустил ее.

— Мне нужно идти. Мы будем сражаться ночью.

Она кивнула.

— Не приходи, Скайбрайт. На битву. Это слишком опасно. Особенно, если делать то, что было прошлой ночью. Я… — его челюсть напряглась, и страдания на его лице были такими же очевидными, как и рана на ее щеке. — Это точно была ты? Как…

— Я тоже не знаю, Кай Сен. М-мне жаль.

Он склонил голову.

— Я сохраню твой секрет. Но больше не приходи, — повторил он.

— Но… когда все это закончится?

Когда я снова тебя увижу?

— Хотел бы я знать, — Кай Сен отодвинул дверь. — Обещай, что не придешь.

Скайбрайт отвернулась от него и села на свою узкую кровать, она уже не могла стоять на ногах. Когда она оглянулась, Кай Сен уже ушел. Он не коснулся ее за весь разговор. Все кончено. Она хотела зарыться головой в подушку и выплакать всю боль, но щека и без этого болела. Вместо этого она осталась сидеть на краю кровати, глядя на дрожащие руки.

Она пыталась вычеркнуть его лицо из мыслей.

Его запах и его прикосновения.

* * *

Казалось, что она впала в усталый транс, когда ее дверь снова открылась, ее сердце подпрыгнуло в надежде, что Кай Сен вернулся. Вместо него пришла Чжэнь Ни, ее лицо было бледнее обычного. Роза не нанесла на нее косметику утром?

— Он очень красивый, — сказала Чжэнь Ни.

Боже правый. Только не госпожа.

Скайбрайт вздохнула. Зачем она вообще сегодня просыпалась?

— Так и есть, — ответила она. — Но все кончено, — если что-то вообще было. Лишь смех и веселье. Общие поцелуи.

Доверие.

— Ты хочешь все так закончить? — Чжэнь Ни осталась у двери.

— Я бы не хотела говорить об этом, госпожа.

— Я видела, как он на тебя смотрит, Скайбрайт. Он заботится о тебе.

— Вы за нами следили? — она бы разозлилась, если бы у нее были на то силы.

— И ты о нем заботишься. Я никогда не видела, чтобы ты так на кого-то смотрела, — Чжэнь Ни шагнула ближе, она сдерживала себя.

Скайбрайт склонила голову, разглядывая деревянный потолок, скривившись, когда шов заныл от движения.

— Куда ты ходила прошлой ночью? — Чжэнь Ни указала на ее лицо. — Почему твой возлюбленный сделал это с тобой?

— Он не мой возлюбленный, — фыркнула Скайбрайт.

— Но это он порезал твою щеку? Как ты можешь быть с кем-то таким, Скай? — Скайбрайт зажала голову кулаками.

— Прошу, забудьте.

— Нет, — сказала Чжэнь Ни.

Скайбрайт сжала челюсти. Она ненавидела лгать Чжэнь Ни, но выбора не было. Ее демоническая сторона толкала ее к этому.

— Вы знаете, о чем предупреждали из монастыря. Многие… неприятные существа появлялись в лесах и на дорогах. Мы должны радоваться, что они не атаковали деревни и города, но это потому, что монахи с ними сражались, — сказала Скайбрайт. — Я… пошла, чтобы отыскать Кай Сена, и попала в разгар сражения.

— Он так говорил о демонах, словно они существуют, — сказала Чжэнь Ни.

— Существуют. Я видела их своими глазами.

И я одна из них.

— Он монах?

— Кай Сен учится в монастыре, но он не давал обет.

Чжэнь Ни нервно сжимала руки.

— А что с Лэн? Она уехала почти две недели назад, но от нее не было вестей. Как я могу знать, что она добралась домой? Что ее не атаковали демоны, о которых ты говоришь?

— Я уверена, что с ней все в порядке, госпожа. Ждите, и письмо придет.

Чжэнь Ни приставила к кровати деревянный стул, чтобы сесть напротив Скайбрайт. Она нежно взяла Скайбрайт за подбородок, поворачивая ее голову, чтобы осмотреть рану.

— Тогда расскажи, почему все кончено. Вы ведь заботитесь друг о друге?

Скайбрайт отодвинулась, и рука госпожи упала. Чжэнь Ни не слышала всего разговора, ей повезло.

— Когда это мы что-то друг от друга скрывали, Скай?

— Чжэнь Ни, — она заставила себя посмотреть в глаза госпоже, глаза Чжэнь Ни расширились, когда она услышала из уст Скайбрайт свое имя. Она не делала этого уже десять лет, ведь они уже не были маленькими. — Если ты заботишься обо мне, то не будешь это спрашивать. Ты тоже мне рассказывала не все, я могу не раскрывать свой секрет.

Чжэнь ни поднялась, ее плечи опустились, тень страданий снова к ней вернулась.

— Няня Бай скоро придет. Она делает для тебя мазь.

Скайбрайт выдохнула, пытаясь освободиться от напряжения, что долго ее сковывало.

— Но знай, что ты можешь рассказать мне все, Скай, и я буду все равно тебя любить.

Скайбрайт кивнула, склонив голову, глядя на расшитые блестящими нитями стрекозами туфли Чжэнь Ни, зрение начало затуманиваться. Помолчав, Чжэнь Ни сдвинулась с места и покинула комнату.

Глава седьмая:

Скайбрайт проснулась из-за урчания живота. Она встала с кровати и открыла решетчатое окно. После рассвета прошло уже несколько часов. Она проспала весь предыдущий день. Скайбрайт медленно оделась, причесалась и заплела волосы в косы. Раны на ее спине почти зажили, оставив лишь бледные следы, словно на спине экзотического животного.

Она потерла зубы крупной солью, бережно вытерла лицо полотенцем, чтобы не задеть шов. Рана уже не так сильно болела, но кожа казалась натянутой.

Скайбрайт направилась на кухню, чтобы найти еды, когда к ней подбежала Роза. Она вскрикивала и закрывала рот рукой, увидев лицо Скайбрайт.

— Леди Юань искала тебя.

Леди Юань редко ее звала, они и не говорили больше… с того утра.

— Она в своей спальне.

А в личную комнату она Скайбрайт еще ни разу не вызывала. Встревожившись, она вцепилась в рукав Розы.

— В чем дело?

— Госпожа. Она пропала…

Скайбрайт побежала к леди Юань до того, как Роза закончила, оставив служанку в коридоре.

Она заставила себя остановиться в приемной леди Юань. Дверные панели, украшенные резьбой в виде пионов, были закрыты. Она попыталась отдышаться, вытереть пот со лба и верхней губы, и главная служанка леди Юань, Скворушка, открыла дверь.

Скайбрайт всегда нравилась Скворушка. Она была на четыре года старше Скайбрайт, всегда оставалась спокойной и собранной, когда исполняла поручения. Но даже пудра на лице служанки не скрывала красноту вокруг глаз.

— Скайбрайт. Мы тебя ждали.

Состояние Скворушки усилили тревогу Скайбрайт. Чжэнь Ни никогда не покидала особняк одна, уж точно не без Скайбрайт. А теперь госпожа где-то бродила одна, будучи легкой добычей для бандитов или демонов. Если бы она больше рассказала Чжэнь Ни о монстрах и кровопролитии, что она видела последние недели, она бы послушала и осталась. Может, будь она искреннее с Чжэнь Ни, будь она лучшим другом…

Скайбрайт вытерла ладони о штаны и шагнула внутрь. Тонкий аромат роз наполнял воздух. По всей приемной на столиках стояли керамические мисочки с розовыми и желтыми цветами. Комната леди Юань была выкрашена в бледно-розовый, на дальней стене был изображен большой пейзаж. Четыре глубоких черных резных кресла стояли напротив друг друга у черного столика из орехового дерева, украшенного жемчугом. Подушки на каждом кресле добавляли пространству мягкости. Здесь было слишком личное пространство, но не менее богатое.

