S-T-I-K-S. Этот мир придуман не мной

Глава 34

И побежала, побежала, побежала. Пот за мной веером разносится. Вот теперь порядок, если так дело пойдет, они прямо на базу внешников выйдут. И чудо, я их чуть опережаю. Кажется, они дохнут сами по дороге, от разрыва сердца, но упертые, те кто с физкультурой дружат, темп держат.

Мне казалось, что я мчусь так уже целую вечность, натруженные мышцы уже не просто ныли, а я выла и выла сиреной. Можно подумать вы бы вели себя по–другому, страшно же. Земля приближается, закон притяжения и тут не отменили.

Свела руки, хорошо, что в противогазе, глаза конечно слепит, но воздухом не захлебываюсь, а слезы, пусть текут. Возник насущный вопрос, перекатом гасить скорость или бежать дальше? Боюсь перекат приведет к нежелательным последствиям для меня. Руки уже очеловечиться успели, переломаю.

Решено, бегу. Один наручень выключила, достала пистолет многозарядный, сколько у меня там в запасе? Тридцать два? Наручень ощетинивавшийся тремя слоями, разных по размеру, ножей. Думаю, прорвусь на черноту.

А вот и приземление. Даже удивительно, разницы практически не ощутила, земля только по пяткам лупит. Выровняла движение. Пистолет сняла с предохранителя. Ворота.

Радует открыты, из них показалась машина. Тюк. Тюк. Это взорвалось стекло и головы водителя и пассажира упали на лобовое. А ноги несут, на автомате запрыгнула на кабину. Вы хотели потрохов, так они идут к вам, как в той рекламе, немного переиначенной. Это переделанный легковой внедорожник, муры в гостях были, перелетела через багажник. И пошла, пошла, пошла, цыганочкой с выходом из–за печки.

Кто сказал, что нельзя напасть на базу внешников, ерунда, если перелететь минные поля и вышки, с засевшими там пулеметчиками. Чирк. Чирик. Нежно плюнул пистолет. И снова чирк. Чирик. Поет наручень. Спелись заразы. Меня восприняли всерьез, когда уже была у вала. У них тут и мостки на черноту проложены. Застрочил пулемет. Около ноги вжикнуло.

Принажали. Хотя куда еще?

Как же все тело ломит, представляю, как меня скрутит, когда вернусь из ускорения. Рекорд, однако, сколько я уже...

уйди приспешник сатаны, сейчас я на таком драйве, что просто за счастье откромсаю каждое лезвие на твоем теле. И кажется хозяин этой черноты понял, что я не в том настроении, чтобы со мной выяснять отношения.

Смилостивилась, махнула рукой в сторону базы, там сейчас столько мяса прет!

Ага, добежали! Огня больше в мою сторону не слышно, а вот и первые вопли.

Веселуха в тех краях только начинается. Скреббер шурша лезвиями, вернее стеклянной травой, что они буквально срезают, покатился в ту сторону. А я все бегу. Легкие зажигаются. Как же больно. Сашаааааа!

Всю накопленную злую боль и энергию просто сливаю черноте. Она идет волнами за мной.

Наконец вижу островок зелени. Отпускаю. Отпускаю по малу. И на краю падаю. Еще один, умоляю вас не шажок, ползок. Вцепляюсь в траву, извиваюсь от боли, перекатываюсь на спину и ору уже шепотом. Кажется, связки порвала и не только в горле.

Лежу горюю. Живчик по капле сочиться в глотку. Чуть раньше трубочку сжала зубами. После него и гороховая настойка начнет организм подпитывать. Это Гор придумал, последняя скорая помощь. Жемчужину бы еще, только увы тело в хлам, не дотянусь до кармашка. Рюкзак у меня переделан недавно, на груди он теперь. Мне же стрелять приходиться, лежа на спине.

Глюки, вы мои глюки. Но я так им рада, Сашенька! Лыблюсь, так радостно, идиотской, но искренно.

– Ага, ага, глюки. Мало того из спячки выдернула, так теперь и обзывается. На беленькую прими на грудь. И полгода не прошло. Дай эту черную хрень с твоего лица сниму.

Хорошо говорить не надо. И просто хорошо, я эгоистка в какой–то мере, я не одна.

– Какой–то мере! – Возмущается моя сестренка. Да ты самая что ни на есть махровая эгоистка. Я сюда знаешь, как летела, только горсть белого жемчуга и ухватила.

