После матча Икки сразу отправился в медпункт и лёг в капсулу.
Умная автоматика ввела его в состояние общего наркоза и всего за несколько минут восстановила тело, пострадавшее от Итто Расэцу, после чего персонал перенёс спящего парня на койку.
А по телевизору тем временем транслировали поединок между Лорелей Сидзуку Куроганэ и бронзовым призёром прошлогоднего турнира Момидзи Асаги.
— Это второй матч блока D! Момидзи показывает мастер-класс! Прекрасно! Изумительно! Быстрыми точными движениями она проскальзывает между шарами Суйродана и сокращает дистанцию! Сидзуку просто не попадает по ней!
— Дело не только в скорости.
— Вы думаете?
— Момидзи пользуется нукиаси, характерной техникой её наставника — Бога войны Торадзиро Нанго. Это трудная техника. Да, она позволяет проникать в подсознание противника, но взамен требует полного контроля над телом и глубоких знаний о боевых искусствах. Сидзуку специализируется на магии, поэтому ей и приходится нелегко.
Как Яотомэ и сказала, Сидзуку не поспевала за стремительными перемещениями соперницы и явно находилась в тупике.
Момидзи же под прикрытием нукиаси обошла её со спины…
— Ого! Идеальный заход в слепую зону! — прокомментировал Иида.
…И рубанула окутанной огнём катаной.
Естественно, Сидзуку не видела удара, как и во время матча с Райкири.
Чтобы нейтрализовать действие нукиаси, нужно постоянно держать в узде тело и разум — противостоять рефлексам и инстинктам. Этому учатся не один день и даже не месяц.
Но у младшей Куроганэ имелся запасной выход.
На пути огненной катаны выросла ледяная стена. От неожиданности Момидзи растерялась, не успела вовремя отреагировать и… проиграла.
— Ч-чего?! Сидзуку перехватывает идеальную атаку из слепой зоны, даже не оборачиваясь! А затем атакует Момидзи Суйроданом! Вода взбирается по её телу и перекрывает дыхательные пути! Момидзи отчаянно пытается сорвать её с себя, но это же вода! Пальцы просто проходят сквозь неё! Но как Сидзуку поняла, где будет Момидзи?!
— М-м, а она хитрая.
— Эксперт Яотомэ, вы знаете, как?
— Да. Первый Суйродан был отвлекающим манёвром. Сидзуку запустила его и в то же время покрыла арену тончайшим слоем воды. А затем, ориентируясь по её колебаниям, вычислила местоположение Момидзи. Ей не нужно было её видеть напрямую.
Она могла даже закрыть глаза.
— О-о-о! Момидзи падает на колени! И судья даёт сигнал об окончании! Второй матч второго раунда в блоке D завершён! Победитель — Лорелей Сидзуку Куроганэ! Стадион заходится громкими криками! И это неудивительно! Золотое поколение, то есть трое прошлогодних призёров из академии Букёку, проиграло! Проиграло дома! А все три представителя Хагуна проходят в третий раунд! Это блистательное достижение! К слову, трое оставшихся представителей новой академии Акацуки также в третьем раунде! Это впечатляет! Похоже, в шесть часов нас ждёт череда фееричных боёв, от которых мы не сможем оторвать взгляд ни на секунду!
— Ха! — весело фыркнула Стелла, сидевшая на стуле рядом с кроватью Икки, и выключила телевизор. — Ну, Сидзуку не из тех дурочек, кто дважды попадается на один и тот же трюк.
«Ну что, восьмёрка лучших в сборе. Точнее, семёрка: я-то уже в полуфинале. И каждый из них стоит друг друга…»
Трое хагунцев: сама Стелла, Икки и Сидзуку.
Бронегризли Рэндзи Кага из Рокудзона, который не побоялся мощи Акацуки в отличие от юного поколения.
И Акацуки: Император ураганного меча Ома Куроганэ, единственный в Японии рыцарь А-ранга, Злой рок Аманэ Синомия, чья бездонная сила снова помогла без боя пройти в третий раунд, и…
— И эта извращенка.