— Леди Юань ждет вас в спальне.

Скайбрайт вошла в спальню одна. Кровать леди Юань была крупнее, чем у Чжэнь Ни, шелк был собран по бокам. Спальня была настолько большой, что вмещала в себя еще и кресла, и в одном из них Скайбрайт нашла ее.

Леди Юань кивнула на кресло напротив себя. Она вытирала глаза платочком. Борясь с болезненным чувством, Скайбрайт села, и леди Юань отшатнулась, увидев ее лицо.

— Чжэнь Ни сказала, что ты поранилась вчера. Но я не думала, что так сильно. Няня Бай позаботилась о тебе?

— Да. Спасибо, леди Юань.

Пожилая женщина склонила голову, это напомнило о Чжэнь Ни. У них были похожие глаза, красивые и выразительные. Почему она раньше не замечала этой схожести?

— Последний раз я говорила с ней, когда она рассказывала об этом. Роза этим утром пришла к Чжэнь Ни, но ее комната была пустой, в кровати она не спала, — леди Юань выпрямилась. Она была одета безукоризненно, как и всегда, строгий воротник изумрудной туники был расшит жемчугом. Но косметика не скрывала пятна на ее коже. — Это моя вина, — продолжила леди Юань дрожащим голосом. — Я была к ней слишком жестока, когда раскрыла ее обман, — она прижала платок к лицу.

Скайбрайт сдвинула ноги, не зная, что делать. Она была близкой с Чжэнь Ни, но не с леди Юань.

— Я знала, что ей было плохо, когда я прогнала Лэн. Я видела ее страдания по глазам. Но я не пришла к ней и не успокоила. Она заботилась о Лэн, но в их отношениях не может быть будущего. Я хотела, чтобы она это поняла. Она уже женщина, игры кончились. Я только хотела скрыть свою слабость, — слезы потекли по ее щекам, но леди Юань их не вытирала. — Знаешь ли ты, каково быть матерью? Я вырезаю на кусочке сердца каждого своего ребенка. Я страдаю, когда страдают они. Как и любая мать, я хочу тольуо лучшего. А теперь она ушла.

— Почему вы не вызвали меня раньше? — спросила Скайбрайт. Вопрос был смелым и грубым, но она лишь пыталась скрыть панику от исчезновения Чжэнь Ни.

Ответ леди Юань был неожиданным. Она рассмеялась и подняла кусок рисовой бумаги с чайного столика.

— Чжэнь Ни оставила записку. Она просила, даже приказывала не делать этого.

— Она сказала только это? — Скайбрайт хотела забрать письмо из руки леди Юань, но что ей делать, если она не умеет читать?

Леди Юань развернула бумагу и громко прочитала:

«Не беспокойтесь обо мне. Я вернусь домой. Не будите Скайбрайт. Она ничего не знает и больна».

Леди Юань вздохнула и отложила письмо.

— Моя дочь даже не подписалась. Я ждала, а потом послала за тобой Розу. Хвала богам, отец ее еще неделю будет отсутствовать по делам. Будет катастрофой, если он вернется, а Чжэнь Ни еще не будет.

Это было в духе Чжэнь Ни: оставить указания даже в такой ужасной ситуации. Но она все еще беспокоилась о состоянии Скайбрайт. Та в отчаянии пыталась осознать все.

— Вы искали…

— С рассвета. В лесу, в городе, в деревне. Я отправила десять людей, освободив их от работы в особняке. Художник рисует портрет Чжэнь Ни, чтобы развесить объявления о ее пропаже. Они будут висеть повсюду, — леди Юань напрягла спину, словно так она могла себя усилить. — Я не беспокоюсь о приличиях. Моя дочь где-то скитается одна, и я просто хочу, чтобы она вернулась домой невредимой. Награда за ее возвращение живой — тысяча золотых монет.

Скайбрайт скривилась при слове «живой».

— Она, наверное, отправилась к Лэн.

Леди Юань кивнула.

— Я отправила Золотого Воробья и еще восемь человек в особняк Фэй. Мы надеемся, что перехватим ее по пути, — она коснулась руки Скайбрайт, и та подскочила в кресле. — Твое лицо в порядке? Выглядит болезненно.

— Все хорошо, леди Юань.

— Скайбрайт, я была жестока и с тобой. Я знаю, как сильно о тебе заботится Чжэнь Ни. Ты ведь образцовая служанка и спутница для нее.

Скайбрайт вспомнила, какой подавленной была Чжэнь Ни, когда покидала ее спальню. Это по ее вине госпожа сбежала. Она была ужасной служаной последние недели, но еще худшим другом.

— Я не должна была бить тебя, Скайбрайт, — сказала леди Юань, перебивая ее мысли.

Скайбрайт склонила голову, чтобы женщина не видела ее лица.

— Вы имели право, как хозяйка.

— Даже так… — леди Юань пыталась взять себя в руки, обуздать тревогу, читаемую на лице. — Я знаю, что ты тревожишься так же сильно, как и я. Прошу, молись, чтобы Чжэнь Ни вернулась домой невредимой.

* * *

Скайбрайт оставила покои леди Юань и отправилась на поиски няни Бай. Она обитала по другую сторону в особняке в большой комнате, полной шкафчиков с лечебными травами. Она редко бывала там, но острый и горький запах этой комнаты всегда надолго въедался в одежду Скайбрайт.

Она обнаружила старушку у квадратного столика из черного дерева, та что-то толкла в ступе. Комната пропахла шалфеем. Няня Бай обернулась, когда Скайбрайт придвинула к столу стул.

— Ты уже слышала, — няня Бай говорила скрипучим голосом.

— Я только от леди Юань.

— Они не оповестили тебя раньше?

Скайбрайт сглотнула, ответить сразу она не смогла.

— Роза заменяла меня.

— Чжэнь Ни очень беспокоилась о твоем лице. Она приходила вчера и отдала особые указания заботиться о тебе, — няня Бай фыркнула. — Как будто мне нужны указания. Но теперь я понимаю, почему. Она собиралась уйти.

— Когда она приходила к вам?

— В полдень. Она шла из твоей спальни.

Как Скайбрайт и думала. Ее отказ говорить искренне с госпожой стал последней каплей, что толкнула Чжэнь Ни.

— Я должна найти ее.

Няня Бай вздохнула.

— Леди Юань заботится об этом. Награда щедрая, так что вся провинция будет искать нашу госпожу.

— У меня может получиться. Чжэнь Ни говорила, что я удачлива, она не ошибалась. Мы как сестры. А я отдалилась от нее последнее время.

— Леди Юань будет беспокоиться, — няня Бай ни на миг не прекратила ритмично давить пестиком о ступку.

— Она поймет. Я здесь бесполезна без Чжэнь Ни. Служанка идет за госпожой. Скажете ей завтра, когда я уже уйду?

Няня Бай отложила пестик и устроила натруженные руки на столе.

— Мир опасен, Скайбрайт. Особенно, сейчас.

— Я могу о себе позаботиться. Но не Чжэнь Ни. Она умная и смелая, но она не покидала особняк в одиночку, — чем больше она говорила, тем сильнее Скайбрайт боялась за судьбу госпожи. Демоны вырвались из ада, никто не знал, кого встретит Чжэнь Ни. — Я нужна ей.

