Семь Нагибов на версту часть 2

Глава 21

Глава 21

— Всем пока-пока, и все такое…

Я пожал руки братьям, обнял сестер — они даже попытались всплакнуть, но не получилось. Хотя я видел, что всё же они за меня переживали. Приятно. Может, наконец, и Нагибины станут настоящей семьей, а не ее подобием? Вернусь — обязательно это обсудим.

Еще раз все проверил и пошел на выход. Телефон я пока не отключал — мало ли. Потом все заблокирую и куплю новый. Все же без сети тяжело находить дорогу, да и вообще, это удобно. Чем еще заняться по вечерам, когда делать нечего — скачать интересную книгу и почитать. Этот вот переход ко сну у меня был самым любимым временем. Когда тебя не тревожат, и ты предоставлен самому себе. Правда, у Соль, похоже, другие планы на вечер… Ну да не о том мысли сейчас.

Роскошное такси класса аристократ уже ожидало меня у входа. Тут экономить было нельзя, несмотря на злобный вой моего внутреннего дракона. Встречают у нас, как известно, по одежке, а провожают когда как. Могут и огненным шаром в спину. Но надеюсь, до этого сегодня не дойдет — не хотелось бы делать Сашу сиротой.

По пути мы сделали остановку у цветочного магазина, откуда я вышел с ворохом букетов — трем женам бургомистра и двум его дочерям, включая Сашу.

Сыновей у него не было — точней, вроде был один, но служил где-то в другом городе. По крайней мере, так было написано в Сети. А так как без подарка для самого главного заявляться было неприлично, я заранее нашел в кольце жутко дорогой на вид и очень пафосный магический меч, украшенный камнями. Магии в нем не было, но зато выглядел он очень солидно. Этого, думаю, должно хватить для соблюдения приличий. Чай, не свататься еду — просто дань вежливости от нового аристократа, что решил поселиться в его городе.

По этой же причине я ехал один, а не в компании своей родни — хозяин дома я, значит, и отдуваться за всех именно мне. Ну, и еще Саша сама, лично меня пригласила, что тоже плюс в карму, но предвещает пытливые расспросы со стороны его семьи насчет серьезности намерений.

А то, что мы едва знакомы — тут я мысленно усмехнулся, — не имеет никакого значения. Аристократы планируют браки своих детей зачастую еще до их рождения. И как я уже говорил — породниться с Нагибиными несмотря на всю нашу репутацию отморозков, не зазорно. Старый, богатый и очень влиятельный род — что еще нужно для отца, у которого дочка на выданье? Да и я вроде как не урод. Нет, так-то могут выдать и без ее согласия, но с согласием же лучше? Каждый родитель желает своему ребенку счастья, а если при этом она принесет в род отца еще и материальную выгоду, так вообще прекрасно.

Поэтому я и был абсолютно спокоен и приблизительно представлял наш с ним разговор и его последствия. Гнуть пальцы я не собирался, Саша мне нравилась и, наверное, даже больше, чем просто нравилась, и если все сложится, то почему бы и нет. Конечно, сразу меня в храм тащить никто не будет — просто прощупают намерения на предмет: у нас товар, а у вас купец… И если да, то чего тянуть с помолвкой? Как-то так. Все сложно, как говорит одна нация в моем старом мире. В этом ее, кстати, не существовало, потому как земли Южной и Северной Америки — в этом мире они раньше назывались иначе, — были уничтожены одними из первых.

М-да, а вот об этом я как-то и не подумал — ведь захваченная территория нереально огромна. И как мне по ней бродить на своих двоих? А в том, что бродить придется, я был уверен. Не удержусь же и обязательно полезу. Надо будет хоть какое-нибудь захудалое заклинание полета освоить, ну, и над посадкой как следует поработать. Вот заряжу столбы и сразу к этому приступлю.

