Сапфировая книга

Глава вторая

– Чё, удивилась? – выкрикнуло привидение. С того момента, как я вышла из такси, оно не отставало от меня ни на шаг и болтало без умолку. – Так просто нашего брата не проведёшь. От меня не избавишься…

– Да ладно. Послушай… – я поспешно оглянулась в сторону такси.

Водителю я сказала, что меня укачало, и мне срочно нужен глоток свежего воздуха. Сейчас он недоверчиво поглядывал в мою сторону и удивлялся, почему это я разговариваю со стеной дома напротив. Гидеона пока не было видно.

– Глянь-ка, я ещё и летать умею! – в доказательство своих слов привидение расправило крылья. – Совсем как летучая мышь. Передвигаюсь быстрее любого такси.

– Так, послушай меня, если я тебя вижу, это ещё вовсе не значит, что…

– Видишь и слышишь! – перебила фигурка. – Знаешь, как мне этого не хватает? Последний человек, которому удавалось меня видеть и слышать – это мадам Тюссо. Но ей моё общество было, к сожалению, совершенно безразлично. Чаще всего она поливала меня святой водой и молилась. Бедняжка, такая мнительная была особа, – привидение повело глазами вправо, а затем влево. – Сама понимаешь, столько голов отрубили…

Привидение снова выплюнуло струйку воды прямо мне под ноги.

– Ну перестань же ты, наконец!

– Прости, пожалуйста! Это от волнения. Я ведь когда-то украшал сточный жёлоб на крыше, не забывай.

Я уже мысленно попрощалась с надеждой избавиться от него, но всё же решила попытать счастье в последний раз. По-хорошему.

Я наклонилась прямо к его мордочке, наши глаза теперь были на одном уровне.

– Ты очень милый, правда. Но всё же, ты не можешь остаться со мной. Жизнь у меня довольно непростая, и, честно говоря, привидений, которых я знала до тебя, мне хватило с головой. Так что, пожалуйста, исчезни и больше не приходи ко мне.

– Никакое я не привидение, – обиженно сказала фигурка, – я демон. Или, скорее, всё, что от него осталось.

– Какая разница? – растерянно выкрикнула я. – Мне нельзя видеть ни привидений, ни демонов, пойми же ты наконец! Тебе нужно вернуться обратно в свою церковь.

– «Какая разница»? Неужели не понимаешь? Привидения – то, что остаётся от умерших людей, которые по какой-либо причине не хотят покидать этот мир. А я при жизни был демоном! Так что не ровняй меня под одну гребёнку с какими-то там привидениями. К тому же, вовсе это не моя церковь. Просто я туда частенько захаживаю.

Водитель уставился на меня, широко разинув рот от удивления. Через открытые окошки машины ему, наверное, было слышно каждое слово – каждое моё слово.

Я отмахнулась.

– Не важно. Со мной ты всё равно не останешься.

– Чего ты боишься? – фигурка подошла ближе и приподняла голову. – В теперешние времена ведь никого больше не сжигают на кострах и не обзывают ведьмами, если кто-то знает и видит чуть больше обыкновенных людей.

– Да, но в теперешние времена если человек разговаривает с привидениями – ой, то есть, с демонами – его держат в психушке, – сказала я. – Ну пойми же ты, что… – я запнулась. От моих увещеваний всё равно было мало толку. По-хорошему от него не избавиться. Поэтому я нахмурилась и произнесла так твёрдо, как только смогла:

– Неужели ты думаешь, что у тебя есть право на общение со мной только потому, что я имела несчастье тебя увидеть?

Моя тирада не произвела на фигурку ни малейшего впечатления.

– Общение со мной только в радость…

– Давай начистоту: ты мне мешаешь! Так что, пожалуйста, уходи! – прошипела я.

– Нетушки, никуда я не пойду! Ты бы потом ещё долго печалилась. А вот, кстати, твой обнимашка вернулся, – привидение вытянуло губы и громко зачмокало, кривляясь и будто целуя кого-то.

– Да помолчи ты! – я видела, как Гидеон поспешно завернул за угол. – И отвяжись от меня, наконец! – последнюю фразу я пробормотала, не открывая рта, как настоящая чревовещательница.

Демона-привидение это, конечно же, ничуточки не смутило.

– Что за тон, а ещё приличная девочка! Не забывай: как аукнется, так и откликнется.

Гидеон был не один. За его спиной мелькнул кругленький мистер Джордж. Ему приходилось бежать, чтобы поспеть за широким шагом Гидеона. Лицо его озаряла улыбка, которую видно было издалека.

Я выпрямилась и поправила платье.

– Гвендолин, слава Богу, – запричитал мистер Джордж, вытирая со лба капли пота. – Всё ли с тобой в порядке, девочка моя?

– Ох, как запыхался, толстячок, – сказало привидение.

– Всё прекрасно, мистер Джордж. У нас просто возникли некоторые… э-э-э… проблемы.

Гидеон как раз передавал водителю деньги. Он предостерегающе посмотрел на меня поверх машины.

– Мы немного не рассчитали, – пробормотала я и поглядела на таксиста, который, удивлённо покачивая головой, выезжал с парковки.

– Да, Гидеон уже рассказал, что возникли некоторые сложности. Совершенно непонятное явление, какой-то пробел в системе, надо всё хорошенько проанализировать. И, по возможности, продумать новый план. Но самое главное, что с вами всё в порядке, – Мистер Джордж галантно подставил локоть, чтобы я взяла его под руку. Выглядело это довольно странно, потому что я была почти на полголовы выше его. – Пойдём же, девочка моя, нам ещё предстоит кое-что уладить.

– Но мне бы так хотелось поскорей оказаться дома, – сказала я. Привидение бойко прыгало по водосточной трубе прямо над нами. При этом оно вовсю горланило песню группы «Queen» «Friends will be friends».

– Да-да, конечно, – сказал мистер Джордж, – но сегодня ты провела в прошлом всего лишь три часа. Поэтому до завтра на всякий случай тебе придётся проэлапсировать ещё пару часов. Не волнуйся, никаких ответственных заданий не намечается. Посидишь в уютном подвальчике, поделаешь домашнее задание.

