Сердце Дамиса

Глава 3

Дамис.

Приземлившись в Москве в десять утра, мы с Браусом прошли таможенный контроль и, получив багаж, вышли в зал прилёта. Первыми кого я увидел это Илария и Рейнир. Они оба бросились ко мне и, подхватив их на руки, я улыбнулся.

— Приветствую вас, молодые люди!

— Дамис! — Илария улыбнулась в ответ и, обхватив меня за шею, поцеловала в щёку. — Я соскучилась!

— И я по вас скучал! Вы опять подросли! Что вам мама с папой в кровь подмешивают, что вы так быстро растёте?

— Мы просто много кушаем, — с улыбкой ответил Рейнир.

В Иларии и Рейнире я души не чаял, и очень их любил. Они были очень весёлые и непоседливые, а уж если задумывали какую-то шалость, то здесь им не было равных, и не раз мы с ними устраивали деду розыгрыши.

Аскольда я всегда недолюбливал, потому что он был очень суров, и я прекрасно знал, что когда-то пришлось перенести моим родителям из-за него, но Лари и Рей, как я сокращённо называл их, деда совершенно не боялись и не давали ему расслабляться. И что было самым странным — он спокойно относился к их выходкам. Даже если они переходили границы дозволенности, и он начинал хмуриться, стоило Лари надуть губки и посмотреть на него взглядом полным раскаяния, или Рею серьёзным тоном, взрослого и рассудительного вампира, попросить прощения, он начинал таять, как воск на солнце.

И это было самым удивительным для нас. Мы ожидали чего угодно от Аскольда, но не такой слепой любви и всепрощения. И мама с папой, и Гера с Майей первое время переживали, что он будет относиться к ним с пренебрежением, но порадовались когда поняли, что всё получилось наоборот. Хотя, может, дело было в том, что Лари и Рей внешне пошли больше в Геру, чем в Майю, а может и в том, что Майя со своими даром ясновидения не раз помогала ему решать возникающие проблемы, и он уже перестал вспоминать, что она бывший человек. Тем более что её способности с каждым днём становились всё более сильными. Если раньше видения были скупыми и не всегда понятными для неё, то сейчас она уже научилась распознавать то, что уже случилось, и то, что только должно случиться, а так же стала видеть более полные картинки, как она говорила. Остальные же, зная крутой нрав Аскольда, боялись даже говорить об этом. Правда, Лорды других кланов порой напоминали ему о том, что Майя бывший человек, но тут же получали такой отпор, что жалели о поднятой теме.

Когда проводились ежегодные сборы, Гера и Аскольд всегда брали с собой Майю, и стоило ей прикоснуться к какому-то Лорду или вещи, которую он держал до этого, она тут же начинала рассказывать все тайны этого вампира. А дед, потом очень эффективно затыкал рот тому, кто посмел высказать ему претензии, раскрывая его тайны при всех, поэтому в глаза уже мало кто-то смел говорить ему, что его невестка бывший человек и, что это позор для клана.

Мы же, спокойно относились к способностям Майи и давно перестали обращать внимание на то, что она легко и просто узнаёт наши тайны, и скорее видели в этом преимущество, потому что ей не надо было объяснять причины, которые нас подвигли на те, или иные действия, а она сама всё узнавала и всегда проявляла понимание.

— Дамис, Браус! — произнёс Гера, подойдя к нам. — Как долетели?

— Нормально, — ответил я, поставив Лари и Рея на пол, и пожал ему руку. — Хоть выспался, а то дома всё никак не получалось.

— Кто бы сомневался! — Гера весело подмигнул мне.

— Тебя надо было назвать не Дамисом, а Казановой, — с улыбкой сказала Майя и поцеловала меня в щёку.

Как только она прикоснулась ко мне, её взгляд тут же затуманился, и она, посмотрев как-бы сквозь меня замерла, а потом счастливо улыбнулась и прошептала:

— Ооо! Я тебя поздравляю! Ты уже знаешь, что у тебя будет красавица сестричка?

— Сестричка? — я расплылся в улыбке, а потом спохватился. — Шшш! Это секрет! Мама с папой хотят сначала узнать, кто будет, а потом порадовать семейство.

— Молчу-молчу! — весело ответила она.

— О чём шепчемся? — Гера с интересом посмотрел на Майю, а потом на меня.

— Это секрет, — ответила она.

— Хм, ну-ну, — он хитро посмотрел на Майю, и она бросила на меня взгляд полный сожаления, как бы говоря, что всё равно ему расскажет.

Браус деликатно кашлянул, а потом тихо сказал:

— Может, пойдём отсюда? На нас смотрят.