Тут же школа есть, поступлю туда, как порядочный… Бли-и-и-ин, школа, ректор и все такое… Это ж та бабка, с которой я поскандалил на пляже! Как ее там — Потоцкая, что ли? Фамилия очень польскую напоминает, а это очень злопамятная нация. Причем свои косяки они не помнят, а вот чужие постоянно вспоминают и крайне избирательно. То, что они пришли воевать чужую землю — не было такого. А то, что им дали за это по морде — не виноватые мы, это вы все сами подстроили. Ну вот почему у меня все не как у нормальных разумных, а?

Впрочем, ничего эта противная бабка мне сделать не сможет — есть закон, и хоть она и будет плеваться ядом, но его придется ей исполнять. А если попытается его обойти — я найду, чем на нее надавить. Или нет — магических школ в империи много, пойду в другую…

Вот так незаметно, за размышлениями, я добрался до дома бургомистра, который находился в центре города, но стоял чуть в стороне от основных маршрутов движения туристов, дабы не смущать народ суровой охраной, что бдила и следила.

Дом начальника города впечатлял — трехэтажный особняк, окруженный парком, большая стоянка для транспорта и охрана, много охраны, прям очень много охраны. Это он чего так боится? Бунтов? Или просто нравятся мужики в форме? Или это так по статусу положено? Как по мне, лишняя трата денег. Впрочем, он же типа императорский служащий, и наверняка их работу оплачивает город. Это он хорошо устроился — тоже так хочу… Черт, нас же типа тоже императорская гвардия охраняет. Точней, не нас, а отца, но это нюансы. Нет, людей я к себе буду набирать сам и жмотиться не буду. Те, кто будут готовы ценой жизни защищать моих близких, должны иметь все самое лучшее.

— Ваше Сиятельство, — склонился передо мной мужик в ливрее. — Его превосходительство уже предупрежден о вашем визите и скоро вас примет. А пока позвольте проводить вас в гостевой зал, где вы сможете его подождать.

— Ведите, — кивнул я. Торопиться мне было некуда, можно и подождать…

Часом ранее

Бургомистр славного города Брехта пребывал в дурном расположении духа. Подрядчики, утратившие надежду изгнать различную нечисть из каменоломни, расположенной близ Проклятых земель, тем не менее сохраняли надежду избежать расходов на открытие нового карьера. Собравшись в кабинете, они поглядывали несчастными глазами на бургомистра и вздыхали на все лады.

Выслушав не поддающееся осмыслению количество аргументов по участию городской казны в открытии карьера, Владимир Александрович, граф Ленский, обвел взглядом присутствующих и предложил:

— Может, попробуем заново с графом Энццо поговорить? С нашей бесконечной бедностью лишний разговор карман хоть не облегчит, а поспособствовать может.

Переглянувшись, подрядчики закивали. Бургомистр с едва скрываемым злорадством позвонил в колокольчик и велел посыльному немедля просить графа прибыть.

— Со всевозможной учтивостью, умоляю вас, — вдогонку добавил градоначальник.

Сопроводив посыльного, он с чувством глубокого удовлетворения осмотрел подрядчиков. В отличии от них, о нраве графа Эццо он был осведомлен детально и во всех подробностях, поэтому никакого участия графа в делах города изначально не предполагал. Ожидал же он какого-нибудь мордобития осточертевших ему подрядчиков, желательно — со свойственной графу бескомпромиссностью и решительностью.

Посыльный вернулся на удивление быстро и, к удивлению бургомистра, не с набитой мордой, что можно было рассматривать, как хороший знак.

— Граф прибудет в течении двадцати минут, — сообщил посыльный.

Подрядчики повеселели, принялись шушукаться о предложениях, которые должны были сразить графа наповал своею щедростью и заоблачными перспективами.

Он же, подумав, вышел в коридор и взял стоявшую у двери забытую уборщицей швабру. Недопустимая халатность, впрочем, прекрасно вписавшаяся в его план. Улыбнувшись своим мыслям, он вернулся в кабинет, осторожно поставив швабру у входа, на что увлеченные подрядчики не обратили ни малейшего внимания.

Граф появился вскоре. Зайдя в кабинет, он прошел к столу бургомистра, уселся в принесенное по такому случаю кресло у стола и кивнул. Высокий, можно сказать, худой мужчина, с резкими чертами лица, на котором навечно застыла гримаса легкой брезгливости, почти не моргая, смотрел на собравшихся.

