Сафари во времени

Эпизод девятый Здравствуй, Кения!

Москва-Найроби, август 2015 год

Неделя перед вылетом в Кению пролетела как несколько часов. Сборы вещей, подготовка документов, прививки – все это отнимало много сил и времени. А еще на меня обузой легла обязанность найти подходящего гида. Перелопатив рекламные буклеты и запросив у принимающей стороны все резюме, я определилась с одним молодым человеком. У него был прекрасный послужной список, два высших образования и огромный опыт встреч высоких гостей. Также, между делом, я успела прочесть несколько журналов о Кении и подняла архивы "Вселенной". У нас было не так уж много подходящих статей, поэтому наработки Кулагиных должны были пригодиться. В последнее время эта пара частенько заглядывала к нам домой. Они с воодушевлением рассказывали о том, что знали, и делились информацией с другими. Это были очень приятные люди в возрасте. За исключением, пожалуй, одного маленького пунктика. Они были слегка помешаны на поиске артефактов и, казалось, готовы отдать дьяволу душу за какую-нибудь очень правдоподобную необычную историю. Им хотелось новых открытий, хотелось, чтобы их имена остались в истории. Они просто жили такими надеждами. Это, впрочем, не доставляло нам никаких особенных неудобств. Но не всегда было приятно.

Как-то мы с Ольгой готовили закуски, и она обратила внимание на мое кольцо, подаренное Алексеем – теперь я носила его, не снимая. Она долго разглядывала его исподтишка, и, в конце концов, спросила:

– Откуда оно у тебя? Дашь посмотреть?

Я протянула руку, но когда она попыталась снять его с пальца, чтобы разглядеть получше, я инстинктивно отстранилась. В этот момент мне показалось, что в глазах Кулагиной промелькнуло нечто хищное. Но, зная их страсть к таким вещам, я расслабилась. Хотя кольцо так и не сняла.

– Очень старое. Даже не могу понять какой это век, – призналась она, дотрагиваясь до камня.

– Оно передавалось у нас в семье из поколения в поколение, – соврала я.

– Интересно, – Ольга поджала губу. – Не замечала за ним ничего необычного? Вдруг оно обладает какими-то интересными свойствами?

Я рассмеялась.

– Например, превращает металл в золото? Пожалуй, что нет.

Ольга посмеялась вместе со мной, и больше о кольце не заговаривала. А я в очередной раз подумала о том, какими странными могут быть ученые люди. Но, тем не менее, мне было приятно, что они едут с нами. Чем больше людей, казалось мне, тем веселее будет путешествие.

В день отлета сердце мое трепетало – это была моя первая поездка за границу. Наш рейс следовал транзитом через Дубай, в котором, к сожалению, не удалось побывать из-за маленького промежутка времени между рейсами. Но я во все глаза смотрела в окна автобуса, который вез нас с самолета до входа в аэропорт, в надежде разглядеть хоть что-то. Как назло, стекла были покрыты темной пленкой, и сквозь нее было видно лишь край неба и высоченные здания вдали. Погода была не просто жаркой, а утомляющей. Две минуты на воздухе, и я словно уже час парилась в большой бане. Не хватало только веников.

Аэропорт Дубай оказался огромным, современным, с кучей магазинов беспошлинной торговли. Было бы время, мы с Катриной застряли бы тут надолго. Для меня все было необычно и интересно. Одежда людей, иностранная речь. Английский мы все знали в совершенстве, но здесь были и другие языки. В преобладающем большинстве – арабский, и только потом французский и немецкий. Я вертела головой из стороны в сторону, лишь бы не упустить ничего значительного.

Ночной перелет Дубай – Джомо Кеньятта длился около пяти часов. Пассажиры, утомленные дорогой, дремали, а я не могла устроиться в неудобном кресле. Но усталость и маленькая бутылочка виски, любезно предоставленная мне стюардессой, сделали свое дело, и сон одолел меня.

Я в одиночку блуждала в темном каменном лабиринте. Неровный свет факелов на стенах создавал причудливые пугающие тени. Они двигались и таинственно перешептывались. Меня переполняли страх и отчаяние – из пещер не было выхода. Тени настигали меня, и я побежала вперед. Один из гротов оказался круглым с множеством дверей. Я подсознательно чувствовала, что нужно опасаться светящихся красным. За ними словно полыхал огонь. И лишь одна сияла спокойным зеленым, обещая спасение. Я протянула руку, чтобы дернуть за ручку и войти, но провалилась в ужасающую тьму.

В мгновение ока сон переменился. Передо мной возникла саванна, дикие звери, пасущиеся на благодатной почве, и группа людей. То были высокие смуглые африканские воины. Между ними бегали голые детишки, женщины сидели у костров. Из котелков шел пар, и я чувствовала запах травяных настоев и отваров. Безоблачное синее небо раскинулось надо мной, и неведомые дали прерий были окутаны жарким маревом. Глаза этих людей, диких с виду, светились добротой и наивностью. Душой я сразу прониклась к ним.

Но вдруг что-то произошло. Черная дымка налетела на деревню, и все они – дети, женщины и даже крепкие мужчины стали падать замертво один за другим. Землю трясло. Хотелось кричать, но голоса не было. Я протягивала к ним руки и плакала от горя, но ничего не могла сделать для этих людей. Долина покрылась мраком, а через минуту, когда он рассеялся, все вокруг было устлано обездвиженными телами. Все еще шел дым от костров, все так же пахло травой и светило солнце. А земля содрогалась от боли за этих людей.

Я резко проснулась. На душе было горько и противно. Тревожный сон не давал мне покоя. Самолет трясло и кидало из стороны в сторону – мы попали в зону жуткой турбулентности. Я посмотрела на часы, наш полет до Кении подходил к концу. Только бы долететь, мелькнула мысль.

Я вжалась в спинку кресла, положив руки на подлокотники. Краем глаза заметила странное зеленое свечение, исходившее из камня кольца на моей руке. Это необычное явление даже отвлекло меня от бешеной тряски.

Друзья, однако, сладко спали, не замечая содроганий самолета. Стараясь не задеть дремлющего рядом со мной Вадима, я аккуратно дотянулась до Пешехонова, сидящего через кресло от меня, и похлопала его по ноге. Он проснулся и, ничего не понимая, уставился на меня. Спросонья он был такой смешной: волосы дыбом, глаза дикие. Он сфокусировал на мне взгляд, постепенно сообразил, что это я и вопросительно кивнул головой, мол, чего ты меня будишь? Я показала ему свою руку с кольцом. Он пожал плечами, не понимая, что бы это могло значить. И тут перед моими глазами промелькнули воспоминания из сна: красные двери – беда, зеленые – верная дорога. Я отвернулась от Алексея и поднесла кольцо к губам.

– Я поняла, – прошептала я, – мы на правильном пути. Успокойся, я все поняла.

И кольцо постепенно стало угасать. Как только оно вернулось к своему обычному молочно-белому цвету, самолет перестало трясти.

Кения, в отличие от моих ожиданий, встретила нас умеренной температурой. Аэропорт Найроби выглядел по сравнению с Дубайским маленьким, пыльным и заброшенным. Но это была долгожданная Африка, и я надеялась привыкнуть к ней. Персонал показался вежливым и приятным. Мы, как белые люди, здесь чувствовали к себе особенное внимание. Джомо Кеньятта получил свое название в честь кенийского общественного и государственного деятеля. Этот человек был первым премьер-министром Кении, а впоследствии и президентом. В Найроби даже есть его мавзолей. Кеньятта имел большую значимость в жизни страны. И, насколько я могла судить, был одаренным правителем и реформатором.

Мы довольно быстро получили визовую марку, и вышли на улицу. Первое, что меня поразило, это красивые деревья с плоскими кронами и пальмы, которых я ни разу не видела вблизи. Мне почему-то думалось, что все они должны быть либо с кокосами, либо с бананами, и я все вглядывалась в них, выискивая плоды, пока Катрина не подняла меня на смех, узнав причину моего столь пристального внимания.

Почти у самого выхода из аэропорта нас встретил молодой европеец лет двадцати с небольшим. Его светлая от рождения кожа была загорелой и кое-где облупилась от сухости и излишнего загара. Одет был просто, без изысков. На голове у него были разноцветные дреды. Он представился Томасом Вестом, каждому пожал руку и указал на микроавтобус. Как оказалось, его родители, ученые-медики, уехали в Кению еще до его рождения. Мама Томаса – русская, а отец англичанин. Поэтому он в совершенстве владел обоими языками, а так же мог легко изъясняться на суахили. В общем, Том разбирался в стране ничуть не хуже аборигенов. Он показался мне веселым, жизнерадостным и сообразительным малым. Много рассказывал, шутил и задорно смеялся. Я заразилась его превосходным настроением и, как загипнотизированная, села в автобусе рядом с ним. Катрина устроилась с Романом, Алексей и Вадим оказались рядом друг с другом, а Кулагины, поблагодарив за нас за прекрасную компанию и сославшись на дела, уехали куда-то на такси.

Когда автобус тронулся, Томми, стараясь ничего не упустить из вида, рассказывал нам о Найроби и обычаях страны. Он был влюблен в Африку, и, несмотря на то, что много времени проводил в Англии, России, Франции и Германии, именно она стала его родиной. Спустя несколько минут, проведенных с ним, я прониклась его чувствами, и надеялась, что и нам она станет близка.

Всего за какую-то сотню лет из болота возродился в Кении современный Найроби. Это был город с высокими зданиями в центре и откровенным гетто по окраинам. Красивый и зеленый, он шел вразрез с моими представлениями о нем. Почему-то казалось, что мы прилетим и сразу же увидим старые соломенные хибары с людьми в набедренных повязках. Конечно, это было совсем не так. Много туристов бродило по улицам города, да и сами кенийцы старались одеваться по европейской моде. Хотя преобладающее большинство местных женщин предпочитали свой стиль одежды другим. Они, как правило, были одеты в длинные цветные юбки и такие же яркие блузы. Многие повязывали головы платками.

Дабы показать нам полноту жизни африканского города, водитель все же провез нас вблизи рынков и улиц на окраинах. Теперь я сполна нагляделась на местный колорит. Там было грязно, замусорено и неопрятно. Многие здания здесь давно не обновляли фасад, и это было заметно по обтрепанным стенам и валяющейся тут же внизу на дороге старой штукатурке

Видимо в связи с тем, что Кения долгое время была английской колонии, в стране доминировало христианство. Но, как рассказывал Том, здесь можно было встретить и мусульман, и православных, а процентов десять населения и вовсе состояли в аборигенных культах.

Если говорить о достопримечательностях Найроби, меня восхитила мечеть Ага-Хана, тянущаяся к небу своими круглыми белыми куполами. Эта постройка сочетала в себе восточную и африканскую архитектуру и от того казалась еще более необычной. Томас сказал, что до сих пор неизвестно, когда именно она была построена. Она казалась мне такой древней и величественной, что я решила для себя, обязательно посетить ее и рассмотреть вблизи, а не из окна автомобиля.

Томас попросил водителя показать нам улицу, ведущую через здание кенийского парламента. Я была очень удивлена, еще издали увидав огромную башню с часами, напоминавшую лондонский Биг-Бэн, который, впрочем, я видела лишь на картинках. Томми понял мое изумление и подтвердил, что здание действительно пронизано влиянием Англии, но в то же время не обделено собственным колоритом. Здесь, почти в самом центре Найроби, было не по-городскому зелено и красиво.

За разговорами и рассказами Томми, я не сразу заметила, как тихо бесится Вадим из-за того, что я не сижу рядом с ним. А вот Алексей обратил на это внимание и, дабы избежать очередного скандала, стал отвлекать его милой беседой. Я махнула на жениха рукой, целиком и полностью посвятив свое внимание нашему гиду. Томми был одним из тех молодых людей, которые совершенно не склонны к кокетству, и не обращают внимания на заигрывания девушек. Он не мог стать интересным объектом для женских игр. Вадим, конечно, этого не понимал и крутился на своем сиденье, как будто оно сплошь состояло из гвоздей. Алексея веселила бешеная ревность друга. Ведь сам он сразу раскусил Тома и даже не подумал приревновать, что, впрочем, сильно задевало теперь уже меня. Но я должна была взять себя в руки и изменить свое отношение к нему! "Нас объединяет только общее дело", – уговаривала себя, но верила в это с трудом. Потому что, как ни крути, этот человек смог занять место в моем сердце. И, как бы я ни сопротивлялась, его влияние разрасталось с каждой минутой нашего общения. В такие моменты я заставляла себя вспоминать про Вадима и повторять как мантру слова: "Он любит меня, он не играет со мной, не пытается очаровать, чтобы потом бросить" Надежнецкий действительно был искренен. Он готов был сделать все, чтобы я была счастлива. Я должна была сфокусировать свое внимание на нем и на своем предназначении. Моя цель доставить принца домой. А потом зажить спокойной семейной жизнью с Вадимом, в которой не будет Алексея Пешехонова. Напоминание об этом помогало, как мне хотелось думать, забыть о своих внезапно возникших чувствах.

Мы приехали в отель. Это была изысканная пятизвездочная гостиница в самом сердце города. Ее построили совсем недавно, и в целях рекламы администрация сделала нашей группе скидку на проживание. Высокое семиэтажное здание было окружено искусственным озером с маленькими водопадами и металлическими статуями фламинго. Территория была небольшой, но необычайно зеленой за счет посаженых здесь декоративных растений.

Вадим, Роман и Томми пошли разбираться с нашими номерами на ресепшен, а Катрина убежала в дамскую комнату. Алексей улучил момент, чтобы поговорить со мной.

– Я так и не понял, что произошло?

Я на минуту подумала, он имеет в виду мое прохладное к нему отношение в последнее время. Но тут вспомнила кольцо, самолет, и ответила, не глядя ему в глаза:

– Кольцо горело зеленым светом. Предположительно, самолет так трясло из-за него.

Алексей криво усмехнулся и сказал:

– Да я вообще-то о тебе. Не смотришь на меня, не разговариваешь со мной. Я в чем-то оплошал? Или у тебя новая игрушка – медвежонок Томми?

Я опустила глаза и молча разглядывала ноги – не хотела, чтобы он видел мою довольную улыбку. Возникло тягостное молчание: он ждал ответа, а я не могла говорить. Меня спасла Катрина. Она легко подбежала к нам, как будто и не было этого тяжелого перелета. Улыбаясь и кокетливо поправляя челку, она взяла Алексея под руку и начала о чем-то мило щебетать с ним. Меня насторожило подобное проявление ее дружелюбия к Пешехонову. Вот ведь неугомонная! Знает же, что он мне нравится и специально поддевает. Алексей, не в силах отказать подруге, приобнял ее, и они пошли к остальным.

Получив пластиковые карточки-ключи от номеров, мы шумной ватагой стали подниматься по лестнице. Навстречу нам вышел мужчина, по всей видимости, один из сотрудников отеля. Это был вполне еще молодой, высокий, широкоплечий кениец с темной кожей и черными глазами. Черты лица его, как и у многих африканцев, отличались крупностью форм: большие губы и широкий нос.

Сначала он бросил на нас лишь беглый взгляд, приветливо улыбаясь, но потом увидел меня и сильно изменился в лице. Благоговейный ужас отразился в его взгляде. Казалось, сейчас он шлепнется на колени и начнет молиться на меня. Но кениец быстро взял себя в руки и поспешил пробраться к выходу, при этом задев плечом Вадима. Даже не извинившись, он умчался в сторону лестничного проема.

– Эй! – крикнул Вадим, потирая ушибленное плечо. Предполагаю, что ему было действительно больно, ведь удар этого гиганта был отнюдь не милосерден.

– Хорошие же здесь сотрудники, – воскликнул Надежнецкий, – ни грамма уважения к постояльцам.

Том был искренне удивлен.

– Это хорошая гостиница. Здесь отменный персонал. Не понимаю, как такое могло случиться.

Алексей задумчиво посмотрел на меня и на исчезнувшего за углом исполина. Мы с ним многозначительно переглянулись.

– Эмилия чем-то его напугала, – заметил Роман.

– Глупости, – ответила я и отправилась искать свой номер.

Остальные, посчитав инцидент исчерпанным, пошли следом. Мы решили, что не мешало бы вздремнуть после перелета, и договорились встретиться вечером в холле гостиницы.

Чемоданы ждали нас в прихожей нашего номера. Вадим раскрыл сумку, достал чистую одежду и без объяснений первый шмыгнул в ванную комнату. Я вышла на балкон. Стояла прекрасная теплая погода. Отсюда открывался красивый вид на город. Я обратила внимание, что перила между балконами невысокие, и можно было перебраться с одного на другой без особого труда. "Значит, нужно закрывать балконную дверь перед уходом", – подумалось мне.

В номер постучали. Я приоткрыла дверь и с удивлением уставилась на стоящего в коридоре Алексея. Вот уж не ожидала так скоро его увидеть!

– Так, и что это было? – задал он свой вопрос.

Памятуя о нашем предыдущем разговоре в холле, я попыталась, как маленькому ребенку, по слогам, разъяснить:

– Ни-че-го! Тебе показалось. Отношусь к тебе, как и раньше. Да, и вообще, мои чувства тебя никогда не волновали. Что изменилось?

– Так раньше ты и не пыталась избегать меня, – ответил Алексей, ухмыляясь, – но сейчас я не об этом. Я про этого кенийца. Тебе не кажется, что он узнал тебя? Может, он будет нам полезен?

Из ванной меня окликнул Вадим, и пришлось без лишних обсуждений распрощаться с Пешехоновым. Жених всего лишь забыл бритву и попросил достать ее из чемодана. Я, покопавшись среди его личных вещей, выудила из одного кармана свое фото, одно из тех, что сделал Пешехонов во время нашей незадачливой фотосессии. Интересно, зачем он взял его с собой? Для того, чтобы периодически разглядывать и ревновать меня к Алексею? Или для того, чтобы просто любоваться? От последней мысли на душе стало теплее. Я улыбнулась и, положив фото на место, отнесла Вадиму его вещь. Хотела предложить ему принять душ вместе, но в дверь опять постучали. Я разозлилась на неугомонного Алексея и, распахнув дверь, хотела отчитать его, но увидела совершенно другого человека.

Из-под густых бровей на меня смотрели два любопытных глаза. Гигант, с которым мы столкнулись в коридоре, опустил голову и поклонился.

– Наконец-то вы здесь! Я ждал вас, как и было мне завещано, – сказал он по-английски.

– Что? – не поняла я. – Вы меня с кем-то путаете?

– Это невозможно! Я знаю, для чего вы здесь! И я пришел отвести вас туда, куда вы мне велели.

– Никуда я с вами не пойду, – вдруг испугалась я. Ведь если он захочет забрать меня, я вряд ли смогу оказать ему достойное сопротивление.

Кениец удивился. А потом, спохватившись, сказал:

– Так вы не она? Но вы так похожи!

– Да о чем вы? Скажите мне, наконец, кто эта – она?

– Мы должны поговорить. Не думал, что все будет так, – развел он руками.

– Сейчас я не могу, – ответила я, беспокойно поглядывая на дверь ванной комнаты.

– Хорошо, – согласно кивнул африканец. И в этот момент из душа вышел Вадим. Он вопросительно уставился на молодого человека.

– О! Так вы все-таки решили извиниться?

– Да, мистер, – сказал исполин и поклонился в его сторону, – пожалуйста, не сердитесь на меня.

– Да что уж там, – благодушно махнул рукой Надежнецкий. – Видимо, вы очень спешили. Главное постарайтесь больше не сталкиваться со мной в узких коридорах.

Гигант поклонился, принимая к сведению слова Вадима, и сказал так, чтобы слышно было только мне:

– Я найду вас.

Эпизод десятый Наш новый проводник

Найроби, август 2015 год

Я так долго собиралась на ужин, что Вадим устал ждать. Пожалев его, я предложила ему спуститься вниз одному. Жених с явным облегчением последовал моему совету.

Тем временем я накрасила губы, взяла с кресла накидку и решила заодно зайти за подругой. Ее номер находился с нашим на одном этаже. Катрина долго не отзывалась, и лишь когда я постучала вторично, неуверенно приоткрыла дверь и посмотрела на меня в щелочку.

– Ты чего здесь? – шепотом спросила она. – Я думала, ты уже ужинаешь.

– Объявляли общий сбор, – бодро ответила я, – ты готова?

– Ты иди, – снова прошептала подруга, и помахала мне рукой. – Я только недавно проснулась, соберусь и догоню.

Из комнаты послышалось шуршание и стук захлопнувшейся двери. Стало понятно, что Катрина не одна, и именно поэтому не жаждет меня видеть.

– Кто там у тебя? – спросила я заинтересовано.

– Давыдова, ты что придумываешь, это просто ветер, – она выглядела смущенно и даже виновато, и я ни на минуту не поверила ей. Тем более это ее "Давыдова"… да когда она меня так называла?!

Ко мне в голову пришла мысль – черт, она с Алексеем! Почему еще она будет скрывать от меня своего тайного посетителя?! Мне вспомнилась вечеринка, на которую Катя и не подумала меня позвать, взгляды, которые она то и дело бросала сегодня на Пешехонова и то, как они, обнявшись, ушли на ресепшен. Хотели создать для всех впечатление, что всего лишь друзья, но не вышло! И когда же они успели снова сблизиться?!

В висках застучало, внутри начала разгораться ревность. Я понимала, что не имела права на это чувство, ведь Алексей никогда ничего мне не обещал, да и сама я была почти замужем. Но то, что эта парочка встречалась за моей спиной, сильно обижало меня.

Мне хотелось увидеть его лицо, заглянуть в его глаза. Понять, что он почувствует, когда узнает, что застала их вместе. И я с силой распахнула дверь, едва не зашибив не успевшую отскочить подругу.

В комнате, куда я ворвалась, повсюду были раскиданы вещи. Этот творческий беспорядок присутствовал у Катрины всегда и во всем – на рабочем столе, в номере отеля, и даже в мыслях. Обычно я, хоть и с трудом, но мирилась с этим, а сейчас это послужило последней каплей.

– Ты хоть когда-нибудь прибираешься? – всплеснула я руками и брезгливо взяла бюстгалтер с ее кровати. Сама постель была пуста, но смята. Подозрительно прищурившись, я решительно распахнула дверцы шкафа, заскочила в ванную и даже не погнушалась заглянуть под кровать.

Все это время Катрина стояла над душой, сложив руки на груди, и то и дело скептически хмыкала, когда я терпела очередную неудачу в поисках. Тем не менее, мне показалось, что она иногда посматривает на балконную дверь, слегка прикусив губу.

И я все поняла. Стремглав кинулась туда, отодвинула колыхавшиеся на ветру шторы и выскочила за дверь. Балкон был пуст. Я повернулась. Катрина тоже вышла со мной и теперь стояла, уперев руки в бока:

– Ну что, психованная, нашла, что искала? Теперь уже можно идти в ресторан?

Мне не оставалось ничего, кроме как уныло последовать в комнату за своей подругой и ждать, пока она соберется. Рассеянно наблюдая за Катей, я обдумывала все случившееся. Я точно знала, что Пешехонов там был! Предчувствие не могло обмануть меня. Наверняка он ушел через балкон. Даже я смогла бы перелезть через эту низкую перегородку. Но не пойман, как говорится, не вор.

Мы молча спустились вниз. Катрина то и дело неодобрительно косилась на меня, а я ощущала некоторую неловкость за свою излишнюю импульсивность. Конечно, не следовало так врываться в номер к подруге и устраивать там обыск. Но мне было неприятно оттого, что друзья делали тайну из своих отношений.

В ресторане уже все собрались, даже Кулагины согласились отужинать с нами. Администратор провел нас к зарезервированному столику. Катрина, как и ожидалось, села рядом с Алексеем. Я только покачала головой. Вадим встал со своего места, чтобы помочь мне присесть.

– Что-то вы долго, – заметил он.

– Екатерина Васильевна устали с дороги, пришлось помочь им прийти в себя, – съязвила я.

Катрина уже с изяществом раскладывала салфетку на коленях и даже не думала парировать. Мужчины заметили напряженность в нашем поведении. Вадим обменялся вопросительным взглядом с Романом, тот посмотрел на Алексея. Пешехонов покачал головой и возвел глаза к небу, словно говоря: "Женщины!" Мой жених решил разрядить обстановку.

– Мы тут обсуждали поездку в Город Мертвых, – я удивленно подняла бровь, и он пояснил, – решили так называть его между собой. Официального названия все равно пока нет.

– Нам не удалось найти свободных проводников на ближайшие дни, – доложила Ольга.

– Обидно, – сказал Вадим разочарованно. – Что же делать?

– Я постараюсь узнать через свои каналы, – предложил Томми. – Думаю, сможем найти гида.

Надежнецкий одобрительно взглянул на него. К нам подошел официант, и я с удивлением узнала в нем нового знакомого, темноглазого гиганта.

– Добрый день, меня зовут Такавири, – сказал он, расставляя на столе блюда и раскладывая приборы, – сегодня я буду вас обслуживать.

Заказ уже был сделан, и вскоре стол заставили разными блюдами, в основном мясными. Вадим решился отведать филе антилопы и жаркое из страуса во фруктовом соусе. Я, прочитав меню, решила налечь на фрукты, коих тут было в избытке. Когда утолили первый голод, беседа плавно перетекла на приятную погоду. Вадим изъявил желание выйти на вечерний променад, но Томми возразил ему, что туристам не рекомендуется разгуливать по городу в позднее время во избежание проблем. Сытый Надежнецкий был готов к подвигам и подбивал друзей на авантюру. Неизвестно, чем бы все это закончилось, но нас отвлек подошедший Такавири.

– Прошу прощения, я случайно подслушал ваш разговор в начале ужина. Правильно ли я понял, вы хотите посетить недавно обнаруженный город, где сейчас ведутся раскопки? Я смогу вас туда отвезти.

– Цена вопроса? – спросил практичный Борис.

– О цене договоримся, – доброжелательно кивнул тот.

– Это же отлично! – воскликнул Вадим. – У нас как раз возникли проблемы с проводниками.

– А вы уже там бывали? – задал вопрос Роман.

– Довелось однажды, – кивнул кениец, – я подрабатываю проводником на некоторых сложных маршрутах, которые не пользуются особой популярностью у туристов. С удовольствием помогу и вам.

– Когда можем выдвинуться? Можете ли вы завтра сопроводить нас?

– Ой, а я уже записалась в СПА на утро, – расстроилась Катрина.

– Перепишешься на другую дату, – отмахнулся Надежнецкий.

– К тому же, тебе уже помассировали спинку! – ядовито заметила я.

Алексей благодушно развалился на стуле, откинул салфетку и положил руку на спину Поливаевой.

– Эти изверги просто не дают нам расслабиться…

Я, не дослушав его, злобно и торжествующе зыркнула на подругу. Так вот и доказательство! Пешехонов, в отличие от нее, хотя бы не думает ничего скрывать. Но та вдруг, совсем неожиданно для меня, переглянулась с Романом. А Алексей все тем же ленивым тоном продолжал:

– Бывает, отдыхаешь в номере, смотришь телевизор, а тут в балконную дверь стучится чей-то горе-любовник. И сразу весь отдых насмарку. Лежишь, завидуешь – ему-то совсем недавно было хорошо! А у тебя есть только твоя кровать и скучное кино на суахили. И ты понимаешь, что вроде бы надо помочь другу, но уж больно забавен его вид в полосатых трусах.

Пешехонов хитро посмотрел сначала на Рому, а потом на Катю. Те в смущении не знали, что и ответить. И тут паззл в моей голове начал складываться.

– И давно ли у тебя была такая ситуация?

