Самозванец из Гессена (СИ)

Глава 7

— Хватит плестись! Газуй! — быстро сориентировавшись, приказала Анна Глафире.

Потом она повернулась ко мне и добавила.

— Макс. Мы сейчас немного попетляем по городу. Не пугайся: нам не привыкать отрываться от преследователей.

— Вообще-то, я не из пугливых. Хотя, если честно, то не вижу смысла в беготне. Если преследователи знают, кто я такой, то вычислить конечную точку поездки не представляется большой сложностью.

— Вычислить и помешать до неё добраться — это немного разное. К тому же не обязательно, что за тобой охотятся. У меня редкий выезд в город без приключений обходится. Нападать не нападают, но то аварии устраивают, то ещё какую-нибудь пакость. Делают всё, чтобы Достоевские носа не высовывали из своего особняка. Изолируют от общества всеми доступными способами.

— Мразота, — коротко подтвердила Глашка, направляя на бешеной скорости автомобиль в узкую арку проходного двора.

Я не понимаю, как она в неё вписалась, но если бы икал в этот момент, то обязательно бы перестал: говорят, икота испугом хорошо лечится.

— Полицейские за такую езду не остановят? — осторожно интересуюсь у Ани.

— Нет. У нас же синие имперские номера. Высшая каста, одним словом. Хотя по нашему внешнему виду такого не скажешь. Даже если в подземный переход заедем на глазах у полицейского, то страж порядка только честь отдаст, засунув свой свисток глубоко в задницу. Да и знают все мою машину, поэтому лишний раз связываться с проклятой не хотят.

— Выматывайтесь! — заявила Глаша через десять минут, остановившись на тротуаре впритирку с дверями миграционной службы.

Мы быстро выполнили её приказ и вошли в здание. Анна демонстративно взяла меня под ручку, лучезарно улыбалась охреневшему народу, на свою беду решившему сегодня посетить это уважаемое заведение.

Я тоже приосанился и, положив свободную от Ани руку на рукоять меча, важно проследовал к регистрационному окошку, очередь у которого мигом испарилась. Лишь несколько эмигрантов, которые не знали о Достоевских, непонимающе хлопали глазами, гадая, отчего произошли такие изменения.

— Доброе утро, — вежливо обращаюсь к старичку в круглых очках, выполняющему роль регистратора. — Мне бы визу оформить.

— Второй этаж. Кабинет десять… А эту не пущу!

— И кто меня остановит? — немного кровожадно поинтересовалась Анна.

— Я сказал, что не пущу, а что вы будете делать, барышня, меня совсем не касается!

Окошко резко захлопнулось и появилась табличка «Технический перерыв десять минут». Правда, табличка быстро сменилась другой: «Обед. Буду через час».

— Или пока эта не уйдёт! — крикнул старик из-за стойки.

— Всё-таки есть преимущества в твоей проклятости, — сообщил я Ане, остановившись в быстро пустеющем коридоре около двери под номером десять. — Время сильно экономит. Со мной пойдёшь для ускорения процесса или тут посидишь?

— Тут. Не буду чиновника до инфаркта доводить.

Вопреки ожиданиям, клерк за дверью оказался не бюрократической крысой, всю жизнь копающейся в бумажках, а подтянутым спортивным человеком с располагающей улыбкой.

— Проходите, барон Гольц, — доброжелательно пригласил он меня. — Спасибо, что оставили свою спутницу за дверью.

— Вы знаете моё имя?

— Конечно! Михеич из регистратуры, как только понял, куда вы с Достоевской направляетесь, сразу же мне позвонил и посоветовал бежать без оглядки.

— А что ж не побежали?

— Не обучен. Я недавно из Чистильщиков сюда перевёлся, а мы в Дырах от Тварей не бегали. Прятаться же от красивой, пусть и проклятой девушки тем более не намерен. Итак, — перешёл он на деловой тон, — как понимаю, хотите сделать постоянную визу Российской Империи?

— Да. С последующим получением гражданства. Что мне для этого необходимо?

