Сага о бездарном рыцаре 2

Глава 4. Решающий бой Бездарного рыцаря и Пожирателя мечей

Поздно вечером того же дня.

В небесах сияла бледная луна, не было ни малейшего ветерка.

На поляне, где обычно практиковались Икки с товарищами, кружился человек. Меч в его руках сверкал, попадая в пятна света. Свистел рассекаемый воздух.

Казалось, тёмная фигура исполняла танец с клинком.

Внезапно она остановилась.

– Стелла?

Человек… Икки Куроганэ обернулся и вытер пот.

Из-за дерева вышла девушка с огненно-красными волосами, чей блеск не могла скрыть даже самая тёмная ночь.

– Ты всё тренируешься? – нахмурилась Стелла. – Хватит, идём спать, у тебя завтра важный бой.

Она имела в виду дуэль с Кураудо.

После матча Аясэ рассказала им, что произошло два года назад: как Последний самурай Кайто Аяцудзи принял вызов, и к чему это привело.

Узнав обо всём, Икки пообещал, что завтра вынудит Кураудо сразиться за додзё.

Схватка будет… уж точно не легче сегодняшней.

«Конечно, Стелла права, надо отдохнуть. Но я никак не могу успокоиться».

– Ты был потрясён?

– Ну, наверное… Я же, можно сказать, восхищался Кайто-саном.

Родственники презирали бездарного мальчика, поэтому ему пришлось обратиться к записям поединков известных мастеров меча, проанализировать их, перенять увиденные приёмы и подстроить их под себя.

Именно это легло в основу нынешнего Икки Куроганэ.

Известие о сокрушительном поражении пусть ослабевшего от болезни, но всё ещё сильного Кайто – тем более дуэль происходила на его территории и по его правилам – стало для него тяжёлым ударом.

– Да уж, Курасики-кун любит широкие жесты.

– Неужели ты нервничаешь?

– Конечно. Противник – это противник.

Кураудо Курасики – один из лучших блейзеров академии Донро. На прошлом Фестивале искусства клинка семи звёзд он вошёл в восьмёрку лучших.

Безусловно, сеть изобиловала информацией о нём.

Его девайс, меч Оротимару*, умел изменять длину и форму и пожирал всё и вся.

На большом расстоянии от противника Кураудо либо пронзал его молниеносным уколом, либо, если тому удавалось увернуться, сметал с арены горизонтальными взмахами. А вблизи он уменьшал Оротимару до одноручного меча и избивал врага непрерывной серией ударов.

Одним словом, Кураудо умел сражаться на любой дистанции.

Ко всему прочему, его благородное искусство Дзякоцудзин* в дуэли на мечах не оставляло ни одного слепого пятна.

Предельно простая, заточенная под атаку способность. И потому крайне проблемная, особенно для мечников, привыкших к ближнему бою.

Вот поэтому Кураудо и прозвали Пожирателем мечей – Убийцей мечников. Он был их бичом.

Курасики сразил Кайто… Видимо, он что-то скрывал ото всех.

– Но я и так знаю это.

Икки ещё в ресторане ощутил исходящую от него агрессию.

Он не находил себе места по другой причине.

– Стелла, что ты думаешь об истории Аяцудзи-сан?

– Мне её жаль. Ещё бы, стать жертвой бешеного пса…

– И только-то?.. Я…

– Нет, лучше ничего не говори, – перебила Стелла. – Скорее всего, мы думаем об одном и том же, поэтому я ответила так о семпае.

– А-а… Ну да, это же ты, – широко улыбнулся Икки.

«Как приятно, когда любимая всецело разделяет твоё мнение».

– Как бы там ни было на самом деле, ты своего решения не изменишь.

– Угу, – кивнул парень и снова взмахнул мечом.

Тело было в прекрасной форме, душа рвалась в бой.

«Осталось дожить до завтра. Будет день, будет видно».

Два года назад Аясэ кое-чего не поняла…

Следующим вечером, после окончания уроков, Икки, Стелла и Аясэ направились к бывшему додзё Аяцудзи.

– Эх, помню, я как-то тоже ходил по этой дороге, – сказал Икки, поглядывая на ряды старомодных домов по обеим сторонам проспекта.

– Правда? Ах да, точно, ты же однажды пришёл к нам в додзё, чтобы бросить вызов.

– Угу. Но меня выдворили со словами: «Здесь такое не практикуют».

– В средней школе ты посещал все додзё, о которых узнавал.

– Да, я был тем ещё непоседой. Как появлялась свободная минута, колесил по Японии и вызывал на бой мастеров меча.

– Вот это у тебя был настрой, Куроганэ-кун… А ты не боялся? Готова поспорить, ученика средней школы никто не воспринимал всерьёз. Можно было нарваться на нешуточную драку.

– Конечно, без этого никуда. Бывало, собирались все практиканты и избивали меня до полусмерти… Но я не виню их, они просто отвечали грубостью на грубость. Знаешь ведь нерушимое правило поединков – никаких жалоб на додзё, как бы с тобой ни обошлись.

Икки понимал всю опасность, оказывался на грани смерти несчётное число раз, однако упрямо шёл вперёд, к силе, невзирая на боль и невзгоды.

Его никто не поддерживал, поэтому мальчику приходилось впитывать любой, даже самый горький опыт и извлекать пользу из каждого урока.

«Однако я ни разу не атаковал учеников додзё, которое отказывалось принять вызов, и не навязывал им бой против воли».

Разговаривая о минувших днях, компания свернула на боковую улицу, прошла через густую рощу и остановилась перед большим домом, окружённым высоким забором.

– Вот и мой дом… Был.

Дом самурая… Очень сильно обветшавший дом самурая.

На крыше недоставало черепицы, деревянные столбы, которые поддерживали ворота, потемнели от гнили, всюду валялись окурки, пустые банки и пакеты, на белых стенах пестрели безвкусные граффити.

– Какой кошмар. До настоящих художников им как до Луны.

– Ну, бывают места и похуже. Но зрелище душераздирающее, да.

Аясэ, горько вздохнув, опустила голову.

Вандалы испоганили её родной дом, нанесли, можно сказать, удар в самое сердце.

«Я должен как можно скорее отбить его».

Икки решительно кивнул, открыл длинную сумку и вытащил из неё деревянный меч. Аясэ удивлённо посмотрела на него.

– Куроганэ-кун… Как ты вернёшь додзё с его помощью?

– Очевидно, пойду и разберусь с ними всеми.

«Удивительно, но Курасики-кун действует относительно честно».

Конечно, он подло атаковал учеников Кайто, но в бою с Последним самураем ни разу не нарушил установленные правила. Добро и зло, правда и ложь – всё было поставлено на карту в том поединке. Третья сторона не имела права оспаривать результат, иначе оскорбила бы Кайто.

– Как это в твоём стиле, Икки.