– Буквально перед ужином, – сладкая улыбка не сползала с лица блондина. Он взял вилку и подцепил кусочек газели под овощами.

Остальные не понимали, о чем идет речь. Вадим сидел, нахмурившись, словно пытался разгадать ребус. Томми доедал свое овощное блюдо. Кулагиным же и вовсе не интересны были наши дела сердечные.

– Так что на счет завтра? – громко и с нажимом спросил у всех Надежнецкий.

– Завтра не очень удобно, – развел руками Такавири. – Мне нужно время, чтобы договориться о машинах, а сейчас уже вечер.

– А мы собирались побродить по Найроби, – добавила Ольга. Борис кивнул.

– Я должен встретиться с хозяином отеля и провести съемку. Нужно отрабатывать нашу скидку на проживание, – легко усмехнулся Алексей.

– И мой СПА-центр, – робко вставила Катрина.

– Что с вами поделать, несобранные вы мои, – вздохнул Вадим. – Спасибо, что напомнили, я тоже должен завтра совершить осмотр отеля с администрацией! Что же, тогда на том и порешим! Послезавтра!

Это было прекрасно – отдохнуть денек с дороги. Все порядком устали, не помог даже двухчасовой сон перед ужином. Через какое-то время все начали активно зевать, и было решено отправиться спать.

Утром следующего дня я проснулась и поняла, что Вадима нет в номере. На прикроватном столике лежала корзина фруктов и записка. В ней сообщалось, что жених отбыл вместе с Алексеем на аудиенцию к директору отеля. Я, пользуясь свободой, повалялась еще какое-то время на шикарной мягкой кровати, наслаждаясь прелестями отпускной жизни, а потом решила посетить СПА. Уж очень хвалили его местные рекламные листовки. К тому же за ночь я одумалась и, списав свое плохое настроение на усталость после перелета, отправилась мириться с подругой.

Мы столкнулись в дверях и, молча переглянувшись, прошли к администратору. Тот вежливо попросил подождать, пока освободятся мастера, и предложил прохладного чаю.

Она уселась за отдельный столик спиной ко мне и молчала, пока тишина не стала раздражать. Я взглядом буравила ей спину и тоже ничего не говорила. Наконец, Катрина не выдержала.

– Ну, Отелло в юбке, ты успокоилась? – произнесла она, отпив из чашки и кашлянув.

– Не называй меня так! – я наигранно скрестила руки на груди и вызывающе посмотрела на нее.

Она повернулась.

– А как еще назвать человека, который с бешеными глазами врывается в твой номер и без всякого права ворошит вещи, а потом еще и кидает необоснованные обвинения?!

– Ладно, я немного ошиблась!

– Ха-ха!

– Хорошо, сильно ошиблась! – я закусывала губы, чтобы не улыбаться. – Но Роман?! Как ты могла скрыть от меня Романа?!

– А что в этом такого? – подруга даже вскочила.

– Как "что такого"?! – я тоже поднялась, едва сдерживая смех. – Я доверяю тебе все тайны, рассказываю все секреты! Ты знаешь даже все подробности наших отношений с Вадимом! А сама утаила такого кота в мешке!

– Я… не хотела сглазить! – она начала оправдываться, и это был хороший знак. – Я была не уверена в своих чувствах…

– Ну да, – хмыкнула я. – Бюстгальтер на кровати просто кричал об обратном!

– Вот об этом я и говорю! – сказала Катрина. – Так и знала, что ты неадекватно воспримешь эти отношения!

– Как ты могла так подумать? Мы же подруги, я переживаю за тебя. Он, конечно, старше…

Катрина издала возмущенный возглас.

– Тем не менее, я очень хорошо отношусь к Искандерову и полностью поддерживаю твой выбор, – поспешно исправилась я.

Подруга начала успокаиваться.

– Рома, правда, мне очень нравится. Он давно говорил, что пора рассказать тебе, но я никак не могла решиться, – она виновато посмотрела на меня.

– Видимо, считает, что у вас все серьезно.

– Да, – задумчиво протянула она. – Поверить не могу, что у меня появились серьезные отношения.

И тут, вспомнив комичность ситуации, Катрина рассмеялась.

– Видела бы ты Романа Искандерова, главного редактора уважаемого журнала "Вселенная", поспешно улепетывающего от своей подчиненной через балконную перегородку с одеждой в руках. Пешехонов был прав, чего стоили эти его полосатые трусы!

Мы от души расхохотались, вытирая слезы ладонями.

– Кажется, я испортила вам романтичный момент? – мне стало неудобно.

– Да будет еще, – легкомысленно отмахнулась Катрина. – Лучше расскажи, ты вправду решила, что у меня в номере был Пешехонов?

Я тяжело вздохнула, а подруга воскликнула:

– Ну, ты даешь, Эмилия! Мы с ним были вместе сто лет назад, да и то недолго, да и то после какой-то веселой вечеринки!

– Да я все понимаю… – начала я оправдываться.

– Я и предположить не могла, что ты ревнуешь меня к нему! Да и зачем ты ревнуешь его вообще? У тебя же есть Вадим!

– Понятия не имею, что на меня нашло, – покачала я головой. – Но обещаю, что впредь это не повторится!

Улыбчивый администратор позвал нас, и в хорошем настроении мы отправились на массаж.

Когда я в расслабленном состоянии выходила из кабинета, меня перехватил Пешехонов и рывком завел в укромный угол. Я даже пискнуть не успела, как он усадил меня на диван рядом с небольшим фонтаном и стал допрашивать.

– Эмилия, ты что-нибудь еще видела?

– Сколько пыла! – усмехнулась я. – Дай хоть отдышаться.

Алексей начал расхаживать из стороны в сторону, то и дело разгоняя рукой дым от благовоний, расставленных на столике.

– Кажется, ты забыла, что мы приехали сюда вовсе не для отдыха. Вместо этого ты ходишь на массажи и развлекаешься.

– Я вовсе не развлекаюсь, – обиженно произнесла я. – Мне нужно было помириться с подругой, вот и все. И потом что, один массаж уже карается расстрелом?

– Из-за чего же вы поссорились? – он успокоился, сел рядом и затушил горящую лампадку. Запах стал еще резче, и мы одновременно закашлялись. Таким образом, я пыталась скрыть смущение. Но он с любопытством смотрел на меня, и пришлось ответить:

– Мне отчего-то показалось, что это ты был у Катрины в комнате.

Пешехонов, слегка приоткрыв рот, пялился на меня целую минуту. Потом откинулся на спинку дивана и расхохотался. Мои щеки пылали – он понял, что меня одолела ревность.

– Был бы не прочь осуществить твои фантазии. Катрина – страстная девушка, – он, коварно улыбаясь, смотрел на меня и перевел тему. – Так ты видела что-нибудь? Тебе снились сны?

– Сны снились, – буркнула я, поправляя пояс халата, – но не те, что надо.

– Жаль, – Алексей был искренне разочарован, – думал, ты уже знаешь, куда нас вести. Что же, раз никаких новостей нет, я откланяюсь. Мне еще нужно отснять номера для молодоженов и сделать панорамную съемку с крыши.

Из СПА вышла Катрина и, увидев нас, улыбнулась. Алексей подхватил ее за талию и повел по коридору к лифту. У самого поворота он обернулся, прошептал, кивая в сторону подруги: "Какая женщина!" – и исчез.

Эпизод одиннадцатый Видящая

Долина Инферин, 1858 год

Темная, густая ночь стояла на земле предков. Ни звезды, ни луна не пробивались сквозь грозные тучи, нависшие над высокой горой. Не видно было ни зги. Идти по склонам было и так тяжело, а еще и этот спертый воздух, как будто скоро грянет гроза. Все время казалось, что легкие не выдержат такого напора и разорвутся в груди, выпуская жизнь и душу на волю.

Под ногами скрипели черные камни, которые когда-то, как говорит Видящая, вырывались из дыры демона на самой вершине горы. Камни тогда летели вниз вместе с жарким огнем, сжигали травы и деревья. Оттого земля здесь, опаленная пламенем, стояла вечно черной, словно покрытая пеплом. И даже спустя века мало, что изменилось. Только иногда взгляд путника выхватывал сухие кустарники и редкий мох.

Чем выше в гору, тем холоднее становилось. Люди говорят, что боги, увидев рвущегося наружу демона, охладили его небесным огнем. И с тех пор он белеет на вершине, как память о том, что те спасли Долину. Издалека виднелась макушка горы Орнамилик. Белый огонь этих вершин обжигал не меньше обычного. Те, кто решал проверить себя на стойкость, возвращались с обожженными конечностями, которые отказывались впредь служить им.

Но Видящая жила у белого огня, и боги не трогали ее, а сам огонь не жег. Никто не знал, сколько лет жила она на этой земле, но старики рассказывали, как в детстве пробирались к ее жилищу, рискуя замерзнуть, лишь только для того, чтобы одним глазком посмотреть на нее.

Небольшая деревянная хижина Видящей, промазанная по щелям чем-то белым, стояла между двух невысоких скал. Из закопченной трубы, торчащей из крыши дома, валил густой едкий дым. К нему примешивались запахи трав, еды и холода. Именно холода, потому что для юноши он имел свой запах. Тот проходил через глотку в самую грудь, и от него внутри всё смерзалось. Но это было так необычно, что даже нравилось молодому воину, спешившему на встречу с Видящей. Он поднимался сюда весь день и всю ночь, и еще один день, и только к новой ночи добрался. Успел преодолеть густые тропические леса у подножия горы, и равнины, поросшие вереском, и горную пустыню между двумя пиками. На одном из этих пиков и жила Видящая. Он впервые проделывал этот путь. Под ногами, где-то внутри самой горы, бушевал грозный демон, что был заперт богами сотни лет назад. Его рев страшил молодого воина, но тот не поддавался своему страху и шел вперед, пока не вышел на поляну перед хижиной. Сама поляна была окружена причудливыми формами застывшего белого огня. Посреди нее стоял старый, покрытый копотью котел. Под ним потрескивал сучьями догорающий костер. На белом огне стояли посудины с жидкостями и травами. Кругом валялись палки и кости. На протянутой от одной скалы до другой толстой, крученой веревке висело тряпье и шкуры. Воин услышал шорох позади себя и резко обернулся. Среди кустарников, сидя на задних лапах, умывался дикий кот. Увидев чужака, он навострил огромные круглые уши, встал, выгнул спину и злобно зашипел. Под тусклый свет факелов, установленных в мерзлой земле, воин разглядел животное. Голова кота казалась совсем меленькой по сравнению с длинным грациозным туловищем. Широкая переносица и нос смешно наморщились, приподнимая губы и выставляя напоказ острые клыки.

Но воин не боялся свирепых котов. Он с детства был приучен к охоте. Он снял с кожаного ремня острый кинжал и встал, готовый в любой момент перерезать глотку злобному зверю.

– Опусти оружие, Оёлин, – услышал воин позади себя тихий старческий голос. – Зверь не тронет тебя.

Воин обернулся, оставив без внимания кота. Он молча рассматривал старуху, удивляясь тому, что она знает его имя. Завернутая в шкуры с ног до головы, она сама скорее походила на зверя. И только взгляд ее умных и добрых глаз выдавал в ней человеческое существо. Некогда эти глаза были голубыми, как великое небо, теперь же они утратили былой блеск и покрылись туманной пеленой. Волосы, раньше ухоженные и светлые, превратились в седые клочья, торчавшие в разные стороны. В запутанных лохмах торчали сухие травинки и нитки.

Рассматривая Видящую, Оёлин совсем забыл про кота, что было непростительно для воина. Спохватившись, он обернулся и увидел, как животное, все еще порыкивая, но уже не так грозно, прошло мимо него к старухе и потерлось об ее руку. Старуха глухо рассмеялась, нежно погладила кота и сказала:

– Входи, Оёлин. Я ждала тебя.

Тот, осторожничая, зашел в дом. Там было тепло – у стены стояла печь, выложенная из камней. Две кровати, зашторенные огромной тряпкой. Все та же глиняная утварь на полках. У окна небольшой деревянный стол, весь в пятнах и копоти. Оёлин заметил за ним маленькую девочку лет шести-семи. Она перебирала и раскладывала по связкам корешки, ягоды и травы. В доме было так светло от горящих свечей, что воин смог хорошо разглядеть ее лицо. Круглое, немного запачканное, пухлые губки сжаты, выражая сосредоточенность, с которой она занималась своим делом. Волосы девочки, светлые и длинные, волнами ложились на плечи. Она подняла голубые глаза на Оёлина, и он оробел под этим не по-детски серьезным взглядом. Именно из-за этого цвета она оказалась здесь. Когда Видящая узнала, что в деревне родилась девочка с голубыми глазами, она сама спустилась с гор, чтобы посмотреть на ребенка. Убедившись, что люди толковали правду, Видящая, несмотря на слезы родителей, забрала малышку к себе. Растила ее и обучала всему, что знала сама, и никогда не отпускала в Долину. Может, именно поэтому лицо девочки было таким бледным. Ведь она так редко видела солнце. В горах, как правило, все время стояли туманы. Сейчас, когда малышка заметила упорный взгляд молодого воина, щеки ее покрылись легким румянцем. Девочка опустила ресницы и продолжила свое занятие, больше не поднимая головы.

– Ты устал, Оёлин, – снова услышал воин голос старухи, – иди отоспись, а утром я поведаю тебе то, что ты должен будешь передать королю.

– Некогда спать, – ответил тот, а сам почувствовал наваливающуюся на него усталость.

– Ты проделал долгий путь, – сказала она и подала ему какой-то отвар в деревянной кружке, – выпей – это придаст тебе сил.

Воин не посмел отказаться, взял кружку из рук старухи и в один глоток выпил его содержимое.

– Ты славный воин, – сказала старуха, указывая взмахом руки на кресло, покрытое мягкой шкурой. Она подождала, пока Оёлин сел в него, и продолжила, – ты быстро дошел. Не ожидала увидеть тебя здесь так скоро.

– Что я должен передать королю? – спросил он и почувствовал, как руки и ноги наливаются приятной тяжестью. Глаза слипались, а от теплого воздуха и запаха трав воин разомлел.

– Поспи, Оёлин, – услышал тот словно дымку. "Опоила сонным зельем", – успел подумать воин и отключился.

Старуха услышала тихое мирное дыхание гостя и улыбнулась. Девочка взглянула на старуху и уловила в ее глазах яркую искорку, которую никогда до сего дня не видала.

***

Очнулся Оёлин в том же кресле, в котором и заснул. Шея затекла от неудобного положения, но в целом юноша чувствовал себя отдохнувшим. Силы вернулись к нему. Вскочив с кресла, он выбежал во двор. Воин ужаснулся тому, как долго спал – светило яркое полуденное солнце. Вчерашний кот лежал на земле, вытянув лапы. Он приоткрыл глаза, глянул сквозь щелки на Оёлина и снова закрыл их, не проявляя к гостю никакого интереса. Воздух щипал пальцы и нос юноши. Он растерянно посмотрел по сторонам. Возле небольшого сарайчика стояла воспитанница Видящей. Сверху на ней был надета плащаница из кожи какого-то животного, а голые ноги обуты в вязаные лапти. Девочка, как и в первый раз, смутившись от его взгляда, поманила воина за собой.

– Пойдем, я покажу тебе, где ваэммэ собирается делать волшебство.

Она по-хозяйски стянула сохнувшую неподалеку шкуру и дала ее Оёлину.

– Это чтобы не замерзнуть.

Он надел шкуру. Сначала стало холоднее, так как на морозе та подстыла. Но спустя время она оказала неоценимую услугу, не пропуская холодный ветер к телу. Чем выше к пику, тем больше неизменно застывшего белого огня видел Оёлин. Девочка и юноша пробирались по прорубленной в нем тропе. Необычно ярко для этих мест светило солнце. Из-за его бликов все вокруг искрилось так, что глазам становилось больно.

– Сегодня солнце радуется твоему приходу, – молвила девочка, помолчала, обернулась к Оёлину и сказала: – Так бабушка говорит.

Малышка внимательно рассматривала воина. Ему, как говорила Видящая, уготована была великая судьба – спасти принцессу. Высокий блондин с темными, как ночь, глазами. Впрочем, все, кто приходил с Долины, были похожи на него. Он был молод, но казался сильнее, смелее, серьезнее других. Аюн, так звали малышку, теперь была уверена в выборе ваэмме.

Оёлин молча ждал, пока малышка серьезным взглядом оглядывала его с ног до головы. Потом она, будто удостоверившись в том, что делает все правильно, подошла к серой скале и остановилась около нее.

– Мы пришли, – сказала она и, взяв его за руку, шагнула вместе с ним в едва заметный проем в скале. Путники оказались в кромешной тьме.

– Закрой глаза, – посоветовала Аюн. Когда они привыкли к темноте, девочка предложила пойти дальше. Теперь впереди было видно неясный свет.

Они двигались гуськом, друг за другом, спускаясь вниз, пока не вышли в небольшую пещеру. Там было тепло и уютно. Высоко над головой, как в жерло огромной трубы, было видно голубое небо. По стенам пещеры стояло семь каменных идолов, держащих в руках незажженные факелы. На их лбах красовались маленькие витиеватые солнца. Посреди зала ярким пламенем горел большой костер, разведенный на круглых камнях. Вокруг огня ходила старуха. Она что-то бормотала и поливала камни отваром из широкой чаши. Жидкость от соприкосновения с ними шипела, превращаясь в белый пар и рассеиваясь по пещере. Вдыхая запах разомлевшей травы, Оёлин почувствовал, как в носоглотке защипало и даже похолодало. Он не мог точно объяснить свои ощущения, но они смущали его.

– Садись, воин, – не оборачиваясь, старуха указала Оёлину на место перед самым костром. Он, ни о чем не спрашивая, повиновался. Скрестив под собой ноги, сел на мягкий мох и уставился на оранжевые искры. Видящая подала ему чашу, из которой поливала камни.

– Пей, – сказала она.

Оёлин с неохотой и недоверием принял из рук Видящей напиток. Старуха тихо засмеялась.

– Не бойся. Теперь ты не уснешь. Теперь ты все увидишь сам!

Оёлин закрыл глаза, ожидая, что отвар будет отвратительным на вкус, и одним глотком выпил его. Вопреки всему, напиток был вкусным и сладким. Он, обжигая холодком, проходил в грудь и проливался в живот. Воин прислушался к своим ощущениям. Голова закружилась, телу стало тепло и легко. Оёлин улыбнулся, сам не понимая отчего. Он вдруг почувствовал свободу, и его ноги оторвались от земли. Воздушный поток подхватил его. Казалось, он птицей летит над Долиной.

Но тут рядом послышались громкие голоса, и это поубавило ему прыти. Он, испугавшись, камнем упал вниз, резко вскочил и распахнул глаза. Перед ним все так же горел костер. Но был он другим. Сухие ветви трещали, листья жухли под ними, и не было того замораживающего воздуха, что стоял в пещере. Оглянувшись, Оёлин понял, что находится на небольшой поляне среди деревьев, увитых лианами. Он узнал природу Долины на подступах к горе Орнамилик. Это удивило воина. Как он мог оказаться здесь?

Юноша вспомнил о голосах. Еще раз огляделся и увидел, что у костра сидят люди. Оёлин был поражен, распознав в них Совет Шестерых. Он шлепнулся на колени и склонил голову, ожидая, что советники сейчас поймают его и отхлещут кнутами за то, что он посмел явиться сюда. Но ни один из них не посмотрел в его сторону. Оёлин понял – они не видят его. И осознал, что душа вырвалась из тела и примчалась сюда. Но зачем? Что хотела старуха, сделав это с ним? Оёлин решил прислушаться к разговору.

– Король должен умереть! – решительно сказал Главный. Он и его соратники были одеты в черные плащи, расшитые золотой нитью. Такие одежды говорили об их высоком статусе и важности в Долине. Волосы их, вплоть до самого молодого, были седыми. На голове старейшего из Совета возвышался венок Главного. Он был сплетен из шерсти диких животных, украшен бусинами и речными ракушками.

Как кинжал полоснула Оёлина фраза Главного. "Но как же так?" – думал воин. Советники не могут произносить таких фраз. Они призваны служить и во всем помогать королю.

– Нельзя убивать короля, – тем временем вступил в разговор младший из Совета, – это против закона!

– А по закону ли, не имея нужного наследника, забыть о своем долге и отказываться от новой жены! – вскрикнул Главный и так ударил себя по ляжке, что на ней еще долго оставался красный след от ладони.

Все участники Совета Шестерых опустили глаза. Кто-то отряхивал со своих ног несуществующие песчинки, кто-то исподлобья смотрел на костер, а некоторые и вовсе уставились на пальцы ног и густо краснели.

Король, потеряв любимую жену при родах, действительно поник. Он почти не занимался делами Долины. Дни и ночи проводил в своих покоях, убитый горем. Совет приводил ему все новых и новых молодых, годных для вынашивания детей, невест. Но тот даже не смотрел в их сторону, печалясь все больше.

Да, маленькая принцесса никак не могла стать наследницей престола. Но убить короля?! Это же неправильно! Главный рвался к власти. Он был как злобная, гадкая змея, пригретая королем на своей шее. Главный был его родным братом. Но его кровь отверг Золотой Обелиск, хотя он и был первенцем.

– Но как же мы будем без правителя? – спросил Третий из Шестерых. Он уставился Главному прямо в глаза, нисколько не смущаясь его едкого взгляда.

– Совет Шестерых в состоянии управлять Долиной, разумеется, пока не появится истинный король, настоящий наследник престола, – объяснил Главный.

– Но как же он появится, если мы уничтожим короля и его отпрыска? – справедливо заметил младший из Совета.

Снова возникла пауза, все с интересом уставились на Главного. Тот встал с земли и приложил руку к сердцу. Брови его сдвинулись к переносице, а злые маленькие глазки превратились в щелки, точь-в-точь как у змеи. Оёлин даже отшатнулся. Так напугала его черная душа Главного. Тем временем тот продолжал:

– Мы все здесь в той или иной мере являемся потомками великих королей Долины. Почему вы решили, что только у короля должен родиться нужный наследник? Может быть, у кого-то из наших семей появится тот, кого примет Золотой Обелиск?

Члены Совета переглянулись, довольные таким ответом. Каждому из них хотелось породить нового короля. Каждому, кроме младшего из Совета. Он ни на минуту не расслаблялся во время разговора. Слушал внимательно и удрученно качал головой, не соглашаясь с общим удовлетворением от ответа Главного.

– Но почему непременно убийство? Зачем убивать и короля, и его потомка?! Нужно дать дожить им своей жизнью. А если появится принц, то никто не станет спорить с его законностью.

В Совете послышались недовольные возгласы – им надоел этот младший. Каждый из Пяти уже видел своего наследника на престоле. И зачем нужно было напоминать снова о каком-то невезучем короле, судьба которого была уже предрешена.

– Тихо, тихо, – сказал Главный, скалясь в недоброй улыбке, ведь почти весь Совет уже плясал под его дудку, – королю и его отроку придется умереть, чтобы потом, очнувшись от своего горя, он не стал узурпировать власть. Не может человек после таких страданий править хорошо и мудро. А маленькая девчонка, узнав, что произошло, тоже захочет завладеть престолом. Мы должны очистить Долину от возможных войн и бесчестия. Мы должны взять власть в свои крепкие руки. Да здравствует Долина Инферин!

– Да здравствует! – поддержали его Советники. И только младший встал, с укором глядя на окружающих. Оёлин проникся добрым чувством по отношению к нему. И если бы не бестелесное состояние, то он встал бы рядом с ним и защищал его. Но он был лишь духом, и поэтому не смог спасти его, когда тот, развернувшись спиной к Совету, воскликнул:

– О, люди! Как грязна ваша ипостась и как вы отвратительны! Вы рветесь к власти, и идете напролом через чужие головы! Как мерзки ваши дела и как отвратительны души! Я не позволю осквернить трон цареубийством! Я вынужден рассказать все королю!

Но не успел он сдвинуться с места, как острый нож, пущенный Главным, вонзился ему прямо между лопаток. Оёлин успел прыгнуть, но оружие прошло через его руку, и он ничем не смог помочь жертве. Воин вспомнил, что его телесная оболочка осталась там, на горе Орнамилик, покинутая хозяином. Сердце Оёлина разрывала горечь от подлого поступка Главного. Он хотел выхватить нож из спины младшего и кинуться с ним на убийцу. Но тут жар охватил все тело, стало тяжело дышать, его затрясло, а голова взорвалась болью. Оёлин закричал и очнулся. Вдыхая морозный воздух, он постепенно начал приходить в себя. Физическая боль отошла на второй план, но сердце и душа все еще болели за младшего.

– Очнись, Оёлин, это я, Аюн. Что с тобой? – воспитанница Видящей с беспокойством тормошила его.

Он сел, обхватил колени руками и, содрогаясь всем телом, перебирал в голове все, что произошло с ним. Хоть он и считал себя взрослым, чувства так охватили его, что хотелось плакать. Горькая печаль разрывала ему душу. Он чувствовал, как девочка гладит его по голове и сама чуть не плачет.

– Ваэмме, что с ним? – звонко спросила она дрожащим голосом.

– Не бойся, Аюн, все в порядке, – услышал Оёлин голос Видящей и повернулся. – Теперь ты все знаешь, молодой воин. И знаешь, что должен сделать. Нужно предупредить короля и уговорить его бежать.

– Бежать? Но куда? Наша Долина не так велика. Где бы он ни спрятался, его найдут. Его и его малышку.

– На свете есть еще много мест помимо нашей Долины, – возразила Видящая, – туда вы и пойдете.

– Есть мир вне нашего мира? – искренне удивился Оёлин. – Но разве такое возможно? Нас повсюду окружает непроходимый туман. Идти в туман? Но там даже нечем дышать! А его испарения убивают. Куда же мне увести короля?

– Так значит, ты согласен помочь? – уточнила Видящая.

– Как я могу отказаться? Это мой долг – помогать королю. Но что я могу? Туман не дает дышать ни кому.

– Я и не говорила, что вы пойдете в туман, – спокойно ответила старуха, – приведи ко мне короля и его отрока, и я покажу выход. Но только ни одна живая душа не должна узнать об этом.

Эпизод двенадцатый На раскопках

Город Мертвых, август 2015 год

Джип отчаянно трясло на кочках. Я держалась за поручень, но все равно мотало из стороны в сторону. За окном автомобиля саванна открывалась мне такой, какая она есть на самом деле. Широкие пространства, усеянные низкой, пожелтевшей травой, пыльные дороги, редкие кустарники и разбросанные друг от друга на большие расстояния деревья. Земля здесь была невзрачной, блекло-красного цвета, но я не назвала бы край, по которому мы ехали, однообразным. Скорее наоборот. Кое-где листва деревьев и кустов поражала яркой зеленью, а окраска животных – необычными цветами. На почтительном расстоянии от дороги, в низинах, я внезапно увидела объемные розовые пятна. Они постоянно были в движении, оставаясь при этом на одном месте. Это явление удивило меня, и я щурила глаза, чтобы рассмотреть, что же там такое. Приглядевшись, поняла – то были небольшие озера, сплошь усеянные фламинго. Этих птиц я видела только однажды, когда мы с Вадимом посещали московский зоопарк. Еще тогда они мне показались грациозными и красивыми, достойными кисти художника. Сейчас же, в живой природе и в таком количестве, рядом с мутной водой озер, они смотрелись просто бесподобно.

