Сектор обстрела

Глава 10 Клещ

Массивная стальная дверь бара «Сталкер» тяжко содрогалась под моими ударами. Вот уж не думал, что придется вернуться сюда так скоро. Сначала я лупил по двери кулаками, потом, решив, что произвожу слишком мало шума, развернулся спиной, чтобы добавить подкованными каблуками армейских ботинок. Однако в этот момент громыхнуло наконец тюремное окошечко в двери, и через амбразуру на меня подозрительно уставился темный вышибала Космонавт.

— Здорово, организм! — бодро поприветствовал его я. — Как настроение?

— Было не очень, пока ты не появился, — задумчиво проговорил Космонавт, пожирая меня мрачным взглядом. — Сам пришел, значит. — Он помолчал, продолжая оценивающе разглядывать меня. — Не боишься, радиоактивное мясо?

— Чего мне тебя бояться, — миролюбиво ответил я. — Ты же не бледная спирохета.

— Смелый, сволочь, — констатировал вышибала. — Зачем пришел-то? Прощения просить?

— Прощения просить, — энергично закивал я. — С Клещом мечтаю перетереть. В ножки упасть, повиниться за свое плохое поведение. Мы с вами вроде редко ссоримся, хочется, чтобы и дальше так было.

— Угу, — сосредоточенно сказал Космонавт и затих.

Меня всегда адски мучает вопрос: чем они там занимаются, у себя за дверью, всегда замолкая секунд на пятнадцать, прежде чем впустить внутрь Хемуля? Прикладываются к фляжке с коньяком, что ли, для храбрости?

— Так что, впустишь, братский организм? — Как обычно, я потерял терпение первым. — Впускай давай, не тяни псевдогиганта за лапу.

— Автомат сдай для начала. — Космонавт, видимо, уже завинтил крышечку на фляге и теперь снова был готов к активным переговорам. — А там поглядим, как с тобой поступить.

Ну да. Именно это я и имел в виду, когда говорил Стрелку, что хрена с два мы сумеем настоятельно попросить темных о приюте, используя оружие. В бар с оружием нельзя, это непреложный закон. Просто не впустят. В любой бар в пределах первого защитного кольца с оружием нельзя, даже военным, если только это не облава. Иначе бары давно превратились бы в скотобойни, а уж бар «Сталкер» — в первую очередь. Народ вокруг Зоны обитает гордый и нервный, нельзя ему давать между собой сцепляться насмерть, если владельцы бара желают мира и процветания. А если вдруг кому-нибудь, как тому страусу, невтерпеж сплясать со своим врагом, случайно встреченным в «Сталкере», знойное латиноамериканское танго с гранатовым соком в финале, так для таких торопыг существует задний двор бара, бывшего магазина «Хлеб», посыпанный гравием.

Убедившись, что у меня нет при себе ни ножа, ни гранат, ни другого оружия, Космонавт откинул массивный стальной засов. Прежде, чем позволить мне переступить порог, он через приоткрытую дверь зорко осмотрел окрестности на предмет моих подельников, засевших в засаде. Убедившись, что я пришел совершенно один, он малость приободрился. Заложив засов за моей спиной и сжимая в правой руке ремни двух автоматов, своего и моего, левой он сгреб меня за грудки.

— Ну что, собака слепая, — радостно проговорил он, — теперь ты нам за все ответишь! Пойдем, Клещ тебя ждет не дождется. Тереть вам придется долго, предъяв на тебя уж больно много выписано. — Он отпустил меня, но лишь для того, чтобы ухватить снова, теперь за шиворот, и подтолкнуть к лестнице: — Пшел!

Я сделал все так, как пять минут назад научил меня мне Стрелок: резко разжал руку, и небольшой артефакт, на ощупь похожий на кольцо из мягкой резины, который я до этого стискивал в ладони, выстрелил прямо в лицо вышибале вонючее и мутное облако наподобие грибных спор. Раздался негромкий хлопок, и обездвиженный Космонавт повалился навзничь, головой вниз загрохотав по ступенькам в подвал.