– Ох, ладно… Будь осторожен, Куроганэ-кун. Этот Пожиратель мечей на самом деле способен на многое. Конечно, папа ослаб, но на тот момент был сильнее меня и других учеников… И он проиграл.

– Да, понимаю. Ко всему прочему, Курасики-кун – один из лучших блейзеров академии Донро. Я и не собирался расслабляться. – Икки глубоко выдохнул. – Так, вперёд.

Он решительно зашагал ко входу в бывшее додзё Аяцудзи.

Перед гнилыми, опасно покосившимися воротами стояли, гогоча, пятеро хулиганов.

Одного из них, бритоголового, Икки узнал.

«Он был с Курасики-куном в кафешке. Его… кореш».

– Прошу прощения, что отвлекаю вас, но не уделите ли минуту внимания?

– Чёо-о? – обернувшись, грубо протянул парень

«Эх, и почему они всегда всё воспринимают в штыки?»

– О, это же та сопля из кафешки!

Бритоголовый тоже вспомнил Икки.

– Э? Тот, о ком все тогда говорили?

– Ага. Кураудо врезал ему, харкнул в морду, а этот трус только трясся! Даже не вякнул ничего!

– Ха-ха-ха! Вот уж точно стручок. Форма Хагуна… Ты вообще блейзер, а?

– М? Это же Аясэ-тян и… Воу! Глянь на рыжую! Какая цыпа!

Один из парней обратил внимание на Стеллу и направился к ней, растянув губы в развязной улыбочке.

Девушка смерила его презрительным взглядом, словно противное насекомое. Вокруг неё затрещали искры.

«А вот это уже опасно».

Икки быстро вытянул руку и схватил парня за плечо, пока он не превратился в обугленный труп.

Естественно, тот понял его жест неправильно.

– Э, куда культяпки тянешь?

– Так-то я жизнь тебе спас. Ну да ладно, я прошу вас выслушать меня. Я хочу бросить вызов Курасики-куну. Не проводите меня к нему?

Икки перешёл к делу, пока Стелла не воспламенилась.

Хулиганы изумлённо посмотрели на него и…

– А-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

…Зашлись в приступе хохота.

– Чё, серьёзно? Вызов? Ты, цыплёнок? Ну ты отжёг!

– Ты хоть знаешь, что такое бой?

– Хи-хи-хи! А-а, я ща лопну!

– Гы-гы… Слушай, бро. Не серчай, но Кураудо не опускается до трусов. Лучше подерись со мной. Одолеешь, отведу к Кураудо. По рукам?

– Фью, драка-драка, пошла жара!

Парень призвал девайс в форме армейского ножа и провокационно похлопал Икки по щеке.

«Ага, они, значит, тоже из Донро?»

Икки перехватил запястье типа с ножом.

– Я рад, что мы так быстро пришли к соглашению, – жестоко улыбнулся он.

– Ну и вот, меня тот тёмный так достал, что я разорвал ему штаны и вышвырнул на улицу.

– А-ха-ха! Серьёзно?

– Да ты гонишь! Гы-гы!

На затоптанном и заплёванном полу бывшего додзё Аяцудзи вольготно расположилась группа парней.

Они говорили преимущественно об одном и том же: кого избили, кого развели на деньги, с кем переспали.

Кураудо сидел поодаль, на принесённом откуда-то диване, и курил.

«И как их не задолбало целыми днями шелестеть об этом? – тоскливо подумал он. – Вроде, нормальные пацаны, уважают меня, а несут какую-то лабуду. Я бы лучше вышел на арену отборочных боёв у нас или в Хагуне. Расслабился бы».

Он выдохнул облачко сизого дыма и проводил его взглядом до дыры в крыше.

«Это додзё у меня уже два года. Пора продать его, наверное…» – затянувшись сигаретой, лениво размышлял он.

– Слушай, Кураудо, – окликнул его один из парней.

Кураудо скосил на него взгляд и нахмурился: приятель был подозрительно бледным.

– Чего тебе? Животик бо-бо?

– Помнишь ребят, с которыми ты сцепился в кафешке? Тех, с Аясэ-тян.

– Ну.

– Я всё думал, где мог видеть их. И вчера наконец-то вспомнил.

Он протянул Кураудо наладонник академии Донро.

На экране отображались ссылки по запросу: «Невероятная победа Бездарного рыцаря F-ранга в бою против Багровой принцессы А-ранга».

Естественно, среди них были видео боя Икки и Стеллы.

– Кореш из Хагуна рассказал, что этот пацан сегодня разделался с Эйфорией бегуна! И ещё многие негласно именуют его Некоронованным королём меча. Круто, а? Слушай… Может, мы зря перешли ему дорогу?

Парень заметно перетрусил. Но не Кураудо…

– Ха-ха, – посмотрев видео, зловеще оскалился он. – Ясненько. Я-то думал, кроме девки равных мне нет, а оно вон как.

Вялость и лень как рукой сняло. Накопившаяся энергия кипела и срочно требовала выхода.

«Интересно… Я сперва хотел дождаться Фестиваля, но, похоже, придётся наведаться в Хагун. Или выкурить его с помощью Аясэ?» – раздумывал он, отбивая ногой одному ему ведомый ритм.

И тут…

– А?

«Кто-то идёт».

Уверенно, твёрдо, красиво.

«Этот кто-то точно не из числа моих приятелей».

– Хо-хо. Становится всё интереснее.

– А? Кураудо, ты о чём?..

В этот момент дверь распахнулась.

Порог переступили именно те, о ком думал Курасики: Икки Куроганэ, Стелла Вермиллион и Аясэ Аяцудзи.

– Прошу прощения за вторжение.

– Ох, и тут полно мусора. Вам самим не противно?

– В-вы ещё кто?!

– О, это же тот, из кафешки!

Парни зашумели.

Кураудо, не вставая с дивана, бросил на них косой взгляд, а потом посмотрел прямо на Икки, который нёс пакет из мини-маркета и деревянный меч.

– Какое совпадение. Я как раз собирался наведаться к тебе.

– Да? Хорошо, что мы не разминулись, – без капли нервозности ответил Икки.

«Его так просто не пробьёшь».

– Ну, сопляк, говори, зачем пришёл.

– Курасики-кун, ты же не глуп. Уверен, ты и сам догадался. Но раз настаиваешь... От имени Аяцудзи-сан я хочу отбить это додзё .

– Ха-ха! Я всё думал, что ты ответишь? А это… хрень. Не знаю, что наговорила тебе эта девка, но я получил додзё в честном бою. Ты же понимаешь, о чём я, мечник?

– Безусловно. Поэтому я и не требую просто вернуть его, – ответил Икки, медленно подошёл к дивану и наставил на Кураудо меч. – Курасики-кун, я бросаю тебе вызов.

– Вызов, значит?

– Тебя твоим же оружием. Или ты откажешься и сбежишь?

