Сдохни, но сделай.

Глава 5 Совесть

Дверь машины хлопнула, отсекая немалую часть доносившихся с улицы звуков и даруя ощущение одиночества. Но голос водителя тут же нарушил хрупкую тишину.

- Едем? - спросил бессменный начальник охраны майор Павлов, сидящий за рулем. Не дождавшись ответа, повернулся и уставился на генерала.

- Иван Иваныч…

- Да, едем, - очнулся Самойлов от одолевавших мыслей. Устало потер виски. Ночь подходила к концу. Ночь полная беспросветной унылой тоски. За окном замелькали серые тени домов, кое-где освещаемые лучами фар и прожекторов. Люди работали.

Небывалой силы удар превратил город в руины. Как, это стало возможно, сейчас выясняли. Почему? За что? Ответа на этот вопрос он боялся. Боялся, что затеянная им массовая нейтрализация агентов послужила тем триггером, что заставил чей-то длинный крючковатый палец нажать на кнопку. Пугала мысль, что враг сумел нейтрализовать, а то и откровенно подставить под удар несколько частей охранявших город. Еще сильнее пугала мысль, какой силы был бы удар, не перелови они несколько сотен агентов Чужих.

- Почему? – прошептали губы.

Никто не отвечал старому генералу, на которого тяжким грузом свалилось руководство городом в этот момент. Увы, генерал Мясников, главнокомандующий Анклава временно, по крайней мере, хотелось на это надеяться, выбыл из строя. Рядом с его кортежем, несшимся по вечернему городу рванула ракета Чужих. Контуженного окровавленного генерала достали из разбитой машины. Единственного, кто в ней выжил. Сейчас Мясников находился, в госпитале, до сих пор без сознания после экстренно проведенной операции. А большую часть остальных руководителей высшего звена они собственноручно....

- Приехали, - сообщил Волков. Машина остановилась возле, похоже ставшим новой резиденцией правительства Анклава старого трехэтажного здания в центре города, в котором когда-то, ещё до Вторжения располагалась военная прокуратура. Здесь они заседали, когда проводили операцию по зачистке города от агентов. Здесь его застало начало бомбардировки города.

Силы ПВО, героически защищавшие город, были обескровлены. Во многих частях на технике до сих пор стояли старые радары, которые еще не успели заменить квантовыми. Расчеты жертвовали собой, включали радары, чтобы успеть сбить хоть что-то, пока на мощный источник радиоизлучения не прилетела ракета. И прилетала, превращая в пыль и бесформенные обломки технику и бойцов. Еще страшнее был дружеский огонь, вызванный переданными по считавшимся защищенными линиям связи приказами, подтвержденным действующими кодами. Под него попадали исключительно силы ПВО. Докладывали даже о случаях намеренной передислокации подразделений на основании все тех же полученных фальшивых приказов. Причем, когда командиры частей звонили в Генштаб, чтобы получить подтверждение, им отвечали. Подтверждали. И они снимались с позиций, чтобы встретить начало бомбардировки на марше, или, ещё хуже, самим попасть под удар на новых позициях.

Оборона с треском провалилась. Враг показал насколько легко и непринужденно можно взломать и разнести в пух и прах всю тщательно спланированную и имеющую внушительный запас прочности систему. Систему, которая по всеобщему убеждению была непроницаемой для любых ударов. Но Чужие смогли. Ударили в самое сердце Анклава и нанесли, возможно, смертельную, рану.

Генерал глубоко вздохнул, посмотрел на свои морщинистые, но ещё вполне крепкие руки. Решительно открыл дверь и вышел из машины, возвращаясь в царившую вокруг суету. Ощетинившиеся стволами пушек и нацелившие в небо ракеты Панцири в количестве четырех штук прикрывали здание. По периметру спешно возводили забор, организовывали контрольно-пропускные пункты. Неподалеку возле обрушившегося здания работала техника. Люди ползали по развалинам, растаскивали, зачастую вручную, обломки, искали выживших.

Он быстрым шагом преодолел расстояние до невысокого крыльца с выщербленными ступенями и поднялся на второй этаж.

- Здравствуйте, Иван Иванович, - подняла голову со стола заспанная Ольга. Домой она не уходила. Никто не уходил. Все работали. Собирали информацию, организовывали группы поисковиков, а главное, пытались хоть как-то наладить управление обороной города. Хоть многие, как он знал, находили время слетать до дома, чтобы проверить, всё ли там в порядке. Кое-кто из них не возвращался. Как капитан Иноземцев, начальник группы связистов. Его нашли возле своего разрушенного дома. С пулей из собственного пистолета в виске. Непривычная тишина и уныние царили в здании, но работа шла.

- Здравствуй, Оля. Сводки готовы?

- Да. Держите, - девушка подала генералу стопку листов бумаги. Генерал взял сводки и прошел в кабинет. Сел за стол и принялся читать, делая пометки на чистом листе. Спустя двадцать минут в дверь постучали. Не дожидаясь разрешения, в дверь вломился Егор. Стремительно прошел к столу, уселся и уставился на генерала.

- Чего тебе? – поднял голову Самойлов.

- Выживших ноль – доложил Егор. Три ракеты угодили в СИЗО, где содержались захваченные агенты Чужих. На них строили грандиозные планы. Ученые из Института плодили версии одна круче другой. Уже успели доложить о каких-то прорывных идеях, которые необходимо срочно проверить. Всё пошло прахом, смешавшимся с дымом, до сих пор стоявшим над городом.

Еще хуже было то, что вместе с агентами врага в изоляторе находилось множество солдат и офицеров, которых еще не успели выпустить после проверки. Все они погибли.

- Патрули взяли несколько подозрительных гражданских, ждем первую партию приборов от Института, - продолжил Егор.

- Да хуйня всё это! - взорвался Самойлов.

- Согласен, - не меняя тон, сказал Егор: - Но, когда я просил отправить мою группу на разбор завалов, вы мне то же самое ответили. И отправили ловить шпионов. Ловлю. Хотя, если честно, Иван Иваныч, я с вами соглашусь – это всё хуйня.

- А что делать? Город в руинах. Уже мародеры появились. Оборона по пизде пошла. Ворошилов предлагает с Барнаула части подтягивать. Бросать там всё нахрен. А как бросишь? Оттуда тоже сообщают, что Чужие засуетились. Уже две штурм-группы Охотников обнаружили. Пытаются перехватить. Тюмень молчит. Вообще. И это я ещё утренние сводки не смотрел. Жопа, Егор. Везде жопа. Я уж молчу про гражданских. Вот, полюбуйся. Текущая сводка о потерях. Сорок тысяч человек погибших! Тысяч! И это далеко не всё. Раненых почти столько же. Два полевых госпиталя развернули, а толку? Весь город на раскопках развалин. Транспорта не хватает. Горячей воды нет. Водопровод в большей части города тоже кончился. Скоро и говно на улицу польется. ГЭС после попадания ракеты остановлена. Сейчас обследуют.

