Глава 3

Глава третья. Сердце.

После слов Владимира в комнате воцарилась звенящая тишина. Изредка покашливал Алистер, тревожно посматривая на Фила, который сел на кровати и обхватил голову руками. За окном пели редкие птицы, наслаждаясь выглянувшим из-за туч солнцем. И тихо тикали большие часы, показывая полдень.

Фил робко поднял голову и посмотрел сначала на Владимира, а потом на Анну, но увидев, что их лица серьезны и на них нет и тени улыбки, шумно сглотнул тягучую слюну. В голове вовсю кружились мысли о вампирах — ночных демонах, которые пили человеческую кровь и могли превращаться в летучих мышей. Проклятые, бессмертные, боятся чеснока и распятия, сгорают при солнечном свете. Фил нахмурился и помотал головой, когда увидел, что Анна спокойно стоит под солнечным лучом, бьющим из окна. Сказки и легенды обрели жизнь? А что если они всегда были реальны, как сказал Владимир?

— Вампиры? — переспросил Фил. Голос его был хрупким и ломким, а в голове бешено стучала кровь. — Настоящие вампиры?

— Да, — нетерпеливо ответил Владимир. — Вам нужно время, чтобы осознать это, но я не могу ждать. Вы сказали, что сможете расшифровать руны, так сделайте это. Я ценю действия, а не слова, господин Уорд.

— Мне нужна…

— Анна, позаботься о нашем госте, — перебил Фила глава семьи. — В вашем распоряжении, господин Уорд, наша библиотека и архив, если это способно помочь вам в расшифровке. А теперь прошу меня простить. Сколько времени вам понадобится?

— Не знаю. Необходимо понять, каким ключом пользовался создатель шкатулки. Если я сумею найти ключ, то расшифровка не составит проблем.

— Хорошо. Анна, я буду ждать твоего отчета.

— Да, отец, — поклонилась девушка и, дождавшись, когда глава семьи покинет комнату, повернулась к Филу, растерянно смотревшему на неё. — Филипп, предлагаю не терять времени и направиться в библиотеку, если вы в состоянии.

— Эм… Хорошо, Анна.

— Вечером сменим повязку, — буркнул Алистер и, усмехнувшись, добавил. — Постарайся не сойти с ума от того, что увидишь и узнаешь, сынок.

— Вампиры? — снова переспросил Фил, когда Анна повела его длинными коридорами вглубь замка. Девушка всю дорогу молчала, но сейчас слабо улыбнулась и замедлила ход. Фил все еще не мог привыкнуть к её высокому росту и смущенно смотрел на девушку снизу верх.

— Да, Филипп. Вы уже задавали этот вопрос моему отцу, — ответила она, поворачивая налево. Бежевые цвета сменились более темными, кофейными тонами, а окна почти исчезли. Но несмотря на это в коридоре было светло от многочисленных ламп и декоративных факелов. — И то, что он ответил — правда.

— И вы пьете человеческую кровь?

— Пьем.

— А человек потом превращается в одного из вас? — Анна криво улыбнулась в ответ и покачала головой. — Умирает?

— Да. Если задает неудобные вопросы, Филипп, — ответила она, кивая крепкому здоровяку в бежевом костюме, который стоял возле одной из дверей. — Осторожно, ступени.

— Мы идем вниз? — испуганно спросил Фил.

— Да, в подвалы. Там стоят гробы, где мы спим, и пыточные приспособления для пускания крови, — Фил покраснел, когда понял нелепость своего вопроса. Но ехидца в голосе девушки жалила куда сильнее.

— Простите, Анна.

— Я понимаю ваше любопытство, но убивать вас никто не собирается, — вздохнула она, спускаясь по узкой винтовой лестнице вниз. — Просто в подвалах прохладно и там идеальное место для хранения наших книг и летописей.

— Понимаю, что мой вопрос прозвучит глупо и нетактично, но…

— Сколько мне лет? — тихо рассмеялась девушка. — Триста семнадцать.