«Хо-о, да он никак провоцировать меня вздумал?! Хм, а в кафе этот Куроганэ был совсем другим. Не знаю, может, у него что-то там щёлкнуло… Интересно».

– Ха, хорошо, принимаю твой вызов.

Он схватил меч и легко переломил его.

– Но прежде тебе придётся одолеть тридцать моих придурков. Я два года назад тоже таким занимался. Начинай.

– Без проблем, владелец додзё вправе устанавливать собственные правила. Девушки не будут вмешиваться, они просто понаблюдают за боем.

– Смотрю, правила ты знаешь. Отлично. Пару сек, сейчас вызвоню их.

Кураудо достал наладонник и собрался было связаться с парнями снаружи додзё, но…

– Не утруждай себя.

– Чё?

– Я предполагал, что ты так скажешь, поэтому по пути сюда разобрался со всеми.

Икки перевернул пакет вверх дном.

На пол посыпались наладонники академии Донро.

Один из них звенел, принимая входящий вызов Кураудо.

– Остались только семеро здесь, – продемонстрировав трофеи, дерзко улыбнулся Икки.

– А-ах ты урод! Насмехаться вздумал!

– Он наших положил! Грохнем его!

Разъярённые парни призвали девайсы, однако Кураудо так зыркнул на них, что они застыли на месте.

– Назад.

– Кураудо?

– Д-да он ваще страх потерял! Давайте порвём его на лоскуты!

– Я сказал: назад. Не путайтесь под ногами, – сверкнув глазами, повторил Курасики.

– Хи-и!

Парни побледнели.

«Ну да. Эти остолопы даже всемером не справятся с ним. Бессмысленная трата времени».

– Меняю правила. Будем биться на настоящих мечах. Кто первый умрёт, тот проиграл.

Он призвал свой «костяной» девайс Оротимару.

По закону рыцарям-ученикам запрещалось использовать девайсы за пределами школ.

Однако существовало несколько исключений.

Во-первых, в случае инцидента с угрозой жизни своей или гражданских. Во-вторых, с разрешения лицензированного владельца додзё на его территории.

Поединок с Кураудо попадал под условия последнего исключения. У Икки не было причин отказываться.

– Благодарю, Пожиратель мечей.

Он отложил сломанный деревянный меч, призвал Интэцу и встал в стойку.

В то же мгновение Кураудо ощутил, как волосы по всему телу встали дыбом.

«Ясно. Высший класс. Не испытывал такого со времён махача с Последним самураем. Всё-таки этот парень – настоящий мечник. Совершенно другое чувство, не такое, как когда стоишь напротив придурков, зацикленных на способностях».

Пронзающий взгляд. Поблескивающее остриё клинка. Пробивающая насквозь дрожь. И невыносимое бурление энергии.

«Я даже на Фестивале редко встречал таких противников».

Кураудо зарычал от возбуждения. В ушах стучала кровь.

– Ну! Погнали!

И он бросился на Икки.

Кураудо усилил магией ноги и с такой силой оттолкнулся от пола, что доски не выдержали и переломились.

– Ха-ха!

Он пулей преодолел разделявшее их расстояние и взмахнул правой рукой с зажатым в ней длинным зазубренным клинком.

«Господи, какой прямой и какой грубый выпад. Курасики-кун и правда дилетант. Я бы легко защитился от него, однако…»

Кураудо вложил во взмах непомерное количество силы.

Его удар вышел даже не рубящим, а дробящим.

«И ужасно быстрым!»

Первый, второй, третий – Икки едва успевал блокировать град молниеносных атак.

Интэцу в его руках пронзительно звенел, запястья ныли от тупой боли, а стопы скрипели, гася отдачу.

«Что это за мощь? Как у дикого зверя…»

Костяное лезвие мелькало перед лицом Куроганэ, как огромный коготь.

Кураудо не имел ни малейшего представления об основах фехтования, о принципах владения мечом, он просто давил противника всесокрушающей силой.

«Однако он неправильно ставит туловище и делает слишком большие перерывы между выпадами!»

Трижды парировав атаки врага, Икки плавно отступил и пропустил перед собой пронёсшийся горизонтально меч. По лицу скользнуло лёгкое дуновение ветра, вызванное взмахом клинка.

Кураудо задействовал только мышцы рук, поэтому каждый удар выходил размашистым. Грудь оставалась открытой, на ней разве что мишень не была нарисована.

«Туда и врежу ему!»

Куроганэ мгновенно перешёл в наступление и резко опустил меч.

Но вытатуированный череп, казалось, расхохотался сухим, щёлкающим смехом.

– ?!

Ладони слегка онемели от отдачи.

Костяной клинок отразил совершенную контратаку.

– Ха-ха, какая жалость, – издевательски протянул «зверь» и высунул язык.

«Конечно, жалость. Я идеально рассчитал время. Он бы не успел вернуть правую руку в нужное положение, если бы не ускорил рефлексы. Или если бы заранее не просчитал мои действия. Нет, возможно… Ох, только бы я ошибся», – взмолился Икки, всеми силами отвергая внезапно пришедшую в голову мысль.

– Ха… Ха!

Кураудо не оставлял времени на раздумья. Он грубо взмахнул Оротимару и отбросил Икки назад, на такое расстояние, с которого было бы удобнее орудовать копьём.

«Сейчас мы не достаём друг до друга. Отойти еще немного и начать по новой? Нет, плохая идея».

– За ним! Убей его, Дзякоцудзин!

Куроганэ думал, что вышел из зоны поражения Кураудо, но Пожиратель мечей доказал обратное!

Костяной клинок изогнулся, словно змея, удлинился и резко бросился на Икки, намереваясь пронзить его.

– Уа!

Парень едва успел взмахнуть Интэцу и отбить удар, но…

– Ха-ха! Рано радуешься!

Кураудо ещё не закончил.

Он повернул руку в другую сторону. Оротимару выгнулся дугой, как кнут, и полетел обратно.

Убийца мечников осыпал оппонента вихрем ударов.

Икки только и оставалось, что отбивать их. Перейти в контратаку он не мог при всём желании.

– Кх…

Костяной клинок вгрызался в чёрную катану, оставляя на ней зазубрины и высекая искры.

Кости рук Куроганэ надсадно скрипели.

– От та-а-а-ак! Жги, Кураудо-о-о-о!

– Порви его на куски!

Болельщики дружно поддерживали Кураудо.

А вот побледневшая Аясэ наблюдала за боем и кусала губы от волнения.

– Куроганэ-кун, он же сейчас сметёт твою защиту! Отступи!

– Ничего не получится. Оротимару удлинится и достанет до него, а Икки окажется в ещё более невыгодном положении.

– Что? Хочешь сказать, что у Куроганэ-куна остаётся всё меньше шансов на победу?

– Да, но… мой Икки ни за что не опустит руки! – решительно заявила Багровая принцесса.

