Сэм Новак. Том I

Глава 13

– Давай, признавайся, – полковник кружил вокруг здоровяка, не сводя с него глаз.

– В чём? Я ничего не сделал!

– Да уж конечно! Судя по тому, как ты дёргаешься, ты замазан. Видел бы ты себя со стороны. Говори!

– Мне не нечего вам сказать, – буркнул мужик и демонстративно скрестил руки на груди.

– Ты всё равно расскажешь. Не хочешь говорить добровольно? Окей, доктор сделает тебе укол. Это спецсредство, полностью подавляет твою волю, превратишься в болвана. Будешь говорить только правду, врать не сможешь. Я просто хочу сэкономить время. Ну и последствия для тебя могут быть плохими, всё же с мозгом шутки плохи. Ты и так не очень умён, а можешь стать полным кретином.

Тут полковник приврал. Я в общих чертах знал, что это за средство и как оно работает. Читал в энциклопедии. Действительно, с его помощью можно заставить человека выложить вообще всё. Правда, это потребует времени, так как под его воздействием человек становился очень тормознутым. Иногда один и тот же вопрос нужно задавать несколько раз в разных формах, чтобы получить нужный ответ. Но никаких последствий для мозга не было, разве что головная боль. Впрочем, могу ошибаться, я же не местный фармацевт.

– Что вас интересует? – сдался мужик после недолгих раздумий.

– В городе отравили двух солдат. Яд привезли из твоего посёлка. Ты на прошлой неделе посещал город. Понимаешь, что мне нужно знать?

– Я никого не травил! – испуганно завизжал здоровяк, что выглядело даже смешно. Впрочем, не факт, что на его месте я бы не вёл себя подобным образом.

– Кто сказал, что ты травил? Ты мог доставить это вещество в город. И я думаю, как раз ты это и сделал. Слишком ты нервничаешь. Да, это можно объяснить естественным волнением, но на него это совсем не похоже. Ты в чём-то замешан и прекрасно это знаешь, – вкрадчиво говорил Альварес. Сейчас он перестал давить, говорил очень спокойно.

– Хорошо! Между нами… я действительно был в городе, навещал мать, она болеет. Вы должны это знать, ведь вы выписали мне разрешение! Не вы лично, ваши люди. Туда я вообще ничего не провозил, клянусь! А вот обратно… только не говорите Кики, это глава поселения. В общем, меня попросили привезти немного наркотиков. Вот почему я так нервничаю! Не хочу в тюрьму, поверьте, я говорю правду. Можете допросить меня с помощью ваших препаратов, но пусть это будет между нами, умоляю, – под конец он действительно взмолился.

Полковник задумчиво на него посмотрел и махнул рукой в сторону выхода:

– Проваливай.

– Может стоило сделать ему укольчик? – спросил я. Хоть я и знал, как это спецсредство работает, но то теория. Было интересно посмотреть на практике.

– Да нет, убеждён, он говорит правду. По нему всё очень хорошо видно, вряд ли такого придурка стали использовать. Он бы слишком нервничал на блокпосту. Не стоит тратить на него время, – отмахнулся Альварес. – Давайте следующего.

Ввели женщину. Ей на вид было лет сорок, не сказать, что красивая, но и не сказать, что уродина. Обычная внешность, в которой не было ничего особенного, да и фигура такая же. Ничего не выделялось. Она была совершенно спокойна. Подтвердила, что была в городе, на концерте, давно планировала эту поезду, очень сильно просила, поэтому ей дали разрешение. Разумеется, полковник всё это отлично знал, у него были все данные по каждому из тех, кто посещал город. В их число входили и причины, почему им дали пропуска.

– Ясно. Начинайте, – приказал полковник.

Мы с Рэйнольдсом схватили её за руки и усадили на стул. Особого сопротивления она не оказывала, лишь инстинктивно дёрнулась и с ненавистью посмотрела на нас. Врач, не теряя времени, сделал ей укол.

– Три-четыре минуты и можно начинать.

Она попыталась вырваться, но мы держали её достаточно крепко, да и силы были неравны. Довольно быстро она обмякла и мы, повинуясь молчаливому указанию полковника, отпустили её. Попыток встать она уже не делала.

– Ваше имя? – начал Альварес.

– Алина Морбрахт.

– Возраст.

– Сорок восемь лет.

– Кем работаете?