– Но… моя мама наверняка уже давно ждёт меня и очень волнуется! – кроме того, сегодня была среда, день, когда мы тайно смаковали курочку гриль и картошку фри. Да и вообще, мне так хотелось просто-напросто помыться и выспаться! Это просто верх наглости с его стороны, навешивать на меня домашнее задание, когда я в таком жутком состоянии. Кто-то должен написать мне объяснительное письмо. По причине того, что Гвендолин недавно получила чрезвычайные полномочия путешественницы во времени, её следует освободить от выполнения домашних заданий.

Фигурка продолжала горланить, я держалась изо всех сил, чтобы не ввернуть парочку замечаний.

Мы с Лесли нередко включали караоке у неё дома, так что я была натренирована просто отлично. Даже в песнях группы «Queen» я не пропущу ни словечка. А вот демон коверкал текст просто кошмарно.

– Двух часов будет достаточно, – сказал Гидеон. Он снова шагал так широко, что мы с мистером Джорджем едва поспевали. – А потом можно будет отвезти её домой, пускай высыпается.

Терпеть не могу, когда в моём присутствии говорят обо мне в третьем лице.

– О да, и она уже радуется предстоящему отдыху, – сказала я. – Потому что она и правда очень-очень сильно устала.

– Мы свяжемся с твоей мамой и сообщим ей, что тебя доставят домой не позже десяти, – сказал мистер Джордж.

Не позже десяти? Эх, прощай, вкусненькая ароматная курочка гриль. Мой младший братец, наверное, объестся до невозможности – постарается и за меня, и за себя.

«When you're through with life and all hope is lost»[4], – распевал демон, съезжая по кирпичной стене. Он то взлетал, то цеплялся когтями, примеряясь, как бы спуститься на тротуар прямо к моим ногам.

– Мы примем во внимание, что у тебя ещё есть школа, уроки, домашние задания, – сказал мистер Джордж больше самому себе, чем мне. – Думаю, тебе не стоит рассказывать дома о том, что ты делала в 1912 году, пусть они считают, что ты провела это время, элапсируя в 1956-ом.

Мы подошли к штаб-квартире хранителей.

Именно отсюда на протяжении столетий осуществлялось управление прыжками во времени. Скорее всего, род де Виллеров идёт от графа Сен-Жермена, самого известного путешественника во времени по мужской линии. Все женщины-путешественницы во времени, в том числе и я, происходили из рода Монтроузов. Кажется, все де Виллеры относились к женской линии с лёгким пренебрежением.

Именно граф Сен-Жермен придумал, как контролировать прыжки во времени с помощью хронографа. Он также издал этот пресловутый указ, согласно которому каждый путешественник во времени должен быть занесён в хронограф и считан.

Сейчас для полного набора в хронографе недоставало Люси, Пола, леди Тилни, и ещё какой-то дамочки, имя которой мне никак не удавалось запомнить. Нам предстояло вытянуть у них парочку миллилитров крови.

Но главный вопрос, ответ на который я так и не получила: что же, собственно, произойдёт, когда все двенадцать путешественников во времени будут считаны хронографом, и круг замкнётся? Кажется, никто толком не знает. Да и вообще, когда речь заходила о графе Сен-Жермене, хранителей охватывал благоговейный трепет.

У меня же от мысли о графе перехватывало дыхание, в прямом смысле. Потому что тот единственный раз, когда мы встретились с ним в прошлом, иначе как кошмаром не назовёшь.

Мистер Джордж распахнул передо мной входную дверь.

Маленький, кругленький он, как всегда, старался ободрить и поддержать меня. По крайней мере, мне так казалось. Среди всех этих людей мистер Джордж был единственным, кому я могла хоть немножко доверять. Кроме Гидеона. Хотя… нет, доверием это назвать сложно.

Здание, в котором располагалась ложа, с виду ничем не отличалось от остальных домов на узких улочках, окружавших церковь Темпл-Чёрч. В этом районе большинство квартир были отведены либо под адвокатские конторы, либо под личные апартаменты доцентов Института Правоведения. Но я знала, что внутри штаб-квартира хранителей намного больше и роскошней, чем кажется снаружи. Основная её часть простиралась под землёй.

Перед самым порогом Гидеон схватил меня за рукав и прошептал:

– Я сказал им, что ты страшно испугалась, так что делай вид, что тебе было очень страшно, если хочешь поскорей попасть обратно домой.

– Мне казалось, я только так себя и веду, – пробормотала я.

– Вас ожидают в Зале Дракона, – мистер Джордж с трудом переводил дух. – Вы поднимайтесь, а я распоряжусь, чтобы миссис Дженкинс принесла вам что-нибудь поесть. Вы ведь наверняка успели проголодаться. У кого какие пожелания?

Только я открыла рот, чтобы выразить эти самые пожелания, как Гидеон схватил меня за локоть и потянул наверх.

– Всего и побольше! – крикнула я на бегу. Уже через секунду мы с Гидеоном повернули в следующий коридор, и мистер Джордж скрылся из виду. Моя длинная юбка путалась в ногах, пару раз я чуть не упала.

Фигурка, слегка подпрыгивая, весело ковыляла за нами.

– Сдаётся мне, твой дружок не очень-то хорошо воспитан, – сказала она. – Так обычно знаешь, кого тащат? Коз на рынок.

– Ну не лети ты так, – сказала я Гидеону.

– Чем раньше мы с этим разделаемся, тем раньше ты попадёшь домой.

Что это было, забота обо мне или ему просто хочется поскорее от меня отделаться?

– Да, но… ты не учёл, что я бы тоже хотела поучаствовать в разговоре. У меня, между прочим, накопилось немало вопросов, и мне надоело, что все их игнорируют.

Гидеон немного сбавил ход.

– Сегодня тебе всё равно никто ничего не объяснит. Сегодня им нужно только одно – выяснить, каким образом Люси и Полу удалось нас выследить. И ты, к сожалению, наша основная подозреваемая в этом деле.

Это наша больно кольнуло меня прямо в сердце, за что мне сразу же стало стыдно.

– Я тут единственная, кто вообще не в курсе того, что же, собственно, происходит!

Гидеон вздохнул.