- Я читал, - тихо прервал генерала Егор: - Иван Иваныч, я про другое хочу сказать. Мы немедленно должны выяснить причины удара. Если это ответ на нашу операцию по поимке агентов, то мы должны быть очень осторожны в своих действиях. Нам четко дали понять, что могут ударить по носу, если сунуть его, куда не надо. Если же это давно подготавливаемая операция, то мы наоборот должны приложить все усилия, чтобы не допустить подобного впредь. И в других городах тоже. Я нагло осмелился без высочайшей визы отдать приказ, чтобы переслали чертежи новых детекторов в Красноярск и Тюмень. Там есть мощности для организации производства. Но причины мы должны найти здесь. До того как там начнут охоту на ведьм.

- По чертежам одобряю. А причины? Возможные причины ты верно назвал. Жаль, все пойманные агенты кончились.

- Если нужно, я еще наловлю, но вот стоит ли… Я ездил в Институт. Разговаривал с Михельсоном. Просил подумать над созданием устройства, для их блокировки. Чтобы агент не мог связаться со своими. Он обещал подумать.

- Хорошо. Задачу по агентам пока тормози. Но причину найди.

- Есть, - поднялся со стула Егор, развернулся и пошел к двери. Уже стоя в дверях, он повернулся и спросил: - Как Мясников?

- Прооперировали. Спасли. Но в строй вернется, скорее всего, нескоро.

- Принял. Ушел, - сказал Егор и исчез за дверью.

Самойлов вздохнул, потер гудящую голову и снял трубку: - Оля, можно мне кофе?

Спустя несколько минут, Ольга, уже похожая на невозмутимую снежную королеву, занесла поднос с кофе, и тарелкой полной, наверное, весьма вкусных бутербродов. Но генералу было не до них. Едва сделав пару глотков, он продолжил изучать сводки. Ольга остановилась в дверях, посмотрела на генерала странным полным сочувствия взглядом. Она видела терзающую его боль, видела, как он пытается работой заглушить голос взывающей к ответу совести. Она слышала почти все состоявшиеся этой ночью разговоры и переговоры генерала с абсолютно разными посетителями. И все они, и военные и гражданские молчаливо, а иногда и прямо в глаза задавали один и тот же вопрос: - За что нас так? – Ответа ни у кого не было. Пока не было. И нужен ли он? Нужен ли этот ответ её шефу? Сможет ли он его выслушать и принять? И сможет ли он с ним жить?

Тихо прикрыв за собой дверь, Ольга вышла из кабинета. Уселась за свой стол. И погрузилась в привычное составление из поступающих по разным каналам докладов, очередной сводки о состоянии дел в анклаве. Правда, объем информации и частота поступления резко возросли, но она справится. Наверное, справится. Главное не анализировать, что читаешь. Иначе, как и всем 148 солдатам и офицерам из очередной сводки захочется пустить себе пулю в голову. Или в сердце.

Словно прочитав её мысли в приемную вернулся Егор. Следом за ним шла невысокая хрупкая девушка, немного походившая на саму Ольгу.

- Оля, знакомься – это Алёна. Я её привел тебе помогать, - сообщил Егор.

- Помогать? – Ольга оторвалась от компьютера и удивленно посмотрела на полковника.

- Сводки, отчеты, приказы. И всё такое.

- Но…. Не надо. Я справлюсь.

- Вдвоем точно справитесь. Алёна работает в канцелярии в администрации. Но, я так думаю, здесь она нужнее.

- А допуск? Оформление личного дела? Подписка? – Ольга искала возражения, но они были какие-то хилые. И Егор это подтвердил.

- Её отец, был оперативником в Управлении. Так что и на Алёну анкета обязательно должна быть. Допуск я, считай, выдал. А подписку сама возьмешь. У тебя-то уж бланк найдется.

Ольга ещё раз внимательно посмотрела на девушку. - Какая-то она воздушная вся, - решила, что не очень-то та на неё похожа. И сделала последнюю попытку уберечь девушку от того ада, в который её собирается окунуть Егор.

- Вы абсолютно уверены, что ЭТОГО хотите? – пусть Ольга и не знала достоверно характера взаимоотношений этой парочки, но видела, что между ними существует прочная связь. И, зная Егора, она могла предположить, что и Алёна того же поля ягода. Не приемлющая несправедливости и страдающая от грязи и предательства. И пусть Егор обоими руками усиленно копал и то и другое, нещадно выдирая с корнем, но способно ли на это хрупкое нежное создание по имени Алёна? Через её стол проходила вся жизнь анклава, зачастую весьма нелицеприятная, и способная привить отвращение к людям. Знает ли Алёна содержание последнего отчета от самого полковника Чугуна? Как он недрогнувшей рукой заставил взорваться несколько агентов Чужих в ходе своих экспериментов?

- Уверены, - ответила Алёна, впервые подав голос.

- И даже голос, как журчание весеннего ручейка, - подумала Ольга и нахмурилась. Ей впервые стало страшно, не за себя и не за опекаемого ею генерала. За абсолютно незнакомую девушку. Когда она стала такой? Когда сгорел в пламени взрыва её дом, вместе со всей семьей? Когда она, стояла на коленях среди развалин и рвала на себе волосы? Когда на ее глазах автобус с беженцами разлетелся на клочки от попавшей в него ракеты Чужих, а она стояла и смотрела, не чувствуя брызг крови на своем лице? Или когда она аккуратно переносила в компьютер записки из блокнота сержанта-десантника из захваченного Чужими города. Где он, будучи тяжело раненым, умудрился прожить два дня на первом этаже полуразрушенного родильного дома. Последними строчками в его торопливой прощальной исповеди, написанной в конце блокнота, после нескольких десятков довольно неплохих стихов, было: «Не могу слышать, как плачут младенцы. Поползу наверх…».

Ольга подняла голову и посмотрела Алёне в глаза: - Потом только не жалуйся, - все же согласилась она.

***

Егор вышел на крыльцо. Чесать ничего не стал. И так уже у ставшего почти привычным Валеры задергался глаз, при виде своего нового начальника.

- Куда? - обреченно спросил он.

- Никуда. Работу по агентам пока приостанавливаем. Можете отдыхать. Кому сильно нужно, можешь отпустить на пару часов.

- Принял, - лицо Валеры радостно просветлело. Он отлип от перил и довольно потянулся. Вот уж человек. Гори все синим пламенем, а он свой встроенный оптимизм терять не собирался.

- Я тогда нескольких парней отпущу домой метнуться, а то они места себе не находят. А мы передохнем часик и пойдем вон туда. Поможем завалы разбирать, вместо тренировки по физо, - Валера показал пальцем на рухнувший дом. Затем почесал короткостриженую голову и добавил: - Двое здесь будут дежурить, посменно. Для связи, ну и на всякий случай.

- И это, Валер. Просьба. Личная. Внучка генерала пропала. Уехала с донесением и не вернулась. Перед самой бомбёжкой. Узнай куда направлялась и отправь пару машин на поиски. На всякий. А то старик переживает. Хоть виду не подает.

- Сделаем, - заверил его Валера, коротко подумал и переиграл план: - Отправлю тогда тех, кому домой надо, по маршруту. Заодно и заскочат домой по пути. И сам с ними поеду. На всякий.

