Сердце Дамиса

Глава 20

Ванда.

Я была растеряна и не знала, что мне делать. "Я умираю?! В восемнадцать лет? И что теперь делать?". Но я никак не могла сосредоточиться, потому что в больнице мне сделали обезболивающий укол, и в голове крутились только эти вопросы, а ответов не было, и происходящее вокруг казалось нереальным.

Из больницы меня отпустили чуть ли не с боем и заставили подписать кучу бумаг, с добровольными отказами от лечения, и сейчас мы ехали по улицам ночного города, домой. Глядя в окно, на залитые неоновым светом улицы и гуляющих, по тротуарам людей, я вдруг подумала: "Через шесть месяцев меня не станет, а какие-то люди точно также будут гулять по ночному Нью-Йорка, только я этого уже никогда не увижу". В глубине подсознания промелькнул страх, но через секунду он испарился, и опять происходящее вокруг показалось нереальным и не стоящим внимания.

Дамис, сидящий рядом и обнимающий меня за плечи, сильнее прижал меня к себе и подбадривающее улыбнулся. "А он всё это будет видеть и через шесть месяцев, и через шесть лет и даже через шесть сотен лет. Интересно, а как всё будет выглядеть здесь через шесть сотен лет?" — вяло подумала я. "Пройди обращение и узнаешь" — тут же пронеслось в голове, и я вздохнула, не зная, что мне делать.

— Думаю, вам лучше собрат вещи и снять где-то отдельно стоящий дом за городом, — произнёс Гера. — У тебя в квартире Дамис, обращение лучше не проводить, потому что кто-то из соседей точно вызовет полицию из-за плохой звукоизоляции.

— Согласен, — ответил он. — Сегодня же этим займусь.

— Я не давала согласие на обращение, — апатично пробормотала я, но все промолчали, как будто не услышав меня.

Наверное, в другой ситуации я бы разозлилась, но сейчас даже злости не было. "Проклятые лекарства, это из-за них я сейчас даже думать нормально не могу. А с другой стороны — голова хоть не болит. Это плюс".

Приехав домой, я поплелась к кровати и, забравшись под одеяло, закрыла глаза. Перед ними тут же возникли какие-то разноцветные круги, и я стала проваливаться в пустоту, но в следующую секунды раздался мягкий голос Майи:

— Я хотела бы с тобой и Дамисом обсудить один вопрос.

— Какой? — спросила я, открыв глаза и желая только одного, чтобы меня оставили в покое.

— Вы хотите детей сейчас или позже?

— Дети… Я хочу детей, — мечтательно пробормотала я.

— Сейчас, — твёрдо сказал Дамис.

— Я не уверена, что права, но мне кажется, я знаю, почему так быстро смогла забеременеть после обращения, и если вы хотите детей в ближайшем будущем, то стоит проверить мои предположения.

— И? — Дамис с интересом посмотрел на Майю.

— Гера обратил меня, как раз в тот момент, когда я готова была забеременеть. Я потом посчитала цикл, и момент обращения попал на овуляцию, и мне кажется, из-за этого так быстро всё получилось. Поэтому если вы хотите детей в ближайшее время, то стоит учесть и этот фактор при обращении. Время ещё есть и даже если сейчас этот момент упущен, то месяц можно подождать.

— Хорошо, обязательно учтём это, — Дамис улыбнулся и подмигнул мне.

— Тогда пусть Ванда отдыхает, а нам надо обсудить ещё кое-какие детали, — поцеловав меня в лоб, она отошла от кровати и я, закрыв глаза, опять начала проваливаться в чёрную пустоту…

Проснулась я от громкого звука и, открыв глаза, увидела Дамиса.

— Прости моя хорошая, чемодан упал, — с раскаянием произнёс он, и присел на кровать.

— Чемодан? Какой чемодан? — непонимающе спросила я, и всё вспомнила.

"Боже, я же больна и могу вскоре умереть!" — то, что вчера казалось каким-то нереальным, сегодня воспринималось иначе, и меня охватил страх.

— Дамис!? — на глаза навернулись слёзы, и я испугано посмотрела на него.

— Шшш, не плачь и не нервничай. Помнишь, что доктор вчера сказал? Как можно меньше переживаний, чтобы не болела голова, — он лёг рядом и обнял меня.

— Мне страшно, — уткнувшись в его плечо, пробормотала я.

— Бояться абсолютно нечего, мы обратим тебя, и ты выздоровеешь, — ласково сказал он.

Перспектива стать вампиром всё отчётливее вырисовывалась передо мной, но чем больше я об этом думала, тем страшнее мне становилось.

— Я не могу пойти на это, — выдохнула я и ощутила уже панику.