— Как обычно: зарекомендовать себя нужным императору добропорядочным человеком. Ну и взнос заплатить не за обыкновенную визу, а за «Гражданский билет», дающий дорогу в это самое гражданство через несколько лет безупречной жизни.

— Сколько?

— Восемьсот золотых.

— Не проблема. Единственное, что у меня валюта. Германские марки.

— С собой?

— Да.

— Тогда могу здесь же и обменять по курсу Императорского Банка.

Я не стал отказываться и вскоре стал счастливым обладателем… трёхсот восьмидесяти золотых рублей. Ни хрена ж себе разница курсов!

— Всё дело в том, — правильно понял мой взгляд клерк, — что российские деньги подтверждены настоящим золотом, а не как некоторые заграничные «фантики».

— Понятно. Но как-то всё равно обидно в один момент стать, мягко выражаясь, не очень обеспеченным человеком. Теперь ясно, почему такие драконовские цены на «Гранд Экспресс» — он же российский.

— Не всё так плохо, барон! Сумма в ваших руках приличная.

— Но она не покрывает и половины цены «Гражданского билета»!

— Это да. С другой стороны, вы не должны сейчас его оплачивать, так как «Билет» оформляется несколько недель и выдаётся не каждому, а лишь после проверки будущего претендента на гражданство. Я выдам вам временное удостоверение, по которому можете найти себе работу. Даже взять небольшую ссуду… Хотя я бы не советовал — проценты драконовские.

— Какая средняя месячная зарплата?

— Около семидесяти рублей.

— Мне почти полгода горбатиться придётся!

— Позвольте! Вы же не работяга! Человек, имеющий Дар, сможет поднять подобную сумму достаточно быстро при условии наличия Печати хотя бы Младшего Мастера. Сдадите экзамен, запишитесь в Чистильщики и после небольшого обучения будете получать рядом с Дырами около восьмисот золотых рублей в месяц. Это я называю минимальный доход в службе обеспечения. Некоторые имеют до нескольких тысяч, если не боятся риска.

— Экзамен и обучение тоже платные?

— При заключении двухгодичного контракта — нет. Хотя если решите его разорвать, то придётся заплатить неустойку.

— И многих вы так вербуете? — криво ухмыльнулся я, поняв, на что меня сейчас разводят.

— Не злитесь! Максимилиан, я сам когда-то проходил ваш путь. Честно говоря, не жалею. И предлагаем не всем — нет смысла зазывать всякую шваль. Мы сражаемся бок о бок против Тварей, поэтому должны быть уверены в товарищах. В вас же есть что-то наше, по глазам вижу. Не торопитесь с ответом. Подумайте. В конце концов, можете отказаться от «Гражданского билета» или заработать на него деньги другим способом.

— Подумаю… Но заявку всё же оформлю.

В задумчивости вышел из кабинета. Анна сразу набросилась с вопросами, но я лишь отмахнулся рукой и быстро вышел из миграционной службы.

— Поцелуй! — неожиданно предложила Аня на крыльце.

— ???

— Пусть все видят. Через пару дней убедятся, что ты жив-здоров после такого, и сами задумаются об отсутствии проклятия у Достоевских.

Заставлять упрашивать красивую девушку не стал и с удовольствием прижал к себе, впившись в сладенькие губки. Кажется, даже немного перестарался, так как она в какой-то момент больно наступила каблуком мне на ногу.

Нехотя оторвавшись, посмотрел в Анины глаза. Никакого возмущения и только азартный возбуждённый блеск. Она мне всё больше и больше нравится!

Усевшись в автомобиль, поинтересовался у Такса обстановкой вокруг нас.

— Как и предполагал, — начал он доклад, — это две группы, хотя шифруются хорошо и имён не называют. Одна из какого-то знатного Рода, а вот вторая очень похожа на государственную организацию. В первой нет одарённых — простые боевики. Вторая же имеет парочку слабых одарённых.

— Едем за город! — приказал я Глафире.

— Обойдёшься, — прозвучал немедленный ответ.

— Да, Макс, — поддержала её Анна. — Зачем?