Стелла сурово посмотрела на пол, где лежала взъерошенная Сара Бладлили, блейзер, обладающий целым калейдоскопом приёмов.
Сара уже давно положила глаз на Икки и вознамерилась во что бы то ни стало нарисовать его голым. Вероятно, она просчитала, что Икки воспользуется капсулой и заснёт, пробралась в медпункт и уже хотела раздеть его, но тут её с поличным застукала Стелла и связала подвернувшимися под руку бинтами, как колбасу.
— Не называй меня извращенкой, — недовольно возразила Сара. — Я художник.
— Скорее, порножник! С тебя ни на секунду нельзя спустить взор!
— Почему ты так со мной? Вчера ты помогала мне.
Стелла издала такой звук, как будто подавилась чем-то, и скривилась.
— Н-ну да, вчера ты очаровала меня своим щедрым предложением, но за день я остыла и хорошенько всё обдумала. Нет, конечно, я бы очень хотела, чтобы художник твоего уровня написал наш портрет, однако Икки против, а если он против, то и я тоже!
— Потому-то я хочу сделать всё, пока он спит.
— Это ещё хуже! — вскинув брови, воскликнула Стелла и для вида наступила на спину Саре.
Но та сразу завопила:
— А-а-а, больно! Нет! Не ломай меня!
Несмотря на уникальную по своей природе силу, благодаря которой её включили в состав Акацуки, Сара была далека от боевых искусств. Нездоровая, нетренированная, хрупкая с рождения, хилая — вот как можно было описать её.
— Ты и правда очень слабая.
— Я художник, а художники — хрупкие создания, в отличие от всяких горилл, для которых в порядке вещей сваривать себе кости.
— За языком следи. Я вашу компашку ненавижу ещё с тех пор, как вы на Хагун напали. И если меня занесёт, я могу… Сама не знаю, что могу выкинуть. Смекаешь?
Разозлённая Стелла мощно потянула за бинты, которые впились в кожу, и кости затрещали. Сара не выдержала и громко закричала.
Принцесса сокрушённо вздохнула и чуть ослабила натяжение. Как бы она ни ненавидела Акацуки, вредить им — да и другим участникам — вне арены не собиралась.
— И почему ты так хочешь раздеть Икки? Насколько я помню, Марио Россо — универсал.
Портреты, пейзажи, религиозные мотивы, абстракционизм, реализм — Марио, она же Сара, писала в разных стилях.
«А вот сейчас ей взбрело в голову нарисовать обнажённого мужчину. С чего бы?»
Сара немного помолчала, но всё-таки ответила:
— Я хочу во что бы то ни стало закончить одну картину.
— Картину?
Сара кивнула.
— Да. Один человек посвятил всю свою жизнь картине на тему спасения мессии, но так и не закончил её. Чтобы завершить начатое, нужна помощь Некоронованного. Я чувствую это.
— То есть ты хочешь пририсовать туда голого Икки?
— Мгм.
— Тогда попроси Ому. Они похожи лицом, а телосложение у него ещё лучше. Твоя картина только выиграет.
— Ома не подойдёт. Ты права, внешне они похожи, но Ома не знает доброты. Он есть воплощение голой, отточенной до предела силы, а это не образ для центра картины… не образ мессии. Это как если ты стремишься победить в турнире, второе место тебя не устроит.
— Угу.
— И здесь то же самое. Я обязана закончить ту картину, и я не потерплю компромиссов. Ни за что. Как вы рискуете жизнью в боях, так и я рискую жизнью в творчестве.
Сара говорила тихо, монотонно… и твёрдо.
У этой хрупкой девушки оказалась стальная непоколебимая воля. Она была готова идти к цели, невзирая на препятствия.
Стелла с удивлением обнаружила, что испытывает к ней не ненависть, а нечто вроде симпатии.
