Сектор обстрела

Глава 8 Химеры

Прошло два часа. Химический костер Стрелка продолжал работать вовсю, и народ разбрелся по куполу, подальше от источника тепла — становилось жарковато и душновато. Но душно, наверное, все-таки было не от костра, который ничего не выделял из наглухо запаянных пластиковых трубок, а оттого, что надышали.

Я сидел, подперев спиной невидимую стену защитной сферы, и сосредоточенно размышлял, как тот мультяшный страус в перерывах между стрельбой, драками и выпивкой. Мне не хватало воздуха, немного кружилась голова — все-таки моя свирепая клаустрофобия отчаянно сигнализировала, что я вместе с остальными заперт под непроницаемым куполом. Однако убежище все же оказалось достаточно просторным, его свода не было видно в кромешной тьме над головой, поэтому симптомы боязни замкнутых пространств на сей раз наблюдались легкие, и я почти не обращал на них внимания. Сейчас у меня имелись дела поважнее.

Папаша рассказал нам много интересного, и теперь неплохо было бы поймать его на каких-нибудь нестыковках в поведанной истории, но вроде бы пока картина складывалась в его пользу. Видимо, все-таки придется принять за исходное, что он действительно наш союзник, а не коварный враг, зачем-то пытающийся втереться к нам в доверие. Не было у Меченого никаких разумных причин втираться к нам в доверие и придумывать для этого такую длинную, сложную и складную эпопею. Оказавшись рядом с нами, гном Борисыч сразу устроил бы нам кровавую баню с предварительным вытягиванием жил.

С другой стороны, что, если Стрелок работает на третью сторону или имеет насчет нас совсем другие соображения, которые тщательно скрывает? Я задумчиво посмотрел на папашу, который неторопливо разгуливал по убежищу, тоже явно о чем-то размышляя. Надо не спускать с него глаз, вот что. Пусть все время будет на виду.

Я перевел взгляд на Гуся, который сидел у костра и оживленно болтал с Динкой, расположившейся на моей куртке. Кроме этих двоих возле источника тепла никого не осталось, так что никому не было слышно, о чем они там воркуют. Мою подругу явно заинтересовал парень, способный покуситься на ее жизнь, а тот охотно поддержал светский разговор, чтобы, наоборот, продемонстрировать, что на самом деле он никакая не сволочь и не убийца. Механизм женского интереса к мужчинам — штука вообще странная и не поддающаяся логическому объяснению. С уверенностью можно сказать только одно: девчонки любят плохих парней.

Я, наверное, совсем тронулся на почве ревности за последние сутки, потому что глянул на эту парочку волком. Казалось бы, что такого? Ну, разговаривают. За руки не держатся, не хихикают, от смущения не краснеют. Но я больше не собирался давать шанса отбить у меня подругу никому на свете. Тем более любовнику, который ее убил. Хотя вот этот конкретный Гусь на самом деле в жизни пальцем ее не тронул и вообще познакомился с ней только вчера. Господи, как же все сложно-то. Нет ли у вас какой-нибудь реальности попроще, а?

Я в бессильной злобе молча смотрел на этих двух голубков. Только слепой мог не заметить, что их тянет друг к другу со страшной силой, даже если сами они пока еще не отдавали себе в этом отчета и полагали, будто со стороны все выглядит совершенно невинно. И если Гуся я еще понять мог — к Динке может не тянуть разве что педика, импотента или другую женщину, да и то далеко не каждую, не зря Ириш в свое время так вокруг нее увивалась, — то вот насчет моей подруги… Похоже, все же имелось в нем что-то, подсознательно ей необходимое в мужчине, чего она не могла найти во мне. Основательность? Уверенность? Сила? Чепуха, тут я превосходил его по всем статьям. Уважительная доброжелательность? Да, я иногда псих, но, дорогая моя, это же не повод вешаться на шею первому встречному…

Эт, едрить твою гречневую кашу! Я мысленно влепил себе оглушительную затрещину. О чем я вообще?! Никто никому никуда не вешается, они просто сидят и дружелюбно разговаривают. Убивают время, потому что я ушел думать и Стрелок тоже ушел думать. У Динки просто взыграло женское любопытство. А что им — насупиться и сидеть молча, потому что она — собственность Хемуля, а он — посторонний мужчина? Какой-то ты, брат, становишься нервный в последнее время.

Ну, нервный не нервный, а Динку я больше никому не отдам. Даже Гусю. Даже папаше, если вдруг захочет отобрать. Облезут.