— И что, будете и дальше писать тонны бумаг с глупыми предложениями или за ум возьметесь?

Упоминание о зря потраченных на бумагу деньгах вызвало у подрядчиков легкий удрученный стон, а кое у кого даже всхлипывания.

— Уже как бы за ум вроде бы как беремся, — развел руками он. — Да вот подрядчики желают поговорить, я уж всевозможно извиняюсь за этакую внезапность.

Под взглядом графа подрядчики встали и подошли поближе, затянув унылую песню о совершенно невообразимых расходах, чудовищной бедности людей строительной специальности, бездельниках камнетесах с неправдоподобным аппетитом и, внезапно, невообразимой для графа выгоде, если граф допустит глупость присоединиться к открытию новой каменоломни.

Граф задумчиво выслушал подрядчиков и посмотрел на бургомистра.

— А сколько податей от каменоломни в казну отходит? — спросил у того, на что он лишь развел руками.

— Такого у нас не заведено.

— Что же так? — удивился граф. — Хозяйство должно прибыток приносить.

— Откуда же прибытку браться, ежели едва концы с концами сводим, — пискнул один из подрядчиков.

Граф повернулся к говорящему.

— Концы ты будешь с женой сводить, если ее мигрень не догонит, а городу без казны великого добра не видать. Уяснил?

Подрядчик тоже развел руками.

— Так не было такого порядку.

— А каков был? — поинтересовался граф.

— Так порядок прост, камнетесов мы кормим. А с камню, что добыто, ведем строительство городское. За то казна нам платит.

Граф прошелся по кабинету и задумчиво покосился на швабру, что стояла у двери. Бургомистр, отметив взгляд графа, внутренне подобрел. Бог с ними, прибытками, но если граф отоварит шваброй измучивших его подрядчиков — это будет полная душевная радость и даже, может быть, внезапный подарок судьбы. Не для подрядчиков, конечно, но в Брехте с подарками вообще было скудно.

Граф, тем не менее, вернулся в кресло.

— И что же вы, паскуды, толику малую для городского процветания жалеете?

Видя, что беседа пошла совершенно не туда, один из подрядчиков выступил вперед и скромно поклонился,

— Мы, господин, не толику малую, а очень серьезный прибыток желали с вами проговорить. Если организуем модную в иных землях концессию, так будет вам отходить треть всех прибылей с карьеру… вот…

Граф удивленно посмотрел на подрядчиков.

— А городу сколько?

Подрядчики разом поскучнели.

— Так нет такого порядку же…

Самый догадливый из подрядчиков из угла пискнул:

— Можно только представить, господин, что из вашего прибытку вам будет полный резон чего-нибудь оплачивать в казну. Но это не через нас, это через господина бургомистра. Так сказать, по правилу городского этикета.

Граф снова встал, задумчиво прошелся по кабинету и, остановившись в дверях, взял в руки швабру.

— Диалог еще возможен или переходим к этикету?

— Нам неинтересно говорить за этикет с такой палкой в ваших руках, — покосился на предмет уборки подрядчик.

— А за этикет разговоров и не предполагалось, — вздохнул граф и сделал свой коронный выпад…

Минут через двадцать потрясенные до глубины души, а также иных внутренних органов, подрядчики с удивительной легкостью согласились с необходимостью пополнения городской казны, с открытием новой каменоломни, с обращением «паскуды» в свой адрес и всем прочим, о чем граф их мог попросить.

Когда кабинет бургомистра опустел, граф положил треснувшую у основания швабру на стол и внимательно посмотрел на своего собеседника.

— Ты скажи, чего в кабинете швабра-то делала?

— Так… подумалось просто… случайно… перст, так сказать, Божий…

Граф вздохнул.

— Примерь его пока к своей заднице. Потому как заставив меня сделать свою работу, ты меня очень расстроил. А ты знаешь, что бывает с людьми, что меня расстраивают.