— Я не могу с тобой спорить. Леди Юань будет расстроена. Но я скажу ей завтра, что ты ушла, и объясню причину, — она поднялась и вытащила сосуд, что стоял на одной из низких полок. — Я сделала эту мазь для тебя этим утром. Этого хватит, чтобы рана зажила.

Сосуд был холодным и тяжелым, ей пришлось держать его обеими руками.

— Спасибо, няня Бай.

Старушка погладила Скайбрайт по волосам, рассматривая ее рану.

— Мне все еще больно видеть этот порез на твоем красивом лице.

— Не страшно. Боль почти прошла.

Няня Бай тихо рассмеялась.

— Ты всегда была до ужаса практичной.

Скайбрайт поцеловала няню Бай в щеку и ушла, задумавшись, как практичность может быть ужасной.

* * *

Скайбрайт сложила с собой немного одежды, легкое покрывало, еду, чтобы хватило на дорогу. Она вытащила из шкафа атласный мешочек с монетами, сбережения за ее работу на Чжэнь Ни. Но она редко тратила эти деньги, ведь Юани обеспечивали ее необходимым.

Вечером она выскользнула из заднего хода особняка, отправившись к главной дороге. Чжэнь Ни ушла ночью, и Скайбрайт рисковала, выбрав более прямой путь, чтобы двигаться так быстро, как только могла, а потом она скрылась среди деревьев, чтобы никто не раскрыл ее обличье.

Скайбрайт взяла у няни Бай карту с подробным изображением провинции Ши Лин, что была так названа из-за густого леса, покрывавшего почти весь регион. Дом Лэн был в городке в трех днях пути каретой. Но пешком туда добираться дольше. Прямая дорога шла из их города Чанг Хе у горы Тянь Куан вниз в город Лэн — Хонг Ю — вдоль основания горы. Скайбрайт знала, что по лесу не проходило ровно йтропы, и там было опасно из-за бреши в загробный мир. Она хотела лишь преувеличивать опасность для Чжэнь Ни, чтобы до нее ничего не добралось. Они привыкла следовать за тем, что скажет госпожа.

Лес манил, и Скайбрайт не сопротивлялась. Хотя через деревья идти было дольше, она змеей двигалась быстрее. Она прибежала в чащу, разделась и осторожно сложила вещи в рюкзак. Вызвав внутри жар, она почувствовала волны тепла. Она тут же изменилась, и мир рассказывал ей все через змеиные чувства. Скайбрайт схватила рюкзак и закинула на плечо, и он ощущался лишним, словно не принадлежал ей. Но она оставила его, зная, что без этих вещей человеком не выживет.

Скользя мимо больших деревьев, она уловила низкое гудение пчел вверху, этот шум ласкал ее чешую. Она вспомнила похожий день в начале этого лета, когда они с Чжэнь Ни устроили пикник в лесу. Тогда ее госпожа впервые предложила подглядеть с высокого дерева за стену монастыря, чтобы узнать, что скрывает его красивый фасад, чтобы узнать, что там делают монахи.

Сначала она отказалась, но Чжэнь Ни убеждала ее, как и всегда. Скайбрайт была уже высоко над землей, забравшись с третьей попытки, когда услышала низкое гудение из улья и закричала. Она спускалась так быстро, а Чжэнь Ни просила ее добыть немного свежего меда.

Скайбрайт уставилась на госпожу, когда ее ноги коснулись земли. И Чжэнь Ни понурила голову, разочаровавшись. Подавив улыбку от воспоминаний, Скайбрайт моргнула, чувствуя вкус слез, что не могли пролиться.

Она остановилась после рассвета, чтобы отметить свой прогресс. Она прекрасно чувствовала направление, будучи змеей, а еще ей не нужно было постоянной пить. Смертные желания не занимали ее, как демона.

Ручей вился перед ней, наверное, тот же, что и рядом с особняком Юань. Она проскользила мимо рощи столбов песчаника, что были так высоки, что закрывали солнце, они были похожи на безмолвных часовых. Они были отмечены на карте в виде силуэтов, стоявших кругом, но названия у них не было. Она коснулась ладонью грубого камня, удивляясь, откуда они тут взялись. В сознании всплыл Стоун, загадочный бессмертный, от которого исходила сила. Мужчина, что мог знать ее мать, Опал.

Скайбрайт покинула рощу, пытаясь уловить Чжэнь Ни или других. Но людей не было видно. Она повернула к следующему городу в полдень, надеясь, что соберет там новости. Голод и жажда ударили по ней, как только она снова стала девушкой. Ее мышцы болели, словно она непрерывно бежала. Скайбрайт криво улыбнулась и съела два пирожка и яблоко. Ее желадок урчал, возмущаясь, а она пила воду из фляжки. Она проверила волосы, что еще были заплетены в два тугих пучка, расправила тунику и штаны, что успела натянуть. Ее лицо снова болело. Она поспешила нанести мазь няни Бай, кривясь, когда касалась стежков. Еще через час она прошла через открытые врата городка Чун Хуа. Главная улица была тихой. Торговцы скрывались за бамбуковыми вывесками или сидели на стульях у магазинов, потупив взгляды.

Полуденное солнце было жарким и ослепляющим. Скайбрайт остановилась у объявления, что висело на стене ресторана. Она не могла его прочитать, но узнала портрет Чжэнь Ни, нарисованный кистью. Он был очень похож, изображал ее характер. Ее грудь сдавило от вида того, что уголки рта Чжэнь Ни на картинке приподняты, словно она вот-вот рассмеется.

Она прошла деревянные двери и шагнула в ресторан. Тут было почти пусто. Несколько клиентов сидела в дальних углах, наслаждаясь рисовым вином и чаем.

Скайбрай приблизилась к официантке, которой на вид было лет тринадцать, она лениво прислонялась спиной к стене, обмахиваясь бумажным веером.

— Ты ничего не слышала о пропавшей девушке? — спросила Скайбрайт.

— Несколько мужчин проходили тут вчера и искали ее, — девочка уставилась на рану Скайбрайт, не стараясь скрыть гримасу. Она хоть не спросила, откуда рана.

— И что ты им сказала?

— Ничего. Но через час после них приходила девушка, — она замолчала и скривила губы. — Наверное, она.

Скайбрайт вытащила из мешочка золотую монету и протянула девочке, сжимая ее двумя пальцами.

— Как она выглядела?

— Высокая. Худая. Волосы были как у тебя. Одежда и лицо были грязными. Как и руки. Но она говорила красиво, как и ты.

Скайбрайт вскинула брови.

— Она тоже спрашивала про объявление. Я сказала ей о мужчинах, что приходили ранее.

— Когда это было?

— Вчера вечером. Она купила немного еды и дала мне два злотых, — девочка выхватила монету из пальцев Скайбрайт и сунула в карман. — Я предложила ей ванную, чтобы она помылась, раз она так много заплатила, но она отказалась и ушла.

Это явно была Чжэнь Ни. Их разделяло меньше дня!

— Она не говорила, куда идет?

Девочка поджала губы и покачала головой.

— Она нервничала. Была беспокойной. Она ушла, как только поела.

— А во что она была одета?

— Синяя туника и штаны. Хорошего качества, — девочка замолчала, разглядывая Скайбрайт. — Еще монета, и я отдам тебе то, что она оставила.

Скайбрайт вскинула голову, стараясь не поддаваться ускорившемуся пульсу. Что Чжэнь Ни могла оставить? Не записку же? Она вытащила монету, но не отдала сразу.