Она знала, о чём говорит. Ведь она лучше всех знала Бездарного рыцаря.

Занявший глухую оборону Икки после очередного удара быстро наклонился вперёд, распрямился, точно пружина, и бросился на Кураудо.

Естественно, тот попытался помешать ему и взмахнул мечом.

Змеиный клинок, рассекая воздух, устремился к цели и уже обнажил клыки, чтобы впиться в голову парня, но Куроганэ… пригнулся ниже и проскользнул под смертоносным лезвием.

Казалось, он нёсся параллельно полу, едва касаясь его ногами.

Этот сверхчеловеческий приём был доступен только закалённому долгими годами тренировок Икки.

Оставшись невредимым, он продолжил бег.

– Есть! – победоносно вскинула кулак Аясэ.

Но…

– Ха-ха!

Пожиратель мечей тоже был не лыком шит.

Оротимару остановился, поднял «голову», как настоящий змей, и ринулся обратно, наметившись Икки между лопаток.

– Т-так он не только удлиняться умеет?! – воскликнула Аясэ.

Да, Оротимару славился не столько своей гибкостью, сколько свободой движений в соответствии с волей владельца.

Икки полагал, что уклонился, и не подозревал о приближающейся со спины опасности.

Поражение было неминуемым!

– Оу, Курасики-кун, я так и знал.

Точнее, было бы. Если бы Икки не просчитал и это его решение.

– Чё?!

Парень всего лишь шагнул в сторону и разминулся со смертью.

Безусловно, он с самого начала не собирался уходить в глубокую оборону. Он вынашивал отчаянный план: отражая вездесущий Оротимару, раскрыть сущность Кураудо Курасики и скопировать его стиль сражения.

Это был Проницательный взгляд – сёмакё Бездарного рыцаря, который поймал невидимого Охотника. Он позволил прочесть мысли зверя, размахивающего когтями, и найти возможность для контратаки.

Икки ответил самым быстрым ударом, какой имелся в японской школе фехтования – колющим.

Кураудо никогда не задумывался о собственной защите.

Вряд ли он успел бы уклониться или блокировать выпад.

Человек на такое не способен.

«Поэтому я попаду. Мой чёрный клинок вонзится в самое сердце!»

Но за мгновение до этого татуировка скалящегося черепа… испарилась.

«Что?! Что это было? Куда он делся? Ничего не пойму. Курасики-кун что, действительно исчез?.. Нет!»

Интуиция больно клюнула Икки в затылок.

Опасность. Опасность. Опасность! Опасность!!!

«Снизу?!»

Он ощутил врага одним лишь шестым чувством.

Кураудо выгнулся так сильно, что его тело оказалось параллельно полу.

Он презрительно взглянул на рассёкший воздух Интэцу…

– Ха… Ха!

…И из своего положения взмахнул Оротимару.

– Гх!

Икки едва успел прикрыть шею.

Он неудачно вывернул руку, и плечо выскочило из сустава.

Парень помрачнел, но не из-за удивительных способностей противника.

«Всё-таки я был прав!..»

Кураудо рывком вернулся в изначальное положение и трижды рубанул мечом.

Икки не ожидал такого развития событий. Его дыхание сбилось.

«Больше нельзя рисковать».

Он сфокусировался на защите и поднял руки, занимая высокую оборонительную стойку.

Но как только мечи скрестились…

Оротимару дрогнул и исчез.

Это…

«Дело дрянь!»

Икки сразу же отскочил назад.

В следующее мгновение там, где он только что стоял, сверкнуло лезвие, рассекая само пространство.

– !..

Парень споткнулся и чуть было не упал, но кое-как удержался на ногах и проворно занял стойку.

Стоявшие у стены Стелла и Аясэ затаили дыхание.

По рубашке Икки в районе живота… протянулся длинный разрез.

Если бы парень не отпрыгнул, сейчас его кишки живописно валялись бы на полу.

– Хо-хо, надо же. С первого раза уклонился.

– Э-это что сейчас было?!

– Куроганэ-кун…

– Иха-а-а-а-а-а!

– Еще бы немного и пополам!

– Кураудо, красава! Он тебе не противник!

– Сделай его!

Дрожь и недоумение одной группы зрителей против ожиданий и восторга другой.

Но у Икки не было времени обращать внимание на столь незначительные детали.

– Понятно. Как я и думал.

Он предположил это, ещё когда Кураудо казалось бы невозможным рывком отвёл его первую контратаку.

Худший прогноз сбылся.

– Значит, вот в чём твоя истинная сила, победитель Последнего самурая?

– Когда Аяцудзи-сан рассказала о вашем с Кайто-саном бое, я сразу задал себе один вопрос: почему Кайто-сан потерпел безоговорочное поражение? Несмотря на болезнь, он оставался Последним самураем, общепризнанным гением меча. Вряд ли он пропускал бы удар за ударом, тем более в своём додзё. Была какая-то причина.

А потом Икки догадался, что стояло за силой Кураудо.

– И сейчас я убедился, что был прав.

Невозможные уклонение и парирование, мгновенное перемещение, удары, наносимые под совершенно разными углами за минимальные промежутки времени – их объединяло одно.

– Что это? Неужели это какой-то трюк?!

Аясэ даже наклонилась вперёд, жаждая услышать ответ.

Она тоже не верила, что отец уступал Кураудо во владении мечом. «Возможно, этот гад мухлевал?» – неоднократно предполагала она.

Икки покачал головой.

– Нет, это не трюк и не жульничество.

– Ха-ха. Убедился, говоришь?.. Ну давай, просвети же нас. Посмотрим, угадал ли ты, – ухмыльнулся Кураудо.

И Куроганэ открыл всем правду:

– Чуткость восприятия. Вот что лежит в основе всей твоей силы.

– Чуткость… восприятия?

– Икки, ты говоришь о том восприятии, что есть у каждого человека?

– Отчасти. Терминологически – да, о том же самом. Но стоит разделять его и скорость реакции, то есть быстроту выполнения цепочки «ощущение – анализ – отклик». Обычный человек тратит на это где-то три десятых секунды, быстрейшие спринтеры – пятнадцать сотых. Минимально возможное время передачи импульса – одна десятая секунды. Так принято считать… Но сейчас, в бою, скорость реакции Курасики-куна не превышает пяти сотых секунды.

– ?!

Девушки округлили глаза.

Неудивительно, ведь даже у Икки со Стеллой минимальная скорость реакции была на уровне тринадцати сотых секунды.

Кураудо делал два-три действия, пока другие совершали всего одно. Он вышел за пределы человеческих возможностей.

– Быстрейшая скорость реакции позволяет ему перечёркивать наши представления: уклоняться от, казалось бы, верных ударов, изменять траекторию полёта своего меча за мгновение до касания клинков, атаковать с совершенно разных углов и так далее. Поэтому-то нам и казалось, что его меч исчезал.