Всеобщее внимание было нашим проклятием, потому что, где бы мы ни появлялись, нас тут же все начинали с интересом рассматривать, и если некоторые из нас спокойно к этому относились, то такие, как Браус старались поскорее укрыться от человеческих глаз.

— Да, действительно, пошли в машину, — согласился Гера.

Лари тут же протянула ко мне ручки, и я, улыбнувшись, взял её на руки. А Рей подошёл к Гере и Майе и, взяв их за руки, потянул к выходу на улицу. Браус же, опустив голову, сосредоточенно смотрел себе под ноги и, неся мою и свою сумки, старался не смотреть на окружающих людей. "Да уж, наша красота всегда привлекает внимание людей, и некоторые из нас очень страдают из-за этого".

Как только мы сели в лимузин, стоящий возле входа, Гера тут же обратился к Браусу.

— Как ты и просил, мы с отцом не отправляли Янко в поездки, поэтому он и Зоя сейчас в Москве.

— Спасибо, — Браус с благодарностью посмотрел на Геру.

— Но, парень, тебе очень придётся постараться, чтобы уговорить Янко, отпустить Зою в Америку. Он её очень любит, и просто так не отдаст.

— Я хочу сделать ей предложение. И увезти её уже в качестве своей жены.

Гера улыбнулся ему, а потом перевёл взгляд на меня и сказал:

— Твои ряды племяш, стремительно пустеют.

— Да уж, — весело ответил я. — Сначала ты, и вот теперь Браус. Но я буду стойко держаться, и не сдамся так быстро, — и перевёл взгляд на Лари, сидящую у меня на коленях. — Пока наша кнопка не выйдет замуж, я буду веселиться. И потом, года через четыре у меня появиться новый компаньон, — и уже посмотрел на Рея, сидящего между своими родителями.

Майя так громко хмыкнула и так хитро на меня посмотрела, что я насторожился. Она уже была прекрасно осведомлена о прежней жизни Геры, и с удивлением легко относилась к его бывшим похождениям. И даже сама иногда говорила, что когда Рей вырастет, девушки клана будут падать штабелями к его ногам, как когда-то к ногам его папочки, поэтому я прекрасно понимал, что её хитрая улыбка никак не касается Рея, и скорее обращена ко мне.

— Майя?!

— Что? — она невинно посмотрела на меня. — Уже и хмыкнуть нельзя, как все начинают думать, бог знает что, — и, взяв Рея на руки, поцеловала его в щёку, с любовью глядя на своего сына.

"Точно что-то знает, но говорить не желает. Ладно, я найду способ узнать всё, и Гера мне в этом поможет!" — решил я.

Через сорок минут мы уже подъехали к дому деда. Он, вместе с бабушкой вышел встречать нас на улицу.

— Здравствуй, Дамис, — произнёс он, увидев меня, а затем кивнул Браусу.

— Здравствуй Аскольд, — ответил я и, подойдя к бабушке, поцеловал её в щёку. — Соломея, ты по-прежнему самая прекрасная бабушка на свете.

— А ты всё такой же дамский угодник, — с улыбкой ответила она.

— Точно!

Мы вошли в дом и дед сразу спросил:

— Ты ведь остановишься у нас?

Я прекрасно понимал, что он хочет именно этого, но не представлял, как после очередной вечеринки привезу в его дом очередную девушку и буду всю ночь с ней развлекаться, зная, что весь дом будет слушать наши охи и вздохи, поэтому сказал:

— Ночи я буду проводить в квартире родителей, а днями буду у вас. Поэтому комнаты нам с Браусом готовить не надо.

Он недовольно посмотрел на меня, а бабушка, Гера и Майя улыбнулись, поняв, почему я не желаю жить в доме деда.

Расположившись в гостиной, почти весь день мы провели, обмениваясь последними новостями. Меня так и распирало сказать, что скоро отец и мать подарят им ещё одну внучку, но я всё же решил не портить сюрприз родителей. А когда звонил им, чтобы сказать о том, что долетел нормально, не стал говорить, что мама беременна девочкой, потому что знал, что отец хочет именно девочку и решил, что он больше обрадуется этой новости из уст матери, чем из моих.

Хотя, новостей и так хватало, и тем для обсуждений было масса. Оказалось, что Иви, которая так портила жизнь Майе и Гере, и из-за которой ему пришлось так быстро обратить Майю, выходит замуж. Я знал, что спустя две недели, после того, как мою тётку отбили у Дрейфуса, и Аскольд проучил его, она вернулась домой, чтобы ухаживать за отцом. Скандал тогда был огромный — ведь получалось, что один Лорд укоротил руки другому из-за бывшего человека, и Иви рвала и метала, обещая, что наша семья ещё очень сильно пожалеет об этом. Но у Дрейфуса хватило ума не мстить, и остановить свою дочь. Что он там ей сказал или сделал, мы до сих пор не знали, но в итоге, когда происходили встречи всех Лордов, он делал вид, что знаком с Майей лишь слегка, а с дедом и Герой предпочитал общаться так, как будто никакого инцидента не было. Саму же Иви он никогда не брал на эти встречи, зная, что Майя будет там.