– Бухгалтерия горнодобывающей компании, – она отвечала с трудом, совершенно без эмоций. Голос покойника.

– Вам понравился концерт на прошлой неделе?

– О, да! Моя любимая группа, – тут в её голосе прорезалось немного эмоций.

– Зачем вы ещё поехали в город? – полковник решил сразу перейти к делу.

– Город интересен. Тут хорошо, но там интереснее.

– Что вы отвезли в город. Полный перечень.

– Моя сумка, косметика, документы, пропуск, ручной коммуникатор, одежда, которая была на мне, ампулу.

– Что было в ампуле?

– Не знаю.

– Что могло быть в ампуле? – Альварес попробовал зайти с другой стороны.

– Что-то опасное для имперских солдат.

– Вы догадывались, что там что-то опасное?

– Конечно! – охотно согласилась Алина.

– Но не знаете, что?

– Какое-то вещество, только это может быть в ампуле.

– Это мог быть яд?

– Мог.

– Почему вы согласились это провезти?

– Ненавижу Империю! – эту фразу она сказала громче, чем всё предыдущее. Видать, спецсредство подавляло человека не полностью. Иногда какие-то эмоции прорывались наружу, возможно, самые сильные.

– Имя того, кто дал вам эту ампулу?

– Я не знаю.

– Хм…он не из вашего посёлка?

– Нет.

– Кто он? Кем работает?

– Пилот транспорта, который забирает продукцию.

– Кому вы передали ампулу в городе?

– Не знаю.

– Как это произошло?

– На концерте. Ко мне подошла женщина и потребовала её отдать. Я отдала.

– Почему пилот транспорта обратился к вам?

– Не знаю.

– Кто-то из посёлка знал про эту ампулу?

– Нет.

– Мог пилот передать кому-то другому ещё что-то?

– Не знаю.

– Ладно, хватит, – Альварес посмотрел на нас. – Тащите её во вторую комнату, потом мы заберём её с собой. Повезло нам, со второй попытки попали, куда нужно. Доктор, долго она будет в таком состоянии?

– Минимум тридцать минут.

– Хорошо. Давайте третьего.

С третьим возиться не стали. Это был молодой парень, который нервничал, что было вполне естественно. Он сам предложил допросить его под спецсредством, что мы и сделали. Ведь это мог быть ход в расчёте на то, что мы бы сразу поверили, что он ни в чём не замешан и отпустили его. Полковник уже через несколько минут убедился, что этот парень не при делах, приказал доктору вколоть ему антидот с болеутоляющим.

– Спасибо за сотрудничество, вы свободны, – сказал он парню на прощанье. Тот всё ещё был в прострации, лишь медленно кивнул в ответ и направился к выходу.

– Улетаем? – спросил Рэйнольдс.

– Да, через пару минут. Что думаешь?

– Другие посёлки всё равно есть смысл проверить. Возможно, были и другие доставщики, останавливаться не стоит. Пилота мы легко установим, но если его тоже использовали в тёмную, на этом всё может оборваться. Жаль, что у нас нет сотрудников СБ, у них куда больше опыта в таких расследованиях.

– Да, жаль, – согласился Альварес.

– Что будет с этой Морбрахт? – спросил я.

– Пока не решил. Она причастна, конечно. И знала, что не конфетки перевозит. Если мы больше никого не найдём, то придётся ответить именно ей. Ладно, грузите её в гравикар, отправляемся дальше.

– Куда вы её тащите? – возмущённо завопил коротышка Кики.

– Господин, вы не создали нам никаких проблем до этого, не создавайте и сейчас. Эта женщина созналась в соучастии в преступлении, мы забираем её на свою базу. До выяснения остальных деталей. Возможно, она вернётся, – объяснил ему полковник довольно мирным тоном.

В других посёлках мы ничего нового не обнаружили и полетели обратно в город. Только зря возились, но проверить всё равно стоило. Очевидно, нужно было ждать новостей с другого континента, где должны начать работать с пилотом. Я предполагал, что результатов там не будет. Слишком умно действовали эти люди. Были ещё химические производства, но это тоже было сомнительным следом. Два предприятия, на каждом из которых работали сотни людей. И почти каждый мог сделать этот яд, зная формулу.

