Сцены из жизни дознавателя Шишкина

Сюжет 22. Исследования иррационального

Есть иррациональность интуитивная.

Когда человек не зная причины знает ответы.

Это то, что разумом не расшифровано.

(Альфред Шнитке)

В отличие от учёных, которые всегда исследуют только рациональное, полицейские дознаватели и следователи всегда исследуют только иррациональное. Конечно, это не означает, что все фигуранты дел, кого они опрашивают или допрашивают, врут. Но, да… врут, заразы, поголовно. Как фон Сиверс-Меринг. Даже поговорка такая есть у ментов:

«Врёт как очевидец!»

Казалось бы, ну как возможно исследовать иррациональное? Ведь оно не поддается логике и человеческий разум его понять не в состоянии! И тем не менее, это очень даже возможно… и все менты этим методом владеют в совершенстве. Иррациональное нужно попросту перевести в рациональное.

Как это делается?

Спросите у любого дознавателя или следователя. И он вам скажет, что в рациональное переводится не само иррациональное, а меняется система, в которой оно исследуется. Если попросту, меняется точка зрения на исследуемый объект… И вот оно было иррациональным, а стало очень даже рациональным. И даже ещё не стало, но уже всем всё понятно и не фиг…

Вот простой пример такой манипуляции:

В своём заявлении в полицию гражданин утверждает, что его жена — ведьма, тёща — баба Яга, а дети — черти (иррациональные сказочные герои). И как только его видят — страшно орут и лупят почём зря. И гражданин просит его от их побоев и оскорблений оградить, а их всех наказать по всей строгости закона.

Дознаватель в установленном порядке приглашает заявителя на беседу и задаёт ему наводящий вопрос:

— А сосeдка — Василиса Прекрасная, а муж её — Иван-дурак?

— А отку-у-уда Вы знаете? — спрашивает гражданин, весьма озадаченный такой проницательностью дознавателя.

— От верблюда! — вежливо отвечает дознаватель, — Короче! Не прекратишь таскаться по бабам, вообще убьют, нах, или кастрируют! Тогда и принесёшь своё заявление, а я раскрою по горячим следам и благодарность от начальства получу. Идёт⁈

— И-идёт! — говорит обрадованный гражданин, забирает заявление и уходит довольный. Ну а чего тянуть кота за хвост, когда итак уже всем всё ясно и можно ставить палку — «Заявление отработал, оснований для возбуждения уголовного дела нет»

Вот ещё диалог. И его наизусть знают все кто говорит по-русски:

— У меня путаются мысли: шуба, царь, Иоанн Грозный…

— Да перестань ты нервничать. Ну, Иоанн, ну Грозный! Да что тут особенного? Пойди лучше помоги царю переодеться.

— Слушаюсь-с!

Дознание

Так или примерно так рассуждает старший дознаватель майор полиции Валерий Александрович Шишкин, отправляясь исследовать иррациональный «пространственный карман», открывающийся за рябью барельефа Танцора при нажатии на заветную точку на его обратной стороне.

Почему так официально? Майор, дознаватель… А потому что хоть Валера сейчас и в отпуске, но навыки дознания не утратил и во время исследования он будет профессионально подмечать и укладывать все установленные им факты и фактики в одну, только ему известную систему. А выводы сделает потом. В общем, всё как обычно.

И для начала Валера выходит через рябь обратно в свою комнату. Йодом из аптечки мажет полученные при падении царапины на лице и на животе. Смотрит на себя в зеркало.

— Чингачгук, б!

Ладно, пройдёт, красоваться пока не перед кем. Выключает компьютер. Все бумаги аккуратно складывает и вместе с артефактами — тростью и сосудом, заносит обратно за рябь и всё складывает на полку конструкции Хромова. Мало ли что с ними может случится пока его не будет… пусть здесь полежат, целее будут. На что же похожа эта конструкция? Подмости! Да, обычные строительные подмости.

Валера опять идёт в комнату. Кладёт в карман коробку спичек. Проверяет смартфон, заряжен. Проверяет крепление осветительного диодика на лбу, сидит нормально. Сверяет свои часы с ходиками на стене. Кукушка как раз кукует одиннадцать.