И вот спустя два года Иви наконец-то собралась выйти замуж, и всё наше семейство вздохнуло с облегчением. Даже то, что никого из нас не пригласили на эту свадьбу, не мешало нам радоваться этому событию.

Но это была второстепенная новость, а самым главным было то, что дед и Гера наконец-то отыскали Евсея.

Если историю Иви, Геры и Майи знали уже все вампиры, то историю внутрисемейных отношений с Евсеем и причины, по которой Гера так быстро завершил последние Игры, мы никому не рассказывали. Главным было то, что Гера теперь вошёл в историю Игр, как защитник, который в рекордные сроки обезвредил всех охотников, а остальное мы считали только нашим делом. И даже дед уже простил Евсея, и его предательство, потому что, судя по всему, мой второй дядя, наконец-то поумнел.

Евсея я никогда не любил, потому что он всегда был эгоистичен, амбициозен и слишком самовлюблён, и хотя он был старше меня почти на двести лет, у меня всегда складывалось впечатление, что он наоборот младше меня, но сейчас выходило, что в последние два года, когда он жил один, ему пришлось повзрослеть. Его следы нашлись в Австралии, и оказалось, что сейчас он бурно ухаживает за дочерью Австралийского Лорда, и та девушка также расположена к нему. Правда, когда я услышал эту новость, первое, что мне пришло в голову, это то, что он, понимая, что в России ему не стать Лордом из-за Геры, решил пойти другим путём. А потом, поразмыслив, я решил, что это даже и к лучшему. Во-первых, он удовлетворит свои амбиции, получив Австралийский клан, и соответственно перестанет творить гадости в России. Во-вторых — если у него всё получиться, то наш клан укрепит свой авторитет, потому что получится, что Российская, Североамериканская и Австралийская территория будет под нашем контролем, а иметь в своём подчинение три клана из семи, уже успех. Поэтому дед и Гера только порадовались за Евсея, и даже снова открыли ему доступ к деньгам клана, который закрыли сразу после того, как узнали о его предательстве. Бабушка же теперь принялась интенсивно зазывать Евсея, с его девушкой в гости, в надежде, что в семье восстановиться прежний мир, и он обещал, что обязательно приедет, когда всё окончательно определиться с его девушкой, и представит её нашей семье.

Сидя в гостиной и слушая последние новости, и параллельно наблюдая за Лари и Реем, я чувствовал удовлетворение. "Семья всё же великая сила. Может действительно и мне не стоит тянуть с этим? Дед ведь женился достаточно рано, в четыреста лет. Спустя сто семьдесят лет в него родилась моя мать, а ещё спустя двести девяносто три года родился Гера. Евсей же был самым поздним ребёнком, на которого уже никто и не надеялся. Не смотря на то, что брак был ранним, всё ведь сложилось хорошо. Аскольд до сих пор любит бабушку, имеет власть и окружён такими сорванцами как Рей и Лари, а скоро и мама родит ещё одну внучку. Не многие Лорды могут похвастаться большими семьями, потому что долго тянут с женитьбой, а некоторые имеют вообще по одному ребёнку. Гере повезло, что Майя сразу родила двоих детей, а если через лет триста она родит ещё одну двойню, то он вообще будет самым счастливым. Не факт, что если я буду тянуть с женитьбой до тысячи лет, моя жена тоже потом родит мне двойню или сразу забеременеет, как Майя. А я хотел бы иметь большую семью". Представив, что когда-то и я, как сейчас мой дед, смогу через тысячу лет, также наблюдать за вознёй своих внуков возле камина и знать, что наш клан имеет крепкие позиции в нашем мире, почувствовал желание обрести свою личную семью.

"Стоп! Но ведь дед и Гера нашли свою любовь, а меня никто ещё не интересовал до такой степени, чтобы я захотел жениться. А делать это ради большой семьи не хочется. И потом, это у людей всё просто — женился, надоела, развёлся, а у нас такое не пройдёт. А вдруг, лет через пятьсот — шестьсот, после женитьбы, я кого-то по-настоящему полюблю? Ведь моя жена потом сможет спокойно убить ту девушку. Нет уж, лучше пусть всё идёт своим чередом. Пока хочу гулять — буду гулять, а встречу ту единственную, не задумываясь, женюсь на ней. Форсировать события не стоит" — решил я.