Хотя я предполагал, что если результатов не будет, то всех сотрудников химических предприятий начнут допрашивать с применением спецсредства. Надеюсь, его на всех хватит. Да, это займёт очень много времени, но если выбора нет, то его нет. А выбора действительно не было! Два солдата – не потеря. Обидно, конечно, но они сами виноваты, да и на нашей боеспособности это никак не сказалось. Но кто знает, что ещё придумают те люди и не будет ли в следующий раз гораздо больше жертв?

Мы вернулись перед закатом, но для нас день не заканчивался. После ужина была наша очередь заступать на дежурство, где мы и проторчали до трех ночи по местному времени. Мы с Сергеем занимали позиции на верхнем этаже южной стены.

– Ну что, Серёга, рад оказаться на этой планете?

– Разумеется! Мне хотелось бы выжить, как ты помнишь. И мне кажется, сделать это тут куда больше возможностей, чем там, куда мы должны были высаживаться. Главное не общаться с маленькими девочками, – ухмыльнулся он.

– Кстати, насчёт девочек. Сомневаюсь я, что они найдут организаторов, – я действительно сомневался в этом.

– Посмотрим. Вообще, мы пока действуем тут очень нежно, подозреваю, что эта планета войдёт в состав Империи, поэтому население тревожить не хотят лишний раз. Но тех, кто против этого, а организаторы отравления точно против, в любом случае нужно будет найти. Иначе они так и будут гадить. Хотя… когда тут начнёт работать имперская СБ, времени у них останется мало. Там-то не дилетанты в таких делах, а реальные звери.

– Ну, это уже не наша с тобой проблема, – хмыкнул я.

– Согласен. Чёрт, скукота. Как в лагере под конец.

– Если ты так настроен выжить, то ты этому радоваться должен, а не хныкать.

– И то верно! – легко согласился Сергей. – А знаешь, Сэм, давай после войны ко мне в гости. Моя планета не слишком интересная, но там есть что посмотреть. Познакомлю тебя со своими, как тебе идея? Денег нам нормально заплатят, не обеднеешь на билетах.

– Замётано! – я согласился очень легко, зная, что сделать это будет невозможно.

– Напьёмся, сходим на рыбалку, – думаю, Сергей мечтательно закатил глаза. Видеть я этого не мог, так как мы были в шлемах.

– Звучит потрясно, – а вот тут я говорил правду. – Спать хочу.

– Ничего, через пятнадцать минут нас сменят.

Мы вернулись в наше помещение, остальные из нашего отделения уже сняли броню и готовились ко сну. Рэйнольдс, укладываясь в кровать, сонно сказал:

– Час назад говорил с полковником, пилот оказался обрубленным хвостом. Ничего он не знает, даже не предполагал, что перевозит что-то опасное. Поэтому, завтра начнут трясти химические предприятия.

– Умные они, – зевнул Хосе.

*****

Новости появились только через два дня. И не только для нас, а для всей планеты: видео передавали по всем каналам. За полчаса до этого Альварес связался с нами и посоветовал посмотреть трансляцию, благо, что мы были не на дежурстве. Показывали генерала Эрдо, который командовал всеми нашими силами на этой планете. Он был очень серьёзен и даже мрачен.

– Я обращаюсь к населению Ионы, – хмуро начал он. – Мы не требовали, чтобы вы относились к нам хорошо. Нас вполне устраивало ваше равнодушие. Вы даже можете ненавидеть нас, но молча, сидя у себя дома. Мы вели себя предельно корректно, ввели некоторые ограничения, но в целом никак не нарушили привычный для вас уклад жизни. И вот, несколько дней назад, двое наших солдат были убиты самым подлым способом. Их отравили, использовав ребёнка.

Яд изготовили эти двое, – тут картинка сменилась. В помещении без окон, пристёгнутые к стульям, сидели двое мужчин. У каждого во рту был кляп. Камера показала их лица крупным планом, было видно, что они очень напуганы.

– Наказание за подобное только одно, – с этими словами генерал вытащил пистолет и застрелил сперва первого, потом второго. Умерли они безболезненно и быстро, ведь стрелял он в головы. В момент расстрела картинка сменилась и показывала всё действие издалека, очевидно, генерал не хотел шокировать общественность крупными планами вылетающих мозгов.

После этого он спокойно повернулся к камере, убрал в кобуру пистолет, выждал немного и продолжил:

– Мы задержали и других исполнителей, но скажу честно, их просто использовали. Они даже не знали, в чём участвовали. Некоторые… подозревали, но не знали. Их мы расстреливать не будем…пока не будем, но они останутся под арестом. Эти же двое… они прекрасно знали, что делали и для чего. Организаторам могу обещать, что мы вас найдём и казним, рано или поздно. Это неизбежно.