Отличная штука. Подписываюсь. В диверсионном спецназе ребята за такую что угодно отдали бы. Жаль, у нас не водится — Стрелок притащил ее с собой из другой реальности. Специальная разработка тамошнего военного ведомства на основе одного из феноменов Зоны.

Забросив оба автомата за плечо, я быстро откинул засов и, высунувшись наружу, энергично замахал свободной рукой. От угла соседнего здания отделился Патогеныч, со всех ног кинулся ко мне, хрустя разбросанными по тротуару осколками стекла из бывшей витрины магазина. За ним выскользнули Динка, Енот и Гусь. Муха прикрывал продвижение в хвосте, поглядывая, чтобы темный патруль случайно не нарисовался за спиной и не заинтересовался нашими перебежками.

Где-то совсем рядом раздался выстрел из снайперской винтовки, затем еще два. Я сделал стойку, навострив уши, но тут же определил, что искаженный расстоянием звук донесся из-за соседней многоэтажки. Огневые точки темных палили определенно не по нам, а вот по кому — это был вопрос дня. Похоже, твари из параллельного пространства преследовали нас по пятам, и дежурным появление на их территории таких тварей не очень-то понравилось.

Когда все наши оказались внутри служебного входа бывшего магазина «Хлеб», я снова заложил засов. Кроме того, дверь была оборудована запорным штурвалом — видимо, на случай осады или других непредвиденностей; Муха навалился на него и закрутил — вверху и внизу массивного броневого листа, изображавшего дверь, тяжко громыхнули дополнительные запоры. Теперь эту дверь невозможно было ни выбить без тяжелой строительной техники, ни отжать.

Мы двинулись вниз, равнодушно перешагивая через распростертого на ступеньках неподвижного Космонавта. Не везет парню в последнее время, все равно как когда-то Храпу покойному: как ни свидимся, так он то по морде получит, то по яйцам, то с лестницы загремит. Нервная работа у человека, можно только посочувствовать.

С лестницы я, прежде чем показаться в общем зале, свернул к туалету и оружейной комнате, где темные запирали на замок автоматы и дробовики, сданные сталкерами на входе. За решеткой оружейки маялся на табурете местный бродяга Бизон, на сегодня отряженный Клещом охранять этот важный пост. Бизону было скучно, от нечего делать он отсоединил от своего «Абакана» магазин, вылущил в расстеленную на коленях бандану патроны и теперь, пересчитав наличные боеприпасы, глубокомысленно вгонял их обратно в рожок. Занятие это оказалось настолько увлекательным, что темный охранник не сразу заметил, как я высунулся из-за угла. Пришлось даже негромко свистнуть, чтобы привлечь его внимание. Совсем распустил своих грозных бойцов батя Клещ, зла не хватает.

Подняв голову, братишка Бизон обнаружил, что прямо ему в лоб направлено дуло «калаша», которое я аккуратно просунул между прутьев решетки.

— Слава героям, — негромко произнес я.

— Героям слава, — машинально отозвался темный, застыв в неудобном положении с банданой, полной патронов, на коленях.

— Дурацкая ситуация, правда? — посочувствовал я ему. — Не позавидуешь. Волыну брось, зашибу.

Он еще размышлял долю секунды, но играть в героев, которым слава, не стал. Очень вредно это — играть в славу героям, когда тебе приветливо улыбается автоматное жерло, наставленное каким-нибудь отморозком вроде Хемуля. Не сводя взгляда с дула, темный послушно положил свою дуру на пол и снова выпрямился на табуретке.

— Боец-образец, — похвалил я. — Теперь выходи из клетки. Дело есть на сто рублей.