Думала сердце мое механическое навернется. Зараза ты Славка.

– Да какое оно у тебя механическое!? Помню ходил парень, все человеком хотел стать, так вот, ты больше Человек, чем очень многие на этой планете, спек вколи, будь добренька, болит, – жалуюсь.

– Слушай, я еще такого способа передвижения по Стиксу не видела, вот ты изверну…

а дальше я просто спала, и снилась мне лицо то дочки Людмилы, то Саша, воркующая над моим телом, вернее куском мяса. Разорванные мышцы, сломанные стопы, как позвоночник в трусы не ссыпался, понять не могу.

Прошло три дня. Глаза открыла, да я живу! Конечно отголоски болезненных ощущений присутствуют, но это побоку. Не на Канарах загораю и так жрать хочется, что живот просто скулежом заходится.

– На, – в руки мне ткнулась трехлитровая жестяная банка с мясом и ложка.

"Тут местная дама проползала, привет передавала, если что зовите", – говорила, – для старшей любой каприз. И старшая не я, представляешь, как ты девушку впечатлила.

– Ага, ага и говорила она не человеческим голосом.

– Не им, но я поняла, они же не животные. Лопай давай, а то и я твоё брюхо начинаю бояться. У нас работы, не початый край, я уже и машину присмотрела, на которой поедем, я не согласна ишаком работать. Ты хоть представляешь сколько там добычи! Нет ты не представляешь. Жаль складов не осталось, несколько ящиков вот такой закуси сыскала и все.

Не скоро внешники сюда заявятся, в их переход несколько элитников запрыгнуло. Жесть. Перестреляют конечно, но грибок мог свои щупальца туда загнать.

– А я читала, что он может и не прижиться, хофя, и обфатная липотиса имееф меффо зыфь.

– Прожуй, тогда и разговаривай, подавишься. Да не вылизывай, на вторую.

Рыгнула сыто, вот и жизнь налаживается. Вспомнила, как мы с Лесовиком собирали добычу и загрустила.

Опять пахать...

Встала, поменяла комбез. Старый только в мусорку, да и кровью пропитан. И это Саша его зарыла! А ничего так, быстро пошатнувшееся здоровье восстановилось.

– Пошли на трудовую разнарядку и показывай транспорт.

Ну что сказать, ну что сказать, устроены так люди… побольше взять, побольше взять, уже и некуда, а остановиться трудно.

А транспорт у нас не абы хрен. Грузовой внедорожник, раньше им таскали рефрижератор, для ясных целей, теперь он прет типа вагончика, вернее спаренный и ведь сыскала Саша себе уютное купе. Она в роли охранника. Так и груз у нас! Вагон, сыскались и контейнеры, не подумайте, не для биоматериала предназначенные, те, я и за белый жемчуг бы не взяла. Кажись в этих перевозили еду для застав. А пожрать внешники любят! Самое долгое что искали, так это вату или бинты, марлю на крайний случай, упрели, пока раскопали. Территория базы напоминала… вернее и была ею, куча кровавых ошметков. Внешников рвали иные, скреббер и тех, и других.

До самого Пекла и не думали подниматься, доползли через три месяца до дороги, по которой караваны ходят. Лететь быстро, опыт собственный, а вот по земле, то тут, то там перезагрузки, кстати в полете я с ними благо не столкнулась, проверять желания нет, повторять тем более, аж передернуло всю.

Да и не особо торопились, хоть два часа, а спать нужно. Мне. А Саша за руль отказалась сесть, говорит не помещается.

Отрастила видите ли хвост, лапы и пузо. Шучу.

Да сбор урожая просто выматывал. Рабыня Изаура, а не Слава я. Под конец брали уже только горох, нити и жемчуг. Над споранами, хоть плач, хоть ной. Некуда!

И странно, не одной группы рейдеров не видели. Филигранно я провела орду, никого не задели из соседей и Отрадный. Уже месяц, как Саша едет не внутри, а на крыше, или на своих не двоих, в разведку летает. Сколько хабара еще и при перезагрузках ушло, можно инфаркт у хомячка вызвать. Второй вагон под завязку. И дороге я рада, как родной. Желание искупаться в горячей ванне просто зашкаливает, да и просто вытянув ноги выспаться. Нет при Саше и тут я чудесно высыпалась, но хочется домой, представляю, как Саше Тарза обрадуется, ну а мне? Надеюсь меня не посчитали погибшей.