— Ванда, можешь, — тихо, но уверенно ответил он. — Ты просто боишься этого, но поверь, потом сама будешь удивляться, что тебя это пугало.

— Пить кровь из живого человека…, - меня передёрнуло от отвращения.

— Давай так — парное молоко, сразу после дойки коровы ты ведь тоже пила когда-то, и тебя это не пугало. Почему ты не хочешь подумать об этом в таком свете? Ещё раз повторюсь, убивать ты никого не будешь, так что ты совершенно напрасно боишься.

— Коровы и люди это разное…

— Но смысл то один и тот же — это питание. Сейчас ты всё рассматриваешь с позиции человека, и тебе кажется, что употребление крови это ненормально, но поверь, когда ты станешь одной из нас, ты поменяешь свою точку зрения.

— А папа? Ведь он в могиле…

— Никто в могиле не перевернётся, — перебив меня, сказал он. — И думаю, будь сейчас твой отец жив и узнай о диагнозе, он сам бы бросился уговаривать тебя пройти обращение. Как ты этого не понимаешь? Каждый родитель хочет, чтобы его ребёнок жил как можно дольше и был счастлив. А я в состоянии дать тебе и долгую жизнь и счастье. И у нас обязательно будут дети. Представь, что уже через три-четыре месяца ты будешь держать на руках смешного маленького карапуза с тёмными волосиками и зелёными глазами, который будет тебе улыбаться, — от слов Дамиса, в голове ясно вырисовывалась картинка, и я почувствовала, что хочу себе такого карапуза больше всего на свете. — Я буду любить тебя и никогда не брошу. Майя ведь говорила тебе, что женимся мы раз и навсегда?

— Нет, не говорила, — ответила я и с интересом посмотрела на него. — Правда? То есть никаких разводов?

— Никаких. Вместе до самой смерти, — он улыбнулся и поцеловал меня. — Соглашайся!

— Я не знаю… Так страшно, — жалобно произнесла я.

— Ванда, не бросай меня, — прошептал он. — Я уже не представляю жизни без тебя, и если ты умрёшь, то впереди у меня будет долгих две тысячи семьсот лет тоски по тебе. Я люблю тебя и не хочу отпускать. Подумай о том, что ты мне нужна. Умереть — это самый простой вариант, но что ты оставишь за собой? Меня с разбитым сердцем и свою мать, которая всё же, думаю, будет тосковать по тебе.

— Дамис, но становиться вампиром?!

— Да, за всё в жизни надо платить, — напомнил он. — И это касается даже вашей человеческой жизни. Пожертвовав одним, ты получишь намного большее. Соглашайся, моя хорошая! Поставь себя на моё место и представь, что это я могу умереть, а впереди у тебя долгая жизнь, наполненная тоской и болью, потому что с тобой рядом нет того, кого ты любишь. Если ты меня на самом деле любишь, то не захочешь, чтобы я так страдал.

Представив, что Дамиса больше рядом со мной не будет, а я продолжу жить, я ощутила такой страх, что в душе что-то перевернулось, а на глаза опять навернулись слёзы.

— Я согласна, — прошептала я.

— Девочка моя, клянусь, ты об этом не пожалеешь, — улыбнувшись, прошептал он и поцеловал меня. — Тогда в путь! Я уже собрал чемоданы, и как только ты будешь готова, мы можем выезжать.

— А куда мы едем?

— Округ Осуиго. Я снял нам дом на берегу озера Онтарио, и думаю тебе там понравиться.

— Там всё и произойдёт? — я со страхом посмотрела на него.

— Да, моя хорошая. Там всё и произойдёт, — с нежностью произнёс он.

— Подожди, а надо ведь тогда цикл посчитать, — покраснев, сказала я и начала прикидывать в голове даты, потому что ждать лет сто, пока я забеременею, не хотелось.

— Майя уже всё посчитала, — он улыбнулся. — Сейчас самое время.

Посчитав сама, я поняла, что он прав и робко улыбнувшись, спросила:

— А ты точно хочешь ребёнка?

— Точно! Я очень хочу ребёнка от тебя. А ещё лучше сразу двух! Может у тебя были двойни в семье, и ты мне родишь таких же непосед, как Рей и Лари?

— Нет, такого в нашей семье не было, — с сожалением ответила я.

— Ладно, потом разберёмся с этим вопросом. Что тебе заказать на завтрак?

— Я пока не хочу, — подумав, ответила я. — Может, по дороге где-то перекушу потом?

— Хорошо, потом так потом, — согласился он. — Тогда поднимайся.