Бизон медленно поднялся, и патроны, скатившись с его колен, поскакали по цементному полу. Стараясь не делать резких движений, неторопливо приблизился к решетке, чуть дрожащими руками принялся отпирать дверь, сваренную из ребристых металлических прутьев. У него не было никакой возможности рыпнуться — в этой комнатке негде было укрыться, негде залечь: если бы мне что-то не понравилось в его поведении, я расстрелял бы в него весь рожок и ни разу не промахнулся. Поэтому охранник оружейной комнаты перемещался так аккуратно, словно пробирался по пасеке между ульев с растревоженными пчелами. После вчерашнего катаклизма темные наверняка понимали, что я с ними, ублюдками, церемониться больше не стану.

— Пойдем с нами, прогуляемся, — дружелюбно предложил я, когда он выбрался из своей клетки, а тенью возникший за моей спиной Енот, забрав у него ключи, быстро запер оружейку, чтобы ни у кого больше не возникло желания покрыть себя бессмертной неувядающей славой, как те герои, которым слава. — Хватит грустить в одиночестве.

Компанию Бизону составили Муха и Гусь, чтобы больше не скучал, а мы с Патогенычем и папашей Стрелком направились в общий зал разведать обстановку.

Нас тут явно не ждали. Вот и ладушки. Вольного народу в этот ранний час в баре было немного — обычно бродяги начинают стекаться сюда к сумеркам, чтобы переночевать. В углу расположились за высоким столом трое парней из «Свободы», да старина Обух из «Долга», век бы его не видать, ковырял алюминиевой вилкой рыбные консервы. Все остальные ушли в Зону, едва рассвело, а эти вот подзадержались. Темных в зале тоже было не так чтоб очень много: днем они обычно уходят по своим делам и собираются в бар ближе к вечеру, но не потому, что им позарез требуется убежище, а потому, что так между ними принято. Священная темная традиция. На вместимость бара «Сталкер» это никак не влияет, поскольку у них в дальнем конце помещения свой большой стол, за который не пускают никого, кто не относится к их грязному, но гордому племени, даже если бар набит под завязку.

В общем, темных в зале было всего ничего: Махмуд, Варвар (привет, Варвар!), Камбала и бармен, если это можно так назвать, Митя. И сам батя Клещ тоже был тут — стоял, по своему обыкновению, прислонившись к барной стойке, сделанной из старого советского прилавка, скрестив руки на груди и глядя в зал. Куда ж почтенному торговцу деваться из своей штаб-квартиры. Выбрался из кабинета, стало быть, чтобы лично встретить дорогих гостей. То есть он, конечно, не знал, что мы придем, но встречать все равно вышел. Интуиция.

— Привет, Клещ! — радостно сказал я, вжимая приклад «Калашникова» в плечо. — Новая встреча, новые впечатления. Как жизнь?

— А, Хемуль, — безжизненно проговорил он, благоразумно не двигаясь с места. — Опять выжил, подонок.

— Традиция, — солидно заметил я.

— Когда ты уже сдохнешь? — с тоской произнес предводитель темных.

— Под виселицей встретимся, — заверил я. Двинулся к нему по проходу между столами. — Надо же, какие странные ощущения! Всегда мечтал узнать, каково это — оказаться в баре «Сталкер» вооруженным.

— И как оно? — безо всякого интереса осведомился Клещ, косясь на гауссы в руках Патогеныча и Стрелка. — Впечатляет?

— Таю от наслаждения, — ответил я.

Кроме нас, оружие в зале было только у Камбалы и Махмуда. Однако их автоматы по-домашнему болтались на шеях, и соревноваться с нами, уже изготовившимися к стрельбе, в скорости темные не могли. Поэтому они правильно истолковали мое строгое движение головой и беспрекословно сложили стволы у ног.

Недурственно.

Муха с Гусем ввели в зал пленного Бизона и усадили его за стол для темных — рядом с обезоруженными коллегами. Следом, пыхтя, ввалился Енот, волоча за шиворот бесчувственное тело Космонавта. За ними в зал вошла Динка. Клещ с любопытством посмотрел на женщину, из-за которой вчера погибла половина темного клана, но даже не изменил позы.