— Хорошо, я поняла, у тебя поединок с картиной. Клеймо порножника я с тебя снимаю. Однако Икки не хочет позировать для тебя, а потому нет. Сначала убеди его… А? — Она внезапно прервалась посреди фразы.
Сара мелко дрожала, хотя её уже не тянули и не топтали.
— Ты чего трясёшься?
— Развяжи меня.
— Не развяжу, иначе ты снова набросишься на Икки.
— Хорошо, не развязывай, но…
— Но?
— Принеси мне утку.
— А сразу не могла сказать?!
— И сними с меня трусы.
— Я ещё не соглашалась! И вообще! Ты же девушка, ты не должна так говорить!
— Но я всегда так поступаю, когда остаюсь в студии на ночь, — безмятежно ответила Сара.
— Ещё одно слово, и я зашью тебе рот! Потерпи немного! Сейчас я тебя развяжу!
Стелла в панике взялась за бинты. Но…
«Аэ-э… А как я её связала?»
Она так торопилась, что совершенно забыла, где оставила конец.
А время поджимало.
— М-может, здесь?
Положившись на интуицию, она потянула за бинт.
Белая полоска ткани впилась в грудь и сдавила лёгкие.
— А-а-ай! Т-туго… Кх, — хватая ртом воздух, выдавила Сара.
— П-прости! Я перепутала! Э-э, тогда этот!
Стелла сделала вторую попытку, потом третью, четвёртую, но всякий раз ошибалась.
А фартук тем временем сбивался всё сильнее и сильнее, и вот он уже повис на сосках!..
— В-всё стало только хуже!
— Н-не дави, а то… я точно… описаюсь…
— Нет! Никаких описаюсь! И думать забудь! — завопила Стелла на весь медкабинет.
«М-м…»
Икки проснулся, сел на кровати и протёр глаза.
— О, Стелла. Что ты делаешь?
Прямо перед ним одна девушка душила бинтами другую, и та уже задыхалась.
— Нет, я серьёзно! Что ты делаешь?!
— И-Икки?! — Стелла растерялась ещё сильнее, не зная, что и сказать, а потому сообщила о самом главном. — У нас беда! Сара сейчас описается, а я никак не развяжу её!
— Не знаю, что и сказать. Может, просто распутаешь концы? Или разрежешь, если не распутываются.
— О, точно!
«И как я сама не додумалась!» — со стыдом подумала Стелла, призвала Леватейн, перерубила бинты и вышвырнула Сару из комнаты.
— Г-готово! Ты свободна, так что иди отсюда!
— Мгм… — промычала Сара и как-то кособоко поспешила в туалет.
Стелла обернулась.
— Икки, огромное тебе спасибо! От такого кошмара спас!
— Да? Я рад.
— Ты, наверное, ничего не понял. Позволь тебе объяснить.
— Да не, я в общих чертах разобрался.
— Что? Правда?
— Ну, я хоть и проснулся ещё не до конца, тут всё очевидно. И никакая телепатия не потребуется, — улыбнулся Икки.
— Д-да? Тогда ладно.
«Фуф! Прямо камень с души! А я боялась, что он подумает что-нибудь не то, — обрадованно выдохнула Стелла. — Какое счастье, что у меня такой проницательный парень и что мы понимаем друг друга без слов!»
Икки нежно взял её за руку и добавил:
— Но запомни, что такое делают между собой только парочки. И ещё. Какими бы ты наклонностями ни обладала, я всё равно буду любить тебя.
— Да ты ничего не понял!
Принцесса побледнела и замахала руками, как ветряная мельница.
— Икки, нет, ты всё понял неправильно! Я не наслаждаюсь тем, что связываю девушек! Просто я помню, что у вас с ней матч вечером, а значит нельзя вырубать её иллюзорной формой! Пришлось воспользоваться бинтами! И это мне ни капли не понравилоф-ф-ф!
Она торопилась так, что прикусила язык.
Икки весело засмеялся.
— Да шучу я. Конечно, я знаю, что ты защищала меня от Сары-сан.