– Ха-ха! Ха-ха-ха-ха! Бинго! – громко засмеялся Кураудо. Будь это домашнее задание, он, наверное, поставил бы Икки пятёрку.

В основе стиля Пожирателя мечей лежала не техничность, а жестокость. И, упиваясь ею, этот парень крушил все препятствия на своём пути.

Каждое движение, каждый поступок или ответ опирался на скорость реакции.

Как бы упорно мечник ни тренировался, сколько бы ни оттачивал каты, какие бы планы ни составлял, всё решала начальная скорость.

Противник приготовил идеальную неожиданную атаку? Кураудо увидел малейшие признаки её исполнения и тотчас смешал все карты.

Сам он мог даже не задумываться о техничности исполнения ударов. А зачем, ведь благодаря сверхчеловеческой реакции он досконально анализировал защиту оппонента и менял направление атаки.

Всё равно что во время раунда в «камень, ножницы, бумагу» посмотреть на другого игрока, как только он начнёт раскрывать ладонь, и сделать свой ход.

Аномалия. Кошмарный дар, что обесценивает мастерство владения мечом, опыт, планы, тактики и схемы.

Особый приём, что черпает силы из неестественной скорости реакции и быстроты движений – Мгновенный расчёт.

– Пока что только ты распознал мой Мгновенный расчёт с первого раза! Красава, Бездарный! Ты тот ещё перец, как я и думал. Но! Узнал ты о моей силе, а что дальше?

– …

Икки помрачнел.

Проницательный взгляд не помог бы против сверхскоростной реакции.

Итто Шура лишь усиляла тело, но не повышала скорость нервных импульсов.

Кураудо был прав. Икки не знал, как преодолеть Мгновенный расчёт.

– Ха-ха! Ну, есть идеи? Мой Мгновенный расчёт – это не техника, а особое качество организма. Тебе его не сломить… И вот это – далеко не предел скорости!

Курасики бросился вперёд и стремительно взмахнул Оротимару.

– Хэбигами*!

За какую-то долю секунды он исполнил сразу два удара одной рукой!

Зрители увидели только размытое пятно на месте его меча.

Икки оказался в критическом положении. Он мог отбить один клинок, но другой безжалостно впился бы в тело и разрубил его пополам.

Оставалось отступить туда, где Оротимару его не достанет, что Куроганэ и сделал.

И это бы сработало, если бы не одно «но»: Пожиратель мечей умел изменять длину клинка по своему желанию.

– Ну нет, на этот раз не пройдё-ё-ёт!

Зазубренные лезвия вытянулись, догнали Икки и практически сомкнули на нём свои челюсти…

Но в тот же момент парень сделал неуловимое движение.

Зазвенел металл, брызнули порождённые магией искры.

Интэцу отразил удар правого Оротимару. Но он не успел бы разобраться с левым!

«Пила» вгрызлась в плоть. Пол окропили капли крови. Ошмётки мяса разлетелись по сторонам… Точнее, так всем показалось.

– Что?!

Вместо крови снова посыпались искры.

«Что произошло?» – так и просился вопрос.

Ответ лежал в руке Икки.

– Ты!.. – зарычал Кураудо.

Икки перехватил Интэцу за основание клинка, чем «укоротил» меч и уменьшил его радиус поражения.

– А, техника кодати. Отлично, Икки!

– Куроганэ-кун и с кодати умеет обращаться?!

– Конечно, умеет! Кажется, он наставлял Сидзуку, а ведь её девайс принимает форму кодати.

Доподлинно Стелла этого не знала. Она исходила из того, что Икки никогда не будет учить людей тому, в чём сам не разбирается.

Принцесса не ошиблась.

Икки освоил искусство владения любым холодным оружием, не только мечами. Он постиг даже основы стрельбы из лука и техник рукопашного боя.

Не щадя сил и времени, он впитывал всё, что могло принести хоть какую-то пользу.

Ведь Икки Куроганэ считал себя слабейшим.

Накапливания знания, он тщательно разбирал их и вплетал в ткань своего стиля.

Результатом его титанической работы стало, например, разоблачение Охотника по силе попадания невидимых стрел и углам, под которыми они вонзались в тело.

Или парирование Хэбигами.

В отличие от катаны кодати обладал малой наступательной способностью, зато давал больший простор в обороне за счёт скорости.

Вот так Икки и справился с аномальной скоростью Кураудо.

– Не только ты умеешь менять радиус поражения девайса.

Не теряя времени, парень начал контратаку.

– Ха-ха!

«Вот чертила! Видит же, что я намного быстрее, а всё равно нападает», – ухмыльнулся Кураудо.

До перехвата клинка не додумался бы ни один ученик-рыцарь, полагающийся на магию.

«Не, всё-таки этот парень крут. Но ему не победить меня. Нет, не победить. Не спорю, псевдокодати – отличный ход, но, по сути, это всего лишь дешёвый трюк».

В Японии Кураудо был одним из восьми лучших рыцарей юного поколения, он взирал на остальных с высоты, на которой сияет семизвёздье.

«Я покажу ему».

Сила – это не красивые, эффектные приёмы.

Сила – это не благородное желание сражаться ради друзей.

Правда намного проще и уродливее.

Сила – это жестокость, возведённая в абсолют.

– Ха!.. Ха-а-а-а-а!

– А?!

Не только Стелла и Аясэ, но даже Икки потерял дар речи.

Навстречу ему летел… четырёхглавый змей!

Невероятный четверной удар!

«Он стал ещё быстрее?!»

Стоило признать, Кураудо подловил его.

Икки поднырнул под один клинок, позволив ему чиркнуть по шее, перехватил Интэцу «под кодати» и отразил Оротимару, приближающийся к левому боку.

Это был предел его возможностей.

Тогда как Курасики за то же мгновение взмахнул мечом целых четыре раза.

Два зазубренных лезвия вгрызлись в грудь парня.

– Гха-а-а-а-а-а-а!

– Икки!

– Куроганэ-кун!

– Я в норме! Пока держусь!

Крестообразная рана серьёзно кровоточила. Скорее всего, Оротимару добрался до грудины.

Колени дрогнули, однако Икки тотчас оправился от шока и приказал ногам стоять.

Он пристально взирал на противника.

– Хм-м… Воспользовался отдачей от первых двух ударов и подался назад, чтобы избежать смерти? Умно. Но… я ещё не закончил!

Кураудо приказал окровавленному Оротимару вытянуться до длины кнута.

– Я тебя на куски разорву, а ты даже подойти ко мне не сможешь! – не давая Икки вставить хоть слово, торжествующе крикнул он.

Сначала Аясэ обрадовалась, когда Икки нырком уклонился от извивающегося Оротимару.

Потом она приободрилась, когда он перехватил катану «под кодати» и отразил Хэбигами.

Но Пожиратель мечей каждый раз совершал невозможное и задирал планку всё выше и выше.