— Вы и Космонавта… — досадливо проговорил он.

— Жить будет, — отрезал Стрелок. — Через полчаса очухается.

Клещ окинул внимательным взглядом незнакомого персонажа, и мне показалось, что на мгновение на его лице отразилась растерянность. Неужто признал? Впрочем, физиономия главаря темных сталкеров тут же снова стала равнодушной, и я так и не понял, узнал Клещ Меченого или просто хотел чихнуть. А спрашивать я, разумеется, не стал. Зачем мне?

Пока Енот с Мухой обследовали подсобные помещения бара, надеясь обнаружить там какого-нибудь спрятавшегося противника, я подошел к Варвару.

— Рад тебя снова видеть, организм, — серьезно сказал я. — Правда рад. Особенно рад видеть тебя в добром здравии и не под конвоем. Тебе что же, ничего не сделали за то, что ты нам вчера помог?

Криво усмехнувшись, Варвар поднял левую руку, на которой не хватало двух пальцев: мизинца и безымянного. Там, где они когда-то были, бугрилось теперь коричневое месиво с подсохшей коркой — похоже, рану прижигали каленым железом.

— Ох же сволочи… — пробормотал я.

— Ничего, — равнодушно сказал темный. — Могли и убить. Но теперь я вроде все искупил и чист перед обществом. Сижу вот, отдыхаю от переживаний.

— Прости, Варвар. Я…

— Нормально все, сталкер. Я не ради вас вчера это сделал. Ради себя. Расплатишься хабаром, и будем считать, что никто никому не должен.

— Заметано. — Я кивнул на его искалеченную руку: — А ты им — простил?

— А у меня есть варианты? Куда я денусь, если уйду из бара «Сталкер»?

Разумно. Нравы у темных дикие, но будучи темным, никуда не денешься. В одиночку в Зоне не прожить, а пути наружу, за Периметр им нет. Тем более действительно, не убили же. Чего ж теперь права качать.

Муха с Енотом снова появились в общем зале. Поскольку пленных с ними не было, стало быть, больше в баре никого не обнаружилось.

— Ну, хорошо, парни, — вяло проговорил Клещ. — Вы крепко взяли нас за жабры, спайдермены хреновы. Дальше чего? Чего хотите-то из-под нас?

— Ничего не хотим, — сказал я. — То есть до такой степени ничего, что даже самим не верится. Мы у вас тут просто потусим пару часиков, а потом уйдем. Даже оружие отдадим. И заплатим за выпитое. Веришь?

— Не очень, — поморщился темный торговец.

— А и ладно, — легко согласился я. — Мы же не господь бог, чтобы в нас верить. Как говорят в таких случаях наши друзья из американского миротворческого контингента, когда-нибудь мы с тобой будем вспоминать этот день за кружкой пива и смеяться. То есть ничего такого не будет, конечно, потому что Динку я тебе никогда не прощу, урод хренов. Но если бы ты не устроил похищение моей подруги, мы потом когда-нибудь могли бы вспоминать сегодняшний день и смеяться. Понимаешь?

— Нет, — сурово мотнул головой Клещ. — Не понимаю. Что за комедию ты тут ломаешь, сталкер? Застал нас врасплох, разоружил, так банкуй. Но имей в виду: разгром нейтрального бара — это уже полный беспредел. Кланам такая хрень очень не понравится. Бар «Сталкер» всем нужен…

— Кому бы жаловаться на беспредел, только не тебе, — фыркнул я. — Не веришь мне, значит. Оно и понятно. Осторожный. Я бы и сам не поверил на твоем месте, если бы только…

В этот момент сверху донесся тяжелый удар в запертую наружную дверь, и у меня сразу вылетела из головы чепуха, которую я собирался сказать. Удар был не просто тяжелый — он был страшный. Крякнули от напряжения укрепленные дверные петли и стальные запоры, дверь загудела, как медный колокол. Весело шурша, с потолка посыпалась штукатурка.