В семь вечера мы решили поужинать. Отбором жертв теперь занималась только Майя, и Гера всегда шутил, что скоро в Москве не останется преступников, и ему, лет через сто придётся возить её за сотни километров от дома, чтобы она смогла поесть. Но при всём, при этом было видно, что он гордится своей женой.

В восемь вечера Браус наконец-то дозвонился до Зои и, взяв машину в гараже деда, тут же сорвался на встречу с ней. А я остался со своими родными, чтобы дать ему время подготовить Зою к тому, что он собирается сделать ей предложение, и объяснить, что я готов выставить гарантии Янко, что она займёт более высокое положение в нашем обществе. И даже уже смирился с тем, что эту ночь проведу в гордом одиночестве, но в половину десятого зазвонил мой телефон и я улыбнулся, увидев, что звонит Павел, мой друг, который любил девушек не меньше, чем я.

Выйдя в холл, я ответил на вызов.

— Привет Паша!

— Привет, дружище! Говорят ты сейчас в Москве?

— Да, и не знаю, что делать в ближайшие ночи, — весело ответил я.

— Могу помочь! У меня как раз сегодня намечается грандиозная вечеринка в доме. Будет масса вампирочек из Москвы и ближайших областей. Не хочешь мне помочь скрасить их досуг?

— С большим удовольствием сделаю это! — представив стайки новых девушек, я тут же почувствовал воодушевление.

— Тогда жду тебя! Адрес моего дома ты ещё, надеюсь, помнишь?

— Шутишь? Я его и через тысячу лет не забуду. Где-то через час буду.

— Тогда пойду, обнадёжу наших дам, что скоро начнётся веселье. Жду! — весело сказал он, и отключился.

Я тут же расплылся в улыбке, уже зная, что сегодня не просто так проведу свою ночь. Не успел я вернуться в гостиную, как мне на встречу вышли Майя и Гера.

— Вы-то мне и нужны, — произнёс я.

Когда-то Майя написала книгу о вампирах, и упомянула, что они гоняют Вейронах, поэтому Гера ей купил такую машину, а я любил сам погонять на Бугатти, поэтому собирался у Майи попросить именно её машину.

— Тётка моя разлюбимая, дашь мне свой Вейрон? — спросил я, ни секунды не сомневаясь, что услышу положительный ответ.

— Не дам, — стеснительно ответила она. — Мне жалко его б…, - она осеклась, а потом продолжила. — Лучше возьми Феррари или Порш Геры. А свой любимый Вейрон я не дам тебе сегодня.

— Да?! А почему именно сегодня? — я тут же прищурился. "Точно что-то знает, и молчит!".

— Узнаешь дорогой, — она показала мне язык и, потянув Геру в другой конец холла, что-то начала там шептать ему на ухо.

Он внимательно её слушал пару секунд, а потом бросил на меня весёлый взгляд и кивнул своей жене, после чего они направились ко мне.

— Знаешь, племяш, хочу тебе презентовать ключи от своей берлоги, — и, достав связку ключей, снял с него ключ, протянув его мне. — Всё равно уже два года квартира стоит пустой, а там только за один вид из окна девушки готовы падать на колени. Браус с Зоей пусть живут в квартире твоих родителей, а у тебя теперь и в будущем будет свой угол в Москве.

— Спасибо, — ответил я, беря ключ.

"Хм, всё интереснее и интереснее! Квартиру в Москве и я сам могу себе купить, но не зря Майя попросила Геру отдать мне ключи от берлоги, именно сегодня. Значит, будет что-то интересное. Да ещё и машину свою не дала".

— Майя, ну ка колись, что меня сегодня ждёт! — произнёс я, внимательно глядя на неё.

— Не понимаю о чём ты! Я просто хотела избавиться от квартиры, в которой меня ранили и похитили, и спихнула её тебе, — скромно ответила она, но глаза искрились весельем и я понял, что она врёт.

— Врать ты не умеешь, — констатировал я и стал надвигаться на неё.

Она тут же спряталась за Геру и сказала:

— Всё будет хорошо! Вот увидишь!

Поняв, что она ничего не скажет, я посмотрел на Геру, но он развёл руками и, улыбнувшись, сказал:

— Меня не спрашивай, что тебя ждёт, потому что и сам не знаю. Правда, обещаю, что к утру уже всё буду знать, — пообещал он и, схватив Майю за руку, вывел её вперёд и прижал к себе. — Ведь так, моя хорошая?

— Эх, именно так, — вздохнув, кивнула она. — Правда и Дамис уже будет знать, — и скорчила ему смешную рожицу.