— Надеюсь, это стоит монеты, — сказала Скайбрайт.

Хотя они были одного роста, девочка отшатнулась и вытащила что-то из кармана.

— Я оставила это, но оно не очень хорошо сделано, — она держала бледно-золотой платок. Скайбрайт тут же узнала его, забрав у девочки с улыбкой.

— Я его сделала, — он погладила пальцем изумрудную стрекозу, вышитую в уголке.

— Ты отвратительно вышиваешь, — сказала девочка.

— Знаю, — Скайбрайт игнорировала покалывание в глазах. — Это был подарок на день рождения.

— Она обронила его. Когда я его подобрала, она уже давно ушла.

— Спасибо, — сказала Скайбрайт.

Скайбрайт оставила ресторан и провела остаток дня, шатаясь по городу и надеясь собрать больше информации, но неудачно. Наконец, ближе к вечеру Скайбрайт покинула городок и вернулась в лес Ши Лин. Она боролась с желанием измениться, как только ее окружили высокие кипарисы. Вытащив тряпочку, она устроилась у ручья, который проходила утром, и вытирала лицо и шею. Она вспомнила, как Кай Сен перепрыгнул воду, и его силуэт очерчивало солнце, он словно летел. Она вспомнила, как он отскакивал и размахивал мечом, сражаясь с огромным демоном с головой грифа. Она задрожала, когда лесу потемнело. Чжэнь Ни не будет идти ночью, в этом она была уверена, это она чувствовала. Скайбрайт нужно было собраться с мыслями.

Она зажгла небольшой фонарь, что оставила на гладком камне, и он светил у ее ног. Она думала обо всем, что случилось за последние недели. Кем она была? Во что превращалась? И только один человек мог ответить ей на эти вопросы.

Она громко произнесла его имя, даже не подумав.

— Стоун.

Скайбрайт спокойно ждала. Она ничего не слышала, только шелест леса. А потом наступила тишина, словно ее лишили слуха. Грязь у ручья начала кружиться, словно ее подхватил ураган, и она поднималась воронкой. Ураган собирал землю, камни и гальку, даже крупные булыжники, пока они не сложились в силуэт высокого мужчины.

Стоун.

Он сначала выглядел безжизненной статуей. А потом он воплотился, закованный в прекрасную серебряную и золотую броню. Он помнила вкус его запаха на языке, даже будучи в такой форме.

— Я и не думал, что ты позовешь меня, — он шагнул в круг слабого света. Но ей не нужен был свет, чтобы видеть его. Он светился. — Я ждал, — сказал он.

Она еще не встречалась с ним в смертной форме, но его присутствие вызывало те же эмоции восхищения и страсти. Он сделал еще шаг, и у нее встали дыбом волоски на руках.

— Твоя щека, — сказал он глубоким голосом и упал на одно колено, двигаясь так быстро, что уследить было невозможно. Только он возвышался над ней, а теперь он склонился. — Он сделал это с тобой. Тот мальчик, фальшивый монах.

Во рту пересохло, но она заставила себя говорить.

— Это произошло случайно.

Пальцы Стоуна коснулись ее правой щеки, что не была ранена, его темные глаза скользили по ее лицу. Она замерла, сопротивляясь желанию отскочить подальше от него, зная, что сбежать она не смогла бы, даже если бы захотела. Его пальцы провели по ее подбородку, и она чувствовала жар прикосновения, что появился по его воле. Его пальцы двинулись по второй щеке, и он положил ладонь на ее рану.

Она вскрикнула, содрогнувшись, рану покалывало, словно там столкнулись огонь и лед.

Стоун убрал руку и склонил голову. Ее дыхание перехватило, он был так красив. Пугающе идеален.

— Я исцелил тебя, но шрам остался.

Ее рука взлетела к щеке, она чувствовала силуэт шрама, но не было боли.

— К-что ты?

Несмотря на отсутствие у него эмоций, она не упустила искорок веселья в его глазах.

— Благодарности хватит.

— Спасибо, — пробормотала она, все еще прижимая пальцы к щеке.

Он поймал ее запястье и отодвинул руку в сторону. Его прикосновение было нежным, но крепким. Она же подозревала, что ему редко приходится использовать грубую силу.

— Из-за шрама ты стала красивее. Он подчеркивает симметрию твоего лица.

Скайбрай выхватила руку и подняла взгляд на ночное небо. Вечно он говорил о красоте. Разве красота поможет ей аккуратно заправлять постель или наносить косметику на лицо Чжэнь Ни? Красота не делала ее хорошей служанкой, она лишь причиняла неудобства.

Стоун рассмеялся, и это прозвучало удивительно по-человечески.

— Думаешь, это легкомысленно? — он уперся локтем в колено, умудряясь выглядеть величественно, все еще склоняясь перед ней. — Твоя красота драгоценна и осторожна. Она идеально тебе служит.

Соблазняющая. Привлекательная. Убийца.

— Служит для чего? — спросила я.

Он склонил голову и разглядывал ее так долго, что она решила, что он читает ее мысли.

— Не знаю. Ты уникальна. Я таких, как ты, еще не встречал, — он прижал ладонь к земле, и воздух наполнился запахами почвы корней. — Ты ведешь себя не так, как я ожидал от змеиного демона… не так, как твоя мать. Она с ловкостью заманивала и убивала мужчин. Она была искусна в этом. А ты, насколько я видел, убиваешь нежить, — он снова рассмеялся, его это забавляло.

— Это… неправильно?

— Неправильно? — он вскинул широкие плечи. — Нежити так много, сколько есть человеческих тел. Но тебе нравится убивать их. Как по мне, это интересно.

Стоун был прав. Ей нравилось убивать их. Его шпионы были везде, как он и говорил. Так он видел все, что она делала? Он легко читал ее. Ей это не нравилось. Она лишалась преимуществ в их разговоре. Но она почти смеялась над собой, потому что пыталась перехитрить бессмертного.

— Ты знаешь, где моя мать? — она хотела слышать ответы, которые дать мог только он.

— Опал, — он произнес ее имя по-особенному, но она не смогла распознать эмоцию. — Мне сложно исчислять время человеческими годами. Но мы не пересекались, после того как она забеременела тобой, — он продолжал одной рукой закручивать землю, что дрожала жизнью, она чувствовала это по камню, на котором сидела. — Тебе шестнадцать или семнадцать?

— Только исполнилось шестнацать.

Стоун задумчиво кивнул.

— С ней все было в порядке, когда я ее в последний раз видел. Хотела убивать. Но откуда она взяла ребенка, останется тайной. Это должно быть невозможно, — он замолчал. — Честно говоря, я не верю, что она пережила роды.

Она замерла, не зная, как реагировать.

— Почему?

— Я не чувствовал ее присутствие в этом королевстве иногда, Скайбрайт. Словно она появляется лишь периодически.

Она уронила голову на руки. Она так устала. Устала не знать, почему она превращается в змеиного демона, устала ранить тех, о ком заботилась, из-за своей сущности. Устала от лжи. Устала скрываться. Ее ноги болели. А внутри ощущалась пустота.

Стоун одной рукой поднял ее подбородок.

— Можно?

Грудь Скайбрайт сжалась. Он хотел поцеловать ее и спрашивал разрешения. Но она понимала, что тоже этого хочет, ей было интересно, каков поцелуй с бессмертным. Он продолжал держать ее за подбородок теплой рукой, склонив голову, и прижал свои идеальные чувственные губы к ее. Его губы были горячими, словно у него была лихорадка, а она слишком долго смотрела в его бесконечные глаза. Она закрыла глаза, голова кружилась.