Вернувшись пока ещё в свой кабинет, Егор устало уселся на стул и подпер руками гудевшую голову, глядя на наглую широкую морду кота, дрыхнущего на подоконнике.

Вчера, едва перестали сыпаться с неба ракеты, он схватил в охапку Алёну, кота и рюкзак. Машину свою он и не помнил уже, где оставил. Пришлось добираться до штаба пешком. Бессильно сжимая кулаки от вида разрушенных и горящих зданий, лежащих прямо на дороге трупов и перевернутых машин, он упрямо тащил потерянную девушку за собой.

В штабе его встретила близкая к панике суета. От разных ведомств поступала противоречащая друг другу информация. Промелькнула информация о гибели Мясникова. Самойлов как ошпаренный выдавал указания и гонял туда-сюда фельдъегерей. От Егора поначалу отмахнулся, послав ловить агентов Чужих. Кому они сейчас были нужны и что с ними делать, Егор сразу и не придумал. Вскоре выяснилась проблема с защищенными линиями связи. Какие-то просто вышли из строя. Где-то недоуменно отвечали оставшиеся в расположении и на оборудованных позициях дежурные, что подразделение ушло три часа назад в заданный квадрат. Наконец, дошло.

Экстренно передали "Красный код", рванули повсюду уже падающие с ног фельдъегеря с приказами не использовать проводную связь. Сменили коды.

Постепенно паника превратилась в привычный упорядоченный хаос. Полковник Брюханов при известии об обнаружении в окрестностях Бердска группы Чужих рванул собирать по городу своих танкистов. Начали прибывать уцелевшие руководители различных служб и ведомств. Провели блиц-совещание. Сам Егор на совещание почти не пошел. Разместив Алёну в своем кабинете, он зашел на пару минут, послушал бестолковый близкий к панике треп, и молча вышел за дверь. Уселся в приемной генерала и вместе с зашивающейся Ольгой систематизировал информацию. Составлял список и наносил на карту места дислокации войск, места попаданий ракет и разрушенные важные объекты. Так что, когда из кабинета генерала начали растекаться растерянные чиновники и военные он нагло вломился к опухшему Самойлову и положил на стол результат своей работы. Пусть там было много дыр и неточностей, но молча впившийся в карту генерал, благодарно кивнул полковнику и послал за кофе. Егор не гордый, он принес. Самойлов мгновенно уничтожил чашку, и искренне поблагодарил.

- Вот теперь хоть какое-то представление в голове, - сказал он.

Меж тем апокалипсис продолжался. Прибывший в штаб отряд Валеры, только-только успевший завалиться на койки в казарме, получил на руки списки сотрудников Управления и штабных и отправился выдергивать их на службу. Люди постепенно начали подтягиваться. К генералу один за другим ломились не успевшие на совещание командиры подразделений, гонцы и управленцы разных мастей. Озверевшая Ольга чуть не выкинула в окно парочку особо наглых. Хорошо, хоть генеральская охрана успела вмешаться.

Уже порядком уставший Егор суетился то ли за коменданта, то ли за хрен пойми кого. Затащил в один из пустующих кабинетов начальника службы транспортного обеспечения Администрации, явившегося жаловаться на непонятных вояк в черном, нагло угнавших из гаража администрации десяток автомобилей. Дал ему в ухо, чтобы очнулся и принял реальность, и усадил за стол. Теперь все заявки на транспорт обрабатывал он и четыре помощницы, спешно доставленные бойцами Валеры на подозрительно чистых и ухоженных машинах.

Почти аналогично, была организована работа отдела материального обеспечения. Правда, тут начальника для него пришлось разыскивать. Нашли. Стрясли список самых толковых сотрудников и всех оптом доставили на новое рабочее место. На их возмущения, на отсутствие компьютеров, принтеров и прочего нужного для работы барахла, Егор пожал плечами и порекомендовал обратиться в отдел мат обеспечения. Те осознали и принялись работать.

Потом пришлось заниматься организацией горячего питания для постоянно приезжающих с докладами фельдъегерей. Для тех тарелка супа или плова, чашка кофе или, даже, рюмка коньяка были как глоток свежего воздуха. Сделали. Затем, проводив Самойлова, уезжавшего в госпиталь к всё же оказавшемуся раненым Мясникову, Егор ненадолго заскочил в кабинет, утащил задремавшую прямо на письменном столе Алёну на ночной ужин, поел сам, и даже не забыл про Ольгу, которая, как заведенная, всё продолжала строчить сводки и набивать надиктованные генералом приказы. Правда, та спускаться в организованный на первом этаже пункт питания не стала, но притащенную Егором тарелку с дымящимся пловом мгновенно проглотила. Сделала глоток кофе и вырубилась прямо на рабочем месте. Егор вытащил из-под её лица клавиатуру, подсунул стопку бумаг потолще, забрал пустую тарелку и вышел из приемной.

По пути заглянул к Алёне, и почти час проболтал с немного ожившей девушкой. Все-таки горячая еда и мягкий теплый кот способны совершить чудеса. Первичный шок прошёл. Творившийся в городе ужас остался где-то во вчера, и можно уже было с опаской, боясь на что-то надеяться, но всё же смотреть вперед. Планировать дальнейшую жизнь. В итоге, плюнув на всё, поддался уже отключающему организму и вырубился на целых два часа.

Проснулся, подсунул кота под бок к прижавшейся к нему во сне Алёне и потопал спасать мир. Самойлова не было. Орлы Валеры нагло оккупировали пару кабинетов на первом этаже и мирно отдыхали. Егор вспомнил приказ генерала, бойцы были бесцеремонно разбужены и отправлены прочесывать окрестности в поисках шпионов, террористов и прочих подозрительных личностей. Сам Егор сбегал к связистам, узнал, как идут дела по проверке линий связи и пошел добывать завтрак. И вот теперь, после краткого визита к появившемуся на месте генералу и экспресс-трудоустройства Алёны, которую он, чувствуя ответственность за неё, решил далеко от себя не отпускать, Егор сидел за столом в своем кабинете и размышлял над поставленной генералом задачей.

***

- Мохер? - еле слышно позвал Славка. Частично освещенная льющимся в окно лунным светом темная фигура в углу пошевелилась.

- Че не спишь? - прогудел в ответ Мохер.

- Взрывов не слышно, - констатировал факт Славка.

- Уже несколько часов как стихло, - ответил Макс и поднялся со стула. Потянулся, отчетливо в тишине больницы хрустнув суставами.

- Пить хочешь? - спросил он.

- Не, тогда ссать захочется, а в утку стрёмно, - отказался Славка, но все же выпил пару глотков воды из протянутого стакана.

- Ты как?

- Болит всё. Руку не чувствую.

- Док же сказал, заживет нерв, всё восстановится.

- Да знаю я, че поныть нельзя?

- Славка.

- А?

- Хорош. Я понимаю, что обидно. Вот так на ровном месте. Но всё будет норм. Ты, главное, верь в это и булки не расслабляй.

- Я просто боюсь, что спишут меня, - после долгой паузы признался Славка.

Мохер подошел к кровати, посмотрел на лежащего на ней бледного после большой потери крови командира.

- Хули ты ноешь! - тщательно попытавшись скопировать интонации Зипки, сказал он.