— Если бы только враг у нас сейчас не был общий, — закончил я совсем не так, как собирался.

— Это что — бомбардировка?! — удивился Клещ. — Вы кого нам притащили на хвосте, радиоактивное мясо?

— Это излом, — лаконично пояснил я.

— Брось! Это излом там грохочет? — Варвар недоверчиво посмотрел на меня. — Где вы его вообще откопали?

— Очень особый излом. — В подробности мне вдаваться не хотелось. Это серьезный разговор не на один час, и кроме того, темным знать подробности совершенно ни к чему. Информация в Зоне хороших денег стоит, особенно такая.

— Хемуль, ты последнее время приносишь нам одни неприятности, — уныло проговорил Клещ.

— Традиция, брат.

В дверь снова ударили — сокрушительно и оглушительно. И тут же сверху донесся отвратительный скрежет — словно алмазный резак впился в стекло. Бизон чуть не подпрыгнул от неожиданности. Стрелок досадливо закусил губу: видимо, он надеялся, что под землей, под бетонными сводами и за железными дверями, твари не сумеют нас найти. Увы, похоже, мы оказались в осаде, причем мутанты активно штурмовали наши защитные бастионы.

— Оружие отдайте, — подал голос Камбала. — Если прорвется, все ведь здесь сдохнем.

— Если прорвется, сдохнем в любом случае, — хладнокровно прокомментировал Стрелок. — Какая разница, подыхать с оружием или без оружия.

Грохот наверху усилился. Теперь удары сыпались на несчастную дверь почти непрерывно. К нам явно ломилось не одно существо. В коротких паузах между ударами оттуда доносился скрежет, словно неведомое чудовище скребло металл суперпрочными когтями, и какие-то совсем уж зловещие звуки, уместные скорее в трюме тонущего «Титаника», чем в баре «Сталкер». Я не удивился бы, если бы узнал, что бронированная дверь бара в настоящий момент перекашивается в несокрушимых петлях и прогибается, словно сделанная из фанеры. Представить такое было сложновато, но ничем другим объяснить зловещие звуки было невозможно.

Внезапно наверху, на лестнице что-то блеснуло — приблизительно так же, как защитная сфера Смидовича, которую включал стрелок. С оглушительным лязгом бронированная дверь обрушилась внутрь бара и загрохотала вниз по бетонной лестнице, откалывая от ступеней солидные куски. В обеденный зал хлынуло густое облако цементной пыли.

— Дяденьки, можно с вами поиграть? — донесся из непроглядной бетонной дымки, клубящейся за опустевшим дверным проемом, пронзительный и писклявый детский голосок.

Наши застыли как статуи, наведя стволы на вход в зал и через лениво перемешивающиеся слои пылевой взвеси пытаясь различить в глубине коридора смертельного противника. Не застыл один только Стрелок. На его лице снова отражалась сосредоточенная и стремительная работа мысли. Похоже, только что произошло нечто, что еще раз перевернуло с ног на голову его соображения о происходящем. Кажется, я даже догадался, что это было: световая вспышка наверху, открывшая изломам и химере путь в бар. У тварей Зоны не могло быть сложного оборудования, способного мгновенно высадить дверь, вмурованную в бетонную стену. А если даже случайно и было, они едва ли сумели бы им воспользоваться.

И теперь, срочно внеся коррективы в дальнейшие планы, папаша начал действовать в соответствии с новой обстановкой. Он медленно снял свою огнестрельную бандуру с шеи и положил ее на пол.

— Ты что творишь? — сквозь зубы поинтересовался я, шаря целеуказателем по задымленному дверному проему.

Целиться нужно было ниже обычного, ведь изломы изображали детей. А что, если они уже приняли другую форму и мы попадем им в ноги, только разозлив этих демонов?

— Никому не стрелять! — рявкнул Стрелок. — Лучше вообще бросить оружие. Они будут убивать всех, кто попытается оказать сопротивление!