А потом она словно прыгнула в водоворот звездного света, такого теплого и холодного, она тонула в его яркости, он укутывал своим сиянием.

Вдруг она пришла в себя, ощущая свою неуклюжесть. Стоун отстранился, изучая ее. Она жадно глотала воздух, веки трепетали. Она схватилась за край камня, пытаясь успокоиться.

— Я не такого ожидал, — сказал он.

Скайбрайт придушенно хихикнула.

— Я тоже. Ты всех змеиных демонов целуешь?

И она покраснела при мысли, что он целовал ее мать. И не только.

Стоун поднял одну черную бровь и потянул ее за собой вверх. Он не отпускал, пока она не встала твердо на ноги.

— Идем со мной, — сказал он. И снова это звучало как приказ, а не предложение. Она хотела отказаться, чтобы получить удовольствие, нарушив его приказ, но не смогла.

Вокруг было темно, но лес словно освещал путь для Стоуна, пока он шел среди огромных кипарисов. И хотя его доспехи выглядели тяжелыми, он не издавал ни звука, пока шел, легко ступая. Он шел медленно, чтобы она успевала за ним. Ее макушка не доставала ему даже до плеча.

— Почему ты помогаешь мне? — спросила Скайбрайт, когда тишина затянулась.

— Потому что ты интересна, — он замолчал. — Потому что ты — дочь Опал.

— У тебя что-то было с моей мамой? Ты… любил ее? — ее желудок сжался от такого интимного вопроса. Но она должна была знать.

Стоун не ответил сразу, и она сглотнула, думая, что зашла слишком далеко.

— Я не могу любить, Скайбрайт. Моя история бесконечна, как небо, — он остановился, и она повернулась к нему, словно была указателем компаса. — Но я восхищался ею. Я по-своему о ней заботился. Смертные слишком привязаны к своим эмоциям, скованы ими. Они свои жизни подчиняют эмоциям, эфемерным чувствам, что зовут любовью или ненавистью, ревностью или желанием. Они выбирают и желают что-то, исходя из эмоций.

— А ты ничего этого не чувствуешь? — спросила она.

Он слабо покачал головой.

— Я ушел слишком далеко. Ты не жила так долго, как я, ты выживаешь чувствами. Иногда я удивляюсь, наблюдая, ведь смертные часто умирают из-за разбитых сердец.

— Это звучит поэтично из твоих уст.

Он откинул назад голову и засмеялся, застав ее врасплох тем, как по-человечески это звучало.

— И ты не понимаешь, почему я ищу госпожу? — спросила она. Знал ли Стоун, где Чжэнь Ни? Поможет ли он найти ее?

— Понимаю. Потому что я ищу твою мать.

Скайбрайт раскрыла рот, а потом закрыла, замолчав. Стоун был для нее загадкой, даже если и говорил он правду.

— Жаль, но мне нужно уходить. Есть еще много дел, — сказал он, склонившись. На прекрасный и ужасный миг ей показалось, что он снова ее поцелует. — Мирного вечера, — сказал он и исчез.

Лес померк без него, исчез и запах сырой земли.

Скайбрайт еще никогда не была такой одинокой.

Глава восьмая:

Скайбрайт шла обратно к фонарику, радуясь, что маленький лучик света направляет ее. Хотя Стоун отвечал на ее вопросы, она почти ничего о нем не знала. Он был из загробного мира? Бессмертный демон? Он и ее мать были любовниками? Она устроилась на камне и вытащила из рюкзака платок Чжэнь Ни, гладя пальцами шелк.

Она разглядывала кривую стрекозу на платке и улыбалась. Вышита она была ужасно. Но Чжэнь Ни обрадовалась, когда Скайбрайт подарила его, и прижала к груди, после чего обняла Скайбрайт.

— Я буду носить его с собой всегда, — сказала тогда Чжэнь Ни.

Скайбрайт всхлипнула и попыталась сдержать слезы. Она инстинктивно прижала шелк к носу. Он слабо пах жасмином, и что-то в груди сжалось. Она вскочила на ноги и разделась, запихивая вещи в рюкзак, а потом за миг приняла змеиный облик. Она еще раз прижала платок к носу, ее раздвоенный язык высунулся изо рта. Ее госпожа носила платок с собой, и она чувствовала ее запах в горле. Она собрала вещи и скользнула в темный лес, направляя себя запахами и сжимая платок в руке. Она надеялась встретиться, если она, конечно, верно выбрала путь.

Она двигалась всю ночь, используя связь, что сковывала ее с госпожой. Скайбрайт думала о том, что Стоун рассказал ей о матери, что она, скорее всего, мертва. Она не чувствовала сожаления, не сейчас, не тогда, когда она все еще не смирилась с происходящим, с изменениями. Почему она вообще существовала, если Стоун сказал, что это невозможно? Она была случайностью, странной смесью смертного и загробного миров. И никто не мог ей помочь, кроме Стоуна, чьи намерения она не понимала, она ему и не доверяла. Но у нее не было особого выбора, только он знал, кто она на самом деле.

А еще Кай Сен. И потому она, видимо, больше его не увидит.

Скайбрайт шла по следу госпожи по лесу Ши Лин, не останавливаясь, до полудня, когда вкус в ее горле стал сильнее. Она остановилась, и ее хвост замер изогнутой линией. Чжэнь Ни была близко. Скайбрайт снова стала девушкой, тут же скривившись от голода, жажды и усталости. Она отпила воды из фляги, оделась и вскочила на ноги, зовя госпожу. Скайбрайт откусывала большие куски сухого мяса, пока шла на негнущихся ногах, не в силах бежать. Человеком она была такой слабой.

Она утратила связь с Чжэнь Ни, когда изменилась. Споткнувшись о корень, Скайбрайт уткнулась в ствол дерева, тяжело дыша и моргая. Она чувствовала, что госпожа была рядом, и терять ее теперь не могла.

— Госпожа! — она выпрямилась и оттолкнулась от дерева. — Это я! Скайбрайт!

Шум донесся слева, и Скайбрайт пошла туда, но упала на колени. Она хотела кричать. Глаза Чжэнь Ни появились в листве, и ее заполнило облегчение.

— Госпожа!

Чжэнь Ни пробралась сквозь ветви и листья, выглядя еще хуже, чем Скайбрайт. Она никогда не видела госпожу такой неопрятной.

— Скайбрайт, это точно ты? — спросила она, ее голос дрожал.

Скайбрайт вскочила на ноги, и они упали в объятия друг другу, крепко обнимаясь, плача в плечо друг другу. Наконец, ее госпожа отстранилась, вытирая слезы с щек.

— Как ты меня нашла?

— Я бежала всю ночь, — Скайбрайт замолчала и сглтнула. — Я молилась богам о чуде, госпожа. Мы все так беспокоились. Твоя матушка опустошена.

Чжэнь Ни замерла, а потом ее лицо смягчилось.

— Я лишь хотела еще раз увидеть Лэн. Убедиться, что с ней все в порядке.

— Я знаю, госпожа, — все вокруг для Скайбрайт стало странно светиться.

— Ты дрожишь, Скай! Ты истощила себя, пока искала меня, — Чжэнь Ни отвела ее к кипарису и усадила у корявого ствола. — Ты не спала?

— Нет. Я должна была успеть.