При этом он очень грозно посмотрел на притихшего Ленского. А тот смотрел на графа, как мышь смотрит на кота. О графе ходило много слухов и все противоречивые. И среди них было очень мало хороших и то, хорошие казались простой выдумкой. Энццо был стремителен как змея и столь же ядовит. Попавших к нему в руки он уже не отпускал, вытягивая из них все, что могло переварить его жадное нутро. И он бы никогда к нему не обратился, если бы его буквально не схватили за горло — поставки камней прекратились, стройки зависли, а деньги из казны были освоены. И если задержка продлится, то приедет имперская комиссия, что мигом вычислит, сколько средств и к чьим рукам прилипло в процессе стройки.

— Собственно, это и ваша работа тоже, -набрался он смелости возразить. — Вы отвечаете за градостроительство.

— Что⁈ Хочешь сказать, что я допустил подобное⁈

— Я лицо официальное — империя выделила деньги, я заключил контракт с вашим родом. Вам и отвечать, если что. Вместе на плаху пойдем.

— Вот ты как заговорил? Смелый стал? С чего бы это? А не с того ли, что твоя дочка, о которой мы уже сговаривались, стала крутить шашни с Нагибиным? Не делай такое лицо — я знаю все, что происходит в городе, и мне не нравится его приезд. Сделай так, чтобы он сменил место жительства и не подходил к Александре. У меня на нее планы.

— Граф, ты палку-то не перегибай, -нашел бургомистр в себе силы посмотреть тому прямо в глаза. — Нагибин неприкосновенен, и ты сам это знаешь. Тронь его, и даже ухнуть не успеешь, как будешь болтаться в петле. А то, о чем мы сговаривались — так это был просто разговор, и никаких обещаний я не давал. Моя дочь сама решит, с кем ей связать судьбу, и я не буду в это вмешиваться.

— Вот значит как. Уже все решил? Уверен, что сделал правильную ставку? Я ведь молчал до поры, потому что думал, сладится у нас с тобой. А ты сейчас сам рубишь дерево, на котором спрятался. Ты же понимаешь, что теперь с тобой будет?

— Знаешь Эццо, я, пожалуй, тебя грохну. И все огрехи скину на тебя. Надоел ты мне, как кость в горле сидишь. Совсем совесть и разум потерял. Ко мне уже приехал граф и дожидается меня. Скажу ему о твоей угрозе дочери. Что, думаешь, он с тобой сделает? Или не так — что от тебя останется, когда он все же сделает?

— М-да. Я помню, ты недавно болел? Всегда думал, что простуда затрагивает легкие, но никогда не думал, что еще и мозг, как в твоем случае. Ты реально веришь, что Нагибин ради тебя что-то сделает? Нет, серьезно? Они абсолютно неуправляемы. И если с побочной ветвью еще можно вести дела, то с прямым наследником невозможно. Самовлюбленные эгоисты, делающие лишь то, что хотят они, и никогда не делающие то, чего от них просят другие. И ты думаешь, что-то изменилось? Ему понравилась твоя дочь? Возможно.

И знаешь, как это будет? Он с ней переспит, а потом бросит, потому что они не способны на чувства. Скоро он уедет — не знаю точно, когда именно, но срок зарядки столбов приближается, а дальше-то что? Уверен, что он вернется сюда? Уверен, что встанет на твою защиту? Он будет там. А я здесь, и кто после этого будет гнуть и перед кем колени?

— А вот давай пойдем к нему и спросим, — бургомистр встал и твердой походкой направился к двери. Уверенность, с которой он говорил с Эццо, таяла на глазах, но он этого не показывал. Ему осталось лишь верить в то, что рассказала ему дочь, а так же те, кто следил за графом и его приехавшей семьей. Информация ему более чем нравилась и он, когда вызывал Эццо, предполагал, что дойдет до открытого противостояния. Он не мог позволить себе отдать Сашу в руки этой твари, что носила человеческий облик. А значит, вся надежда на того, кто даже еще не показал намерений в ее сторону. Он поставил на джокера и очень надеялся, что не зря это сделал.