Секретный рейд адмирала Брэда

9

Ноябрь 1946 года. Южная Атлантика.

Море Скоша.

Полярная эскадра адмирала Брэда.

Борт флагманского авианосца «Флорида»

Вновь откинувшись на приятно пахнущую мылом прорезиненную подушку, Брэд взглянул на настенные часы. Залп должен был прогреметь не позднее чем через три минуты, сказал он себе, иначе, что это за артиллеристы и чего стоит их боевая выучка?

Вода все еще была достаточно теплой, чтобы, находясь в ней, на какое-то время забыть об айсбергах, скопившихся в районе пребывания эскадры, и о том «ледяном безмолвии», которое ждет его впереди, у берегов все еще таинственной Антарктиды. Как раз тогда, когда, блаженственно закрыв глаза, Брэд как можно глубже погрузился в ванну, ему вдруг вспомнилась та немка, с которой в тридцать восьмом пересекал Атлантику на лайнере «Саксония». Не должна была бы, явно не ко времени… Но, очевидно, теплая морская купель посреди ледяного океана располагала и к таким экскурсам в собственное прошлое…

Единственное, о чем Брэд мог пожалеть, вспоминая дни, проведенные на борту этого трансокеанского «аристократа», так это о том, что на нем он не смог стать обладателем такой вот прекрасной ванны. Впрочем, так ли уж и нужна была она на «Саксонии»? Насколько ему помнится, они с Фройнштаг вполне обходились скромной, слишком узкой для двоих, даже влюбленных, лежанкой.

Во время этого перехода, связанного с готовящейся германской экспедицией в Антарктику, у Полярного Паломника тоже возникла тайна, правда, не столь угрожающая, – появление на судне этой прекрасной германки: романтичной, загадочной, потрясающе сыгравшей свою роль. Вот именно, вздохнул он, всего лишь «сыгравшей роль» – такое определение будет самым справедливым.

Роберт так и не понял, была ли тогда Фройнштаг хоть немножечко влюблена или хотя бы увлечена им. Киноактриса Николь Верден, которой Брэд увлекся незадолго до того, как узнал о рейде в Антарктиду, как-то призналась ему: «Мне не удается роль, если я хоть немножечко не увлечена своим партнером или режиссером».

Странно, что теперь в его сексуальных бреднях возникла не американская актриса Николь из недавних похождений, а гауптшарфюрер СС Лилия Фройнштаг из далекого тридцать восьмого.

«Это потому, – объяснил себе адмирал, – что тебе есть о чем вспомнить из того далекого тридцать восьмого. Нет, в постели Николь тоже не выглядела сторонницей платонических вздохов, и все же роль «любовницы адмирала Брэда» оказалась не лучшей в ее личном репертуаре. А еще потому, что сам ты оказался слишком плохим постельным актером и эта голливудка попросту не почувствовала в тебе партнера, – не стал щадить себя Полярный Паломник. – Иное дело, что по красоте и изысканности поведения она, конечно же, переигрывала Фройнштаг».

Адмирал открыл глаза и взглянул на часы. Отведенные им корабельным артиллеристам три минуты еще не прошли. Но он представил себе, с каким напряжением они расчехляют и заряжают сейчас громадные орудия, которые уже наведены стволами на цель.

«А что будет, если судно-айсберг каким-то образом ответит ударом на удар?! – вдруг спросил себя командующий эскадрой, вспомнив, что ведь фактор ответного удара он так и не учел. – Почему? – жестко поинтересовался он. – Только потому, что тебе как командующему не дали возможность заглянуть в ствол вражеского орудия? А ведь у судна-айсберга, у корабля такого класса может оказаться оружие погрознее, нежели стволы твоих главных калибров. Но не собираешься же ты отменять приказ? – въедливо спросил Брэд некстати проснувшегося в нем флотоводца. – Значит, положись на волю судьбы и дай возможность морякам заниматься тем, чем они призваны заниматься по самой своей природе. А поскольку изменить ты уже ничего не можешь, лучше вернись в грезы тридцать восьмого».

