Сделка со зверем

Глава 5

Оказавшись в лодке на середине реки, Роберт Честер проводил карету задумчивым взглядом. Девчонка переиграла его, но, с другой стороны, она назвала свое имя, и ему не составит труда отыскать жену. Роберт покачал головой, пытаясь понять, что произошло.

Жена… кто бы мог подумать, что дело дойдет до этого. Завидный жених, умело избегавший расставленных ловушек, теперь женился. И на ком!

Незаконнорожденная дочь лорда Маккона, к тому же не красавица. Трудно сделать худший выбор. Впрочем, тут герцог усмехнулся, в нынешней ситуации глупо было говорить о выборе. Спасти свою шкуру, вырваться из ненавистного Сен-Антуана и поквитаться с теми, кто его отправил в тюрьму, за это стоило заплатить, пусть даже ценой брака. С другой стороны, внезапная жена обладала приятной внешностью, а судя по ее рассказу, состояние лорда Маккона было достаточно большим, раз барон Страйтоншир решил заручиться поддержкой Вильгельма.

При воспоминаниях о сводном брате зверь прижал уши и зло рыкнул. Они с Вильгельмом никогда не любили друг друга. Юный кронпринц невзлюбил Роберта Честера с первой их встречи, считая герцога соперником сначала за внимание отца, а потом, когда родился Артур, и за власть. Будучи старшим из трех, Честер вполне мог претендовать на регентство при малолетнем брате. Наверняка, именно этот факт и стал решающим для обвинения. То, что сам Вильгельм остался жив и унаследовал трон, никто не принял во внимание. Или не захотел принять.

Поймав себя на том, что стоит в лодке, яростно впиваясь когтями в деревянную лавку для гребцов, герцог заставил себя успокоиться. Он плавно соскользнул на дно и лег, позволяя течению нести лодку, куда вздумается. Оборачиваться в человека Честер не стал, звериное обличье позволяло более остро замечать все, что происходило вокруг.

Плеск волн, запах реки, тепло, которое дарили солнечные лучи – после трехмесячного заточения все ощущалось очень остро.

От удовольствия Честер готов был урчать, словно котенок. Он вытянул лапу и лизнул свежий шрам на запястье. Цена, которую он заплатил за свободу, была велика, но Роберт не жалел о содеянном. Единственное, что его беспокоило, что комендант так легко сдался. Лорд Таусенд не принадлежал числу тех, кто проигрывает, и даже угроза древнего проклятья не должна была остановить его. Тем не менее, он выпустил пленника. Возможно, что комендант действовал по чьему-то приказу, но по чьему именно?

Кому понадобилось выпускать убийцу короля, еще и таким способом? Хотя… Брак с невинной девой действительно снимал все обвинения, и явись завтра Роберт в королевский дворец, его визиту не смогли бы воспрепятствовать. Вопрос, стоило ли являться туда.

Но об этом лучше подумать позже. А сейчас можно просто лежать в лодке, плывя по течению, благо магические руны Сен-Антуана, выжженные по обоим бортам, позволяли суденышку беспрепятственно скользить по воде, преодолевая магические заслоны, и надежно защищали от любопытных взглядов.

Убаюканный мерным плеском волн и полуденным зноем, Честер задремал и пропустил момент, когда лодку прибило к берегу. Он опомнился, когда вокруг зашуршал камыш. Дно лодки ткнулось о прибрежный песок, взбаламутив воду. Суденышко качнулось и замерло.

Герцог вскочил, огляделся и выругался. Он заснул, и течение принесло его к высоким стенам Ллейта. Серая громада столичной сторожевой башни возвышалась справа, искры слюды переливались на солнце, создавая впечатление, что в камни вплавлены бриллианты. Начищенные шлемы городских стражей блестели между высоких зубцов. Около огромных городских ворот оживленный тракт подходил вплотную к берегу, и в темной воде можно было видеть отражение повозок и путников, спешащих в город.

От шума, ставшего непривычным за время заточения, виски заломило. Герцог хмуро посмотрел на стены, раздумывая, стоит ли оборачиваться в человека, чтобы перейти реку по мосту, или проще переплыть ее в обличье зверя. Три месяца назад герцог Роберт Честер не стал бы размышлять, но тюремное заключение не пошло на пользу, у рыси могло не хватить сил. К тому же ему пришлось бы огибать суденышки, снующие по реке, словно водяные блохи. Выпрыгнув из камышей, герцог с тяжелым вздохом перекинулся в человека, снова подошел к реке, чтобы зачерпнуть воды для умывания, и отшатнулся. Из темной глади на него смотрел монстр.