Наш джип резко затормозил, и я отвлеклась от фламинго, уставившись вперед. Почти у самого капота машины, громко блея, перебегало дорогу стадо каких-то парнокопытных. Мы заворожено наблюдали за их передвижением и лоснящимися серыми спинами. Это были крупные животные с небольшими загнутыми рогами и прямоугольными тяжелыми мордами. Гребни их шей венчали почти лошадиные черные гривы, а на нижней части голов отвисали редкие бороды, похожие на козлиные. С виду животные напомнили мне быков, но у них были такие длинные и стройные ноги, что я засомневалась.

– Антилопы гну, – просветил нас Томми, нажимая на газ, как только последнее животное перешло дорогу.

Это был наш первый близкий контакт с дикой фауной Кении. Второй тоже не заставил себя долго ждать. Мы проехали всего несколько километров, и перед нами метрах в двухстах от дороги посреди небольших зарослей появилось семейство грациозных львов. Прайд уютно расположился в тени на покрытых зеленым мхом камнях – мамаша-львица и несколько детенышей. Томми, несмотря на указания Такавири не сворачивать с дороги, проехал немного в сторону, чтобы мы смогли понаблюдать за этими большими кошками. Львята играли, не обращая никакого внимания на джип. Они кусали друг друга за лапы, кувыркались в траве и донимали львицу. Та, пару раз разозлившись, закатила оплеуху тому, кто не успел отпрыгнуть в сторону, и жестко рыкнула. Львята, чтобы не злить мамашу, шипя и пригибая спины, переместились на маленькую полянку неподалеку.

Пока мы за ними наблюдали, джип, который вел Такавири, на высокой скорости обогнал нас. Я успела заметить, как Катрина и Роман машут нам из окон, а подруга еще и показывает язык. Они были довольны, что теперь их очередь ехать впереди. Мои друзья уже не скрывали своих отношений и сидели в обнимку на задних креслах. Алексей еще вначале поездки устроился к ним на незанятое место, и сразу стал осыпать их двусмысленными шуточками. Роман махнул на него рукой, не обращая внимания на ребячество, а Катрина еще долго хмурила брови и попросила его в следующий раз располагаться где угодно, но только не рядом с ними. Томми, оскорбленный, что Такавири его обогнал, что есть мочи, помчался вперед по обочине и выехал перед ним. Я обратила внимание, что Алексей, никого не замечая вокруг, периодически жмет на затвор фотоаппарата. Находясь в своей стихии, фотокор выглядел совсем иначе, чем я привыкла его видеть. Сосредоточенный, с полуулыбкой на устах. Все, что его интересовало в этот момент – это необычная природа, дикие животные и одинокие деревья на горизонте.

Судя по красноречивым улыбкам моих попутчиков, все были довольны путешествием. Оно и понятно – Кения манила и завораживала своими просторами, пробуждая древние инстинкты и даря яркие эмоции. С самого начала сафари я тоже чувствовала постоянный приток адреналина, но только по другой причине. С каждой новой кочкой, крутым виражом или хищным животным дыхание учащалось, ладони потели, и я инстинктивно прижималась к Вадиму. Он, как и другие, воспринимал все с восторгом, по-мальчишечьи радуясь всему, что видит. Жених совсем не замечал моего страха. Лишь Томми то и дело участливо поглядывал на меня в зеркало заднего вида и старался успокоить, а иногда и отвлечь веселой историей.

Ольга и Борис Кулагины тоже жадно впивались взглядом в пейзажи за стеклом. Они мягко подтрунивали надо мной, называя городской девочкой, и смеялись над шутками Томми. Потом Борис завел разговор о местах скопления необычной энергии в районах кенийской саванны и загадочных явлениях. Томас слушал его внимательно и серьезно, но отверг существование таких районов. Он заверил Кулагиных, что никогда не замечал здесь ничего подобного, хотя изъездил близлежащие места вдоль и поперек. Ольга отреагировала на его опровержение фразой: "Если ты их не видел, не значит, что их нет" Том скептически улыбнулся, но кивнул ей, не желая начинать подобный спор.

Мы ехали через восточную часть национального парка Цаво. Ландшафт за окном представлял собой плоскогорья, заросшие травой и колючим кустарником. Кое-где у берегов реки мы увидели болотистые местности, в которых прятались птицы и животные. Границы парка были словно окаймлены застывшими потоками лавы. Для меня это были необычные и новые пейзажи. Повсюду росли акации и гигантские баобабы с широкими стволами. Томми вслух восхищался фауной парка и рассказывал, что здесь можно увидеть целые стада слонов, но сегодня они почему-то не попадали в поле нашего зрения. Зато импалы, жирафы и гепарды словно специально выходили ближе к дороге, чтобы показать себя.

Город Мертвых, как назвал его Вадим, находился недалеко от реки у впечатляющего утеса Муданда. И потому странно, что его нашли так не скоро. Туристы частые гости в этих местах. Однако именно эта точка стояла нетронутой: трава здесь почти не росла, не была вытоптана животными, и не было найдено никаких звериных останков. Первым эту особенность пару лет назад заметил английский исследователь Курт Брикман. Сидя на смотровой площадке одного из многочисленных лоджей, он увидел, как стадо слонов шло по саванне и, остановившись у определенного места, повернуло обратно. Сначала он посчитал это иронией случая, но, понаблюдав за этим пунктом некоторое время, понял, что все не так просто. Каждый раз, когда животные оказывались приблизительно в одном и том же периметре, они словно натыкались на невидимую стену. Поскольку издали не было видно, что именно мешает им пройти, Брикман отправился на осмотр этого фрагмента местности. Он начал свои исследования, и наградой ему была полностью вымершая деревня какого-то древнего кенийского племени. Останки людей, утвари и сооружений сохранились настолько хорошо, что было сложно определить, в каком именно веке они были построены. Чтобы провести все раскопки и анализы, Брикману нужны были деньги. Ольга и Борис однажды услышали об этом и обратились к Вадиму. Тот согласился, и теперь с удовольствием осматривался вокруг, будто сам нашел и открыл это место.

Располагалась деревня на широкой пустынной местности, защищенной от ветров высокими деревьями. Когда-то здесь, наверняка, был весьма удобный участок для основания поселения. Водоем располагался недалеко, одомашненным животным – раздолье, а почва плодородная. Сейчас же нашим глазам предстало удручающее зрелище.

Земля была поделена на сектора досками, лентами и яркими флажками. Под зонтами, прячась от палящего солнца, сидели специалисты, орудуя кистями и лопатками.

В ожидании сопровождающего мои друзья разошлись поглазеть по сторонам. Мне стало интересно посмотреть на работу археологов, и я заглянула через плечо одного из них. Он расчищал кости предположительно матери и ребенка. Мне стало не по себе. Вспомнился сон, который я видела в самолете.

Черная дымка налетела на деревню, и все они – дети, женщины и даже крепкие мужчины стали падать замертво один за другим. Землю трясло. Хотелось кричать, но голоса не было.

Я даже отшатнулась от такого внезапного ощущения дежавю, ведь деревня из моего сна до ужаса напоминала эту. Я попятилась назад и столкнулась со стоящим на коленях Такавири. Он безвольно опустил руки и голову. Поза его говорила о глубочайшей печали и скорби. Я присела рядом с ним, одной рукой прикоснувшись к его плечу, выражая свое соболезнование. Мне стало понятно, что он каким-то образом связан с этими почившими в неизвестности людьми. Я вгляделась в его лицо – по щеке скользила скупая мужская слеза. Он открыл глаза, и мне показалось, что в них промелькнула ярость и дикая боль. Но он тут же пришел в себя.

– Расскажи, что ты знаешь обо всем этом?

– У нас еще будет время обсудить, – ответил он, поднимаясь с колен. – Не понимаю, почему нужно было раскапывать? Почему нельзя просто оставить их? – волновался гигант, с чувством прижимая кулаки к груди.

– Археологов можно понять, – попыталась объяснить я, – они копаются в истории, чтобы лучше понимать ее.

– Нет, они ворошат их души, не дают им покоя.

– Почему это так волнует тебя? Они твои предки?

– Они гораздо ближе мне, чем ты могла бы подумать.

К нам незаметно подошел Алексей и сказал:

– Я бы тоже не прочь узнать, зачем ты здесь и какова твоя роль? Ведь неспроста же ты вызвался вести нас сюда?

– Мне удивительно, что вы не знаете этого, – Такавири хотел сказать еще что-то, но подошли остальные, и разговор пришлось прекратить.

К нам вышел сам начальник лагеря, мистер Брикман. Было приятно познакомиться с этим сухопарым интеллигентным англичанином. Он провел нашу группу по особо интересным местам и показал несколько хижин, в которых сохранилась старинная утварь. Алексей тщательно фотографировал все, что видел.

– Самое удивительное, – сказал Брикман, указывая на кости, огражденные флажками и белыми лентами, – такое ощущение, что люди занимались привычными делами, и вдруг – РАЗ! – он так громко хлопнул в ладоши, что все вздрогнули, – и налетел таинственный мор. Все умерли.

– Это не может быть заразным? – поежилась Катрина.

– Мор – понятие условное, – улыбнулся Брикман.

– Результаты экспертизы уже готовы? – спросил Роман, старательно записывающий все в блокнот.

– Частично, – кивнул археолог. – Эксгумация занимает немало времени. Но вот, что поразительно. Первые анализы показали странную вещь. Создается впечатление, что все эти люди просто замерзли. Но в саванне это невозможно! И от этого деревня эта становится еще загадочнее. И, кстати, вот еще одно интересное обстоятельство, глядите!

Он указал на остатки ямы для кострища.

– В этом месте были найдены остатки мясной пищи, что несвойственно для кенийских племен. Ведь они практически не употребляли мясо животных. Пока у наших специалистов нет объяснений этого факта, но мы продолжаем исследования.

– А у меня есть легенда, переходящая от отца к сыну на протяжении многих веков, – вмешался Такавири.

– Это интересно! – воскликнул Брикман. – Я слышал, что вы остаетесь здесь на ночь? Предлагаю вам поделиться такими историями при свете костра.

– Отличная идея! – поддержал Вадим. – Пощекочем нервы в Городе Мертвых. Вдруг их души придут к нам сегодня, чтобы рассказать о своем прошлом?

Такавири исподлобья посмотрел на Вадима, а Брикман сухо рассмеялся и пояснил:

– Формально наш лагерь находится за территорией деревни. Мы не имеем права разбивать палатки в районе раскопок. Но это все равно близко, так что антураж сохраняется! К слову, лагерь охраняется. Животные нас также не должны побеспокоить, уж поверьте.

– Ночевать в палатке? – удивилась я. – Но мы же собирались остановиться в лодже?!

– Лоджи находятся в нескольких километрах отсюда, – улыбнулся археолог. – Так что женщин мы можем сопроводить туда.

– Ну, уж нет! – воскликнула Катрина, не желая проводить время без Романа. – Я хочу лично посмотреть, как вас будут поедать голодные ночные животные.

Друзья засмеялись. Я поняла, что остаюсь в меньшинстве.

– Тебя первую они и покусают, – Роман обнял Катрину и поцеловал, – но я обязательно тебя спасу.

Пока они нежничали, Алексей шутил, изображая рвотные позывы, а Вадим подошел ко мне и тихонько спросил:

– Я не понял… они что, встречаются?

– Да, Вадь, – улыбнулась я и потрепала его по волосам. – Ты единственный, кто еще не в курсе. У них вроде как любовь.

– Так за это надо выпить! – обрадовался жених. Он пожал руку своему главному редактору и подмигнул менеджеру по персоналу. – Может, и свадьбу в один день сыграем?

Мы с Катриной так живо представили себя в одинаковых белых платьях, что скривились и в один голос закричали:

– Ни за что!

Весь день провели в саванне. Алексей, Вадим и Роман ходили среди раскопок. Один что-то записывал, другой фотографировал, а третий раздражал советами. Ольга и Борис донимали Такавири расспросами о деревне, но тот не поддавался на их уговоры, убежденно заявляя, что расскажет свою историю, когда условились. Жар солнца здесь чувствовался гораздо сильнее, чем в городе. Воздух был влажным, затрудняя дыхание. Тело покрывалось испариной и, несмотря на средства защиты от мошек и комаров, насекомые донимали нас. Катрина загорала, расположившись на поляне, возле палаток. А Томми, по моей просьбе, пытался научить меня нескольким словам на суахили. Такавири, отвязавшись от Кулагиных подсел к нам и привнес к нашему с Томом уроку, слова на древних наречиях, которые не знал даже наш гид. Я лишь изредка поглядывала в сторону Города Мертвых. Мне совершенно не хотелось ворошить в памяти сны, которые так больно ударяли по моей душе.

Когда на землю спустились сумерки, все в лагере уже разместились по палаткам, подготовив спальные мешки ко сну. Мы с друзьями расположились у костра, сюда же подтянулись и любопытствующие археологи. Брикман распорядился подготовить ужин на всю честную компанию, и мы, проголодавшись, с удовольствием уплетали все, что нам предлагали.

Такавири сидел во главе группы и, когда все поужинали, взял слово.

– Как я уже говорил, ходит легенда, что однажды в эту деревню пришла белая женщина с необычными голубыми глазами. Она взяла себе в проводники лучших людей племени, в том числе сына вождя, для того чтобы те проводили ее туда, где соединяются энергии мира. Они прошли полсаванны, прежде чем нашли подходящее место. И эта женщина прикосновением открыла проход в другой мир. Едва нога последнего путешествующего с ней спутника скрылась в проходе, все воины племени, которые были с ней, и все те, кто остался в деревне, кто был так добр к ней, свалились замертво, мгновенно окоченев. Так и лежали они здесь, не упокоенные, пока вы не нашли их.

Я заметила, как Ольга и Борис навострили уши. Это история была по их части.

– Кто же поведал вам это, если все свидетели мертвы? – справедливо заметил Борис, когда Такавири закончил.

– Погибли не все. Сын вождя остался в живых, – объяснил гигант.

– И почему же он выжил? – Пешехонов тоже подвергал историю проводника сомнению.

– Тогда его время еще не настало, – отрезал тот.

Пока остальные задавали Такавири вопросы, а Вадим даже задумывался, не снарядить ли экспедицию к проходу в иной мир, Алексей улучил момент и присел рядом со мной.

– Ты ему веришь? – задал он мучающий его вопрос, кивком указывая на рассказчика. – Ведь если он прав, то осталось только найти место, где та дама перешла в иной мир. Ведь это явно путь в Долину.

– Он точно что-то знает, – рассуждала я, – а значит, полезен нам.

Алексей кивнул.

– Я буду наблюдать за ним.

Брикман стал травить байки из своего археологического прошлого, которые все больше стали смахивать на страшилки. Мужчины смеялись, а я думала о своем. О снах, об этом городе, о том, что я, кажется, вижу будущее и прошлое. Пока было не понятно, что делать, но решимость разобраться во всем крепла с каждым часом.

Я встала, чтобы размять ноги, а Такавири, окончательно передав слово другим рассказчикам, подошел ко мне.

– Я готов отвести вас туда.

Вадим с огромным интересом прислушивался к нашему разговору и, когда Такавири договорил, воскликнул:

– Это же отлично! Если ты отведешь нас, мы заменим охоту приключениями! Кто со мной?

Нам с Алексеем это было только на руку, и мы поспешили поддержать начальника, хотя явно в глубине души и опасались, что это ловушка. Ведь полностью доверять кенийцу было ни в коем случае нельзя.

Ольга и Борис всеми руками и ногами были за, предпочитая поиски необычного явления убийству животных. Роману и Катрине вообще было все равно, чем заниматься, лишь бы их не отрывали друг от друга, поэтому они тоже легко согласились с Вадимом.

Поздним вечером, когда мой жених погрузился в сон, я еще долго крутилась из стороны в сторону по своей палатке. Так и не заснув, решила подышать воздухом. Вышла наружу и поплелась к костру в надежде на то, что там поменьше назойливых комаров. Ночью было гораздо прохладнее, чем днем. Жаркое солнце ушло, и осталась только пронизывающая влага. Я оделась потеплее, чтобы не продрогнуть. В лагере было тихо, несколько боев охраняли вход, следя, чтобы не зашли дикие животные.

У костра, старательно записывая что-то в толстую тетрадь, сидел Алексей. Я подошла к нему и присела рядом.

– Не спится? – он оторвался от своего занятия и посмотрел на меня, мягко улыбаясь.

– Чем ближе я к Долине, тем больше волнуюсь. Записываешь все в дневник? – спросила я.

– Да. Мало ли кому и когда это сможет пригодиться. Дневники пра-пра-прадеда хранились в моей семье больше сотни лет, пока их кто-то не надумал украсть.

– Интересно, кто же это был? Ты знаешь, я иногда вижу сны. В них люди под устрашающими масками. Может, это и есть те, кто похитил меня? Те, кто обшарил мой кабинет и твой дом?

Алексей отложил блокнот в сторону и задумчиво посмотрел на костер. Я то и дело отмахивалась от москитов и лупила себя по ногам, надеясь, что хоть один попадется под мою руку.

– Как бы там ни было, – наконец, сказал Алексей, – эти люди сейчас не здесь, а иначе всем нам пришлось бы туго. Скажи, тебе не кажется странным, что мы приезжаем в отель и тут же находим этого Такавири? Удивительно как-то все это.

Я взяла Алексея за руку, и он в ответ сжал мои пальцы.

– Лёш, может это судьба? Или нас ведет кто-то?

– И кто же это?

– Я не знаю. Видимо тот, кто видит прошлое и будущее. Эта необычная женщина, про которую говорил Такавири…

– О, да она должна была давно уже умереть, – возразил мне Пешехонов.

– Мы не знаем, какой силой она обладает. Она смогла уничтожить деревню, вполне возможно, что сумела и продлить свою жизнь.

– Так значит, ты веришь ему? – уточнил Алексей. – Веришь его гипотезе о том, как была уничтожена деревня? Может, это лишь поверье? Чего только не придумают люди, чтобы объяснить необычные явления.

– Я видела эту деревню во снах. Видела, как умерли эти люди. Это было ужасно. И я склонна верить тому, что голубоглазая женщина имеет отношение ко всему этому.

– Ну что же, скоро мы все узнаем. Так ведь?

Я согласно кивнула. Нам было хорошо и комфортно вдвоем. Мы еще долго сидели, слушая сквозь треск костра звуки ночной саванны. Громко стрекотали цикады, ухали птицы, вдалеке вскрикивали ночные животные, буш, словно живой, шуршал. Брикман сказал, что здесь, около Города Мертвых, дикие звери нас не побеспокоят, и очень хотелось ему верить.

Вдруг один из боев-охранников закричал, указывая куда-то в сторону леса. Мы с Алексеем подбежали к нему и ахнули от удивления – там, за забором, в полнейшей темноте вспыхивали полосы зеленого цвета.

– Светлячки, – догадался Алексей.

– Их так много, – поразилась я. – Красота какая!

Мы еще долго любовались этой изумительной подсветкой. Казалось, с неба спустились изумрудные звезды, чтобы станцевать нам танец. Ветер доносил из леса запах земли и травы. Кенийцы смеялись, то и дело указывая на светлячков и оглядываясь на нас. А мы с Алексеем стояли рядом и улыбались друг другу. Мы молча наслаждались этой ночью.

Эпизод тринадцатый Не ходите, дети, в Африку гулять

Найроби, август 2015 год

На следующий день мы вернулись в отель. Пока Такавири собирал экспедицию в Долину, Томми устроил нам пешую прогулку по Найроби. Он рассказал, что давным-давно, еще до прихода английских колонизаторов, здесь был лишь небольшой оазис. Сюда стекались работорговцы, караванами двигающиеся на восток. И спустя много лет лишь благодаря строительству железной дороги этот город стал столицей.

Вадим, который считал поездку в Кению предсвадебным путешествием, почти не слушал гида, а то и дело просил Алексея сфотографировать нас с ним вдвоем. Примерно через час его постоянного эксплуатирования мне стало ясно, что Пешехонов уже жалеет о выборе своей профессии. Я же под разными предлогами пыталась увернуться от объектива. На что Вадим не преминул заметить:

– Мне кажется, у тебя было больше рвения, когда Алексей устроил тебе фотосессию без меня.

Я не отреагировала на его замечание, решив в этот раз поступить, как фотокор – делать вид, что не услышала или не поняла намека.

Что бы мы ни осматривали в столице, меня везде преследовали люди, которые хотели дотронуться до белой девушки. Светлые волосы вызывали среди них нешуточный ажиотаж. Мне не льстило их внимание, и я изо всех сил старалась уворачиваться. Мы осмотрели Часовую башню в самом центре города, здание Парламента с мавзолеем первого президента Кении. Пообедать, к моему ужасу, решили в "Змеином парке", где подавали блюда национальной кухни.

Мужчины сидели на террасе ресторана, переваривая сытный обед из тушеной слонятины, жареных термитов, разнообразных местных овощей, и потягивали национальное пиво. Мы с Катриной, попробовав необычные блюда, но наотрез отказавшись от термитов, уже были сыты и решили прогуляться вдоль небольших торговых рядов неподалеку.

Мне приглянулись одни бусы из бисера, и я с удовольствием их рассматривала.

Взгляд упал на дальнюю лавочку, и мне показалось, что за нами наблюдает какой-то человек. Но так как я со своим цветом волос пользовалась здесь популярностью, то сначала не придала этому значения. По мере моего приближения к той палатке мужчина беспокойно заерзал и, в конце концов, вышел из тени и спешно направился прочь. Когда я разглядела его при свете солнца, сердце испуганно екнуло. Это был тот самый человек, который держал меня в плену.

Я схватила Катрину за руку и потянула за собой. Мне непременно нужно было узнать, кто этот мужчина и зачем он здесь.

– Куда спешим? – как бы между прочим спросила подруга, которая еле поспевала за мной. В этот момент я резко прыгнула в сторону за ближайшее здание и дернула ее за собой.

– Это он, – шепотом пояснила я.

– Это все объясняет, – с умным видом кивнула она. Потом не выдержала и в нетерпении развела руками. – И? Кто – он?

– Тот тип, который держал меня в плену!

– Да ладно! – не поверила подруга. Я увидела, что мой похититель удаляется, и поспешила за ним, удерживая Катрину за локоть. Но та перестала бездумно следовать за мной и начала сопротивляться.

– Эмилия, ты в своем уме? Куда ты меня тащишь? Одни в Африке без гида? Смахивает на попытку самоубийства.

– Катя! Он сейчас уйдет! Хочешь, можешь идти обратно!

– Ну, уж нет! Никуда я тебя одну не пущу.

– Я все равно пойду за ним.

Катрина размышляла ровно полминуты, за которые я вся извелась.

– Ладно! – тряхнула локонами моя бравая напарница. – Если сходить с ума, то вместе.

Почувствовав себя детективами, мы следовали за объектом по пятам. Пару раз он оглянулся, но мы в последний момент успевали спрятаться в тени деревьев или построек. Вскоре внешний вид зданий изменился с многоэтажек на низкие полуразрушенные дома, по виду собранные из мусора. На улицах бегали плохо одетые темнокожие дети. Мы с Катриной почувствовали, что наше присутствие здесь не совсем уместно. Наш преследуемый зашел за один из домов, и мы почти вплотную проследовали за ним, пока резко не затормозили. Впереди послышались голоса, говорившие по-английски. Я повернулась к подруге и приложила палец к губам. Осторожно выглянув из-за угла, увидела, что похититель стоит в компании людей явно бандитской наружности. Они о чем-то договаривались. И амбал отдавал им наличные.

Катрина переминалась с ноги на ногу от нетерпения. И в самый неподходящий момент ее каблук скрипнул на щебенке. Бандиты обернулись на звук. Я вздрогнула, отпрянула и знаками показала Катрине, что пора убираться отсюда.

Между домами, весьма кстати, был узкий проход. Мы, превозмогая неприятные запахи и грязь, протиснулись между ними и самым быстрым шагом, который только позволяла наша неудобная обувь, двинулись прочь отсюда.

Впрочем, преследования за собой мы не заметили. Поэтому чуть сбавили темп и осознали, что не знаем, как идти обратно. Я полезла за телефоном, чтобы проверить по джи-пи-эс наше местонахождение, но в этот момент пробегающий мимо подросток с силой выхватил мою сумку и умчался. Догнать его не представлялось возможным. Мы растерянно смотрели друг на друга.

– Все, что я знаю в определении курса, то, что мох на деревьях растет с северной стороны, – промолвила Катрина, – ой! Или с южной? – она воззрилась на меня.

– Меня не спрашивай, – отмахнулась я.

Я предполагала, что мы идем в правильном направлении, параллельно той дороге, по которой шли. Темнеет в этом полушарии быстро, а время близилось к вечеру. В сумерках здания и проходящие мимо люди начали казаться зловещими и даже опасными. Катрин жалась ко мне, кляня мою безрассудность.

– Что в итоге мы узнали? – причитала она. – Я представляю, что скажут мужчины, когда… если найдут нас.

Мне было тоже не по себе, но я не могла показать ей этого. Нам пришлось еще раз свернуть с дороги, потому что впереди увидели группу местных мужчин. Они тоже заметили нас и как один уставились насупленными взглядами, непонятно о чем думая. Шумно обсуждая что-то до этого, они резко прекратили переговариваться. Мы, стараясь быть как можно менее заметными, уходили прочь. Легко отделавшись от этого препятствия, решили увеличить темп, уже даже не пытаясь скрыть свое беспокойство.

Тем временем окончательно стемнело. Очертания зданий стали совсем неузнаваемыми.

– Мне кажется, мы здесь уже проходили, – убеждала меня подруга.

– А вот и нет, – стояла я на своем, отчаянно пытаясь найти хоть какие-то знакомые приметы.

Как ни пыталась я успокоить себя и Катрину, сердце мое учащенно билось. Моя глупая затея еще неизвестно чем могла закончится. Я ничего не узнала, но подвергла нас опасности. Казалось, вот-вот за поворотом мы увидим ресторан, где оставили друзей. И все предвещало это, потому что мы уже вышли в город – дороги стали ровнее, а здания выше. Но за поворотом вновь оказывалась не та улица и не те здания.

Ноги сами несли нас вперед. Адреналин зашкаливал, ладони потели, страх съедал изнутри. Внезапно из темноты к нам выплыла фигура и приблизилась вплотную. Мы с подругой испуганно взвизгнули.

– Вот вы где! – это был Томми. Я обрадовано бросилась к нему, обнимая, смутив его этим. Он сразу же позвонил друзьям и сказал им, что мы нашлись.

Вадим, который, оказывается, был неподалеку, подбежал ко мне.

– Эмилия, какое счастье, что вы нашлись! Я уже предполагал самое страшное!

И пока он обнимал и целовал меня, я пыталась объяснить, куда мы исчезли. Но он не слушал. В этот момент подошли Алексей и Роман. Последний осторожно обнял Катрину и прижал к себе. Мужчины были до того рады, что нашли нас, что даже не думали ругать за безрассудность и безголовость. Зато уже в отеле в нашем номере мне пришлось держать ответ за нас обеих.

– Эмилия! О чем ты только думала? – сетовал Надежнецкий, укладываясь в кровать. – Чуть не поседел за то время, пока вас не было.

– Я же тебе уже объяснила, Вадь, – я смывала макияж, и слова прозвучали нечетко, – увидела этого амбала, своего похитителя, и решила проследить за ним.

– Ты не думала, что могла обознаться? – он лежал, закинув руки за голову.

– Точно не обозналась, – ответила я, с раздражением повернувшись к нему.

– Хорошо, – Вадим сел на кровати и в напряжении наклонился ко мне. – Допустим, на минуту допустим, что ты не обозналась… в таком случае, скажи мне, какого черта ты помчалась за ним вместо того, чтобы позвать полицию или как минимум меня?

– Пока бы я сбегала за тобой, да еще объяснила, зачем именно ты мне нужен, он был бы уже далеко!