– Я уже пытался тебе объяснить. Сейчас ты, возможно, ничего не знаешь и ни в чём не виновата. Но никому не ведомо, что ты натворишь в будущем. Не забывай, ты ведь и через много лет сможешь путешествовать во времени. Таким образом, ты можешь сообщить Люси и Полу о наших планах, – он запнулся. – Э-э-э, то есть, могла бы сообщить.

Я сердито фыркнула.

– Но ведь и ты тоже вполне мог бы это сделать! Да и вообще – с чего это они взяли, что виноват кто-то из нас двоих? Может, Маргарет Тилни сама оставила себе послание в прошлом? Или хранители? Они могли бы передать кому-нибудь из путешественников во времени письмо, из одного времени в другое…

– Чё-чё? – пробормотала фигурка, которая как раз пролетала над нашими головами. – Может мне кто-нибудь объяснить, о чём речь? Ни слова не понимаю.

– Конечно, вариантов много, – сказал Гидеон и зашагал ещё медленнее. – Но сегодня у меня было такое чувство, будто Люси и Пол тебя… как бы это сказать… поразили.

Он остановился, отпустил мою руку и серьёзно заглянул мне прямо в глаза.

– Не будь меня рядом, ты бы с ними наверняка поговорила, послушала бы их лживые россказни и, может, даже добровольно сдала бы кровь для украденного хронографа.

– Нет, так бы я точно не поступила, – возразила я. – Но мне бы действительно хотелось услышать, что они хотели нам рассказать. Они вовсе не показались мне злыми.

Гидеон кивнул.

– Вот видишь, именно это я и имел в виду. Гвендолин, эти люди решили разрушить тайну, которая много веков оставалась неприкосновенной. Они захотели взять то, что им не принадлежит. И для этого им не хватает лишь нашей крови. Они не отступят ни перед какими препятствиями, чтобы её заполучить.

Он убрал со лба кудрявую прядь выбившихся волос, и у меня вдруг перехватило дыхание.

О Боже, как же хорошо он выглядел! Эти зелёные глаза, тонко очерченные линии губ, бледная кожа, кроме того, совершенно очаровательный запах – всё в нём было прекрасно. На секунду мне захотелось опустить голову ему на грудь. Но я, конечно же, этого не сделала.

– Кажется, ты забыл, что нам-то ведь тоже нужна их кровь. И именно ты держал пистолет у виска Люси, а не наоборот, – сказала я. – Они были безоружны.

Гидеон сердито нахмурил брови.

– Пожалуйста, Гвендолин, не будь такой наивной. Если бы всё пошло по их плану, нас бы заманили в ловушку. А там нас поджидали бы их помощники с пистолетами. И силы оказались бы неравны, поверь! Как минимум, четверо на одного.

– На двоих! – выкрикнула я. – Я-то тоже там была.

– Тогда пятеро на двоих, если учитывать леди Тилни. Не окажись у меня пистолета, нас бы уже, возможно, не было в живых. По крайней мере, они бы силой взяли у нас кровь, ведь именно с этой целью они туда и явились. И после всего ты хотела бы с ними поговорить?

– Эй, вы, там! – сказал демон. – Какие пятеро? Какие двое? Я чего-то не втираю?!

– Понимаю, ты растеряна, – сказал Гидеон. Голос его звучал теперь немного мягче, но в нём сквозило явное высокомерие. – За последние три дня тебе ведь так много пришлось узнать и пережить. Ты просто была к этому абсолютно не готова. Откуда тебе знать, что здесь происходит. Тебе давно пора домой. Ну, давай же скорей покончим с этим разговором, – он опять схватил меня за руку и потащил вперёд. – Я буду говорить, а ты кивай, ладно?

– Да, ты это повторил уже, наверное, раз двадцать! – раздражённо ответила я и вцепилась в ручку двери с надписью WC. – Можете начинать разговор, а мне надо в туалет. Между прочим, ещё с июля 1912-го.

Гидеон отпустил мою руку.

– Найдёшь без меня дорогу наверх?

– Конечно! – сказала я, хотя на самом деле сильно в этом сомневалась. В штаб-квартире хранителей было слишком много коридоров, лестниц, поворотов и дверей.

– Вот и славно! Одной заразой меньше, – сказало привидение. – Теперь ты можешь спокойно рассказать мне, что здесь у вас происходит.

Я подождала, пока Гидеон завернул за угол, потом открыла дверь туалета и прошипела, глядя прямо на демона:

– Ну, заходи скорей!

– Что? – привидение явно оскорбилось. – В туалет? Мне это кажется несколько…

– А мне всё равно, что тебе кажется. Здесь не так уж много мест, где можно спокойно пообщаться с демонами.

А мне бы очень не хотелось, чтобы нас кто-нибудь услышал! Давай же.

Фигурка зажала носик лапой и нехотя последовала за мной. В туалете лишь слабо попахивало лимонным освежителем воздуха. Я быстро заглянула в кабинку. Там никого не было.

– В общем, так. Послушай меня! Кажется, от тебя не так-то просто избавиться, но если хочешь остаться со мной, тебе придется соблюдать некоторые правила, понял?

– Не ковыряться в носу, не говорить неприличных слов, не пугать собак… – забубнило привидение.

– Что-что? Нет, я хочу, чтобы ты учитывал, что иногда я хочу отдыхать от твоей компании. Ночью, в ванной, и если меня кто-нибудь снова поцелует… – на этом месте мне пришлось перевести дух, – … то зрители мне не нужны, понятно?

– П-ф-ф… – фыркнула фигурка, – и это говорит девчонка, затянувшая меня в туалет!

– Так что, мы договорились?

– Ни под каким предлогом не стал бы ходить за тобой в туалет или… фи-и-и… смотреть, как ты целуешься, – твёрдо сказало привидение. – Можешь не бояться. А подглядывать за спящими – это вообще скукотища. Храпят вовсю, хрюкают во сне, я уж молчу о других вещах…

– Кроме того, не болтай мне на ухо, когда я с кем-нибудь беседую или отвечаю на уроке. Да, и, пожалуйста: если тебе уж так сильно хочется петь, будь добр, делай это, когда меня нет поблизости!

– А ещё я умею имитировать звук трубы, – сказала фигурка. – И звук почтового рожка. У тебя есть собака?

– Нет! – я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Чтобы общаться с этим типом, никаких нервов не хватит.