— Бог ты мой! В самом деле?

— Неужели я выгляжу старше? — подняла бровь Анна и вздохнула.

— Нет. Вы прекрасно выглядите, — покраснел Фил, когда она посмотрела на него и слабо улыбнулась. — Просто, голова кругом. Знаете, когда бабушка рассказывала мне сказки о черном стригое с Чертовой мельницы, я всегда боялся, что сказка окажется реальной, и стригой придет ко мне ночью, чтобы пить мою кровь.

— Понимаю. Человечество всегда считало нас выдумкой, сказками и легендами. Алистер неделю не мог прийти в себя, когда мой брат открыл ему наш мир.

— Алистер — человек. Это сразу видно.

— В самом деле? — в голосе девушки сквозила ирония. Обычно так говорит взрослый с неразумным ребенком. — С чего вы взяли, что он не вампир?

— У него глаза обычные, — Фил пропустил мимо ушей ехидцу Анны и, пригнув голову, вошел в длинный коридор с неровными бежевыми стенами. — А у вас и у вашего отца они светло-серые. У того пассажира тоже были такие глаза. И у других… вампиров в вашем замке.

— Фамильная черта, Филипп. У вампиров семьи де Луна всегда светло-серые глаза. Пожалуй, стоит провести вам небольшую экскурсию, пока вопросы не повредили ваш мозг, — хмыкнула девушка и свернула в другой коридор, после чего остановилась перед тяжелой дверью, покрытой древними символами. — Это вход в библиотеку. Здесь царствует Микаэла. Библиотекарь. Она очень ревностно относится к книгам и считает их своими детьми, поэтому будьте почтительны. И постарайтесь не обижаться на её шутки. Они весьма специфические.

— Хорошо, — вздрогнул Фил, представив себе эту Микаэлу. На ум приходила сморщенная старуха в черном рубище, лысая и клыкастая, как из фильма Мурнау «Носферату. Симфония ужаса». Покачав головой, Фил отогнал дурные мысли и вошел следом за Анной в огромное помещение, уставленное шкафами, на которых покоились книги всех форм и расцветок. Книги лежали везде: на полу, на столах, на вершине шкафов и даже на редких стульях, но Фил во все глаза смотрел на библиотекаря, которая сидела за пустым столом и с наслаждением курила длинную тонкую трубку. В подвале тихо играл мягкий джаз и пахло вином. Увидев вошедших, Микаэла поднялся со стула, улыбнулась Анне и поспешила ей навстречу, окруженная клубами сизого дыма. На Фила она бросил лишь мимолетный взгляд.

— Ты как всегда вовремя, — буркнула библиотекарь и, повернувшись к Филу, потрепала удивленного мужчину за щеку. — Я проголодалась.

— Перестань, — нахмурилась Анна. — Человек под защитой семьи — это раз. И два — твои шутки смешны только тебе.

— В каждой шутке лишь доля шутки. Остальное — правда, — улыбнулась вампирша, изучая Фила светло-серыми глазами. — Микаэла. Владычица этого смрадного места, пропитанного духом знаний. А кто ты, розовощекий человечек?

— Филипп Уорд.

Микаэла тоже была высокой, как другие обитатели замка, но бежевый костюм, в который она была одета, подходил библиотекарю так же, как балерине армейские берцы. Костюм был ручной работы и изготовлен из превосходного испанского сукна. На руке Микаэлы тускло блестели золотом дорогие часы, а бежевые туфли стоили больше, чем старенькая «Вольво» Фила.

На лице вампирши застыло жадное любопытство и ехидство, но Фил отметил, что девушка тоже красива. И если черты лица Анны были острыми и благородными, то Микаэла обладала большими ехидными глазами, полными губами, длинным носом, который совершенно не портил её красоту. В отличие от темноволосой Анны, Микаэла была блондинкой и обладала дивной непокорной гривой. На мгновение Фил ощутил, как жарко стало в груди, а потом смущенно отвернулся, стараясь не пялиться откровенно на грудь Микаэлы. От вампирши тоже приятно пахло, только это был легкий запах черемухи и слабо уловимый аромат роз.