– Далеко – и прекрасно! Чем дальше он от тебя – если это действительно он! – тем лучше!

– Ты думаешь, что это простое совпадение? – взвилась я. – Мой похититель здесь в Найроби около того ресторана, где мы обедаем? Ты не видишь здесь связи?

– Не верю, что это мог быть он.

– Прекрасно! – сказала я и, как была, в одном халате, выскочила из номера и прошла по этажу на большой балкон, который был предназначен для вечерних посиделок. Сегодня он пустовал. Ночь была теплой. Я села прямо на пол, просунув ноги сквозь перила и свесив их вниз. Лбом уткнулась в железную решетку и смотрела на бассейн, в котором плескались гости отеля.

Я ожидала, что Вадим пойдет за мной, чтобы успокоить или извиниться. И вскоре действительно увидела его внизу, в баре у бассейна. Было непонятно, меня ли он искал или просто заливал свое плохое настроение.

– Привет, – услышала я позади себя, – ты чего здесь?

Алексей сел рядом в такой же позе и начал болтать ногами в воздухе.

– Поругалась с Вадиком, – вздохнула я, – в очередной раз.

Он кивнул головой в сторону бара.

– Каждый переживает ссору по-своему.

В это время к Надежнекому подошла одна из постоялиц и заговорила с ним. До меня донесся его смех. Я отвернулась.

Пешехонов дотронулся до моего плеча и, никак не прокомментировав поведение Вадима, спросил:

– Так из-за чего ссора?

– Он не верит, что мы следили за тем мужчиной, который похитил меня.

– Ты уверена, что это был он? – спросил Алексей и задумался, когда я рассказала ему, как все было на самом деле. Он не стал спорить со мной как Вадим, не стал утверждать, что я не в своем уме, а сразу поверил. И принял мое объяснение о том, почему я за ним пошла, как вполне разумеющуюся вещь.

– Так что мы будем с этим делать? – спросила я, наконец.

– Эмилия, тебе не кажется, что мы подвергаем всех опасности, когда втравливаем их в эту историю?

– Не знаю, – я помедлила. Такая мысль и самой не раз приходила в голову, но казалось, что такого в том, что мы все вместе поедем в Долину. И вроде бы нет ничего опасного. Приедем, откроем ее как-нибудь, отправим туда истинного наследника – Алексея Пешехонова. И всё. Дальше все пойдут своими путями.

– Не знаю, – снова повторила я, – мне кажется, все хотят приключений, предоставим им это. Жизнь так скучна. Почему бы не сделать что-то такое, чтобы развеять скуку?

– Развеять скуку, – повторил Алексей мои слова, – для вас это развеять скуку, а для меня – полностью нарушить уклад моей жизни, – горько признался он. И у меня в голове мимолетно пронеслась мысль: "Ба! Да он не хочет этого! Не хочет быть принцем"

Внизу мой жених, совсем не стесняясь, вовсю заигрывал со своей новой знакомой. Алексей тоже это заметил, хмыкнул и пристально посмотрел на меня. Потом он ладонью прикоснулся к моей щеке и зарылся своими длинными пальцами в мои волосы. В свете фонаря его карие глаза блестели золотыми огоньками.

– Эмилия, – дыхание его сбилось, – а может, плюнем на все, и пойдем ко мне? – вдруг сказал он, не отрывая взгляда от моих губ. И выражение его лица было таким решительным и таким уверенным. Стоило мне только кивнуть в ответ, и он тут же сорвется и побежит делать то, на что его натолкнула минутная слабость.

– Лёш… – я не знала, что и ответить. Потому что мне сейчас действительно очень хотелось уединиться с ним и ни о чем не думать. Но возложенная на меня ответственность вдруг начала давить, и я понимала, что ничего такого не будет. Я закусила губу – было больно от того, что не могу сделать этого. И ведь вот он – парень моей мечты. Сам предлагает мне себя. А я держу оборону и строго стою на своем вместо того, чтобы поддаться ему.

– Ну что ж, – он вдруг вскочил со своего места, встряхнул головой, сбрасывая оцепенение, и зачастил: – Ты постоянно делаешь глупости, того и гляди покинешь этот бренный мир, так и не получив от меня предложения заняться сексом. Но теперь можешь быть спокойна. Я его сделал, а ты сама отказалась.

Он нарочито засмеялся, хотя было видно, что ему абсолютно не смешно. Я продолжала сидеть, наблюдая за ним через плечо и пытаясь проникнуть в его сокровенные мысли. Алексей отвесил мне шуточный поклон и, пожелав спокойной ночи, умчался в сторону коридора.

А я осталась наблюдать за неподобающим поведением жениха. Но тут меня озарило! И я решила отдаться на волю слепого случая. Как в детстве загадала – если Вадим сейчас оторвется от своей новой знакомой и пойдет в номер, то сама попрошу у него прощения. А если нет… тогда отправлюсь к Пешехонову.

Когда истекли отведенные Надежнецкому минуты, я поднялась и целенаправленно пошла к номеру Алексея. Около двери остановилась и уже занесла руку для того, чтоб постучать, но из комнаты Катрины раздался веселый смех, и оттуда в обнимку вывалились моя подруга и Роман.

Катрина оценивающим взглядом посмотрела на меня, на дверь Алексея, покачала головой. А я поняла – момент упущен.

– Эмилия! – воскликнул Искандеров. – А мы как раз собрались в бар. Может, хочешь с нами?

Но мне было не до них. Сейчас мне казалось, что сама судьба против нас с Пешехоновым. Поэтому я, натянуто улыбаясь, отказалась и пожелала друзьям хорошего вечера.

Вадим заявился в номер, когда я уже дремала. Он аккуратно нагнулся, проверяя, сплю ли, и поцеловал в плечо. Потом отвернулся в другую сторону, улегся поудобнее и вскоре заснул.

Знакомый запах эвкалипта тронул ноздри. Я вдохнула его и раскрыла глаза. Уже знакомая мне пожилая дама лежала в каменной пещере, в нише, застланной травой и шкурами. Она увидела меня и протянула руки. Я поспешила приблизиться.

– Ты должна поторопиться, – сказала старуха, еле передвигая губами, – сил у меня с каждым днем все меньше. Мы должны встретиться. Тебя ждут испытания, но, не пройдя их, ты не станешь тем, кем должна быть.

Старуха дотронулась до моей щеки старческой рукой и изобразила подобие улыбки. Я чувствовала ее шершавые пальцы на своей коже. Это было так реально, так ощутимо.

– Поверить не могу, что и я была такой же хорошенькой, – сказала старуха, и образ ее стал расплываться и расползаться, оставляя меня в тишине, темноте и покое.

– Эмилия! – я почувствовала, как кто-то трясет меня за плечо. Просыпалась неохотно, а потом резко открыла глаза и судорожно попыталась вспомнить, что мне снилось. Перед глазами возник образ старухи. Я притронулась к своему лицу, до сих пор ощущая на себе ее прикосновения.

– Эй, хватит спать!– прикрикнул на меня Вадим и принялся целовать. Под его поцелуями я потеряла свою шаткую связь со сном. Меня огорчило это, и я оттолкнула жениха, незамедлительно припоминая ему вчерашний вечер.

– Ага, значит, ты меня видела и не подошла? – в свою очередь обиделся Вадим.

– Зачем? Ты и без меня не скучал.

– А ты? Ты скучала? – вкрадчиво спросил Надежнецкий.

– Нет, – ответила я и, прежде чем подумать, добавила: – Мы с Алексеем наблюдали сверху с балкона за твоими похождениями.

– Не слишком ли вы дружны с Пешехоновым? – нахмурился Вадим: – Собирайся быстрее. Такавири и другие уже ждут нас внизу.

Три больших белых джипа и правда стояли у входа в отель. В одном из них я увидела Катрину и Романа. За рулем их машины был Такавири, а рядом с ним сидел незнакомый мне кениец. Видимо, один из портеров – помощников или поваров. В Кении без таких людей никуда. Они носят вещи, готовят еду и помогают устраиваться на ночлег. В последнем джипе расположились Ольга и Борис, причем последний сам за рулем. С ними я также увидела несколько портеров.

Томми что-то докладывал в багажник.

– Джамбо! Ну что, начинаем наше приключение? – весело поприветствовал он и открыл передо мной переднюю дверь. На заднем сиденье сидел Вадим, отвернувшись в сторону окна.

– Джамбо? – удивилась я, устраиваясь поудобнее.

– Ага, это приветствие такое, – кивнул головой Томми.

– Все-таки интересный язык у кенийцев. Обязательно должна его выучить!

– Уверен, ты сможешь, – заверил меня Том и улыбнулся, – лично прослежу за этим. Желание учится весьма похвально.

Машины тронулись, и мы поехали в сторону центра Найроби. Я крутилась, не находя себе места, меня смущало отсутствие Алексея. Спрашивать не хотелось, но без него это путешествие теряло для меня смысл.

– А где Пешехонов? – наконец, выдавила я.

– Он решил с утра пробежаться по магазинам, – добродушно ответил Томас, – сейчас захватим его у одного из торговых центров.

Я успокоено вздохнула, а Вадим заметил:

– А что, без него мы уже не можем никуда поехать?

– А фотографировать кто будет? – едко ответила я, хоть мне и не хотелось выяснять отношения перед Томми. Тот, естественно, и так все понял. Я видела, как он посмотрел на Вадима в зеркало дальнего вида и заулыбался глазами.

– Может, пересядешь к жениху? – спросил меня Томми, когда мы подъехали к входу одного из магазинов. Два других джипа задерживаться не стали и умчались вперед по дороге, ведущей в саванну.

– Нет, – ответила я категорично.

Алексей залез на заднее сиденье, поздоровался с мужчинами за руку. Мне кивнул головой, и мы тронулись в путь.

Сегодня в наших планах было проехать половину дороги и остановиться на ночлег в одном из лоджей посреди заповедника. А уже завтра Такавири обещал показать место, которое, по его словам, открывало путь в таинственное место, где исчезла голубоглазая женщина. Все дольно просто, если не считать, что мне до сих пор не было известно, как открыть этот самый путь.

Мы ехали не торопясь, часто останавливаясь для перекуса и чтобы поразмять ноги. Вадим крутился возле меня, выискивая прощения. А Алексей полностью игнорировал, все время общаясь то с Катриной, то с Томми. В общем, до лоджа доехали к вечеру без событий. Томми то и дело рассказывал нам интересные истории из своей жизни и жизни гидов. По его разговорам я поняла, что он не простой малый. Очень начитанный, много знает, с четкими политическими взглядами. Когда я в первый раз увидела этого мальчишку с дредами, то и подумать не могла, что он такой серьезный. Теперь же, узнав его получше, я удивлялась, почему он до сих пор работает простым гидом. По-моему мнению, ему давно пора было занять свое место где-нибудь в правительстве. Я даже сказала об этом Томми, но он рассмеялся, польщенный, и заверил меня, что ни в одном правительстве знакомых нам стран ему не найдется места.

– Моя патологическая справедливость не приветствуется в современном мире, – грустно заметил Томас, припарковывая машину на стоянке у нашего лоджа.

Эпизод четырнадцатый Переживания Алексея

Кения, август 2015 год

Мы прошли регистрацию на так называемом ресепшен. Он стоял посреди живописного болотца, сплошь покрытого ряской и широкими листьями лилий. Туда вели деревянные мостики от хижин с соломенными крышами, в которых размещали гостей. В них, вопреки ожиданиям, присутствовали туалетные комнаты и полноценные большие кровати с мягкими матрасами и безупречно чистым бельем. Роман и Катрина заселились вместе. Мы с Вадимом, Ольга и Борис тоже по парам. Алексею и Томми достались отдельные домики. Куда заселились портеры и Такавири, я не обратила внимание. Они сразу как приехали, словно вовсе не нуждаясь в отдыхе, отправились готовить еду к ужину.

Мы с Катриной решили прогуляться. Среди деревьев и листвы, недалеко от озера, стояла большая веранда, предназначенная для приема пищи. Она была оснащена широкими столами и стульями. Там же расположилась смотровая площадка. Мы поднялись на нее и с удовольствием наблюдали за огромными серыми бегемотами, лениво перекатывающимися с боку на бок в густой темной жиже. Рядом с ними кучкой кормились розовые фламинго. Было приятно, вдыхая чистый воздух и наслаждаясь звуками буша, находиться совсем рядом с живой и необузданной человеком природой.

Наше спокойное уединение закончилось, когда мы услышали в стороне оклик Пешехонова:

– Ух ты! Девочки, срочно принесите фотоаппарат из моего номера! – мы издалека увидели рядом с ним двух длинношеих жирафов. – Вы к нему ближе.

Мы с Катриной послушно направились к его домику и, отодвинув москитную сетку, зашли внутрь через распахнутые двери. Я осмотрелась, пытаясь найти взглядом фотоаппарат. Подруга обошла комнату и остановилась у прикроватного столика.

– Ого, это уже интересненько! – ее голос зазвенел от восторга. – Что это за тетрадка с красивой обложкой?

Она взглянула на меня, глаза ее горели.

– Дневник, Эмилия! Наш крутой Алексей Пешехонов ведет дневник, словно какой-то столетний вампир, – и прежде, чем я успела хоть что-то сообразить, она раскрыла тетрадь и начала читать вслух отрывок: – Ооо, эта глупая блондинка! Ходит за мной по пятам и постоянно дуется. Каждый день строит мне глазки, я начинаю ее бояться! – подруга едва сдерживалась, чтобы не засмеяться в голос.

– Неправда! Ты все придумываешь! – напрочь забыв о том, зачем мы здесь, я подбежала к ней и попыталась вырвать из рук дневник, но она увернулась и продолжила читать.

– Эмилия явно замыслила женить меня на себе, я должен ее опасаться…

В этот момент я все-таки изловчилась и забрала тетрадь. Пока пыталась отыскать страницу, которую зачитывала Катрина, в дом ворвался Алексей. Заметив в моих руках свой дневник, он изменился в лице. Со злостью выхватил многострадальную тетрадь и рукой указал на выход.

– Обе. Вон. Отсюда, – едва сдерживая ярость, отчеканил он. Мы как ошпаренные выскочили из его домика и, сгорая от стыда, умчались каждая в свою хижину. Нам было уже не до смеха и не до шуток. Лишь краем глаза я отметила, что жирафы ушли. Значит, момент был упущен. Теперь понятно, почему Пешехонов так зол.

Вадим брился прямо в комнате. Я зашла и, ни слова не говоря, развалилась на кровати, задумавшись над произошедшим. Разговаривать с Надежнецким не было желания. Он лишь посматривал на меня через зеркало и злился на всю эту ситуацию. Ему уже давно хотелось помириться, а я все не шла на уступки. Наконец, я все же набралась храбрости, поднялась и вышла из дома.

Недалеко от веранды, с которой уже вовсю разносился запах еды, Пешехонов озлобленно рубил топором сухое дерево.

– Пожалуйста, не дуйся! – я подошла к нему и положила руку на плечо. – Ну, ушли твои жирафы, и что? Хочешь, я сама буду бегать за ними, пока не сфотографирую их для тебя?

– Ты всерьез думаешь, что я обижен из-за отличного кадра, который упустил благодаря вам?

– Лёш, мы не прочли ни слова, – я понурила голову, понимая, о чем идет речь, – просто Катрина насочиняла, будто ты пишешь там гадости про меня. Я разозлилась и выхватила у нее твою тетрадь.

– Чтобы прочитать, так ли это на самом деле? – буркнул Алексей, даже не поднимая на меня головы.

– Нет, конечно! – я, как могла, изобразила праведное возмущение, отгоняя мысли о том, что было, если бы Алексей не вошел в комнату.

– Ты сама-то себе веришь? – Пешехонов прямо посмотрел на меня.

– Да! – не задумываясь, ответила я, а сама при этом резко заинтересовалась маленькой пташкой, прыгающей на ветках где-то совершенно в стороне от испепеляющих меня карих глаз.

– То-то и оно, – вздохнул Алексей. Кажется, он мне не поверил. Потом он с размаху треснул топором по дереву. Тот застрял, глубоко впившись в ствол. Фотокор размышлял о чем-то, и по его лицу было видно, что он в замешательстве. Мне очень хотелось, чтобы он поскорее решил, прощает меня или нет, потому как Вадим уже вышел из хижины и посматривал в нашу сторону.

– Пойдем, – сказал мне Алексей и направился к своему домику. Я задержалась на своем месте, не понимая, с чего бы вдруг мне идти за ним.

– Не бойся, без твоего согласия у нас ничего не будет. Я ж не насильник, – молодой человек расхохотался мне в лицо.

– Ну и шуточки у тебя. И как только не стыдно!

– Не-а, не стыдно ни капли, – ответил Алексей, и я, возмущенная, все же направилась за ним следом. Он зашел в лодж, порылся там и вышел с дневником. Пешехонов неуверенно переложил его из руки в руку, а потом протянул мне. Но я и не подумала взять тетрадь. Мало ли какая муха его укусила, может, это проверка на прочность?

– Эмилия, возьми. Я хочу, чтобы ты прочла это.

– Но несколько минут назад ты был категорически против и чуть не убил нас только за то, что мы держали его в руках!

– Я передумал.

Алексей сел в кресло на террасе и жестом пригласил присоединиться к нему. Я устроилась на стуле рядом с ним, всем видом показывая, что повинуюсь ему, лишь бы он простил и больше не дулся. Когда он увидел, что я готова слушать, продолжил свою мысль.

– Эмилия, так сложилось, что никто, кроме тебя, не знает нашу историю. И мне действительно не с кем поделиться ни мыслями, ни чувствами. Я устал. Мне нужно кому-то рассказать. Знаю, что ты человек добрый и понимающий. И, наверное, теперь самый близкий для меня. Хочу, чтобы ты прочла и посоветовала, как мне быть.

Меня изумили его откровения. Я еле сдерживалась, чтобы не ущипнуть себя, дабы проверить, не сон ли это.

– Ты уверен, что обращаешься по адресу? – спросила я. – Мне казалось, что с Катриной у вас куда более дружеские отношения.

Я обернулась и увидела, что Катрина и Роман тоже вышли на веранду и сели, держась за руки. Она посматривала то на меня, то на Вадима. Тот уже был на грани и готов подойти. Я заторопилась. Алексей понял, в чем дело, и вложил дневник мне в руки.

– Нет, Эмилия, это ты – та, кто сможет помочь мне.

Он уже собрался вновь воссоединиться со своими топором и деревом, но подумал и весело добавил:

– Все эротические сцены можешь пропускать, я не возражаю.

Я скривилась и дала бы ему затрещину, но он уже направился по своим делам. Чтобы не выводить Вадима из себя, я отправилась к нему. Когда подошла, он попытался изобразить как можно менее заинтересованный вид.

– Что за тетрадь? – спросил он, тщательно отряхивая брюки от несуществующей пыли.

– Алексей написал пару очерков. Хочет, чтобы я прочла.

– Ты? Почему не Рома? Ты что, похожа на человека, который в этом разбирается?

Я не на шутку разобиделась. Роман всегда доверял мне такие вещи, и было обидно, что только жених никак не признает, что я достойна гораздо большего, чем быть просто секретарем.

– Жаль, что именно ты не видишь того, в чем я разбираюсь, а в чем нет, – ответила я с укоризной и ушла к костру.

Такавири помешивал варево в котелке, совершенно не заботясь о том, что происходит вокруг. Какие бы страсти ни бушевали среди нас, он неизменно оставался спокойным и невозмутимым. Томми тоже не хотел вмешиваться в чужие отношения, предпочитая оставаться в стороне от таких вещей. Он, облокотившись на дерево, устроился неподалеку с книжкой в руке. С Томми было комфортно просто сидеть рядом и молчать. Поэтому я присела подле него, полностью игнорируя пытливые взгляды Катрины. Ей не терпелось сунуть нос в дневники Алексея, но по моему виду она сразу поняла, что я не собираюсь делиться информацией. Катя обиженно поджала губы и демонстративно отвернулась. "Ой, да пожалуйста, обижайся, сколько влезет", – подумала я и открыла дневник где-то посредине.

27 июня 2015 года

Все очень странно. Она ничего не знает. Что делать, даже не представляю. Как не вовремя ушел из жизни дед. Уж он точно знал бы, в какую сторону мне нужно посмотреть и с чего начать. Нет никаких зацепок. Только Кения. Узнаем друг друга поближе, и нужно сразу ехать. Чем быстрее мы определимся с маршрутом, тем быстрее со всем этим можно будет покончить и зажить нормальной жизнью. Это то, чего мне всегда так не хватало. Просто работать на любимой работе, путешествовать, познакомиться с хорошей женщиной. Обзавестись семьей. Ох, что-то я уже начал размышлять, как старик. Пора спать, пока я не надумал что-нибудь еще в этом роде.

3 июля 2015 года

Она просто невыносима! Мне не хватает никакого терпения! Эта дурочка начиталась женских романов, и изменить ее помыслы в другую сторону просто невозможно! Терпеть не могу женщин! Почему именно она должна сопровождать меня и этого принца (которого я, кстати, пока так и не нашел) в Долину? Пусть бы уж лучше это был какой-нибудь маг или даже старуха-ведьма. Но нет! Это взбалмошная молодая девчонка с переизбытком гормонов! Чувствую, дело продлится на неопределенный срок. Спасибо, Эмилия, что из-за тебя я должен откладывать свою жизнь.

Я оторвалась от чтения. Внутри меня все клокотало. До чего же мерзкий тип этот Пешехонов. Он думал, как только появится, я сразу, словно китайский болванчик, начну со всем соглашаться и танцевать под его дудку? Алексей перехватил мой гневный взгляд. Ему явно нравилось злить меня. Я это поняла по тому, как заулыбались его глаза. Он, как ни в чем не бывало, схватил первую попавшуюся под руку ложку и нырнул ею в котел, над которым корпел Такавири. Моей радости не было предела, когда спокойный гигант резким движением шлепнул половником Алексея по руке так, что тот взвыл от боли. Я почувствовала себя отомщенной и продолжила читать со спокойной душой, пролистнув несколько страниц уже мало задевающих меня оскорблений.

6 июля 2015 года

Уезжаю на Шри-Ланку. Что она отчудит, пока меня не будет? Надеюсь, будет паинькой и прислушается к своим чувствам. Может, ее озарит, и она поймет, кто настоящий принц? Я приеду к уже готовому варианту. Возьму их обоих и помчусь исполнять свою судьбу. Поскорее бы это закончилось, черт побери! Еще немного терпения. Еще чуть-чуть. Возьми себя в руки, Пешехонов! Скоро ты будешь свободен, как птица в полете!

Я снова пролистала несколько страниц, красочно описывающих Шри-Ланку, кротких местных женщин, так не похожих на бешеных русских девчонок, и вонючие сточные канавы местных деревень.

Тем временем Вадим и Алексей спорили на тему какого-то нового закона изданного правительством незадолго до нашего отъезда. Один, как я поняла, был категорически против, второй приводил доводы за. Неизвестно, сколько они бы препирались, если бы Томас не оторвался от своей книги и не сказал:

– Что толку спорить о том, в чем совершенно не разбираетесь?

Оба мужчины воззрились на него и объединились уже против Томми.

– Ах, ну конечно!

– Уж ты-то специалист!

– Сидишь в своей саванне…

– Где и законом то не пахнет!

Надежнецкий и Пешехонов по очереди выдавали обидные фразы, дополняя друг друга.

– Действительно, чего тебе спорить! – припечатал Вадим, а Томми, не ожидая такого напора, даже привстал со своего места. И прежде, чем кто-то еще смог что-нибудь добавить, ответил:

– Вообще-то, я с отличием окончил социологический факультет Оксворда и политологический в МГУ. Уж со мной ли вам тягаться в таких вещах?

Вадим и Лёша потупили взоры, понимая, что проиграли, и решили дальше спорить шепотом, чтобы их не было слышно. Я посмеялась про себя. Кажется, Том, наконец, не выдержал и попытался самоутвердиться перед старшими товарищами, которые как ни крути, в силу возраста частенько воспринимали его как мальчишку. Но мне все равно это понравилось. Я продолжила чтение, как только он снова присел рядом.

13 июля 2015 года

Это немыслимо! Просто немыслимо! Она выходит замуж! Как только я за порог, она тут же катится с горы. Теперь понимаю свою роль в этом предназначении: постоянно направлять ее хорошенькую, но слишком блондинистую голову в сторону Долины Инферин. Иначе они лишатся своей Предсказательницы, так и не заполучив ее. И еще… черт, мне тяжело в этом сознаваться, но я поцеловал ее. Зачем? Зачем? Кто бы знал! Ничего не понимаю. Просто ночь, приятная музыка, легкая блажь в голове от спиртного. Признаюсь, это было сладко. Нет, конечно, это не яркая и страстная Лера, с которой каждый раз по новому, но что-то в этом было. Несомненно… И да, я таки вручил ей кольцо. Теперь все на своих местах. Кроме этого принца. Что-то он не торопится объявляться. И это усложняет наше положение, но зато я придумал, как завлечь Эмилию в Кению. Теперь-то уж она точно никуда не денется! И да, кто-то украл дневники прадеда! Это очень странно…

22 июля 2015 года

Сначала украли дневники, потом я потерял ее. За ней кто-то следил все это время. Это еще одно доказательство, что кто-то, кроме нас, знает про Долину Инферин. Эти люди, кажется, хотят попасть туда не меньше, чем мы. Хотя, если бы это зависело от меня, я бы туда и шагу не сделал. Эх, Лёха! Куда делась твоя любовь к приключениям? Уже пропала куда-то? Старик, ты сдаешь. Хотя чего сейчас думать об этом? Эмилии нет. Я получил кулаком промеж глаз и потерял ее. Как я мог? Я? Обученный с детства защитник и страж! Я был натаскан дедом с пяти лет. И теперь, перед лицом истинной угрозы, спасовал. Не справился. Если с ней что-то случится, это будет моя вина. Я никогда не смогу жить с этим. И никогда не стану свободным. Я должен найти ее. Хорошо еще, что она спрятала кольцо в сейф, ведь его запросто могли снять с ее тоненьких пальчиков. И тогда путь к Долине все равно был бы закрыт для нас. Где же она? Сложно сознаваться себе, но мне не хватает ее колкостей и того, как она злится и заливается краской от моих легких шуточек. Я найду тебя. Мы справимся.

Я вдруг вспомнила свое заточение и передернулась. Теперь, когда стало ясно, что мой похититель в Кении, мне было страшно, сердцем чувствовала, что мы еще встретимся. Незаметно ко мне подошел Вадим. Томми, все еще дуясь, встал со своего места и поменял дислокацию поближе к костру, где собрались все участники нашей экспедиции. На саванну опускался тихий вечер, неся с собой блаженную прохладу. Глубоко в дебрях визгливо залаял шакал, послышался львиный рев. Кошки вышли на охоту. Я очень надеялась, что наша группа не привлечет их внимания. Снова к лагерю приблизились жирафы, но Лёша уже не спешил за фотоаппаратом, предпочитая оставаться вблизи от приятно потрескивающих сучьев костра. Даже сквозь пыльную мглу можно было увидеть, как животные поднимают тяжелые головы к доступным листочкам и с удовольствием хрумкают ими, при этом смешно двигая ушами. Горизонт порозовел, на его фоне горы вдали казались темно-синими, а деревья из зеленых все больше превращались в черных, причудливых и пугающих карликов. Заходящее солнце почти припало к земле, но все еще сияло ровным желтым кругом. Оно пряталось среди немногочисленных ветвей и выглядывало оттуда, чтобы перед сном насладиться красотою нетронутой природы.