— Что?! Т-так ты посмеялся надо мной?! Как жестоко! — надулась Стелла.
— Это моя маленькая месть за вчерашнее.
Девушка не нашлась, что ответить. К тому же, гнев практически сразу уступил место тревоге.
«О нет! Только бы он не злился на меня!»
— Т-ты… сердишься?
— Что ты, нет. Просто мне нравится тыкать тебя в надутые щёчки.
— Да ну тебя!
Стелла шумно выдохнула и прижалась щекой к нему. Видимо, на языке тела это означало: «Я сожалею».
Икки провёл по её розоватой коже сначала пальцем, а потом и тыльной стороной ладони, наслаждаясь мягкостью и нежностью.
«Так приятно, — увлечённо подумал он. — Я как будто младенца трогаю».
Прищурившись от удовольствия, Стелла и сама ластилась к нему.
— Стелла, ты как кошка.
— Мяу♪ — игриво мяукнула она и прильнула к Икки.
Они нечасто оставались наедине, а потому ловили каждое мгновение.
Однако... внезапно ослепительное счастье лопнуло, как мыльный пузырь: дверь открылась и в комнату вошёл человек.
Он посмотрел на Икки, который застыл, так и не убрав руки со щеки Стеллы, и невыразительно, но тяжело, точно роняя свинцовые шарики, проговорил:
— Видимо, у меня такая судьба: врываться в самый неподходящий момент.
И повисла тишина.
Икки со Стеллой молчали. Они так удивились, что ненадолго потеряли дар речи.
— Н-не может быть! — наконец, выдавила Стелла.
— Отец?! — воскликнул Икки.
В медкабинет вошёл рыцарь, прозванный Железнокровым.
Ицуки Куроганэ, отец Икки.
— Т-так ты приехал в Осаку? А я и не знал.
— Фестиваль — это мероприятие государственного уровня. Естественно, я, как глава Японского отделения Федерации, буду на нём присутствовать. Кроме того, в нём участвуют трое моих детей.
— Д-даже так? Ха-ха… — натянуто засмеялся Икки.
Он ужасно нервничал: Ицуки вошёл ровно в тот момент, когда они со Стеллой нежничали.
Сама принцесса, кстати, сидела рядом, сжав кулачки на коленях, опустив голову и мелко подрагивая. Она смутилась так сильно, что голова шла кругом, а из ушей едва не вылетали струйки пламени.
Она не чувствовала себя так неловко, даже когда Икки застал её в процессе переодевания. Тогда же, кстати, они и познакомились.
«Это!.. Это просто!.. Нас застукал не кто иной, как отец моего парня, а ведь я его ни разу ещё не видела! А это мяу… У-у-у, я удавиться готова! Он точно подумал, что я полная дура! Впечатление хуже некуда!»
С одной стороны, Стелла недолюбливала Ицуки, потому что он постоянно ставил палки в колёса младшему сыну. Но с другой — он был, во-первых, отцом Икки, а во-вторых, главной Японского отделения. Конечно, вторая принцесса Империи Вермилион хотела выглядеть в его глазах соответствующе своему статусу.
«Я должна как-то произвести на него хорошее впечатление. Но как?»
Голова совершенно отказывалась соображать.
— Принцесса Стелла, — внезапно проговорил Ицуки.
— Д-да?! — вскинулась она.
Ицуки низко склонил голову.
— До сих пор я не имел чести видеть вас, принцесса Стелла. Позвольте представиться, Ицуки Куроганэ, отец Икки Куроганэ. Мой сын многим обязан вам. Примите мои извинения за то, что наша встреча состоялась так поздно.
«Т-т-т-т… Т-тесть представился первым!»
Стелла снова допустила досадный промах.
Это было полное поражение.
От расстройства у неё в голове что-то щёлкнуло, и от макушки повалил пар.
«К-как там у японцев принято выражать своё почтение и уважение к старшим?»
Стелла лихорадочно обратилась к памяти, однако нужные слова никак не шли в голову.
