Самое важное подчеркну

Глава 2

Девушку я сразу узнала, она почти бежала по улице. На джинсовой курточке оборваны пуговицы, на правой руке намотан шарф, на щеке синяк, под глазами тени.

– Стоять! Тебе помощь нужна?

Она так шарахнулась от меня, думала, точно выбьет витрину, еле удержала ее на ногах.

– Ты кто? – крикнула она.

– Мы с тобой рядом сидели у костра, помнишь, у бардов?

– А, да. Мне не помочь.

– Да ладно, – усомнилась я, – так не бывает.

– Бывает, я на кладбище иду.

Мне так жалко ее стало, аж до слез, сама не ожидала, и я кивнула:

– Хорошо, на кладбище, так на кладбище. Пойдем вместе.

И мы пошли очень быстрым шагом.

Она молчала, только у сторожки не выдержала:

– Ты все равно не поверишь. Я нормальная. Там портал в другие миры.

– Поверю. А почему портал на кладбище? Такие плохие миры?

– Не знаю! Может, порталов много, только видят их не все. А я на похоронах как раз была.

Она доверчиво смотрела на меня, как на взрослую, а ведь явно старше лет на пять.

– И почему ты сейчас бежишь к порталу?

– А вот видишь? – Она сняла шарф, на запястье пульсировал приличный такой гнойник, противный, я отвела глаза, – очень больно, и сюда тянет. Ты же фэнтези читаешь?

– Конечно.

– Думаю, метка. Уже не могу терпеть.

– А к врачам обращалась?

– Нет, что ты, нет. Да сама увидишь. У тебя деньги есть? Не рублями, монетами?

Сказать, что только монетами и есть, откуда у меня рубли, еще бы карточку спросила – я постеснялась.

– Есть.

– Держи бумажные, давай всю мелочь.

Сунула мне бумажки, я выгребла всю мелочь из карманов, ее прилично вообще-то.

– Пошли, сама увидишь, как подхожу, так метка сразу уменьшается.

Ну-ну, подумала я, но пошла.

Сторожка на кладбище оказалась пустой и полутемной, коридорчик и две двери, обе полуоткрыты, из правой пахнуло теплом, она открыла левую, потянуло сквозняком.

– Не входи, просто смотри.

Три шага и она в центре, посмотрела на свою руку и хмыкнула:

– Видишь?

Я вытаращила глаза – гадость на руке действительно стремительно уменьшалась.

– Пока, удачи и спасибо! – крикнула девушка, сложила ладони перед собой, прикрыла глаза и просто исчезла.

Домой я дошла к вечеру. Поела, сказала, что к понедельнику определюсь с поступлением и ушла в нашу спальню с младшими сестрами. Со мной никто никогда не связывался, ни в классе, ни дома, боялись. Мне достаточно глазом повести, и девчонки быстро выкатывались хохотать и визжать во двор.

Я крутилась и не могла заснуть, все мерещились сложенные ладошки. Под утро не выдержала, встала, поклевала на кухне, что нашла, сунула телефон в карман и опять отправилась в город.

Утренний город чистый, машины поливают асфальт, людей мало, навстречу только с собаками попадаются, наверное, вольер где-то рядом. Я уже подустала, километров двенадцать отмотала, надо бы перекусить. Вытащила бумажки девушки и обомлела: в тысячу завернуты пятерки. Посчитала – не фига себе, сорок шесть. И что с ними делать? Сорок пять убрала во внутренний карман, а штуку в наружный.

Подумала и пошла к воинской части, напротив классная кондитерская, отец водил в прошлом году на днюху, до сих пор вспоминаю.

– Пожалуйста, двойную пиццу, чай и ваше фирменное пирожное. Тоже два.

Смотрела в окно на ворота воинской части со звездами. Время от времени из них выходили строем ребята в форме, один раз вышли девушки.

Кстати, тоже вариант, – лениво думала, доедая пирожное, – только не помню, есть у нас военное училище или нет. Честная профессия. Или военный медик, тоже неплохо, с химией и биологией как раз дружу. А сладкое мне не очень показано. Нет, чистый сахар в чае – пожалуйста, а вот с добавками осторожнее, кажется, аллергия, надо бы выяснить… на корицу, ванилин или что они еще кладут.

– Возьмите с меня оплату, – почесала руку и негромко окликнула парнишку в фартучке. Он тут же с готовностью подскочил:

– Сейчас принесу сдачу с вашей тысячи, пятьсот сорок рублей.