Еду, я еду, еду я, еду… тьфу, как же обрыгло, надеюсь следующий месяц, два, три… мне никуда не приспичит. Все, светило распалось, я спать. Саша сторожит. Кофе бы!

Утро. Мечты сбываются. Заправка и кофе еще не растащили, перезагрузка не менее месяца назад была. Свернуть не успеваем, но, если что встречный караван… не жильцы они в общем, если что. Я на этом хабаре сколько здоровья оставила. Дозор засекла еще раньше, сидят не отсвечивают.

Встали в двадцати метрах друг напротив друга. Навстречу мне буквально выкатился мужичок. Лысый к тому же, полная версия колобка. И когда он представился, я чуть не прыснула в кулак, еле сдержалась. Звали его… Колобок. Едут далеко, до самого Ростова, интересовался, не шалят ли на дорогах, а глазки мне его в упор не понравились. Бегают. Чаще по нашему транспорту. Не люблю таких.

– И тут вопль, –Слава, Славочка, живаааая! Заставил меня подпрыгнуть, а Колобок как–то разом сдулся. На встречу мчался скороход. И ножки отросли и румянец во всю щеку. За ним семенит… Василиса.

Повисла на мне, причитает, плачет, скороход тоже сжал нас обоих в объятьях.

– Что случилось? И куда это ты Васенька собралась?

– Она зашептала мне на ухо, – дар развивать. Как узнала, что ты пропала, Гор сразу сказал, – и ты, и Ноль живые, но меня перемкнуло, дар и прорезался, Меня в к Лесовику отправили.

– Если к Лесовику, то я за тебя спокойна. Как там наши?

– Перевозками занимаются, снаряды возят откуда–то, много, мы в плюсе. Теплицу подняли. Болт и Крот там живут практически. Стаб платит за облеты и отстрел монстров в округе. Так что при деле все. Стронги уходят группами, ищут Ноля. Кошка твоя первый месяц с ума сходила, а сейчас все так и норовит в подвал сбежать, а мышей вроде и нет у нас.

Вот так за пять минут все новости узнала.

Вот мелкая паразитка, Сашу ждёт, как учуяла?

– Забыла совсем, завтра нас одна из групп нагонит, до Парадиза проводит. Так что готовься к встрече.

– Скороход, – Слава, нам тоже кое–что обсудить надо, я тебе оставил в стабе послание, подумай на досуге. Сейчас грузить не буду. А Колобка я сейчас предупрежу, что с тобой и одной связываться не надо. Да и не стоит оно того, скоро пойдут кластеры, где внешники частые гости, там бы силы не потерять.

– Насчет внешников, – я замялась. Пока их базы точно нет. Муров, наверное, тоже. Они теперь носа не кажут со своих квадратов. Ножкой пошаркала. – Так получилось…

– Признавайся твоя работа, – в шутку он хихикает. Я промолчала, зато Василиса его в бок толкнула.

– Уже похоже зря пошутил. Её.

– Статуя рыбка. – Реально? Я буду рот на замке держать! Клянусь.

Машу головой.

– Пойду–ка я Колобка подгоню, в путь дорожку. А то маслеными глазками зря на твой транспорт облизывается.

– Вот это точно, очень даже зря. И пока скороход отошел, прошептала Василисе, – валюта нужна?

– Нет, Слава, до этого в Парадиз и Лесовика казну, и мое обеспечение сплавили. Я налегке, запас имею. Правда об этом даже скороход не знает, она вытащила кулон. Показала ей большой палец. Отживела дивчина.

– Слава, а может тебе надо?

– Васенька, обижаешь, два вагона казны.

Она закашлялась. Смотри, Слава, в оба, там один караванщик, рыжий, мне не нравиться, и отряд его дрянь, как бы не прицепились.

– Схороним, у меня помощник… не одна я.

Стукнулись кулаками, разошлись, как в море корабли.

Подождала, пока мимо меня не проползли все груженные под завязку грузовики, не прошагала охрана и наконец быстроходные «тачанки». Мужики к вопросу охраны подошли серьезно. Каждый грузовик, как обособленная крепость.

А рыжий торчал в окне, встретился со мной взглядом и реально скис. Обратно в кабину откинулся, не дурак, мне подлянку точно не устроит. Уж тот конечно, на лбу плакат нарисован, но… сразу меня оценил, как и я его.

Вот и все.

– Не все, Слава, засада в ста метрах. Трое.

– Схожу посмотрю?

– Давай, у меня билет в первый ряд.