— Гусь! — позвал я. — Поди-ка сюда на минутку.

Он нехотя отлип от Динки, встал и приблизился ко мне.

Я тоже встал, отряхивая задницу. Потом припер Гуся к невидимой стенке так, чтобы он не смог ни сдвинуться в сторону, ни отшагнуть. Проговорил внушительно прямо ему в лицо — вполголоса, чтобы подруга не слышала:

— Не лезь к ней. Понял?

— О чем ты, Хемуль?

Ну да. Первый вопрос, когда изображаешь дурака или пытаешься выиграть пару секунд, чтобы отойти от неожиданности, собраться с мыслями и начать вдохновенно и уверенно врать. Знакомо.

— К кому?..

О, а вот и второй. Полный комплект. Очко.

— К ней, — внушительно повторил я. — Соображаешь?

— К Динке, что ли?

— К Диане Эдуардовне. Повтори: к Диане Эдуардовне.

— К Диане Эдуардовне. Хемуль, у меня и в мыслях не было…

— Свободен.

Я отпустил его и неторопливо направился к своей девочке, которая задумчиво смотрела в «огонь» химического костра.

— Сестренка, ты не сильно к нему прислоняешься? — негромко поинтересовался я, опускаясь рядом на корточки.

Динка подняла на меня взгляд. Прищурилась.

— Не говори ерунды, милый, — проговорила она. — Он, между прочим, без разговоров пошел меня спасать вместе с остальными ребятами.

— Он пошел, потому что Борода ему приказал.

— Не ревнуй, Хемуль. Это не твой стиль. Меня не заводит.

Она снова повернулась к костру и придвинулась еще ближе к Гусю, который неторопливо возвратился на прежнее место. Теперь эта стерва все будет делать мне назло, только чтобы доказать свою самостоятельность. То есть она и раньше все делала мне назло, но теперь будет это делать демонстративно.

Хемуль, вот скажи мне: отчего ты иногда такой законченный страус?

Ладно, если она просто подразнит меня, а после выхода за Периметр никогда больше не увидит этого ублюдка. Однако в мозгу у меня почему-то тревожно и настойчиво мерцал оранжевый сигнал тревоги. Мою любовь надо было срочно спасать. Но как это сделать, не выставив себя на всеобщее посмешище, я не знал.

Гусь, сидя в непосредственной близости от Динки и явно испытывая от этого чувство неловкости, поймал мой внимательный взгляд и сделал страшные глаза: типа а что я могу сделать, если она сама?..

Я отвернулся. Ладно, воркуйте пока, голубки. Разберемся позже.

Черт, я даже не знаю, как вести себя в подобных случаях. Когда я застал Динку с Айваром, я прекрасно знал, как поступить: дал ему в морду. Когда к ней подкатывают в баре Гвинпин или Фаза, я прекрасно знаю, как поступать: бить им морду. Когда Динка сама начинает опасно флиртовать с красавчиком Сыпем или половым террористом Кротом Кириллом, я прекрасно знаю, как поступать: бить им морду. Но что мне делать, когда и Гусь предельно осторожен и вежлив, и Динка не переступает границ дозволенного — однако когда я вижу их вместе, у меня внутри все закипает и скулы сводит от ярости? Бить морду самому себе, что ли?..

Стрелок подошел ко мне, тронул за плечо:

— Пора посмотреть, что происходит снаружи.

— Самое время. — Я все еще злился и на себя, и на Динку, и на весь мир, поэтому ответил слишком резко, и папаша с удивлением посмотрел на меня. Сообразив это, я немного сбавил тон: — Наверное, надо бы мне сначала одному выглянуть. Если ты не в курсе, у меня за плечами сидит обезвреженный дьявол-хранитель, который больше не причиняет вреда другим, но продолжает генерировать для меня невероятное везение. Как это я сразу об этом не подумал. Видишь, мне сегодня уже невероятно повезло — тебя встретил со сферой Смидовича за пазухой…

— Хемуль, — Стрелок покачал головой, — во-первых, со мной тебе не повезло. Дьявол-хранитель не может использовать людей в других реальностях, он вообще не включает их в свои расчеты, а я с самого начала целенаправленно искал вас. Во-вторых, никакого запаса запредельного везения у тебя больше нет. Меченый в бункере не просто нейтрализовал твоего дьявола-хранителя, он его убил. Он это умеет. Он умеет управляться со всеми феноменами Зоны. Именно поэтому ты сейчас не расплачиваешься за то, что было вчера вечером возле бункера. Так что не вздумай глупо геройствовать, рассчитывая, что твое везение все еще работает.