Пошёл!

Изнутри

Факел у входа Валера не зажигает. Активный физико-химический процесс окисления органики в незнакомом, возможно замкнутом помещении, ну его… обойдётся без него. Китайский диодик справляется с освещением не хуже факела и часа на два работы его аккумулятора хватит.

Итак, перед Валерой три варианта начала движения по объекту исследования. Как и в любой русской сказке. Подсказок как «пряму ехати — живу не бывати, направу ехати — женату быти, налеву ехати — коня стерявши», нет. Куда же идти?

Прямо идёт! Почему? А не всё ли равно откуда начинать…

Надо сказать, что ряды на каменном полу стоят очень правильно. Плотные, ящик к ящику, мешок к мешку. Все ровные, как по шнурке. Между рядами примерно 3 метра, целая дорога. Через каждые 100 метров в каждом ряду разрыв шириной 3 метра, т.е. ещё одна, перпендикулярная дорога. Тоже ровная. Такой, квадратно-гнездовой метод укладки. Сейчас разметку на такие расстояния можно сделать только теодолитом.

Судя по аккуратности и плотности, укладка ручная. Видимо едет по дороге какая-то груженая платформа, а грузчики берут с неё и укладывают.

«Могу себе представить этих грузчиков… Мощь невероятная, столько перекидать… — думает Валера, попробовав поднять один мешок, — Килограмм 50 точно будет».

Валера приподнимает мешковину с одной из корзин и присвистывает. Так и есть! Серебряные флорины «пополино» (Было время, юный Валера интересовался нумизматикой). На аверсе — лилия, на реверсе — фигура Иоанна Крестителя. Примерно по 1000 штук в корзине.

Следующая корзина — золотые флорины. Они поменьше серебряных, стало быть в корзине их больше тысячи.

Кроме ивовых корзин, простеленных и укрытых мешковиной, Валера выделяет в рядах несколько видов тары и упаковки:

Ящики — в них как артиллерийские снаряды на соломе лежат золотые кубки, украшенные драгоценными камнями — рубины, сапфиры, изумруды, александриты, жемчуг. Кинжалы. Подсвечники. Тоже золотые. Великолепная работа древних мастеров-ювелиров.

Мешки — в них кружки, стаканы, ложки и другая мелкая посуда. В основном серебро, но есть и золото. Мелкие украшения в мешочках — кольца, цепочки, браслеты. Отобранные по цвету и размеру драгоценные камни.

Сундуки — в них находятся тяжёлые мужские персти с камнями, мелкие золотые самородки и рассыпное намытое золото. И сами сундуки произведение искусства. Ковка, чеканка.

«Всё это, самое позднее — середина XIV века. Время бриллиантов как супер-ценностей ещё не пришло, — думает Валера, — Алмазы ещё попросту не научились гранить и они не в ходу у знати. Хотя у королей в это время они уже есть».

Книги в «кирпичных» укладках, двух видов:

Фолианты — напечатанные на пергаментах и толстой грубой бумаге, богато украшенные, большие и тяжёлые. Рукописные манускрипты. Валера листает некоторые. Библии, молитвословы, трактаты. В основном на латыни. Очень древние. Для инкабул, книг небольшого формата, время ещё не пришло. Технологии печати ещё совсем старые, самые-самые первые.

Грубо сшитая в двух досках финансовая отчётность — погашенные чеки, контракты, акты, балансы, депозитарные расписки и др. Крайняя дата на документах 1307 год. Валера помнит, это год разгрома Ордена Тамплиеров королём Филиппом IV «Красивым» по сговору с папой Климентом V. Столько людей тогда сжигают почём зря…

Огромное количество круглых кожаных тубусов. В них свитки — какие-то совсем древние папирусы и пергаменты. Для тубусов сколочены грубые деревянные стеллажи, просто так на полу они не валяются.