Я поежилась, стало ощутимо прохладней. Вадим накинул на меня кофту, которую принес из домика.

– Ты обиделась? – спросил он, хотя и так знал ответ. Я отрицательно покачала головой, не желая продолжать разговор. Удивительно, но мне нравилось находиться здесь. Я наслаждалась каждым мигом, каждой новой минутой. Отсутствие бетонных стен, дорог и машин приводило меня в детский восторг. Цивилизация хоть и дает комфорт, но при этом отдаляет от самых важных вещей – разговора с другом по душам, осознания красоты окружающего мира и ощущения радости от того, что ты живешь в нем. Мне больше не было страшно. Более того, я чувствовала себя здесь в большей безопасности, чем в любом современном городе. Здесь как будто все было знакомо. В кенийской саванне я была на своем месте. У меня будто открылись глаза и расправились плечи.

Члены нашей экспедиции, привыкшие к городской жизни, перешли на шепот, словно опасаясь разбудить опасность, таящуюся в темных кустах за пределами лоджа. Кулагины все еще доставали Такавири вопросами о том, что он знает о Городе Мертвых, и как именно звучит легенда. Вадим понял, что не добьется от меня ни слова, и ушел к остальным, чтобы еще раз послушать рассказ Такавири. Алексей изредка поглядывал в мою сторону, желая прочитать мысли. А я решила углубиться в тайны его дневника.

25 июля 2015 года

Вадим злее гарпии набросился на меня, когда узнал про пикник. Думал, огреет чем-нибудь по голове, но он сдержался. Сильнее него горевал, наверное, только я. Потому что именно я позволил этому случиться. И не нужно было читать мне нотаций – я и так понимал свою вину. Когда мы узнали, где она, я помчался туда с группой захвата. Первый нашел ее. И то, что увидел, меня поразило. Это была какая-то совсем другая девушка. Синяки под глазами, волосы всклочены, лицо серое и изможденное. Но что меня поразило больше всего – она увидела меня и заулыбалась. Несмотря на то, что ей пришлось пережить – она улыбалась! Только тогда я узнал в ней Эмилию. Она просила бутерброд. Мне было искренне жаль, что я не припрятал его где-нибудь за пазухой. Я почувствовал, что сейчас отдал бы все, лишь бы исполнить ее желание. Она смотрела на меня с такой надеждой, что я решил во что бы то ни стало приготовить ей их, когда представится возможность. Но скорая увезла ее от меня, как только носилки занесли внутрь машины. Вадим строго-настрого запретил к ней приближаться. Не знаю, как она. Не знаю, что с ней. Никаких подробностей. Наша миссия на грани срыва.

29 июля 2015 года

Сумасшествие! Она говорит, что я принц! Я вовсе не охранник, а был рожден, чтобы быть лишенным всего. Одна благая цель – спасти мой народ, который моим никогда не был. Как это возможно? Я не хочу этого! Может просто не ехать? Оставить все, как есть? Что мне какой-то народ где-то там? Сам понимаю, что это малодушно – думать так. Но если я поеду, это значит, что все, о чем я мечтал, станет еще менее доступным, чем казалось раньше. Выхода нет! Не ехать – совесть не позволит мне жить спокойно. Искать эту Долину – и все планы канут в лету. Мне кажется, она даже не поняла, как я расстроен. Удивительно, но что-то в ней поменялось. Теперь уже она рвется туда. Она стала другой. Сейчас Эмилия гораздо больше похожа на провидицу, которую описывал дед, рассказывая мне о ней.

Теперь мне все стало понятно, стали ясны его опасения и страхи. Мне было жаль Алексея. Человек жил своей молодой жизнью, знал, что у него есть предназначение – привести провидицу и принца в Долину Инферин. И тут мир его полностью перевернулся. Отныне он должен забыть про себя и думать о других людях. Думать о своем народе. Я понимала, как это тяготило его. Пешехонов оказался вовсе не таким, как я воспринимала его раньше. Он предоставил мне вход в сокровищницу своих мыслей, и стоило быть благодарной за это. У этого человека оказались высокие жизненные цели и желания. И сам он вовсе не такой, каким пытается казаться в обществе – балагур без каких-либо обязательств и особых притязаний. Я не стала читать дневник дальше, зная, что именно это он хотел сказать мне. Он словно просил сочувствия, предлагая прочесть это. Я встала со своего места и подошла к нему. Протянула тетрадь. Он взял ее и посмотрел на меня. В его глазах я видела немой вопрос.

– Все будет, хорошо, Алексей. Мы справимся, – шепнула я и мягко прижалась к нему. – Я с тобой!

Вадим даже привстал, увидев мою нежность по отношению к другому. Я сделала вид, что не заметила его смятения. Подошла к нему, взяла за руку и повела к столу, жалуясь на волшебные ароматы с кухни, сводившие желудок. Такавири тотчас приказал помощникам накрыть ужин. Мы расселись за широкие столы и принялись поглощать вкусное рагу из овощей и мяса, приготовленных на костре. А потом еще долго не расходились по домикам, рассказывая друг другу истории. Ночевка посреди дикой природы придавала нашему путешествию особую романтику, с головой погружая в африканскую действительность. Мы сетовали на то, что будет непросто уснуть под удручающий вой гиен, но Том с улыбкой заверил, что завтра нас ждет еще более впечатляющий будильник в виде утреннего рыка льва сразу где-то за оградой лоджа.

Эпизод пятнадцатый В ловушке

Кения, август 2015 год

Разбудил нас не лев, а Такавири, и разбудил очень рано. Еще даже не начало светать, на улице было свежо. Сонно щурясь и зевая, мы побросали вещи в машины и отправились в путь. Водители, привычные к подобным переездам, были бодры, а Том даже пытался развлечь рассказом, но вскоре убедился, что сон нас интересует гораздо сильнее историй. Он разрешил вздремнуть, и мы с удовольствием откинулись на спинки сидений. Я открыла глаза, когда уже совсем рассвело. Вадим еще спал, наклонившись в мою сторону. Том тихо переговаривался с Алексеем, который сегодня изволил ехать с нами.

Мужчины обсуждали тему браконьерства. Гид рассказывал, что в последнее время в несколько раз участились случаи нападения на животных. Слонов убивали ради бивней, а кошачьих ради шкур, которые высоко ценились на черном рынке. Томми утверждал, что это настоящее бедствие, с которым невероятно трудно бороться.

– Смотрите! – воскликнул вдруг он.

Справа мы увидели стадо антилоп, которые щипали траву, то и дело высоко задирая головы, поводя ушами и настороженно оглядываясь по сторонам. Казалось, чуть раздастся малейший шорох, и они тут же сорвутся с места, бросившись в галоп. Но нельзя было забывать, что мы находились в дикой стихии, где царят лишь охотничьи инстинкты. Стоило одной антилопе ослабить бдительность, как из ниоткуда выскочила молодая львица, повалив брыкающуюся жертву и вгрызаясь ей в шею. Стадо тут же бросилось вскачь, обнаружив еще несколько сливающихся с выгоревшими кустами львов, которые только учились охотиться. Те бросились вдогонку, но без особого успеха. Вернувшись к более удачливой товарке, они попытались посягнуть на ее добычу, за что тут же были отпугнуты возмущенным ревом.

– Какой ужас! – произнесла я, не в силах смотреть на душераздирающую сцену. – А вы еще хотели стрелять в невинных животных!

– Ты знаешь, я тоже не могу смотреть, как охотятся львы, – поддержал меня Томми. – Я вегетарианец, и мне вдвойне это неприятно.

– Но ведь в саванне каждый день идет охота, и происходят убийства, – возразил Вадим. – Как же ты тогда работаешь тут гидом?

– Я прекрасно понимаю, где нахожусь. И знаю, что если львы не найдут пищу, то сами погибнут. Но я просто не люблю видеть подобное. До смешного, даже считаю это дурным знаком.

Через какое-то время дорога стала пролегать через кенийский лес, который подступал к ней с обеих сторон. Проехали недолго, прежде чем впереди увидели человека. Он лежал на левом боку, затылком к нам и, похоже, был без сознания. Объехать его было невозможно – узкую дорогу окружали заросли буша. Томми остановил джип, Такавири в следующем автомобиле требовательно посигналил.

– А вот и последствия дурного знака, – задумчиво произнес гид.

– Надо проверить, что с ним! – Алексей кинулся открывать дверь, что было довольно сложно – густые деревья блокировали двери.

– Сидеть! – вдруг прикрикнул на него Томми. Он внимательно вглядывался в возможный труп. – Напоминаю, что ты в Африке, дружище, а тут люди просто так не валяются на дорогах.

– А если он ранен или умирает? – возразил Пешехонов. – Ты что, собираешься его просто переехать?

– Пойдем, посмотрим вместе, – наконец, кивнул Томми. – Эмилия, оставайся в джипе.

Вадим и Алексей использовали вместо двери люк в крыше, а Томми даже не погнушался взять с собой ружье. Наш гид знаками показал эскорту, что необходимо подождать, пока он разберется с проблемой. Я видела в заднее окно, как Такавири с недовольством ударил по рулю. Роман, сидевший рядом с ним, тоже высунулся в люк. Катрина помахала мне и улыбнулась.

Я затаила дыхание. Алексей первым подошел к лежащему и попытался перевернуть, что было непросто, учитывая приличные габариты.

– Я, конечно, не врач, но признаков жизни он не подает, – долетели до меня слова Пешехонова.

Мужчины закрыли собою весь обзор, и я пропустила момент, когда тело "ожило", вскочило на ноги и так быстро откуда-то вытащило пистолет, что никто не успел даже ахнуть. Томми в ответ вскинул ружье, но внезапно выскочивший из кустов человек в ядовито-розовой куртке ударил его по голове прикладом своего оружия, и тот упал без чувств. Я испуганно вскрикнула, и тут же закричала снова, так как слева в окно уже протискивалась чья-то чумазая физиономия с ножом. Попыталась защититься от его удара сумкой, но другой бандит выстрелил, даже не целясь. Я успела отпрянуть буквально на миллиметр от пули, но лобовое стекло треснуло и разбилось вдребезги.

Тем временем группа преступников атаковала моих друзей. Алексей и Вадим были сбиты с ног и валялись в пыли, как буквально несколько минут назад лежал человек-приманка. Тот же поднялся во весь рост, на миг повернулся ко мне лицом, отдавая команду приспешникам, и я с ужасом узнала своего похитителя. Вот тебе и "обозналась", Вадим!

Я отвлеклась на происходившее впереди, и за это время один из нападавших обежал джип сзади, разбил стекло с моей стороны, схватил меня за волосы и практически выволок из окна. Я визжала, но старалась не сопротивляться, так как не очень хотелось порезаться об осколки, да и тем более остаться без скальпа.

Что происходило в остальных двух джипах, стало видно только сейчас, да и то угол обзора был небольшой, так как пленивший меня абориген продолжал удерживать за затылок, приставив к горлу нож. Ноги больно царапали колючие ветки. Катрину, Такавири и портеров под прицелами вытащили из машин. Роман, который успел выскочить через люк в крыше, с силой ударил ногами ближайшего бандита и спрыгнул, пытаясь выхватить у него ружье. Но противник превосходил нас количеством, и Искандерова повалили на землю, нещадно избивая. Затем его, постанывающего, оттащили от плачущей Катрины.

– Бык! – крикнул один из наемников громилы на кривом английском. – Этот сопротивляется! – он указал на Пешехонова, который поднялся на колени и пытался хоть как-то освободиться. – Он нам нужен? Может, убить его?

Главарь, широко ухмыляясь, подошел к Алексею и со всей мочи пнул его в живот. Тот согнулся от страшной боли. Я вскрикнула и метнулась в его сторону, но бандит резко потянул меня к себе, и одежда кое-где разошлась по швам. Я громко всхлипнула и, несмотря на слезы, застилающие глаза, не отрываясь, смотрела на Алексея, который все еще сидел, скрючившись и держась за живот.

И тут нас отвлек визг шин, и даже абориген, который держал меня, чуть ослабил хватку. Я смогла слегка выпрямить затекшую шею. Оказывается, Кулагины каким-то чудом сумели одолеть нападавших и отвоевать свой джип, следовавший последним. Борис газанул и, насколько это было возможно, сдал назад. По джипу тут же начали палить из ружей, посыпались осколки, но в ученых, кажется, не попали. Захватчики, сколько могли, бежали за автомобилем и стреляли, пытаясь угодить по колесам. Борис отъехал на приличное расстояние, развернул машину, и через считанные минуты о них напоминала лишь туча поднятой дорожной пыли.

Бык, как назвали его бандиты, от злости заорал и начал палить в воздух. Но это не могло стереть с наших лиц торжествующие улыбки. Раз Кулагины смогли сбежать, значит, они обязательно приведут помощь.

– Кто упустит своего пленника, будет расстрелян! – ревел громила. – Всех, за кого не заплатят – убить!

Раздались послушные выстрелы, и я с ужасом уставилась на портера, который с криком умер прямо рядом со мной. Он тяжелым мешком упал на землю, глаза его были раскрыты, а рот искривился. Его убийца, не испытывая ни капли раскаяния, прошелся по трупу и присоединился к сообщникам. Меня начало ощутимо колотить от страха. Если до этого у нас еще была какая-то надежда на спасение, то сейчас она стала казаться совсем призрачной.

– Послать за ними джип! – приказал тем временем главарь, и пара головорезов куда-то исчезла.

Удовлетворенный своими злодействами, Бык подошел ко мне и хищно улыбнулся.

– Ну, здравствуй, блондиночка, давно не виделись! Теперь-то я получу, что хотел.

– Нет! Нет! – услышала я вопль слева, и увидела одного из оставшихся в живых помощника. – Пощадите! Я хочу быть одним из вас! Хочу быть пиратом!

Его слова заинтересовали Быка. Он отвлекся от меня и подошел к пленнику.

– Вы слышали? Он хочет быть пиратом! – громила отвратительно заржал. Его дружки угодливо вторили ему. Портер трясся от страха, зажимая рану на животе, но, тем не менее, согласно кивнул.

– Пиратом, значит, быть хочешь? – громила приблизился и рассматривал парня, как ученый – редкое насекомое. – Что, любого сможешь убить, если прикажу?

Тот снова кивнул, тяжело сглотнув.

– И папашу своего сможешь?

Тот задумался, но, заметив, как Бык взводит курок, угодливо закивал. Главарь сделал вид, что размышляет, а потом приставил пистолет к глазу несчастного.

– Это очень хорошо, – медленно произнес он, – но твоя проблема в том, что нам хватает подельников, – и выстрелил.

Кровь и мозги разлетелись на людей, стоявших рядом, в том числе и на Катрину, которая закричала от страха и отвращения. Бык посмотрел в ее сторону, и она поспешила замолчать, лишь слегка подергивая плечами.

Главарь продолжил свой "рейд" – осмотр пленных – в сторону Такавири. Нашего могучего проводника удерживали сразу трое бандитов, лица их были в крови. Я могла с уверенностью сказать, что им сильно досталось. Бык с довольным видом рассматривал Такавири и, наконец, что-то для себя решил.

– А вот тебе я с удовольствием предложу присоединиться к нам. Ты силен, вынослив, не дашь пленникам сбежать. Что тебе эти белые людишки? А со мной ты сможешь хорошо заработать. За их шкуры можно выручить большие деньги. Что скажешь?

Такавири смотрел на него своими черными глазами. По его лицу невозможно было определить, о чем он думает. На минуту у меня мелькнула мысль, что Бык большой идиот, раз думает, что кениец согласится на его предложение.

– Согласен, – наконец произнес тот спокойным тоном.

– Что? – хрипло выкрикнула я.

– Ах, ты сволочь! – крикнул ему издалека Алексей.

– Предатель! – выплюнул до сих пор молчавший Вадим.

За непослушание нас всех больно ударили по ребрам.

Широко улыбавшийся Бык протянул Такавири свой пистолет. Тот на мгновение замер, но принял его. Взвесил в руке и направил главарю в лицо. Все прицелы тут же повернулись на него.

– Что, если я выстрелю? – произнес он.

– Ты тут же умрешь под градом пуль, – был ему ответ. – И все они тоже умрут. Так что не порти нам отличную возможность заработать.

Такавири послушно опустил руку. У меня упало сердце. До последнего хотелось верить, что кениец не может предать нас.

– Тем не менее, я хочу проверить тебя, – вновь заговорил Бык. – Сможешь ли ты убить по моему приказу, или кишка тонка?

Тот смерил его взглядом и лишь слегка дернул плечом. Громила оглядывался в поисках жертвы, но вдруг понял, что "невыгодных" людей больше не осталось, а остальных убивать ради развлечения пока жалко. Вдруг раздался короткий выстрел, и один из тех, кто до этого удерживал Такавири, упал.

– Это чтобы не пришлось делить добычу на большее количество ртов, – все тем же ничего не выражающим тоном пояснил кениец.

Бык, даже если и был шокирован столь вызывающим поведением нового подчиненного, виду не подал. Он дал команду вести нас "на базу". Мой мучитель вновь вцепился в меня мертвой хваткой, видно, опасаясь быть расстрелянным в случае моего побега. Но бежать было некуда – нас уводили в буш, густые колючие заросли кустов и деревьев. Томми рассказывал, что таких мест лучше опасаться, в них могут водиться опасные животные, начиная от змей и заканчивая львами. А даже если кому-то из нас удалось бы сбежать, как выжить, не имея воды, оружия и средства передвижения, я не представляла.

Нас вели один за другим, впереди меня шел Вадим, а за ним, приставив оружие к его пояснице, двигался бандит в ядовитой куртке. Странно, но все наши мучители, исключая Быка, были очень тепло одеты, словно мерзли. На каждом из них я заметила теплые брюки, пуховые, местами сильно разодранные и грязные, дешевые куртки. Некоторые были в шапках или заматывали голову банданой. Я не была большим специалистом в определении национальностей, но телевизор смотрела. Напавшие на нас люди очень походили на сомалийцев, а все, что я слышала про тех, что называли "пиратами", наводило страх и ужас. Это были скорее нелюди, которые за добычу пойдут на все, что угодно. Возможно, именно о них нас сегодня предупреждал Томми.

Метров через двести я сумела оглянуться – пестрый лес, хоть и был из-за климатических условий высохшим, тем не менее, создавал отличную маскировку. Дороги, на которой на нас напали, уже не было видно. Кажется, пираты выбрали отличное место для своей базы. Найти нас тут будет крайне непросто.

Наконец, впереди показались жуткие на вид постройки. Нас втолкнули в самый последний из сараев, где ужасно пахло. От отвращения я даже закрыла нос и рот рукой. Вадим и Алексей уже были здесь со мной, следующим за ноги втащили бесчувственного Тома. Я кинулась к нему, похлопывая по щекам и пытаясь выявить признаки жизни. В двери показалась Катрина. Пират, который вел ее, весьма бесцеремонно пытался лапать мою подругу. Та стукнула его локтем и умудрилась укусить за волосатую руку. Тот ударил ее по лицу. За стеной послышался шум, крики, ругань и выстрел. Вадим и Алексей подскочили к двери, но их оттеснили ружьями обратно в сарай. Следом втолкнули Катю. В дверном проеме показались двое пиратов, которые тащили окровавленного Романа.

– Кто попытается сбежать, будет пристрелен как бешеный пес, – пообещал злодей в розовой куртке, захлопнул дверь и защелкнул замок.

В сарае стало темно, но свет все же попадал сквозь небольшие дыры в стенах и крыше. Роман застонал, и друзья бросились к нему на помощь.

– Зачем ты полез с ними в драку? – пытаясь сдержать слезы, говорила Катрина.

Алексей осматривал плечо друга, куда угодила пуля. Искандеров отважно старался не морщиться от боли.

– Кажется, пуля прошла на вылет, – вынес вердикт Пешехонов. – Это хорошо, но нам нужны хоть какие-то лекарства. Хотя бы алкоголь, чтобы продезинфицировать рану, – он оглянулся, обшаривая сарай глазами.

– Тут есть только… гуано, – из своего угла, где на кучке сена лежал Томми, ответила я.

– Что? – не понял Алексей.

– Экскременты, – усмехнувшись, перевел ему Роман. – Дружище, я в порядке.

– Давай хотя бы перевяжем тебе рану, – Пешехонов решительно снял рубашку и отодрал от нее полосу. Он аккуратно наложил другу повязку и с гордостью посмотрел на дело рук своих.

– Так-то лучше.

Тем временем Вадим подошел ко мне.

– Как Том? – спросил он.

– Не приходит в себя, – обеспокоено покачала я головой. – Наверно, удар был слишком сильный. Я не знаю, что делать.

– Черт, и как долго нам сидеть в этом гадючнике? – разозлившись, Вадим ударил рукой по стене. – Зачем ты только полез спасать этого бугая? – он повернулся к Алексею и укоряющее воззрился на него.

– Если бы можно было все вернуть назад, я не стал бы этого делать, – покаянно ответил тот.

– Теперь мы наверняка все сдохнем!

– Друг, успокойся, – сказал Алексей, но тот не слушал.

– Вадь, дыши глубже, – попросила Катрина.

– Да как ты не понимаешь! – взвился он теперь уже на нее. – Роман может истечь кровью, а мы умрем либо с голоду, либо всех расстреляют, либо продадут на невольничий рынок… неизвестно, что хуже.

– Да, а я умру от отравления, – подначила его Катрина. – Ведь я укусила того придурка за грязную руку.

– Что ты от нас хочешь? – перебив ее, повысил голос Алексей. – Ты сам жаждал поехать сюда, желал приключений и новых впечатлений. Что сделано, того не воротишь! Нет смысла винить сейчас друг друга во всем. Лучше давайте подумаем, как выбраться отсюда.

– Как ты выберешься, когда снаружи с десяток вооруженных людей…

– Тихо! – воскликнула я. – Томми очнулся!

Тот и вправду начал приходить в себя, слегка постанывая. Он открыл глаза и аккуратно потрогал голову.

– Что произошло?

– На нас напали, – объяснила я. – Кажется, это сомалийские пираты. Они убили всех помощников. Неизвестно, чего они хотят. Но их главарь, Бык, неизвестно, как его зовут на самом деле, это он меня похитил там, в России. Спасибо, Вадим, за то, что ты меня послушал, когда я сказала, что видела его тогда у кафе! – я бросила обвиняющий взгляд в сторону жениха. – Наверняка, его цель – отомстить мне или получить выкуп.

– Либо обе сразу, – согласился Алексей.

– Вы слышите? – вдруг сказал Томми.

– Что? – дружно воскликнули мы и прислушались. Снаружи раздавался странный приглушенный рык.

– Это львицы, – уверенно заявил Том. – Их держат взаперти, оттого они и беснуются.

– Но зачем? – спросила Катрина.

– Затем, что это похитители не только людей, но и животных. Браконьеры, – лицо Томми скривилось. – За ними уже давно идет охота. Это очень хорошо, что мы нашли их логово!

– Том, – усмехнулся Алексей, – это не мы нашли их логово, а их логово нашло нас! Ты вообще-то сидишь взаперти вместе с нами, забыл?

– Все равно, нельзя сдаваться, – упрямо мотнул головой тот.

– У тебя есть план?

– А где Такавири? – спросил Том и удивился, увидел наши хмурые лица. – В чем дело?

– Этот предатель переметнулся на сторону врага, как только представилась возможность, – процедил сквозь зубы Вадим.

– Может, он притворился? – с надеждой предположила Катрина. – Он казался весьма приятным человеком. Много рассказывал…

– Мечтай! – бросил ей Вадим.

– Но ведь есть еще Ольга и Борис! – не сдавалась я. – Им удалось сбежать, они приведут помощь.

– Если их тоже не поймали.

– Вадим, ты такой пессимист! – возмутилась я, подошла к двери и с силой постучала. – Эй, кто-нибудь!

– Ты что делаешь? – Надежнецкий подскочил ко мне и отстранил от двери.

– Этому амбалу все равно нужна я. Роме плохо. Нет смысла сидеть тут и чего-то ждать.

Но на мои крики никто не откликнулся. Было ощущение, что о нас все забыли. Алексей и Вадим поочередно пытались добиться от злодеев хотя бы воды, но те оставались глухи к нашим просьбам.

Часа через четыре, когда пришло время справить естественную нужду, мы стали затравленно переглядываться. В сарае не было никаких удобств, даже малюсенькой перегородки или выемки, чтобы можно было уединиться. Я, вспомнив свое заточение на заброшенном заводе, ожидала самого худшего. Долго ли мы так протянем, все в одном помещении, без еды и воды?

Мужчины соорудили нам "дамскую комнату", навалив в дальнюю часть здания кучу гниющего сена. Мы с Катриной, сгорая от унижения, воспользовались "туалетом". Мужчины тоже по очереди посетили это заведение.

К запаху мы уже притерпелись, так что все было не так ужасно. Алексей, Томми и Вадим заняли наблюдательные пункты около дыр в стенах, пытаясь разглядеть, что творится в лагере пиратов. Ничего особенного это не дало – был виден лишь буш и пара охранников с ружьями, которые никак не реагировали на наши призывы. Неподалеку была расчищена зона для костра, в котле тушилось мясо, донося до нас умопомрачительные запахи. Такавири тоже не было видно, несмотря на планы Быка сделать его нашим тюремщиком.

Ничего не добившись, мы решили отдохнуть. Уже почти стемнело, там, на свободе, завели свою ночную песнь цикады. Обессиленные, все сели на пол и привалились к стенам нашего вынужденного укрытия, пытаясь задремать. По песку, который заменял пол, шурша, ползали многочисленные жуки и таракашки. Я кинула взгляд на подругу, в сумрачном свете мне был виден ее силуэт. Как раз в этот момент она дернула ногой, сбрасывая насекомое, и обреченно зажмурилась. Мне стало жаль ее. Ведь Катрина настоящая городская девушка. Все эти джунгли, опасности и приключения не для нее. Если мы выберемся из этой передряги, не думаю, что она когда-либо высунет нос даже за пределы Москвы.

Подруга нежно положила голову на здоровое плечо Романа и прижалась к нему. Тот обнял ее и чмокнул в макушку. Я села рядом между Вадимом и Алексеем, воспользовавшись грубо сколоченными досками как опорой. Закрыла глаза и задремала.

Разбудил меня какой-то неестественный хохот. Резко вскочив, словно от толчка, я в ужасе уставилась вперед, но ничего не увидела. На миг я подумала, что ослепла, но потом поняла, что в сарае, где нас держали, было очень темно, а "за окном" царила ночь. Справа послышался шорох – Пешехонов нашел мою руку в темноте и успокаивающе сжал ее.

– Не бойся, – прошептал он. – Это гиены.

Я сжала его руку в ответ. Наверно, он почувствовал мой страх, потому что все так же шепотом продолжил:

– Знаешь, все это мне напомнило один бородатый анекдот… пошли как-то двое друзей в поход в лес… лежат ночью, любуются звездами…

Мне уже стало смешно, и я захихикала.

– Мы тут как на ладони, – вдруг громко слева произнес Вадим. – Нужно бежать, пока ночь. Тут всего двое охранников, мы сможем их одолеть!

– Да ты с ума сошел, – возразил ему Томми. Было ощущение, что я одна спала, а остальные бодрствовали. – Даже если мы выберемся из сарая, идти по ночному бушу – это самоубийство.

– Не хочется быть сожранной гиеной, – поежилась я.

– Гиены считаются падальщиками, – ответил Том. – Но могут и на человека напасть, если голодны. Бывают даже случаи, когда львы подбирают добычу за ними, а не наоборот. Сейчас их наверняка привлек запах мяса.

– Может, они слопают наших охранников? – с надеждой предположил Алексей.

