Серебряная осень

Глава 25

Мать вашу!

Судя по дыре, стреляли откуда–то спереди, чуть правее. Либо заброшенная трёхэтажка на противоположном конце промзоны, либо стрелок вообще на железнодорожной насыпи. Далеко, метров четыреста, а то и все шестьсот — значит, снайперка. Пуля пробила зачарованное стекло враз, и на таком расстоянии — то есть патрон мощный, наверняка 7.62×54. Что угодно — СВД, СВТ, да даже банальная трёхлинейка… Чёрт.

Это всё пронеслось в мозгу за секунду, а я уже держал руль — лишь бы в канаву не съехать, со стороны промзоны кювет знатный. Удалось — ногу с газа Андрюха снял, когда сцепление выжимал, но вот бросил его, конечно, резко — двигатель заглох почти сразу. А стрелок не дурак — выстрелил как раз когда машина замедлила ход.

Но такое никогда не делают в одиночку. Выстрелил он один раз — значит, либо и правда трёхлинейка, либо суть была в том, чтобы лишить нас водителя, а то и машины… Либо просто задержать.

Кто–то должен быть вблизи, на подхвате. И скорее всего в промзоне — слева река, до неё метров двести поля, густо заросшего кустами. Но смысл не в кустах — эта территория отлично просматривается с гидростанции, а тамошние ребята очень не любят, когда кто–то ныкается рядом с их ограждением. Валить, срочно валить из машины!

— Маша, тёзка, валим, к реке, быстро! — открыв дверцу, я вывалился из машины, стараясь как можно сильнее прижиматься к земле. Долбанулся изо всей силы коленом — да и ладно… Ребята молодцы — выкатились на дорогу молниеносно. Соколов — их–то учат, да и Маша умница. Впрочем, с кем поведёшься — так тебе и надо.

Так, спрятаться за машину — благо корпус у УАЗика высокий… Верхний этаж здания уже не видно — хоть какая–то, но гарантия. Лучше бы в кювет, но это слишком близко к промзоне, а метаться не стоит. Насыпь, на которой может быть стрелок, отсюда видно хорошо, но теперь мы будем двигаться поперёк, а спасительные кусты — вот они, шагов тридцать.

— Тёзка, к кустам, пошёл!

Соколов рванул как хороший спринтер — грамотно, пригнувшись. Выстрела нет. Действительно хотели только остановить?

— Маша, бегом!

Сам я рванул третьим. Удалось — все встретились в полосе кустарника, тяжело дыша.

— Не стоим, ребята! За кусты, смотрим промзону!

Так. Уже легче. Время работает на нас — сегодня суббота, на дороге могут появиться машины. Более того — мы отлично видны с гидростанции, а у них посты, насколько я знаю, есть всегда — не исключено, что и сейчас они с интересом наблюдают за происходящим. Но вмешиваться вряд ли будут, скорее всего сообщат по телефону о перестрелке — и только.

Почему тихо? Стрелок отработал отлично, успех надо закреплять. Где те, кто должны были наброситься на остановившуюся машину? И, что немаловажно — кто они такие вообще? Изгои, как в прошлый раз? Может быть, стрелки хорошие среди них есть, сегодня суббота, мы едем со стороны рынка… но любой нормальный человек понимает, что со шмотом или деньгами люди поедут не утром, а вечером.

Или — я почувствовал, как взмокла спина — охотились целенаправленно на нас?

— Сергей Михалыч, ауру вижу! — оторвал меня от размышлений громкий шёпот Соколова.

— Где, тёзка?

— Вон там, то жёлтое здание… В окне сейчас мелькнула…

В окне. Ну да, ауры чётко привязаны к человеку, сквозь стену их не увидишь, как я понимаю — но они яркие для колдунов с их паранормальным зрением, а потому бросаются в глаза.

Жёлтое здание… мать вашу!

Приземистое полуразрушенное здание, когда–то выкрашенное в жёлтый цвет, а сейчас скорее уж серое и ободранное, стояло справа от дороги, на стороне промзоны. Бывшая баня, кажется. Но, так его за ногу, мы по всем правилам должны были рвануть именно к нему — оно укрыто от линии стрельбы, рядом с ним кювет, и машина встала чуть ли не напротив него!

И рванули бы, если бы не моя нелюбовь к промзоне после прошлого нападения. Любой нормальный человек именно туда бы и рванул. А я, сука, постоянно жду от промзоны подлянки — вплоть до того, что махнул укрываться в чистом поле, пусть и заросшем кустами!

— Следи, тёзка, следи… Движение видеть умеешь?