Наконец, она кое-как собрала мысли в кучу, упала на колени, опустила голову и сказала что-то странное:
— Я Стелла Вермилион! Пусть я ещё бесполезная, но всё равно рада с вами познакомиться!
— С-Стелла, говорят не «бесполезная», а «неопытная». И падать ниц было необязательно, — прошептал Икки.
— А…
Стелла погрузилась ещё глубже в болото отчаяния.
И ко всему прочему… Ицуки тихо, но отчётливо прыснул со смеху.
Стелла вздрогнула.
«Какое же я ничтожество… — заплакав, подумала она. — Хочу провалиться сквозь землю».
— Стелла, не нужно так напрягаться, — ласково сказал Икки, погладил её по плечу, а потом успокаивающе обнял и резко взглянул на Ицуки. — Стелла распереживалась из-за твоего неожиданного появления. Мог бы и не смеяться над ней.
— О, прошу прощения. Я вовсе не думал высмеивать вас, — искренне извинился Ицуки и посмотрел на Икки. — Просто я вспомнил, как ты тогда, в отделении, тоже упал на колени, представляясь императору Вермилиона. Забавно… Ха, вы так похожи!
— Эй, отец!
— Икки, ты делал то же самое?
Парень неловко отвёл взгляд, чем всё равно что ответил: «Да».
«Так и Икки… Строит из себя крутого парня, успокаивает меня, а сам, оказывается, наступил на те же грабли!»
— Хи-хи, — весело засмеялась Стелла.
Повисшее в медпункте напряжение развеялось.
Ицуки, похоже, уловил этот момент и снова заговорил:
— Благодарю вас за вежливость. Надеюсь, вы и дальше будете общаться с Икки.
А затем он протянул руку, и Стелла быстро пожала её.
— Д-да, конечно! А…
«У него рука совсем как у Икки. Такая же тёплая, мозолистая. А я думала… что она будет холодной и безжизненной, как будто высеченной из камня. Ведь такой должна быть рука у человека, который не любит собственного сына, да?»
Ожидание не совпало с реальностью, и Стелла растерялась.
Икки тем временем оправился от смущения.
— Так зачем ты пришёл, отец? Неужели тебе стало плохо? — обеспокоенно спросил он.
Ведь, казалось бы, зачем ещё человеку приходить в медпункт?
— Нет, — ответил Ицуки, выпустив руку Стеллы. — Я пришёл к тебе.
— Ко мне?
— Да. Икки Куроганэ, я должен поговорить с тобой, как глава рода.
Икки тут же напрягся. До сих пор отец не упоминал имя рода, когда разговаривал с ним.
Стелла также подобралась и крепче прижалась к руке парня.
«Глава рода? Значит, разговор будет о делах семейных. Может, мне уйти? — подумала она и тут же одёрнула себя. — Нет! Я больше не посторонняя! После матча с Райкири Икки сделал мне предложение, а значит я уже не просто его девушка, я… Да, я его семья! И что бы ни замышляли Куроганэ, на этот раз я не дам навредить ему! Я защищу его!»
Поэтому она осталась.
Ицуки увидел в её глазах вихрящееся пламя и не попросил её выйти, а вместо этого перешёл сразу к делу. В небольшой комнате его особенный, тяжёлый, будто свинец, голос прозвучал особенно веско:
— Икки. Я собираюсь отречься от тебя.
Ицуки предложил решить все проблемы между Икки и остальной семьёй раз и навсегда.
— Что?! — округлив глаза, воскликнула Стелла. — Постойте! Но зачем сразу рубить с плеча?!
— После победы во втором раунде Бездарный рыцарь, нет, Некоронованный король меча вошёл в восьмёрку лучших рыцарей страны и обрёл вес в обществе. Много кто узнал о существовании рыцаря F-ранга, и теперь даже власть рода Куроганэ не поможет скрыть моё существование. В таком случае остаётся один выход — исключение. Я прав, отец? — спокойно спросил Икки.