— Затем, что нужно выяснить, кто за нами охоту устроил. Если с имперской безопасностью всё достаточно понятно: следят за опасными личностями, то «частники» — это элемент непредсказуемости.

Сегодня катаются следом, а завтра подловят в удачном месте и ликвидируют. Предлагаю нанести упреждающий удар, чтобы неповадно было… Да и настроение после сегодняшних бюрократов поганое. Развеяться хочу.

— Но это опасно!

— Глашка! — обратился Такс к служанке. — У тебя хозяйка, часом, не малахольная?

— Бывает.

— Нормальная я! — возмутилась Анна. — Там около двадцати человек лишь в одной команде.

— И что? — возразил я. — Мы с тобой имеем Дар, поэтому легко их положим.

— Нам нельзя первыми нападать на простолюдинов!

— Можно. Печатей же не имеем. Заманим в укромное местечко на природе и выпытаем, откуда такие красавцы. Аккуратненько так, без смертоубийства. Или с ним, но если только первыми рыпнутся.

— А если стрелять начнут?

— Ты можешь энергетическую защиту ставить?

— Легко! — фыркнула она. — Больше за тебя переживаю.

— Не надо. До серьёзной брони ещё не раскачался, но несколько пуль безболезненно поймаю. К тому же с нами Такс…

— Нашёл кем грозить! Хвостом противника завиляет или до смерти залижет?

Этого мой дух-хранитель стерпеть не мог. Он моментально преобразился в боевую ипостась. Я впервые видел её в этом теле, но примерно представлял, чем такое может обернуться.

Такс резко увеличился, заполнив всё немаленькое заднее пространство автомобиля. Его голова перестала быть по-собачьи умильной и, вытянувшись до непропорциональных размеров лошадиной, клацнула рядом с лицом девушки тройным рядом огромных зубов.

— Ой! — только и смогла выговорить потрясённая Аня.

— Красивый, — одобрительно показала большой палец Глафира. — Будешь кого-нибудь жрать, меня позови. Люблю развлечения.

— Ещё вопросы есть? — оскорблённо поинтересовался Такс, принимая нормальный вид.

— Нет… Максим! Он же чудовище! — опять ожила Достоевская.

— Ага. Которое на нашей стороне. Куда поедем?

— В тридцати минутах на северо-востоке есть старые развалины кирпичного заводика. Место непопулярное, так что лишних людей там не будет.

— Отлично. Но не гоните, а то ещё потеряют нас «хвосты».

Где-то через полчаса мы спокойно добрались до места рандеву. Заехали во двор развалившегося заводика и заглушили мотор.

— Такс, как там наши клиенты?

— Имперцы поотстали, а вот родовые, не сбавляя скорости, несутся по нашим следам. Судя по разговорам, хотят устроить небольшую драку с расспросами. Огнестрела не вижу. Только кастеты и биты.

— Что и требовалось доказать: ждали удобного случая. Ань, мы подождём рядом с машиной, а Глаша…

— Я тоже хочу драться! — возразила служанка, разминая костлявые кулачки.

— А умеешь?

— Меня старшая хозяйка всегда на спарринги к себе берёт.

— Не врёт, — подтвердила Анна. — Глаша очень сильна. Я сама, по уверениям мамы, на Воин Мастера потяну, но с Глафирой справляюсь через раз.

— Хорошо. Такс, ты побудь в засаде. Лишний раз не светись. Если только совсем нас прижмут. Ждём, девочки. Наслаждаемся хорошей погодой и красивыми видами обоссаных стен. Инициативу отдаём противнику.

Противник со своей инициативой не заставил нас долго ждать. Четыре совсем неновых авто, битком забитых крепкими ребятами, влетели во дворик и дали по тормозам, поднимая столбы пыли. Бойцы сразу же вывалились наружу и профессионально окружили нас.

— Ты! — показал пальцем бугай, который здесь явно за старшего. — Едешь с нами, а остальные свободны!

— Ты знаешь, КТО я? — вкрадчиво поинтересовалась Анна.

— Знаю, поэтому и вали к своей проклятой семейке. Только попытайся приблизиться, башку проломлю, графиня сраная!