— Он уже посвящен в нашу тайну? — лукаво спросила Микаэла, без стеснения осматривая Фила, который неловко топтался на месте.

— Да, — коротко ответила Анна и, поморщившись, пояснила. — Филипп, это Микаэла. Больше, чем дорогие вещички, она любит только книги. Поэтому её и заперли в этом подвале.

— Владыка так и не простил мне небольшое хулиганство сто лет назад, — поджала губы Микаэла. — Но и пусть. Здесь я, по крайней мере, избавлена от фирменного занудства правой руки де Луна.

— Микаэла вырезала две деревни, когда её обуяла жажда, — пояснила Анна и Фил вздрогнул. Улыбающаяся и веселая модница слабо походила на убийцу.

— И получила двести лет заточения в замке, — хмыкнула она, возвращаясь к столу. — Только я сомневаюсь, что вы явились сюда, чтобы справиться о моем здоровье и составить компанию в дженгу. Что вам нужно?

— Необходима информация об огамических рунах, — хрипло буркнул Фил, неприязненно смотря на вампиршу. Та сразу посерьезнела и задумалась.

— Огамическая письменность. Да, да. Тайнопись древних кельтов. Где-то я видела пару талмудов.

— И если возможно, поищите собрания общеизвестных кельтских ключей.

— Сам поищи, — хмыкнула Микаэла, скрываясь за шкафами. Она высунулась на секунду и махнула рукой в сторону стола с компьютером, который Фил поначалу не заметил. — Так быстрее будет.

— Не обращайте внимания, Филипп, — шепнула ему Анна, когда Микаэла, мурлыкая песенку, углубилась в хранилище. — Скверный характер давно стал её особенностью, на которую мало кто обращает внимание. Если бы не феноменальная память и знание нашей истории, Микаэла давно бы сгнила в подземельях замка за свои чудачества.

Фил кивнул и, пожав плечами, направился к компьютеру. Вопросов прибавилось.

Спустя полчаса поисков, Фил стал обладателем нескольких десятков ключей, которые были распечатаны на принтере и аккуратно разложены на одном из больших столов, с которого Микаэла убрала пыльные фолианты. И пока Анна изучала ключи, Фил погрузился с головой в толстую книгу, написанную на церковной латыни, которую ему принесла Микаэла. Язык был несколько тяжеловесным и витиеватым, но природная любознательность Фила дала результаты и несколько листов бумаги уже были покрыты его мелким почерком.

— А ты любознательный человечек, — Фил вздрогнул и чуть не свалился со стула, когда услышал в левом ухе шепот Микаэлы. Повернувшись, он увидел любопытные светло-серые глаза вампирши, которые с жадностью смотрели на него. Микаэла, увидев ужас в глазах Фила, коротко рассмеялась и, показав язык Анне, заняла стул напротив. — Ой, прости. Не хотела тебя пугать. Тебе говорили, что ты вкусно пахнешь?

— Нет, — растеряно ответил Фил, покусывая кончик карандаша.

— Вот я это и говорю. Анна, моя радость, а тебе не кажется, что наш человечек как-то подозрительно хорошо осведомлен о том, что ты ищешь? Или на земле случилась революция и в таксисты набирают докторов наук?

— Конечно. Сто лет в подвале превратили тебя в параноика? — мрачно усмехнулась девушка, проигнорировав вопросы библиотекаря.

— Я писатель, — нехотя признался Фил. — Мифолог. А такси — средство срубить деньжат. На гонорары за книги прожить сложно.

— Не самая плохая профессия, друг мой, — вздохнула Микаэла. Она где-то раздобыла чашку с горячим кофе и теперь медленно его цедила. — Что ж. Это частично объясняет твои знания по этой теме. Приятно встретить знающего, пусть и из вашего хилого племени.