– Может, заведёшь тогда, а? Ну или кошку, на худой конец. Но эти кошки всегда такие высокомерные, их так просто не позлишь. Меня могут видеть ещё некоторые птицы. Может, у тебя есть птица?

– Моя бабушка терпеть не может домашних животных, – сказала я и мысленно добавила, что, наверное, ей бы нашлось что возразить и против невидимых питомцев вроде этого. – Ладно, давай начнём всё с начала. Меня зовут Гвендолин Шеферд. Приятно с тобой познакомиться.

– Химериус, – сказал демон, сияя от удовольствия. – Очень рад знакомству, – он забрался на умывальник и заглянул мне в глаза. – Правда, я так рад! Купишь мне кошку?

– Нет. А теперь выкатывайся, мне действительно нужно в туалет!

– Упс, – Химериус поспешно засеменил к выходу и выскочил, не отворяя дверь. Я услышала, как в коридоре снова раздались завывания на тему «Friends will be friends».

В туалете я решила задержаться подольше: как следует вымыть руки и побрызгать холодной водой себе в лицо, в надежде, что в голове немного прояснится. Но там мельтешили спутанные мысли, они не желали останавливаться ни на секунду.

Я посмотрелась в зеркало. То, что я увидела у себя на голове, больше смахивало на воронье гнездо, чем на причёску. Я попыталась руками пригладить торчащие во все стороны волосы и поднять себе настроение, как это сделала бы моя подруга Лесли, будь она сейчас рядом.

– Ещё несколько часов, и всё будет позади, Гвендолин. Эй, для усталой и голодной девочки ты не так уж и плохо выглядишь.

Моё отражение в зеркале смотрело на меня с укоризной. Под глазами появились синяки, лицо совсем побледнело.

– Ладно, соврамши! – призналась я. – Вид у тебя страшненький. Но вообще-то, бывали случаи, когда ты выглядела и похуже. Например, когда болела ветрянкой. Так что выше голову, детка! Ты это сделаешь!

Выйдя из туалета, я тут же увидела Химериуса. Он раскачивался на люстре вниз головой, прицепившись к ней, как летучая мышь.

– Жутковато тут, – признался он. – Только что проходил какой-то однорукий рыцарь в доспехах, ты его знаешь?

– Нет, – сказала я, – слава Богу, нет. Пойдём скорей, нам сюда.

– А что это у вас за история с путешествиями во времени?

– Сама не понимаю, что в ней к чему.

– Купишь мне кошку?

– Нет.

– А я знаю место, где котят бесплатно раздают. Ой, там в доспехах – человек.

Я поглядела на доспехи, стоявшие возле стены, и действительно, мне показалось, что в шлеме мелькнули чьи-то глаза. Ещё вчера я радостно хлопала эти же самые доспехи по плечу, считая, конечно, что они пустые и просто украшают коридор.

Казалось, со вчерашнего дня прошло несколько лет. Перед входом в Зал Дракона я наткнулась на миссис Дженкинс с подносом. Я распахнула перед ней дверь. Она поблагодарила меня энергичным кивком.

– Сначала чай с пирожными, золотко, – сказала она и улыбнулась, как будто извиняясь. – Миссис Мелори давно ушла, так что придётся мне сходить в кухню и поискать, что там осталось для вас, голодных моих ребят.

Я кивнула, как и полагалось благовоспитанной девочке, но мой желудок недовольно пробурчал что-то вроде: «Просто закажи какой-нибудь еды в китайском ресторане!»

В зале нас уже заждались. Там были Гидеон, дядя Фальк, янтарными глазами и седой шевелюрой напоминавший мне волка, мрачный доктор Уайт в своём неизменном чёрном костюме и – к моему великому удивлению – наш учитель английского и истории мистер Уитмен, которого мы с Лесли прозвали «бельчонком». Мне сразу стало ещё больше не по себе, и я неуклюже вцепилась в подол своего светло-голубого платья.

Ещё сегодня утром мистер Уитмен строго отчитал нас с Лесли, когда мы болтали в туалете во время урока. А кроме того, он конфисковал все материалы, которые Лесли собрала, чтобы мне помочь. Раньше мы только предполагали, что мистер Уитмен принадлежит к Внутреннему Кругу Хранителей, но теперь мне пришлось в этом убедиться.

– Гвендолин, а вот и ты, наконец, – дружелюбно сказал Фальк де Виллер, но улыбки на его лице не было. Не мешало бы ему побриться, лицо уже покрыто густой щетиной. Но, возможно, он относится к тем мужчинам, которые утром бреются, а до вечера у них успевает отрасти маленькая бородка. Может, мне это просто показалось, потому что кожа вокруг рта у него была более грубая и тёмная. Во всяком случае, вид у Фалька де Виллера был гораздо строже и напряжённее, чем вчера или в среду.

Настоящий волк – вожак стаи.

Мистер Уитмен, несмотря на утреннее происшествие, подмигнул мне, а доктор Уайт пробормотал что-то невразумительное, я расслышала только «эти женщины» и «никакой пунктуальности».

Возле доктора Уайта, как всегда, стоял маленький светловолосый мальчик-привидение по имени Роберт. Казалось, он единственный, кто обрадовался моему приходу – малыш лучезарно улыбался. Он был сыном доктора Уайта. В семь лет мальчик утонул в бассейне. Он превратился в привидение и вот уже несколько лет не отставал от своего отца ни на шаг. Кроме меня его, конечно же, никто не видел. Нормально поговорить с Робертом мне пока не удалось, ведь рядом с ним всегда был доктор Уайт. А мне так хотелось бы выяснить, что же до сих пор держит его на земле.

Гидеон скрестил руки на груди и прислонился к одной из искусно украшенных резных стен. Он мимоходом взглянул на меня и сразу же перевёл глаза на поднос в руках у миссис Дженкинс. Надеюсь, в животе у него бурчало так же громко, как и у меня.

Химериус запрыгнул в зал ещё передо мной, сейчас же он беспокойно оглядывался по сторонам.

– Ничего себе, – сказал он, – отгрохали хоромы! – Химериус прогуливался по залу, оглядывая узоры на стенах. Я тоже не могла отвести от них глаз, хотя видела их уже не в первый раз. Особенно выразительной была русалка, которая плыла над диваном. Каждая чешуйка была вырезана с невероятной тщательностью, а плавники переливались голубым и бирюзовым светом.