Анечка вздохнула, развела ручки в стороны и посмотрела на нас с Глафирой, давая всем своим видом понять, что не она первая опустилась до угроз. Потом тихонечко стала приближаться к бандитам. Те также медленно стали пятиться от неё, пока не упёрлись спинами в стену.

— Валим суку! — не выдержав нервного напряжения, истерично выкрикнул один из них.

Это прозвучало как приказ к действию. Толпа набросилась на нас.

— Такс — обратился я к духу, сворачивая очередную челюсть. — Что там со второй группой?

— Неподалёку остановились и в бинокли наблюдают. Говорят, что вот эти вот мудаки конченные.

— Правильно говорят. Ты слушай их, не отвлекайся.

Прекратив болтовню, вошёл в самый натуральный азарт драки, посматривая за девушками. Они тоже не отставали от меня, хренача хулиганов направо и налево.

Глашка же совсем распоясалась. Видимо, обидевшись за свою хозяйку, схватила главаря за ноги и, раскрутив того пропеллером, сшибала бойцов его немаленькой тушей. Реально сильная эта симбиотка! Нужно взять на заметку.

Как бы то ни было, но через несколько минут, мы складировали стонущие тела у стены и начали допрос.

— Чьих будете, калеки? — ласково интересуюсь у наименее пострадавшего, поэтому способного внятно говорить.

— Пошёл ты! Ты хоть знаешь, на кого наехал⁈

— Раздавить? — моментально среагировала Глаша, поставив допрашиваемому свою туфлю на самое дорогое, что есть у мужиков между ног. — Этот тупой совсем: потомство плохое будет.

— Эй! Ты чего⁈ Психопатка! — взвизгнул он фальцетом. — На род Бугурских работаем! Графиня погибшего графа и братец его родный приказали вот этого к себе доставить! Не собирался никого убивать! Барон Гольц живой нужен! Убери ногу! Пожалуйста! Мы всего лишь исполняли приказ!

— Нытик, слабак. Сдался сразу. Никакого удовольствия, — кратко прокомментировала служанка и вопросительно посмотрела на меня. — Давай другого попытаем?

— Да тут все такие, Глаша. В следующий раз покрепче найдём и покуролесим от души.

— Я запомнила. Должен будешь.

— Ах, какая женщина! — с придыханием сказал мне на ухо невидимый Такс.

— Ты что, кобель, на человеческих самок засматриваться вздумал?

— Она такая же человеческая, как и я. И вообще! Я серьёзный взрослый пёс, поэтому сам строю свою личную жизнь! Понял?

— Назвал бы тебя, извращенца, зоофилом, но ты вроде сам «зоо»… Что там со второй группой?

— Их командир сказал, что не стоит светиться, и умотал со своими. Кстати, явно за вас переживал и даже был готов прийти на помощь, если бы дела пошли плохо.

— О чём задумался, Макс? — прервала нашу молчаливую беседу Анна.

— О трофеях, конечно. Как победители имеем право взять контрибуцию.

— Мародёрничать? — сморщила она свой носик.

— На войне знаешь, что главное?

— Победа.

— Нет! Самоокупаемость! На бензин потратились, время потеряли, моральный ущерб Глаше непоправимый нанесён был.

— Какой? — впервые проявила мимолётную эмоцию служанка, удивившись от такого высказывания.

— Ни яйца отдавить, ни головы поотрывать не получилось. Нет в жизни счастья.

— Верно. Компенсацию хочу теперь.

— Вот видишь, Аннушка! — продолжил я с воодушевлением. — Ты в меньшинстве, поэтому шмонаем карманы и автомобили.

— Уговорил. Я парочку авто прихватила бы. Можно продать, если в хозяйстве не пригодятся.

— Не спалимся?

— Нет. Перед дракой я включила в нашей машине видеонаблюдение, и камера всё зафиксировала. Не мы первые напали, так что имеем законное право взять добро нападавших. Только пошлину за трофеи внести нужно будет. Ты же водить умеешь?

— Ага.

— Прекрасно. Жаль, что Такса не посадить. Три машины пригнать всегда лучше, чем две.