— Видимо мое хилое племя не такое хилое, раз заставляет тебя сидеть в этом подвале и прятаться от остального мира, — зло буркнул Фил. Анна слабо улыбнулась и выразительно посмотрела на Микаэлу, с лица которой пропала улыбка.

— Ох, он еще и зубастый, — манерно протянул та. — Где ты его нашла, Анна? Может, приведешь мне парочку таких же любознательных и дерзких? Уже месяц клыки чешутся.

— Мечтай в одну руку, плюй в другую, — философски ответила девушка. — И смотри, какая быстрее наполнится.

— О, какие же вы зануды, — буркнула вампирша, отхлебывая кофе.

— Не такие, как ты. Могла бы и кофе нас угостить, — хмыкнул Фил. Уверенность постепенно возвращалась к нему, а все происходящее казалось дурным сном.

— Вот еще. В человеческие лакеи я не нанималась, — фыркнула Микаэла и мотнула головой в сторону шкафчика в углу, на котором стояла современная кофемашина. — Все к твоим услугам, Филипп. Оторви зад от стула и сделай кофе.

— Анна, вы будете? — девушка удивленно подняла бровь и кивнула, когда Фил поднялся со стула и направился к кофемашине.

— Я тоже буду, — радостно воскликнула Микаэла, залпом выдувая кофе и протягивая чашку.

— Оторви зад от стула и сделай сама, — ехидно бросил Фил, проигнорировав скрипящую зубами вампиршу. Это всего лишь сон. Глупый и странный.

Фил закурил сигарету и еще раз внимательно пробежался глазами по выписанной из толстой книги информации. Он нахмурился, взял в руки лист с ключами и, разочарованно вздохнув, положил его обратно.

— Не сходится, — буркнул он, поворачиваясь к Анне. — Комбинаций может быть много, и без нужного ключа мы провозимся очень долго.

— Времени нет, — ответила девушка, откладывая исписанный лист. — Надо понять, почему Репробари так сильно интересуются шкатулкой.

— Хотя, если учесть, что огамическое письмо практикует подход в написании либо сверху вниз, либо слева направо, то мы упростим задачу, — перебил её Фил. Он схватил карандаш и прильнул к монитору, на котором застыл огамический алфавит.

— Умный человечек, — съязвила Микаэла, которая снова вернулась к любимой трубке. Но Фил проигнорировал комментарий вампирши и придвинулся к Анне.

— Смотрите. Порядка нет, на первый взгляд. Но если взять первый символ за основу, то он начнет выстраиваться.

— То есть?

— Как и любая тайнопись, огамические руны призваны запутать непосвященного. Первые два символа читаются слева направо, следующие два сверху вниз. И рождается порядок, — воскликнул Фил, обводя руны карандашом. — Вот ключ!

— Красный, шип, страх, убийство, — прочла девушка обведенные Филом символы.

— Добавьте те, которые находятся с другой стороны шкатулки, — буркнул тот, держа наготове бумагу и карандаш.

— Земля и пламя, — прочла девушка.

— Микаэла, подай, пожалуйста, том с валийскими заклинаниями, — попросил Фил. Заинтригованная вампирша протянул ему книгу и подсела ближе. — Вот, почти дословный перевод, если брать во внимание валийский.

— «Кровь доброй воли пробудит меня», — прочитала Анна и, закусив губу, нахмурилась.

— Погоди. Разве ты не поняла? — всполошилась Микаэла и, вскочив из-за стола, бросилась к шкафам. Она вернулась довольно быстро, неся в руках пыльный свиток. Сдув с него пыль, вампирша положила свиток на стол, и ткнула пальцем в изображение высокого старика, который горбился и с ненавистью смотрел на других высоких, которые стояли небольшой группой вдалеке.

— Первый проклятый семьей, — прошептала Анна, с ужасом глядя на шкатулку. — Микаэла…

— Именно. Это проклятая реликвия. Сердце Изгоя, — радостно воскликнула Микаэла и тут же поникла. — И это дерьмовые новости. Очень дерьмовые.