Но своё название этот зал получил в честь огромного дракона, который извивался между люстрами. Зверь был вырезан так виртуозно, что казалось, он вот-вот расправит крылья и слетит с потолка.

Заметив Химериуса, Роберт попятился назад, прикрыл глаза и юркнул за спину доктора Уайта.

Мне так хотелось сказать ему что-то вроде «Он тебя не обидит, он хочет только поиграть» (надеясь, что это так и есть), но рассказывать призраку мальчика о демоне, да ещё и в присутствии стольких людей, не рекомендуется.

– Я пойду гляну, не осталось ли на кухне ещё какой-нибудь еды, – сказала миссис Дженкинс.

– Вам давно пора домой, миссис Дженкинс, – сказал Фальк де Виллер. – В последнее время вы и так много работаете сверхурочно.

– Правильно, идите домой, – поддержал его доктор Уайт. – Никто тут без вас с голоду не умрёт.

Я умру! Я была уверена на сто процентов, что Гидеон сейчас думает о том же. Когда наши глаза встретились, он улыбнулся.

– Но пирожные здоровым ужином для детей не назовёшь, – сказала миссис Дженкинс. Хотя голос её звучал тихо-тихо.

Мы с Гидеоном уже, конечно, детьми себя не считали, но нормальная порция чего-то вкусного к ужину нам бы точно не повредила. Жаль, что единственной, кто был со мной в этом солидарен, была миссис Дженкинс. А у неё права голоса, в общем-то, не было. В дверях она столкнулась с мистером Джорджем, который всё ещё тяжело дышал. Он тащил два тяжеленных фолианта в кожаном переплёте.

– О, миссис Дженкинс, – сказал он, – большое спасибо за чай. Пожалуйста, отправляйтесь домой и закройте офис.

Миссис Дженкинс поглядела на него с лёгким презрением, но голос её был вежливым, как и прежде:

– Тогда до завтра!

Мистер Джордж, пыхтя, закрыл за ней дверь и положил толстые книги на стол.

– Вот и я. Давайте начинать. Четыре члена Внутреннего Круга не имеют права принимать решение, но завтра утром мы будем практически в полном составе. Можем обойтись без Синклера и Хокинса, они передали своё право голоса мне. Сегодня нам предстоит только наметить план дальнейших действий.

– Давайте присядем, – Фальк указал на стулья, которые стояли вокруг стола прямо под резным драконом. Все уселись. Гидеон повесил свой сюртук на спинку стула и закатал рукава.

– Я повторяю, Гвендолин здесь сегодня присутствовать не обязана! Она устала и страшно перенервничала.

Ей нужно ещё немного проэлапсировать, а затем пусть кто-нибудь доставит её домой.

А перед этим пусть ей ещё закажут пиццу. С двойным сыром, пожалуйста.

– Не волнуйся. Дай Гвендолин возможность поделиться с нами своими впечатлениями, – сказал мистер Джордж. – А затем я сам отведу её к хронографу.

– Уставшей и нервной она совсем не кажется, – пробормотал «чёрный» доктор Уайт.

Роберт, маленькое привидение, стоял за спинкой его стула и с интересом поглядывал на диван, на котором развалился Химериус.

– Это что за штука? – спросил он меня.

Я, конечно, ничего не ответила.

– Я не штука, я добрый друг Гвендолин, – ответил за меня Химериус и высунул язык. – Даже, наверное, лучший друг. Она купит мне собаку.

Я окинула диван строгим взглядом.

– Случилось невозможное, – сказал Фальк. – Когда Гидеон и Гвендолин разыскали леди Тилни, их уже поджидали. Все здесь присутствующие могут подтвердить, что мы наугад выбрали дату и время прыжка. Но Люси и Пол подкараулили ребят. Совпадением это быть не может.

– Значит, кто-то донёс им о наших планах, – сказал мистер Джордж, перелистывая страницы одного из фолиантов. – Вопрос только один – кто.

– Скорее, когда, – сказал доктор Уайт, глядя на меня.

– И с какой целью, – сказала я.

Гидеон вдруг нахмурился.

– Цель очевидна. Им нужна наша кровь, чтобы считать её и занести в украденный хронограф.

– В записях нет ни единого слова о вашем визите к леди Тилни, – сказал мистер Джордж. – Но ведь вы общались по меньшей мере с тремя хранителями. Да ещё и стражи, которые охраняют коридоры. Может, вы запомнили чьи-нибудь имена?

– Первый секретарь принял нас лично, – сказал Гидеон и откинул локон со лба. – Вроде его звали Бёрджес, как-то так. Он сказал, что братья Джонатан и Тимоти де Виллеры должны прибыть на элапсацию вечером, а леди Тилни уже элапсировала с утра. Затем мужчина по фамилии Уинсли отвёз нас в Белгравию. Он должен был нас дождаться, чтобы отвезти обратно, но когда мы вышли из дома, его экипажа и след простыл. Нам пришлось бежать со всех ног. Затем мы спрятались в убежище, где можно было дождаться следующего прыжка.

Я почувствовала, что при упоминании об убежище мои щёки вспыхнули. Я поспешно схватила пирожное и опустила глаза.

– Отчёт об этом дне составлен хранителем Внутреннего Круга, неким Фрэнком Майном. Здесь всего пара строк, немного о погоде, затем о марше протеста суфражисток в Сити, а затем о том, что леди Тилни вовремя явилась на элапсацию. Никаких особых происшествий. Близнецы де Виллеры здесь не упоминаются, хотя в те годы они уже были членами Внутреннего Круга, – Мистер Джордж вздохнул и захлопнул фолиант. – Очень странно. Всё это напоминает какой-то заговор.

– Но главный вопрос остаётся прежним: откуда Люси и Пол узнали о том, что Гидеон и Гвендолин появятся у леди Тилни именно в этот день и именно в это время? – сказал мистер Уитмен.

– Уф-ф, – подал голос со своего дивана Химериус, – слишком много имён, прямо башка кругом!

– Ответ очевиден, – сказал доктор Уайт, снова поглядывая в мою строну.

Все, включая меня, задумчиво и напряжённо уставились перед собой.