- Ладно, не буду, - улыбнулся Славка, но тут же грустно опустил брови: - Новостей не было?

- Откуда? Я тут торчал, потом раненых повезли, помогал таскать. Потом в морг трупы таскал, - Мохер нахмурился, вспомнив сумасшедший и тревожный вечер, после неожиданного ракетного удара по городу. Ходили слухи, что Новосибирск сровняли с землёй. От этого было неспокойно на душе. Сколько раз он уже порывался бросить тут Славку и добираться до города, до части. Но всё же остался тут, раздираемый на части долгом.

- Ты бы валил уже в полк, - помолчав, сказал Славка: - А я тут полежу, отдохну от ваших рож.

- Как я тебя брошу, мы же экипаж. Всегда вместе. Даже тех блондиночек вместе, - бодро ответил Мохер.

- Блондиночки, да, норм было, - вспомнил Славка не очень давний эпизод из бурной увольнительной: - Но ты херней не страдай. У меня всё хорошо будет. А ты вали, работай. Пристроился тут сиделкой.

- Ладно, - принял решение Мохер. Протянул Славке руку. Тот слабо пожал её и закрыл глаза. Мохер постоял несколько секунд, словно решаясь прыгнуть в воду, затем развернулся, взял свой автомат и стремительно вышел из палаты.

Славка открыл глаза, обвел пустую палату взглядом. Никто ему не нужен. Особенно Мохер. Попытался пошевелить пальцами руки. Ничего. Ниже локтя руку вообще не чувствовал. Проклятые утырки. Славка со злостью ударил здоровой рукой по кровати. Жалобно скрипнули пружины. От резкого движения заболело плечо. Боль отрезвила. Хоть что-то же он чувствует. Он не станет калекой. Он справится. Глаза закрылись. Ему нужен сон и не нужны лишние мысли. Он справится….

***

Мохер вышел на крыльцо, поправил висящий на плече автомат и решительно зашагал прочь от госпиталя. Его мысли метались от Славки к происходящим вокруг событиям. В том, что произошла какая-то глобальная жопа, сомнений не было. Уж больно внушительно звучал гул разрывов вчерашним вечером. И раненые. Обожженные, побитые осколками, переломанные военные и гражданские нескончаемым потоком текли в госпиталь. Врачи сбивались с ног, хорошо хоть прибыло несколько десятков добровольных помощников, в основном молодых девчонок-студенток из медучилища. И хоть в одиночную Славкину палату никого не подселили, госпиталь был переполнен.

И город. Маленький Бердск, обезлюдел, нахохлился и замер, готовясь к бою. За все те часы, что он провел в палате Славки, Мохер успел немного выспаться, а затем наблюдал в окно за нескончаемыми вереницами перемещающегося транспорта. Грузовики, строительная и военная техника. Автобусы с людьми. Все они, казалось хаотично, носились по дорогам. Но, видимо, какая-то система всё же присутствовала, потому что сейчас на улицах было пусто, не считая обильно попадавшихся патрулей. Один из них, проверив у него документы, довез до моста на выезде из города. Парни пожелали счастливо добраться до части и упылили по своим патрульным делам.

Он перекинул за спину автомат и бодрым шагом потопал по обочине. До ворот полка нужно было пройти всего шесть километров.

***

Мысли рождались в голове медленно. Точнее толклись где-то на пороге подсознания и никак не хотели оформляться во что-то связное и конкретное. Егор отхлебнул давно остывшего кофе, который когда-то притащила Алёна. Девушка уже вполне освоилась с новой для себя работой. По крайней мере, строгая Ольга её пока не выгнала. И вот опять.

Дверь тихонько распахнулась. На пороге вновь возникла Алёна. На этот раз без кофе.

- Егор Николаевич, - деловито сказала она: - Совещание у генерала через пять минут. Иван Иванович просил не опаздывать.

- Спасибо, Алёна. Буду, - ответил Егор и улыбнулся девушке. Та сердито нахмурила брови и исчезла за дверью.

- Важная стала, - пробормотал Егор, не видя, как бодрая походка возвращающейся обратно Алёны, замедлилась, голова опустилась, взгляд расплылся. Ей было тяжело. И страшно. И больно. Пусть Ольга пока сильно не подпускала её к обработке входящей информации, делая львиную часть работы сама, но многое она всё же увидела. И услышала. Даже из тех приказов, что она печатала на оперативно установленном в приемной втором компьютере, вырисовывалась довольно страшная, вгоняющая в тоску картина. И её «уверены» в ответ на тот вопрос Ольги, теперь совсем не выглядел таким. А ведь прошла всего пара часов, и день только набирал силу.

Алёна резко остановилась. Подошла к пыльному окну, в которое немилосердно били лучи солнца, делая неразличимой картинку снаружи. Уставилась на белесое небо с редкими облаками. До боли сжала кулаки и легонько стукнула по стеклу.

- Хрен вам всем. Я справлюсь. Обязана справиться. Иначе, это небо не достанется нашим детям, - сказала она сама себе. Постояла еще минуту, отслеживая неторопливый бег облаков. Решительно развернулась и почти бегом рванула на свое рабочее место. Работа не ждала.

***

На совещание Егор пришёл вовремя. Пока рассаживались по местам прибывшие участники, он подошел к вернувшемуся полковнику Брюханову и тихо поинтересовался результатами операции по уничтожению обнаруженной группировки Чужих.

- А никаких результатов и не было, - развел руками полковник: - Я забрал две роты, и мы рванули в Бердск. Вышли в квадрат, где засекли Чужих, а там нихрена. Следы были. Относительно крупная группа. Совершили посадку прямо возле трассы, а потом, такое впечатление – полетели назад. Следов наземной техники не было.

- А следы людей на месте посадки? – поинтересовался Егор.

- Не нашли, да особо и не искали. Не до того было. Я роты сразу назад развернул, да разведчиков вздрючил на обратном пути. Нужно было следить за Чужими а не бежать вперёд своей тени с докладом.

- Ясно, - ответил Егор, хотя ничего ясно не было. Наоборот странное появление странной группы добавило в безумную гору фактов и догадок еще один нихрена не подходивший по размеру камушек.

- Товарищи, начинаем, - пробасил полковник Анисимов, главный аналитик контрразведки. Разговоры утихли. Все навели глаза на сидящего во главе стола генерала Самойлова. Тот, потер висок и начал: - Товарищи офицеры, прошло почти 16 часов с момента удара по городу. На текущий момент наши потери составляют 68 тысяч человек погибших, около 35 тысяч раненых. Спасательные работы ещё идут, но шансы найти выживших с каждым часом уменьшаются. Городская инфраструктура получила значительные повреждения. Выведена из строя ТЭЦ-3, одна из двух станций водоочистки. В значительной части города нет электричества. Разрушена Центральная городская больница. Повреждены здания Института, городской Администрации, Управления контрразведки. Также, по предварительным подсчетам, получили значительные повреждения или обрушились около двухсот жилых и производственных зданий. Рухнули несколько пролетов Центрального моста. ГЭС также получила повреждения. В машинном зале был пожар. Сейчас ГЭС остановлена, идет обследование. Полностью уничтожен один из цехов и склад готовой продукции на патронном заводе. На танковом заводе по соседству был пожар, производство пока остановлено. На Западном вокзале разрушены ж/д пути. До сих пор горит состав с углем. В общем, список длинный. Скажу одно, нам знатно вломили, и мы теперь сидим, обтекаем.