Валера медленно идёт вперед. Везде он видит одно и тоже — тубусы, мешки, сундуки, корзины, ящики. Он уже всё понимает. Это пропавшие сокровища Тамплиеров или их часть. Возникшее было в начале желание их посчитать хотя бы в количестве единиц хранения быстро гаснет. Это нереально для одного человека. Так, фоткает немного на смартфон со вспышкой и всё.

Он проходит уже примерно километр, а конца края этим рядам не видно. Ни в одну сторону. И ничего больше он здесь похоже нового не увидит… Серебро, золото, камни, книги… Всё!

Даже думать не хочется, сколько это всё сегодня стоит… Без учёта исторической ценности. Валера знает из газет, золотой запас России сегодня составляет около 2000 тонн в слитках. Здесь на вскидку, поболе будет. Причём намного.

Валера садится на сундук с золотом и размышляет.

Искать в этом всём ветхозаветные артефакты — Ковчег Завета и Скинию, бесполезно, да и незачем. Тем более, что их могли спрятать и в другом месте.

А про Святой Грааль он уже все итак знает, догадывается — это Мать Мира, та самая телеведущая, которую с перепуга уничтожает Хромов и которую хоронят на Смоленском кладбище в виде дряхлой старухи. И как-то её и её сожжённого в мобильном крематории братца даже можно оживить с помощью трости, попав в нужную дату, когда они ещё живы. А как? Если трость не ездит в прошлое⁈ Но Хромов пишет в письме, что оживить можно, если захочу. В общем, надо продолжать читать инструкции.

У Валеры начинает кружится голова. От мыслей, от темноты, от мелькающего перед глазами бесконечного золота… от голода. Он так сегодня и не завтракает, забывает, пока возится со всеми этими иррациональными чудесами. А уже время обеда. И Валера начинает выбираться назад, к себе.

На всякий случай он идет по первой попавшей «улице» влево и через некоторое время сворачивает еще влево. Нет, ничего не меняется, ряды, ряды, ряды.

И вдруг…

Яства

Валера отчётливо слышит новый запах… Ни с чем не сравнимый запах хорошо прожаренной свинины. О, Боже! Кто-то здесь жарит шашлык⁈ И Валера прибавляет шаг. Запах усиливается. И если сейчас из-за угла выйдет средневековый рыцарь, Валера ничуть не удивиться. Чему удивляться-то, иррациональное же… Ну, рыцарь, ну, средневековый.

Никакой рыцарь из-за угла к нему не выходит, но… перед самой стеной на свободном месте Валера видит старинный раскладной походный стол со стульчиком, а на столе большой серебряный поднос, уставленный плошками с совершенно реальной и умопомрачительно пахнущей снедью — еще не остывшая буженина, вареные омары, маринованные грибочки, салаты, салатики, порезанный лимон, серебряный кувшин вина и апофеоз — молочный поросёнок, только что снятый с вертела! Там же на столе стоит подсвечник с сальной свечой. Садись и ешь, товарищ майор Шишкин!

Любой человек обалдеет от такого, а уж голодный Валера…

Но никого рядом нет. И Валера решается на кражу. Он берет поднос двумя руками и из последних сил держа себя в руках чтобы немедленно не отгрызть у иррационального поросёнка ногу…., идёт прямо в светящуюся рябь, то бишь, в свою комнату, до которой ему дойти всего-то пару десятков шагов.

И уже входя к себе в комнату, он видит…

Чистосердечное признание

В его комнате стоят и смотрят на него в упор дед Илья и жена Элла. Спокойно стоят… но глаза у них почему-то широко раскрытые и испуганные. А у Эллы ещё к тому же заплаканные.

— Ну здравствуйте, мои дорогие, — говорит им Валера, — Здесь пообедаем?

Он ставит поднос на стол, смотрит на них и улыбается. Как же он рад их видеть.

— Тебя… пытали? — со слезами на глазах спрашивает его Элла и гладит пальцами по лицу с полосками йода на царапинах…

«Н-да! — думает Валера, — наверное это очень странное зрелище… Из ниоткуда появляюсь я со звездой во лбу, с серебряным подносом ещё горячих яств и с поцарапанной мордой»

— Нет, это я сам… сейчас всё расскажу. Деда, неси вилки и стаканы.