Снаружи послышались выстрелы, скулеж гиен и торопливый топот. Человек разумный, умеющий добывать огонь и стрелять из палки, вновь доминировал над неразумными животными.

– Ребята, – раздался испуганный голос Катрины, – Роман весь горит!

– У него могло начаться воспаление, – озабоченным тоном произнес Томми. – Нужно осмотреть рану.

– Тьма такая, хоть глаз выколи! – подруга была в отчаянии. – Я ничего не вижу!

– Я же говорю, нужно попытаться убежать, пока не поздно! – гнул свое Вадим.

– Можно попытаться поднять суматоху, – предложил Алексей. – Нам нужны хоть какие-то медикаменты. Раз поднялась температура, значит, началось заражение.

– Да они нас всех со злости пристрелят ночью! Говорю же, надо выломать пару досок и бежать, пока они дрыхнут.

– Ты в этом так уверен? Бык пригрозил им смертной казнью в случае нашего побега. Не думаю, что они такие дураки, чтобы просто лечь спать. Наверняка, затаились неподалеку.

– Повторяю, соваться в буш ночью нет смысла. До рассвета остался какой-то час, – сказал Том. – Мы увидим, что с раной Романа и решим, что делать. Я уверен, нас не будут держать тут до бесконечности.

Я была с ним согласна. Человеческий глаз ничего не увидит в темное время суток – это время животных и суровой охоты. Вдалеке раздался раскатистый львиный рык, но не пробуждая, как было обещано Томом, а заставляя оцепенеть от страха. Львиный голос заставил нас почувствовать первобытный ужас, представить огромного хищника, вышедшего на охоту в тени своей сообщницы ночи. Даже Вадим умолк, не решаясь больше подбивать нас на неразумные подвиги.

Том во всем оказался прав. Когда начало светать, он осмотрел плечо раненого и покачал головой. Багровый синяк расплылся вокруг пулевого отверстия, которое покрылось белесой коркой. При малейшем движении рана вскрывалась, и оттуда начинали сочиться кровь и сукровица. Искандерова ощутимо знобило, хотя уже становилось душно. Несмотря на ранние часы, в буш уже просочилась жара, характерная для этого периода года.

Почти сразу же в лагере началось движение. Сквозь дыры мы смогли увидеть, как к костру выходит Бык, за ним Такавири, а следом вели Бориса и Ольгу… под дулом револьвера.

– Это вообще обязательно? – недовольно спросил Борис, указывая на оружие и передавая здоровяку сумку, которую нес. – Вот твои деньги.

– Меры предосторожности, – мерзко улыбнулся Бык. Он расстегнул сумку, тщательно изучил содержимое. Кивнул своим подельникам, и один из них отдал пистолет женщине.

Они вместе подошли к нашему сараю. Звякнул замок, и дверь открылась. Ольга вошла первой. Мы посмотрели на нее как на спасительницу. И как же велико было наше изумление, когда она произнесла:

– Эмилия, поднимайся, ты идешь с нами.

– Эмилия? Но почему только она? – Алексей заподозрил неладное и встал, закрывая меня собой.

– Потому что нам нужна только она, – сказала хрупкая Ольга и наставила свое оружие на Пешехонова.

Эпизод шестнадцатый Этот новый мир

Долина Инферин – Кения, 1858 год

Большой Дом был построен на высоком холме между двух огромных каменных глыб. Он как будто возвышался над Долиной, указывая на то, что здесь живет главный человек народа Инферин – король. Это было самое большое здание во всей деревне, и состояло оно из нескольких этажей. Прямо из-под каменных плит, образующих основание дворца, фонтанами били источники чистой прохладной воды, искрящейся на солнце. Струи каскадами с грохотом обрушивались вниз в глубокий ров, отделяющий дворец от другой части Долины.

Дом короля, словно чудесный сад, был украшен множеством разных растений. Густые заросли плюща сплошь обвивали строение из камня. Дикие цветы, поляной растущие у входа, издавали дивный аромат.

Прямо под окнами с широким балконом расположилась просторная каменная площадь, в центре которой на постаменте стоял высокий Золотой Обелиск. Пиком своим он тянулся в чистое голубое небо, а над ним большим тяжелым шаром светилось и издавало тепло ненастоящее солнце. Вокруг него в хаотичном порядке, будто на невидимых нитях, повисли эллипсовидные и круглые земли.

Народ Инферин издавна верил в свою многозначительность. Для них Обелиск являлся символом равновесия миров, которое хранила Долина на протяжении многих веков. Старики говорили, что пока стоит Обелиск, другие миры никогда не столкнутся, а люди из-за туманов будут жить и совершенствоваться. А значит, главная задача мироздания будет исполнена.

Правда, простых людей это мало волновало. Они жили своими жизнями, особо не задумываясь о том, что за туманами есть что-то еще. Лишь редких обитателей Долины заботили подобные вопросы. Пытливые умы пытались объяснить происхождение их народа и доказать существование других цивилизаций, найти проход сквозь туманы, чтобы узнать, что же там на самом деле. Но таких было мало.

У Обелиска была еще одна важная роль – он определял будущего короля. Все королевские сыновья, в определенный момент жизни, были обязаны пролить свою кровь на него. И только те, в ком Обелиск выявлял истинного короля, становились правителями.

Оёлин стоял на соединительном мосту, перекинувшемся через ров. Неспокойно было молодому воину. Сквозь прозрачную толщу воды он сосредоточенно наблюдал за толстыми пестрыми рыбками, дерущимися из-за кусочков пищи. Бросая им еду, Оёлин пытался отвлечься от тяжелого бремени, обрушившегося ему на голову.

Он был одним из воинов Братства Охраны Короля, его защитником и верным стражем. Уже не раз он попытался объясниться перед правителем и рассказать то, что показала ему Видящая. Но король лишь устало качал головой, свято веря в преданность Совета Шестерых. И даже внезапная смерть одного из них не заставила его задуматься. Главный старейшина, подлец, убедил короля, что младший сам ушел в туманы, нарушив все данные им клятвы. Оёлин не обладал красноречием Главного и никогда не отличался многословием, поэтому все, что ему оставалось, это до последнего служить королю. Он был готов подставить себя под стрелы, которые, так или иначе, скоро полетят в его спину.

Среди остальных воинов ходили слухи о том, что кто-то из его названных братьев уже на стороне Совета Шестерых. Это означало лишь одно – промедление опасно, и верить больше никому нельзя.

Оёлин решительно поднялся вверх по ступеням, подошел ко входу в здание. Едва заметным кивком его поприветствовала стража. Он прошел внутрь и остановился у одной из колонн в пустом тронном зале. Вдруг послышался испуганный крик. Оёлин помчался в царские покои, опасаясь, что не успел, и произошло худшее.

Он распахнул двери и увидел короля. Тот стоял возле кроватки малышки, защищая ее грудью. Над ним высился один из воинов братства. Сегодня была его очередь охранять правителя. В руке у воина был огромный широкий нож. Оёлин успел лишь прыгнуть в их сторону, когда предатель опустил руку, и нож с хлюпаньем вонзился королю в живот. Оёлин с криком оттолкнул воина от короля и выхватил из ножен в точности такой же нож.

– Остановись, Оёлин, – крикнул ему воин, – я исполняю дело Шестерых.

– Ты исполняешь черное дело неверных, – сквозь зубы ответил ему Оёлин и пошел на него с ножом.

– Так ты против Долины? – спросил тот, удивляясь.

– Я против зла.

– Тогда ты тоже умрешь, – ответил воин и бросился на нового врага.

Они боролись недолго. Оёлин был лучшим в своем роде. Он нанес пару точных ударов кулаком в голову, на которые его более медлительный противник не успел ответить. Тот, оглушенный, упал на колени, не в силах подняться. И тогда Оёлин не без сожаления проткнул ножом его грудь. Потом подбежал к королю, который, цепляясь пальцами одной руки за кроватку ребенка, лежал на полу и держался за живот другой.

– Я не поверил тебе, – прохрипел король. Лицо его искажала гримаса боли, на губах выступила кровавая пена. – Ты должен унести маленькую принцессу. Скорее. Иначе они скоро придут за ней.

– А как же вы? – коротко спросил Оёлин, ни единым мускулом лица не выказывая своего горя.

– Мне уже не помочь. Спаси мою дочь, – и король без сил закрыл глаза, уверенный, что его ребенок будет жить.

Оёлин прислонил ладони к груди правителя, в том месте, где перестало биться его сердце, потом поднял руки к небу и опустил голову. Так он отдал дань своему королю, отпуская его душу в другой мир.

Воин знал все входы и выходы из дворца. Идти с ребенком через главные двери означало верную смерть. Воин завернул тельце малышки в теплые одеяла и уверенно пошел к стене. Он знал, что там есть старый потайной ход, о котором знали лишь самые посвященные. Ход должен был вывести его из дворца к горе. Там он сможет на время скрыться и перевести дух. Следовало ожидать, что Совет, уверенный в том, что дело сделано, прибудет в скором времени. Поэтому он незамедлительно поднял полог ковра на стене и нажал на рычаг. Дверь с мерзким скрипом отворилась. И Оёлин, притворив ее за собой, насколько это было возможно, быстро пошел по узким проходам вперед.

Секретный путь вывел прямо к подножию горы. Его ожидал долгий подъем, и поэтому нужно было подготовиться. Оёлин увидел стадо коз, пасущихся неподалеку. Он положил малышку на мягкую сухую траву и надоил козьего молока в кожаный бурдюк, который предусмотрительно захватил с собой. В тропическом лесу он собрал с плантаций бананы и финики. И, никем не замеченный, направился к домику Видящей.

Тяжело было неопытному человеку управляться с ребенком. Малышка плакала, писалась и не желала лежать в мокрых пеленках. Оёлин готов был три раза подняться на гору и обратно, лишь бы в его руках не было этого капризного свертка. Малышка задерживала их путь. А ведь за ними наверняка уже установилась погоня.

Оёлину понадобился целый день на тот участок горы, который он обычно одолевал за треть этого времени. Вскоре он заметил, что за ним ведется слежка. Он чувствовал за спиной чужой взгляд. Когда стало невмоготу терпеть напряжение от ожидания, Оёлин сел на корточки возле ручья. Отложил ребенка чуть поодаль и сделал вид, что пьет воду. Сам при этом медленно вытаскивал оружие из-под ремня.

– Держи свой нож при себе, – услышал он голос одного из братьев, такого же хранителя короля, как и он сам. Оёлин обернулся и поднялся в полный рост.

– Ты же знаешь, что тебя и принцессу приказано поймать? – уточнил воин.

– Я буду драться до последнего.

– Совет Шестерых только и ждет, чтобы объявить себя правителями Долины. У тебя нет шанса выжить. Они уже все давно решили. Тебя объявят убийцей короля и прилюдно казнят.

– Совет Шестерых уже давно стал Советом Пятерых, – уточнил Оёлин, – неужели, брат, ты не видишь, к чему это все ведет? Дай мне уйти своей дорогой.

– Но куда ты пойдешь? – кажется, воин не намерен был останавливать брата и даже переживал за него. – Здесь негде прятаться. Тебя все равно однажды найдут.

– Я уйду в другой мир. Сама Видящая просила меня спасти девочку. И я делаю правое дело.

– Другого мира нет, это лишь старые сказки. И я должен привести тебя назад или убить. Прости.

Воин встал наизготовку и достал свой нож. Оёлин не торопился начинать поединок.

– Ты можешь спасти принцессу, – сказал он, даже не притрагиваясь к рукоятке. – Долиной должен править лишь тот, чью кровь принял Золотой Обелиск. Иначе горе всем нам.

– Но маленькая девчонка не может стать королевой!

– Я знаю, – честно признался Оёлин. – Но Видящая сказала, что нужно сделать так. А она знает всё. Кто ты, чтобы спорить с ней? Сердца советников покрыл мрак. Они не принесут радости народу Инферин. Пойдем со мной. Помоги мне вынести девочку из Долины.

Оёлин видел, как брат-хранитель раздумывает над его просьбой, и понял, что ему не хочется совершать напрасное убийство. Еще немного тот колебался, но вскоре убрал нож и скрестил руки на груди.

– Хорошо, я помогу тебе. Младший из Шестерых был моим родственником. И я не верю в его нелепую смерть. Он не хотел уходить в туманы, и всегда был верен королю.

На том и порешив, они отправились в путь. Вдвоем покорять гору было гораздо веселее. Теперь гул демона под ногами не пугал и почти не был слышен. А ребенок уже не казался Оёлину такой обузой. Спустя пару часов полил дождь. Тропический лес наполнился влагой. Оёлин посмотрел на девочку – она спала, а мелкие капельки падали ей на лицо. Только сейчас воин заметил, как прекрасна принцесса. Как могли люди из Совета Шестерых задумать уничтожить это создание? У кого поднялась бы рука?

Оёлин знал, на что идет – в Долине закон был суров. Преступать правила инферинцев, которые установил правитель, было запрещено под страхом смерти. Если же к власти придет Совет, можно и не надеяться, что бегство с королевским ребенком сойдет им с рук.

После дождя пришлось сделать вынужденную остановку. Земля была скользкой, и каждый шаг давался с трудом. К тому же нужно было просохнуть, потому что дальше будет холодно. Оёлин знал, если мокрое тело попадет в зону ледяного огня, то вся одежда станет такой же и обожжет все тело и выстудит душу. Еще одна ночь прошла на подъеме. Оёлин волновался, что за ними отправят еще кого-нибудь, но опасения его были напрасными. Просохнув и выспавшись по очереди, они еще проворней стали подниматься наверх. Быстро прошли вересковую пустошь, преодолели плато, и вышли к холодному пику. Брат-хранитель с интересом отломил кусочек ледяного огня и тут же бросил его, боясь обжечься. Он был здесь впервые, и все ему было необычно. Он набирал воздух в легкие, и выпускал с удивлением, разглядывая пар, который выходил из его рта. Оёлину, все это было уже не в новинку.

– Надо спешить, брат, – сказал он, и его друг согласно кивнул.

Когда они подошли к дому Видящей, та стояла у дверей, словно поджидая их.

– Ты пришел, Оёлин! – воскликнула она и заторопилась позвать Аюн. – У нас уже все готово.

Она взяла из его рук младенца, и на лице ее появилась улыбка. Воин Братства с подозрительным интересом рассматривал странную старуху и будто сомневался в ее силе. Она, чувствуя его взгляд, обернулась к нему.

– Не волнуйся, воин, ты делаешь правое дело, а я не сошла с ума. За туманами есть другой мир. Он куда больше нашего. Уж можешь поверить мне. Я сама была там. Правда, было это очень давно. Однажды у этой маленькой девочки появятся дети, а у ее детей еще дети, и так будет до тех пор, пока не родится маленький принц.

Воин Братства с интересом слушал рассказчицу и верил ей.

– Я пойду с Оёлином и помогу ему в его деле! – вызвался он.

– Нет, – не согласилась с ним Видящая. – Ты вернешься обратно. Но и твое дело, хоть оно и не будет таким опасным, тоже правое. Ты должен рассказать народу Инферин, что однажды принц возвратится на законный трон. Золотой Обелиск примет его и для Долины наступит новая эра.

– Как можешь ты знать это?

– Я многое знаю. Жаль только, что не все помню, – глухо рассмеялась старуха, – иди и поведай миру, что к ним придет принц, пусть не забывают об этом и всегда верят.

И в этот миг из-за деревьев раздался боевой клич. "Не успели!" – пронеслось в голове у Оёлина. И он встал на защиту малышки, которую Видящая все еще держала на руках. Из дома выскочила Аюн. Она вскрикнула, когда увидела, что с разных сторон к дому подбираются несколько воинов. Один из них был уже так близко, что Оёлин ощетинился ножом в его сторону. Пришелец, недолго думая, замахнулся для удара. Оёлин с легкостью отбил его и сам пошел в наступление.

– Бери малышку и беги к скале, – крикнула Видящая Аюн. Та, не говоря ни слова, повесила на плечи огромную суму, взяла на руки ребенка и помчалась к тропке, ведущей в пещеры. Ей наперерез кинулся один из воинов. Аюн вскрикнула и едва успела отскочить в сторону. Друг Оёлина налетел на него сзади и повалил. Еще трое или четверо разом набросились на самого Оёлина. У него была раскровавлена щека от легкого пореза, но он продолжал защищаться и нападать. Одного положил почти сразу. Второй и третий не давали ему спуску, нанося несерьезные раны с разных сторон. Четвертый воин кинулся к Видящей. Но та выпустила из ладони яркий голубоватый свет, который, едва коснувшись нападавшего, сразил его наповал. Все вдруг замерли и воззрились на нее. Оелин увидел, как глаза старухи засветились необычным голубым цветом и сам в ужасе отпрянул в сторону. Но она даже не обратила внимания на его смятение. Один за другим от ее лучей пали предатели Братства Охраны Короля. Когда последний воин оказался на земле и затих после предсмертной агонии, без сил упала и сама старуха. Оёлин подбежал к ней и позвал:

– Ваэммэ!

Видящая пришла в себя и чуть слышно прошептала:

– Слушай внимательно, Оёлин! Исполни свое предназначение! Догони Аюн в пещерах. Она знает, как выйти к порталу. Как только нога твоя коснется мира за туманами, забери у нее кольцо. Оно должно храниться в твоей семье, пока в том мире не родятся новый принц и новая Видящая. Пройдет много лет, ты умрешь. Когда будет нужно, кольцо приведет к ней одного из твоих потомков, а она сама найдет принца. Вместе они придут в Долину и спасут ее от угнетателей. Всегда храни эти знания и не забудь передать их своим детям. Это самое важное в твоей и их жизни.

– Но ты так слаба, ваэммэ,– воскликнул Оёлин, – я не могу оставить тебя одну!

– Со мной все будет в порядке, у меня тоже есть, для чего жить, – заверила его Видящая. – Я должна дождаться новую себя и направить по ее истинному пути. А теперь беги, молодой воин, иначе Аюн уйдет так далеко в пещеры, что тебе уже никогда не найти ее, и тогда моему пророчеству не сбыться.

Оёлин тяжело вздохнул, но послушался наставницу и бросился к уже знакомой ему тропе. Его брат-хранитель помог старухе подняться на ноги и усадил ее на скамью возле дома.

– Иди и ты. Неси людям благую весть, – проскрипела она с благодарностью во взгляде.

– Но как я объясню Совету Шестерых, что случилось здесь? Они убьют меня, когда узнают.

– Им и не нужно знать всю правду. Скажи Совету, что нет в Долине больше ни маленькой принцессы, ни воина, защищавшего ее. Но помни, что однажды свершится мое пророчество и истинный король вернется, а новая Видящая, наконец, исполнит свой завет и спасет миры.

Дикая саванна оглашалась звуками ритуальных песнопений гордого и воинственного племени масаев. Ритмичные напевы хора сопровождались дикими прыжками и покачиваниями головой и бедрами из стороны в сторону. Один солист напевал основную тему, а другие вторили ему, томно прикрыв глаза и наслаждаясь своей мелодией.

Молодой русский ученый сидел рядом на траве и следил за ритуалом, занося заметки в большую тетрадь. Это было его первое путешествие в Африку. Его записи уже занимали стопку листов, но он был уверен, что еще многое почерпнет здесь. Ему будет, что поведать миру о народах, населяющих эту обширную землю.

Пока он искренне наслаждался дикими танцами и клонящимся к горизонту солнцем, к ним подходили двое. Ученый увидел их и даже вскочил с места, не поверив своим глазам. Светловолосый крепкий юноша с несвойственной народам Африки белой кожей и маленькая девочка, чумазая и худенькая. Завидев костер и людей, они устремились к ним. Оба были измождены и изранены, с сильно покрасневшей кожей. Ученый вскочил со своего места и побежал к ним. Масаи остановили ритуал и бросились за ним следом. Пришельцы увидели спешащих к ним людей и со слезами на глазах упали на колени, не в силах идти дальше.

– Помогите, – прошептала девочка, закрывая глаза и протягивая ему сверток, который все это время держала в руках. Когда он взял его, малышка вздохнула, будто сняла с себя тяжелую ношу и упала в беспамятстве. Губы ее, потрескавшиеся и сухие, говорили о том, что она много времени провела без воды. А тело, исцарапанное, грязное и в синяках, словно ей многое пришлось пережить.

Ученый развернул незатейливый сверток и удивился еще сильнее. Из-под грязного тряпья на него глядели большие карие глаза младенца. Он увидел чужого человека, испугался и заревел в голос. Его плач огласил пустынные земли масаев. Мальчик, что пришел с ними, подошел ближе, едва не теряя сознание. Он схватил ученого за руку и, опустив голову, чтобы отдышаться, прошептал:

– Нам нужна ваша помощь.

Эпизод семнадцатый Таинственные манускрипты

Кения, август 2015 год

Сказать, что поведение Кулагиных нас удивило, значит, не сказать ничего. Они всегда казались милыми людьми, чуть помешанными на древности и артефактах. Я никак не могла предположить, что они будут злодеями в нашей истории. Это так озадачило меня, что я и придумать не могла, что делать дальше. Пистолет, направленный на Алексея, тоже весьма мешал сосредоточиться.

– Никуда она с вами не пойдет, – сказал Пешехонов, придерживая меня рукой, чтобы я не успела совершить какую-нибудь глупость.

– Уйди с дороги! – крикнула Ольга, бешено выпучив глаза. – У вас нет выбора! Либо вы сейчас же отдаете мне провидицу, либо я всех убиваю и забираю ее сама!

Борис тоже вошел внутрь с оружием в руках. Пираты замерли снаружи в ожидании. Даже Бык замолк, издалека наблюдая за происходящим.

– Постойте, постойте, – никак не мог прийти в себя Вадим, – это что, все игра какая-то? Подстава? Нас снимает скрытая камера? Какая, к черту, провидица? Что вообще происходит?

Его вопросы остались без ответов. Алексей и я переглянулись. Мы оба подумали об одном и том же – вот, кто были та женщина из подвала, в котором Бык держал меня в заточении. Но я никак не могла понять, зачем ей это было нужно.

Алексей медленной поступью направился к Ольге, глядя ей прямо в глаза.

– Оля, ведь вы не хотите делать этого? Ведь так? Отдайте мне пистолет. Мы выберемся и вместе поедем в Долину. Вы же понимаете, что перегибаете палку?

Бык предупреждающе поднял руку, и его приспешники вцепились в ружья, готовые в любой момент пустить их в ход.

– Чего вы хотите? – продолжал беседу Алексей, проникновенно глядя на чету археологов, стараясь незаметно приблизиться к ним. – Стать первооткрывателями? Так это не проблема, мы всему миру скажем, что это ваше открытие.

– Ни шагу дальше, Пешехонов! – жестко сказала Кулагина. – Мы не для того всю ночь гнали до Найроби и обратно за деньгами для выкупа, чтобы тут болтать с тобой по душам!

Борис резким щелчком перезарядил оружие, и все вздрогнули. Но фотокор не желал сдаваться. Он приподнял руки и спокойным голосом повторил:

– Отдайте мне пистолет.

Алексей сделал еще один шаг вперед, и тут раздался выстрел. Я зажмурилась. Пешехонов отпрыгнул назад, задев меня, и мы вместе повалились на землю. Вадим и Томми отскочили, спинами прислонившись к стенам амбара. Катрина испуганно прижалась к Роману. Оказалось, Борис предупреждающе выстрелил в воздух, попав в потолок сарая. Пуля, на наше счастье, не срикошетила, а прошла в одну из многочисленных дыр. Кулагин виновато втянул голову в плечи под грозным взглядом жены.

– Следующая пуля полетит в любого из вас, – сурово пообещала Ольга, пытаясь замять оплошность мужа. – Эмилия, без тебя у них еще есть шанс выбраться из этой передряги. Решай сама, желаешь ли ты смерти своим друзьям или пойдешь с нами добровольно?

Я осмотрелась. Все эти люди ни в чем не повинны. Они не должны были страдать из-за моего предназначения. И только я виновата во всем. Нужно было сразу послушаться Алексея и, бросив все, поехать с ним в Кению вдвоем. Но, бог мой! Какая я была глупая.

Я поднялась и уверенно направилась к ученым.

– Стой, Эмилия! Что ты делаешь? – забеспокоился Вадим и дернулся в мою сторону.

На него тут же направилось дуло пистолета Бориса.

– Простите… простите, что втравила вас в эту историю, – сказала я, повернувшись к друзьям. – Мы не случайно здесь. Мне очень жаль, что не рассказала вам обо всем раньше. Но вы бы все равно не поверили.

– Эмилия, не стоит… – начал было Алексей, но я перебила его.

– Расскажешь им все сам. Я ухожу с этими приятными людьми.

Я попыталась улыбнуться и еще раз оглядела всех, будто вижу их в последний раз. Моя любимая подруга с синяком на скуле, дрожащая, как осиновый лист. Роман, человек, который всегда поддерживал меня и поднимал самооценку. Томми, мальчик с живым взглядом и умной головой. Алексей – мужчина, которого я люблю. И Вадим… мой жених.

Я видела, как у Пешехонова в голове роятся мысли. Он пытался придумать, как исправить ситуацию, но не мог. Он готов был броситься в самое пекло, чтобы защитить меня, поэтому пришлось остановить его.

– Нет, Лёш! Не нужно! Постарайтесь спастись сами! – последнюю фразу прошептала, чтобы снаружи не услышали.

Я повернулась к выходу и дала Борису вывести себя из сарая. Пираты сопроводили нас до джипа, на котором приехали ученые. Когда мы забрались в машину, Бык просунул лицо через окно и злорадно ухмыльнулся:

– Прощай, блондиночка. Не бойся, твои друзья будут в сохранности. Разве что отрежу пару пальчиков твоей симпатичной подружке, чтобы доказать родственникам, что она у меня. Я человек простой, отпущу всех, как только мне за это заплатят.

Я передернулась, представляя себе бедную Катрину и моля бога, чтобы друзьям удалось сбежать раньше, чем этот садист начнет свои экзекуции.

– Надеюсь, ты сгоришь в аду, – сказала я Быку и закрыла окно так быстро, что он едва успел убрать голову.

Ольга села за руль, а Борис рядом со мной, держа под прицелом своего револьвера. Машина тронулась, и я напоследок оглянулась на буш и амбар, в котором томились мои несчастные друзья. У костра неподалеку стоял Такавири. Он проводил меня своим вечным взглядом. Большой и сильный, в руках ружье. Мне показалось, что он едва заметно кивнул головой, будто хотел успокоить и подбодрить. Но, скорее всего, мне просто хотелось, чтобы это было так. Он оставался моей последней надеждой.

Мы выехали на дорогу и помчались прочь от этого места. Я не сдерживала слез. Ехали молча недолго. Ольга начала разговор.

– Мы не причиним тебе зла, пока ты слушаешься нас, – сказала она, – нам нужно только открыть Долину Инферин.

– Откуда вы знаете о ней? И зачем вам все это? – спросила я сквозь слезы.

– Чуть более двадцати лет назад на одной из конференций по истории археологии мы познакомились и подружились с премилым стариком. Спустя год добрых отношений он рассказал, что в его семье хранятся древние документы, доказывающие существование в кенийской саванне перехода в другое измерение. Он уверял нас, что его род ведет свое начало от жителей некой Долины Инферин.

Если бы не плачевность ситуации и не пистолет у меня под боком, то можно было подумать, что ничего не случилось. И Ольга рассказывает мне одну из своих занимательных историй, как сотни раз до этого. Борис перехватил инициативу у супруги и продолжил рассказ. Он объяснил, что они с женой свято верили в существование параллельных миров и отдали их изучению половину своей жизни. Благодаря этому знакомству удача, наконец, улыбнулась им.