Самое чувствительное, что у нас сейчас большая проблема со связью. Как вы все слышали, Чужие умудрились перед началом атаки провести ряд диверсий с использованием наших защищенных линий связи. А потом и повредить некоторые из них. Недавно только выяснили способ, как им это удалось. В одном из колодцев нашли погибшего техника. Рядом с ним находился еще один мертвец. С инструментами, которыми он вскрыл оболочку кабеля и помог Жуку, который работал с ним в паре, сесть на линию. Вот так вот. Защищали кабели от воздействия Жуков, а от человека они не уберегли. На остальных обследованных кабелях похожие повреждения.

- Товарищ генерал, разрешите спросить? А что за человек это был? – воспользовавшись паузой в докладе генерала, спросил незнакомый Егору капитан-артиллерист.

- В результате рейда специальной танковой разведгруппы было установлено, что Чужие внедряют к нам своих агентов. Они являются обычными людьми, которым внутрь головы поместили какое-то устройство, подавляющее их волю и заставляющее выполнять приказы Чужих. Вот такой агент и осуществил диверсию. Как-то так. Ученые пока разбираются. Пока удалось лишь срочно разработать прибор для выявления агентов. В ближайшее время ожидаем из производства первую партию. Будут глобальные изменения в протоколы безопасности в армии и гражданских учреждениях. Их уже готовят аналитики.

- Готовили, - хмуро проговорил полковник Анисимов. Самойлов вопросительно на него посмотрел. Тот поднялся из-за стола: - В результате вчерашней атаки, здание управления контрразведки было существенно повреждено. Теперь аналитический отдел Управления состоит всего из трех человек. Один из них перед вами.

- А почему такая важная служба сидела в здании, не имеющем по сути никакой защиты? – поинтересовался полковник-мотострелок. В нем Егор узнал командира 44-го полка, полковника Ершова. Того самого, что упершись засел в Центральном гарнизоне и посылал Мясникова далеко-далеко. Выходит, успокоился. Общая беда всех объединяет.

- А это к связистам нашим вопрос. Они нам вопрос по размещению серверов в бункере возле Управления уже больше года решить не могут. Так и используется наш подвальчик под склад до сих пор, - полковник Анисимов мотнул головой в сидящего рядом усатого майора с кудрявой головой. Тот недовольно покосился на него и с места фыркнул: - Как свои требования по оборудованию защищенных сетей составлять, так они запросто. А как эти сети прокладывать, так, извините, ресурсов нету. Мы в Управлении то еле-еле оборудовали сеть по шестому классу, а представляете, если тянуть её хотя бы на несколько рядом стоящих зданий. А вам же подавай всё самое надежное, чтоб ни один шпион…. А теперь в каждый колодец связи придется по бойцу с автоматом садить, да ещё двоих на каждого выделять.

- А зачем еще двоих? – поинтересовался Анисимов.

- Вот ты ж… аналитик, - ухмыльнулся майор, но всё же пояснил: - Один чтобы жрать носил, второй чтобы к жене его ходил.

- Хорош! – прервал разгорающийся галдеж генерал. Все мгновенно смолкли.

- Я понимаю, что везде сейчас жопа. Но давайте посерьезнее. Особенно ПВО досталось. Товарищ, генерал, доложите?

- А что тут докладывать? – поднялась с места, нависая над столом, мощная фигура генерала-артиллериста: - Все всё понимают. У меня дай бог треть сил осталась. Два комплекса «С300», один «С400». «Панцири» почти все выжили. Три полных дивизиона. Все модернизированные. «Ос», «Тунгусок», «Шилок» выбили много. Но на десяток дивизионов раскидаю. «Буки» почти под ноль выкосили. Сейчас проводим перегруппировку и перераспределение сил. Что хочу сказать. Первое, квантовые радары проявили себя очень хорошо. И цели видели, и ответка далеко не всегда прилетала. Но вот подстава со связью нас, конечно, подкосила. Всего по фальшивым приказам с позиций снялись 16 батарей. Из них 7 были уничтожены дружественным огнем на новых позициях. Остальные начало бомбардировки встретили на марше. Тут, видимо, Чужие просчитались. Уцелевшие части задержались с выходом из-за разных форс-мажоров. И это их спасло. Но сам себе я втык вставил, когда разобрался. Обленились парни неподвижно вокруг города сидеть. А так, да, работу свою мы сделали. Сбили не меньше трехсот ракет. Но и потери у нас чудовищные. Ладно, техника. Погибло около восьмисот человек. Раненых всего несколько десятков. Никто с батарей не бежал, до последнего вели огонь. Там и остались. – Генерал умолк. Было видно, как тяжело ему говорить о своих солдатах. Но все же он нашел в себе силы продолжить: - И у меня появились вопросы к организации взаимодействия частей ПВО. Какого хрена центр управления располагался в городе, и от него не было практически никакой пользы. Только сигнал тревожный передали, да сирены врубили. Данные на пульты батарей не шли, хотя многие каналы связи работали до последнего. Без этих данных мои пацаны радары врубали, знали, что сейчас прилетит, но наводили ракеты и стреляли.

- Там диверсия был, - хмуро ответил генералу капитан-контрразведчик.

- Представьтесь, - попросил генерал.

- Капитан Носов, Управление контрразведки. Временно исполняю обязанности начальника оперативного отдела, - представился капитан: - Прошлой ночью, когда проводили операцию по ликвидации агентов противника, личный состав Центра управления ПВО был заменен на специалистов из других частей. Так же там постоянно находился отряд охраны из числа сотрудников контрразведки. Когда объявили тревогу, на главном пульте центра произошел взрыв. Было ранено и убито десять офицеров-связистов и двое наших. Инцидент расследуется, но очевидно, что взрывное устройство было заложено в пульт. Возможно, оно активировалось при включении системы оповещения.

- Выходит… они готовились к удару. Готовились давно. Внедряли шпионов, подготавливали диверсии, - генерал-артиллерист сжал пудовые кулаки и грохнул ими по столу. Повернулся к Самойлову.

- Ваня, почему вы проспали этих тварей? – задал он вопрос.

Повисла тишина. Видимо этот вопрос был на уме не у одного генерала Митягина. Он стоял и молча ждал ответа. В его немного прищуренных глазах стояло непонятное выражение обиды, никак не подходившее в мощной медведеподобной фигуре и, казалось, вытесанному из камня обветренному лицу.

- Захар Васильевич, товарищи офицеры признаю, во многом это наша недоработка, - с места ответил Самойлов спокойным голосом. Хотя Егор чувствовал в нем тщательно скрываемое напряжение с нотками горечи: - Но я не буду оправдываться. Что сделано, то сделано. Скажу лишь одно: мы работали. Работали, не покладая рук, всё это время. Но всё же допустили случившееся. Да, мы изначально заблуждались, считая происходящие странности заговором внутри Анклава. Полковник Ершов не даст соврать. Он сам активно участвовал в этом заговоре. Только никакого заговора не было. Была лишь тонкая игра Чужих, с целью получить контроль над вооруженными силами Анклава. Победить нас изнутри. У них не вышло. Я считаю, что удар по городу был своеобразной местью за срыв их планов.