Ицуки кивнул.
— Да, в общих чертах. Наш род следит за порядком ещё со времён Объединения самураев. Мы построили систему ранжирования блейзеров, и мы не можем допустить, чтобы член нашего рода по собственной инициативе пытался сломать её. Если я спущу тебе такое отношение к системе, то большинство твоих поклонников также бросит вызов своему пределу. Твой доблестный стиль сражений обладает опасной притягательностью, знаешь ли. Но в итоге их желания и вызовы не принесут пользы ни им самим, ни обществу. Понимаешь? Ты уже не просто бесполезный член рода. Бездарный рыцарь Икки Куроганэ, ты стоишь на пути порядка.
— Прекратите сейчас же! — Стелла, отшвырнув стул, вскочила на ноги. — Какой же дурой я была! Я-то думала, что с вами можно будет вести диалог! А вы!.. Да как вы смеете только называть себя отцом?!
Её волосы светились, глаза горели от едва сдерживаемой ярости. Слабонервный человек после такого и рта не посмел бы раскрыть в её присутствии.
Однако Ицуки, глава Японского отделения Федерации, выдержал натиск.
— Смею. Однако, принцесса, прежде всего я стою на страже закона. Я не могу пошатнуть его, и я не позволю никому сделать этого. Я поддерживал и буду поддерживать строгий порядок, клянусь своими прозвищем «Железнокровый» и именем «Ицуки»*, дарованным мне моим отцом.
Серо-стальные глаза спокойно встретили огненный взор рубиновых, и Стелла поняла: любые разговоры бесполезны, ей никакими словами не сломить железную волю.
— Ну знаете!.. — Она уже начала терять терпение.
— Стелла. — Икки встал и схватил её. — Хватит, Стелла.
— Но ведь!..
— Спасибо, что заступаешься за меня. Но я хочу, чтобы ты помолчала.
— У-у!..
После такого Стелла не могла продолжать. Она в гневе стукнула кулаком по стене и отвернулась. Боялась, что не сдержится и набросится на Ицуки.
Икки ещё раз поблагодарил её и посмотрел на отца.
— Как вижу, ты не шутишь.
— Конечно, нет, — как никогда серьёзно ответил Ицуки. — Ты в свою очередь получишь отличный шанс вырваться из-под нашего контроля. У меня нет ни времени, ни желания мешать человеку, никак с родом не связанному. Так что мы оба останемся в выигрыше. Неплохое предложение, согласись.
«Действительно, неплохое. Наши дороги разойдутся навсегда. И отец, вероятно, старается ради нас обоих. Однако…»
— Прости, отец, но прямо сейчас я не могу дать ответ.
— Безусловно, — согласился Ицуки. — Я вовсе не тороплю тебя. Мы вернёмся к этому вопросу позже.
Он встал со стула и покинул медкабинет.
На плечи как будто опустилась плита. Тяжёлая, свинцовая…
— А-а, как же меня он бесит! — дав волю чувствам, закричала Стелла, швырнула подушку в дверь с такой силой, что приоткрыла её, и повернулась к Икки. — Икки, ты уверен, что это был твой отец? Или, может, у вас в семье всё очень сложно, и ты на самом деле незаконный сын?
— Вряд ли. Мы с ним похожи, да и кровное родство, думаю, есть.
«Хотя после такого и я задался бы подобным вопросом», — про себя добавил он.
— Ну, отца тоже понять можно. Под его контролем все рыцари Японии. Если они начнут ломать рамки, это будет катастрофа.
Стелла поморщилась.
— Икки, а ты чего такой спокойный? Тебя вообще-то из семьи выгнать хотят.
— Знаешь… Раньше я, наверное, расстроился бы, но сегодня кое-кто уже пообещал стать моей семьёй, — улыбнулся он.
Прошлый Икки, прозябавший в казематах Комитета по вопросам этики и морали, давно канул в небытие. Нынешний нашёл новую опору в лице одной красноволосой девушки и, хоть и удивился предложению Ицуки, но присутствия духа не потерял.
