Сердце Кайсара. Пустыня. Найти свой путь

Глава 69

Я подскочила и посмотрела ему в глаза. Тай не шутил, но раньше же он не говорил так о наказании.

— Ты нарушила мои приказы при посторонних. Наедине спорь сколько хочешь. При ком-то — даже не пытайся. — кивнула. — Мне придется тебя выпороть при всех. Твое наказание будет болезненным и унизительным. Если ты хочешь, чтобы он не прошло впустую, не забудь выплеснуть всю свою боль на окружающих. Не жалей их. Если мы с тобой ослабнем — то они первыми нас предадут. — снова кивнула. — И еще, — добавил он после паузы. — прости меня, моя маленькая упрямая женщина, но я не смогу залечить твою спину после. Все, что я могу, взять часть боли на себя.

Положила ладонь на его щеку, он тут же прикрыл глаза. Взял мою руку и поцеловал.

— У меня останутся шрамы? — спросила, вспомнив, как в разных фильмах видела порку, там всегда оставались шрамы.

— Я этого не допущу. — ответил он не открывая глаз, снова целуя меня в центр ладони. Другой рукой буквально вжимая меня в себя.

Почему ему самому уже больно, я не понимала, но это было видно. А мне было просто страшно. Меня раньше не пороли, а фильмах это выглядело ужасно и болезненно. Всегда закрывала глаза и уши, и ждала, когда такие моменты закончатся.

В темноте ночи под, двумя синими лунами на звездном небе, при свете шкатулки, мы шли сквозь кахавот. Все как обычно, я впереди Тайгира на шаг, его горячая ладонь на моей спине. Если бы не он, уже бы трусливо сбежала. Чем ближе мы были к краю стоянки, тем сильнее ощущала чужие эмоции: возмущение, недовольство, страх. За короткое время, проведенное с амулетом, отвыкла от этого, уже хотелось надеть его прямо сейчас обратно.

Народ толпился очень плотно. Расступились, пропустив нас в центр круга. На свободном пространстве горели несколько костров, в центре стоял мой паланкин с открытым балдахином, внутри него горела шкатулка, отражающие гирлянды развешаны в несколько рядов.

При всем имеющемся свете разглядела Веру, темную эльфийку, которая всегда с опасением относилась к Тайгиру, и одного из мужчин, что привез Лютриниил. Все трое стояли на коленях и кажется, были связаны. Я не верила в то, что Вера причастна к моему отравлению, но сказать сейчас об этом Кайсару нельзя. Мне нужно доказать это. Я знаю как, правда только в теории, но я это сделаю.

— Переводи. — приказ Кайсара. Обернулась на него, стоит в истинном обличии. В темноте ночи — это выглядело еще более устрашающе. Кивнула. — Сегодня Саш встала между мной и нашим противником. Это не допустимо. — раахи загудели, поддерживая Кайсара. Они тоже хотели этого боя. — Но, она — это сделала для того, чтобы мы смогли пройти свой путь. — гул среди раахов начал стихать. Они осознавали, что произошло и почему им не дали разодрать асхаров. — По нашему возвращению, Саш отравили. — тут уже гвалт подняли остальные. — С отравлением удалось справиться, но при этом, она сняла символ моей власти над ней. За что она и будет наказана. Каждый, кто посмеет усомниться в моей силе и власти, будет наказан, в меру своей вины и расы.

Эмоции толпы давили настолько сильно, что хотелось схватиться за голову, сесть на колени и рыдать. Вместо этого я сняла верхнее платье и бросила его на ложе паланкина. Повернулась к Тайгиру, он разделил пополам мои волосы и перекинул их вперед, открывая спину. Выставила перед собой руки, тот сам связал их тонким плетеным шнуром, не сильно, но достаточно крепко. Поднял их над моей головой и зафиксировал на стойке паланкина. По его приказу озвучила количество ударов. Гул толпы нарастал, давил еще сильнее. В этот момент, я была рада тому, что привязана. Я бы просто не устояла на ногах. Хруст разодранной ткани и легкий прохладный порыв воздуха по спине, были последним, что я услышала и ощутила перед резким свистом, и жгучим ударом. Тело выгнулось от первой боли. Стиснув зубы, терпела, столько сколько могла. Когда на моем теле появились голубые всполохи лент, я стала передавать свою боль остальным, не поняла. Для меня это было уже не важно. Просто не сдерживала себя, не могла, не хотела.

Широкий кожаный плетеный ремень вновь коснулся моей горящей спины. В этот раз — это был не удар, ремень обвил меня вокруг талии. Тайгир наклонился к моему уху:

— Скоро все закончится, переводи. — всхлипнув, кивнула. Он отвязал мои руки от стойки, но еще не развязал. — Саш будет носить этот ремень до тех пор, пока каждый из вас, не принесет мне клятву верности в ее присутствии. Каждый сможет увидеть его, когда Саш будет танцевать.

Освобождение рук, и пока я терла затекшие кисти, пыталась не шевелить локтями, чтобы придерживать остатки топа. Тайгир надавил мне на плечи и опустил перед собой на колени. Передо мной на землю упал ошейник, и я рада этому амулету, как родному. Не могла больше терпеть чужие эмоции. Схватила за него обеими руками, уже забыв про топ. Подняла глаза на рааха в истинном обличии.

— Клянусь в верности и преданности своему Кайсару Абер Гаалнат Раах Тайгиру. — он кивнул, слегка прикрыв глаза, и я сама надела на себя ошейник. Тот издал тихий щелчок застежки, и я ощутила легкую волну магии.

Тайгир кивнул на паланкин. Что ж, будем вбивать в меня мою преданность прилюдно. Садилась в паланкин с шипением от боли. Сняла ботиночки. Тай сел ко мне. Четыре рааха шагнули к паланкину, и со звоном цепочек опустили балдахин. Тонкая белая ткань скрыла от нас толпу, но для толпы мы были очень хорошо видны. Сквозь жгучую боль в спине, стояла на коленях, упираясь руками в матрас, и вновь повторяла все те же слова, что я принадлежу своему Кайсару.

Ощущение свободы от чужих эмоций, обманчивое одиночество дурманило. Вскоре я уже развернулась к Таю и перекинула ногу через его бедро. Запустила пальцы в его густые волосы. Тот только улыбнулся мне, долгие поцелуи, сбившееся дыхание. Мы оба просили прощение друг у друга за причиненную боль.