Казалось, они попали в кошмар наяву.

Парень, которого называли Некоронованным королём меча и одним из главных кандидатов на участие в Фестивале от академии Хагун, который без единой царапины одолел несравненную Багровую принцессу… терпел безоговорочное поражение!

Проницательный взгляд не помогал против Мгновенного расчёта.

Итто Шура придала бы кратковременное ускорение, но Кураудо всё равно увидел бы манёвры противника. Обороняться с её помощью было и того опаснее: любая ошибка вела к гибели, ведь противник двигался в два, а то и в три раза быстрее.

Вообще, в основе благородного искусства Икки лежали его настрой и решимость стоять насмерть – триггер для активации скрытых резервов организма. Единожды запущенная, Итто Шура многократно усиливала организм ровно на минуту, не больше и не меньше, невзирая ни на какие обстоятельства, чего в нынешней ситуации явно не хватило бы.

«Это конец!.. Выхода нет!..»

Икки уже сосредоточился только на обороне, стоя в луже собственной крови и отчаянно размахивая мечом.

Аясэ стиснула зубы и перевела взгляд на Кураудо.

«Как же он силён! Куроганэ-куну с ним не справиться... Вот что значит национальный уровень. Один из восьми лучших блейзеров прошлогоднего Фестиваля. Истинный Пожиратель мечей, – обречённо думала она. – Значит, вот какие монстры обитают близ семизвёздного пика?»

Шанса на победу нет.

Возможности выжить нет.

Звериная жестокость, осмеивая приёмы и планы, сокрушала всё и вгрызалась в тело Икки.

Икки заметно сдал. Он едва успевал просчитывать действия Кураудо и перехватывать Интэцу «под кодати», чтобы отражать Дзякоцудзин и Хэбигами.

Зазубренный клинок чаще и чаще разрывал его плоть.

«Такими темпами!..»

Внезапно у Аясэ от ужаса перехватило дыхание.

Перед её мысленным взором образ упорно держащегося Икки наложился на образ Кайто.

– !..

И она не выдержала.

– Вермилион-сан, надо остановить бой! Он же убьёт Куроганэ-куна!

– Но тогда тебе придётся забыть про додзё.

– Ну и что! Куроганэ-кун намного важнее!

– Конечно, ты права… Но я не буду, – отказалась Стелла, скрестив руки и глядя на своего израненного парня.

Аясэ не поверила ушам.

– Почему? Вермилион-сан, ты же девушка Куроганэ-куна! Почему?! Неужели ты видишь луч надежды, который не вижу я?!

– Нет. Я бы выплеснула волну огня и заставила его отступить, но Икки так не умеет. У него нет подходящего оружия. Вдобавок ко всему Икки проигрывает даже вблизи, в бою на мечах, то есть своей специализации… Весьма непростая ситуация. Если честно, я не ожидала, что этот «череп» окажется монстром, – спокойно ответила Стелла.

Но она только притворялась невозмутимой. По белым рукавам форменной рубашки расплывались кровавые пятна там, где девушка впивалась ногтями в кожу.

«Вермилион-сан очень хочет броситься на помощь Куроганэ-куну, но держит себя в руках».

– Репутация не лжёт. Вынуждена признать: он силён. Если Икки ничего не предпримет, то проиграет.

– Я не понимаю… Почему же ты не остановишь их?

– Незачем.

– Почему?!

– Потому что… Икки очень весело.

– Э?

«Что она сказала?»

Аясэ перевела взгляд на окровавленного Икки и обомлела.

«Он… смеётся!»

Однако парень не светился добротой и мягкостью, как обычно.

Его лицо искривил звериный оскал.

– Кстати, у него было такое же лицо, когда я обрушила на него Карсаритио Саламандру.

– А-а? Он же весь изранен, он в шаге от гибели… Это не смешно! Почему он улыбается?

– Просто ему весело.

Аясэ ничего не понимала. Она пока не достигла нужного уровня.

А вот Стелла сразу всё уяснила. И Кайто, наверное, тоже.

– Семпай, когда ты рассказала нам свою историю, мы с Икки сразу задали себе один вопрос.

– Какой?

– Правда ли Последний самурай отчаялся?

– А?.. О чём ты? Это же очевидно! – невольно повысила голос Аясэ. – Если бы… Если бы не он, в нашей жизни царили бы мир и покой! Папа не лежал бы в коме! Додзё осталось бы у нас! Ученики были бы целы и невредимы! Это всё он! Он разрушил нашу мирную жизнь! Конечно, папа отчаялся!

– С твоей точки зрения, да? – уточнила Стелла.

– Что?

– Подумай сама. Кайто-сан, Последний самурай, один из лучших мечников на планете, постоянно стремился к новым высотам, покорил невиданные вершины мира мечей… и был вынужден вложить клинок в ножны и буквально гнить от безделья. Ты уверена, что он был счастлив? Ты уверена, что он хотел такой жизни? Я вот не выдержала бы.

– !..

– Конечно, «череп» подло заставил его сразиться на роковой дуэли, но… Представь, ты чахнешь от бездействия, и тут тебя вызывают на бой… Возможно, Кайто-сан, истинный мечник, был безгранично счастлив.

«Нет. Не может быть. Папа всегда улыбался нам. Он с такой теплотой смотрел на учеников. Он всегда говорил, что его цель – передать стиль Аяцудзи растущему поколению…»

«Это моя дуэль! Не лезь!»

– !!!

В этот момент невидимые шестерни в голове Аясэ наконец-то сцепились.

Она всё поняла.

Поняла, почему отец столь свирепо зыркнул на неё и зло рявкнул, не давая вмешаться в поединок.

Поняла, почему он продолжал сражаться, несмотря на очевидный исход.

Поняла, почему он упорно не опускал меч.

Дело было в истинных чувствах Кайто Аяцудзи.

Аясэ всегда считала, что Кураудо навязал ему бой, из-за чего отец после поражения настолько отчаялся, что до сих пор не пришёл в себя.

Но она ошибалась.

Ошибалась!

Безусловно, Кайто бился за раненых учеников, за додзё, которое собирался оставить дочери. Но не только.

Кроме норм приличия и морали, его поддерживало, стимулировало более незамутнённое чувство.

Желание сражаться.

Желание противостоять врагу.

Желание одолеть мерзавца!

Чистая агрессия голодного волка, погребённая глубоко в недрах сознания.

Болезнь отняла у Кайто фехтование – смысл его жизни, – а тот бой стал для него отдушиной, мгновением безудержного веселья, о котором он не стал бы сожалеть, даже если бы душа сгорела дотла.

«А-а, ясно… Папа извиняется не перед нами».

Он обращается к Кураудо.

Причины, методы – всё отошло на второй план. Главным для Кайто было то, что Кураудо плевал на его болезнь и хотел одного – настоящей схватки.