— Ты и не ела, — Чжэнь Ни издала неодобрительный звук, и Скайбрайт прислонилась головой к дереву, почти улыбаясь. — Съешь, — сказала Чжэнь Ни, протягивая ей большую булочку. — Она вчерашняя. Таро, твоя любимая.

Скайбрайт откусила ее и вздохнула, медленно разжевывая, наслаждаясь вкусом. Когда она закончила, Чжэнь Ни дала ей флягу с чаем. Она выпила половину, радуясь привычному вкусу листьев жасмина.

— Госпожа, — наконец, сказала она, когда Чжэнь Ни перестала ее кормить. — Это я должна заботиться о тебе.

Госпожа сложила покрывало прямоугольником и расстелила на земле, загибая, чтобы использовать ту часть как подушку.

— Ты за мной всю жизнь присматривала, Скайбрайт, — и тут Скайбрайт поняла, что Чжэнь Ни в ответ заботилась о ней, хоть и по-своему. — А теперь поспи пару часов. Тебе нужно отдохнуть.

Она легла, не споря, и уснула раньше, чем Чжэнь Ни успела сказать что-то еще.

* * *

Смеркалось, когда Чжэнь Ни разбудила ее, легонько тряхнув за плечо. Птицы пели над ними. Скайбрайт потянулась, чувствуя боль по всему телу, но когда она села, то чувствовала себя отдохнувшей. Госпожа передала ей флягу с чаем, и она сделал два глотка.

— Спасибо, госпожа.

Чжэнь Ни подтянула к себе ноги, уткнувшись в колени подбородком. Она казалась еще тоньше, чем была несколько дней назад.

— Я не спала в первую ночь и отдохнула немного в одном из городов вчера. Но люди, которых послала мама, почти нашли меня, так что пришлось потом спать в лесу.

— Ты не боялась?

— Было ужасно страшно. Во тьме в лесу столько звуков, — Чжэнь Ни прикусила губу, и Скайбрайт не дала себе коснуться ее подбородка, чтобы помешать. — Я думала о Лэн, чтобы набраться смелости.

Скайбрайт кивнула.

— Я была в Чанг Хуа, говорила с официанткой.

— Мне повезло, что за едой пришлось заходить лишь раз. Меня все ищут из-за большой награды, — Чжэнь Ни мрачно улыбнулась. — Хорошо, что никто не приглядывался к той грязной официантке.

Скайбрайт рассмеялась.

— Думаю, мне повезло больше, чем вам, госпожа.

— Так и есть. Но я маскируюсь, — Чжэнь Ни улыбнулась, и Скайбрайт заметила, что дух госпожи взбодрился. — Я должна увидеть Лэн. Я вернусь домой, но я должна увидеть ее хоть раз. Чтобы увидеть, что с ней все в порядке, — Чжэнь Ни посмотрела на фонарь, и Скайбрайт заметила, что ее глаза были полны непролитых слез. — Так я хоть попрощаюсь, — госпожа вытерла лицо рукавом и подняла голову. — Ты пойдешь со мной?

— Конечно, — Скайбрайт потянулась к руке Чжэнь Ни, что озарял свет. — отправим письмо твоей семье, когда придем в дом Лэн?

— Да, тогда мы сможем написать.

Девушки разделили ужин из соленого хлеба, засахаренных орехов, красных фиников и побитого яблока с грушей. Чжэнь Ни разрезала булочку таро ножиком, что носила на поясе, и отдала половину Скайбрайт. Та смотрела на нож длиной с ее предплечье, удивляясь тому, что у госпожи есть что-то такое опасное. Чжэнь Ни, обернув лезвие тканью, улыбнулась.

— Я стащила его у няни Бай, — она сунула нож в ножны. — Я не могла идти без оружия.

— Я рада, что вы невредимы, госпожа, — Скайбрайт стукнула по земле. — Мне жаль, что я — не самая лучшая служанка, не самый лучший друг для тебя в пследнее время.

Фонарик едва разгонял тени, что окружали их, и глаза Чжэнь Ни в полумраке казались огромными для ее худого лица.

— Ничего подобного. Скайбрайт. Вот мы и вместе, у нас общее приключение! — госпожа сжала ее руку и улыбнулась. Скайбрайт собиралась откормить Чжэнь Ни, когда они вернутся в особняк Юань, пока ее щеки снова не станут круглыми и румяными.

Они устроились на ночлег. Чжэнь Ни повернулась к Скайбрайт спиной, они чувствовали себя защищено вдвоем, общаясь о ерунде, пока Чжэнь Ни не уснула, ровно дыша. Скайбрайт слушала ее дыхание, а потом и звуки леса, после чего все же уснула.

* * *

Впервые за последнее время Скайбрайт спала всю ночь, а потому при пробуждении у нее гудела голова. Чжэнь Ни отодвинулась от нее посреди ночи и теперь спала на спине, откинув в сторону руку. Ее лицо было умиротворенным в утреннем тусклом свете, она выглядела такой юной, уязвимой. Когда Чжэнь Ни проснулась, то она снова стала встревоженной, ее спокойствие заменила усталость и боль, которую она не могла скрыть.

Скайбрайт начала собирать вещи, и к моменту пробуждения госпожи уже готова была идти.

— Я отведу нас к ручью, — сказала Скайбрайт. Она помогла Чжэнь Ни расчесать и заплести волосы, закалывая их у головы, так же, как носила сама, в стиле служанки, а потом они отправились к ручью. Земля в лесу была морем папоротника, что достигал лодыжек, и девушки осторожно пробирались через него.

Скайбрайт и Чжэнь Ни умылись, вымыли руки и ноги в ручье, потерли солью зубы. А потом они принялись разглядывать карту Чжэнь Ни, что была подробнее, чем у Скайбрайт, чтобы определить путь.

— Нам нужно купить еще еды. У меня осталось лишь немного булочек, — сказала Скайбрайт. — Я могу сходить в соседний городок, — она указала на карту.

— Нам в лучшем случае удастся прийти туда к вечеру, — ответила Чжэнь Ни.

Скайбрайт согласилась. Она была быстрее в змеиной форме, но использовать ее сейчас не могла.

— Может, мы смогли бы остаться там на ночлег.

— О, я бы все отдала за ванную, — Чжэнь Ни вытерла руки о пыльную тунику. — Но я не уверена, что у нас выйдет.

— Они не думают, что с тобой будет кто-то еще.

Госпожа улыбнулась с надеждой.

— Верно.

С компасом Скайбрайт они выбрали путь через лес, а к вечеру остановились, чтобы перекусить копченой колбасой, что Чжэнь Ни обернула в бумагу. Она порезала ее на куски ножом и сказала:

— Это все, что у меня осталось в рюкзаке.

Лес был густым и диким там, где они остановились. Казалось, что здесь не ступала нога человека.

— Если смотреть по карте, то мы можем спуститься на запад и попасть на главную дорогк, что ведет в Шан Ан, — сказала Чжэнь Ни.

После короткого перекуса девушки продолжили путь, чтобы добраться до городка с гостиницами. По плечам Чжэнь Ни Скайбрайт видела, что госпожа устала. Скайбрайт пыталась не думать о своих ногах.

Песни птиц в сумерках уступили звукам насекомых в ночи и шороху ночных животных. Сова проухала вдалеке. Они шли далье, сжимая фонари, пробираясь через кусты и низкие ветки. Но лес становился только гуще, пока она шли на запад. Наконец, Скайбрайт остановилась, чтобы попить из ручья. Она слышала его журчание и была рада, когда по звуку нашла его в темноте.

— Думаю, мы заблудились, госпожа. Нужно отдохнуть до утра.