— А…
Стелла покраснела и отвернулась: знала, какое глупое лицо делает, когда счастлива.
— Кроме того, я знал, что этот день когда-нибудь наступит, — продолжил Икки. — По-хорошему отец должен был поднять эту тему в те дни, когда я убежал из дома. Я не могу отгородиться пустыми словами. И не должен.
«Я должен порвать с Куроганэ и идти по своему пути».
— Икки, ты правда хочешь покинуть семью?
— Хотел.
— Хотел? — переспросила Стелла.
— Я уже настроился, но отец опередил меня.
«Весело, конечно. Я знаю, что иного выхода быть не может, а ответить не могу», — грустно усмехнулся парень.
— Почему-то даже сейчас я чувствую к нему ненависти, не могу отдалиться от семьи.
— Икки…
— Всё нормально. Я скоро дам ответ. Нет, я его уже дал, но намёками, а теперь просто озвучу его. Наши с отцом дороги никогда больше не пересекутся, они навсегда останутся параллельными. Да, я должен положить этому конец.
И тут…
— Ты уверен? — раздался третий голос.
Икки со Стеллой обернулись. В дверную щель подглядывала девушка в экстравагантном наряде, сводящем на нет её природную красоту.
— Вернулась?
— Вы говорили о сложных вещах, поэтому я решила подождать снаружи, — ответила Сара Бладлили.
— Прекрасно. Но хотелось бы, чтобы ты уделяла общественным нормам чуть больше внимания, — сокрушённо вздохнула Стелла, окинув взглядом её фартук — единственное, что прикрывало верхнюю часть тела.
— Сара-сан, ты хотела что-то сказать?
— Да нет, — покачала головой Сара.
Судя по недавнему «ты уверен», у неё сложилось какое-то мнение о ситуации, в которой оказался Икки, но она благоразумно промолчала.
«Тогда и я не буду её пытать, — решил парень. — У нас не настолько хорошие отношения, чтобы изливать друг другу душу».
— Некоронованный, я к тебе по другому поводу.
— Отказываюсь.
— Н-но я же ещё ничего не сказала.
— Да у тебя все на лбу написано!
Несмотря на общее спокойствие, её глаза сверкали от любопытства и желания.
«Такие же были у неё и вчера, и на званом вечере. Как у голодного зверя», — содрогнулся Икки и отказал быстрее, чем она успела открыть рот.
Сара попятилась, но тут же взяла себя в руки и снова пошла в наступление.
— Вообще, я хотела сказать, что ты можешь не быть моделью, но раз уж ты отказался…
— Оставь свою детсадовскую логику! Нет значит нет!
Насколько бы известным художником Сара ни была, какие бы благородные цели ни преследовала, Икки и не думал сдаваться. Ведь на кону стояла его публичная честь!
— Говори, что хочешь, но голым позировать я тебе не буду!
— У-у…
— И можешь сколько угодно укорять меня!
— У-у-у…
— И сколько угодно укать!
Сара огорчённо уронила плечи и пробормотала:
— Ну ладно, я поняла…
— Неужто сдалась?
— …Подожду, пока не заснёшь, а потом приступлю.
— Я так и знал, что ты ничего не поняла! — чуть не сорвался на крик Икки.
«Так дальше продолжаться не может. Против неё не помогут ни замки, ни бетонные стены — она просто нарисует дверь и войдёт. Это что же получается, мне вовсе не спать, чтобы не подпускать её к себе? Нет, отец, прости, твоя проблема подождёт. У меня нарисовалось кое-что посерьёзнее. Надо отвадить её раз и навсегда».
Он схватил Сару за плечи и, не давая войти в комнату, выставил прочь.
— Хватит, Сара-сан! Сколько бы ты ни приходила, я… А?
И он замолчал.
Фартук соскользнул с её тела, обнажая две спелые «дыньки».
— А…
— Кьяа-а-а-а-а-а-а-а-а!