Я ничего не совершила, но, кажется, все здесь присутствующие считали, что в будущем я захочу рассказать Люси и Полу, когда именно мы собирались посетить леди Тилни.

Всё это было очень запутанно. Чем больше я об этом думала, тем менее логичными казались мне эти мысли.

Мне вдруг стало так одиноко.

– Что это вообще за фрики? – сказал Химериус и перепрыгнул с дивана прямо на люстру, где он снова устроился вниз головой. – Путешествия во времени? Уж кто-кто, а наш брат на своём веку повидал немало, но даже для меня это что-то новенькое.

– Я одного не понимаю, мистер Джордж, – сказала я. – Почему вы решили, что в этих записях найдётся упоминание о нашем визите? То есть, если там что-то и было, вы ведь могли прочитать это раньше, вы бы раньше знали, что мы попадём туда именно в этот день и что нам придётся там пережить. Или это как в том фильме с Эштоном Кутчером? Каждый раз, когда кто-то из нас возвращается из прошлого, будущее полностью изменяется?

– Это очень интересный философский вопрос, Гвендолин, – сказал мистер Уитмен таким тоном, будто мы были на уроке. – Фильм, о котором ты говоришь, мне не знаком, но согласно законам логики, малейшая модификация прошлого влечёт за собой колоссальные изменения будущего. Например, в одном рассказе Рея Брэдбери…

– Давайте-ка всё же отложим философские дискуссии до следующего раза, – перебил его Фальк. – Мне хотелось бы услышать подробности вашего пребывания в доме леди Тилни. Любопытно также узнать, каким образом вам удалось сбежать.

Я посмотрела на Гидеона. Ну-ну, пускай выдаст свою версию про побег без пистолета. Я взяла ещё одно пирожное.

– Нам повезло, – сказал Гидеон. Голос его даже не дрогнул. – Я сразу заметил: что-то тут не так. Леди Тилни, казалось, ни капли не удивилась, когда нас увидела. Стол был накрыт и когда появились Люси и Пол, а в дверях вырос швейцар, мы с Гвендолин забежали в соседнюю комнату и спустились оттуда по боковой лестнице. Экипаж куда-то исчез, поэтому нам пришлось бежать.

Казалось, врать ему было не очень-то сложно. Он не краснел, не моргал, не смотрел в потолок. Голос его звучал так же уверенно, как и прежде.

Но всё-таки в этой истории оставались некоторые пробелы, из-за которых она была не похожа на правду.

– Странно, – сказал доктор Уайт. – Если бы они действительно решили вас задержать, то вооружились бы до зубов и позаботились о том, чтобы вам невозможно было уйти.

– У меня от вас голова кругом, – сказал Химериус. – Ненавижу эту мешанину – «если бы, вам бы», не люблю сослагательное наклонение!

Я с надеждой взглянула на Гидеона.

Теперь придётся ему выкручиваться, раз он так хочет убедить их в своей «безпистолетной» версии.

– Мне кажется, мы их просто перехитрили, – сказал Гидеон.

– Хм, – Фальк покачал головой. Остальные собравшиеся тоже недоверчиво смотрели на меня. Неудивительно! Гидеон всё испортил! Если уж решил врать, тогда будь добр, иди до конца – угости слушателей парочкой интересных деталей.

– Мы, правда, действовали очень быстро, – поспешно сказала я. – Ступеньки на боковой лестнице, наверное, только-только натёрли лаком, я чуть не поскользнулась. Вообще-то, я скорее съезжала по этой лестнице, чем бежала. Если б мне не посчастливилось вовремя схватиться за перила, лежала бы я сейчас со сломанной шеей в 1912 году. Кстати говоря, что происходит, если путешественник во времени умирает где-нибудь в прошлом? Тело прыгает само по себе обратно в настоящее время? Ну, как бы там ни было, нам крупно повезло – чёрный ход был открыт, через него только что зашла служанка, которая несла сумку с продуктами. Толстая светловолосая девушка. Мне казалось, что Гидеон вот-вот собьёт её с ног. Она несла полную корзину яиц, вот крику было бы! Но мы её не задели, пронеслись мимо и выбежали на улицу. Мы так летели, что я натёрла мозоль на пальце.

Гидеон откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Я старалась поймать его взгляд, но он отвернулся. Благодарностью это не назовёшь.

– В следующий раз надо будет надеть кеды, – подытожила я, нарушая наступившую в зале тишину. Затем я потянулась за ещё одним пирожным. Кроме меня они, кажется, никому не понравились.

– У меня появилась догадка, – медленно сказал мистер Уитмен, покручивая на указательном пальце правой руки свой перстень с печаткой. – И чем дольше я думаю, тем больше убеждаюсь, что я прав. Если…

– Возможно, я выгляжу глупо, но повторюсь ещё раз: я действительно настаиваю на том, что ей не следует присутствовать при этом разговоре, – сказал Гидеон.

Я вздрогнула. Теперь Гидеон меня не просто обидел, а даже разозлил.

– Он прав, – поддержал Гидеона доктор Уайт. – С нашей стороны это полнейшее безрассудство – допускать её к нашим переговорам.

– Но мы ведь хотели услышать воспоминания Гвендолин, – сказал мистер Джордж. – Каждая деталь, как, например, впечатления об одежде или словах, может дать нам подсказку, в каком времени следует искать Люси и Пола.

– Она сможет рассказать нам об этом завтра или послезавтра, – сказал Фальк де Виллер. – А сейчас отправляйся, пожалуйста, вниз, отведи Гвендолин на элапсацию.

Мистер Джордж скрестил руки на своём толстеньком животе и молча смерил взглядом Фалька.

– Давайте я пойду с Гвендолин к хронографу и прослежу за ходом прыжка во времени, – сказал мистер Уитмен, вставая и отодвигая стул.

– Хорошо, – Фальк согласно кивнул. – Двух часов будет достаточно. Можно поручить кому-нибудь из адептов, чтобы он встретил её по возвращении. А ты нужен нам здесь.

Я вопросительно посмотрела на мистера Джорджа. Он немного смущённо пожал плечами.

– Пойдём, Гвендолин, – позвал мистер Уитмен, – чем раньше ты с этим справишься, тем быстрее отправишься спать. Тогда завтра в школе ты сможешь работать наравне со всеми. С нетерпением жду твоего сочинения о Шекспире.