— Да? — недоверчиво сказал я. — А вот Доктор сказал мне, что если особым образом раскрошить на себя чертово яйцо, оно нейтрализует вредоносное действие дьявол а-хранителя…

Стрелок посерьезнел.

— Доктор сказал неправду. Чертово яйцо никак не связано с дьяволом-хранителем. Поверь мне как бывшему Хозяину Зоны, досконально знающему все свойства артефактов.

— Зачем это Доктору понадобилось мне врать? — подозрительно осведомился я. — До сих пор он только помогал мне. Он альтруист, он помогает всем, кто обращается к нему за помощью…

— Доктор — альтруист и мой большой друг, — согласился Стрелок, — но он еще и холодный игрок, считающий на много ходов вперед. Будь он просто альтруистом, он едва ли сумел бы выживать здесь столько времени. Даже не просто выживать, а эффективно противостоять Хозяевам Зоны. Хемуль, я был вчера внутри головы Меченого. Я знаю точно: он убил твоего дьявола-хранителя. Без остатка развеял его астральное тело. И чертово яйцо от дьявола абсолютно не спасает, это я знаю так же точно, как и Меченый. Миллионеры используют его, чтобы избавиться от рака и импотенции, это правда. Яйцо благотворно воздействует на организм, способствует ураганной регенерации и восстановлению поврежденных тканей, нейтрализует болевой шок. Незаменимая штука для военно-полевой хирургии, у нас научились ее синтезировать. Но в остальном Доктор тебе наврал.

— А с какой стати я должен верить тебе, а не Доктору? Явился черт знает откуда, свалился как снег на голову — верьте мне, люди! У тебя могут быть свои мотивы — например, поссорить меня с Доктором. А?

— Так это же легко проверить, — заверил меня Стрелок, взяв в руки свою гаубицу. — Смотри: сейчас я попытаюсь прострелить тебе предплечье. Если дьявол-хранитель по-прежнему защищает тебя, у меня ничего не получится. Я промахнусь. Выйдет осечка. Пуля застрянет в стволе. Автомат разорвет у меня в руках. Меня свалит приступ инсульта… — Он деловито передернул затвор.

— Иди к черту! — возмутился я.

— Хорошо. — Стрелок опустил автомат. — Но ты в дальнейшем имей это в виду — что Доктору зачем-то нужно было, чтобы ты следующую пару суток свято верил в свою неуязвимость. Информация к размышлению. Сам знаешь, в Зоне лишней информации не бывает.

— И вся она стоит денег, — обреченно закончил я популярный среди сталкеров афоризм Че.

— И вся она стоит денег, — с достоинством согласился Стрелок.

Мы с Байчуриным собрали нашу группу в центре убежища. Остывающие пластиковые палки «костра» он снова спрятал в рюкзак, чтобы не оставлять ненужных следов.

— Выходим наружу. Всем приготовиться, — предупредил Стрелок. — Оружие переведите в боевое положение — на всякий случай.

— К чему приготовиться-то? — уточнил Муха.

— К чему угодно! — отрезал Стрелок.

В этот раз я внимательно наблюдал за его действиями и успел заметить, как блеснула, мгновенно растворяясь в пространстве, вонзившаяся в почву черная стена силового поля, когда он набрал цифровой код на клавиатуре. Вот она, сфера — мы воспринимали ее как купол, потому что половина ее была скрыта в земле, так что снизу до нас тоже не докопались бы, даже если бы это пришло кому-нибудь в голову. А генератор силового поля, наверное, спрятан у Стрелка где-то на теле. Но когда сфера активирована, она уже не перемещается вслед за его передвижениями, остается на месте. Очень удобно. Зафиксировали.

На заросшем лугу у края Болота было тихо и спокойно. Невидимый гигантский клин, недавно ломавший деревья неподалеку, бесследно исчез. Однако на границах луга появилось несколько новых объектов, и мои ладони, обхватившие цевье автомата, сразу взмокли.

Я покрутил головой. Восемь. Восемь крупных химер сидели в мокрой траве, поджидая, когда мы высунем носы из своего укрытия. Взяли в кольцо. Восемь беспощадных виртуозных убийц, восемь идеальных машин смерти, восемь верных слуг Хозяев Зоны, которых владыки Монолита бросают в схватку, когда врага надо уничтожить быстро и тихо. По химере на человека.