Через полтора часа мы уже выехали из шумного Нью-Йорка и направились на север. Глядя в окно, я думала о своём обращении и, взвесив всё ещё раз, окончательно поняла, что правильно поступила, согласившись на него. Умирать было страшнее, чем жить вампиром, да и жить было ради чего. "Вот если бы Дамиса не было в моей жизни, то да, жизнь не имела бы смысла. А он рядом и любит меня, и я уверена, что он всегда поддержит меня и поможет. И самое главное — я ему нужна. Он хороший и заслуживает только счастья. И вообще, будь я на месте Дамиса, я бы его даже не спрашивала, а просто обратила! Или нет?" — я искоса посмотрела на него. "Точно бы обратила" — решила я, и тут до меня дошло, что я не знаю, как именно происходит этот процесс обращения.

— Дамис, а как всё будет? — тихо спросила я.

— Я введу тебе в вену свою кровь, — вздохнув, ответил он. — А потом нанокриты начнут делиться.

Нахмурившись, он замолчал, и мне стало не по себе.

— А потом? Что будет, когда деление закончиться?

— Потом будет очень больно, Ванда, — с сожалением ответил он. — И тебе придётся терпеть эту боль. Прости, но здесь сделать ничего нельзя. Нанокриты начнут полностью перестраивать твой организм и это болезненный процесс.

— Сколько это будет длиться?

— Как правило, час — полтора.

— А потом я стану вампиром?

— Нет. Ты умрёшь, моя хорошая, — мрачно произнёс он. — Твоё сердце остановится на пятнадцать — двадцать минут, и забьётся уже как сердце вампира, медленно и тихо.

— Ясно, — прошептала я, ощущая страх.

— Но ты главное не бойся, я всё время буду рядом с тобой, — грустно улыбнувшись, пообещал он. — А через сутки ты проснёшься.

— Через сутки?

— Да, сутки будешь спать и окончательно меняться.

— А есть я сразу захочу, как проснусь? — спросила я, уже чувствуя головокружение от страха.

— Да, но за это не волнуйся. К моменту твоего пробуждения Гера с Майей приедут в дом и привезут человека, который будет одним из твоих доноров.

— Понятно, — прошептала я.

Перед глазами уже вырисовывались ужасные картины моего обращения, и я почувствовала, как по спине побежала струйка холодного пота. "Я буду мучиться от боли полтора часа, а потом умру" — от этой мысли мне стало плохо и в висках с шумом начало отдаваться моё сердцебиение, а за ним пришла и головная боль. "Так, хватит себя накручивать! Боль — это плата за долгую жизнь с Дамисом, за счастье и за детей, и надо думать об этом в таком ракурсе, а не о том, что мне будет больно час — полтора. Зато ведь потом будет хорошо не час — полтора, а много столетий. Нет смысла сейчас трястись. Это мой последний человеческий день и я не хочу его помнить, как день пропитанный страхом и головной болью".

Взяв себя в руки, я улыбнулась и посмотрела на Дамиса.

— А знаешь, что я хочу попробовать, прежде чем перейду на другую диету?

— Что? — он с интересом посмотрел на меня.

— Омаров! Никогда их не ела, и мне интересно какие они на вкус.

— Будут тебе, моя хорошая и омары и всё что пожелаешь, — весело ответил он и подмигнул.

Дамис сдержал своё обещание. По дороге к месту назначения мы не раз останавливались возле ресторанов, и я перепробовала столько всяких незнакомых блюд, что приехав к дому, еле выползла из машины. Но была довольна тем, как мы провели этот день. К мыслям об обращении я старалась не возвращаться, и у меня это почти получалось, потому что Дамис всё время меня чем-то отвлекал и смешил всякими байками, а я в ответ рассказывала смешные случаи из своей жизни.

"Хороший был день" — удовлетворенно подумала я, заходя в дом. "Даже если бы он был последним днём моей жизни, я бы сказала, что прожила его хорошо и весело!".

Дамис занёс чемоданы в холл и, взяв меня за руку, хитро сказал:

— Пошли, кое-что покажу! — мы поднялись на второй этаж дома, и он открыл одну из дверей. — Я когда увидел на фотографии, какой вид открывается из окон спальни, то сразу решил, что тебе понравиться.

Подведя меня к окну, он с видом фокусника раздвинул шторы и я онемела. Перед глазами расстилался потрясающий пейзаж — сквозь уже пожелтевшую листву деревьев виднелась необъятная гладь озера в лучах заходящего ярко-оранжевого солнца и я не могла оторвать взгляда от его бликов на воде.

— Специально старался привезти тебя сюда к вечеру, чтобы ты это увидела, — встав за спиной, и обняв меня за плечи, прошептал Дамис.