Если попытки убийства моих солдат продолжатся, последствия не заставят себя ждать. То, что мы вели себя тихо и мирно, не значит, что у меня нет приказов, которые позволяют развязать мои руки и начать действовать жестоко. Последствия для всего населения Ионы будут очень тяжелыми, это я вам обещаю. Я также напомню, что запрещены любые акции протеста и собрания людей. Попытки организовать подобное будут пресекаться летальным оружием. Подумайте, – трансляция прервалась.

– Да… жёстко, – протянул я.

– Он прав, эти двое знали, что и для чего делали. Они получили только то, что заслужили. Генерал поступил ещё очень мягко, мог бы приказать расстрелять вообще всех причастных, – заметил Рэйнольдс.

– Это был бы перебор, – вставил Хосе.

– Идёт война. Нужно было напомнить это жителям планеты, пока они окончательно не забыли это. Вполне возможно, что эти два трупа спасли гораздо больше жизней, – старшина выглядел задумчивым.

– Очень плохо, что не поймали организаторов. Надо копать здесь. Скорее всего, та женщина, которая забрала ампулу на концерте, передала её той девочке, – предположил я.

– Ах да, – старшина досадливо хлопнул себя по лбу. – Я и забыл сказать, полковник мне рассказывал. Всё было так, как ты говоришь. Только эта Алина Морбрахт передала ампулу женщине с одной внешностью, а девочка говорила про другую. Либо разные люди, либо она изменила внешность. Все записи с камер на концерте изъяли, но и на них ничего не обнаружили. Но это точно организация, не несколько человек, которые действуют сами. Как мне кажется.

Тут шлем старшины подал звуковой сигнал: кто-то его вызывал. Рэйнольдс нацепил его на себя, послушал секунд десять и сказал:

– Собираемся.

– Куда?

– Не знаю, приказ полковника, вооружиться и выйти из здания.

О, что-то началось. Что ж, посмотрим, что нам готовит будущее. На улице нас ждал наземный электроавтобус, в котором уже сидело одно отделение (не из тех, что были при полковнике). Сам Альварес тоже находился в автобусе, мы торопливо в него загрузились и он сразу тронулся.

– Поскольку вы участвовали с самого начала, я решил и дальше вас использовать. Чтобы вы там от скуки не померли, – его голос звучал у нас в шлемах. – Два дня назад я поручил одному отделению сидеть и смотреть записи с камер, ну, концерт и всё остальное, что может представлять интерес. Рэйнольдс наверное вам сказал, что с концертом ничего не вышло. Зато вышло с другим.

Они смогли отследить женщину, которая дала яд той девочке и уговорила её подсунуть его солдатам. Она очень сильно старалась скрыться, но, к счастью, камер в этом городе очень много. Иногда они стоят в самых неожиданных местах, что нам и помогло, кстати. Парням пришлось повозиться, но они установили место, где она живёт. И через двадцать минут мы будем её брать.

Напомню, что эти люди могут быть очень опасными, действовать будем аккуратно. И она нужна нам живой, поэтому если будете стрелять, то не в голову. Желательно не в тело. И переключите винтовки на самую низкую скорость пуль, далеко стрелять не придётся. На другом континенте тоже землю носом роют, пытаясь найти тех, кто вышел на химиков, но нам повезло первыми. Почти наверняка она «в теме», поэтому брать только живой, этот хвост мы не можем обрубить.

План здания мы загрузить вам не сможем, поэтому работаем по старинке. Она живёт в двухэтажном здании, на втором этаже. Всего в этом доме десять квартир. Отделение 764 окружает здание, четыре человека врываются в её квартиру, четверо страхуют в подъезде. Рэйнольдс, назначь людей.

– Сэм, Оуэн, Сергей.

– Опять я мимо! – сокрушённо сказал Хосе.

– Ты со своей ракетницей нам там вообще не нужен! – засмеялся старшина. – Как и Артём со своим пулемётом.

Нда…мы будем играть роли полицейских, ну или спецподразделения полиции, хотя готовили нас совсем для другого. Куда более громкого и не такого тонкого, как штурм одной квартиры. Надеюсь, мы не разнесём всё здание ненароком. Ведь мы можем это сделать! Не специально, конечно же.