Понадобилось несколько биений сердца, чтобы понять, что это его отражение. Роберт внимательно всмотрелся в воду. Взлохмаченные волосы и борода, грязная, оборванная одежда, лихорадочно блестящие кошачьи глаза. Если он в таком виде появится у городских ворот, то в лучшем случае его просто прогонят прочь, в худшем – арестуют. Вряд ли городская стража поверит, что перед ними аристократ, тем более герцог. Скорее, посмеются и погонят прочь или кинут в городскую тюрьму к нищим. Глупо избежать одного заключения, чтобы попасть в другое, еще и в тесную камеру к бродягам и ворам.

Оставался один путь – через реку.

Роберт вздохнул, окинул взглядом оживленную темную гладь и снова направился к лодке, намереваясь оттолкнуться от берега и проделать хотя бы часть пути в ней. На дне обнаружились весла. Герцог долго смотрел на них, а потом вспомнил, как было неудобно лежать в лодке, и рассмеялся. Обращаться опять в рысь он не стал, звериная часть натуры и так получила свое.

Честер достал весла, приладил и неспешно погреб к противоположному берегу, где зеленели сады. Уже на полпути запах тины сменился благоуханием роз и гортензий, а сама вода стала намного чище. Усадьбы аристократов, раскинувшиеся вдоль северного берега Ллейта, представляли резкий контраст заболоченной южной окраине.

Герцог направил нос лодки в еле заметную дымку – магическую завесу, защищающую усадьбы от воров и черни. Лодка замерла. На ее носу ярко вспыхнули руны, суденышко колыхнулось и скользнуло дальше, Честер улыбнулся и опять погреб против течения.

Каменные пристани и мерно покачивающиеся на волнах темные узконосые лодки с балдахинами свидетельствовали, что обитатели особняков предпочитали путешествовать по воде. Это позволяло им избежать столкновений с толпой у ворот и прибыть в королевский дворец в назначенное время. К тому же в летнюю жару путешествовать по воде было гораздо приятнее, чем в душном экипаже. Честеру и здесь повезло: полуденный зной заставил хозяев сидеть в прохладе дома.

Роберт порядком выдохся, когда, наконец, причалил к одному из парапетов, украшенному по бокам двумя статуями рысей. Каменные стражи повернули головы к ступеням, смотря на прибывшего с немым упреком. Выпрыгнув из лодки, герцог рухнул на ступени, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось как бешеное, а голова кружилась. Он совершенно отвык двигаться так много.

Когда дыхание восстановилось, а в глазах перестали плясать черные мушки, герцог встал и задумчиво посмотрел на видневшуюся над деревьями терракотовую крышу дома. Из труб не шел дым, и сад казался заброшенным. В Честер-холле никто не жил. Это хорошо. Значит, у него есть еще немного времени, прежде чем Вильгельму доложат о том, что узник оказался на свободе. Герцог усмехнулся. Он бы дорого отдал, чтобы увидеть лицо сводного брата, когда тот узнает новости. Интересно, примчится сам или вызовет к себе? Скорее, второе.

Мысли о короле заставили его встать. Времени оставалось все меньше, и прежде всего необходимо привести себя в порядок. Опасаясь магических ловушек, которые могли быть расставлены по усадьбе, Честер снова обернулся рысью и, полагаясь на звериный нюх, неспешно затрусил к небольшому сараю, стоявшему на отшибе.

Пытаться открыть дверь он не стал – королевская магическая печать слепила не хуже солнца. Не иначе как Вильгельм лично зачаровывал ее. А вот про слуховое окно король забыл. Или не подумал. Те, кто не умел оборачиваться, редко учитывали возможности рыси. Фыркнув, огромный зверь забрался на соседнее дерево и легко запрыгнул на чердак. Осмотрелся, благо кошачьи глаза прекрасно видели в темноте, и направился к темнеющему провалу.

Лестницы не оказалось, но она и не была нужна. Покрытый толстым слоем пыли пол приглушил звук прыжка. Рысь отряхнулась и, бесшумно ступая, направилась в угол, где был свален бесполезный хлам: несколько сломанных стульев, дверца от секретера, удилище, лошадка-качалка…

Откинув все это мохнатой лапой, зверь довольно рыкнул: его собственная иллюзия осталась нетронутой. Значит, люк не нашли. А может быть, и не искали, полагая, что вряд ли хозяин сможет воспользоваться потайным ходом.

Развеяв магию, зверь когтем подцепил массивную крышку и отодвинул ее. Принюхался и скользнул в темноту тоннеля.

Подземный коридор вывел к стене. Герцогу пришлось трижды нажимать камни кладки, вспоминая нужную комбинацию. Наконец, стена разъехалась, открывая взгляду огромные бочки, в которых хранилось вино. Не обращая на них внимания, рысь переступила порог и настороженно огляделась.