Глядя на своего дядю и Майю я улыбнулся. Она не стеснялась гримасничать и задирать Геру, и меня это всегда смешило. "Пожалуй, и я себе хотел бы такую жену. Девушки, которые смотрят в первую очередь на мой статус, и бояться сказать слово против, уже порядком надоели. Вот только где такую найти? Всем, кого я знаю не меньше ста пятидесяти лет и они воспитывались в те времена, когда женщины считались лишь бессловесным, бесправным украшением дома. Эмансипация только в последние пять десятилетий добралась и до нас, и выходит что, такие как Майя или ещё слишком молоды для меня, или ещё не родились. Ладно, подождём. Да и сегодня вечером меня ждёт что-то интересное, так что буду наслаждаться тем, что пока мне доступно".

— Ладно, отдамся в руки судьбы, — сказал я.

Быстро попрощавшись с дедом и бабушкой, я подмигнул Майе с Герой и, взяв ключи от Феррари, вышел на улицу. Сев в машину и заведя её, я прислушался к рокоту мотора и улыбнулся. "Как же хорошо, что человечество изобрело машины. Ещё сто пятьдесят лет назад нам приходилось на своих двоих преодолевать большие расстояния, потому что лошади, чуя в нас хищников, начинали сходить с ума. А сейчас таких проблем нет".

Несясь по дороге, я наслаждался июльским вечером, зная, что у Павла обязательно хорошо развлекусь, и уже был в предвкушении новых знакомств.

Его дом был в Подмосковье, но я не мог толком разогнаться, чтобы насладиться мочью машины, потому что мне предстояло проехать не один посёлок с дачниками, а сбивать людей и таким образом привлекать к себе внимание не хотелось. "Эх, понастроили тут домов и посёлков! И погонять на хорошей машине негде" — с сожалением подумал я, въезжая в очередной посёлок.

Зазвонивший телефон отвлёк меня на секунду, и когда я взял его в руки и снова посмотрел на дорогу, то увидел девушку, перебегающую дорогу. "Твою мать!" — нажав на тормоз, пробормотал я. Раздался неприятный визг, а потом машина резко остановилась, и я ударился грудью об руль.

Телефон уже не интересовал меня, потому что раздался мягкий удар и девушка, перебегавшая дорогу, упала. "На смерть я не мог её сбить. Скорее будет какая-то лёгкая травма, ведь я успел затормозить" — подумал я, выскакивая из машины.

В метре от бампера, на дороге, лежала девушка, и я присел перед ней, приложив пальцы к шее. "Жива. Это хорошо. Вот только что теперь делать? Вызвать скорую и уехать? Или забрать её с собой, и устроить пир для друзей Павла? Или самому отвезти её в больницу?".

Пока я размышлял, как поступить, девушка пришла в себя и, неожиданно схватив меня за руку, прошептала:

— Пожалуйста! Помогите мне, иначе меня убьют!

— Не к тому ты, крошка, обращаешься за защитой, — пробормотал я.

— Пожалуйста! — взмолилась она и посмотрела мне в глаза.

Таких зелёных глаз я ещё никогда не видел. "Ого! Вот это оттенок. Ярко-зелёные. Не тёмно-зелёные, как листья в августе, и не светло-зелёные, цвета пожухлой выгоревшей травы. Без единой крапинки коричневого, как обычно бывает. А чисто зелёные, цвета изумрудов, глаза. Такого цвета я ещё никогда не видел".

— Пожалуйста! — ещё раз прошептала она, и вцепилась мне в руку.

"На дороге глупо её оставлять. Не факт, что оставив её здесь и вызвав ей скорую, она её дождётся. Она явно чего-то боится, да и любой придурок, любящий скорость может её переехать" — подумал я, и подхватил её на руки.

Она застонала, а потом прошептала:

— Моя сумка… Там документы…

— Странные вы. Умирать будите, а всё равно волнуетесь за всякие мелочи, — сказал я, устраивая её на переднем сиденье.

Она опять застонала, когда я задел её ногу, но повторила:

— Сумка…

— Сейчас, — ответил я и, подобрав сумку, валяющуюся неподалёку, вручил её девушке.

Сев в машину я посмотрел на неё, до сих пор не зная, как с ней поступить. Раздавшийся телефонный звонок отвлёк меня и, увидев, что звонит Павел, я ответил на вызов.

— Да?!

— Дамис, ну ты где? Девчонки тут уже в предвкушении встречи с тобой!

— А как у тебя там с… едой? — спросил я, глядя на свою спутницу, которая тихо сидела, откинувшись на спинку сиденья.

— Навалом! Мы славно поохотились сегодня и в меню кровь на выбор — все группы есть.