— Ты что, совсем с катушек съехал? — изумился Енот. Потом вдруг ухватил трофейные автоматы за стволы и сунул их через стол темным — так быстро, что папаша даже не успел возразить. — Работаем, бродяги! Враг у ворот!

Вооружившись, Камбала и Бизон вскочили и заняли боевые позиции напротив двери. Стрелок только сокрушенно покачал головой, но свою гаубицу так и не поднял. Его примеру, впрочем, никто не последовал. Не те у сталкеров рефлексы, чтобы перед лицом смертельно опасного противника оружием разбрасываться. Дурней нема.

— А, вот вы где! — внезапно тоненько донеслось из клубящейся белесой мглы. — Поиграем?

Не выдержав невероятного напряжения, Муха дал длинную очередь в дверной проем, по диагонали перечеркнув его сверху донизу. Пылевая мгла ответила молчанием. Если бы в глубине этой белой тучи стоял человек, он был бы уже мертв. Однако мы не услышали шума падения тела.

Прошло несколько секунд вязкой, враждебной, звенящей в ушах тишины. А потом медленно вползающее в зал облако пыли яростно взорвалось, словно внутри него заработал мощный вентилятор, и в бар, круша и переворачивая столы, стремительно ворвались изломы.

Они так и не увеличились в размерах. По-видимому, им это было ни к чему. Низкорослые твари двигались с такой головокружительной скоростью, что монитор «хопфула» захлебывался и покрывался квадратиками пикселей, не в силах удержать их в целеуказателе. Сталкеры открыли беспорядочную ураганную стрельбу, но, похоже, она не причиняла юрким изломам особого вреда. Большинство пуль в мутантов просто не попало. В такой кутерьме у нас было гораздо больше шансов положить друг друга, чем атакующих тварей Зоны.

Мимо меня мелькнула широкая размытая молния, с треском вонзившаяся в неистово вопящего и палящего из автомата Муху. Нет, это был не электрический разряд, а разогнавшийся излом, злобный кровожадный карлик, весящий больше взрослого мужика и способный долбить в бронированную дверь так, чтобы она выгибалась от тяжелых ударов. Сбитый с ног Муха полетел вверх тормашками через барную стойку, а паренек-излом, круто развернувшись, мгновенно атаковал обстрелявшего его Камбалу. Крупнокалиберные попадания все-таки затормозили мутанта, я даже сумел различить, как пули из «калаша» рвут в клочья его ветровку на груди, веером разбрызгивая микроскопические капли радиоактивной крови, а также заметил, что правая рука у него теперь напоминает знаменитый трезубец излома: все-таки сказались гены предков. Однако в следующую долю секунды адский мальчик дотянулся до темного сталкера и, подпрыгнув, одним движением уродливой клешни переломил ему шею. Даже в воцарившемся оглушительном гвалте я отчетливо услышал, с каким омерзительным щелчком лопнули шейные позвонки. Глаза Камбалы подернулись смертной пеленой, закатились, и он мягко рухнул на пол, повалив последний уцелевший в потасовке стол, к тому моменту все еще стоявший вертикально.

Сцепив зубы, я ударил в спину излому из своего автомата, еще больше попортив ему курточку. В общем-то, с самого начала было ясно, что пощады не будет и что Стрелок поступил глупо, дав волю истерике и бросив оружие. Так у него хотя бы оставался шанс погибнуть как воин, а не оказаться в куче трупов со сломанной шеей. Впрочем, в самом деле, какая разница, как именно сдохнуть? Я сейчас заклинил палец на спусковом крючке не для того, чтобы красиво умереть, а для того, чтобы выжить. Чтобы остановить эту машину для убийств, хоть у меня на это мизерно мало шансов.