На первый взгляд все осталось прежним. Обыски, если и были, обошли стороной драгоценные бочки с вином. Сам подвал оказался заперт на ключ, но Роберт ожидал этого. Снова обернувшись человеком, он приложил ладонь к скважине и прикрыл глаза, представляя механизм замка, потом мысленно провернул ключ. Тихий щелчок возвестил, что дверь открылась. Честер хмыкнул и направился к лестнице.

Холл на первом этаже встретил его тишиной и пылью. Заметив паутину на лепнине колонн, поддерживающих арочные своды, герцог нахмурился. Он не привык, чтобы слуги пренебрегали своими обязанностями, и не сразу понял, что они попросту разбежались, испугавшись возможных обвинений. Честер нахмурился. Нанять новых слуг будет не так просто. Впрочем, об этом можно подумать и после. Он сделал несколько шагов к лестнице.

– Стой, где стоишь!

Окрик застал его врасплох. Медленно обернувшись, герцог увидел собственный арбалет, направленный на него. Оружие держал невысокий человек совершенно непримечательной внешности. Добротная суконная одежда, крепкая обувь, тщательно расчесанные черные волосы острижены коротко, а темные глаза воинственно блестели. Слуга явно намеревался защищать имущество господина до последнего.

– Паскуале! – радостно воскликнул Честер, игнорируя арбалет, нацеленный на него.

Слуга вздрогнул и едва не нажал на крючок. В последнюю минуту опомнился и опустил оружие.

– М-милорд? – Паскуале изумленно всмотрелся в стоящего перед ним заросшего бродягу. – Это вы?

– Я!

Герцог шагнул вперед.

– Вы сбежали? – Ужас исказил лицо слуги. – Что теперь будет?

– Ничего. Я обрел свободу, – отмахнулся Честер, – а сейчас хочу обрести прежний вид. Надеюсь, мои вещи в порядке?

– Да, милорд! Думаю, сначала вы бы желали искупаться.

– Твоя способность читать мои мысли изумляет, – усмехнулся герцог, продолжая свой путь к лестнице.

Слуга спешно кинулся следом, причитая, что в доме, кроме него самого, никого нет.

Роберт долго приводил себя в порядок, с остервенением смывая тюремную грязь и вонь. Верный Паскуале тем временем готовил бритвенные принадлежности и то и дело подливал горячую воду в огромную лохань.

Наконец, тщательно выбритый герцог развалился на кровати, наслаждаясь чистотой белья. Слуга все суетился, беспокоясь, что простыни недостаточно прогреты, а балдахин покрыт толстым слоем пыли, но Честер только отмахнулся. После тюремных казематов некогда привычная роскошь казалась волшебством. Роберт с благоговением рассматривал до боли знакомую спальню с развешанными на стенах гобеленами с изображением сцен охоты, тяжелой дубовой мебелью и огромным зеркалом в массивной раме. Поразительно, что все осталось нетронутым. Паскуале сказал, что Вильгельм запретил проводить обыск, лично опечатал дом сводного брата и наказал охранять имущество.

– Он даже выделил для этого гвардейцев, милорд, – сообщил он, подавая хозяину кубок с вином.

– Да? И где же они?

Герцог отщипнул сыра и положил его на хлеб, принесенный слугой вместе с извинениями, что в доме больше ничего нет. При виде такого пиршества желудок заурчал. Честер сглотнул слюну. Как бы ни хотелось набить рот после скудного тюремного рациона, есть стоило медленно.

– Стоят у ограды. – Паскуале поморщился. – Его величество запретил им входить на территорию поместья.

– Вот как?

Честер прищурился. С чего вдруг Вильгельму вести себя так по отношению к сводному брату, которого он никогда не любил? Пытался искупить вину? Или что-то другое? А ведь именно Вильгельму была выгодна смерть отца. Понимая, что мысли снова носятся по кругу, точно белка в колесе, герцог заставил себя подняться. Поразмыслить обо всем он может и позже. Сейчас необходимо решить насущные проблемы.

– Принеси мне одежду, – распорядился он.

Паскуале метнулся к сундукам, стоявшим вдоль стены. Ему потребовалось немало времени, чтобы разыскать требуемый костюм и подать его хозяину.

Честер терпеливо ждал, потом быстро облачился в тонкую белоснежную рубашку и короткие, вопреки моде, узкие штаны. Высокие сапоги для верховой езды и кожаный дублет с тонкими прорезями на рукавах-буфах завершили наряд. Плащ герцог брать не стал, ограничившись алыми перчатками и ярко-алым беретом. Бросив быстрый взгляд на свое отражение, Роберт обернулся.

– Надеюсь, драгоценности тоже уцелели, – пробормотал он.

– Ваша матушка, ныне вдовствующая королева, желала забрать их, но ей было отказано, – проинформировал Паскуале, с почтением наблюдая, как хозяин достает из потайного отделения шкатулку. – Как и в проживании в этом доме. Хотя ее величество очень жаждала расположиться здесь. Говорят, в королевском дворце стены сотрясались от криков.