Пятьсот взяла и махнула, сорок себе оставь, и мы оба увидели, как на моем запястье прямо на глазах растет противная блямба. Точно такая же, как у той девушки.

– Аллергия на кондитерские изделия, – пояснила я сурово, встала и вышла.

Меня прямо потащило к мощным воротам воинской части. Однако придется штурмом брать глубокой темной ночью, желательно на танке.

Я все же подошла понять, как ощущается этот зов на практике, и отскочила, почувствовав, еще шаг, и меня перенесет. Значит, вот как это происходит.

Девочки, обе точки в нашем городе проверяйте. То, что надо запомнить, подчеркну красным цветом!

Развернулась и быстро побежала в магазины. Не знаю, как устроилась девушка, а лучше быть готовой ко всяким неожиданностям.

Сначала в аптеку, набрала походный минимум и наложила на правую руку повязку.

Потом в универсам, купила недорого два полотенца, для рук и банное. Белья с большим запасом, а то читала, там только панталоны ниже колен. Пару футболок тонких, пару потеплее, две упаковки носков, на лето и зиму, теплую курточку, еще одни джинсы и берцы на слякоть и непогоду. Подумала и купила карандаши, ручки и тетради, запишу все, что со мной происходит. Выбрала подходящий рюкзак, сначала смотрела на сумку через плечо, потом ушла в походный отдел и взяла все же то, что не помешает при длительной ходьбе.

А дальше смотрела только на цены. Купила палатку-зонт, коврик-пенку, термос, фляжку с креплением на пояс, маленький котелок с крышкой в виде миски, ложку с вилкой, кружку, нож, налобный фонарик с батарейками, зажигалки с подсветкой, веревки, десяток разных карабинчиков, эластичный бинт, скотч, нитки, иголки, крючки и пуговицы, пару кусков хозяйственного мыла, пару банных и шампунь.

На сдачу мне предложили выбрать значок или наклейки. Взяла значок с российским гербом на память и прицепила на рюкзак.

Осталось ровно пять тысяч, и я притормозила, все не купишь. На две тысячи взяла сухой паек, заварку и бутыль воды, а с тремя зарулила в банк, попросила поменять на мелочь, желательно новыми монетами.

– Девушка, вы первая с такой просьбой на моей памяти!

Монеты я получила новенькие, блестящие, самой понравились, хоть и тяжело получилось. Вышла, высыпала их в котелок, а чтобы не бренчали, забила бинтом и завернула крышкой.

Оставалось самое трудное.

В ординаторскую звонить не стала, дозвонилась на пост.

– Добрый день!

– Добрый вечер уже, Наташа, твой отец в столовой разгон поварам дает.

– Поняла, а вы не могли бы ему записку написать? От моего имени.

– Диктуй.

– «Дорогие мама и папа, я поступаю туда, куда готовилась, меня не ищите, связи долго не будет. Спасибо за все, я вас люблю. Наташа.»

– Написала. Они поймут что-нибудь? Я бы не поняла.

– Поймут. Не забудете?

– Конечно. Не волнуйся.

– Спасибо.

Телефон у меня простой, кнопочный. Выключила его, подпрыгнула и положила на самый высокий столбик у воинской части. Выдохнула и шагнула к воротам.

Я даже устояла, хотя тряхануло прилично, не зря через козла прыгала. Приятно, что в помещение перенесло, а не куда попало. То-то девушка без вещей побежала на кладбище. Гм… хорошо сказала, да?

Рядом стояли трое дядечек наизготовку, двое с расправленными носилками, один с бутылкой в соске.

– Здрасти! – сказала им и улыбнулась, – и как ваш мир называется?

– А где проклятия и истерика? – изумился дядька с соской.

– Просите? – поинтересовалась я, – вам какие?

Дядечка хмыкнул:

– Есть варианты?

– А как же, могу с криками «мы все умрем», а могу с выходом танцевальным шагом.

– С танцевальным, – определился он, – вон в ту сторону.

Ну я и направилась в ту сторону, руками плавно вожу, ногами перебираю то быстро, то медленно.

Вышли мы из этого помещения к воротам, а на них тоже красные звезды! Вот тут я засомневалась, а точно перенеслась куда надо, или там скоростной лифт в какой-нибудь подземный бункер, как пишут про Уральские горы. Кто знает, на что наши горазды. Я остановилась.

– В столовую? – спросил дядечка с соской.

– Нет, спасибо, недавно ела.