- Месть, говоришь? – глухо прорычал генерал Митягин. Он задумчиво обвел кабинет взглядом, остановившимся на Самойлове: - А какого хрена вы играли в свои тайные операции, не просчитав последствий, не подготовившись к возможной ответке?! Это же, блядь, азы! На удар всегда следует встречный удар! - Окончание фразы генерал уже кричал в голос.

- Как подготовиться? Как? – не выдержал Самойлов и тоже начал орать: - Когда за твоим собственным оперативником, который роется в баке возле Генштаба, тайно следит второй, чтобы убедиться, что он действительно из той мусорки этот бычок достал? Кому мы могли доверять в той ситуации? У меня девяносто девять процентов личного состава до последнего момента были не в курсе нашей работы. Ты понимаешь, что значил бы для нас военный переворот во время войны? Гарантированное уничтожение. И, слава Богу, что это оказались Чужие, и нам не пришлось убивать друг друга. Главное, сохранять единство и не тратить время на выяснение кто прав, кто виноват. История рассудит. Если будет у нас история.

- Поддерживаю! - вырвалось у Егора. Своим возгласом он разбудил постепенно набирающий силу говор. Каждый из присутствующих счел своим долгом высказаться. Егор внимательно отслеживал реплики. Большинство всё же поддерживало Самойлова. И правильно. Армия за годы войны с Чужими, годы выживания и ежедневного подвига превратилась из сообщества не нашедших себя в мирной жизни мятежных душ в осознанный выбор каждого. В тяжелую, но необходимую работу. И не было здесь места лишним эмоциям. Не везде, конечно, и не всегда, но командирами редко становились парни с горячим сердцем. Просто не доживали до уровня, хотя бы этого совещания.

- Закончили? – спросил Самойлов, когда шум утих. Он посмотрел на усевшегося на свое место генерала Митягина: - Захар, если бы можно было….

- Да ладно. Проехали, - отмахнулся Митягин: - Давайте лучше решать, как дальше жить будем.

- За этим и собрались, - взял быка за рога Самойлов: - Озвучу ситуацию, чтобы было всем понятнее общая картина. Хоть и не полная, но дающая какое-то представление.

- Итак. Начнем с головы. Мясников ранен. Когда вернется обратно за руль, говорить пока рано. Генерал Соколов оказался агентом Чужих. Тихо! Потом все вопросы. Он уничтожен. Из всего генералитета Генштаба жив только генерал Кожемяка. Легко ранен, сейчас на домашнем лечении. Под нашей охраной. В общем и целом, верхушка армии у нас очень сильно поредела. Из действующих генералов остались только присутствующий здесь генерал-майор Митягин, командующий Центральным районом ПВО. Собственно генерал-лейтенант Кожемяка, начальник службы тыла Генштаба. Генерал-лейтенант Кондратенко в Барнауле, командующий барнаульской группировкой и генерал-майор Спесивцев, командующий Кемеровской группировкой. Ну, и я. По старшинству возглавить анклав должен генерал-лейтенант Кожемяка, но он отказался. Кодратенко послал всех на хрен и потребовал подкреплений. У них там жарко. – Самойлов перевел дыхание, не спеша отхлебнул воды из стакана и хитро посмотрел на генерала Митягина: - Захар Васильевич, не хотите порулить страной, пока начальство лечится?

- Да ну тебя на хрен, - высказал свое отношение к предложению Самойлова Митягин: - Сам эту кашу заварил, сам и расхлебывай. Да и стар я для таких подвигов.

- Хорошо, - согласился Самойлов: - В таком случае, предлагаю следующий план действий. Пострадавшие части ПВО пополняем из резерва и производим ротацию с частями в наименее значимых районах. Из Томска можно вообще половину ракетчиков снять. Не было там никогда ничего. Только зря держали там силы, которые бы и на фронте пригодились. 44-й гвардейский полк в полном составе выдвигается к юго-востоку от города. После всё подробно обсудим. 1-й мотострелковый возвращается в расположение и готовится к выдвижению в Барнаульском направлении, если там станет жарко.

- Гонишь из теплых казарм, Иван Иваныч, за грехи наши? – усмехнулся полковник Ершов.

- Нет, я неоднократно указывал Генштабу на недостаточный контроль зоны между Новокузнецком и Барнаулом. Именно оттуда, если помните, просочилась та группировка Чужих, из-за которой пришлось применять ядерное оружие. Вы этот недостаток должны устранить. Наладить патрулирование, подготовить позиции для обороны. Если Андрей Сергеевич отдаст инженерный батальон, который ему в Барнаульском узле особо не нужен, то будет совсем хорошо.

- Отдам, - не стал упираться Ворошилов.

- Вот и отлично. В общем, на том направлении и мышь не должна проскочить. Тем более радаров в Горном больше нет.

- Ну, мобильные радары то нам дадут? - спросил Ершов.

- Постараемся.

- Хорошо, а то и правда, засиделись мои орлы в казармах.

- Следующее. У нас очень существенные потери в кадровом составе служб управления и планирования. Аналитический отдел контрразведки, аналитический отдел Генштаба, служба тыла. Управление связи и координационный центр противовоздушной обороны. Я уж молчу про стратегическое планирование. И про гражданских тоже молчу. Там хоть потерь нет, но здание Администрации разнесли. Нужны кадры. Брать негде. Руководить некому. Предлагаю, всем командирам подразделений подумать, каких солдат и офицеров можно безболезненно отправить в командировку сюда. Мы, конечно, максимально ускорим выпуск из военных училищ, но на это всё равно нужно время, которого нет. Перечень требуемых ВУС и должностей подготовим в течение суток.

- А Тюмень, Красноярск? – спросил полковник Ершов.

- С Тюменью нет связи с момента бомбардировки города. Отвечает только Омск. Дальше, как отрезало. Промежуточные цепочки Смертников тоже молчат. Отправили армейские разведгруппы на выяснение ситуации. Так же две группы отправились в Тюмень. Ждем результата в течение суток-двух. Пока никаких версий не строим. Красноярск и Иркутск на связи. Там всё тихо и спокойно. Но дергать оттуда кадровый состав частей не будем. Пока не будем. Там их не так и много. В силу того, что Чужие почему-то основные атакующие действия предпринимают в нашем регионе. На этом мои первоочередные планы по армии закончились. Сейчас главное, восстановить структуру управления войсками и снабжение.

- Разрешите? - поднялся на ноги молодой майор со знаками различия инженерных войск. Самойлов кивнул.

- Майор Кротов, инженерный батальон, - представился он: - У меня предложение. Мы сейчас в городе, работаем на разборе завалов и ликвидации аварий. Сложилась большая проблема с логистикой и обеспечением транспортом. У нас большое количество добровольцев из числа жителей. Ручным инструментом мы их обеспечили, но вот краны, бульдозеры чуть ли не поштучно приходиться искать по всему городу. Техники батальона для всех точек не хватает. Нельзя ли создать единый координационный центр для обеспечения аварийно-восстановительных работ? Тем более нам уже от ПВО заявки поступили на восстановление позиций батарей.