Но сначала рассказывают они. Как Элла не смогла до него дозвониться, а дед Илья ей сказал по телефону, что Валера куда-то делся. Вот был и вдруг нет его. И Элла отпросилась у Кащея, взяла машину дочери и примчалась в Бубенцы прямо с утра. И как они с дедом Ильёй ходили по улице и кричали: «Валера! Валера!». И уже хотели обращаться в Полицию… А он вот появился…

И Валера вдруг отчётливо понимает, что в Бубенцах прошли уже почти сутки, а по его часам он был за рябью не более двух часов. И что это за фокусы?

Всё! С него хватит, он сейчас уже лопнет от всех этих тайн и чудес!

И под какое-то феноменально вкусное вино, плотное и с пряным запахом, и под поросёнка, и под свежайшую буженинку, и под салатики из чего-то непонятного… он рассказывает своим родным всё-всё-всё, что с ним случилось в крайние месяцы.

Колется как подследственный, решившийся на чистосердечное признание. Как в омут головой! И про Мальтийский Орден, и про купца Хромова, и про артефакты, и про ФСБ, и про Анатолия Б., и про Тамплиеров. Показывает фотки сокровищ на смартфоне.

О, Боже, как же ему становится легко, не передать…

Его внимательно слушают, не перебивая. От средневекового поросёнка остаются только косточки, а он всё рассказывает, рассказывает….

Выполнить пророчества!

— Это безвременье… — тихо говорит дед Илья, когда Валера заканчивает свой рассказ, — Там безвременье, Валера, куда ты сегодня ходил. Четвёртое измерение. Там нет времени. Поэтому и ива пахнет как вчера срезанная и поросёнок горячий, хотя здесь прошло уже больше 700 лет.

— Это как так, нет времени?

— А так, что время никому кроме людей и не нужно, ни чертям, ни ангелам. Когда-то и у людей не было времени, и впоследствии его опять не будет. Это просто маленький фрагмент вечности, у каждого свой. У одних летит, у других тянется. А у Вселенной нет понятия времени, его просто не существует. И кто-то, когда-то, скорее всего очень сильный Святой, берёт, да и раздвигает точку в пространстве. Вот так, приходит в подвал с каменным полом и раздвигает его во все стороны… но в четвёртое измерение, где место есть. И всё! Нате, пользуйтесь, братья во Христе. Только вход оформите поприличнее… чтобы никто лишний туда не лазил.

— Э-э-э… Про пространство мне более-менее понятно. А как же с временем-то?

— А на время им наплевать, Валера. Они, Святые, и не такое с этим временем творят, ты же сам видишь… Трость вон твоя, по времени этому как по маслу туда-сюда ездит. Субстанция эта в сосуде, опять же. Вообще время отключает. Всё понял?

— Ха, ну конечно же… Чего там, б, не понять-то простому менту, да ещё майору? Времени во Вселенной нет, а измерений, б, до фига! Приходит, типа, Бернард Клевроский к Тамплиерам, да и раздвигает братьям-монахам секретный вневременной подвальчик для хранения денег… Так?

— Ну примерно так.

— Деда, а ты откуда, б, это всё знаешь?

— Книжки читаю умные. А ты давай, Валера, не матерись, знаешь ведь, не люблю!

— Прости, деда, разнервничался… Так что же мне делать-то? Может всё отдать государству, ему это всё золото нужнее, точно?

— Как что делать⁈ Ты ещё не понял⁈ А ещё дознаватель… Выполнять предписанное пророчество.

— Чьё пророчество, деда?

— Иоанна Иерусалимского, чьё-чьё. У тебя же теперь всё в руках для этого…

А Элла…

Она слушает их открыв рот. Она ничего не понимает про время и про все эти иррациональные чудеса. Теперь вот ещё пророчества какие-то…

Смешно, ей-богу… Какой такой поросёнок 700 лет возрастом? Она же его сама только что ела. Молочный, прекрасно приготовленный. Пара месяцев ему было, максимум. Уж она-то в готовке понимает.

И для неё главное, что её Валера жив и здоров. А с остальным она разберётся. Наверное…