Последний самурай сожалел, что не смог показать одноклинковый стиль Аяцудзи во всей красе.

«Господи, папа, ну ты даёшь. Дарить врагу, возможно, последнее слово в своей жизни. Я-то думала, что ты умнее, внимательнее… взрослее в конце концов. А ты оказался ужасным эгоистом. Мальчишкой, который не любит проигрывать. Но… ты был счастлив…»

И тут в додзё оглушительно зазвенел металл.

Наступила тишина, прерываемая только хриплым дыханием Икки.

– Ха! Ха! Ха!

Он ослаб из-за полученных ран, но сдаваться не собирался.

И кстати… устал не он один.

– Зе… Ха… Ха…

Кураудо побагровел от прилагаемых усилий и тоже хватал ртом воздух.

«А он-то почему устал? Куроганэ-кун ещё ни разу не ранил его», – задалась вопросом Аясэ.

А вот Стелла сразу всё поняла.

– А, вот в чём дело! Вот и слабое место Мгновенного расчёта!

– О чём ты говоришь, Вермилион-сан?

– Присмотрись к лицу «черепа».

Аясэ послушалась.

По лицу Кураудо градом катился пот и крупными каплями стекал на пол.

– Ясно! Выносливость!

– Да. Это же элементарно. Мгновенный расчёт позволяет ему двигаться невероятно быстро, но взамен отнимает уйму сил. Икки сразу раскусил его и намеренно подставлялся под удары, изводя и изматывая!

Кураудо скривился.

«Какой башковитый выискался… Казалось бы, ритм задаю я, но на самом деле мы всё это время играли по его правилам!»

Несмотря на безнадежность ситуации, Куроганэ в первые же секунды проанализировал Мгновенный расчёт и заставил бой пойти так, чтобы утомить противника.

Стелла была права. Икки никогда не закрывался в обороне без видимых на то причин.

В чертогах его разума хранилось множество методов перехода от обороны к наступлению.

«Он словно колдун… Бр-р, аж мороз по коже», – передёрнулся Кураудо, только сейчас осознавший, насколько опытен его оппонент.

Аясэ же светилась от восхищения.

– Куроганэ-кун отказался от атак и отступил и всё равно подкосил врага! Иного я от него и не ждала! Значит, ещё не всё потеряно!..

Но Стелла не разделяла её взглядов.

– Думаешь? – хмуро спросила она.

– М? Что с тобой?

– Икки затягивает бои, только когда ничего другого не остаётся. Как сейчас, например. На самом деле он мало продвинулся вперёд, но уже устал и потерял много крови. Я вижу, скорее, ничью.

Нет, конечно, никто не умалял заслуг Икки: вытянуть безнадежный поединок до ничьей – немалое достижение. Но оба дуэлянта находились примерно в одинаковом положении.

Наверняка можно было сказать одно.

– Кто бы ни побеждал… следующий удар станет последним.

– Ну знаешь… Должен же быть предел твоему упрямству.

– Ха-ха… Уж прости, но я терпеть не могу проигрывать… Кроме того… давно меня не загоняли в угол вот так, в битве на мечах… Мне ужасно весело. Даже не хочу заканчивать.

– Ха-ха… Ха, весело? Ха-ха-ха-ха-ха! Да ты на себя посмотри! Еле стоишь!

– Ой, а сам-то…

– Ага-а. Но пора заканчивать!

Кураудо медленно выдохнул, выпрямился и выставил Оротимару перед собой.

– Я зарублю тебя, – заявил он, обращаясь к залитому кровью самураю.

«То есть… убьёшь», – мысленно уточнил Икки и весело улыбнулся.

– Знаешь, ты прочёл мои мысли.

Он поднял чёрную катану на уровень глаз. Остриё клинка смотрело точно в лоб Кураудо.

Два рыцаря стояли лицом к лицу, готовясь прикончить друг друга.

И…

– Можно один вопрос напоследок? – желая прояснить кое-что любой ценой, проговорил Икки.

– Ну?

– Тот великий мечник, которым мы восхищались… Он смеялся так же, как и мы сейчас?

Кураудо на мгновение округлил глаза, а потом ощерился.

– Ха, ты что, дурак?..

– …Тюфяк, который не способен наслаждаться жарким поединком насмерть, никогда не стал бы зваться Последним самураем.

– Ясно.

«Какое счастье, что мои надежды оправдались», – улыбнулся Икки.

– Спасибо.

Он коротко бросил слово благодарности и кинулся прямо на обнажившего клыки зверя.

Пригнувшись, Икки нёсся на противника.

На нём живого места не осталось, кровь хлестала из бесчисленных порезов, пропитывая форменную одежду и стекая на пол, однако парень, казалось, совершенно не обращал внимания на это.

Он мчался, словно порыв ветра.

«Пацан что надо!» – в искреннем восхищении ощерился Кураудо.

Решившись, он укоротил Оротимару до размеров одноручного меча – минимум дистанции и максимум скорости.

Пожиратель мечей собирался отбросить все ограничения, до предела ускорить Мгновенный расчёт и использовать свою уникальную технику!

– Ямата-но Ороти*!

Кураудо вложил все силы в удар… в удары, слившиеся в один.

На черноволосого мечника бросился матово-белый восьмиглавый змей, распахнувший восемь пастей с острейшими зубами.

В прошлый раз Икки не смог защититься от четверной атаки. Его ждала неминуемая смерть.

Однако…

Бездарный рыцарь не остановился.

Не опуская меч, он бежал вперёд, навстречу смертоносным клыкам.

Отчаяние? Рывок камикадзе?

Нет.

«Нет! Он!..»

Кураудо смотрел на остриё Интэцу, направленное точно ему в переносицу, смотрел в глаза Икки, сияющие потусторонним светом… и трясся.

Непреодолимая дрожь охватила его.

Однажды Пожиратель мечей уже испытывал подобное чувство.

Два года назад, за считанные мгновения до окончания дуэли с Кайто Аяцудзи.

В тот раз Последний самурай тоже плюнул на защиту, вскинул катану и бросился на него, пытаясь что-то сделать, но не выдержал нагрузки.

Тогда Кураудо не разобрался в своих ощущениях, но сегодня всё прояснилось.

Опасность.

Он смотрел на истерзанного, полумёртвого парня, а внутри у него всё заходилось от волнения.

И именно поэтому…

«Как интересно!»

…Кураудо не отступил!

Мгновенный расчёт позволил бы ему уклониться, однако парень и не думал отходить.

«Очевидно же!..»

Всё это время Пожиратель мечей хотел продолжения той дуэли.

«Может, Кайто поправится. Может, Аясэ овладеет родовой техникой и бросит мне вызов», – думал он.

У Кураудо не было причин избегать удара Икки.

– Не зря я два года ждал в этом додзё!..

Потоки сил схлестнулись и разлетелись брызгами алой крови.

Брызнуло настолько сильно, что капли окропили потолок.