— Что это значит? — тихо спросил Фил, когда Анна и Микаэла замолчали. На лбу модницы даже появились морщинки, а улыбка превратилась в гневную гримаску.

— Это сердце проклятого, человечек, — ответила Микаэла. — Первого, кто пошел против воли главы семьи.

— Давным-давно вампиры не делились на семьи, — пояснила Анна, вставая со стула. Фил невольно залюбовался её красотой, а потом поник, поймав ехидный взгляд Микаэлы. — Все были одной большой семьей. Семьей Акуалитас. Это было задолго до того, как человечество появилось на планете. Главой семьи был Рамиэль, первый вампир, способный контролировать энергию земли. Он был мудрым и справедливым правителем, который первым пошел на контакт с человечеством, справедливо рассудив, что обе расы способны мирно сосуществовать, но это многим не понравилось. Особенно его брату Беллариэлю. Младший, он был лишен возможности когда-нибудь наследовать трон семьи. Злоба и зависть медленно завладевали его сердцем, пока не завладели окончательно. Тогда Беллариэль восстал против Рамиэля, смутил ума других высших вампиров и подчинил себе их души. Он считал, что только вампиры должны править, а человечеству отводилась роль скота. К сожалению, его многие поддержали. Вняли льстивым речам и поднялись против главы семьи. Тогда наступила первая Алая ночь.

— Алая ночь? — переспросил Фил, когда Анна замолчала.

— Брат пошел войной на брата. Тьма спустилась на землю и царила сорок дней. Реки поднялись выше берегов, и вода была красной от крови, — без тени издевки процитировала Микаэла. Бледная кожа вампирши, казалось, стала еще белее, и даже воздух в подвале вдруг стал спертым и тяжелым.

— Человечество чуть не погибло в этой войне. Половина всех живых стала кормом для армий Беллариэля, который обезумел и топил в крови целые города, — продолжила Анна, опершись плечом о шкаф с книгами. — Тогда Рамиэль пожертвовал бессмертием, чтобы остановить безумного брата. Он расколол узы семьи и изгнал Беллариэля, а также всех, кто служил ему. Семья распалась, и вампиры утратили бессмертие. Беллариэль и его сторонники покинули эти земли, и, казалось, исчезли в тени времен.

— Но он вернулся. Вернулся еще злее и могущественнее, чем раньше, — вздохнула Микаэла, вертя в руках бокал с вином. Фил даже подивиться не успел, когда это она успела разжиться алкоголем, как библиотекарь продолжила рассказ Анны. Было видно, насколько им тяжело рассказывать о грязных страницах своей истории. — Беллариэль тоже научился использовать энергию, черпая её из самого центра Земли. Земля стонала и проклинала тех, кому дала приют. Потопы, войны, ураганы — все это свидетельства её гнева на жадность живущих.

— И наступила вторая Алая ночь, — кивнула Анна, когда Микаэла замолчала и залпом выпила вино. — Продлилась она сто двадцать дней и человечество уменьшилось на треть, став кормом для армий. Рамиэль с тяжелым сердцем дал добро на то, чтобы его войны тоже забирали жизнь людей, чтобы спасти свою собственную. В последней битве братья сошлись лицом к лицу и Рамиэль победил, пронзив сердце Беллариэля. Но энергия, которая бурлила в сердце проклятого, не дала ему умереть. Тогда Рамиэль сотворил эту шкатулку, вложил в неё сердце брата и проклял Беллариэля. Всех, кто поддерживал брата, он тоже проклял и изгнал из семьи. Сказал он тогда: «Как нет дома у безродной шавки, так нет его и у вас. Недостойны вы носить лики, данные вам отцами, но достойны печати, которая вечно будет напоминать вам и вашим наследникам о грехах ваших. И пусть глаза ваши горят оранжевым пламенем предательства, которое сожгло ваши сердца и души. И пусть лики ваши станут подобными вашим сердцам и душам. И нет вам прощения за то, что вы совершили. Ни одна семья не примет вас под свой кров и даже скот, которым вы кормились, откажет вам в приюте». После этого Рамиэль отправился в странствие и спрятал шкатулку с сердцем брата в недрах земли. Но Беллариэль успел выкрикнуть последнее пророчество перед смертью. Черное пророчество, предрекающее конец всем. Оно гласило, что «Настанет день, что будет подобен ночи, когда скот прольет свою кровь в мою честь. Изгои обретут семью, а те, кто её имели — потеряют. И настанет новая Алая ночь, которая продлится вечность».