– Да где там недавно… часа два назад точно. Подумай, второго приглашения не будет.

Я подумала, нет, вроде не хочу. И вообще никуда не хочу.

– Спасибо, все в порядке.

– Хорошо. Парни, вы свободны, – махнул двум с носилками, и они потопали назад, – тогда пошли выясним, куда тебя пристроить.

Вообще-то не люблю, когда мне тыкают незнакомые, спасает его только почтенный возраст, лет за сорок точно. Поморщилась, приотстала и пошла за ним.

Вы будете смеяться, но мы пришли в приемную комиссию! На двери табличка, шрифт вычурный, буквы светятся. Лучше бы написали, куда поступают.

Красивая такая тетенька сидит, прямо новогодняя, вся в бусах, даже на голове, а рядом обычная кушетка, как в больницах, я на таких належалась будь здоров.

– Как звать?

– Наталья Быстрицкая.

– Откуда?

– Земля.

– У всех земля, правильное название давай.

– По какой классификации, – максимально спокойно спросила эту тетку, – покажите каталог, я сориентируюсь.

– Район В-18-12, – вставил дядька с соской, – а мир парни смотрят.

– Так бы и сказала сразу, – буркнула тетка, красота ее прямо облетала на глазах, – а то каталог, классификации…приходят и умничают… ложись.

Едкий ответ кипел на языке, ненавижу хамов, но постеснялась. Скинула кроссовки и улеглась на спину.

– Боком ложись, ну как маленькая!

Сцепила зубы и повернулась боком.

– Боевик. А, ну да, сразу же к вам свалилась?

– К нам.

– Только от дел отрывают, идут и идут…

Дядька многозначительно кашлянул, и тетка замолчала.

Мы вышли с ним, и тут пришлось притормозить.

– Пожалуйста, расскажите в двух словах, где я. Это Академия магии?

– Нет конечно, – зафыркал дядька и гордо развернул плечи, – еще чего не хватало. Это Академия магических искусств! Сейчас мы с тобой идем заселяться, – и важно добавил, – правила проживания в комнатах на стенах, прочтешь.

– Сколько человек обычно в комнате? – содрогнулась я.

– Двое. Недавно видел, как еще кого-то отвели с вашего района.

– Тоже боевик?

– Нет, но тоже девушка, некромантка.

Стоп!

– А можно меня с ней поселить? Пожалуйста?

– С некроманткой? У вас режим дня не совпадет, совсем другое направление.

– Ничего, мы справимся!

– Ну, пойдем, если она не против.

Мы поднимались и спускались несколько раз по обычным лестницам, общее направление я прикинула, но надписей или указателей нет нигде. Стены обшарпанные, не только ремонт, уборка бы тоже не помешала. Дядька толкнул дверь и зашел в комнату без опознавательных знаков, вышел, помахивая амбарным ключом на веревке. Поднялись на четвертый этаж, он опять без стука открыл еще одну дверь. Я осталась стоять, думала, постельное белье получаем, но нет, он крикнул:

– Заходи!

В холодной и пустой комнате, побольше раза в два, чем любая у нас дома, на голой кровати сидела, сжавшись в комок, моя знакомая.

Я расплылась в улыбке до ушей.

– Девушка, – обратился к ней мой провожатый, – вы не против соседки-боевика?

Она мельком взглянула на меня и вытаращила глаза:

– Боже… это ты… не против!

– И я не против!

– Хорошо, тогда все, до встречи.

Дядька пожал плечами, торопливо вышел, а мы кинулись друг к другу, и я первый раз в жизни завизжала.

Устроились прямо на полу, среди раскиданных вещей из моего рюкзака. Подстелили пенку, сами оделись в новые футболки и укрылись курточками. Завтра выясним, где выдают постельное белье, подушки и одеяла, встроенные шкафы совершенно пустые.

Да мы с Олей радовались, что душ с туалетом есть, не надо в очередях стоять, а уж с бельем и одеялами как-нибудь разберемся.

В комнате большое окно, кровати по обеим сторонам, тумбочки и общий стол. При входе слева шкаф, направо дверь в душ и туалет. Ни штор, ни ковра тебе или ковриков, а пол покрыт плиткой, как в туалетах на вокзале. Конечно, может они магией как-нибудь доводят комнаты до приемлемого вида, но пока печально и холодно.

Зато мы живы-здоровы и вместе, почитали все, что нам написали на заборах, в смысле на стенах, с этим и уснули.