Вот кошмар! Это у него, наверное, нервы шалят! В такой момент вспомнить о Шекспире, ну даёт! На секунду я задумалась, а не стоит ли мне возмутиться, но потом решила промолчать. Вообще-то мне и самой не хотелось больше слушать весь этот бред. Мне просто хотелось поскорей очутиться дома и забыть о прыжках во времени, хронографе, и о Гидеоне, кстати, тоже. А они пусть тут сидят в своём дурацком зале и переливают свои жутко важные секретные разговорчики из пустого в порожнее, пока совсем не охрипнут. А Гидеону вообще мои особые пожелания, счастливо оставаться!

Химериус был прав: все они полные фрики.

Меня смущало только одно: несмотря ни на что, я всё равно поглядывала на Гидеона, а в моей голове крутилась назойливая мысль: если он сейчас улыбнётся, я всё ему прощу.

Само собой, он не улыбнулся. Вместо этого он выразительно посмотрел мне в глаза. О чём он думал, я отгадать не могла. Вдруг мне показалось, что наш поцелуй остался далеко позади, в голову полезли глупые стишки, которые изрекала Синтия Дейл, наш школьный оракул в любовных делах: «Глазки-то зелёные, а в сердце чернота, от любви со стонами нету и следа».

– Спокойной ночи, – с достоинством произнесла я.

– Спокойной ночи, – пробормотали все. То есть, все, кроме Гидеона.

Он сказал:

– Не забудьте завязать ей глаза, мистер Уитмен.

Мистер Джордж раздосадованно хмыкнул. Выходя за дверь в сопровождении мистера Уитмена, я услышала, как мистер Джордж сказал:

– Неужели вам не приходило в голову, что как раз из-за столь ограниченного поведения происходит то, что происходит?

Ответил ли ему кто-то или нет, я уже не услышала. Тяжёлая дверь захлопнулась, голоса стихли.

Химериус почесал затылок кончиком хвоста.

– Да уж, такое странное сборище мне ещё не приходилось видеть!

– Не принимай всё слишком близко к сердцу, Гвендолин, – сказал мистер Уитмен. Он вытащил из пиджака чёрный платок, сложил его и приложил к моим глазам. – Ты для нас игрок новый. Таинственная незнакомка.

Что он хотел этим сказать? Это для меня всё вокруг было новым, а не наоборот!

Ещё три дня тому назад я и понятия не имела о существовании хранителей. Тогда моя жизнь была абсолютно нормальной. Ну, по крайней мере, в общих чертах.

– Мистер Уитмен, прежде чем вы завяжете мне глаза.. мы можем заглянуть в ателье мадам Россини и забрать мои вещи? Я оставила тут уже второй комплект школьной формы, а мне ведь нужно будет что-то надеть завтра утром. Да и рюкзак с книгами тоже там.

– Конечно, – шагая по коридору, мистер Уитмен помахивал перед собой платком. Настроение у него явно было хорошее. – Можешь спокойно переодеваться в свои вещи, в этом путешествии тебе не придётся ни с кем встречаться. В какой год мы должны тебя отправить?

– Какая разница, если меня всё равно запрут в подвале, – сказала я.

– Да-да, нужно отправить тебя в тот год, где у тебя не будет шанса с кем-нибудь… случайно встретиться. Начиная с 1945 года никаких проблем не возникнет, а вот раньше это помещение использовали в качестве бомбоубежища. Как насчёт 1974-го? Это год, в котором я родился. Хороший был год, – он улыбнулся. – Или давай отправим тебя в 30 июля 1966-го. В этот день Англия выиграла у Германии в финале чемпионата мира. Но ты не рьяная болельщица, правда?

– Нет, особенно когда сидишь в какой-то дыре без единого окошка на глубине двадцати метров под землёй, – устало сказала я.

– Это для твоего же блага, – мистер Уитмен вздохнул.

– Погодите, погодите, – сказал Химериус, который кружил вокруг меня. – Я что-то снова не совсем понял. Значит, ты сейчас сядешь в машину времени и отправишься в прошлое?

– Да, правильно, – ответила я.

– Тогда давай зададим 1948-ой год, – сказал мистер Уитмен. – Летние Олимпийские Игры в Лондоне.

Он шёл впереди, поэтому не увидел, как я состроила раздражённую мину.

– Путешествия во времени! Ну ничего себе! Хорошенькую же я себе нашёл подружку! – сказал Химериус. В его голосе мне впервые послышалось что-то вроде уважения.

Комната, в которой стоял хронограф, находилась глубоко под землёй. Каждый раз меня приводили и уводили с завязанными глазами, но мне начинало казаться, что я примерно знаю, где нахожусь. Хотя бы потому, что в 1912 и в 1782 годах мне посчастливилось выбраться отсюда без повязки на глазах. Когда мистер Уитмен вывел меня из пошивочной мадам Россини и указал на коридор и лестницу перед собой, я почувствовала, что начинаю запоминать маршрут. Только в конце пути мне показалось, что мистер Уитмен сделал ещё парочку лишних поворотов, чтобы меня запутать.

– Вот чудаки, – сказал Химериус, – зачем это они запихнули машину времени в самый тёмный на свете чулан?

Я услышала, как мистер Уитмен с кем-то заговорил, затем открылась массивная дверь, мы куда-то вошли, и дверь снова затворилась. Мистер Уитмен снял с моих глаз повязку.

Я зажмурилась от света. Рядом с мистером Уитменом стоял какой-то рыжеволосый юноша в чёрном костюме. Казалось, он очень нервничает, на лбу у него выступили капельки пота. Я огляделась в поисках Химериуса. Тот развлекался вовсю: он просовывал голову сквозь закрытую дверь, а туловище при этом оставалось в комнате.

– Это самые толстые стены, которые мне когда-либо приходилось видеть, – сказал он, снова появившись передо мной. – Они такие толстые, что в них можно было бы замуровать слоновье ухо, хоть вдоль, хоть поперёк.

– Гвендолин, это мистер Марли, адепт первого уровня, – сказал мистер Уитмен. – Он будет ждать здесь и затем проведёт тебя обратно наверх. Мистер Марли, это Гвендолин Шеферд, Рубин.

