Серенада дождя

Глава 15

Кузены обещали прилететь сегодня. Рассказывать им, где мы остановились, я не стала. Я вообще вырубила мобильный, и батарейку из него вытащила сразу после разговора — во избежание.

Просто сказала, что в аэропорту их встретят. Заказать трансфер Николаю было в общем, хорошей идеей. Он их мог с лёгкостью опознать по фотографиям, они — и любые соглядатаи — Николая опознать не смогли бы.

Хотя с Александра станется вычислить мой адрес.

Да, я понимала, что я слишком уж осторожничаю. Но огнестрельное ранение моего кимусаби было достаточно убедительным фактом того, что и Эл и я находимся в смертельной опасности. И подвергать своих кузенов даже незначительному риску мне не хотелось.

Ждать их приезда пришлось почти шесть часов, и за эти шесть часов я успела истрепать себе нервы, ругая себя за то, что на этот раз я вынудила ребят вляпаться во что-то очень серьёзное и непонятное, и возможно подвергать себя смертельной опасности.

И пусть у Сашки опасная работа "где — то там в конторе", и все в семье это знают, но это не значит, что он понимает, во что ввязался в этот раз. Может, мне и кузенам не нужно было рассказывать о эльфийском происхождении моего кимусаби?

Кузены отнеслись к моему рассказу несерьёзно. И это меня бесило. Так как то, что случилось с моим эльфом — это не игрушки. Огнестрельное ранение — это серьезно! Серебрянная пуля, которую я извлекла из легкого моего эльфа убеждала, что противники у моего эльфийского то ли наследника престола, то ли уже нет, для реализации своих планов используют огнестрел.

А Александр делал вид, будто мы все еще дети и играем в забавную игру!

Эл к разговору с того момента, как продемонстрировал кузенам искусство управляться с растениями, и то, что он вполне себе маг, больше не прислушивался.

Мой кимусаби откинулся на подушки и снова закрыл глаза, всем видом давая понять, что плохо себя чувствует.

Через некоторое время я поняла, что эльф снова без сознания. На нашатырь Эл не реагировал, я его попыталась растормошить, потом поняла, что обморок перешёл в сон и оставила парня в покое. На некоторое время. Странный это был сон, да и сон ли? Больше похожий на полубессознательное состояние.

Некоторое время Эл что-то уверенно говорил во сне на непонятном мне наречии, убеждая собеседника в своей правоте, потом просто стал метаться в кровати и стонать.

Через полчаса мне пришлось ставить Элу капельницу — так как таблетки кимусаби не выпил, а боль никуда не делась.

На самом деле, Элу было не просто больно. У него повысилась температура, он был расстроен, измотан поездкой, только что перенес операцию, потом был вынужден мысленно пережить всё ещё раз когда я пересказывала то, что с нами случилось и пыталась убедить кузенов присоединиться к нам — Эл нарушил правила о том, что информация об эльфах — закрытая, их закон о нераспространении.

А теперь ещё не только я, но и мои кузены знают о нём. Одним словом, Эл был чертовски расстроен, он не знал, правильно ли поступил, доверившись мне, но понимал, что выбор у него в тот момент, когда он попросил меня о помощи действительно был не очень большим. Я стараюсь в такие моменты пациентам не отсвечивать без крайней необходимости, но тут был не тот случай.

Тех, кто в процессе лечения хотя бы немного склонен к необдуманным поступкам, а проще — к суициду, одних оставлять мы не имеем права.

Пусть Эл выглядел уставшим, и заснул, но я осталась сидеть рядом с ним, соображая, чем накормить кимусаби по пробуждении. И что мне делать, когда я сама захочу спать, я ведь тоже устала, и чувствовала, что долго я так не просижу — вырублюсь.

А у Эла, как назло, стала повышаться температура. Явно показывая, что, возможно, Эл получил осложнения. И напоминая мне, что у меня осталось не так уж много антибиотиков и обезболивающих.

Я разорвала ещё одну простынку на ровные кусочки и смочила один из этих импровизированных компрессов в том алкоголе, что Николай оставил на подоконнике. То ли для того, чтобы мы с Элом напились, то ли действительно для компрессов…

Откинув одеяло в ноги эльфу, я попыталась обтереть Эла алкоголем — идти на кухню за водой было страшно (я не хотела оставлять Эла без присмотра).

А сбивать температуру обтираниями — это всегда был самый простой и действенный способ. Капельницу с антибиотиками я ему поставила тоже, но пока лекарство подействует, можно помочь организму бороться с воспалением, если оно всё же есть.

Обтирания Элу не понравились и он попытался интуитивно натянуть одеяло на себя, но так как он был в забытьи, одеяло осталось лежать там, куда его скинула я.

Повышение температуры, особенно быстрое, всегда вызывает озноб. Так что я понимала, что эльфа знобит, и его все эти процедуры лишь раздражали. Эл попытался отстраниться, но сложно бороться с кем-то, находясь в полубессознательном состоянии, когда твой оппонент — в сознании. Когда у Эла не вышло остановить обтирания — он начал тихо стонать. Николай был прав. Любой физический дискомфорт тяжело давался кимусаби.

А мне ничего не оставалось, как ждать. Ждать, пока подействуют антибиотики. Ждать, пока приедут кузены. Ждать, пока Эл очнётся.