— Ясно, — ответил я. — Знаешь я, к сожалению, задержусь. У меня тут кое-какие дела нашлись, но через час — полтора, максимум два, я буду у тебя.

— Понимаю. Родственники. Ладно, ждём! — весело бросил он и положил трубку.

— Я сейчас отвезу тебя в больницу, — сказал я девушке.

— Спасибо, — прошептала она и снова затихла.

Мне почему-то стало жалко везти её к Павлу. На наших вечеринках развлечения были стандартными — одну их жертв выводили на улицу, и просто загоняли, кусая по очереди. Человек от страха начинал такое творить, что порой я испытывал к ним сострадание. А у этой девушки была явная травма ноги, и она даже не смогла бы попытаться убежать.

— Где здесь ближайшая больница?

— Недалеко. Я покажу куда ехать.

Через десять минут мы уже были на месте, и я остановился возле входа. Опять подхватив девушку на руки, я прижал её к себе и, почувствовав её запах, сглотнул набежавшую слюну. Пахла она изумительно. "Третья группа крови, резус отрицательный" — тут же пришло в голову. А она тем временем доверчиво положила мне голову на плечо и глубоко вздохнула.

В приёмном покое к нам тут же подошла медсестра и, подкатив ко мне кресло, поинтересовалась, в чём дело. Объяснив, что, скорее всего у девушки травма ноги и головы, я усадил её туда.

По идее самым лучшим вариантом было скрыться, потому что я понимал, что скоро здесь может появиться полиция, но вместо того, чтобы уехать, сел на скамейку и начал ждать, когда с девушкой всё проясниться, сам не понимая, почему так поступаю.

"Жалко её. Глаза красивые и пахнет изумительно. Да и потом, если бы я на секунду не отвлёкся на телефон, то вовремя бы затормозил".

Через двадцать минут действительно появилась полиция и принялась меня допрашивать. Я понимал, что они уже видели Феррари возле входа и сейчас подумывали о том, сколько денег с меня можно взять, чтобы прикрыть это дело. "В России с этим легче. Имеешь деньги — не имеешь проблем. Дома меня бы уже давно препроводили в участок и, дождавшись адвоката, начали снимать показания. А жертва выставила бы сумасшедший счёт за травмы и моральный ущерб. Интересно, а эта девочка сразу сориентируется, и потребует денег или чуть позже?" — отвечая на вопросы полицейских, вяло подумал я. "Если начнёт в наглую качать деньги, собью цену и дам по минимуму, а если по скромному себя поведёт, дам в два раза больше за то, что не пожадничала" — решил я. Но почему-то мне хотелось верить во второе. "Не может обладательница таких глаз и такого чистого взгляда быть меркантильной тварью".

Вспомнив, как она смотрела на меня с надеждой, своими зелёными глазами, из-под чёрной чёлки, я почувствовал, как внутри что-то дрогнуло. "Чтобы нашим девушкам добиться такого цвета кожи, надо не один раз поэкспериментировать с автозагаром. Такого нежно-персикового оттенка я давно не видел, а на фоне чёрных волос он смотрится замечательно. А глаза… Это нечто".

Допрос всё продолжался и глаза стражей порядка уже светились алчностью, как неожиданно к нам вышел врач, а за ним и девушка на костылях. Один из полицейских сразу поднялся и спросил у врача:

— Какая степень тяжести повреждений у девушки?

— Трещина малой берцовой кости и лёгкая степень сотрясения мозга, — ответил врач. — Даже госпитализация не требуется.

Полицейский тут же как-то весь сжался и разочарованно посмотрел на своего напарника. Увидев это, я усмехнулся. "Размер взятки существенно падает и они, бедненькие, расстроились".

Но того, что произошло в следующий момент, я никак не ожидал. Девушка вышла вперёд и спокойно произнесла:

— Молодой человек не виноват. Я сама выскочила на дорогу и авария случилась по моей вине, поэтому я к нему претензий не имею.

Один из полицейских тут же отвёл её в сторону и начал шёпотом втолковывать, что с меня можно взять немало денег, но девушка окатила его таким презрительным взглядом, что я не выдержал и широко улыбнулся. "Крошка, да я тебя озолочу. Майя, конечно, уже своим существованием доказала, что есть нормальные люди, но я благодарен тебе, что ты не подорвала мою веру!". Но тут же в голову пришла мысль, что она специально отваживает полицейских, чтобы самой урвать побольше. "Посмотрим, что будет дальше".

Спустя три минуты полицейские, скрепя зубами, выписали мне копеечный штраф, и вынуждены были ретироваться, понимая, что упустили крупный куш.

Подойдя к девушке, я с улыбкой сказал:

— Спасибо вам…., - и выжидающе посмотрел на неё, желая услышать её имя.