Девочка тем временем наводила порядок на другой половине зала. Судя по доносящимся оттуда свирепым звукам, бой там тоже был неравным, причем складывался отнюдь не в нашу пользу. Мне чертовски хотелось вскинуть голову и посмотреть, как там Динка, но я не мог оторвать взгляда от своего противника, чтобы не пропустить его ответного броска. И самое главное, я боялся увидеть то, что стало с моей любимой женщиной. Лучше уж умереть в неведении, до конца надеясь, что ей удалось спастись.

Моя длинная очередь, петлей хлестнувшая излома по спине, вроде бы немного ошеломила его. Он даже не сразу развернулся, словно заработав нокаут. Мне показалось, что пара пуль прошла навылет, чего не случалось до этого. Однако не исключено, что просто показалось, потому что внезапно мальчик рывком обернулся ко мне. Его лицо, превратившееся в окровавленную маску оборотня, выражало невероятную ненависть. И перед тем, как маленькое чудовище бросилось на меня, я успел заметить через прорехи в куртке у него на груди, как прямо на глазах затягиваются страшные пулевые ранения, нанесенные Камбалой.

Излом снова размазался в воздухе, словно стремительно вращающаяся юла, и я ощутил такой мощный удар в солнечное сплетение, что из меня разом выбило дыхание. Устоять на ногах после такого не было никакой возможности — ощущения оказались приблизительно такими же, как если бы мне с размаху врезал ковшом в грудь шагающий экскаватор. Я приземлился в обломки стола, вдобавок здорово треснувшись головой, и временно выпал из окружающей действительности.

Думаю, отключился я совсем ненадолго, буквально на несколько секунд, потому что когда снова обрел возможность воспринимать реальность, услышал в наступившей тишине писк шоколадной малявки:

— Папочка, все в порядке! Заходи, не бойся!

Я приподнял голову. Изломы вырубили всех наших. На ногах остались только Стрелок и Динка, которая так и не успела достать пистолет либо поняла, что это совершенно бессмысленно. Еще на ногах остались Клещ, оружия у которого не было с самого начала, и гости бара — Обух со свободовцами. А за столом на скамье по-прежнему неподвижно сидел Варвар, который, похоже, даже не шелохнулся с того момента, как металлическая дверь загрохотала по бетонным ступеням. Судя по всему, безоружных твари действительно не тронули, как и предсказывал папаша Стрелок, просто не стали расходовать на них драгоценную энергию.

А вот тех, кто сопротивлялся, изломы измордовали безжалостно. И не всем повезло так, как мне. В нескольких метрах от себя я увидел Бизона, который лежал на спине, неловко разбросав руки и вперив неподвижный взгляд в потолок. Под ним медленно собиралась темно-красная лужа.

Клещ медленно шагнул вперед и поднял автомат Бизона. Изломы с недобрым интересом наблюдали за ним.

— Не делай этого, брат, — мрачно предостерег Стрелок.

Клещ не обратил на него никакого внимания. Глаза у него были безумные, взгляд отсутствующий. Какие-то твари только что у него на глазах разорвали его людей, а он ничего не смог предпринять. В последние два дня самолюбие главаря темных получило слишком много размашистых пощечин. И батю Клеща наконец прорвало.

— Опусти пушку, дурак! — гаркнул Стрелок.

Клещ словно не слышал его. Он резко вскинул автомат, но выстрелить не успел. Два смазанных вихря метнулись к нему, и в зловещей тишине раздался омерзительный хруст костей.

— Ну, что у вас там? — донесся с лестницы недовольный, чертовски знакомый голос.

— Уже все, папочка. — Малышка детскими движениями стряхивала кровь с пальцев. — Можешь заходить!

Под тяжелыми армейскими ботинками захрустела бетонная крошка, и из клубов оседающей пыли в дверной проем шагнули две высокие человеческие фигуры.

Я узнал их сразу. Трудно не узнать того, с кем столько лет почти каждый вечер выпиваешь в баре «Шти».

В дверях стоял Патогеныч собственной персоной. А рядом с ним дружелюбно щурился хороший человек Борода, уже почти сутки как покойный.