- Быстро ты, Захар, - одобрил ушлого генерала Самойлов: - Идея хорошая. Как раз Егор что-то такое уже начал создавать. Доложишь?

- Так точно, - Егор подскочил: - Руководители отделов гражданской администрации города с помощниками работают здесь, в этом здании. По транспорту и по матобеспечению. Пока отрабатывают заявки, поступающие от спасателей. Нужно здание под новую структуру и связь. В первую очередь нужна связь. Сотрудники для работы есть. Те, кто в администрации работал. Добавить в отдел представителей от военных, в первую очередь тех, кто в городе работает и дело пойдет.

- Да уж. Связь нам точно нужна, - проворчал Самойлов: - Фельдъегерей заездили уже.

- Иван Иваныч, - Егор продолжал стоять.

- Да? Говори.

- Вы меня озадачили поиском причин бомбардировки города. Я провел анализ. Мой вывод: удар по городу был двойным, и, вероятно, координировался двумя разными центрами. Первый – это диверсии на линиях связи, внедренные агенты, заминированные центры управления и всё такое. Это была сложная кропотливая работа. С долгой подготовкой и тщательным планированием. А второй – это удар ракетами по городу. Он был абсолютно не спланированный и нанесенный, такое впечатление, на эмоциях и второпях.

- Поясни, - потребовал Самойлов.

- Одну минуту, - Егор достал из папки принесенную с собой карту, развернул на столе. - Смотрите, вот отмеченные места попаданий ракет. Ничего не напоминает?

Военные повскакивали с мест, склоняясь над картой.

- Блядство какое-то, - сделал вывод генерал Митягин.

- И я так думаю, - подтвердил Егор. Отметки попаданий на карте, пришедшиеся по городу складывались в две почти ровные окружности соприкасающиеся краями недалеко от берега Оби центре города.

- Знак бесконечности какой-то, - почесал подбородок полковник Анисимов.

- А удары по ГЭС, по частям ПВО? – спросил Самойлов.

- А это элементы первого плана. Тщательно подготавливаемого. У меня сложилось такое впечатление, что удар по городу был нанесен импульсивно, чуть ли не ребенком, который психанул, нарисовал восьмерку на городе и нажал кнопку. А тому, кто готовил первый план, пришлось экстренно запускать его в действие. Может, потому мы все и живы до сих пор, что первый план был не до конца подготовлен и запущен в неудачное время. Ведь всё было продумано. Агенты, внедрившиеся в структуры обороны, подготовленные диверсии на линиях связи. Не удивлюсь, если еще и склады с вооружением окажутся заминированы.

- Уже, - тихо проговорил Митягин.

- Что? – переспросил Самойлов.

- Уже. Склад РАВ возле ГЭС оказался заминирован. Взлетел на воздух во время боя, Хотя попаданий по нему не зафиксировано.

- Мы посмотрим, - сказал майор Носов.

- А там нечего осмотреть. Там воронка в земле под сотню метров. И больше ничего.

- И сюда же очень удачно вписывается группа Чужих, которую обнаружили под Бердском. Полковник Брюханов мне сообщил, что у него сложилось такое впечатление, что они пришли под город, остановились, а потом свалили обратно.

- Да, да, очень похоже на это, - подтвердил Батя.

- То есть, это был отмененный элемент первого плана? – спросил схватывающий на лету Самойлов.

- Думаю, да, - кивнул Егор.

- Что-ж, над этим нужно крепко подумать. Спасибо, Егор. Я знал, что ты найдешь. А эта версия, в которую сходу хочется верить. Нужно вам с полковником Анисимовым всё предметно еще раз перепроверить.

- С удовольствием, как только будет, где обсуждать, - сказал начальник аналитиков.

- С этим мы вопрос решим в ближайшее время. Пока, сам видишь, сидим друг у друга на головах. Уже прибегали тут кабинеты делить. Слава Богу, Ольга не пустила. Кстати, Егор, что за помощница у Ольги нарисовалась? – Самойлов прищурил глаз, внимательно разглядывая Егора.

- Соседка моя. Вместе во время атаки на город оказались. Вот, пристроил. Всё равно работу её разбомбили. Пусть помогает, - не моргнув глазом ответил Егор.

- Соседка, говоришь? Ну, ладно, - генерал обвел взглядом заулыбавшихся офицеров и резко сменил тон: - Итак, товарищи офицер, мне прямо сейчас нужны ваши соображения по ситуации. Давайте, по старой флотской традиции. От младшего к старшему. Старший лейтенант Карнаухов, что имеете сообщить?

Поднялся длинный и нескладный лейтенант. Привычно ссутулился, словно приготовился к драке: - Товарищи генерал, товарищи офицеры, старший лейтенант Карнаухов, командир сводной инженерно-саперной роты. Я так понимаю, графиками обследования минных заграждений и вопросами снабжения будут заниматься после восстановления в полном объеме системы управления. Так что мы пока будем действовать по ранее утвержденным графикам. В парке роты есть несколько грузовых автомобилей. Готовы их предоставить для нужд спасательной операции. Также, есть несколько толковых электриков. Могут поработать на восстановлении электроснабжения пострадавших районов.

- Спасибо. Следующий. Капитан Оганесян.

- Вопросов нет, - с еле заметным акцентом сказал, поднимаясь, мощный черноволосый капитан: - Командир 4-й отдельной десантной штурмовой роты. Мы после бомбардировки дружно в город рванули. Бойцы сейчас на разборе завалов. Всё хорошо, только какую-нибудь робу выдать нужно. И перчатки рабочие. Форму жалко.

- Обеспечим, - кивнул Самойлов, делая пометку на листе бумаги.

Офицеры один за другим поднимались, кратко докладывали о состоянии своего подразделения, излагали просьбы или предлагали различные идеи. Некоторые даже очень толковые. Как, например, начальник аэропорта предложил разместить в гигантском практически неиспользуемом здании госпиталь. У них даже котельная своя имелась. Предложение зашло на ура. Егор задумчиво сидел, не сводя взгляда с генерала Самойлова. Мысли его куда-то стремительно убежали с этого совещания. Хорошо хоть его спрашивать больше ни о чем не стали.

- Товарищи офицеры, - обратился ко всем Самойлов: - Особенно те, чьи подразделения находятся не в местах базирования. Ежедневно к 9.00 отравляйте бойцов с краткими докладами. При любом изменении дислокации, или возникновении прочих срочных вопросов – доклад незамедлительно. Будем пока работать по старинке. Связью до прояснения ситуации пользоваться не будем. Каждый после совещания оставит секретарю в приемной свои координаты. Василий Игоревич, потом заберете, чтобы знали, куда фельдъегерей отправлять. Циркуляр по дислокации и состоянию подразделений будем распространять ежедневно.