Сглазил Стрелок. Меченый вспомнил, как управлять зверьем Зоны.

Никогда не видел столько этих опаснейших тварей сразу. Думаю, никто из ныне живущих не видел, а кто и видел, тот уже никому ничего не расскажет, потому что противостоять такому подразделению монстров может разве что танковый взвод или вертолет. Похоже, Меченый выгреб все резервы этих невероятных созданий, какие еще оставались у Хозяев. Здорово же мы его рассердили. Вон какой почет оказал, тискать твою грелку. Нам бы за глаза хватило и половины.

Хотя вчера Меченый химер не использовал. Факт. То ли он просто разучился управлять ими самостоятельно, то ли ему помешали коллеги. Значит, сейчас нас приветствуют другие Хозяева?

Впрочем, вчера у Меченого, наверное, просто не было задачи кого-либо убить. Ему нужна была грубая биомасса, способная встать непреодолимым барьером на пути у химер, посланных другими Хозяевами, а потом доставить бесчувственную Динку к нему в бункер. Химеры же — идеальные убийцы, но очень плохие носильщики.

А теперь ему уже не надо никого носить. Теперь он собрался убивать.

— Восемь, — глухо подтвердил мои подсчеты Патогеныч, озираясь. — Нормально так.

Матерая химера, сидевшая метрах в пятидесяти от меня, приветливо улыбнулась. Вторая, недоразвитая голова, торчавшая у нее сбоку в районе левого плеча и слепо таращившаяся в пространство непропорционально большими бельмами глаз, тоже попыталась изобразить подобие дружелюбной улыбки, однако у нее это вышло совсем карикатурно и жутко. Впрочем, в любом случае такая улыбка в Зоне уже давно никого не обманывает. На самом деле это свирепый хищный оскал: просто у химеры такая конструкция челюстей, чтобы было сподручнее отхватывать от жертвы куски побольше. А давление эти челюсти развивают чудовищное — довелось мне как-то видеть деревянное цевье дробовика, которое химера перекусила пополам.

— Врубай обратно свою сферу, — глухо распорядился я, не отводя взгляда от химеры, которая вдруг неуловимо прянула в нашу сторону, словно огромная кошка, и снова застыла, гипнотизируя меня пронзительным взором. — Уснул? Врубай силовое поле, говорю!

— Бесполезно, Хемуль. — Стрелок был мрачен и сосредоточен, как и полагается опытному бойцу, попавшему в серьезную переделку, однако в его голосе не было ни страха, ни обреченности. — Ты ведь знаешь, химеры могут поджидать свою жертву сутками. Неделю мы тут точно не просидим, да у меня и заряда не хватит. И раз уж они нас обнаружили, значит, будут караулить до последнего, пока не вылезем. Надо принимать бой.

— У нас три гаусса и пара подствольников, — хрипло подал голос Патогеныч. — Отобьемся, чего. — Он немного подумал и зачем-то добавил очевидное: — Может быть.

— У меня есть еще кое-что, — проговорил Стрелок, не сводя глаз с химер, которые снова все разом пришли в движение, еще немного сжав кольцо вокруг нас. — Хемуль, отдай автомат Дине. Пистолет сейчас все равно без толку.

Похоже, он снова знал, что делает, поэтому я беспрекословно подчинился. Он знал о Зоне больше всех нас, вместе взятых, при этом он был легендарным бойцом, поэтому я охотно уступил ему командирские функции. Сбросив с шеи ремень, я сунул свой «калаш» в руки стоявшей рядом подруге. Не уверен, что Динка хоть раз в жизни стреляла из армейской автоматической винтовки, однако она не раз видела, как это делается. По крайней мере, моя девочка вполне профессионально уперла приклад в плечо, а не оставила болтаться на весу и не ткнула им в живот, как поступают практически все новички. Молодца.

Внимательно наблюдая за четвероногими противниками — которые снова сократили дистанцию, еще немного затянув удавки на наших шеях, и опять застыли, ожидая, как мы отреагируем, — Стрелок не глядя передал мне свою бандуру. Его модернизированный до гаусс-винтовки «хопфул» оказался тяжелее привычного, но не настолько, чтобы я не мог вести прицельный огонь.

— Целеуказатель подключи, — посоветовал Стрелок.