– Ты, наверное, уже догадалась, что это был Андрей Семенович Пешехонов – дед Алексея.

Кажется, эта парочка, как и многие непризнанные злодеи, безумно хотела выговориться. Еще бы, столько лет таиться и вынашивать преступный план, не смея открыться ни одной душе. Впрочем, мне это было только на руку, и я изобразила живой интерес. Они тут же стали вываливать на меня потоки сведений.

Почуяв сенсацию, Кулагины все больше пытались сблизиться с дедом Лёши, чтобы получить доступ к дневникам, передававшимся в его семье от отца к сыну. И, в конце концов, тот дал на них посмотреть. Там говорилось о народе Инферин, хранивших тайну мироздания. Считалось, что Долина – это своеобразный карман в пространстве, соединяющий параллельные миры между собой. Инферинцы, поддерживая существование Долины и Золотого Обелиска, на протяжении многих веков сохраняли реальности от столкновения между собой.

– Вам не кажется, что это уж слишком похоже на сказку?

– По преданию той Долины, для поддержки Обелиска богами была выбрана Провидица. В тех старых манускриптах ее называли по-разному… Смотрящей или Видящей, – вдохновенно делилась Ольга, проигнорировав мой вопрос, – в одном из текстов говорится, что "она рождается вновь и вновь, дабы стеречь покой и благополучие миров" Возможно, именно отсюда возникла легенда о птице Феникс, которая возрождается из пепла. Но это лишь мои предположения.

– И кто тогда я во всей этой истории?

– Ты еще не поняла? – засмеялась Ольга, как добрая бабушка, рассказывающая внучке сказку на ночь. – Ты и есть та самая Видящая! Алексей же должен был тебя защищать и привести в Долину.

– К вашему сведению, Видящая в Долине Инферин уже есть. Она приходит ко мне во снах.

– Именно так ты получаешь свои откровения? – спросила Кулагина. – Бык говорил, что ты что-то бормотала во сне, когда мы тебя похитили. Но мы так и не смогли выведать ничего стоящего.

Услышав эти слова, я попыталась вложить в свой взгляд как можно больше презрения к ней и все ждала, когда она посмотрит в зеркало дальнего вида. Но Ольге было не до раскаяний. Что ей до того, что она столько дней удерживала человека без воды и бутербродов? Она уже торжествовала и мысленно купалась в лучах славы.

– Мы наконец докажем всему миру, что были правы! Это будет поворот в изучении науки и религии. Все узнают наши имена!

– Вы сумасшедшие, – резюмировала я.

– Может быть. Но, однако, как видишь, ваша встреча с Алексеем, описанная в дневниках веками ранее, уже сбылась!

– Видимо, вы не все читали! Я должна привести принца, которого много лет назад лишилась Долина, точнее, его далекого потомка! И принц этот, кстати, сидит сейчас в вонючем сарае.

– Принц? – переспросила Ольга. – У меня нет про него никакой информации. Я знаю лишь, что ты должна вернуться в Долину, чтобы поддерживать Обелиск. Ну и кто же, по-твоему, принц?

– Пешехонов! Тот самый, в кого вы так рьяно тыкали пистолетом! Думаете, для красного словца было написано, что он должен пойти со мной?!

Я вдруг осознала, что если мы не заберем Алексея, то мое путешествие в Долину станет бессмысленным. Что бы ни говорили Ольга и Борис, без принца там делать нечего.

– Прошу вас, вернемся и заберем его с собой. Давайте вызовем полицию! И потом поедем в Долину вчетвером, когда остальные мои друзья будут в безопасности.

Борис покачал головой.

– Нам нет дела до какого-то принца. Нам нужно раскрыть Долину и доказать наши теории. Изучить этот Обелиск. Остальное не наше дело.

Ольга, следя за дорогой, закивала головой, соглашаясь со словами супруга. Я вскипела от злости.

– Никуда я вас не поведу! К тому же мне все равно не известна дорога. Такавири вел нас. Только он знает, где проход в этот ваш временной карман.

– Такавири настроил джи-пи-эс на необходимую точку. Поэтому мы приблизительно знаем, куда нужно направляться. Но ты должна показать нам, где находится проход в другое измерение. Так говорят манускрипты Пешехонова-старшего.

– С чего вы взяли? Манускрипты могут говорить, что угодно. Алексей тоже был удивлен, но я действительно ничего не знаю. Я росла в простой семье, где самым необычным событием мог стать приезд трезвого Деда Мороза на Новый год.

– Предок Пешехонова писал, что вышел из Долины вместе с девочкой по имени Аюн, которая была воспитанницей Видящей и, похоже, обладала тем же даром, что и у нее. Твой род наверняка пошел от нее, – размышляла Ольга.

– А род Пешехоновых происходил от некоего Оёлина, которого нашли в кенийской саванне и усыновили русские ученые, переименовав в Олега. Он писал в дневнике, что их с Аюн разлучили, и сколько бы он ни искал ее, так и не смог найти, – говорил Борис, наконец, опустив пистолет.

Это была новая для меня информация, но удержаться от возмущения было невозможно.

– Так это вы украли дневники у Алексея?

– Признаться, это было непросто, он все время их прятал в разные места. Даже арендовал банковскую ячейку, – недовольно произнес Кулагин. – Мы уже довольно долгое время следили за ним.

– Зачем же вы выпустили меня из подвала? Дали бы сгнить там. Все равно собирались убить меня, уморив голодом?

– Что? – произнесла Кулагина. – Мы вовсе не собирались морить тебя голодом!

– Однако ваш дружочек позволил себе некоторые вольности в этом плане!

На минуту воцарилось молчание. Мне даже показалось, что этим двум изуверам стало стыдно.

– Мы хотели всего лишь припугнуть тебя, вызнать информацию про кольцо, – оправдывался Борис. – Пешехонов ослабил бдительность, и нам удалось, наконец, выкрасть дневники. В них говорилось, что только ты сможешь открыть проход, поэтому мы тебя отпустили.

– Я лично позвонила в полицию и сообщила, где ты, – призналась Ольга, напрасно пытаясь обелить себя.

– Зачем только дед Алексея раскрыл вам все это? Неужели он не догадывался о ваших планах?

– О! – воскликнула Ольга. – Андрей как раз довольно быстро пришел в себя и догадался, что наша задача открыть Долину всему миру. Он сразу же исключил нас из списка своих гостей, запретив даже приближаться к нему и внуку. Алексей тогда еще был в том нежном возрасте, когда пешком под стол ходят.

– Мы затаились, не прекращая тайную слежку, и ждали нужного дня! – расписывал ее муж. – Заводили знакомства, раскидывали свои сети. И как видишь, не зря.

– Однажды богатому мальчику Вадиму Надежнецкому пришла в его лихую голову идея организовать экспедицию в Кению! – радовалась Кулагина. -Прекрасно! А тут еще мы узнаем, что к нему на службу поступает наш подопечный Алексей Пешехонов. Далее новости еще лучше – он находит Видящую! Ну а дальше все как по маслу! И что же теперь мы имеем! Ты у нас, место, обозначенное Такавири, скоро появится перед нами. Долина Инферин наконец-то будет открыта! И кем?!

– Нами! – радостно выкрикнул Борис и хлопнул в ладоши.

Мне стало страшно. Кажется, эти люди здорово повредились рассудком. Я попыталась внять остаткам их разума, если он вообще хоть когда-то имелся.

– Вы действительно никогда не задумывались над тем, что если Долина столько веков была сокрыта от чужих глаз, то и сейчас вам никто не даст предать ее существование огласке?

– Кто же помешает нам? – удивился Борис.

– Народ Инферин, например? – предположила я. – Или Создатель? Или само провидение? Да вариантов сколько угодно.

– А ты не подумала, может быть именно нам предназначено открыть правду всему миру? – возразила Ольга, и я поняла, что спорить с фанатиками бесполезно. Они все равно будут гнуть свою линию.

– Послушай, – вдруг ласково заговорил со мной Борис. – Чего тебе стоит, детка? Просто покажи нам путь. А мы потом впишем твое имя в наши труды.

– Очень надо, – открестилась я.

Мы выехали с узкой дороги на огромную открытую территорию. У меня создалось впечатление, что местность мне знакома. Хотя я точно никогда раньше здесь не бывала. Да и вообще все это казалось каким-то чересчур длинным дежавю. Ольга мчала нас по кочкам и усиленно вглядывалась в пыльное марево впереди. Она как будто ожидала набрести на указатель, на котором будет написано: "Уважаемые посетители, вход в Парк "Долина Инферин" ждет вас за поворотом у той самой кочки вон за тем самым деревом. Просим Вас на протяжении всей экскурсии вести себя прилично и не бросать мусор в неположенных местах". Я даже улыбнулась своим мыслям. Ольга пару раз посмотрела по сторонам, а потом на свой навигатор.

– Мы приехали, – вдруг сказала она и заглушила двигатель.

Кулагины вышли из машины и вытолкали меня. Мы осмотрелись. С одной стороны виднелась полупустая высохшая саванна, с другой – лес деревьев с едко-зеленой листвой. И никакого указателя на то, что здесь есть ход в другие измерения.

– Куда идти? – спросил меня Борис.

– Откуда мне знать? – огрызнулась я. – Я здесь еще не бывала.

Бросила быстрый взгляд в сторону леса. Эту ровную посадку из трех-четырех деревьев в ширину, даже сложно было лесом-то назвать. Если приглядеться, то сквозь листву можно было увидеть ровную поляну с невысокой травой. Ольга пошла в том направлении и потянула меня за рукав.

– Я туда не хочу, – заартачилась я. – Томми сказал, что в бушах живут опасные животные.

Но меня никто не слушал. Мы без труда прошли сквозь деревья. И только теперь моему взору представилось странное сооружение. Прямо перед нами, посреди поляны, окруженной леском, на природной базальтовой плите стояли узкие, метра три-четыре высотой, каменные глыбы. Они напоминали мне столбы, которые держат своды зданий. Только крыши здесь не было.

– Похоже на Стоунхендж, – заметил Борис и отправился полюбоваться на строение.

Мы вошли внутрь круга. Мое кольцо вспыхнуло зеленым светом и тут же погасло. Мы молча ждали – вдруг что-то случится, но ничего не происходило. Сомнений быть не могло, это и был путь в Долину Инферин. Я огляделась. Ничего, что могло бы мне подсказать, как открыть заветную дверцу.

– Прикоснись рукой к центру круга, – сказала Ольга и указала на плиту. – Такавири говорил, что так сделала предыдущая Видящая.

Я опустилась на корточки. Плита заросла травой и мохом, сквозь нее еле-еле просвечивались линии, составляющие часть какого-то древнего рисунка. Я прикоснулась ладонью к камню. Как и следовало ожидать, проход не появился.

– Может, все это бред? – спросила я. – Я не чувствую здесь ничего, кроме головокружения. Хотя это скорее от голода, стрессов и неприятной компании.

– Ах ты! – разозлился Борис и замахнулся на меня рукой, а я отшатнулась, прикрывая лицо.

И тут послышался звук, который пронял до костей. Тот самый, который испугал нас прошлой ночью. Жуткий звериный рык где-то совсем рядом. Мы резко повернулись и во все глаза стали вглядываться в ближайшие кусты. И тогда из-за дерева медленно и вальяжно выплыл на поляну царь зверей – лев. Он смотрел на нас желтыми искрящимися глазами и порыкивал, обнажая жуткие клыки. При этом нос его так умильно морщился, что если бы дело было в зоопарке, то я, наверное, с удовольствием посюсюкала бы над ним. Но нет, его не отделяла от нас ни одна преграда. И мне было не до шуток и не до любви к животным. Оцепенение сковало меня. А тем временем мощное, большое и вместе с тем гибкое тело зверя приближалось к нам. Лев переступал лапами осторожно и тихо, как будто вовсе не касался земли. При его весе это казалось нереальным.

Вдруг над моим ухом я услышала резкий и истеричный выкрик Ольги:

– Бежи-и-и-м!

И только тогда я смогла совладать со своим телом и, резко дернувшись в сторону, помчалась к машине. За мной бросились Ольга и Борис. Но не тут-то было – лев кинулся вслед за нами. Борис попытался выстрелить в него из пистолета, но тот грациозно прыгнул вперед и на лету вцепился ему в руку.

– Ааа! – закричал от боли мужчина. Я похолодела и остановилась. Но Ольга схватила меня за руку и потащила вперед, оставляя супруга на съедение животному. Последнее, что я видела, это как лев мертвой хваткой вцепился в горло Бориса и перекусил ему трахею.

– Кошмар, какой кошмар, какой кошмар, – я повторяла, еле дыша и с трудом переставляя ноги. За деревьями уже белел бок нашего джипа. Это дало мне надежду на спасение. Я никогда в жизни не бегала с такой скоростью. Я надеялась, что льву будет достаточно одной жертвы, хотя бы до того времени, как мы доберемся до машины и скроемся в ней. Но вопреки моим ожиданиям, царь зверей бросил растерзанный труп и снова погнался за нами, ловко маневрируя между деревьями. Ольга, забыв и о Долине и об известности, огромными прыжками летела передо мной к машине. И вот позади, точно за моей спиной, как в страшном сне, я услышала тяжелую и уверенную поступь зверя. Это было невыносимо страшно! Я споткнулась, упала плашмя на землю и, закрыв лицо руками, перестала дышать. Эти секунды длились для меня вечно. Я будто чувствовала, как напрягаются сухожилия льва на задних лапах, когда он приготовился к прыжку. И ощутила движение ветра, когда он взмыл надо мной и своей упитанной тушей плюхнулся на спину бежавшей впереди меня Ольги. Я увидела, как женщина упала под его мощью и стукнулась грудью и подбородком о землю. Послышался характерный хруст. Голова женщины запрокинулась назад до упора, а потом, отскочив от спины, словно волейбольный мяч, упала лицом в лужу, расплескав грязь и кровяные брызги по сторонам. Можно было не сомневаться, что она мертва.

Ничего не соображая, я села на колени. Бежать было некуда. Впереди, почти прямо передо мной, стоял наш джип, но путь к нему преграждал огромный озлобленный лев. Он смотрел на меня и двигал длинным хвостом из стороны в сторону, задевая свои лоснящиеся бока. Я уже не могла рационально мыслить, и была на грани помешательства. Я протянула руку вперед, к его окровавленной морде, и прошептала:

– Не надо! Не надо, пожалуйста.

Лев осмотрелся по сторонам, понюхал воздух, и сел метрах в пяти от меня. Потом, как ни в чем не бывало, принялся умываться, словно огромный кот. Я опешила. Рука моя все еще была протянута вперед, как у каменной статуи. Лев снова встал на четыре лапы и не спеша подошел к моей руке. Я зажмурилась, но руку не убрала. "Это конец", – подумала я и приготовилась к худшему. Вдруг к моей ладони прикоснулось что-то мокрое и шершавое. Я приоткрыла один глаз и с ужасом увидела перед собой львиную морду. Подвижные мышцы придавали ему почти человеческое выражение. Казалось, зверь утешал меня. Он с интересом обнюхал мою руку. Потом прижался к ней носом и уставился на меня желтыми глазами.

У матери Катрины жила старая кошка. Когда я приходила к ним в гости, она подбегала ко мне и сама подставлялась мне под руку так, что волей-неволей приходилось гладить ее. Сейчас было похожее чувство. Только это была не безобидная кошечка, а гигантский лев. Я перевела дыхание и неожиданно для себя самой прикоснулась к его мохнатой гриве. Он зажмурился и уперся в мою руку головой, словно предлагая себя погладить. Либо меня уже отправили на небеса, либо происходило что-то невероятное. Осмелев, я провела рукой по его гриве, и он грузно шлепнулся наземь прямо у моих ног.

Так мы и сидели посреди саванны вдвоем. Я на коленях, а лев, прижавшись ко мне боком и положив голову на передние лапы.

Не знаю, сколько прошло времени, пока на горизонте не появилась машина. Она летела в мою сторону, прыгая на кочках. Лев поднял голову и насторожился. Когда джип подъехал к нам на расстояние нескольких метров, мотор резко заглох, и машина встала. Из нее с ружьями в руках выскочили Алексей и Вадим. Широко открытыми глазами они уставились на нашу странную парочку и встали как вкопанные, не зная, что делать. Лев зарычал и застучал хвостом по земле.

– Тихо, – сказала я, поглаживая его по голове, – успокойся, это свои. Их трогать нельзя.

Лев оглядел моих друзей умным взглядом. Потом встал, по-кошачьи выгнул спину и ткнулся мокрым носом мне в щеку. Алексей вскинул ружье, готовый выстрелить в любой момент, но я жестом приказала ему опустить оружие.

– Ты свободен, – сказала я льву и посмотрела ему в глаза. Он чуть наклонил голову, встряхнул пушистой гривой и потрусил прочь в сторону заходящего солнца.

Эпизод восемнадцатый Не проси о прощении

Кения, август 2015 год

Как только лев удалился на почтительное расстояние, Вадим побежал ко мне, а я бросилась к нему. Он откинул оружие в сторону и неуклюже обнял меня дрожащими руками.

– Как я счастлива, что вы живы! – с надрывом сказала я. – Где остальные?!

– Что здесь произошло?! – одновременно со мной спросил он.

– Я, конечно, подозревал в тебе скрытую агрессию, но не думал, что ты способна на такое! – раздался голос Алексея, и я увидела, как он, криво ухмыльнувшись, указывает на труп.

– Лев напал на нас, когда мы были там, у камней, – махнула рукой в сторону леса. – Он разорвал Бориса и задавил Ольгу.

– К тебе, однако, он был весьма благосклонен, – заметил Пешехонов.

– Лёха, прекрати свои глупые шутки, – возмутился Вадим. – Она и так столько пережила!

– Понятия не имею, чем я ему приглянулась, – тем не менее, ответила я, приходя в себя. – Но он слушался меня.

– А где тело Бориса?

Я неопределенно махнула рукой в сторону, где остался лежать изуродованный труп ученого.

Тем временем из джипа вылез Такавири. Он и Томми аккуратно вынесли из машины Романа и положили его на брезент. Тот был без сознания. Катрина крутилась рядом с ними. Я вопросительно посмотрела на Алексея.

– Мы ошибались в нем, – пояснил Пешехонов, имея в виду кенийца. Я обрадовалась, так как до последнего надеялась, что Такавири не предавал нас. И я верила, что именно он поможет друзьям сбежать.

Роман застонал, и мы все подошли к нему.

– Как он? – спросила я, хотя было видно, что ему совсем плохо.

– Ему срочно нужна медицинская помощь, – ответил Томми. – Похоже, заражение пошло дальше. Я вколол ему антибиотики, которые нашел в аптечке, но этого мало.

– Что же будем делать? – жалобно спросила Катрина.

– Мы с Алексеем должны двигаться дальше, – сказала я уверенно. – Нам нужно найти, как попасть в Долину.

– Вам с Алексеем? – удивился Надежнецкий. – Может, вы уже объясните, что происходит?

Мы с Пешехоновым переглянулись. Томми, Катрина и Вадим смотрели на нас с ожиданием.

– Та легенда, которую Такавири рассказал в лагере археологов, – начала я, – правда. Несколько месяцев назад я стала видеть сны. Сны о Долине Инферин. Мы с Алексеем – потомки этого народа. Нам нужно, во что бы то ни стало, добраться до этого места, чтобы исполнить пророчество.

– Что за бред ты несешь? – Вадим смотрел на меня с непониманием.

– Мне жаль, Вадь, но все это по-настоящему, – не оправдала я его надежд. – Вы должны отвезти Рому в Найроби, а мы пойдем своим путем.

– Что? Ты слышишь себя? – не унимался он. – Ты просишь оставить тебя в дикой саванне наедине с другим мужчиной?

– Моя обязанность – открыть портал и привести Алексея в ту Долину. Потом я вернусь, Вадим.

– Зачем ему в эту Долину? – подала голос Катрина.

– Потому что он принц, – ответила я и почувствовала, как неправдоподобно это звучит.

– Ты что, зомбировал ее? – повернулся Вадим к Алексею. – Какой, к черту, принц?!

Пешехонов тяжело вздохнул. И я поняла, что он все еще не готов взять на себя такие обязательства. Он пожал плечами и развел руки в стороны.

– Это она мне так сказала, – удрученно покачал он головой. – А поскольку мой дед и Кулагины называли ее Провидицей, я склонен ей верить.

– Как бы там ни было, – наконец, решился Вадим, – я пойду с тобой.

– А можно и мне с вами? – неожиданно спросил Томми.

– То есть мне одной везти Рому в Найроби? – возмутилась Катрина. – Все дружно забыли о том, что ему очень плохо? Конечно, вас ждут великие свершения! Какое вам дело до умирающего друга!

Мы пристыжено замолчали и опустили головы.

– Я поеду с тобой, – отозвался Такавири. – Если она отпустит меня.

– Мы можем сначала отвезти Романа, а уже потом – принца в его королевство, – фыркнул Вадим.

– Нет, – перебила я его, – я постоянно вижу сны. Видящая зовет меня. У нас мало времени.

– Давайте так, – рассудил Том, – в ногах правды нет. Мы не ели уже больше суток и сейчас не можем мыслить здраво. Благодаря Такавири у нас есть небольшой запас консервов. Предлагаю перекусить и еще раз все обдумать.

Мы достали провизию из машины и устроили небольшой пикник. Томми тем временем вколол Искандерову последнюю порцию антибиотиков, и тот, на наше счастье, очнулся.

– Ну и в передрягу мы попали, – слабо улыбнулся он.

– Дружище, да ты настоящий герой, – подбодрил его Алексей, – раскидывал всех бандитов, как какой-нибудь Робокоп.

Тот засмеялся и тут же закашлялся. Томми как раз менял ему повязку, и мы обратили внимание, что рана сильно кровит. Мы переглядывались между собой, беспокоясь за его жизнь.

– Тебе нужно поспать, – сказал Томми Роману. Тот согласно кивнул и послушно закрыл глаза. Катрина устало устроилась рядом, не спуская с него глаз и следя за неровным дыханием.

Такавири решил проверить джипы перед дальней дорогой назад. Была опасность снова нарваться на банду Быка. Хотелось быть подготовленными ко всему. Перекусив, Вадим изъявил желание осмотреть каменный тандем, дабы убедиться в правдивости моих слов. Томми вызвался пойти с нами. Мы прошли через лес. Том сразу заметил, что деревья будто высажены здесь специально, чтобы прикрыть таинственное строение из камней. Идеальная маскировка. За годы между стволами вырос кустарник и невысокие тонкоствольные деревца, еще больше защищая мегалиты от чужого взгляда.

Недалеко от камней лежало изуродованное тело Бориса. Земля вокруг была забрызгана кровью.

– Надо бы их похоронить, – неуверенно предложил Вадим.

– Это было бы гуманно, – поддержал Том, – и более безопасно для нас. Если звери учуют свежее мясо, нам несдобровать. Хотя, если вспомнить, как ты укротила льва, возможно, хищники вообще нам не страшны?

– Не надо уповать на это, – возразила я. – Возможно, это был единичный случай.

Том подошел к трупу и осмотрел его. Я бросила несмелый взгляд в ту сторону и тут же отвернулась. Глаза Бориса были вытаращены от ужаса, а рот так и застыл, искривленный в немом крике.

– Странно, лев убил его, но не съел, – рассуждал гид, – для кошачьих это необычное явление. Как правило, если они не голодны, то не нападают. Я бы даже предположил, что он защищал тебя.

– Вполне возможно, – ответила я, вспоминая, как Кулагин замахнулся на меня.

Мы решили подойти ближе к камням. При ближайшем рассмотрении оказалось, что на них выгравированы древние тексты.

– Не знаю этот язык, – покачал головой Том. – Ты лингвист, видишь что-то, известное тебе?

Я провела рукой по неровной поверхности мегалита. Казалось, иероглифы то и дело складываются в предложения, но прочитать их было невозможно.

– Есть что-то неуловимо-знакомое, но смысл все время ускользает, – зачарованно произнесла я.

– Что, инструкцию не прочесть? – скептически посмотрел на меня Вадим. – И что ты собираешься делать с этой махиной?

– Пока не знаю, – честно ответила я.

– Хм, и когда же ты будешь знать? Время идет. У нас не такой большой запас еды и воды, чтобы сидеть здесь и ждать у моря погоды.

– По дороге я заметил экскременты слонов. Каждый путник, затерявшийся в саванне, должен знать, что в них содержится вода, – пошутил Томми. – Судя по всему, здесь проходит слоновья тропа, так что от обезвоживания мы не умрем.

– Ага. И мясо у нас есть, – мрачно пошутил Вадим, кивнув в сторону трупа.

Я скривилась и толкнула его.

– Фу, Вадик. Чем упражняться в черном юморе, лучше поведай, наконец, как вам удалось сбежать от Быка?

Вадим и Томми наперебой начали рассказывать, как пробивали путь к свободе. Оказалось, что пока мы сидели в сарае и считали Такавири предателем, тот под надзором Быка отправился в погоню за Кулагиными. Ближе к утру их перехватили, когда те возвращались из Найроби с наличными в сумке. Оказалось, эти фанатики и не планировали сбегать, а всего лишь отправились за деньгами для выкупа. Пока все в лагере пиратов наслаждались душераздирающей сценой со мной и двумя учеными в главных ролях, Такавири не сидел, сложа руки. У него появилась отличная возможность испортить транспорт бандитов. Он проткнул колеса на всех джипах, предусмотрительно оставил один из них, закинув в него несколько ружей, небольшой запас еды и медикаментов. Все, что нашел во вражеском гнезде и сумел незаметно украсть.

После того, как меня увезли, он начал активно действовать. Чтобы создать в панику, поджег один из амбаров. Огонь тут же перекинулся на соседние постройки и сухостой. Среди бандитов, упоенно деливших денежки, началась суматоха. Пока они бестолково кричали и переругивались между собой, пытаясь найти поджигателя и затушить горящие здания, Такавири выпустил пленников.

Один сарай, быстро прогорев, рухнул, похоронив под собой несколько незадачливых похитителей. Бык, поняв, что кениец его предал, несколько раз выстрелил в него, но по счастливой случайности ни разу не попал. Хотя Вадим и утверждал, что сам видел, как две пули вонзились нашему гиганту в грудь. Когда узники оказались на свободе, озлобленные пираты бросились им наперерез, пытаясь не выпустить их из лагеря. Тогда Алексей, ногой выломав дверцу в одном из сараев, выпустил на волю одуревших от запаха дыма львиц. Одна из них тут же подмяла под себя двух бандитов, а вторая занялась остальными.

Тем временем Бык смог одолеть Такавири, сбив его с ног. И тут Роман, неизвестно откуда набравшись сил, схватил с земли упавший со стены одного из амбаров бивень слона и обрушил его на голову главаря. Тот тут же свалился, отключившись.

Недолго думая, друзья помчались к джипу, на ходу обиваясь от других головорезов. Они по указанию Такавири быстро заскочили в исправный лендровер и пустились наутек.

– Вы просто молодцы! – воскликнула я, дослушав рассказ до конца.

– Молодцы – не молодцы, но по возвращении в Найроби я обращусь к властям, благо теперь знаю примерное месторасположение лагеря этих браконьеров, – заверил Томми.

Когда мы вернулись к остальным, он сразу проверил состояние Романа. Катрина сообщила, что тот не просыпался. Том нахмурился. Ему не нравилось, что антибиотики почти не помогали, и температура не спадала.

– Надо срочно ехать в Найроби, – сказал Вадим, и когда увидел, что я хочу ему возразить, добавил: – Ты все равно не знаешь, как пробраться в эту Долину. Какой смысл сидеть здесь и ждать?