— Ванда, — стеснительно ответила она, поняв мой взгляд. — И не надо благодарить меня. Ведь я сама виновата, что выскочила из-за поворота.

Голос звучал мягко и завораживающе, и я наклонил голову, разглядывая её. "Ванда. Необычно, но ей очень идёт".

— Куда вас отвезти Ванда? — спросил я, смакуя её имя.

Она тут же стушевалась и, посмотрев вдаль, тяжело вздохнула.

— На вокзал, если вам не трудно.

— Не трудно, — с улыбкой ответил я.

Последние сомнения на её счёт отпали, и я ей тепло улыбнулся. "Всё же люди не так плохи, как мы привыкли считать". А спустя тридцать секунд, не выдержав её неуклюжих ковыляний на костылях, я подхватил её на руки и понёс к машине. Она охнула и попыталась вырваться, но я только сильнее прижал её к себе, наслаждаясь её запахом. "Хорошо, что у деда поел сегодня, а то чего доброго не выдержал бы и устроил себе индивидуальный ужин".

Аккуратно усадив её в машину, я занял водительское место и, заведя машину, тронулся с места, взяв курс на Москву.

— На какой именно вокзал вам надо?

— Без разницы, — тихо ответила она, и посмотрела в пол.

В её голосе было такая тоска и безнадёга, что у меня в очередной раз что-то дрогнуло внутри.

— А может, я вас сразу домой отвезу? — спросил я, непонятно зачем. — Мне не тяжело, даже если надо проехать тысячу километров.

— У меня нет дома, — она произнесла эти слова с такой горечью, что я с интересом посмотрел на неё.

— Хм, дом есть у каждого, — ответил я. — Он так далеко, что я туда на машине не доеду?

— Не доедите, — она посмотрела на меня со злостью, и я ещё больше озадачился её реакции, на такой простой вопрос. — И дом есть не у каждого. Везите меня на Ленинградский вокзал.

Произнеся это, она отвернулась и стала смотреть в окно. "Странная она. Вроде на вид нормальная, а с другой стороны — ну кто откажется от денег, да ещё говоря, что дома у ней нет. В таких ситуациях любой будет стараться вытащить побольше денег с такого, как я. Да и весь её внешний вид не говорит о том, что она человек без определённого места жительства. Одета бедно, но опрятно. Худощава, но не пухнет от голода, да и цвет лица нормальный, здоровый. А бомжи, как правило, имеют землистый цвет лица и пахнут отвратительно". Когда-то я охотился и на таких, но попробовав дважды их кровь, отказался от этой затеи.

Двигаясь в направлении Москвы, я чувствовал, как меня начинает разбирать любопытство и, бросая на Ванду взгляды, уже понимал, что пока не узнаю причину её поведения, не успокоюсь. "Эх, права матушка, говоря, что именно любопытство и жажда нового не даёт мне спокойно жить".

— Слушай, Ванда, а у меня к тебе предложение. Как я понимаю, тебе пока негде жить, а у меня есть квартира в Москве, а так как я виноват в твоей травме, то будет правильно, что ты поживёшь там, пока твоя нога не заживёт.

Она с минуту пристально смотрела на меня, и когда я улыбнулся, нахмурилась и сказала:

— Спасибо, не надо. Совершенно не обязательно нянчится со мной. Я в состоянии позаботится о себе.

Она сказала это таким независимым тоном, что я почувствовал, как во мне ещё больше разгорается интерес. "Интересненнько! Бедные, но гордые? Мне это определённо нравиться. Решено! Никаких вокзалов. Отвезу её в берлогу Геры".

И тут я всё понял. "Майя видела аварию, и поэтому не дала свой Вейрон, а потом попросила Геру отдать ключи от берлоги! Значит, я должен был встретиться с этой Вандой! Вот чертовка!" — я улыбнулся, а потом нахмурился. "Стоп! Неужели мне суждено, как Гере встречаться с человеком? Нет! Наша семья во второй раз не перенёс такого скандала! Лучше её сразу отвезти на вокзал, от греха подальше!".

Приняв решение, я всю дорогу смотрел прямо перед собой и начал уже чувствовать злость на Майю. "Она что не понимает, что мне с человеком никак связываться нельзя?! Могла бы и задержать меня дома, чтобы я вообще никогда не встречался с этой Вандой. Отвезу её на вокзал и поеду к ним домой. Там уже не постесняюсь и выскажу всё, что думаю! Мерзость какая! Я и человеческая женщина! Глаза, конечно красивые, и запах обворожительный, но ведь она человек!" — по телу прокатилась волна отвращения, когда я представил её и себя в кровати. Нам с детства говорили, что человеческие женщины — это низшие существа, и мы никогда их не воспринимали как женщин, и я до сих пор удивлялся, как Гера решился переспать с Майей, а секс у них явно был. Но спрашивать у него об этом я не решался, зная, что могу получить и по морде, потому что это было слишком личным, и мой дядя слишком любил свою жену, чтобы распространяться на этот счёт. "Хотя… С другой стороны — он ведь вернулся к ней спустя два месяца после Игр. А это уже хоть что-то да значит. Гера, в отличие от меня очень терпелив и рассудителен, и уж если он не выдержал, значит, что-то в этом есть".