Электронный экранчик прицела от «хопфула», отобранного монолитовцами на Радаре, до сих пор висел у меня за левым ухом. Я не стал снимать его, даже лишившись оружия, потому что им можно было пользоваться как хорошим биноклем с зумом картинки. Надвинув целеуказатель на глаз, я движением головы активировал подключение к оборудованию. Несколько мгновений монитор беспомощно моргал, и я уже хотел снова вернуть его на затылок, чтобы не мешался, когда появившаяся в поле зрения надпись на английском оповестила меня, что новое устройство обнаружено. Мой прицел оказался совместим с оружием Стрелка, что значительно упрощало задачу. Оно, впрочем, и немудрено — в отличие от индустрии вооружений, программное обеспечение реальности Не Меченого едва ли могло сильно уйти вперед. Обычно компьютерная промышленность идет в рост с развитием компьютерных игр и кинематографа, а в полуразрушенном мире Стрелка на них едва ли имелся повышенный спрос. Полагаю, софт в той реальности сейчас находился примерно на том же уровне, что и у нас, либо даже отставал.

— Отлично, — с удовлетворением кивнул Стрелок, услышав, как в его автоматической винтовке, которая теперь находилась у меня в руках, едва слышно зажужжали сервомоторы, приводя оружие в боевую готовность, и сбросил с плеч рюкзак. — Разберешься?

Перед глазами у меня возникли четыре зеленых треугольника, которые поползли к центру экрана и заключили мою химеру в концентрическую окружность. В левом углу светились, по-видимому, цифры счетчика боеприпасов: тридцать семь. Цифры справа, заключенные в силуэт, напоминавший очертания подствольной гранаты, похоже, показывали наличие боеприпаса посерьезнее: шесть. Под большой палец привычно лег переключатель режима огня.

— Стандарт, — отозвался я, наблюдая, как дружелюбно улыбается мне химера. — Ребенок разберется.

— Огонь только по моей команде! — повысил голос Стрелок, извлекая из рюкзака какую-то коробочку с небольшим монитором и кнопками, напоминающую маленький ноутбук. — Стреляйте куда угодно. Побольше шума. Отвлекайте этих тварей и не подпускайте их близко.

За моей спиной нервно вздохнул Бахчисарай. Отмычке было нестерпимо страшно. Я вполне его понимал, но мне сейчас было некогда отвлекаться на эмоции. Перед боем любые эмоции привычно выключаются. Многие полагают, что на сражение надо настраиваться, пробуждая в себе ярость, так называемое боевое безумие. Чепуха; это реально помогает только в рукопашной схватке стенка на стенку, когда твоя жизнь действительно зависит от того, с какой скоростью, исступлением и презрением к боли ты будешь махать дрыном. При прицельной стрельбе лишний адреналин не только не помогает, он просто вреден: руки подрагивают от напряжения, начинаешь оценивать обстановку на уровне эмоций, а не логики, и принимать поспешные решения. Снайперу адреналин не нужен. А в том, что мне предстоит работать снайпером, у меня не было ни малейших сомнений. Плотным огнем стаю химер не остановить, разве что пулеметным. Бить придется наверняка.

— По моей команде! — еще раз напомнил Меченый, когда химеры снова сжали кольцо — видимо, заметил, как дрожат пальцы малолеток на спусковых крючках. — Рано… рано… — бормотал он, манипулируя кнопками.

Я даже не успел понять, что произошло потом. Агрегат в руках Стрелка внезапно содрогнулся, раскатисто щелкнул электрический разряд, и на том месте, где только что скользила в пространстве моя химера, из воздуха возникла огромная молния, вонзившаяся в землю. Лениво разворачиваясь и растворяясь в пространстве, в небо устремился внушительный клуб черного дыма. Резко пахнуло озоном, и почти сразу его перебил отвратительный запах горелого мяса.

Стрелок сплюнул.

— Вот и все, — хрипло сказал он.

— Что, вот так просто?! — Я изумленно смотрел туда, где на земле осталось неподвижно лежать что-то вроде большого развороченного мешка, набитого обожженным и окровавленным тряпьем. Несколько мгновений назад этот мешок, похоже, был самым опасным созданием Зоны. — Бахнул и убил химеру?! Ребята, а ваш мир ушел по пути прогресса значительно дальше, чем мне представлялось!