Чжэнь Ни безмолвно селм и со вздохом сняла обувь. Скайбрайт намочила тряпочку и принялась вытирать ее лицо и шею. Госпожа улыбнулась и коснулась руками ручья.

— Ты такая хорошая, Скай.

Скайбрайт не ответила, но легонько сжала плечо Чжэнь Ни.

— Твоя рана зажила, — сказала Чжэнь Ни после долгого молчания. — Так быстро.

Замешкавшись, Скайбрайт коснулась шрама на левой щеке. Она и забыла о нем.

— Няня Бай сделала особую мазь, — пробормотала она.

— Ты другая. Та же, но не совсем, — Чжэнь Ни издала смешок. — Какой-то бред, — она подняла фонарик и разглядывала шрам. — Он такой длинный, — кончики ее пальцев коснулись его. — Болит?

— Нет, ведь шва уже нет.

— Он хорошо зажил. Я впечатлена способностями няни Бай, — Чжэнь Ни вытащила из рюкзака деревянный гребень. — Иди сюда, я тебя причешу. Ты такая растрепанная.

Скайбрайт повернулась к ней спиной и позволила госпоже вытащить шпильки из ее волос и расчесать длинные пряди. Она помнила теплую ладонь Стоуна на щеке, что ицелила ее, снова видела вспышку сабли Кай Сена, что хотела убить ее. Голова заболела от воспоминаний, лицо пылало. Она была рада, что госпожа не видит этого, и Скайбрайт вздохнула, попытавшись все забыть.

* * *

Скайбрайт нашла уголок, укрытый нависшими ветвями, и они были защищены с одной стороны большим стволом. Она тут же уснула, утомившись от долгого пути.

Она проснулась посреди ночи в демоническом облике и вскинулась, убирая хвост от Чжэнь Ни. Она хотела обратиться обратно, но ощутила чешуей вибрации, топот сотен ног в ожесточенной схватке в нескольких милях отсюда. Кай Сен говорил при их последней встрее, что битва идет у горы Тянь Куан, в ту же сторону шли они с Чжэнь Ни, направляясь в городок Лэн. Скайбрайт точно знала сердцем, что Кай Сен сражается там.

Взглянув на Чжэнь Ни, она убедилась, что госпожа крепко спит. Она всегда была соней. Демоны и нежить был недалеко, сражаясь в ночи. С Чжэнь Ни все будет в порядке, если Скайбрайт будет настороже. Она двигалась быстрее любого демона или мертвеца, если кто и придет за госпожой, она ее защитит.

Она тихо скользила по мрачной роще, ведомая дрожью земли и мыслями о Кай Сене. Густые деревья стали небольшой поляной меж двумя лесами, она была окружена песчаными столбами, что он уже видела раньше. Но почти половина их была обрушена, поле боя стало неровным. Многие монахи стояли на поверженных столбах, сравнявшись ростом с высокими демонами. Скайбрайт видела не меньше пятнадцати монстров, их было больше, чем обычно.

Мертвецы толкались, желая больше человеческой плоти. Но она впервые увидела других ужасных созданий: пауков размером с больших свиней и с лицами детей, но глазами насекомых, мрачные фигуры в окровавленных мантиях без ног и лица, их длинные волосы развевались за их спинами. И те, и те вызывали ужас, который Скайбрайт чувствовала корнями зубов. Пока монахи сжигали нежить, они обезглавливали пауков-детей и безликих демонов. Существа плевались черной вязкой кровью из разрезов на шеях и долго бились в конвульсиях, лишившись головы.

Смотрелось все жутко, но Скайбрайт не боялась за себя, думая о Кай Сене. Она вглядывалась в толпу, не чувствуя его запаха в этом хаосе запахов резни. Сотни монахов сражались с созданиями из ада, поляна между деревьями была усеяна телами смертных и монстров. Она видела окровавленные тела мертвых монахов, что еще сжимали мечи, рядом были и головы монстров, застывшие в яростном оскале. Она не осмелилась разглядывать поверженных, боясь узнать среди них Кай Сена.

Дрожь сражения проходила через нее, Скайбрайт знала, что вне поляны монстров нет. Чжэнь Ни была в безопасности. Сильный запах черной крови поверженных монстров смешивался с металлическим привкусом человеческой крови на ее языке. Она увидела Кай Сена на одном из павших столбов, он снова сражался с большим демоном. В этот раз голова того была козлиной, рога опасно изгибались. Он махал мечом, что был вдвое длиннее сабли Кай Сена, она смотрела, а сердце билось в горле, как он прыгал по столбу, а потом вонзался в демона, проливая его кровь.

Демон-козел громко выл, Скайбрайт слышала его даже издалека. Не думая, она скользнула з деревьями к Кай Сену, никто не мог ее увидеть. Она слышала, как он читает мантру, когда поравнялась с ним, слышала силу в его голосе. В нем не было привычного тепла. Он казался истощенным, хотя его руки были жилистыми, а мышцы работали во время атак.

Демон-козел топал раздвоенными копытами, но он не мог сбежать, связанный заклинанием Кай Сена. Он продолжал защищаться, пытаясь ударить Кай Сена длинным мечом, но тот ускользал каждый раз. А Скайбрайт видела, что он устал. Сколько часов или даже ночей он так сражался? Она следила, а кончик хвоста тревжно бил по земле. Демон сделал выпад, и Кай Сен упал.

Скайбрайт мгновенно скользнула к нему, а Кай Сен откатился в сторону, меч слегка задел его. Кай Сен продолжал читать, его голос не дрогнул, пока он вскакивал на песчаный столб, пытаясь вернуться в бой. Она видела, как часто вздымается его грудь под окровавленной туникой, он крепко сжимал рукоять.

Она была рядом с демоном-козлом и высоко поднялась на хвосте, обнажая клыки и вонзая их в его открытую ногу. Ее яд поплыл в его плоть, наполняя ее рот горечью. Он взвыл и обернулся, направив на нее меч. Но она уже отпрянула. Меч вонзился в землю, он яростно смотрел на Скайбрайт, а потом рухнул как подкошенный. Демон-козел извивался, копыта его оставляли глубокие ямы в земле. Наконец, он затих. Скайбрайт чувствовала, что он умер, кончиком языка. Она торжествующе зашипела и подняла голову, увидев Кай Сена, что стоял на столбе, глядя на нее темными пылающими глазами.

Она развернулась, быстро скользя к лесу. Множество ног стучало за ее спиной, и она оглянулась, четыре мертвеца вприпрыжку бежали за ней, вытянув руки перед собой. Жалкие создания.

— Кай Сен! — кто-то крикнул вдалеке.

Его друг Хан передал Кай Сену факел. Скайбрайт чувствовала шаги Кай Сена, мертвецы вскрикивали, загораясь со знакомым треском. Она не обернулась, пока не оказалась в лесу, а оттуда смотрела, как Кай Сен расправляется с ними саблей. Он не остановился, убив их, а побежал к черте леса, остановившись у деревьев, вглядываясь во мрак. Она безмолвно скрывалась во тьме, а он взглядывался в тени, на миг взглянув прямо на нее. В груди ее разрасталось тепло.

Его рот был сжат, а плечи — напряжены. Кай Сен стоял так довольно долго, а потом опустил голову и отвернулся. Ушел от нее.

Он уходил, выпрямив спину, сжимая в одной руке горящий факел, а в другой — окровавленную саблю. Хан и другой монах подбежали к Кай Сену, он передал им оружие и снял тунику. Он поднял руки, и Хан перевязывавал его рану, а потом он вернул тунику и забрал оружие, не отдыхая.