- И главное, - Самойлов на секунду замолчал, словно собираясь с духом: - Мы все должны понимать, что удар может повториться. Не здесь, так в соседнем городе. Не завтра, так через месяц. Мы должны быть бдительными. Управление контрразведки в ближайшее время получит особые полномочия по выявлению шпионов Чужих. Прошу не удивляться и не препятствовать, а наоборот оказывать всестороннюю поддержку. Приказ будет доведен до всех. На этом всё. Работаем, товарищи.

Загрохотали отодвигаемые стулья, послышались тихие разговоры, потянувшихся на выход командиров. Кто-то наоборот пошел к Самойлову обсудить оставшиеся за кадром вопросы. Егора, пытавшегося улизнуть из кабинета, перехватили три полковника и шустро утащили в коридор.

- Скажи-ка нам, товарищ полковник, откуда ты такой умный взялся? – поинтересовался Батя.

- Вы о чем? – не понял их наезда Егор.

- Про твою версию с двумя ударами по городу. Особенно вторая, с детской злобной ручонкой нас интересует, - пояснил Ершов.

- Так это логично. Какой смысл бомбить жилые здания, и даже заброшенные, когда в городе столько более лакомых целей. Почему ГЭС стоит, почему электричество, пусть не везде, но есть? Почему заводы военные целые? Почти. Я могу долго продолжать список.

- Ладно. Поняли. Тогда скажи, какая вероятность, что где-нибудь в Красноярске такая же херня не случиться?

- Тюмень, - односложно сказал Егор.

- Что Тюмень? С ней ничего не ясно ещё. Даже, если там такая же петрушка происходит, мы сейчас ничего сделать не сможем. Слышал, что на Алтае твориться?

- Нет. Я последние два часа голову ломал.

- Приехал фельдъегерь, - сообщил Ворошилов: - Там Чужие, как оголтелые по всему фронту носятся. Многочисленные попытки прорыва. Наши пока держат, но такое впечатление, что готовится что-то масштабное. Самойлов даже приказал, подготовить координаты для использования спецбоеприпасов. Вот такая херня. Неспроста это. И мыслю я, что они взбесились как раз после нашей операции. Но вот причину-то ты так и не озвучил прилюдно. Хотя, раз до выводов об ударе на эмоциях дошел, то и причину должен предполагать.

- Тут несколько вариантов. Первый – пленные агенты. Неспроста в СИЗО сразу три ракеты прилетело. И наших офицеров сколько положило, и всех пленных. Второй вариант: погиб кто-то настолько важный для Чужих, что они отомстили. Именно погиб, не был взят в плен.

- Генерал Соколов? – спросил Батя: - Он главный злодей?

- Возможно.

- Мы тебя услышали. Будем думать, - Батя похлопал Егора по плечу: - Егор, ты тоже побольше думай. У тебя хорошо получается.

- А что мне остается? – усмехнулся Егор: - Только и остается, что думать о горькой судьбе.

- Ты не прибедняйся, - сказал полковник Ершов: - Рассказали мне, немного про тебя, молодого да ушлого полковника. Быстро ты взлетел. Но не буду спорить. Заслуженно взлетел. Только вот теперь останавливаться на достигнутом даже не думай. Глядишь, ещё и нами старыми пнями покомандуешь.

- Не такие уж и старые, - проворчал Батя.

- По сравнению с ним – мы все старперы, - ткнул в Егора пальцем Ершов: - А он какой есть – молодой да дерзкий. Может, когда мы все на пенсию уйдем, такие войну эту сраную закончат.

- Дожить бы до пенсии с такими сюрпризами, - вздохнул Ворошилов.

Егор стоял и смотрел, как уходят по коридору три полковника, три предводителя защищающих город частей. Спокойный неторопливый шаг, знающих себе цену людей внушал в окружающих чувство уверенности. Пока живы эти три кита, город будет жить. Гнуться под ударами, но не ломаться.

Резко стало душно. Захотелось на свежий воздух. Егор стремительно сбежал по ступеням и вышел на крыльцо. Бездумно пошел вокруг здания. Зачем он здесь? Разве этого он хотел?

- Егор, стой! – окликнули его в спину. Взмыленный Валера догнал его. На черной форме виднелись уже побелевшие следы пота.

- Пипец, жарко, - пожаловался он и тут же посерьезнел: - Егор, мы твое поручение выполнили….

***

Наконец кабинет покинули последние самые въедливые, или самые хитрожопые участники совещания. Иван Иванович устало расстегнул форменный китель, аккуратно повесил его на спинку стула. Жарко, душно. День сегодня солнечный.

- Вот и отмучился, - сказал он сам себе. Ему было не по себе примерить сегодня на себя корону. Гребаные Чужие. Гребаный Мясников. Он ни слова не сказал остальным про его состояние. Да и врачи пока не давали никаких конкретных ответов. И надо ли ему это? Эта ответственность. За город, за регион, за Анклав. Сможет ли он удержать в единой упряжке всю эту ораву? Мясников смог. Но смог по праву первого. Первого, кто их повел за собой, первого кто добрым словом и кулаком загнал в общее стойло всех, до кого смог дотянуться. А теперь? Непременно ведь поднимут головы, даже без помощи Чужих, те, кто сам хочет надеть на себя корону. Кто-то более достойный, чем он – пожилой уже генерал, и даже не совсем военный. Не боевой. Не на белом коне. Его конь – серый, а может, и черный. И роль его всегда была – серый кардинал. Он незримо стоял за спиной Мясникова, помогая по мере сил. А сейчас вынужден впервые выйти на сцену. Выйти и говорить. Только вот слова застревали в горле. Чувство вины беспощадно терзавшее его с момента, когда упали первые ракеты. Оно не давало дышать. Душило слезами. Он плакал. Ночью, возвращаясь из госпиталя. Возле разрушенного здания, которое попалось на пути. Плакал, глядя на детский ботиночек, лежавший на асфальте. Вокруг суетились люди. Позади молчаливо замерла охрана. А он стоял, смотрел на тот ботиночек и не хотел жить.

А теперь, он не имеет права. Теперь он должен жить. Должен жить, несмотря ни на что. Должен. Он должен свою жизнь тем, кто погиб. Тем, кто погибнет ещё.

Самойлов резко подошел к окну. Ему не хватало воздуха. Грудь сдавило тисками. Распахнул окно. Порыв свежего ветра ворвался внутрь, принося с собой запах пыли и чего-то горелого. И свежую порцию кислорода.

Он судорожно вздохнул и оперся обеими руками на подоконник, жадно дыша, наслаждаясь минуткой отдыха. Пусть он устал. Сейчас он немного подышит и пойдет работать дальше. Скоро еще одно совещание. С руководителями промышленных предприятий. Нужно вникать в дела. Он должен….

Внизу, за окном, кто-то кого-то окликнул. Раздались приближающиеся шаги.

- Егор, мы твое поручение выполнили, - сказал невидимый человек.

- Слушаю? – послышался голос Егора.

- Варя. Мы нашли её мотоцикл. Под обломками рухнувшего здания….

Сердце пропустило удар. В висках заломило со страшной силой. Ничего не видя, генерал сделал шаг назад. Рванул ворот рубашки. - Нет! Варя! Внучка….

Он удивительно тихо упал на пол.