— Зверье у вас еще непуганое, — пробурчал Стрелок. — У нас химере так просто кишки не выпустишь, это каждый раз серьезный поединок, даже если имеешь пробойник. Мутанты слишком быстро обучаются…

Как выяснилось, у нас мутанты тоже обучаются достаточно резво. По крайней мере, оставшиеся химеры больше медлить не стали: поняв, что их подавляющее преимущество внезапно поставлено под вопрос, они все разом бросились в атаку.

Со следующим электрическим ударом Стрелок замешкался. Загадочный пробойник наверняка расходовал уйму энергии, поэтому ему, как и гаусс-винтовкам, требовалось какое-то время, чтобы накопить следующий заряд. Тем временем мы разом ударили по химерам из автоматов, слегка притормозив их и сбив атакующий пыл. Перенеся прицел на свирепого мутанта, галопом летящего на мою Динку, я надежно поймал его в окружность из треугольников и выжал спуск.

Пушка Стрелка оглушительно гавкнула и тяжко содрогнулась у меня в руках, однако отдача действительно оказалась вполне терпимой. Чуть посильнее, чем у «калаша», но крепкий мужик вполне способен с ней справиться, не позволив стволу опасно гулять. А вот разрушительная мощь у гаубицы действительно была значительно выше. По крайней мере, мне еще не приходилось слышать, чтобы кому-нибудь удалось раздробить химере лапу с одного выстрела. Раненый зверь тут же захромал, сбился с курса и сбросил скорость. А потом с небес на голову моего противника обрушился электрический разряд напряжением в несколько миллионов вольт, оставив от него что-то вроде вывернутого наизнанку большого прокопченного бурдюка.

Тем временем Муха, занявший позицию слева от моей подруги, поливал свою химеру свинцом, не подпуская мутанта близко, лупил кровожадную радиоактивную тварь по морде и глазам, и кажется, даже вышиб один из глаз, повисший на ниточке нерва. Озадаченная химера яростно мотала башкой и огрызалась на каждый кусок металла, вонзавшийся ей в грудь и холку. Кажется, здесь все было в порядке, особь попалась молодая, неопытная и уязвимая. Узнать бы, что сейчас творится у нас за спиной, как там малолетки и Енот с Патогенычем, но озираться сейчас было не время. Совсем не время. По крайней мере, бешеная стрельба оттуда доносилась исправно.

Я выделил еще одну двухголовую химеру, стремительно скользившую к нам по краю луга, и, выстрелив из гаубицы, изготовленной в параллельном мире, угодил ей в морду главной головы. Точным попаданием из крупнокалиберной дуры зверю разворотило верхнюю челюсть, во все стороны брызнули кровь и осколки кости, один глаз лопнул. Раненая химера присела на задние лапы, припала к земле, словно пытаясь скрыться от следующего выстрела. Если эта голова и не была убита после таких серьезных повреждений, то из строя вышла надолго.

Из-за спины донесся оглушительный треск громового раската, и я понял, что там тоже стало на химеру меньше. Похоже, решив, что здесь я и сам неплохо справляюсь, папаша перенес свое внимание на другой фланг.

Внезапно раненое мной чудовище распрямилось и, коротко оттолкнувшись задними ногами, снова бросилось на меня. Похоже, управление телом приняла дублирующая рудиментарная голова — маленькая, росшая из основания шеи главной головы и неудобно отогнутая вправо. С виду она напоминала уродливую собачью и могла бы принадлежать здоровенному пинчеру, над которым когда-то проводились бесчеловечные биологические эксперименты. Из уцелевшей пасти химеры текла желтая слюна, красные глаза были наполнены неистовой яростью. Болтая в воздухе окровавленным обрубком пострадавшей башки, химера приближалась огромными скачками. Ее гигантские острые когти глубоко вспахивали землю, разбрасывая в разные стороны обрывки травяных стеблей.

Этой голове все-таки было гораздо тяжелее управляться с массивным телом: она смотрела под углом к тому направлению, в котором химера двигалась. Кроме того, один глаз твари был совершенно неподвижен — скорее всего, слеп. Да и мозгов в запасной черепушке явно имелось поменьше, чем в пострадавшей. Поэтому второй бросок мутанта оказался устрашающим, но малоэффективным. Химеру повело влево, она запнулась о собственные передние ноги и едва не полетела кувырком. Тут ее и настиг мой следующий «дыдых». От второй головы не осталось практически ничего — славная пуля из другой реальности, разогнанная до скорости метеорита, расплескала ее в воздухе, как гнилой арбуз. Обезвреженная тварь с размаху рухнула на землю и в агонии покатилась по влажной траве, стискивая грязь когтистыми лапами.