— Изгои ушли и на земле воцарился мир, но все знали, что новая Алая ночь маячит на горизонте, — мрачно буркнула Микаэла, косо посмотрев на Фила. — Никто не догадывался, что скот займет место вампиров. Алая ночь продлилась двести лет и род вампиров оказался почти истребленным. От могучих армий остались жалкие кучки. Древние замки, стоявшие на земле тысячелетия, были сожжены и разграблены. Лишь немногие уцелели в то страшное время. Да, человечек. Вампиров и им сочувствующих обвиняли в колдовстве и черной магии, их сжигали на кострах, топили в реках и разрывали на части лошадьми. Насиловали женщин и забивали камнями детей, которые тщетно молили о пощаде.

— Рамиэль пожертвовал собой, чтобы остальные могли спастись, — играя желваками, продолжила Анна. — Он сгорел на костре, и семья Акуалитас исчезла в бушующем пламени. И вампиры ушли, затаились в дремучих чащах, прятались и убивали каждого, кто проникал в их мир. Алая ночь закончилась, и настал новый день. И пришли новые семьи, в чьих глазах больше не было благородного золота Рамиэля. Был серый дождь, яростный изумруд, молчаливая тьма, льдяная синева и мрачный багрянец. Кто-то ненавидел человечество за их зверства, кто-то осуждал, а кто-то принимал, но не мог простить. Новые семьи затаились, они не горели желанием открываться людям, помня о том, что принесла с собой третья Алая ночь. Они вернулись на руины старой жизни и построили новую жизнь, о которой человечество даже не догадывается. Воспоминания со временем превратились в легенды, легенды в мифы, а потом и вовсе стали красивой сказкой. Но изгои по крупицам собирали любую доступную информацию, они изучали древние артефакты и искали проклятую реликвию. Сердце Беллариэля. Они жаждали мести.

— И они его нашли, — от мрачного голоса Владимира вздрогнули все. Фил, облизнув пересохшие губы, вскочил со стула, как и Микаэла, которая смущенно забегала глазками, не желая встречаться взглядом с главой семьи.

— Отец? — тихо спросила Анна, подходя ближе.

— Петр выкрал его у Репробари, — он ласково прикоснулся к руке дочери и с горечью добавил. — Ценой своей жизни.

Анна лишь слабо стиснула зубы, но её лицо даже не дрогнуло, когда она поняла смысл сказанного. Владимир, подойдя к столу, взял в руки шкатулку и с ненавистью посмотрел на черное дерево.

— Будет созван совет Пяти, как того требует Клятва, — произнес он, вернув голосу привычную неторопливость. — Семьям пора объединиться, ибо близится новая Алая ночь. Этого нельзя допустить. Семья де Луна благодарна вам за помощь, господин Уорд. Анна, проведи ритуал инициации. Я не хочу, чтобы нашего гостя нашли высушенным в дальнем углу. Ах, да. Микаэла…

— Владыка, — поклонилась библиотекарь, сделав шаг вперед.

— Я снимаю наказание до конца совета. Мне понадобятся знания из древней истории семей, а я слишком ценю время, чтобы тратить его на пустые прогулки по замку и копания в пыльных книгах. Надеюсь, что мне не придется сожалеть о своем решении.

— Да, Владыка, — снова поклонилась Микаэла, а Фил с удивлением заметил, как вампирша пытается сдержать довольную улыбку.

Загрузка...