— Нет…

— Жаль. Маша, ложись. Не высовывайся, — я осёкся, увидев, что девчонка уже вынула наган. — Не вздумай стрелять! Есть шанс, что они нас потеряли…

Стрелок нас скорее всего не видит. И сейчас он либо «пасёт» нас, чтобы не дать уехать на машине, либо меняет позицию. Есть ли у него связь с теми, кто напротив нас, в бывшей бане? А в том, что они заодно, я уже почти не сомневался.

— Второго вижу, Сергей Михалыч, — прошептал Соколов. — Слева, у стены.

Этого и я уже увидел. Типичный изгой — одежда обтрёпана дальше некуда, небритый, загорелое лицо человека, проводящего на воздухе, что называется, «24 на 7». В руках видна двустволка. Осторожный — стоит, прижавшись к стене, высматривает… Хоть бы ребята мои не шевельнулись. Маша–то нет, а вот колдун… Хотя мы за кустами, оба в тёмном, до изгоя метров двести — не должен заметить.

Вопрос — сколько они смогут ждать? Но даже если они смогут ждать долго — это не дадут машины, которые рано или поздно пойдут на Гидрострой как раз по этой дороге.

А вон и одна из них — вдали, под мостом, появился грузовик. Приближается — обычный бортовой ЗИЛ, когда–то синий, сейчас выглядящий как лоскутое одеяло из–за многочисленных подкрасок. Борта традиционно для этих мест надставлены. Скорее всего, из деревни вниз по течению, на рынок едет.

Грузовик поравнялся с нашим УАЗиком, тормознул… и дал по газам так, словно за ним черти гонятся. Над дорогой повис клуб сизого дыма от плохо прогоревшего топлива.

Дым! Точно!

— Тёзка… Ты можешь поставить дымзавесу? — поинтересовался я шёпотом, не отрывая взгляда от загорелого у стены.

— Это, то есть, полосу густого дыма? — моментально понял меня парень. — Смогу.

— Так, чтобы она перекрыла вид на машину от моста — дотянешься?

— Ну да. Тут недалеко, и ста метров не будет.

— Так… От пуль защитить нас, конечно, не сможешь?

— Нет, — стараясь не шевелиться, покрутил головой Соколов. — Это вообще только старшие умеют. И то ненадолго.

— А дать дым, перемещающийся вместе с машиной?

— Это можно. Чуть сложнее, чем просто полосу.

— Времени много займёт?

— Если всё нормально — минута, две.

Вот так. Знать бы раньше — можно было бы даже остаться в машине… наверное. Учи матчасть смежников, Волк. Пригодится. А вообще — ситуация, конечно, критическая. Потому что непонятно — вдруг к изгоям подтянется кто–то на помощь? Может, и цель их — не пришлёпнуть, сунься мы в «баню», а как раз продержать нас в кустах как можно дольше? На нас ли работает время?

— Тогда давай так…

Маша слушала нас и чем дальше, тем больше на её лице читалось: «Ну вы и психи…»

Я не знаю, что подумал изгой, когда поперёк дороги стала подниматься стена клубящегося серого дыма, но мне было не по себе — и это при том, что я знал, откуда оно появилось. А они — нет.

Соколов был чуть левее меня — как он пояснил, ему надо иметь на нужное место линию видимости, а уж то, что её преграждают ветки — неважно. Это не огненный удар, который в виде шарика летит по прямой — это направление энергии в нужное место…

Выглядело жутковато и красиво — особенно при том, что дым иногда прошибало серебристыми маленькими молниями.

Изгои не выдержали — тот, что был у стены, откровенно высунулся, сделал какой–то жест, и из бани появился второй. Правда, оба держатся на корточках — прицельно почти не выстрелить, я не настолько снайпер, чтобы попасть в голову, а не в тело. Ну и ладно. Это вам первое действие…

Стена ещё поднималась, а паренёк уже перекатывал в руках яркий оранжевый шарик — точно такой, как я видел тогда со второго этажа заброшенного дома. Правда, сейчас я не отрывался от прицела — не дай Бог кто из изгоев глянет в эту сторону, палить буду так, чтобы голову боялись поднять.

Соколов успел — готовя огненный удар, он уже переместился к краю кустов. В последний момент один из изгоев повернулся, увидел, вскрикнул — но пацан уже рухнул на землю, и секунды через две шарик рванул.

Так вот как эта зараза работает… Надо сказать, когда наблюдаешь со стороны — гораздо красивее, чем когда оно летит в тебя. А на болоте я вообще видел лишь вспышку в тумане.