Господи, я люблю тебя, чудесная автоматическая винтовка из неведомого мира. Да из этой штуки запросто можно псевдогиганта завалить с трех выстрелов. Мечта любого вольного бродяги.

Позади меня снова треснула гигантская молния. От пронзительного запаха озона уже мутилось в голове. Автоматы ребят с той стороны работали не переставая, с паническим надрывом. Решив, что самое время немного им помочь, я развернулся вместе со своей бандурой — и лишь краем глаза успел заметить, как мимо скользнуло что-то большое и черное. Огромная матерая химера прорвала-таки смертоносный заслон автоматного огня и ухитрилась вломиться в наши ряды. Бахчисарай до последнего мгновения лупил в упор по стремительно надвигающейся четвероногой тени, но так и не сдержал ее, сбитый с ног и опрокинутый самой совершенной в Зоне машиной для убийства. Никто не успел ничего предпринять — Енот отпрянул в сторону, поднимая ствол «Калашникова», Гусь лишь немного довернул гаусс в сторону химеры, — когда она кошмарными челюстями уже вырвала отмычке гортань. Бахча только булькнул, обливаясь кровью, но закричать не сумел.

Гусь с разворота ухнул из гаусс-винтовки в черное чудовище, но, видимо, промазал не взял правильного упреждения, двигая стволом. Вяло огрызнувшись, мутировавшая тварь махнула когтистой лапой и одним молниеносным движением содрала Бахче лицо с черепа.

— Стрелок! — рявкнул я.

Однако папаша медлил, и долю секунды спустя я понял, почему: если гигантский атмосферный разряд поразит химеру, то людям, которые сейчас находятся в непосредственной близости от нее, мало не покажется. Поджарит как куропаток.

Енот всадил в бок химере пару коротких очередей. При этом он намертво перекрыл мне линию огня. Автоматные пули пробили крепкую шкуру, но огромного хищника это только разозлило. Утробно зарычав, черная тварь по-кошачьи мягко прянула в сторону Енота. Тот отшатнулся и наконец вывалился из моего прицела — теперь зеленые треугольники целеуказателя намертво впились в четвероногую тень за его спиной.

Выбирать уязвимое место на теле химеры мне было некогда: еще один шаг — и она страшными когтями распорола бы моего приятеля сверху донизу или вырвала бы из него хороший кусок мяса. Я выстрелил, практически не целясь, полагаясь только на то, что раз уж зеленые треугольники на мониторе поймали ее в окружность, пуля в любом случае не пройдет мимо. Сейчас у меня не было времени воевать с химерой, мне нужно было отвлечь ее и отогнать подальше.

Крупнокалиберный заряд ударил мутанта в плечо, словно гранитной бейсбольной битой. Химера, конечно, помассивнее кабана, но кинетическая энергия такой мощности отбросила назад даже ее, одновременно развернув градусов на сорок пять. Тварь взревела от боли в изуродованном плече — однако теперь она стояла чуть боком ко мне, и я отчетливо увидел даже с такого расстояния, что пулевые отверстия, оставленные очередями Бахчисарая, уже начали схватываться по краям. Еще пара минут — и они затянутся рубцовой тканью, а химера будет как новенькая. А еще минуты три, и у нее будет новое плечо, лучше прежнего.

Хищная тварь свирепо оскалилась на Енота, сделавшего еще один шаг назад, и я влепил ей еще одну свинцовую плюху. А потом еще одну. Хорошо, что этой винтовке, в отличие от гаусса и пробойника, не надо накапливать заряд между выстрелами. То есть рано или поздно, конечно, пауза для подзарядки неизбежна — у меня перед глазами уже замерцал красный силуэт батарейки, что явно означало рекомендацию сменить аккумуляторы. Но я надеялся, что как-нибудь продержусь до конца боя.

С каждой пойманной крупнокалиберной пулей химеру отбрасывало все дальше и дальше обратно в поле. Енот, наконец, проснулся и подбодрил тварь длинной очередью из «калаша». С пробитой грудью, развороченным плечом и вспоротым боком тварь тем не менее продолжала огрызаться и не оставляла попыток снова броситься на нас. Она была самой могучей в стае, и немудрено, что именно ей удалось прорваться через огненную стену. Очередной «дыдых», попав в грудь, снес ее назад еще метра на два. Тварь уже явно изнемогала от ран, усиленная регенерация ослабляла ее желание подраться, но в ней все еще было достаточно слепой ненависти, чтобы атаковать врага невзирая ни на что. Последнее попадание словно придало ей сил — видимо, оно разъярило ее настолько, что адреналин забурлил в жилах животного, будто кипящее масло. Проскользив задом по влажной траве, чудовище вонзило когти в грунт, ломая травяные корни, откачнулось на пружинистых ногах и резко припало к земле, собираясь достать кого-нибудь из нас одним огромным прыжком.