– Знакомство с вами – большая честь для меня, мисс, – сказал рыжеволосый и легонько поклонился.

Я смущённо улыбнулась.

– Э-м-м, мне тоже приятно с вами познакомиться.

Мистер Уитмен тем временем суетился перед окошком суперсовременного сейфа. Раньше я его здесь не замечала. Сейф был спрятан за гобеленом со сказочными средневековыми сюжетами. Рыцари на лошадях и с плюмажами на шлемах и придворные дамы в остроконечных шляпках с вуалями восхищённо смотрели на полуголого парня, который победил дракона. Пока мистер Уитмен вводил какую-то комбинацию цифр, рыжеволосый мистер Марли скромно взирал на свои ботинки. Хотя подглядеть всё равно было невозможно, широкая спина мистера Уитмена полностью закрыла от нас сейф. Но вот дверца распахнулась, и перед нами предстал хронограф, завёрнутый в красный бархат. Мистер Уитмен вынул его из сейфа и поставил на стол.

Мистер Марли от восторга затаил дыхание.

– Мистер Марли сегодня впервые наблюдает хронограф в действии, – сказал мистер Уитмен и подмигнул мне. Кивком он указал на фонарик, который лежал на столе. – Возьми его на всякий случай с собой, вдруг там проблемы с электричеством. Чтобы не пришлось тебе сидеть в темноте и дрожать от страха.

– Спасибо, – я на секунду задумалась, не потребовать ли мне вдобавок аэрозоль против насекомых – такой старый подвал наверняка кишит пауками и, возможно, даже крысами! Как несправедливо всё-таки, что я должна отправиться туда совершенно одна. – Может, мне полагается ещё что-нибудь вроде дубинки?

– Дубинки? Гвендолин, ты всё равно никого не встретишь.

– Но там ведь могут водиться крысы…

– Крысы сами испугаются тебя гораздо сильнее, чем ты их, поверь мне, – мистер Уитмен развернул хронограф. – Впечатляет, не правда ли, мистер Марли?

– Да, очень впечатляет, сэр, – мистер Марли с благоговейным трепетом уставился на прибор.

– Вот пройдоха! – сказал Химериус. – С рыжеволосыми всегда надо держать ухо востро, скажи?

– Я представляла его более крупным, – сказала я. – Никогда бы не подумала, что машина времени так похожа на настенные часы.

Химериус тихонько присвистнул.

– Ничего себе камешки! Если они настоящие, тогда понятно, почему они запирают эту штуковину в сейф.

На хронографе действительно располагались двенадцать драгоценных камней невероятно больших размеров. Они сверкали как самые настоящие королевские сокровища, а вокруг них вились странные письмена и рисунки.

– Гвендолин выбрала для своего прыжка 1948-ой год, – сказал мистер Уитмен. Он отворил заслонку и начал заводить маленькие зубчатые колесики. – Что случилось в том году в Лондоне, мистер Марли, вы знаете?

– Летние Олимпийские Игры, сэр, – сказал мистер Марли.

– Вот заучка, – сказал Химериус, – рыжие всегда заучки.

– Очень хорошо, – мистер Уитмен выпрямился.

– Гвендолин прибудет в двенадцатое августа ровно в полдень и проведёт в 1948-ом ровно сто двадцать минут. Ты готова, Гвендолин?

Я вздохнула.

– Мне бы ещё очень хотелось узнать… Вы правда уверены, что я там ни на кого не наткнусь?

Кроме пауков и крыс.

– Мистер Джордж давал мне своё кольцо, чтобы никто не сделал мне ничего дурного…

– Твой прошлый прыжок состоялся в документариуме, который активно использовался во все времена. Но эта комната всегда была совершенно пуста. Если ты будешь вести себя, как подобает, если будешь сидеть тихо и не станешь выходить из подвала – а он, кстати, всё равно заперт, – то совершенно точно никто тебя не увидит. В послевоенные годы эта часть здания практически всегда пустовала. В те времена лондонцы гораздо больше были озабочены наземным строительством, – мистер Уитмен вздохнул. – Такое увлекательное было время…

– Но если всё-таки кто-то случайно зайдёт в подвал именно в это время, а там – я? Скажите мне хотя бы пароль того дня.

Мистер Уитмен поднял брови, было видно, что он начинает сердиться.

– Никто сюда не войдёт, Гвендолин. Повторяю ещё раз: ты окажешься в закрытом помещении, посидишь там сто двадцать минут и прыгнешь обратно. Никто из 1948-го года даже не догадается, что ты побывала у них в гостях. Если бы случилось что-нибудь непредвиденное, в Хрониках Хранителей была бы соответствующая запись. Кроме того, у нас сейчас нет времени, чтобы смотреть, какой там был пароль дня.

– Главное – участие, – робко сказал мистер Марли.

– Что-что?

– Пароль во время Олимпийских игр звучал так: «Главное – участие», – мистер Марли смущённо вперился глазами в пол. – Случайно запомнил. Просто остальные пароли обычно на латыни.

Химериус состроил презрительную гримасу. У мистера Уитмена был такой вид, будто бы он тоже с удовольствием скривился.

– Вот как? Что ж, Гвендолин, теперь ты знаешь всё, что хотела. Пароль, конечно, не пригодится, но если тебе так будет спокойней… Ты идёшь?

Я подошла к хронографу и подала руку мистеру Уитмену. Химериус приземлился рядом со мной.

– А что теперь? – нетерпеливо спросил он.

Теперь пришло время неприятной процедуры. Мистер Уитмен открыл заслонку хронографа и вложил мой указательный палец в отверстие.

– Я буду держаться за тебя крепко-крепко, – сказал Химериус и обвил лапки вокруг моей шеи. Вообще-то, ощутить его прикосновение я не могла, но вдруг у меня возникло странное чувство, будто кто-то обмотал вокруг моего горла мокрый шарф.

Мистер Марли от нетерпения широко раскрыл глаза.

– Спасибо за пароль, – сказала я ему. Вдруг я зажмурилась, потому что в палец впилась острая иголка, и комната наполнилась красным светом. Я крепко сжала фонарик. Цвета и люди замелькали перед глазами, сильный толчок пронзил моё тело.