Шарик со звуком глухого удара полыхнул ярким пламенем, площадью квадратов в девять, наверное — три на три метра. Раздались вопли, а мы уже неслись обратно к машине, укрытые полосой дыма от снайпера. Вон они, двое, корчатся, на одном горит одежда — две быстрых «двойки» из карабина, цацкаться я с ними не собираюсь.

— Тёзка, Маша, оттащите Андрюху с кресла, заберём с собой!

Вести машину придётся мне — Маша, даже если умеет водить, вряд ли справится с утяжелённым УАЗиком, Соколов со своей колдовской энергетикой с машиной не справится, она будет постоянно глохнуть. Блин, мы остаёмся без огневой мощи… Ладно, хоть так.

— Маша, если получится — заводи!

Быстро, по сторонам. Вроде только двое, больше не видно… Оба с двустволками — один с вертикалкой, второй с горизонталкой. Есть в бане третий?

По словам Соколова, стена дыма продержится минуты три. Он за это время должен сделать новую, «привязав» её к бамперу машины. Конечно, дым будет сдувать потоком воздуха, но брони один фиг нет. Возвращаться в Гидрострой — не вариант, застрянем надолго, особенно с разбором нападения. Так что будем прорываться к мосту под прикрытием «дымовой шашки». Тем более, если я что–то в этом понимаю, снайпер с позиции скорее всего снялся — дело сделано.

Подобрать ружья? Да хрен с ними, лучше смотреть внимательнее. Как там дела у ребят?

— Сергей Михалыч, готово!

Задом, задом, не оборачиваясь… Хотя вроде у бани всё чисто. Машина не заведена, Маша с растерянным видом на заднем сиденье, рядом с ней полулежит Андрюха, на куртке на груди растеклось тёмное пятно. Может, жив? — мелькнула мысль. Вряд ли… Соколов сидит на переднем пассажирском, где–то на бампере начинает дымить — всё гуще.

— Я машину водить не умею, — пискнула девчонка.

Да и фиг с ним, заведу сам… Прыжком взлетел на переднее сиденье, привычно бросил СКС в держатель на передней панели напротив Соколова. Поворот ключа — двигатель фыркнул и заурчал. Хорошо, что машина служебная, ухоженная.

— Ну что, ребят, перекрестясь? — попытался улыбнуться я, но улыбка получилась кривой. Выжал сцепление, дёрнул передачу… — Держитесь!

УАЗ, набирая скорость, прорвал полосу дыма. Тот дым, что на бампере, раскочегаривался всё сильнее, воздухом его сносило назад, размазывало по лобовухе, но основная масса всё же укрывала машину справа серой пеленой. У нас около трёх минут, чтобы прорваться к мосту.

Вторая передача, третья… Скорость уже около сорока. Блин, видимость на дорогу тоже дымом перекрывает, справа вообще ни фига не видно…

Выстрел! Справа, судя по звуку. Свистнуло где–то позади машины. Пауза — второй выстрел, зыкнуло, такое ощущение, вообще над ухом. Скорее всего трёхлинейка, паузы между выстрелами. Справа — значит, палит с верхних этажей здания. Ну, ещё немного… стрелку, если он один, нужно будет перебежать на другую сторону дома, чтобы пальнуть нам вслед, а это быстро не сделать.

Ревя мотором, машина нырнула под путепровод моста. Неужто проскочили?

— Ребят, все целы?

Ветер переменился, машину накрыло вонючим серым куполом дыма, и я закашлялся. Сбросил скорость, чтобы не свалиться с дороги.

— Цела, — просипела Маша. Соколов ощупывал правое плечо.

— У тебя куртка сзади порвана, но крови нет, — сообщила ему девчонка.

М-да, хороший стрелок. Реально хороший, по невидимой движущейся цели умудрился почти попасть… но в нашем деле «почти» не считается. Хорошо, что у него была обычная магазинка, а не самозарядка!

— Щас сдохну, — прохрипел… Андрюха.

Твою мать!

Я обернулся — ну правильно, он полулежит чуть не на коленях у Маши, в руках у неё — пустая пробирка. Половину она тогда влила в меня — выходит, теперь и Андрюха её должник, половинки как раз хватило, как и мне после контузии — раз уж целая способна вернуть к жизни полутруп… Вот ведь девчонка, а? Люблю её и ненавижу одновременно.

— Уже не сдохнешь, не надейся, — не выдержал я. — Давай лежи, очухивайся, потом СКС возьмёшь…

Машина, дымя как паровоз остатками прогоревшей «шашки», неторопливо катила к повороту на мост. Похоже, прорвались.