Мигающая красная батарейка перед моими глазами стала монолитной. Все, пушка Стрелка исчерпала свой заряд.

Енот еще раз ударил по химере, но, кажется, промахнулся, потому что она даже не огрызнулась. Я не отрываясь смотрел на изготовившуюся к прыжку тварь, и за оставшиеся доли секунды еще успел подумать: кого она выберет теперь — меня или Енота? Умирать мне было не страшно, хоть и не хотелось особо, но я уже умирал не раз и не два, и в этом нет на самом деле ничего ужасного; а вот Динку жаль. Ведь это произойдет практически у нее на глазах. Ладно, может у нее что-нибудь с Гусем получится. Если только он потом ее не убьет за независимый характер, он ведь может, Отелло недоделанный…

Боль была ослепительной. Почему-то она воспринималась как вспышка света невероятной яркости — в буквальном смысле ослепительная боль, от который заныл каждый нерв в теле. Я не знаю, что именно повредила мне своим беспощадными челюстями химера, потому что мгновенно ослеп от боли. Мое тело словно вывернули наизнанку, вытряхнув из него душу, и теперь этот бесплотный Хемуль-душа завис в полуметре от покинутого плотского кокона, тупо моргая несуществующими глазами, перед которыми стремительно вращались темно-зеленые круги и полосы. А потом где-то далеко, за горизонтом, громыхнул гром — но звук все равно оказался столь мощный, что едва не разорвал мне барабанные перепонки.

С гудящей словно после контузии головой, продолжая тупо моргать — нет, глаза все-таки существовали, потому что ненастоящие глаза не могут так болеть, — я с трудом приподнялся с четверенек. Все тело страшно чесалось, словно я не мылся две недели — бывали в моей практике и такие прискорбные периоды. Подняв голову, я ошалело посмотрел на дымящийся кусок пережаренного ростбифа размером с добрую корову, распластавшийся в десятке метров от меня в почерневшем круге обугленной травы. Затем перевел взгляд на Енота, который ошарашенно смотрел на меня с другой стороны окружности из такой же коленно-локтевой позиции. Кажется, папаша все-таки рискнул долбануть молнией по нашей химере и уложил ее на месте. Вместе с химерой он, правда, едва не уложил нас с Енотом, но в боевых условиях «чуть-чуть» не считается. Одного из нас он точно спас.

Ощущая себя так, словно мыльной воды наглотался, еще не вполне отойдя от пережитого электрошока, я хотел забрать у покойного Бахчисарая автомат, но батарейка у меня перед глазами вдруг снова начала мерцать. Похоже, близкий разряд огромной мощности малость подзарядил аккумуляторы винтовки Стрелка, и теперь у меня была еще пара дыдыхов.

И я с чувством глубокого удовлетворения израсходовал их по назначению.

Впрочем, мое вмешательство уже не понадобилось. Пока мы с Енотом, парализованные разрядом, несколько мгновений отдыхали от сражения, оно фактически подошло к концу. Муха с Динкой нашпиговали свою химеру свинцом до такой степени, что той уже было западло шевелиться, когда папаша поразил ее молнией, что твой Зевс-громовержец. А последнюю из атаковавших нас тварей, которой я здорово сбил атакующий пыл двумя последними зарядами, прикончил Патогеныч, виртуозно попав ей из гаусса прямо в яростно распахнутую пасть. Крупнокалиберная пуля проникла химере в мозг и взорвалась внутри черепа, из носа и ушей твари хлынула кровавая каша, и ей стало уже не до нас и вообще ни до чего на свете.

Мы стояли в центре круга, очерченного несколькими выжженными, дымящимися кругами поменьше, и тяжело дышали, глядя на место побоища. Сказал бы мне кто еще вчера, что в восемь стволов можно отбиться от восьми химер, потеряв только одного человека — ни за что бы не поверил.

Не поверил бы даже, если бы мне кто-нибудь просто сказал, что видел восемь химер сразу.