– Вот как?

Откинув крышку, Честер на мгновение задумался, а потом отобрал несколько колец.

– Да, милорд. А еще его величество лично явился сюда, чтобы запечатать все входы и выходы в доме!

Паскуале выразительно замолчал.

– Но ты же как-то выходишь?

– У меня есть амулет! – Слуга торопливо достал из-за ворота рубахи небольшой медальон – стальной диск с рунами. – Вам он нужен?

– Оставь его себе. И обязательно извести его величество, что я был здесь! Но только после того, как я покину дом!

– Да, милорд!

Герцог перебрал остальное, выудил серьгу с каплевидным рубином, украшением, передававшимся главе рода. Полюбовавшись, как солнце играет в гранях, Честер порадовался, что тогда не стал надевать серьгу на охоту, и вставил ее в ухо. Еще раз внимательно посмотрел в зеркало и удовлетворенно кивнул.

– Пора.

– Мне ждать вас к ужину? – поинтересовался слуга, словно и не было этих трех месяцев.

Честер нахмурился.

– Пожалуй. Возможно, Паскуале, я приеду не один… А возможно, нас навестит и сам король…

Он не стал добавлять, что есть вероятность не вернуться вовсе, но верный слуга это понял и помрачнел.

– Как вам будет угодно, ваша светлость, – поклонился он, пряча беспокойство в глазах.

Герцог кивнул и вышел из комнаты. Несмотря на уверение слуги, что в самой усадьбе нет стражников, рисковать Роберт не стал. Покинув дом все тем же потайным ходом, он вышел из сарая и воспользовался тюремной лодкой.

Отыскать усадьбу лорда Маккона было очень легко. Особняк из серого камня возвышался на холме, а к реке спускался великолепный сад. На этот раз грести к пристани герцог не стал. Втащил лодку на берег неподалеку от ограды, обернулся и внимательно прошелся вдоль каменного забора, окутанного магической дымкой, призванной охранять хозяев от вторжений мелких воришек.

Честеру не составило труда обойти это препятствие – высокое дерево росло на границе завесы. Его ветки возвышались над оградой, почти не задевая магическое марево. Рысь легко взобралась по шершавому стволу, пробежала по толстой ветке и спрыгнула уже с той стороны ограды. На несколько мгновений зверь замер, а потом, встопорщив усы, заскользил к дому, прячась в тени кустов, подстриженных в виде шаров и пирамид.

Еще одно дерево, на этот раз яблоня, помогло проникнуть через окно сразу на второй этаж. Пока он карабкался, под деревом, негромко переговариваясь друг с другом, прошли два садовника, но ни один из них не заметил огромного зверя. Честер поразился той беспечности, с которой слуги охраняли дом. Впрочем, ему это было на руку. Почти беззвучно он спрыгнул с каменного подоконника на пол, принюхался.

Маккон-холл был пропитан запахами еды, кислого дыма из камина и знакомым ароматом цветущей вишни. Роберт хорошо запомнил этот запах, пока держал нежданную освободительницу за руку, произнося слова обряда. Острый слух уловил звук шагов. Кто-то поднимался по лестнице. Честер попятился к окну и затаился за портьерами.

– Дженни, поторопись! Миссис Олсен ждет! – крикнул кто-то с первого этажа.

– Сейчас! – откликнулась служанка.

Рысь утробно рыкнула, слишком уж громким показался голос румяной, пышущей здоровьем девицы.

Выждав за портьерами, пока она пройдет мимо, зверь безошибочно проследовал в спальню хозяйки дома. Запах цветущей вишни окутал его. Роберт обернулся в человека и с интересом начал рассматривать комнату.

Арочный потолок с лепниной, напоминающей паутину, стены завешаны гобеленами, перекликавшимися с вышитым балдахином на кровати. Прикроватные резные столбики были покрыты позолотой, а в изножье стоял огромный сундук, резной орнамент на крышке которого повторял рисунок столбиков балдахина. Если бы не стол, на котором находились различные баночки и набор серебряных щеток, то комната казалось бы совсем безликой и в равной степени могла принадлежать как женщине, так и мужчине.

Честер хмыкнул. Случайная жена начинала интересовать его все больше. Частично этот интерес, конечно, можно было списать на древний обряд, но герцог предпочел не обманывать самого себя. Дерзкая девчонка, проникшая в тюрьму под носом у лорда Таусенда и смело диктовавшая условия ему самому, безусловно будоражила воображение. Интересно, что она сделает, увидев в спальне мужа?

Улыбка мелькнула на губах герцога. Он лениво потянулся и развалился на кровати. Закрыл глаза, справедливо рассудив, что хозяйка дома непременно его разбудит.