Даже после того, как Брэду со всей убийственной откровенностью открылось, что гауптшарфюрер СС Лилию Фройнштаг самым наглым образом подсунули ему в виде сексуальной приманки, отношение с его стороны ничуть не изменилось. Не ему знать, какой Лилия Фройнштаг представала где-то там, в Берлине, в лике агента СД, но что в постели она оставалась бесподобной, – в этом у него была возможность убедиться лично.

– Командир авианосца интересуется, находитесь ли вы все еще в ванной, – просунул голову в проем двери адъютант, который так и не сумел избавиться от детской привычки заглядывать вот так, в дверную щель, без разрешения и доклада.

– Один раз в жизни можете сказать ему правду, – разрешил командующий эскадрой. – Снизойдите до его любопытства. Уверен, кэптен будет приятно тронут.

– Ему – только один раз в жизни, сэр, – охотно принял правила игры адъютант. Ему льстило, что время от времени адмирал создает какую-то маленькую тайну на двоих. А главное, ему это нравилось быть союзником своего адмирала.

– Кстати, вы не выяснили, зачем ему это понадобилось?

– Возможно, кэптен удивлен тем, что, выслушав его доклад, вы не бросились на командный пункт.

– Какого же вы плохого мнения обо мне, Шербрук! Вам это непростительно.

– Не я, а кэптен Вордан, – напомнил адъютант, прежде чем исчезнуть за дверью.

Контр-адмирал понимал, что кэптен имел право осуждать его за нежелание покинуть ванну даже в такие минуты океанской чертовщины, однако решил, что в этом его пренебрежении к опасности есть что-то бонапартистское. И было бы слишком банально – прерывать свое купельное блаженство из-за какого-то осколка льда, пусть даже и ведущего себя со всеми возможными в этом мире странностями.

Он услышал залп только орудий авианосца и ощутил, как огромное судно содрогнулось всем своим мощным корпусом. Взглянул на часы: артиллеристы старались уложиться в намеченный им норматив.

Телефон молчал, и Брэд тоже молчал, никаких докладов ни от кого не требуя. Он ждал. Стоически ждал.

Лишь когда он выбрался из ванны и, укутавшись в халат, принялся тщательно высушивать полотенцем седеющие волосы, в трубке наконец проявился сипловатый голос командира авианосца.

– Мы остановили его, сэр.

– Остановили или разнесли в клочья?

– Всего лишь остановили.

– Надолго ли?

– Не могу знать, сэр.

Главное, что судно-айсберг не ответило огнем на огонь или каким-то иным образом, мысленно поблагодарил Господа адмирал. Странно, что кэптен не понимает, на какой грани риска оказалась вся их эскадра, прибегая к этому артналету.

– Какова степень разрушений судна-айсберга?

– Нам не удалось расколоть его хотя бы на две части, сэр.

– Это я уже уловил.

– То ли артиллеристы не сумели достичь нужной кучности, то ли наши снаряды и торпеда оказались не того калибра и той мощи, чтобы прекратить его существование. Да, подолбили мы его основательно, но не настолько, чтобы праздновать победу.

– Значит, владельцы этого «Титаника» все же воспользовались изобретением Джефри Пайка, – Брэд попытался вспомнить, как Пайк назвал изобретенный им лед, но так и не смог.

– Насколько мне помнится, инженер этот являлся англичанином.

– Англичанином, да. И лед свой Джеффри амбициозно именовал «пайкритом», увековечивая в нем свою фамилию.

– Предполагаю, что джентльмены из Ливерпуля или Плимута вморозили в этот айсберг одно из военных судов, возможно, какой-то старый ледокол, и, зная о нашем рейде, решили испытать свой «Ледяной Титаник» в действии.