Стелла покраснела, пронзительно завизжала, подскочила к Икки и закрыла ему глаза.
— И-Икки! Что ты творишь?!
— А-а что я?! Я не нарочно! Я просто схватил её за плечи, оно само!
— Тесёмка оторвалась, — ни капли не смутившись, сообщила Сара, подняла фартук и показала разлохматившуюся полоску ткани. — Наверное, начала расходиться, когда ты меня связала. Это ты во всём виновата.
— Ух… Н-ну да, кажется, я тянула за неё…
«То есть это из-за меня? Нет! Я ни в чём не виновата! Это всё она, извращенка! Одеваться надо нормально, а не так, чтобы от одной тесёмки всё падало! Но сейчас есть проблемы поважнее», — рассудила Стелла и сказала:
— Ну ладно, завернись хотя бы в одеяло! И дай ключ от номера в отеле! Раз я виновата, то пойду и принесу тебе одежду!
— Нет.
— Потеряла? Тогда скажи номер комнаты, я сообщу на ресепшн.
— Нет не ключа, а одежды.
— Чего-о-о-о-о-о-о?! Ты же девушка! Как так?!
— Не люблю стирать.
— Ну ты и неряха! А как же изящество? Да ты сама горилла! У-ух! Ладно, тогда я отдам тебе свою одежду, носи её!
— Целый комплект за порванный фартук? Нет, я не могу принять его. Это слишком щедро с твоей стороны, мне стыдно.
— Как будто больше тебе нечему стыдиться! Да тебе просто на бой не в чем выйти! Всю трансляцию нарушишь!
— Ничего страшного. Я приму экстренные меры и свяжу тесёмку, — сказала Сара, кое-как скрепила порванные концы, надела фартук и почему-то гордо посмотрела на Стеллу. — Ну что?
Стелла ощутила жуткую боль в затылке.
«Т-так нельзя! Она решительно не видит самого главного! Проблема не в фартуке, а в одежде, которая сбивается при малейших телодвижениях».
Сара этого не понимала. Судя по всему, она спокойно вышла бы на бой с Икки и так, даже не задумываясь о том, что при любом резком движении узел распустится, и фартук снова упадёт.
И ладно бы только это.
«Она может опростоволоситься хоть на всю страну, мне всё равно! Но если Икки отвлечётся на её тело… Если он проиграет… Нет! Из-за меня Икки и так проведёт третий раунд в невыгодном положении, и я сделаю всё возможное, чтобы хоть как-то помочь ему».
— Решено. Сейчас мы с Икки сходим за кофтой, ты её наденешь, и мы все вместе пойдём.
— Пойдём? Я с тобой?
— А ещё прихватим с собой моих друзей, которые отлично разбираются в моде. И купим тебе одежду.
— Что? Зачем? Я же уже всё почини…
Не успела Сара договорить, как вдруг в медкабинете засвистел ветер, что-то массивное пролетело мимо неё и вонзилось в стену коридора.
Признав в этом «чём-то» Леватейн, Сара застыла.
Стелла лучезарно улыбнулась ей. Впрочем, одними губами, глаза её метали молнии.
— Если будешь бегать и прыгать в этом рванье, что-нибудь снова выскочит, так? Ну так что? Будешь упряа-а-амиться и всё равно решишь выйти на арену в драном фартуке, несмотря на моё щедрое предложение, то я на всякий случай… приварю его к тебе. Ну, чтобы не отвалился. Что скажешь?
Сара отчаянно замотала головой.
— Вот и славно. Будешь хорошей девочкой, подождёшь нас? Ты, наверное, этого не видишь, ведь у меня такая очаровательная улыбка, но сейчас я немно-о-ожечко рассержена. Уж и не знаю, что сделаю, если ты сбежишь. Поняла?
Побледнев, Сара часто-часто закивала.
Довольная Стелла забрала Икки, который исходил холодным потом, боясь вставить хоть слово, и вышла из медпункта.