В разговор вмешался Такавири:

– Я проверил баки – в обеих машинах бензина очень мало. Если перелить их в одну, возможно, мы сможем добраться до ближайшего населенного пункта. Но это будет точно не Найроби, слишком далеко.

– Отличные новости, – мрачно прокомментировал Вадим. – Не важно! Уж как-нибудь разместимся!

– Вадь, я уже сказала тебе, что никуда отсюда не поеду, – напомнила я.

– Эта ваша сказочка все больше наводит меня на мысль, что вы просто хотите остаться вдвоем.

– Вадим, я прошу тебя, прекращай доводить нас своей ревностью! – взорвался Алексей. – Мы не виноваты в том, что судьба занесла нас сюда. Думаешь, я горю желанием становиться монархом в забытой Богом деревне?!

– В чем проблема? Тебя ничто туда не тянет!

– Ничего, кроме моей совести!

– И моих видений, – вставила я, – которые преследуют меня каждый раз, как я засыпаю.

– А что до твоих видений, дорогая, – гаркнул Вадим, – на каждое из них у меня найдется по психиатру.

– Не понимаю, почему тебе так сложно поверить в меня?!

– Потому что так не бывает! – сказал он, делая ударение на каждом слове.

– Думай, как хочешь, – устало сказала я и отошла в сторону.

Спорить больше не было сил. Я подошла к Катрине и положила руку ей на плечо. Она все еще сидела рядом с Искандеровым, прикрывая руками сухие красные глаза.

– Прости меня, что впутала вас во все это, – тихо сказала я ей.

– Мне кажется, Роме становится хуже и хуже, – дрожащим голосом отозвалась она.

Как в ответ на ее слова, тот начал бредить. Лицо его было бледным и покрылось испариной. Мы испуганно переглянулись.

– Эмилия, я все больше склоняюсь к мысли, что нам всем вместе нужно идти в эту Долину. Может быть, там ему смогут помочь?

Такавири услышал это и согласно кивнул.

– Это хорошая мысль, если вы найдете Видящую, она точно сможет его спасти.

– Оно, может быть, и ближе, – съехидничал Вадим, – только вот наша Провидица никак не может придумать, как открыть проход.

Все с надеждой посмотрели на меня. Они ждали, что ко мне внезапно придет просветление. А у меня не было ответа. Чувствуя себя отвратительно и не желая ловить на себе их пытливые взгляды, я ушла за деревья к мегалитам, чтобы снова попытаться раскрыть их секрет. Еще раз обошла их по кругу, всматриваясь в надписи на камнях. Меня не оставляла надежда, что я вдруг неожиданно прозрею и смогу прочитать "инструкцию", как выразился Вадим. Но ничего не происходило, чуда не случилось. Устало облокотившись на один из камней, я закрыла глаза и заплакала.

– Ты бы не уходила одна, – вдруг услышала я возле себя и дернулась. Алексей стоял рядом. Удивительно, что я не заметила, как он подошел. Он печально смотрел на мои слезы, катившиеся по щекам, и постарался вытереть их ладонью.

– Ну-ну, – приговаривал он, – не плачь. Мы справимся. Мы что-нибудь придумаем.

– Тут нечего придумывать, – покачала я головой, – не знаю, как открыть проход. Я чувствую, что от меня зависят ваши жизни, но никак не могу помочь.

Пешехонов слушал, как я с надрывом пытаюсь объясниться перед ним, но кажется, голова его была занята другим. Он нахмурился так, что на лбу образовались морщинки. Я нежно прикоснулась к ним, желая увидеть его таким, каким знала до всего этого – с легкой ухмылкой, расслабленного и веселого. Потом мои руки самопроизвольно опустились до его губ, и я провела по ним пальцами. Алексей, прошептав: "Ох, Эмилия", слегка отпрянул. А потом сказал непонятное:

– А, в конце концов, чего я теряю?

И прильнул ко мне, страстно целуя в губы. Я обвила его руками, и слезы потекли еще сильнее. Я продолжала прижиматься к его губам, не желая, чтобы этот поцелуй, единственное счастливое событие за это время, прекращался. Алексей крепко обнял меня и прижал к камню, так, что я чувствовала его холодную неровную поверхность. Но мне было все равно, потому что он уже медленно опускался горячими губами по моей шее, а я, не помня себя, запрокинула голову назад и выгнулась в дугу, притягивая его к себе, насколько хватало сил. Пальцами впилась в его спину, мечтая стянуть с него рубашку и прикоснуться к его разгоряченному телу. Мозг отключился, предоставляя инстинктам действовать. Алексей уже гладил меня по спине под футболкой. Он отрывисто целовал меня в щеки, в губы, в нос, и, не переставая, шептал:

– Ох, Эмилия, Эмилия! Как же мне остановиться? Как?

И тут что-то резко оторвало его от меня. Я даже застонала от разочарования. Но услышала глухой звук от удара и, не без труда, заставила себя раскрыть глаза. Вадим замахнулся и еще раз с силой ударил Алексея в скулу.

– Нет, – хрипло вскрикнула я, – нет! Не трогай его!

Но Вадим не слушал меня, он ожесточенно лупил фотокора, куда попадал кулак. Пешехонов почти не сопротивлялся. Я понимала, он стыдится того, что сделал, и сам хочет наказать себя. Но я не могла спокойно смотреть на это.

– Остановись сейчас же! – я схватила Вадима за руку, но он оттолкнул меня так, что я налетела на камни и больно ударилась. Алексей упал на спину, а Надежнецкий сел на него сверху и начал душить. Я испугалась, когда посмотрела в его лицо. Я никогда не видела Вадима таким ожесточенным. Пешехонов попытался вывернуть его руки, но тот лишь еще крепче сцепил пальцы на его горле. Алексей покраснел от нехватки воздуха, а я, что было мочи, закричала:

– На помощь! Скорее, помогите!

И сама набросилась на Вадима сзади, пытаясь помешать ему.

– Стой, стой, стой! – кричала я. – Прекрати! Я люблю его! Люблю! Оставь его в покое!

Я увидела, что Вадим ослабил хватку, и бросилась между ним и Алексеем, прикрывая собой одного и отталкивая, насколько хватало сил, второго. Тут подбежал Такавири. Он, ни слова не говоря, схватил Вадима одной рукой и кинул его в сторону. Я плакала. На лицо Пешехонова было нельзя смотреть спокойно. Оно все было в кровоподтеках. Он протянул ко мне руку и прошептал:

– Прости меня.

Не знаю почему, но меня обидело это "прости". Оно означало лишь одно – он жалеет. А мне не хотелось, чтобы он жалел о том, что было между нами. Ни в коем случае. Что угодно, но только не чувство вины. Я не протянула ему руки, а резким движением встала и пошла к Вадиму, который сидел на земле и, опустив голову, рассматривал свои разбитые в кровь кулаки. Только что подбежавший Томми, расстроено качая головой, помог Алексею встать. Я отвернулась от них и положила руку Вадиму на плечо. Он дернулся, скидывая с себя мою ладонь.

– Вадь, мне очень жаль. Прости, я сожалею о том, что сказала…

– Не извиняйся, – Вадим встал и исподлобья уставился на меня, горько ухмыляясь, – признайся себе и мне, наконец, в том, что впервые сказала правду.

Я опустила голову.

– Да как ты можешь! – вскрикнул он, когда понял, что я даже не пытаюсь откреститься от его слов. – Он впутал нас в свои аферы и теперь неизвестно, что с нами со всеми будет!

Вадим снова рванулся к Пешехонову, но Такавири мертвой хваткой вцепился ему в руку, а Томми сразу встал наизготовку, защищая Лёшу собой.

– Отпусти, – зашипел Вадим, – дай мне убить этого гада!

– Вам не кажется, что уже достаточно смертей? – услышала я хриплый голос подруги и оглянулась. Она выглядела похудевшей и постаревшей на десятки лет. Уставшая, выжатая и осунувшаяся.

– Роман умер, – сообщила она и, сгорбившись, ушла.

Эпизод девятнадцатый Как открыть портал?

Кения, август 2015 год

Дальнейшие события происходили словно в полусне. Мы с Катриной сидели под деревом и издалека наблюдали, как мужчины с помощью кирки, которая нашлась в одном из джипов, по очереди копают могилу. Они долбили жесткую землю и выгребали ее из ямы руками. Комья грязи летели в разные стороны, пыль оседала на их телах и лицах, но они не замечали этого, продолжая работать. Все делали молча, даже не оглядываясь друг на друга, лишь изредка перекидываясь парой ничего не значащих фраз.

Сколько людей мы уже потеряли в этом жутком сафари и останутся ли в живых те, кто сейчас был со мной? Я вспомнила дни, когда мы собирались в Кению. Все это казалось игрой, развлечением для уставших от рутины людей. Легкий задор, радостные предвкушения от сборов, нетерпение во время перелета и эйфория от первого знакомства с Найроби. Все мы были настроены на приключения и романтику, пока вдруг наша история не стала ужасающей, словно киношный хоррор.

Потеря Романа стала безумным сном, не имевшим конца. Хотелось проснуться и оказаться в своей постели дома. Но, к сожалению, все это было удручающей действительностью, которая ввергала нас в шок.

Катрина прижималась к моему плечу и плакала навзрыд. Я, как могла, старалась успокоить ее, но чувствовала, что слова не помогают. И вправду, нужды в словах не было, просто хотелось все вернуть назад. Я ревела вместе с подругой так, что глаза уже начало саднить от усталости и слез. Истощенная бессонной ночью, отсутствием еды и беспросветным горем, я чувствовала, как начинаю отключаться.

Казалось, что я еще находилась в сознании, когда ко мне подошла светловолосая женщина в белой развевающейся одежде, с ярко-голубыми глазами. На них не возможно было не обратить внимания. Она улыбнулась мне, как старой знакомой и поманила за собой.

Я хотела предупредить друзей, но, оглянувшись, поняла, что их нет здесь. Посреди саванны стояли лишь только мы с ней. Это испугало, но женщина взяла меня за руку, и страх постепенно отпустил. Голубоглазая внушала доверие. Она кивнула мне, и мы тотчас оказались в центре каменного тандема.

Выглядел он не таким, каким я его запомнила, когда стояла там с четой Кулагиных. Создавалось впечатление, что он только-только воздвигнут чьей-то божественной рукой. Ни пылинки на нем, ни травинки. Каменная гладь испещрена письменами и рисунками, которые светились изнутри ярким голубым светом. Я по-прежнему не могла распознать значение этих символов. Их смысл все время ускользал от меня.

Посредине базальтовой плиты, где были установлены мегалиты, красовалось грозное солнце. Оно было изображено в виде огромного круга с нахмуренным лицом и широкими лучами у его основания, которые искривлялись и сужались к концу, словно змейки. Каждый из них соединялся с высоким камнем тандема. Солнце несколькими широкими витками опоясывала спираль, символизируя вихрь.

Женщина молча указала рукой на небольшое углубление в середине рисунка, туда, где должен был располагаться нос солнца. Я посмотрела, но не заметила ничего особенного. Тогда голубоглазая дотронулась рукой до моего кольца, кивнула в сторону выемки, и я все поняла. Она улыбнулась, и я услышала за спиной, как кто-то позвал меня. Обернулась и проснулась.

Оказалось, что я задремала в обнимку с Катриной, которая тоже забылась неспокойным сном. Алексей звал нас. Его нос сильно распух, на лице уже наливался синяк. Он был перепачкан землей и кровью, а футболка намокла от пота. Пешехонов сообщил, что к прощанию с Ромой все готово. Жаль только, мы сами были не готовы к нему – ни морально, ни физически. Я осторожно растолкала Катрину, и мы вместе с ней подошли к друзьям. Мужчины завернули тело Романа в брезент и опустили на дно могилы, оставив лишь лицо не закрытым.

– Так странно хоронить его здесь, – дрожащим голосом произнесла Катрина. -Вдалеке от дома, от родных…

– Мы обязательно заберем его отсюда, когда сможем, я тебе обещаю, – сказал Вадим, обняв ее за плечи. Катрина прислонилась к его груди и снова заплакала.

Мы стояли над могилой, не зная, что сказать и как проститься с другом, который был нам так дорог. Такавири и Томми, которые помогали копать, сейчас стояли поодаль, понимая наше горе и предоставляя нам возможность отдать дань уважения.

Никогда до этого момента мне не приходилось хоронить друзей или близких. И сейчас, стоя над еще не закопанной могилой Романа, я думала о том, как это странно – оставлять его одного здесь, в сырой земле. Сейчас я жалела о том, что, оказывается, так мало знала о нем. Он всегда был со мной приветлив и добр. Но я даже не подозревала о том, что он любил, чем интересовался, кроме работы, и, кто, в конце концов, его близкие друзья. Он никогда не говорил о проблемах, но часто выслушивал меня. Как мне хотелось бы в этот момент отдать все за то, чтобы послушать его рассказ о себе и своей жизни.

Когда Такавири посчитал, что прощание закончено, он закрыл Искандерову лицо брезентом и руками принялся сгребать землю обратно в яму. Томми и Алексей поспешили ему помочь. В этот момент Катрина в исступлении закричала и вырвалась из рук Вадима. Она упала рядом с могилой и зарыдала в голос:

– Мы хотели пожениться! Мы должны были быть счастливы! Зачем он оставил меня?! – Катрина захлебывалась слезами и почти не могла дышать. – Почему я такая неудачница?! Почему он не может просто жить?! Почему судьба забрала его у меня?!

Алексей подошел к ней и увел подальше от места захоронения. Пешехонов посадил ее в тени деревьев и сел рядом. Пока она содрогалась от плача, он что-то нашептывал ей на ухо и гладил по взъерошенным волосам. Возможно, это низко, но меня иглой пронзила ревность. Я отогнала от себя неподходящие в этот момент чувства. Мне самой так хотелось утешения и тепла. Но после всего произошедшего Вадим и не подумал даже прикоснуться ко мне, не то, что утешить. Он и остальные мужчины продолжили свою печальную работу. Брезент с телом Романа медленно покрывался слоем земли, а меня словно терзали изнутри. Хотелось остановить мужчин, броситься в могилу и потрясти друга за плечи. Хотелось кричать и умолять: "Проснись! Проснись сейчас же!" Я обняла себя за плечи, словно пытаясь сдержаться, и пыталась представить, что все будет хорошо. Но было ясно, что хорошего уже точно не будет ничего.

Неподалеку отсюда, без лишней церемонии, в одной могиле похоронили и обоих Кулагиных. Друзьям явно было неприятно прикасаться к их обезображенным телам, но и оставить их так мы не смогли.

Когда землю на могилах разровняли и поставили в изголовьях кресты из переплетенных толстых веток, Такавири отозвал меня в сторону.

– Я привел вас, куда было велено, – сказал он, уверенно глядя мне в глаза. – Теперь отпусти и ты меня.

– О чем ты? Я никого не держу. Мы наняли тебя, но сейчас это не имеет никакого значения. Если ты хочешь уйти, дело твое.

– Нет, – перебил он меня. – Я прожил сотни лет в ожидании тебя, теперь я тоже ищу упокоения.

– Упокоения? – глупо повторила я за ним. – О каких сотнях лет ты говоришь?

– Город Мертвых – это мой дом, а я – тот самый сын вождя, которому Видящая сохранила жизнь. Но теперь время пришло, и я должен воссоединиться с ними.

– Как ты можешь быть сыном вождя? – не понимала я. – Ведь эта история приключилась много лет назад! Хочешь сказать, что ты… я не знаю… перерождался что ли? Ты потомок того человека?

– Нет! – не выдержав, почти выкрикнул Такавири. – Я не перерождаюсь. Я жил тогда и живу сейчас. Не могу умереть. Сначала я проклял землю, на которой живу и тебя за то, что ты сделала. Но время смирило меня. Я понял – только боги знают конечную цель всему и мне не должно роптать. С тех пор я преданно ждал и верил, что ты придешь. Сейчас я выгляжу молодым, но я бесконечно стар душой. Все, чего мне хочется, это упокоения и воссоединения со своей семьей и народом.

Я скрестила руки на груди и принялась ходить из стороны в сторону. Это было невероятно! Глядя на лицо молодого Такавири, невозможно было поверить в его долголетие. Ни одной морщинки или царапины, ни единого синяка. И тут меня осенило. Как же так?! Напавшие на нас пираты избивали всех, включая самого кенийца. В итоге все покрыты ссадинами и кровоподтеками, а он будто и не участвовал ни в одной драке. Мне стало не по себе. Значит все это – правда? Он бессмертен? Стало страшно, и я отшатнулась от него.

– Ты хочешь, чтобы… – от волнения язык не слушался, – чтобы я отпустила тебя? Но как?! Мне придется убить тебя?.. – я даже прикрыла рот рукой от своего жуткого предположения.

– Я не смогу, – зубы стучали и меня била дрожь. Представился огромный ритуальный кинжал в моей руке, и неподвижное окровавленное тело Такавири. Я замотала головой и повторила несколько раз:

– Я не буду этого делать! Ты сошел с ума!

– Но однажды ты уже сделала это со всей моей семьей, почему же ты не хочешь отпустить меня? Ведь я больше не нужен тебе!

Я снова вспомнила сон про людей, которые жили своей простой и счастливой жизнью, а потом налетела черная дымка, и они, мгновенно околев, замертво попадали на землю. Вспомнилась и история Такавири о Видящей, которая просила провести ее к каменному тандему, а потом уничтожила всех, дабы никто больше не знал об этом месте.

Я сложила все это в своем уме и возмутилась:

– Это была не я! Все это случилось за много лет до моего рождения. Я вовсе не бессмертна, как ты! У меня есть родители, и они тоже живут в наше время, и ни в какое другое!

– Не знаю, как, но это точно была ты, – убежденно произнес он и коснулся меня рукой. – И значит, у тебя точно есть сила, которую ты скрываешь. Отпусти меня. Сжалься.

Меня словно пронзило током. И мне передались боль и печаль человека, который столько лет оплакивал свой народ. Я словно увидела сцену из своего далекого прошлого, сцену гибели его людей от моей простертой руки. И в этот момент я испытала прилив невероятной силы, которая сама подтолкнула меня к нему. Такавири тоже почувствовал это и встал передо мной на колени, склонив голову. Почти не осознавая, что делаю, я протянула руку к его лбу и произнесла:

– Ты долго страдал и теперь ты свободен. Верный страж, я отпускаю тебя.

И в ту же секунду меня словно подхватил неистовый вихрь. Все вокруг зашумело и завертелось. Я почувствовала головокружение и вместе с тем небывалое могущество. Перед глазами заплясали разноцветные кляксы, голову пронзила яростная боль, я вскрикнула и лишилась чувств.

Очнулась от того, как кто-то трясет меня за плечо и шепчет:

– Эмилия, что с тобой? Что с тобой? Очнись! Очнись же!

Открыла глаза и увидела нависающего надо мной Вадима. Превозмогая головную боль, все еще терзавшую меня, я приподнялась.

– Что случилось? – спросил он.

Я огляделась. Рядом стояли Томми и Такавири, Алексей и Катрина тоже спешили к нам. Вместе того, чтобы ответить Вадиму, я посмотрела на кенийца.

– Как ты? – спросила я его. Он улыбнулся, вытащил из кармана перочинный нож и под удивленные взгляды остальных быстро резанул себя по руке. Из раны полилась кровь. Такавири восторженно посмотрел на меня, а потом протянул руки вверх и воскликнул:

– Слава небесам!

Друзья переглядывались, ничего не понимая. Алексей угрюмо почесывал разбитый подбородок. Вадим помог мне встать, но потом вспомнил события прошедшего дня и отошел в сторону.

– Так что это было? – не понимала Катрина. – Только что ты стояла на ногах и вдруг падаешь прямо на землю. Не ушиблась?

Она была так испугана за меня, что даже слезы высохли на ее глазах.

– Не знаю, что со мной, – честно призналась я.

– Или не хочешь говорить, – отозвался Вадим, вновь строя из себя оскорбленную невинность, – вечные секреты, которые приводят к летальному исходу.

Катрин громко всхлипнула, а я осуждающе посмотрела на Вадима. Он становился все более невыносимым.

– Раз уж пошла речь о секретах, – начала я, – вы все уже знаете обо мне и Алексее. Нам пора перейти в Долину Инферин. Кто хочет – можете идти за мной. Другие садитесь в джип и езжайте в Найроби. Но я должна довести свое дело до конца.

– Ну, конечно! – ответил Вадим, пронзая меня колючим взглядом, – Вы с Алексеем можете уже доводить до конца, что угодно. Больше не буду прерывать вас.

– Черт, Вадим, – возмутился молчавший до этого Пешехонов, – прекрати уже нести ахинею. Не нужно прикрывать свое разбитое сердце злобными шутками.

Вадим уже дернулся к нему, чтобы вновь начать драку, но Такавири схватил его за рукав.

– Хватит, – сказал он моему теперь уже бывшему жениху и продолжил: – Бензина в обеих машинах по чуть-чуть, но если перелить из одного бака в другой, то мы сможем добраться до близлежащего населенного пункта. Кто со мной?

Его вопрос завис в воздухе, потому что Алексей выругался, и мы все посмотрели в ту сторону, куда он показывал рукой. Из-за горизонта выплыла машина, похожая на один из тех джипов, на которых мы ехали, когда нас остановили браконьеры.

– Это Бык, он нашел нас, – понял Такавири. – Вы должны бежать!

– Бежать куда? – удивился Томми. – Мы в саванне, не имеющей ни конца, ни края. Здесь нет никакого укрытия, кроме этих камней в лесу. Да и те вряд ли смогут помочь.

– Значит, мы откроем путь в мир Инферин и пойдем туда, – решилась я.

– Я никуда с вами не пойду, – услышали мы возражения Вадима.

– Хочешь жить? – вдруг спросила его Катрина. – Значит, пойдешь туда, куда тебя поведут.

– Эмилия, но мы не знаем, как активировать тотем! – напомнил Алексей.

– Уже знаем, – уверенно ответила я.

Машина бандитов еще не подъехала, но из нее уже раздались свист пуль и грохот канонады. Мужчины рванули к джипам и вытащили оттуда ружья, которые им удалось увести при побеге. Я схватила Катрину за руку и закричала всем:

– Скорее, отходим к камням!

Томми, Алексей и Вадим побежали за мной. Такавири остался у джипа и прикрывал нас, беспрестанно паля по подъезжающей машине. Мы, обдирая руки и ноги, прорвались сквозь кусты, окружающие поляну с порталом.

– Скорее в круг! Все в круг! – командовала я.

Но Алексей и Вадим не послушались, они спрятались за стволами деревьев и стреляли по выскочившим из джипа людям.

– Такавири! К нам! – закричал нашему проводнику Пешехонов. Тот лишь обернулся на его голос и покачал головой. Он выпустил очередную пулю и сразу же попал в одного из нападавших. Тот свалился, скорее всего, мертвый.

– Да быстрее же! – в бешенстве кричала я на друзей, но те даже ухом не повели. Ни Вадим, ни Лёша не хотели оставлять Такавири в беде.

– Томми, Катрина! Расчистите плиту от травы и сучьев, – приказала я. – Там должна быть впадина.

Увидев их недоумевающие лица, я закричала как полоумная:

– Неглубокое отверстие, похожее на скважину для ключа. Поторопитесь!

А сама подбежала к Алексею и потянула его за рукав.

– Нужно уходить. Я прошу тебя!

Тут прямо рядом с моим лицом просвистела пуля. Алексей толкнул меня в сторону, и я упала, больно ударившись. Он присел, прячась за кусты.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Нет, я не в порядке! – взвизгнула я. – Совершенно не в порядке! Я прошу вас бежать за мной. А вы не слушаете меня. Нас сейчас всех тут поубивают! Такавири сам захотел остаться. Он не держится за свою жизнь. Пожалуйста, пойдемте!

Видимо, кениец понял, что друзья не собираются уходить без него, и рванул в нашу сторону. Вадим заметил это и тоже бросился к кругу.

Бык понял, что стрельба прекратилась, и побежал к тандему. Алексей поднялся из своего укрытия и начал палить по бандитам, чтобы друзья могли спокойно добраться до круга. Главарь головорезов тут же затаился где-то в кустах.

– Беги, я за тобой! – крикнул мне Алексей сквозь автоматную очередь.

Вадим уже добежал до камней и, спрятавшись за одним из них, снова открыл пальбу, его поддержал Томми. Мы с Алексеем огромными скачками помчались к остальным. Вбежали внутрь круга и остановились, оглядываясь. Такавири не спешил к нам присоединиться. Он развернулся лицом к неприятелям и прокричал нам:

– Активируйте круг! Я с вами не пойду!

Я видела, как Бык прячется за деревьями, готовый преследовать нас до последнего. Ему было невдомек, почему мы не убегаем, а укрываемся за какими-то камнями. Он выпустил из ружья очередную пулю, еще раз нажал на курок и понял, что патроны закончились. Он разозлился, откинул оружие в сторону и помчался к нам. Его прикрывали появившиеся в кустах соратники. Один из них вскинул ружье и прицелился.

– Да нас тут же всех и расстреляют! – заорал на меня Вадим, когда одна шальная пуля врезалась в каменную глыбу и выбила из нее щебень.

Я ничего не ответила, но поняла, что медлить больше нельзя. Резким движением стянула кольцо с пальца и, рискуя быть застреленной, бросилась к центру круга, который уже успели очистить Томми и Катрина. Снизу на меня смотрело грозное языческое солнце. Я вставила кольцо камнем в отверстие. Грани оправы плотно вошли внутрь, в точности повторяя резьбу во впадине. Недолго думая, я провернула кольцо за оставшуюся снаружи круглую часть, как ключ в замочной скважине. Раздался характерный щелчок.

Платформа под нами завибрировала. Я встала в полный рост и оглянулась в сторону кустов. За это время кто-то успел подстрелить еще одного бандита: он, еще живой, привалился к дереву и скулил. Раздалась пулевая очередь, и я увидела, как Такавири медленно разворачивается ко мне лицом. Катрина тоже заметила это и вскрикнула, с ужасом уставившись ему на грудь. По его футболке медленно начали расползаться пятна крови. Грудь была прострелена в нескольких местах. С недоверчивой улыбкой он посмотрел на свои окровавленные пальцы, потом обратил свой взор ко мне, наклонил голову в легком поклоне и медленно повалился на землю. Могучий кениец упал навзничь и уставился пустыми глазами на голубое небо, все еще улыбаясь своей свободе от этого мира.

Внезапно рисунок, вырезанный в камне под нашими ногами, вспыхнул ярким голубым светом. Круг из мегалитов начал окутывать густой серый туман. Последнее, что я успела увидеть, как Бык вплотную приближается к нам и запрыгивает внутрь тандема. И сразу же все закружилось, как на карусели. Белый свет заполнил все пространство вокруг нас. Он был неописуемо ярким и резким. Глаза закрылись сами собой. Я хотела верить, что громила все-таки не успел с нами в эту круговерть красок и звуков. Раздался громкий гул и скрежет, как будто огромные шестеренки застучали в поломанном механизме. Звук был настолько неприятным, что я изо всех сил зажала пальцами уши, боясь оглохнуть. Все кругом тряслось, как во время землетрясения с высокой амплитудой. Вокруг не было ничего, кроме бьющего в глаза света. "Что же я наделала?" – промелькнуло в моей голове.

Я больше не думала о Такавири. И уж точно не могла даже предположить, что в тот самый момент, когда наш проводник сделал последний вдох, где-то в буше навсегда заснул и могучий лев. Они оба прожили слишком много лет. Два истинных и преданных стража, исполнив свое предназначение, наконец, покинули эту землю.