– Провоцируя нас на артиллерийскую атаку?

– Экономя при этом собственные снаряды и приближая конфликт к реальной, почти военной ситуации.

– Правдоподобная версия. На ней мы и остановимся в своих официальных отчетах.

– А может, ударить по нему еще двумя залпами?

– Какой в этом смысл?

– Иначе уйдем из этого района, так и не разгадав загадки «Ледяного Титаника», сэр.

– Официальная версия у нас уже есть, она вполне приемлема, так что об инциденте уже можно забыть.

– Не для отчета, для себя – разгадать, – уточнил Вордан.

Брэд покряхтел и, не кладя трубки, свободной рукой взялся за карманную флягу.

– Утешайте себя тем, кэптен, что это не последняя загадка, с которой нам придется столкнуться в водах Антарктики.

– Если так пойдет и дальше, то не сомневаюсь…

– Их будет множество, – опустился командующий эскадрой в глубокое кожаное кресло.

– Следует предполагать, сэр.

Ванная каюта была меблирована таким образом, чтобы обладатель ее не торопился оставлять стены своей купели. Кресло, столик, картина – с видом на какой-то экзотический островок при неизменных пальмах, пирогах и индейских хижинах… Сама обстановка этого вполне мирного и достаточно цивилизованного уголка позволяла забыть, на каком судне ты находишься и какие тонны смертоносного груза таятся за стенками каюты, особенно в трюмах этого океанского гиганта.

– Их, этих тайн, еще будет немало, кэптен, да только вряд ли нам удастся разгадать хотя бы одну из них.

– Именно поэтому я и предлагаю развернуть эскадру, охватить айсберг– «Титаник» полукругом и дать ему настоящий бой.

– Убежденно рассчитывая, что в ответ не прозвучит ни одного выстрела?

– Но ведь пока что не прозвучало, сэр. Не спорю, каким-то оружием эта ледяная гробница все же должна обладать. Вопрос: каким именно?

– Мы не станем терять времени на стычки с айсбергами, которые неминуемо превратятся в «войну с ветряными мельницами», – назидательно произнес Брэд. – Я и так уже становлюсь суеверным. А мне бы этого не хотелось, я им никогда не был. С какой скоростью мы идем?

– Все еще девять узлов, сэр.

– Это что за скорость такая, кэптен?

– Как утверждают пушкари, самая удобная для прицельной стрельбы.

– Передайте по эскадре: «Увеличить до двенадцати». Уходим на всех парах. Вахтенным на авангардном крейсере «Томагавк» максимально усилить бдительность.

Как только контр-адмирал вернулся в свою каюту, с ним по внутренней связи сразу же связался адъютант:

– К вам пытаются прорваться журналисты, сэр.

– Они уже знают о странностях поведения «Ледяного Титаника»?

– Нет, сэр.

– Не может такого быть!

– Все это время они ужинали и обживали каюты. Правда, подозреваю, что проныра-журналистка уже кое о чем догадывается, кое-что пронюхала. Смазливая. Такой нетрудно налаживать отношения и обрастать собственной агентурой.

– Среди журналистов есть и женщина?! – удивился адмирал. – В списке значились только мужчины.

– Она появилась в последние минуты. По-моему, кэптен даже немного знаком с ней.

– Вот оно что!

– По крайней мере, мне так показалось. Но дело сейчас не в ней. В виде стюарда к журналистам приставлен один из парней полковника разведки, который по мере возможности следит, чтобы гости авианосца не забивали себе головы ненужной информацией.

– Тогда что их привело ко мне?

– Интересуются, почему прозвучали выстрелы.

– И вы не знаете, как эти выстрелы объяснить?! Вас и этому учить надо, лейтенант-коммандер? Обычная учебная тревога. Обычная, учебная, – почти по слогам повторил адмирал. – И напомните журналистам, что они находятся на флагмане военной эскадры, а не на торговой барже.