Кураудо зашатался. Широкая рана пересекла его тело от правого плеча до левого бока.

Икки же остался невредим.

«Как такое возможно? – спрашивали себя зрители. – Ведь Ямато-но Ороти – это восемь молниеносных ударов, которые всегда бьют точно в цель!»

По правде говоря, все восемь голов фантомного змея действительно впились клыками в Икки.

Но… они не оставили ни единой царапины.

И только Аясэ поняла, почему.

«Я-я уверена, это она!..»

Девушка узнала ту самую тайную технику одноклинкового стиля Аяцудзи, которой Кайто обучил её перед поступлением в академию Хагун.

Она помнила, как два года назад вложила все силы в удар Хидзумэ, но отец остался цел.

Казалось, она пронесла меч сквозь танцующие на ветру лепестки.

Кайто сказал:

– Наш стиль строится на принципе «го-но-сен», то есть отражении удара противника и последующей контратаке. Но дело в том, что, отводя вражеский клинок своим, ты в той же мере отдаляешься от атакующей позиции, как и он. Как тогда не теряя времени перейти в наступление? Очень просто: нужно отвести меч противника, не используя свой. Это и есть тайное искусство. Несравненное состояние, когда твоя душа как бы вырывается из тела и пронизывает всё вокруг, позволяя ощутить каждую деталь окружающего мира. Достаточно лёгкого движения корпусом – и меч противника отлетает в сторону.

– Финальная тайная техника одноклинкового стиля Аяцудзи – Тенъимухо*!

«Но откуда Куроганэ-кун знает о ней? Ведь он ни разу не видел, как папа исполняет её».

– А…

В этот момент Аясэ вспомнила слова Икки: «Всё дело в старании. Со временем ты сама нащупала бы правильный путь».

«А ведь Куроганэ-кун никогда не бросает слов на ветер», – подумала Аяцудзи, его бывшая ученица.

– Неужели он и тогда?..

– Копирование стиля.

– Что?

– Знаешь, что лежит в основе стиля Икки? Он позволяет тебе атаковать, а сам анализирует твои движения и получает полное представление обо всех техниках, даже тайных. Я так тоже однажды попалась, – призналась Стелла.

Да, Икки давным-давно во всём разобрался.

Видимо, ему хватило боя с неопытной Аясэ, которая восхищалась отцом и пыталась подражать ему.

«Да уж, в этом одновременно и его прелесть, и его ужас, – весело улыбнулась Стелла. – Всех моих навыков не хватит, чтобы угнаться за ним».

Икки Куроганэ извлекал пользу даже из случайных поединков и мимолётных знакомств, он овладевал полученной силой и забирался выше и выше.

Благодаря стремлению к безграничному самосовершенствованию некогда невзрачный Бездарный рыцарь превратился в Некоронованного короля меча.

Вот такого человека полюбила Багровая принцесса.

– М-да, пример для подражания как он есть. Это уж точно, – негромко проговорила Стелла.

И тут…

Все остолбенели.

– Ра-а-а-а-а!

Серьёзно раненный Кураудо взревел и, приложив громадное усилие, устоял на ногах.

Лужа крови под его ногами быстро растекалась в стороны, однако парень держался.

«До сих пор не упал?» – изумился Икки.

Но…

– Ага-а… Так вот что пытался сделать старик.

«Он больше не хочет сражаться», – внезапно понял Икки, заглянув ему в глаза.

– Хех… Наконец-то, а?.. – усмехнулся Кураудо, мысленно вернувшись на два года назад, а затем резко выпрямился и посмотрел на противника. – Бездарный… Как тебя звать?

– Куроганэ Икки.

– Куроганэ… Продолжим на Фестивале, – бросил Пожиратель мечей, развернулся и направился к выходу из додзё.

«Это конец».

– Курасики-кун, а как же додзё?..

– Оно твоё, поступай с ним, как знаешь. Я своего дождался… – ответил тот.

– П-погодь, Кураудо!

– Э, чё застыли? Ну-ка за мной!

– У-угу!

Прихвостни поспешили за рявкнувшим на них главарём.

И когда за последним закрылась дверь…

– Уа! Д-держись, Кураудо!

– Блин, он вырубился!

– Звони в скорую, не тормози!

– Погоди! Отнесём его в академию, у меня машина там!

– Кураудо! Держись!

Послышались испуганные крики.

– Воу! – впечатлённо выдохнул Икки и отозвал Интэцу. – Не захотел показывать врагу свою слабость?.. Вот же гордец.

– Как и ты.

– Уа!

Парень внезапно ощутил слабость в коленях и упал.

– Стелла?

– Да ты же на ногах не держишься. И только попробуй сказать, что с тобой всё нормально, – угрожающе добавила девушка.

– Ух…

Икки, который на самом деле совершенно выбился из сил, смущённо отвёл взгляд.

– Раскусила меня…

– А как же! Господи, каждый раз на тебе места живого нет! Если ты овладел тайной техникой, надо было сразу использовать её!

– Не глупи. Эту технику создал Последний самурай. Я ни за что не овладел бы ею с первого раза. Если бы Курасики-кун не устал и не замедлился, он покрошил бы меня на фарш.

– И что мне с тобой делать… Хотя бы старайся выходить из боя поцелее, – вздохнула Стелла и протянула Аясэ сумку.

– Семпай, здесь есть аптечка. Сможешь хотя бы остановить кровь? Ты дочь владельца додзё и справишься с этим лучше меня. А я пока позвоню в академию. В таком виде мы точно не поедем на поезде.

– Д-да, конечно!

Аясэ поспешно раскрыла сумку и обнаружила внутри всё, что было нужно для оказания первой помощи, включая бинты и дезинфицирующий раствор.

«Думаю, я успею перевязать Куроганэ-куна, пока Вермилион-сан звонит по наладоннику», – решила она и привычно взялась за дело.

– Куроганэ-кун… спасибо тебе, – от всей души поблагодарила Аясэ, пожимая его руку. – Благодаря тебе я наконец-то узнала, что на самом деле чувствовал папа… Я думала, что знаю его лучше всех, а оказалось, что я совсем его не понимала.

– Неправда.

– Э?..

– Я победил только потому, что ты позволила мне в полной мере ощутить стиль Кайто-сана. Ты одна понимаешь его. Аяцудзи-сан, ты настоящий преемник Последнего самурая.

– …

«Правда?.. Не уверена. Конечно, я и сама хотела бы этого…»

– Тогда я должна стать ещё сильнее, чтобы гордо нести имя преемника. И… чтобы самой одолеть того парня.

Аясэ больше не колебалась.

Она стояла на твёрдой земле и уверенно смотрела вдаль.

Она поняла, чем должна гордиться.

Икки обрадованно улыбнулся.

– С нетерпением буду ждать этого дня.

Он от всей души желал, чтобы её мечты о солнечном будущем стали явью.