— Спасибо тебе большое, — повернувшись к нему, я поцеловала его в губы и улыбнулась.

— Не за что, — он улыбнулся в ответ и приложил ладонь к моей щеке. — Я исполнил все твои желания или нет?

— Все!

— А можно кое-что тогда попросить взамен?

— Конечно можно!

— Хочу последний раз заняться с тобой любовью, как с человеком и попить твою кровь. Ты не против? — он выжидающе посмотрел на меня.

— Конечно, нет! И даже за, двумя руками!

— Спасибо. Тогда предлагаю оторваться по полной программе, — он хитро улыбнулся и подхватил меня на руки. — Начнём традиционно? С ванны?

— Традиционно! — весело согласилась я и обняла его за шею.

Наверное, это была моя лучшая ночь, потому что Дамис был нежен и ненасытен, как никогда. Он так целовал и ласкал меня, что я готова была кричать от наслаждения и раз, за разом испытывая оргазм, и слыша его рычание, когда он жадно глотал мою кровь, уже не сдерживала себя, потому что знала — потом всё будет по-другому.

Положив ему голову на плечо, и стараясь отдышаться, я прислушивалась к его сердцу и, слыша нечастые удары, думала о том, что скоро и моё сердце будет также медленно биться.

— Люблю тебя, — сказал он, гладя меня по спине.

— И я тебя люблю, — посмотрев ему в глаза, ответила я.

— Тогда может, начнём обращение? — тихо спросил он.

— Начнём, — прошептала я, и сердце пропустило удар, а потом бешено забилось в груди.

Поднявшись с кровати, он открыл чемодан и достал оттуда одноразовый шприц, а потом вернулся назад. Сев на край, он провёл пальцами по моей щеке и ободряюще улыбнулся.

— Я буду рядом. Ничего не бойся.

От страха я не могла ничего сказать и только кивнула головой, глядя как он достаёт шприц из упаковки и вводит иглу себе в вену. Набрав кровь, он обхватил пальцами мою руку и попросил:

— Поработай кулачком.

Я начала сжимать — разжимать кулак не в силах оторвать взгляд от шприца. "О Боже, а правильно ли я поступаю? Ведь назад дороги не будет и это раз и навсегда, до самой смерти!" — испуганно подумала я и дёрнула рукой.

— Ванда, девочка моя, не бойся. Я люблю тебя, — с болью прошептал Дамис. — Посмотри мне в глаза.

Я отвела взгляд от шприца и посмотрела в его карие глаза, которые с нежностью смотрели на меня. "Прочь страхи! Я всё делаю правильно!".

— Коли, — прошептала я и отвернула голову в сторону окна, за которым уже начало светать.

"Вот и рассвет. Мой последний человеческий рассвет. Завтра в это время я уже проснусь вампиром". Почувствовав укол, я замерла, боясь даже вздохнуть и напряглась, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Иди ко мне, — ласково сказал Дамис, откладывая в сторону пустой шприц и усаживая к себе на колени.

Обняв его за шею, и уткнувшись в плечо, я повторяла про себя: "Часочек боли, а потом всё будет хорошо. Ведь это не страшно и не долго". И первые пятнадцать минут действительно было не страшно, потому что я ничего не чувствовала, но затем у меня начали гореть щёки и уши, а чуть позже и всё тело. Я чувствовала, как у меня поднимается температура и меня бросило в жар. Прижимаясь к прохладной коже Дамиса, я получала секундное облегчение, но жар становился сильнее, и мне уже казалось, что меня начинают варить изнутри.

— Всё будет хорошо, только надо чуть-чуть потерпеть, — шептал Дамис, гладя на меня по лицу. — Всё у нас будет хорошо.

— Угу, — промычала я, стараясь смотреть в его глаза и не думать о боли, которая постепенно начала охватывать тело.

Но не думать о ней уже не получалось, потому что к жару добавилось пульсирующая боль в животе, а потом я почувствовала резкий спазм и не выдержав застонала.

— Я рядом, я здесь, — ласково сказал Дамис и сильнее прижал меня к себе.

Пульсирующая боль начала разрастаться и ощутив боль в грудной клетке, я непроизвольно выгнуться, когда почувствовала укол в области сердца, и тяжело задышала, когда вокруг горла, казалось, образовалось кольцо, которое не даёт мне вздохнуть полной грудью. Но самое страшное началось, когда в виски одновременно, как будто начали вбивать гвозди, и я, не выдержав, закричала, пытаясь вырваться из рук Дамиса. "Я попала в ад. Лучше бы я умерла" — последнее, что я подумала, когда боль из пульсирующей превратилась в ноющую, и с каждой секундой начала расти…