— Чой-то не посадить? — надулся проявившийся пёс. — Домчу телегу с ветерком!

— Стёкла не тонированные. Завтра весь Петербург будет обсуждать собаку за рулём.

— Могу в невидимости!

— Такс тупой, — начала загибать пальцы Глашка. — Бандиты тупые. Анька с барончиком почти тупые. Поехали домой. Там Юлька, она одна не тупая.

— А Катя? — спросил я, откровенно веселясь от прямолинейности служанки. — Катька какая?

— Совсем дебилка: драться не любит.

— Краткая характеристика семейства Достоевских и примыкающих к нему личностей, — пожала плечами Аня. — Так и живём… Хватит ржать! Быстро собираем всё самое ценное и сваливаем! Мама там уже испереживалась, наверное!

Улов оказался неплох. Почти двести рублей и два драндулета, по оценке Глашки могущие потянуть при продаже ещё рубликов на пятьсот-шестьсот.

Когда наш кортеж въехал в ворота особняка, Юлия Петровна натурально схватилась за сердце, правильно поняв, что мы это не в лотерею выиграли.

Услышав обстоятельный пересказ интересного дня, она постепенно успокоилась и даже похвалила за проявленную находчивость.

Узнав, что меня хотят завербовать Чистильщики, сразу же сказала, чтобы не вздумал рыпаться. Не в штрафную роту запихнут, конечно, но в тылу кандидатам на гражданство отсиживаться не дают.

Я же хоть и странный парень, но, к сожалению, единственный человек в окружении Достоевских. Поэтому мной она жертвовать не собирается и поможет финансово.

— Смотри сам, Максим, — начала она подробно объяснять свою позицию. — Печать ты получишь легко: достаточно одного звонка боевым товарищам моего покойного мужа. Далее, если готов потратить пару лет и много сил, то устрою тебя в Военное Училище. Выйдешь в чине унтер-офицера. Не бог весть какое звание, но зато будешь служить в императорских войсках, а не в этой разномастной банде Чистильщиков. Шансы остаться в живых возрастут сильно.

— Без гражданства туда не возьмут, — возразил я.

— Поэтому я и дам денег на «Гражданский билет». Ускорить положительное решение по тебе тоже сумею. Пятилетний контракт после учёбы отмотаешь где-нибудь на Урале. Там Дыр много развелось. А потом вернёшься в Петербург, и все дороги будут для тебя открыты.

— Нет. Это долго. Было бы лучше два года Чистильщиком, а потом уже можно и в Военное Училище, чтобы выйти из него участником боевых действий, имеющим право выбирать место службы.

— Убьют.

— Тогда я приду ночью призраком, чтобы вы, Юлия Петровна…

— Перестань уже! — возмутилась она. — Договорились же, что среди своих без расшаркиваний!

— Уговорила, Юля. Значит, припрусь к тебе призраком, чтобы услышать сакраментальную фразу: «А я тебе говорила!». Обещаю сделать виноватый вид.

— Дурень ты, Максимка! Мой муж был таким же лихим, как и ты… Делай что хочешь: всё равно не переубедить. Но на мою поддержку можешь смело рассчитывать. Мы хоть и бедны, но, повторюсь, не последними людьми были.

— Кстати, насчёт бедности! Если ещё несколько налётчиков оприходуем, то хорошо подняться на добыче сможем.

— Это копейки, дорогуша! Жалкие копейки! Ты увидишь, что такое настоящие деньги, когда я смогу покинуть этот чёртов особняк! Тебя больше должны волновать не прихвостни Бугурских, а Имперская Служба Безопасности. Это птицы другого полёта. Раз попал в их поле зрения, то уже не отвертишься.

— Интересно… А карьеру у них построить можно?

— Можно, но… Иди-ка ты лучше к Чистильщикам. Там спокойнее живут.

Половину ночи я обдумывал новые открывающиеся перспективы. Внезапно скрипнула дверь. Кто-то тихо, очень профессионально стал подкрадываться ко мне.

Нож всегда держу под подушкой. Обхватив его рукоять, стал ждать, пока незваный гость подойдёт поближе…