Скайбрайт смотрела, как он бежал в бой, чтобы убить больше мертвецов и монстров.

И она не думала, что сможет скучать еще сильнее.

* * *

За несколько часов до рассвета Скайбрайт вернулась к месту ночлега. Она все время чувствовала Чжэнь Ни, что спала. В безопасности. Скайбрайт изменилась и надела вещи, устраиваясь рядом с госпожой. Она пыталась уснуть, но не смогла, слишком возбужденная убийством демона-козла и болью при виде Кай Сена.

Если брешь не закрыть, атаки никогда не прекратятся. Монахи проиграют. Сколько еще Кай Сен продержится без серьезных ран? Не умерев?

Она сжала кулаки, пытаясь выгнать мысли из головы. Птицы зачирикали, приветствуя утро. Скайбрайт лежала на боку спиной к Чжэнь Ни и не двигалась, пока на ее плечо не легла ладони госпожи.

— Прекрасное утро, Скай, — Скайбрайт сглотнула горечь яда во рту и села, чувствуя, как затекли суставы.

— Мирное утро, госпожа.

— Я просыпалась посреди ночи, — сказала Чжэнь Ни, — а тебя не было рядом.

Скайбрайт с излишним рвением заплетала свои волосы, не глядя на госпожу.

— Я отходила ненадолго.

Чжэнь Ни кивнула.

— Я так устала, что думала, что мне это приснилось.

Скайбрайт разгладила покрывало, и госпожа села, скрестив ноги, перед Скайбрайт, и та принялась заплетать ее волосы в стиле служанки. Потом они поднялись и начали собирать вещи, после чего Скайбрайт отдала Чжэнь Ни последнее соленое печенье. Они выпили из фляг и потянулись.

— Давай вернемся в Шан Ан. Стоит сходить в город и пополнить запасы, а в гостинице ты сможешь помыться и отдохнуть, — сказала Скайбрайт.

— Это было бы прекрасно, — согласилась Чжэнь Ни.

— Люди твоей матушки на день впереди нас. Но нам нельзя расслабляться.

Утро было туманным, что усложняло путь. Они остановились, чтобы свериться с компасом и картой, а потом медленно пошли по лесу. Девушки какое-то время молчали, стремясь скорее отыскать город.

Наконец, когда они остановились отпить из фляг, Чжэнь Ни сказала:

— Матушка сильно злилась?

— Беспокоилась. Но, думаю, она винила себя в твоем побеге.

Госпожа изумленно посмотрела на нее, закрыв флягу и вытерев рот золотым платком. Скайбрайт его вернула.

— Она считает, что перегнула палку с наказанием, — сказала Скайбрайт. — Она извинилась передо мной… за побои.

Чжэнь Ни скривилась и вздохнула, и они продолжили путь.

— Я знаю, что была эгоисткой, Скай. И плохой дочерью. Но мне было все равно. Я только хотела наслаждаться временем с Лэн, — одно лишь имя Лэн омрачило лицо Чжэнь Ни. — Мы обе выйдем замуж, когда придет время, и я сомневаюсь, что мы снова пересечемся. Будь она ниже статусом, я привела бы ее в дом мужа служанкой. Но она не того сословия. Ее семья не так богата, но она не служанка.

Сердце Скайбрайт сжалось. Она была права, Чжэнь Ни выбрала бы Лэн, а не ее.

Чжэнь Ни взглянула на ее лицо и замерла.

— О, Скай, — она схватила Скайбрайт за локоть. — Я не это имела в виду. Ты незаменима!

— Я так завидовала… — Скайбрайт было сложно признавать это; она выдавливала слова. — Лучше бы она была твоей служанкой. Вы могли бы быть вместе.

Чжэнь Ни рассмеялась и обняла ее, крепко сжав Скайбрайт. Но та застыла, руки свисали по бокам.

— Хватит глупых слов. Ты была со мной, сколько я себя помню, — сестрой, спутницей, другом, и всегда обо мне заботилась. Лэн не заменит тебя в моем сердце, я люблю вас по-разному. Я рада, что мы с Лэн встретились этим летом, что у нас было время, — услышав тоску в голосе Чжэнь Ни, Скайбрайт обняла госпожу, чувствуя ее острые лопатки на спине и ключицы, что уперлись ей в щеку.

— Тебе нужно есть, госпожа. Ты совсем исхудала.

Они отстранились, и Чжэнь Ни сказала.

— Я знаю. У меня не было аппетита последние недели. Но побег помог. У меня было много времени подумать. И я рада, что смогу последний раз увидеть Лэн.

Скайбрайт сжала руки Чжэнь Ни. Госпожа никогда не сможет быть с любимой.

— Последний раз. Ты не злишься? Ты не…

— Я в ярости, Скай. Я опустошена. Сердце постоянно болит. Мне кажется, что я живу где-то вне себя, что душа отделилась от тела, — Чжэнь Ни склонилась, чтобы поднять с земли большой камень. — Если бы я могла поднять мир и разбить на кусочки, я бы сделала это, чтобы облегчить страдания. Без эгоизма, — она выронила камень, и он глухо стукнул о землю. — Но что от этого мне хорошего? Я долго думала эти дни, пока была одна, и поняла, что мама хотела мне сказать, чему пыталась меня научить. Побег и последняя встреча с Лэн станут последними эгоистичными поступками. Мама права. Я уже женщина, я ответственна за семью, — Чжэнь Ни сжала руку Скайбрайт. — Идем. Поедим, как только доберемся до города.

Они пробирались через выступавшие из земли витые и старые корни кипарисов. Сердце Скайбрат было полно благодарности, что они с Чжэнь Ни снова были вместе, но и полно боли, что госпоже приходилось принимать такое решение самостоятельно.

Мы делаем то, что должны.

* * *

Устав и запылившись, они добрались до Шан Анна к вечеру. Снаружи городок был больше похож на деревню, его окружали низкие стены грязного цвета. Не было стражи у бамбуковых ворот. Девушки прошли и замерли на входе. Узкая главная улица была пустой, не видно было никого, зловещая тишина окружала их, по спине Скайбрайт пробежал холодок.

Чжэнь Ни сделала шаг вперед.

— Где все?

Вдалеке зло залаяли две собаки, но лай вскоре стал испуганным визгом. Козел прибежал из переулка на главную улицу, испуганно блея, поднимая клубы пыли, пока он слепо бежал на них.

Госпожа сделала еще один робкий шаг вперед, и Скайбрайт взяла ее за руку.

— Случилось что-то ужасное. Чувствуешь запах? — Скайбрайт подняла голову и вдохнула. Воздух пропах гниением. Так пахла нежить.

— Что? — спросила Чжэнь Ни. — А что ты чувствуешь?

— Доставай нож, госпожа. Думаю, деревню атаковали.

Чжэнь Ни вытащила кинжал и отдала его Скайбрайт. Они медленно пошли дальше, держась за руки, по заброшенной улице. Магазины шли вдоль нее, но они были закрытыми или пострадавшими от непогоды. Ослабев от голода, Скайбрайт повела Чжэнь Ни к первому встреченному чайному домику. Она отодвинула синюю тряпку на входе и вошла, щурясь во тьме, пока ее глаза не привыкли.

Чайный домик был пустым, кресла и столы валялись на полу, словно тут была драка. Скайбрайт отпустила руку Чжэнь Ни и приблизилась к столу, полному нетронутых блюд и чайника с чаем. Она коснулась чайника, он был холодным.