Меня начали раздирать противоречия. С одной стороны — в Ванде было что-то привлекательное. Она не была красавицей, как наши женщины, но почему-то именно это в ней меня и цепляло. "Длинные чёрные волосы, чёлка до самых глаз, сами глаза — здесь вроде всё нормально. Но вот нос какой-то маленький, а губы слишком пухлые, шея слишком тонкая, а фигура вообще не моего типа. Слишком худощава, да и грудь маловата" — рассматривая её, я перечислял все её недостатки, но почему-то это не действовало. Да, каждая из этих черт по отдельности смотрелась не очень привлекательно, но всё вместе очень гармонировало, и даже понимая, что Ванда не красавица, я мог с уверенностью сказать, что в ней что-то есть.

"Тьфу ты! Однозначно на вокзал! Хватит и выходки Геры!" — твёрдо решил я и постарался выкинуть из головы все мысли.

Когда мы подъехали к вокзалу, я остановился и холодно сказал:

— Ленинградский вокзал, мадам. Было приятно познакомиться, — а потом достал своё портмоне и выгреб оттуда всю наличность. "Пяти тысяч долларов ей с головой хватит". — А это компенсация за ваши страдания.

Она спокойно посмотрела мне в глаза и, открыв двери, сказала:

— Лучше отремонтируйте на эти деньги бампер, или что там у вас повреждено. Мне хватит и того, что вы поможете мне выйти из машины, — и беспомощно посмотрела на меня.

"Хорошая всё же девушка" — подумал я, обходя машину и помогая ей выйти.

— Прощайте…

— Дамис, — сказал я, поняв, почему она замешкалась.

— Прощайте Дамис. Мне жаль, что я повредила вашу машину, но рада, что вы не предъявили претензий. Не испытывайте угрызений совести. Вы, возможно спасли меня от смерти сегодня.

А потом неуклюже развернулась и пошла от меня. Глядя ей вслед, я почему-то почувствовал пустоту в душе. "А почему "спас от смерти"? Ведь я наоборот чуть не убил её" — смотря ей в спину, спросил я себя.

Она отошла от меня уже метров на пятнадцать, но я не двигался, смотрел ей вслед, не желая уезжать. "Она человек. Нельзя с ней сближаться. Второй раз наша семья не вынесет такого поступка!" — повторял я про себя. Но когда я отвёл взгляд в сторону, и увидел, как на неё смотрит один из бомжей обретающийся рядом, мне стало не по себе. "Она даже для него лёгкая добыча, и он не упустит девушку на костылях, вышедшую из дорогой машины, надеясь, что у неё есть чем поживиться".

Решение пришло мгновенно. "Поселю её в берлоге Геры, а сам поживу в квартире родителей. Минимум общения, а когда она поправиться, отправлю на все четыре стороны" — на сердце от этой мысли стало легче, и я догнал Ванду.

— Знаете дамочка, глупо не брать деньги! Глупо вести так гордо и отказывать от помощи! Я старше вас и могу рассуждать здраво, поэтому я не принимаю ваших отговорок и, либо вы сами вернётесь к машине, либо я вас понесу, но в любом случаи вы будете там. Вокзал не лучшее место после травмы, да ещё и для таких хрупких, беспомощных девушек.

— Не надо ошибаться на мой счёт, — Ванда исподлобья посмотрела на меня. — Один человек уже сегодня посчитал меня беспомощность, а у меня тогда в руках не было даже костылей.

Неожиданно для самого себя я улыбнулся. "Нет, это же надо! Столько силы духа в таком существе. Знала бы ты крошка, с кем ты сейчас говоришь, и что твои костыли для меня, как для тебя две зубочистки".

— Так ведь это был человек, — с улыбкой произнёс я. — У меня же совсем другое мнение. Так как, сами изволите вернуться к машине или позволите меня донести вас на руках?

Она пристально посмотрела на меня, а потом серьёзно сказала:

— Только без рук, пожалуйста. Сама вернусь.

И развернувшись, с гордо поднятой головой поковыляла к машине. "Здравый смысл ей не чужд, уже хорошо! Теперь осталось и мне его проявить".